Выпаданка (не) обыкновенная

Глава 15. Часть 4. Цветы, конфеты и портреты

— Леди Ди, — донеслось снаружи, — подъезжаем!

Я стукнула легонько в стенку кареты, давая знать кучеру, что услышала. Пора собираться. В длинном платье любой выход из кареты требует некоторой подготовки. В моем же случае имеет место не только платье с множеством оборок, но и интересный груз.

Беззастенчиво приподняла платье — я была одна. Пару кварталов назад адвокат попросил остановить. Пожал мне руку и обменял визитную карточку с двумя остроносыми ежами на логотипе на обещание и впредь пользоваться услугами адвокатской конторы “Прикли и Прикли”.

— Люблю интересные дела! — шепнул на прощание он.

О, двуликие, развлекаются, как могут. А могут они по-разному. Кто-то заводит гарем из безвольных человеческих кукол, погруженных в сомнамбулическое состояние сильнейшими животными феромонами оборотней. Кто-то заключает рисковые сделки. Кто-то эти рисковые сделки сопровождает.

— И как тут устоять, — сказала тихо сама себе, — когда кто-то предлагает тебе что-то странное, уникальное. Обладание редчайшим артефактом. Единственным в мире. Обладание тайное, незаконное. Это ли не глоток жизни для тех, что потерял счет годам?

Улыбка сама собой растянула губы. Из кармашка на внутренней стороне юбки достала небольшой кошелечек, набитый кристаллами топаза.

Хороший камень, магия липнет к нему, как мука к медовой ложке.

Карета притормозила у ворот, послышался какой-то шум.

Непорядок, слишком рано!

Я спешно распустила завязки неприметного холщового мешка, одного из тех, что стояли на полу. Показался бок деревянного ящика с клеймом банка Лоусона.

Быстро, пока в карету никто не заглянул, забросила в каждый из ящиков кристаллы. Почти не глядя и не считая, главное, чтобы в каждом ящике оказался хотя бы один голубоватый кусочек льда.

В банке каждый ящик завернули в отдельный мешок. Карету во внутренний двор загнал охранник, так что кучер и его помощник не видели, как и что грузят внутрь. Шестеро крепких молодцев, пофыркивая от натуги, быстро перенесли снятый мной депозит в внутрь кареты. Каждый ящик лежал в отдельном мешке без опознавательных знаков.

Не лишние меры предосторожности, учитывая ценный груз.

Без лишней скромности я могу подтвердить — Банк Лоусона и правда великолепный банк. Три сотни золотых слитков были собраны и упакованы в течение какого-то часа!

Я шагнула из кареты, набрасывая на плечи легкую накидку.

— Леди Ди, леди Ди! — от дома бежал один из поварят.

Кажется, тот самый, с которым как-то отправилась на изучение кладовой Эрмин.

— Леди Ди! — он подбежал, запыхавшись, — там такое!

По его вытаращенным глазам можно было предположить что угодно.

— Там! — он выдохнул, не силясь подобрать слов, — Привезли! А господин Николя, ой, фух, то есть лорд Гаро, он! А пото еще привезли! И в вашу спальню! А лорд в ярости, даже в следствие не того!

Мальчик, судя по пухлым щечкам, всеобщий любимец и знаток тайных троп в кладовую, говорил сумбурно и малопонятно.

— Малец, чего того-то? — заинтересовался кучер.

— О, это история и правда интересная, — подошел Джон старший. Тот, который настоящий Джон, муж Джонны. — Леди Ди, вам бы поспешить.

— О, конечно. Джон, поможете мне донести вон те мешки в углу?

Джон и до этого момента ни разу мне не отказавший в помощь, за возможность побыть в центре событий готов был тащить что угодно куда угодно.

— Хорошо, ух ты, вроде не пустые. Что там?

— Да так, ящики.

— Из бумаги что ли склеили? Ну вы и чудница-мастерица, леди Ди.

— Не совсем, Джон, не совсем.

Поваренок, в надежде присоединиться к моей свите заглянул в карету.

— Ой, леди! — он уже вполне отдышался и начал говорить вполне нормальное, — вы что-то забыли в углу, давайте я достану и тоже понесу! А то у дяди Джона руки заняты.

Кучер досадливо сплюнул. Предчувствуя, что свой шанс войти в делегацию он упустил, да лошадей все равно не бросишь… Нужно расседлать, почистить. Теперь до вечера не узнает, что же такого произошло в большом доме.

Поваренок, тем временем, уже вынырнул из кареты с добычей.

Той самой лампой, порядком потрепанной, но чудом уцелевшей после долгого полета и встречи с розовым кустом.

Вот что значит — старая школа! Делали на века!

— Точно! Только заверни ее во что-то. Да хоть в это. — я спешно сняла и протянула поваренку свою накидку.

Про лампу я совсем забыла. Прихватила ее, когда шла через двор фактории. Наш старый садовник опасно угрожай ей небесам и клялся, что этот куст был лучший произведением садового мастерства. А тот злостный уничтожитель шедевров, что его уничтожил, не имеет ни стыда, ни совести.

Злостный уничтожитель шедевров с трудом отобрал у опечаленного садовника лампу, пока он не начал с ней бросаться на людей или оборотней.

Главное теперь, чтобы никто не заметил неприличный жест, которым древний скульптор украсил основание лампы. К чему мне лишние скандалы. Вещь хоть и редкой красоты, но и срамоты редкостной.

— Идут, идут! — послышалось у крыльца.

Нас встречала делегация из слуг, включая даже самых нелюбопытных.

Я шла гордо подняв голову, старательно вышагивая и надеясь не споткнуться о какой-нибудь маленький камушек на садовой дорожке.

На меня смотрели все жители дома. Те, кто не вышел на крыльцо, выглядывали из-за штор и полуприкрытых ставень. Смелые открыто распахивали створки окон и свешивались вниз, чтобы лучше слышать.

Конюх, увидев такое дело, решил ехать на конюшню по очень странной траектории, не иначе как с заездом всеми четырьмя колесами на главную террасу.

Все замерли, ожидая чего-то. В тишине стукнула дверь м мне навстречу неспешно выплыла леди Даная Гаро. Хозяйка дома, подруга моей матери и мать Ники.

— Джиневра, — строго начала она, — я крайне расположена к тебе, но сегодня я в замешательстве. В моем доме случилось нечто…

Дверь хлопнула повторно. Даная чуть заметно поморщилась, прерывая свою речь на середине предложения.

Вниз, вызвав легкий ветерок, буквально слетел Николя. Бледный, взъерошенный, в мятой сорочке и без сюртука.

— Нам нужно поговорить, — сказал он так тихо, что эти слова остались только между нами. — Сейчас.

— Что случилось? — я старалась быть спокойной, однако все, ВСЕ смотрели на нас.

Не с осуждением. Скорее с любопытством, с интересом.

— Я ужасно ревную. — шепнул он мне на ухо, порывисто обнимая.

За его спиной счастливо выдохнули, кажется, все женщины, проживающие в доме. Пронеслось тихое, но отчетливое “Оооооо”.

Но нам было все равно. Я постаралась безуспешно сомкнуть руки на его широкой спине. Безуспешно.

Мы стояли, обнявшись, и смотрели друг другу в глаза. Минуту, две.

— Пойдем, посмотрим, к чему ты ревнуешь?

Николя улыбнулся. Темные круги, запавшие вокруг глаз, кажется чуть посветлели.

— Пойдем. — просто сказал он.

И, сцепив руки в плотный замок, мы прошли мимо молчаливой толпы. Женщины улыбались, кто-то, кажется, украдкой утирал слезы платочком.

На втором этаже, у моей спальни, мы ненадолго остановились, подождали леди Данаю. За ней, стараясь не отставать, шли Джон и поваренок. За ними двигался, постепенно вбирая в себя все больше чад и домочадцев, огромный поток людей.

Николя распахнул передо мной дверь.

Аромат чуть не сшиб меня с ног.

На столах лежали кучно и россыпью цветастые коробки, украшенные атласными бантами. В углу, рядом с кроватью, стояли, прислоненные к стене, плоские длинные ящики. К ним вел узкий коридор, уставленный цветами в вазах, вазонах, вазочках и даже в ведрах.

По комнате беспорядочно метались два летуна. В мгновение сориентировавшись, они прилипли к моей руке, разворачиваясь письмами.

Я чуть прошла внутрь комнаты, матушка Гаро присела в мое кресло, обмахиваясь механическим веером. Ники встал рядом, нежно держа меня за руку. Слуги очень вежливо столпились в коридоре, передавая информацию от тех, кто стоял в дверях, тем, кому повезло меньше.

Джон аккуратно задвинул мешки за огромный букетище, но вернуться не смог — его место уже занял кто-то из горничных. Так и остался у стеночки внутри комнаты. Дурной пример заразителен. Через мгновение поваренок стоял рядом, пожимая плечами и показывая, что мол, я свою ношу тут в уголке положил, а обратно ни-ни. Придется в первом ряду смотреть концерт, уж извините.

Ох.

Я развернула первое послание и закашлялась, но вовремя сделала вид, что прочищаю горло.

— Ники, я не буду читать. — шепнула я Николя.

— Придется, Джин. — ухмыльнулся он, просматривая содержание у меня через плечо.

— Хм. Ладно. — и уже громче. — Читаю. Посылаю вам, — тут я снова прервалась, — кхм, Ники, я не буду читать эти комплименты мне самой! — пропустив в его позволения, продолжила, — Посылаю вам свои нижайшие благорасположения, небольшие подарки и свой портрет, хоть в жизни я и красивее, моя прелестн… ой, простите, дальше читать не буду. В конце постскриптум — из вас вышла бы прекрасная лисица. Послание подписано именем мистера Чарльза Линея, главы клана двуликих лис из северной Заккарии.

Письмо полетело в сторону. Джон, не выдержав, зашептал стоящей сбоку гувернантке, которая концовку не расслышала:

— Мохнатик нашей леди прислал подарочки и письмо наипошлейшее.

Глаза гувернантки округлились, она развернулась и зашептала эту скабрезную новость дальше.

— Так, тут пропустим начало, — приступила я ко второму письму, — желаю вам… вечной жизни, и страсть моя не не знает границ и рамок, — на слове “рамок” я немного запнулась, но никто не заметил, — не знает рамок. Быть может вам, прекрасная Джиневра, рассмотреть вступление в клан. Вместе вы почувствуете настоящую страсть и изысканное удо… фу! — я увлеклась и поняла, что читаю послание даже дальше, чем планировала. Почерк был тонкий, бисерный, явно женский. Очевидно, вампир перепоручил задание своей помощнице. А та подошла к делу с огоньком и творчески.

Гувернантка про страсть расслышала прекрасно и страстно зашептала о страсти сзади стоящим.

— От кого это? — пораженно смотрела на меня леди Гаро.

— Сир Дьюк, мастер Белого Крыла. — тихо, очень тихо прошептала я и глаза Данаи округлились. — Судя по описи, приложенной его секретарем, прислал также свой портрет в полный рост, тринадцать коробок сладостей и тринадцать букетов черных лилий.

Даная Гаро кивнула, окинув пораженным взглядом целую клумбу баснословно дорогих цветов. По глазам вижу, примерно посчитала их стоимость и тут же переключила веер на скорость помощнее.

Я незаметно вытащила из складок платья последнее послание и сразу предупредила:

— От лорда Розенкранца младшего.

Шепот нарастал.

— Дьер разве знаком с тобой? — нахмурился Ники. — Он точно был на балу.

— А сир и глава клана лис? — ответила я ему вопросом на вопрос и развернула лист.

Впрочем, ничего нового в нем для слушателей не было. Помимо комплиментов и страстных пожеланий, которые я неизменно опускала, в письме лорд Розенкранц мимоходом уведомлял меня о том, что он не забудет меня и потому шлет столько незабудок, сколько смог найти, а также изысканные сладости и, конечно же, свой портрет. Часть про “счастлив буду встать с вами у алтаря” я даже от Ники закрыла плечом.

— Итак, — все замерли, — я понимаю, что всем интересно, что же произошло.

— Хотелось бы знать, Джина. — пробормотала Даная.

Я кивнула ей, успокаивая.

— А произошло недоразумение. Все эти господа почему-то решили, что я приму их ухаживания. Может им кто-то это посоветовал, ведь все трое, как один, прислали мне цветы, сладости и свои портреты. Очевидно, надеясь на взаимность.

Гувернантка в первом ряду молча кивнула, боясь упустить хоть словечко, за которое ей потом отчитываться перед теми, кто стоит сзади.

— Но взаимностью, — я многозначительно посмотрела на леди Гаро, — я им не отвечу.

Та невольно выдохнула. Рука Ники, лежащая у меня на талии, вдруг чуть расслабилась, стала мягче.

— Так что все подарки нужно будет вернуть немедля. Леди Даная, вы хозяйка в доме, распорядитесь, пожалуйста, чтобы отправить кого-то отвезти все до заката.

— Даже цветы? — удивленно ахнула она. — Но милая, они не переживут дороги, проще их сразу выбросить.

"Что, даже смотреть не будет, что там? Вернет, не открывая подарки? А что там смотреть, на морды двуликие эти? И лорду Розенкранцу тоже не повезло!" — взволнованно зашептались слуги. Дальше я не услышала, однако в одном я точно с ними согласна, смотреть мне там уже не на что, я всё видела.

— Леди Даная, с цветами можете поступить как пожелаете. — я обвела взглядом комнату. — Но убрать их точно нужно, спать в этой оранжерее все равно невозможно. Мы тут не более десяти минут, а у меня уже голова разболелась от ароматов.

Мать Ники понимающе кивнула, поднимаясь. Видимо, вопрос, столь долго мучивший ее, оказался решен.

— А это от кого? — с удивлением я указала на огромную, по пояс, вазу с крупными пионами.

Николя молча выдохнул теплый воздух мне в волосы.

Дорогие читательницы, выходим на финишную кривую! Как вам повороты?

История, как и конкурс «Мир двуликих», близится к завершению: осталось 5 дней, а я еще хотела для вас сделать онлайн-квест во Вконтакте и статью написать… Очень надеюсь, что всё успею!

Сегодня благодарю за звезды ★ Анастасию Маевскую, ★ Айгуль Минязеву и ★ Marinu Berlovu!

И отдельно благодарю еще раз Marinu Berlovu и Марину Козак за награды, мне было очень приятно и неожиданно их получить!

Моя мотивация снова мотивация, а не «ой, а это все точно кто-то читает?»

Приступаю к 16 главе!