Выше ножку!

Глава 7

Мне хотелось рвать и метать. В худшем случае — лечь спать. Но, когда мы приехали и поднялись в нашу квартиру, я не смогла и шагу ступить, разве что — отпилить собственную руку и оставить ее на память подлому Джонни. Терять руку мне не хотелось, а Джонни держал ее в своей лапище так крепко, что вырваться мне никак не удавалось.

Джонни заставил меня сесть рядом с ним на диван. Ирма начала сбивать коктейли. Когда она спросила у меня, что я буду пить, то услышала: «Налей немного яду без содовой» и рассмеялась. Она ушла на кухню, а «суслик» подсел на диван и подмигнул:

— Что? Наша шутка вам не понравилась? Извините, мисс Зейдлиц, я как-то не подумал...

— Не подумали, что меня может стошнить от собственного компаньона? — Я бросила на Джонни взгляд, полный презрения.

— Это получилось не нарочно, — поспешил заверить меня Хетчик. — Когда я поговорил с вами в клубе, то пошел прямиком к мистеру Рио. Мы обсудили ситуацию и решили, что дальше скрывать от Ирмы кое-какие вещи не стоит. Надо было собраться всем вместе. И вот...

Он обвел руками гостиную.

— Значит, Ирма в курсе, кто такая я и кто такой мистер Рио?

— Я сказал, что вы охраняете ее как частный сыщик из агентства «Рио инвестигейшн».

— Вот тут вы ошиблись, мистер Хетчик Третий! С «Рио инвестигейшн» меня почти ничего не связывает! — вскричала я.

Джонни вытаращил свои глупые зенки, и мне удалось вырвать руку из его кулака.

— Я больше не работаю в этом мерзейшем агентстве, где партнеру отказывают в том, в чем не отказывают даже самому последнему забулдыге — в помощи! Моему так называемому компаньону хочется поспать в то время, когда меня убивают! Сон! Здоровый сон! Это превыше всего!

— Мэвис, ты могла бы помолчать хоть минуту! — завелся с пол-оборота Джонни. — Ирма кое-что рассказала. Здесь столько проблем, что мы не ожидали...

— Они, видите ли, не ожидали! Я рискую, я хожу по лезвию ножа, я прошу о помощи и получаю телефонной трубкой по морде, а «они не ожидали»!

— Хватит!

— Мисс Зейдлиц, полагаю, надо и в самом деле послушать, что скажет мистер Рио, — вежливо вмешался Хетчик. — После того, как он объяснится, возможно, вы утихните...

— Я? Утихну?! Да я разобью ему голову!

Действительно, я могла в этот момент сделать то, что пообещала.

Ирма вернулась с подносом, уставленным напитками. Она протянула мне бокал и ласково произнесла:

— Извини, Мэвис, я ведь не хотела доставлять тебе неприятности. Нам со Стью казалось, что это удачный розыгрыш, не более. Выпей и забудь. Тебе сразу станет лучше.

После всего, что произошло, я смотрела на нее как на подлую предательницу. На Джонни я и вовсе не могла смотреть. От злобы меня трясло. Хотелось изрыгать пламя, но вместо этого я начала сыпать ругательствами в адрес Рио:

— Недоносок! Выскочка! Скупердяй! Слоновий помет! Кастрат!

На последнем, самом оскорбительном слове Джонни не выдержал и засунул мне в рот диванную подушку-думочку.

— Ну, а теперь мы, наконец, проведем совещание, — сказало это ничтожество. — Итак, я обри...

Он не договорил, потому что я элегантно вылила свой коктейль ему на брюки — на причинное место.

Джонни вздрогнул. Некоторое время дико взирал, как расплывается пятно, потом попытался стряхнуть последние капли, которые не успели впитаться, но, вспомнив, что он все-таки частный детектив, а напротив него сидят клиенты и с любопытством наблюдают, как будет развиваться ситуация дальше, взял себя в руки и глухо сказал:

— Если Мэвис нам не помешает, я все же обрисую состояние дел на этот момент.

Уловив движение с моей стороны, он еще глубже запихнул подушечку мне в глотку.

— Начинайте, мистер Рио! Но Мэвис должна молчать. Хетчик забавлялся происходящим. Его очки блестели, а нос лоснился. Ирма была такая же противная. Она села коротышке на колени так, что своим бюстом совсем перекрыла ему обзор, и Хетчик вынужден был выгибать спину, чтобы наблюдать за нами.

— Мэвис должна послушать, — сказал Хетчик.

— Да, Стью, ты прав. Сегодня она нам такое устроила... — Ирма показала мне язык.

Конечно, я могла бы руками побороться за право голоса и вытащить думочку изо рта, но, зная Джонни, опасалась за свой глаз. Потому я стала мычать и изображать полное раскаяние. Это продолжалось долго. Наконец, Джонни сжалился и освободил мой рот от кляпа.

— Говори, — это я сказала только для того, чтобы восстановить во рту нормальное положение языка.

— Обычно я очень строго и аккуратно веду дела, — начал Джонни. — Поэтому я некоторое время раздумывал, стоит ли говорить с вами на эту тему. Вы — мой клиент, которым я дорожу, — Джонни сделал легкий полупоклон в сторону Хетчика. — Но обстоятельства вынуждают меня посвятить вас в некоторые подробности, с которыми сейчас разбирается «Рио инвестигейшн».

— Слово «разбирается» надо понимать так: Мэвис работает, а Джонни сидит, как обалдуй, и рассуждает о деловой этике, — подала реплику я и тут же спохватилась, увидев, что руки Джонни тянутся к подушке-думочке. — Молчу. Продолжайте, достопочтенный мистер Рио.

Он погрозил мне пальцем и посмотрел на Хетчика. Коротышке удалось избавиться от Ирмы: она просто-напросто уселась на пол, прислонившись спиной к креслу, в котором сидел Хетчик, и смаковала коктейль.

— Дело в том, что... — Рио сделал эффектную паузу, — сегодня вечером ко мне зашел необычный посетитель. И я бы ни за что не посвящал вас в наш разговор, если бы этот человек с порога не заявил, что пришел поговорить о клубе «Берлин». Этот посетитель назвался агентом ФБР! — Джонни обвел присутствующих внимательным взглядом. — Он заявил, что ему хорошо известно, кто мой клиент и чего он добивается: чтобы агентство охраняло одну из стрип... танцовщиц клуба. Дальше — больше. Фэбээровец сказал, что ему также известно, что я внедрил в это заведение своего человека — девушку, что она участвует в шоу и заодно присматривает за стрип... танцовщицей.

— А он случайно не говорил тебе, что наглец-директор приказывает этой девушке оголяться как можно эффектнее и при этом кричит: «Выше ножку, Мэвис!»?

Джонни как будто ничего не слышал.

— Фэбээровец не стал ходить вокруг да около, а сразу спросил: почему Ирме Бузен потребовалась охрана? Понятно, что мне не резон становиться поперек дороги государственного агента. Поэтому я рассказал ему все, начиная от тех разговоров в гримерках, что услышала мисс Ирма, и кончая списком действующих лиц в этой драме.

— Ты раскрыл ему все карты? А он? — опять не выдержала я.

— Он тоже, так что заткнись, Мэвис. — Джонни все еще смотрел на Хетчика и не обращал внимания на меня. — Фэбээровец сказал, что в клубе работает их человек. В «Берлине», действительно, творятся странные дела, и Ирма услышала весьма опасные разговоры. «Штамм» — это подпольная кличка одного секретного агента, работающего на другое государство, и если удастся поймать этого агента, то Пентагон будет на седьмом небе от радости, потому что это равносильно победе в одной из небольших стран Юго-Восточной Азии.

— Так уж и равносилен? — призадумалась я. — Ну, а самую суть дела он раскрыл тебе?

— Да. Когда я спросил, чем обязан его визиту в наше агентство, фэбээровец ответил: «Ваш человек, эта девушка, действует настолько активно и непрофессионально, что невольно может „засветить“ нашего агента. Мы упустим Штамма, и это будет непростительно». Тогда я ответил, что если я уберу Мэвис из «Берлина», то не выполню поручение своего клиента, и Ирма Бузен останется без «крыши». Посетитель сказал, что опасность, которая угрожает Ирме Бузен, не столь велика и что их агент присмотрит за танцовщицей. Что касается Мэвис, то как только она стала путаться у их агента под ногами, тот занервничал и начал совершать ошибки. Он дал мне на размышление сутки и ушел. Вот такой посетитель. Что вы думаете обо всем этом?

— Чушь! — высказала я свое мнение. — Не верю!

— Мэвис, я ничего не придумал, я пересказал нашу беседу слово в слово, — огрызнулся Джонни.

— Не ответите ли вы, мистер Рио, на один вопрос? — обратился Хетчик к моему безмозглому компаньону.

— С удовольствием отвечу на все вопросы!

Я стала припоминать, сколько заплатил Хетчик, чтобы точно знать цену вежливости Рио.

— Сообщил ли ваш посетитель имя своего агента в клубе «Берлин»?

— Увы, сэр.

— А вы сами спрашивали его?

— Даже не пытался. ФБР никогда не рассекречивает своих людей по чьей-то прихоти.

— Жаль...

Хетчик снял свои очки-консервы, поднял подол платья Ирмы, оголив ее прекрасное бедро, и протер стекла.

— Состояние дел таково, — продолжил Джонни, — что мы оказались замешаны в более крупные дела. В проблемы, так сказать, государственной важности. И если ФБР не может рисковать, то и мы не можем препятствовать... Короче: надо убирать Мэвис из клуба.

— Ирма останется одна? Вы это хотите сказать?

Хетчик мигом нацепил очки, схватил Ирму, прижал ее к себе и стал гладить, как будто это ваза из музея. При этом «буфера» Ирмы закрыли ему пол-лица, и Хетчик засопел. Трудно было понять: сопит он от восторга, что единолично обладает таким сокровищем, или ему просто не хватает воздуха. Кое-как я разобрала, что он там бормочет:

— Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Мы столько раз говорили об этом! Я гарантирую, что время от времени ты будешь предаваться своему искусству, но только не теперь! Ирма, дорогая, единственная, я прошу: покинь это заведение. Мы обвенчаемся и уже послезавтра отправимся в свадебное путешествие. Куда ты хочешь, детка? В Лондон? В Париж?

Ирма взлохматила ему волосы и фыркнула:

— Нет! Мне еще рано становиться замужней дамой. Ты не представляешь, что такое сцена! Этого никто не представляет... Разве что — Мэвис... Я не думаю, что в клубе опасно... Вот видишь, и Мэвис сказала: «Чушь». Ну, дорогой! Я не виновата, что ты полюбил меня. Я — человек, принадлежащий миру искусства, танцовщица! Пора тебе привыкнуть к этому!

«Суслик» обреченно кивнул. Я увидела, как от частого дыхания запотели его очки, — наверное, мистер Хетчик тяжело переживал невозможность в самое ближайшее время соединиться с любимой женщиной так, чтобы не разлучаться ни днем, ни ночью...

Хетчик посмотрел на меня и сказал:

— Мистер Рио, боюсь, что...

— Вы немного ошиблись... Этот болван Рио сидит левее, — перебила я. — Вы можете узнать его по той замшелости, которая характерна для всех лентяев и слюнтяев.

Хетчик передвинул свою голову на несколько дюймов левее.

— Мистер Рио! Я не верю, что какой-то там агент будет охранять мою дорогую Ирму так, как если бы она была единственной женщиной на земле, — произнес он с пафосом. — Я даже не знаю, что это за человек. Кто он? Вы можете ответить мне?

— Не могу.

— А тот человек, что посетил вас, кто он?

— Я знаю только то, что его зовут Смитом. Причем, представляясь, он тут же предупредил: «Вы должны забыть о нашей встрече, как только за мной закроется дверь».

Коротышка нежно отстранил Ирму, встал и с необычайным достоинством произнес:

— Если не может быть достигнута главная цель — безопасность моей Ирмы, я отказываюсь от ваших услуг, мистер Рио. Что же касается мисс Зейдлиц, то, я полагаю, она останется в клубе, так как хорошо вписалась в тамошнюю среду.

— Но ФБР просит, чтобы мы учли национальные интересы! — Джонни тоже вскочил. — Мы не можем столь безответственно относиться к государственным делам!

— Я вынужден признать, что безопасность Ирмы для меня важнее, чем просьба какого-то человека, который представился как Смит из ФБР. Мисс Зейдлиц останется в клубе! И точка.

— Хорошо, мы расторгаем договор, — сказал Джонни. — Это меня устраивает. Я не хочу рисковать лицензией, и этот выход для меня не из худших.

— Нет, вы меня не совсем правильно поняли. — Хетчик склонил голову набок и посмотрел на Джонни, как мать смотрит на нашкодившего ребенка. — Вы сами и ваше агентство меня уже абсолютно не интересуете. А вот с мисс Зейдлиц мы заключим договор... Вы согласны, Мэвис?

И часто-часто заморгав глазками, он посмотрел на меня.

— Конечно! — Я возликовала. — Как раз сегодня я говорила одному парню, не буду пока называть его имени, что меня категорически не устраивает такой беспринципный лентяй, да еще к тому же порядочный скряга, как Джонни Рио, и я в самое ближайшее время буду подыскивать ему замену — человека, который бы смог...

— Беспринципный лентяй?! Скряга?! — Джонни в ярости сжал кулаки, лицо его побелело. — И кто это говорит? Безмозглая ду...

— Ну, раз у вас и так все плохо, то... Короче, вас, мистер Рио, я не задерживаю, — тон Хетчика из любезного стал ледяным. — Спокойной ночи. Прощайте.

— Что значит «прощайте»?! — Джонни переключил свой гнев с меня на клиента, теперь уже бывшего. — Я не собираюсь спать! Особенно после того, что...

— Утром, пожалуйста, пришлите мне счет, я оплачу ваши расходы, — бесцеремонно прервал его Хетчик. — Не стоит обременять нас своим присутствием. И не ждите, пока я попрошу Ирму вызвать портье. Ну!

У Джонни открылся рот, но из горла вырвалось только одно слово — мое имя:

— Мэвис!

— Ты ведь хотел поспать, мистер Подушка! Вот иди и спи. Можешь спать долго — до наступления следующего столетия. Я больше никогда не разбужу тебя звонком после полуночи.

К чести Джонни, он не стал вопить и не попытался отшлепать меня. Зато хлопнул дверью так, что она едва не сорвалась!

После ухода Джонни установилась непривычная тишина. Ирма невозмутимо разглядывала донышко бокала. Коротышка долго смотрел на дверь, потом перевел взгляд на меня и улыбнулся:

— Мэвис, теперь я спокоен за Ирму. Не знаю, сумею ли отблагодарить вас за все то, что вы сделали — и сделаете! — для нас.

— О какой благодарности вы говорите! — ответила я. — Самое главное — вы мне доверяете.

— Стью такой противный, сказал все, что хотела сказать тебе я, — Ирма притворно надула губки.

— Хорошо, что мы поняли друг друга, — улыбнулась я и встала. — Здесь находится «третий лишний», и я догадываюсь, кто это.

На лице Хетчика Третьего появилось мечтательно-восторженное выражение, и коротышка вновь обнял свою красотку. Но Ирма мягко отстранила его потные ручки.

— Кто здесь «третий лишний»? Уж не намекаешь ли ты, дорогая, что хочешь покинуть нас?

— Да. Тем более, что у меня есть одно важное дело.

— Важное дело ночью? — в глазах Ирмы мелькнуло недоверие.

— Мне надо смотаться в клуб за своей сумочкой.

— Ничего не случится, если сумочка полежит до завтра.

— Нет, там мои успокоительные таблетки, и без них я не усну. Ты не беспокойся, я съезжу на такси, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно.

— Что-то я не замечала, чтобы ты пила на ночь таблетки, — проворчала Ирма.

— Да не волнуйся, я быстро — туда и назад. Прежде, чем войти, три раза постучу в дверь. О'кей? — Я подмигнула счастливому «суслику».

Он посмотрел на меня таким благодарным взглядом, который мог бы растопить лед на обоих полюсах.

— Спасибо, мисс Зейдлиц, — прошептал Хетчик.

— Мэвис, все же я подозреваю... Ты решила, что нам со Стью... — Ирма нервничала.

— Нет! — категорически сказала я. — Мне нужно съездить в клуб, и это никак не связано с тобой и мистером Хетчиком.

— Ну ладно, — сдалась Ирма. — Помни, что, если позвонишь у «черного входа», портье впустит тебя. Жаль, конечно, что ты так забывчива...

Портье вызвал мне такси, я села и помчалась в клуб. Мне не терпелось увидеть Кези. Я надеялась, что он еще не ушел домой. В крайнем случае можно было попытаться узнать, где он живет.

Как все удачно складывается: только я решила избавиться от Рио, как судьба разложила пасьянс и — фью-ить! — Рио нет. Устранена единственная преграда на пути к полноценному партнерству с Кези Джонсом.

У меня не было сил ждать утра, чтобы сообщить ему об этом. Из Кези получится отличный компаньон! И тогда мы втроем будем присматривать за Ирмой и искать Штамма. Втроем — это я, Кези и секретный агент ФБР. Впрочем, к чему нам с Кези этот федеральный зануда, который даже не хочет представиться! Пусть продолжает вынюхивать невесть что. А уж мы с Кези справимся вдвоем и найдем проклятущего Штамма быстрее, чем он. Вот будет потеха!

В таком приподнятом настроении я выскочила из такси у служебного входа. Дверь была приоткрыта, и я не стала тревожить ночного швейцара. Старичок Вилли, ау! Нет никого. Ну что ж, я здесь работаю, и не будет никакого вреда, если войду в клуб и займусь своими делами. Быть может, я найду Кези в его гримерке, и тогда мы поедем куда-нибудь обсуждать наши общие вопросы за чашечкой кофе или рюмкой виски.

К сожалению, гримерка Джонса была закрыта. На мой стук никто не ответил. Где же Кези? Я стала стучаться во все двери подряд, включая дверь собственной каморки. Я была настолько возбуждена, что обошла весь зал, где находился подиум. Темно и тихо. Мне было очень трудно отказаться от мысли, что Кези в клубе нет. Надо все же разыскать старичка Вилли и узнать, где живет Джонс. Я пошла назад, к служебному выходу, и вдруг услышала какой-то скребущий звук. Мыши? Звук шел из подвала, где находилась костюмерная Сэди.

В конце концов, что я потеряю, если спущусь и проверю, кто там скребется? Кто бы ни был этот человек, он мне скажет точно: в клубе Кези или нет.

Я легонько спустилась по ступенькам и открыла дверь костюмерной. Вошла.

Горел свет. Это была та самая лампочка, и я вспомнила, как Сэди проверяла чистоту стакана с виски, протянув руку к лампочке. Что-то в помещении, меня насторожило. Но что? И вдруг я увидела: сундук! Он был раскрыт!

В следующее мгновение я решала: подойти к сундуку или нет. Несмотря на свое девичье любопытство, я понимала, что в столь поздний час лучше не делать неосторожных движений. И я повернула назад, к лестнице, но краем глаза заметила движение, а присмотревшись, увидела мужские ботинки. Мужчина стоял спиной ко мне. Точнее, он перегнулся и копался в сундуке.

«Ну вот я и нашла его! — Обрадовавшись, я смело пошла вперед. — Погоди, Кези Джонс, сейчас я устрою тебе ночной сюрприз! Ты и сам не знаешь, как тебе будет хорошо!»

Последние шаги я сделала на цыпочках.

Я взялась за крышку от сундука, висящую на петлях, и начала опускать и приподнимать ее. Крышка весело заскрипела, а я заорала над головой Кези:

— А вот кого я сейчас укушу!..

И вдруг слова застряли у меня в горле. Я даже не знаю, кто был потрясен больше — я или громила Макс Штайнер. Его голова, вынырнувшая из чрева сундука, тряслась, волосы стояли дыбом, шрам стал живой змеей, судорожно изгибавшейся на щеке. Глаза Штайнера были выпучены, зрачки расширены, как будто он получил солидную порцию атропина.

Ноги мои приросли к полу. Мне хотелось бежать, визжать и брыкаться — все одновременно. Но это было выше моих сил.

— Это вы, Мэвис... — прошептал Штайнер пересохшим ртом.

Однако он быстро пришел в себя. Откашлялся, восстановил сердцебиение и сказал своим обычным мерзким голосом:

— Знаете, что я нашел в этом сундуке? Ваш сон!

— А... Где... К-какой... — я даже начала заикаться. — Что вы сказали?

— Я сказал, что нашел ваш сон. То, что вы видели, когда спали. Ваш кошмар. Он вот тут.

— И мне э... можно посмотреть?

Честно говоря, я не знала и не понимала, о чем говорит Штайнер, но мне нестерпимо захотелось заглянуть в сундук.

— Смотрите!

Штайнер сделал широкий жест рукой. Еще, казалось, миг, и он воскликнет: «Алле, оп!»

Вытянув шею, я заглянула внутрь сундука. Холодная волна ужаса прокатилась по моей спине.

Саломея Кёнигин лежала на спине, подтянув колени к подбородку. Ее глаза были широко распахнуты, а внутри их тускло светились две точки — отражения той самой лампочки, при свете которой Сэди рассматривала... А...

Я грохнулась на пол, ударившись затылком об угол сундука. Штайнер рывком поставил меня на ноги и несильными, но довольно-таки ощутимыми пощечинами привел в чувство.

— Мертвое тело не успели вывезти из клуба, я установил это точно, — пояснил кретин со шрамом. — Старичок Вилли всегда на посту, и он подтвердил мою догадку. Никто не выносил ничего, крупнее саквояжа, а в саквояж труп не упаковать. Я вычислил, где может находиться несчастная Саломея. И нашел ее.

— И вы рассчитывали, что я вам поверю? — Я уже пришла в себя и решила, что терять мне нечего: надо дать противнику отпор. — Вы говорите, что нашли труп. А не сами ли вы его туда и запихнули? Вы прятали Саломею, но тут захожу я и... Я видела, какое у вас было лицо! Не думайте, что я настолько глупа, чтобы не раскусить вас, Штамм. Так что кончайте рассказывать мне сказки!

Штайнер с силой провел ладонью по своему уродливому шраму, как будто надеялся именно теперь разгладить его.

— Мэвис, вы что-то упоминали и раньше про Штамма. Кто это?

Он оперся о сундук, вынул пачку сигарет и, не торопясь, прикурил.

— Штамм — шпион, резидент иностранной разведки, — отчеканила я. — За ним охотится ФБР. Впрочем, все уже и так знают, что Штамм — это вы и есть, мистер Штайнер.

— «Все»? Кто «все»? — насторожился он.

— Агент ФБР, например, — ответила я, мстительно глядя на Штайнера. — А также Кези Джонс. Так что — сдавайтесь и не ждите, когда вас прихлопнут при попытке к бегству.

Штайнер курил и о чем-то напряженно думал. Я бы сказала: он решал сложную шахматную задачу и смотрел на меня, оценивая, являюсь ли я важной фигурой.

— Мэвис, а может, мы с вами заключим некое соглашение? — неожиданно Штайнер стал вежлив и внимателен. — Вы отведете меня как шпиона туда, куда следует, но прежде сообщите кое-какие подробности. Почему вы уверены, что Штамм — это я? От кого вы узнали про Штамма? Кто такой агент ФБР?

— А вы действительно хотите сдаться? — подозрение не покидало меня.

— Это было бы разумно. Вы же сказали, что все всё знают, в том числе и Федеральное бюро расследований.

В его рассуждениях была логика. Не скрою, мне льстило, что резидент решил доверить свою судьбу именно Мэвис Зейдлиц. И, хотя ноги по-прежнему плохо держали меня, голова работала, как часы.

— Хорошо, я, пожалуй, согласна на такое соглашение, — снисходительно кивнула я. — Но поблажки, мистер Штамм, не ждите.

Я рассказала ему все: как Хетчик Третий явился в агентство «Рио инвестигейшн», как я устроилась работать в клуб, как обнаружила труп толстушки... Штайнер слушал с огромным интересом. Он буквально ловил и тут же заглатывал каждое мое слово. Когда я закончила свой рассказ, в консервной банке, служившей Сэди пепельницей, было полно окурков.

— Ну вот, отпираться смысла не имеет, — произнесла я, подводя итоги. — Все очевидно.

— Согласен... Однако есть один момент, который я бы хотел прояснить, — Штайнер раскурил очередную сигарету. Подвал был окутан сигаретным дымом, как туманом. — Почему, зачем я убил Саломею? Ведь она, судя по вашему интересному рассказу, моя сообщница!

— Вы приняли ее за Ирму. Вы очень быстро вбежали в гримерку Ирмы, где включен был только торшер, и, не разобравшись, пырнули толстушку ножом.

— А почему я должен был убить Ирму? Только потому, что она подслушала наш разговор с Адлером и Саломеей?

— Точно так, Штайнер-Штамм!

Я смотрела на незадачливого резидента с насмешливой улыбкой.

— Да... Определенная логика в этом есть. — Он задумчиво почесал за ухом. — И что теперь?

— Сначала мы поднимемся, потом поедем в полицию, а дальше... Это меня уже не касается. Очевидно, вас ожидает суд и суровый приговор.

— Да, бэби, — Штайнер опять перешел на развязный тон и чуть было привычно не хлопнул меня пониже спины. — Пойдемте, Мэвис. Я буду сдаваться, как договорились.

— Идите вперед, а я — следом, — резко сказала я, почувствовав, что во мне проснулась профессиональная подозрительность.

— Как скажете, начальник!

Он бросил прощальный взгляд на раскрытый сундук и стал подниматься по лестнице. Я медленно следовала позади Штайнера-Штамма, опасаясь, как бы он не прибегнул к какой-нибудь уловке, которым явно обучают шпионов. Но пока все шло спокойно.

Мы добрались до верхней площадки. Штайнер на мгновение притормозил и оглянулся. Вдруг глаза его выпучились, он отпрянул и раскрыл рот.

— Что с вами? — холодно спросила я. Мне стало не по себе.

— Там... О боже! Этого не может быть, — произнес Штайнер срывающимся шепотом. — Саломея ведь мертва... Но это она!

Губы его затряслись, как будто этот монстр читал молитву.

Я инстинктивно оглянулась. В клубах сигаретного дыма под тусклой лампочкой я видела только расплывчатые очертания сундука и в тот же миг поняла всю иезуитскую хитрость шпиона: он собрался удрать и попросту обманул меня. Не было Саломеи, не было трупа, не было никого...

Меня опять ударили, теперь уже по шее. Боль пронзила навылет, я покатилась в какую-то пропасть, ломая конечности и ударяясь ребрами о железные прутья металлической решетки.

В голове зазвенело, череп раскололся, и мозги растеклись...