Вытхуянцы в Сочи

Глава 14. Первый признак отравления грибами

К двенадцати часам дня в зале приёмов викторианского особняка столпились, пожалуй, все, кто накануне вечером ответил на соответствующий телефонный звонок. Некоторых обзвонили блондинки-секретарши; других — сладкоголосый Хомяков; ну а самых что ни на есть мега-супер-VIP-персон пригласил лично Михал Михалыч, загадочно обещая незабываемое, эксклюзивное, так сказать, событие.

Здесь, помимо прочих, были и важный федеральный чиновник, и полковник Пронин с ювелиром Воскерчяном, ныне друзья — не разлей вода. И даже известный сочинский адвокат Дорогоберу в бабочке и с тростью, не говоря уже о тучной женщине с улицы Роз, владелице частной гостиницы…

Собравшееся общество терялось в догадках, но многие, памятуя о недавних событиях, настраивались на новое искромётное шоу с участием очередных заезжих простофиль. В дружеских группках обсуждали ход строительства олимпийских объектов; свежие уголовные дела, заведенные на взяточников и казнокрадов; но чаще — предыдущее звездное представление Михал Михалыча с ночной «бойней» и кровавыми «расстрелами». То и дело слышался гомерический хохот.

Внезапно появившийся в зале губернатор — молодцеватый и весь чрезвычайно значительный — повелительным жестом убрал всякие шумы, словно выключил кнопкой звук, и сообщил в звенящей тишине:

— Я пригласил вас, господа, с тем, чтобы сообщить вам приятнейшее известие. С минуты на минуту здесь будет кувейтский шейх, между прочим — крупнейший нефтемагнат! Он готов подписать со мной меморандум о дружбе и сотрудничестве! Документ, я бы сказал, судьбоносный для всего нашего региона! Речь идет о деньгах с таким количеством нулей, что замучаемся усваивать. Отставить — осваивать!

Придворная знать ахнула. В том конце зала, где в большей степени кучковались недруги губернатора, зловеще зашушукались. Друзья же возбуждённо загомонили, некоторые принялись аплодировать.

Михал Михалыч тем же властным жестом вновь заставил публику смолкнуть.

— И кое-что ещё!.. — он посмотрел на часы (ровно двенадцать) — и подмигнул Хомякову.

Помощник кивнул и поспешил направить пульт, который держал наготове, в сторону большого экрана на стене. Тот вспыхнул, пару секунд тормозил, подготавливаясь к работе, и, наконец, выдал телевизионную картинку. Это было вещание лучшего местного телеканала, который, имея ранее рейтинг ниже плинтуса, всего за пару недель ухитрился не только удвоить показатели, но и, по слухам — продаться за большие деньги каким-то медийным немцам.

«Неожиданный указ губернатора о национализации всех городских пляжей порадовал даже самых закоренелых пессимистов. Согласитесь, не каждый день мы становимся свидетелями столь ярких исторических событий! — вещала жгучая брюнетка на фоне пляжной полосы, до отказа заполненной людьми. — С этого дня все пляжи побережья, вне зависимости от своего статуса и ведомственной принадлежности, становятся общественными, то есть бесплатными и общедоступными.»

Зал приёмов остолбенело молчал. Такую новость оказалось совсем непросто переварить. А журналистка, у которой, если хорошенько присмотреться, можно было разглядеть под глазом припудренный фингал, лихо раскручивала сюжетную линию своего сообщения.

Вот она берет интервью у депутата городской думы в майке «Долой Олимпиаду!». Вечный оппозиционер ведет себя раздосадованно, нервно кусает губы, пытается всячески очернить губернатора, называя причиной его поступка страх перед возмездием.

А вот жгучая брюнетка интервьюирует самого Чудилова, которому, по достоверным сведениям, и принадлежало большинство пляжей. Дремучий старичок в трениках с оттянутыми коленями копается у себя в огороде. Кажется, он слегка выпимши. Вокруг трухлявые садовые домики с крохотными участками. «Пляжи? Какие пляжи? — старичок силится что-то вспомнить перед камерой. — Ах, пляжи! Да бог с ними!..»

«Наш губернатор — просто молодчина!» — говорят люди на улице. Того же мнения отдыхающие на пляже…

Новостной выпуск закончился, Хомяков выключил телевизор. Один из присутствующих с остервенением забил в ладоши, и сейчас же его порыв подхватили многие. Михал Михалыч, с довольной миной на лице, принялся нехотя успокаивать собравшихся.

В этот момент в зал приёмов вошёл важного вида слуга и объявил во всеуслышание:

— Шейх Мухаммед Аль-Ахмад Аль-Джабер Аль-Сабах!..

В Красной Поляне в отеле (кажется, «Мариотт»), персонал в вестибюле нет-нет, да и поглядывал сквозь окна на легкий вертолёт изящных форм, скучающий на специальной площадке. Вчера на нём прибыл кувейтский нефтемагнат в сопровождении людей губернатора и личной охраны. Ему невероятно повезло: президентский номер, расписанный на полгода вперёд, случайно оказался свободен. Олигарх, который провёл в нём чуть менее недели в компании целого гарема писклявых фотомоделей, съехал накануне; а премьер-министр одного братского государства отсрочил свой заезд на пару дней.

Ровно в двенадцать дня шейх Мухаммед Аль-Ахмад покинул свои апартаменты, чтобы спуститься на панорамном лифте пятью этажами ниже и заглянуть, вежливо постучавшись, в номер, записанный на господина Хомякова. Там он застал Василису, сидящую на коленях у Осла, и Белку, которую вчера в ресторане отеля допоздна умело и изощренно обхаживал. Нахваливал её красоту, подарил браслет белого золота Cartier с россыпью бриллиантов, купленный здесь же, а ещё предлагал разделить с ним тяготы путешествия на его яхте.

Мнимый Хомяков и дочь губернатора, видимо, не ожидали увидеть самого шейха, поэтому сконфузились. Белка же встретила нефтемагната хотя и весьма благосклонным взглядом, но с прежними проблесками горделивой недоступности.

— Матильда, сегодня вы выглядите ещё прекрасней, чем вчера! — сказал шейх Белке.

— Что же получается, — рыжая надула губы, — вчера я выглядела плохо? Хуже, чем сегодня?!

— Нет, что вы! Вы меня не так поняли! — смутился шейх, и далее хитроумно выкрутился: — Просто чем больше я вас познаю, тем больше открываю в вас прекрасного! О, этот таинственный завораживающий блеск в ваших глазах! Вы — само совершенство!

Белка весьма удовлетворилась ответом и даже, как бы невзначай, поправила на руке браслет, подаренный шейхом.

— Нас ждут в форелевом хозяйстве, — уточнила Василиса. — Это здесь, недалеко. Пожалуй, лучше будет взять машину — на вертолёте там не сядешь!

— Нет, господа, — покачал головой шейх. — Я благодарю вас за чудесную и очень познавательную экскурсию, но мы возвращаемся. Мне не терпится обсудить с губернатором детали нашего будущего сотрудничества!

Присутствующие открыли рты, выразив тем самым непонимание.

— Как, разве вы не знаете? — удивился нефтемаг-нат. — Мне только что сообщили, что губернатор у себя. И мало того: ожидает меня с минуты на минуту! Поэтому мы немедленно вылетаем!

— Странно! — Вася заглянула в свой мобильник.

— Мне ничего не сообщили!

— А, понимаю! — закивал шейх, лукаво улыбаясь.

— Обычное русское разгильд… ммм… недоразумение! Хорошо, что я позаботился о дополнительных источниках информации!

Он ещё раз посмотрел на Белку, облобызав её откровенным взглядом с головы до ног, и покинул номер.

— Если они там встретятся друг с другом!.. — Василиса схватилась за голову.

— Зайки мои, может быть, мы успеем их предупредить? — предложила Белка.

Осёл извлек из кармана свой сотовый и попробовал с кем-то соединиться — ему не ответили. Набрал другой номер — результат тот же. Он с сожалением развел руками.

— Эта поездка в Сочи — ну прямо Санта-Барбара какая-то! — возмутилась рыжая.

— Всё, нам хана! — Вася при помощи указательного пальца застрелилась и замертво рухнула на кровать.

— Подождите! — Белка вдруг поспешила к зеркалу и начала прихорашиваться. — Я попробую его задержать!..

Меж тем в зале приёмов разворачивались воистину незабываемые события. Губернатор и кувейтский шейх, сидя за круглым столом, готовились подписать так называемый меморандум. Обстановка была в высшей степени торжественной, поскольку, помимо приглашённых, здесь появились музыканты и даже телевизионщики.

— Поверьте мой опыт, детишечки! — балагурил Зебр, закамуфлированный под арабского шейха. — Девушки могут всё, только некоторые стесняются!

Разгневанный Жирафф всё время силился при помощи горловых звуков обратить на себя внимание полосатого, но тот лишь исподтишка показывал ему «фак».

— Всецело с вами согласен, уважаемый шейх! — сахарно таял перед царственным гостем Михал Михалыч.

Хомяков тоже дружественно подхихикивал.

— И вообще, — Зебр ни на секунду не замолкал. — Если девушка знать себе цену, значит, она не раз её называла!

— Ха-ха-ха! — взахлеб смеялись губернатор с помощником, и им вторило большинство присутствующих.

Тут полосатый заметил стоящего в сторонке бухгалтера Филарета Ивановича в его архаичном пиджачке, и до боли прикусил язык.

— …О чём это я? Ваще всё из башки вылетело! — Зебр постучал кулаком себе по голове. — А, вспомнил! Ну, я и отвечать королю Брунея: мне полцарства не надобно, мне бы царевну!.

— Ха-ха-ха!

— А вот ещё история. — разгорячённый Зебр так размахивал руками, что несколько раз заехал Жи-раффу по носу. — Поехали мы как-то на рыбалка с президентом Америки.

— Бас турма ке баб шаур ма! — рявкнул Бегемот.

— Он говорить, что пора перейти к делу! — перевел мнимый шейх.

Михал Михалыч радостно потёр руки:

— С превеликим удовольствием, батенька!

Тут же на столе появились готовые к подписанию документы. Включились камеры, все замерли.

— Мы ведем репортаж из особняка нашего губернатора. Через несколько минут мы станем свидетелями знаменательного события!.. — бросилась в бой жгучая брюнетка.

— Один секунд! — Зебр вышел из-за стола и приблизился к журналистке.

Отведя её в сторону, он шепнул ей на ухо:

— Привет, крошка!

Брюнетка едва не выронила микрофон и потря-сенно уставилась на «кувейтского нефтемагната».

— Это ты?!

— Я! — Зебр лучисто улыбнулся. — А ты чё думала, настоящий шейх будет что-то подписывать с этими дешёвыми гоблинами? Ха-ха! Да счас! Делать ему больше нечего!

— Господи! А я решила, что тебя убили!

— Меня почти убили! — Зебр оглянулся по сторонам, чтобы удостоверится, что их никто не слышит.

— Кстати, твой дружок в меня стрелял! Всю обойму, гад, выпустил!

— Сладкий, ну прости меня! Это всё из-за того букета цветов!

— Слюшай, да, какие цветы?! — Зебр покрутил пальцем у виска. — Какие кольца с бриллиантами?! Ты чё, малышка, с дуба рухнула?! От народец! Да ты посмотри на меня! Я похож на того, кто дарит женщинам цветы и бриллианты?!

Жгучая брюнетка действительно внимательно заглянула в лицо полосатого.

— Если честно, то нет!

— И я про то же! — Зебр поправил съехавший на бок головной убор. — Ничего я тебе не дарил! И не собираюсь! Мне бы кто-нибудь хоть что-то подарил!.. Так что передай своему любовничку, что я здесь не при чём! И ещё передай, что он неудачник и лох позорный — стрелять не умеет! А если он ещё раз будет баллоны катить, то у меня, между прочим, третий дан по очень чёрной магии! Я так его заколдую — на всю жизнь импотентом останется!

— Странно! — журналистка углубилась в себя, о чём-то напряженно размышляя. — А кто же тогда мне всё это дарил?! И ещё прислал записку с приглашением покататься на собственной яхте?!.

— Ни фига себе! — полосатый задумчиво почесал за ухом. — Очень странно!

Через минуту, не сговариваясь, они нашли глазами в толпе Филарета Ивановича. Бухгалтер красноречиво и весьма дерзко смотрел на них, совершенно не скрывая бури эмоций в своём взгляде. Не оставалось сомнений, что он каким-то боком при-частен ко всему происшедшему.

— Что же вы, дружочек, нас покинули? — приблизился губернатор. — А как же меморандум?

— Я извиняться! — объяснил мнимый шейх. — Я учить девушка, как надо снимать репортаж! У меня есть два свой телеканал и ещё порносайт в Интернете!..

Они вернулись за стол, где всё было готово к подписанию.

Губернатор и Зебр взяли ручки с олимпийской символикой и приготовились поставить на документах свои исторические подписи.

— Мы ведем репортаж из особняка нашего губернатора. Через несколько минут мы станем свидетелями… — машинально забубнила в объектив жгучая брюнетка.

В этот момент в зал приемов вошёл всё тот же важного вида слуга:

— Шейх Мухаммед Аль-Ахмад Аль-Джабер Аль-Сабах! — объявил он.

Губернатор от изумления выронил ручку. В толпе раздались отдельные смешки.

— Слышь, Хомяков! У этого старого маразматика крышу напрочь снесло! Чтобы завтра же его уволил! Однозначно! Понял?

— Будет сделано, Михал Михалыч!

Вроде инцидент был исчерпан и губернатор вновь взял ручку, но в этот момент в зале появился кувейтский шейх, одетый так же, как и тот, который сидел за столом. За спиной вошедшего, помимо двух телохранителей, топтались Осёл и Белка, прячущие глаза, а также красная как рак Василиса.

Бомонд ахнул.

Появившийся мусульманин неторопливо и с достоинством приблизился к круглому столу.

Зебр принялся с ожесточением грызть заусенцы и шнырять по сторонам глазками. Впрочем, решив, что бежать не удастся, он вдруг смело поднялся и встал напротив настоящего шейха.

Они удивительно походили друг на друга, как оригинал и его зеркальное отражение.

Подлинный нефтемагнат поднял руку. Зебр в точности повторил его движение. Шейх поднял вторую руку и убедился в том, что его двойник ничем не хуже зеркала. Люди в зале заворожено наблюдали за происходящим.

Вошедший мусульманин немного подумал, и вдруг совершил целую череду сложных движений. Зебр вновь ухитрился их повторить и оказался настолько ловок, что так не получилось бы и у реального отражения.

Тогда шейх расстегнул несколько верхних пуговиц на своём платье, явив зрителям тонкую рубаху, прошитую золотом, красноречиво свидетельствующую о высоком статусе хозяина. Полосатый поспешил повторить и это, но вместо рубахи все увидели давно не стираную майку с надписью «BOSS».

Зал облегчённо выдохнул.

— Кто ты такой? — надвинулся кувейтский шейх на своего двойника.

— Я? — Зебр закусил губу. — Я — твоя тёмная сторона!

— Что за глупости ты говоришь? — усмехнулся шейх.

— На острые вопросы лучше давать тупые ответы!

Нефтемагнат оборотился к Ослу:

— Господин Хомяков, может быть, вы мне объясните, что здесь происходит?

Истинный Хомяков аж подпрыгнул на стуле:

— Хомяков?! Хомяков — это я! Осёл уныло опустил голову.

— Хм… — нефтемагнат извлек платок и вытер им губы. — Пожалуй, я недооценил всю сложность инвестиционной деятельности в вашей стране. А вы, юная леди, тоже не дочь губернатора?

— Дочь! — Вася глянула на отца, который только и мог, что держаться за сердце и беззвучно открывать рот.

— И на том спасибо! — кивнул шейх.

— Ладно, я сдаюсь! — Зебр скинул с головы мусульманский платок и отклеил густые брови. — Эй, профитроли, чего стоим, кого ждём? Раздевайся! Не видишь, нас предали!

Жирафф поспешил избавиться от своего наряда. К ним присоединился Бегемот.

Вскоре перед шокированной публикой предстали вытхуянцы — те самые, которые несколько дней назад уже были с позором изгнаны из дома губернатора.

— Охрана! — завизжал Михал Михалыч. — Арестовать их! Немедленно! Эй, Пронин! В тюрьму их, на каторгу!

— Слушаюсь! — рыкнул полковник и выхватил из кобуры пистолет. — Вы арестованы! Вы имеете право.

— Чудеса, да! — сказал в толпе Воскерчян. Вытхуянцев окружили охранники из службы безопасности губернатора. Пронин по мобильному телефону вызвал подмогу и транспорт для перевозки задержанных.

— Я требую адвоката! — с достоинством рявкнул Бегемот. — Самого лучшего!

Адвокат Дорогоберу выступил вперёд.

— И, желательно, беспла-а-атного! — добавил Жирафф.

Дорогоберу поспешил спрятаться за массивную спину «золотой» женщины.

— Зебр, это ты во всем винова-а-ат! — запричитал Жирафф. — Я не хочу в тюрьму — у меня плоскосто-о-опие!

— Не ссы, длинный! Раньше сядешь — раньше выйдешь!

У Жираффа на глаза навернулись слёзы.

— Ну, вы ваще даете! — наехал Зебр на Осла с Белкой. — А так хорошо всё шло! Вы чего, не могли его хотя бы ещё на часочек задержать!

— Пупсик, я хотела! — рыжая не скрывала, что виновата. — Но он такой упёртый! Летим — и всё!. Господи, как страшно жить!.

В зал приёмов влетели милиционеры с автоматами наперевес.

— Друзья, как жаль, что мне с вами не по пути! — вздохнул Бегемот. — Эх, если б не моя дипломатическая неприкосновенность!.

В этот момент Вася, оставшаяся в стороне, растолкала милиционеров и охранников и присоединилась к вытхуянцам.

— Ты что?! — возмутился её отец.

— Я с ними! — заявила девушка, выхватила из-за пояса одного из стражей порядка наручники и приковала свою руку к руке Осла.

Михал Михалыч готов был взорваться от гнева:

— Ну и чёрт с тобой! Делай, что хочешь! Но только знай: я палец о палец не ударю, чтобы тебе помочь! Однозначно!

Он подал Пронину знак, чтобы задержанных увели.

Зебра первого подтолкнули к выходу. Он сделал два шага и вдруг загнусавил на блатной манер:

— Уважаемый шейх Мухаммед Аль-Ахмад… ммм… — Михал Михалыч опять забыл полное имя нефте-магната. — Не берите в голову, это подлые мошенники! Я вам обещаю: мы разберемся с ними по всей, так сказать, строгости закона!

— Очень хорошо! — одобрил шейх. — Только сначала я всё же хотел бы выяснить, что здесь произошло!

Он властным жестом остановил направившуюся было к выходу процессию.

Осёл взмахнул свободной от наручников рукой, предваряя этим свой пламенный стих:

— Даже так? Очень любопытно! — заинтересовался шейх Мухаммед Аль-Ахмад. — С этого места поподробнее!

Осёл вознамерился продолжить, но Василиса его опередила. Она начала свой весьма несдержанный рассказ с самого начала, не упуская даже мельчайших подробностей. Постепенно стала вырисовываться подробная картина того издевательского розыгрыша, которому подверглись несчастные вытхуянцы.

Михал Михалыч не знал, куда деться. Дочь, о которой он всё время так заботился: любил, лелеял, потакал всем её дурацким прихотям, — эта неблагодарная дочь сейчас прилюдно и, мало того, при-телевизионно, обличала отца в самых наигнуснейших поступках.

— Слышь, Хомяков! — прошипел он помощнику на ухо. — Пока суть да дело, срочно отмени мой указ насчет пляжей! Скажи, мол, ошибочка вышла! Не то имели в виду!

Хомяков состроил кислую рожу.

— Михал Михалыч, да вы что?! Вы же сами понимаете, что это никак невозможно! Народ не поймёт! Мы уже всех оповестили, по всем телеканалам про это показали. Даже эти уже в курсе! — он показал рукой куда-то на север.

Губернатор заметно расстроился. Вася, тем временем, закончила свою невероятную и где-то поучительную историю.

— Потрясающе! Ничего подобного в жизни не слышал! — нефтемагнат похлопал в ладоши. — Это правда, господин губернатор?

Михал Михалыч пожал плечами:

— Ну не совсем, конечно… Но, так сказать, в це.

— В таком случае я прощаю этих господ. Отпустите их! — распорядился шейх.

Милиционеры вопросительно посмотрели на своего начальника Пронина, а тот, в свою очередь — на Михал Михалыча.

— Подождите! Как это «отпустите»? — возмутился губернатор. — Я-то их не прощаю! Пока я здесь главный! Давайте не будем забываться, уважаемый Аль. Мухаммед Аль.

Шейх невозмутимо кивнул и вдруг замкнулся в каких-то своих раздумьях. Затем он приблизился к столу, где сиротливо лежали так и не подписанные документы, и быстро пролистал один из комплектов.

— Господин губернатор! У меня к вам такой вопрос: вы ещё заинтересованы в подписании этого меморандума?

Михал Михалыч переглянулся с Хомяковым.

— Конечно же!

— В таком случае, я готов его подписать. Собственно, я за этим в Сочи и прибыл. Конечно, после того, как мы немного уменьшим эти несуразные цифры и добавим несколько важных пунктов.

У Михал Михалыча от волнения запульсировала бровь.

— Я всецело к вашим услугам!

— Ну и, конечно, вы должны будете отпустить всех задержанных и клятвенно мне обещать, что не будете их преследовать.

Губернатор вновь насупился:

— Это невозможно!

— Тогда прощайте! — шейх повернулся к выходу, собираясь уйти.

— Стойте! — воскликнул Михал Михалыч. — Я… я согласен!..

Через час губернатор и кувейтский шейх взяли ручки, чтобы подписать исправленный и дополненный меморандум.

— Мы ведем репортаж из особняка нашего губернатора. Через несколько минут мы станем свидетелями… — в третий раз забубнила в микрофон жгучая брюнетка.

Наконец, документ был подписан. Губернатор и шейх Мухаммед Аль-Ахмад поспешили перед объективом телекамеры пожать друг другу руки.

— Вот в который раз убеждаюсь, — сообщил Зебр вытхуянцам. — И грязные дела дают чистую прибыль!

Грянул оркестр, официанты бросились разносить шампанское.

Публика расслабилась, всех охватило радостное, праздничное настроение.

Шейх приблизился к Белке.

— Милая Матильда! Позвольте, я так вас буду называть! Моё предложение о совместном путешествии ещё в силе! Ответьте же, вы составите мне компанию?

Белка тщетно попыталась скрыть радость, которую вызвали слова нефтемагната.

— Я подумаю! — ответила она кокетливо.

— Хорошо, только имейте в виду, что завтра утром я отбываю из Сочи!

— Утром? У меня на утро запланирована истерика и шопинг.

В то же время к Михал Михалычу приблизилась Василиса, волоча за собой упирающегося Осла.

— Папа! Только не злись! Я хочу тебе сказать, что я выхожу замуж!

Губернатор подавился шампанским.

— Час от часу не легче! За кого?!

— За него! — Вася предъявила жениха…

Зебр чуть в стороне навязчиво приставал к жгучей брюнетке:

— Чем докажешь, что ты меня не хочешь?.. Неподалеку «золотая» женщина терзала Жираф- фа:

— Федя, я так ждала, а ты не намекал! Старший советник тщетно пытался выскользнуть из её тучных объятий:

— Если честно, не от хоро-о-ошей жизни я у ваших ног!..

А Михал Михалыча ещё никто никогда не видел таким разъяренным.

— Что? За этого?! Ты посмотри на него, это же всего-навсего нищий студент! Да по нему работа плачет! Только через мой труп!

— Есть у меня на примете один местный киллер, — подсуетился Зебр. — Правда, стреляет плохо. Но ничего, это дело наживное!.

— Кстати, о работе, — неожиданно вмешался шейх. — Я подумал, что мне понадобится в Сочи мой личный представитель.

— Нет ничего проще! — губернатор вытолкнул вперёд Хомякова. — Рекомендую! Лучшего менеджера, батенька, вы на всём белом свете не сыщете!

— Нет, я предпочёл бы другого Хомякова! — шейх с лукавой улыбкой показал на Осла. — Он — самая незаурядная личность из всех тех, с кем мне приходилось иметь дело. К тому же обладает исключительными способностями! Я уверен, что он оправдает мои надежды!

— Обалдеть! — Вася подпрыгнула от радости.

— Ну что за жизнь! Чёрт! Чёрт! Невезуха, ваще! — Зебр стал рвать на голове волосы. — Шейх, найми меня! Я уже давно хочу оправдать чьи-нибудь надежды! У меня столько талантов! Я ко всему прочему ещё художник, писатель, философ!

— Да? — улыбчиво удивился шейх. — Ну, хорошо, что ты думаешь о мироздании?

— Хе! — полосатый отнюдь не смутился. — Делов на копейку! Берем картину мирозданья и тупо смотрим, что к чему!..

— Всё понятно! — нефтемагнат поспешил прервать новоявленного Цицерона. — Когда ты понадобишься, за тобой заедут!

— Ну ничего! — пробурчал Зебр себе под нос. — Когда-нибудь и на моей улице «КАМАЗ» с анашой перевернется!

Бегемот усмехнулся, прикурил сигару и обменял у официанта пустой бокал из-под шампанского на полный.

— Так как? — шейх повернулся к Ослу. — Один миллион фунтов стерлингов в год, плюс все расходы. Контракт на пять лет с пролонгацией.

— Он согласен! — Вася ткнула локтем жениха в бок.

Осёл неуверенно кивнул.

— Что ж, это совершенно меняет дело! — развёл руками губернатор. — Сынок, ну иди же ко мне! — он по-отечески обнял жениха дочери и личного представителя кувейтского шейха в Сочи. — Ты уж не серчай, дружочек, на старого пердуна! Люблю я свою дочурку больше жизни!. А кстати, у меня кое-что для вас припасено! — С этими словами Михал Михалыч быстрым шагом удалился.

— Эй, Мишаня, ты куда шухернул? Лобстеров будем жрать, чи шо? — крикнул Зебр ему вслед, но не удостоился ответа.

Полосатый поспешил переключиться на Осла:

— Ваше величайшее превосходительство! Потратить с толком все расходы — это не так-то просто! Жизнь тяжёлая, кругом одни дилетанты! — Он показал на Жираффа. — Вам понадобится толковый администратор со знанием арабского языка!

— Ты же не знаешь арабский язык! — удивилась Вася.

— Я не знаю арабский язык?! Ха, ха, ха! А кто тут два дня по-кувейтски чесал? Пушкин?.. — Зебр прочистил пальцем ухо. — Да, я не знаю арабский. Зато какой у меня язык! Спросите у Люсьен! Нет, вы позвоните Люсьен и спросите у неё! Я настаиваю!.. Вернулся губернатор с какой-то папкой в руках.

— Держи! — он протянул папку дочери. — Владей! Приданое, так сказать!

Девушка открыла папку. Заинтригованные выт-хуянцы сгрудились вокруг, заглядывая в бумаги. По документам выходило, что Василисе на правах бесспорной собственности принадлежат две великолепных квартиры в «Королевстве чудес».

— И ещё, — Михал Михалыч потупился, — ты совершенно права, я поступил очень плохо! Прости меня! Клянусь, я больше никогда так не буду!

— Честно?

— Честное слово! Однозначно!

Вася бросилась на грудь отца. Губернатор обнял дочь, незаметно смахнув с глаза пальцем накатившую слезу.

— Вот это подарок, да! — изумился Воскерчян.

— И что, я могу делать с этим всё, что захочу? — спросила девушка.

— Конечно, милая! — кивнул растроганный Ми-хал Михалыч. — Всё, что захочешь!

— Ну тогда… — Вася неожиданно протянула папку Ослу. — Милый, это тебе! Поступай с этими квартирами так, как тебе подскажет сердце!

Осёл рассеянно покрутил папку в руках. Посмотрел на Бегемота.

— Мне сердце говорит, что долг превыше, Что вытхуянец я — вот что мне ближе! Мне выпал шанс спасти свою страну! Чтоб процветала, не пошла ко дну!

С этими словами он протянул документы Председателю Советующихся.

Шейх Мухаммед Аль-Ахмад одобрительно улыбнулся.

— Ну, студентик, это по-взрослому! — восхищенный Бегемот принял папку и перелистал бумаги. — Невероятно, эти квартиры стоят значительно больше, чем мы смогли бы купить на те деньги, которые украл ловкий жулик Рудольф! Потрясающе! Теперь мы можем смело, с гордо поднятой головой возвращаться в Выт-хуяндию! Что ж, от себя лично и от имени всего этого… как его. народа Вытхуяндии, я выношу тебе благодарность и награждаю орденом Кривого дуба первой степени. — Председатель покопался в карманах и действительно извлек на свет пластмассовую коробочку с орденом. Он прикрепил его на грудь Осла. — Ура!

— Ура-а-а! — заорал Жирафф. Оркестр сыграл туш.

— Но я беру эти квартиры только в долг! — добавил Бегемот. — При первой же возможности мы всё вернем, до копейки!

— Босс, ну ни фига себе! Зачем возвращать-то, если не просят возвращать?! — возмутился Зебр.

— Когда ты пона-а-адобишься, за тобой зае-е-едут! — нахамил ему Жирафф.

— Ну, ты ваще такой умный! — не остался в долгу полосатый. — Череп не жмёт, чушонок?!

Тут в зале приёмов опять нарисовался важного вида слуга.

Заметив его, все испуганно стихли. И без того донельзя сбитая с толку публика теперь готова была к любому, самому невероятному повороту событий.

— Третьего шейха я не переживу! Однозначно! — выдохнул губернатор.

Слуга во всеуслышание доложил:

— Приехавший по именному повелению из Москвы чиновник Счётной палаты Российской Федерации срочно требует к себе бухгалтера со всей бухгалтерской отчетностью. Он остановился в гостинице.

Все на минуту остолбенели в идиотских позах. Губернатор первый отмер и повернул голову в сторону Филарета Ивановича. Вскоре весь зал глядел на скромного бухгалтера в протёртом пиджачке.

Вдруг Филарет Иванович схватился за сердце, закатил глаза и повалился на пол. К нему подбежали с первой помощью, но вскоре сообщили: «Он умер!»

Михал Михалыч посмотрел на Хомякова.

— Может, это и к лучшему, — пожал плечами помощник губернатора. — Завтра его всё равно арестовали бы по обвинению в крупных растратах и ещё по подозрению в связях с организованной преступностью.

— И что удивительно, — развел руками Зебр, — мы на этот раз ну совершенно здесь ни при чём!. Почти что.

— Да, это очень странно! — согласился Бегемот…

Появились работники «скорой помощи». Филарета Ивановича унесли на носилках, покрыв простынёй с головой.

— Первый признак отравления грибами — это посинение трупа! — сообщил Зебр. — Пусть земля ему будет прахом!

— Зебр, ты дурак! — накинулась на него Белка. — Ща в угол поставлю!

— Слушай, малышка, при таком характере ты могла бы быть и посимпатичнее! — отомстил полосатый и получил затрещину…

— Ну а теперь давайте веселиться! — воззвал губернатор. — Оркестр, музыку!

И ударил по клавишам молодой музыкант, и поддержали его прочие духовые, струнные и скрипичные. И закрутилась перед глазами мишура радостных лиц, и растворилось всё прочее в атмосфере всеобщего ликования.

В первом куплете песни вытхуянцы хором спели о том, как они счастливы, что всё обошлось. Во втором — Осёл и Вася промурлыкали о своихтрепетныхчувствахдруг кдругу. В третьем — губернатор и Хомяков басисто воспели шейха Мухаммеда Аль-Ахмада, с которым подписали такой чудесный меморандум. В последнем куплете Зебр советовал присутствующим никогда не откладывать на завтра то, что можно вообще не делать; и жаловался, что, мол, давненько его именем улиц не называли.

А веселая публика во главе со жгучей брюнеткой, Прониным, «золотой» женщиной, Восцерчяном и Дорогоберу, превратившись в одну сумасшедшую подтанцовку, дружно подпевала им: «Деньги не пахнут; пахнут те, у кого ихнет!» И ещё: «Сочи — это вам не шубу в трусы заправлять!» Что-то в этом роде.

Кувейтскому шейху всё это шальное действо ужасно нравилось, и он переступал ногами в такт музыке и, ктому же, прищёлкивал пальцами.

Официанты этакой массовкой слаженно накрывали на появившиеся столы. Лобстеры на фарфоровых блюдах ритмично шевелили клешнями…

Смеркалось. Вздрогнули окна от грохота многочисленных фейерверков.

— Вот так и всегда! Пока выбьешь место под солнцем, уже вечер! — Зебр собрал вокруг себя целую толпу гостей и неустанно что-то им втолковывал. — Ну вот. А я отвечаю президенту Гондураса: или умейте, детишечки, побеждать, или умейте дружить с победителем!..

В это время Бегемот жаловался за сытным столом губернатору:

— Черт с ним, с весом, сбросить бы объем!

— А вы пробовали, батенька, касторовую клизму перед сном? Знаете, дружочек, однозначно помогает!

— Что вы говорите?! Обязательно попробую!.. Белка, находясь в окружении дам в пафосных платьях, демонстрировала свой браслет — подарок шейха-нефтемагната, а также повествовала о том, как долго он добивался её благосклонности. Дамы слушали рыжую с замиранием сердца.

— Господи! — то и дело восклицала Белка. — Все бабы, как бабы, а я… королева!..

Сам шейх уединился с Василисой и Ослом на открытой галерее.

— Меня, видите ли, не интересует конечная цель, меня интересует сам процесс! — объяснялся Мухаммед Аль-Ахмад.

— Но всё-таки, какую прибыль вы планируете получить благодаря своей инвестиционной деятельности в Сочи? — допытывалась Вася.

— Думаю, что не ошибусь, если промолчу! — продолжал издеваться улыбчивый шейх…

В самом тёмном углу тучная женщина с улицы Роз тискала Жираффа.

— Я не тормоз — я просто плавно мыслю! — оправдывался перед ней старший советник..

— Чтобы раздать все свои долги, я должен стать бессмертным! — Зебр не уставал развлекать гостей. — Что? Да счас! Мою квартиру очень тяжело продать — родители постоянно дома!..