Выйти замуж за миллионера, или Не хочу жить в Перепердищево

ГЛАВА 6

Вам двадцать шесть лет, вы женщина и впервые задумались о старости. В уголке глаза наметилась новая морщинка – она тонкая, как линия жизни, но пугает, как сама жизнь. Вы одиноки и спите в несвежей пижаме. Выходной день вы проводите, бесцельно слоняясь по квартире (не снимая все ту же пижаму), и иногда даже забываете почистить зубы – а кого волнует ваше свежее мятное дыхание? Вам вроде бы и хочется встрепенуться, но нет на это сил.

Пару лет назад вы бы плюнули на все, обтянули бы попу джинсами и отправились бы в бар «Real McCoy», где всю ночь пили бы клубничную «Маргариту» и танцевали на столе. Вы бы непременно познакомились там с каким-нибудь прилизанным типом по имени Хуан (в «Маккое» полно охочих до приключений латиносов), и Хуан этот заказал бы для вас двойную порцию текилы, рассчитывая на вашу благосклонность. Но, по мере того как пустеет кошелек Хуана, вы вспоминаете о том, что являетесь приличной девушкой. В конце концов вы соврете ему, что у вас нет телефона, и навсегда расстанетесь с ним на пороге бара в половине пятого утра. И вам будет ни капельки не обидно – впереди вся жизнь, полная Хуанов всех форматов и мастей. Вы вернулись бы домой под утро, уставшая и веселая, и уснули бы безмятежно, как нализавшийся сметаны кот.

А сейчас вам и думать об этом тошно. И о дармовой текиле, и о смуглых незнакомцах, и о ночных танцах. У вас бессонница, но, вместо того чтобы взять такси и поехать в центр, вы тупо таращитесь в телеэкран, где показывают очередное реалити-шоу.

Вы устали и чувствуете себя неудачницей.

Всю неделю вы пашете на работе, но умудрились не нажить ничего, кроме хронического гастрита. С вашей зарплатой вы давно могли бы позволить себе автомобиль, но не позволили, потому что потратили все деньги на посиделки с подружками в суши-барах и черный костюмчик «Calvin Klein».

Если все вышесказанное относится к вам, значит, мы с вами чем-то похожи.

– Собирайся, подруга! – весело воскликнула телефонная трубка голосом неугомонной Жанны. – Одевайся понаряднее, настал твой час икс.

– Что это значит? – устало поинтересовалась я.

Вот уже три дня я не выходила из дома. На работе нагло соврала, что у меня ларингит – для большей убедительности пришлось несколько раз надрывно кашлянуть в трубку. Надеюсь, я не переиграла. За эти три дня я успела меланхолично уничтожить все сладости, находящиеся в доме, под мой энтузиазм попал даже давно засохший тульский пряник в виде сердца, который уже который год хранился у Мишани на шкафу. Первым делом ушли конфеты, потом пришла очередь печенья, а уж потом досталось и дубовому прянику. В конце концов я перешла на варенье – прямо пальцем зачерпывала его из банки. Я получала странное мазохистское удовольствие от своей неряшливости. Меня радовало и пятно от варенья на пижаме, и наполовину слезший с ногтей лак.

– Это значит, что мы едем в ночной клуб! – весело объявила моя мучительница.

– Жан, давай не сегодня, – взмолилась я, – никакого настроения нет, честное слово.

– Это еще что такое? Да ты хоть знаешь, куда я тебя приглашаю?! На закрытую вечеринку в «Фимейл»! Я в списках. Это не так просто было организовать.

– Но, для того чтобы кадрить миллионеров в клубах, надо, чтобы был кураж. А я похожа на вареную креветку. Такая же розовая, сонная и унылая.

– И с выпученными глазами? – рассмеялась Жанна. – Я не могу есть креветок, у них такой жалобный взгляд… В общем, так. Собирайся, чтобы через полтора часа была у меня.

– Жанна…

– И слышать ничего не хочу! У тебя есть красивый топик?

– У меня много чего есть, но это совсем не значит…

– Все! – перебила она. – Действуем по заранее намеченному плану. Хочется тебе этого или нет.

А то ничего не выйдет.

– Мне начинает казаться, что и так ничего не выйдет, – пробормотала я.

– Что это еще за настроение? Отставить, – решительно скомандовала Жанна.

– И что, мне придется целовать какого-то незнакомого мужика?

– Не какого-то мужика, а миллионера. А это большая разница. Кстати, советую принять к сведению, что на мне будет новое платье «Donna Karan».

– А я-то тут при чем?

– Притом, что ты не должна потеряться на моем фоне! – рявкнула Жанна. – Одень лучшее, что у тебя есть, поняла? И через полтора часа жду. Не опаздывай.

Я никогда не умела спорить с такими людьми, как Жанна. По характеру я не ведущая, а ведомая. Не поймите меня неправильно, я вполне самостоятельна и способна принять ответственное решение. Просто не всегда у меня есть силы сопротивляться металлическому командному голосу, которым в совершенстве овладела моя подруга. Я начинаю что-то мямлить, приводить невразумительные аргументы, глотать слова. Вдруг выясняется, что мои ораторские способности невероятно скудны, а в голове нет никаких достойных озвучивания мыслей.

Так что, повесив трубку, я уныло поплелась гладить траурно-простое черное платье чуть ниже колена. Никакого декольте, никакого шаловливого рваного подола или кокетливого бисера. Я знала, что Жанна, возведя глаза к потолку, начнет уговаривать меня надеть что-нибудь ярко-оранжевое, щедро украшенное блестками и перьями. Знала я и то, что ни за что не поддамся на уговоры. То ли то был траур по моей зря растраченной женственности, то ли по одиночеству, с которым я так мечтала распрощаться. Что ж, надеюсь, сегодняшняя ночь все расставит на свои места.

В ночном клубе было душно, тесно и накурено. Музыка была такой громкой, что я всерьез подумывала: а не заткнуть ли мне уши тампаксами. Таким образом я смогу разом убить двух зайцев – и организовать относительный комфорт натруженным барабанным перепонкам, и приобрести оригинальный вид. Потому что, кажется, я была самой уныло одетой девушкой во всем клубе. Наверное, в Жанниной просьбе одеться поэкстравагантнее была доля истины. Большинство девушек выглядели так, словно они пришли на пляжную вечеринку. Почти все нарядились, соблюдая нехитрый принцип, – чем меньше на тебе надето, тем лучше. Справа и слева мелькали голые длинные ноги, накачанные животы с проколотыми пупками, усыпанные блестками плечи, ребристые, измученные диетами спины. А одна девица даже не постеснялась обнажить грудь – на ней были вполне целомудренные джинсы и футболка в крупную сетку. В ее крупных коричневых сосках поблескивали миниатюрные серебряные колечки. Меня передернуло – ну не могу я спокойно смотреть на проколотые соски.

– Ну что, тебе здесь нравится? – прокричала Жанна. На ней было умопомрачительное красное платье такой длины, что окружающие могли рассмотреть ее изысканные кружевные трусики, если она наклонялась хотя бы под углом в десять градусов.

– Да, симпатичное место, – я тактично похвалила ее выбор. Если честно, клуб показался мне чересчур маленьким и душным. А может быть, я старею? Хотя, это маловероятно – Жанна-то еще старше. И ее тридцать с хвостиком лет не мешают ей пританцовывать под напевы регги, время от времени повизгивая от избытка энергии.

– Ну что, разделяемся? – подмигнула она.

– Зачем?

– А мне вон тот мужик понравился, хочу к нему подойти, – бесхитростно объяснила она, – видишь, у стойки бара топчется.

Я проследила за направлением ее взгляда.

У стойки бара одиноко скучал рослый мускулистый блондин в дорогом кожаном пиджаке. У него был тяжелый квадратный подбородок и отсутствующий рассеянный взгляд.

– Не в моем вкусе, – резюмировала я.

– Тебе его никто и не предлагает. А ты не стой на месте, ищи подходящего мужика. Смотри, вон за столиком сидит брюнет в джинсе. Не пойдет?

– Не-а, – лениво зевнув, я отвергла «джинсового» брюнета, даже не взглянув в его сторону, – ты иди, не обращай на меня внимания. А я здесь постою, может, выпью чего-нибудь.

– Нет уж, так мы не договаривались. Я через пять минут вернусь и тебя проконтролирую. А сейчас побегу, а то меня кто-нибудь опередит.

– Жан… если не секрет. А зачем он тебе вообще сдался? У тебя же есть твой Мел Гибсон.

– Сашка, не будь занудой! – ее мысли уже беззаботно порхали где-то далеко от меня. – Это так… для тренировки! Все, чао, не теряйся. Кстати, в этом платье выглядишь отвратительно.

И, довольная, она устремилась к обладателю квадратного подбородка.

Стоя посреди размалеванных манекенщиц, полуголых девиц, седовласых любителей нимфеток и прочих колоритных завсегдатаев дискотек, я остро чувствовала свое одиночество. В скромном траурном платье я была здесь лишней. Инородное тело, саднящая заноза в жизнелюбивой толпе.

Мне отчаянно хотелось стать такой же легкомысленной, какой была Жанна: флиртовать направо и налево, покуривать тонкие сигарки, выпуская дым веселыми колечками, кому попало раздавать номер своего телефона, заходиться в хохоте над глуповатыми шутками случайных собеседников. Самое забавное – я ведь прекрасно умела это делать! Я тоже когда-то была частым гостем ночных клубов, но потом в моей жизни появился Веснин, которому всегда надо было рано вставать. Да уж, его нельзя было назвать светским львом – он ненавидел тусовки. Поэтому я тоже никуда не выбиралась – из солидарности. И вот результат – стою на переполненном танцполе и чувствую себя равнодушной старой вешалкой. Наверное, стоит выпить. Может быть, сложносочиненный коктейль с шапочкой взбитых сливок и бумажным зонтиком немного поднимет мое настроение.

Не без труда я протиснулась к барной стойке.

– Мне, пожалуйста, «Мохитос»!

– Будет сделано, – подмигнул бармен, симпатичный улыбчивый мулат.

Очень даже симпатичный. К тому же он смотрел на меня так, как сладкоежка смотрит на мороженое. Давненько я не была поедаема столь красноречивым жадным взглядом. Надо же, его не напугало ни мое унылое платье, ни мой безрадостный вид. И на минутку я представила: а что если, навалившись грудью на барную стойку, вступить с ним в кокетливый диалог. Вдруг – я, конечно, не очень доверяю случайным знакомствам в ночных клубах, и все-таки, – вдруг этот красивый статный мальчик меня полюбит? Из нас получилась бы эффектная пара. Оба высокие, я светленькая (кажется, я уже начинаю привыкать к белым искусственным волосам), он брюнет.

– И еще ликер, за счет заведения, – бармен подтолкнул ко мне крошечный стаканчик с кофейным желеобразным ликером, – то есть лично от меня. Может, телефончик оставите?

Ну же, Саша, вперед, действуй! Он тебя хочет, ты его… Хорошо, пускай ты его еще не успела захотеть, но ведь он же тебе сразу приглянулся, не так ли?

– У меня нет телефона, – вздохнула я, стряхивая наваждение, – спасибо, но ликер я не пью, слишком сладко. Ограничусь «Мохитос».

Это было так невежливо и жестоко, но что я могла поделать: Жанна выцарапает мне глаза своими гелевыми ногтями, если вместо миллионера я соблазню обычного бармена.

И пришлось мне, присосавшись к прозрачному коктейлю, в котором плавали веточки мяты, отвернуться от разочарованного мулата. Я обреченно оглядывалась по сторонам в поисках подходящего объекта для экспериментального французского поцелуя. Видимо, это и правда был хороший клуб – во всяком случае, все присутствующие мужчины выглядели на миллион долларов. Все ухоженные, дорого подстриженные, стильно одетые. Что же, Саша, выбирай любого, не ошибешься. Я сделала большой глоток и приготовилась броситься в омут головой.

И в этот момент я вдруг увидела его.

Его.

Андрея Веснина.

Он стоял совсем близко. Если бы я захотела, я могла бы протянуть руку и фамильярно растрепать его волосы. Естественно, ничего подобного я не сделала. Потому что Веснин был не один.

На его руке повисла невыразительная миниатюрная девушка, чем-то напоминающая белую мышь. У нее были светлые жидкие волосы, небрежно стянутые в хвост. Брови и ресницы тоже были светлыми – это придавало ей беззащитный вид. Бледное лицо с пятнами чахоточного румянца, веснушки, субтильные цыплячьи плечики, немодные просторные штаны. В ней не было ничего, ровно ничего особенного! Не считая, конечно, ее кавалера – Андрея Веснина. Который, в отличие от своей спутницы, выглядел на все сто. Интересно, куда же подевалась его супер-Эльвира? Карьеристка с внешностью Барби, безупречная блондинка для истинного мачо? И что делает с ним рядом эта жалкая лабораторная мышь?!

С одной стороны, я испытывала необъяснимое желание нырнуть с головой под барную стойку и отсидеться там, пока парочка не покинет клуб.

С другой – мне было отчаянно интересно за ними понаблюдать. Я так давно не видела Веснина, что успела позабыть, как он хорош собой. Его оливковые глаза, всегда чуточку прищуренные, как у соблазнителя из комикса (на самом деле Андрей был немного близорук, но носить очки стеснялся), смуглая кожа и густые темные волосы. Он выглядел великолепно – в отличие от меня самой. Так всегда бывает – после разрыва отношений женщина рыдает ночи напролет, месяцами мучается, страдает от депрессии и нервной мигрени. Амужчина попереживает пару дней и, точно ящерица, сбросившая кожу по весне, начинает новую жизнь.

Мне хотелось к ним подойти, я даже была почти уверена, что не расплачусь. А вот в чем я не была уверена абсолютно – так это в безупречности своего внешнего вида. На фоне развеселой, по-летнему одетой толпы я была мрачна, как кладбищенская ворона, в своем безликом темном платье. И почему я не послушала Жаннин совет и не накрасилась, как гламурная фотомодель?!

Что же делать? Отвернуться и продолжить невозмутимое поглощение коктейля «Мохитос» (кстати, что-то он сегодня крепковат) или вежливо поздороваться и попытаться доказать, что в последнее время жизнь моя расцвела новыми красками?

Я незаметно вытащила из сумочки пудреницу и взглянула на свое отражение. Вкрадчивая темнота нежно спрятала фиолетовые круги под моими глазами, так что выглядела я не так уж и плохо. Длинные белые волосы блестели в свете софитов. Что ж, мой вердикт: годна. Годна для нанесения бывшему любовнику смертельного психологического удара.

Втянув живот, я решительно дернула Веснина за рукав.

Он обернулся и непонимающе на меня уставился. Алабораторная мышь вопросительно улыбнулась и на всякий случай плотнее прижалась к его плечу. Он меня не узнал. И это была моя первая маленькая победа.

– Простите? – приподнял брови вероломный предатель.

– Давно простила, – хохотнула я, – какая неожиданная встреча!

Его лицо изменилось. Мне показалось, что он покраснел, хотя я не могла сказать наверняка – в клубе было очень темно.

– Ты?! Нет, не может быть. Сашка?!

– Да я это, я. Не признал?

– Выглядишь изумительно… Но твои волосы. Это что, парик? – прозвучал традиционный вопрос.

И я привычно объяснила:

– Нет, нарастила волосы. Давно хотела попробовать, и вот решилась наконец, – я встряхнула волосами и удовлетворенно заметила, что «белая мышь» застенчиво втянула голову в плечи. Ну конечно, у нее ведь нет такой роскошной копны волос (у меня на самом деле тоже нет, но они-то об этом не знают!).

– Тебе идет этот цвет… Надо же. Как у тебя дела?

– О, я очень устаю, – я закатила глаза, – сплошные вечеринки, свидания. Не высыпаюсь катастрофически. А ты как?

Он поморгал. Может быть, растерялся (если так, то это победа номер два!), а может быть, все дело в контактных линзах, к которым Веснин никак не мог привыкнуть. Смешно, но он стеснялся носить очки.

– Хорошо, – неуверенно протянул он.

Девушка, похожая на лабораторную мышь, выразительно кашлянула и дернула моего (ох, простите, чужого) Веснина за руку.

– Ой, я забыл вас познакомить, – спохватился он. – Это Саша Кашеварова, моя бывшая девушка.

Я чуть не задохнулась, возмущенная философским спокойствием, с которым он только что отрекся от нашего прошлого. Бывшая девушка… Мог бы сказать, моя подруга.

– А это Эльвира. Моя…

– Его новая девушка, – уверенно улыбнулась «белая мышь». Ее голос оказался низким и гулким, слишком хорошо поставленным и громким для такой невзрачной внешности. Хотя ничего удивительного в этом нет, она же директор PR-агентства, начальственные интонации положены ей по статусу.

Постойте, это и есть великолепная PR-Эльвира?!

– Эльвира? – я ушам своим не верила. – Э… э… я видела вашу фотографию… но вы показались мне совсем другой.

– Какой же? – поинтересовалась она со спокойствием человека, который не боится услышать правду.

Красивой, чуть было не вырвалось у меня. Сногсшибательной. Опасной. Настоящей женщиной – терпкой и пряной, как дорогой коньяк. А вовсе не такой малахольной сутулой кисейной барышней, которой ты являешься на самом деле.

– Я показывал ей ту фотку, – смущенно объяснил ей Веснин, – помнишь, с вашей корпоративной новогодней вечеринки.

– Ах да, – рассмеялась Эльвира, – там я на себя не похожа. На мне был белый парик и тонна косметики. Вообще я не крашусь.

– Это я заметила, – ядовито улыбнулась я.

Как ни странно, мне стало гораздо легче. Одно дело – знать, что человек, которого ты до сих пор видишь в смутных предрассветных снах, делит ложе с супермоделью. И совсем другое дело – видеть рядом с ним изможденную «мышь». Внезапное удовлетворение, которое я испытала, обнаружив, что Эльвира внешне далека от идеала, не поддавалось никакой логике. По идее я должна была расстроиться. Если он предпочел ее, бледную и невыразительную, мне, взбалмошной и яркой, то это могло значить только одно – в ней много скрытых достоинств, она интереснее меня. Но – вот вам и женская логика – я обрадовалась!

– Ладно, ребята, была рада пообщаться. Но мне пора.

– Постой, может, выпьешь с нами? – предложил Веснин.

– Хотелось бы, но не могу. Меня ждут. Я не одна.

– А с кем вы сюда пришли? – вежливо спросила Эльвира.

– С другом, – ляпнула я, – моим новым другом. Он миллионер.

– Да вы что? – ахнула она. – И где же он?

– Где-то здесь, наверное, ищет меня, – я неопределенно махнула рукой. Язык мой – враг мой.

– Ну ладно, – неуверенно улыбнулся Андрей, – может быть, как-нибудь встретимся? Выпьем кофе все вместе.

– Конечно! Как-нибудь.

И я повернулась к «сладкой парочке» спиной.

Я знала, что оба они пожирают меня глазами. Эльвира – потому что ей интересно посмотреть на бывшую пассию Веснина. А Веснин – потому что ему не терпится увидеть миллионера, о котором я так опрометчиво проговорилась. Нахмурившись, я покрутила по сторонам головой, делая вид, что кого-то высматриваю. Но высматривать мне было решительно некого, кроме Жанны, которой было явно не до меня – ее внимание было всецело поглощено блондином и его квадратным подбородком.

Я должна была что-то сделать, должна. Мою сонливость как рукой сняло. Появление Веснина подействовало на меня, как таблетка экстази на бездумного подростка.

Вот тогда я и решилась. В конце концов, пришла я сюда не просто так, а в рамках выполнения чудовищного плана Жанны, которая одна верила в то, что из меня получится славная миллионерская невеста. И она снабдила меня четким указанием – подойди к понравившемуся мужчине и просто поцелуй его, сейчас все так делают, особенно в дорогих ночных клубах. Так что мне осталось только подыскать подходящий объект. А это было проще простого – клуб кишел клонами Леонардо Ди Каприо.

И в тот момент я впервые действительно поверила в то, что у меня все получится.

Я остановила свой выбор на брюнете почти двухметрового роста, который одиноко скучал неподалеку. Почему именно он? На то было несколько причин. Во-первых, он стоял довольно близко, так что Веснину и его ручной «мыши» открывается прекрасный обзор на арену моей личной корриды (думаю, обуздать миллионера так же сложно, как справиться с разъяренным быком, да и сердце мое колотилось, словно я была смельчаком-тореадором). Во-вторых, он в то же время стоял достаточно далеко, так что Веснин и его ручная мышь не услышат ни слова из нашего диалога. Они просто увидят, что мы целуемся, и подумают, что это и есть мой жених-миллионер. В-третьих, рослый брюнет был фантастически хорош собой. Его лицо даже показалось мне смутно знакомым – может быть, это знаменитый актер или, что еще лучше, олимпийский чемпион.

Вот это было бы по-настоящему круто! Наши свадебные фотографии появились бы во всех газетах. Веснин будет рыдать, читая о том, какое замечательное кольцо подарил мне влюбленный спортсмен (или актер, да какая разница?! Главное – подарил!). Он сохранит газетные вырезки на всю жизнь. И в глубокой старости, сидя в соломенном кресле-качалке, достанет из пропахшей нафталином шкатулки мои журнальные фотоснимки и будет печально разглядывать их сквозь очки с толстыми линзами. А я-то к тому времени буду еще совсем молодая и лихая. Я ведь моложе Веснина, к тому же со временем собираюсь сделать липосакцию и круговую подтяжку лица.

Ну вот, опять я задумалась, в то время как пора было действовать. Кстати, третья, и самая главная, причина, почему я выбрала именно того брюнета, – он мне понравился! Да-да, просто понравился. Что-то в нем было. Что именно – это я и собиралась выяснить.

Я уверенно приблизилась к нему, стараясь при этом размашисто вилять бедрами. Но с высоты своего роста, он меня даже не заметил, несмотря на то, что подошла я почти вплотную. Похоже, придется применить вербальный метод. Если бы не грохочущая музыка, я бы могла заговорить с ним низким чарующим голосом. Вместо этого мне пришлось встать на цыпочки и надрывно проорать ему в ухо.

– Привееет!!

Он вздрогнул, непроизвольно отшатнулся и уставился на меня так, словно я была космическим пришельцем с десятью склизкими щупальцами.

– Что?

– Привет, – я улыбалась во весь рот.

– Привет, – хмуро ответил он и как ни в чем не бывало отвернулся.

Я занервничала. Веснин и Эльвира наблюдали за этой жанровой сценкой во все глаза. Я собственноручно сожгла мосты, так что пути к отступлению у меня попросту не было.

– Эй, послушайте! – я бесцеремонно потрепала его по плечу.

– Ну что еще?

– Ничего особенного… Понимаю, что это звучит странно, но я хотела попросить вас об одолжении!

– Кокаина у меня нет, – отрезал он.

Я поперхнулась:

– Нет, я не о том… Понимаете, здесь, в этом клубе, находится мой бывший любовник… Нет, не так. В общем, не просто бывший любовник, а человек, за которого я собиралась выйти замуж.

– А я-то тут при чем? – хмуро удивился гигант.

Ох, почему я не выбрала кого-нибудь повежливее…

Ну да, а откуда я знала, что он окажется хамоватым и неприветливым, вид у него вполне добродушный. К тому же он улыбался. Стоял у барной стойки и улыбался, вот я к нему и подошла. В любом случае, теперь мне ничего не остается, как попытаться очаровать этого типа. Смелее, Кашеварова! Вперед! Вряд ли он откажет, просьба-то пустяковая.

– И он здесь со своей новой… девушкой, – я заставила себя произнести эту фразу, хотя в горле застрял тугой соленый комок, – и я им соврала. Я сказала, что пришла сюда со своим женихом и что мой жених миллионер.

– Девушка, давайте короче, – он посмотрел на свои массивные дорогие часы, – что конкретно вы хотите от меня? Найти вам жениха-миллионера? Боюсь, вы обратились не по адресу, потому что я не сутенер!

Здесь бы мне надо было отойти. Но я проигнорировала грубость, не почувствовав приближения катастрофы.

– Нет, просто сейчас они на нас смотрят, и… В общем, вы такой красивый… Блин, опять не то. Короче, не могли бы вы меня поцеловать? Они увидят, что я не соврала про жениха, и успокоятся. Только один поцелуй, и я отстану. Но если нет… – я втянула голову в плечи, потому что так на меня еще никто никогда не смотрел.

– Это что, новый способ познакомиться? – прищурился он. – Девушка, да вы же совершенно пьяная!

– Неправда, я выпила всего один коктейль, – пропищала я.

– Отвали от меня! – рявкнул он. – Куда же мы катимся, если я даже не могу сходить в свой любимый клуб без того, чтобы ко мне привязалась какая-нибудь наглая наркоманка!

Он круто развернулся на каблуках своих наимоднейших ботинок… и ушел. Ушел! А я попыталась улыбнуться, хотя все окружающие посматривали на меня странновато. Ну конечно, они ведь все слышали. Какой позор! Позор!

– У тебя все в порядке?

Нет, только не это.

Рядом оказался Андрей Веснин и его чертова Эльвира. Только вас, ребята, мне и не хватало для полного счастья.

– Все нормально, – я улыбнулась ослепительно, как будто бы рекламировала новый антидепрессант. – Нормально.

– Это был твой знакомый? – решил уточнить Веснин, который всегда был не в меру любопытным. – Твой миллионер?

– Нет.

– Тогда почему ты пыталась его поцеловать?

– Я вовсе не пыталась, – я почувствовала, что меня загнали в угол, – и вообще… мне пора! Было очень приятно вас увидеть! Ча-ао!

Красная, как переваренный рак, я пятилась до тех пор, пока не наткнулась спиной на барную стойку.

Неужели это все произошло со мной?!

Неужели это произошло на глазах у Веснина?!

– Не передумали насчет ликерчика? – подмигнул бармен.

– Передумала, – у меня сел голос.

– Да не переживайте вы так. Он же голубец.

– Кто?

– Мужчина, с которым вы пытались познакомиться. Голубец. Голубой.

– Да ну? Непохоже.

– Я его знаю. Маскируется, подлец! – Бармен придвинул мне стопочку, наполненную кофейным ликером с аппетитными сливочными разводами.

– То, что подлец, это точно! – одним махом я опрокинула ликер. Он показался мне слабеньким и приторным, как сироп.

– Если это вас утешит, то однажды он приставал ко мне, – понизил голос мулат, – и я дал ему от ворот поворот.

– Вряд ли это может меня утешить. Ко мне он не приставал… Если бы вы знали, что только что случилось!

– Что? – заинтересовался бармен.

– Катастрофа, – вздохнула я, – послушайте, налейте-ка мне текилы! Гулять так гулять.

Спасибо тебе, человечество, за изобретение алкоголя. Я опрокидывала рюмку за рюмкой, но никак не могла захмелеть. За экзотическими коктейлями последовало благородное виски, потом настала очередь тройной текилы со льдом.

Потом, вспомнив о русских корнях, я решила потребовать у мулата-бармена водку. К тому моменту у нас с ним сложились вполне дружеские отношения.

– Мне водку со льдом! – я вернула ему пустой бокал. – Па-автарить! Черт, голос не слушается…

– Знаете, вам, наверное, уже хватит, – осторожно улыбнулся он, – мне запрещают продавать выпивку пьяным клиентам.

– А кто здесь пьяный?! – я изумленно повертела головой в поисках мифического алкоголика. – Я не вижу пьяных. Водку!

– Боюсь, не могу, – виновато потупился бармен.

Ну вот, а я почти успела записать его в друзья. Сложно найти настоящего друга, и вот вам очередное подтверждение этому печальному постулату. Совсем некстати мне вспомнилась Лерка, которую я тоже когда-то считала подругой.

– Какое плохое заведение… мы уходим, – я поискала глазами Жанну.

Подружка восседала на низком кожаном диванчике. Рядом с ней удобно устроился тот самый блондин с квадратным подбородком, на которого она обратила внимание в самом начале вечера. Это была умилительная, идиллическая картина – крупная ладонь блондина беззастенчиво путешествовала по телу моей подруги, пытаясь пробраться под платье. Жанна что-то горячо нашептывала ему в ухо. Время от времени кончик ее розового языка принимался обследовать его ушную раковину.

– Жанна! – радостно вскричала я. – Жанна! Уходим!

Она даже не посмотрела в мою сторону, хотя мой голос по громкости был сопоставим с ревом разъяренного мамонта.

– Не слышит, – пожаловалась я бармену, – мне сегодня не везет…

– Попробуйте умыться, – посоветовал он, – я сделаю вам кофе.

– Хорошо, – икнула я, – где тут у вас комната для девочек?… Сейчас вернусь.

Шатаясь, придерживаясь ладонями за стенки, я побрела в туалет. Никогда не думала, что морская болезнь настигнет меня в безобидном на первый взгляд ночном клубе. Стены и пол этого заведения вели себя отвратительно – шатались и падали, мешая мне сохранять равновесие. А потолок вообще сошел с ума – он вдруг начал кружиться над моей головой, все быстрее набирая обороты. Безобразие, надо попросить у менеджера книгу жалоб. Я думала, что иду в приличный ночной клуб, а в итоге оказалась внутри бешеной центрифуги!

Все туалетные кабинки были заняты. От скуки я решила заняться макияжем. Расстегнула сумочку, и вся моя косметика посыпалась на пол. Пудреница из венецианского стекла раскололась надвое, помады, словно сговорившись, закатились под раковину. А у меня даже не было сил наклониться и поднять хотя бы что-нибудь.

Едкие слезы подступили к глазам. Что же ты так наклюкалась, Александра Кашеварова?

Наконец дверь одной из кабинок распахнулась, и я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Унитаз приветливо бросился навстречу – и вот мое лицо зависло в нескольких миллиметрах от сливного бачка. Журчание зловонной воды показалось мне успокаивающим, как медитативный шепот горного ручья. Да, наверное, я здорово набралась – в противном случае мне не пришло бы в голову висеть над унитазом, блаженствуя под звук спускаемой воды. Лишь бы не уронить голову и не захлебнуться, с опаской подумала я. Какая ужасная и унизительная смерть – захлебнуться унитазной водой. Так и вижу газетный заголовок «Модный обозреватель спустила себя в унитаз на глазах у бросившего ее любовника!».

– Саша! Саша!.. Она жива, жива, не волнуйтесь… Саня, проснись!

Кто-то с настойчивостью, достойной лучшего применения, похлопывал ладонью по моим щекам. Ладонь была мокрой и скользкой, как огромная рыбина. Ощущение не из приятных.

Застонав, я открыла глаза. Наверное, так себя чувствуют граждане, похищенные НЛО, – надо мной склонились деформированные нечеткие силуэты странных существ.

– Я ничего не знаю, – на всякий случай простонала я, – ничего не видела, ничего не слышала, ничего не соображаю.

– Насчет последнего ты попала в самое яблочко! – радостно воскликнул голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Никогда не видел тебя такой пьяной. Что на тебя нашло, мать?

Господи, да это же Веснин! Собрав волю в кулак, я резко села. Крошечные внутренние кулаки болезненно барабанили в виски, во рту было сухо, как в полуденной пустыне. Я сидела прямо на асфальте, а на корточках рядом со мной устроились Веснин и Великолепная Эльвира, лица у обоих были довольно встревоженные. Первым делом я нервно ощупала голову: слава богу, парик оказался на месте. Пускай эта парочка видела, как меня тошнит, зато они не знают, что на самом деле я лысая. От этой мысли мне стало смешно, наверное, я все еще была немного пьяна. Тоненький смех, вырвавшийся из моего рта, был скорее похож на карканье гриппозной вороны.

– Как ты себя чувствуешь? – Эльвира сделала вид, что ей на меня не наплевать.

– Нормально, – прокаркала я, сделав в свою очередь вид, что ее забота кажется мне трогательной, – только что-то с голосом.

– Неудивительно, ты же столько пила. И абсент, и текилу. Как тебя угораздило, Кашеварова? – возмутился Веснин. – И куда смотрел твой миллионер? Или… или ты обманула? И никакого миллионера на самом деле нет? Знаешь, я так сразу и понял!

– Есть! – рявкнула я. Ко мне неожиданно вернулся голос.

Эльвира хлопнула Веснина по руке, а когда он к ней обернулся, красноречиво вытаращила глаза. Ей не хотелось, чтобы он меня дразнил. Подумать только, какое благородство! Мало того, что она успешная бизнес-леди, мало того, что она любима моим мужчиной, так она еще и благородная! И злиться на нее некрасиво, но почему же я так злюсь?

– Есть, – упрямо повторила я, – я обязательно приглашу вас на свадьбу. Просто сегодня ему пришлось… уйти.

– Понимаю, – усмехнулся Веснин, – идти-то ты можешь?

– Естественно, – фыркнула я и попыталась встать. Асфальт неустойчиво балансировал под ногами, на которых я все-таки умудрилась удержаться.

– Тогда пошли к машине. Отвезем тебя домой.

Он галантно предложил мне свою руку, но я предпочла добраться до машины самостоятельно.

И глупая гордость здесь ни при чем, просто я не могла, не могла к нему прикоснуться. Я знала, что стоит мне ощутить знакомый запах его туалетной воды, его сигарет, его кожи, как я расплачусь. И дело тут даже не в отвергнутой любви. Я вовсе не была уверена в том, что до сих пор люблю Веснина. Положа руку на сердце, мы с ним не очень подходили друг другу. Я авантюристка, люблю знакомиться с новыми людьми, люблю путешествовать и просто гулять по городу, а Андрей – клинический домосед, для которого поход в кино целое событие. Я неряха, он чистюля. Я смешлива, он редко улыбается. Я плохо готовлю, он любит покушать. Рано или поздно мы и так бы разошлись. Но когда это произошло на самом деле, я вдруг решила, что мы были идеальной парой. Это парадокс – поведение Веснина меня часто раздражало, но стоило ему дать мне от ворот поворот, как я, недолго думая, возвела его на вершину Олимпа. Я понимала это и все-таки не могла избавиться от обиды, засевшей в сердце тупой иглой.

Выяснилось, что Веснин поменял машину. Наверное, его дела пошли в гору. Раньше у него была «девятка», теперь он колесит на миниатюрном джипе «Хонда».

– Это Элина машина, – объяснил Андрей, – Саш, ты садись на заднее сиденье. Куда тебя отвезти?

Большим соблазном было ответить: «В отель “Националь”, пожалуйста. Я снимаю там президентский номер». Но дело шло к рассвету, и мне так хотелось спать, так что я сказала правду:

– В Северное Бутово. Помнишь Мишаню, мы как-то были у него в гостях. Я сейчас у него живу.

– Он и есть твой миллионер? – хохотнул Андрей.

– Нет, – раздраженно объяснила я, – мой миллионер живет в Барвихе. Скоро я к нему перееду. Вопросов больше нет? Я бы с удовольствием вздремнула.

Молчали. Веснин сосредоточенно смотрел на дорогу, я наблюдала за ним из-под полусомкнутых ресниц.

– Зайка, останови возле палатки, я хочу питьевой йогурт, – сказала Эльвира.

Я ухмыльнулась – с ума сойти, эта «мышь» называет его «зайкой», а он терпит. Мне совершенно некстати вспомнился один случай. Это произошло месяцев семь назад, тогда мы с Весниным только начали встречаться. Я пригласила его на вечеринку, которую устраивала наша газета в одном из боулинг-клубов. Естественно, всем коллегам было интересно посмотреть на мужчину, с которым я делила кров. Тем более что я успела всем уши прожужжать о том, какой мой Андрюша идеальный – и красивый, и остроумный, и неплохо зарабатывает, короче, самый-самый. И вот Маргарита Петровна, редакторша рубрики «Здоровый образ жизни», попросила меня: «Деточка, представь же меня этому красавчику!» А я и рада была, я, уже успевшая к тому времени хлебнуть лишнего, сказала: «Познакомьтесь, Андрей Веснин, мой жених! Он самый лучший». И приобняла его за плечи.

Что он потом мне устроил – даже не хочется вспоминать! «Ты собственница! – бесновался Андрюша. – Ты произнесла запретное слово!»

«Это слово “лучший”?» – искренне удивилась я. – «Нет, это слово “жених”! Ненавижу эти сопли!»

Тогда мы поссорились ненадолго. Я сделала соответствующие выводы, и запретных слов больше себе не позволяла. Нельзя сказать, чтобы мне это нравилось – какие могут быть запреты, если два человека любят друг друга? Но слова – это всего лишь глупая формальность. Так я себя утешала.

И вот теперь Великолепная Эльвира рискнула допустить непростительную вольность – назвать Веснина «зайчиком». Сейчас этот «зайчик» ей устроит! Сейчас он ей задаст!

Затаив дыхание, я ждала увлекательной развязки. Только не подумайте, что я подлая. Просто мне не хотелось думать, что к ней он относится по-другому, не так, как относился ко мне. Мне было бы приятно знать, что мы находимся на одной ступеньке.

– Давай попозже, Элик, – сказал Веснин. – Вот отвезем Сашу и заедем в «Перекресток».

Я вздохнула. Как всегда, я проиграла. Одним словом, неудачница. Если он простил ей «зайчика», то еще много чего простит.

– Я так устала, – зевнула Эльвира.

– Я тоже. Ненавижу ночные клубы.

– И я. Но приглашение дал мне босс, неудобно было не прийти. Обещаю, больше никаких вечеринок.

– Ты уже знаешь, когда у тебя отпуск?

– Думаю, в августе, – передернула цыплячьими плечиками Эля, – я уже так устала.

– Бедная ты моя! Ничего, поедем в пансионат на Валдай, отдохнешь.

– Ты уже купил удочки?

– Нет еще, собирался на выходных. Зато у меня есть палатка. А тебе нужны резиновые сапоги и шляпа с сеткой от комаров.

– Всегда мечтала о шляпе с вуалью, – тихонько рассмеялась Эльвира.

Я слушала их как завороженная и ушам своим поверить не могла. Тихие семейные радости. Они были похожи на семью из рекламного ролика собачьего корма.

Они все говорили и говорили. О дачном домике Эльвириных родителей, в котором Веснин обещал починить крылечко. О том, что надо бы купить новый утюг. О том, что Эльвира подумывает об увольнении. Она, видите ли, всю жизнь мечтала быть домохозяйкой.

Я полулежала на мягком кожаном сиденье, мои глаза были закрыты, а губы улыбались.

Все это время я завидовала женщине, которую даже ни разу не видела. И вот выясняется, что завидовала я не тому, что есть на самом деле. Я завидовала ее красоте, но она некрасива. Я завидовала ее карьере, но для нее это не имеет значения. Я завидовала ее общей жизни с Весниным, но эта жизнь оказалась совсем другой, чем мне представлялось. Да, я знала, что когда-то Веснин интересовался рыбалкой. И он сто раз предлагал мне провести отпуск на Валдае, а я… я предпочитала шумную Европу. Я такая. Я люблю город, и даже на море мне часто бывает скучно.

А однажды я все-таки не выдержала и поддалась сомнительному соблазну. Вместе с коллегами Веснина мы отправились в пеший поход по горам Крыма. Я бы никогда не решилась участвовать в такой авантюре, но Андрей так меня упрашивал, что я не смогла устоять. О, он умел уговаривать, мой Веснин.

И вот наша группа из десяти человек оказалась в горах. Поход должен был продлиться десять дней, и, не побоюсь громких слов, то были худшие десять дней в моей жизни.

Не могу сказать, что я очень хорошо развита физически. Да, моя фигура относится к спортивному типу, но, уверяю вас, это только внешняя видимость. У меня не получится и трех раз отжаться от пола, и если мне приходится бежать вдогонку автобусу, я потом еще долго не могу отдышаться.

Шли мы довольно быстро. Я плелась в самом хвосте, на километр позади всей группы, и уныло материлась. У меня затекли ноги и плечи, обгорел нос. Я сгибалась под тяжестью неподъемного рюкзака. Когда вечером мы наконец добирались до привала, у меня оставалось одно-единственное желание – рухнуть прямо на землю и уснуть.

Но не тут-то было.

Сначала мне приходилось вместе с Весниным раскладывать палатку. У него получалось так ловко, словно он работал продавцом в спортивном магазине, я же за десять дней так и не научилась проделывать эту процедуру самостоятельно. Потом наступало время готовить ужин.

«Нет ничего вкуснее печеной картошки и чая, приготовленного на костре!» – блаженно закатив глаза, говорил Веснин. И все (кроме меня, естественно) были с ним полностью согласны. Что по мне – то картофель я предпочитаю готовить во фритюрнице, а чай заваривать в изящном фарфоровом чайничке. Я брезгливо цедила пойло, в котором то и дело попадались в лучшем случае размокшие макаронины, а в худшем – погибшие страшной смертью размокшие гусеницы и которое все прочие участники похода называли ласковым словом «чаёк».

Но и это еще не все. Если бы после чаепития можно было наконец забраться в чертову палатку и уснуть, мне бы было намного легче. Но нет – перед сном походники, дабы соблюсти неписаные законы «стаи», пели под гитару. Особенно старался Веснин. Пощипывая струны пальцами, испачканными в золе, он, прикрыв глаза, фальшиво голосил:

– Учкудуууук!!! Три коло-о-одца!

Или:

– Все мы ба-а-абы стерррвы, – так именно он и пел, с длинным грассирующим «р», на манер Высоцкого.

Сидя на очередном грязном бревне, я мрачно слушала завывания про солнышко лесное и тщетно мечтала, чтобы наши палатки наконец «сложили крылья». К концу похода нервы мои были, мягко говоря, на пределе.

И теперь выясняется, что PR-Эльвира только и мечтает об этой каторге.

И вот я дремала на заднем сиденье Великолепного Автомобиля Великолепной Эльвиры, когда поняла, что не могу завидовать такому. Я не могу завидовать резиновым сапогам, двуспальной душной палатке и шляпе с сеткой от комаров. Если немного перефразировать всем известный афоризм, то эта идиллия называется «ад в шалаше». С моей точки зрения.

Да, я хотела быть с Весниным, но я хотела жить вместе с ним совсем другой жизнью – жизнью, к которой привыкла я. Светские рауты, показы мод, путешествия в Европу, бильярд, кино – вот что я люблю. Я такая.

А Веснин…

Интересно, зачем он вообще позволил раскрутиться этому неторопливому сонному разговору. Ведь он знал, знал, стервец, что я подслушиваю, несмотря на то что я изо всех сил играла роль безмятежно спящей (может быть, даже немного переигрывала – время от времени я судорожно всхрапывала, и тогда Веснин вздрагивал и едва не выпускал руль из рук).

Может быть, он хотел доказать мне, что счастлив? Если так, это жестоко.

А может быть – даже скорее всего – он пытался дать мне понять, что у нас с ним все равно ничего не получилось бы. Не было бы Эльвиры, так в конце концов появилась бы другая любительница сеток от комаров и гитарных песнопений.

Если так – Веснину почти удалось меня в этом убедить. По крайней мере, впервые за все это время я почувствовала, что готова его отпустить. Не его самого, конечно, он-то давно не был моим – воспоминания, пустые слезы в подушку, – в общем, то, что столько дней не давало мне покоя.

И еще кое-что: если я когда-нибудь и надену вуаль, то это будет не антикомариная панама, а какая-нибудь староанглийская «шапо-капот».

Кстати, надо бы подумать об этом в ближайший Хэллоуин.

Поскольку уснуть мне все равно не удалось из-за переизбытка впечатлений, я набрала номер Жанны.

Она не сразу взяла трубку. И, услышав ее голос, я поняла, что у нее-то, в отличие от меня, не было никаких проблем с засыпанием.

– Слушаю, – прохрипела Жанна, – кто это в такую поздноту?

– Правильнее сказать, в такую рань, – улыбнулась я – половина шестого утра.

– Что? Сашка, ты? Ты спятила? Чего трезвонишь, я не одна.

– Рада за тебя. А я вот, между прочим, только что пришла.

– А я уже два часа бай-бай.

– Вот это мне и интересно. Мы пришли в клуб вместе, ты прекрасно видела, что я напилась. Почему же ты бросила меня? Почему не помогла мне, не поймала такси?

– Саш, ну хватит, – проныла Жанна, – прекрати. С тобой же все в порядке.

– Но со мной могло произойти что угодно! Меня могли ограбить или завезти куда-нибудь. Ты об этом не подумала?

– Подожди минутку, – в трубке послышалась какая-то возня, а потом я услышала уже нормальный, не приглушенный голос Жанны. – Пришлось в ванную уйти. Саш, ну извини. Но ты сама виновата.

– Я?!

– Конечно! – жестко подтвердила она. – Напилась как свинья. А я только-только познакомилась с приличным мужиком. Я не могла к тебе подойти, потому что ты выглядела, как… как… Ладно, не будем об этом. В общем, если бы я призналась, что ты моя подруга, то он бы мог подумать, что и я такая же.

Ее слова больно укололи меня. Лерка бы так никогда не поступила. Лерка бы… Эх, но что о ней сейчас вспоминать?

– Какая? – я прокричала это так громко, что кто-то из соседей, не выдержав, принялся стучать неким железным предметом по батарее. Глупый, он (или она?) не знал, что если уж я разозлилась, то утихомирить меня практически невозможно. Вот если бы сей скандальный сосед возник бы на пороге моей квартиры с огромным шоколадным тортом на вытянутых руках, тогда, возможно, я бы ненадолго умолкла, почувствовав желанное умиротворение. Но это лишь в том случае, если бы торт оказался действительно вкусным.

– Я же сказала, не будем об этом, – голос Жанны был мягким, как ватное одеяло, – и потом, я же видела, что вокруг тебя суетилась какая-то парочка. Это что, твои знакомые?

Я хотела было рассказать, что это и был мой легендарный бывший любовник Андрей Веснин, но потом промолчала. Все равно Жанну ничего не интересует, кроме нее самой.

– Ладно. Спи со своим Шварценеггером. Я тоже пойду.

– Между прочим, знаешь, кто он такой?

– Внешне похож на вышибалу.

– А на самом деле нефтяной магнат, – победно воскликнула Жанна, – и я ему очень понравилась! Он мне тоже.

– А как же тот миллионер, за которого ты замуж собиралась? У тебя ж с ним все серьезно было!

– Было и сплыло! – мне было слышно, как Жанна щелкнула пальцами. Как же просто все у нее получается – оп-ля! Был миллионер, нет миллионера! Вернее, есть, но совсем другой. – Он очень богат, – она снова понизила голос, – баснословно богат, Сашка. Вот бы мне раскрутить его на замужество. Тогда бы все мои проблемы были решены раз и навсегда.

– Разве у тебя есть какие-то проблемы?

– Спрашиваешь! Кстати, Сашка, вот ты на меня злишься, а у меня есть тебе подарок.

– Что еще за подарок? С барского плеча?

– Помнишь Семена Успехова?

Имя показалось мне знакомым.

– Мы познакомились с ним в «Сеттабелле». Помнишь, в тот день, когда ты купила парик?

Ну конечно, Семен Успехов. Загорелый седовласый киноработник в полосатом костюме от «Armani». Он сидел за соседним столиком. И весь вечер поедал глазами Жанну, пока та с отсутствующим видом поедала низкокалорийный салат.

И еще – у него странная манера речи – говорит, словно какой-нибудь граф из малобюджетного исторического сериала: «Позвольте к вам обратиться», «Разрешите спросить…» и так далее. Такие колоритные персонажи, как Семен Успехов, быстро не забываются.

– Правильнее будет сказать, что он познакомился с тобой. Я-то тут при чем?

– Ты в тот день плохо выглядела. Зато сейчас стала красоткой… Хм, почти. Так вот, Сашка, я навела об этом Семене справки и выяснила, что он весьма состоятелен. Даже очень состоятелен. Сечешь?

– Не секу, – честно призналась я.

– Ну и дура, – тихо рассмеялась Жанна, – у меня же есть его визитная карточка. А на ней – все телефоны, и домашний, и мобильный.

– Все еще не секу.

– Ты должна позвонить ему и назначить свидание.

– Я?! Но ему понравилась ты!

– Шутишь? Он меня и не вспомнит. Такие типы никого не запоминают. Мы же почти не общались. А ты с ним встретишься, обаяешь его. Уверена, что у тебя все получится.

– Но с какой стати я должна…

– С такой, что прошло уже две недели, а у тебя ни хрена не получилось! – разозлилась Жанна. – Ни в магазине, ни в ресторане, ни в клубе. Успехов – хороший шанс.

– Он не в моем вкусе. Слишком старый.

– Никакой он не старый, просто седой. И не надо строить из себя разборчивую невесту. А то придется начинать все сначала. Ты готова опять отправиться по магазинам?

Я посмотрела в окно. Уже почти совсем рассвело. Над городом, в котором проживало несколько тысяч холостых миллионеров, медленно всходило мутноватое солнце.

– Знаешь, Жанка, если честно, я не уверена, что все еще этого хочу.

В трубке надолго воцарилось молчание. Жанна сосредоточенно сопела, пытаясь осмыслить то, что только что услышала.

– Что это значит?

– Жан, я ценю все, что ты для меня сделала… Но, кажется, это не для меня. Сегодня в клубе я встретила одного человека…

– И влюбилась с первого взгляда? – перебила Жанна. – Наплюй и разотри. Так не бывает.

– Бывает, – вздохнула я, – уж я-то знаю. Но сейчас речь не о том. В общем, Жан, я встретила своего бывшего.

Она присвистнула громко. Этакий Соловей-разбойник в шелковой ночнушке с встрепанными волосами.

– Да ты что?! И он предложил тебе вернуться?

– Нет. Он был со своей новой девушкой.

– С той блондинкой, о которой ты рассказывала? Икак она?

– Жанна, она некрасивая. Скромная и совсем не женщина-вамп. Мне было очень обидно видеть их вместе, очень. Но я, кажется, поняла, что на самом деле она подходит ему лучше.

– Что-то я ничего не понимаю…

– Я тоже. Конечно, я его не забыла и все такое. Но теперь я уверена, что у меня получится.

– Конечно, получится! Ты соблазнишь самого сексапильного миллионера в Москве. Точно тебе говорю.

– Я не о том, – поморщилась я, – получится от этого всего освободиться. И начать жить так, как хочу я сама. Быть самой собой и в итоге встретить мужчину, который действительно мне подходит.

– Миллионера, – упрямо уточнила Жанна.

– Может быть, миллионера, а может быть, и нет.

Мне кажется, я должна перестать притворяться, что я Барби.

Жанна помолчала. Слишком много информации для ее модно причесанной головы.

– А ты и не Барби, – наконец сказала она, – кто тебе сказал, что ты Барби? В тебе, Саша, есть индивидуальность. Огонь.

– Ты правда так считаешь?

– Да… Слушай, Сань, позвони Успехову.

– Опять начинаешь?

– Ты только позвони, и я от тебя отстану. Ну хорошо, не надо звонить, но хотя бы запиши его номер.

– Зачем записывать, если я не собираюсь звонить? – удивилась я.

– Затем, – у Жанны была логика принцессы с детского праздника, – пообещай, что запишешь и положишь в сумку.

– Ну хорошо, – пожала плечами я, – подожди, поищу ручку.

– Диктую…

– Александра, несомненно, вы делаете успехи. Ваша статья о шляпках написана профессионально. А вот по поводу материала о мужской моде… Я нахожу это возмутительным, – сказал главный редактор газеты «Новости Москвы» Максим Степашкин, глядя на меня поверх очков.

Я сидела напротив него на неудобном стуле, одна ножка которого была заметно короче трех остальных. Чтобы удержаться на этом предмете мебели, мне приходилось балансировать, и я чувствовала себя не серьезным обозревателем, а какой-то девочкой на шаре. Подозреваю, что Степашкин сделал это специально. Это такой метод ненарочитого унижения личности. Наверняка, когда к нему в кабинет заходит Лера, к которой он всегда был неравнодушен (ха, знал бы он, как ей нравится глумиться над его полосатыми рубашками и встрепанными волосами), так вот, Лере наверняка он предлагает присесть в удобное кожаное кресло с высокой спинкой.

Он, конечно, ждет, что я, несмело улыбнувшись, поведаю ему о дефектности стула. Тогда он возведет глаза к потолку и с раздраженным вздохом скажет, что я могу сесть, куда хочу, хоть на подоконник. Но как бы не так! Я не доставлю ему такого удовольствия. Буду крепиться до последнего, пока колени не задрожат от перенапряжения.

– А что не в порядке со статьей о мужской моде?

Если честно, его претензия меня несколько удивила.

С моей точки зрения, статья о мужчинах-модниках получилась на редкость ироничной, я бы даже сказала ядовитой – в стиле американской качественной бульварной прессы. В процессе ее написания я даже почувствовала себя чуточку стервой.

– Все не в порядке, Саша! – главный снял очки и протер стеклышки (о, нет!) кончиком галстука. – Все! Не думаю, что этот бред понравится нашему читателю.

– Во-первых, это не бред, а точка зрения, – вежливо возразила я, – во-вторых, читателю, может быть, и не понравится, зато читательницы точно будут в восторге!

– Но у нас не журнал «Космополитен». И я… Я просто не могу с вами согласиться.

Максим Степашкин поднялся с кресла и принялся нервно расхаживать взад-вперед по кабинету. При том он потрясал перед моим носом какими-то исчерканными листочками – надо полагать, то была распечатка моей статьи.

– Например, вы на полном серьезе пишете, что большинство мужчин, которые интересуются своим внешним видом, – голубые.

– Может быть, я немного и перегнула палку. Если не большинство, то многие.

– Хорошо, допустим, этот тезис можно просто вычеркнуть. Но как быть с этим? – он близоруко прищурился, его длинный нос практически касался распечатки. – Вот! Цитирую. «Не доверяйте мужчинам с пижонскими зажимами для галстуков. Практика показывает, что большинство из них – отъявленные лгуны. И вот еще одна народная примета. Если вы встретите в магазине симпатичного брюнета, который с умным видом копошится в галстуках ядовитых расцветок, можете смело отвернуться и пройти мимо, потому что он женат. А что касается мужчин в стилизованных мотоциклетных куртках… О, о них я лучше вообще промолчу! Кому надо – тот меня поймет». Саша, что это за бред?!

– Это просто мой личный опыт, – промямлила я. Балансировать на стуле становилось все сложнее и сложнее.

– Вынужден вас огорчить, но статью о мужской моде я из номера снял. В следующем номере не будет модной рубрики.

Я вздохнула и уставилась в пол. Пол был грязным. Под столом Степашкина, у корзины для ненужных бумаг, мирно устроилось семейство тараканов.

– Саша, я уже вас предупреждал и не хочу повторяться. Надеюсь, вы помните наш разговор.

Я уныло кивнула.

– Если так будет продолжаться, мне придется поискать на ваше место кого-нибудь другого.

– Я исправлюсь, – серьезно сказала я, – обязательно исправлюсь. Вот увидите, моя следующая статья будет не в пример лучше.

– О чем же вы собираетесь писать? – наконец Степашкину надоело маячить перед моими глазами, и он уселся в свое кресло.

– Э-э-э… У меня много интересных пресс-релизов… Можно, например, сделать репортаж с показа мод. Сумочки из натуральных волос.

– Волосяные сумочки? Хм, действительно необычно. Что ж, жду репортаж. И между нами, вы на испытательном сроке.

– Что? – я ушам своим не поверила.

– Да, – сжал губы главный, – если репортаж получится плохим… Увы. Кстати, почему вы так странно сидите? Вам неудобно?

– Потому что у вас сломан стул. Вот почему! – выпалила я. Я была в бешенстве.

Мне хотелось схватить с его стола какой-нибудь массивный предмет, например старомодный металлический степлер, и запустить им в его унылую физиономию. В тот момент я его просто ненавидела.

Ненавидела!

– Да? – удивился Степашкин. – Что ж вы раньше-то не сказали?

– Стеснялась, – буркнула я.

– А мне всегда казалось, что наша Александра Кашеварова не из застенчивых. Кстати, о беззастенчивости, – он красноречиво посмотрел на меня из-под очков, – я о нашей случайной встрече в магазине для… для… для…

– Для сексуальных прибамбасов, – краснея, подсказала я.

– Я хотел сказать, для извращенцев, – без улыбки поправил Степашкин, – мне бы не хотелось, чтобы обо мне распускали грязные сплетни в редакции.

– Но я была нема, как рыба! – воскликнула я. – Никому не расскажу, что вы ходите в магазины для… – Я глупо хихикнула, поняв, что в очередной раз сморозила что-то не то.

– Но я не хожу в такие магазины! – Степашкин стукнул кулаком о стол. – Я там был по делу. Вот.

На стол передо мной лег только что сверстанный номер газеты «Новости Москвы». Первая полоса была отведена под материал «Секс-шопы. Этические и психологические проблемы». Я хмыкнула.

– И нечего смеяться, – рассердился главный редактор, – теперь вы понимаете, что это была служебная необходимость?

– Теперь понимаю, – вздохнула я.

А что еще я могла сказать? Естественно, я ему сразу же поверила. Потому что такому человеку, как наш Максим Степашкин, и правда нечего делать в секс-шопе. Скажите на милость, зачем нужны ароматизированные презервативы и возбуждающие пилюли человеку, в жизни которого, скорее всего, и секса-то нет?

Разъяренной фурией ворвалась я в наш тесный кабинет. Плюхнулась на стул перед компьютером.

Я задыхалась от злости и, чтобы как-то успокоиться, начала перекладывать пресс-релизы с одного края стола на другой. Половина релизов были старыми, их давно пора было отправить в мусорную корзину. Но в этом вся я – пока стол не будет забит бумагами так, что негде будет работать, ни за что не приступлю к уборке.

– Не волнуйтесь так, Сашенька, – Маргарита Петровна остановилась у меня за спиной, – хотите, найду для вас рецепт успокаивающего чая из трав?

– Нет! – рявкнула я. – Я абсолютно спокойна!

– Деточка, почему же? Мне этот чай очень помогает. У меня, знаешь ли, случаются нервные недомогания, приступы агрессии…

– Сейчас я в приступе агрессии чем-нибудь вас стукну! – вырвалось у меня.

Я тотчас же пожалела о своих словах. У Маргариты Петровны был растерянный вид. Многие в редакции ее недолюбливали, но я никогда не позволяла себе хамить старушке. Несмотря на то что часто она меня до белого каления доводила своими рецептами.

Это была последняя капля. Я уронила голову на руки и расплакалась.

– Деточка… – растерялась Маргарита Петровна, – горе-то какое… И я тебя прекрасно понимаю. Не переживай, я не обиделась. На твоем месте мне бы тоже было не по себе.

Что она несет?

– Вы о чем? – я повернула к ней заплаканное лицо.

– Ну как же, – Марго отвела взгляд в сторону, – всем уже известно, что тебя… тебя увольняют.

– Всем, кроме меня.

– Да? – ахнула Маргарита Петровна. – Тогда зря я тебе сказала. Но, может, и обойдется еще. Ты же знаешь нашего Степашкина.

Да, я прекрасно знала Максима Степашкина. Этот, уж если чего задумал, ни за что не отступится.

– Но Лера-то какова! – поджала тонкие морщинистые губы Марго.

– Лера? А при чем здесь Лера?

– Как, ты и этого не знаешь?

– Говорите!

– Думаю, я не имею права…

– Говорите! – повысила голос я.

Марго зажмурилась.

– Ну хорошо. Ты меня всегда поддерживала. Лера… Короче, Лере предложили занять твое место. Стать модным обозревателем. И она согласилась.

– Модным обозревателем? – потрясение прошептала я. – Лерке? Но… Как же спортивная рубрика?

– Говорят, она будет совмещать. Степашкин сказал, – Марго отвернула от меня лицо, вид у нее был расстроенный. – Он сказал, что ты так мало пишешь, что твою ставку можно ликвидировать.

– Все ясно.

Я прижала ладони к вискам. Ладони были ледяными, а виски – горячими. Сердце бурлило где-то в горле. Звуки доносились словно издалека. Мне срочно надо было выйти на свежий воздух – правда, не знаю, соотносимы ли понятия «свежий воздух» и «Садовое кольцо».

– Маргарита Петровна, мне надо отойти на полчасика.

– Сашенька, деточка, на твоем месте я бы не стала уходить во время рабочего дня. Твоя карьера и так висит на волоске.

– Да ну, плевать, – криво усмехнулась я, – прорвемся! Если Степашкин спросит обо мне, скажите, что я в аптеке.

Я медленно брела по Садовому кольцу в сторону Цветного бульвара. Здание редакции осталось далеко позади, да и полчаса давным-давно истекли. Но я все не могла остановиться. У меня никак не получалось собраться с мыслями. Я словно находилась внутри карточного домика, который вдруг разлетелся на куски. Сначала Веснин, теперь вот работа. Сколько лет я проработала в газете, я не могла представить себя где-нибудь еще! Редакция давно стала для меня вторым домом. Пару раз я даже нелегально ночевала на работе (это было, когда мы поссорились с Весниным). И что же получается – мой родной дом во мне больше не нуждается…

А Лерка-то, Лерка… Как быстро лучшая подруга превратилась во врага номер один. До сих пор поверить не могу.

В одной из витрин я поймала взглядом свое отражение. Что я увидела? Красивая высокая блондинка с опущенными плечами и вялыми уголками губ.

Неужели я сдамся вот так просто? Неужели не дам им всем прикурить?!

Эх, жаль с «миллионерской» затеей пока ничего не получается! Как бы здорово было войти в кабинет Степашкина, открыв дверь точным ударом ноги, и швырнуть ему в лицо заявление об уходе. «Что это такое? – спросит он, обескураженный. – Саша, я и не думал вас увольнять. Вы самый лучший корреспондент среди этих бездарностей, у вас такой слог! А ваш последний материал – выше всяких похвал». «Знаю, – скромно улыбнусь я, – проблема в том, что меня это больше не интересует. Я выхожу замуж». «Поздравляю! – В этом месте Степашкин обязательно оторвет свою задницу от кресла, чтобы, бросившись ко мне, энергично потрясти мою руку, на которой будет искриться и переливаться огромное кольцо с бриллиантом. – Саша, у меня есть для вас предложение, от которого невозможно отказаться». Я вопросительно приподниму брови. Я буду знать заранее, что откажусь от любого предложения Максима Степашкина, даже если он попросит меня бесплатно слетать на Луну в качестве второго космического туриста в мире. Но все же мне будет приятно его помучить, отыграться, поэтому я сначала сделаю вид, что сомневаюсь. «Саша, у нас освобождается великолепная вакансия, обозреватель спортивного отдела. Думаю, это работа для вас, вы могли бы совмещать, а платить мы вам будем бешеные тысячи!» Я удивленно округлю глаза и, может быть, даже театрально похлопаю ресницами (Лера называет это «включить наив»): «Обозреватель спортивного отдела? Но разве не Лера Солнцева занимает эту должность?» Скорбно потупившись, Степашкин объяснит: «Увы, Лера в последнее время не справляется с работой, и я решил уволить ее, а на ее должность пригласить вас. Потому что вы этого достойны». Вот тогда я, помедлив несколько томительных минут, и расставлю все точки над «и». «Знаете что, уважаемый господин Степашкин, – скажу я, не без удовольствия наблюдая, как нервно он елозит в кресле, – я не привыкла предавать друзей. Даже бывших друзей. И есть еще одна причина моего отказа. Я выхожу замуж. И мой будущий муж – миллионер!»

Я шла по Садовому кольцу и глупо улыбалась.

Я вам всем еще покажу. Я выйду замуж за миллионера, чего бы мне это ни стоило.

А в сумочке моей покоилась бумажка с телефоном Семена Успехова. Вспомнив об этом, я притормозила возле телефона-автомата.

– Алло? – мужской голос на другом конце телефонной трубки деловито прокашлялся. – Слушаю.

– Семен?

– Да. Кто это?

– Не знаю, помните ли вы меня…

– Девушка, давайте короче, я опаздываю.

И куда подевалась его хваленая церемонность? Или он из тех, кто становится вежливым только при виде красивой женщины?… Да, но откуда он знает, с кем говорит по телефону, – может быть, ему звонит двойник самой Клаудии Шиффер. А он позволяет себе начать разговор с хамства.

Мой энтузиазм как ветром сдуло. Я даже хотела бросить трубку, но потом вспомнила о том, что месть сладка, и заставила себя продолжить разговор:

– Меня зовут Александра. Саша. Мы познакомились в ресторане «Сеттабелла».

– Жанна? – удивленно переспросил он.

Надо же, он запомнил мою подругу.

– Нет, Саша, – терпеливо повторила я, – я была вместе с Жанной. Мы подруги.

– Неужели? И что вы от меня хотите?

– Хочу… Вообще-то хочу встретиться, – я решила, что лучше уж сказать все, как есть.

– Встретиться? – повторил Успехов. – Простите, но зачем?

– А вы мне понравились, – снахальничала я.

– Да что вы говорите? – развеселился Успехов. – А вы, судя по всему, девушка с огоньком, да? Как вас, говорите, зовут?

– Саша, – ненавижу, когда люди не могут с первого раза запомнить мое имя. Может быть, в этом виноваты какие-то мои детские комплексы?

– Хорошо, Саша, а что вы делаете сегодня вечером?

– Ну… вообще-то у меня пять приглашений на вечеринки, – завела я привычную песню.

– Тогда созвонимся позже. Может, в следующий четверг?

Эй, нельзя же быть таким доверчивым! Я ведь могу и отыграть все обратно. Если уж золотая рыбка норовит выскользнуть из рук. Мне не нравился Семен Успехов, поэтому я была согласна опустить стадию томительного ожидания. По мне, так лучше прийти к консенсусу как можно скорее. А то вдруг до следующего четверга Семен Успехов успеет влюбиться в кого-нибудь еще?

– Но я могу все отменить, – спохватилась я, – честно говоря, эти вечеринки меня уже достали.

– Понимаю, светская жизнь. Тогда сегодня. Приезжайте в половине девятого вечера ко мне домой. Запишите адрес.

– Постойте, – растерялась я, – домой?

– Домой. Я вообще-то тоже устал от вечеринок. Посидим, поговорим. У меня уютно, квартиру оформлял дизайнер.

Шестое чувство подсказывало мне: лучшее, что я могу сделать, – это аккуратно опустить трубку на рычаг и больше никогда не звонить по этому номеру. Потому что нормальные мужики так себя не ведут. Но тут я вспомнила о Лере, и о Степашкине, и об унизительном сочувствии Маргариты Петровны… Домой к Успехову? Наверное, это не очень прилично, а с другой стороны, он ведь мой будущий муж. Я так решила.

Вопрос: имею ли я право на осмотр квартиры будущего супруга в первый же вечер знакомства?

Ответ: конечно, имею. Может быть, мне в этой самой квартире всю жизнь прожить предстоит!

Конечно, для реализации этой скромной фантазии необходимо одно – чтобы Успехов влюбился в меня с первого взгляда. Но за этим дело не постоит. Потому что этим вечером я выложусь на все сто. Домой к Семену явится леди-совершенство.

И тогда я сказала:

– Ладно уж. Диктуй адрес.