В комнате мерцали свечи, двенадцать свечей. Их пламя плясало, отбрасывая желтоватый свет, на стенах плясали тени. Он смотрел на отражение своего обнаженного тела в большом зеркале: сильные ноги, широкие плечи, атлетичный торс, ледяные глаза. Босые ноги холодил цементный пол. Он долго смотрел на свое лицо, потом повернулся в профиль, влево, затем вправо.
Подойдя к столу в углу, он взял один из груды одноразовых мобильных телефонов и набрал номер, который знал наизусть.
После двух гудков ему ответили.
— У вас есть информация, о которой я просил? — Он обвел взглядом конторский стол.
— Да, это не вызвало никаких проблем.
Он внимательно выслушал своего собеседника. Новости скорее удивили его, чем расстроили. Повесив трубку, он провел кончиками пальцев по окровавленной иголке с нитью, лежавшей на столе.
Нужно сменить план действий, адаптироваться. А он не любил перемен. Отказ от изначального плана увеличивал риск, но теперь это уже не имело никакого значения…
Он посмотрел на часы. Теперь он знал, где она будет через два часа. Узнать об этом оказалось до смешного легко.
Он вновь посмотрел в зеркало, заглянув в глубину своих глаз.
Пришло время сделать это опять.