Взломщица

Глава 14

Последние годы Ева не могла представить свою жизнь без Джессики. Они были во многом похожи – немного замкнутые, с массой «тараканов» в голове. Джесс в реале жутко комплексовала по поводу лишнего веса, Ева и вовсе избегала людей. Зато при более тесном общении, особенно в Эйдосе, застенчивая кореянка превращалась в смешливую, озорную, склонную к авантюрам оптимистку, которая прекрасно оттеняла мрачный и задиристый характер Евы.

За время учебы в академии они стали сестрами. Были неразлучны и практически ни с кем больше не общались – им вполне хватало друг друга. Ева не раз ловила себя на мысли, что после смерти отца у неё нет никого ближе, чем Джессика.

И чем Марк. Но с Марком они виделись только в Эйдосе. А в последние дни Ева и вовсе не знала, что о нем думать.

Поэтому, когда Вернер произнес имя Джессики, Ева напряглась.

– Джесс-то тут причем? Её зачем впутывать в эту историю? Я даже не рассказывала ей про то, что… Ну, про свои новые способности.

– Выходит, ты не всем с ней делишься? – негромко и как-то вкрадчиво спросил Марк.

– Когда как. Но про всю эту жуть со взломом виртов ей, по-моему, знать не обязательно. Не хочу впутывать её в это.

– А как давно ты её знаешь? – спросил Вернер.

– Мы познакомились в академии. Почти сразу после начала обучения. То есть… года четыре назад.

– А как именно познакомились, можешь припомнить?

Ева задумалась.

– Наверное, во время каких-то совместных семинаров…. Я не помню.

– Ева, это важно, – вмешался Марк. – Попробуй вспомнить точнее. Ваша первая встреча. Где. Когда.

Ева поморщилась и долго молчала, потирая висок. Снова жутко разболелась голова, и сложно было сосредоточиться.

– Слушайте, я не помню! – наконец, раздраженно ответила она. – Какое это вообще имеет значение?

– Я обещал тебе показать кое-что, когда мы приедем. Я это снял в академии. Поспрашивал немного местных ребят. Твоих соседей по кампусу, например.

Вернер вывел на экран двухмерное изображение – видео, снятое, похоже, скрытой камерой, расположенной где-то на уровне груди. Незнакомый светловолосый парень, задумчиво разглядывая продолговатую карточку, что-то говорил. Звук появился чуть позднее, постепенно нарастая.

– …кажется, в седьмом секторе. Я никогда не бывал у неё в комнате. Мы пересекались обычно в кафе или на занятиях.

– Что можешь про неё сказать?

Голос за кадром принадлежал Вернеру.

Парень пожал плечами.

– Странноватая. Перепады настроения постоянные. Кажется, Ник Дикинсон к ней пытался подкатывать одно время. Потом бросил.

– Почему?

– Говорю же – больная на всю голову. Ещё и заучка. Её даже преподы недолюбливали. Слишком много о себе воображала.

– А соседка её по комнате? Ева Андерсон?

Парень снова пожал плечами.

– Не знаю. Вам правда надо у Ника спросить. Попробуйте его в спортзале поискать. Или возле фонтана в четвертом секторе. Он обычно там тусуется в это время.

Кадр сменился – на экране появились две девушки в ярких футболках. Ту, что справа, Ева, кажется, даже знала. Худенькая, с короткой стрижкой и смешным акцентом. То ли Мари, то ли Мишель.

– Джессика? Не, мы с ней не общаемся.

– Чего так?

– Ну, она…

Мишель-Мари продемонстрировала витиеватый жест в районе виска, и обе девушки рассмеялись.

Ева со злостью взглянула на Вернера.

– И зачем всё это? Думаете, мне приятно смотреть, как всякие идиотки оскорбляют мою подругу?

– Смотри дальше, – невозмутимо отозвался Алекс.

На экране появился бледный парень в белой толстовке с кроваво-красным принтом. Его лицо показалось Еве знакомым и почему-то вызвало смутное беспокойство.

Парень задумчиво повертел в руках фотографию.

– Да, я её знаю. А вы кто такой? Почему спрашиваете о ней?

– Небольшое расследование.

– Она что-то натворила?

– С чего ты взял?

– Ну… Я был бы не удивлен.

– Так что можешь рассказать о ней? Мне сказали, что вы с ней встречались одно время.

– Да… Можно и так сказать. Пару лет назад. Но это так, несерьёзно… Целовались несколько раз. А попробовал дальше пойти – она… Ну, поссорились мы, в общем. Она хорошая, но на неё накатывает иногда. Слишком замкнута. Такое ощущение, что что-то скрывает.

– Что, например?

Парень задумался.

– Что-то из своего прошлого. Мне кажется, Джессика – это даже не настоящее её имя. Я как-то пробовал разыскать её досье в базе академии. И не нашёл.

– Да бред какой-то! – фыркнула Ева, отворачиваясь от экрана. – Вы хотите сказать, что она самозванка? Да ей бы место в кампусе не выделили, если бы она не была студенткой академии!

– Ты права, – кивнул Вернер. – Парень просто искал не то имя.

Он повернулся в сторону экрана. Парень вернул фотографию, и та на пару мгновений попала в кадр. Вернер, щелкнув кнопкой на пульте, остановил видео.

Короткая ассиметричная стрижка. Рыжие волосы. Голубые глаза. Щедрая россыпь веснушек на бледном, осунувшемся лице.

В кабинете повисла вязкая, гнетущая тишина. Стали слышны щелчки какого-то механизма с круглым циферблатом, стоявшего на полке справа от Евы. Еще сильнее разболелась голова – до тошноты, до звона в ушах.

– Что это? – выдавила, наконец, Ева, оторвав взгляд от экрана.

Вернер вместо ответа достал из нагрудного кармана светлый прямоугольник и развернул его к Еве.

Та самая фотография. Её фотография.

– Ева…

На экране снова появилось лицо Марка.

– Ева, ты только не нервничай. Пойми, пока ты сама не осознаешь…

Фраза «ты только не нервничай» – лучший способ вывести человека из себя.

– Что я должна осознать?! Вы мне что доказать-то пытаетесь? Что Джессика…

– Нет никакой Джессики, – перебил её Вернер.

Говорил он негромко, но Еве показалось, что каждое его слово раскаленным клеймом впечатывается в мозг. Она вскочила с кресла, и пол качнулся под её ногами. Комната показалась ей мыльным пузырем – стены выгнулись, помутнели. Одно неосторожное движение – и реальность вокруг лопнет, рассыплется в мелкие брызги, а она провалится в невообразимую бездну.

– Ева? Ты меня слышишь?

Голос Марка доносился будто бы издалека, но его лицо на экране Ева видела четко. На какое-то время для неё все исчезло, кроме этого лица.

– Ева, пожалуйста, послушай, что говорит Алекс. Тебе нужна помощь! Это одна из причин, почему он привез тебя в Ричмонд. Совсем рядом с нашим офисом – отличная клиника…

– Я! Не сумасшедшая! – закричала Ева, и сама сморщилась от своего крика. Головная боль стала просто невыносима – череп будто обхватили затягивающимся стальным обручем, который давил все сильнее.

– Мы этого и не говорим, – терпеливо, как ребенку, ответил Марк. – Но тебе надо во всем разобраться. Мы не нашли никаких доказательств того, что Джессика реально существует…

– Да я с ней разговаривала десять минут назад!

– По голосовой связи?

– Да!

– Десять последних вызовов записываются, – вмешался Вернер. – Дашь послушать запись вашего разговора?

Ева опустилась в кресло.

– Дайте моему НКИ доступ к вашей медиасистеме.

– Открыт.

– Оператор. Запись последнего сеанса голосовой связи.

– Марк Кинтана. Тридцатое мая, девять пятьдесят семь. Продолжительность…

– Нет, нет! – почти закричала Ева. – Я сказала – последнего сеанса!

– Марк Кинтана. Тридцатое мая… – тем же ровным тоном повторил оператор. У искусственного интеллекта – океан терпения.

– Да нет же! Голосовой вызов. Джессика Пак.

– Запись отсутствует.

– Почему?! Выведи на экран таблицу исходящих вызовов!

На верхней строчке таблицы чернела надпись «Джессика Пак». Но в колонке продолжительности звонка стояли нули.

Ева помотала головой, пытаясь избавиться от кошмара.

– Это… Это какой-то розыгрыш?!

– А похоже? – спросил Вернер. Взгляда его из-под темных очков не было видно, но Ева была уверена, что в нём – ни тени жалости. Но, как ни странно, это задевало её куда меньше, чем выражение лица Марка. Тот смотрел на неё с плохо скрываемым отчаянием.

– Вот что…

Она поднялась с кресла и, борясь с головокружением, оперлась рукой о стол.

– Я не знаю, что вы задумали. Но я не верю ни одному вашему слову!

– Отрицание и гнев – это нормальная реакция… – начал Марк.

Ева, подхватив со стола какую-то увесистую статуэтку, запустила ей в экран. От удара тот покрылся паутиной трещин. Сама статуэтка отлетела в сторону, загремела по полу.

– Эта хрень, между прочим, пару тысяч кредитов стоит, – невозмутимо прокомментировал Вернер.

– Да мне плевать! – рявкнула Ева и ухватилась за бутылку с его стола.

Вернер перехватил её руку, больно стиснул запястье своими твёрдыми, как железо, пальцами. Ева попыталась вырваться, но он лишь усилил хватку. Черная кожа на его перчатке натянулась, облепляя округлые костяшки.

Ева сообразила, что его пальцы и впрямь железные. Кибер-протез.

– А вот моё виски я тебе разбить не дам.

– Отпусти меня! – взвизгнула Ева и ударила свободной рукой, целясь ногтями в лицо. Вернер оттолкнул её раскрытой ладонью. Лёгкое движение, от которого она отлетела, как тряпичная кукла, и плюхнулась обратно в мягкое кресло.

– Истерику прекрати! Я не собираюсь тут с тобой нянчиться!

– Алекс, пожалуйста, не дави на неё…

Вернер неодобрительно покачал головой и уселся обратно в свое кресло за письменным столом.

Ева замерла, скорчившись в огромном кресле, будто пытаясь спрятаться в нём от всего мира. Всё происходящее казалось ей лихорадочным бредом. Но очнуться не получалось.

– Ева… – мягко сказал Марк. – Сколько времени ты проводишь в Эйдосе?

Она вздрогнула и перевела взгляд на экран.

Марк терпеливо ждал ответа.

– Меня все уже задрали этим вопросом!

– Может, не зря? Так сколько?

– В пределах нормы! Не больше полутора-двух часов реального времени в сутки.

– А Джессика? – спросил Вернер.

Ева медленно повернулась к нему.

– Я проверил. Твоя комната в кампусе и правда на двоих. Ты платила за оба места. И пользовалась обоими терминалами для выхода в Эйдос.

– Ева, ты понимаешь? Ты в Эйдосе проводишь вдвое больше времени, чем допустимо! Ты что, отключила предупреждения от оператора? Или просто их игнорируешь?

Ева забралась в кресло с ногами и, обняв колени, уткнулась в них лицом.

– Ты же знаешь, как опасно долгое нахождение в ЭТ-фазе! Это может вызвать необратимые изменения психики или повреждения самого мозга. Похоже, в этом причина твоих открывшихся способностей. Это какая-то мутация под воздействием ЭТ-фазы. Ты просто уже не видишь границ между пользовательским режимом и дизайнерским. И между реалом и своими фантазиями. Ты потерялась, Ева!

– Может быть, у тебя опухоль в голове. Размером с мяч для крикета, – предположил Вернер.

– Нет. Ей же несколько месяцев назад устанавливали дополнительный модуль к НКИ – для доступа к интерфейсам класса С. Органические повреждения были бы заметны. Если они и есть, то на каком-то глубинном уровне. Ева, но то, что твой мозг в связке с НКИ работает не совсем обычно – это факт.

Ева молчала, и голоса Марка и Вернера звучали для неё, как фоновый шум. Слова проплывали мимо, и она не вдумывалась в их смысл. В мозгу лихорадочно метались обрывки мыслей, которые она пыталась собрать во что-то единое. Ей казалось, что она упускает что-то очень важное. Что-то, что поможет ей выбраться из этого кошмара.

– Подожди-ка! – вскрикнула она, когда ей удалось, наконец-то, ухватить нужную мысль. – Ты пытаешься убедить меня, что Джессика нет, так? Что я сама её придумала?

– Я уже сказал – мы никаких реальных следов Джессики. Ты одна жила в комнате. Комендант кампуса это подтвердила.

– Но ты же сам общался с Джессикой!

– Никогда. Ты часто упоминала её в разговорах, но я никогда…

– Врёшь! Это ведь она тебя привела в Рокпорт вчера! Вы же с ней ехали за мной на машине, и она потом застряла в этом чёртовом пузыре! Если бы не она, я, может быть, и не возвращалась бы на этот сервер!

Марк молча качал головой.

– Хочешь сказать, что я и это выдумала?!

– Ты сама позвала меня в Рокпорт. Оставила голосовое сообщение. И никакой Джессики я там не видел.

– Но мы ведь… Ты…

– Если хочешь, я могу записи наших разговоров поднять…

– Не надо. Подделать можно что угодно.

– Да зачем мне это, Ева?

– Я не знаю… Чтобы выставить меня сумасшедшей!

– Зачем?

Ева зажмурилась, замотала головой, отмахиваясь от вопросов. Больше всего ей хотелось сейчас вернуться в свою комнату в академии. В свой привычный склеп с белыми стенами. И чтобы Джессика сидела на соседней кровати, лопала свои любимые пончики с шоколадным кремом и болтала ногами в такт слышимой только ей музыке.

Вскочив с кресла, она бросилась к дверям, дернула за старинные металлические ручки.

Заперто.

– Выпустите меня!

– И куда ты собралась? – спросил Вернер.

– Домой.

– Это куда?

– Мы с Джессикой сняли комнату в цитадели Грин-Пэлэс. Я, собственно, туда и собиралась, когда вы появились и утащили меня сюда.

– Я утащил? По-моему, я тебя спас.

– А может, те четверо – ваши приятели, и вы просто разыграли передо мной представление, чтобы заманить меня сюда? Я уже не знаю, чему верить!

Вернер поднялся из-за стола. Ева прижалась спиной к двери, напряглась, напружинилась, как загнанный в угол зверёк.

– Ева, послушай! Позволь Алексу отвезти тебя в клинику. Тебе нужно профессиональное обследование. А потом уже решим, что делать дальше!

– Я никуда не пойду, – спокойно, но с заметной дрожью в голосе произнесла Ева. – Если вы меня сейчас не выпустите – я посылаю сигнал в девять-один-один. Заявляю о похищении.

– Думаешь, светиться в полиции – это хорошая идея в твоей ситуации? – насмешливо спросил Вернер.

– Ева, пожалуйста, давай не будем делать глупостей!

– Тогда просто отпустите меня. Оператор! Заявка на кибертакси на ближайшее время. Маршрут – цитадель Грин-Пэлэс.

– А она у тебя упрямая, – покачал головой Вернер.

– Да, я знаю, – вздохнул Марк. – Ева, ну пойми – тебе сейчас не надо оставаться одной. В твоём состоянии…

– В каком состоянии? Если это правда… Если всё, что вы сейчас сказали – правда… То я в этом состоянии уже не первый год. Что изменится?

– Резонно, – заметил Вернер, скрестив руки на груди. Рукава его слегка задрались, и оба запястья блеснули металлом.

– А как же люди, которые тебя пытались похитить?

– Справедливости ради – они меня даже пальцем не тронули. В отличие от твоего приятеля, который просто силой запихнул меня в машину. И вообще. В Грин-Пэлэс собственная служба безопасности, как и в любой цитадели. Если уж они меня не защитят, то кто тогда?

– Мы, – коротко ответил Алекс.

Ева покачала головой.

– А вдруг защита мне нужна как раз от вас?

– Ева, ну что ты говоришь?! Это же я. Мне-то ты можешь доверять?

– Да неужели? Может, и тебя я просто выдумала? Я ведь никогда не видела тебя вживую, Марк!

– Ева….

– Просто. Дайте. Мне. Уйти, – проговорила она.

Вернер молча обернулся в сторону экрана. Видимо, он полностью полагался на решение Марка.

– Ева, я тебя умоляю – обдумай всё. И позвони мне, когда успокоишься. Вместе мы всё преодолеем.

– Угу. И будешь носить мне гостинцы в психушку?

– Зачем ты так, Ева? Ты не сумасшедшая. Просто… Я ведь все знаю. Смерть отца, конфликты с матерью, бегство из дома. Ты просто запуталась. Спряталась в свой защитный кокон, в который не пускала никого. А для общения с внешним миром придумала Джессику…

– Я пустила в него тебя. А ты меня оттолкнул.

– Ева, это не так.!Я люблю тебя. Если бы ты знала…

– Я уже ничего не хочу знать.

– Ваш заказ на кибертакси выполнен, – сообщил оператор. – Машина ожидает вас у входа.

– Дайте мне уйти, – повторила Ева.

Марк кивнул, и Вернер открыл перед ней двери.

– Я провожу тебя до машины. На всякий случай, – произнес он.

Марк что-то хотел сказать, но Ева отвернулась, и двери за ней захлопнулись.

– Зря ты так с Марком, – сказал Вернер в коридоре.

– Не ваше дело!

– Вот что, рыжая…

Он одной рукой легко подхватил её и прижал к стене. Навис над ней, как скала, приблизив свое лицо вплотную к её. Говорил негромко, почти шептал.

– Марк – один из немногих людей в этом сраном мире, которые мне дороги. И я бы с тобой не возился, если бы ты не была для него так важна. Он, по-моему, жив-то до сих пор только потому, что встретил тебя. Но теперь – ты его доконаешь своими истериками.

– Убери от меня свои железные лапы! – прорычала Ева, тщетно пытаясь освободиться от его хватки.

– Да нет уж, послушай. Ты сейчас вернешься в свою конуру. Успокоишься. А потом позвонишь ему. И вы помиритесь. Поняла?

– Пошел вон!

Вернер плотнее сомкнул свои твердые, как клещи, пальцы на её плече, и она зашипела от боли.

– Ты думаешь, я шучу с тобой? Уясни для себя одну вещь. Если из-за тебя с Марком что-то случится… Я тебя убью.

Сказано это было спокойно, но Ева похолодела от ужаса. Она замерла, глядя в собственные маленькие отражения в черных стеклах очков Вернера. И вдруг поняла, что это не просто очки. Это тоже вживленные протезы. Сейчас, когда лицо Алекса было так близко, она разглядела вокруг его глаз застарелые шрамы и следы от операций по пересадке кожи.

– Отпусти, – прошептала она.

Вернер выпустил её, и она, пошатываясь, побежала по коридору наружу. Серебристую капсулу кибертакси увидела сразу – та стояла у самых ворот.

Широкие эластичные ремни безопасности мягко прижали её к креслу, и электромобиль, плавно набирая скорость, влился в общий поток машин. Она почти не глядела по сторонам – затуманенный взгляд был устремлен куда-то вдаль. Будто она пыталась вспомнить что-то важное.

За прозрачными стенками кибертакси мелькали черно-белые квадраты невысокого бетонного ограждения, за которым проносились мимо встречные машины. Серая полоса асфальта, как и в прошлый раз, бесконечной лентой ложилась под колеса. Шума снаружи не было слышно – звукоизоляция в капсуле была практически полной.

– Голосовой вызов. Джессика Пак, – скомандовала она оператору. Сердце замерло от ожидания.

– Номер не обслуживается.

– Что за бред? Я только что звонила по нему!

– Номер не обслуживается.

– Вывести детализацию по вызовам на этот номер!

В воздухе перед ней возникла длинная таблица, в первой колонке которой стояло одно и то же имя – Джессика Пак. Все вызовы были исходящими. И в колонке продолжительности разговора везде стояли нули.

Но номер-то, выходит, настоящий! И она действительно пыталась звонить по нему. Это не плод её воображения! Связь осуществляется через нейрокомпьютерный интерфейс. А если есть номер – значит, есть и человек с НКИ, к которому он закреплён! Или был закреплен, пока номер обслуживался.

– Оператор, дайте детальную информацию по этому номеру.

– Контакт добавлен шестого мая две тысячи шестьдесят второго года…

Четырнадцать лет назад?

– Переименован в списке контактов девятого сентября две тысячи семьдесят второго года.

– Прежнее имя контакта?

– Патрик Андерсон.

Ева зажала рот ладонью, сдерживая рвущийся наружу крик. В глазах потемнело. Ей показалось, что небо над ней заволокло черными тучами.

Или не показалось?

Смахнув пелену слёз, она оглянулась и облегченно выдохнула. Справа, по соседней полосе, двигался огромный контейнеровоз, и его тень накрыла капсулу кибертакси. Ева несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Но мерзкий тревожный голосок надвигающейся паники комариным звоном зудел в мозгу.

Ты сходишь с ума Ева.

Нет. Ты уже сошла сума.

Серая громада контейнеровоза справа нависала над ней, как стена и, кажется, заваливалась набок. Ева обеспокоенно завертела головой.

Капсула такси забирала все сильнее влево, двигаясь уже по самому краю своей полосы. Бетонное ограждение скользило в считанных сантиметрах от левого борта – сквозь прозрачную дверь были явственно видна его шершавая поверхность.

Контейнеровоз тоже забирал все левее – медленно, но неумолимо.

– Эй! – закричала неизвестно кому Ева, в ужасе глядя, как бок грузовой платформы приблизился вплотную.

Передняя панель озарилась тревожными багрово-красными огнями.

– Угроза аварии! Угроза аварии!

– Да сама вижу, что угроза! Тупая железяка! Снижай скорость!

Слева раздался скрежет – капсула задела бетонное ограждение. На стеклянной двери образовалась полоса длинных белых царапин.

Ева почувствовала, как её потянуло вперёд, ремни безопасности впились в грудь. Капсула начала резко тормозить.

Контейнеровоз тоже разом свернул влево. Капсула такси хрустнула, зажатая между железной стеной контейнеров и бетонным ограждением. Закаленное стекло в её верхней части покрылось сеткой белых трещин, а потом будто взорвалось, просыпавшись на Еву градом мелких округлых осколков. Одновременно с этим снаружи ворвались звуки – визг шин, гул моторов, тревожные завывания сирены.

Ева вскинула руки, и на мгновение ей показалось, что сейчас всё вокруг замрёт – как тогда, в Рокпорте.

Но чуда не произошло.

Корпус электромобиля, сдавленный между бетонной стеной и контейнеровозом, затрещал, как орех, разбрызгивая вокруг остатки остекления. Он оказался куда крепче, чем можно было подумать, но под чудовищным весом тягача поддался – тот сдавливал его, вминая в стену.

Подушки безопасности с хлопком развернулись, ударили Еву в лицо, заволокли все вокруг белой упругой массой. Она едва не задохнулась, прижатая к креслу, с ужасом чувствуя, как стенки капсулы сжимаются вокруг неё, заключая в железные тиски. Этот скрежет сминаемого металла – кажется, самое страшное, что она слышала в своей жизни.

Она закричала. А потом тьма накрыла её спасительным саваном.