Взрослые игры

Глава 4

— Мистер Райт, можно вас на минутку?

Вот как?

Я остановился, повернувшись лицом к женщине, которую, как я теперь знал, звали Риз. Ее большие карие глаза, были широко раскрыты, а на лице было невинное выражение, которое застало меня врасплох. Честно говоря, я был потрясен прошлым вечером, когда профессор Бриант ответила на мой е-мейл. Еще больше я удивился, узнав, что она заставит Риз извиниться, и что принцесса хотела поставить мне за сочинение более высокий балл. Эта последняя пикантная новость заставила меня подумать, что моя стратегия, включавшая написание е-мейла профессору, не была правильной.

Или, возможно, я сделал правильно, потому что был на девяносто процентов уверен, что мы снова повторим наш разговор. Пообщавшись с ней вчера, я пришел к выводу, что она не воспримет спокойно все это дерьмо с «извинением».

Она кивнула головой, призывая меня направиться в тихий уголок лекционного зала, который уже начали покидать студенты. Я последовал за ней, любопытствуя, что произойдет дальше, не сводя глаз с ее задницы. Великолепной задницы в джинсах, которые облегали ее, как вторая кожа. Когда она повернулась ко мне лицом, мой взгляд метнулся к тоненьким лямкам ее блузки и спустился до того места, где были спрятаны ее великолепные, красивые груди. Вчера они не выглядели так хорошо в той футболке.

— Эй… — сказала она, и я поднял глаза к ее лицу. — Насчет того, что произошло вчера в кабинете профессора Бриант. Э… она говорила со мной о том е-мейле, который вы послали. Я знаю, что иногда могу быть немного резкой, и некоторые воспринимают это очень чувствительно. Я не должна была говорить подобным образом, пока здесь работаю.

Я была совершенно не в себе, и хочу извиниться за то, что ранила ваши чувства.

Я наклонил голову.

— Подожди, ранила мои чувства?

— И мне очень жаль, — продолжала она ровным тоном и с таким же спокойным выражением на лице, словно я ничего и не говорил. — Простите меня за любой ущерб, который я могла причинить вашей самооценке. Студенты всех уровней интеллекта и способностей приветствуются здесь, в БГУ, и мы, безусловно, можем поговорить о нашем примирении с вашим психологом или психотерапевтом, если вы чувствуете, что вам это нужно. Простите, я не хотела вас ранить.

— Подожди, что? Сдай-ка назад. Прежде всего, ты не ранила мои чувства.

Наш небольшой обмен колкостями в кабинете не был достаточно серьезным для того, чтобы вызвать у нее проблемы или, ранить мои проклятые чувства. Мы словно играли в шахматы, начиная с того момента, когда столкнулись друг с другом. Следующим ее ходом было возмутительное поведение в кабинете профессора Бриант. В ответ, я написал е-мейл профессору.

Я предположил, что профессор, прочтя письмо, укажет своей ассистентке, что бы она перестала вести себя как задница, и затем настанет момент ее хода в мою сторону. Я размышлял об этом долго и упорно, перебирая варианты, и для меня это было очевидно. Я не собирался намеренно натыкаться на нее снова, и, честно говоря, в кабинете не произошло ничего оскорбительного. Единственное что нас связывало, это аудитория где я слушал лекции, а еще я пытался понять, из чего сделана принцесса.

— О, мистер Райт, — вздохнула она, сочувственно наклонив голову, — здесь нечего стыдиться. Я была с вами так жестока, и это — не нормально. Мне стыдно за то, что я так над вами издевалась.

После того, как эти слова сорвались с ее губ, ее рот расплылся в очередной приторной улыбке, и я сразу же понял, что происходит.

— Я просто хочу, что бы вы знали, — продолжала она таким же ласковым голосом, — я никогда, больше никогда не буду ссориться с вами в этом кампусе. — Она перекинула через плечо горсть косичек, затем ладонью слегка коснулась моей обнаженной руки. — Отлично провести выходные, мистер Райт.

Теперь аудитория была пуста, и Риз даже не оглянулась, после того как схватив со своего стола сумку, скрылась из виду. «Отлично провести выходные.» — сказала она напоследок, но на самом деле это было завуалированное: «Твой ход, ублюдок.»

Был ли я заинтересован?

Хочешь поиграть? О, да! Игра продолжается!

Тусовка с братьями и отцом, ну никак не подпадала под мое идеальное захватывающее времяпрепровождение вечера пятницы. Но, большинство из тех, кого я считал друзьями, до сих пор были на военной службе или находились в других частях страны, а еще, у меня не было подружки. Так что на этот вечер у меня просто не было других вариантов.

Так что, привет парни.

Дилерский центр был закрыт на ночь; у Джозефа-младшего в эту ночь не было смены в больнице; мой средний брат Джастин, так же известный как «мистер Бестселлер», освободил свое время от писательства и пришел, чтобы с нами потусоваться. Мы сидели в гостиной дома отца, в котором мы выросли; журнальный столик был завален коробками с пиццей и крылышками «баффало», а на большом экране плоского телевизора шел футбольный матч.

— Братан, надеюсь, что Джордан Джонсон будет столь же энергичным весь сезон, — сказал Джастин с полным ртом, подхватывая оливку со своего куска пиццы, прежде чем она смогла упасть на пол. — Коннектикут любит брать к себе принимающих игроков, окончивших БГУ, да?

Оба брата посмотрели на меня, но я пожал плечами.

— Не знаю, братан, может и так. Неужели я похож на эксперта по БГУ или кого-то в этом роде?

— Ну, «Блэквуд» — твоя альма-матер, не так ли, мальчик из университета? — Джозеф погладил меня по голове, когда проходил мимо меня на кухню, и я не смог сдержать улыбку. Возможно, я жаловался на этот «скучный» вечер пятницы, но… это же мои братья.

Я просидел еще несколько минут, игривого отшучиваясь, прежде чем признал, что БГУ действительно выпустил некоторых из лучших принимающих игроков в лиге.

Джордан Джонсон, Тарик Эванс, и был еще парень, имя которого я не мог вспомнить, который должен выиграть «Приз Хейсмана» (Прим. пер. «Приз Хейсмана» — это ежегодный приз, вручаемый выдающемуся игроку университетского футбола.) — все они были «продуктами» из «Блэквудского государственного университета». Пару минут спустя мой отец сбежал вниз по лестнице, и я издал низкий свист.

— Чееерт. По какому случаю, папс? — спросил я, поднося к губам бутылку пива.

— Да, — добавил Джастин, — я думал, что мы собираемся смотреть футбольный матч, а не позировать для «GQ».

Джозеф-старший спустился вниз в темных брюках, в модельных туфлях и в синей, облегающей тенниске, которая демонстрировала, что он успешно избежал появления пивного животика. У него в руках был блейзер, и он покачал головой, прежде чем начал его натягивать.

— По случаю, — сказал он, поправляя рукава блейзера, — что у вашего старика сегодня свидание.

Целых пять секунд в комнате царила тишина. Я посмотрел на каждого своего брата, и они выглядели точно так же, как и я: мы были потрясены.

Смерть матери глубоко ранила всех нас, но никто не прочувствовал этого так сильно, как отец. «Цилла», как он ее называл, была любовью всей его жизни, и в первый год после ее ухода он был полностью раздавлен. Я взял длительный отпуск, и вернулся домой. Я вместе с братьями, заботился о нем, потому что он не делал этого сам. Его не интересовал ни бизнес, ни собственное здоровье, да вообще ничего не интересовало. Мы должны были вмешаться, чтобы его поддержать.

Второй год был немного лучше. Он функционировал, но было очевидно, что он по ней скучал. Третий год принес существенное улучшение, а в этом году он, похоже, снова ожил. Но сегодня был первый раз, когда мы услышали о свидании.

Мы все трое вскочили, и одновременно заговорили.

— Кто она?

— Когда это произошло?

— Ты уверен, что готов?

— Куда вы идете?

— Когда ты придешь домой?

— А как же мы? Я думал, что сегодня вечером ты будешь тусоваться вместе с нами.

Отец покачал головой, хватая ключи с вешалки у двери и улыбнулся.

— Вы все взрослые задницы и вам не нужен компаньон, чтобы смотреть телевизор.

Я приду домой, когда приду. Я встретил ее вчера в дилерском центре. Я отвезу ее в небольшое местечко в центре города, где играют джаз, и… нет, я не уверен, что готов. Но есть только один способ это выяснить.

Несколько секунд мы молчали, когда переваривали его ответы на наши вопросы, а затем я кивнул.

— Хорошо. Думаю, мне это нравится. Пришло время вернуться.

— Согласен, — сказал Джозеф. — Как ее зовут? Ты нашел ее в Интернете?

Папа нахмурился.

— Нашел в Интернете? Я — мужчина старой школы, сынок. Нам не нужны никакие «TweetBook», «Facegram» и «Insta — google», и все такое дерьмо. Мы видим симпатичную девушку, приглашаем ее на свидание и хорошо проводим с ней время. Звоним ей по телефону. Ухаживаем за ней. Это все. Зачем мне искать ее в Интернете?

— Э-э, чтобы узнать о ней больше? — у Джастина было смущенное выражение на лице, когда он смотрел на отца, а отец в свою очередь, озадаченно смотрел на Джастина.

— Или, — сказал он, — я мог бы (и это просто безумная идея старика) с ней поговорить. Задать ей вопросы. Познакомиться с женщиной, которая расскажет мне все сама.

Джозеф усмехнулся.

— Люди лгут все время. Что, если эта женщина — авантюристка, золотоискательница или кто-то в этом роде?

— Это было бы прекрасно. Мне нужен кто-нибудь, чтобы помочь мне копать, может быть, мы что-нибудь найдем.

Я рассмеялся над недоумением Джозефа и Джастина, затем повернулся к отцу и хлопнул его по плечу.

— Эй… она хорошенькая?

Его глаза засветились, и ухмылка появилась на его губах.

— О да. Прекрасна, как полет шмеля. Прекрасна, как выдержанное «Бордо», — он взглянул на свое запястье. — И я не хочу заставлять ждать такую женщину, поэтому…

Увидимся позже, ребята.

— Подожди минутку, — сказал Джозеф, поднимая руку. — Ты не сказал ее имени.

— Потому что это — не ваше дело, — улыбнулся Джозеф-старший, а затем отсалютовал нам. — Не ждите меня.

Мои братья еще несколько секунд потрясённо стояли после того, как за отцом закрылась дверь. Я только покачал головой и направился в гостиную, взял новую бутылку пива и наложил на свою тарелку крыльев, пока они не остыли.

Джастин и Джозеф присоединились ко мне через несколько минут, все еще ошеломленные.

— Успокойтесь, — сказал я, хихикая, и перевел внимание на игру в телевизоре. — Я уверен, что она — просто милая леди, посещающая по воскресеньям церковь, которая приехала купить машину. Он старше нас всех. С ним все будет в порядке.

Джастин тяжело вздохнул, затем откинулся на спинку стула.

— Так ты не думаешь, что это как-то… быстро? — именно он спросил папу, действительно ли он был готов снова ходить на свидания.

Джозеф спас меня от ответа:

— Прошло четыре года. Не-а, не думаю, что это быстро. Ему, наверное, одиноко.

— Под «быстро» я имею в виду не это, — сказал Джастин. — Я говорю… еще в прошлом году он не мог даже говорить о ней без слез, а теперь он в восторге от того, что идет на свидание?

Я пожал плечами.

— Наверное, поэтому. Я имею в виду, мы все знаем, что он чертовски любил маму, но всегда наступает момент, когда ты, типа, должен отпустить прошлое. Подумать о том, как жить с тем, что у тебя сейчас есть. Я имею в виду, да ладно… Я знаю об этом дерьме лучше кого бы то ни был. Пусть папс живет. Мы все помним, как было, когда он даже не пытался жить, верно?

Этот вопрос был встречен мрачными кивками Джозефа и Джастина, и они обменялись друг с другом взглядами, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Хорошо, младший брат, — усмехнулся Джозеф. — Полагаю, в конце концов, в твоей большой тупой башке могут быть умные мысли.

И вот так мы прекратили обсуждать нашего отца, и сконцентрировались друг на друге. Наше внимание снова вернулось к игре. Вечер продолжался, и «Коннектикутские Короли» одержали еще одну победу. Спортивный комментатор остановил Джордана Джонсона, чтобы поговорить о том, что он думает о перспективах команды из БГУ в этом сезоне. Я этим смутно интересовался, но из-за упоминания БГУ мои мысли перетекли на кое-кого другого.

Я задавался вопросом, что в вечер пятницы делала одна принцесса из БГУ.

— Сучка, я тебя убью.

За этими словами немедленно последовал резкий шлепок по моей руке.

Я отдернула руку с преувеличенным «Ой! », а затем, положив руку на диван, хмуро посмотрела на свою лучшую подругу.

— Это было добросовестное заблуждение!

— Что это за хрень, черт побери? — сказала она. — В коробке всего десять крылышек, и твоя жадная задница съела уже шесть. Это — мое, — она со злостью вгрызлась в крылышко, медленно и с преувеличением жуя, а также сопровождая это обилием звуковых эффектов. Я, надувшись, скрестила руки на груди и вернулась к просмотру футбольной игры.

— Моя предполагаемая подруга, обращается со мной как с проклятым животным в моем собственном доме. Хммм!

Девон цыкнула, и откусила еще один кусочек.

— Я вообще-то тебя слышу, сумасшедшая.

— Вот в чем дело, — засмеялась я. — Эй… было бы… слишком с моей стороны, если бы я заказала еще одну коробку крылышек?

Она подняла бровь.

— Только если будет слишком с моей стороны, если я помогу тебе их съесть.

— О’кей, тогда так и сделаю.

Я потянулась за телефоном и сделала заказ. Когда закончилась игра, на экране показалась прекрасная задница Джордана Джонсона. Мы с ним начали обучение в БГУ в одном и том же году, и посещали вместе несколько курсов. Я ушла вскоре после этого, и к тому времени, когда вернулась, он уже был постоянным футбольным героем университета.

— Эй, ты ведь завтра работаешь, да? — спросила я, хотя знала ответ. Девин была медсестрой, и по субботам она почти всегда работала, двенадцатичасовая смена начиналась в два часа дня.

— Конечно, — вздохнула она, затем снова откинулась на диванные подушки, подняв ноги на пуфик. Шелковистые светлые пряди ее стрижки «боб», длинной до подбородка, закрыли ее лицо. — Я тебе уже говорила, что подала заявление в Университетскую больницу?

Я села прямо и закричала.

— Ты это сделала?! Дааа!

Девин посмотрела на меня сквозь волосы и покачала головой.

— Я знала, что ты не оставишь меня в покое, пока я этого не сделаю, так что… да.

Посмотрим, получится ли туда попасть.

— Ты точно получишь там работу, — хрипло произнесла я. Я уже несколько лет обрабатывала Девин, чтобы она подала заявление на работу в новую современную больницу, но ей было удобно в маленькой окружной больнице. Она зарабатывала приличные деньги, и у нее были хорошие отношения с коллегами, но даже я могла сказать, что ей там было скучно.

Все, кто нуждался в медицинской помощи, не оставались без ее внимания, но я знала свою подругу. Она жаждала вызова, и, к сожалению, сложные дела, интересные случаи и быстро развивающаяся среда — все это было расположено прямо в центре города, в Университетской больнице.

— Посмотрим, — настаивала она, откидывая волосы, чтобы показать свое симпатичное лицо с кожей медового цвета. На ее носу были рассеяны светло-коричневые веснушки, которые расползались и на высокие скулы. Их, она унаследовала от матери, которая была лучшей подругой моей матери. Девин был на два года старше меня, но я не относилась к ней как к старшей сестре. Я считала ее своей двойняшкой.

— Хорошо-хорошо, — я попыталась смягчить свою сияющую улыбку, — думаю, что пока оставлю тебя в покое, потому что сейчас ты смущена.

— Ага. Давай поговорим о чем-нибудь другом… например, о милашке из колледжа, с которым ты столкнулась.

— Аааа, — простонала я. — Дай угадаю… Имара и Ирен уже чесали языками.

Девин хихикнула.

— Ты ведь и не думала, что будет по-другому. Последнее, что я слышала: Дж. Райт сделал так, что бы ты кинула в него свои трусики. Теперь у тебя с этим пареньком вербальный спарринг?

— Он не паренек, — быстро поправила я. — Он твоего возраста, взрослый мужчина. И да, он все еще хочет, что бы я бросила ему свои трусики.

— О-о-о-ох! — ее глаза загорелись. — Это ведь значит: «Прощай, Грейсон», да?

Я на нее цыкнула.

— Нет. С Джейсоном, все находится лишь на уровне гипотезы, и скорее всего, это никогда не произойдет. А Грейсон — мой парень.

— Так ты на него не запала?

— Угу, да, — рассмеялась я. — Я знаю, что тебе не нравится Грей, но…

— Девочка, он даже тебе не нравится, — поддразнила Девин, морща нос. — Он даже не в твоем вкусе. Он весь такой… Грей… серый.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться из-за выражения на ее лице и от того, что поняла, что она имела в виду, назвав его серым. Это значит «нейтральный». Скучный. И, возможно, это было своего рода причиной, почему он для меня подходил.

Грейсон относился к очень продуманным парням. У него была хорошая работа начинающего адвоката, хорошая квартира в центре города, неплохая внешность… он был просто… средненьким. И не было никаких шансов, что я слишком завязну в наших отношениях. Единственное, во что я сейчас погрузилась полностью — это мое образование и моя карьера.

Так что сейчас он мне прекрасно подходил.

— Он — мой тип на данный момент. И никто из нас не планирует совместного будущего, так что сейчас он мне подходит.

— Хотя, это пустая трата времени.

Я открыла рот, чтобы дать слабый ответ, когда в дверь позвонили, и я спрыгнула с дивана, чтобы ее открыть.

— Тебя спас звонок в дверь, — крикнула Девин мне в спину, и я усмехнулась.

Потянувшись к дверной ручке, я посмотрела в дверной глазок.

Дерьмо!

— Это мама! — прошептала я, обращаясь к Девин и поворачиваясь в гостиную. Ее глаза расширились в замешательстве, и я жестом указала на коробки с пиццей и крылышками, и пакеты из магазина, в которых лежали алкогольные коктейли.

— Ооо, черт!

Девин немедленно приступила к работе, все убрав на кухню. Я ничего не могла поделать с запахом пиццы и алкоголя, которые вероятно, были в моем дыхании, и, вздохнув, отперла замок и открыла дверь.

— Привет, мама!

Она пробежала мимо меня в гостиную, в тот же момент, как Девин вышла из кухни.

— Чееерт, тетушка! — сказала она, обходя вокруг моей матери, которая позировала, выпятив грудь и высоко подняв голову. — Почему ты так одета?

— Похоже, что у нее было «по-быстренькому», — сказала я, ухмыляясь, когда встала рядом с Девон. Мама одела кокетливую юбку с леопардовым принтом, которая облегала ее бедра, шелковую блузку без рукавов и босоножки на высоком каблуке. Когда она куда-то выходила, то всегда выглядела изумительно, но сейчас на ее лице присутствовало небольшое счастливое сияние.

Она бросила на меня упрекающий взгляд, хотя покраснела.

— Ничего подобного, я была на свидании.

— А почему тогда твои губы без помады, если ничего не было?

— А почему в твоей квартире пахнет пиццей и крылышками? — она подняла бровь.

У меня отвисла челюсть.

— Ммм… так ты говоришь, что мы не должны лезть не в свое дело?

— Угу.

— Сообщение получено.

Девин покачала головой, смеясь.

— И как он выглядит?

— Знаешь, кто такой Генри Симмонс, верно? — вступила я в разговор, прежде чем моя мать смогла ответить. — Из сериала «Полиция Нью-Йорка»? Представь себе, что он на пару оттенков темнее, около шестидесяти лет, с небольшим количеством седины.

— Черт, — сказал Девин. — Тогда вперед, тетя!

Наш смех снова был прерван дверным звонком, и я пошла к двери.

Черт, подумала я, как только моя глупая задница открыла дверь не глядя в глазок, и увидела на пороге доставщика.

— Ты заказала еще крылышек, Ризи?

Я съежилась, когда голос моей матери раздался позади меня, но не обернулась, забирая пакет и расплачиваясь. Когда я обернулась, Девин подошла ко мне и сразу же забрала из моей руки пакет.

— Спасибо, что заказала это для меня, — сказала она, подмигивая мне, затем схватила свои ключи и сумочку. — Мой коктейль закончился, поэтому я собираюсь уйти.

Повеселись, тетя!

Она быстро попрощалась и скрылась с моими крылышками. А я даже не могла с ней поспорить, пока за нами наблюдала моя заботящаяся о здоровье мать. Все потому, что мы обе «сидим» на этой дурацкой диете, подразумевающей под собой нежирную, практически несоленую, и ни коим образом не вкусную еду.

— Ты ведь собираешься побегать со мной утром, не так ли?

Я вздохнула, затем закрыла за Девон дверь.

— Как и всегда.

— В твоей интонации так и чувствуется «восторг», моя дорогая, — сказала она, покачав головой. — И все же, после пробежки ты всегда говоришь, что чувствуешь себя великолепно.

Это было правдой. Я жаловалась и вела себя так, будто умирала во время каждой утренней пробежки, но неизменно чувствовала себя прекрасно после нее, даже если это было чертовски рано утром. С йогой все было точно так же.

Я смущенно улыбнулась.

— Да? Разве? — спросила я, моя поддельная улыбка превратилась в настоящую, когда она нахмурилась. — Итак… ты собираешься рассказать мне о своем свидании? Ты хорошо провела время? Он поцеловал тебя?

Она подняла бровь, когда улыбка коснулась уголка рта.

— Он пригласил меня послушать джаз и поужинать, и это было прекрасно. Я прекрасно провела время. И я не целуюсь и не говорю об этом… своей дочери. Я тебе не скажу.

— О, бу-бу! Тогда зачем ты пришла?

Она села на диван и сняла туфли.

— Чтобы узнать, как все прошло с твоим извинением перед Джейсоном Райтом.

Я хихикнула.

— Все прошло хорошо.

— Ага. Тогда почему ты смеешься?

— О, просто так. Не волнуйся, мама. Я не сказал ничего, на что он сможет пожаловаться.

Я позаботилась об этом.

О, я действительно извинилась, но сделала это таким образом, что мои извинения были оскорбительными. Разумеется, я знала, что его чувства не сильно пострадали, ведь мы с ним играли в шахматы. И по моему, вероятно, предвзятому мнению, я надрала ему задницу. Конечно, я знала, что он не хотел навлечь на меня неприятности, этим письмом, а заставлял меня сделать ход. И я дала понять, что не сдаюсь.

Если мистер Райт хотел поиграть со мной, ему придется использовать свои лучшие ходы.