XVII. Де Брас

Глава 7

Считай, де Брас, прорабатывай варианты! Будь, как Алехин[9], ты справишься! Недаром, он всегда был одним из моих самых любимых героев.

Итак, Рошфор здесь, хочет забрать нечто похищенное у миледи, но при этом кардинал приказал мне отыскать это самое нечто и доставить ему лично в руки. Если бы Его Высокопреосвященство знал о том, что у Рошфора назначена встреча в Булонском лесу, он бы не вызывал меня на ковер.

Кардиналу на пропажу пожаловалась миледи. Значит, она в данный момент работает на него.

Атос забрал у нее нужную вещь — логично мысля, он на иной стороне. При этом он говорил, и я ему поверил, что служит он исключительно Франции и ее интересам. Но было ли так на самом деле, или же его обманом убедили в том, что он представляет правильную сторону? Этого я тоже не знал.

И был лишь один человек, кто мог проделать такой фокус, не будучи уличенным во лжи…

Рошфор, несгибаемый человек, правая рука Ришелье, его тень в некоторых вопросах. Графа никто и никогда не заподозрил бы в предательстве. Служба его была безупречна и непорочна. У него был лишь один господин, король и бог — великий кардинал. Неужели, он затеял собственную игру? Очень интересно!

Более того, у меня имелись и личные вопросы к Рошфору, а из города он пропал примерно в то же время, что и я, то есть сразу после исчезновения Ребекки. Если сейчас упустить случай и не суметь пообщаться по душам, то когда еще подобный момент выдастся?..

Атос о чем-то негромко говорил с графом, я со своей позиции не слышал ни слова, но общались они мирно, никто не хватался за оружие, да и люди Рошфора теперь держались позади, не напирая, хотя сначала окружили было Армана кольцом, но сейчас отъехали чуть назад, убедившись, что опасности нет. Из этого можно было сделать вывод, что все идет по плану. Через пару мгновений похищенное поменяет владельца. И на этом все кончится.

Со своего места я прекрасно видел братьев Дюси, которые время от времени бросали на меня вопросительные взгляды. Но на каждый взгляд я отрицательно качал головой. Еще не время.

С графом Рошфором прибыло четверо всадником, и большую их часть мы могли уничтожить первым же залпом.

Вся сложность моего выбора заключалась в том, что я не могу с уверенностью просчитать, представляет ли Рошфор в данный момент интересы кардинала, или уже нет. Ришелье мог запросто втемную запустить и меня в эту игру, не давая всех раскладов по ситуации. И если я сейчас убью графа, то, быть может, поломаю какие-то высшие планы, о которых я просто не знаю.

Между тем, неожиданно диалог между Атосом и Рошфором начал набирать агрессивные обороты. Я видел, что оба стали резки в движениях, чуть отодвинулись друг от друга, а Арман положил руку на рукоять рапиры.

Кажется, не договорились! Сейчас может начаться заваруха, тем более, что Рошфор уверен в превосходстве со своей стороны. Бедного Атоса попросту станут убивать.

Нападать или нет?

Если я ошибусь и атакую людей кардинала, то можно смело писать завещание. Мне этого не простят. Думай, де Брас!

Тут я обратил внимание на всадников, прибывших с Рошфором. Это были не гвардейцы, и не те люди, что конвоировали меня как-то по Парижу, а после доставили к полянке в лесу. Сейчас при графе находились не военные и не его подручные — это я видел точно, хотя бы по выправке и посадке. Все четверо носили темные, простые одежды. А их лица, хоть и были открыты, но удивляли своими грубыми чертами. Не дворяне!

Граф привел с собой обычных убийц, которые только и ждали знака, чтобы прикончить Атоса сразу после передачи предмета.

Это решило все мои сомнения. Я не мог ошибиться! Пусть я и не Алехин, с его опытом, развитым, прокаченным умом, наблюдательностью и феноменальной памятью, но все же глазам своим я доверял.

Пора спасать Атоса!

Эта мысль пришла мне в голову как раз вовремя, и лишь только я сделал братьям Дюси знак стрелять, как в ту же секунду и граф Рошфор взмахнул рукой, а его люди повыхватывали кто пистолеты, кто шпаги, с явным намерением немедленно и навсегда успокоить Армана.

Ба-бах! — два охотничьих ружья выпалили одновременно, и два тела словно ураганом снесло с лошадей.

Я же пока не стрелял — слишком далеко находился, поэтому просто побежал вперед, с пистолем в одной руке и рапирой в другой. А следом за мной уже топали братья, отбросив разряженные ружья в сторону.

Время словно замедлилось. Я видел, как Атос выхватил свою рапиру из ножен. Видел, как граф Рошфор поднимает свой пистолет, наводя его на Армана. Как двое оставшихся в живых убийц несутся на нас вскачь, намереваясь сбить с ног и затоптать лошадьми.

Я ничего не мог сделать для Атоса. Рошфор с такого расстояния не промахнется — это просто невозможно для столь опытного стрелка.

Бах! — еще один выстрел раздался почему-то чуть позади и слева от меня.

Рошфор громко вскрикнул, схватился рукой за грудь, уронил пистолет на землю, так и не успев выстрелить, упал всем телом на круп лошади, которая дико заржала и испуганно понесла вскачь, потеряв всяческий контроль со стороны всадника, и через несколько секунд умчалась с поляны в неизвестном направлении.

Я обернулся посмотреть, кто стрелял.

С краю поляны, из-за деревьев выплыла монументальная дама в потертом зеленом парчовом платье с еще дымящимся ружьем в руках. Шляпка с вуалью отсутствовала, открывая на всеобщее обозрение небритую и весьма грозную физиономию гасконца. Через его плечо была подвешена перевязь со шпагой. Он широко улыбался и был чертовски доволен собой.

Всадники до нас так и не добрались. Увидев, куда повернулась ситуация, они резко осадили лошадей, развернулись и дали деру. В спину им стрелять я не стал.

Через пару мгновений на поляне не осталось никого, кроме нашей компании, двух трупов и двух лошадей.

Ко мне не спеша, вразвалочку подошли братья Дюси. Теперь торопиться им смысла не было, все уже окончилось. С другой стороны приблизился Атос, а слева, чуть стесняясь своего внешнего вида, подошел и д’Артаньян, стыдливо прикрывая лицо руками.

— Ваша милость, а девица-то неплохо стреляет! — воскликнул Люка, не разглядевший усов гасконца.

— А девица эта — переодетый в женское платье гардемарин!.. — пробормотал я себе под нас. Громко же представил даму иначе: — Господа, познакомьтесь, это шевалье д’Артаньян.

Гасконец убрал руки от лица.

Люка удивленно всхрюкнул, Бенезит замер, как столп, и лишь Атос внешне остался невозмутим.

— Шевалье, перед вами братья Дюси и господин д’Атос.

Все дружно раскланялись между собой, и я едва сдержался, чтобы не предложить гасконцу исполнить реверанс.

— Вы всегда одеваетесь столь экстравагантно, шевалье? — с искреннем любопытством в голосе поинтересовался Атос. — Или на то была особая причина?

Глаза гасконца вспыхнули гневом и яростью, но я положил руку ему на плечо и примирительно заметил:

— У господина д’Артаньяна была очень срочная и уважительная причина, любезный д’Атос, уж поверьте мне на слово. Иначе он выбрал бы платье более современного покроя. У господина д’Артаньяна отменный вкус в одежде!

Гасконец сменил гнев на милость и расхохотался. Осторожно улыбнулся и Атос, а братья Дюси дружно заржали, как кони.

— А теперь, господа, нам нужно решить, что делать дальше. Ведь, как я понимаю, запланированная передача не удалась?

— Меня что-то насторожило в его поведении, — улыбка пропала с лица Атоса, теперь он был серьезен и хмур.

— Графа Рошфора? — уточнил я.

— Вы знакомы? Тем лучше — меньше объясняться. У него глаза бегали, словно он готовился к чему-то. И я оказался прав! Если бы не вы все, господа, меня бы убили. Я ваш друг навеки! И жизнь моя принадлежит вам!

— Может быть, в таком случае, поменяемся костюмами? — быстро предложил д’Артаньян.

— Я благодарен вам, шевалье, но не настолько, — покачал головой Арман.

— Что же, — подытожил я, — ситуация сложилась следующая. У господина д’Атоса есть при себе некий предмет, который желают заполучить абсолютно все, включая кардинала. Не далее, как сегодня с утра он отдал мне четкий приказ отыскать эту вещицу как можно скорее. В противном случае грозил жуткими карами. Это первое.

Взгляды всех присутствующих скрестились на свертке в руках у Армана.

Я продолжил:

— Второе. Мы все только что видели, как граф Рошфор — правая рука кардинала, пытался захватить данный предмет силой. Между тем, еще вчера некая известная вам всем, кроме господина д’Артаньяна, особа, донесла кардиналу, что это именно я помог похитителю уцелеть. О чем это говорит?

Братья Дюси недоуменно пожали плечами, д’Артаньян безмятежно смотрел в серое небо — его мои вопросы волновали мало, и лишь Атос, подумав пару мгновений, ответил:

— Граф затеял свою игру!

— Именно! А значит, доверять ему мы более не можем. Он действует от своего имени, или же от имени некоего третьего, неизвестного нам человека. А то, что леди Карлайл пожаловалась кардиналу, вовсе не значит, что она не захочет оставить ваш таинственный предмет при себе, господин д’Атос. А это, в свою очередь, означает, что вы окружены со всех сторон, и возвращаться в Париж я вам не советую. Теперь, когда Рошфор открыл свои намерения, он более не будет церемониться, и убьет вас, да и меня тоже при первом же удобном случае. Это в случае, если он еще жив, ведь господин д’Артаньян исключительно метко попал ему в грудь из ружья!

Гасконец польщено поклонился.

— Теперь, собственно, о д’Артаньяне. Ему тоже необходимо на время укрыться где-то вне Парижа. Причины объяснять не буду, но они есть. А у меня есть некоторое время, которое предоставил мне Его Высокопреосвященство. Поэтому я решил предложить вам обоим небольшое совместное путешествие. И братья Дюси тоже едут с нами.

Левый и Правый, которых никто и не спрашивал об их планах, сдержанно поклонились.

— Мы едем туда, куда едет ваша милость, — подтвердил Люка.

— Да! — кивнул Бенезит.

Ну, в этих-то двоих я и не сомневался, меня больше волновало, согласится ли Атос на предложенный план, или же решит действовать самостоятельно. В таком случае, я вновь предстану перед выбором: отобрать у него предмет немедленно или дать ему возможность уйти. И что бы я ни выбрал, решение далось бы мне тяжело.

— Куда конкретно вы нас зовете, шевалье? — спросил Атос.

— Вы знаете, по случаю я прикупил некоторое количество земель вместе с замком. Теперь я барон де Ла Русс. Замок этот требует моего немедленного визита. Говорят, там творятся странные дела. Даже ходят слухи о приведениях… Поэтому мне необходимо осмотреть приобретение и разобраться со всеми насущными проблемами. Я приглашаю вас, господа, составить мне компанию. Развеетесь немного, свежий деревенский воздух хорошо прочищает голову после Парижа… Если, конечно, вас не смущают призраки?..

Все четверо лишь презрительно отмахнулись. В высшие силы они, разумеется, верили, но не настолько, чтобы бояться незримой угрозы.

И меня вновь посетила мысль: а почему же владелец продал замок столь дешево? Может, он знал о некоей иной опасности, исходящей от замка или его обитателей, и она показалась ему настолько реальной, что он предпочел потерять деньги, а не жизнь…

— Я с радостью составлю вам компанию, ваша милость, господин барон, — беспечно согласился д’Артаньян. — Призраки меня не волнуют, меня волнует, где бы прикупить приличной одежды. Не поеду же я в ваш замок в женском платье?..

— С этим мы разберемся по дороге, хотя, спешу заметить, что зеленый цвет вам идет!

Атос тоже определился.

— Спасибо, господин де Ла Русс, я принимаю приглашение. Мне, и правда, нужно время, чтобы обдумать все и решить, что делать дальше.

— Вот и отлично, господа, тогда не будем терять времени. Ехать нам часа четыре, может — пять, так что мы вполне еще успеем до ночи добраться до места…

Но мы, разумеется, не успели.

Первым делом, оказалось, что дорогу к замку я не знаю. Более того, я ее и не знал. Я ведь даже не успел ознакомиться ни с купчей, ни с общими планами моих новых земель. Мэтр Жоли лишь указал примерное направление, и не больше. А потом нас прервали, и к бумагам вновь я так и не вернулся.

Это было поправимо, но требовалось время.

Второй пункт, конечно, заключался в том, что д’Артаньян отказался куда-либо ехать, пока ему не предоставят человеческую одежду. И в этом его неожиданно дружно поддержали и братья Дюси с д’Атосом.

Я не видел ничего плохого во временном карнавале, но вынужденно подчинился общему мнению. В итоге, нам пришлось остановиться в трактире в окрестностях Парижа, и послать курьера с записками в город и к мэтру Жоли, и к мэтру Жилю.

Хозяин трактира разместил нас, но, судя по его скривившемуся лицу, принял за великих извращенцев, услышав звучный баритон д’Артаньяна из-под вновь накинутой на лицо вуали.

Главное, мы получили свои комнаты: мне досталась отдельная, братья как обычно взяли одну на двоих, а вот д’Артаньяну пришлось соседствовать с д’Атосом — иных свободных помещений не имелось. Причем кровать в их комнате была лишь одна.

При этом хозяин трактира подмигивал им самым недвусмысленным способом. К счастью, эти подмигивания видел лишь я, и тут же их присек, резко ударив идиота в солнечное сплетение. Тот захрипел и согнулся. Ничего, продышится, придет в себя, но и урок останется.

Благо, это не сказалось на ужине, который подали вовремя, и был он обилен, вкусен и сытен. Д’Артаньян, по понятным причинам, попросил принести еду в комнату, мы же вчетвером расположились в просторном нижнем зале, заняв самый лучший стол. И, что называется, ни в чем себе не отказывали.

Вино лилось рекой, а ассортимент съестного был весьма разнообразен для скромного придорожного трактира: жареные перепела, свиные ноги, сыры, трюфеля, кровяные колбасы, черный плотный хлеб, тушенная в сливках с грибами рыба из соседней реки, говяжья вырезка, каша на шкварках — перечислять можно было еще долго.

Я заметил, что Атос не оставил свой сверток в комнате с д’Артаньяном, а прихватил его с собой, сунув под лавку. При этом он много не пил, сохраняя ясную голову, ел тоже умеренно, и весь вечер о чем-то размышлял, почти не вступая в разговоры. Я его не дергал — пусть сам определится, хочет он рассказать что-то или нет.

Тайна его груза начинала меня интересовать всерьез. Если поначалу я вовсе не думал об этом, считая, что Атос везет либо письма, обличающие кого-то из первых лиц государства, либо же какой-то предмет, вроде пресловутых подвесок, то теперь я переменил свое мнение.

Никакие письма и подвески не стоили тех усилий, кои предпринимали все вокруг, дабы захватить приз. Предмет, которым завладел Атос, был гораздо более ценным и значимым. И, быть может, он и сам об этом не знал. Но главное, откуда приз взялся изначально? Миледи Карлайл получила его, очевидно, в Марселе. И сразу мне на ум приходили Испания и Италия — соседние страны, откуда до Марселя было крайне легко добраться.

Оба государства были себе на уме. Испания в последнее время стала утрачивать морское владычество в колониях. Ее прииски в Новом Свете подвергались постоянным грабежам, а караваны атаковали пираты.

Италия же — центр католицизма, а Ватикан — ее несокрушимый бастион. Папская власть простиралась над Европой, но время от времени авторитет требовалось поддерживать не только словом, но и делом.

В общем, что бы ни вез Атос, лучше всего не спешить и дождаться момента, когда все более-менее прояснится, а пока придержать ценность при себе.

Арман, пивший мало, рано ушел спать, а братья Дюси, наоборот, знатно налакались, но я не мог их осуждать, ведь Левый и Правый отлично проявили себя сегодня и нуждались в некоторой релаксации.

Выспался я отлично, а утром первым делом явился подручный от портного Жиля с необходимыми вещами для д’Артаньяна, которые превратили, наконец, гасконца из женщины в человека.

Д’Артаньян, одетый во все новое, чистое, удобное и модное постучался ко мне в комнату, не скрывая радости.

— Барон! Вы — невероятный друг, устроили все это для меня, и я весьма вам благодарен!

— Идите завтракать, шевалье. День будет долгим…

После, к моему удивлению, к трактиру подъехал фиакр, на козлах которого сидел молодой Ив, а на креслах подпрыгивал от нетерпения мэтр Жоли, собственной персоной, — сверкая очками, накрахмаленной рубашкой и манжетами, в натертых до блеска башмаках, которые он тут же испортил, первым же шагом, выходя из экипажа, угодив в лошадиный навоз.

Мэтр замер на месте, неверящим взглядом глядя на то, во что превратились его прежде идеально чистые башмаки, потом глубоко и безнадежно вздохнул и пошел к входу в таверну, двумя руками придерживая пухлый портфель.

Я наблюдал за его действиями из приоткрытого окна и дружелюбно крикнул ему:

— Вы завтракали, мэтр? Занимайте стол внизу, я сейчас спущусь к вам! Ив, ты тоже пойди на кухню и поешь что-нибудь!

Неторопливо одевшись и накинув перевязь с рапирой поверх камзола, я вышел из комнаты. Внизу уже вовсю кипела жизнь. Две молодые девушки разносили кушанья и напитки по столам, пахло вкусно и ароматно, аппетит проснулся мгновенно.

Мои люди бесцеремонно заняли вчерашний, самый большой стол, предназначенный для куда большего числа гостей, но их это волновало мало. И, хотя все остальные столы были забиты, никто и не думал претендовать на пустые места за нашим столом.

Д’Артаньян, довольный и счастливый, пожирал жареного цыпленка, держа целую тушку в одной руке и впиваясь в нее крепкими зубами. Сок капал вниз на стол, но гасконец не обращал на это ни малейшего внимания.

Братья Дюси старались от него не отставать, поглощая все, до чего только могли дотянуться. Мэтр Жоли, изрядно проголодавшийся в дороге, смело накидал себе на тарелку такую гору, которую вряд ли был в состоянии уничтожить, но его это не смущало, он лихо орудовал двузубой вилкой и ножом.

И лишь Атос ограничился легким завтраком и теперь потягивал слегка разбавленное вино из железного кубка.

Мое появление было встречено дружными одобрительными возгласами, и первые четверть часа я старательно набивал живот, желая насытиться на весь день. Ведь неизвестно, сколько времени займет путь к замку, да и вообще, как нас там встретят. Ничего хорошего я, по своему обыкновению, не ждал.

Наконец, насытившись, я обратился к мэтру Жоли и поинтересовался целью его визита.

— Ваша милость, — сказал Жоли в ответ, — я посчитал, что мое присутствие поможет вам. Вступать в права всегда сложно, и если кто-то попытается опротестовать бумаги, то не всегда достаточно лишь грубой силы. Юридические знания тоже могут пригодиться, к тому же, я сумею провести аудит и проверить все, что указано в купчей — а это не меньше недели непрерывной работы, а то и больше. Не хотите же вы утонуть в отчетах эконома? Их будет очень много!

Я посмотрел на него с благодарностью. Что я ненавидел больше всего в жизни — это чертову бюрократию! Делопроизводство — дьявольская наука, призванная унизить и уничтожить достоинство человека, заставить его поверить в то, что без бумажки он никто и звать его никак. Мерзкие крючкотворцы! Только лишь представив на секунду, от чего избавлял меня сейчас мэтр Жоли, я готов был трижды подбросить его в воздух и кричать «Гип-гип-ура!» Но сдержался и лишь коротко кивнул, отметив про себя, что мэтра нужно будет вновь поощрить за преданную службу. Не сейчас — он только получил тысячу пистолей — чуть позже, но обязательно!..

Вот только когда Жоли выложил на стол старую карту с указанием новоприобретенных земель, мое расположение к нему несколько уменьшилось. Уж не знаю, чем он руководствовался, рассказав мне, что до замка всего четыре часа пути от Парижа, но он ошибся. Мэтр редко путешествовал и не сумел правильно рассчитать время.

На деле вышло следующее: мои земли находились в долине реки Луары, а значит, добираться до места нам придется не меньше суток. И это если двигаться быстро, меняя лошадей. Я совсем недавно проезжал в тех краях, когда возвращался в Париж с самого юга. И вот опять дорога ведет меня в ту сторону. Судьба.

Ив загрузил один из наших двух фиакров провизией и вином, второй же фиакр я отослал с трактирным слугой в Париж, передав заодно Перпонше записку с указаниями на ближайшее время.

Так мы и тронулись в путь: Ив управлял экипажем, в котором помимо припасов находился мэтр Жоли, остальные, не слишком торопясь, ехали верхом.

Природа подарила нам превосходный день. Небо очистилось от туч, ветер практически стих, и путешествовать было бы сплошным удовольствием, если бы не вечная тряска в седле, к которой, впрочем, я уже давно привык. Остальные на подобные мелочи вообще не обращали внимания, с детства привыкнув к долгой верховой езде, лишь мэтр Жоли время от времени ерзал на своем мягком сиденье.

Я с удовольствием видел, что д’Артаньян и д’Атос нашли общий язык и даже, кажется, подружились, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Все же боевое братство — прочная штука. Д’Артаньян своим метким выстрелом умудрился спасти жизнь Атосу, а тот подобного ни за что не забудет.

Сам же гасконец, выбравшись из Парижа, где его могли повесить, просто радовался жизни, был беспечен и улыбчив. Ему нравилось все вокруг, и только на привалах, когда Ив разливал вино по кружкам, на лицо Д’Артаньяна находила легкая тень. Он беспрестанно шевелил губами, будто что-то подсчитывая в своей голове, и время от времени до меня доносилось его бормотание: «Четыре порции было бы достаточно, или все же пять? Нет, пять — много… но не мало ли четыре?..»

Я ни о чем его не расспрашивал. Взорвал университет, и бог с ним! Терпеть не могу точные науки!..

Переночевав под открытым небом, к середине второго дня мы миновали Орлеан и выехали к Луаре.

Река неспешно несла свои воды, и была прекрасна, величественна и невероятно красива.

Рыбацкие лодчонки виднелись то тут, то там. Вдалеке медленно шла против течения груженая баржа, тяжелая и неторопливая.

Мэтр Жоли запутался в картах и морщил лоб, не совсем понимая, в какую сторону нам ехать дальше.

Не желая ждать, я подъехал к одной из крестьянских повозок, двигавшихся по дороге в сторону Орлеана, и спросил возницу:

— Как нам добраться до замка Монро?

Тот посмотрел на меня странно, но все же ответил:

— Господа должны ехать прямо по дороге, вниз по течению, а на третьей развилке свернуть направо в сторону леса. Там увидите!

Я поблагодарил пейзана мелкой монетой, и наш отряд направился в указанном направлении.

Не прошло и часа, как мы добрались до места.

Миновав густой лесок по едва заметной дороге, мы выехали на открытое пространство. Слева виднелась небольшая деревушка, за которой начинались поля, а вот справа на холме находилась цель нашего путешествия — замок Монро, моя собственность.

Я долгим взглядом посмотрел на замок, а потом повернулся к Жоли, нервно вытиравшему пот со лба.

— Вас все же обвели вокруг пальца, мэтр. Кажется, это место не пригодно для жизни…