Мирослава
Наступившие выходные я провела в напряженном одиночестве. Наверняка он был с женой. Как же противно было делить любимого мужчину. Но, что я могла поделать? Я сама привела нас к такому отношению. Возможно, уступи я ему раньше, все было бы по-другому. Возможно нет. Смысл теперь гадать?!
В понедельник на работе настроение было хуже некуда. Да и работать совсем не хотелось. Ко всему была полная апатия.
Тупо уставившись в экран, я не заметила наступившей вокруг тишины. Слух уловил лишь стук каблуков, замерший возле моего стола. Подняв глаза от монитора, я обомлела. Передо мной стояла красавица жена Игната. Идеальная во всем. Таким женщинам в след оборачиваются поголовно все мужчины.
— Мирослава, добрый день! — любезно поздоровалась она.
— Слава! — машинально поправила, чувствуя себя ничтожеством перед ее совершенством и перед своей унизительной ролью любовницы.
— Да, Слава! — мило улыбнулась, — Мы могли бы поговорить наедине?
Я посмотрела по сторонам. Все глазели на нас, кто удивленно, кто злорадно, а несколько местных парней восхищенно на мою собеседницу.
— Да, конечно! — я встала и пошла на выход.
Такое должно было случится, ведь Игнат меня не скрывал. Только она почему-то медлила. Считала ниже своего достоинства со мной встречаться?! Было тошно от себя в этот момент. Я понимала, что поступала и поступаю неправильно и даже подло, но не могла уже отказаться от Игната.
Мы зашли в пустой конференции зал.
— Думаю, выкать друг другу будет нелепо, — с усмешкой начала она.
Я смогла лишь кивнуть. Не хочу находиться здесь. Не хочу ее слушать. Я понимала, о чем сейчас пойдет речь, но все закончится только тогда, когда Игнат сам меня бросит.
— Слава, мы с Игнатом женаты уже год. До брака встречались пять лет, — начало многообещающее, — Здесь понимаешь какое дело?! Я прекрасно знаю, что он мне изменяет. Всегда изменял, но всегда возвращался ко мне. И я его постоянно прощаю. Потому что люблю. И он меня любит. Я это знаю, поверь мне! Он по природе полигамен, но я его выбрала и это мой крест.
Слушать все это было, мягко говоря, неприятно. Она не спеша открыла сумочку и достала небольшой конверт. Я не сводила с него глаз, чувствуя медленно подкрадывающеюся панику.
— Я пришла к тебе, потому что Игнат что-то уж слишком увлекся тобой. Я особо не волновалась, ведь каждый раз уходя от тебя, он возвращался домой, ко мне, в нашу постель. Но обстоятельства изменились.
Она протянула мне конверт со словами:
— Я не против его маленьких шалостей, ведь пользоваться презервативом, помимо дома, его золотое правило. Игната уже не изменить. Он просто такой. Эти фотографии только за три последние недели, даты в углу.
Я не могла взять этот конверт, и она со вздохом положила его на стол.
— Слава, мне тебя жаль! Честно! Игнат и раньше заводил помимо них, — она кивнула на конверт, — постоянных любовниц, но всегда всё заканчивалось одинаково, они ему надоедали. И больше их не будет в нашей жизни. Я уже говорила, что обстоятельства изменились. Так вот, когда он в пятницу ночью вернулся с командировки, то приказал мне больше не пить противозачаточные. Сказал, что хочет ребенка. И все выходные работал над этим. Я была в шоке! Раньше он не хотел торопиться. Не подскажешь, почему передумал? Ты же с ним была.
Только когда за ней закрылась дверь я позволила себе опереться руками об стол. В голове стоял сплошной гул. Руки ходили ходуном. Это не правда! Это не правда! Это не правда! Словно мантру повторяла я. Просто слова обманутой женщины. Кое как удалось взять себя в руки, и я открыла злополучный конверт.
«Я трахаюсь только с тобой!» — именно эта фраза Игната звучала у меня в голове пока я просматривала фотографии. Вот рядом с ним сидит брюнетка и они не по-детски целуются в каком-то ресторане. Его рука у нее под платьем. Дата, прошлая суббота. Ночной клуб, Игнат расслаблено сидит на диване, раскинув руки на спинку, а у него между ног рыжая голова. Дата, где-то в середине поза прошлой недели. Он выходит из машины с очередной брюнеткой. На улице темно. Впереди гостиница. Дата, где-то две недели назад. Какая-то комната с приглушенным светом, блондинка и полноценное соитие. Дата, наш отъезд в среду в его командировку… и так долее. Все фотографии были более чем красноречивые.
«Я трахаюсь только с тобой!» и еще с туевой тучей шлюх. Я для него ничего не значу. Никто для него ничего не значит, кроме драгоценной жены, от которой он хочет ребенка. А мужчины обычно хотят детей от любимых женщин. У меня началась истерика, вылившаяся в ненормальный смех. Какая же я идиотка! Даже самой себе не признавалась, но мечтала, чтобы он бросил жену ради меня. Оказалось, что я одна из его временных девок. Наивная дура! Позволила себе надеяться. Прошлое меня ничему не научило.
Постепенно истерику сменило угнетающее отупение. Я вышла на улицу, прижав фотографии к груди. Шла не разбирая дороги, не чувствуя катившихся с глаз слез. Некоторые люди обходили меня как чумную, некоторые, не замечая моего состояния, по неосторожности толкали.
Внезапно кто-то сзади схватил за локоть и резко развернул к себе, отчего фотографии рассыпались по асфальту. Осознав кто передо мной стоит у меня началась истерика.
— Не трогай меня! — закричала я, — Не смей ко мне прикасаться. Ненавижу тебя! Ненавижу.
Игнат отпустил мой локоть, но клещами вцепился в плечи.
— Что она тебе наплела! — встряхнул он меня.
- Пусти! Пусти! Пусти! — как ненормальная кричала я, барабаня кулаками ему в грудь.
— Игнат Алексеевич! — какой-то охранник поднял одну из фотографий и показал ее, сосредоточенному до этого только на мне, Игнату.
— Тварь! — выругался он неизвестному адресату.
— Отпусти! Ненавижу тебя! — кричала я одно и тоже, не в состоянии сформулировать что-либо другое.
— Это я уже понял! — он не церемонясь перекинул меня через плечо, бросив охраннику приказ, — Собери всё это.
В машине усадил на себя и сразу же обездвижил. Ноги сжал своими ногами, руки по швам зажал одной своей в районе талии. Вторая рука, словно ребенка, успокаивающе гладила меня по голове. Я уже не могла говорить, из горла вырывалось сплошное рыдание.
Не знаю сколько длилась поездка, но, когда мы прибыли по месту назначения, я все еще плакала. Игнат подхватил меня на руки и понес в трехэтажный дом, окруженный сплошной охранной. Занес на второй этаж в одну из многочисленных комнат. Не останавливаясь прошел в ванную и поставил в душевую кабинку. В моем состоянии, его поведение не казалось мне странным. Снял, бросив на пол, пальто и присоединился ко мне, нежно обняв одной рукой за талию, другой за затылок. Включил терпимо горячую воду. Когда до меня дошло, что он делает, я попыталась вырваться, но объятия сменились на тиски. Хорошо хоть дубленка осталась в офисе. Так и стояли, пока я полностью не расслабилась.
— Успокоилась?
— Да! — вот только одежда неприятно липла к телу.
— Готова к конструктивному разговору?
— Это ничего не изменит!
— Изменит, Мира, изменит! — он выключил воду и вынес меня из душа.
Принялся раздевать, начиная с обуви. Мне было все равно, что он делает. Я морально и физически была истощена. Безразлично наблюдала, как он снимает с меня платье, чулки, лифчик, трусики. Обматывает длинным белым, до колен, полотенцем. Приподымает за талию и садит на столешницу. Начинает сам раздеваться. Мое безразличие пошатывается. Но я заставляю себя вспомнить все те фотографии. Все закончено для нас. Безвозвратно! Он не сможет меня уговорить остаться его любовницей. Разве что под замок посадит. От этой мысли начало трусить. Медленно подкрадывалась паника. Игнат, сняв боксерки и, тоже обмотав себя полотенцем, только пониже талии, наконец-то обратил на меня внимание. Он сразу заметил мое состояние. Вышел ненадолго с ванной. Вернулся со стаканом с коричневой жидкостью.
— Выпей!
Сопротивляться я не стала. Когда брала стакан, и пила из него, руки ходили ходуном.
— Еще! — он внимательно посмотрел на меня, но все же сходил за добавкой.
После второй порции виски по телу начало расходиться приятное тепло.
— Что она тебе сказала? — Игнат подошел близко, но не настолько, чтобы нарушить мое личное пространство.
— На фотографии посмотри!
— Мира, не заставляй меня повторять! — как всегда самоуверенный и не терпящий возражений.
— Уже не важно! Всё кончено! Я хочу домой. Отпусти меня!
— Мы можем препираться бесконечно, Мира, но ты не выйдешь из этой комнаты, пока я не узнаю то, что мне нужно.
Зная, что это не пустая угроза, я сдалась:
— Что вы любите друг друга. Что она знает про твои измены, но поскольку ты постоянно возвращаешься к ней, она тебя прощает. Дала мне фотографии, ты уже их видел. Занимательные. За три недели десять штук? Это помимо жены и меня. Ты еще тот кабель! Лицемер и лгун! — усмехнулась я, не обращая внимание на его опасно непроницаемое выражение лица, — Рассказала, что ты после нашей милой недавней поездки резко захотел от нее ребенка.
— Всё? — спокойным голосом уточнил он, когда я замолчала.
— В основном! — так же спокойно ответить помогло виски.
— И ты ей поверила! — его поведение ставило в тупик.
Он вновь вышел, а вернувшись, вручил мне паспорт. Я непонимающе развернула. Чернов Игнат Алексеевич. Дальше по стандарту.
— Семейное положение открой, — настойчиво посоветовал Игнат.
Открыла и обалдела, под штампом регистрации брака стоял штамп о его расторжении. Дата где-то месяц назад.
— Я развелся с ней на следующий день, после того, как впервые попробовал тебя на вкус, — сексуальная ухмылка нарисовалась на его губах.
— Но почему ты мне ничего не сказал? — в голове был сплошной каламбур, но основные вопросы я все же смогла озвучить, — Ты ведь все время носил кольцо? Ни разу не оставался у меня ночевать? Ты мне ничего не сказал? Да и никто не знал о твоем разводе.
Молчание и прямой взгляд Игната натолкнули меня на ошеломляющий ответ:
— Ты так мстил за Олега? — не веря прошептала я.
Все та же тишина с его стороны, подтверждала мое предположение. Ну что ж, справедливо! Но с перебором!
— Это жестоко!
— Я никогда не говорил, что хороший человек.
Если Игнат хотел показать мне какой сукой я была, когда врала ему про брак и любовь к Олегу, то ему это удалось. Осуждать его или возмущаться было бы лицемерием.
— А фотографии?
— Неужели ты думаешь, что ко мне так просто можно подойти и сделать фотосессию без моего на то ведома? — усмехнулся Игнат, — Это монтаж, Мира! За те деньги, которые я ей отвалил для быстрого развода, удивляюсь, как она не притащила тебе порно с моим участием. Настя психотерапевт и очень хороший, знает куда и как надавить. На тебя, Мира, воздействовать не слишком сложно. Ребенком она решила закрепить весь бред, который наговорила.
На полу в пальто зазвенел его телефон, но он его проигнорировал.
— Она сказала, что до замужества вы встречались пять лет.
— Мира, мне сколько лет для встречаний?! — вновь усмехнулся он, — Пару раз в год виделись с определенной целью.
Игната этот допрос развлекал.
— Вы вместе живете? — мне все еще трудно было поверить в его слова.
— С чего ты взяла? — он удивленно приподнял бровь.
— Откуда она знает, что ты не оставался у меня ночевать, а постоянно возвращался домой.
— Не знаю, но обязательно выясню. Сразу после развода Настя переехала в городскую квартиру. Я же живу здесь.
— Да, скромно! — попыталась пошутить я.
Увидев изменение во мне, Игнат подошел ближе, нарушая личное пространство:
— Мира, мне нужно твое доверие и честность. Есть что-то, что мне стоит знать?
Он внимательно всматривался в мои глаза. Вот он мой шанс! Но нежелание всё портить, оголяя уродливую правду, заставляет меня отрицательно покачать головой.
— Хочу, чтобы ты переехала ко мне, — я заметила он любит резко менять тему.
— Так просто? Еще пару минут назад я думала, что ты женат. Да и ты не особо спешил меня переубеждать в этом, — не уколоть я не смогла, хотя сердце радостно сжалось.
— Подумай над этим! Но не слишком долго, — Игнат нежно поцеловал меня.
— Постой! — я схватила его за плечи, когда он попытался отойти. — А как ты узнал, что она приходила ко мне на работу и где меня искать?
— К тебе приставлены мои люди.
— В смысле? — не поняла я, — Ты следишь за мной?
— Я всегда защищаю то, что мне принадлежит.
— Хочешь сказать, что я твоя вещь, за которой нужно следить? — я не знала, как реагировать.
Он вздохнул и опустил руки на столешницу по обе стороны от меня.
— Мира, они не для слежки. Мне ничего не докладывают о тебе. Это меры предосторожности. Люди, которые охраняют тебя должны поставить меня в известность только в случаи потенциальной опасности, как сегодня или вмешаться при реальной угрозе.
— Господи, Игнат, это уже слишком! — воскликнула я, — Да кому я нужна?!
— Мне! И это не обсуждается, — как обычно категорично.