25

Мирослава

Я не верила, что это происходит на самом деле. Игнат сейчас был чужим мне.

— Я давно знаю, что ты мне врешь. Но я, бл**ь, думал, что это какая-то незначительная ху**я. Но никак не такое! Ты знала, что твоей жизни угрожает опасность, и не дала мне возможности её устранить. Ты настолько не доверяешь мне! Хотя единственное, о чем я тебя просил это доверие и честность. Я, бл**ь, давал тебе столько шансов мне всё рассказать.

Его справедливые слова просачиваются в кожу, растворяются в клетках, ранят меня. Хочется напомнит о его обещании преднамеренно не причинять мне боль. Но сдерживаю себя. Это будет слишком! Начинаю защищаться как могу — нападая. Знаю, что поступаю неправильно. Не имею права. Но не могу себя остановить:

— Ты тоже никогда о себе ничего толком не рассказывал.

— Если бы ты спросила, я бы ответил. Это называется диалогом, Мирослава. Тебя не интересует моё прошлое. Не скажешь почему?

Я не знаю, что ответить! Что сознательно ставила барьеры, трусливо понимая, что вряд ли осмелюсь когда-то всё рассказать? Не те слова! Что, узнавая его, чувствовала бы себя еще гаже, скрывая правду о себе. Вновь не то! Просто молчу. Он разворачивается и уходить.

— Я люблю тебя! Прости! Я просто боялась твоей реакции, — слезы градом потекли из глаз.

Это его остановило.

— А какой ты думала она будет? — он зло имитирует удивление, — Убегу в истерики? Пойду в полицию? Или может побегу к той твари, что удочерила тебя, обрадовать его тем, как ты приговорила его сыночка, а сама жива-здорова?

— Думала ты бросишь меня, — прошептала я, даже не пытаясь вытереть слезы.

— Меня бесит то, что ты так думала.

— Прости…

— Твои извинения уже ничего между нами не изменят, — холодно бросает он и уходит.

Как будто решив меня добить, он напоследок, впервые посмотрел на меня как на всех остальных — со спокойным равнодушием. Исчезло из глаз то, что делало меня особенной.

Слезы почти сразу высохли. Мной овладело отупение. Я словно маленькая девочка желала, чтобы появился добрый волшебник и вернул меня назад в прошлое хотя бы на неделю. Я должна была догадаться, что Игнат рано или поздно докопается до правды. Слишком легко он мне «поверил» тогда. Я, дура, расслабилась. Обвинять кроме себя некого!

До утра я просидела на полу, обнимая согнутые ноги и тупо пялясь в пустоту. Даже не заметила приход домработницы, пока та не сунула мне под нос стакан с водой. Молча выпила.

— Слава, вы будите завтракать? — тихо спросила она.

Я помотала головой и пошла на вверх. Нужно собрать вещи. На автомате бросила в чемодан все, что попало в поле зрения. Потом приняла душ. Под струями освежающей воды в голове немного прояснилось. Перестала жалеть себя и поняла, как могу попытаться всё исправить. Резко разозлилась на него! Он хотел доверия? Будет ему доверие! С избытком! Зло выкинула вещи с чемодана на пол. Безрезультатно набрала Игната. Два коротких гудка и отбой. Ну и ладно! Он все-равно когда-не будь объявиться дома и ему придется меня выслушать.

Раздался тихий стук в дверь, и я тут же открыла её.

— Слава, Вас там Вадим внизу ждет, — домработница смущенно отвела взгляд.

Я сразу поняла! Игнат меня выгоняет! Он уже всё решил.

— Зачем? — еле удалось выдавить сквозь ком в горле. — Я его не вызывала.

— Мне приказано собрать ваши вещи, — тихо сказала она, — А Вадиму отвезти Вас.

— Куда?

— Для Вас снята квартира.

— С удовольствием на нее посмотрю, но только после того, как поговорю с Игнатом, — фраза получилась вежливой и ровной, но чего она мне стоила!

Я аккуратно закрыла дверь. Машинально начала клацать пульт от телевизора. Хватит уже при любых трудностях сбегать. Нужно бороться! Я слишком близко к счастью, чтобы сидеть, сложа руки и «ждать погоды у моря». Он должен меня выслушать. Дала о себе знать совесть, ведь Игнат мог уволить и домработницу, и Вадима. Но я заткнула её подальше, помиримся, а мы обязательно помиримся! тогда даже отговаривать его не придется.

Время тянулось мучительно медленно. Ближе к полуночи наконец-то хлопнула входная дверь. Спускаться было страшно. Неизвестность пугала. Но Игнат меня любил, это было видно в каждом взгляде, в каждом прикосновении и в каждом слове, даже если оно было произнесено с раздражением или в приказном тоне. Теперь моя очередь проявить настойчивость! Я докажу ему, что все мои страхи ушли.

Я замерла в начале лестницы. Игнат как раз пытался подняться на вверх. Слегка приглушенный свет из гостиной очень четко обрисовывал его состояния. Рука крепко держала перила, опущенная к груди голова, так же, как и всё тело, прилично пошатывалась. Он был в стельку пьян. Я подбежала к нему и подхватила под свободную руку, в попытки помочь. Игнат с трудом поднял на меня мутные глаза.

— Ты какого х*я до сих пор здесь делаешь? — на удивление голос был полностью внятным.

Я в нерешительности застыла. Сейчас не имеет смысла с ним разговаривать.

— Давай я помогу тебе добраться до кровати, а завтра поговорим.

— Ты меня достала! — он не сильно, но жестко меня оттолкнул, — То удираешь от меня как ошпаренная, то липнешь словно банный лист. Я тебе человеческим языком сказал — пошла вон!

Меня не надо просить дважды, повернулась и побежала в гостевую комнату. Внутри сразу же повернула защелку на двери. Упала на кровать и начала прислушиваться, что там творится. Игната в гневе, направленном на меня, я боялась до сих пор, а сейчас еще и алкоголь — убойная смесь. Почему он, когда злится, ко всем проявляет поражающе ледяное спокойствие? Только на меня вызверятся как потерпевший? Долго ждать не пришлось. Дверь с оглушительным грохотом открылась, не без чужой помощи. Кажется, моё присутствие вывело весь спирт с его организма. Хочу его! Боюсь его, хотя подсознательно знаю, что никогда руку на меня не подымет. Но больше не видеть блеска в его глазах, направленных на меня, действительно больно.

Я очень медленно встала и спиной отошла к окну.

— Или ты сама сейчас уйдешь или я вынесу тебя. Выбирай, — грубость слов заставила сердце болезненно сжаться.

Не веря, покачала головой. Я в легком домашнем платье и тапках. Он не сделает этого!

— Мир, игры закончились!

— Ты не сделаешь этого! — я постаралась, чтобы голос звучал уверено, — Ты обещал больше не причинять мне боли.

«Я больше никогда преднамеренно не причиню тебе боли!» — зазвучали его слова в голове.

Игнат слегка пошатываясь подошел ко мне и с нежностью прикоснулся своим лбом к моему:

— Иногда, чтобы избавиться от чего-то неприемлемого, приходится делать больно! -

он легко перекинул меня через плечо, от изумления я даже не сопротивлялась. — Но основная часть боли ложиться на того, кто её причиняет.

Мы вышли на улицу, точнее Игнат вышел, я же, в шоке, безвольно свисала вниз головой на его плече. В своем состоянии, я даже не почувствовала холода. Игнат бесцеремонно, но, правда, аккуратно, бросил меня в припаркованный рядом с домом внедорожник. При падении платье задралось, и его взору предстали мои красные трусики. Реакция на это была необычная — сжатая челюсть и со всей дури захлопнутая дверь. Вскоре на сидении водителя сел Вадим. Он, не глядя на меня, завел машину и поехал в сторону города. А я вновь плакала, не в состоянии принять произошедшее. Игнат меня любит! Он сделал мне предложение! И он только что выбросил меня из своего дома «в мороз» почти раздетую. Он выбросил меня со своей жизни! Это не укладывалось у меня в голове, но вместе с тем, я его понимала! Побоялась открыть свое гнилое прошлое любимому человеку и в итоге потеряла его.

— Приехали! — Вадим открыл дверь с моей стороны и, накинув на плечи что-то мягкое, подхватил меня на руки.

— Не надо! Я сама! — мой голос был жалок.

— Слава, Вы в тапочках, а на улице снег, — просто объяснил он свои действия.

На лифте мы поднялись на энный этаж какого-то дома. Только в квартире Вадим отпустил меня. Я тупо пошла вперед, ища кровать.

— Слава!

— Вадим, спасибо, но я сейчас не хочу…

— Когда привезти ваши вещи? — у него был такой же взгляд, как и у домработницы с утра, — Могу через пару часов или Вам лучше с утра?

— С утра, пожалуйста!

Водоворот мыслей в голове снова организовал мне полу бессонную ночь. Отчаяние и решимость, прерывая друг друга, боролись между собой. К утру победило последнее. Это еще не точка! Игнат должен знать всю правду. Я ему полностью доверюсь, и только тогда пусть решает. Я всё приму!

Загрузка...