Я держу тебя

Эпилог

ШЕЙН

Шесть месяцев спустя

Я смотрю на Мэгги в её ярко — красном бикини. Её глаза закрыты, рука покоится на выпирающем животе, и я никогда не видел более прекрасного зрелища. Я даже не могу поверить, что когда — то было время, когда я думал, что не хочу этого.

Я протягиваю руку и провожу по её животу, наблюдая, как её губы изгибаются в улыбке. Она тянет мою руку немного ниже, и я чувствую пинок ножкой моего ребенка. Это самое невероятное, что я когда — либо испытывал.

— Этот парень определенно твой. Я почти уверена, что он использует мой мочевой пузырь в качестве мяча, — Мэгги морщится.

– “Он”?

— Да. Сегодня я почти уверена, что это он. Любой девушке следовало бы быть немного нежнее.

— Нет, если она хоть немного похожа на тебя, — отвечаю я, зная, что это вызовет у неё раздражение.

Она переворачивается на бок, и её живот прижимается к моему животу.

— О, правда. Что именно ты пытаешься сказать, Гриз?

Я убираю волосы с её лица.

— Светлячок, ты — не ты, если не будешь стоять со спичкой наготове, чтобы поджечь задницу любому, кто переступит черту. Наша маленькая девочка там, внутри, возможно, готовится поджечь весь мир.

Она смеётся.

— Кого бы ты хотел? Мальчика или девочку?

Я чувствую, как ребенок снова брыкается.

— Мне всё равно. Я был бы счастлив, если бы их было двое.

Она зажимает мне рот рукой.

— Я думаю, мы с детьми официально свели тебя с ума. Нам нужен один здоровый ребенок за раз. Ты знаешь, что это маленькое чудовище сделает с нашей жизнью? С нашим сном? С нашим здравомыслием, когда ей исполнится шестнадцать и она захочет встречаться с плохим парнем, потому что вся эта задумчивость сексуальна?

Я стону.

— Если родится девочка, она не будет встречаться с плохим парнем… никогда.

Она ухмыляется.

— О, точно. Тогда она просто вылезет из окна своей спальни и всё равно встретится с ним, — я переворачиваюсь на спину, не в состоянии думать об этом. — Особенно когда её отец такой крутой. Это то, что она будет знать и к чему будет стремиться. Лив, наверное, тоже. По крайней мере, мы с ней немного потренируемся.

— Мэгги, — предупреждаю я. — Это должно было расслабить, а ты вызываешь у меня желание врезать по чему — нибудь.

Она смеется.

— А что, если у нас будут только девочки? Целый дом девочек, а тебе придется иметь дело с мальчиками….

Я не даю ей закончить, наклоняясь и целуя её до тех пор, пока мы оба не забываем, что она собиралась сказать. Я глажу её по щеке.

— Мальчики или девочки, это будет лучшее приключение в моей жизни. И я не могу дождаться, когда увижу, как ты выходишь из себя каждый раз, когда кто — то из них ввязывается в драку, или переживает расставание, или кто — то обзывает их…

На этот раз Мэгги целует меня, заставляя замолчать. Мы прекращаем целоваться, когда люди проходят мимо нашего домика, хотя я бы хотел продолжить. Её беременное тело чертовски сексуально.

Следующее, что я помню, — это как она шмыгает носом. Должна быть какая — то система гормонального прогнозирования беременности, которая позволяла бы мужчинам знать, когда ситуация становится мрачной, или вот — вот начнутся слезы, или когда всё пойдет прахом. Этой непредсказуемости достаточно, чтобы свести мужчину с ума.

— Эй, — аккуратно я веду к тому, что, чёрт возьми, происходит на этот раз. — Что случилось?

Она снова шмыгает носом и вытирает слезу.

— Ничего, — говорит она, пытаясь не заплакать.

— Ну же. Расскажи мне, — я снова притягиваю её к себе.

— Просто… Я, наверное, буду худшей матерью во всём мире, если мне вообще удастся вытолкнуть твоего неандертальского ребенка из себя, — большие глаза и наполнены слезами, когда она смотрит в ту сторону, откуда должен выйти этот ребенок. Она шмыгает носом и вытирает его. — И когда мы вернемся, Лив всего через несколько недель пойдет в детский сад, и она захочет, чтобы ты отвел её. Она даже не захочет, чтобы я тоже пошла.

Я беру её за руку и переплетаю наши пальцы, мне также грустно, что моя Лив весь день будет в школе и наше утреннее время будет совсем другим.

— Хэнк покинет дом, и я буду безумно скучать по этому маленькому засранцу, потому что мы не будем видеть его. Коул уже уехал и больше не звонит… Всё меняется.

Мне хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь, потому что я не собираюсь проводить остаток нашей поездки в одиночестве. Поэтому я притягиваю её ближе и обнимаю.

— Многое изменится, но это будет здорово. Мы сделаем это вместе.

Она прячет лицо у меня на шее.

— Но когда начнется сезон, ты снова будешь часто уезжать, и тогда останусь только я.

— Меня не будет ночь или две. Кроме того, у тебя будет отпуск на весь семестр, а потом ты сможешь решить, хочешь ли ты вернуться, или остаться дома, или открыть собственную студию, — я приподнимаю её подбородок, чтобы она посмотрела на меня. — Я знаю, что все это страшно, и многое меняется, но всё будет хорошо.

Я вижу, как её улыбка оживает, и тепло наполняет мою грудь.

— Пойдем в номер, закажем еду и посмотрим, сможем ли мы найти “Спортивный центр”.

— Ты всегда знаешь, что мне нужно, — она приподнимается, чтобы поцеловать меня.

— Пойдем. Пока ты не заставила меня плакать.

Она смеётся, и я поднимаю её, ведя обратно в нашу комнату.

— Ты же знаешь, я боюсь, что потеряю сознание, когда ты будешь рожать, верно? — я озвучиваю растущий страх по мере приближения срока родов Мэгги.

Боковым зрением я вижу, как её голова очень медленно поворачивается в мою сторону.

— Гриз, если ты упадешь в обморок, пока я буду рожать твоего ребенка, я буду дразнить твою задницу до скончания веков. Если я буду мучиться, выталкивая твоего ребенка, то ты сможешь оставаться на ногах.

∞∞∞

МЭГГИ

Спустя ещё три месяца

Я вразвалочку иду по стадиону, а дети плетутся за мной, на первую домашнюю игру “Лосей” в сезоне. Я выгляжу как гигантская мама — утка со своими утятами. На мне майка Шейна, но в ней малышу уютно. Я медленно пробираюсь между трибунами, держась за живот и очень осторожно спускаясь по ступенькам.

— Мэгги, — я слышу своё имя и вижу Марка, идущего мне на помощь. Он берет меня за руку и помогает спуститься по оставшимся ступенькам к нашим местам, и Шон заключает меня в объятия. Эти ребята стали для меня как два дополнительных брата.

— Я так рада, что вы, ребята, здесь, — я опускаю задницу на сиденье, пытаясь отдышаться и держась за живот, который сводит судорогой.

— Ты в порядке? — спрашивает Шон, садясь рядом со мной.

— Да, эти чертовы ложные схватки сегодня надрали мне задницу.

— Ты сказал “задница”, — говорит Лив со своего места на коленях у Марка.

— Я знаю. Прости. Я положу доллар в банку, когда мы вернемся домой.

— Два доллара, — вмешивается Тедди. — Ты сказала “дерьмо” в машине.

Я смотрю на него.

— Ну, ты только что это сказал, так что теперь ты должен доллар.

— Блин, — хнычет Тедди.

Команда выбегает на поле, и Шейн идет сзади. Его глаза находят мои и задерживаются на мне, пока он приближается к трибунам. Я приподнимаюсь, желая поцелуя перед игрой… что. это? Я смотрю вниз, и что — то стекает по моей ноге. О, чёрт возьми.

Шейн, должно быть, что — то увидел на моём лице, потому что, когда я поднимаю взгляд, он стоит на поле передо мной. Я пытаясь осознать, что происходит. Я не двигаюсь. Что вы делаете, когда у вас отходят воды посреди футбольного стадиона? Ни в одной книге об этом не сказано.

— Мэгги, — кричит Шейн, но я не обращаю на это внимания. — Мэгги, — кричит он, снова привлекая моё внимание.

Марк и Шон уже стоят рядом, оба смотрят на меня сверху вниз.

— Кажется, у меня только что отошли воды, — объявляю я.

— Что?! — говорит Марк, крутясь направо и налево, как будто ему нужно идти, но он не знает, куда.

Шон хватает меня за руку и прижимает к себе.

— Ты в порядке?

— Что? Что происходит? — Шейн кричит громким голосом, полным разочарования.

Я смотрю на него и показываю на мокрые пятна.

— У меня отошли воды.

— Прямо сейчас? — кричит он.

— Да! — я стараюсь, чтобы мой голос не звучал раздраженно, но, серьезно, что это за вопрос.

Всегда спокойный Шон отталкивает Марка с дороги и говорит детям оставаться с ним.

— Я забираю её отсюда, — говорит он Шейну.

— Хорошо. Встретимся у машины, — Шейн срывается с места и убегает.

Я оглядываюсь назад, зная, что он мне нужен, но он исчез.

Двадцать минут и пара схваток спустя, Шейн подбегает к нам. Игнорируя Шона, он целует меня и улыбается.

— Ты готова?

— Нет, — я хватаю его за руки, когда начинается очередная схватка.

— Мы с Марком будем с детьми. Держите нас в курсе, — Шон хлопает Шейна по спине, который помогает мне сесть в машину и наклоняется, чтобы поцеловать меня, прежде чем отвезти нас в больницу.

Пять мучительно болезненных часов спустя Шейн прижимает одно из моих колен к груди и говорит мне тужиться.

— Ну же, детка. Ты справишься, — он целует мой влажный лоб.

Я откидываюсь, переводя дыхание, зная, что эти шутники собираются сказать мне, что я должна сделать это снова.

— Мэгги, ты так близко, — утверждает мой врач. — Головка почти вышла.

Я хочу рассмеяться, но сдерживаюсь, потому что эти люди явно сошли с ума. Единственное, к чему я близка, так это к тому, что всю мою нижнюю половину разорвёт на куски. Я вижу, как взгляд Шейна перемещается туда.

— Шейн. Посмотри сюда, приятель. Я не справлюсь без тебя.

Его широко раскрытые глаза возвращаются к моим.

— Хорошо, ещё один сильный толчок, и когда я скажу "стоп", тебе нужно остановиться. Хорошо? — требует врач.

— Хорошо, — ною я.

— Ты сможешь, — шепчет Шейн мне на ухо. — Я прямо здесь.

Я хватаю его за руку и тужусь, и через секунду мне говорят прекратить тужиться. Ещё один небольшой толчок, и ребенок выходит и ложится мне на грудь.

— Я не могу в это поверить, — хнычу я, пытаясь получше рассмотреть нашего ребенка сквозь слезы. Шейн опускается на колени рядом со мной, одна рука у меня на голове, а другая поверх моей, над нашим плачущим ребенком.

— Поздравляю вас обоих, — говорит мой врач, продолжая работать. — У вас сын.

Я смотрю на Шейна.

— Это мальчик.

Его глаза наполняются слезами, когда он наклоняется вперед и прижимается своими губами к моим.

— У нас сын.

Шейн обнимает нас двоих одной большой рукой, пока мы осматриваем нашего малыша. Ты думаешь, что знаешь, что такое любовь, а потом кто — то кладет тебе на грудь крошечное существо, и ты как будто заново открываешь для себя смысл любви.

Все успокаивается, я привожу себя в порядок, и, прежде чем мы успеваем опомниться, Шон и Марк заводят детей в комнату. Они все стоят в дверях, как будто что — то может выскочить и схватить их.

— Таааак… — говорит Марк. — Вы держите нас в напряжении. Какие новости?

Мы с Шейном смотрим друг на друга. Наш маленький человечек плотно завернут в одеяло у меня на руках.

— Ребята, хотите познакомиться со своим племянником? — спрашиваю я.

— Это мальчик! Да! — Тедди взмахивает кулаком, и мы все смеемся.

— Как его зовут? — Хэнк первым подходит ближе, и остальные следуют его примеру.

— Эйден Тимоти Картер, — говорит Шейн.

— Эйден Картер. Сильное имя, — говорит Марк.

— Это означает “маленький огонь”, — глаза Шейна встречаются с моими.

— Вы двое отлично поработали. Он красивый парень, — говорит Шон, заглядывая через плечо Хэнка и хлопая Шейна по спине.

— Можно мне подержать его? — слышу я тихий голос Лив, доносящийся с другого конца кровати.

— Да, — говорю я, и Шейн помогает мне подвинуться.

— Тебе нужно помыть руки, — говорит Гаррет, помогая Лив подойти к раковине.

— Я тоже хочу подержать его, — говорит Тедди, стоя в очереди за мытьем рук.

Дети по очереди держат Эйдена, а затем Шон передает его Марку.

— Иди к своему дяде Марку. Я собираюсь научить тебя, как сводить девушек с ума, — Шейн стонет, а Шон смеется.

— Ты можешь научить меня, как ухаживать за девушками? — спрашивает Тедди со своей стороны. — Эмми в школе не обращает на меня внимания.

Я подношу руку ко лбу.

— Тедди, тебе нужно учиться. Может быть, тогда Эмми обратит на тебя внимание. Может быть, ей нравится прилежные ученики.

— Да. Она общается со мной, — Гарретт поднимает брови.

Тедди хмыкает, и Хэнк обнимает его.

— Да ладно, Тедди, девчонки — настоящая заноза в заднице. Давай найдем кафетерий и посмотрим, какие закуски у них есть.

— Можно мне тоже пойти? — спрашивает Лив, спрыгивая с кровати.

Гаррет обнимает нас с Шейном и затем следует за ними.

— Хорошо, мы оставим вас, ребята, в покое, — говорит Шон.

— Спасибо, что пришли, — Шейн обнимает своих братьев. Марк посмеивается.

— Эй, мы пришли на игру, но это намного лучше. Спасибо, что сделали меня дядей.

Шейн закатывает глаза.

— Мы сделали это только для тебя.

Мальчишеская улыбка расплывается на лице Марка.

— Ну, сделайте это снова. Нам нужна целая футбольная команда.

— Эй, — говорю я. — Возможно, балет — его призвание.

Все трое здоровенных парней, окружающих меня, смотрят на меня, а затем их взгляды перескакивают друг на друга.

— Идите сюда и обнимите меня, — я смеюсь, и они оба наклоняются, чтобы обнять меня, прежде чем уйти к детям.

— Как ты думаешь, нужно предупредить их, чтобы они не позволяли Лив и Тедди есть слишком много сахара? — спрашиваю я, когда Шейн садится в кресло рядом с моей кроватью, держа Эйдена на руках.

— Чёрт возьми, нет. Этим двум идиотам нужно учиться самим.

Я смеюсь и откидываюсь на кровать, чувствуя себя измученной.

Должно быть, я задремала, потому что, когда я снова открываю глаза, в комнате темно и тихо. Шейн всё ещё сидит в кресле рядом со мной, но теперь мой великолепный мускулистый муж без рубашки, а наш сын покоится на его широкой груди, обхватив его массивными руками.

— Привет, папочка. Как у тебя дела? — я любила Шейна и раньше, но есть что — то такое в том, что он держит нашего ребенка так близко и так заботливо, что заставляет меня влюбиться в него еще сильнее.

— Я понятия не имею, как дошел до этого, — когда он смотрит на меня, по его щеке бежит слеза. — Я самый счастливый человек на свете.

Я улыбаюсь, закрепляя в памяти это видение моего мужа и сына.

— Ты дошел до этого, потому что продолжал идти, хотя у тебя не было на то причин. Затем, вопреки здравому смыслу, ты сказал, что женишься на мне. Ты пожертвовал всем, чтобы помочь мне, когда я в этом нуждалась, — я чувствую, как мои собственные слезы текут по моим щекам. — Ты стал моим мужем, затем моим лучшим другом. Шейн Картер, ты лучший человек, которого я знаю, — я беру его за руку. — Я люблю тебя и не думала, что смогу любить тебя ещё больше, но сегодня моя любовь к тебе расцвела ещё сильнее.

Он подносит мою руку к своим губам и целует её.

— Я тоже тебя очень люблю.

Я улыбаюсь.

— Я знаю.

Некоторое время мы сидим в тишине, я наблюдаю за двумя моими мальчиками.

— Что с твоей рубашкой?

— Это называется “кожа к коже”. Медсестра сказала, что это успокаивает ребенка.

— Серьезно? Медсестра сказала тебе снять рубашку, — Шейн искоса смотрит на меня. взгляд. — Прости, пропустила шоу.

— Светлячок, — он произносит это как предупреждение.

— Что? — невинно спрашиваю я. — Не делай ничего. Мне нравится вид, плюс, бьюсь об заклад, эти медсестры будут у нас на побегушках, пока ты здесь в таком виде, — Шейн стонет.

Ах. Этот мужчина. Я так чертовски сильно его люблю.

Я подмигиваю.

— Не волнуйся, детка. Я держу тебя.