Я Гордый 3

Глава 7

Глава 7

На пляжу лежу и в небо я гляжу,

Чайки жирные летают, просто жуть,

А я худенький такой — унесет меня прибой,

Лучше я в песок зароюсь с головой.

Ну, я не на пляжу, а в воде, но сути это не меняет. Уже пять дней я развлекаюсь тут, как могу, и фантазия моя уже заканчивается. А все почему? Да потому что мне банально стало скучно.

Чего я только не перепробовал — и гулял, и на дискотеку сходил — не понравилось. Слишком сладко и навязчиво. Раз даже прибухнул, но отходняк от местных напитков жуткий был.И вот теперь я сижу в воде и пытаюсь прокачать магию, делая вид, что медитирую.

А чего, все четыре стихии в наличии — зад на песке, тело в воде, сверху жарит солнышко — это типа огонь, а ветер обдувает спину. Все по фен-шую. Но пока пусто и неинтересно.

Браслет опять жужжит, но я на него забил. Все равно одно и то же — ты где, ты как, с тобой все в порядке? Задолбали.

Что вообще со мной может быть не так на этом острове, где самое страшное преступление — это перейти дорогу в неположенном месте⁈ Отключил бы этот браслет на хрен, но нельзя — вдруг мои дамочки сообщение пришлют.

Кстати, надо их как-то пафосно назвать, а то у них фантазия дальше"команда НАМ" — то есть, наемничий отряд магинь, — не пошла. Будут они у меня командой «Ух», потому как они ух какие суперские, что немало важно и в постели, и в жизни. Но больше я с ними путешествовать не буду, и не просите! Хотя, если уж по душам, то от компании Первой и Шестой я бы сейчас не отказался.

Пойти бухнуть, что ли, а потом набить кому-нибудь морду? Помню, вчера или позавчера на меня один смотрел так неприязненно… Найти и покарать? Не, это мелко даже для меня.

Местные дамочки тоже не вдохновляют. Мелкие они какие-то и голосок у всех такой тоненький, будто с ребенком разговариваешь. А с туристками сам связываться опасаюсь, потому как это ж все сплошь пиндосски.

Ну да, остров типа независимый, но находится под негласным протекторатом Пиндосии. Попробуй тут кого тронь, так вонь на весь мир пойдет от этих поборников демократии.

Вот и приходится мне, самому монаршему из монархов, сидеть тихо и практически незаметно — и это уже бесит. Вернусь, так точно медаль «За невмешательство» потребую за то, что я такой сдержанный и молодец!

А тем временем остро встала очередная проблема — у меня, похоже, обгорели плечи. Регенерация — это, конечно, круто, но обгорел верх, а низ остался светлый. Черт, надо вылезать и загорать правильно, а то в приличном обществе и раздеться будет неловко…

— Вот ты где!!! — раздался из-за спины голос, от одного звука которого я высоко подпрыгнул из сидячего положения, а после воткнулся головой в дно. Прямо как страус, ага. Только он так долго может прятаться, а я нет, по причине нехватки воздуха.

— Я тут, я там, я везде, — отплевавшись, произнес я, не оборачиваясь и пытаясь вновь поймать ускользнувший дзен. Но тот, видать, не на шутку испугался, поэтому я его не догнал. Я вообще-то тоже испугался, но виду не подал, потому что очень смелый.

— И долго ты так собираешься сидеть? —всё не унимался голос.

— Пока глюк в виде тебя не пройдет. Видимо, солнышко тут слишком сильно припекает неокрепшие северные мозги.

— Тебе припекать нечего, поэтому не переживай. И я не глюк.

— Ага, все глюки именно так и говорят. Потому что тебя реальную отец бы сюда не отпустил. Так что развейся и не мешай медитировать.

— Может, ты все же обернешься и посмотришь на меня? Или тебе так напекло голову, что на самом деле вымысел от реальности отличить не можешь?

— Не хочу, мне лень и я ловлю убегающий дзен. А ты мне мешаешь. А он очень быстрый, и если не поймаю его сейчас, по горячим следам, то потом точно не получится.

— Все, мне надоел этот глупый разговор! — мне в спину чувствительно прилетает воздушный кулак, и я кубарем лечу в воду. От безмятежности ничего не осталось, и на смену дзену пришла злость.

— И какого хрена ты приперлась?!! Я от вас сбежал на другой конец земли, так и тут нашли!

— Нам надо поговорить!!!

— Вот кому надо, с тем и разговаривай. А я пошел бухать, а после сниму в баре какую-нибудь тянку и жестко ее оттрахаю. Видишь, какие у меня грандиозные планы⁈ А вот тебя в них точно нет. Так что проваливайте туда, откуда явились, Ваше Высочество!

— Ведешь себя как капризный избалованный мальчишка…

— А я такой и есть. Сначала был суровым — вам не нравилось, стал добрым — сели на шею. Теперь буду вот таким вот — избалованным бунтарем. Врагу не сдается наш гордый Варяг, — запел я, отчаянно фальшивя, зато от души.

— Я все равно никуда не уеду, пока мы не решим все вопросы. К тому же это отец отправил меня сюда — так что смирись уже.

— Отправил зачем? Мне помогать? Отлично. Можешь помочь с уборкой, а мне некогда.

Не обращая внимания на дышащую гневом Ольгу — а это была именно она, — я направился в бунгало, мысленно улыбаясь. Вот доведу ее до белого каления, заставлю извиниться, все осознать — и тогда прощу.

Слышу за спиной шаги… Ага, Красная шапочка сама идет в логово волка. Не буду ей мешать.

Входим внутрь. И я, нисколько не сомневаясь, скидываю влажные плавки и направляюсь в душ. Ольга замерла, и я спиной чую, как она охренела. А чего? Мне ли кого стесняться? Смываю с себя соль, выхожу, завернувшись в полотенце. Не потому что стыдно, а просто неудобно щеголять с орудием наперевес. К тому же на ней легкое, просвечивающееся платье, и я не хочу, чтобы она видела мою реакцию на нее.

Сажусь за стол, включая игнор и телевизор. На экране мелькают кадры какого-то клипа, где полуголые тянки поют о вечной любви и том, что их кто-то бросил. Да кто в своем уме такую бросит⁈ Кругом обман.

— Так и будешь молчать? — сестренка никогда не отличалась выдержкой.

— А я привык к молчанию и к тому, что меня игнорируют. Так что да, буду.

— И тем не менее, тебе придется меня выслушать.

Неопределенно машу рукой, жестом показывая, что мне пофиг, и давая разрешение говорить. Вижу, что ее это бесит, но она пересиливает себя. Хорошо, первый шаг сделан.

— Я знаю все… — торжественно начала она.

— Сколько звезд на небе? — тут же задаю я важный вопрос, на который никто еще не получил ответа.

— В каком смысле? — ее настрой сбит.

— Ну, ты сказала, что знаешь все, а я спросил про звезды. Это очень важное для меня знание.

— Да причем тут они⁈ — психует она. — Я знаю, что тебя два раза похитили. Что твоя жизнь оба этих раза висела на волоске. И что ты спасся сам, без посторонней помощи. И про все, что творилось в академии, мне тоже известно. Не считай меня дурой, я знаю, через что ты прошел! И я так же знаю о твоем разговоре с отцом насчет нас и тебя. Поэтому я вмешалась и попросила Лизу с Любой пока притормозить, дабы решить, как нам быть дальше. Отсюда и этот игнор, которой тебя обидел. Возможно, я виновата перед тобой, но только я. Не нужно свою злость проецировать на остальных.

— Ты сказала не считать тебя дурой, но я именно так и считаю. Ты сделала все, чтобы оттолкнуть меня. А эти две курицы, не имея своих мозгов, вместо того, чтобы поговорить со мной, решили воспользоваться твоими, в отсутствии которых я уже убедился. Отлично, что ты все обо мне знаешь. И это не помешало тебе вести себя как последняя идиотка. Вы что-то там решали. А меня забыли спросить? Ты говоришь про нас? Увы, нас уже нет. Есть я и вы, и эту черту провели тоже вы.

На что ты надеялась, прилетев сюда? Что я все пойму, прощу — и мы споем хором «Кумбая» возле костра, пожарив зефирки? А ты не подумала о том, что я от вас специально улетел? Не подумала, что на самом деле я с легкостью мог освободиться из плена, но по какой-то причине не стал этого делать? Ты подумала об этой причине? Как и о том, что воеводе никогда не смогут ничего сделать простые дружинницы и пара воинов? И что все, что я делаю, имеет какой-то смысл? Причем догадаться о нем очень легко, надо лишь захотеть.

Я сюда прилетел отдохнуть от вас и подумать, как мне дальше жить, а все остальное идет приятным бонусом. Мне надоели эти глупые фракции в академии и их возня. Мне надоело жить и оглядываться. Но еще больше мне надоело, что я не понимаю людей, которых, я считал, что люблю.

— А теперь ты так не считаешь?

— А теперь я в этом не уверен. Вот смотрю на тебя и не знаю, чего хочу — чтобы ты ушла или осталась. А знаешь, почему? Потому что мне стало все равно. Знаешь, какая самая страшная эмоция для человека? Нет, не гнев, не жажда убийства, не ненависть — безразличие. Вот самое страшное, что может произойти.

Пока я все это говорил, меня изнутри буквально корежило от злости на самого себя, но приходилось терпеть и держать маску. Именно сейчас решалось, поймут ли меня, и мы продолжим жить дальше большой и дружной семьей — или наши пути окончательно разойдутся.

— Когда ты успел стать таким? — ее губы жалко подрагивали, и я видел, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать.

— Не я такой, вы меня таким сделали. Что, сестренка, не нравлюсь? Ну прости. Вам же было плохо, когда я был хорошим, а теперь, когда стал плохим, тоже не нравится. Вы уж определитесь, а то я не могу меняться по вашему щелчку пальцами. Всем от меня что-то нужно, но никому не интересно, что нужно мне…

— Да мы просто хотим, чтобы ты был рядом!!!

— Неужели? Значит, вы это желание очень хорошо скрываете, потому как я его не почувствовал. Да что там, почувствовал скорей, что всё наоборот. Ты сама говорила, что не успею я тебе сделать предложение, как ты ответишь согласием. И уже тогда ты знала, что это возможно. Но когда все прояснилось, что ты сделала? Как себя повела? И сама вляпалась, и других за собой утянула. А теперь я должен понять и простить? А что понимать и за что прощать? Я этого так и не услышал!!! — под конец я уже орал.

— Ты думаешь, легко осознать, что тот, кого ты всю жизнь считала своим братом, вдруг оказывается братом тебе только по фамилии?!! И что он может и должен стать твоим мужем⁈ Думаешь, легко разобраться в своих чувствах, когда ты сама умом понимаешь, что это неправильно, а сердце тебя не слушает? Нам надо было поговорить и понять, готовы ли мы действительно так поменять свою жизнь! Готовы ли принять тебя как мужчину. Я ведь давно поняла, что это все не просто так. И внезапно появившаяся к тебе тяга — откуда она взялась? Ведь раньше ничего подобного не было.

— Вам надо было поговорить со мной, а не закрываться. На что вы надеялись, отталкивая меня как раз в тот момент, когда я в вас нуждался? А теперь ты приходишь и говоришь — давай все обсудим. А если я не хочу? Если я решил, что без вас мне будет лучше? Ты об этом подумала? Просчитала такое развитие событий?

— Я знаю, что это был риск… но я надеялась…

— На что, Оля, ответь мне. На что ты надеялась?!!

— Что мы сможем стать семьей, — тихо закончила она, склонив голову. Из ее глаз катились слезы и, падая на пол, разбивали мне сердце. Да, я подонок, но иначе было нельзя.

— Запомни раз и навсегда — я в семье главный. Я решаю, по какой дороге мы пойдем, и я беру на себя всю ответственность. Больше никаких тайн и секретов. Больше никаких игр за моей спиной. Если есть вопросы — спросите, если есть претензии — говорите прямо и сразу. Что сказали Лиза и Люба?

— Они будут ждать твоего возвращения и сами тебе все скажут. А я… Я не могла больше находиться вдали от тебя и уговорила отца отправить меня за тобой. Я все понимаю и принимаю твои слова. Прости меня за все. Я люблю тебя и хочу быть с тобой.

— Иди ко мне, — прошептал я, и в тот же миг она оказалась у меня на коленях, и наши губы слились сначала в нежном, а потом в жарком поцелуе, сметающем все преграды…

— Теперь, как честный человек, ты обязан на мне жениться, — тело Ольги прижималось ко мне, даря тепло и умиротворение. Будто я наконец обрел часть себя, очень важную и значимую. Теперь я стал целее, но все равно не до конца.

— А кто сказал, что я честный? Ты, значит, меня совратила, а теперь я должен жениться? Требую адвоката и девичью фамилию.

— Ах, ты так⁈ — взвилась она. Легкая простынь, скрывающая ее тело, слетела, и я, недолго думая, повалил ее, впиваясь губами в грудь.

Спустя еще час мы лежали рядом, тяжело дыша, и я прикидывал, хватит меня еще на один раунд переговоров или все же их стоит перенести.

— Я не слышу предложения? — ее прерывистый голос пробился сквозь мое умиротворение.

— Может, поедим?

— Не это.

— Пить хочешь?

— Хочу, но все равно не то.

— Хм, не знаю, как сказать — ты хочешь в туалет, но не знаешь, где он находится? Выходишь, значит, из комнаты, потом по коридору налево…

— Я тебя сейчас придушу!

— Черт, женщины — странные создания, любящие говорить загадками. Что еще я могу предложить, кроме этого? А понял, прости дурака — тебе некуда идти и ты хочешь, чтобы я тебя приютил?!! Так бы сразу и сказала. Конечно, оставайся. Я даже с тебя платы не возьму, разве что натурой.

— Ты меня достал своим издевательством!!! — надулась она.

— Да ладно тебе. Я ж не мог просто так сделать такой глупый шаг и предложить тебе выйти за меня замуж. Боюсь, а вдруг ты откажешься.

— Ты же альфа, а значит, ничего не должен бояться. Поэтому немедленно делай!

— Черт, ты и мертвого уговоришь. Ольга Дмитриевна, — сполз я с кровати и встал на колено, дабы придать торжественности моменту. — Согласны ли вы стать моей женой?

— Я подумаю.

— Ну вот и отлич… Чо, б*я?!!

— Я подумаю. Чтобы я — и прямо так сразу согласилась?

— Знаешь, родная, в моем семизвездочном отеле существует система скидок. В том числе с постели. А ну, брысь из нее, непонятная и незнакомая женщина, занимающая место будущей законной супруги!

— Ой, будто в твоей постели только твои невесты побывали!

— Нет, но им я не делал предложение руки, сердца и прочего ливера. А вот незнакомой женщине, лежащей рядом, сделал.

— Это ты сделал меня женщиной, а до этого момента я была прекрасной девушкой.

— Ничего не знаю и не помню. Амнезия у меня, вот. Катя подтвердит, если что. Так что раз не невеста, значит, девушка по вызову, и твое время истекло.

— Это ты меня сейчас как назвал?!! — ого, как разозлилась.

— Никак, потому что я тебя не знаю.

— Я тебя сейчас загрызу!!!

— Кормить всяких там не обязан. И вообще, раз пошла такая пьянка, предложение снимается. Буду и дальше вечно молодым, вечно пьяным, и что главное — холостым. Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед ЗАГСом свой паспорт.

— Молись всем богам, братец. Тебе хана. А-а-а-а-а!!! — ее руки сомкнулись на моей шее. Оказавшись сверху, она навалилась всем телом и стала меня душить. Но забыла, что мы голые и не стоит по мне так елозить. В общем, она попала, ну и я попал куда надо, поэтому скоро уже она стонала от удовольствия, отказавшись от немедленной кары. Ну а я, вспомнив про молнию, чуть добавил эффекта, в результате чего у нее совсем снесло крышу, и финишировала она с громким рыком, после чего рухнула на меня, полностью обессилев.

— Я тебя люблю, — шепнул ей в ушко.

— Взаимно, суженый мой и желанный, -шепнула в ответ она.

— Это значит да?

— Это значит да, — как эхо повторила она. — О нашей помолвке объявим после возвращения домой. Но поженимся только через пару лет. Увы, правила есть правила. До двадцати пяти лет нам замуж нельзя.

— А почему? Слышу это часто, но причины не пойму.

— В день свадьбы на нас накладывается благословение предка, после чего сразу произойдет зачатие ребенка. Никакие способы предохранения не сработают. После этого перешагнуть на ранг князя будет нельзя. С князя на императора можно, но с воеводы на князя нет. А пик силы мы набираем как раз к этому возрасту.

— Все сложно, но мне все равно. Главное, что я знаю, что ты теперь моя, а с остальным решим. Жизнь длинная…