Я и мои гормоны

Глава 14

В конторе было не продохнуть: в буквальном смысле – от строительной пыли, поднявшейся до третьего этажа, в переносном – из-за нервозной обстановки. Радовало только то, что наконец прекратился этот ужасный шум.

– Откуда берется столько пыли, если они ничего не делают? – спросил Билл, ни к кому не обращаясь.

Ответа не последовало.

– Вы слышали об их последней затее? Нас реорганизуют таким образом, что каждый отдел будет иметь собственный номинальный бюджет, и нам придется покупать услуги других подразделений, – Билл взглянул в свои записи, – а сами мы будем выставлять счета партнерам – также для номинальной оплаты…

Но его никто не слушал и никто не хотел с ним разговаривать.

Билл открыл папку и постарался сосредоточиться на работе. Он чувствовал, как Тони и Мария буквально сверлят его глазами, но не собирался проверять, так ли это на самом деле. Через какое-то время его нервы не выдержали, и он быстро поднял глаза: Тони отвернулся к окну, Мария работала на компьютере. Мария заметила движение Билла и посмотрела в его сторону, чем заставила его немедленно впериться в стол.

– Это просто смешно! – нетерпеливо сказал Гистамин. – Билла поставили в безвыходное положение.

– И все потому, что у Алекса кишка тонка принять решение самому, – добавил Феромон.

– Думаю, Биллу следовало бы подойти к решению вопроса открыто, поговорить с коллегами. Объяснить им, как по-дурацки он себя чувствует.

Гормоны захихикали.

– Прекратите, – потребовал Феромон.

– Почему?

– Почему, почему… По кочану!

Но тут Билл удивил всех, когда он прокашлялся и начал:

– Мария, Тони…

Оба угрюмо повернулись в его сторону.

– Мы еще не обсудили, что у нас происходит. Это сложно, и я боюсь, что не смогу все правильно объяснить, но мне кажется…

Билл прервался, надеясь, что Тони или Мария продолжат за него, но они молчали. Им было приятно, что он так мучился.

– Итак, – продолжил Билл, – что мне ответить Алексу?

– Что ты настоящее дерьмо, Билл, – сказал Тони после краткого размышления.

В надежде на поддержку Билл посмотрел на Марию, но та отвернулась.

– Знаешь, что еще я думаю? – продолжал Тони. Мария прервала его:

– Подожди. Билл, ты должен понять…

Гистамин ухмыльнулся:

– Она играет заодно с Тони, потому что в одиночку не смогла ничего добиться от Билла. А вот если бы он пообещал ей…

– …Или хотя бы соображал, о чем идет речь, – добавил Феромон. – В любом случае, то, что она по-прежнему не унижается перед ним, удваивает ее ставки.

Так это было, или нет, но Мария, вздохнув, сказала:

– Я даже не знаю. Мне кажется, что эта история с Нью-Йорком – просто отвлекающий маневр. До сих пор не слышно ничего конкретного.

– Зачем они это затевают? – спросил Билл, силясь понять, что вокруг него происходит.

– А сам-то ты как думаешь? – ответил Тони вопросом на вопрос.

– Послушай, Билл, – продолжила Мария, – прямо сейчас ступай к Алексу и скажи ему, чтобы он сам делал эту грязную работу. Если он хочет уволить кого-то из нашего отдела, то пусть отдаст распоряжение. Ты вовсе не обязан облегчать ему жизнь.

Внезапно Билл все понял. Мария была права в том, что Алекс поставил Билла в безвыходное положение. У него был повод злиться, ведь он сам оказался жертвой, но никак не преступником.

Последняя мысль отвлекла Тестостерона. Он занимался тем, что зачем-то заставлял мошонку Билла зудеть, но теперь он разозлился и был готов ринуться в атаку.

– Эта женщина… – быстро забормотал он.

– Мария, – помог ему Феромон.

– Да, Мария. Она права. Этот ублюдок Алекс думает только о своей заднице.

– Точно, – поддержал его Адреналин и в знак солидарности немного повысил давление Билла.

– Билл должен сделать что-нибудь, чтоб выпустить свой гнев и разрядиться как следует.

– Что, например? Перднуть ему в лицо, что ли?

– Пора проучить засранца! Пошли, вломимся в его кабинет и объясним, что он должен делать со своим… – На этом месте уже в который раз словарный запас Тестостерона иссяк.

Как бы то ни было, Билл, сам не понимая, что им движет, молча встал и направился к кабинету начальника. Около самой двери он остановился и глубоко задышал, как будто каждый вздох увеличивал его силу. Он хотел по-настоящему разозлиться. Он стал жертвой, так как этот мерзавец, сидящий в этом отвратительном кабинете, пытался поиметь его! Не выйдет!

– Начали! – командовал Адреналин. – Все за дело! Пусть комната плывет! Пусть все станет фиолетовым! Концентрируемся на двери! Пусть она медленно раскачивается в поле зрения! Он зол! Он зол!!!

– Он замочит негодяя! – кричал Тестостерон.

– Да, – саркастически добавил Гистамин, – постарайтесь также, чтобы он запомнил все сказанное, и все, что ему ответят, – так он будет мучиться неделями. Пусть у него зазвенит в ушах. Затуманьте его зрение! Постойте-ка… Что еще мы можем добавить?

– По-моему, достаточно! – прокричал Адреналин. – Не стучать! Вламываемся так!

– Замочить негодяя! – заходился Тестостерон.

С горящим взором и сжатыми челюстями Билл ввалился к начальнику и метнулся к столу, но кабинет был пуст. Он покрутил головой, старясь отыскать супостата, где бы тот ни спрятался.

– Начинаем охоту! – не отчаивался Тестостерон.

Билл заглянул за шкаф – Алекса там не было.

– Он должен быть где-то здесь, – волновались гормоны.

– Загляни под стол, – услужливо предложил Гистамин.

– Точно, проверь под мебелью! – обрадовался Тестостерон. – Настоящие ублюдки всегда прячутся под столами!

Билл нагнулся и пошарил под столом, – но не нашел там Алекса, потому что в этот момент тот как раз заходил в кабинет.

– Я могу чем-то помочь? – начал Алекс, нагибаясь и заглядывая под стол. Он ничего там не разглядел, к тому же от наклона его зрение помрачилось, а лицо налилось краской.

– Нет. То есть… – промямлил Билл, сбитый с толку.

Тестостерон был вне себя от ярости:

– Не отступать!

Адреналин собрался с силами, и Билл неожиданно почувствовал, что начинает дрожать и что ярость вновь перехлестывает через край. Он поклялся не отступать и начал орать на Алекса, высказывая ему все, о чем так долго молчал. Да как он смеет обращаться с его персоналом, как с каким-нибудь дерьмом! Как смеет он делать Билла козлом отпущения!

– Разбей что-нибудь! Переверни здесь все к чертовой матери! Покажи ему, как ты зол! Покажи ему! – чеканил приказы Тестостерон.

Билл огляделся в поисках подходящего предмета, чтобы расколотить его, и хотел поднять кресло Алекса, но тот тяжело повалился назад и уселся на свое рабочее место. Теперь их лица оказались на расстоянии всего нескольких сантиметров друг от друга. Билл ощущал, как при каждом выкрике, при каждом новом обвинении Алекс содрогался. Его лицо побагровело, на висках начали пульсировать толстые вены. Плечи же у него тряслись так, что двойной подбородок шлепал по шее, а над бровями собрались крупные капли пота. Он не смел поднять глаза на Билла, и только постоянно вздрагивал и все больше вжимался в свое кресло.

– Ублюдок! Негодяй! Молодец, Билл, так держать! – продолжал Тестостерон.

Вдруг Алекс повалился лицом на стол и остался лежать в неудобной позе. Он был неподвижен, если не считать мелкого тремора и пульсации шеи, из-за которой голова ритмично покачивалась.

Билл замер с открытым ртом, не закончив последнюю фразу.

Вместо него продолжил Адреналин:

– А-ааааааааааааааааааааааа! Мы убили его! Мы убили босса!

– Боже мой! Боже мой! – добавил Гистамин.

Если уж Гистамин испугался, то об остальных и говорить не стоило.

– Этот ублюдок не может просто так взять и окочуриться из-за нас! Не может! – кричал Феромон.

– Он мертв! Мы убили начальника! – продолжал Адреналин. – Что делать? Что, черт побери, нам теперь делать?

– Паниковать! – предложил Тестостерон.

– Бежать! – развил его мысль Адреналин.

– Куда? – не понял Гистамин.

– Ну, тогда прятаться!

– Чтоб я сдох!

– Ладно, нам нужно что-то придумать, – сказал Феромон, взволнованный не меньше остальных.

– Что делает Билл?

– Стоит на месте, потеет…

– Хорошо, пусть продолжает в том же духе, – сказал Гистамин, лишившийся сил из-за потрясения. Еще хуже ему стало, когда он понял, что остальные ждут, что он скажет, ждут его руководства.

– Пнуть его! – неожиданно предложил Тестостерон.

– Великолепно!

– А ты что предлагаешь?

– Я… э-ээ… – У Гистамина не было предложений.

– У меня есть план, – предложил Феромон, – мы ляжем здесь рядом и изобразим то же, что и Алекс, а когда дойдет до разбирательства, всем станет нас жалко.

– Чтоб я сдох!

– Может, ты хочешь предложить что-то получше, Гистамин?

Но Гистамин снова не смог ничего сказать. Тестостерон внимательно рассматривал поверженного Алекса.

– Врежем ему! – предложил он.

– Чтоб я сдох!

– Нет, я серьезно! – сказал Тестостерон. – Давайте положим его на спину и стукнем как следует.

– Точно, – согласился Феромон, – которому даже понравилось, что Тестостерон мыслил проще, чем Гистамин. Все правильно, надо привести его в чувство.

– В конце концов, – продолжал Тестостерон, – он порядочный ублюдок и заслужил этого.

– Ладно, – сказал Феромон, – Билл должен положить его на спину и ударить по грудине.

– Нет, по животу, – возразил Тестостерон.

– Не по животу, а в грудь!

– Да нет же! По животу! Так он точно очнется!

– Ведь мы не пытаемся разбудить его!

– Но его нельзя оставить здесь спящим.

Гистамин перебил их:

– Тестостерон, ты такой дурак!

Слишком часто Тестостерону приходилось слышать это, поэтому его переполнил праведный гнев:

– Если ты такой офигенно умный, то что ты предлагаешь?

Гистамин перепугался:

– Я… э-эээ.

– Нечего предложить, так?

К этому времени Билл совершенно запутался, что ему делать. Он даже не позвал на помощь, тогда как Алексу становилось все хуже: его лицо приобрело насыщенный малиновый цвет, а щеки временами подергивались.

Билл потряс головой, силясь заставить ее соображать, и двинулся в направлении кресла Алекса, решив освободить тело и спустить его на пол.

– Мы должны остановить его! Мы должны остановить Билла! – вдруг закричал Адреналин.

– Почему? – не поняли остальные.

– Нельзя двигать тело! Это может только все испортить! Я уверен, что все станет только хуже.

– Это только при травме позвоночника, – возразил Гистамин.

– А тебе-то откуда знать?

– Билл ведь только наорал на него. Вряд ли от этого у него мог повредиться позвоночник.

– Если так рассуждать, то вряд ли и сердцу будет плохо от крика, но мне кажется…

– Заткнись!

– Нет, это ты заткнись!

Билл замер в нерешительности. У него в голове пробегало столько мыслей, что он не знал, какой из них последовать.

– Просто опусти его на пол, – кричал Феромон.

Билл выпрямился и откатил кресло Алекса, отчего его лицо проехалось по столешнице носом. Когда голова скатилась на край стола, Алекс повалился на пол. При этом его тело накренилось вперед и сползло под стол. Билл попытался поднять его, но Алекс был действительно большим начальником, а позади стола просто не оказалось места, куда его можно было бы оттащить. Вместо этого Билл решил протолкнуть Алекса под столом на середину комнаты, где его можно было бы перевернуть и начать делать искусственное дыхание. Он обежал стол и попытался ухватить Алекса за руки, но не смог дотянуться до них.

– Он не может взять его за руки! Ему не удается сдвинуть Алекса с места! – дрожал Адреналин.

– Пусть тянет за голову, – кричал Тестостерон, взволнованный не меньше Адреналина.

– Чтоб я сдох! Так вы точно свернете ему шею.

– Тогда его не придется кантовать! И с нас будут взятки гладки! – заявил Тестостерон.

– Как бы то ни было, нельзя тащить за голову, – сказал Гистамин.

– Тогда за волосы! – советовал Тестостерон.

– Не глупи!

Не придумав ничего лучшего, Билл потянул Алекса за волосы, но через секунду в его руке остался только порядочный клок.

– Приклей на место! Приклей его на место! – не унимался Тестостерон.

– Чем?

– Пусть чем-нибудь намочит! Пусть хоть плюнет на него!

Билл полизал волосы и попытался пристроить их на место.

– О, чтоб я сдох!

– Мне кажется, держаться не будет. Как так получается, что Билл всегда выбирает самые глупые из наших идей?

– Да хватит уже намекать, что я дурак! – взорвался Тестостерон.

Весь вспотев и кряхтя от натуги, Билл забрался под стол. Ухватить Алекса за плечи не получилось, поэтому он напрягся и приподнял тело за голову.

– Надо торопиться! – кричал Гистамин. – Билл столько копается, что Алекс вот-вот отдаст богу душу.

При этих словах Адреналин вновь запричитал:

– Боже мой, мы убили человека! Боже мой, мы убили начальника…

– Да заткнись ты, Адреналин, – напустился на него Гистамин.

Феромон только подавил смешок.

Билл был в отчаянии. Он изо всех сил тянул Алекса, однако смог сдвинуть его не более, чем на пару сантиметров.

– Великолепно, – насмехался Феромон, – еще метра полтора и он… ах, да! Это не приблизит его к спасению… Зато приблизит к середине комнаты.

Алекс больше не выглядел вялым и пульсирующим. Он стал белым и неподвижным. Биллу удалось сдвинуть его тело в итоге не больше, чем на десять сантиметров.

– Боже мой! Боже мой! – застонал он, однако взял себя в руки и потянул Алекса изо всех своих сил. Тело Алекса поехало вперед, в результате чего Билл опрокинулся на спину, а лицо Алекса зарылось в ковровое покрытие.

– Теперь пусть у него закружится голова, а перед глазами запрыгают мушки! – нежно предложил Феромон.

Гистамин повернулся к Феромону:

– Ты что, рехнулся?

– А что такого?

От перепалки их отвлек Билл, который пришел в себя и вновь направился к столу. Он снова потащил Алекса вперед, но на сей раз его тело заклинило. – Оно просто не пролезало под столом. Билл был в отчаянии: у него на руках умирал человек, а он сделал только еще хуже, затащив его под мебель. Он метнулся к ногам Алекса.

– Сколько он уже возится? – поинтересовался Гистамин.

– Минуты три-четыре, – ответил ему Феромон.

На самом деле времени прошло гораздо меньше, просто Феромону доставляло удовольствие всеобщее волнение.

– Боже мой, он может умереть в любой момент. Адреналин вошел в состояние транса:

– Мы убили начальника… Мы убили начальника…

Билл потянул Алекса за ноги. Он понимал, что это просто вернет его в исходное положение, но у него иссякли идеи, и он не представлял, чем еще можно помочь Алексу.

– Почему бы ему не позвать на помощь? – неожиданно спросил Серотонин.

– Так! – взревел Тестостерон. – Когда, интересно, вы, счастливые гормоны, научитесь молчать? Вам никто не разрешал влезать со своими советами. И уж тем более вы должны держать язык за зубами, когда Билл попадает в передряги!

– Да, но, – не понял с первого раза Серотонин, – Алексу нужен врач.

– Закрой пасть! – отрезал Тестостерон.

Неожиданно Билл встал и направился к двери. Он выглянул из кабинета, намереваясь позвать на помощь.

Тестостерон был вне себя:

– Посмотри, – накинулся он на Серотонина, – посмотри, что ты натворил!

– Да, но…

От потрясения голос Билла отказывался подчиняться ему.

– Слава богу, – вздохнул с облегчением Феромон. – Это, наверное, шок. Но в любом случае, рано или поздно, он сможет привлечь чье-нибудь внимание своим бульканьем или хрипом. У нас есть всего несколько секунд в запасе.

Гистамин не понял его:

– Феромон, ты что хочешь сказать?

– Мы ведь ненавидим его, – удивился в свою очередь Феромон, – какое нам дело – пусть себе умирает! Мы ведь не собираемся его трахнуть, к примеру…

– Как это отвратительно! И… ненормально.

– Вовсе нет. Это всего лишь факт.

Билл все еще кряхтел и задыхался, но в конце концов Мария, привлеченная непонятными звуками, выглянула из кабинета.

– Алекс! Алекс… – только и смог сказать Билл. – Он застрял под столом, мне кажется…

Мария позвала Тони, и они вместе рванули в кабинет Алекса, где застали начальника в ужасающем состоянии, с выступившей на губах белой пеной.

– Как он попал под стол? – спросила Мария.

По понятным причинам Билл смог ответить только:

– Не знаю.

– Кажется, он умирает, – сказал Тони.

Адреналин прервал свою мантру, чтобы поделиться наблюдениями с товарищами:

– Думаю, что белая пена – хороший знак. Мертвые вряд ли способны на такое.

– Потрясающий эффект! Мы никогда не устраивали Биллу ничего подобного, – восхищался Феромон. – Никто не знает, как сделать такую же белую пену? Можно было бы поразвлечься как-нибудь ночью…

– Ради всего святого! – возмутился Гистамин. у нас тут мужик помирает, а ты думаешь, как бы позабавиться!

Билл поспешно наклонился и снова потянул Алекса. Вместо того чтобы помочь ему, Гони остался на месте и, подумав, сказал:

– Послушай, Билл, почему бы нам просто не поднять стол?

Билл продолжал тужиться по инерции и потребовалось какое-то время, чтобы до него дошел смысл сказанного.

– Я сам только что хотел это предложить! – заявил Гистамин.

– Я вызываю «скорую»! – сказала Мария.