Я - лорд звездной империи

«Да… Похоже, три тысячи лет назад тут были без ума от ар-нуво и живой зелени», — подумал Алекс, восхищенно разглядывая зал. Гигантское помещение было заполнено светом и музыкой, вдоль стен стояли длинные столы с закусками, возле них располагались группки что-то обсуждающих людей и просто зевак. В центре зала кружились в танце пары и, к удивлению Алекса, над головой тоже — в воздухе, окруженные чем-то похожим на гигантские мыльные пузыри, танцевали уже в трех измерениях. Пузыри, что окружали летящие пары, у основания немного искажались, заполняясь дрожащим зеркальными маревом, должно быть, чтоб нельзя было заглядывать под юбки танцующим леди.

«Да, разлагаются не только со вкусом, но и с размахом!» — восхищенно подумал Алекс.

Баронесса, увидев, с каким интересом он смотрит на кружащиеся в воздухе пары, тут же предложила потанцевать. Алекс принялся рассказывать о том, как он не умеет танцевать, и вообще… Но Кэйрин, не слушая его возражений, потащила его куда-то в угол зала.

— Алекс! — его громко окликнули со стороны, явно женщина.

Обернувшись, он увидел двух девушек метрах в двадцати от себя: коротко стриженную блондинку с волнистыми волосами и шатенку с высокой сложной прической.

— А я все не могла тебя найти, — сообщила ему блондинка, ничуть не смущаясь того, что ей приходится практически кричать.

— Кто это? — прошипел Алекс, глядя на Таэр. Его уже утомили неожиданные появления «старых знакомых», которые, как правило, приносили одни неприятности. И сейчас он хотел заранее знать, кто решил его обрадовать на этот раз.

— Леди Исалайя, маркиза Туранг, — ответила Таэр и, злорадно посмотрев на Кэйрин, добавила: — Ваша любовница.

Леди Исалайя тем временем быстро сокращала дистанцию стремительными скользящими шагами. Она была высокой девушкой лет двадцати пяти с ястребиным носом и яркими синими глазами, волнистые светлые волосы были коротко острижены. Когда она двигалась, по ее обтягивающему длинному платью насыщенно-розового цвета прокатывались багровые волны. В ней была какая-то хищная красота и стремительность.

— Скучал? — поинтересовалась она, закатав опешившему Алексу смачный поцелуй и обвив руками его шею.

— Рада тебя видеть, Исалайя, но вообще-то мы спешим. — Баронесса Риональ выдвинулась вперед и хищно улыбалась, взгляд ее был очень красноречив и не предвещал ничего хорошего.

Похоже, тут сейчас будет некрасивая сцена выяснения отношений двух разъяренных женщин. Алекс лихорадочно думал, что бы такое сказать, чтобы погасить намечающийся конфликт, но новоявленная любовница его опередила.

— О, Кэйрин! — восторженно взвизгнула маркиза и немедленно обвила ее, закатав при этом не менее смачный поцелуй. — Я и не знала, что ты приехала. Как там в столице?

Такого маневра баронесса Риональ явно не ожидала, она потрясенно замолчала на несколько секунд и только начала что-то говорить, как Исалайя ее перебила:

— Кстати, это Лиора. — Она небрежным жестом махнула в сторону шатенки. — Графиня Вистрил. — Маркиза подняла глаза на Алекса и игривым голосом добавила: — Между прочим, Алекс, она просто мечтает с тобой познакомиться.

— У вас чудный шейный платок, лорд Кассард, особенно цвет. Красный — мой любимый, — наконец подала голос шатенка. — Потанцуем? — предложила она, беря его за руку, и шепотом добавила: — И поговорим.

Баронесса Риональ явно собиралась возразить, но на ней, что-то задорно щебеча, буквально висела Исалайя.

Шатенка меж тем подняла руку, продемонстрировав массивный браслет, и щелкнула пальцами каким-то сложным движением, вокруг нее и Алекса соткался прозрачный пузырь, плавно поднявший их в воздух.

Сфера поднялась метров на десять и стала плавно двигаться по спирали среди других таких же сфер.

— А вот теперь можем и поговорить, — серьезным голосом произнесла шатенка. — Меня зовут Лиора Вистрил, я полномочный представитель Антиимперского Союза в секторе Тейл. На южной набережной вас спасли мои люди.

— Очень мило с их стороны, — ухмыльнулся Алекс. — Передайте им мою благодарность.

— Нам лучше сделать вид, что мы танцуем, — с этими словами она взяла его руки и повела. Алекс честно старался не наступать ей на ноги, попутно выяснилось, что сфера движется туда, куда идешь. Как она управляется по высоте, он так и не понял. Делая вид, что занят танцем, он украдкой разглядывал свою партнершу по танцу и полномочного представителя Антиимперского Союза — графиню Лиору Вистрил.

Среднего роста, где-то на полголовы ниже Алекса, а может, и еще ниже, учитывая туфли на внушительном каблуке и высокую прическу, худощавая, если не сказать субтильная, она, в отличие от баронессы Риональ и новоявленной любовницы, не могла похвастаться спортивной фигурой и выпуклостями в нужных местах. Довольно среднее, что называется, без изюминки лицо было неудачно накрашено: ярко-синие тени для век и оранжевая губная помада — не лучшее сочетание. Хотя кто знает, может это последний писк местной моды. В карих глазах тоже не было ничего выдающегося, и тонуть в них, как в глазах Кэйрин, не хотелось. Самая обычная девушка, ни в коем случае не страшненькая, но на фоне потрясающей красоты местных женщин — абсолютно незаметная. «В общем, серая мышка со взглядом „Зато я умная“, — подумал Алекс, оглядев Лиору. — Но в конце концов я с ней не шашни крутить собираюсь, а по делу…»

Графиня Вистрил (или не графиня, кто ее знает), похоже, решила брать быка за рога и перешла сразу к делу:

— Вы надели красный платок, как мы и просили, значит, вы заинтересованы в сотрудничестве с нами?

— Возможно, — уклонился от ответа Алекс. — Сначала я бы хотел узнать, что вы можете предложить мне и что вы хотите от меня?

Лиора будто ждала этого вопроса, в глазах появился странный блеск, а лицо приобрело какое-то возвышенно-вдохновенное выражение:

— Мы предлагаем вам присоединиться к Антиимперскому Союзу, вам лично и всему вашему домену, в свою очередь мы употребим все наши силы, чтобы поддержать вашу борьбу с узурпатором… — говорила она с жаром, убеждая лорда Кассарда, что медлить нельзя, и что он, как дворянин, должен понимать: император не остановится на Домах центральных секторов, рано или поздно поддержка сектора Тейл ему уже не будет нужна, и тогда…

По мере выслушивания пылкой речи полномочного представителя лицо Алекса все больше начинало напоминать лицо человека, съевшего лимон, но вынужденного продолжать улыбаться. Он рассчитывал, что на него вышли какие-нибудь местные мафиози, ну или в худшем случае местные дворяне, заинтересованные в смене текущей политики Великих Домов. Но ему достались какие-то антиимперские сопротивленцы, причем, судя по блеску в глазах, — отмороженные на всю голову. «Пионеры демшизоиды какие-то…» — разочарованно подумал Алекс, слушая речь представительницы. Будучи человеком циничным, в демократию он искренне не верил, считая любую власть сложной формой бизнеса для «своих», а любые предложения «сорваться и творить подвиги во имя» неуклюжей попыткой его, Алекса, использовать. Ну, или это неумелая провокация. Не получилось убить, так посадят как злоумышляющего против императора. Графиня Вистрил как раз перешла к тому, что лорду Кассарду, конечно, не составит труда поднять антиимперское восстание в своем домене, которое, разумеется, будет немедленно поддержано всеми доступными силами «антиимперского альянса». Даже для Алекса, ни черта не понимавшего в местной политике, это звучало как полная ахинея. Становиться патриотом, кровью которого польют древо свободы, он не собирался.

— …и тогда прогрессивные силы всех рас, увидев ваш пример, объединятся в единую волну народного гнева, которая сметет узурпатора… — Представитель Лиора Вистрил, похоже, выучила эту речь наизусть и сейчас шпарила как по писаному, не замечая кислой мины лорда Кассарда.

— Хм, леди Лиора, — перебил ее Алекс. — Вы знаете, я сейчас целиком поглощен покушениями, организованными на меня. Я думал, вы обладаете какой-то информацией об этом и можете мне помочь.

Лиора запнулась на полуслове и посмотрела в ответ с разочарованием в глазах, похоже, она искренне рассчитывала увлечь его своими революционными идеями.

— Да, мы действительно располагаем определенной информацией о тех, кто на вас покушался. — Тон представительницы альянса заметно похолодел. — И что ж, если вы далеки от наших идеалов, мы можем эту информацию вам продать, и на этом распрощаемся.

Ссориться с полезным источником информации Алекс никак не хотел, он мог пригодиться в будущем, да и спасение жизни очень полезная услуга, которая может быть востребована еще раз. Поэтому Лиору следовало убедить, что он всячески разделяет высокие идеалы, но пока на него покушаются, особо помочь он им не может.

— Вы уверены, что наш разговор не прослушивается? — осторожно поинтересовался он.

— Силовой кокон, — она обвела рукой окружавший их пузырь, — создает сильные помехи любой подслушивающей аппаратуре, плюс у меня с собой подавитель. — Лиора еще раз продемонстрировала массивный браслет у себя на руке.

Браслет действительно мог быть подавителем, а мог — и записывающим устройством. Алексу не нравилась мысль, что ему придется довериться чужой технике. Сразу после праздника надо будет повиснуть на Таэр и не отставать, пока не найдет ему столь полезный приборчик. Нужно срочно заводить свой собственный подавитель — заодно узнать, как они работают.

— Тогда буду с вами откровенен, леди Лиора. — Алекс постарался придать своему лицу столь же одухотворенное выражение, как и у госпожи представителя во время ее речи. Он взял ее за руку и посмотрел в глаза. На помощь было призвано все актерское мастерство. Впрочем, убеждать и вешать лапшу на уши у него всегда получалось, главное, верить самому в то, что говоришь. — Мое сердце, как и сердце всякого порядочного человека, стонет при виде того, что сейчас происходит. Вся эта несправедливость… — тяжело вздохнул Алекс. — Мне трудно смотреть на то, что творится в стране. Гибнет свобода… — Он понятия не имел, что именно не поделил Антиимперский Союз с Империей и что именно узурпировал император, но это его не смущало. В таких случаях главное — не аргументы, а эмоциональное присоединение. Решив, что кто не рискует, тот не пьет шампанское, Алекс шпарил про то, что свобода в опасности, одновременно пространно намекая, что его окружение лелеет в массе своей проимперские взгляды, поэтому о восстании и прочих публичных актах неповиновения говорить пока рано. Вешая лапшу на уши, он внимательно следил за реакцией полномочного представителя, та, к его радости, похоже, велась и слушала очень внимательно.

— …и потом, я думаю, вы понимаете, леди Лиора, если меня убьют, то моя полезность для движения будет нулевой, а возможно, даже и отрицательной, — намекнул Алекс в завершение своей речи.

— Я вас так понимаю, лорд Кассард, — почти всхлипнула Лиора. — Я верила, что вы, как и всякий благородный дворянин, понимаете, какую угрозу несет нашей свободе то, что делает император. Вы не представляете себе, как я рада, что не ошиблась в вас. Вы правы, пока ваше окружение ненадежно, вам не стоит совершать активных действий. Я запрошу центр об инструкциях насчет вас, а пока моя ячейка поможет вам найти тех, кто стоит за покушениями, — говорила она очень эмоционально и немного сбивчиво.

Алекс поначалу решил, что она его раскусила и теперь утонченно измывается, но потом понял, что это вполне искренне. «Жуть, не Антиимперский Союз, а наивные дети. Детский сад — штаны на лямках и борцы с тиранией в одном флаконе. Как их все еще не переловили? — с тихим ужасом подумал Алекс. — Впрочем, Лиора и выглядит лет на девятнадцать-двадцать. Хотя, судя по всему, в вопросе определения возраста внешнему виду у местных леди доверять нельзя». Если где-то восторженные дети искренне пытаются свергнуть власть и их всех еще не переловили, значит, за ними стоит кто-то старый и умный, кому это нужно. Надо бы навести справки о том, что это за повстанцы такие, с чем их едят и кто и для чего их придумал.

«Мне бы книжку „Краткая энциклопедия для дураков и перенесенцев“ или информатора надежного», — грустно подумал он.

— Леди Лиора, я был бы благодарен вам, если бы мое настоящее имя не упоминалось бы при общении с центром, — на всякий случай предупредил Алекс, он справедливо предполагал, что при таком контингенте у них в центре каждый второй стучит Имперской СБ.

— Но как тогда центр узнает о результатах моего общения с вами? — удивилась Лиора. — И сможет прислать вам инструкции, если они даже не знают, кому их писать?

— Ну скажите им, что установили контакт с «лордом Н.», что можете рассчитывать на его помощь, однако действовать активно на данный момент он не может, — принялся убеждать Алекс. — А инструкции они пусть присылают вам. В конце концов, важно увеличение возможностей и общие результаты, а не кто что сделал лично. А благодаря этой схеме, если кто-то из вашей ячейки или же из персонала центра попадет в плен, это не приведет к моему аресту, и наоборот, если что-то случится со мной, не будет никаких улик против вас.

Лиора посопротивлялась этой идее какое-то время — должно быть, у нее были планы победных реляций, связанные с именем лорда Кассарда. Но потом согласилась, что так будет лучше для дела.

— Вы говорили, что располагаете информацией о тех, кто на меня покушался, — напомнил Алекс.

— Да, — кивнула Лиора. — Дело в том, что во время дуэли в вас должен был стрелять снайпер. Наши бойцы нейтрализовали его. К сожалению, в связи с рядом различных сложностей допросить его не удалось, только сделать снимок. По этому снимку его и опознали. Он боевик из ПВД. Раньше, когда ПВД еще не практиковало теракты против гражданских лиц, мы поддерживали с ними активные контакты и даже проводили некоторые совместные операции. Один из наших бойцов, работавший раньше в ПВД, узнал этого снайпера. А благодаря старым связям, мы выяснили, что перед началом «золотого сезона» на Копейру вылетела крупная группа опытных боевиков.

— А зачем ПВД (интересно, что это вообще за террористы?) понадобилось меня убивать? — спросил Алекс.

— Мы еще не знаем. — Лиора попыталась пожать плечами, но поскольку они в этот момент делали вид, что танцуют, вышло только «пожать плечом». — Обычно акции ПВД направлены против имперских чиновников или военных, людей, активно поддерживающих империю. Вы ни к одной из этих категорий не относитесь, тем более они предпочитают эффектные средства, например термическую мину, а не выстрел снайпера — это создаст намного меньше общественного резонанса. Мы установили наблюдение за одним из лидеров ПВД, но пока группа, следящая за ним, никаких конкретных данных не добыла.

— Я могу чем-нибудь вам помочь? — осведомился Алекс. — Например деньгами?

— Снабжение нашей ячейки очень затруднено, так как сектор Тейл очень удален от основных баз альянса, — призналась Лиора. — Поэтому мы испытываем определенную нехватку средств. — Было видно, что полномочному представителю явно неудобно это говорить, но, похоже, господа антиимперцы и вправду испытывали нехватку средств. — Особенно нам не хватает кораблей. У нас тут всего один транспортник, поэтому нам тяжело перебрасывать группы по сектору…

— Сколько вам нужно? — перебил Алекс, «танцевали» они уже долго, и он опасался, что это может вызвать подозрения и уж точно не нужные конфликты с баронессой Риональ и любовницей. — И, думаю, вы понимаете, что в данном случае нужны «чистые» деньги, поэтому мои возможности не безграничны.

— Конечно, я понимаю, — заверила его Лиора и добавила: — Нам нужно около трехсот тысяч данариев.

— Это можно устроить, — обрадовался Алекс, который ожидал услышать сумму раз в десять больше. — Где мы можем встретиться, чтобы я вам передал деньги, и как вообще будем поддерживать связь?

— Меня пригласили на этот войгром — можем там или, если вы не полетите на охоту, можно во время гонок Большого кольца. А что касается поддержания связи… — Лиора замолчала, явно засмущавшись. — Ну, в общем… Мы уже прорабатывали этот вопрос. И наилучшим вариантом будет, если я стану вашей любовницей… Конечно, только на людях! — поспешно заверила она, увидев удивленные глаза Алекса. — Это позволит мне часто с вами встречаться, не вызывая подозрений.

«Ну действительно, — мрачно ухмыльнулся Алекс, — баронесса Риональ, маркиза Туранг, Валери Беллар, Таэр вот еще всегда рядом крутится, в таком цветнике еще одна девица просто затеряется на общем фоне. Интересно только, как на еще одну любовницу отреагируют Кэйрин и любовница нынешняя — Исалайя, обе, судя по всему, отнюдь не бесконфликтные девушки», — тяжко вздохнул Алекс, предчувствуя потенциальные разборки.

— Да, это действительно хорошая идея, так и сделаем, — устало согласился он.

Когда сфера спустилась, перед Алексом предстала живописная картина.

Исалайя мило беседовала с какими-то немолодыми мужчиной и женщиной в серо-стальном платье — явно парой, Кэйрин явно пыталась испепелить маркизу взглядом, но пока терпела в этом неудачу, и Таэр отошла в сторону и изо всех сил делала вид, что ее тут вообще нет — вполне успешно, кстати.

— Алекс! — обрадовалась Исалайя. — А мы тут как раз о тебе говорили, вернее, о том, как ты отлично танцуешь.

— Боюсь, что это уже не так, — развел руками Алекс. — Я все забыл, и как танцевать тоже, — поспешил откреститься он, в жизни не умевший танцевать.

— Ну что ж, Кэйри, прощайся и пойдем, — подала голос женщина в сером платье, обращаясь к баронессе Риональ.

— Это мои родители — баронесса Валира Риональ и барон Джоро Риональ, — прокомментировала Кэйрин, продолжая бросать яростные взгляды на Исалайю. — Вы давно знакомы, но, поскольку ты все забыл, я решила, что будет неплохо представить их тебе.

Отец Кэйрин был высок, седовлас и обладал небольшой аккуратной бородой. «Похоже, седина и бороды — модное течение этого сезона», — мысленно отметил Алекс, вспомнив лорда Атанда. Он был облачен в некое подобие френча без воротника цвета ночного неба и светло-серые брюки. Голову его венчал массивный золотой обруч. Ее мать, высокая статная женщина лет сорока, с выразительными карими глазами и тонкими строгими губами, была облачена в серо-стальное шелковое платье, покрытое тонкой черной с серебром вышивкой и сверкавшее россыпью мелких бриллиантов. Довольно глубокое декольте открывало вид на грудь, на которой покоилась массивная золотая цепь, покрытая сложным орнаментом. Но все великолепие платья затмевалось головным убором — самой натуральной короной — с массивными зубцами, слегка отгибающимися наружу и украшенными крупными черными камнями, в глубине которых мерцали багровые искорки.

Должно быть, это и есть баронская корона, неудивительно, что Кэйрин от нее отмазывалась, эта штука, наверно, весит килограммов шесть, если не больше.

— Прошу прощения, что разбиваем вашу компанию, — извинился отец Кэйрин, продемонстрировав при этом очень чистый и глубокий голос, — но родня не общалась с девочкой два года и жаждет ее видеть, а тут такой случай — все собрались. — Он примиряюще улыбнулся. — Да и потом, я думаю, вы еще успеете организовать какую-нибудь молодежную вечеринку, ведь все равно Кэйрин остановилась у тебя, Аллесандро.

— Увидимся в конце праздника, Алекс, — обреченно произнесла Кэйрин и, напоследок одарив Исалайю многозначительным взглядом, ушла вместе с родителями.

— А что, еще не конец праздника? — искренне удивился Алекс.

— Ну что ты, все еще в самом разгаре, — с игривой улыбкой промурлыкала Исалайя, подходя к нему своей скользящей походкой.

— Я вас покину, лорд Кассард, — грустно улыбнулась Лиора. — Надеюсь как-нибудь увидеть вас вновь. — Выслушав заверения в скорой встрече от Алекса, графиня Лиора Вистрил с достоинством удалилась куда-то в глубину зала.

— Интересная девушка, — прокомментировала Исалайя, глядя в спину удаляющейся Лиоре. — Так хотела с тобой познакомиться, что даже предлагала мне деньги. — Она рассмеялась и подмигнула Алексу. — Как ты понимаешь, устоять я не могла. Как она тебе, кстати?

— Отлично, — кивнул Алекс. — Думаю пригласить ее на свидание.

Исалайя ничего не ответила, только удивленно выгнула бровь и сменила тему:

— Представляешь, бедные родители никак не могли найти Кэйрин… — злорадно улыбнулась маркиза. — Правда, здорово, что я им помогла? — с невинным видом осведомилась она.

«Действительно здорово… Теперь нужно думать, что делать с еще одной девицей. Одни девки вокруг, и все что-то от меня хотят. И нет бы что хорошее…»

— Похоже, Кэйрин на тебя немного обиделась, — ответил Алекс, задумчиво изучая свою «любовницу». Что и говорить, у Аллесандро Кассарда определенно был хороший вкус, по крайней мере в том, что касается женщин.

— Разве? — притворно удивилась маркиза. — А по-моему, она на редкость спокойно отреагировала. Два года назад дело закончилось бы дуэлью, ну или как минимум вызовом на оную. — Она замолчала, заметив изучающий взгляд Алекса, и закружилась, демонстрируя себя со всех сторон. — Нравлюсь? — спросила она, сверкнув игривыми глазами из-под приопущенных ресниц.

Высокая и стройная, Исалайя двигалась с грацией хищника — опасного, но завораживающего. Обтягивающее платье с разрезом подчеркивало великолепную фигуру и позволяло демонстрировать не менее великолепные ноги. Высокая подтянутая грудь не портила впечатления изящества и стремительности, несмотря на свой размер. А если судить по крутым округлостям ниже спины и развитым плечам, маркиза была явно не чужда спорта. «Должно быть, тоже фехтует», — решил Алекс, вспоминая свой фехтовальный опыт против баронессы Риональ. Глаза у нее были насыщенного синего цвета, в них было что-то безумное, игривое и провоцирующее. Что называется «с чертями», или, в случае с Исалайей, скорее с демонами. Светлые, слегка волнистые волосы были коротко острижены и выделяли изящное лицо с острыми чертами, а чувственные губы и хищный прямой нос завершали картину.

— Нравишься, — честно признался Алекс. «Так нравишься, что будь мы в другом месте и не будь всех этих политических заморочек… Впрочем, в другом месте такие девушки, по-моему, даже в природе не встречались, разве что как порождения мастеров фотошопа», — подумал он.

Исалайя одним стремительным шагом оказалась у него за спиной и обняла его сзади.

— Тогда, может, пойдем ко мне? Я ведь соскучилась, — жарко прошептала она и неожиданно нежно укусила его за ухо.

Алекс повернул к ней голову, ее губы и глаза были совсем рядом, и в них было что-то такое, что хотелось бросить все и идти за ней. В общем, когда такая девушка так зовет — не отказываются. Но как всегда сила воли и здравый смысл проснулись, когда этого меньше всего хотелось. Ему в голову пришла очень неприятная мысль: «Она была любовницей Аллесандро Кассарда, она его хорошо знала, она может заметить отличия в поведении. Или еще в чем. Может, они тут сексом как-то иначе занимаются. Спалюсь на хрен…»

— В любом случае нам стоит обсудить наши отношения, — продолжила увещевать маркиза, — наедине. Да и твой «клинок», — она показала глазами на Таэр, которая подпирала стенку с отсутствующим видом, — отдохнет, пока мы будем «общаться». — Слово «общаться» Исалайе удалось произнести особенно двусмысленно.

Та часть сознания Алекса, что очень хотела пойти вместе с маркизой, с радостным гиканьем ухватилась за эту мысль: «Действительно, обсудить отношения в любом случае стоит, неожиданно брошенная любовница может начать всякие вопросы задавать и вообще рыть не там, где нужно. Так что стоит с ней поговорить». На такую подачу материала здравомыслие возразить ничего не смогло.

— Да, обсудить отношения действительно стоит, и лучше наедине, — радостно согласился Алекс и, развернувшись, предложил «любовнице» руку. — Куда идти?

— Найдем, — улыбнулась она, беря его под руку. — Я отлично знаю дворец Тейла, не заблудимся.

Идти, по местным меркам, оказалось недалеко, всего минут десять.

Маркиза Исалайя Туранг занимала четыре огромные комнаты, то есть ровно на две больше, чем лорд Кассард.

В комнатах их встретили девушки в белых платьях по колено и бирюзовых передниках — должно быть, служанки. И четверо гвардейцев Дома Файрон из сопровождения маркизы. Оставив Таэр отдыхать и общаться с товарищами по оружию, Исалайя и Алекс уединились в спальне. Причем это была именно спальня — с гигантской кроватью и парой кресел, в комнатах, выделенных лорду Кассарду, стояли только скромные диванчики.

Маркиза указала Алексу на одно из кресел, а сама подошла к невысокому столику, на котором стояла бутылка из темно-золотого стекла и пара высоких бокалов. По комнате разлилось тихое журчание вина.

— Очень просторно, у меня поскромнее, помогло знание замка? — поинтересовался Алекс, оглядывая обстановку.

— Нет, просто я знаю нужных людей в Доме Бентар, — ухмыльнулась Исалайя, протягивая бокал. — И потом, я не разделяю твоего знаменитого аскетизма, со мной еще прислуга и часть «руки», нужно же было их где-то разместить.

Алекс взял предложенный бокал и немного пригубил. Вино, возможно, даже великолепное, все равно невкусно, поэтому бокал был водружен на подлокотник кресла.

Маркиза удивленно приподняла бровь:

— Странно, мне всегда казалось, что «Бентарская роса» — твое любимое вино.

Алекс в ответ только развел руками: «Ну не хочется».

Она села в кресло напротив и замолчала, задумчиво глядя на него, будто обдумывая что-то.

— Скажи, Алекс, ты помнишь вечеринку у барона Циларо? — осторожно спросила Исалайя.

— Э… нет. А должен? — ответил он, слегка удивленный переменами в своей «любовнице». Когда они оказались наедине, с нее слетела вся веселость, а ауру сексуальности будто выключили.

«Дело явно пахнет еще одной политической беседой», — с разочарованием подумал Алекс, быстро уловивший, куда ветер дует. Нет, он, конечно, понимал, что для дела и поддержания легенды полезнее, но… уж больно хороша была «любовница».

— То есть ты вообще все забыл? — уточнила маркиза.

— Да, — вздохнул Алекс, мысленно готовясь к новым переговорам. «Нет, ну вот что за фигня: заманивают намеками в спальню и подсовывают политику. Никому верить нельзя».

— Ты уже в курсе, что случилось с твоей семьей? — Исалайя, похоже, решила зайти издалека. Дождавшись кивка Алекса, она продолжила: — Ты понимаешь, что это была не случайность? — Вопрос был явно риторическим, поэтому отвечать он не стал. — Их убили, потому что положение нового правящего лорда было слишком шатким, а их влияние слишком велико. — Она опустила глаза, задумчиво скользя пальцами по краям бокала. — Особенно влияние твоего отца, после боя у Пеллы гвардия боготворила его, а командование одним из имперских флотов во время войны с Орденами создало ему определенный политический капитал в столице. Все это в сочетании с богатством твоего домена… — Она замолчала и тихо рассмеялась, откинувшись в кресле: — Знаешь, я так глупо себя чувствую, рассказывая тебе все это, — улыбнулась Исалайя. — Ты сам мне все это рассказывал, когда я спросила, зачем ты лезешь во все эти интриги. — Она снова замолчала, потом махнула рукой, как-то странно посмотрев на Алекса. — Впрочем, к теням эти старые дела, перейдем к делу. Скажем так, ты стал организатором группы лиц, недовольных текущим правящим лордом и заинтересованных в как можно скорейшей его смене.

Услышав это, Алекс тяжко вздохнул: «Какая прелесть, так я еще в каком-то заговоре замешан», и спросил:

— И зачем мне это понадобилось?

— Я уже говорила, — нахмурилась маркиза, — хоть ты и остался единственным представителем своего рода, но все равно весьма опасен, твой домен богат и стратегически важен для Дома. В общем, правящий лорд может в любой момент решить, что тебя стоит устранить, просто на всякий случай. Тем более что ты скоро займешь свое место в совете привиев. Жить под постоянной угрозой смерти мало кому понравится…

Стало быть, лорд Кассард был алкоголиком, бабником и дебоширом не по зову духа, а из суровой необходимости. Чуть в сторону от баб и пьянок — решат, что избыточно талантлив, и замочат на всякий случай. И он тихой сапой в перерывах между пьянками лелеял коварные планы… Алекс откинулся в кресле, переваривая услышанное, его волновали два вопроса:

— Почему вы связались со мной только сейчас? И что вам от меня теперь нужно?

— Понимаешь, когда тебя отравили, мы решили, что разведка Дома или сам правящий лорд вскрыли наш заговор и теперь планомерно уничтожают его участников. — Исалайя не поднимала глаз и выглядела неуверенно. — В организации произошел раскол, — вздохнула она. — Часть считала, что нужно просто отступать, более агрессивные предлагали устранить правящего лорда, и, если после его смерти ситуация будет складываться благоприятно, попытаться взять власть. Я не видела смысла спорить и просто пустилась в бега. Но теперь, когда мы знаем, что заговор не раскрыт, нужно отозвать убийц и продолжать планомерную работу. Но эти идиоты… — маркиза собиралась добавить что-то еще и явно нецензурное, но почему-то остановилась, отпила из бокала и продолжила намного спокойнее: — Поэтому мы и связались с тобой так поздно. Пока все вернулись, пока выяснили, что именно произошло… Когда стало известно, что ты потерял память, начались споры, кто теперь будет лидером, но это неважно, — устало вздохнула Исалайя, — важно то, что убийцы до сих пор не отозваны. А мы не готовы сейчас взять власть, значит, это сделает кто-то другой. Значит, заказчиков будут усиленно искать и могут найти… А что теперь нам нужно? — Маркиза подалась вперед и подняла голову, глядя ему прямо в глаза. — Нам, то есть мне и тебе, нужно, чтобы ты разобрался с бучей, устроенной Димиром, поставил его на место, отозвал убийц, и главное — восстановил доступ к счетам. — Выдав эту тираду, Исалайя сделала несколько жадных глотков из бокала и добавила: — Конечно, ты в своем текущем состоянии не можешь быть эффективным лидером, но это и не требуется.

Во время всей речи маркизы Алекс честно пытался абстрагироваться от эффекта, который производила внешность его собеседницы, и сконцентрироваться на анализе разговора. Получалось с переменным успехом: «Что можно сказать про леди Исалайю, маркизу Туранг? Во-первых, она явно великолепная актриса, поэтому ни ее игривым взглядам, ни теперешним тяжким вздохам верить не стоит. Во-вторых, она пытается втянуть меня в какое-то дурно пахнущее мероприятие под названием „заговор“, хотя, если ей верить, я там и так по самые уши и чуть ли не главный организатор. В-третьих, как манипулятор она играет в высшей лиге: баронесса Риональ была выведена из строя непринужденно и изящно, я уведен туда, куда надо, хотя с Кэйрин у нее было преимущество первого удара, а меня увести в спальню это красивой девушке, прямо скажем, не проблема. В-четвертых, с моим беспамятством я ей там, в заговоре, на фиг не уперся, я нужен как флаг, чтобы разобраться с какими-то внутренними конфликтами, и как золотой ключик к неким счетам, кстати…»

— Что за счета? — поинтересовался Алекс, которого мало интересовало, кто там главный в каком-то мутном заговоре, а вот счета — это всегда интересно.

— Это «отмытые» деньги на «закрытых» счетах в ОБГ. Доступ к этим счетам есть только у тебя. В случае твоей смерти доступ получила бы я, но никто не мог предположить, что ты потеряешь память!

— И много там?

— Чуть больше полутора миллиардов данариев, — ответила Исалайя, сморщившись, как от зубной боли.

«Ох, ё, неслабо они там отмыли!»

— И как мне получить доступ к этим счетам? — деловито осведомился Алекс.

— Номера счетов я могу тебе передать, а коды знал только ты. Возможно, ты их где-нибудь записывал, я не знаю, — пожала плечами маркиза.

«Точно, стоит вскрыть сейф в замке, может, там есть коды. Или нет? Я бы коды от полутора миллиардов в сейф ни за что бы не положил. А вообще интересно получается. Если ей верить, маркиза наследует эти деньги в случае моей смерти, но поскольку я жив, она не может их получить, а я не могу их получить, потому что ни черта не помню, а она и остальные заговорщики явно знали о моей амнезии заранее».

— Слушай, «любовь моя», а почему вы меня просто не убили? — Алексу вдруг пришло в голову, что этот вариант снимал все озвученные проблемы заговорщиков.

Исалайя снова поморщилась.

— Потому что я против, — ответила она. — Такая идея высказывалась, но без моей поддержки нет смысла. Даже в случае моей смерти к счетам больше никто доступ получить не может.

— А почему ты против? — осторожно полюбопытствовал Алекс, которому слабо верилось в добрую волю людей, когда дело заходит о миллиардах…

— Потому что слово маркизы Туранг стоит дороже полутора миллиардов данариев, — мрачно ответила Исалайя и залпом выпила вино, остававшееся в бокале. — И потом, не знаю, как для тебя… — Тут в ее голосе прорезалась классическая женская тональность «я тебя — да, а ты меня — нет». — А для меня наши отношения что-то значили.

«А может, они и пробовали меня убить, ведь был же чей-то снайпер во время дуэли. Или этот снайпер от тех, кто меня пытался отравить, или не было вообще никакого снайпера, а это просто была инсценировка антиимперцев с целью войти ко мне в доверие. А может, маркиза меня сейчас вообще внаглую кидает, и нет никакого заговора, а есть закрытый счет, про который она в бытность любовницей узнала, а сейчас просто хочет получить к нему доступ…» — от последней идеи явно веяло бредом и паранойей, и Алекс поспешил остановиться, пока предположения не завели слишком далеко.

— А какого рода у нас были отношения? — решил уточнить он.

— Дружеские: я тебе очень доверяла, а ты мне…

Похоже, действительно очень доверял, раз именно она получила бы доступ к полутора миллиардам данариев в случае смерти. Это же больше девяти миллиардов баксов…

— Дружеские? А статус любовницы, получается, использовался как прикрытие?

Похоже, это у них тут стандартная схема, Лиора вот тоже такое предлагала.

— Да, — кивнула она. — Это позволяло нам проводить много времени наедине, не вызывая подозрений. Ну и иногда… — Тут во взгляде Исалайи снова появилась сексуальная игривость. — Бывало всякое… Дружеские отношения этому ни капли не мешают, — добавила она, очаровательно улыбнувшись.

Крупная, почти в ладонь шириной, восьмиугольная карта из шероховатого темно-зеленого пластика легла на пурпурный бархат стола, заняв свое место среди таких же карт.

— Тройное Кольцо! — провозгласила Асми Лэртар, красивая женщина лет тридцати в длинном светло-зеленом платье, и с торжеством осмотрела окружающих, взгляд ее светло-серых глаз остановился на Алексе, она мило улыбнулась и поинтересовалась: — Чем ответите, лорд Кассард?

Ответить было практически нечем, все блоки Алекс спустил еще в начале игры, поэтому разрушить фигуру не выйдет, была, правда, надежда, что со следующей раздачей придет пара золотых клинков, но…

— Я пас, — со вздохом произнес он и бросил карты на стол. Весь опыт игры Алекса в местную помесь карт и домино заключался в паре игр с баронессой Риональ «на интерес», он вообще был не любителем азартных игр, а уж рисковать со столь призрачными шансами…

— Файронцы всегда пасуют, если шансы не в их пользу, — с ленцой в голосе прокомментировал барон Янос и, нехорошо ухмыльнувшись, выложил на стол черного лорда и леди. Тройное Кольцо, столь заботливо выстроенное уважаемой Асми, оказалось разбито.

Алекс смерил взглядом барона и, слегка улыбнувшись, в очередной раз сделал вид, что не заметил выпада в свою сторону. Барон Янос в течение всей игры при всяком удобном случае пытался задеть Алекса. Возможно, настоящего лорда Кассарда подобные замечания давно бы вывели из себя, но его — закаленного в форумных дискуссиях — подобные неуклюжие попытки троллинга только смешили. Слишком толсто, дорогой барон, слишком толсто.

Увидев улыбку лорда Кассарда, барон ответил ему взглядом, полным злости.

Сир Вен, барон Янос — кареглазый и темноволосый, усатый красавец с лихим взглядом, этакий «гусар». Он был с виду немного старше Алекса, ему было лет двадцать восемь, может, тридцать. На нем был черный кожаный охотничий костюм, опоясанный широким поясом, который отягощали рукоять шпаги и бластер. Закатанные рукава позволяли продемонстрировать мускулистые руки, а длинный тонкий шрам на правой щеке и лихо подкрученные усы завершали образ мачо. Но данный мачо явно был несилен в словесных дуэлях и пикировках. И, похоже, эту свою слабость он сам отлично осознавал, что злило его еще больше.

— Просто мы четко отличаем храбрость от глупости и умеем вовремя останавливаться, — парировал лорд Сарго Атанд, который, должно быть, решил, что тут уже задета честь всего Дома. Три его клинка накрыли черную леди барона, а синий и алый рыцари вывели из игры черного лорда.

— Жаль, что это не всем дано, — со вздохом добавил он.

Три Кольца были восстановлены, и Асми одарила лорда Атанда самой обворожительной улыбкой, на которую была способна, — ее шансы на победу снова были велики как никогда.

— Вовремя останавливаться? Файронцы? — расхохоталась леди Надина Пелл, роскошная зеленоглазая красавица в светло-синем камзоле, украшенном обильной золотой вышивкой. — В жизни не слышала ничего абсурднее.

Отсмеявшись, она откинулась в кресле и тряхнула головой, чтобы отбросить волосы с лица. Волна длинных огненно-рыжих локонов пронеслась возле Алекса, обдав его тонким цветочным ароматом духов. Леди Надина играла в паре с лордом Кассардом и, похоже, этим тяготилась. Во-первых, она, представительница правящего рода Дома Пелтар, была вынуждена играть в союзе с файронцем, и не абы с кем, а с Аллесандро Кассардом. Сыном того самого Кассарда, который спланировал и осуществил неожиданное и бесчестное (с точки зрения пелтарцев) нападение на Пеллу. Во-вторых, что более важно, Алекс весьма средне играл, чем подрывал шансы на победу леди Пелл.

— Файрон остановится не раньше, чем завоюет весь сектор, — добавила Надина и тоже сбросила карты.

— Последний раз Дом Файрон расширял свою территорию более четырехсот лет назад, присоединив к себе нейтральный сектор, не принадлежавший кому-либо из Великих Домов, — как бы невзначай сказала баронесса Риональ, выкладывая каре гвардейцев на шести цветах. Кэйрин играла в паре с Асми, и все шло к победе этого дуэта, что явно ей очень нравилось. А если учесть, что их основными конкурентами в течение почти всей игры была пара Алекса и Надины — то победа обещала быть особенно сладкой.

— А оккупация семи систем, это конечно же не в счет? — поинтересовался немолодой мужчина лет шестидесяти с обширной лысиной и небольшой седой бородкой. Барон Антрем, глава совета привиев Дома Килрет. Его темно-зеленый камзол был расстегнут, демонстрируя белоснежную рубашку и массивную золотую цепь со звеньями в палец толщиной. Широкий золотой пояс только подчеркивал весьма внушительное пузо, а мощные руки и плечи указывали, что когда-то барон мог похвастаться богатырским телосложением. Он играл в паре с бароном Веном Яносом и сейчас делал все, чтобы разрушить Тройное Кольцо Асми, но пары его рыцарей — черного и золотого — не хватило, чтобы справиться с каре гвардейцев Кэйрин.

— Эти системы официально никогда не входили в состав Дома Файрон, — ответил лорд Атанд.

— О, отговорка, достойная адепта сумерек, — не унимался барон Антрем. — Вы еще скажите, что это была не оккупация, а передача под ответственное управление.

— Странно слышать от вас об отговорках. Не ваш ли Дом закупает на Таллане ударные крейсера под квоты для антипиратских кораблей, называя их штурмовыми фрегатами? — поинтересовался граф Марелл Керрим, рыцарь дома Испар.

— Не несет своих истребителей — значит, фрегат, — огрызнулся Антрем, сбрасывая карты. — И потом, представитель императора в этом никаких нарушений не нашел.

— О, отговорка, достойная адепта сумерек, — передразнил Марелл.

— Вы и ваш союзник Файрон ничуть не лучше. Взять хотя бы печально известную представительскую программу. — Надина Пелл поспешила на помощь барону Антрему. — Как-никак Дом Килрет оставался единственным союзником Дома Пелтар.

— А что не так с нашей представительской программой? — возмутился лорд Атанд.

— Ну, например, приобретение яхт.

— Вы же знаете, что, к сожалению, далеко не все представители Дома Файрон могут себе позволить приобретение собственного корабля, — пустился в объяснения лорд Атанд, — поэтому помимо выплаты пенсионов, наш Дом решил также предоставлять яхты для представительских целей тем дворянам, что испытывают определенные финансовые затруднения, дабы они могли вести образ жизни, приличествующий их статусу.

«Ни фига себе они тут живут, — мысленно восхитился Алекс. — Получается, если вдруг кто из благородного сословия не может дальше разлагаться на свои, ему все необходимое из казны предоставят. Интересно, сколько это пособие по бедности составляет?»

— Поэтому вы и закупили три сотни яхт? — с невинным видом осведомилась Надина.

— Почему нет? Мы можем себе это позволить, — пожал плечами лорд Атанд. — И потом, в нашем Доме более ста родов, они довольно многочисленны, и мы даже думаем увеличить количество яхт.

Надина подалась вперед и, слегка сузив глаза, спросила:

— А то, что закупленные яхты оказались модели «Эгида», это конечно же совпадение?

— Это надежная яхта, хорошо себя зарекомендовавшая. И довольно просторная, а очень многие леди предпочитают путешествовать с довольно большой свитой.

— Да? — вскричала Надина. — А то, что у этой яхты поля почти как у корвета, то, что оружие на нее может быть установлено за два часа четырьмя техниками, и то, что у нее есть два стыковочных узла, к которым вполне могут стыковаться ваши штурмовики, — это все так, милый пустячок. Ну и конечно же, совершенно случайно, просто-таки глупое совпадение, что Дом Файрон решил нарастить численность штурмовиков на шесть сотен машин.

— Количество штурмовиков наращивается в соответствии с планом усиления планетарной безопасности, — совершенно спокойно ответил лорд Атанд. — А узлы внешней подвески на «Эгидах» используются для перевозки флаеров и челноков.

— Вы просто обходите эдикт императора об ограничении количества боевых кораблей с гиперприводом, — продолжила настаивать Надина.

— «Эгида» — гражданский корабль, и потом, представитель императора в этом никаких нарушений не нашел, — с улыбкой ответил лорд Атанд, воспользовавшись аргументом барона Антрема, которого и защищала Надина.

— Прошу вас, не надо больше политики, — взмолился лорд Аспаро Веласке, он выступал в качестве организатора нынешнего войгрома от Дома Мелато. — Мы все-таки на охоте, а не на заседании совета Великих Домов.

— Ну да, вам-то чего волноваться, к услугам Дома Мелато весь имперский флот сектора, — съязвила Надина. Она поднялась из-за стола, машинально поправляя несуществующее платье, и с холодной улыбкой обратилась к Алексу:

— Благодарю вас за игру, лорд Кассард, вы были приятным партнером. И поздравляю вас с победой, уважаемая Лэртар, и вас, леди Кэйрин, мой проигрыш вам принесет мой секретарь. — С этими словами она быстро вышла из зала для игр.

— Жаль, что леди Надина нас покинула, — вздохнула Асми, откинувшись в кресле и взяв в руки бокал с вином. — Теперь нам придется искать еще одного человека в четвертую пару. Леди Кэйрин, вы согласны и дальше быть моим партнером? — И, дождавшись кивка баронессы Риональ, уважаемая Лэртар продолжила: — Ну что, тогда еще один матч? Только найдем восьмого…

— Вы знаете, уважаемая Асми, я немного устал, так что, пожалуй, воздержусь от еще одного матча, — начал Алекс. — Да и я откровенно слабый игрок, так что вы вполне можете сыграть в три пары.

Он выложил свой проигрыш на стол — две карточки по пять тысяч данариев — и поспешил улизнуть, прежде чем баронесса Риональ что-нибудь придумает. В конце концов он прибыл на этот войгром для встречи с Лиорой и эту встречу лучше провернуть без свидетелей.

«Ну почти без свидетелей — Таэр в любом случае будет в курсе», — мысленно поправил себя Алекс. Во время суточного перелета с Копейры на Эстеллу (где и проходит войгром) он после длительных размышлений решил все рассказать Таэр, небезосновательно полагая, что без доверенных лиц все равно никак не обойтись, а от Таэр и так зависит очень многое. Его смущало только, не стучит ли его специалистка по безопасности графине Дерларль, так сказать, по старой памяти. Интуиция говорила, что не стучит — не тот человек, а разум считал, что с учетом того панического ужаса, что Таэр испытывает перед своей бывшей начальницей, той стоит только попросить как следует, чтобы она сама все рассказала. Но в любом случае скрываться от человека, который буквально ходит за тобой по пятам, крайне проблематично. Поэтому, когда Таэр зашла к нему в каюту, чтобы доложиться по поводу исполнения мероприятий, связанных с безопасностью, Алекс решил поговорить по душам.

Короткий, даже осторожный стук в дверь отвлек Алекса от медитативного созерцания — он смотрел на синюю пульсирующую ткань гиперпространства, что колыхалось за окном, — так он пытался справиться с избытком эмоций и впечатлений. Еще каких-нибудь десять дней назад полет в космос ему мог только присниться, и вот он на борту собственной, черт возьми, яхты летит к другой звезде, чтобы поохотиться там на местных зверюг. «Народу крышу рвало и от меньшего», — ухмыльнулся он и положил руку на прохладную поверхность огромного окна, занимавшего добрую половину одной из стен спальни. Под его ладонью за тонким слоем стекла и силовых полей сверкал разрядами и пульсировал, будто живой, гипертоннель, пробитый его яхтой на пути к Эстелле. Стук в дверь повторился, на этот раз чуть более настойчивый.

— Открыто, — крикнул Алекс, плюхаясь на длинный диван, расположенный вдоль окна и покрытый белоснежными шкурами каких-то очень пушистых — и, очевидно, не шибко везучих животин.

Дверь, отделанная светло-красным полированным деревом, отъехала вбок, и в каюту вошла Таэр, как обычно, в идеально белоснежной форме, в руках у нее был крупный пластиковый контейнер, а под мышкой была зажата стильная кожаная папка с инфоблоком.

— Надеюсь, я вас не сильно потревожила, ваша светлость? — учтиво осведомилась специалистка по безопасности, холодно улыбнувшись.

После той истории, что произошла в спальне Исалайи во время праздника Объединения, Таэр обиделась и снова держалась предельно официозно, каждый раз стучась и при всяком удобном случае интересуясь: «Не слишком ли я беспокою вашу светлость?» Проблема усугублялась тем, что это именно Алекс с протокольной мордой заявил ворвавшейся специалистке, что, мол, неплохо бы было сначала постучаться, леди Исалайя, маркиза Туранг, выразилась в менее парламентских выражениях. В намного менее, даже лучше сказать, в совсем не парламентских. Гипотетически леди и маркиза вообще не должна была знать таких выражений, но она их не только знала, но и виртуозно применила, блеснув при этом как минимум парой очень оригинальных оборотов. Впрочем, ее светлость извинял тот факт, что именно в ее плечо попал парализующий разряд, выпущенный стрелявшей на рефлексах Таэр, от второго разряда, летевшего уже в голову, маркиза, продемонстрировав нечеловеческую реакцию, увернулась, упав на Алекса. Благодаря этому происшествие обошлось практически без жертв и разрушений, потери ограничились здоровым черно-фиолетовым синяком на плече Исалайи и разбитой коленной чашечкой одного из гвардейцев ее руки, который попытался остановить спешащую на выручку специалистку по безопасности, — сущие мелочи, в общем. Попади она маркизе в лицо, тут уже смена платья бы не помогла. А так все отделались легким испугом, правда, старательно наводившийся контакт с телохранительницей был потерян. Когда выяснилось, что происходившее в спальне явно не угрожало жизни и здоровью лорда, а скорее даже наоборот, Таэр принялась лепетать извинения за поспешные действия и объяснять, что наведенные реакции требуют от нее сначала стрелять, а потом разбираться… Вот тут по-хорошему Алексу стоило встать на сторону своей специалистки, в конце концов реагировать на всякий подозрительный грохот и крики — ее прямая обязанность. Даже если грохот и крики объясняются запутанностью в простынях и падением с кровати прямо на крохотный десертный столик, вследствие избыточной увлеченности происходящим и невероятной энергичности маркизы Туранг. Но вместо того, чтобы сказать что-нибудь вроде «Да ладно, Таэр, все в порядке — это твоя работа», Алекс сморозил явную глупость: насчет того, что надо стучаться и стараться лишний раз не беспокоить.

«С другой стороны, в самый ответственный момент, так сказать, грохнуться на пол, попутно вдребезги разбив столик, а тут еще кто-то врывается и открывает пальбу… Да мне медаль надо дать за выдержку и врожденный аристократизм, как я на нее матом не наорал с перепугу — до сих пор не понимаю».

В общем, с тех пор в отношениях со специалисткой царили холодные тона, потому что Таэр считала себя невинно обиженной в лучших чувствах и была в сущности права.

«С другой стороны, может, она просто ревнует? — задался гипотетическим вопросом Алекс, одновременно указывая Таэр на кресло, стоящее напротив. Но подумав, отмел этот вариант: — Это называется переизбыток самомнения, тоже мне неотразимый сердцеед».

— Присаживайся, Таэр, с чем пожаловала?

— Я принесла вам отчет о мероприятиях по усилению вашей охраны, а также отчет по расходованию выделенных средств, — холодно отчеканила специалистка, присев на краешек кресла.

— Ну давай, это интересно, — сказал Алекс, подавшись вперед и с интересом глядя на девушку.

Таэр раскрыла контейнер и достала оттуда довольно крупный подавитель, выполненный в виде усеченной пирамиды. Подавитель был установлен прямо на пол в центре каюты. Когда на его вершине вспыхнул желтый огонек рабочего режима, а комнату заполнило тихое гудение, специалистка извлекла из папки инфоблок и принялась зачитывать:

— За отчетный период — пять стандартных дней — в рамках усиления систем безопасности были приобретены: стационарный генератор защитного поля пульсирующего типа с возможностью длительной режимной работы модели «Сапфирон», три скоростных флаера для планет с высоким радиационным полем модели «Поролир» с уровнем защиты ИМ99, а также два персональных щита производства лаборатории «Сорквайм». — Таэр прервалась, кашлянув в белоснежную перчатку, и снова продолжила читать:

— Также для кадрового обеспечения плана по усилению безопасности было произведено увеличение штатов. Для чего на службу были наняты три мастера-пилота со специализацией «штурмовик», а также мастера-операторы поля и информационных систем. Со всеми заключен стандартный пятилетний контракт, размер жалованья, положенный пилотам — тридцать пять тысяч данариев в год, мастеру-оператору информационных систем — тридцать семь тысяч в год, мастеру-оператору поля — тридцать девять тысяч в год. — Таэр снова прервалась и выразительно посмотрела на Алекса: — Если мне позволено будет вам напомнить, ваша светлость, то вам стоит обратить свое внимание на вопрос статуса нанятых людей, а именно пилотов и оператора информационных систем — желаете ли вы их включить в свою руку или нет.

— А в чем разница? — полюбопытствовал Алекс, с интересом наблюдавший за представлением «Таэр официозная».

— Разница в статусе и положении в обществе: быть частью руки лорда очень почетно. Согласно эдикту императора «О гвардии», в дружины дворян должны обязательно зачисляться все занимающие боевые посты или посты, к ним приравненные. Поэтому мастер-оператор поля обязательно должна войти в вашу руку. Пилоты же, поскольку водят не боевые машины, как и оператор информационных систем, в руку могут не входить и числиться в списках наемных служащих.

— Что бы ты посоветовала? — спросил Алекс, вставая с диванчика и направляясь к панели, за которой, если он правильно помнил объяснения капитана, должен был быть бар.

— Я бы советовала в качестве усиления морального духа взять под вашу руку все пополнение. Однако вам стоит помнить, ваша светлость, что численность дворянских дружин ограничена эдиктом императора. Для лордов империи и лиц, к ним приравненных, она составляет тысячу человек.

— А сколько в моей руке народу сейчас? — спросил Алекс, почти по пояс скрывшись в нише, где находился бар, ничего безалкогольного пока найти не удавалось. — Кстати, Таэр, ты что-нибудь будешь? — спросил он, позвякивая залежами бутылок.

— Спасибо, ваша светлость, но я на службе и поэтому воздержусь, — отчеканила девушка и добавила: — В вашей руке сейчас один человек.

— Ну, тогда не вижу проблемы, — пожал плечами его светлость, подходя к Таэр с двумя бутылками и бокалами. — Всех и запишем в состав руки. — Он удобно устроился возле ног девушки, усевшись по-турецки прямо на густой и пушистый темно-красный ковер, что покрывал пол спальни, и, вскрыв одну из бутылок, осторожно принюхался к ее содержимому. — Хм, кажется, сок, наверно, для коктейлей. Ты что предпочитаешь, Таэр? Сок или «Бентарскую росу»? Мне ее рекомендовали как приличное вино, — спросил Алекс, наполняя свой бокал соком.

— Благодарю, но ничего, ваша светлость, — ответила Таэр, глубже вжимаясь в кресло и убирая ноги подальше от Алекса.

— Ну как хочешь, если передумаешь, то вот. — Он поставил бокал с вином на подлокотник ее кресла, а сам отхлебнул сок. Похоже, что-то цитрусовое.

— Если ваша светлость считает нужным зачислить все пополнение в свою руку, то вам также нужно выбрать свою первую руку, данный человек будет первым мечом вашей дружины. — Таэр на мгновение замолчала, подняв глаза к потолку, будто вспоминая что-то. — И поскольку вы единственный в своем роде и домене, то данный человек будет и первым клинком домена, а значит, войдет в число клинков Дома… — Она снова замолчала с несколько удивленным видом, будто только что сама поняла, что именно она сказала. — Что означает приведение его к рыцарскому достоинству, коим можно награждать лишь достойнейших… — последние слова она процитировала почти шепотом, после чего нащупала бокал и залпом его осушила. Таэр как-то и сама не задумывалась о том, что из-за роста численности руки ее лорда перед ее именем может появиться приставка «дейм»…

— И кого бы ты посоветовала назначить на эту должность? — с невинным видом поинтересовался Алекс, снова наполняя «Бентарской росой» бокал своей специалистки.

— Не знаю, ваша светлость, думаю, человека, которому вы можете доверять, вам виднее, — тихо сказала Таэр, беря в руки вновь наполненный бокал.

— Знаешь, — вздохнул Алекс, — мне бы хотелось, чтобы человеком, которому я могу доверять, была ты. Ты мне очень помогаешь, особенно сейчас, когда я практически ничего не помню. — Он прервался, сделал небольшой глоток сока и, тяжело вздохнув, продолжил: — И, кстати, извини, что тогда я сказал, мол, «надо стучаться» — я был не прав. Меня там и в самом деле могли убивать, и ты поступила абсолютно правильно.

— Эм… спасибо, ваша светлость, это мой долг… — почти прошептала Таэр, все еще немного пришибленная открывшейся перспективой.

— Меня, правда, волнуют две вещи, — продолжал Алекс, не замечая лепета своей специалистки, — первое — это то, что ты не сама пришла ко мне на службу, а была назначена решением консулата, то есть это был не твой личный выбор, а, так сказать, идея начальства. Может, ты вообще это все в гробу видела? — поинтересовался он, допив остатки сока.

— В чем видела? — переспросила Таэр, удивленно расширив глаза.

«Мля, опять палюсь», — лихорадочно подумал Алекс и поспешно исправился:

— В смысле, может, тебе вообще все это не нравится и ты предпочла бы чем-нибудь другим заниматься или служить в каком-то другом месте?

Таэр задумалась:

— Нет, ваша светлость, я бы не хотела служить в каком-то другом месте, пожалуй, я даже рада, что служу у вас.

— Вот и отлично, — улыбнулся Алекс. — Тогда остался второй момент, который меня волнует… — Даже два момента, — добавил он, подумав. — Твой избыточный пиетет перед графиней Дерларль и твоя обидчивость. Я, конечно, не идеал. — Алекс хотел сказать «не ангел», но решил, что это будет палево. — И даю поводы для обид, но ты тоже хороша, сразу начинаешь цедить сквозь зубы «ваша светлость» и ходить с непроницаемой мордой. Это не дело! — категорично заявил он и посмотрел на Таэр, ожидая ее реакции.

Девушка сидела в кресле с каким-то рассеянным видом и смотрела сквозь своего лорда. Похоже, перспектива получить рыцарское достоинство поразила специалистку до глубины души. Понимая, что, похоже, внятной реакции от нее сейчас не добиться, Алекс продолжил:

— Мне бы хотелось, чтобы отношения с моим первым клинком были более дружескими, что ли. Чем-то большим, чем отношения начальника и подчиненного. И более доверительными, — добавил Алекс, доливая себе сока. Он задумчиво покрутил бокал в руках и, сделав небольшой глоток, сказал: — Знаешь, мне нужен человек, на которого я бы мог опереться, человек, которому я смогу стопроцентно доверять. И я готов всячески такого человека поощрять, и в плане статуса, и в финансовом плане. Поощрять очень щедро. В ответ я хотел бы увидеть стопроцентную лояльность. Причем лояльность не слепую, а осознанную и инициативную. Поэтому меня волнует твое отношение к графине Дерларль. У меня с ней определенные трения, и тот факт, что гвардеец Таэр Дилтар ее боится, меня несколько напрягает. Я могу рассчитывать, что дейм Таэр не будет бояться дейм Эсту? — спросил он, пристально глядя на специалистку.

— Да, милорд… то есть Алекс, — заверила его вышедшая из прострации Таэр и осторожно поинтересовалась: — А какие у тебя трения с графиней Дерларль?

— Эм… как тебе сказать… — начал тянуть Алекс, лихорадочно соображавший, что стоит говорить специалистке, а что нет. — В общем, она хочет, чтобы я женился на Валери Беллар, а я не хочу.

— Ну так не женитесь, в смысле не женись, — поправилась Таэр. — Заставить она вас не сможет, тем более что скоро вы станете одним из привиев, а она будет вынуждена к вам прислушиваться.

«Да вот только графиня Дерларль грозится меня скорее закопать, чем допустить меня, такого страшного, в совет привиев, — невесело подумал Алекс. — А у меня самого закопалка не отросла, чтобы графиню зарыть раньше, чем она меня зароет. Нет у меня готовой Миледи и спецслужбы своей нет — придется растить из того, что есть — с непредсказуемым результатом». Была, правда, Исалайя, намного более подходящая на роль Миледи, но лояльность прелестной маркизы была для Алекса настолько сомнительна, что он ее воспринимал исключительно как временного союзника, ну и как потрясающую любовницу, конечно.

— Понимаешь, графиня считает, что я адепт, — признался Алекс, решивший, что скрывать это от Таэр смысла нет. Если она кому-то и расскажет, то только той же графине, которая и так все знает. — И сказала, что она сделает все, чтобы не допустить адепта в совет привиев, например, расскажет об этом инквизиции, ну или как-то иначе задействует доступные ей ресурсы, — добавил он, многозначительно посмотрев на Таэр.

Услышав слово «адепт», Таэр чуть не подавилась вином, судорожно сглотнув, она осторожно поинтересовалась:

— А ты адепт?

«А хрен его знает», — подумал Алекс.

— Откуда я знаю? Насколько я понял — нет, я не адепт. Но я даже не уверен, что правильно понял, что такое адепт, — вздохнул Алекс.

— Адепт — это особым образом подготовленный инициированный псионик, — пришла на помощь Таэр, явно цитируя какой-то давно заученный текст. — Талант у адептов проявляется по-разному, но большинство из них способны влиять на мышление других людей и предчувствовать будущее. Инициализация сильно влияет на мышление адептов, делая их ментально нестабильными и социально опасными. Адепты должны строго контролировать свои эмоции и придерживаться специальных психотехник, чтобы сохранять свою разумность. После того как Ордена хранителей показали свою неспособность контролировать адептов, была учреждена инквизиция для контроля и отбора стабильных адептов и изоляции или уничтожения нестабильных. — Последние слова про «изоляцию и уничтожение» Таэр проговорила упавшим голосом, испуганно посмотрев на Алекса.

— Да никакой я не адепт, — обнадежил он ее. — Мысли читать не могу, будущее вроде тоже не предвижу. Да и потом, как я понял, меня ведь уже проверяли. «А вот настоящий лорд Кассард — может, и был, черт его знает».

— Неинициированного псионика или специальным образом подготовленного адепта очень тяжело обнаружить, если он не использует свои способности, — «обрадовала» его Таэр.

— Я так и понял со слов графини Дерларль, — вздохнул Алекс. — Но, по-моему, никакой я не адепт. В любом случае она считает иначе, и в качестве компромисса предложила мне жениться на Валери, мол, в таком случае от меня никакого вреда, одна польза. А вот если я не соглашусь… — Алекс красноречиво чиркнул пальцем по горлу. — Вот такие у меня с ней трения.

Таэр замолчала, задумчиво гоняя вино в бокале, а потом подняла глаза на Алекса и тихо сказала:

— А может, это не такая уж и плохая идея? Ты никогда не интересовался политикой, поэтому потеря места в совете привиев — это не трагедия. Да и Валери — красивая девушка и все-таки правящая леди. Или… — ее лицо озарилось догадкой, — ты любишь Исалайю, да? Но я не думаю, что Валери будет мешать вашим отношениям…

Алекс задумчиво смотрел на Таэр, пытаясь понять, что это — тщательно взвешенная речь агента влияния графини Дерларль или искренняя забота о его безопасности.

«Похоже, это она искренне. „Кац предлагает сдаться“. Фиг вам, господа хорошие, русские не сдаются, — зло подумал он. — Какая-то пигалица будет решать, на ком я там женюсь или не женюсь…»

— Знаешь, думаю, сдаться мы всегда успеем. Но я не хочу, чтобы кто-то за меня решал, что мне делать. Мне бы не хотелось доводить дело до конфликта с графиней Дерларль просто потому, что ее шансы в этом конфликте выглядят намного предпочтительнее, но и мириться с ее диктатом я не намерен.

— Что тогда делать?

— Не знаю, думать в первую очередь, — вздохнул Алекс. — Может, есть какой-то метод доказать, что я не адепт?

— В принципе, длительная проверка инквизицией может подтвердить, что ты не адепт… А если все-таки да? — спросила Таэр, ставя бокал обратно на подлокотник и наклоняясь к Алексу.

«Мда, неудобно получится, если все-таки да, за жабры — и на костер, или как у них тут с адептами обходятся. А если нет, ничто не помешает графине по-прежнему давить уже ради чисто политических выгод союза с Бентаром».

— Значит, это не вариант, — сделал вывод Алекс.

«Вариант — это замочить графиню на фиг и привести на ее место кого-то более лояльного. Если верить Исалайе, замочить — это уже прямо сейчас делается, вот только с приведением лояльного проблемы, поэтому пока лучше и мочилово отложить».

— Ладно, я надеюсь, мы что-нибудь придумаем, — сказал Алекс, поднимаясь с пола. — Кстати, а что это такое? — поинтересовался он, указывая на два массивных толстых пояса с накладками и комплект массивных браслетов, что лежали в контейнере у Таэр.

— Это персональные щиты, — сообщила она, доставая пояс из контейнера. — Я говорила о них. Его мощности хватит, чтобы поглотить примерно десяток попаданий из бластера или энергию небольшого взрывного устройства. Советую его не снимать во время охоты, раз уж ты решил посетить войгром, несмотря на то что там обеспечивать твою безопасность будет намного сложнее, — добавила она обвинительным тоном.

— Понимаешь, мне там нужно встретиться с Лиорой, — признался Алекс.

— Ну если свидание с этой девушкой стоит угрозы жизни… — развела руками специалистка.

— Эм… она не просто девушка, а представитель повстанцев, они мне предложили сотрудничество… — почему-то немного стесняясь, сообщил Алекс.

— Чей представитель? — вскричала Таэр, подаваясь вперед, при этом она смела стоявший на подлокотнике бокал, он с мелодичным звоном упал на пол — по ковру растеклось темное пятно пролитого вина. — Проклятые тени, — выругалась она, поднимая бокал. — Ты хоть понимаешь, с чем ты связался, если об этом узнает СБ…

— Понимаю, но они первые смогли сообщить хоть что-то внятное по поводу покушений на меня, а это, знаешь ли, очень важная информация, с моей точки зрения… — принялся оправдываться Алекс.

— И что они сообщили? — с сомнением в голосе осведомилась Таэр.

— Ну, это долгая история… — вздохнул Алекс и принялся рассказывать то, что ему поведала Лиора, госпожа полномочный представитель.

Таэр восприняла его рассказ с большим скепсисом и предположила, что повстанцы и организовали второе покушение, чтобы получить поддержку лорда Кассарда, и предложила, пока не поздно, прекратить всякое с ними общение. Похожие мысли возникали и у него, но в письме, которое он получил после заседания суда, Лиора намекала, что получила какую-то новую и важную информацию по интересующему его делу.

— Поэтому я и решил ехать на войгром, — закончил свой рассказ Алекс.

— Если кто-то до сих пор хочет тебя убить, то места и времени лучше, чем на охоте, и придумать сложно, — пробурчала Таэр, сложив руки на груди.

— Я знаю, — со вздохом согласился Алекс. — А что делать?

На этот явно риторический вопрос Таэр отвечать не стала. Встав из кресла, она направилась к выходу из спальни, уже у самой двери она повернулась:

— Надеюсь, эта информация стоит того, — сказала она и вышла в коридор.

«А я-то как надеюсь…» — подумал Алекс, плюхаясь на огромную кровать, забранную черными шелковыми покрывалами. За окном синим маревом пульсировал гипертоннель.

— Черт, ну и занесло же меня, — сказал он вслух.

Таэр чуть подалась корпусом вправо и, не останавливаясь, одним мощным движением левой руки отшвырнула в сторону невысокую светловолосую девушку в невероятно пышном шелковом платье грязно-серого цвета, которая так неудачно оказалась у нее на пути. Вскрикнув от неожиданности, девушка не удержалась и рухнула на мраморные плиты пола, широко раскинув руки. Стоявшую за девушкой немолодую женщину она просто сшибла плечом и продолжила свой бег. Таэр сейчас практически перестала дышать и «выходила на режим», стремительно набирая скорость, она практически летела, толкая свое тело вперед резкими толчками, при этом ее плечи оставались практически неподвижными, как и пулевик, зажатый в правой руке. Восприятие сузилось, и в мире осталось только три объекта: она, напарник и цель — все остальное было только препятствием на пути к цели — высокому и немолодому темноволосому мужчине лет сорока в коричневом пиджаке и темно-серых брюках. Он бежал в шагах тридцати впереди, легко обтекая многочисленных прохожих, буквально просачиваясь сквозь толпу, заполнявшую переходной узел станции монорельса. Таэр же вместе с напарником шли сквозь людскую массу, как два клинка — насквозь, оставляя после себя суматоху и крики людей, которым не повезло оказаться у них на пути. Эта бесхитростная стратегия бега давала результат, Таэр чувствовала, что они быстрее, дистанция неумолимо сокращалась, и их цель, похоже, это тоже почувствовала. К платформе с монорельсами он уже не успевал — мужчина резко дернулся вправо, в сторону лестниц, ведущих к закусочным. Преодолев в несколько прыжков лестницу, он перепрыгнул через пару столиков и бросился в сторону общественных уборных, на мгновение между ним и Таэр образовалось пустое пространство. Пулевик зажужжал и дернулся в ее руке, пули с сухим треском пронеслись возле головы цели и ударили в косяк прохода, выбивая острую каменную крошку и мелкую серую пыль из мраморных плит, покрывавших стену. Одна из них не выдержала удара и лопнула со звуком битого стекла, засыпав неровными осколками пол, обнажив темно-красную рифленую основу стены из пластира. Мужчина вскрикнул, рефлекторно прикрывая лицо руками, несколько острых каменных осколков рассекли ему щеку, и буквально нырнул в проход.

Таэр замерла у прохода, прижавшись к стене, переглянулась с напарником и, дождавшись его кивка, выставила на вытянутых руках пулевик и нажала на спусковую клавишу. Спустя буквально мгновение уже два пулевика с жужжанием поливали огнем уборную. Небольшое помещение заполнилось треском пуль, звоном лопающихся плит наружной отделки и хрустом разрываемых пластиковых перегородок. Не прекращая стрелять, они одним быстрым рывком ворвались внутрь — и сразу же разошлись в стороны — подальше от проема, в который так удобно стрелять.

Стреляющие замерли, осторожно поводя стволами, но никто не стрелял в ответ, новых целей не было.

Небольшое помещение общественной уборной — буквально шагов пятнадцать длиной, отделанное плитками из кремового мрамора, было все изрыто многочисленными попаданиями. Перегородки индивидуальных кабинок были искрошены и валялись на полу, который быстро покрывался водой, хлещущей из разбитых бачков и раковин. В воздухе стояла мелкая каменная пыль, тут и там в стенах зияли темно-красные пятна пластира, появившиеся на месте расколотых плит. В центре, прямо на полу, лежал лицом вниз темноволосый мужчина в коричневом пиджаке — цель. В его спине зияло три дыры в районе позвоночника. Недалеко от цели, возле противоположной стены, засыпанная осколками зеркала, застыла в нелепой позе молодая женщина. Раковина, возле которой она стояла, была расколота несколькими попаданиями, и сейчас вода с тихим журчанием лилась на нее, отчего по ее ярко-фиолетовому костюму растеклись темные влажные дорожки.

Идеальная тишина — только звук воды, поблескивающим ковром покрывшей всю уборную, возле тел она немного темнела, подернувшись легкой красноватой дымкой крови.

Таэр снова надавила на спусковую клавишу, нарушив тишину жужжанием, и тело мужчины еле заметно дернулось, когда ему в спину попало еще несколько пуль.

Осторожно ступая по мокрому полу, покрытому скрипучими осколками плиток, они подошли к цели. Ее напарник пинком отшвырнул в сторону легкий парализатор, который сжимала в руке цель, и замер, сделав пару шагов назад. Таэр присела на корточки возле мужчины и перевернула тело на спину.

Его коричневый пиджак потемнел от воды и крови и слегка поблескивал, намокшие темные волосы прилипли ко лбу, карие глаза с длинными «женскими» ресницами были широко распахнуты, на полноватых губах играла легкая улыбка, из довольно широкого, слегка курносого носа и из уголка рта текли тонкие, размытые водой алые струйки. На лице у цели застыло удивленно-радостное выражение, как будто ему сделали неожиданный, но приятный сюрприз. Она принялась обыскивать карманы, как вдруг ее прервал удивленный возглас напарника. Таэр рефлекторно потянулась к оружию, одновременно поднимая взгляд, — и замерла.

Глаза ее цели мягко светились синим, она еще не успела удивиться, как свечение прекратилось, а над телом примерно на уровне ее лица соткался небольшой, с яблоко размером, светящийся шарик мягкого красновато-желтого цвета и слегка размытый. Он напоминал пламя свечи, висящее в воздухе.

И в этот момент ее накрыло липкой волной животного ужаса.

— Закрой глаза! Только не смотри на него, — закричал откуда-то сбоку напарник.

Но она уже смотрела, и в ее голове дико металась паническая мысль: «Мы убили его неправильно!» Она не знала, почему неправильно и как надо было его убивать, но она вдруг осознала, что так убивать его нельзя и что прикосновение этого огонька — это самое жуткое и страшное, что может произойти, это отвратительно, это гаже, чем смерть. Это перестать быть собой, это абсолютный конец, это так страшно и мерзко. Осознание затопило ее разум, она не знала, откуда взялась эта мысль, но ее истинность была очевидна. Она была слишком близко. Таэр хотела убежать как можно дальше от этого шарика или хотя бы отвернуться, но с ужасом поняла, что не может сдвинуться с места, даже закрыть глаза не может. Ее буквально сковал страх, тело ей больше не подчинялось — она вообще не верила, что так бывает, тем более что такое может быть с ней — оказаться парализованной страхом. Сознание билось внутри парализованного тела, изо всех сил пытаясь хотя бы чуть-чуть прикрыть глаза, хотелось кричать от ужаса, заполнявшего ее, но не получалось даже этого.

Шарик, слегка покачиваясь, будто подгоняемый легким ветерком, стал приближаться к лицу. Сознание дико выло внутри и молило: «Пожалуйста, только не меня, не меня, не ко мне. Я не хочу!»

По мере приближения огонька в глубине груди росла, подбираясь к сердцу, какая-то мерзкая, тянущая тяжесть, это гадкое чувство становилось все сильнее, заполняя все тело, мешая дышать. Дико хотелось закричать, хотя бы просто вздохнуть, хоть как-то получить облегчение, хотя бы умереть, но только не это. Но ничего не получалось, оставалось только мысленно выть от ужаса и наблюдать, как огонек приближается. Он был уже совсем близко, на расстоянии примерно ладони, лицо уже ощущало мягкое тепло, идущее от шарика. И это тепло непонятно почему заставляло сознание метаться и кричать от ужаса.

«Этого не может быть на самом деле, — выло сознание. — Мне не может быть так страшно, у меня блоки, я не могу так бояться».

Таэр поняла, что это сон, реальность не может быть настолько страшной, но она была уверена, что прикосновение огонька во сне ничуть не менее страшно и отвратительно. Она попыталась проснуться, но ничего не вышло, от этого стало еще страшнее.

«Я хочу проснуться! Пожалуйста, я не хочу тут…»

Огонь был совсем близко, первые мягкие лепестки пламени коснулись ее лица…

В этот момент Таэр почувствовала дикую боль в ногах, как будто в икры воткнулись сотни раскаленных иголок, и проснулась.

Она рывком села на кровати и судорожно втянула воздух, как будто после долгого пребывания под водой. Хотелось кричать, чтобы согнать гадливую тяжесть, заполнившую грудь и охватившую сердце, но выходило только хрипеть. Таэр была вся покрыта липким холодным потом, обе ноги дико болели, сведенные жуткой судорогой, все тело трясло, каждый вдох давался с трудом.

Блокада вспомнила о своем существовании, и боль утихла. Таэр свесила ноги с кровати и принялась разминать икры, чтобы унять судорогу, ее всю еще немного трясло. Но она была в своей каюте на борту яхты «Исталь» и летела на войгром. Деревянные панели из черного файронского дуба с лиловыми вставками из шелка, огромная круглая кровать, забранная темно-фиолетовыми простынями, густой темно-красный ковер на полу — это была ее любимая каюта, которая предназначалась для благородных гостей ее лорда, но давно была оккупирована специалисткой по безопасности на том основании, что у нее «стратегически важное месторасположение».

— И самое главное — никаких огоньков рядом, я успела проснуться, — с облегчением сказала она вслух и сама вздрогнула от звука собственного голоса, он был хриплый и какой-то неживой.

Но как бы то ни было, обстановка действовала на нее успокаивающе, мерзкая тяжесть в груди постепенно спала, дыхание восстановилось, ее перестала бить крупная дрожь, и судорога в ногах прошла, напоминая о себе лишь легкой болью в икрах. И огоньков действительно рядом не было.

Таэр брезгливо откинула в сторону мокрое от пота одеяло и, осторожно перебирая все еще побаливающими ногами, побрела в душевую. По дороге она по старой привычке хлопнула по панели терминала безопасности, запустив режим тестирования.

Включив массажный режим, она подставила лицо под тугие горячие струи и протяжно выдохнула:

— Будь проклят тот день, когда я согласилась на «наведенку», — простонала она.

Хоть должность специалиста по личной безопасности и подразумевала в основном недопущение скандалов и борьбу с нежелательными утечками на головидение, считалось, что Таэр должна быть способна действовать и как телохранитель, что требовало определенных навыков, например по рукопашному бою, которым у бывшего флотского лейтенанта появиться было просто неоткуда.

Поэтому когда ей (между прочим, сама графиня Дерларль) предложили рассмотреть перспективу получить «наведенные навыки», она, недолго думая, согласилась. В конце концов, данная мера позволяла не тратить два года на подготовку, а сразу войти в руку лорда — ради такой перспективы можно было и правой рукой пожертвовать, что уж там какая-то «наведенка». Тем более в тот момент возможные побочные последствия не казались чем-то действительно неприятным. Головные боли? Что за глупости. Возможное сумасшествие? По статистике, менее четырех процентов. Намного больше шансов разбиться на флаере или не выйти из очередного гиперпрыжка. Смерть? Ой, ну не смешите меня, еще реже, чем сумасшествие.

Когда же тесты показали, что у Таэр отличная восприимчивость и отторжение маловероятно, она и вовсе отмела прочь все сомнения. В общем, под такое дело ей поставили, как выражались умники из медицинского центра разведки, «большую и толстую наведенку». Чем сложнее и качественнее наводимый навык, тем больше шанс конфликта, даже если у вас никогда не было похожего навыка. Потому что истинное мастерство не живет само по себе, а тесно связано с личностью. И получая навык такого уровня, вы получите и кусок личности… Со всеми вытекающими последствиями. По крайней мере, так считают ученые.

— Могу поспорить, эти уроды в белых халатах просто были рады поэкспериментировать и напихать в меня навыков в три раза больше допустимого, — зло прошипела Таэр, прислонившись к стене душевой и постепенно отмокая.

Но, как ей объяснили, у нее почти нулевой отрицательный отклик… В общем, как бы то ни было, после сроков развертывания она не стала овощем и не бегала кругами с криками: «Ой, какое все цветастое», что было воспринято персоналом проекта как победа. И, в сущности, они не сильно ошибались. После этого был курс замещающей хирургии, чтобы подтянуть тело к уровню полученных навыков, хотя Таэр и до этого не жаловалась на свою физическую форму. Спустя еще две недели, получив оплетку костей, новые сухожилия, измененную структуру мышц и ускоритель восприятия, а также став почти в два раза тяжелее, она приступила к интенсивным тренировкам, которые должны были показать, что из наведенного усвоилось.

Результат? Ну она могла водить и пилотировать все, что было выпущено пять лет назад и ранее, весьма сносно дралась (и это еще мягко сказано), обнаружила в себе массу наведенных реакций, связанных с охраной, а также заполучила привычку заказывать горький теймар, который никогда не любила, и наматывать на палец несуществующий локон (потому что всегда собирала волосы в тугой узел или в хвост). Казалось бы, мелочи, не напрягающие обрывки личности донора… а потом начались кошмары. Удивительно яркие и реалистичные — она умирала.

Ее разрывало лопнувшими тягами, ее жрали заживо какие-то твари, она оказывалась в зоне ионного пробоя без биозащиты, она горела заживо в десантной капсуле, получившей разгерметизацию…

Таэр конечно же решила, что это память донора, а значит, шизофрения или что похуже — лишь вопрос времени. Но была успокоена психологами и медиками, что ее наблюдали: они справедливо указали на то, что человеку затруднительно умереть более одного раза, а значит, это никакая не память, а просто реакция ее сознания на наведенку.

— Если задуматься, вы еще очень легко отделались, мы ожидали гораздо более серьезных проблем, а так просто принимайте побольше успокоительного на ночь, — сказал ей тогда курировавший проект психолог.

— Вам бы такое «легко отделались», как у меня сегодня с этим шариком. — Воспоминание о шарике заставило Таэр передернуться. Сейчас, отдохнув, она не могла понять, что вызывало такой панический ужас, но одно воспоминание о нем заставляло вновь просыпаться мерзкую тяжесть в груди. Этот кошмар явно стоял особняком от остальных, она даже и не подозревала, что ужас может быть настолько чудовищным, что она может настолько бояться.

Выйдя из душевой и завернувшись в полотенце, Таэр вызвала дроида, чтобы перестелили постель, и, налив себе в баре немного коньяка, плюхнулась в кресло.

— Бред это был какой-то, — успокаивала она себя. — На мужике был пиджак с воротником, такие уже лет пятьсот как не носят, а я в него стреляла из пулевика, а их применять начали уже после войны гильдий, то есть лет пятнадцать назад, не больше.

— И шарик этот… — Она снова непроизвольно передернулась. — Внешне походит на описание благостного огня. Но почему я его так панически боялась? Может, он символизировал религиозность моих родителей, и моя реакция на него — это компенсация моего несоответствия их ожиданиям?

В свое время, еще во флотской разведке, во время очень длительных вахт у Таэр была огромная коллекция инфостержней из серии «Познай и раскрой себя», и периодически это сказывалось. А почему на него нельзя смотреть? Идиотизм…

Она задумчиво отхлебнула коньяк и посмотрела на часы, мерцавшие на маленьком экране ее коммуникатора. «Шесть утра про корабельному времени, ложиться уже нет смысла», — вздохнула Таэр. Да и вообще мысль о сне у нее не вызывала энтузиазма. Еще один такой кошмар она не переживет.

Кошмары обычно давали о себе знать после активных проявлений «наведенки», к счастью, служба у лорда Кассарда к этому не располагала, и за те два года, что Таэр была специалистом по личной безопасности, «наведенка» проявляла себя всего дважды: первый раз во время отравления, а второй раз уже на празднике Объединения, в спальне маркизы Туранг.

«Да уж проявилась так проявилась», — мрачно ухмыльнулась Таэр, вспоминая огромный синяк на плече у Исалайи и ее тираду по этому поводу. И где маркиза только нахваталась? Она вроде не служила в гвардии.

Проявление наведенных реакций — очень странное ощущение, ты вдруг начинаешь что-то делать, хотя сам не понимаешь, почему и что именно ты делаешь. Таэр еще удивлялась (интересно что это так громыхнуло в спальне?), как вдруг ее мягко подхватил ускоритель. Мир стал зернистым, звуки тягучими, и все вокруг медленным и плавным, а ее тело, до этого мирно сидевшее за столом вместе с гвардейцами из руки маркизы, вдруг буквально вышвырнуло себя из кресла по направлению к спальне, одновременно выхватывая бластер и попутно опрокинув стол на этих самых гвардейцев. Им вообще в тот раз досталось по полной, тяжелее всех пришлось тому, что стоял у дверей, так как он помимо воли закрывал путь. Удар ногой сбоку в колено очень болезненный, а если ударяющий весит как полтора мускулистых мужика… В общем, преграждавший до этого путь гвардеец еще падал, а Таэр уже стреляла. Она не целилась, не искала глазами цель, она точно знала, где эта цель находится. Такое с ней было впервые, нет, она не предвидела, как адепт, а просто знала, где она, как если бы уже заходила в эту комнату, потому что цель могла быть только там и нигде больше. В итоге она сначала выстрелила и только потом поняла, во что стреляла — лорд Аллесандро Кассард, частично завернутый в светло-бирюзовые простыни, а частично совершенно неодетый, лежал на полу на спине, сверху на нем лежала шипящая от боли леди Исалайя маркиза Туранг, совершенно неодетая. На ее фарфоровом плече краснел след от попадания парализующего разряда, а левая рука повисла плетью.

Таэр, которая до этого была лишь безучастным наблюдателем, успела как-то отстраненно подумать: «Кажется, у Исалайи грудь все-таки больше». Как вдруг «наведенка» поняла, что охраняемому объекту ничто не угрожает, и оставила Таэр наедине с благородными господами.

«С очень раздраженными благородными господами», — мысленно добавила Таэр, доставая из гардероба спортивный костюм. Она решила сходить в спортзал, в последнее время она никак не могла найти время для тренировки, и это дало о себе знать в виде судорог. За все приходилось платить: за измененную структуру мышц — судорогами, за наведенные реакции — кошмарами, за большой вес при довольно-таки изящных обводах — невозможностью носить красивые туфли на каблуке и спокойно плавать в бассейне без компенсатора.

«Интересно, чем мне придется заплатить за приставку „дейм“ перед именем? — мрачно подумала Таэр, натягивая костюм на голое тело. — Да все, что угодно, лишь бы не такие сны. Еще пара таких кошмаров, и можно смело идти получать пенсию как потерявшая здоровье на службе Дому. Может, это отголоски личности донора и его страх?» — задумалась Таэр, она часто думала о том, кто был ее донором, странная, должно быть, была девушка, или женщина, привыкшая сначала стрелять, потом разговаривать, пилотирующая все, что летает и ездит, и умеющая очень жестоко драться. Наверно, какой-то оперативник разведки или из диверсионных групп флота. Уж больно странный набор навыков для телохранителя.

От мыслей о ее доноре Таэр отвлек усиливающийся шум, который шел из приоткрытых дверей спортзала. Сама не зная почему, Таэр, вместо того чтобы просто зайти, как сначала планировала, очень тихо и практически не дыша подкралась к двери и заглянула внутрь буквально половинкой глаза.

В глубине спортзала, отделанного панелями из светлого полированного дерева, внутри широкого круга для упражнений с клинками, стоя спиной к входу, находилась девушка в молочно-белом фехтовальном комбинезоне — баронесса Риональ. Она с каким-то остервенением буквально мучила дроида-фехтовальщика. Собственно шум вызывался ударами по корпусу этого самого дроида. Почему баронесса Риональ? Просто другой девушки с такой фигурой на корабле больше не было.

Таэр еще думала заходить или оставить Кэйрин наедине с собой, как вдруг баронесса ударом ноги в корпус отшвырнула от себя дроида и крикнула:

— Остановить программу! — Она развернулась к дверям, стало видно, что ее лицо закрывает сплошная молочно-белая маска с черным вензелем в центре. Она стянула с себя маску и как-то странно улыбнулась, сказав: — Ну, заходи, Таэр, что стоишь?

Таэр вошла с таким видом, будто и так собиралась это сделать, думая про себя: «Вот проклятье, как она меня увидела?» Она вообще уже собиралась тихонько улизнуть — не то чтобы общество баронессы было ей нестерпимо, просто она сейчас была не в том настроении, чтобы вежливо улыбаться и разводить политес.

— Не хочешь размяться вместе со старой подругой? — поинтересовалась Кэйрин, кивнув в сторону стоек с оружием и экипировкой.

— Э, нет, спасибо, Кэйрин, но я что-то не в форме, небольшая разминка на тренажерах — это, пожалуй, все, на что я способна, — с извиняющейся улыбкой ответила Таэр.

— Да? А я слышала, что рука лорда Кассарда нанесла поражение руке маркизы Туранг и что в этой знаменательной битве не обошлось без тебя. Вот хотела перенять опыт, — добавила баронесса с ухмылкой.

— Это было досадное недоразумение и моя ошибка, — сухо ответила «рука лорда Кассарда», а потом немного подумала и добавила с пакостливой улыбкой: — Я очень жалею, что помешала их светлостям в столь интимный момент.

Кэйрин удивленно подняла бровь, а потом, когда поняла, что это было сказано серьезно, расхохоталась:

— Великие Тени, Таэр, неужели ты думаешь, что я опущусь до ревности? — игриво осведомилась она.

— Ну что ты, Кэйрин, я всегда считала, что ты выше мелочных эмоций и умеешь достойно проигрывать, — сказала Таэр, садясь за тренажер.

— А почему вы решили, что я проиграла, а сайн-лейтенант Дилтар? — все так же игриво спросила Кэйрин, стягивая перчатки и садясь за соседний тренажер.

— Потому что, когда я ворвалась в спальню, там была маркиза Туранг, а не баронесса Риональ, а когда говорят о потенциальной невесте лорда Кассарда, звучит имя Валери, а не Кэйрин, поэтому я и пришла к такому заключению, итори-кадет Риональ.

— Флаг-капитан Риональ, — поправила Кэйрин с улыбкой. — Я же говорила, что собираюсь восстановиться в гвардии.

— И уже такая стремительная карьера! — хмыкнула Таэр, с усилием поднимая груз ногами.

— Ну ты же знаешь нас, благородных остолопов: протекция там, родственники тут, знакомые здесь… — пожала плечами Кэйрин и добавила, покосившись на Таэр: — Но что-то мне говорит, что у тебя карьера все равно постремительней, а, первый клинок Дилтар?

«Слухи распространяются до неприличия быстро, лорд мне только вчера вечером предложил стать первым клинком, а ранним утром баронесса уже в курсе. Подслушивала, что ли?» — невольно удивилась Таэр.

— А почему ты решила лететь с нами на войгром? — поспешила сменить тему Таэр.

— Почему нет? — пожала плечами Кэйрин. — Я всегда любила охоту, ты же знаешь. А то, что я решила лететь с Алексом, ну я та еще сибаритка, а на моей яхте, к примеру, спортзала нет.

— Первый раз слышу, что кого-то не устраивает уровень комфорта «Серебряной стрелы».

— Красавица, правда? Признайся, она тебе тоже запала в душу, да? — улыбнулась Кэйрин. — Я дала ее на время Аюни, они с братом затевают какую-то грандиозную вечеринку для молодежи, ты же знаешь, как им в этом возрасте важно показать себя.

«Заранее сочувствую тем беднягам, что будут приводить яхту в божеский вид, после того как там погуляет толпа шестнадцатилетних оболтусов», — мысленно усмехнулась Таэр, а сама только пожала плечами, сделав вид, что сосредоточилась на упражнениях.

— Кстати, Таэр, не расскажешь мне как старой подруге, что именно тревожит Алекса? Я слегка волнуюсь за него. — Кэйрин с аристократичной небрежностью проигнорировала «сосредоточенность» Таэр.

— Не знаю, — пожала плечами специалистка. — А почему ты решила, что его что-то волнует?

— Ну я же все-таки служу в гвардии и могу узнать стелу планетарного генератора тяжелого класса. Опять-таки помимо тебя еще один сопровождающий добавился, очень характерной наружности.

Под сопровождающим характерной наружности, должно быть, имелся в виду копье Дудо Гувар, единственный из пополнения, кого Таэр взяла с собой на войгром. Потому что от остальных там не было ровно никакой пользы. А Дудо был копьем не абы где, а в диверсионной группе флота, у них периодически тоже возникает необходимость подключиться к сетям, вскрыть блок-контуры и так далее, но подготовка у Дудо, как и внешний вид, действительно была соответствующая, и если дело дойдет до стрельбы, то в нем она была уверена даже больше, чем в себе.

— Знаешь, Кэй, я думаю, тебе лучше обсудить это с лордом, с моей стороны это было бы нарушением присяги, — холодно ответила Таэр и, подхватив пояс-компенсатор, направилась в сторону бассейна.

Таэр вошла в помещение бассейна, швырнула компенсатор на ближайший шезлонг и, только начав раздеваться, вспомнила, что не захватила купальный костюм, в конце концов она не ожидала кого-либо встретить в такую рань.

«А… к демонам все», — зло подумала она и скинула одежду.

Сделав пару шагов для разбега, она с силой оттолкнулась от бортика и нырнула, прямо как была — без компенсатора. Ее тело, описав дугу, ухнуло в воду практически в центре бассейна, — подняв огромный столб брызг. В принципе, даже если тело ощутимо плотнее воды, плавать все равно можно — просто нужно очень активно двигать руками и ногами. Поэтому спустя пятнадцать минут Таэр выбралась на край бортика и села, тяжело дыша: все мышцы приятно ныли, характерная остаточная боль, досаждавшая ей после судороги, прошла. Она потянулась и стащила одно из нурлетовых полотенец, которые, сложенные аккуратными черными треугольниками, лежали на всех шезлонгах.

«Странно, что Кэй не пошла за мной следом, — подумала Таэр, вытираясь, — так легко отстать — это совсем не в ее характере». Обычно если баронесса Риональ замечала, что раздражает собеседника — она только усиливала нажим. Выводить окружающих из себя всегда было ее любимым занятием. И встала она как-то неприлично рано, даже во время службы ее редко можно было увидеть раньше одиннадцати. Наверно, вообще не спала. Вытершись, Таэр откинула одеяло в сторону и устроилась в шезлонге, задумчиво наблюдая за игрой струй небольшого водопада на противоположной стороне бассейна.

«Она так измывалась над дроидом, будто отводила душу. Похоже, баронесса была так чем-то взбешена, что просто не обратила на меня внимания. Интересно, что ее могло настолько вывести из себя?»

Вообще, Таэр нутром чуяла, что с Кэйрин Риональ что-то нечисто, если поначалу ее милое кокетничанье с Алексом можно было объяснить желанием выйти за него замуж (тоже непонятно зачем), то теперь, после практически официального объявления о браке с правящей леди Дома Бентар, это было просто бессмысленно. Опять-таки внезапно прорезавшееся желание снова служить в гвардии, хотя еще до отлета на онстум она уволилась со службы, заявив, что это ей наскучило. Разразившийся чудовищный скандал в семье ее не остановил, а ведь баронесса Риональ не Аллесандро Кассард — она во многом зависит от своего рода. А тут еще толком приехать не успела, а уже восстановилась, причем во флот, который всегда не любила, что всячески демонстрировала Таэр с ее флотским прошлым. «Причем восстановилась во время праздников, и сразу в чине флаг-капитана», — мысленно добавила Таэр, потягиваясь в шезлонге. В самом факте, что она перепрыгнула сразу через пять званий, не было ничего особо удивительного — ее род был богат и очень влиятелен, ее отец входил в совет привиев. Но флаг-капитан? До Таэр только сейчас дошло, насколько это само по себе странно. Командовать кораблем? Кто-то давил на политические рычаги изо всех сил.

Конечно, Кэйрин, как девушка из очень традиционного рода, обладала классическим дворянским воспитанием и знала достаточно, чтобы командовать кораблем. Но все-таки обычно нужно было как минимум полгода послужить хотя бы мастер-капитаном какой-либо службы или квотер-мастером, потом еще хотя бы полгода стек-капитаном и уже потом стать флаг-капитаном и получить под свое командование какой-нибудь малый корвет без гиперпривода из числа сил планетарной обороны. «Это назначение явно дорого обошлось ее роду — но ради чего? — вздохнула Таэр. — Странно это все…» — заключила она, встав с шезлонга и начиная одеваться. Кэй вообще очень изменилась после этих двух лет онстума в столице. Даже толком не задела Таэр ни разу — а она ведь ее терпеть не могла. Девушки практически ненавидели друг друга. Вместо этого — попытки подружиться и намеки на дворянство. Таэр допускала, что за два года с лишним неприязнь могла утихнуть, она и сама с удивлением ощущала, что, несмотря на то что Кэй ее все так же бесит временами, что-то в глубине души испытывало какую-то общность с баронессой Риональ, как если бы их что-то объединяло, какое-то снисходительное одобрение — как к младшей сестре, с которой ссоришься, но все равно любишь. Слегка удивленная собственными чувствами к Кэйрин, Таэр поспешила переключить внимание, опасаясь, что дальнейший анализ собственных эмоций может привести ее к еще более обескураживающим выводам.

«Ну допустим, что за два года былая неприязнь угасла, и вообще она повзрослела и стала выше этого. Ну и игнорировала бы меня с благорасположительной улыбкой, а она мне чуть ли не союз предлагала. Зачем? Что я решаю?» — Таэр снова вздохнула и двинулась в направлении кухни, благополучно забыв компенсатор в шезлонге. После физической нагрузки ей всегда хотелось есть, да и встала она давно, так что Таэр рассчитывала чем-нибудь разжиться на кухне. Вызывать прислугу или дроидов, чтобы они накрывали в трапезной, ей не хотелось.

«Вообще, теперь я не так уж и мало решаю, я первый клинок, одна из восемнадцати — один голос в совете командующих — это, если подумать, очень много… Так что скоро я буду важной особой, даже очень. Только зачем ей это? — спросила себя Таэр, рассеянно скользя ладонью по стене, обитой темно-красным шелком. — Но она предложила дружить намного раньше, да и зачем ей это…»

Ее мысли были прерваны хриплым мужским голосом, раздавшимся из-за открытой двери трапезной, когда Таэр проходила мимо:

— А, госпожа Дилтар, приятно видеть вас, присоединяйтесь ко мне. Если вы, конечно, не связаны делами службы.

Голос принадлежал маркизу Кребо Деграсто, новому наставнику лорда Кассарда, ее старому университетскому профессору. Идея наставника была предложена судом консулата как компромиссная, «дабы всегда была возможность помочь лорду Кассарду достойным советом, пока не получит знания, приличествующие дворянину и лорду». После недолгой, но яростной схватки наиболее влиятельных родов за кандидатуру будущего наставника победила кандидатура маркиза Деграсто — как опять-таки компромиссная: он не принадлежал ни к одному из ведущих родов и одновременно был очень уважаемым специалистом по геральдике и в то же время профессором в университете Риены — преподавал он геополитику и историю сектора. Что, по мнению консулата, «представляется особенно уместным в свете скорого вхождения лорда Кассарда в совет привиев». Не менее важным достоинством маркиза Деграсто был его весьма почтенный возраст, что, с точки зрения консулата, должно удерживать лорда Кассарда от непотребного поведения в присутствии своего наставника и его игнорирования. Довольно наивно, с точки зрения Таэр, такие глупости милорда никогда не останавливали.

В общем, теперь маркиз Деграсто путешествовал с лордом Кассардом, во-первых, потому что милорд не хотел ссориться с консулатом, а во-вторых, потому что, к удивлению Таэр, лорд Кассард и в самом деле искренне увлекся историей и геополитикой, поэтому в его лице профессор Кребо получил заинтересованного слушателя и собеседника.

Таэр в обществе маркиза Кребо чувствовала себя не очень уверенно, наверно потому, что история с геополитикой никогда ей особо не давались, но ссылаться на дела службы, шатаясь с рассеянным видом в спортивном костюме, было как-то и вовсе неудобно.

— Благодарю за приглашение, маркиз, я с удовольствием к вам присоединюсь, — холодно улыбнувшись, ответила Таэр и добавила: — После того как переоденусь…

Кребо Деграсто был жутким занудой, когда дело доходило до этикета, и ее темно-синий спортивный костюм на голое тело явно был неуместен…

«Чем я и воспользуюсь, — мысленно ухмыльнулась Таэр. — Буду переодеваться со скоростью, приличествующей благовоспитанной девушке».

Добравшись до своей каюты, она включила терминал системы безопасности, запустила тестирование, после чего плюхнулась на кровать, лицом вниз, мысленно проклиная маркиза Деграсто: «Если бы не этот старый пердун, которому не спится, я бы уже спокойно добралась до кухни, что-нибудь слупила и вернулась бы назад. Какой-то день ранних побудок, или им тоже кошмары снятся?»

Пролежав из чистой вредности минут двадцать (раз маркиз ее пригласил — теперь извольте дожидаться хоть до конца дня), Таэр со стоном скатилась с кровати и, скинув с себя спортивный костюм, начала стандартные мероприятия: душ, волосы, выровнять цвет лица тоном, слегка подчеркнуть губы (очень слегка), одеть форму. Периодически она ловила себя на том, что даже рада тому обстоятельству, что «Уложения» требуют от нее быть в цветах рода Кассардов, когда она на службе, а на службе она всегда. Да, она была ограничена в выборе — между обычной и парадной формой, и не могла себе позволить красивые платья или хотя бы что-то отличное от сочетания алого и белого, но это автоматически избавляло ее от мук «что же мне надеть?».

«Этого главного врага всех великосветских и не очень леди, — усмехнулась Таэр, глядя на себя в зеркало и поправляя воротник. — Не говоря уже о том, что платье должно быть каждый раз разным, оно еще должно соответствовать ситуации и иметь определенный посыл, цвет, аксессуары… И не приведи тени надеть что-нибудь не то, светские львицы тебя просто сожрут. К форме же по определению никаких претензий быть не может».

Просмотрев отчет системы безопасности и отстучав копью сообщение, чтоб посмотрел материалы по структуре охраны, переданные принимающей стороной, Таэр вышла из своей комнаты и быстрым шагом направилась в сторону трапезной.

Несмотря на размеры яхты, примерно в два раза превышающие то, что считалось нормой, трапезная была тут всего одна, и поэтому ее постарались сделать «на все случаи жизни». Огромное овальное помещение занимали всего два предмета интерьера: не менее огромный стол на двести персон из темно-красного, полированного до зеркального блеска сертрита и просто невероятная люстра из голубого испарского хрусталя. Она занимала почти всю площадь потолка, за исключением узкой белой полосы шириной в ладонь, которая отделяла ее от стены. Люстра, как светящийся ледяной водопад, струилась вниз, становясь все уже, оканчиваясь единым кристаллом толщиной примерно в руку, замершим над центром стола. Все остальное: стулья с высокими спинками из черного дуба, больше напоминающие троны, стены, отделанные темно-красным камнем с черными прожилками, и полы из светло-серого мрамора — все это просто терялось на фоне подавляющей монументальности первых двух предметов интерьера. Ровно в центре стол был сервирован на две персоны, там ее уже ждал мужчина весьма почтенного возраста, можно сказать, даже старик. Он был одет в черную тунику, расшитую золотом, и черные же штаны, голову венчал небольшой черный тюрбан с массивной золотой брошью — классический тейлский стиль. Его лицо хотя и носило на себе печать возраста, но не было испещрено морщинами. Напротив, мужчина был круглощек и упитан, что только подчеркивалось идеально выбритым подбородком. В седых волосах, выбивавшихся из-под тюрбана, некоторые пряди сохранили свой первозданный черный цвет, отчего шевелюра казалась какой-то пепельно-серой. Маркиз Деграсто явно скучал: подперев голову левой рукой, он задумчиво крутил в правой вилку, следя за игрой бликов на ее корпусе. Позади него замерли два дроида с подносами в руках. Услышав входящую Таэр, он отложил вилку в сторону и с интересом стал рассматривать ее, будто увидев в первый раз.

— Вы знаете, вам потрясающе идет белый цвет, госпожа Дилтар! — воскликнул маркиз с лукавой улыбкой, хитро прищурив карие глаза, как бы говоря: «Я отлично понял, почему ты так долго, девочка, но не сержусь на подобные глупости». — Я заметил это еще при нашей первой встрече после заседания суда.

Таэр ответила ему холодной улыбкой, так и не поняв: ему правда нравится или же это тонкая подколка, так как сама она считала, что светлые волосы и белоснежная форма — это не лучшее сочетание. А если учесть появившуюся в последние годы моду на белые интерьеры, то периодически Таэр просто сливалась с окружающей средой.

— Как вам спалось, госпожа Дилтар? — продолжил интересоваться он, ничуть не смущенный холодной улыбкой.

При воспоминании о сне Таэр буквально передернуло.

— Спасибо, хорошо, — ответила она, стараясь держать лицо и улыбаться, улыбка, правда, вышла вымученной. — А вы, маркиз? И как вам вообще путешествие и лорд Кассард?

— Да я что-то плохо спал, — по-стариковски вздохнул маркиз. — Какой-то тяжелый сон, хоть я и не запомнил, о чем он, помню что-то неприятное, ну да в моем возрасте это не редкость. А путешествие — это замечательно. Давно никуда не выбирался, все дом-кафедра-дом, так и паутиной зарасти можно. И лорд Кассард меня очень приятно удивил, признаться, я ошибался в нем и был худшего мнения! Он очень проницательный молодой человек и схватывает буквально на лету. Достойное пополнение в совете привиев, а то одни старики, мы уже свое отжили, пора и подвинуться, — добавил он с улыбкой и пальцем подозвал дроида с напитками, по трапезной разлился звук наполняемого вином бокала.

Тут, конечно, маркиз лукавил: во-первых, несмотря на то что ему было больше девяноста лет, он был в отличной форме, буквально излучал энергию и при соответствующем медицинском обслуживании вполне мог прожить еще лет сорок-пятьдесят, а может, и больше, если врачи признают его достаточно крепким, чтобы пережить операцию по деструктивному омоложению. Во-вторых, именно маркиз Деграсто, насколько помнила Таэр, лет пять назад предлагал внести поправку о повышении минимального возраста вхождения в совет привиев с двадцати пяти лет до сорока. Тогда эта инициатива поддержана не была.

Таэр ответила на тираду маркиза ничего не значащей улыбкой и принялась за завтрак, жалея, что он какой-то избыточно легкий. Она проснулась давно, а после плаванья порядком проголодалась и не отказалась бы от чего-нибудь более существенного, чем чашка теймара, фруктовое суфле и пара горячих тостов с салатом, например не лишним был бы хороший кусок жареного мяса.

На несколько минут в трапезной воцарилась тишина: Таэр, стараясь выглядеть максимально прилично, уплетала тосты с салатом, а маркиз Кребо Деграсто наслаждался вином, любуясь игрой цвета в бокале.

— Маркиз, а почему вы согласились на предложение консулата быть советником лорда Кассарда? — нарушила паузу Таэр, когда решила, что это становится невежливым. — Мне казалось, вы сосредоточены на своих академических исследованиях.

— В академической области я уже сделал все, что хотел, и достиг, пожалуй, все, чего мог достигнуть, — ответил Кребо, ставя бокал на стол и откидываясь на спинку стула. — А тут у меня есть возможность воочию видеть, как делается политика. Взять хотя бы этот войгром, — продолжил рассуждать маркиз Деграсто, активно жестикулируя, прямо как во время своих лекций. — Это ведь по-своему уникальное событие, это первый войгром, устраиваемый Домом Мелато, на котором есть представители Пелтара, причем не абы кто, а представительница правящего Дома, третья в линии наследования — можно сказать, принцесса. Возможно, это демонстрирует нам, что пелтарцы решили забыть старую вражду с Мелато ради союза против общего врага — против нас. А возможно, и нет. Возможно, это просто сигнал, что к власти в Пелтаре пришли более прагматичные люди, и они готовы делать дела, не оглядываясь на старые обиды. И у меня будет возможность увидеть все вживую, составить личное впечатление — согласитесь, это ценная возможность для ученого.

Таэр изображала, что внимательно слушает рассуждения маркиза, а про себя думала: «А ведь он очень ловко увернулся от вопроса „почему“. Получить приглашение на войгром, если уж есть такое желание понаблюдать за всем лично, ему бы не составило труда и так, без участия лорда Кассарда».

— И потом, мне очень интересен лорд Кассард как личность и представитель рода Кассардов, — продолжал маркиз свою речь. — Вы, должно быть, помните по моим лекциям о том, что род Кассардов оказал огромное влияние на историю нашего Дома как в доимперский период, так и в новейшую историю — взять хотя бы отца лорда Аллесандро — лорда Галена Кассарда. Да и сам лорд Аллесандро уже оказывает и, несомненно, будет оказывать ощутимое влияние на политику. Например, потенциальный союз с Бентаром… — Маркиз прервался, шумно отхлебнул вино из бокала и продолжил: — Впрочем, даже без учета возможной свадьбы сам по себе лорд Кассард как единственный представитель домена, как будущий участник совета привиев и как самый богатый человек нашего сектора является очень ощутимым фактором в политике Дома…

Маркиз раскраснелся то ли от вина, то ли от возбуждения, глаза его живо блестели, он увлеченно жестикулировал, размахивая руками. «Прямо как на лекциях, когда он рассказывал о какой-нибудь очередной очень интересной и изящной комбинации», — подумала Таэр, наблюдая за своим собеседником.

— …и теперь у меня есть возможность наблюдать за этим человеком, за его привычками, манерой общаться, а не читать домыслы поздних биографов. Взять, например, вот это, — маркиз обвел рукой трапезную и указал на дроидов, — эту скромность убранства, граничащую с аскетизмом, это почти полное отсутствие слуг. На яхте, как я понял, всего восемь человек прислуги! — воскликнул Кребо, подаваясь вперед, он на мгновение замолчал, а потом, хитро сощурившись, поинтересовался у Таэр: — Я слышал, что в его резиденции на Копейре всего тридцать человек слуг, это правда?

— Да, эти слухи близки к действительности, — кивнула Таэр.

— Но ведь это же очень многое говорит о личности лорда Кассарда! Самый богатый человек сектора, единственный владелец самого богатого домена — и такая скромность в быту.

Маркиз немного успокоился, снова отпил из бокала и тяжко вздохнул:

— Знаете, госпожа Дилтар, я немного сожалею об этой предстоящей свадьбе… Нет, я нисколько не против, — замахал руками Кребо, — и всячески поддерживаю союз с Бентаром. Но это лишает меня возможности увидеть лорда Кассарда в совете привиев, ведь согласитесь, это было бы очень интересно: принципиально новый фактор во внутренней политике Дома, изменившийся баланс голосов — все это подкреплено деньгами рода Кассардов и, самое главное, свободными лан-титулами. — Он закрыл глаза, мечтательно зажмурившись. — О, это было бы даже интересней, чем эпоха переворотов при императрице Талире.

— Я думаю, это даже к лучшему, — с напряженной улыбкой ответила Таэр: становиться участником такой же резни, что была при Талире, ей совсем не хотелось.

Поболтав с маркизом Деграсто ни о чем еще полчаса и выслушав его сожаления на тему «Времена нынче не те и нет достойных интриганов», она попрощалась и, сославшись на дела, поспешила покинуть трапезную.

Выйдя в коридор, она отодвинула рукав на левой руке и бросила взгляд на биомонитор: лорд еще спал, а вот на коммуникаторе мигал огонек полученного сообщения. Это был Дудо, свеженанятое копье сообщал: «Материалы посмотрел, есть что обсудить».

Удивленно хмыкнув и подумав про себя: «Интересно, что Дудо мог обнаружить такого, что стоило бы обсуждать», Таэр неспешным шагом направилась в сторону каюты, выделенной копью.

Дойдя до двери его каюты, она постучалась и, не дожидаясь ответа, открыла дверь своим ключом.

Вообще, яхта рассчитывалась, чтобы вместить как минимум десять дворян с соответствующей свитой и спутниками, то есть имела порядка пятнадцати очень роскошных кают, еще десять просто роскошных и двадцать так себе для прислуги и спутников попроще, это не считая кают для экипажа. Поскольку благородных господ на яхте было всего трое и всего шестеро спутников: Таэр, Дудо и четверо слуг маркиза Деграсто — то недостатка в очень роскошных каютах не наблюдалось, и Таэр на правах главной по размещению проследила, чтобы Дудо досталась одна из очень роскошных кают. Каюта была очень просторной и в то же время очень уютной — благодаря вставкам из полированной красной файронской вишни и полам, покрытым паркетом из светлого дуба. Огромная овальная кровать была забрана синими покрывалами и выглядела так, будто к ней не притрагивались или совсем недавно застелили заново. Дудо сидел в кресле возле огромного овального иллюминатора, закрытого шторой, уставившись в монитор инфоблока. Роскошная белая шкура напорты, которая, по идее, должна была быть у его ног, была аккуратно сдвинута в сторону. Вид у Дудо был слегка потерянный.