Я — полукровка. Академия Млечного пути

Глава 21. Больные тайны

— Гидеон, как это понимать?

Данте, вид которого не внушал мне оптимизма, сидел за столом в своём рабочем кабинете и устало глядел на нас с альбиносом. За время, что я не видела магистра, он как-то осунулся, серый цвет лица и залёгшие под глазами тени придавали ему особо болезненный вид.

И хотя вопрос Лорка был адресован стоящему рядом Найту, смотрел Данте на меня. Пристально, жадно. Будто не мог насмотреться, будто желал как можно чётче запомнить мой образ. Меня уже даже не пугало то, насколько я хорошо считывала его эмоции. Так, словно они были и моими.

— Чистая случайность, — развёл руками Гидеон, выражая тем самым крайнюю степень сожаления. — Марэ саттерн испугались книжных паразитов…

Я не вслушивалась в пересказ событий. То, что истеричная Элиза, как только поняла все масштабы произошедшего, тут же вызвала охрану, составила акт с детальным описанием инцидента и под конвоем отправила нас в деканат? Или то, что в секретарской нас почему-то разделили с Ниной и Цисси, которых и вовсе потом отпустили. Меня же с Гидеоном отправили прямиком к декану на серьёзный разговор.

Так я видела всё это своими собственными глазами. Так же чётко, как сейчас магистра Лорка. И вот его состояние заботило меня гораздо больше.

Данте сидел недвижно, выставив локти на стол и уперевшись подбородком в сложенные в замок руки. Но стоило ему повести головой, как становилось заметно, что его потряхивает. То ли от лихорадки, то ли от слабости.

Солар беспокойно стукнул в груди, растёкшись теплом по венам, будто побуждал меня поделиться своей силой с магистром. И когда мои глаза вновь встретились с взглядом Данте, меня обдало жаром. По ахнувшей в его зрачках тьме, я поняла — магистр видит меня насквозь. И чувства мои тоже.

— Выйдем, — хрипло выдохнул Лорк и, пошатнувшись, поднялся.

В первое мгновение я подумала, что это он сказал мне, но к выходу двинулся Гидеон.

— Останься, мне с тобой надо поговорить, — тихо произнёс Данте, поравнявшись со мной.

А я словно и не слышала, что он мне говорил — я видела лишь то, насколько ему плохо. И не понимала причины. Ведь буквально неделю назад магистр был самым сильным вампиром, которого я вообще встречала.

Я оглянулась на стоящего в дверях Найта. Тот одними губами пожелал мне удачи и вышел из кабинета вместе с Лорком. Что такого страшного хотел ему сказать Данте, я даже предположить не могла. Да и в принципе, почему обвинения легли на нас, если книги сожгли саттерн — мне тоже было неведомо. Разве только, Данте лично хотел видеть нас и удостовериться в официальной версии.

Из чистого любопытства я окинула взглядом обстановку кабинета. С прошлого раза ничего не изменилось, всё тот же идеальный порядок. Магистр не погасил голопанель на своём столе и я, не удержавшись, заглянула в неё.

Читал Данте письмо от Оливера, суть которого не сразу дошла до меня, а когда я поняла, что происходит, то внутренне похолодела:

"Кормление твоей кровью помогает затормозить развитие заболевания. В сочетании с ингаляциями дурман-травой удалось практически остановить проявление новых симптомов. Люмина сейчас стабильна. Но, друг мой, позволь мне всё же изучить твою кровь, чтобы выявить фракции, которые, возможно, привели к такому эффекту. Тебя надолго не хватит!".

И ниже светился набранный, но пока не отправленный ответ: "Я не могу, я обещал!".

Я в ужасе отшатнулась от стола. Получается, Лорк так и не сделал свой выбор. Кто ему дороже — сестра или я. Пытается сохранить и мой секрет, и жизнь сестры. Жертвуя при этом собой!

Что за упёртый баран!

Негодование и чувство тревоги смешались во мне во взрывной коктейль, поэтому, когда Данте вернулся в кабинет, я практически подлетела к нему и сунула запястье ему под нос.

— Ешь!

Лорк, схватившись за дверной косяк, оттолкнул от себя мою руку.

— В своём уме?! — гневно сверкнул на меня глазами. — Что на тебя нашло?

Он медленно обошёл меня, одним движением руки остановив мою попытку помочь ему дойти до стола:

— Со мной всё в порядке, — хрипло выдал он, присаживаясь на столешницу и складывая руки на груди. — Теперь поговорим о твоём поведении.

— Нет, мы поговорим о твоём поведении! — перебила я его, отчего Данте только поморщился. — Почему ты ничего не ешь?! Я же вижу, что с тобой происходит!

Лорк бросил взгляд на открытое письмо и устало вздохнул:

— Прочитала, значит. Хотя на что я рассчитывал? Ты же везде сунешь свой любопытный нос, — несмотря на то, что слова явно давались ему с трудом, в голосе Данте прозвучал какой-то намёк на теплоту и даже нежность. — Я не ем, чтобы моя кровь не потеряла нужный мне эффект. Если это поможет поддержать Люмину в здравом уме и памяти, я готов пойти на это.

— Но ты ведь себя убиваешь! Ты же должен это понимать! Ты же учёный, где твой рассудок? Научный подход? — я даже за голову схватилась от осознания бредовости ситуации, в которую загнал себя Лорк.

— Я надеюсь, что наша экспедиция принесёт разгадку. Новости с раскопок утешительные, — туманно ответил Данте, а я не выдержала и вновь подошла к нему вплотную.

— Ешь, говорю, — приложила руку к его губам, — иначе ты умрёшь раньше, чем мы доберёмся до храма!

Лорк махнул головой, схватил мои запястья и прижал их к своей груди.

— Нет, Рия, мне не нужны подачки. Это раз. Я не уверен, что смогу вовремя остановиться. Это два. Со мной всё будет в порядке.

Я поняла, что переубедить его мне не получится. Обессиленно ткнулась лбом ему в грудь:

— Я не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.

— Я надеялся на другой ответ, но и такой сойдёт, — мягко усмехнулся Данте и обнял меня, окуная в свой запах.

Запах, который каждую ночь дарила мне его мантия, вновь заполнил мои лёгкие. Мы словно оказались в каком-то коконе спокойствия и умиротворения. Даже дыхание Данте выровнялось, перестав звучать болезненно рвано.

— Завтра будет оглашён рейтинг, — тихо прошептал Лорк. — В воскресенье мы отправляемся на раскопки. Пожалуйста, не натвори больше никаких дел.

Я вскинула голову, чтобы возразить, объяснить, что моей вины в произошедшем в библиотеке нет. Но все слова так и застряли в моём горле, когда я оказалась в плену тьмы, что сейчас полностью заполнила глаза Данте. И мне хотелось утонуть в ней полностью, без оглядки и без остатка.

Даже не заметив как, я привстала на носочки и потянулась к губам магистра. Данте отстал лишь на секунду, склонив голову мне на встречу.

— Кхм, как интересно, — ехидный голос Марисоль ржавой пилой вклинился в наш с Лорком момент, так и не дав поцелую случиться. — Милый, я, конечно, не против твоих заигрываний с хорошенькими легатками, но давай хотя бы не у меня на глазах…

Данте медленно поднял голову, и холодно взглянул на свою невесту. Не оттолкнул меня, не сделал вид, что между нами ничего не происходило. И от осознания этого солар сладко встрепенулся в груди. На мгновение в голове пронеслась совсем уж бредовая мысль, что мы могли бы быть с Данте вместе. Шизофреничная мечта, но такая манящая.

— Я не обязан перед тобой отчитываться, и уж тем более беспокоиться о твоих чувствах, — сталь, звучащая в голосе Лорка, даже меня заставила втянуть голову в плечи.

С появлением невесты магистр преобразился — больше не было этой болезненной слабости, он будто бы призвал все свои силы, чтобы не показать свое плачевное состояние. Получается, только нам с Найтом он безоговорочно доверял. Это… это было приятно, если бы не тяжесть сложившейся ситуации

Я украдкой бросила взгляд на магистра Аргент. Та даже не дрогнула, не скривилась от слов своего жениха. Наоборот, на её лице застыла маска самодовольства и превосходства. Она ни на секунду не теряла уверенности в себе.

— Девочка, а ты свободна, — Марисоль перевела на меня взгляд и злорадно оскалилась. — И, будь умницей, веди себя прилично. Мы ведь не хотим, чтобы тебя отчислили за неподобающее поведение?

По тому, как напрягся Данте, я поняла, что он не спустит вампирше угроз. И это сбивало с толку. Вообще, слова магистра, сказанные им Марисоль, чётко дали понять, что никаких чувств к ней он не испытывает. Тогда зачем вся эта игра в "жениха и невесту"? Всё больше и больше вопросов рождалось в моей голове, но сейчас не время выяснять ответы на них.

— Всё в порядке, я пойду, — тихо прошептала я, не поднимая взгляда на Данте.

Провела рукой по его груди и почувствовала слабый импульс, который испустил солар. Без команды, без моей воли — поделился силой с вампиром. Данте сжал мою руку, заставляя поднять на него глаза. По тому, какое изумление сквозило в его взгляде, стало ясно, что он ощутил эту подпитку. Да и внешне вампир преобразился — ушла бледность лица, а синяки под глазами стали чуть меньше.

Все наши переглядывания заняли от силы пару секунд, и это было хорошо. Не стоило испытывать терпение белобрысой вампирши.

Я практически выкрутила свою кисть из захвата Лорка, потому что он и не планировал меня отпускать. Всё в том же изумлении смотрел на меня. Ох, похоже, список вопросов пополнился не только у меня.

Когда я проходила мимо Марисоль, подсознательно ожидала какой-нибудь остроты от этой сумасшедшей марэ. Но она молча посторонилась, и даже ментального удара в спину не послала. И этот игнор говорил лучше любых действий — она не воспринимала меня, как какую-то серьёзную угрозу. Не более, чем интересная зверушка — вот я кто для неё.

Прикрывая дверь в кабинет, я уже хотела было облегчённо выдохнуть, как услышала тихое шипение Марисоль:

— Если до меня дойдёт хоть один слух, что магистр Данте Лорк зажимает легаток по углам, в совет Старейшин тут же улетит информация о наличии у этого магистра сестры, находящейся в первой фазе Жажды. Я понятно выражаюсь?

Скрип зубов Данте я услышала даже на таком расстояние. Что он ответил стерве, я уже не расслышала, поскольку в секретарскую влетела Лиззи:

— О, Аурия, а ты чего тут? — удивлённо хлопая ресничками, взглянула на меня она. — Корпус вот-вот закроют, иди домой!

— Да, да, я уже иду, — поспешила ретироваться я.

Лишний раз трепаться с словоохотливой юпирианкой после такого насыщенного дня не хотелось от слова совсем. Но одну проблемку Лиззи могла помочь мне решить.

— Лиззи, — я развернулась к девушке, уже успев схватиться за дверную ручку. — А на завтрашнем бале действует какой-то дресс-код? Нужно что-то особенное?

— Да Юпитер с тобой, Рия, зачем изощряться? Большинство приходят в парадной форме и всё. У тебя же есть парадный вариант? — Лиззи наконец-то оторвалась от перелистывания файлов на своём столе.

— Ага, — я поспешила кивнуть, чтобы секретарь не вздумала организовывать выдачу мне одежды, сопровождая это действие тысячей историй из своей жизни. — Всё, тогда я пошла. До завтра!

В пустынный коридор я практически выпрыгнула. Пускай Гидеон с Лиззи общается, он от этого хотя бы удовольствие получает. А у меня одна головная боль.

Корпус кафедры Археологии действительно уже пустовал, и на моём пути встречались редкие работники, которые провожали меня недоумевающим взглядом. Обычно все легаты сбегают по своим делам, как только заканчивается последняя пара.

Выходя из здания, я ожесточённо вызывала Гидеона. Но этот поганец снова включил режим игнорирования и не отвечал на мои запросы. Поэтому когда я оказалась на перекрёстке, где одна дорога вела в легатские общежития, а другая в сторону домов работников, передо мной встал выбор — вломиться к Гидеону в гости или пойти спать.

И, если бы не сегодняшний разговор с Данте, я бы выбрала первый вариант. Нашла бы и вытащила вёрткого Найта, где бы он ни прятался. Но магистр просил не ввязываться в неприятности. И в этот раз я решила прислушаться к нему, а потому развернулась в сторону дома Ингрид и поспешила навстречу мягкой кроватки и целительному сну.

В гостиной меня встретил дремлющий в кресле Аксель. Он приподнял голову и сонно уставился на меня.

— А где Ингрид? — спросила я малыша, оглядываясь.

Бардак, какой же бардак может устроить одна неугомонная ведьма всего за один день. Я аж зачесалась, как захотелось вернуться в чистый и уютный кабинет Данте. Или напроситься к нему домой. Могла поспорить, там у него тоже всё содержится в строгом порядке.

— Спит, — шепнул хранитель, мотнув головой в сторону дивана, что стоял посреди комнаты спинкой ко мне.

— Я тоже тогда пойду, — в тон Акселю ответила я и крадучись двинулась в сторону своей спальни.

— Ужин на кухне, — зевнув, бросил мне в спину зверек.

Я невольно улыбнулась — забота малыша приятно грела душу. Поэтому, чтобы не огорчать Акселя, я быстро уничтожила свою порцию и, помыв посуду, двинулась в свою комнату. Спать хотелось неимоверно.

Первое, что сделала после того, как посетила душ и переоделась в пижаму — сняла ловец Лесини. Для себя я решила, что больше нет смысла прятаться от Данте. К тому же, так был шанс заставить его поесть.

Погружаясь в сон, я предвкушала изумление на лице вампира. Столько от него пряталась — а тут сама пришла. Но удивиться пришлось мне — как только заснула, спальня сменилась тем самым не то убежищем, не то темницей, где я впервые увидела Люмину.

Вот и сейчас, когда туман видения немного прояснился, передо мной предстала крайне занимательная картина. Данте сидел у стеклянной стены и смотрел на сестру, которая отзеркалила его позу по ту сторону преграды. От локтя Лорка тянулась тонкая трубка системы переливания, входила в сложный механизм на двери куба. Мина аналогичным образом подключалась к этому устройству, что означало лишь одно — Данте не бросил свою затею кормить сестру до последнего вздоха. Когда давящая тишина в ушах отступила, я наконец-то услышала, о чём говорят вампиры:

— ….выглядишь лучше, — проговорила Мина. — Но это последний раз. Я больше не стану рисковать твоим здоровьем, брат.

— Если всё будет, как я предполагаю, больше тебя кормить и не придётся, — устало вздохнул Данте и провёл рукой по волосам. Жест, от которого я почему-то задержала дыхание. Настолько он был для него привычным, и настолько же мне полюбившимся. — Сведения, которые присылает Рамино с раскопок, более чем обнадёживают. Храм люменов, множество записей как самих детей Солнца, так почему-то и наших. Там должен быть ответ на вопрос "Что есть Жажда?".

Люмина на эти слова горько вздохнула и, откинув чёрную гриву волос за спину, пристально посмотрела на брата:

— Данте, ты столько раз думал, что вот-вот, уже нащупал это решение, но каждый раз ты шёл по ошибочному пути. Может, пора уже принять тот факт, что лекарства нет, что Жажда — это наше проклятие.

— Нет, — резко бросил в ответ Лорк. — Нет никакого проклятия, порчи, сглаза! Всё это глупость, страшная сказка для детей. У любого явления есть научное объяснение! И я его найду!

Люмина в ответ на этот спич устало улыбнулась и прижалась ладонями к стеклу.

— Мой милый, любимый братик. Мой несдающийся герой. Как же мне будет тебя не хватать!

— Мина, хватит! Ты знаешь, я не люблю этого, — зло процедил Данте. — Ты не сойдёшь с ума, не умрёшь. Я этого не позволю. Если понадобится — буду кормить тебя насильно.

Вампирша в ответ склонила голову и с хитрым прищуром посмотрела на брата.

— Кстати, об этом. Это ведь всё она? Та странная девушка, что призраком приходила ко мне? Кто она?

— Моя легатка, — коротко ответил Данте, почему-то наклонив голову вперёд и скрывая свой взгляд от сестры.

— И? — Мина, видимо, не удовлетворилась полученным ответом и решила пытать брата до конца. — Она не просто легатка. Уже хотя бы по тому, как она на тебя действует, на твоё отношение к ней. Так кто же она?

— Я не знаю, кто или что она такое, — нехотя проговорил Лорк, по-прежнему смотря в пол. — Она нонсенс.

— Обычно такие события вызывают в тебе лихорадочный интерес, но сейчас… — Мина покусала губы, пытаясь подобрать определение, — погоди, Данте, ты что? Смущён?

Данте резко вскинул голову, выдавая себя с потрохами. Я осторожно приблизилась к ним, чтобы видеть все оттенки эмоций на лицах брата и сестры. Раз уже мне представилась такая возможность, я хочу знать всё, что думает и чувствует Лорк по отношению ко мне.

— Темнейшая! Вот это шутка! — Люмина заливисто рассмеялась, запрокидывая голову. А я отметила, что вены на её шее, что были раньше чёрными, заметно посветлели. Значит, Оливер прав, и болезнь если не отступила, то значительно замедлилась. — Данте Лорк, вы влюблены в свою собственную легатку?

— И ничего я не влюблён, чушь не говори, — ответил магистр, хмуро сдвинув брови.

Но даже я видела, что Лорк врёт. Неумело, но отчаянно желая, чтобы ему поверили.

— Брось ты, уж от меня-то можешь не скрываться, — посмеиваясь, произнесла Мина. — Она хорошенькая? Расскажешь мне про неё?

Данте на мгновение замер, потом резко выдохнул. Будто принимая неизбежное — с сестрой придётся делиться. Он развернулся спиной к прозрачной перегородке и упёрся затылком в стену. Подсознательно выбрав эту позу, чтобы не смотреть сестре в глаза.

— Она… она упрямая… — начал Данте, а я задержала дыхание — столько тепла и нежности было в его голосе, — и гордая… временами злая. Никого не слушающая, на всё находящая, что ответить. Она удивительная… И она сводит меня с ума…

В помещении повисла тишина — не давящая, не зловещая, — просто тишина, когда один человек обдумывает слова другого.

— И, похоже, она всё-таки дорога тебе, — наконец-то проговорила Мина, вновь отзеркаливая позу брата и приваливаясь спиной с той стороны своей камеры.

— Похоже, что так, — подавшись вперёд, проговорил Данте и принялся рассматривать свои руки. — Я не могу объяснить, как это произошло, а самое главное, как такое возможно — но после первой же нашей с ней встречи, я в любой толпе вижу только её. Я чувствую, где она находится. Она словно всегда со мной. Я ощущаю её эмоции, как свои. И иногда меня это совсем не радует. Потому что злится она на меня чаще, чем испытывает нежность.

— То есть она тоже тебя…. э-м-м, тоже испытывает к тебе симпатию, — Мина развернулась к брату боком и наклонилась вперёд, пытаясь взглянуть ему в лицо.

— Хочу в это верить, — ответил Данте, вздыхая. — И в тоже время боюсь этого, — он в задумчивости уставился перед собой. — Ты же понимаешь, что появление Аурии ломает все планы Марисоль. Она просто так этого не оставит. Я готов пожертвовать собой, и раньше думал, что и всем, ради твоего здоровья. Но сейчас, Мина, я разрываюсь. Как уберечь и тебя, и Рию…

— Данте, в этом твоя проблема, — вампирша отодвинулась от стены и уперлась взглядом в спину брата.

В её глазах я увидела не то облегчение, не то принятие неизбежного. Так выглядят люди, которые наконец-то приняли сложное для себя решение. И теперь не намерены от него отступать.

— Пытаясь спасти нас обеих, ты потеряешь каждую из нас, — Мина отсоединила трубку, тем самым прекращая переливание. — И раз выбрать не можешь ты, выберу я. Иди, и больше не приходи. Я не буду принимать лечение, не хочу ещё больше ломать тебе жизнь.

— Мина, не глупи, — Данте вскочил на ноги, — подключись. Кормление не закончено.

— Я всё сказала. Данте, да услышь ты меня наконец! — она посмотрела на брата со смесью боли и гнева. — Сколько я уже здесь? Шесть, семь лет? А может и десять? Я не вижу жизни и не даю жить тебе! Все самые яркие моменты, которые могли бы случиться у меня или у тебя — они проходят мимо нас. Просто потому, что я их уже никогда не проживу, а ты — потому, что не можешь меня отпустить и жить дальше! — ее глаза наполнились злыми слезами, и она уткнулась в сгиб локтя, чтобы вытереть их.

Скрывая себя этим жестом от обеспокоенного взгляда брата.

А для меня эти слова оказались похлеще удара под дых. Столько лет взаперти… Не зная, выживешь ты или нет. Понимая, что за твою жизнь расплачивается родной тебе человек. То, что Люмина все еще в здравом уме и памяти — уже чудо. И сколько же бесконечных попыток Данте ее вылечить стояло за этими словами вампирши.

— Моё время вышло, — тем временем продолжила Мина, взглянув на брата полными холодного спокойствия глазами. Видимо умение брать себя в руки у них семейное. — Скажи своей больной на голову Марисоль, что сделка отменяется. Пускай меня хоть завтра передают на суд кланов.

Вампирша отошла к кровати и отвернулась, показывая, что разговаривать больше не намеренна.

— Это уже не тебе решать, — строго ответил Данте, вмиг преображаясь в того магистра, которого я каждый день вижу в Академии. — Можешь отказываться от поддержки, но пока я не найду лекарство, ты будешь сидеть тут. Спокойной ночи, сестра.

Он резким движением отключил себя от системы. Так же резко, и даже дёрганно, проследовал к лестнице в углу и, не произнося ни слова, поднялся наверх. Всё в его поведении выдавало то, насколько он был зол. И я разделяла его чувства. Была бы моя воля — схватила бы Мину за грудки и выбила бы из нее эту дурь. Нельзя опускать руки!

И вообще — что за клуб "Жертвенные барашки" они тут устроили? Брат за сестру, сестра за брата? Не обязательно же кому-то умирать. Я впервые в своей жизни желала Люмине, чистокровной вампирше, исцеления. Если уж мои установки, вбитые люменами, дали трещину, то и двух упрямых вампиров я смогу убедить.

Тем временем Мина развернулась в мою сторону:

— Береги его, — прошептала она, заставив меня ошарашенно открыть рот.

Картинку перед глазами начало затягивать туманом сновидения. Если Мина почувствовала моё присутствие, значит, и Данте тоже?

И не спектакль ли они передо мной разыграли?