Я называюсь Никто

1. Вступление

Каждый конспиролог мечтает написать последнюю книгу по теме. Закрыть вопрос. У каждой тайны всегда есть же одна настоящая разгадка, такая, после которой становится всё ясно, ещё можно выяснять какие-то детали, нюансы, но загадки больше нет, правда найдена и раскрыта.

Но обычно так только кажется. Железную Маску вычислили раз десять, наверное. Про личность Шекспира я вообще молчу. Про перевал Дятлова я читал три расследования, каждое из которых, мне казалось, закрывает вопрос — но следующее его перечеркивало и открывало новую, уж точно настоящую правду. Это были последовательно книги А. Ракитина[1], В. Точинова[2] и Горожанина[3]. Если хотите, как в пирожке, скорее узнать ужасную правду, читайте сразу Горожанина (сразу предупреждаю, что я, мне кажется, ничего более жуткого в жизни не читал), да, собственно, на две фото (фото 1 и фото 2) с обведенной сосной посмотрите – и всё. Я, конечно, не строю иллюзий, что моё расследование восстания Спартака будет таким как у gorojanin_iz_b, самым страшным и последним. Но всё равно попробую хотя бы обогнать все предыдущие версии. :)

Предупреждение: это эссе будет по сравнению с моими остальными более смелым или, если хотите, развязным. Здесь будет больше уверенным тоном изложенных версий без старательного обоснования, иногда построенных отчасти на моем личном чутье (я надеюсь, вы, почитав другие мои тексты, согласитесь ему, чутью, хоть немного доверять). Я не вижу другого выхода, слишком много уже над Спартаком «натоптали» мои предшественники мелкой расчисткой тема уже не берётся, — изложение утонет в подробностях и сравнении версий, а я хочу копнуть глубже, ближе к правде. Версия моя будет, я боюсь, наименее романтической из всех, что вы читали, сразу приготовьте ваш цинизм. Романтический подход был, конечно, полезен и позволил много понять о Спартаке, особенно здорово его применили Маркс и Андрей Валентинов, но он, мне кажется, исчерпал себя. Я выбираю здесь подход скорее драматический.

При этом я прошу вас отнестись к тексту совершенно серьёзно, не как к художественному/фантазии ни в какой части. Я предлагаю вам именно рациональный конспирологический по методу анализ и реконструкцию событий и их причин. Тема важная и для меня ответственная, восстание Спартака – самый популярный сюжет в истории Республики, сам Спартак, его героический образ — икона и кумир миллионов людей, моя цель – не развенчать его, а с полным уважением и честно узнать и рассказать о нем что-то новое.

Ещё, на всякий случай предупреждаю, про гладиаторов здесь практически ничего не будет. :) Не моя тема.

Итак, за мной, читатель! Выяснять мы будем всё то же что и обычно – какое место занимало восстание Спартака в борьбе римских политических групп за власть над Республикой. Но попутно узнаем кое-что новое и о Спартаке.

Прежде всего давайте кратко освежим в памяти то, что известно из античных источников, так сказать, базу.

Восстание Спартака в Италии или Спартакова война, Bellum Spartacium античных авторов, началось не то в 74, не то в 73 году до н.э., в 71 году главные армии восставших были разгромлены римлянами (последняя известная группа восставших разбита в 60 году). Это была большая по масштабу и напряженная и сложная для Рима война с очень мутным противником, собранной с бору по сосенке неожиданно большой и крепкой армией из гладиаторов, беглых рабов и какого-то ещё сброда, маргинальных «элементов».

Есть два сравнительно подобных описания восстания (восстанию Лепида, например, так не повезло) – Плутарха в биографии Красса[4] и рассказ в Римской истории Аппиана[5] и несколько менее подробных, но тоже очень информативных – Флора[6], Орозия[7], Веллея[8] и ещё сведения у разных авторов. От «Истории» Саллюстия, в которой восстанию была уделена по объему как бы не целая книга, к сожалению, дошли жалкие обрывки[9], но и в них много интересных подробностей. Рекомендую перечитать Плутарха, у него просто классный рассказ, живой и яркий, и заглянуть в Саллюстия, чтобы увидеть, какая большая и обидная потеря для нас утрата его «Истории», остальных, если хотите, посмотрите просто для сравнения.

Для тех, кто не хочет ходить по ссылкам, я предлагаю небольшой конспект событий, просто чтобы вы втянулись в тему.

2. Краткое описание восстания

Итак, Италия, центр владений Римской Республики, время – после окончания больших гражданских войн, диктатор Сулла восстановил порядок в Риме и оставил власть в 79 году, но остатки проигравших в гражданской войне и недовольные установившимся новым режимом, при котором вся власть была у римского сената, поднимали восстания в Италии (восстание Лепида) и провинциях (движение Сертория в Испании).

Походы Спартака и основные действия воевавших с ним римских армий Карты в книге сделал e_toktaev

Гладиаторы в гладиаторской школе в Капуе устроили заговор, когда он был раскрыт, 70 из них бежали на Везувий. Там они выбрали вождями фракийца Спартака и галлов Крикса и Эномая. Присланный из Рима трехтысячный отряд претора Клодия они разбили. Всё это было не то в 74, не то в 73 году. Численность восставших росла за счет принятия в их ряды рабов и пастухов и дошла до многих тысяч, они действовали в Кампании, нападая на усадьбы и города. Потом, это уже точно в 73 году, из Рима были направлены преторы Вариний и Коссиний с армиями уже в несколько легионов, восставшие за лето-осень разбили их и их легатов в Кампании во многих сражениях. Армии восставших к тому моменту оцениваются уже в 30 тысяч у Спартака и 10 у Крикса (Эномай погиб), потом их численность станет ещё больше. Они захватили и разграбили много городов в Кампании и Лукании. Зимовали они, кажется, в Лукании у Метапонта. Весной 72 года против Спартака и Крикса направили обоих консулов, Лентула и Геллия, и претора Аррия, похоже, что всего с 4 (или 6, +2 у Аррия) легионами. Началась серьёзная заруба, маневренная война больших настоящих армий.

Геллий и Аррий разбили армию Крикса у горы Гарган в Апулии. Крикс и две трети его армии погибли. Спартак же севернее разбил Лентула, потом вернулся на юг, разбил Геллия и Аррия, потом разбил соединенные армии консулов (даже, кажется, не один раз) и пошел на север, в Цизальпинскую Галлию. Консулы не стали его преследовать и остановились южнее, в Пицене. В Галлии восставшие разбили армии наместника провинции проконсула Кассия (и когда-то и где-то ещё разбили претора Манлия) и провели, кажется, несколько месяцев, пополнив свои силы чуть ли не до 120 тысяч, по Аппиану, реалистичней выглядят 60 тысяч Евтропия, но всё равно это уже просто ДОФИГА.

Осенью 71 восставшие развернулись и по дорогам на востоке Италии в обход Рима направились обратно на юг. В Риме в конце года отозвали из армии консулов и выбрали чрезвычайного командующего в ранге претора Красса. Красс набрал 6 легионов в дополнение к консульским 2(?) и ждал Спартака вроде бы в Пицене (на самом деле нет, мы с этим дальше разберемся). После поражения выделенного для наблюдения за Спартаком отряда Красс провел в нем децимацию (казнь каждого десятого из бежавших), укрепил дисциплину и в свою очередь разбил отделившийся отряд повстанцев. Это всё происходило уже снова где-то на юге Италии. В это же время Красс написал письмо в сенат с предложением вызвать в Италию армии Помпея из Испании и Марка Варрона Лукулла из Фракии на помощь в борьбе с восстанием. Спартак отступал от следующей за ним армии Красса, ушел с главными силами на самый носок итальянского «сапога», в Бруттий и осенью 72 года надолго остался там. Он пытался переправить отряд через пролив на Сицилию, но неудачно – пираты не помогли, с переправой на плотах что-то не задалось. Красс же остановился посередине Бруттия и по его приказу легионеры соорудили там «линию Красса» — 55-километровый ров со стеной-валом и палисадом, — кажется, самое большое в истории Республики римское полевое укрепление, перегораживающее Регийский полуостров и отрезающее Спартака от Италии. Во время «сидения» в Бруттии Спартак предлагает Крассу вступить в переговоры, но Красс отказывается.

Где-то в конце зимы, уже в начале 71, Спартак, наконец, развернулся и после первой неудачной попытки с потерями прорвался через римские укрепления и повел армию в Луканию, Красс его преследовал. Когда-то в это время сенат назначил проконсула Помпея, шедшего в Италию с армией из Испании после победы над Серторием, вторым командующим в войне со Спартаком. Восставшие соединили все силы, последовала быстрая серия больших ожесточенных сражений, сначала Красс разбил действовавшую отдельно армию во главе с Каницием и Кастом, искусным маневром не дав Спартаку помочь ей. Спартак быстрым маршем пошел на восток, к Брундизию, возможно, для переправы на Балканы, но вскоре развернулся – часть источников утверждают, что он узнал, что в Брундизии высадилась армия Марка Лукулла. Во время этого похода Спартак разбил и отбросил преследовавший его авангард Красса. Потом Спартак направился в Кампанию, но опять внезапно развернулся, сблизился с Крассом и дал последнее сражение армии Красса у реки Силар, на границе Кампании, армия восставших была разгромлена наголову, сам Спартак погиб. Шесть тысяч пленных спартаковцев Красс приказал распять вдоль Аппиевой дороги из Капуи в Рим. Красс «окончил войну за шесть месяцев» (Аппиан), то есть последнее сражение произошло где-то в марте-апреле 71 года. Остатки спартаковцев отступили частями в разных направлениях, большой отряд уничтожил Помпей аж в Этрурии. Красс получил за победу овацию (а не триумф) они с Помпеем привели армии к Риму и не распускали, добившись избрания в консулы на 70 год.

3. Объяснения современных историков

Я не буду подробно пересказывать здесь все версии учёных о составе восставших и их целях. Чаще всего повторяется версия (упрощенная по сравнению с античными источниками) о том, что это было восстание рабов. До марксистов чаще писали (пересказывая в основном Плутарха), что целью восставших было, в сниженном варианте, погулять-пограбить, в возвышенном — получить свободу, уйдя из Италии. Вроде бы у армии Спартака это почти получилось, когда она пришла в Цизальпину, к границам Республики, но победило большинство желающих продолжать грабить – и Спартак повернул обратно в Италию. Историки-марксисты, в том числе советские, в основном топили за классовую борьбу, иногда вплоть до уничтожения восставшими рабовладения и создания в Италии государства освобожденных рабов (вот только примкнувшая свободная беднота своими анархическими устремлениями сознательным рабам мешала). Версия вполне живая до сих пор, даже новейшая Кембриджская история древнего мира говорит о восстании рабов (и присоединившихся пастухов), фракийцев-галлов-германцев, из которых одни хотели «рассеяться», другие рвались на Рим, при этом вторые всё время побеждали (на голосовании, надо понимать).

Есть, конечно, историки более скрупулезные, которые отмечают, что в источниках описывается более сложный состав восставших – гладиаторы, рабы, пастухи, сельские свободные работники, даже «немногие свободные духом и благородные» (Саллюстий), и соотносят зигзаги армии восставших и ее разделения-соединения с разными целями и желаниями разных групп. Дальше всего в эту сторону, как пишут в обзорах историографии, пошли итальянские историки 70-80 годов, первым из которых был А. Гуарино. Он в книге «Миф о Спартаке» предлагает такую версию: гладиаторы-«фракийцы» (Спартак) и «галлы» (Крикс и Эномай) названы не по происхождению, а по гладиаторскому вооружению. Восстание Спартака было восстанием прежде всего свободной сельской Италии против городской, и во главе его стояли те же италики или римляне, сражавшиеся до этого на проигравшей стороне «государства Италия» и марианцев и попавшие после гражданских войн 80-х в рабство и в гладиаторы. К сожалению, я видел только сверхкраткие пересказы версии Гуарино, его книга с итальянского, я так понял, не переведена. Судя даже по таким крупицам, опять же, как в истории с Каркопино и Суллой, наверняка Гуарино и так уже половину того, что я тут «расследую», давно и в подробностях описал. Ещё в книге советского историка Я.Ю. Заборовского «Очерки по истории аграрных отношений в Римской республике» 1985 года, как пишут другие историки, «имела место почти эпатажная попытка рассматривать движение Спартака как продолжение гражданской Союзнической войны», но где ж её взять-то, эту книгу. Ну да и ладно, мы с вами давайте всё равно эту часть истории Спартака опять сами переоткроем, как Колумб Америку. :)

4. Конспирологическая историография восстания Спартака

Более подробно я хочу остановиться на нашей, конспирологической историографии Спартака. На русском есть две отличные работы по теме – «Спартак»[10] Андрея Валентинова и «Кто стоял за восстанием Спартака»[11] Сергея Корнева.

«Спартак» Андрея Валентинова – просто хорошая научно-популярная книга, рекомендую её вам в любом случае. Если коротко, вот о чем он там пишет.

Первое – чем дальше античные источники о Спартаке от времени восстания, тем больше в них появляется подробностей о Спартаке – фракийце, галлах и германцах Крикс и Эномая и всем таком. Валентинов считает, что фракийцы и галлы в нашем случае – это гладиаторские «корпорации», команды, названные по типу вооружения. По национальности и вожди восставших, и гладиаторы – участники заговора, считает он, были италики и римляне.

Валентинов обращает внимание на то, что в некоторых источниках (например, у Ливия) Крикс и Эномай называются первыми из вождей восстания, Спартак – только второй или третий. В итоге у него выходит, что «галлы» Крикс – италик, оск, Эномай (имя из греческой мифологии, римляне использовали их, давая имена рабам) – бывший домашний раб, потом разбойник в Италии, имевший связи среди местной «братвы». Крикс, Ганник-Каниций и Каст и другие неназванные заговорщики-гладиаторы и позднее присоединившиеся к их отрядам и называемые «галлами» – это марианцы и италики, незаконно репрессированные Суллой («заключённые в темницу вследствие несправедливости» — Плутарх, «люди свободного духа и благородные» — Саллюстий). Они и спланировали и подняли восстание италиков юга. Спартак (в некоторых источниках тоже не фракиец, а «галл»/«мирмиллон») — это имя одного из псов мифологического героя Актеона, растерзавших его по воле Артемиды (правда, Евгений Токтаев, автор романа о Спартаке, уточнил, что имя пса у Псевдо-Аполлодора не точно такое – не Спартак, а Спарт). Валентинов в общем и целом предполагает, что Спартак, по его полководческим и личным данным – офицер-марианец, получивший вместо настоящего имени гладиаторское прозвище, кличку, и прилагающуюся к нему легенду о фракийском происхождении. У Валентинова он выходит удачно подвернувшимся заговорщикам-италикам и привлеченного ими к делу военспеца, который по личным качествам и обстоятельствам вышел вскоре на первый план и стал главой восставших. Предсказание женой Спартака его величия, описанное Плутархом, Валентинов считает удачным применением тогдашней «политтехнологии при подготовке восстания, приводя пример Евна, предводителя сицилийского восстания рабов 130-х., использовавшего подобные трюки для мистического обоснования своей избранности.

Описанию разгрома шести когорт Клодия под Везувием 70 гладиаторам Валентинов не верит, он думает, что дело было в том, что римлян разбили уже значительные по силе отряды восставших, собравшиеся к тому времени – то есть мятеж и побег гладиаторов был сигналом к запланированному большому восстанию. Он очень обстоятельно и по-моему совершенно убедительно доказывает, что многотысячная армия восставших, с ходу начавшая непрерывно бить в полевых сражениях армии римских преторов в Кампании в 73, не могла быть собрана механически из сбежавшегося сброда и бандитов, это явно созданная на регулярной основе организованная сила, как минимум ядро и кадр офицеров и унтер-офицеров для которой дали те же италики Юга, – ветераны союзнической и марианской войн, поставившие в строй и обучившие регулярной войне собранных людей.

Валентинов показывает, что начиная с кампании 72 и сражения при Гаргане и до последних битв весны 71 источники всегда говорят об отдельной от сил Спартака армии/отрядах «галлов (иногда и германцев)» сначала под предводительством Крикса, потом Ганника и Каста, эта армия отличается дисциплиной, высоким воинским духом и ее размер меньше, чем у главной армии Спартака – 30 тысяч при Гаргане где она потеряла до 2/3 состава), 12 тысяч, павших на поле боя в сражениях с Крассом. То есть это была некая отборная сила из сплоченных и мотивированных бойцов (в отличие от армии Спартака, куда принимали всех). Нет, собственно, никаких оснований в источниках считать, что она ходила вместе со Спартаком в «северный поход» в Галлию и обратно или что она была в Бруттии в конце 72-начале 71 во время блокады восставших там Крассом (более того, Плутарх прямо говорит, что Спартак ожидал подкреплений из-за «линии Красса»).

Похоже, «галлы»-италики Крикса и Ганника действовали в основном отдельно от Спартака, у них были своя армия, свои цели и вообще так сказать своё собственное восстание. Целью его Валентинов считает создание свободного государства Италия, Крикс по его версии шел на гору Гарган, в священные для италиков места, связанные с именем Диомеда (италики, в отличие от римлян, считали своими прародителями и основателями своих городов и общин греческих героев – Одиссея, Диомеда и других, а не троянцев (это не Валентинов придумал, это факт)), чтобы провозгласить его основание.

Анализируя действия Спартака на юге Италии в 73, Валентинов получает вот такие выводы: «Итак, Новый Порядок Спартака это:

1. Террор, направленный не только против «плохих» рабовладельцев, но и против всех подряд.

2. Грабежи, от которых страдали даже бедные издольщики-колоны.

3. Отсутствие каких-либо попыток создать АЛЬТЕРНАТИВУ римской власти и договориться с местным населением.

4. Отсутствие попыток централизованного освобождения рабов.

5. Выделение новой спартаковской ЗНАТИ, причем знати РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ, охотно копирующих римские обычаи, вплоть до гладиаторских боев».

Однако после этого Валентинов отмечает, что Спартак затем налаживает дисциплину в армии, вводит централизованный сбор захваченных золота и серебра для покупки оружия и, похоже, останавливает хаотические грабежи и насилие.

Что касается тактики, у Валентинова есть оригинальное предположение, что главным тактическим приемом Спартака была атака конницей против центра римской армии. Мне вот это в целом кажется очень сомнительным, но трудно не согласиться, что попытка Спартака добраться до Красса в последнем сражении и предположительно изображение его гибели в конном бою, обнаруженное археологами на вилле в Кампании, гораздо лучше ложатся в версию именно конной атаки.

Рассматривая поворот Спартака из Галлии на юг, Валентинов отвергает версии о том, что восставшие имели цель вернуться домой или это было сделано из-за невозможности уйти из-за или разногласий – по его версии несогласные вообще остались на юге в армии Ганника. Он считает, что целью Спартака была война с Римом до победы, и в этой войне остаться в Италии было наилучшим решением.

Что касается Рима, Валентинов изображает его внутреннюю политику как противостояние оптиматов-сулланцев (у власти) и марианцев-популяров (в оппозиции). Он приходит к выводу об отсутствии у Спартака возможностей вступить в союз с кем-то в Риме.

С аристократами-сулланцами Спартаку было разговаривать не о чем. Вот марианцы иное дело. Проблема в том, что из-за многолетних репрессий Суллы все его наиболее опасные враги оказались либо в могиле, либо в изгнании. Из марианцев в самом Риме остались только самые бесцветные и слабые. Это не вожди, с ними не договоришься. Правда, росло новое поколение, то, чьи отцы и старшие родственники убиты сулланцами. Красс и Цезарь – не исключение, таких было много. Но они пока еще не сила, их час не настал.

Так кто же остается? А остается тот, кто все эти годы считался истинных вождем марианцев – Квинт Серторий Валентинов цитирует Плутарха:

…и приходит к выводу, что Серторий и был единственной силой в Риме, с которой Спартак мог заключить союз. И дальше Валентинов ищет и уверенно предполагает связь, союз и попытки координации действий Спартака с Серторием, аж ещё со времени осады гладиаторов на Везувии – может быть, ещё даже Серторий и «забросил» под именем Спартака своего офицера-марианца в гладиаторскую школу.

Наконец, Валентинов предполагает (ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕР), что Спартак должен был в 72, укрепив свои силы в Галлии, отвлечь на себя главные римские силы во главе с Крассом (его Валентинов изображает как амбициозного и ловкого честолюбца, лавирующего между популярами и оптиматами и желающего личного возвышения), после чего Серторий… внезапным броском из Испании на кораблях пиратов высадился в Остии и взял бы незащищенный Рим! Ну и дальше Спартак у Валентинова надеется на такую смуту в Риме, войну между Серторием, Помпеем, Крассом и Лукуллом, что Рим падет…

После смерти Сертория, по Валентинову, у Спартака появляется новый план, окружить Рим кольцом восставших областей, и он идёт на юг… дальше ещё несколько очень интересных предположений о планах и расчетах Спартака, например, что в Бруттии Спартак несколько месяцев обучал новобранцев из Галлии и что высадка на Сицилии реально не планировалась, а её попытки были нужны для отвлечения Красса, разбить которого было главной цель Спартака.

Ещё у Валентинова есть версия о мистическом измерении событий (намеченная, но не доведенная до ясного изложения) и много чего ещё интересного, ещё раз советую его почитать.

С очень многими его построениями и выводами я совершенно не согласен. Особенно печально для меня, что Валентинов (1) очень тщательно и глубоко проанализировал условия и обстановку в начале восстания, динамику роста и изменения состава армий восставших и ее влияние на их структуру и действия, состав и особенности руководства восставших и предложил очень убедительную реконструкцию соотношения сил в их руководстве, но (2) при этом в части даже элементарного описания другой стороны конфликта – Рима остался на уровне краткого пересказа Моммзена (который и сам по себе – только упрощенный модернизированный для читателя XIX века обзор событий) с добавлением разве что психологических построений о Крассе и почему-то Цезаре (вот уж кто в истории со Спартаком совершенно не при делах). У Валентинова есть серьёзный пробел в описании положения дел — он ВООБЩЕ ЗАБЫЛ про Метелла Пия, который с такой же как у Помпея по силе армией тоже воевал в Испании и в 71 тоже вернулся в Италию. Что касается римских политических раскладов, они описаны на трех независимых и никак не влияющих друг на друга уровнях. Войну против Спартака ведут Рим и сенат, в котором заправляют сулланцы. Отдельных деятелей Валентинов делит на сулланцев и марианцев, например, марианцы – консул 72 года Лентул и Цезарь, но на их поведении это у него никак не сказывается, они честно действуют против Спартака так же, как сулланцы. Наконец, когда доходит до реконструкции замыслов и раскладов, главную роль играют полководцы – Помпей, Красс, Лукуллы, у которых сложные личные отношения друг с другом, никак не завязанные на партийную принадлежность. В общем, никакой системы нет. Соответственно, по-моему примерно вся вторая половина книги, посвящённая сложным многоходовым планам Спартака по сокрушению Рима, его союзу и общим замыслам с Серторием, личным планам римских полководцев, и т.д., в части анализа для меня совершенно неубедительна, увы.

Я в «конспекте» выше воспроизвёл прежде всего главные для меня версии и предположения, которые, мне кажется, после Валентинова ещё раз обосновывать уже не нужно, я их дальше возьму за основу практически как есть: Спартак – гладиаторское прозвище, восстание было не случайным следствием бунта гладиаторов, а заранее подготовлено в нескольких областях южной Италии – Кампании, Самнии и Лукании, ядро армии восставших составили италики — офицеры и ветераны Союзнической и гражданских войн, из Цизальпинской Галлии уходить за пределы Республики никакие значительные группы из армии Спартака не хотели и не собирались.

«Кто стоял за восстанием Спартака» Сергея Корнева — конспирологическое расследование, kornev начал в ЖЖ конспирологически разбирать политику Древнего Рима гораздо раньше, чем я, раз вы меня читаете, то его, уж конечно, тоже читали, если вдруг нет – прервитесь и обязательно почитайте. :)

Корнев тоже рассматривает римскую политику как поле долгого, идущего со времён Гракхов, противостояния «окуклившейся» олигархической элиты – оптиматов (внутри которых к власти приходили последовательно клики Суллы, Лукулла и Помпея) и «объединенной оппозиции» — «национал-демократов» — популяров, в которой во время восстания лидирует народный трибун Макр. Сверхбогач Красс у Корнева – третья сила, он лавирует в противостоянии оптиматов и популяров и набирает собственный политический вес. Объективно, говорит Корнев, от восстания Спартака больше выиграли популяры, но и остальные римские группы получили от него ту или иную пользу – но при этом он считает, что никто из них за восстанием непосредственно не стоял. Корнев, кажется, независимо от Валентинова, очень системно и убедительно доказывает, что «поразительная организованность армии «рабов» и ее боеспособность в правильных линейных сражениях против регулярных сил» может быть объяснена только тем, что «армия Спартака в основе своей была римской, и никакой иной быть не могла. В своей значительной части она должна была состоять из римских граждан (коренных римлян и союзников-италиков) – ветеранов недавно прошедших гражданских войн, имевших многолетний опыт римской военной муштры».

Источник формирования армии восставших по Корневу – коренное население Италии, особенно южной, лишенное земли и прав Суллой. «По итогам гражданских войн Италия, особенно Южная, которая впоследствии составляла основную базу Спартака, была наполнена десятками тысяч озлобленных мужчин с хорошей военной выучкой, которым нечего было терять».

Всё это настолько точно и по делу, что Корнева мне легче цитировать, чем пересказывать, у него каждое слово на месте.

Далее Корнев переходит к рассмотрению гипотез о целях восставших. Он, опять-таки, последовательно и не оставляя сомнений просто-таки уничтожает гипотезу «вооруженной эмиграции», показывая, что (1) эта цель абсолютно не соответствует примененным «средствам» — организации регулярной армии и долгой и упорной войне с большими кровавыми потерями среди восставших, (2) ни одна из реальных возможностей уйти, прежде всего после выхода в Цизальпинскую Галлию, не была ими использована.

Корнев отдельно рассматривает гипотезы о возможном взаимодействии Спартака с Серторием и Перперной и/или с Митридатом. Корнев приходит к выводу, что с Серторием скорее всего ничего не было – он был убит ещё в 73, задолго до похода Спартака на север, «Спартак мог спешить в Испанию «к Серторию» только для того, чтобы возложить цветы на его могилку». Вот с Перперной, представлявшим более умеренным оппозиционеров-марианцев, Спартак действительно мог, по мнению Корнева пытаться соединиться – но не вышло. Что касается контактов с Митридатом – и по событиям не похоже, и свидетельств нет («что касается популярной у поп-историков связки «Спартак-Митридат», то она относится целиком к области фантазий»). В целом Корнев считает, что как раз в 72 году марианцы-оппозиционеры переходят от войны с правительством к патриотической позиции и компромиссу с сенатом, военные советники Митридата — римляне «сливают» войну с Лукуллом, Перперна и его подчиненные почти что сдают дела Помпею, а Спартака, которому сначала помогли, они просто бросают, возможно даже, их отряды (тот самый «легион римлян», составивший ядро его армии в 73, ветераны Лепида) уходят из его армии, ослабляя ее перед решительным сражением с Крассом и предопределяя поражение.

Но и на этой гипотезе Корнев, в общем, не настаивает категорически. Он считает гораздо более важными для реконструкции сути дела другие обстоятельства – то, что Спартак и все отделявшиеся-присоединявшиеся части его армии (Корнев не считает силы Крикса, Ганника и Каста отдельной самостоятельной армией) практически все время действовали в Южной Италии, их силы были собраны именно там, там они получали бо́льшую поддержку, надолго занимали значительные области – части Лукании, Бруттий с базовой для Спартака областью Фурий, которые он сделал своей «столицей, где зимовал, собирал и тренировал армию, собирал продовольствие, и которую даже по версии Корнева удерживал и во время блокады Красса (Корнев проводит «линию Красса» восточнее Фурий). При этом областью, куда Спартак стремился, и в начале восстания, и в самом его конце, была Кампания.

Далее Корнев излагает гипотезу, сводящую воедино все его построения: за восстанием Спартака стояли «греческие старички», эллинская по культуре и происхождению и пифагорейская по политическим традициям и организации элита городов Южной Италии. Восстание Спартака по Корневу — последняя попытка эллинистических элит Великой Греции, бруттийских Фурий, кампанского Неаполя и пр., создать в Великой Греции единое западно-эллинистическое, неримское государство, отдельное от Рима. До этого там были эллинистические державы Дионисия, Агафокла, Пирра, но эллинская единая «империя» Запада не удержалась, и местные элиты сделали ставку на Рим. Но во время римских гражданских войн они окончательно разочаровались в примитивном и грабительском римском «проекте» и увидели в восстании Спартака шанс от него отделиться.

«Получается, что Спартаку не нужно было далеко ходить в поисках контактов с глобальной эллинистической элитой. Она сидела в двух шагах от места, где началось его восстание, прямо рядом с Везувием. И в трех шагах от места, где он потерпел финальное поражение. Те элитные группировки, которые последовательно сменяли друг друга в роли его «кураторов», могли размещаться в одном городе, и более того, физически могли представлять собой одну и ту же группу лиц. Начало восстанию положили региональные интересы неаполитанской и капуанской элит. Затем те же самые люди (или их более влиятельные компаньоны), вдохновленные успехами Спартака, стали помогать ему уже в качестве союзников марианской оппозиции, направили его на помощь Перперне, усилив его армию осевшими в Италии соратниками Лепида. А потом, убедившись в феноменальных талантах и удачливости Спартака, они повысили ставки и попытались отделить Великую Грецию от гибнущей (по их мнению) Римской державы. Вероятно, совсем не случайно Спартак в последние месяцы своей борьбы потратил столько усилий на прорыв к Капуе и Неаполю. Если бы ему удалось разгромить Красса и встать между Неаполем и Римом, то, возможно, это знаменовало бы собой начало принципиально нового этапа борьбы, с выходом на сцену политических тяжеловесов» — завершает Корнев свою реконструкцию.

Тут я могу только развести руками – очень интересно, конечно, у меня от этой версии прямо дух захватывает, честно. Но. Что это за могучая тайная сила такая, претендующая на пол-Италии, которая показывает себя за 200 лет со времён, ну хорошо, Ганнибала, когда Капуя реально попыталась именно так встать во главе южной Италии и отделиться на 2 года, 73-71, и опять исчезает, уже навсегда? Почему она больше в римской истории, вообще в истории, не проявляется? Корнев, как видите, находит даже несколько (!) каких-то анонимных «элитных группировок» в Неаполе, которые передавали Спартака из рук в руки, сговаривались с Перперной, собирали людей, организовывали восстание – но только косвенно, и только по действиям всё той же управляемой ими армии Спартака.

Мне кажется, этого мало. Я, вы помните, сам предполагаю, что Капуя (действуя во главе городов Кампании) вырастила Рим в 4 веке до н.э. как младшего партнера, что элита Капуи перед Второй Пунической имела сильные позиции в Риме и капуанские правящие группы были тесно связаны с римскими[12], что римские Аппии Клавдии – как бы не младшая ветвь могучих капуанских Калавиев, сдавших Капую Ганнибалу. Но та элита Капуи была просто-напросто уничтожена Римом, весь сенат перебит после сдачи города в 211! Всё, капуанской элиты с тех пор нет, его сельская территория – римское «поле», в «наше» время там римская колония. Та же история, известная даже археологически – с Помпеями, где во время восстания Спартака правили уже ветераны из выведенной Суллой римской колонии, и с другими городам Кампании. Ну хорошо, кроме Неаполя, не пострадавшего и оставшегося греческим, но тогдашний Неаполь – не могущественный мегаполис, а средний по размеру почти что курортный городок. Фурии – тоже, извините, не мегаполис. Местные элиты, конечно, остались и могли иметь очень старые корни, традиции, тайны и связи, но они уже не располагали ресурсами для поддержания подпольной геополитики. Большим эллинистическим городом Великой Греции оставался Тарент, тоже, правда, хорошо «причесанный» после взятия и разграбления Фабием в 209, но вот восстание Спартака ну совершенно его не затронуло даже косвенно и никакие связи спартаковцев с ним не известны.

Не называет Корнев никаких имён, потому что их, ну, просто нет. Единственный потенциальный кандидат в корневские «старички», которого я могу назвать – кампанец Гутта, один из трех военачальников армии италиков, разгромленной в битве при Коллинских воротах в 82, вроде бы в самой битве он не погиб, но больше не упоминается и, конечно, погиб или бежал из Италии в ходе проскрипций.

Я системно не согласен с Корневым, что в античности возможно предполагать какие-то тайные полностью анонимные элиты, имевшие реальное могущество и не засветившиеся так или иначе открыто как элиты явные, реальные. Эпоха тайной, закулисной власти, тогда ещё не пришла, да даже позднее, во времена Римской империи, я думаю, «комитеты старичков», держатели (тайной) высшей власти, состояли из богатейших и знатнейших известных людей, имевших высокие должности и у себя в городах, и в Риме, и бывших, что называется, на свету, обычно в совете принцепса. Античная Ойкумена, сеть полисов, была так устроена, что в ней явная власть принадлежала самым сильным и большим полисам, там были центры всех «сетей», тайных и открытых, там были все главные люди, группы, деньги, тайны и так далее, их элиты и правили остальным миром. Анонимно и незаметно вести мировую политику из маленького городка для того времени невозможно – там просто нет возможностей и ресурсов для этого.

В общем, главную гипотезу Корнева я при рассмотрении восстания Спартака использовать просто никак не смогу (а жаль! Она очень оригинальная и красивая, правда?). По-моему капуанские «старички» и пифагорейцы Великой Греции, да, были, но они самоликвидировались частично погибли за 150 лет до Спартака, частично дегенерировали до местечковых «князьков», ни на что за пределами своего города уже не влиявших, а частично с тех пор перетекли в Рим, и явно, и тайно. Например, явное (в лице Нигидия Фигула, «благословившего» Октавиана на царство) и тайное (в форме предполагаемой мной тайной элитной пифагорейской наследственной гетерии, объединявшей на протяжении нескольких поколений роды группы римских политиков – Фабиев, Валериев, Катонов и Марцеллов) пифагорейство группы римских консерваторов, активно действовавших и в 70-е во главе с Марцием Филиппом и Лутацием Катулом, конечно, имело источником Великую Грецию – близкий контакт Катона Старшего и учившего его пифагорейца Неарха из Тарента (взятого Фабием в 209) вполне зафиксирован Плутархом. Старинные противники консерваторов, Аппии Клавдии и Ливии (да и многие другие римские супер-элитные роды) – вообще известные прямые потомки капуанцев, когда-то, я думаю, «инсталлировавших» свои младшие ветви править Римом. Вот в Риме, даже вот прям вот в самом римском сенате, мы с вами и будем дальше искать «старичков» (спойлер – иногда очень даже молодых и бодрых), стоявших за восстанием Спартака.

Есть и ещё одно хорошо разработанное направление в конспирологии Спартака — восточное. Я здесь только скажу, что есть авторы, которые доказывают, что Спартак действовал как агент Митридата. А Константин Анисимов, российский антиковед-специалист по фракийцам, вот в этой статье[13] рассмотрел политическую историю Одрисского царства, главного государства во Фракии времен Спартака, его отношений с Римской Республикой, и возможность того, что Спартак действовал в интересах фракийских царей (противников Митридата, между прочим). Всё восточное и «заграничное» направление поисков союзников и (или) покровителей Спартака по-моему тоже интересное и перспективное, но я в этой книге сосредоточусь на внутренних, римских корнях и причинах восстания.

На сём вводную и историографическую части разрешите считать законченными (есть, правда, ещё большая конспирологическая книга А. Нуруллаева «Причины Римской революции», в ней есть тоже по-моему довольно интересные и оригинальные мысли о подоплёке событий 70-х, но уже не буду вас перегружать, если хотите, посмотрите сами), переходим к нашему расследованию.

5. Спартак и Марий-младший

Хотя стоп, ещё минуточку. Хотите прикол? (Так в мои школьные годы говорили. :) ) У меня самого есть одна гипотеза, с которой я не согласен. Приведу её просто как иллюстрацию того, что в истории Республики ещё есть в чём разбираться.

Итак, есть предположение, у Валентинова, например, что за кличкой Спартак скрывается уцелевший марианский генерал. Но как будто судьба всех названных в источниках марианских командующих, консулов, преторов, легатов 83-82 годов, известна – в основном они погибли, некоторые перешли на сторону Суллы и выжили.

Но был один командующий, чья гибель мне кажется подозрительной. Это Гай Марий младший, консул 82 года. Он командовал главной армией марианцев в центральной Италии в кампании 82 года, был разбит Суллой в сражении весной 82 года, с частью армии был заперт в городе Пренесте и там оставался в осаде сулланской армии до ноября 82 года, все попытки и марианцев и союзных италиков деблокировать Пренесте, и Мария – прорвать блокаду были неудачны. В самом конце октября Сулла с главными силами отправился спасать Рим от соединенных сил марианцев и италиков, под Пренесте с частью войска оставался для продолжения осады префект Лукреций Офелла.

Сулла после победы 1 ноября 82 года при Коллинских воротах вступил в Риме в напряженное противостояние с сенатом, отказавшимся одобрять предложение Суллы начать жестокие репрессии против марианцев (и не только). Сулла всё же начал вскоре своей волей сначала просто убийства, потом, по мере роста сопротивления сената убийствам – проскрипции — по спискам за награду и с конфискацией имущества своей волей. В итоге в первые недели ноября Сулла оставался под Римом всё ещё как восставший проконсул. Вопрос о том, кто теперь, после окончания гражданской войны, получит власть в Риме, какую и на каких условиях, несколько недель оставался открытым. Формально законная высшая власть всё ещё принадлежала марианцам — оба консула 82 года были в это время ещё живы, Карбон бежал из Италии в Африку (Помпей найдет и казнит его в декабре 82), Марий сидел в осаде в Пренесте.

В это самое время, примерно 5 ноября, Пренесте сдается Офелле, и оттуда Сулле привозят голову Мария-младшего. Что именно произошло с Марием, источники излагают так.

Аппиан:

Веллей:

Эпитоматор Ливия (тут прям «роман кровавых тайн»™):

После этого Сулла, где-то в середине ноября, возвращается из-под Рима под Пренесте. Здесь он руководит казнью жителей города и отсюда продолжает вести в письмах переговоры с сенатом. Наконец, Сулла добивается своего, сломив сопротивление и получив единоличную власть: сенат избирает интеррекса Валерия, который проводит закон о диктатуре и назначает Суллу диктатором на неопределённый срок с невероятно обширными полномочиями.

После этого Сулла уже возвращается в Рим, празднует триумф и вступает в Город.

Так вот: всё это время, с 3 ноября, отказа сената в одобрении проскрипций, по избрание Суллы диктатором ближе к концу ноября 82, положение его крайне неопределённое и подвешенное. После окончания гражданской войны его проконсульство потеряло последнее оправдание и должно быть сложено. Сенат прямо отказывается признавать законными его репрессии, причем возражают и бывшие умеренные марианцы (Катул), и его союзник — Метеллы. Похоже, в это же время сенат вступает в собственные сношения с Митридатом и отправляет на восток посла-метелланца, чтобы запретить оставленному Суллой в Азии наместником Мурене войну с царем, то есть Метеллы прямо подрывают положение Суллы на востоке. Пауза с оформлением власти затягивается, с каждым днем выходит, что угрозы и насилие людей Суллы (а проскрипции продолжаются) последняя законная власть Республики – сенат не одобряет и не склоняется перед давлением и террором. Вполне можно поставить вопрос так: получится ли у Суллы продавить сенат, или Метелл со своей стороны начнет эскалацию конфликта и встанет на его защиту от Суллы со своей армией?

В такой ситуации Сулле в высшей полезно было бы иметь тоже какую-то законную власть на случай, если обострение продолжится и если вдруг опять придется воевать уже с сенатом и Метеллом. Один из действующих консулов-82 – очень хороший вариант. И вот представьте, что Марий, смерти которого никто не видел, «высунувшись из земли» не погибает, а попадает в плен – Офелла выполняет приказ Суллы, которому Марий сейчас нужен живым и под контролем. Офелла напускает тумана на обстоятельства обнаружения тела (там как-то уж слишком много версий и мало свидетелей, из которых единственный известный, Телезин, – тоже мертв), подкладывает рядом тело Телезина для убедительности, и отправляет Сулле какую-то похожую на Мария голову. (История с размещением головы Мария на форуме Суллой явно более поздняя, в ноябре Сулла в Рим не входит, чтобы его проконсульство не «сложилось» автоматически после пересечения Померия.) А самого Мария, живого, Офелла прячет.

Сулла приезжает под Пренесте и в том числе, возможно, общается с Марием, пытаясь нащупать почву для соглашения. Но уже через несколько дней сенат-таки прогибается, Метелл сохраняет нейтралитет (и оттеснен от власти) и Сулла получает всю высшую власть единолично. А Марий-младший остаётся где-то в тайной темнице у Офеллы, уже просто на всякий случай – из него, например, можно долго и с расстановкой вытягивать все секреты Мариев, какие ни есть (пытки врагов Сулла любил). К мотивированию дерзости Офеллы, претендовавшего на консульство на 81 год вопреки воле Суллы и убитого в декабре 82 по приказу Суллы, это, согласитесь, может добавить пару черточек. Ну а после скорой внезапной смерти Суллы тайный пленник, «железная маска», попадает к тайным наследникам Суллы, идет по рукам, и в какой-то момент они его используют в своих играх – кому как не Марию под маской возглавить восстание в Италии?

Версия эта, конечно, ррромантичная, но слабенькая, я её описал больше чтобы ещё раз подсветить вам ту обстановку напряженной каждодневной борьбы за власть между тогдашними группами, с частыми поворотами, иногда резкими, но очень плохо отраженными в источниках, которые приходится вычислять по расстановке сил и фигур, умолчаниям, аналогиям и т.д. Всё то же, вы увидите, было и в 74-70, ситуация резко менялась, группы очень жестко сражались за власть, а в источниках в основном приходится читать развесистые описания того как в Испании Метелл, Помпей и Серторий сошлись в пятнадцатой ничейной битве, парни Спартака раскопали все винные погреба или как нехороший наместник Веррес крал статуи у сицилийцев.

Конечно, наш герой — это не Марий, хотя бы даже только из-за внешности – у Спартака вроде бы ни усищ-бородищи на пол-лица, ни ужасных шрамов не известно, а без этого как можно, чтобы римского консула никто не узнал. Но для меня важнее то, что по косвенным признакам марианцев ни среди рядового состава, ни среди руководства восставших по-моему не было. Всё, теперь переходим к рассмотрению моей версии.