Я не прощу

Глава 4

— Ты реально считаешь это нормальным? Мам, да что с тобой? Я просто тебя не узнаю!

И даже верить не хочу, что это слышу!

Конечно, мама всегда больше внимания уделяла Ляле. Меня воспитывали намного строже. А ей многое прощалось и сходило с рук. Всегда мама все оправдывала тем, что у сестры нет родного отца. Но не настолько же!

— Это ведь уже за гранью! Неужели ты не понимаешь? Не слышишь меня? Я не знаю, каким чудом ей удалось провести махинацию с наследством! Но получается, и Егор ей нужен только ради денег. Чтобы управлять компанией, потому что она сама не потянет! И он… Ему тоже нужна только компания отца! Только его деньги! Они договорились за нашими спинами. Все спланировали, и…

— Да прекрати ты! Не было никаких махинаций! Отец сам все ей оставил! По собственной воле!

— Откуда ты можешь это знать?

— Потому что мы с ним об этом говорили! Да. Я сама его попросила. Убедила, и он со мной согласился, что так будет лучше! Это завещание он составлял при мне, когда пришел в себя! Поэтому я в курсе. И Егор с Лялей тоже. Я их предупредила.

— Что? Мам! Этого не может быть!

С силой сжимаю пальцами стол. Я как будто бы в глупом, нелепом каком-то кино!

— Ну а чему ты удивляешься, Мила? Я всю жизнь посвятила отцу. Всю жизнь! А он своим делам! Отец категорически не хотел оставлять наследство мне. Был уверен, что я тут же продам дело всей его жизни! А разве не я имею право на всю прибыль? Но нет. Он думал только о дочерях. Благо, хоть Леночку он все же тоже любил, как родную. Ну почти.

— Но почему? Почему она?

— Потому что она матери будет помогать. Она всегда мне помогала. Подарки дорогие, деньги переводила. С каждых съемок! А отец все в бизнес только вкладывал, чтобы его расширять. И в твои заоблачные проекты! Ты же ни семьей не занималась, ни обо мне никогда бы не подумала! Все бы спустила на свои салоны! И без того вся в кредитах. Так за счет денег отца еще бы продолжала вкладывать не пойми во что! А так все в семье. Ты же эгоистка всегда была, Мил, уж прости. Кроме себя ни о ком не думала, не то, что Лялечка! Совсем другая она у меня. Нежная. Ласковая. Вот ты сама и виновата! И в том, что Егор ее, а не тебя выбрал!

— Я ухожу.

Резко поднимаюсь с места.

Чувствую, как мгновенно темнеет в глазах, а все тело покачивается.

Приходится снова вцепиться руками в стол.

От родной матери я такого не ожидала!

— Да перестань ты. Я же тебе не враг.

Мамин голос становится заботливым. А я ком сглатываю.

— Останься. Успокойся. Все перевари. В себя тебе нужно прийти, Мила. И все хорошенько осмыслить. С Егором тоже разберемся. Может, это порыв был. Ну сорвался мужик один раз, с кем ни бывает? Тебе тоже есть о чем подумать. Женщиной какой ты должна быть, чтобы семья у тебя была. Да и куда ты пойдешь?

— Хорошо. Ладно. Ты права. Что-то я устала.

Чувствую, как ноги становятся ватными. Накатывает такая слабость, что прошибает потом.

— Вот и хорошо. Правильное решение. Поживешь у меня пару дней, а там другими глазами на все посмотришь.

Я киваю, и как робот отправляюсь в свою комнату.

Падаю на постель, обхватив голову руками.

Здесь все по-прежнему. Как в мои счастливые детские времена. Даже огромный плюшевый медведь на кровати. Его папа еще подарил. На пятнадцатилетие.

Неужели все было фарсом? Притворством?

И мама всегда любила только одну Милу?

Спать хочется до ужаса.

Но я не позволяю себе расслабляться.

Явно с деньгами она мне не поможет. Почему так настаивает, чтобы я помирилась с Егором и закрыла глаза на эту дикую измену?

Вот бы и жили себе. Ляля, Егор и она. Душа в душу. Я-то им зачем?

Заставляю себя подняться и лихорадочно роюсь в шкафчиках стола.

Здесь у меня еще когда-то давно была заначка.

Нахожу наконец тонкую пачку купюр.

Совсем мало, конечно, но на какое-то время… Хоть поесть в недорогой кафешке получится.

Еще старенький кошелек, который любила и никак рука не поднималась выбросить. Вытряхиваю и из него всю наличность, до копеечки.

Тихонько выхожу из комнаты.

Дико хочется пить и раскалывается голова. Отправляюсь на кухню за водой и аптечкой. И притормаживаю возле маминой комнаты. Дверь чуть приоткрыта.

— Егор! Ну вы совсем с ума сошли! Не могли заниматься своими делами у Ляли дома? Приспичило же вам! Идиоты, вот честное слово! А теперь где ее искать? Ну вот где? Из-за вашей идиотской похоти все сорвалось!

Замираю.

Даже зажимаю себе рот, чтобы не дышать.

Чтобы себя ничем не выдать!

— Ну ладно. У меня она. Но ты тоже головой должен думать! А если бы не приехала? Где бы мы ее искали? Она заснет примерно через час. Я ей легкого снотворного в чай добавила. Приезжай и забирай свою жену. И следи уж, пожалуйста, за ней. Что? Думаешь, будет лучше, если она пару дней у меня поживет? Остынет? Милый мой. Я же не могу присматривать за ней круглые сутки. Придется тогда охрану приставить. И то не факт, что она не упорхнет! Как мне ее уговорить заставить сидеть в четырех стенах? Да откуда я знаю, что ей в голову взбредет!

Мать молчит. Слышу, как пыхтит в трубку.

Видимо, ей очень сильно не нравится то, что отвечает Егор.

— Знаешь что, зятек. Разбирайтесь сами. Ты теперь что? Меня все время будешь деньгами попрекать? Не забывай, что состояние все принадлежит моей дочери, а не тебе! Ты всего лишь управляющий, так что не зарывайся! Я со своей стороны все сделала и заслужила эти деньги. Думаешь, легко мужа было уговорить все на Лялю записать? А ты с такой ерундой справится не можешь. Член свой штанах удержать пару часов и с женой своей разобраться!

Боже.

Пальцы начинает покалывать.

Я и правда в дурном сне!

Кто эти люди, которых я считала самыми родными?

— В общем, как хочешь. Или приезжай и забирай ее, или я ни за что больше не отвечаю! Но если из-за тебя все сорвется… Имей в виду. Я тебя нищим оставлю. Уж я-то постараюсь!

Медленно пячусь на цыпочках назад.

Разговор, кажется, заканчивается, и слушать его до конца у меня нет ни времени, ни желания.

Я услышала достаточно.

Потому попытаюсь как-то это переварить.

А сейчас времени нет!

Пока мать не вышла из своей комнаты и не начало действовать снотворное, нужно бежать из этого дома!

Подхватываю свою обувь.

Тихонько выскальзываю по коридору к черному выходу. Просачиваюсь во двор.

Черт.

Совсем забыла, что здесь теперь нет калитки.

Приходится лезть через новую, недавно поставленную ограду.

Платье цепляется с рвется.

Я так и не успела переодеться, о чем сейчас дико жалею.

Мне кажется что я никогда не смогу перелезть!

Но, благо, я таки кубарем скатываюсь вниз, радуясь, что ничего себе не повредила.

Быстро надеваю кроссовки и просто бегу вперед.

Сначала подальше отсюда, а дальше… Дальше по обстоятельствам!

Приходится спрятаться за широкое дерево, когда вижу машину корпорации, несущуюся к дому матери, если, конечно, я когда-нибудь снова смогу называть так эту женщину.

Гадать не стоит, кто за рулем.

Даже если это не лично Егор, а мой привычный водитель, понимаю, что здесь все против меня. Выходит, к своим прежним работникам я тоже не смогу обратиться за помощью!

Но сейчас главное, чтобы меня просто не заметили.

Только вот не понимаю, зачем я им теперь так вдруг нужна?

Благо, машина проезжает мимо меня не заметив. Даже не притормаживает.

Несется на всех парах.

Видно, Егор уж очень спешит забрать меня к себе.

Теперь приходится выбираться уже намного дольше. И осторожнее.

Бреду каким-то дворами, шарахаясь от каждого звука машин.

Не проходит и часа, как телефон снова начинает разрываться от звонков.

Раз пять это Егор. Естественно, я даже не думаю отвечать. А после мать.

— Да, мам.

Вздыхаю, все же отвечая на звонок.

На самом деле хочется ехидно выплеснуть ей все, что я сейчас о ней думаю!

Как можно было так предать родную дочь?

На самом деле я начинаю уже думать, будто я ей и не родная вовсе!

— Мила. Деточка. Ты куда пропала? Я обыскалась уже. Я волнуюсь, ведь ты сейчас в таком состоянии, и…

«Боишься, что свалюсь и засну прямо на дороге?»

Хочется язвительно выпалить, но, благо, здравый смысл побеждает и заставляет меня вернуть свое самообладание. Хотя бы настолько, чтобы голос звучал уверенно и спокойно.

— Как ты могла ее упустить!

Слышу злой голос Егора на заднем плане.

— Шшшшшш, молчи.

Мать прикрывает трубку рукой, но я все равно все успеваю расслышать.

— Ты права, мама. Мне нужно побыть в тишине и все обдумать. Сейчас слишком много эмоций и я совсем не понимаю, что мне делать дальше.

— Рада, что ты согласилась со мной, солнышко.

Из трубки так и льется сладкая патока. А на самом деле самый настоящий сладкий яд.

Тем и опасный, что выглядит слишком сладко. А еще тем, что так не хочется верить в предательство самых родных людей!

— Егор ведь не знает, что я у тебя, да, мам? Ты же понимаешь. Пока я не готова с ним разговаривать.

— Ну конечно же нет, моя милая. Ты должна сама настроиться и все понять. А после только с ним встречаться.

— Вот и замечательно. Пусть и так и остается.

— Ты должна перестать так нервничать. Все для твоего же блага, поверь. Отец никогда бы не сделал ничего, что причинило бы тебе вред. Ты же знаешь, как он тебя любил. И я тебя люблю. Вас обеих, одинаково. Ты ведь понимаешь, что я сделаю ради тебя все? Где тебе будет лучше, чем с родной матерью?

— Все правильно. Конечно же, я тебе доверяю, мам. Просто пошла прогуляться.

— Куда? Где ты сейчас, доченька? Просто пойми. Я ведь волнуюсь.

— Я в лес пошла. Прогуляться. Мне в тишине нужно побыть.

Все знают, что я всегда так делала.

Я на самом деле часто нуждалась в одиночестве. Почти каждый день уходила в лес за домом, чтобы побродить в тишине и подумать. Или когда меня что-то волновало. Отец всегда смеялся, что мне нужно было в лесу дом построить, а не в город переезжать. Что лес мне будто дает силы. И нашептывает правильные решения.

— Ну и замечательно, милая. Прекрасно. Прогуляйся и возвращайся домой поскорее. Я приготовлю лазанью. Ты же ее обожаешь. Только не задерживайся надолго, а то я волнуюсь.

— Конечно, мам. Я недолго. Пока.

Отключаю звонок и почти бегом несусь совсем в противоположном направлении.

Уверена, мать с Егором тут же отправятся в лес после нашего разговора.

Так что, как минимум, час-полтора я уже выиграла.

Перебираю в уме все возможные варианты, к кому бы я могла обратиться.

Половина моих будущих салонов еще на стадии стройки. В те, которые уже готовы, отправляться не решаюсь.

Не исключено, что там меня уже ждут люди Егора. И, насколько я понимаю, со мной вряд ли собираются церемонится.

— Дина!

Щелкаю пальцами, вспоминая о старой университетской подруге.

Правда, с самого окончания учебы мы с ней так и не виделись.

Знаю только, что теперь она живет в столице.

Ну, и плюс мы регулярно отправляем друг дружке поздравления с днями рождения и со всеми праздниками.

Встретиться вживую пока так и не удалось.

Но пока мы учились, Дина добиралась из маленького поселка под столицей. Несколько раз оставалась ночевать у меня, потому что пропускала автобус. После мы даже какое-то время жили вместе. Я предложила ей пожить у меня.

Надеюсь, она в городе и сможет меня принять. Ну, а в том, что такие отношения не разрушаются даже в отсутствие постоянных встреч и общения, я не сомневаюсь!

Память довольно быстро выдает мне ее адрес.

Радуюсь тому, что это недалеко.

На самом деле меня уже всерьез начинает клонить в сон. В таком состоянии я даже в гостиницу не решусь заявляться. Тем более, не уверена, что Егор с мамой уже не объявили меня в негласный розыск. Так что особенно светить документами при поселении для меня небезопасно.

— Дина, ты дома?

Набираю ее, уже стоя у серой высотки.

— Мила? Что-то случилось?

— Потом расскажу. Можно у тебя переночевать?

— Ты далеко? За тобой заехать куда-то?

— Как раз под твоим домом!

Дина называет мне код, и я прохожу на пятый этаж.

Дом довольно старый. Явно требует серьезного ремонта.

— Сто лет тебя не видела! Мила! Что с тобой?

— Потом. Все потом.

Мы обнимаемся, замирая на пороге.

— Ой. Проходи. Я чай как раз поставила. Ой. Тебе, наверное, лучше сразу в душ. Что случилось? Погоди, я подберу тебе какую-то одежду!

— Спасибо, Дина. Я сейчас, одну минуту. Можно мне просто воды пока?

— Кухня там. Давай без церемоний. Будь как дома. Как раньше я у тебя. Я пока поищу что-нибудь подходящее.

Она отправляется в комнату, а я хватаю чайник.

Жадно выпиваю почти все, что в нем и ставлю новый.

Отправляюсь в уборную. Мне нужно прочистить желудок первым делом.

Сопротивляться той дряни, которую мне подмешала мать, становится все труднее. Уже по дороге чувствую, как пошатываюсь. А перед глазами резко начинает темнеть.