Я никогда не верил в миражи

Как ныне сбирается вещий Олег

Щита прибивать на ворота,

Как вдруг подбегает к нему человек —

И ну шепелявить чего-то.

«Эх, князь, – говорит ни с того ни с сего, —

Ведь примешь ты смерть от коня своего!»

Но только собрался идти он на вы —

Отмщать неразумным хазарам,

Как вдруг прибежали седые волхвы,

К тому же разя перегаром.

И говорят ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего.

«Да кто ж вы такие, откуда взялись?! —

Дружина взялась за нагайки. —

Напился, старик, так иди похмелись,

И неча рассказывать байки

И говорить ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего!»

Ну, в общем, они не сносили голов —

Шутить не могите с князьями!

И долго дружина топтала волхвов

Своими гнедыми конями:

«Ишь, говорят ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего!»

А вещий Олег свою линию гнул,

Да так, что никто и не пикнул.

Он только однажды волхвов помянул,

И то саркастически хмыкнул:

«Ну надо ж болтать ни с того ни с сего,

Что примет он смерть от коня своего!»

«А вот он, мой конь, – на века опочил,

Один только череп остался!..»

Олег преспокойно стопу возложил —

И тут же на месте скончался:

Злая гадюка кусила его —

И принял он смерть от коня своего.

…Каждый волхвов покарать норовит,

А нет бы – послушаться, правда?

Олег бы послушал – еще один щит

Прибил бы к вратам Цареграда.

Волхвы-то сказали с того и с сего,

Что примет он смерть от коня своего!