Я никогда не верил в миражи

Будут и стихи, и математика,

Почести, долги, неравный бой…

Нынче ж оловянные солдатики

Здесь, на старой карте, встали в строй.

Лучше бы уж он держал в казарме их,

Но – ведь на войне, как на войне —

Падают бойцы в обоих армиях

Поровну на каждой стороне.

Может быть – пробелы в воспитании

И в образованьи слабина,

Но не может выиграть кампании

Та или другая сторона.

Совести проблемы окаянные —

Как перед собой не согрешить?

Тут и там солдаты оловянные —

Как решить, кто должен победить?

И какая, к дьяволу, стратегия,

И какая тактика, к чертям!

Вот сдалась нейтральная Норвегия

Ордам оловянных египтян;

Левою рукою Скандинавия

Лишена престижа своего,

Но рука решительная правая

Вмиг восстановила статус-кво!

Где вы, легкомысленные гении, —

Или вам являться недосуг?

Где вы, проигравшие сражения

Просто, не испытывая мук?

Или вы, несущие в венце зарю

Битв, побед, триумфов и могил?

Где вы, уподобленные Цезарю,

Что пришел, увидел, победил?..

Сколько б ни предпринимали армии

Контратак, прорывов и бросков,

Все равно на каждом полушарии

Поровну игрушечных бойцов.

Мучается полководец маленький,

Непосильной ношей отягчен,

Вышедший в громадные начальники

Шестилетний мой Наполеон.

Чтобы прекратить его мучения,

Ровно половину тех солдат

Я покрасил синим – шутка гения.

Утром вижу – синие лежат.

Счастлив я успехами такими, но

Мысль одна с тех пор меня гнетет:

Как решил он, что погибли именно

Синие, а не наоборот?