Я обвиняю!

ПОЧЕМУ МИТРОПОЛИТ РАВВИНА СПАС?

Вскоре после окончания войны в одном из лагерей для немецких военнопленных был опознан старый гестаповец Питер Христиан Крауз. Уже после суда над ним администрация лагеря предложила мне побеседовать с этим матёрым гитлеровцем. Беседа продолжалась долго. Среди многочисленных признаний Крауза было и такое.

— Если бы у нас в гестапо не работало несколько агентов из числа сионистов, попавших в гетто, никогда бы мы не смогли поймать и уничтожить такое количество евреев, живших по фальшивым документам и под чужими фамилиями. Мы выпускали агентов на волю, они бродили по улицам, а за ними шли наши сотрудники. Опознавая евреев, агенты подавали условный знак, и тогда в дело вступали мои «чистые» сотрудники.

Кто же были эти люди, пособники фашистов? Это были раввины, судьи, руководители и члены так называемых юденратов («еврейских советов») и еврейских общин, такие, как, скажем, Иосиф Ландесберг или доктор Юзеф Парнас. В гетто Львова были загнаны ортодоксальные раввины и судьи доктор Израиль Вольсберг, Мойше Элхунен Альпер, Абет из городского раввината и раввин Натан Лайтер. Появились там и судьи Шмельке Раппопорт и Симхе Раппопорт, городской судья Мойше Эрнштейн, реббе Эршель Розенфельд и судья из Жовквы Аншль Шрайбер, Калма Хамайдес и многие, многие чины иудаизма, на которых равнялась и которых беспрекословно слушалась еврейская беднота. Подлая и страшная своим цинизмом их роль не раскрыта ещё и поныне.

В свете истории они несут ответственность за истребление миллионов не меньшую, чем гестапо, айн-затцкоманды и другие карательные органы гитлеровского рейха. И дело вовсе не в том, что они последовательно и беспрекословно грабили по указанию фашистских властей своих же соплеменников, «давили» на них бесчисленными контрибуциями, отбирали у них последние тёплые вещи во время так называемых «меховых акций», загоняли в грязные подвалы по двадцать — тридцать человек, где бушевал сыпной тиф. Дело в том, что до последней минуты существования несчастных эти проповедники еврейского национализма и ортодоксального иудаизма внушали им покорность, слепое повиновение властям, подталкивали массу людей к свежим могилам обезоруженными не только физически, но и морально. Они внушали веру в то, что представители «культурной» немецкой нации рано или поздно образумятся и сохранят им жизнь.

Эти предатели и провокаторы нашёптывали, что, возможно, получив различные контрибуции, гитлеровцы проявят наконец своё «благородство» и сберегут жизнь хотя бы части еврейского населения. Обманув таким образом трудящихся евреев, эти предатели, по сути, психологически готовили гибель тысяч людей.

А ведь они могли (особенно когда львовское и другие гетто ещё не были ограждены) вырваться в соседние леса, на Волынь, где со временем стали действовать партизанские отряды и соединения полковника Дмитрия Медведева, дяди Пети — Антона Бринского, Юзефа Собесяка, Василия Бегмы, Виктора Карасёва, Николая Прокопюка и других активных борцов с фашизмом. Можно ведь было взяться за оружие…

Следует напомнить, что версию о возможном благородстве фашистов гитлеровские наёмники, ранее группировавшиеся вокруг антисоветской газеты «Хвыля» («Волна»), вместе с представителями раввината распространяли ещё летом 1940 года во Львове, когда туда приехала из Германии комиссия по переселению немецких колонистов из Волыни и Галиции в рейх.

Они парализовали волю людей, их стремление к сопротивлению.

Тем летом в предгрозовой час, рассказывали мне Львовские евреи, через «зелёную границу» с немецкой стороны пробрался во Львов родственник известного Львовского богача, владельца пассажа, Гаусман. Обходя квартиру за квартирой своих знакомых евреев, он рассказывал им, что в «генерал-губернаторстве» живётся не так уж плохо, как, мол, «трубит» об этом на все голоса мировая пресса, и прежде всего «большевистская пропаганда». Гитлеровцы, улещал своих земляков лазутчик Гаусман, хотя и строгие люди, но прежде всего культурный, образованный народ. Правда, они недолюбливают евреев, но зато у них образцовый порядок и дисциплина. Они широко поддерживают частную коммерцию, дают возможность торговать всем, разрешают иметь частные магазины и лавочки. Если же исполнять все их приказы, можно жить на той стороне, за Бугом и Саном, совсем неплохо…

Возможно, поддавшись советам и этого «пропагандиста», на возвращение в Польшу, оккупированную гитлеровцами, только в одном Львове записалось, как это ни чудовищно вспоминать сейчас… восемь тысяч евреев. Уже в немецком Перемышле гитлеровцы отделили мужчин от женщин, провели их санобработку, а затем начали организованный грабёж.

Совершенно очевидно, что Гаусмана специально завербовало гестапо и послало его на советскую сторону, чтобы переманить с помощью этого «набожного» еврея в «генерал-губернаторство» зажиточных евреев, которые имели золото и драгоценности.

«Зачем эти богатства, — рассуждали гитлеровцы, — будут храниться на советской стороне? Ведь лучше мы будем приобретать на них в нейтральной Швеции вольфрам, цветные металлы и нефть в арабских странах, столь необходимую нам для будущего нападения на Советский Союз».

Наряду с уникальными документами времён оккупации я сберегаю в своём личном архиве номер «Газеты еврейской» от 4 августа 1941 года, которая издавалась в Кракове на польском языке. На первой странице газеты был изображён знак иудаизма — звезда Давида— и помещено «радостное» сообщение: «Немецкие самолёты на протяжении последней ночи бомбардировали военные объекты Москвы… В районе Киева немецкие войска днём 31 августа продолжали победоносное наступление на большевистские позиции…» А на третьей странице продажные писаки «поддерживали дух» тысяч людей, загнанных в краковское гетто, такими сообщениями: «…работы по восстановлению Отдела религиозных культов заканчиваются, и в ближайшее время этот отдел начинает функционировать. Тем самым будет восстановлен раввинат религиозной еврейской общины, который бездействовал с начала войны. Отдел по религиозным верованиям будет функционировать в прежнем своём помещении по улице Глибовской, дом № 26/28…»

Таковы следы деятельности сионистских журналистов в лихолетье оккупации, когда над сотнями тысяч евреев нависла угроза полного и беспощадного уничтожения. Как правило, именно богатым людям еврейской национальности удавалось откупиться большой суммой денег, купить себе за золото «левые документы», удостоверяющие, что их обладатель — истинный ариец, либо найти укрытие в бункере, где они просидели весь период оккупации.

Известный фашистский преступник, убийца многих десятков мирных евреев голландский миллионер Питер Николаас Ментен имел в своём распоряжении в качестве эксперта по делам искусства Юзефа Штеглица, который тогда жил в Кракове, а сейчас благоденствует в Израиле. Ментен обеспечил Штеглицу через гестапо личную охрану, постарался достать для своего подопечного такой аусвайс, имея который Штеглиц мог ходить без еврейского опознавательного знака и жить в самом центре Львова. В свою очередь Штеглиц отбирал для личного пользования Ментена ценные вещи. По приезде во Львов Питер Ментен поселился в квартире только что расстрелянного немцами хирурга профессора Тадеуша Островского, по улице Романовича, 5. Юзеф Штеглиц расхаживал вместе со своим шефом по комнатам профессора, снимал со стен ценные картины мировых мастеров живописи, помогал их упаковывать — одним словом, был сообщником своего шефа в грабежах.

Беднота же, не имевшая ни ценностей, ни высоких покровителей, гибла сотнями, тысячами, если на её пути не попадались бескорыстные люди разных национальностей, помогавшие обречённым. Работа в Чрезвычайной комиссии по расследованию гитлеровских злодеяний помогла мне найти таких.

Однажды, когда я обедал в только что открывшемся в освобождённом Львове ресторане «Жорж», к моему столу подсел худощавый инженер, как оказалось позже, еврейской национальности, обязанный своим спасением его бывшей домработнице-украинке. Когда мы разговорились, инженер сказал:

— Я читал все ваши статьи об уничтожении моих земляков-львовян. Раскрыть эти чудовищные преступления — благородная задача. Но, знаете, что бы я сделал для того, чтобы тушить пожар националистической ненависти, языки которого нет-нет да ещё и вспыхивают? Я бы больше писал о благородных, честных людях других национальностей, которые, не боясь ни расстрелов, ни других репрессий, шли в это тяжкое время против течения и, несмотря ни на что, спасали несчастных, укрывали их!

И тут же поведал мне историю о том, как трое рабочих львовской канализации — русский, поляк и украинец— спасли тринадцать евреев в последние трагические минуты окончательной ликвидации гетто. Когда уже горел и взрывался последний квартал домов на Пелтевной и объятые пламенем дети в ужасе выскакивали из бункеров под пули иемецких автоматов, трое простых тружеников Львова — Соха, Коваль и Врублевский пробили ломами отверстие из бетонной трубы канализации в подвал, где прятались от гестаповцев последние пленники гетто. Рабочие перетащили тринадцать обречённых в подземный канал, где протекала река Полтва, провели несчастных над её подземным руслом почти через весь город, под монастырь ордена бернардинцев. Они устроили там укрытие, в котором спасённые просидели с лета 1943 года до 27 июля 1944 года и вышли только тогда, когда на улицах загрохотали гусеницы советских танков. На деньги, вырученные от продажи вещей, на мизерную зарплату рабочие кормили подземных своих подопечных и спасли им жизнь.

История эта взволновала меня так, что несколько месяцев я узнавал её подробности от спасённых, они приходили ко мне домой и целыми вечерами рассказывали о таких фактах, которые не придумать самому дотошному литератору. В итоге родилась документальная повесть «Свет во мраке», выдержавшая уже несколько изданий и не доставляющая сейчас никакого удовольствия сионистам, которые хотели бы начисто скрыть случаи такого человеческого, а самое главное, бескорыстного благородства.

Кроме этой истории я узнал много ей подобных. Так, полька Ядвига прятала в подвале во время всей оккупации профессора права, ставшего впоследствии моим другом, будущего ректора Торуньского университета Кароля Корани. Я помню многие подробности того, как другая полька спасла известного режиссёра польских театров Александра Бардини. Основатель польского театра Арнольд Шифман в своей книге «Мои военные странствия» подробно описал историю своего спасения.

А вот ещё другие факты из истории тех далёких и тревожных лет. Друг писателей Ярослава Галана, Петра Козланюка и мой доктор наук, делегат первого Всемирного конгресса физиологов в Ленинграде, проходившего под председательством академика Ивана Павлова, поляк Здислав Белинский, зная, что ему за это угрожает смерть, вывез из львовского гетто профессора Адольфа Бека…

Но были и другие случаи спасения, на которых сейчас активно спекулируют наши недруги, превращая хитрых, дальновидных иезуитов в нежных, благородных миротворцев. Об одном таком «спасении» мне и хочется рассказать подробно.

При очень загадочных обстоятельствах «вырвался» из львовского гетто известный всему городу Ицкох (Курт) Левин и нашёл приют в резиденции митрополита графа Андрея Шептицкого на Святоюрской горе. Владыка хорошо знал, что делает, принимая беглеца. Ведь отец Ицкоха, главный раввин Львова, Иэзекиил Левин, ещё в 1924 году резко осудил львовского комсомольца Нафтали Ботвина, застрелившего на Трибунальной улице известного провокатора Цехновского, по доносам которого панская полиция уничтожила Рутковского, Гибнера, Багинского, Вечерковича и многих других польских коммунистов. Шептицкий мысленно аплодировал Левину, когда ему доложили, что, выступая с проповедью в синагоге, Левин предавал проклятиям «продавшегося Москве» Нафтали Ботвина. Проклятия талмудистов неслись вслед Ботвину, когда его повели на расстрел. Он, отказавшись от услуг священнослужителя-раввина, сказал: «Религия существует для рабов, а я не раб!» Под дулами винтовок Нафтали Ботвин бросил в лицо палачам: «Да здравствует социалистическая революция!»

Этой социалистической революции боялся не только Иэзекиил Левин, но и митрополит Шептицкий. Независимо от различия религий, их объединяла общая ненависть к коммунизму, та самая оголтелая ненависть, которая и сегодня на глазах у всего мира объединяет украинских националистов с буржуазными националистами всех мастей.

И тогда, в годы оккупации, агенты гестапо адвокат Гойлигер, Руперт и другие, работавшие тайно во львовском гетто, зная, как ласково принял Шептицкий Курта Левина, помогли пробраться к митрополиту и раввину Давиду Кагане. Именно он при разных обстоятельствах призывал верующих полагаться на милость Иеговы и ни в коем случае не чинить препятствий карателям.

В июне 1966 года бандеровский журнальчик «Украинский самостийник», что выходит в Мюнхене, сообщил своим читателям: «В одну из июньских ночей бродяга, одетый в лохмотья, позвонил у входа в палаты митрополита Шептицкого, пастыря униатской церкви и одновременно уважаемого господина, каким был Шептицкий для украинцев Западной Украины. На улицах Львова было пусто, лишь несли караульную службу патрули из числа эсэсовцев и украинских полицаев. Незнакомый прохожий нёс перед собой огромный тюк (обратите внимание на эту деталь! — В. Б.). Было уже далеко за полночь. Перепуганный священник выглянул в окошечко в дверях. Человек в лохмотьях сказал:

— Сообщите его эксцеленции, что раввин Кагаие просит помощи!

Священник боязливо закрыл окошечко. Последующие минуты ожидания показались раввину вечностью. Но вот открылась дверь, и Кагане вошёл в палаты митрополита. Священник провёл его коридорами в огромную библиотеку и сказал: «Его эксцеленция желает, чтобы вы были его гостем; мы будем заботиться о всех ваших нуждах».

Эти страницы не случайно перепечатала из националистического журнальчика «Украинский самостийник» в том же июне 1966 года израильская сионистская газета «Гаарец» («Страна»). Удивительная идиллическая перекличка через Средиземное море органа палачей-бандеровцев и газеты израильских сионистов, которой следовало бы помнить шесть миллионов евреев, уничтоженных гитлеровцами и их подручными — украинскими националистами.

Но кто же так искусно на страницах «Меты», «Новой зари», «Часа» и прочих католических изданий украинских буржуазных националистов влиял на рост антисемитизма и погромов, которые забушевали с невиданной силой, как только фашистская армия 30 июня 1941 года ворвалась во Львов? Этот вдохновитель — митрополит граф Андрей Шептицкий.

Беспрецедентное гостеприимство, оказанное Шептицким в годы оккупации раввину Кагане и сыну главного раввина Львова Курту Левину и другим столь же именитым евреям, вполне объяснимо.

Предоставим слово самому иерарху той церкви, которая якобы «никогда не вмешивалась в политику»:

«Его высокопревосходительству фюреру Великогерманской империи Адольфу Гитлеру. Берлин. Рейхсканцелярия.

Ваша Эксцеленция! Как глава греко-католической церкви, я передаю Вашей Эксцеленции мои сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины, златоглавым городом на Днепре — Киевом!..

Мы видим в Вас непобедимого полководца несравненной и славной германской армии. Дело уничтожения и искоренения большевизма, которое Вы, как фюрер великого германского рейха, поставили целью этого похода, обеспечивает Вашей Эксцеленции благодарность всего христианского мира. Украинская греко-католическая церковь знает об историческом значении могучего движения немецкого народа под Вашим руководством… Я буду молить бога о благословлении победы, которая является порукой длительного мира для

Вашей Эксцеленции, германской армии и немецкого народа. С особым уважением Андрей граф Шептицкий…»

Пожалуй, ни один из иерархов самых различных церквей и сект, действующих за пределами гитлеровского рейха, не написал в годы второй мировой войны столь верноподданического, я бы сказал, прямо холуйского послания в честь бесноватого фюрера Адольфа Гитлера. Но ведь кроме этого документа есть и множество других обнаруженных документов, посланий, просьб, подписанных Андреем Шептицким в адрес Гитлера, залившего кровью земли Западной и Восточной Европы. А сколько таких холуйских документов, в которых прослеживается тесная связь греко-католической церкви с фашизмом и вожделения её иерархов, сожжено и не обнаружено? О скольких тайных сговорах, совещаниях, законспирированных встречах униатских вожаков с фашистскими карателями мы ещё не знаем?

В Центральном государственном историческом архиве во Львове хранится ещё один примечательный документ, имеющий прямое отношение к главной теме нашего разговора. Существовал до 1947 года на Львовщине, в селе Суховрля, Городокского района, женский монастырь святого пророка Ильи, принадлежащий ордену василиан, подчинявшийся Шептицкому. Кроме игуменьи Игнатии Слободян в нём находилось ещё семнадцать монахинь. Особенно выделялась своей мистической экзальтацией пожилая монахиня Авксентия, которая по документам митрополичьей консистории числилась пророчицей и находилась в постоянном контакте с Шептицким, встречалась с владыкой, писала ему письма.

Вот одно из них:

«Ваша Эксцеленция, высокопреосвященный архиерей, владыка и наш самый дорогой Батько! За ответ Вашей Эксцеленции очень сердечно благодарю, хотела бы подать для прочтения все мои прежние записки, которые я делала почти два года, относительно немецкой державы и её славного вождя Гитлера и в соединении с ним Украины… Гитлер — божий вождь, и эта война — то война божья. Тут не человек бьётся, а бог в человеке, рука божья идёт вперёд и побивает врага…

Хочет господь наделить его ещё большей милостью п славой, как великого и могучего царя света, если выполнит то, чего господь от него желает… Вот здесь перечислю желания господни к нему:

1. Чтобы был истинным вполне католиком, связанным с папой, который мог бы дать ему все нужные религиозные предписания, а в конце наложить на его голову золотую корону и наименовать его царём всей Европы.

2. Чтобы построил церковь перед своим Дворцом под названием «Матери Божьей попечение». Матерь божья с дитятком Иисусом (образ) должны быть из одного золота помещены в главном престоле.

3. Чтобы уничтожили всюду безбожничество в своей державе, где завоюет: безбожников не держать ни в каких учреждениях, ни на должностях; евреи чтобы имели своё место и не жили бы среди христиан, ибо пренебрегли божьим законом, и чтобы не состояли ни в каких учреждениях, а были бы самой низшей категорией работников.

4. Чтобы позволил всюду развиваться христианству, священству, монашеству и другим религиозным учреждениям.

Очень он много получал божьего благословения и молитв. Мать божья спасала его корабли па море, а вражеские топила руками его войска. Матерь божья сказала: Украина должна быть сохранена под опекой и силой немецкой, под её протекторатом… Однажды благословила вождя Гитлера тем великим крестом и так молилась за него: «Боже, благослови его и его войско, будь сильным, вождь, в своей державе и твоё войско, куда пойдёшь — там победи, посылаю тебе вождя Украины святого архистратига Михаила со своим небесным войском на помощь». Вознесла духом вверх вождя Гитлера, прося отца небесного для него о победе… Желаю, чтобы немецкое войско ничего не щадило в России: ни городов, ни замков, ни сёл, ибо господь не хочет, чтобы там что-нибудь осталось. Россия должна заново отстраивать и города и сёла, ибо там всё заражено грехом, нечисто. Развалинами русских домов и первой пяди земли, которые надо собрать, заполнится Чёрное море, словно должен быть сооружён мост на море из развалин, а Россия после войны должна называться: Новая Земля… Целую ручки и ноги и прошу о благословении и молитве.

Слуга во Христе

с. Авксентия, ч. св. В. В. Суховоля»[18].

Украинская буржуазия, руководители «организации украинских националистов» и других националистических партий долгие годы считали Шептицкого мудрейшим человеком, называли его подхалимски «украинским Моисеем». Как же этот Моисей прореагировал на письмо монахини в годы оккупации, когда вокруг лилась кровь? Когда тысячи воспитанных им украинских националистов и полицаев уничтожали сотни тысяч евреев, поджигали синагоги и последние дома львовского и других гетто, забрасывали ручными гранатами подвалы этих домов, в которых скрывались дети гетто, и когда у него в доме прятались сын главного раввина Львова Курт Левин и раввин Давид Кагане? Шептицкий шлёт Гитлеру вместе с письмом Авксентии своё очередное послание:

«Фюреру и рейхсканцлеру Великогерманского Рейха Адольфу Гитлеру. Берлин.

Ваша эксцеленция!

Нижеподписавшийся украинский архиепископ византийского обряда во Львове на протяжении многих лет знает одну женщину, которая уже много лет восторгается фюрером и всегда молится за него.

Эта женщина — пророчица, и к ней часто нисходят таинственные видения, которые по принципам мифической теологии могут считаться словами всевышнего. Эта женщина просит меня написать письмо.

Я охотно делаю это в надежде, что тем самым выполняю свою обязанность перед Вашей эксцеленцией. Пророчице богом сказано: Гитлер в смирении просил меня о победе. Он будет выслушан и приведён к самой высшей земной славе, если он сделает то, что я от него требую. Он должен в полном единодушии со вселенским главой христианства папой римским помочь христианству одержать победу.

В том случае, если Ваша эксцеленция желает получить более подробные сведения, я и в дальнейшем остаюсь к Вашим услугам.

Вашей эксцеленции преданный слуга Андрей Шептицкий,

Архиепископ. Львов… Площадь св. Юра».

Таково ещё одно доказательство, опровергающее частые утверждения униатов, что церковь якобы «не вмешивалась в политику». Ещё одно верноподданическое обещание быть информатором и советчиком Адольфа Гитлера в любом вопросе, подтверждение того, как вела себя униатская церковь в лихолетье оккупации.

Ну а как же всё-таки согласовать с этими письмами тот факт, что Шептицкий прятал у себя беглецов из львовского гетто?

А дело в том, что Шептицкий хотел застраховать себя на случай изменения политической ситуации. Ему было ведомо в годы войны, какой процент сенаторов еврейской национальности заседает в конгрессе Соединённых Штатов Америки и сколько среди них сионистов. Во всяком случае, эти два спасённых — сын раввина Левина и раввин Кагане — смогут засвидетельствовать, как был добр «князь церкви», и помогут забыть, сколько их собратьев было уничтожено с благословения митрополита головорезами из ОУН. Так оно и произошло. В сутане священнослужителя униатской церкви, полученной из цейхаузов консистории, раввин Кагане бежал на Запад, а затем перебрался в Израиль.

В 1952 году Давид Кагане был главным раввином израильских военно-воздушных сил, благословляя и подготовляя «духовно» тех самых лётчиков, которые под командованием одноглазого «ястреба» Моше Даяна в июне 1967 года беспощадно жгли напалмом мирные арабские сёла и города. Позже Давид Кагане был отпущен за океан и стал главным раввином Аргентины. Нередко он встречается в Буэнос-Айресе с военным преступником, бывшим гестаповцем Вальтером Куч-маном. Как известно, участники преступлений, совершённых во Львове в те страшные июльские ночи 1941 года, штандартенфюрер [19] СС Ганс Гейм, Питер Ментен и Вальтер Кучман метнулись в разные стороны: Ментен — в Голландию, а Вальтер Кучман — ещё дальше, за океан. Хотя руки у Кучмана в крови, Давид Кагане охотно встречается с земляком, с другими украинскими националистами, окопавшимися в Буэнос-Айресе. Друзья вспоминают минувшие дни и, в частности, создают миф о «добром, человеколюбивом спасителе евреев Андрее Шептицком». Раввин Давид Кагане охотно способствует распространению этого мифа.

Таким образом, взаимные контакты сионистов с украинскими буржуазными националистами и униатами, их совместные заявления о «дружбе» и «сотрудничестве» свидетельствуют прежде всего о единой классовой эксплуататорской основе и идейном родстве, об их готовности во имя антикоммунизма и впредь послушно действовать по указке империалистической реакции.