Я просто хочу тебя

Эпилог

Беркли

Сегодня у нас четвертая годовщина свадьбы. К тому же, так уж случилось, что у меня назначена дата рождения ребенка номер два. Я еще не упоминала, что сегодня канун Нового года? Крю приставал ко мне с просьбой назначить дату, и Мэгги в шутку предложила провести свадьбу в канун Нового года. Крю понравилась эта идея — новый год, новое начало и все такое. Мне было все равно, когда это будет, я просто хотела быть его женой. Я хотела начать нашу совместную жизнь, и желательно до того, как родится ребенок.

Наши родители поддержали нас, и когда мы сказали им, что хотим свадьбу, они и глазом не моргнули. Она была прекрасна: наши самые близкие друзья и семья были рядом. День, который я всегда буду помнить.

Мало того, что наша личная жизнь достойна сказки, по крайней мере, в моих глазах, клуб «Титан» тоже процветает. Крю и я говорили о расширении, возможно, открытии еще одного филиала, но никаких определенных планов пока не было составлено.

— Эй, Би, где лишние тарелки? — Зовет Мэгги с порога кухни.

— Я тебе покажу. — Я пододвигаюсь к краю дивана и приподнимаюсь. Не успеваю я сделать и двух шагов, как наша дочь Коррин бросается на меня, обхватывает своими маленькими ручками мои ноги и чуть не сбивает меня с ног.

— Мама, папа сказал, что ты получишь порку. — Ее голубые глаза, так похожие на мои, пристально смотрят на меня.

— Он так сказал?

— Угу. Что ты сделала?

— Она не сидит и не поднимает ноги, — говорит Крю, отвечая за меня. Он крадется к нам, поднимая Коррин одной рукой, и поглаживая мой живот, а затем обвивает другой рукой мою талию. — Как там мой мальчик? — Крю кивает на мой живот.

— Спит. Сегодня не такой активный.

— Может, нам позвонить доктору? — Обеспокоенно спрашивает он.

— Нет, я в порядке.

— Но нам, наверное, стоит пойти, знаешь ли, провериться.

— Остановись! Я в порядке. Ты же знаешь, я делаю это не в первый раз.

— Детка, я просто думаю, что...

— Крю, оставь женщину в покое. Клянусь, медсестры в больнице все еще говорят о тебе с тех пор, как родился этот маленький ангел, — говорит Сара, забирая Коррин из его рук.

— Но...

— Детка, все в порядке. Давай просто наслаждаться сегодняшним днем. Я опоздала с Коррин на три дня. Кейден в порядке, и он встретится с нами, когда будет готов. А теперь мне нужно показать Мэгги, где стоят тарелки.

— Сиди. Я сам ей покажу.

Я закатываю глаза, но делаю, как он говорит. Выбирайте свои сражения и все такое. Крю всегда защищает меня, но когда я беременна, он похож на обычного, ежедневно не ожидающего ребенка папочку Крю на стероидах.

Его мама права. Когда я была беременна Коррин, при каждой, даже самой слабой, схватке, или болезненном ощущении, или странном взгляде, который я бросала на него, он отвозил меня в больницу на обследование.

Крю приносит мне тарелку и ставит ее на стол рядом со мной. — Спасибо, детка, но мне нужно в туалет. Снова.

Он усмехается и помогает мне подняться с дивана. Как только я встаю, я чувствую, как что-то стекает по моей ноге. Сначала я думаю, что описалась. Я стою застывшая и смущенная, но это длится недолго, когда моя мама входит в комнату, бросает на меня один взгляд и говорит. — У нее только что отошли воды.

Крю начинает действовать, поднимает меня на руки и выносит на улицу к нашему внедорожнику, крича через плечо, что он не уверен, кто будет охранять его маленькую девочку, пока его нет. Он сжимает руль и засыпает меня вопросами всю дорогу до больницы.

— Я чувствую себя прекрасно. Никаких схваток. Да, с Коррин все будет в порядке. Мама может привезти мою сумку позже, — спокойно отвечаю я ему.

Он хороший человек, благородный. Он любит меня и наших детей каждой частичкой своего существа. Он нервный и заботливый, и я это знаю. Вот почему я потакаю ему.

Когда мы подъезжаем к отделению неотложной помощи, у меня начинаются схватки, и я кричу от боли. Крю выпрыгивает из внедорожника и хватает инвалидную коляску прямо у двери. Как только он открывает мою дверь, начинается новая схватка.

— Сядь, детка. Они частые?

Я не отвечаю ему, сосредотачиваясь на дыхании сквозь боль. Он сажает меня в инвалидное кресло и отвозит внутрь. Медсестры видят его и смеются — до тех пор, пока меня не настигает очередная схватка, и я не кричу от боли. Они все начинают действовать, и меня уводят в палату, мой муж следует за нами по пятам, отказываясь отходить от меня. Они дают ему халат, чтобы он помог мне переодеться. Как только я снимаю штаны, ударяет еще одна схватка.

— Мы можем позвать сюда врача? — Кричит Крю. — Ты справишься, детка. Хотел бы я забрать у тебя эту боль. Я люблю тебя. Спасибо тебе за моего сына, за мою дочь. Я люблю тебя, — снова говорит он.

Доктор входит, когда начинается очередная схватка. — Давайте посмотрим, — говорит он.

— Подождите минутку. Неужели сегодня вечером нет ни одной женщины-врача? — Спрашивает Крю.

— Крю! Убирайся отсюда. Этот ребенок скоро родится, так что, если ты не планируешь произвести на свет нашего сына, шевели своей задницей!

Это побуждает его к действию, и он отходит в сторону, не сводя глаз с доктора.

— Как давно у тебя начались боли? — Спрашивает доктор.

— Просто небольшая боль. Я знаю, что это нормально.

— Как долго? — Снова спрашивает он.

— Со вчерашнего дня, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

— Что? — Крю поворачивается ко мне лицом. — Ты мне не сказала.

— Я просто подумал, что это было... — Глубокий вдох. — Обычное дело. Это не было... — Глубокий вдох. — Невыносимо. Просто легкая тупая боль, и она не была постоянной.

— Что ж, этот малыш готов встретиться со своими родителями. Папа, держите ее за ногу. — Он кивает медсестре, чтобы та сделала то же самое. — Боюсь, нет времени на эпидуральную анестезию. Пришло время поднажать.

Крю

— На счет три. Раз, два, три, — говорит доктор. Беркли напрягается, и из ее горла вырывается крик. Я чувствую себя беспомощным и готовым сойти с ума, когда вижу, как ей больно. Когда она рожала Коррин, ей делали эпидуральную анестезию и что-то еще, что уменьшало боль. Она не кричала так, как будто чудовище завладело моей милой женой.

Она протягивает руку, и я протягиваю ей свою. Она сжимает ее, когда доктор отсчитывает ей еще один раунд схваток.

— Ты так хорошо справляешься, детка.

— Заткнись, — рычит она, утыкаясь подбородком в грудь и тужась. Я как раз собираюсь извиниться, потому что это единственное, о чем я могу думать, когда слышу громкий крик, и Беркли падает обратно на кровать.

— Это мальчик. Папа, вы хотите оказать нам честь?

Я киваю, слезы текут, когда я наклоняюсь и целую свою жену. — Я чертовски люблю тебя, Беркли Леджер. Дрожащими руками я перерезаю пуповину, отделяющую моего сына от его мамы. Они осматривают его, а затем кладут ей на грудь.

— Посмотри на него. Он мини-ты, — напевает она. — Его темные волосы и эти глаза.

— Я думал, все дети рождаются с голубыми глазами? — Я узнал это, когда родилась Коррин. Я был в восторге от того, что у нее были глаза ее мамы, пока мне не сказали, что все дети рождаются с голубыми глазами, и их цвет потом может измениться.

— Не в этот раз, — тихо говорит она. — Привет, Кейден. Я твоя мамочка. Ты так похож на своего папу, мой милый мальчик. — Она смотрит на меня со слабой улыбкой. — Ты хочешь подержать своего сына?

Я киваю, для меня говорить сейчас, действительно, не вариант. Жизнь полна определяющих моментов, которые могут поставить человека на колени и вызвать слезы на глазах. У меня было три таких момента. Первый был в тот день, когда Беркли стала моей женой. Второй, когда она впервые сделала меня отцом, и я увидел, как моя дочь появилась на свет. А еще есть сегодняшний день. Я думал, что во второй раз, зная, чего ожидать, я буду сохранять хладнокровие, а не плакать. Но я рад, что этого не произошло.

Слишком скоро медсестры забирают моего сына, чтобы привести его в порядок. Я смотрю вниз на Беркли. Она красивее, чем когда-либо. Я сказал это в день нашей свадьбы и в день рождения Коррин, и я не думал, что что-то может превзойти это. Я был неправ.

— Я люблю тебя, — говорю я, нежно целуя ее.

— Я тоже тебя люблю. — Она закрывает глаза и откидывается на кровать.

— Могу я тебе что-нибудь принести? — В конце концов, она подарила мне целый мир.

Она медленно открывает глаза. — Я просто хочу тебя.