Я сожалею...

5

В субботу Кен, со свойственными ему упорством и скрупулезностью, экзаменовал жену на знание ею правил дорожного движения и навыков вождения. Все это было крайне утомительно. Она даже взмолилась о пощаде. Но муж был непреклонен, напомнив, что уже в понедельник ей предстоит ехать на машине на работу.

В результате они дважды проехали от дома до библиотеки и обратно. Потом разнообразили маршрут, добавив в него магазины. Наконец Кен решил, что сделал все, что мог.

— Ну как, устала? — спросил он Милли.

— Слегка.

— Может, пообедаем где-нибудь?

— Лучше я съезжу к парикмахеру. Попробую что-нибудь новенькое. Как ты думаешь, может, мне перекраситься?

— Делай что хочешь. Я терпеть не могу рыжих, но ты вольна поступать по своему усмотрению: можешь хоть ежик на голове изобразить и выкрасить его в цвета радуги.

Кен, конечно, шутил. Но как бы то ни было, добро на стрижку получено.

— А чем ты займешься в мое отсутствие? Визит к парикмахеру — это надолго. Может, мне никуда не ехать?

— Да нет, поезжай. Я позвоню Шону и отправлюсь к нему. Нам есть что обсудить.

Оставшись одна в машине, Милли собралась с духом и тронула «тойоту» с места. Кен проследил, как она повернула за угол, и только потом вошел в дом.

В салоне причесок Милли не пришлось ждать ни минуты. Она объяснила мастеру, что хочет. Час спустя Милли разглядывала себя в зеркало, и ей нравилось то, что она там видела. Новая прическа совершенно изменила ее, открыв точеную шею и нежные розовые ушки. А сами волосы, утратив тянущую их вниз тяжесть, приобрели легкость и слегка завивались.

Милли тряхнула головой. Взметнувшиеся вверх волосы снова легли на место, что говорило о высоком классе мастера. Она осталась довольна результатом и добавила щедрые чаевые к счету. После этого отправилась домой с чувством выполненного долга.

Здесь она с аппетитом перекусила, потом посмотрела неплохой боевик со стрельбой и погонями. Часам к одиннадцати вечера Милли почувствовала, что вот-вот уснет. Она приняла душ и улеглась в постель, не дожидаясь прихода мужа. Она уже видела десятый сон, когда входная дверь открылась и глава семьи вошел в дом, стараясь при этом не особенно шуметь.

Субботний вечер Кена прошел не менее удачно, чем у Милли. Шон тоже получил приглашение на прием к мэру. И друзья отдавали себе отчет в том, что им предстоит не приятная вечеринка, а серьезная работа по привлечению возможных инвесторов. Обсудив каждую мелочь, они решили слегка расслабиться. Расположившись поудобнее, они потягивали бренди и беседовали обо всем подряд. Разговор коснулся и деликатной темы.

— Так зачем же ты вернулся сюда, Кен? — Шон спрашивал почти безразличным тоном, стараясь не показать, как сильно интересует его ответ.

— Смешно, но ты уже не первый, кто задает мне этот вопрос. Элен тебя опередила. Тебе я отвечу то же самое, что и ей. Помнишь, на ее свадьбе я обещал, что завоюю мир и вернусь. Пусть не весь мир, но какую-то его часть мне удалось положить в свой карман — и вот я здесь.

— А Элен не имеет к этому никакого отношения?

— Когда я ехал сюда, то думал только о ней. А сейчас, как ни странно, с каждым днем вспоминаю о ней все реже. Может, ты мне объяснишь, что бы это значило?

— Полагаю, что ты любил ее прежнюю. Нынешняя Элен перестала быть похожей на ту девочку, о которой ты мечтал все эти годы. Это одно из возможных объяснений. Но у меня есть еще и другое. Только сначала хотелось бы узнать, зачем ты женился, если все еще думал об Элен? Не могу этого понять. Мне кажется, это нечестно по отношению к Милли.

— Милли! Если бы ты знал историю нашей женитьбы, у тебя сразу же отпали бы все вопросы. Я ничего не должен ей. Пока не могу сказать больше, просто не готов к этому разговору. Да и домой пора.

Снова Кен ушел от прямого разговора, с раздражением подумал заинтригованный Шон. Что-то непонятное творилось с его другом. Но раз тот не хочет об этом говорить, остается только ждать. Рано или поздно все выяснится.

В воскресенье с утра в доме Джорданов раздался звонок. Шон приглашал их на пикник. Милли еще спала, но Кен принял решение за них обоих. Он собрал корзинку с провизией и отправился будить жену. Она откликнулась на первый же стук в дверь и крикнула, что уже встает. Пока муж пил кофе, она оделась в джинсы и клетчатую рубашку, обулась в свои любимые кроссовки. Настроение у нее было отличным. Милли прекрасно выспалась, а сейчас ей предстояло удивить мужа новой прической.

Она спустилась в кухню и попросила Кена налить ей кофе. Муж повернулся к ней с чашкой дымящегося напитка и чуть не опрокинул его себе на рубашку: жену было просто не узнать. Придя в себя, Кен признал, что она изменилась к лучшему. А через несколько минут уже удивлялся, почему это она раньше не постриглась. Милли смущенно потупилась, краснея от удовольствия.

Приехавший вскоре Шон был потрясен не меньше Кена изменениями во внешности Милли и рассыпался в комплиментах. Она, польщенно улыбнувшись, предложила кофе Шону и его спутнице Келли. Ее присутствие было неожиданностью: Шон и словом не обмолвился, что приедет не один. После обмена приветствиями и короткого ритуала знакомства все отправились в путь.

Милли с любопытством рассматривала окрестности. После часа пути машины остановились на берегу небольшого озера. Пока мужчины надували и спускали на воду взятую с собой резиновую лодку, женщины раскладывали еду. Напитки спрятали от солнца в тени ближайшего куста.

Келли с Милли весело переговаривались, посмеиваясь над показной неуклюжестью Шона, который ради их развлечения дважды переворачивал лодку. Кен ругался, требовал от друга серьезности, но тот не унимался. Потом все отправились купаться. Милли, почти не умевшая плавать, получала удовольствие, плескаясь на мелководье. Выходя на берег, она оступилась и подвернула ногу.

Тут же к ней подскочил Шон. Его забота тронула Милли, но ей хотелось, чтобы на его месте был Кен. А ее муж в это время пытался догнать в воде Келли, оказавшуюся отличной пловчихой. Милли только вздохнула и ласково улыбнулась Шону, заверяя, что ей совсем не больно. А он не спешил убирать руки от ее слегка распухшей щиколотки, делая вид, будто проверяет, насколько серьезна полученная Милли травма. Наконец ей стало неудобно, и она под благовидным предлогом отдернула ногу.

Шон досадливо прикусил губу. Он вел себя подобно мальчишке, а ему вовсе не хотелось отпугнуть ее слишком решительными действиями. Милли пока смотрела на него, как на друга. И пусть все так и остается до поры до времени.

Проголодавшиеся и обессиленные пловцы выбрались на берег и потребовали чего-нибудь вкусненького. Шон посоветовал Милли не трогаться с места и изображать раненую. Она послушалась и столь удачно вошла в роль, что Кен встревожился и не успокоился, пока сам не осмотрел поврежденную щиколотку жены. А затем бережно и умело забинтовал полотенцем ногу Милли. С легкостью подняв на руки, Кен отнес ее к импровизированному столу, усадил поудобнее и устроился рядом.

Все четверо с аппетитом поглощали большие куски жареной курицы, картофельный салат и острые приправы. На десерт были фрукты и булочки с черникой. А запить все это можно было горячим кофе из термоса, соками или кока-колой. Разговор за едой не прекращался ни на минуту. Шон так и сыпал шутками и смешными историями. Милли и Келли смеялись как сумасшедшие. И даже Кен иногда не удерживался от заразительного хохота.

День пролетел незаметно. Пора было собираться домой. Нога Милли выглядела уже лучше, но Кен все равно отнес ее на руках в машину. Она не удержалась от соблазна и прижалась лицом к шее мужа, отчего дыхание его сбилось. Усадив жену на сиденье, он внимательно посмотрел ей в лицо, но получил в ответ невинный недоумевающий взгляд. После этого Кен начал ворчать, портя настроение как самому себе, так и своей спутнице.

Милли раскаялась в своей выходке, но не знала, как исправить дело. Пришлось и дальше делать вид, что ей непонятны причины его состояния. Обратная дорога показалась длиннее из-за сгустившейся в салоне автомобиля атмосферы.

Когда машина Шона обогнала их джип и Келли на прощание махнула им рукой, Милли ощутила смутную тревогу. Они подъедут к дому, и Кен обязательно снова возьмет ее на руки. А вот что последует за этим? В любом случае, она надеялась, что ей удастся справиться с ситуацией.

Все произошло так, как она и ожидала. В гостиной Кен посадил ее на диван и пошел к машине за вещами. Милли не стала ждать. Хотя боль уже почти не ощущалась, было рискованно перетруждать поврежденную лодыжку. Поэтому Милли доскакала на одной ноге до лестницы. Тут она замешкалась, прикидывая, как бы половчее взобраться наверх.

За ее спиной раздалось недовольное фырканье. Не нужно было оборачиваться — она и так знала, кто это. Секунду спустя Милли оказалась на руках у мужа, а чуть позже обнаружила, что сидит на своей кровати. Должно быть, вид у нее был слегка глуповатый и растерянный, потому что Кен довольно ухмыльнулся.

Он присел перед ней на корточки и принялся осторожно расшнуровывать кроссовки. После кроссовок и носков Кен перешел на пуговицы клетчатой рубашки. Она робко заметила, что сама в состоянии раздеться. На это Кен авторитетно заявил:

— Тебе лучше поменьше тревожить ногу, если хочешь завтра быть в форме. Я поухаживаю за тобой, если не возражаешь. Буду тебе заботливой няней.

Поначалу ей не к чему было придраться. Однако на каждую пуговицу у него уходило столько времени, так часты стали «случайные» прикосновения к ее груди, что Милли не выдержала и отбросила его руки. Кен отреагировал мгновенно — она тут же оказалась прижатой к постели, а ее руки отведены за голову. Одной рукой продолжая прерванную работу, Кен потемневшими глазами вглядывался в ее лицо. Пальцы при этом иногда промахивалась и ощупью находили очередную пуговицу, задевая вершинки ее грудей, ставших вдруг весьма чувствительными.

Милли беспокойно задвигалась, но попытка освободиться ни к чему не привела. Расстегнув рубашку, Кен все так же неторопливо выдернул ее полы из джинсов. И его горящему взору предстала обольстительная грудь под тонкой тканью купальника. В досаде и бессильной злости Милли облизнула губы, почти сразу же осознав, что делает очередную ошибку.

На виске Кена запульсировала жилка. Но он сдержал себя. А пытка продолжалась. Очередь дошла до джинсов Милли. Язычок молнии пополз вниз, рука Кена ласково погладила горячую кожу ее живота, нырнула под пояс и легла на упругую ягодицу, побуждая приподнять бедра. Когда она послушалась, Кен осторожно снял джинсы сначала со здоровой, а потом и с поврежденной ноги Милли.

Она боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не спровоцировать его на более решительные действия. Милли был ясен смысл устроенного ей представления. Кен давал понять: он может сделать с ней все, что только пожелает. А она будет бессильна ему помешать. Вопрос только в том, как далеко он собирается зайти в своем желании наказать ее, преподать суровый урок. Милли хотелось закричать, что она все поняла и больше никогда не будет играть с ним в столь опасные игры. Она лихорадочно искала пути к спасению.

А Кен тем временем нагнулся и стал ласкать ее грудь губами прямо через купальник. Она еще раз попыталась вырваться, чувствуя, что вот-вот сдастся на милость победителя. Но его руки и губы уже добились желаемого: тело Милли зажило собственной жизнью. Груди ее налились и слегка ныли, а бедра раздвинулись. Еще немного, и Милли сама обовьет эту крепкую шею руками и прильнет к ней губами.

Глаза ее полузакрылись, голова слегка кружилась, последние связные мысли растворялись в вязком тумане проснувшейся чувственности. Ей самой стало непонятно, почему она должна отталкивать Кена вместо того, чтобы прижать его сильное горячее тело к себе и слиться с ним в единое целое. Она снова облизнула пересохшие вдруг губы и чуть слышно вздохнула.

Тогда Кен, оторвавшись от ее груди, накрыл жадными губами рот Милли. Разгоряченный, он невольно отпустил ее руки. Она воспользовалась этим, чтобы запустить пальцы в волосы на затылке мужа.

Было уже не совсем ясно, кто кого целовал с большей жаждой. Оба получали и дарили удовольствие, оба горели страстью и прерывисто дышали. Наконец Кен слегка приподнялся, давая ей возможность снять с него рубашку. Она так и сделала, а затем с наслаждением ощутила жар его тела. Но этого показалось ей мало. Теперь уже она слегка прогнулась в спине, без слов моля снять с нее лифчик, ставший вдруг помехой.

Когда его руки переместились на обнаженную нежную грудь и легонько сжали ее, Милли тихонько ахнула. Это словно подстегнуло Кена, его ласки стали энергичнее. Он опустился на Милли, стараясь не давить на нее всем своим весом. Потом прижался напрягшейся плотью к низу ее живота и ритмично задвигался, доводя ее почти до безумия. Она обвила его бедра ногами и сильнее прижала к себе. Рука Кена скользнули под резинку ее трусиков…

В этот момент зазвонил телефон. Кен чертыхнулся и оторвался от жены. Милли, с трудом выныривая из сладкого дурмана, удивленно смотрела, как он встает и выходит из спальни. Спасительный звонок, как в мелодраме! Ей было бы смешно, если бы вдруг она не осознала, чем все могло бы кончиться. Боже, что с ней! Милли вскочила и поскорее заперла дверь. Тут силы ее покинули, и она прислонилась к стене, со страхом ожидая возвращения Кена. Милли всерьез опасалась, что не устоит перед ним, поэтому твердо решила не открывать дверь.

А Кен тем временем мысленно ругался на чем свет стоит. От жарких объятий и пылких поцелуев его оторвала сотрудница какой-то муниципальной службы, проводящая социологический опрос по телефону. Это в выходной-то день! Он старался быть вежливым, но в конце концов бросил трубку, не ответив и на половину вопросов. Его возбуждение не улеглось, но он понимал, что момент уже упущен. Он был совершенно уверен, что Милли опомнилась и заперлась от него.

Может, оно и к лучшему. Он ведь не собирался заходить так далеко, но эти губы, эта соблазнительная грудь и глаза с поволокой, послушная гибкая спина и… Черт, лучше не думать об этом! Но нужно сделать хорошую мину при плохой игре. И Кен решительно двинулся к ее комнате.

Обнаружив, что дверь заперта, он вкрадчиво произнес:

— Милли, любовь моя, открой.

— Нет! — В ее голосе явственно звучали панические нотки.

— Ну перестань, нельзя все бросить на полпути. Ты же все понимаешь. Я не хотел, но так уж получилось. Ты мне нужна, открой, слышишь?

Милли дрожала, не в силах ни отойти от двери, ни слушать его дальше. А он продолжал настаивать на своем, пока не потерял остатки терпения и не ударил по двери кулаком. Не дождавшись от нее никакой реакции, Кен с угрозой в голосе пообещал, что в следующий раз так легко не отступит и она получит все, что заслужила. Потом удалился в свою комнату, пряча довольную улыбку в уголках красивого рта. Теперь она поостережется дразнить столь темпераментного мужчину и ему не придется больше выступать в роли злодея.

Милли перевела дух и осела на пол возле стены. Она подняла глаза к небесам, мысленно благодаря их за своевременное вмешательство, и поклялась впредь не допускать ничего подобного. Из таких отношений с мужчиной не может выйти ничего хорошего для влюбленной в него женщины.

Страсть пройдет, и он оставит ее с разбитым, полным отчаяния сердцем. Это не для нее, нужно подумать о будущем. Когда-нибудь и ей встретится человек, который полюбит ее так, как Кен любит Элен. Тогда и только тогда она решится дать волю своим чувствам. А пока нужно быть осторожнее с мужчиной, так легко зажигающим в ней огонь желания.

Она не знала, сколько времени просидела на полу, погруженная в свои не слишком веселые мысли. Не желая встречаться с Кеном, она не стала выходить из комнаты, наказывая себя голодом за опрометчивое поведение.

Наказание было более чем суровым, поскольку от пережитых волнений у нее разыгрался зверский аппетит. Милли заглянула в тумбочку рядом с кроватью, проверяя, не завалялась ли там пачка печенья. Но, увы, там ничего не было. Тогда она решила поскорее лечь спать.

В понедельник, едва открыв глаза, Милли сразу стала прислушиваться к звукам в доме. Потом взглянула на часы. Было около девяти. На работе ей следовало появиться в десять.

И тут Кен постучал в ее дверь.

— Вставай, а то опоздаешь. Я уже ухожу. Буду занят допоздна. Желаю тебе удачного дня. Эй, ты проснулась? — озабоченно спросил он.

— Да-да. Уже встаю.

Она радостно потянулась. В его голосе не было напряжения и отчужденности. Вчерашнее происшествие, кажется, предано им забвению. Сейчас Кен уйдет, а к вечеру она совсем оправится от пережитого и сможет поддерживать непринужденную беседу и смотреть ему при этом в глаза.

Когда раздался звук закрывшейся входной двери, Милли попробовала встать на больную ногу. Та вела себя прилично. Она посильнее оперлась на нее. Ура! Теперь собраться, позавтракать и на работу. А там постараться выглядеть энергичной и компетентной. Весело напевая, Милли направилась в ванную, приняла душ и причесалась. Потом позавтракала и вернулась в спальню. Надев приготовленный заранее костюм и легкую белую блузку, она еще раз посмотрелась в зеркало, порадовавшись новой прическе, своему хорошему настроению и незнакомому блеску своих глаз. Взгляд, брошенный на часы, поторопил ее к выходу.

В библиотеке Милли нашла миссис Дэвис в ее кабинете на втором этаже. Милая дама была приятно удивлена переменами во внешности новой сотрудницы. Она проводила Милли к ее рабочему месту и предложила освоиться с компьютером и ознакомиться с документами, которые нужно было срочно обработать.

Спустя пару часов задание миссис Дэвис было выполнено. Нельзя было назвать эту работу творческой, но она, несомненно, была нужной. Седовласая дама осталась весьма довольна Милли и предложила ей самой выбрать свободный день на неделе, которой полагался по условиям контракта.

— Меня бы устроила пятница, если вы не возражаете.

— Разумеется, нет.

— Спасибо, миссис Дэвис.

— Что ж, вот вам еще документы, Милли. Идите работать, моя дорогая.

Милли трудилась до ланча, не поднимая головы. Ровно в час дня миссис Дэвис зашла за ней и предложила познакомить ее с сотрудниками библиотеки. Те уже собрались в кафетерии. Несколько женщин разного возраста сидели за одним длинным столом и перекусывали, оживленно беседуя между собой. Миссис Дэвис представила им новенькую, подчеркнув, что та принята на временную работу. После этого она ушла, а Милли присела к столу и спросила, что лучше заказывать в кафетерии.

Смешливая молоденькая Нина посоветовала приносить с собой бутерброды, а здесь пить кофе. Но если Милли не захватила ланча из дома, то лучше всего взять блинчики с кленовым сиропом. Но другая женщина по имени Нэнси заметила, что это подходит только тем, кто совсем не думает о диете. При этом выразительно взглянула на худенькую, если не сказать тощую, Нину. По мнению Нэнси, лучше всего было остановить свой выбор на салате из овощей и фруктов.

— Пожалуй, я возьму и то и другое, — засмеялась Милли. — Блинчики — для сытости, салат — для витаминов. О диете я и не помышляю, мне ее ни за что не выдержать.

Тут же посыпались советы по похуданию, предлагались всевозможные варианты диет и чудодейственных средств для поддержания стройности талии. Тема интересовала почти всех присутствующих женщин. За разговорами и смехом они и не заметили, как быстро пролетело время и кончился перерыв.

В четыре часа Милли вышла из библиотеки. С непривычки немного побаливали глаза от работы за компьютером, но она пребывала в прекрасном расположении духа и решила проехаться по магазинам. Домой она вернулась под вечер. Мужа еще не было, и Милли малодушно порадовалась этому.

Через пару часов Кен вошел в дом и обнаружил жену лежащей на диване в гостиной, с неумело перебинтованной ногой. Он подошел ближе, пряча что-то за спиной.

— Привет, как нога?

— Лучше.

— Тогда вот тебе, чтобы совсем прошло, — сказал он, демонстрируя ей бутылку шампанского.

Она невольно засмеялась. Кен присел на диван и снова спросил:

— А как твой первый рабочий день?

— Думаю, что справилась. Мне там понравилось. Спасибо Шону еще раз.

— В таком случае поздравляю. Это тоже тебе.

На сей раз из-за его спины появился небольшой букет цветов. Смущенная Милли спрятала в нем лицо, вдыхая чудесный аромат и не зная, чего еще ожидать. А Кен взъерошил ей волосы и сказал:

— Я вчера слегка перегнул палку. Прости, не знаю, что на меня нашло. Честное слово, я никогда не был груб ни с одной женщиной. Обещаю, такого больше не повторится.

— И ты меня прости, — опустив голову, проговорила Милли.

— Признаюсь, я не знал, как ты меня встретишь, потому запасся цветами и шампанским. Надеялся, что это поможет.

— Я тоже должна тебе кое в чем признаться. Моя нога уже не болит, я перевязала ее, чтобы разжалобить тебя и ты меньше ругал бы меня за вчерашнее.

Оба засмеялись, почувствовав облегчение оттого, что так легко выяснили отношения. Потом Кен принес бокалы и разлил шампанское.

— За мир в нашем доме, — сказала Милли, поднимая свой бокал и глядя на пузырьки, поднимающиеся со дна.

— За мир и взаимопонимание, — согласно кивнул Кен. — Правда, приятный напиток? Тебе нравится?

— Да, спасибо, очень вкусно.

Она радостно улыбалась и прекрасно себя чувствовала.

— Его посоветовала Элен. Мы с ней встретились в супермаркете, немного поболтали.

— Цветы тоже она выбирала? — спросила Милли, тщательно следя, чтобы голос не дрогнул.

Праздничное настроение улетучилось, едва он подтвердил ее предположение. А цветы Милли решила вместо спальни поставить в кухне. И воду им менять не станет, вот так! Однако она оживленно поведала о своем первом рабочем дне, о том, что взяла выходной в день приема у мэра, всем своим видом показывая, что у нее все прекрасно. А горечь и глупую ревность спрятала подальше, чтобы Кен ничего не заметил.