Я так хочу!

Глава 2

Еще долго после ухода лорда Дрейка Каролина сидела одна. Ее тревожило и волновало то, что c ней произойдет. Как только новости о том, что она встречается с Дрейком, выплывут наружу, неизбежно начнутся сплетни. Несхожесть такой пары вызовет бесконечные шутки и насмешки. Особенно в свете того, что всем было известно, насколько она разборчива в знакомствах.

Каролина никогда не могла объяснить даже самой себе, почему ни разу не влюблялась. Она определенно не была холодной от природы – у нее всегда были теплые отношения с друзьями и родственниками. И она знала, что способна на глубокие чувства. Ей нравилось танцевать, беседовать и при случае даже флиртовать. Однако, когда она пыталась заставить себя почувствовать к какому-либо джентльмену что-то большее, чем просто симпатия, ее сердце упрямо молчало.

– Ради бога, для замужества любовь не требуется, – обычно раздраженно восклицала ее мать. – Ты не можешь позволить себе дожидаться любви, Каро. Для подобной разборчивости тебе недостает богатства и социального положения!

Действительно, хотя ее отец и был виконтом, он, как и большинство виконтов, не владел значительными земельными угодьями. Титул и небольшое имение в Лондоне – вот и все, чем Хагривзы могли похвастаться. Для семьи было бы необычайной удачей, если бы единственная дочь Каролина сумела выйти замуж за графа или, возможно, даже за маркиза. К сожалению, большинство холостых пэров были или дряхлыми стариками, или испорченными, эгоистичными повесами – как Эндрю, лорд Дрейк. При таком выборе было неудивительно, что Каролина решила не выходить замуж.

Углубившись в размышления об Эндрю, Каролина задумчиво нахмурилась. Ее реакция на него настораживала. Казалось, он не только обладал выдающейся способностью выводить ее из себя, но еще и, по всейвидимости, делал это сознательно, словно ему нравилось испытывать ее терпение. Но где-то в глубине души, за раздражением, она чувствовала его странную притягательность.

И дело было не только в его внешнем виде. В конце концов, она была не настолько поверхностна, чтобы ее покорила лишь привлекательная внешность. Но она обнаружила, что не может отвести взгляда от темной, испорченной красоты его лица… глубоких синих глаз с тенями от недостатка сна, цинично сжатых губ… У Эндрю было слегка опухшее лицо сильно пьющего человека, решившего уничтожить себя самого. Он был ужасной компанией для ее брата Кейда! Не говоря уже о ней самой.

Ее размышления прервало появление ее матери, Фанни, которая провела приятный день, навещая друзей. Незнакомые люди часто удивлялись, узнав, что эти две женщины были матерью и дочерью, потому что они ничем, кроме карих глаз, не напоминали одна другую. Каролина и Кейд унаследовали внешность и характер покойного отца. У пухленькой блондинки Фанни, напротив, был переменчивый, как у ребенка, нрав. Говорить с Фанни всегда было трудно, потому что ей не нравились серьезные темы и она не хотела сталкиваться с неприятными сторонами жизни.

– Каро, – воскликнула Фанни, входя в гостиную после того, как отдала экономке свою вычурную шляпку с перьями и легкую летнюю пелерину. – Ты выглядишь немного расстроенной, дорогая. Отчего такое кислое выражение лица? Или наш дорогой Кейд опять занялся обычными шалостями?

– Наш дорогой Кейд делает все от него зависящее, чтобы ты наверняка закончила свои дни в работном доме, – сухо ответила Каролина.

Лицо матери смущено сморщилось:

– Боюсь, милая, я тебя не понимаю. О чем ты?

– Кейд пристрастился к азартным играм, – сказала Каролина. – Он проиграл почти все наши деньги. Скоро ничего не останется. Если он не остановится, нам придется продать все, что у нас есть… но даже этого не хватит, чтобы полностью расплатиться с долгами.

– Ой, ты меня разыгрываешь! – сказала Фанни с нервным смешком. – Кейд обещал мне, что постарается сдерживаться у игровых столов.

– Ну, значит, не сдержался, – решительно ответила Каролина. – И теперь мы все должны из-за этого пострадать.

Прочитав в глазах дочери правду, Фанни тяжело опустилась на розовую парчовую кушетку. В последовавшей за этим мрачной тишине она сложила руки на коленях, как провинившийся ребенок. Ее пухлый розовый ротик от ужаса принял форму буквы «о».

– Это все из-за тебя! – неожиданно взорвалась она.

– Из-за меня? – Каролина недоверчиво уставилась на нее. – Почему ты так говоришь, мама?

– Мы не были бы в столь затруднительном положении, будь ты замужем! Богатый муж оплачивал бы небольшие шалости Кейда с его друзьями и о нас бы позаботился. Но ты ждала слишком долго… Пора твоего расцвета прошла, и тебе уже почти двадцать семь… – Сделав паузу, Фанни немного всплакнула при мысли о том, что у нее есть незамужняя дочь такого преклонного возраста. Она вынула из рукава кружевной платочек и изящно промокнула глаза. – Да, твои лучшие годы позади, и теперь семья разорится. А все потому, что ты отказалась завлечь какого-нибудь богатого мужчину.

Каролина открыла рот, собираясь поспорить, но потом раздраженно его закрыла. С человеком, настолько не умеющим логически мыслить, спорить было невозможно. Раньше она пробовала спорить с Фанни, но в результате они обе только расстраивались.

– Мама, – медленно сказала она. – Мама, не плачь. У меня есть новости, которые могут тебя обрадовать. Сегодня меня навестил один из друзей Кейда, лорд Дрейк… Ты его помнишь?

– Нет, милая. У Кейда столько знакомых, я все время их путаю.

– Дрейк – единственный законный наследник графа Рочестера.

– А, этот. – Лицо Фанни просветлело, на нем отразилось любопытство, и слезы мгновенно испарились. – Да, он унаследует огромное соcтояние! Я действительно его припоминаю. Красивый мужчина, помнится, с длинными темными волосами и синими глазами…

– И свинскими манерами, – добавила Каролина.

– С таким наследством, Каро, можно смотреть сквозь пальцы на некоторые незначительные нарушения этикета. Скажи же, о чем говорил лорд Дрейк во время визита?

– Он… – Каролина замялась, обеспокоенная тем, что собиралась сказать. Она не осмелилась сказать Фанни, что ухаживание Дрейка будет только фарсом. Мать была неисправимой сплетницей, и то, что она могла кому-нибудь проболтаться, было лишь вопросом дней или даже часов. – Он выразил желание ухаживать за мной, – с каменным лицом сказала Каролина. – В связи с этим в одни из выходных в ближайшие две недели мы с тобой позволим ему сопровождать нас на прием, который устраивают мистер и миссис Логан Скотт.

Для того, чтобы Фанни сразу все переварила, новостей было едва ли не слишком много.

– Ох, Каро, – воскликнула она. – Сын графа заинтересовался тобой… Мне с трудом верится… Это по меньшей мере чудо! И если ты заставишь его решиться на это… какой богатой ты станешь! Какие у тебя будут земли, какие драгоценности! У тебя, конечно, будет свой собственный экипаж, счета в лучших магазинах… О, это ответ на все наши проблемы!

– Кажется именно так, – сухо сказала Каролина. – Но не надейся на слишком многое, мама. Ухаживание еще не началось, и нет гарантий, что результатом будет свадьба.

– О, будет, будет! – Фанни практически танцевала по комнате. Ее светлые кудри трепетали, и округлая фигурка всей позой выражала восторг. – Я всей душой это чувствую. Теперь, Каро, послушай моего совета. Я тебе подробно расскажу, как забросить наживку и подцепить его. Ты должна во всем с ним соглашаться, льстить его самолюбию, смотреть на него восхищенными глазами… и никогда-никогда с ним не спорить. И нужно что-нибудь сделать с твоей грудью.

– С моей грудью, – безучастно повторила Каролина.

– Дашь мне пришить на корсаж твоей нижней рубашки стеганую подкладку. Ты симпатичная девушка, Каро, но тебе определенно не хватает объема.

Раздираемая горьким смехом и возмущением Каролина покачала головой и улыбнулась:

– Стеганая подкладка никого не обманет. Особенно лорда Дрейка. Но даже если бы мне удалось ввести его в заблуждение, то тебе не кажется, что для него стало бы огромным разочарованием обнаружить в брачную ночь, что у меня фальшивая грудь?

– Но тогда он уже ничего не сможет поделать, будет слишком поздно, – практично заметила ее мать. – И я не стала бы называть подобное обманом, дорогая Каро. В конце концов, каждый должен пытаться представить себя в наилучшем свете… В этом и заключается смысл ухаживания. Штука в том, чтобы скрыть от мужчины все мелкие неприятные недостатки, которые могут его оттолкнуть, и поддерживать загадочную атмосферу до того самого момента, когда ты окончательно его заполучишь.

– Неудивительно, что мужа я так и не поймала, – сказала Каролина со слабой улыбкой. – Я всегда старалась быть с мужчинами открытой и честной.

Ее мать грустно посмотрела на нее:

– Не знаю, откуда у тебя взялись эти мысли, милая. Никогда еще честность не раздувала огонь мужской страсти.

– Попробую запомнить, – серьезно промолвила Каролина, борясь с желанием рассмеяться.

– Карета приехала, – взвизгнула Фанни, посмотрев из окна гостиной на движущийся вдоль парадного подъезда экипаж. – Ох, какая же она красивая! Красный лак, ящик для сумки под сиденьем кучера, изогнутая дрога[3] и такое хорошее багажное отделение из кованого железа. И по меньшей мере четверо верховых. Скорее, Каролина, ты должна подойти и посмотреть.

– Понятия не имела, мама, что ты столь сведуща в деталях устройства карет, – сухо сказала Каролина. Она присоединилась у окна к матери, и у нее от тревоги скрутило желудок, когда она увидела сбоку на экипаже герб Рочестера. Пришло время начинать представление. – Где Кейд? – спросила она.

– Думаю, что в библиотеке. Фанни продолжала зачарованно смотреть в окно. – Милый, милый лорд Дрейк. Из всех знакомых Кейда он всегда был моим любимчиком.

Несмотря на нервозность, Каролина удивленно рассмеялась:

– Ты даже не могла вспомнить кто он, пока я тебе не рассказала.

– Но потом я вспомнила, как сильно он мне понравился, – возразила Фанни.

Криво улыбаясь, Каролина побрела из гостиной к небольшой библиотеке, где в ящиках из красного дерева как сокровище хранилась ее коллекция книг. Кейд стоял у серванта и наливал стакан бренди из хрустального графина.

– Ты готов выехать? – спросила Каролина. – Экипаж лорда Дрейка прибыл.

Кейд повернулся со стаканом в руке. Его лицо, так похожее на ее собственное, исказила злость.

– Нет, не готов, – кисло сказал он. – Может, когда я допью оставшееся в бутылке, то буду готов.

– Давай же, Кейд, – проворчала она. – Можно подумать, что тебя отправляют в Ньюгейт, а не на вечеринку с друзьями в выходные.

– Дрейк мне не друг, – пробормотал Кейд. – Он виноват в том, что меня отлучили от всего, чем я наслаждался. Мне больше не рады ни за одним игорным столом в городе, за две недели меня не пригласили ни в один чертов клуб. Я пал так низко, что вынужден играть в «двадцать одно» со ставками в несколько шиллингов. И как, интересно, я смогу получить достаточно денег, чтобы оплатить долги?

– Может, заработаешь?

Кейд фыркнул, будто ему нанесли смертельную обиду:

– Ни один представитель рода Хагривзов не занимался торговлей или бизнесом уже в течение по меньшей мере четырех поколений.

– Тебе следовало об этом вспомнить до того, как ты проиграл все, что оставил нам отец. Тогда нам не пришлось бы ехать на этот проклятый вечер, а мне – делать вид, что мне нравится человек, которого я презираю.

Кейд отвернулся от нее, неожиданно устыдившись.

– Мне жаль, Каро. Но удача почти вернулась ко мне. Я бы все отыграл и даже еще выиграл.

– Ох, Кейд. – Каролина подошла к нему и обняла, прислонившись щекой к его крепкой спине. – Давай наилучшим образом воспользуемся этой ситуацией. Мы поедем в поместье Скоттов, я буду смотреть на лорда Дрейка телячьим взором, а ты будешь милым со всеми. Однажды лорда Дрейка снова впишут в завещание отца, и он позаботится о твоих долгах. И жизнь вернется в свою колею.

Неожиданно их прервал голос экономки:

– Мисс Хагривз, приехал лорд Дрейк. Мне проводить его в гостиную?

– Мама еще там? – спросила Каролина.

– Нет, мисс, она пошла наверх, чтобы надеть дорожный плащ и капор.

Не желая оставаться с Дрейком наедине, Каролина обратилась к брату:

– Кейд, почему бы тебе не поприветствовать своего друга?

Он, очевидно, хотел видеть Дрейка не больше нее самой.

– Нет, я собираюсь показать лакеям, как нужно погрузить наши чемоданы и сумки в карету. Так что тебе самой придется вести с ним светскую беседу. – Кейд повернулся, чтобы посмотреть на нее, и на его лице появилась унылая усмешка. – Именно этим тебе предстоит заниматься все выходные, дорогая сестричка. Ты можешь начать практиковаться прямо сейчас.

Наградив его осуждающим взглядом, Каролина раздраженно вздохнула и направилась в гостиную. В центре комнаты она увидела высокую фигуру Эндрю, но его лицо было большей частью скрыто от нее, потому что он смотрел на висевший на стене пейзаж.

– Добрый день, милорд, – бесстрастно сказала она. – Я надеюсь, вы…

Когда он повернулся к ней, Каролина лишилась голоса. На долю секунды ей показалось, что посетителем был не Эндрю, лорд Дрейк, а какой-то другой мужчина. Остолбенев, она молча пыталась осознать произошедшие с ним перемены. Его длинные, вьющиеся темные волосы были по-новому подстрижены – совсем коротко на затылке и с боков. Прошла вызванная алкоголем одутловатость, и взору открылся прекрасный, четко очерченный подбородок и высокие скулы. Было похоже, что он провел какое-то время на свежем воздухе, потому что нездоровая бледность его кожи сменилась легким загаром, а скулы слегка обветрились. А его глаза... Без темных кругов и воспаленной красноты они стали чистыми и ярко-синими как сапфиры. И в них мелькнуло нечто – может, неуверенность? – что лишило Каролину самообладания. Эндрю казался таким юным и полным жизни и очень сильно отличался от мужчины, стоявшего перед ней в этой самой гостиной всего две недели назад.

Потом он заговорил, и стало очевидно, что, несмотря на внешние изменения, он все тот же невыносимый повеса.

– Мисс Хагривз, – беспристрастно произнес Эндрю. – Несомненно, Кейд счел возможным сообщить вам, что свою часть сделки я выполнил. Теперь ваша очередь. Надеюсь, вы отрепетировали влюбленные взгляды и полные кокетства реплики.

Каким-то образом Каролине удалось достаточно овладеть собой, чтобы ответить:

– Я думала, что вы хотели только «создать видимость того, что нам приятно быть вместе»… Вы ведь именно так сказали? Полагаю, просить о «влюбленных взглядах» – это уже слишком, разве нет?

– На прошлой неделе я получил полную информацию о долгах Кейда, – безжалостно сказал он. – За те деньги, которые я собираюсь заплатить, вы должны мне не только «влюбленный взгляд», но и нечто большее.

– Вы виноваты в этом сами.. Если бы вы не брали Кейда с собой так часто вечерами…

– В случившемся виноват не только я. Но не собираюсь спорить по этому поводу. Берите ваши вещи, и давайте наконец поедем.

Каролина кивнула. Однако она никак не могла заставить себя пошевелиться. Ее ноги не двигались, и она всерьез подозревала, что при попытке сделать шаг вперед ничком упадет. Она беспомощно уставилась на него; ее сердце тяжело и неровно билось, а по телу разлилось тепло. Никогда в жизни она ни на кого так не реагировала. Внезапно она очень остро ощутила его присутствие и поняла, как же сильно ей хотелось прикоснуться к нему, провести кончиками пальцев по его худощавой щеке и целовать его крепко сжатые губы до тех пор, пока ее страсть не смягчит их.

Не может быть, запаниковала она. Не могла она чувствовать ничего подобного к мужчине столь аморальному и испорченному, как Эндрю, лорд Дрейк.

Что-то во взгляде ее округлившихся глаз заставило Эндрю почувствовать себя неловко, потому что он переступил с ноги на ногу и злобно на нее взглянул:

– На что этовы уставились?

– На вас, – дерзко ответила она. – Я вижу, вы правильно застегнули все пуговицы. Вы даже причесались. И в кои-то веки от вас не несет спиртным. Я просто отреагировала на удивительное открытие, что, оказывается, вы можете выглядеть как джентльмен. Хотя ваш характер, похоже, так и остался отвратительным.

– Тому есть веская причина, – отрезал он. – Уже две недели я обхожусь без выпивки и шл… женского общества, и почти все время я находился в загородном поместье в непосредственной близости от отца. Я встречался с арендаторами и управляющими и чуть не ослеп, читая бухгалтерские книги. Если в ближайшем будущем мне не посчастливится сдохнуть от скуки, то я сам застрелюсь. И в довершение всего мне пришлось ждать этих чертовых выходных.

– Бедняжка, – сочувственно сказала она. – Так ужасно быть аристократом, правда?

При этих словах он нахмурился, и она улыбнулась.

– Однако вы действительно хорошо выглядите, – добавила Каролина. – Трезвый образ жизни вам к лицу.

– Но мне он не нравится, – проворчал он.

– И почему я этому не удивляюсь?

Он пристально посмотрел на то, как она улыбается, и выражение его лица стало мягче. Прежде, чем Каролина успела отреагировать, он подошел и снял с нее очки.

– Милорд, – сказала она встревожено, – мне бы хотелось, чтобы вы прекратили это делать! Немедленно верните мне очки. Я ничего не вижу.

Эндрю достал из кармана сложенный платок и начал протирать линзы.

– Неудивительно, что у вас плохое зрение, если вы все время ходите с заляпанными очками.

Не обращая внимания на ее возражения, он методично полировал стекла, время от времени поднимая их к оконному свету. И только когда он остался доволен их абсолютной чистотой, Эндрю вернул очки на ее нос.

– Я и так прекрасно все видела, – сказала она.

– На середине правой линзы был отпечаток пальца.

– С этого момента я буду очень признательна, если вы просто скажете мне о пятне вместо того, чтобы срывать с меня очки! – Каролина знала, что ведет себя неблагодарно и слишком резко. Часть ее разума пришла в ужас от ее собственных дурных манер. Однако она подозревала, что если не будет придерживаться по отношению к нему стратегии враждебности, то, возможно, совершит нечто ужасно неловкое – например, прижмется к его статному, крепкому телу и поцелует его. Он был слишком большим, слишком раздражающим и слишком волнующим. От одного его вида по ее телу разливалось непонятное тепло.

Она не понимала себя. Ей всегда казалось, что для того, чтобы испытывать такое головокружительное влечение к мужчине, он должен сначала понравиться ей. Но очевидно, ее тело не считалось с чувствами, потому что независимо от того, нравился он ей или нет, она испытывала к нему влечение. Ей хотелось почувствовать на своей коже его большие теплые руки, его губы на шее и груди…

Она вся покрылась пылающим румянцем – от линии волос до корсажа. И она знала, что его внимательный взгляд не оставил это незамеченным.

К счастью, он ничего не сказал по этому поводу, но ответил на ее предыдущее замечание:

– Прекрасно. Какое мне дело до того, что вы можете врезаться в стену или оступиться на мостовой из-за того, что не видите сквозь свои чертовы очки?

Это была самая странная поездка в карете на памяти Эндрю. Три часа подряд он терпел осуждающие взгляды Кейда – парень вел себя с ним, как с подлым предателем. И это несмотря на то, что Эндрю собирался в ближайшем будущем оплатить все его долги. Еще с ними ехала мать Кейда, Фанни. Она, несомненно, была одной из самых пустоголовых матрон, которых он когда-либо встречал. Она болтала, произнося бесконечные монологи, и казалось, что ей совершенно не требовался ответ собеседника – разве что бормотание или кивок время от времени. Всякий раз, когда Эндрю на свою беду отвечал на одно из ее замечаний, за этим следовал очередной поток бессмысленной болтовни. А напротив него сидела Каролина, тихая и внешне спокойная. Она сосредоточенно рассматривала бесконечно меняющийся за окном вид.

Эндрю не сводил с нее глаз. А она, по-видимому, совершенно забыла о его существовании. На ней было синее платье и белая, застегнутая до самого верха пелерина. Вырез платья был скромным, и в нем не было даже намека на ложбинку между грудей – для этого у нее была недостаточно большая грудь. Однако его невероятно возбуждал тот небольшой участок кожи, который был на виду, – изысканная впадинка у основания шеи и гладкая как фарфор кожа над грудью. Каролина была почти как кукла миниатюрной, и все же он был ею очарован до такой степени, что возбудился несмотря на присутствие ее брата и матери.

– На что вы смотрите? – спросил он немного погодя, раздраженный тем, что она упорно отказывалась смотреть в его сторону. – Находите образы коров и изгородей очень интересными, да?

– Мне приходится любоваться видами, – не отводя взгляда от пейзажа, ответила Каролина, – потому что как только я пытаюсь сосредоточиться на чем-то внутри кареты, меня начинает тошнить, особенно если дорога неровная. Это у меня с детства.

Фанни бесцеремонно вмешалась:

– Каролина, ты должна это перебороть. Должно быть, такому утонченному джентльмену, как лорд Дрейк, очень неприятно видеть, как ты сидишь, уставившись в окно, вместо того, чтобы участвовать в нашей беседе.

Эндрю ухмыльнулся, когда его назвали «утонченным джентльменом».

Затем заговорил Кейд:

– Она не изменится, мама. Осмелюсь предположить, что Дрейк предпочтет, чтобы Каро смотрела на пейзаж вместо того, чтобы смотреть, как ее тошнит на его туфли.

– Кейд, как вульгарно! – воскликнула Фанни, неодобрительно посмотрев на него. – Немедленно извинись перед лордом Дрейком.

– Не нужно, – поспешно сказал Эндрю.

Фанни широко улыбнулась ему:

– Как великодушно с вашей стороны, милорд, смотреть сквозь пальцы на плохие манеры моего сына. Что касается прискорбного состояния моей дочери, то я вполне уверена, что этот недостаток не передается по наследству.

– Это, конечно, замечательно, – любезно сказал Эндрю. – Но я, пожалуй, даже наслаждаюсь очаровательной привычкой мисс Хагривз, потому что это дает мне возможность любоваться ее красивым профилем.

Услышав комплимент, Каролина быстро взглянула на него, закатила глаза и вновь уставилась в окно. Но он увидел, как губы Каролины слегка изогнулись, тем самым выдавая, что ее позабавила эта лесть.

Наконец они приехали в поместье Скоттов, основной достопримечательностью которого был особняк, считавшийся одним из самых красивых домов в Англии. Большой каменный дом окружали обширные прекрасные лужайки и сады, а позади находилась дубовая роща. Поверх восьми колонн, украшавших фасад, располагались большие сверкающие окна, и от этого казалось, что в фасаде здания больше стекла, чем камня. Казалось, что в таком месте могут жить только особы королевской крови, поэтому жилье вполне подходило семье Логана Скотта. Он был в каком-то смысле королем, по крайней мере, лондонской сцены.

Каролине посчастливилось увидеть игру Скотта в постановке Столичного театра. Как и все остальные зрители, она считала, что от таланта и харизмы Скотта захватывает дух. Многие говорили, что его исполнение Гамлета превосходило даже игру легендарного Дэвида Гаррика[4] и когда-нибудь люди будут читать о Скотте в книгах по истории.

– Как интересно, что такой человек, как мистер Скотт, – ваш сводный брат, – пробормотала Каролина, рассматривая поместье, пока Эндрю помогал ей выйти из экипажа. – Вы похожи?

– Ни капельки, – сказал Эндрю, его лицо ничего не выражало. – Логану чертовски мало повезло при рождении, и он достиг вершин в своей профессии, не имея ничего, кроме таланта и целеустремленности. А у меня были все преимущества, но я ничего не достиг.

Они тихо перешептывались, слишком тихо, чтобы их могли услышать Кейд или Фанни.

– Вы завидуете ему? – не могла не спросить Каролина.

На лице Эндрю на мгновение проступило удивление. Было понятно, что мало кто говорил с ним так открыто.

– Нет, да и с чего бы? Логан заработалвсе, что имеет. Он многое от меня вытерпел. И даже простил за то, что я пытался его убить.

– Что? – Каролина слегка запнулась и остановилась, чтобы удивленно на него посмотреть. – Вы шутите, правда?

По его мрачному лицу скользнула усмешка:

– Я бы не довел дело до конца. Но в тот момент я был в стельку пьян, так как узнал, что он знал о нашем родстве, но ничего не сказал мне. Поэтому я, размахивая пистолетом, припер его к стене в его театре.

– Боже мой. – Каролина изумленно уставилась на него. – Вы вели себя как сумасшедший.

– Нет, разума я не потерял, просто был пьян. – В его синих глазах отразилось веселье. – Не переживайте, дорогая. Я планирую некоторое время оставаться трезвым. Но даже если и напьюсь, для вас я буду не опасен.

От слова «дорогая», произнесенного таким низким, глубоким голосом, внутри у нее все перевернулось. Каролина хотела отчитать его за фамильярность, но потом поняла, что конечная цель их пребывания здесь заключалась именно в создании впечатления, что они действительно небезразличны друг другу.

Они вошли в большой двухэтажный холл, обшитый темными деревянными панелями и украшенный дорогими гобеленами[5], где их встретила жена мистера Скотта , Мадлен. Молодая женщина была совершенно очаровательна. Ее золотисто-каштановые волосы были собраны на затылке. Карие глаза засияли, когда она со свойственной молодости порывистостью поздоровалась с Эндрю. Было ясно, что они очень друг другу нравятся.

– Лорд Дрейк, – воскликнула Мадлен, сжимая его руки в свои маленьких ручках и подняв щечку, чтобы он мог по-братски поцеловать ее. – Как вы хорошо выглядите! Прошло не меньше месяца с тех пор, как мы виделись. Я ужасно сержусь, что вы так долго не появлялись.

Эндрю тепло улыбнулся невестке, и его мрачное лицо преобразилось.У Каролины перехватило дыхание.

– Как моя племянница? – спросил он.

– Клянусь, вы ее не узнаете. Она выросла как минимум на два дюйма, и у нее прорезался зуб! – Мадлен отпустила его руки, повернулась к Кейду, Фанни и Каролине и сделала изящный реверанс. – Добрый день, милорд, леди Хагривз, мисс Хагривз. – Ее оживленный взгляд встретился со взглядом Каролины. – Мы с мужем рады, что вы присоединились к нам в эти выходные. Друзья лорда Дрейка – для нас всегда желанные гости.

– Ты всегда презирала моих друзей, – сухо заметил Эндрю, и Мадлен бросила на него хмурый взгляд.

– Обычных – да. Но таких друзей мы примем с радостью.

Каролина попыталась разрядить обстановку и улыбнулась Мадлен:

– Миссис Скотт, обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы вы обнаружили разницу между нами и приятелями, с которыми Дрейк обычно проводит время.

– Благодарю вас, – горячо ответила девушка, и внезапно они вместе рассмеялись.

– Минутку, – полушутя-полусерьезно сказал Эндрю, – я не и не думал, что вы подружитесь. Вам лучше держаться от моей невестки подальше, мисс Хагривз, она неисправимая сплетница.

– Да, – подтвердила Мадлен и заговорщически улыбнулась Каролине. – И некоторые, самые лучшие мои сплетни – о лорде Дрейке. Вы найдете их безмерно развлекательными.

Фанни, которая настолько была потрясена великолепием окружающей их роскоши, что лишилась дара речи, внезапно вновь обрела голос:

– Миссис Скотт, мы горим желанием познакомиться с вашим многоуважаемым мужем. Такой известный человек, такой талантливый, выдающийся…

В беседу вмешался еще один голос. Голос настолько глубокий и характерный, что он мог принадлежать только одному человеку:

– Уверяю вас, мадам, вы оказываете мне слишком много чести.

Логан Скотт подошел к ним сзади, такой же величественный и красивый, как на сцене. На его высокой фигуре безукоризненно сидели серые брюки и сидевший как влитой черный пиджак, на шее был искусно завязан белоснежный галстук.

Каролина разглядывала Эндрю и его сводного брата и обнаружила, что они очень похожи. Оба они были высокими, физически привлекательными мужчинами, с правильными чертами лица. Но у Эндрю волосы были черными как гагат, тогда как у Логана Скотта они были насыщенного цвета красного дерева. И кожа Эндрю была золотистого оттенка, а лицо Скотта было темнее.

Переводя взгляд с одного брата на другого, Каролина видела неуловимое сходство. Они оба были высокими и импозантными мужчинами, с одинаково волевыми лицами. Однако цвет волос у них был разным. Волосы Эндрю были черны как сажа, а у Логана – цвета красного дерева. Кроме того, у Эндрю кожа имела золотистый оттенок, в то время как Скотт был более румяным.

Глядя на них, стоящих рядом, Каролина поняла, что отличаются они в основном манерой поведения. Было понятно, что Логан Скотт привык к всеобщему вниманию – результату заслуженной славы. Он был уверен в себе, слегка красовался. Его движения были непринужденными и в тоже время выразительными. А Эндрю был более спокойным, гораздо более скрытным. Он тщательно прятал свои эмоции глубоко внутри.

– Брат, – пробормотал Логан Скотт, и они обменялись сердечным рукопожатием. Было ясно, что эти двое очень привязаны друг к другу.

Эндрю представил Скотту семейство Хагривзов, и Каролина с удивлением обнаружила, что присутствие этой живой легенды повторно лишило ее матушку дара речи. Логан переводил изучающий взгляд с одного лица на другое, пока не остановил взгляд на Эндрю.

– Отец здесь, – сказал он.

Братья обменялись взглядами, которые было трудно понять. Но было очевидно, что во всем, имеющем отношение к этому человеку, они понимали друг друга как никто другой.

– Как он? – спросил Эндрю.

– Сегодня лучше. Ему потребовалось ночью не так много лекарств, как обычно. Сейчас он собирается с силами для предстоящего сегодня вечером бала. – После паузы Скотт добавил: – Он хотел увидеть тебя, как только ты появишься. Проводить тебя в его комнату?

Эндрю кивнул:

– Не сомневаюсь, что совершил сотни поступков, за которые он хочет устроить мне выволочку. Не могу же я лишить его такого развлечения.

– Прекрасно, – саркастично сказал Скотт. – Раз уж мне сегодня уже пришлось пройти через подобную головомойку, то не вижу причин, почему тебя должна миновать сия участь.

Эндрю повернулся к Каролине и пробормотал:

– Вы меня извините, мисс Хагривз?

– Конечно. – Она ободряюще улыбнулась ему. – Надеюсь, все пройдет хорошо, милорд.

Их глаза встретились, и она увидела, что жесткость и непроницаемость его взгляда сменилась теплой синевой.

– Тогда до встречи, – пробормотал он и поклонился перед тем, как уйти.

От той близости, которая возникла между ними в этот момент, Каролина почувствовала сладкую дрожь где-то в животе, во всем ее теле появилось ощущение головокружительной легкости. Она в легком замешательстве отметила, что Логан Скотт был не единственным членом семьи с актерскими способностями. Эндрю так убедительно играл свою роль, что любой бы поверил, что он ею действительно увлечен. Она сама в это почти поверила. Она решительно сосредоточилась на мысли о том, что это было лишь представление. Конечной целью Эндрю были деньги, а не ухаживания.

Эндрю и Логан вошли в дом и проследовали по большому, отделанному мрамором холлу, потолок которого был расписан фресками с мифологическими сюжетами и украшен лепниной. Братья подошли к большой лестнице и стали неторопливо подниматься по изящно изогнутой широкой спирали.

– Твоя мисс Хагривз, похоже, очаровательная девушка, – заметил Логан.

Эндрю сардонически улыбнулся:

– Она не моя мисс Хагривз.

– Она хорошенькая, – сказал Логан. – На первый взгляд мягкая, но, кажется, обладает достаточно сильным характером.

– Характером, – передразнил Эндрю. – Да… характера у нее более чем достаточно.

– Как интересно.

– Что именно интересно? – опасливо спросил Эндрю, которому не понравилось прозвучавшее в голосе брата любопытство.

– Насколько мне известно, ты раньше никогда не ухаживал за леди.

– Это не настоящее ухаживание, – сообщил ему Эндрю. – Просто уловка, чтобы обмануть отца.

– Что? – Логан остановился на лестнице и с изумлением уставился на него. – Будь любезен, объясни, Эндрю.

– Как тебе известно, меня вычеркнули из завещания. Чтобы меня вновь туда вписали, я должен убедить отца, что завязал с безнравственным образом жизни. Или он умрет, не оставив мне ни одного чертова шиллинга.

Эндрю стал объяснять про сделку с Каролиной и про то, на каких условиях они договорились.

Логан внимательно выслушал и в итоге грубовато рассмеялся:

– Ну, если ты хочешь, чтобы отец передумал насчет завещания, то твоя связь с такой женщиной, как мисс Хагривз, – удачная мысль.

– Это не «связь», – сказал Эндрю, почему-то почувствовав желание защититься. – Как я тебе уже сказал, это просто уловка.

Логан задумчиво посмотрел на него:

– Эндрю, мне почему-то кажется, что твои отношения с мисс Хагривз – больше, чем просто розыгрыш. Хочешь ты это признавать или нет.

– Это все только из-за отца, – поспешно сказал Эндрю. – Говорю тебе, Скотт, я не строю планов в отношении нее. И даже будь это так, поверь мне, я был бы последним мужчиной на земле, которым бы она заинтересовалась.