Я убью тебя, милый

Глава 9

Голова раскалывалась, перед глазами плыли красные круги. Чтобы не упасть, я села на ближайшую лавочку. На лавочке лежала листовка. «Только он спасет человечество, только он избавит вас от проблем… Вступайте в ряды сатанистов, — прочитала я. — Подробнее о нашем движении вы узнаете на лекции, которая состоится 15 августа по адресу…» Раньше я слышала о сатанистах, но никогда не интересовалась ими. Прочитав адрес, я подумала о том, что это поможет хоть как-то убить время. Возвращаться домой не хотелось… Вот возьму и продам душу сатане, только даст ли сатана за мою душу тридцать тысяч долларов?!

Я села на электричку, доехала до указанной станции и, борясь со сном, честно прослушала выступление молодого священника, призывавшего собравшихся служить воплощению зла.

Когда все закончилось, я с облегчением вздохнула и вышла из душного зальчика подмосковного клуба. Вслед за мной вышел парень лет двадцати пяти. Он осторожно взял меня за руку и спросил:

— Тебе понравилась лекция?

— Не знаю. Я ничего в этом не понимаю…

— Зачем ты приехала?

— Из любопытства.

Я постаралась выдернуть руку. Парень тут же отпустил меня.

— Мне тоже в Москву, — улыбнулся он и поправил очки.

Вскоре подошла электричка. Мы сели рядом и стали разговаривать.

— Меня зовут Михаил.

— Даша.

— Ты к нам еще приедешь?

— Не знаю.

— Приезжай. Тебе обязательно у нас понравится! Хочешь войти в нашу секту?

— Нет. У меня своих проблем хватает, — отмахнулась я.

— Зря. У нас очень интересно. Мы как одно братство. Выручаем любого, кто попадает в беду. Когда-то я тоже относился к сатанистам с иронией, не хотел воспринимать их всерьез. Но, в сущности, я всю жизнь был готов к встрече с ними. В детстве бабка читала мне языческие сказки. Тринадцатилетним пацаном я ездил в деревню, чтобы найти волшебный цветок папоротника. Когда я стал постарше, то долго искал Лысую гору, где ведьмы устраивают шабаш. После школы вступил в «белое братство» и целый год жил с «живым богом» Марией Цвигун.

— По-моему, это братство уже давно распалось, а его вдохновители сидят?

— Точно. Я очень сильно страдал, а потом услышал о сатанистах и с удовольствием к ним примкнул. Я увлекаюсь белой и черной магией. Изучил массу литературы. В нашей секте я получил звание приближенного князя тьмы. Я уже прошел боевое крещение.

— А что это такое?

— Участие в ритуальном убийстве.

— Ты кого-то убил?!

— Конечно, — с гордостью ответил Михаил. — К твоему сведению, кровь является визиткой сатаниста. Этот ритуал укрепляет наши души. Мы считаем себя войском волков и служим на пользу великой идее.

— Бред какой-то. — Я отвернулась к окну и замолчала.

— Если ты к нам приехала, значит, у тебя какие-то неприятности, — не унимался парень.

— У меня столько проблем и неприятностей, что тебе и не снилось, — усмехнулась я.

— Мы можем тебе помочь.

— Чем?

— Да чем угодно!

— Надо же! К следующему понедельнику мне нужна тридцатка баксов. Тебе слабо мне помочь?! — выдавила я улыбку.

— Мы могли бы тебе помочь.

— Что? — не поверила я своим ушам.

— В нашей секте есть денежный фонд. Такая сумма не кажется нам чрезмерной. Но пользоваться денежным фондом имеют право только члены секты.

— Ну вот видишь, а я не член секты.

— Ты можешь им стать.

— Ты не понял. Я не могу взять эти деньги в долг. Мне нечем отдавать. Я никогда не смогу заработать столько денег.

— Мы могли бы дать тебе деньги безвозвратно. Я очень влиятельный человек в секте и могу поговорить со старшими. Надо только убедить их, что ты попала в беду и тебе жизненно необходима эта сумма, но для этого ты должна стать активным членом нашей секты.

— Но ведь для того, чтобы вступить в секту, нужно кого-то убить?

— На нашем языке это называется не убийством, а свершением ритуала. У тебя есть человек, который сделал тебе подлость и которого ты ненавидишь больше всего на свете?

— Есть. Совсем недавно меня бросил любимый мужчина.

— Ты его ненавидишь?

— Ты даже не представляешь как!

— А как бы ты хотела? Чтобы он жил с другой женщиной или чтобы он был мертв?

— Лучше бы он умер… У него хватает хамства приводить свою подругу ко мне на работу… Будто в Москве нет других мест!

— Тогда у тебя есть жертва. Тебе легче. Соверши обряд и стань полноправным членом секты. Я созову совет и постараюсь добыть для тебя деньги. Разрешатся все твои проблемы.

— Но у меня в запасе только одна неделя. Через неделю эти деньги будут мне не нужны.

— Тогда можешь совершить обряд прямо завтра.

Я опустила глаза и подумала о том, что схожу с ума. Перед глазами возник Глеб со своей новой пассией. Мой милый, мой нежный Глеб, который так быстро стал чужим… Он предал нашу любовь… Он растоптал во мне веру в жизнь… Нет, я никогда не смогу простить его, я ненавижу этого человека!

— Давай сделаем так, — перебил мои мысли Михаил. — Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.

— А в чем будет заключаться моя помощь?

— Понимаешь, чем больше я завербую людей в секту, тем выше будет мое положение в ней. Ты находишь жертву и приводишь ее к нам, а я достаю тебе тридцать тысяч долларов.

— Ты меня не обманываешь? Ты и вправду сможешь достать для меня такую сумму?

— Смогу. Я поговорю со старейшинами, и они выделят нужную сумму.

— Ты в этом уверен?

— Вполне.

— Но я не хочу быть членом вашей секты!

— Ты сможешь побыть им временно. Как только получишь тридцатку, не приходи на лекции, и все. Никто не будет держать тебя насильно. Но не исключено, что тебе понравится и ты решишь остаться.

Электричка остановилась. Мы вышли из вагона и пошли по направлению к метро. Я посмотрела на часы и сказала:

— Мне нужно подумать. Давай сделаем так. Я сегодня вечером танцую во «Фламинго». Приходи, и мы все обсудим.

Вечером я сидела в гримерке и смотрела на свое отражение в зеркале. Рядом наряжалась Катька, что-то напевая себе под нос. Администратор привел новенькую и показал ей место Каролины. У меня не было особого желания разговаривать с ней. Отвернувшись, я продолжала думать о предложении Михаила. Во время выступления я увидела его и, закончив номер, села рядом.

— Ты прекрасно танцуешь. — Михаил смотрел на меня восхищенными глазами.

— Я все делаю прекрасно, — невесело усмехнулась я. — Я не могу убить человека, пойми. Три года я мечтала убить своего ненавистного мужа, но так и не смогла это сделать. В конце концов его все-таки убили… Наверное, тот, кто это сделал, не привык ценить человеческую жизнь…

Ты будешь просто стоять рядом. У нас есть трое кандидатов, которые давно мечтают попасть в секту. Они все сделают за тебя. Обряд будем совершать в тихой роще по дороге в аэропорт Шереметьево.

— Но как я заманю туда Глеба?

— Это несложно. Ты позвонишь ему и договоришься о встрече. Пригласи его к себе. Обязательно купи бутылочку шампанского. В его бокал подсыпешь немного клофелина, только, конечно, сделать это надо незаметно. Он отключится на некоторое время. Ты дашь нам знак, и мы войдем в квартиру. Замотаем его в ковер, погрузим в «газель» и повезем в лес. Там нас будут ждать участники ритуала. Останется только совершить обряд, вот и все!

— Но у меня всего одна неделя!

— Значит, позвони ему сегодня и назначь встречу на завтрашнее утро.

— Он со мной разговаривать не хочет, как я заставлю его к себе приехать?

— Даша, ты очень красивая девушка. Если ты захочешь, к тебе приедет любой мужчина.

— Сиди тут. Я попробую позвонить Глебу.

Я вышла в коридор и с ужасом посмотрела на висящий на стене телефон. Сердце учащенно билось, в реальность происходящего не верилось. Набрав номер Глеба и услышав его голос, я долго молчала.

— Говорите! — занервничал Глеб.

— Глеб, это Даша, — наконец выдавила я.

— Господи, как ты мне надоела! Когда ты только от меня отстанешь?!

— Подожди, не бросай трубку. Я бы хотела провести с тобой прощальный вечер.

— По вечерам ты работаешь.

— Тогда можно встретиться днем.

— Днем работаю я.

— Пожалуйста, выдели мне всего один час.

Я не могу так просто расстаться с тобой. Я слишком сильно тебя люблю. Намного сильнее, чем ты думаешь. Позволь мне проститься с тобой по-человечески. Ни слез, ни упреков не будет, я обещаю. Ты знаешь, как я люблю танцевать. Я хочу станцевать для тебя в последний раз совершенно обнаженной. После этого я никогда больше тебя не побеспокою.

— Дарья, ты что-то задумала?

— Господи, о чем ты говоришь?! Я хочу с тобой проститься, вот и все. Ведь нам было не так уж и плохо вместе, милый.

— Хорошо, Даша, я уделю тебе часок, но только в последний раз. Завтра в обеденное время я к тебе подъеду.

Я не поверила своим ушам и осторожно спросила:

— Глеб, что ты сказал? — Ты меня не обманешь?

Нет. Моя невеста укатила в отпуск со своими предками на несколько дней в Испанию, поэтому я вполне могу провести свободное время в обществе с профессиональной стриптизершей. Ты не забыла, когда у меня обед?

— Нет.

— Жди, — усмехнулся Глеб и повесил трубку. От обиды я чуть не разревелась. Ну и подлец!

Он, видите ли, приедет только потому, что его подружка уехала в Испанию! Как у него хватает наглости говорить мне такое?! Хотя чего от него ожидать, если он приходит со своей будущей женой именно в тот бар, где я работаю!

Вернувшись за столик, я посмотрела на Михаила и сказала:

— Завтра он будет у меня в час дня.

— Вот видишь, а ты говорила, что он не захочет к тебе приехать. Таким женщинам, как ты, невозможно отказать.

— Таким женщинам, как я, не отказывают только в мелочах. Нам отказывают по-крупному, не оставляя надежд на достойное будущее.

Я написала Михаилу свой адрес и протянула листок. Он положил листок в карман брюк и посмотрел на часы.

— Мне пора. Нужно предупредить членов секты и приготовиться к обряду. Все-таки хорошо, что ты к нам приехала. Ты не передумала?

— Я хочу убить этого гада, — процедила я сквозь зубы.

— И еще получить тридцать тысяч долларов, — улыбнулся Михаил.

— Будем надеяться.

Попрощавшись с Михаилом, я зашла в гримерную и села рядом с Катькой.

— Катя, ты завтра с двенадцати часов погуляй где-нибудь.

— Почему?

— Ко мне к часу мужчина должен прийти.

— Ты же говорила, что в нашу квартиру нельзя водить мужчин!

— Этот мужчина является исключением. Часам к четырем можешь смело возвращаться.

— Хорошо, я съезжу к родственникам.

— Спасибо.

— Не за что. — Катька пожала плечами и стала готовиться к выходу на сцену.

Я задумалась. Скоро у меня будет тридцать тысяч долларов. Я рассчитаюсь с родственниками и смогу жить спокойно. Только бы все получилось! А вдруг Глеб придет не один, а с водителем? Тогда все может сорваться… Надо что-то придумать!

Я бросилась к телефону и быстро набрала номер Глеба.

— Глеб, ты приедешь один или с водителем?

— Какая разница?

— Ты ведь приедешь голодный. Я хочу приготовить для тебя что-нибудь вкусненькое. Ты же любишь картошку с курицей, запеченную в духовке. Я могу организовать. У меня классно получается, пальчики оближешь! Водителя тоже можно накормить.

— Не забивай себе голову ерундой и прекрати названивать мне. Ты собралась танцевать или демонстрировать свои кулинарные способности?

— Танцевать.

— Это у тебя получается намного лучше. Я приеду на джипе. Мой водитель проходит техосмотр и, скорее всего, до завтра не освободится.

— Получается, что ты сам будешь за рулем…

— Получается, так. А ты что, хотела покататься на лимузине? Все, дорогуша, лафа закончилась, на лимузине тебе больше не кататься. Забудь о нем.

В трубке послышались гудки. Я облегченно вздохнула. Ну что ж, лафа-то, может, и закончилась. Только она закончилась не только для меня, но и для тебя.

С трудом дождавшись конца работы, я поехала домой и, поспав пару часов, стала готовиться к встрече с Глебом. Катерина отправилась к родственникам, сказав, что будет у них до вечера. Неожиданно раздался звонок в дверь. Часы показывали одиннадцать. Для Глеба еще слишком рано. Может, он освободился пораньше? А что, если это «боксер»?!

На подгибающихся от страха ногах я подошла к двери и посмотрела в глазок. На лестничной площадке, переминаясь с ноги на ногу, стоял Михаил. Вытерев проступивший на лбу пот, я открыла дверь.

— Привет. Как настроение? — улыбнулся сатанист и зашел в квартиру.

— Нормально.

— А что ты такая перепуганная?

— Не знаю. Ты позвонил как-то неожиданно. Я тебя не ждала. У меня есть еще одна кандидатура в жертвы, но этого ненормального днем с огнем не найдешь.

— Я принес тебе таблетки. — Михаил протянул мне крохотный пакетик. — Потолки их и незаметно подсыпь в шампанское. Если он откажется от спиртного, можешь подсыпать в кофе, чай, суп — короче, в любую жидкость. Мы будем сидеть в машине у твоего дома. Соседи тебя знают хорошо?

— Я тут никого не знаю, хотя и живу три года. Я снимаю эту квартиру.

— Давай. Секта возлагает на тебя огромные надежды. Я виделся со старейшинами. Они согласны дать тебе денег.

— Правда?

— Конечно! Только ты должна вступить в секту. Сама понимаешь, кому охота отдавать деньги на сторону. После сегодняшнего обряда ты будешь считаться посвященной и мы сможем решить денежный вопрос.

Проводив Михаила, я быстро достала таблетки из пакетика и растолкла их в порошок. Спрятав порошок в шкаф, оделась и привела лицо в божеский вид. Без десяти час к моему дому подъехал джип и из него вышел Глеб. Выглядел он, как всегда, великолепно. Я быстро открыла дверь и изобразила на лице счастливую улыбку. Глеб, не разуваясь, прошел в комнату и сел на диван.

— Где обещанная курица?

— Ты же сказал, чтобы я не забивала себе голову ерундой.

— Тоже верно. Раньше ты всегда готовила что-нибудь вкусненькое к моему приходу. Правда, я был-то у тебя всего пару раз. У вас же договор не водить мужчин в дом.

— Раньше все было совсем по-другому, — вздохнула я и грустно посмотрела на Глеба. — Раньше ты никогда не разговаривал со мной грубо.

Глеб расстегнул ширинку и поманил меня рукой.

— Давай, ты же этого хотела. Ведь ты меня сюда за этим пригласила?

— Господи, ну зачем так грубо, Глеб? Давай выпьем кофе, а потом я станцую для тебя.

Глеб встал и прошел на кухню. Я включила чайник и поставила на стол две маленькие чашечки. В одну из них был насыпан порошок, который совсем недавно принес Михаил. Глеб осмотрел меня с головы до ног и, усмехнувшись, произнес:

— Ты меня случайно не привораживаешь?

— Нет, не волнуйся. Я вообще никогда не верила в подобные глупости.

— Что-то меня в последнее время стало к тебе тянуть. Не знаешь, с чего бы это?

— Понятия не имею. Может, ты меня любишь?

— Вряд ли. Скорее всего, я просто привык к твоему телу.

Я пожала плечами и посмотрела в окно. Рядом с джипом, принадлежащим Глебу, стояли «газель» и черная «Волга». У меня учащенно забилось сердце. Выходит, они уже здесь… Глеб что-то говорил, но я совершенно не слышала его слов. Мертвый Макс, «боксер» из ночного поезда, Тамарка с обожженным лицом, убитая Каролина, Верка со своим муженьком, кучка людей, называющих себя сатанистами… Голова отказывалась переваривать все это. С предательством Глеба я потеряла способность трезво мыслить. Во мне что-то надломилось и пропало желание жить дальше.

По щекам непроизвольно потекли слезы. Глеб поморщился:

— Ты же говорила, что обойдешься без истерик. Я ведь расстегнул штаны и готов был тебя пожалеть, но ты стала артачиться. По-моему, ты и сама не знаешь, чего хочешь. Лучше включи музыку и что-нибудь станцуй. У тебя это здорово получается.

— Я хочу выпить с тобой кофе, — тихо произнесла я и налила кипяток в чашки.

— Ты еще помнишь, сколько сахара мне надо положить?

— Четыре ложки.

— Молодец, не забыла.

— Я ничего не забыла, Глеб. Есть вещи, которые не забываются. Я бы и рада стереть их из памяти, но у меня ничего не получается.

Тщательно размешав сахар в чашке Глеба, я поставила ее на стол и с трудом перевела дыхание. Если Глеб заподозрит, что в кофе что-то подмешано, то мне конец. Я молила Бога только об одном: чтобы этот чертов клофелин не оказался горьким,

Глеб сделал глоток и поставил чашку на стол. Стараясь не смотреть на него, я потянулась за печеньем.

— Дашка, ты и вправду беременна или просто хотела с меня деньги получить?

— Я сделала аборт. Все нормально, — картонным голосом произнесла я.

— Молодец. У меня внебрачных детей на два детских сада хватит. Понарожали, шалавы, в надежде установить отцовство… Дуры-бабы, сами себе жизнь портят! Гуляли бы еще тысячу лет. Все равно с меня ни копейки не стрясешь. Я на это отцовство плевал с высокой колокольни.

Глеб зевнул.

— Что-то в сон меня потянуло, — сказал он и закрыл глаза. Чашка выпала из его рук и с грохотом разбилась. Я замерла, затем взяла Глеба за руку и тихо спросила:

— Милый, что с тобой?

Глеб не ответил. Я потрясла его за плечи, но он никак не отреагировал. В том, что Глеб жив, я нисколько не сомневалась: храпел он так, что стены тряслись. Интересно, как долго он будет спать? В любом случае времени терять нельзя. Быстро расстегнув пиджак Глеба, я достала бумажник. В бумажнике лежало около двух тысяч долларов. Глебу они вряд ли понадобятся, а вот мне будут в самый раз. Засунув смятые купюры в карман, я решила при первой же возможности отвезти их в больницу к Тамарке. Ей сейчас нужны деньги, и я их заработаю. Нащупав кобуру, я вытащила из нее пистолет. Кажется, Глеб имел разрешение на ношение боевого оружия. Что ж, он мне пригодится. Кто его знает, чем закончится обряд посвящения в сатанисты? Не исключено, что жертвой стану я. По крайней мере, будет чем защищаться.

Бросив взгляд на Глеба, я, тяжело вздохнув, прошептала:

— Извини, дорогой, но ты сам напросился. Самой жестокой обычно становится униженная и брошенная женщина. Моей ненависти нет предела. Ради тебя я готова была на все. Я хотела убить своего мужа, чтобы не создавать тебе лишних проблем. Я потеряла сестру, но главное, я утратила веру в жизнь. Я умерла, услышав твои слова о том, что у тебя есть другая женщина. Будь ты проклят, Глеб!

Смахнув слезы, я подошла к окну и махнула рукой. Из «Волги» вышел Михаил с каким-то мужчиной и направился в мой подъезд. Открыв входную дверь, я отошла к стене и стала смотреть на спящего Глеба. Боже мой, неужели через несколько часов его не будет? Смерть кругами ходит вокруг меня, отбирая близких людей. Я не знаю, кто убил Макса, но, как ни крути, без моего косвенного участия тут не обошлось. Я ненавидела своего мужа. Я хотела, чтобы он умер, и это произошло. С Глебом совсем по-другому. Я любила его, любила искренне, всей душой. Он открыл для меня совсем другую жизнь. Прозябая в своем захолустье, я и не знала, что такая бывает.. А потом он выбросил меня, как выбрасывают надоевшую игрушку. Как же! Ведь я стриптизерша! Знай свое место, девочка, и не зарывайся! Деньги — к деньгам… Браки между равными… Какой умник придумал эти фразы? А ведь он прав: Глеб выбрал себе по всем параметрам подходящую жену. Любит ли он ее? Это не имеет никакого значения…

Входная дверь распахнулась, и на пороге появился Михаил. За его спиной маячил седоволосый мужчина. Они вошли в квартиру и уставились на Глеба.

— Он спит, — тяжело вздохнула я.

Михаил подошел к Глебу и быстро вывернул его карманы. Достав бумажник, он разочарованно присвистнул и, подмигнув мне, спросил:

— Ты, что ли, уже порыскала?

— Вот уж не имею привычки шарить по чужим карманам! — резко осадила его я. Теперь у меня есть пистолет, значит, бояться нечего. Правду говорят, что оружие — это власть. Власть и полнейшее отсутствие страха… Я вооружена и теперь смогу постоять за себя, как бы ни складывались обстоятельства…

— Он что, совсем пустой ездит? — пожал плечами Михаил и посмотрел на седоволосого мужчину. — Вроде бы на таком крутом джипе… Уж на штрафы-то и бизнес-ланчи у него должны быть деньги.

— Ты сюда пришел по карманам лазить или к ритуалу готовиться?! — одернула я его.

Михаил покраснел:

— Просто мне нужны ключи от машины. Сама подумай, разве можем мы тачку твоего хахаля у подъезда оставлять? Сразу возникнут подозрения. Нужно отогнать ее из города.

Достав связку ключей, он внимательно изучил ее и передач седоволосому мужику. Затем перевел взгляд на меня и, немного помявшись, спросил:

— Даша, ты, наверное, знаешь, где его квартира находится?

— А что?

— Просто у нас теперь есть ключи. Можно будет на днях заглянуть туда и поискать что-нибудь интересное. Не пропадать же добру! Ему оно теперь при любом раскладе не понадобится.

— А тебе зачем? Ты домушник или сектант? Я что-то не пойму, куда ты клонишь?

— Просто лишние деньги никому не помешают. Поделим все поровну.

— Он живет не один, а с женой и детьми, — соврала я и пристально посмотрела на Михаила.

Нисколько не смутившись от моего взгляда, он продолжил:

— Ну и что? Нам потребуются новые жертвы. У меня есть на примете несколько молодых людей, которые давно хотят вступить в секту, но…

— Ты что, хочешь убить молодую женщину и несовершеннолетних детей?! — не поверила я своим ушам.

На минуту замявшись, Михаил сказал:

— Ладно тебе, Даша, благородную девицу из себя строить. Давай обсудим это чуть позже. Сейчас самое главное — вывезти его из квартиры и отогнать машину.

Вдвоем с напарником они закатали Глеба в ковер и понесли его к выходу.

— Он там не задохнется? — спросила я, закрывая входную дверь.

— Нет, — буркнул Михаил, оглядываясь по сторонам.

Я обошла несущих ковер мужчин и пошла впереди на случай того, если встретится кто-то из соседей. Скажу им, что решила почистить ковер в химчистке, а то потом вопросов не оберешься.

Спустившись вниз, мужчины затолкали Глеба в крытую «газель» и подошли к «Волге». Из машины вышел молодой парень в темной рубашке и вопросительно посмотрел на Михаила.

— Садись в джип и следуй за нами, — приказал ему сатанист.

— А ты, Даша, садись на заднее сиденье и постарайся настроиться на обряд, — обратился он ко мне.

Тяжело вздохнув, я села в «Волгу». На душе было тревожно. Хорошо хоть догадалась вытащить у Глеба пистолет! Кто его знает, чем закончится сегодняшний день? Зря я, наверное, ввязалась в эту авантюру… Зря? А деньги? Где я возьму деньги, чтобы рассчитаться с Веркой? Сестра называется — так подставить! В том, что Верка пойдет в милицию, я нисколько не сомневалась. Побежит как миленькая, а не захочет — Кирилл заставит. Тюха-тюхой, а такой сволочью оказался, впрочем, Верка тоже хороша…

На светофоре рядом с нами притормозил шикарный лимузин. Почти такой же, как у Глеба, только цвет другой. Классная тачка, что и говорить! Все, отъездилась… Глеб предал меня ради этой куклы, набитой деньгами. А ведь я любила его, любила всем сердцем, до полного самозабвения. Ради Глеба я готова была пожертвовать собой, а теперь получается, что жертвой станет он. Справедливо ли это? Наверное, да. Другого выхода у меня просто нет…

Мы приехали в тихую рощицу и вышли из машины. Вместе с теми, кто сидел в «газели», мужчин было пятеро. Раскатав ковер, они перенесли Глеба на траву. Михаил достал из машины внушительных размеров чемодан и вытащил из него целый ворох каких-то непонятных лент, крестов, знамен, вероятно, исполненных мистическим смыслом. В глаза бросились три шестерки — я знала, что это знак сатаны.

Облачившись в ритуальные балахоны, мужчины повязали на лоб повязки и надели перчатки. Михаил связал жертве испещренными шестерками лентами ноги и велел всем приготовиться. Посмотрев на меня, он сказал:

— У меня нет балахона, но нож найдется. Возьми его и встань рядом.

— Зачем? — опешила я.

— По сатанистским правилам, вступая в секту, ты должна нанести удар.

В горле у меня пересохло:

— Я не смогу. Мы так не договаривались…

— Если ты не нанесешь удара, то станешь следующей жертвой. У тебя нет выбора. Если ты действительно решила примкнуть к нам, ты не можешь нарушать законы секты. Отныне твоя жизнь будет принадлежать сатане. Любое непослушание карается смертью.

Услышав это, я вздрогнула.

— Миша, что ты несешь?! Ты же говорил, что я смогу выйти из секты в любое время!

— Из секты выходят только покойники, — сурово произнес Михаил. — Бери нож и вставай в круг. Иначе нам придется вонзить его в твою грудь и повернуть по часовой стрелке. Когда хлынет кровь, мы попробуем ее на вкус, а потом отрежем твою голову: она нам еще послужит для других ритуальных церемоний. Ну а тело — тело останется лежать здесь, в этой тихой рощице, бережно укрытое ветками. Думаю, такая перспектива вряд ли покажется тебе заманчивой, поэтому вставай рядом с нами и совершай обряд. С сегодняшнего дня для тебя начнется новая жизнь. Мы примем тебя в секту, и ты забудешь об этих проклятых деньгах, так как в секте они тебе больше не понадобятся. Секта защитит тебя от всех бед и подарит вполне достойное будущее. Тебе не придется танцевать в этом дешевом гадюшнике, обнажая тело перед жующими самцами. Отныне твое тело будет принадлежать секте, то есть всем нам. Ты будешь заниматься вербовкой новых членов, доказывая тем самым свою верность сатане.

Михаил взял лежащий на траве нож и протянул мне. Я с ужасом посмотрела на него и взяла в руки. Только теперь до меня дошло, в какую историю я умудрилась вляпаться.

— Ты должна доказать свое желание вступить в нашу секту, поэтому тебе предстоит нанести первый удар. Вонзишь клинок в грудь и повернешь его по часовой стрелке. Следом за тобой эту же процедуру проделают остальные участники ритуала. Как только я закончу читать молитву, приступай!

Михаил закатил глаза и стал с бешеной скоростью произносить непонятные слова. Я стояла как вкопанная, глядя на спящего Глеба. Неожиданно он потянулся и открыл глаза. Увидев незнакомых мужчин в балахонах и меня с кинжалом в руках, Глеб вздрогнул и попытался вскочить.

— Даша, что тут происходит? — Голос его дрожал. — Я понимаю, что поступил с тобой плохо, но это не стоит того, чтобы проделывать со мной такие страшные вещи. Куда ты меня привезла и кто эти люди?

Я закрыла глаза, чтобы не смотреть на бывшего возлюбленного. Нервы были на пределе, еще немного, и я разрыдаюсь или хуже того — упаду в обморок. Господи, какая же я дура, что согласилась на эту авантюру! Еще не известно, получу ли я деньги, но убивать из-за них человека… Нет, нет и еще раз нет! Пусть живет со своей новой пассией, черт с ним! Только вот как теперь выпутаться из этого дерьма? Похоже, пистолет мне пригодится…

Михаил наконец замолчал. Следом за ним замолчали другие мужчины. Воцарилась мертвая, зловещая тишина. Глеб жалобно застонал.

— Пора начинать ритуал, — отрешенно произнес Михаил. — Дарья, сделай то, что я тебе сказал. Сатана ждет твоих деяний.

— Нет!!! — громко закричал Глеб и забился в истерике.

Я достала из кармана пистолет и наставила на Михаила. Михаил побледнел, в глазах его сквозило непонимание.

— Брось свой нож на землю и отойди на несколько шагов назад! — приказала я.

— Дашенька, что ты творишь?! Откуда у тебя оружие? Нельзя нарушать ритуал!

— Делай то, что я говорю. Это касается не только тебя, но и твоих приятелей. Я жду несколько секунд и начинаю стрелять!

— А ты, милая, хоть пистолет зарядила? — ухмыльнулся Михаил.

Меня затрясло. Неужели этот ублюдок сильнее меня? Щелкнув предохранителем, я, почти не целясь, выстрелила Михаилу в пах. Он упал на землю и громко закричал. Все остальные участники обряда моментально побросали свои кинжалы и отошли в сторону.

— Не двигаться, — приказала я и одной рукой сорвала опутывавшие Глеба верёвки. Глеб моментально вскочил и побежал к «Волге».

Держа палец на спусковом крючке, я попятилась за ним. К моему глубокому удивлению, ключи от машины оказались внутри.

— Садись скорее, — крикнул мне Глеб и включил зажигание.

Неожиданно раздался оглушительный выстрел. Глеб дернулся всем телом и затих.

— Теперь твоя очередь, сучка, — долетел до меня чей-то голос.

Подняв голову, я увидела седоволосого мужчину. Не раздумывая, я выстрелила в него, быстро перетащила Глеба на другое сиденье, села за руль и нажала на газ. Машина взревела и на бешеной скорости сорвалась с места.

— Глеб застонал.

— Как ты? — повернулась я к нему.

— Пуля в груди сидит.

— Потерпи немного, — смахнула я слезы. — Сейчас доберемся до ближайшей больницы. Все будет хорошо.

— Я не знал, что ты такая стерва, — зло прошептал Глеб.

— Я понимаю, что это ужасно, но все же прошу у тебя прощения. Ты выживешь, ты обязательно выживешь, слышишь?! — закричала я. — Такие не умирают! Ты поправишься, женишься на своей девушке и будешь счастлив. Она родит тебе двух прекрасных ребятишек. Ты встретишь ее из роддома с большой корзиной алых роз и будешь носить на руках долгие, долгие годы! Вы будете жить долго и счастливо и умрете в один день!

— Господи, ну где ты нашла этих чертовых выродков в балахонах?

— По листовке. Когда ты меня бросил, я была сама не своя и связалась с этими проклятыми сектантами. Я думала, что они дадут мне денег, но только сейчас поняла, что не получила бы от них ни копейки.

— Я тебя посажу, — простонал Глеб.

— Что?! — повернулась я, снизив скорость. Глеб посмотрел на меня потерянным взглядом и повторил:

— Я тебя посажу в тюрьму…

— Почему, Глеб? — растерялась я. — Ведь я же тебя спасла…

— Ты сядешь.

— Глеб, так не честно! Я не хочу в тюрьму. Я наделала ошибок, но я постаралась исправить их. Ты забываешь, что в любой момент я могу выбросить тебя из машины. Твоя жизнь находится в моих руках.

— Я тебя посажу, — упрямо повторил Глеб и потерял сознание.

Я смахнула слезы и прибавила скорость. Стрелка на спидометре зашкаливала. Доехав до ближайшей больницы, я передала Глеба врачам, села в приемном покое и стала молить Бога только об одном — чтобы Глеб остался жив.