Я в третий раз ребенок?!

Глава 5 От теории к практике!

Часть I.

— Ба-а-а-анкай!

Вокруг закрутились потоки воды вперемешку с «жидким» камнем, спустя три секунды обрушившимися на землю полигона. Вызванный этим грохот привлёк внимание Амстера, вместе с Герианом практикующегося чуть в стороне, и тот не упустил возможности высказаться.

— Золан, бросай дурачиться! Или ты уже закончил со своим заданием?

Закончишь тут, когда меня «ведут» по программе, рассчитанной не на мои нынешние шесть с небольшим лет, а на все двенадцать. Вроде я, по факту, и взрослый человек, но даже мне непросто вытягивать такие нагрузки.

Из плюсов — до момента, когда я смогу получить статус мага продвинутого ранга, оставалось немного. По субъективным ощущениям я вот-вот использую магию воды соответствующего уровня, но по прикидкам системы мне нужно набрать ещё семь уровней [Магии], что не так-то просто. Я ведь, по сути, не уровни набираю, а знания и навыки оттачиваю, и уже они отражаются в виде цифр в минималистичном окне статуса.

Получается, что до уровня подавляющего большинства боевых магов мне ещё пилить и пилить…

Но в шесть лет! Вот уж не знаю, уникумы ли иллити в магическом плане, или своё влияние оказывают огромные для детей резервы маны, но тот же Гериан отстаёт от меня всего на два условных года учёбы. То бишь, если я изучаю программу двенадцати лет, то он — десяти. Вундеркинд, или всему виной возможность оттачивать навыки сутками напролёт?

Вопрос, ответ на который я получу лишь покинув родные пенаты.

Но то, что за счёт своих врождённых бонусов я, после всего лишь одного года усиленных тренировок, могу в ноль раскатать не слишком опытного мага продвинутого ранга — факт. Прошлый «бой» с Бенефитом я благоразумно не учитывал, так как маньяк тогда был в ужасе от, во-первых, того, что его противником выступал пусть мелкий, но Генерал и внук главы рода, а во-вторых этот же Генерал оказался и Палачом, моментально вынесшим вердикт.

Ну и то, что эта пародия на боевого мага не была способна использовать невербальную магию, тоже на многое повлияло, ибо избежать глубокой прожарки я смог лишь услышав и определив заклинание. А потом ещё люди спрашивают — зачем, понимаешь, учить заклинания, которыми ты не пользуешься сейчас и не будешь пользоваться потом?

Да вот именно за этим, чтобы не превратиться в головёшку, не сумев распознать какие-нибудь Петляющие стрелы элемента огня…

— Так, и ты туда же? Хорошо, сами напросились…

Кажется, Гериан решил подхватить эстафету, чем вывел из себя крайне трепетно относящегося к тренировкам Амстера. Предполагаю, что это опять будет дуэль вида двое на одного без возможности победить. Куда нам против мага, освоившего, перечисляю, огонь — на королевском уровне, воздух и землю — на экспертном, и воду — на продвинутом. И дядя мой не был благословлён, как я или братишка. Он добивался всего сам, имея в своём распоряжении довольно средненькие эффекты от церемонии.

— … пятнадцать минут вам на отдых и моральную подготовку, а я пока кое-кого приведу.

С этими словами дядя оперативно скрылся в ближайшем здании, предоставив нам самим себе.

— Ни выдохнуть уже. Надоело! Как их… каникул хочу! Отпуска!

Знали бы вы, чего мне стоило сейчас не заржать, сохранив спокойное выражение лица! Отпуск, ага. Я тут, так-то, тоже в отпуске, но как-то оно всё не так идёт, конечно…

— В могиле отдохнёшь, лет через триста. — Делано равнодушно заявляю, преобразовав песок в мягкую почву. — На чём застопорился?

Особая черта характера Гериана — это неуёмная, почти бесконечная энергия, которая резко исчезает в никуда, стоит только ему перестать прогрессировать. Знал я таких людей, как знал и то, что совсем немногие из них добились в жизни чего-то значимого. Ступор в любом деле неминуем, и неумение преодолевать подобные жизненные испытания — не то, чего я желал для брата.

Соответственно, я в меру сил старался приучить его не унывать при первой же неудаче, а пытаться до, так сказать, конечной.

— Параллельное создание двух заклинаний. Пока в вербальном и невербальном вариантах, но у меня даже так ничего не получается.

— И давно?

— Второй день.

В этом весь Гериан. У меня, с моим опытом, едва пупок тогда не развязался — два заклинания в одно объединить, а он хочет освоить такой приём сходу.

Стремление похвальное, но малореальное.

— Это не тот навык, который можно вот так просто постичь.

— Но ты это сделал год назад. Скажешь не сравнивать тебя с собой?

— Почему? Не скажу. Но ты учитывай, что ты работаешь с огнём и воздухом, самой непослушной парой стихий, а я использую их полную противоположность. — Именно так дела и обстояли даже несмотря на то, что у всех поголовно иллити особые отношения с огнём и воздухом. — Да ты хотя бы вот так сможешь?

Я вытянул руку вверх, и вокруг неё тут же закружился текучий, словно вода, камень, сформировавший вокруг моей руки лёгкую и одновременно прочную перчатку. Пальцами шевелить в такой было сложно, конечно, но с физическим усилением я древесину крошил только в путь, а на металле оставлял вмятины. Следом я сосредоточился на элементе воды, добавив поверх камня слой послушной моей воле влаги, с которой можно было делать почти что угодно. Хочешь — клинок, как у ассасинов, только изо льда, формируй, а хочешь — стрелы запускай, благо, на близких дистанциях они вполне себе эффективны.

Пока меня хватало на осознанный контроль только такой перчатки от кончиков пальцев до плеча, в то время как продвинутый ранг этого заклинания требовал создания полного доспеха. И это была явно не та магия, с помощью которой люди добивались признания их продвинутыми рангами — слишком сложная, требующая примерно одинакового уровня для двух подконтрольных стихий, а не одной.

— Издеваешься, да? — Пробурчал Гериан обиженно. — Я только на прошлой неделе от ожогов избавился, а ты меня опять на то же самое подбиваешь?

— Ну, в тот раз я тебя отговаривал…

— Плохо старался, раз я всё равно зал сжёг!

— Ну да, ну да. Что ты там говорил? «Добавить больше силы — и всё пучком?». — Но полыхнуло тогда знатно, да. Мне понравилось, но рассказывать об этом ни брату, ни родителям я не решился. Первый захочет подвиг повторить, а от родителей я даже не знаю, чего ожидать. Тогда пронесло, так как я оперативно всё затушил, когда Гериан окончательно провалился, выпустив огонь из-под контроля, но повторение того же самого может и на моём заду сказаться. А ремнём, да чуть пониже спины, это в любом возрасте больно. — Хотя тут ты можешь смело экспериментировать. Гореть, кроме тебя, тут нечему.

— А ты что, не горючий, хочешь сказать?

В ответ я окружил себя хорошим таким слоем воды. Внушительным, но против направленного заклинания бесполезным. Зато по пожарам можно лазить — никакой скафандр не нужен, обновляй только нагревающуюся воду, чтоб не вскипеть ненароком, да и всё.

— Как я мог забыть… Хочешь шутку?

— Если только хорошую.

— Тебе понравится. — Брат демонстративно прокашлялся, встав в, как ему казалось, позу артиста, выступающего со сцены. — Наткнулся я как-то на поле битвы магов воды и земли. Шикарное болото!

И вот такое вот пользуется популярностью среди иллити! Адепты огня, понимаешь! И пожалеть меня некому, кроме мамы — единственного человека в моём окружении, специализирующегося на воде. Жаль только, что я скоро её в этом деле перегоню, и совета получить будет неоткуда. Я уже думал о том, что мне делать после приближения моих навыков в управлении водой и землёй к экспертному уровню, и пока видел только один вариант.

Покинуть родной город и род, направившись в какую-нибудь академию.

Территориально и политически мне подходили только две, — демона-то не везде готовы принять, а скрыть свою принадлежность к иллити попросту нереально, — так что выбора считай что и не было. Континент демонов отпадал просто потому, что там, по рассказам деда, царила форменная анархия и всеобщий каюк. Магические монстры бродят под стенами редких городов, кланы и расы воюют беспрерывно, политическая грызня за титул Владыки Демонов с момента смерти последнего его обладателя не утихает ни на миг…

Вроде бы и место это — самый сок для кого-то вроде меня, не видящего жизни без хорошей драки, но я в последнее время не особо стремлюсь убивать. Придётся, конечно, прирезать на днях одного грешника, доставку которого мне вызвался обеспечить дед для ежегодного пробуждения Палача, но это — так, не считается.

Жить в нормальной, любящей семье оказалось на удивление приятно, а мой собственный рост как мага заставлял меня чувствовать нечто, не встречаемое мною ранее. Вот уж чего-чего, а такой отдачи от собственного труда я точно не ожидал. Ну и признание, конечно же — в роду, да и в городе, собственно, уже не осталось никого, кто бы не знал о гениальных братьях, «поколении гениев». Это совсем не то же самое, что и титул «шавки Бога» или «монаха сражений», носимых мною в прошлой жизни. И там, и там я вообще ничего не сделал для обретения силы, довольствуясь подачками Всевышнего.

Но теперь всё иначе. Я — Золан Иллити, и у меня в течение этой жизни нет никаких обязательств перед истинно-бессмертными существами.

— И вот так вы готовитесь?

— Отдых — лучшая подготовк… Ай! За что⁈ — Расслабленно покачивающий ногой Гериан вскочил на ноги, а после я ощутил, как его настрой сменился. — Здравствуйте. Прошу меня извинить за неподобающее поведение.

Ну не-е-эт, кого к нам Амстер притащил? В целом всё равно, но реакция брата говорит о том, что придётся вспоминать уроки этикета, которые я в гробу видал и в нужном направлении ускорения придавал. Самая бесполезная, высосанная из пальца наука, крайне активно вдалбливаемая в мою несчастную голову весь последний год.

Я и так с теми, кто того заслуживает, веду себя вполне культурно, казалось бы — чего ещё желать? Но «высокое» общество думало иначе, и я даже кивать должен верным, отработанным движением, а ходить, придерживаясь строго определённой схемы…

Тем не менее, я встал, развернулся, окинул собеседницу заинтересованным взглядом… и на рефлексах приветственно кивнул, как равный — равному.

— Рад лично вас лицезреть, миледи. Моё имя — Золан Иллити.

Совершенно нейтральное приветствие, и никакие извинения в нашем случае не нужны. Ведь встреча произошла на полигоне, в месте, где люди тренируются, не следя за своим внешним видом.

— Меня зовут Целестия Иллити, и я тоже рада личному знакомству с тобой.

Ну и замечательно, на ты мне общаться нравится гораздо больше. Тем более, если собеседница — миленькая девочка примерно четырнадцати-пятнадцати лет, невысокая, стройная, с короткими чёрно-белыми, вперемешку, волосами, и глазами двух различных цветов. Левый — ярко-голубой, а правый ближе к изумрудному, но чуть светлее. Грудь — уверенная двойка, — в её-то возрасте! — да и нижние будущие девяносто не подкачали, что было отлично видно.

Ведь в отличие от подавляющего большинства девушек и женщин рода, Целестия общепринятым одеяниям предпочла нечто весьма и весьма необычное. Не то, чтобы я был таким уж знатоком моды этого мира, но кое-что уже повидать успел, так что и открывшуюся картину оценил как подобает — пробежавшись глазами по всей фигуре девушки, от макушки до пяток.

Свободная белая футболка — это ещё куда ни шло, но чёрная курточка с длинными рукавами и скрытыми, но не использующимися застёжками практически не оставляла пространства для воображения, а короткие, намного выше колена, шортики, заставили меня задуматься над тем, а не является ли эта девушка попаданкой.

Такой наряд в её возрасте даже для дома был чем-то слишком откровенным, а на тренировки и вовсе полагалось надевать что-то максимально закрытое — вроде моего текущего облачения. Но нельзя не признать, что уже сейчас подобная манера одеваться должна действовать на парней в радиусе сотни метров получше любого магнита. Братишка вон, как нахохлился, и это при том, что ему о том самом думать не положено ещё столько же лет, сколько он уже прожил. А Амстер…

Женат он, бедняга. Сорок лет как женат…

Между прочим, взросление иллити серьезно замедляется уже в шестнадцать, фиксируя внешний облик на долгие годы, так что внешность Целестии останется с ней ещё о-очень надолго. Вон, тётя, жена дяди Амстера, в свои шестьдесят выглядит в худшем случае на двадцать, а так её можно и моей старшей сестрой назвать.

Приятно, чёрт возьми, быть демоном!

— Итак. — Амстер похлопал в ладоши, привлекая наше внимание. — Как вы уже догадались, сейчас у вас будет спарринг двое на одного. Но в этот раз против вас, Золан, Гериан, выступит Целестия. Ей четырнадцать, и она — сильный маг экспертного ранга. Расклад по стихиям пока пусть останется в тайне.

— Степень контакта?

— Полный. Вот эти предметы сегодня обеспечат вашу безопасность. Целестия уже знакома с их использованием, но для вас мы проведём демонстрацию. — Амстер перебросил девушке одну из безделушек, коих у него в руках была целая связка, после чего быстро набрал расстояние, расположившись так, чтобы мы не оказались на линии огня.

Заволновался я в тот момент, когда в отведённой за спину руке дяди из яркого, белоснежного пламени соткалось копье — экспертное заклинание огромной силы, но весьма посредственной скорости. Излюбленный приём огневиков-авантюристов, которым так просто было насквозь прошибать шкуры неповоротливых монстров всех степеней защищенности.

Против людей и прочих манёвренных целей применение копья считалось неэффективным, так как, повторюсь, уклониться можно было и с десяти метров. Больно неторопливо то двигалось к цели, во всех спектрах извещая цель о своём приближении.

Вот только чудовищный снаряд сорвался в полёт, а Целестия, с подвешенной на шею побрякушкой и горделиво выпяченной грудью, и не думала уклоняться. В такие сроки сообразить хоть что-то, способное остановить копье, я не мог, и потому мне оставалось просто уповать на благоразумие дяди и самой девушки. Но яй… кхм, воля у неё стальная.

Даже обладая абсолютной защитой вот так стоять, глядя на приближающееся заклинание, потенциально способное не просто убить, а обратить тебя в ничто, морально должно быть невероятно сложно…

Но Целестия справлялась, и в момент, когда копье коснулось беззащитной груди магессы, я нашёл в себе силы оставить глаза широко распахнутыми. И не зря, ибо способ, которым побрякушка-артефакт обеспечивала защиту, оказался несколько странным. Копье просто исчезло, но перед этим некая волна прошлась по всему полигону, на мгновение продемонстрировав присыпанные песком рунические письмена. Вот! Вот оно! То, что не давало мне покоя — тайный элемент полигона, несущий в себе ещё и такую функцию! Какие ещё сюрпризы мне принесёт этот мир в магическом плане? И почему я не слышал ни о каких ловушках подобного типа?

Ведь это так удобно — обороняться в месте, где все атаки по тебе не проходят…

— Объясняю. Эти амулеты — часть нашего родового тренировочного комплекса. Работают они только в том случае, если носители находятся на территории полигона, и на всех участников спарринга надето по одному экземпляру. — Амстер выудил из-за пазухи аналогичный амулет, остановив тем самым мой поток мыслей, ринувшийся совсем не в ту сторону. — Запасы маны на предотвращение вреда ничем не ограничены, так как полигон поглощает значительную часть вкладываемой в заклинания силы. Тренироваться с амулетами вы можете постоянно, но только при условии соблюдения всех мер предосторожности. И первая мера — это присутствие в боевой зоне только тех, на ком надет амулет. Проверяется это очень просто, нужно лишь надавить большим пальцем на этот элемент артефакта. — Дядя на своём примере показал, куда нужно нажимать, и в глуби мутного полупрозрачного камня, являющегося основой амулета, появилось две цифры — два и два. Нетрудно догадаться, что первое и второе числа обозначают число находящихся в периметре полигона людей с и без амулета соответственно. — Перед каждым боем вы обязаны это проделывать во избежание жертв. После такой проверки вокруг полигона поднимается барьер. Проницаемый, но информирующий всех входящих о возможной опасности. Это понятно?

— Понятно.

— Понятно.

Ответили мы синхронно, но я особо не заострял на этом внимание. Выходило-то у нас что? А то, что я теперь могу хоть сутками безо всяких ограничений сражаться в дуэлях! Полноценных, максимально приближенным к реальности! Никакого сдерживания, делающего практику почти бесполезной! Никаких полумер! Бить лица от души, и безо всякого риска навредить! Слава артефакторам и магической науке! Ура-а-а~!

Что-то такое, видимо, отразилось на моём лице, и потому дядя не преминул добавить:

— Но доступ к этим артефактам будет сохраняться за вами только в том случае, если меня и вашего дедушку будет устраивать ваш прогресс. Защитить себя и близких нужно уметь, но битвы — отнюдь не самое важное в жизни. Надевайте.

Я и Гериан приняли амулеты, тут же натянув их на шеи, после чего — проведя ту самую, показанную проверку. Рано, но это всего лишь повод задать пару уточняющих вопросов.

— Дядя, как долго после активации действует оповещающий барьер? И нивелируются ли эффекты от чисто физических атак?

— Барьер активен с момента проведения проверки и до того, как один из участников не снимет с себя амулет. Физические атаки значительно теряют в убойности, но не поглощаются полностью, как заклинания. Ещё вопросы? Гериан?

— Всё ясно.

— Тогда — набирайте дистанцию и покажите, чему научились.

Даже интересно, как мы должны что-то показывать, если именно бою меня разве что мама учила, и то — по остаточному принципу. Может, это у иллити традиция такая, бросать необученных детей против кого-то вдвое старше и заведомо сильнее?

Я наслышан о Целестии, чай, уже год как в роду обретаюсь, и то, что она благословлена Миротворцем, для меня не секрет. Единственная сильная сторона и отсутствие явных слабостей даже при прочих равных делали сражение с этой особой аналогом русской рулетки, в которой или повезёт, или нет. Шутка ли — контроль над энергией в любой её форме и любом проявлении? Удастся ударить так, что она не успеет среагировать, и победа в кармане; в противном случае все атаки будут уходить в никуда, а ответный удар вряд ли заставит себя долго ждать. Предок из семнадцати, оставивший это благословление для потомков, не любил сражения.

Соответственно, и его идейный наследник должен хоть капельку ему в этом соответствовать.

— Будьте помягче со мной, ладно, мальчики?

Говорит одно, а смотрит как на политый соусом кусок жареного мяса. Ну, зато сейчас можно будет подтвердить или опровергнуть теорию о соответствии характеров благословлённых их силам. Правда, эта предвкушающее улыбающаяся стервочка не особо на миротворца подходит, но ладно — проверю в бою, чай, не насмерть бьемся…

— Начали!

Отмашка дана, Амстер набрал дистанцию для наблюдения, а я тут же распахнул крылья и взмыл в воздух, справедливо решив, что в противном случае продержусь я недолго. Тренировочный матч начался, Генерал и Король — против Миротворца…

Часть II.

Иллити — это яростное, всепоглощающее пламя, которое невероятно трудно остановить. Братишке хватило ума не пытаться перехватить контроль над стихией у Целестии, но до сколь-нибудь эффективного обманного манёвра он уже не додумался.

Тщетная попытка нагнать дыму и скрыть свои передвижения была прервана пронёсшимся мимо меня вихрем. Естественно, — для практически всего моего окружения, — девушка владела невербальной магией, и потому иначе как магическим пулемётом я её назвать не мог. Я едва успел уклониться от шквального зенитного огня, выраженного в граде мелких кусков щебня и магмы, да прикрыть Гериана, отвлёкшегося на что-то масштабное. Увы, но сработанности в нас было ни на грош, и он прервал формирование заклинания, тоже выстроив защитный барьер — стену пламени, лишившую меня всякой возможности видеть, что с ним происходит…

Волей-неволей, но мне пришлось отбросить всякие мысли о командной работе, сосредоточившись только и исключительно на противнице. Оттянуть как можно больше её внимания на себя, подарив Гериану хотя бы призрачный шанс как следует вдарить — вот мой новый план, состряпанный на коленке за считанные доли секунды. И ведь мой опыт в магических противостояниях с использованием местной магии ничто иное, как полное дерьмо, ибо в бытность жрецом я руководствовался иными принципами и имел совершенно другие сильные стороны. Руны, как же мне вас не хватает…

Ну и плевать. Сделаю, что смогу, а там будем посмотреть, что потребуется исправлять в первую очередь. Времени у меня — вагон и маленькая тележка, а в плане усердия я любому стахановцу нос утру.

Стремясь реализовать своё главное боевое преимущество, я применил одно из самых масштабных заклинаний земли, мною освоенных — малый каменный лес. Океан маны, ринувшийся к земле, за считанные мгновения растёкся по полигону, после чего обрёл форму прочных столбов диаметром в метр, а высотой от пяти до десяти. Такие уже не снесёшь каким-то там ветерком, а помимо ограничения обзора и образования укрытий, послушных моей воле, они и схватку окончательно переводят в трёхмерную плоскость, что для меня является неоспоримым видовым преимуществом.

Как-никак, в воздухе я чувствую себя лучше кого угодно ещё, а некоторую уязвимость исправят как раз столбы: если маневрировать с их помощью, перелетая рывками и не зависая в воздухе надолго, то вероятность оказаться в беспросветном дерьме падает на порядок.

Ответ от Целестии, впрочем, последовал незамедлительно. Не успели ещё дальние столбы встать на своё место, а эта миловидная девушка уже бежала ко мне, ловко перепрыгивая с одного препятствия на другое. А что это у неё в руках? Копья?.. Нет! Не копья!

— Совсем не копья-я-я!

Снимаю шляпу: я недооценил юную мисс, и общее физическое усиление она освоила на невероятном уровне. Я как мог несся вперёд, петляя меж столбов в тщетной надежде сбить прицел этой ведьмы, но она не только за мной поспевала на своих двоих, но и крушила камень огненными колунами на огненных же цепях.

Неизвестное мне заклинание из разряда поддерживаемого оружия явно относилось к экспертному рангу, так что не было ничего удивительного в том, что я слегка растерялся. Ну, самую малость, что стоило мне где-то половины каменного леса и изрядной порции нервов.

Почему я ничем не отвечал? Если в двух словах, то — подавляющая мощь. Целестия имела возможность давить голой силой, преследовать меня и развеивать любые прямые атакующие чары, чем сполна пользовалась. Так же, как я пользовался крыльями, без которых мною бы уже давно вытерли пол.

Рывок в сторону — и попавший под удар столб разлетается острой шрапнелью. Спину ощутимо припекает, но я практически подготовил сцену для перехвата инициативы.

Ещё секунда…

Выстреливший в небо столб воды, в который я беззастенчиво влетел на полной скорости, покрылся коркой льда быстрее, чем я успел что-то сообразить. Ибо этот самый столб никоим образом не относился к моему плану, и мне не подчинялся!

В голове пронеслась вереница мыслей, касающихся способов освободиться.

Огнём я рисковал себя вскипятить, и потому решил пойти другим путём: выпустил внушительный поток энергии, перехватывая у Целестии контроль над частью воды и пробивая тем самым себе путь на свободу. Выходить я решил через «потолок» водяного цилиндра, предварительно слив часть захваченной воды на обстрел всего в округе градом ледяных шипов. И не прогадал — девушка если и предполагала, что я пойду длинным путём, то на перехват не успела, а после ей помешало моё заклинание, которое та отбила потоком всё той же воды. Филигранный контроль при том, что иллити, обычно, специализируются на огне и воздухе.

Не может же Целестия быть экспертом в трех или даже четырех элементах?

Или может, и у меня нет вообще никаких шансов?..

В полёте развернувшись лицом к противнице, я решил спародировать шиноби и с обеих рук послал вперёд струю воды, одними губами прошептав слово-активатор.

Концентрации уже не хватало на чисто невербальную магию, так что пришлось идти на компромиссы. А чего я хотел от настоящего боя? Это на тренировках я могу по восемь часов без перерывов кастовать безмолвную магию, а тут всё на пару-тройку порядков сложнее.

Любимая мною в прошлой жизни боевая медитация работала с горем пополам: нетипичная магия просто не воспринималась подсознанием как что-то, чем нужно пытаться управлять, отчего мысли метались в сознании, словно запертая в клетке стая взбешённых тигров, которым забыли самочек выдать. У меня не было плана. Я действовал на чистых рефлексах, сражаясь за каждую секунду «жизни».

И с таким подходом у меня не было даже призрачного шанса на победу или ничью. Сколько я уже маны слил? Четверть? А все наши пляски и тридцати секунд не продлились! Но если буду экономить, то сразу же отправлюсь в нокаут по причинам, обычно несовместимым с жизнью.

Тем временем Целестия вполне естественно для себя развеяла мою воду, но не учла, что для этого нужно время. Это не огненное копье и не огненный шар, который вжух — и пропал или исчез. Это тонны и тонны воды, беспрерывно рвущиеся вперёд. Я начал неконтролируемым кулем падать вниз, но, поднатужившись, добавил-таки второй, вьющийся поток, который девушка тоже приняла на своё рассеивание.

Шанса лучше уже не будет. Не подведи, братишка!..

Своей противницы я не видел из-за сплошного потока воды и пара, что обильно генерировало огненное оружие Целестии, но взрыв, раздавшийся где-то там, а так же пропавшее сопротивление, мне ощутить удалось. Отпускаю оба заклинания и формирую прямо в воздухе простейший ледяной дождь, готовясь в случае чего обрушить всё это безобразие на врага, но вот пар рассеялся — и я крепко сжал кулаки.

Дьяволица, принявшая форму моей родственницы, стояла над бессознательным телом Гериана, поставив тому ногу на грудь и угрожающе прокручивая в руках одно из лезвий на цепи.

— Теперь тебя ничего не будет отвлекать, б-ра-ти-к.

Миротворец? Если ты меня слышишь, сидя в своём обелиске, то пусть тебе будет стыдно! Не тому человеку ты свою силу даровал, совсем не тому! Это ж берсерк в юбке, а не воплощение миролюбия! И мне с ней ещё сражаться…

Отвечать на откровенную провокацию я не стал — лишь обрушил на Целестию дождь из ледяных стрел, после чего перешёл в наступление. Нужно хотя бы опробовать себя в ближнем бою и оценить, насколько влияет длина конечностей при наличии физического усиления…

Но бой я, в любом случае, слил.

Часть III.

Утро красит нежным светом… Нет, не стены кремля, а моё опухшее, серобурмалинового оттенка лицо. Как и ожидалось, я проиграл. Чуда не случилось, в ближнем бою я ничего не мог противопоставить превосходящему меня в силе и умениях, а главное — почти взрослому противнику. С моим ростом я просто не мог дотянуться до этой демоницы, а заклинание экспертного уровня, поддерживающее форму её оружия, так мне и не поддалось, сколь много и часто я по нему ни бил.

Вот он какой, мой предел: эксперт с резервом взрослого демона-мага уничтожит меня при любых раскладах. В определённой мере вина тому — мой физический возраст, но нельзя пенять только на него. Не одна лишь сила определяет победу или поражение, но и то, как ты эту силу прикладываешь…

Поднявшись с кровати, я обнаружил заботливо подвешенные на дверце шкафа вещи. Это постаралась Файя, как обычно проснувшаяся ни свет, ни заря.

Заметка на будущее — не забыть её поблагодарить.

А сейчас нужно одеваться и готовиться к занятиям по болтологии или, как чопорно называют искусство красиво болтать, политологии. Как же, я хоть и не претендовал на титул главы рода, но дед не единожды прямым текстом сообщал, что он будет выбирать наиболее подходящего кандидата из нас двоих — меня и Гериана. Но я-то в любом случае предпочту долгу свободу, в то время как братишка не забывает напоминать окружающим о своей мечте — стать достойным славных предков.

Он и пашет, как ездовой лось, именно из-за этого, так что…

Я как раз заканчивал натягивать штаны, когда заметил, что с моим отражением в ростовом зеркале что-то не так. И это что-то закрывало верхнюю половину моего лица, превращая меня в какого-то карликового Зорро. Кожа вокруг глаз приобрела матово-чёрный оттенок, а сами глаза превратились в два белоснежных омута. Зрачков, что примечательно, не было…

Картина куда как более печальная, чем в прошлые разы. Глаза Палача всё чётче намекают на необходимость кого-нибудь прирезать во славу правосудия, а дед наоборот — медлит.

Как бы мне самому не пришлось выбираться в город, выискивая того, на ком моя способность сработает самопроизвольно. А такую реакцию может вызвать только самая страшная и отвратительная мразь, приступившая не столько законы, сколько непреложные нормы морали. Как такого найти, и при этом не устроить казнь на глазах у толпы свидетелей? Вот и приходится полагаться на возможности рода по поиску подходящих подо все критерии преступников.

Мне подойдёт любая скотина, но дед с отцом, видимо, решили отыскать кого-то «на грани» — с достаточным послужным списком, но чтобы просмотр его прошлого не слишком сильно ударил по моим мозгам. Увы, но я, скорее всего, так и буду переживать все чёрные воспоминания осуждаемых мною людей из-за того, что от Палача во мне всего процентов сорок.

Такова плата, и ничего с этим не поделать.

Волевым усилием вернув своё лицо в нормальное состояние, я оделся до конца и немного покрутился перед зеркалом, оценивая возрастные изменения. Ну, что тут сказать — крепкий пацан, не дистрофик и не толстяк. Волосы тёмно-серые, но с возрастом, думаю, я обзаведусь благородной отцовской платиной. Росту во мне сантиметров сто двадцать пять, что даже выше нормы по палате, насколько я могу судить глядя на отпрысков иллити вокруг.

Глаза, правда, подкачали — не быть мне брутальным красавчиком, складывающим красоток у своих ног одним лишь взглядом. Не пользуется карий цвет популярностью в этом мире, где и огненно-красные, и небесно-голубые, и пурпурные глаза считаются нормальным для демонов явлением.

У людей с цветами победнее, но на то они и люди, во многом уступающие старшим расам. И во многом же их превосходящие.

В численности, например…

Что до черт лица, то оно у меня было самым что ни на есть обычным, как и у всякого шестилетнего ребёнка. Детьми я никогда и ни в каких смыслах не интересовался, так что предсказать будущие изменения не мог. Оставалось лишь вслепую полагаться на удачу, да на гены — таки отец у меня уродом не был, а маму так и вовсе можно смело записывать в красавицы.

Итак, перед занятиями нужно найти дедушку, дабы его поторопить. Опять потрошить кого-то из родни мне не особо хотелось, так как даже после первого раза на меня поглядывали с опаской. Помнили, что творили поехавшие кукухой Палачи прошлого, убивающие даже за не самые значительные в глазах общественности преступления.

Да, у меня крыша пока на месте, но поди, докажи, что это действительно так, и я не устрою кровавый пир одной прекрасной ночью.

С такими мыслями я покинул свою комнату, направившись к кабинету деда. Как ответственный глава целого клана, он вставал даже раньше, чем требовал того от окружающих, так что у меня были все шансы застать его на месте. В крайнем случае, пришлось бы подождать пять-десять минут, но — нет, Зар’та был на месте, и он словно ожидал моего появления.

— Итак, внук, что-то хотел сказать? Или попросить о дополнительных тренировках?

Тренировках? А! Ну да, вполне в духе ребёнка — огрести люлей от кого постарше и идти требовать подтянуть себя до того же уровня.

— Это тоже, но не сегодня. — Повинуясь жесту родственника, я забрался на стул напротив. — Утром глаза опять пробудились. Я опасаюсь их самопроизвольной активации и ненужных смертей. Что с преступниками?

— Мы с твоим отцом ещё ищем идеального кандидата…

— Любой пойдёт. После того, что я увидел год назад, меня вряд ли что-то способно поразить.

Да, я рассказал сначала родителям, а потом и дедушке о том, чем увлекался павший от моей руки предатель. После этого мне дорогого стоило вырваться из кокона чрезмерной заботы и опёки, но после относиться ко мне стали слегка иначе.

Например, никто не стал знакомить меня с девочками из рода и назначать с ними посиделки, как в случае с братом, вынужденным всё это переносить. Естественно, его знакомили не абы с кем, а с теми, кто в будущем мог занять место по правую руку от него — Короля, обладателя сильной крови. Селекция, как бы неприятно это ни звучало, работала, и работала хорошо. Не только внешность, но и таланты наследовались с кровью, а иллити были серьезно заинтересованы в увеличении своей боевой мощи.

Мой отец избежал участи жениться на подруге детства, но вот дядя согласился с дедом. Результат — Гериан, с его поразительными талантами, могущими поспорить с таковыми у Целестии. К слову, не считая меня, брата и демоницы, благословлённые первыми иллити не появлялись всего сорок семь лет, в то время как за норму было принято рождение пяти благословлённых за один век.

— Я бы не был столь категоричен, Золан. Несмотря на твой интеллект, ты всё ещё ребёнок, и есть вещи, которые тебе в принципе не положено знать. И наша обязанность, как взрослых, хотя бы облегчить твою участь.

— А моя обязанность, как Палача — прислушиваться к своим ощущениям. — Меня охватило странное ощущение, подталкивающее меня к тут же сформировавшейся в голове мысли. — Или всё произойдёт сегодня, или у меня будут проблемы. Я… чувствую это.

— Чувствуешь? — Дедушка нахмурился, принявшись крутить в руках карандаш, коим он минуту назад заполнял какие-то бумаги. — Ты уверен в своих ощущениях?

Даже если я в этом не уверен, игнорировать предупреждение собственной силы сродни игнорированию предчувствия, гласящего, что тебе в спину целится стрелок с арбалетом.

Его может и не быть, но исходов-то всего два — ты или параноик, или труп.

— Да. Полностью уверен.

Так как иллити в целом и мои родственники со стороны отца в частности были сплошь людьми действия, дед тянуть резину не стал, поднявшись из-за стола и кивнув на входную дверь:

— Тогда не будем медлить. Разберёмся со всем сейчас, а после отдохнёшь. Пару дней без ущерба твоему прогрессу выделить можно…

Я лишь кивнул, не став спорить или язвить. Когда кто-то старается сделать всё как лучше, высмеивать это стремление как минимум неприлично, а как по мне, так и вовсе непростительно. Отец описывал дедушку как нелюдимого, жёсткого человека, но в общении со мной и Герианом он был совершенно другим.

Таким… родным и близким, что ли?

Он проводил с нами много времени, уступал в некоторых вопросах и прислушивался к нашему мнению, которое порою шло вразрез с его собственным. Например, он так и не понял моего нежелания сильно сближаться с многочисленной роднёй, но принял это решение — и оставил выбор, с кем мне общаться, только за мной. Ни он сам, ни отец, ни дядя, ни старейшины не предпринимали попыток меня с кем-то беспричинно познакомить.

Нет, я знал всех важных людей рода поименно и в лицо, но это не совсем тот смысл, который вкладывают в понятие «познакомился» в обществе средневековых аристократов. Ты можешь мило болтать с человеком во время каких-то приёмов, ежедневно встречаться с ним, но если ваше общение не ушло дальше этого, то вы как-бы и незнакомы вовсе.

В моём круге общения среди иллити крепко обосновался Гериан, дедушка, он же Зар’та, Файя и, подозреваю, со вчерашнего дня, Целестия. Нам определённо придётся часто пересекаться. И хоть она не была мне противна как человек, но по первому впечатлению язва из неё ещё та.

В общем и целом три, потенциально — четыре имени. Всего ничего, если так посмотреть. Но я не любил пустых людей и неприятные лично мне разговоры, и потому такое положение дел меня вполне устраивало. В конце концов, я не тамада — всех вокруг знать и со всеми по-дружески общаться. Генерал-Палач…

Дружба со мной должна быть честью, хе-хе.

Дабы добраться до темниц, нам пришлось покинуть главное здание, в котором размещались рабочие кабинеты и жилые комнаты приближенных к главе рода людей. Мы также миновали и несколько рядов жилых домов простых иллити, но сдвинулись не на край отведённого нам района, а лишь чуть южнее.

Как ни крути, а такой важный элемент закрытого общества, как темница, нельзя было размещать на границе охраняемых территорий.

— Обычно здесь не так много людей…

С досадой поморщился дедушка, когда мы миновали эдак с два десятка занятых камер. Кто-то из заключенных провожал нас молчаливым взглядом, но кто-то кричал, что ему вздумается, а охрана не могла вот так сходу их угомонить. Мне не впервой было слышать столько грязи в свою сторону, но, вроде как, ребёнок не мог просто так это проигнорировать.

— За что они здесь?

— Причины разнятся, но все они — преступники. После произошедшего год назад я принял решение взять под наш контроль весь город, вычистив всю шваль. Как видишь, кое-кто попадается и сейчас, после основной волны.

— И нам так просто отдали город?

— Не то, чтобы отдали, но за исполнением законов теперь следит наш род. Официально здесь не было и нет даже стражи, так как Рокстоун, как тебе известно, городом не считается.

— Но ведь кто-то следил за порядком до нас?

— Небольшой рыцарский орден, нанятый губернатором. Порядка сорока человек. — Дед поморщился. — Но я тебе так скажу, Золан: никакой пользы от их присутствия здесь не было. Они скорее только усугубляли положение, так как с их попустительства преступность существовала рядом с нами вполне официально. Даже чёрные работорговцы обнаружились, одного из которых тебе и предстоит сегодня… судить.

Если честно, то более щадящими для ребёнка должны быть воспоминания какого-нибудь убийцы или грабителя, но точно не работорговца. Или дед решил, что на изнасилования я уже насмотрелся, и хуже в этом плане уже не будет?

Так Бенефит и убивать не брезговал, причём всегда — мучительно и кроваво.

Я ведь не бахвалился тогда, говоря, что видел всё.

— Он вёл своё дело в Рокстоуне тринадцать лет. Поймали его только два дня назад, но он уже рассказал о себе всё, что мог. Ничего чрезмерно страшного ты там не увидишь, внук. Но если что…

— Я всегда могу рассчитывать на твою помощь, дедушка. Я помню.

Искренне улыбнуться — и активировать глаза Палача перед тем, как войти в отдельную, закрытую камеру. Не знаю, что я забуду на этот раз, но страстно желаю, чтобы это было нечто маловажное. Я ведь даже дневник хотел завести, перечислив там всё достаточно значимое, но потом понял, что это будет слишком странно, и скрыть сие мне не удастся никак. Да и сам дневничок получится размером с гримуар какого-нибудь чернокнижника: сотню с лишком лет описать это вам не это!

Вот и шёл я сюда всего лишь с надеждой в сердце, практически без приготовлений. Только листок с именами и тем, как я отношусь к этим людям, уже два месяца как упрятан между досок кровати в моей комнате.

Да, будет весьма забавно, если я забуду именно о его существовании…

За массивной дубовой дверью обнаружились стены из серого, сухого камня, стол, пара простейших стульев и два факела, закрепленных на противоположных стенах. Но стоит посмотреть вглубь помещения, как бросалась в глаза массивная решётка, отделяющая «тамбур» от непосредственно места заключения, и лежащий за ней человек, которому, как скоту, бросили кипу соломы вместо нормальной постели.

Впрочем, этот урод и был бездумным животным, потакающим своим прихотям вопреки законам. Чёрная работорговля преследовалась и очень строго наказывалась в основном из-за того, что у распространяемых таким образом рабов не было совсем никаких прав. Убей хозяин такого раба, расчлени, пусти на опыты — и никто не узнает об этом, так как раб нигде не зарегистрирован и в принципе рабом не числится. Ни долговым, ни преступным.

Таких рабов добывают, словно в древнем мире — похищают, тайно или с применением силы. И примерно этого я опасался, когда пытался прибить подругу матери, посчитав её одной из таких охотниц за живым товаром.

В общем-то, мне не требовалось много времени, чтобы вынести вердикт. Одно лишь моё желание — и перед глазами пронеслись обрывки памяти свиньи, упивающейся своей гнилой властью над рабами. Я бы прошёл прямо сквозь прутья, если бы дедушка предварительно не распахнул клетку — до того мне был противен осуждённый.

— Приговор вынесен. Кластоф Велье приговаривается к смерти.

Простой человек. Не маг, не воин, не аристократ. Но сколько боли и грязи он принёс в этот мир, сколько жизней сломал… Но кое-кому я ещё могу помочь, а потому стоит поспешить. Рука обхватила рукоять ледяного меча, холод которого позволил мне чуть лучше держать себя в руках. Взмах — и голова нелюдя слетела с его плеч, а брызнувшая кровь утонула в водяной пелене, коей я предварительно себя оградил. Не хотел, чтобы даже частичка этой свиньи попала на меня.

— Дедушка, нужно отправить отряд. Последних рабов он не успел продать, оставил в условленном месте, из которого их уже завтра должны забрать.

— Кому и где?

— Покупает некто Зелёный Барыш, двадцать девять километров к востоку от Рокстоуна. У него в подчинении есть сильные маги продвинутого, возможно — экспертного уровня.

— Ты ведь понимаешь, что ты никуда не пойдёшь?

— Рабы спрятаны в особом месте, его будет трудно найти…

— Не для людей, которых я собираюсь послать. — Мне бы такую уверенность в окружающих! — Пойдём, тебе будет полезно понаблюдать за теми, кто выполняет всю грязную работу. Заодно поймешь, что из себя представляют такие отряды. Не будешь питать ложных надежд по этому поводу.

Вот так просто было отброшено моё предложение лично возглавить мини-экспедицию и выбраться за пределы города. Дедушка ясно дал понять, что нет в данном случае — это именно нет. Никаких увещеваний и объяснений, просто — НЕТ.

Я, может, и смогу его уговорить, но это будет всего лишь проявление незрелости, и когда-нибудь, когда мне действительно понадобится его содействие, он лишь посмотрит на меня снисходительно. Вызволение рабов — это действительно не то дело, которым должен заниматься пусть даже очень талантливый и весь из себя замечательный, но всё же шестилетний ребёнок.

Тем не менее, помимо «угрозы кнутом» мне вручили и пряник в виде возможности поучаствовать в подготовке операции, а после оценить её результаты, узнав что-то новое и, без сомнений, полезное.

Пригодиться в жизни может всякое, так что — вперёд, примерять на себя роль высокопоставленного командира!

Никогда им не был и быть не хочу, но разок попробовать, определённо, стоит.