Я выбираю тебя

Глава 9

Салли загрузила привезенное мороженое в морозильный ларь в гараже и выпустила в сад собак, прибежавших поздороваться с ней.

На кухне пахло горелым тестом.

— Привет, родная. Устала? — спросила бабушка, накрывавшая на стол. — Где твой знакомый?

— Какой знакомый? — Она посмотрела в духовку, прикрутила огонь, не дожидаясь, пока пирог почернеет. Надо записать бабушку к окулисту. — А, ты имеешь в виду Александера? К сожалению, он не смог. Шлет свои извинения.

— Александер? Кто такой Александер?

— Грейм…

Услышав его голос, она вздрогнула. Грейм вошел на кухню из прихожей. Смешно! Ей не в чем себя винить. Она ему не изменила. Только себе…

— Я не заметила твоей машины у входа.

— Вечер такой приятный, что я решил прогуляться пешком.

— Правда? Сегодня все гуляют… — Увидев, как он нахмурился, Салли покачала головой: — Не обращай внимания… Просто я не ждала тебя сегодня. Как дела дома?

— Потихоньку. К совершенству нельзя спешить.

— Да, наверное. — Может быть, Грейм и с ней не спешит оформлять отношения, потому что она еще далека от совершенства?

— На той неделе я встретился в магазине с Бэзилом; он попросил меня проверить его налоговую декларацию, вот я и решил зайти. Убить двух зайцев одним выстрелом.

— Вот как? А второй заяц — это кто?

Грейм нахмурился.

— Салли, ты сегодня какая-то дерганая.

— Правда? День выдался тяжелый. — Если бы не Александер, пришлось бы еще тяжелее. Она натужно улыбнулась: — Как мило с твоей стороны, что ты помогаешь Бэзилу.

— Мне совсем нетрудно; заодно и о твоих планах узнаю, — сказал Грейм.

— Ах да. Конечно! — Про оперу она совсем забыла. — Я так и не успела посмотреть, свободна ли я двадцать четвертого.

— Так посмотри сейчас. Кстати, ты хотела поговорить о кафе-мороженом.

— Получается уже три зайца, — заметила Салли. И два из них имеют отношение к ней. — Пиф-паф!

Она надеялась поднять ему настроение. Александер непременно рассмеялся бы. Грейм же бросил на нее озадаченный взгляд. Салли покачала головой:

— Извини. Ты прав. Я хочу предложить Риа стать моей компаньонкой. У меня созрел гениальный замысел…

— Компаньонкой? Ты что, с ума сошла? — резко оборвал ее Грейм.

— Наверное. Повторяю, день выдался тяжелый.

— Ты устала?

— …и завтра мне тоже придется нелегко. Честно говоря, сейчас я больше всего хочу посидеть в ванне и пораньше лечь спать.

— На тебя не похоже, — неодобрительно заметил Грейм.

Определенно она — не идеал… Женщины, которые собираются стать акулами мирового бизнеса, не позволяют себе долго нежиться в ванне. Правда, акулам мирового бизнеса не приходится весь день проводить в производственном цехе. И потом, в ванне ей всегда лучше думается.

— Поужинаем завтра вечером. Тогда и поговорим.

— Ситуация и так ясна… — Грейм поспешно отступил, когда на кухню выбежал последний собачий найденыш и начал обнюхивать его туфли.

— Фу, Малыш! — крикнула Салли, и Малыш, смутившись, старательно отряхнулся.

Безупречный темно-серый костюм Грейма покрылся слоем белого пуха. Малыш отбежал подальше и разлегся на пороге.

— Ну и ну! — раздраженно воскликнул Грейм, отряхивая брюки. — Салли, твоей сестре пора повзрослеть. Здесь все-таки ваш дом, а не приют для животных.

— Извини, пожалуйста! — Салли часто приходилось извиняться за любимцев Джели; она извинялась механически, хотя и от всей души. И все-таки… Александер в старых джинсах и старой футболке вряд ли стал бы злиться из-за собачьей шерсти. Она поспешила отогнать непрошеную мысль. Она не будет их сравнивать. Сравнение окажется не в пользу Грейма.

Пусть Грейм не поможет ей готовить мороженое, он поддержал ее советами, когда она спускала «Сладкий шарик» на большую воду. Эль и Джели охотно продолжали бы поставлять мороженое только на мелкие домашние вечеринки. Грейм одобрил желание Салли стать лидером в своей нише.

Когда Салли училась на последнем курсе колледжа, Грейм приехал к ним читать лекции по основам финансов. Едва она увидела его, сразу поняла: Грейм воплощает в себе все, что она ищет в мужчине. Высокий, стройный, постриженный по последней моде. Рубашки, туфли и костюмы сшиты на заказ. Ничего экстравагантного — он одевался в классическом английском стиле. Словом, Грейм сразу сдал тест на ухоженность и умение одеваться со вкусом.

Его считают финансовым гением, впереди у него блестящая карьера. У него есть квартира в хорошем районе Лондона и домик в Корнуолле. Как только в Лонгборне выставили на продажу бывший дом священника, построенный в георгианском стиле, Грейм купил и его.

— Сейчас принесу щетку для одежды, — сказала Салли, с трудом преодолевая раздражение.

— Не трудись, все равно придется отдавать в чистку… Кто такой Александер? — спросил Грейм, по-прежнему оглядывая костюм.

— Александер? — Неужели он прочитал ее мысли? Раньше она гордилась тем, что не краснеет, но сейчас кровь прилила к лицу. Правда, она стоит рядом с горячей духовкой… — Никто… Друг Риа.

— Не сомневаюсь, он тоже из этих… из хиппи.

— Александер — хиппи? — оживилась бабушка, улыбаясь какому-то давнему воспоминанию. — Он носит бусы? — Она тряхнула головой и сменила тему: — Мне нужна петрушка.

— Сейчас нарву. — Радуясь короткой передышке, Салли взяла ножницы, перешагнула через Малыша и принялась срезать петрушку, росшую в вазоне рядом с задней дверью.

— Итак? — Грейм вышел за ней, но держаться старался подальше от пса. — Он хиппи?

— Что ты! — Салли заставила себя улыбнуться. — Грейм, хиппи я видела только в старых выпусках новостей. Может, ты имеешь в виду поклонников «нью-эйдж»?

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

Да… к сожалению.

— Широченных клешей он не носит и венков на голове тоже. — Она дерганая? Да она на грани нервного срыва! — Он помогает Риа разобраться с бухгалтерией.

— Представляю себе…

Почему Грейм так злится? Неужели у нее на лбу огромное клеймо: «Он тебя поцеловал»?

— Если бы ты относился к Риа снисходительнее, она бы, наверное, пригласила тебя. — Салли захотелось немного позлить Грейма. Безалаберность Риа в делах и ее образ жизни он воспринимал как личную обиду. — Не сомневаюсь, он в своем деле разбирается. — Салли встряхнула вымытую петрушку и протянула бабушке. — В общем, какое нам до них дело?

То же самое она внушает себе весь день, но без всякого толку.

— Если собираешься взять Риа компаньонкой, тебе должно быть до нее дело, — возразил Грейм. — А если он ей помогает, разве не Риа нужно угощать этого типа ужином?

— Она уехала.

— Уехала? Куда?

— По срочным семейным делам, — соврала Салли, не покраснев. — Без помощи Александера завтрашний прием окончился бы катастрофой. Я пригласила его на ужин, и это меньшее, чем я могла бы его отблагодарить.

— Не надо было его приглашать.

— Риа нужна мне. Она нужна «Сладкому шарику», — сказала Салли.

— Зачем? Мороженое может делать кто угодно. Сегодня ты сама его готовила. Даже не думай взять эту женщину в компаньонки, — продолжал Грейм. — Тебе пригодится только ее оборудование, и ты его купишь по минимальной цене, когда кредиторы пустят все с молотка.

Потрясенная, она не сразу нашлась с ответом. Однако стало ясно, почему он так заинтересовался, когда она обмолвилась, что хочет перекупить кафе-мороженое. Грейм не подумал ни о Риа, ни о Нэнси с ее дочкой. Во всем происходящем он искал лишь выгоду. И не сомневался, что Салли с ним согласна.

— Я воспользовалась рецептами Риа, — напомнила Салли. — Они — ее интеллектуальная собственность.

— Салли, не говори ерунды! Приготовление мороженого — не высшая математика.

— Д-да… — Приготовление мороженого — это волшебство.

— Конечно, все немного преждевременно, но нельзя упускать удачные возможности, когда они подворачиваются, — продолжал Грейм.

— Carpe diem? Лови момент? — улыбнулась Салли. Он не уловил опасной интонации, зато бабушка подняла голову и пристально посмотрела на внучку.

— Можно нанять кого-нибудь из студентов, которые у тебя работают, — продолжал Грейм. — Через несколько недель, когда закончатся занятия, они все будут искать работу. Ты выберешь лучших. И платить им можно по минимальной ставке.

— Что?

— Я знаю, Риа твоя подруга, но в бизнесе нет места сентиментальности. Ты не представляешь, как мне неприятно, что ты дружишь с женщиной, которая думает, что бизнес — это игра. Она и раньше пару раз была на грани катастрофы. Если честно, чего-то такого я ждал давно.

Его слова вполне справедливы, но почему он так самодоволен? И почему ему настолько наплевать на людей?

— Теперь ты возьмешь бразды правления. Расширишь дело. Главное — репутация. Ты можешь неплохо заработать…

Очевидно, сегодня, пока она готовила мороженое, он придумывал, как получше воспользоваться ситуацией. Салли напомнила себе: Грейм заботится о ней. Никакого личного интереса у него нет. Просто он ее наставник. Раньше ей это нравилось. А сейчас…

— Не сомневаюсь, все, что ты предлагаешь, очень разумно, — сказала она, — и мы все обсудим, когда я смогу нормально соображать, но сейчас, если не возражаешь, я хочу выйти. Выгуляю собак перед ужином.

— Я думал, ты устала.

— Ну да, устала… Почти весь день просидела в душном помещении, и если не подышу воздухом, не засну. Я бы попросила тебя пойти со мной, но на лугу ты испортишь туфли.

— Да… — Ненадолго ее слова привели его в замешательство, и не потому, что он так уж хотел пойти с ней, а потому, что он сам привык все решать. — Так как насчет двадцать четвертого?

Салли взяла смартфон, посмотрела календарь.

— Двадцать пятого у меня свадьба… — Вот и предлог нашелся!

— Ну, если ты не можешь…

— Нет! — Они с Греймом знакомы не один год. И она хочет и дальше продолжать отношения с ним, а не заводить интрижку с мужчиной, который через несколько дней уедет. Не хватало еще поссориться с Греймом из-за кафе-мороженого. Она составит бизнес-план. Может быть, посоветуется с кем-нибудь еще. — Я успею.

Грейм кивнул:

— Я закажу машину, чтобы тебя отвезли домой.

Грейм всегда помнил, что у них с Салли большая разница в возрасте. Но сейчас ее разозлила его холодность. Она снова вспомнила, как безумно целовала почти незнакомого мужчину…

— Мне обязательно возвращаться? На следующий день мне все равно придется ехать в Лондон. — Мысленно она взмолилась: «Попроси, чтобы я у тебя осталась…»

— Грейм, чем ты тут занимаешься?

— Бэзил… — Грейм круто развернулся. — Извини… я тут разговариваю с Салли.

— Милая, я тебя не заметил, — извинился Бэзил. — Не спеши, я принесу пиво.

— Нет, мы уже поговорили, — сказал Грейм. — Салли, позвони мне после выходных, когда будет время. Тогда все и обсудим.

Александер договорился о встрече с бухгалтером Риа. Старшего партнера, который вел дела «Радужной радости», в самом деле увезли в больницу, а младший партнер, перегруженный делами и не способный справиться с Риа, очень обрадовался вмешательству Александера. Он договорился в банке о кредитной линии, по которой оплачивались все дальнейшие счета. «Радужная радость» снова откроется — пусть всего на месяц. Осталось разобраться с бухгалтерскими книгами, навести в них хоть какое-то подобие порядка.

Его помощник написал с Пантабалика: сезон дождей начался раньше, чем они ждали, и продвигаться дальше вверх по течению невозможно. Поэтому сейчас не самое худшее время для того, чтобы находиться в Англии. Кое-что можно сделать в лаборатории. Закончить статью, которую он готовит для журнала «Нейчер». В общем, дома у него тоже дела найдутся.

Приехав в «Радужную радость», он увидел распахнутую дверь. Пожилой продавец в канотье и полосатом блейзере беседовал с покупательницей, предлагая ей попробовать разные сорта мороженого. Она ушла, нагруженная сумками.

Александер поспешил представиться:

— Бэзил Эймери? Я Александер Уэст. Спасибо вам большое за помощь.

— Не за что, милый мальчик. Я просто наслаждаюсь, а вот что здесь делаете вы? Кажется, вы должны были поехать в «Крэнбрук-Парк».

— Должен? — Значит, Салли его ждет? Вчера, когда они прощались, у него сложилось впечатление, что она все поняла. Он ведь объяснил… Так почему день внезапно стал более солнечным? — Она не уточнила подробности.

— Правда? Это на нее не похоже.

— Наверное, во всем виноват я. Смена часовых поясов… — Он замолчал, потому что Бэзил отвернулся и крикнул в сторону подсобки:

— Лалли, дорогая, что именно говорила Салли о мистере Уэсте?

— Немного. Я спросила, не хиппи ли он, но тут пришел Грейм… — Из подсобки вышла элегантная дама. Судя по всему, она разменяла седьмой десяток, но фигура у нее оставалась великолепной. — Александер — это вы? — спросила она, на ее лице расцвела уже знакомая улыбка.

— Александер Уэст, — представился он, протягивая руку над прилавком. — А вы, наверное, бабушка Салли. Я заметил сходство.

— Нет, на меня похожа Эль. Салли пошла в мать, хотя в кого у нее такие волосы… — Бабушка пожала плечами.

— Зато улыбка у нее точно ваша.

— Правда? — Вид у бабушки сделался не польщенный, а озабоченный. — Вот незадача… Муж вечно сердился на меня из-за моей улыбки…

— Вчерашний пирог получился на славу, — вмешался Бэзил.

— Не сомневаюсь… К сожалению, вчера из меня получился бы неважный гость.

— Лучший, чем Грейм. Весь вечер брюзжал из-за нескольких собачьих шерстинок! — заметила Лалли.

Кто такой Грейм?!

— А все-таки жалко, что вы не носите бус, — продолжала она, — хотя в «Крэнбрук-Парке» вас бы не оценили. Молодым людям положено надеть белые теннисные рубашки или рубашки поло. — Она осмотрела его с головы до ног и покачала головой. — У вас такая есть? Одежда Бэзила не подойдет вам по размеру. У вас же талия.

— Всего на пару дюймов, — возразил Бэзил.

— Это очень важно, — улыбнулась Лалли. — Нельзя разносить подносы и одновременно придерживать спадающие брюки! — Она снова наградила его ослепительной улыбкой, и Александер понял, почему ее муж злился… — Ничего страшного. Одежду для официантов поставляют Джефферсоны. Загляните к ним и скажите, что вы из «Сладкого шарика». Они подберут все, что нужно.

К счастью, пришел покупатель. Обрадовавшись возможности бежать, Александер сказал:

— Только заберу бухгалтерские книги.

Александер не пришел. Салли его и не ждала. Она даже не хотела, чтобы он приходил. Он оказывает разрушительное действие на ее жизнь.

Вчера он вполне недвусмысленно дал понять, что продолжения не будет. Ну и хорошо. Глупо с ее стороны ждать, что он станет помогать незнакомым людям. Вчера он и так сделал для нее больше чем достаточно.

Все прекрасно. Она сама заменит Бэзила. И фотоаппарат захватила: надо сделать снимки для сайта. Пока не пришли гости, она выстроила свою команду студентов из местного колледжа перед миниатюрной копией романской церкви. Они стояли через одного, девочка — мальчик, вполоборота к объективу. Разноцветные платья с пышными юбками цветов мороженого прикрывали довольно бледные ноги юнцов, не успевших загореть. К сожалению, сейчас уже поздно посылать парней в местный солярий. Но, как только приедут знаменитости, на ноги официантов никто и не взглянет.

— Ну-ка, улыбочку! — скомандовала Салли, проверяя кадр.

Она отсняла с полдюжины снимков, но, когда уже собиралась отправить ребят немного отдохнуть, голос у нее за спиной сказал:

— Погодите. Я тоже щелкну.

Она круто развернулась. Рядом с ней стоял фотограф из местной газеты.

— Вы неплохо умеете выстраивать кадр. Кто вы?

— Салли Эймери из «Сладкого шарика». — Она посмотрела на его пропуск с именем. — Мы угощаем гостей чаем с шампанским. А вы откуда… Тони?

— Из журнала «Селебрити». Вы не возражаете, если я встану на ваше место?

— Нет, если разместите в журнале наш снимок.

— Хотя такие вопросы решает редактор, симпатичные девушки всегда производят хорошее впечатление. — Фотограф улыбнулся. — Мороженое? — Он оглядел ее платье и понимающе кивнул: — А вы какое символизируете — фисташковое или мятное?

— Ни то ни другое. Огуречное.

Салли непроизвольно дернулась, когда ей на плечо легла чья-то властная рука.

— Александер… — Спокойно, спокойно, одернула она себя. — Вы опоздали. Чуть фотосессию не пропустили.

— Кажется, о точном времени мы не договаривались.

— Разве? — Она полуобернулась и посмотрела на него снизу вверх, чувствуя, как тепло от его пальцев расходится по всему ее телу, как шампанское. — У вас есть мой телефон. Могли бы и позвонить.

— Сами могли позвонить и напомнить, — ответил он.

— Я решила, что вы проспали, и не стала вас не будить… Ведь вы устали после тяжелой дороги…

Он надел белые теннисные шорты и белую рубашку поло. Все швы на месте, рубашка красиво облегает широкие плечи. Но его лицо красивым не назовешь. Высокие скулы, волевой подбородок, нос искривлен, и на солнце видны мелкие шрамики на щеке — видимо, память о каких-нибудь ядовитых листьях.

— Лицо, наверное, можно поправить с помощью «Фотошопа», — усмехнулась она.

— Спасибо, но этого недостаточно, чтобы я записался в ваш кордебалет.

— Что же вам нужно? — Слова слетели с ее губ, прежде чем она успела прикусить язык.

— Я подумаю. — Он улыбнулся, и сердце у нее запрыгало, как теннисный мячик, который сегодня будут рекламировать.

— В кордебалете главное не выделяться, — заметила Салли, понимая, что Александер Уэст гораздо старше и представительнее юнцов, нанятых ею на сегодня.

— Я собирался подстричься, но решил, что важнее успеть вовремя.

Он, значит, запомнил ее слова? Салли, не раздумывая, положила руку ему на плечо.

— Сойдет и так.

— Сойдет? — Он посмотрел на нее в упор. Его голубые глаза как будто обжигали. Салли смутилась. Что в нем такого? Почему рядом с ним она ведет себя как школьница? С семнадцати лет с ней ничего подобного не было…

— На первый раз. Судя по вашей одежде, вы заходили в «Радужную радость».

— Ну да, за бухгалтерскими книгами.

— Бэзил и Лалли на вас накинулись? — Значит, он приехал сюда, потому что чувствовал себя виноватым… — Как там у них дела?

— Отлично, хотя, по-моему, ваша бабушка огорчилась, что я не ношу бус.

Салли глубоко вздохнула. Интересно, что наплела ему бабушка? Ей захотелось уткнуться лицом ему в грудь, вдыхать его запах, позволить его руке касаться ее плеч, спины…

— Мне очень жаль. Она обычно говорит первое, что приходит ей в голову. Я сказала, что вы — друг Риа. Вот она и решила, что вы тоже поклонник «нью-эйджа». Ну вы понимаете: летящие ткани, расписанные вручную, масса экзотических украшений…

— Ясно. Она вам не звонила?

— Риа? — Салли покачала головой. С какой стати Риа будет звонить ей, если может позвонить ему? — Я нашла открытку, которую она присылала мне из Уэльса. На ней записана легенда о Митфае.

Он широко улыбнулся.

— Я неправильно произнесла, да?

— Совершенно неправильно. Надо говорить «Миддваи»… Вы хотите за ней съездить? — спросил он, не ответив на ее вопрос.

— У меня не остается другого выхода. Она обещала приготовить для меня новый сорт мороженого — шоколадное с чили. — Увидев, как он закатил глаза, она продолжала: — Об этом попросил глава одной местной компании, которая торгует чаем, кофе, шоколадом и специями. Адам Уавелл. Вы его знаете?

— Да, — кивнул Александер.

— Он не настаивал на предварительной дегустации. Мы с ним уже работали раньше, и он сказал, что доверяет мне.

— Адам знал, что мороженое готовит Риа?

— Какая разница? Он подписал контракт со мной. Грейм совершенно прав. Так нельзя вести дела.