Яд иллюзий

Глава 5

Казалось, цель высоких потолков и мраморных стен в большом и светлом холле театра - внушать исконный трепет перед холодным благородством языческого храма. Портреты местных талантов расположились ровными рядами и горделиво взирали на меня сверху вниз.

Огражденная от посетителей стеклом, как в аптеке, меня встретила престарелая вахтерша, с важным видом, словно снежная королева, восседающая на троне вахты. Руки с деловито скрещенными пальцами неподвижно покоились на столе. На голове, будто сказочный чурбан, красовался высокий старомодный начес из искусственных каштановых волос. В точности такие же холодные и блеклые как стены холла глаза смотрели от чего-то строго и неприязненно.

– Здравствуйте, – обратилась я в окошко. – Вы не подскажите, как можно увидеться с руководителем «Молодой сцены»?

Две бесцветные стеклянные бусины скользнули по мне с придирчивой оценкой, а на узком сухом лице недовольно стянулись в тонкой полоске губы вахтерши. Когда она заговорила, рот ее почти не открывался, только немного подрагивал, пропуская мало разборчивый скрипучий звук, словно приоткрывалась крышка старого сундука.

– Что такой у всех интерес к руководителю сегодня? То милиция пожаловала… А тебе что надо?

– Я из газеты. – В эту фразу я постаралась вложить максимум достоинства и самоутверждения. Но, поняв, что этого не достаточно, добавила уже обстоятельнее:

– Разумеется, по делу.

– Удостоверение покажи, – ничуть не оттаяла вахтерша.

Я тряхнула сумочку, мысленно отдавая должное старой привычке ничего из нее не выкладывать и, не смотря на весь сыр-бор, там всегда находилось именно то, что могло пригодиться, в том числе и удостоверение корреспондента.

«Снежная королева» нацепила на переносицу очки и через толстые выгнутые линзы вчиталась в предоставленную пластиковую карточку, поглядела исподлобья, составляя идентификацию, и проворчала, наконец, куда-то в нос.

– На фотографии волосы длинные, ее менять надо… Как я знаю, что это ты? Машут они мне тут непонятно чем...

– Простите, – напомнила я нетерпеливо. – Вы мне скажете, где я могу найти руководителя?

Вахтерша снова недоверчиво осмотрела меня.

– Глаза вроде твои... Повернешь налево, дальше прямо по коридору, последняя дверь.

Не успела я отойти на полшага, как она забубнила себе что-то под нос. Похоже, это являлось ее любимым занятием, которое мне не посчастливилось прервать своим появлением...

Когда я внедрилась в кабинет, пышная круглолицая женщина лет сорока громко плакала, сотрясаясь всем телом и роняя крупные слезы на дощечку отполированного стола. Она не заметила, как я вошла, да и вряд ли это обстоятельство ее интересовало.

Я догадалась, что это и есть руководитель «Молодой сцены» – Лариса Михайловна, как сообщала небольшая табличка на входной двери.

В убогой обстановке кабинета резкий запах валерьянки смешался с застоявшимся запахом дешевых сигарет, и, хотя единственное окно было распахнуто настежь, но духота все равно оставалась здесь, плотно вжимаясь в небольшое помещение и отбирая возможность свободно дышать.

Возле женщины сидели две девушки и парень. С трудом подавляя истерику, они производили очень слабые и, судя по всему, бесполезные попытки утешить руководителя.

– Бедная моя девочка, – стонала женщина, глотая слезы. – Умница моя…

Бумажные салфетки в трясущихся руках превращались в бесформенные комки, она то разрывала их, то снова складывала, совершенно не владея собой от несчастья.

Молодые люди растерянно повернулись, не понимая моего присутствия. Мне стало неуютно из-за этого вторжения. Я прилипла ногами к полу у входа, и не смела шевельнуться.

– Простите, – сказала я сбивчиво. – Знаю, что не вовремя, но, может, позже кто-то захочет поговорить со мной…

Сделав усилие, я все же сдвинулась с места, положила на стол визитку и вышла.

В коридоре царил полумрак и я чудом не заблудилась, пытаясь разглядеть обратный путь. Или это слезы застилали глаза?

Когда развиднелось, передо мной возникли три широкие, зеркально гладкие ступени, ведущие в холл. На первой же из них я поскользнулась – и лететь бы так до самого выхода, но откуда-то взялся тот молодой человек, видимо, шел навстречу. Его рука, как стальной браслет обхватила мое запястье, я ощутила боль, но смогла удержать равновесие. Он сделал это машинально, в силу хорошей реакции. Наши глаза встретились лишь на мгновение, я не успела заметить ничего, кроме высоко роста и черной одежды. Не сказав ни слова, он отпустил мою руку и пошел дальше, растворившись в темном коридоре практически как тень.

Какое-то время я стояла на месте, приходя в себя и собираясь с мыслями. И все-таки отправилась домой. День считался испорченным. Того радостного настроения, с которым я вышла сегодня на улицу, вроде и не бывало.

Но во мне как будто что-то переменилось тогда. Я еще не понимала, что именно. Включился тайный внутренний механизм, завелся на все обороты и дал волю неосознанным эмоциям. Все, что после этого со мною происходило уже не зависело от самоконтроля.