Ядерный Ангел

Глава шестнадцатая. Сквозь тьму

Никогда не думал, что мне придется так беспокоиться из-за обычного гравия.

В другой раз я бы не обратил на этот гравий никакого внимания. Но теперь он меня дико раздражал. Просто бесил. А все потому, что он скрипел под моими подошвами, и мне казалось, что этот скрип разносится по всему подземелью. Выдает каждый мой шаг, каждое мое движение. В этой неестественной тишине скрип гравия под ногами звучит, как гром.

Я остановился. Ноги ломило, дыхание стало свистящим. Еще одна причина передохнуть – мое дыхание так же легко услышать, как и предательский скрип гравия. Не сводя глаз с темного туннеля перед собой, я снял с пояса флягу, запил парой глотков очередную вервольф-пилюлю. Впрочем, мрак в логове нахттотеров такой, что от пилюль мало толку. Вся надежда только на прибор ночного видения.

Прошло, наверное, минут двадцать с тех пор, как я вошел в бетонный тоннель за дверью, и за это время я прошел самое большее метров тридцать-сорок. Было холодно – очень холодно. Я дошел до поворота и повернул направо. Где-то над головой гудел вентилятор. Это хорошо, он наверняка заглушает и скрип гравия, и мое дыхание, и стук моего сердца. Едва я подумал об этом, как в моем сознании зазвучал говоривший по-немецки голос – спокойный и негромкий.

– Эрих с Освальдом не отвечают, – сказал голос. – Похоже, нас перехитрили. Этот парень уже внутри.

– Не беспокойся, нахтмайстер, мы наготове, – ответил другой голос.

– Постарайтесь обойтись без стрельбы, – сказал тот, кого назвали нахтмайстером. – Чертов засранец несет кое-что очень важное. Я бы не хотел, чтобы неудачный выстрел разрушил наши планы.

Опаньки! Несмотря на чувствительный холод, меня окатило жаром с головы до ног. Теперь понятно, почему у убитых мной нахттотеров не было с собой никаких средств связи – эти твари общаются телепатически. Но самое странное, что и я могу их слышать. Что это – какая-то новая открывшаяся у меня способность, или очередная хитрость рыцарей-вампиров, пытающихся таким образом впарить мне дезу? Второе вероятнее. Надо быть очень осторожным. К тому же, чертовы нацистские морлоки уже знают, что я прикончил на входе в бункер их собратьев и теперь продвигаюсь внутрь. Знают – и ждут меня в глубине этих погруженных во тьму катакомб.

Но хоть одно радует – стрелять по мне не будут. Интересно, с чего такая забота? Или Шварцкопф всерьез предполагает, что я несу ему ноут Димона?

Туннель впереди больше всего напоминал огромную бетонную трубу. Меня все больше мучил страх темноты. Держа винтовку наготове, я потопал дальше, вжимаясь в стену. Шаг – пауза, еще шаг – пауза. Туннель был чист. Я без приключений добрался до конца трубы и оказался на пересечении с другим туннелем, по дну которого были проложены рельсы. Теперь следовало подумать, как быть дальше – иди вперед, сворачивать направо или же налево. Принять решение я не успел: из недр поперечного туннеля раздался металлический стук. Я немедленно отступил назад и спрятался за подпиравшей свод бетонной колонной. Распластался на земле и осторожно выглянул из-за колонны.

На перекресток выкатилось нечто, напоминавшее обычную железнодорожную дрезину с какой-то сложной надстройкой, опутанной кабелями и проводами. Включился мощный электрический фонарь, заплясал по бетонным стенам. Потом раздалось громкое жужжание, и я увидел, что надстройка развернулась в мою сторону. Металлические заслонки по бокам надстройки раскрылись, и я заглянул в дула двух крупнокалиберных MG, установленных на дрезине.

Услышал я однажды такое выражение – «потел, как шлюха в церкви». Уж не знаю, как чувствуют себя в Божьем храме веселые девушки, и как они там потеют, но я в ту секунду взмок так, будто вся вода в моем организме разом выступила из пор. Мне даже показалось, что у меня сердце остановилось от страха. Но залпа, который неминуемо растер бы меня в кровавое пюре, не последовало. Меня не заметили. Робот еще несколько секунд посветил прожектором над моей головой и покатил дальше, в боковой тоннель. Я еще пару минут лежал неподвижно, сил двигаться просто не было. Потом сообразил, что надо идти дальше. Выбрался из-за колонны к стене, выглянул – поперечный туннель был пуст. Я ползком перебрался через рельсы и двинулся дальше, матерясь и проклиная собственную глупость и самонадеянность.

Впрочем, один важный вывод я сделал – похоже, я на верном пути. Если моя догадка правильная, то робот-охранник – или несколько роботов, – патрулируют бункер по кольцевому тоннелю, пересекающему все входы в убежище нахттотеров. А это значит, что мне следует идти вперед. Судя по компасу, я все это время шел на северо-запад. Продолжим путешествие в том же направлении.

Очень скоро я убедился, что не сбился с пути. Тоннель привел меня к уходившей вниз бетонной лестнице. Снизу доносился вибрирующий гул. Я сполз по ступенькам на первую площадку, убедился, что внизу никого нет, потом преодолел еще один пролет и оказался у открытого входа в большой подземный зал. Кажется, я попал на какой-то склад – вдоль стен зала стояли штабели ящиков, контейнеры, накрытые брезентом, пирамиды железных бочек. Гул и вибрацию издавала работающая в дальнем конце зала машина – похоже, вентиляционная установка. А еще здесь были нахттотеры.

Двоих я засек сразу – один из вампиров стоял на крыше контейнера, положив на левый локоть снайперскую винтовку, второй прохаживался у бочек. Минуту спустя я заметил третью тварь: нахттотер вышел из рубки управления козловым краном и, сделав несколько шагов, остановился на решетчатом мостике под потолком зала. Чтобы не совершить фатальную ошибку и не попасть под неожиданный обстрел, я осмотрел в снайперский прицел весь зал, но ни пулеметных турелей, ни роботов-охранников, ни камер наблюдения не нашел. Похоже, я могу рискнуть и попытаться прикончить эту троицу, тем более, что нахттотеры ведут себя очень спокойно – они, кажется, не догадываются, о моем присутствии.

– Успокойся, Осташов, – шепнул я сам себе, выцеливая нахттотера на крыше контейнера. – Задержи дыхание и…

Нахттотер дернулся судорожно и нелепо: моя пуля угодила ему в шею и почти оторвала голову. Он еще не упал, а я уже переключился на другую цель, поймал в прицел нацика на мостике. Завалить его с одного выстрела не получилось: уж не знаю, куда я попал, но нахттотер не упал замертво, лишь сложился пополам и затряс головой. Я немедленно послал вторую пулю, которая сбросила его с мостика прямо на бочки. И тут меня заметил третий вампир. Реакция и быстрота у этих тварей феноменальная: он одним прыжком преодолел метров двадцать, которые нас разделяли, и ударом меча выбил у меня из рук винтовку. Второй его удар я отбил уже катаной, ногой толкнул вампира в живот, а потом рубанул наугад – и попал. Нахтоттер свалился на колени и привалился к стене, раскрашивая ее кровавыми брызгами до самого потолка. Вторым ударом я развалил ему череп.

– Пять ноль, – прошептал я, вытирая клинок катаны. – Теперь хоть не обидно будет умереть.

Карманы нахттотера были пусты. Я на корточках прокрался ко второму трупу и тоже его обыскал. Ничего. Забираться на контейнер, чтобы порыться в карманах третьей твари, мне совсем не улыбалось. Тем более, что я увидел выход со склада – дверь, а за ней лестницу, теперь уже идущую наверх.

Пока у меня есть повод гордиться собой. Главное – я не струсил. И реально, какой я молодец, что с самого начала догадался взять меч Такео!

Давай, Осташов, хвали себя, бодрись! Ты еще ничего…

Нахттотер возник передо мной внезапно, будто вышел из стены. До сих пор не пойму, как я его проглядел – еще мгновение назад верхняя площадка лестницы была совершенно пуста. Меч рыцаря-вампира угодил мне в левое плечо: не будь на мне композитного бронежилета, этот удар развалил бы меня пополам. Я вскрикнул от боли и неожиданности, попятился назад, подняв винтовку над головой. Новый удар меча пришелся прямо по моей снайперке, выбил ее из рук и отбросил меня по лестнице вниз. Я был в полнейшем замешательстве, но успел таки выхватить катану и отбить очередной выпад. Лицо нахттотера было прямо передо мной – зеленое в инфракрасном свете, перекошенное яростью, с горящими глазами. Недолго думая, я врезал рукоятью катаны в зубы нацистской твари, отпрянул назад, рискуя оступиться и сломать себе шею и ударил уже клинком, разваливая голову вампира. Убитый нахттотер мешком упал мне под ноги и скатился по ступенькам. Дело было сделано, но радости я не чувствовал – в бункере завыли сирены. Меня, похоже, засекли.

Левая рука у меня онемела, плечо болело нестерпимо – если даже нахттотер не сломал мне ключицу, ушиб я получил самый первоклассный. Моя винтовка была испорчена, удар вампирского меча разбил прицел. Кажется, у меня начались серьезные неприятности.

Сбежав по лестнице вниз, я вернулся на склад. Забрался на металлический мостик по лестнице и дошел по нему до контейнера, на котором лежал труп убитого мной нахттотера. Прыгать было высоко – метров пять, не меньше, но я прыгнул и даже пятки себе не отбил. Вот только ушибленное плечо дернуло так, что я чуть сознание не потерял. Винтовка нахттотера оказалась той же модели, что и моя снайперка, только без глушителя, а это значит, что у меня снова есть оружие. И есть неплохая огневая позиция – вряд ли Рыцарям Ночи будет легко и просто выкурить меня с этого контейнера.

Я едва успел перезарядить винтовку, когда заметил движение у той самой двери, в которую входил две минуты назад. На этот раз я не мудрствовал – кинул квантовую гранату, а потом начал короткими очередями добивать набежавших на склад и ослепших от вспышки тварей, укладывая их пачками на бетонный пол. Минуту спустя появилась вторая группа нахттотеров, и я покончил с ними без особого труда. Третьей атаки не было – сирены продолжали надрываться, но твари больше не пытались проникнуть на склад. Я с удовлетворением взглянул на кучу трупов, которую нагромоздил у дверей. Похоже, Кис сильно преувеличивала насчет какой-то там необычайной живучести этих тварей. Бронебойно-зажигательные пули калибра 7,62-мм отлично их упокоили. И мой счет убитых нахттотеров перевалил далеко за второй десяток…

– Так, – зазвучал у меня в голове зловеще-спокойный голос Шварцкопфа. – Я так и знал, что тебе нельзя доверять.

– Нахтмайстер, говорит гауптштурмфюрер Шафт. Мы блокировали его в третьем секторе, – встрял бодрый голос. – У нас есть потери, но щенку не уйти.

– Прикончите его, – сказал Шварцкопф.

В животе у меня стало холодно-холодно, тем более что сирены разом смолкли, и в подземельях стало сверхъестественно тихо. А потом я услышал негромкий шорох, будто откуда-то сверху, со свода каземата, на ящики сыпался песок. Секунду спустя сразу пять черных фигур появились на решетчатых мостках слева и справа от меня. До сих пор не могу понять, откуда они взялись – скорее всего, прошли невидимым мне путем где-то под потолком склада. Но застать меня врасплох нахттотерам не удалось.

Вспышку квантовой гранаты я увидел сквозь закрытые веки, а потом услышал хриплые вопли ослепленных тварей. Добить их было делом нескольких секунд. Но перезарядить винтовку я не успел – еще два вампира незаметно зашли мне в тыл и прыгнули на меня сверху, с мостков.

Я успел выхватить пистолет и разрядить его в живот навалившемуся на меня нахттотеру, но вторая тварь ударила меня эфесом меча по голове, разбив ночной прицел. Я завопил от ярости и страха, левой рукой вцепился в кожаный плащ рыцаря-вампира и начал палить из пистолета в скрывавший нахттотера мрак. К счастью, я не промахнулся – нахттотер повалился прямо на меня, заливая мне лицо кровью из простреленной головы. Я сбросил с себя труп, в панике защелкал тумблером «ночного глаза», но тщетно – он был безнадежно испорчен. Когда я в полной мере просек, что случилось, меня охватил не просто страх темноты – запредельный ужас. Теперь, без ночного прибора я абсолютно беспомощен. Благодаря вервольф-пилюлям я смутно различал контуры крупных предметов – и все. Я чувствовал себя слепым. Вокруг меня была беспросветная тьма, в которой ко мне приближались рыцари-вампиры. Брошенные мной одна за другой две квантовые гранаты уже ничего не могли изменить. Я лежал на крыше контейнера с гранатой в левой руке и с катаной в правой, обливаясь потом и прислушиваясь к шорохам во тьме. Мысль, что сейчас ко мне со всех сторон подкрадываются эти белесые твари, заставляла мои внутренности противно дрожать.

У меня не получилось. Тога был прав, а я поступил, как последний идиот. Переоценил свои возможности, не предусмотрел каждую мелочь. Прибор ночного видения вышел из строя – и вот я слеп и беспомощен, как новорожденный котенок. Я даже банальный фонарь с собой не захватил, не додумался. И кто я после этого? Форменный кретин, и это еще мягко сказано. Интересно, что со мной сделают эти твари – сразу убьют или покуражатся от души? В любом случае, пусть сначала попробуют взять меня живьем.

Мать твою тру-ля-ля, а ведь я о самом-то главном забыл!

– Шварцкопф! – заорал я во весь голос. – Нахтмайстер Шварцкопф, а как же быть с подарком для мамочки Бабелинки? Я ведь несу тебе то, что ты просил!

– Ну и что? – зазвучал в моем сознании ледяной голос.

– А то, нацистская задница, что я подорву и себя, и компьютер Ахозии, если твои выродки подойдут ко мне близко! Вряд ли ты потом соберешь кусочки жесткого диска как нужно, нахтмайстер. Ну что, поговорим?

– Полагаешь, есть тема для разговора?

– Конечно.

– А ты испугался, – с удовлетворением в голосе сказал Шварцкопф. – Что случилось, мальчик? Что тебя так напугало? Не можешь мне сказать? А я знаю, откуда этот страх. Это Мрак. Он мой союзник, не твой. Пройдет совсем немного времени, и ты сам будешь умолять меня забрать ноутбук этого сумасшедшего еврея. Мрак задавит тебя, задушит, выпьет из тебя разум, сломает твою волю. Ты сойдешь с ума и будешь бродить по тоннелям нашей обители, ощупью находя путь, пока милосердная смерть не придет за тобой.

– Ах, так? – Я попытался засмеяться, хотя внутри у меня все трепыхалось от панического ужаса. – Я вытаскиваю чеку из гранаты, Шварцкопф. И поцелуй меня в зад.

– Взрывай. Тем более что никакого компьютера у тебя нет, ведь так? А тот предмет, который ты заботливо прячешь под бронежилетом, при взрыве не пострадает.

– Что? Какой предмет?

– Диск, мой мальчик. Компьютерный диск, который ты взял с собой. Только поэтому ты сумел попасть сюда, в наше убежище. Или ты и впрямь вообразил себя настоящим бойскаутом? Да, ты неплохо подготовился к сражению с нами. Но ты не учел, что мы можем читать мысли наших врагов. Впрочем, мы были к тебе максимально снисходительны. Ты даже не представляешь, какую великую услугу ты оказал нашему делу, доставив программы Ахозии сюда, в нашу цитадель.

– Шварцкопф, почему я? Почему ты не забрал диск у самого Ахозии?

– Он оказался хитрее, чем мы предполагали. Много лет он верой и правдой работал на благо Рейха и был вне подозрений. Но потом он разрушил эксперимент профессора Рютцеля, бросил Рейху вызов. Все эти годы он находился в своем бункере, под охраной собственной армии, и мы не могли до него добраться. Не могли покончить с ним, контролировать его сознание, потому что не знали вкуса его крови. Ахозия был слишком умен и хитер для нас. Ты изменил ситуацию. Мы не ошиблись в тебе, недалекий простодушный и самоуверенный человечек со здоровой живой кровью, житель другого мира – того мира, который станет для нас спасением. Однажды ты сказал мне, что этот мир гибнет. Все верно, ты не ошибся. Война, которая сейчас идет на Американском континенте, поставит точку в истории человечества. Но не в нашей истории, мой мальчик. И за это мы должны благодарить тебя. Диск, который ты принес, откроет нам свободный доступ в мир, откуда ты пришел и откуда явился тот, кого называют Ахозией. Все-таки мы правильно делали, что все время держали ГП активным, и фортуна нам улыбнулась.

– ГП?

– Гравитационный портал Вальтрауба. Когда-то именно нам было доверено охранять его. Специально для комплекса портала был построен этот бункер, и мы со временем превратили его в нашу неприступную крепость. В плацдарм для создания будущего Пятого Рейха. Однажды этот портал изменил историю, и теперь он изменит ее еще раз. Ведь ты ради портала сюда пришел, мальчик? Наивный ребенок, ты пытался обмануть нахттотеров, не представляя, что они знают даже те мысли, которые ты скрываешь от самого себя.

– Шварцкопф, что вы задумали?

– Очень скоро этот мир превратится в выжженную пустыню. К этому приводит нас логика войны – наши войска побеждают, янки рано или поздно нанесут удар возмездия. Откровенно говоря, нам все равно, что будет с людьми. Ты дал нам надежду, мальчик. Если портал открылся в одну сторону, он может быть открыт в другую, не так ли?

– Значит, все разговоры об улучшении крови, знакомство с Бабелинкой – всего лишь тактическая хитрость?

– Конечно. Неужели ты и в самом деле поверил в то, что мы позволим какому-то недочеловеку совокупиться с нашими сестрами?

– Нееет, – протянул я, мотая головой, – ни хренашечки тебе! Ты не получишь этот диск, Шварцкопф. Никогда, понял? Не видать вам моего мира. Ты и твои упыри сдохнете в этих подземельях.

– Ты уже почти умер, и я почти получил диск. И закончим этот разговор. Попробуй одолеть Мрак, если сможешь.

Мне показалось, что темнота у меня перед глазами внезапно сгустилась, приняв очертания человеческой фигуры. Я еще успел закрыться катаной. Нечто обрушилось на меня из тьмы, сбило с ног, навалилось на меня, сдавливая в удушающих объятиях. Уже теряя сознание, я подумал, что подвел всех. Принес Шварцкопфу на блюдечке ключ от нового мира, который эти твари очень скоро превратят в подобие Зонненштадта. От своего мира…

Тьма подхватила меня, завертела в водовороте, оглушила какофонией криков, выстрелов, воя сирен, разрывов, потом швырнула в молчание. И с этого момента я ничего не помню.

Ага, вот и он – световой тоннель, за которым, как утверждают пережившие клиническую смерть, находится тот свет. Сейчас я по нему пролечу и попаду на божественный фейс-контроль. Меня наверняка пропустят, только уж точно попеняют за мою наглость – мол, позволил называть себя живым Богом, а еще православный…

Э, нет, тут что-то не так. Это не тоннель. Это кто-то светит мне фонарем прямо в глаза. Да еще воняет нашатырным спиртом…

– Леха! Леха, как ты? – говорит знакомый голос. Если это ангел, то я Анджелина Джоли. Это Тога. Мать твою тру-ля-ля, как он тут оказался?

– Тога? – Я зажмурился, отвел рукой фонарь. – Какого хрена?

– Вот и я хочу тебе спросить то же самое. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Я тут децл расслабился… Ты что тут делаешь?

– Ты что, всерьез решил, что мы бросим тебя одного? Не дождешься, конь питерский. Руки-ноги целы?

– Да вроде целы, – я попытался пошевелиться. Ребра болели, саднила ободранная щека, ныло ушибленное плечо, но я был определенно жив. В недрах бункера громко и противно выли сирены, слышалась плотная стрельба. Рядом с Тогой я увидел девушку-херувимчика – она оттирала чем-то едко пахнущим мою одежду от залившей ее крови нахттотеров. – Стоп, так ты не один?

– Все здесь. Вся королевская конница и вся королевская рать. Наши юбердевочки сейчас прессуют твоих белесых друзей на нижних этажах бункера. А к тебе мы успели как в кино – в последнюю минуту. Тобой уже собирался поужинать какой-то нахттотер. Алина продырявила ему башку, а потом мы стащили тебя с контейнера.

– Погоди, Алина тоже тут?

– Конечно, – надо мной появилось лицо Кис. Такое прекрасное, такое милое, такое встревоженное. – Лешенька, миленький, как ты себя чувствуешь?

– Для покойника вполне терпимо. – Я протянул Тоге руку, и он помог мне сесть. – Знаете, ребята, вы действительно вовремя успели. Эти медузы мне ночной прибор разбили.

– Там, в городке, мы не стали тебя разубеждать, – сказал Тога. – Ты же упертый, как осел, все равно бы не послушал. Тогда Ермолай решил тебя подстраховать. Сказал об этом мне, а я сказал Алине. Пока ты ехал к логову нахттотеров на броневичке, Ермолай перебросил сюда два взвода наших супердевочек. Да и радиомаяк в твоей каске помог.

– Артисты! – вздохнул я и обнял Алину. Мне сразу стало легче на душе. – Потом с вами все перетру. А сейчас надо отбить портал, пока нахттотеры его не уничтожили.

– Ермолай с херувимчиками внизу. Там сейчас пыль столбом. Ты как, идти можешь?

– Даже бегать могу. Где моя катана?

Девушка-херувим подала мне катану. Я встал на ноги, сделал несколько шагов. Башка слегка кружилась, но я ощущал небывалый всплеск сил и отваги. Просто руки чесались поскорее кинуться в драку.

– Держи, – Тога сунул мне в руку фонарь, сам немедленно достал запасной. – Где-то внизу есть энергетическая консоль. Доберемся до нее, включим аварийное освещение, оно тут есть. Я видел в тоннелях силовые кабели.

– Тога, – я посмотрел на казанца взглядом, полным признательности, – ты молодец. Даже не знаю, как тебя благодарить.

– Не лезь под пули, – заявил Тога, и мы побежали к тому самому выходу из склада, где прервался мой одиночный рейд. Перешагивая через трупы рыцарей-вампиров и кровавые лужи, вышли на лестницу и поднялись ко входу в длинный коридор. Здесь крепко пахло бензином, паленой кожей и горячим камнем – видимо, девочки-нибелунги расчищали себе путь огнеметами. Несколько обугленных трупов в дальнем конце коридора подтвердили мою догадку. За поворотом коридора оказался вход в лифт, который охраняли два киборга. Увидев нас, они замерли по стойке «смирно».

– Отличная работа, кисоньки, – бросил я им на ходу и вбежал в лифт. Тога опустил рычаг, лифт загремел и начал падать вниз. Я встретился взглядом с Алиной. Она улыбнулась мне и опустила глаза. И я почувствовал себя таким счастливым, что просто невозможно описать. Никогда еще я не был так счастлив. Теперь, подумал я, все будет так, как нужно. Ведь со мной мой ядерный ангел. Со мной Тога. И со мной правда. Посмотрим, как будет выглядеть этот хитрозадый нацистский упырь Шварцкопф, когда я доберусь до его рыцарского зала и организую ему сэппуку по всем правилам японского церемониала. А потом будем разбираться с грехами Димона, земля ему пухом. Может, нам и удастся в очередной раз изменить историю.