Ямани: Взгляд из-за кулис

Заговор братьев Судаири

Кронпринц Фахд искусно низвел короля Халеда до положения чисто номинального лидера. Но Ямани, вопреки общим ожиданиям, сохранил за собой должность министра нефти.

Минул 1975‑й и начался 1976 год, а Ямани, как и прежде, определял совместно с Фахдом нефтяную политику государства, все более упрочивая свою репутацию политического долгожителя.

— Существовало множество самых разных причин, по которым Ямани был не слишком желательной фигурой для одного из центральных постов в правительстве, — указывает сэр Джеймс Крейг, бывший английский посол в Саудовской Аравии. — Одна из них, возможно, та, что Ямани был уроженцем Хиджаза, человеком «с запада». Помню, я разговаривал как-то со старым приятелем, который занимал высокий пост в саудовской Национальной гвардии, и он сказал мне: «С вами, послами, всегда происходит одно и то же. Вы живете в Джидде и имеете дело исключительно с хиджазцами. И думаете, что знаете Саудовскую Аравию. На самом деле это иллюзия. Я знаю, с кем вы общаетесь, — с людьми типа Ямани. Но это не настоящие саудовцы. Вот я — настоящий саудовец, потому что я родился в Неджде». Нам это знакомо по Англии. На севере — скажем, в Норчестере, — все до единого убеждены, что лондонцы изнежены, развязны и выше всего ставят собственную выгоду. Ну а в Неджде вам скажут, что все хиджазцы — городские жулики и более ненадежных людей не отыскать во всем королевстве.

Конечно, говорит Крейг, хиджазцы платят жителям Неджда той же монетой, называя Эр-Рияд «примитивным захолустным городишком где-то там, в пустыне».

Фейсал проводил большую часть времени в Хиджазе.

Халед, Фахд и родные братья Фахда предпочитали Неджд.

— Может быть, это одна из причин, — говорит Крейг, в силу которых после смерти Фейсала положение Ямани оказалось под угрозой.

Другой причиной была зависть.

Это невозможно отрицать. Все, кто хоть сколько-нибудь знаком с жизнью саудовской королевской семьи знают, что и Фахд, и Султан, и Салман испытывали к Ямани вполне естественную неприязнь.

Если Фахду от рождения свойственна крайняя мнительность и ревнивое отношение к чужому успеху, если он склонен к колебаниям и неуклюж, то Ямани блестяще одарен и исполнен уверенности в себе. Если Султан был любимым младшим братом Фейсала и часто сопровождал его в поездках, то Ямани был его «приемным сыном» и, по-видимому, наиболее близким советником. Если Салмана часто называют самым популярным человеком в стране — говорят даже, что, если бы после смерти Фейсала были проведены выборы короля, победил бы именно Салман, — то во всем остальном мире самым знаменитым саудовцем столетия считают Ямани.

Ни один из принцев не получил систематического образования и не обладает широким кругозором: Ямани и тут может дать им всем большую фору.

— Как бы сильно ни раздражал Ямани таких людей, как Фахд, Султан или Салман, они не выражали этих чувств при жизни Фейсала, — делится своими наблюдениями сэр Алан Ротни, бывший английский посол в Саудовской Аравии. — Во всяком случае, открыто. Фейсал бы этого не потерпел. Все козни он видел насквозь. Но после его смерти у братьев уже не было причин скрывать свое раздражение.

Хотя Ямани категорически отказывается обсуждать свои разногласия с «семеркой Судаири», отрицая даже тот факт, что причиной его раннего расхождения с Фахдом и шестью остальными братьями была личная неприязнь и несходство взглядов, различные источники в Вашингтоне — люди, сделавшие своей специальностью точное знание обо всем, что происходит в закрытых для постороннего дворцах Саудовской Аравии, — утверждают, что конфликт Ямани с группировкой Аль-Фахд имел очень глубокие корни.

— Они нуждались в Ямани, — говорит американец, поддерживающий тесные коммерческие и личные связи со многими высокопоставленными лицами в странах Ближнего Востока. — Если бы Фахд выгнал Ямани сразу после смерти Фейсала, трудно и вообразить, какая бы потом пять-шесть лет творилась сумятица. Я имею в виду не только Ближний Восток, но и весь мир. Помните, в 1976—1977 гг. шах хотел бешено взвинтить цены? Кто его удержал? Ямани. Когда шаха свергли и цены взлетели таки до небес, кто осадил ОПЕК железной рукой? Ямани. Баррель нефти уже стоил 36 долларов, и если бы не Ямани, цены поднялись бы еще выше. И 45 и 50 долларов — все это было вполне реальным. Одному Богу ведомо, что тогда могло бы случиться.

Не является секретом, что группировка Аль-Фахд представляет собой замкнутый союз, отличающийся глубоким недоверием к чужакам. Самое главное для членов этого союза — чисто клановая преданность, которую они обязаны сохранять по отношению к руководителям-принцам; страна и правительство тут отступают на второй план. Они демонстрируют это практически ежедневно, относясь с нескрываемой подозрительностью к любым политическим шагам, которые могут не понравиться части принцев. Отсюда, в частности, хорошо известная всему королевству неспособность короля Фахда принимать сложные политические решения.

Это не означает, что члены группировки Аль-Фахд плохо соображают.

Вовсе нет.

Страной управляют не государственные институты, а живые люди. Эти люди полагаются на других людей, те, в свою очередь, на еще большее количество людей, и так далее по нисходящей. Это племенная система, совмещенная с бюрократической иерархией. Преданность вознаграждается выше, чем результаты труда, потому что ценится выше, чем компетентность.

И точно так же, как компетентности противоположна некомпетентность, доверию противоположна мнительность.

Преданность постоянно подвергается проверке. Все шпионят друг за другом.

Невозможно представить, чтобы Фахд не был осведомлен о планах Султана, Салмана и остальных братьев. И наоборот.

Старейшина клана — Хосса бинт Ахмад аль-Судаири, вне всяких сомнений, любимая жена Ибн Сауда.

В этой женщине, видимо, таится нечто особое, потому что Ибн Сауд женился на ней дважды. Первый их брак был бездетным, поэтому Ибн Сауд развелся с Хоссою, и она вышла замуж за его брата. От брака с ним у Хоссы родился сын. Когда Ибн Сауд понял, что у нее могут быть дети, то уговорил брата развестись и женился на Хоссе вновь. От их второго брака родились семь сыновей и четыре дочери.

Старший сын, родившийся в 1920 г., — Фахд.

С 1953 г. Фахд входит в состав правительства: первоначально он занимал пост министра образования, а в 1962 г. стал министром внутренних дел. Этим выдвижением братья Судаири были отчасти вознаграждены за поддержку, оказанную Фейсалу во время его борьбы за власть с Саудом. Фахд быстро приобрел репутацию не слишком взыскательного, но вместе с тем и ужасно не любящего принимать решения начальника. Понимая, что рано или поздно станет королем («тогда конец забавам», — говорил Фахд), он сознательно стремился к веселому и разгульному образу жизни. И, не испытывая стеснения в деньгах, вскоре стал своим человеком во всех злачных местах Европы и салонах полусвета.

Фахд был завсегдатаем Монте-Карло. Говорят, однажды он умудрился спустить в течение двух часов 3,8 миллиона — 520 нефтедолларов в секунду!

Но то был Фахд-бонвиван, Фахд — азартный игрок. Фахд, возглавлявший «семерку Судаири», был совсем другим человеком.

Поскольку отношения в саудовской королевской семье основаны на уважении и безграничной преданности — особенно это относится к семерым Судаири, которые как минимум раз в неделю встречаются на семейных обедах, где не бывает посторонних, — Фахд всегда заботился о преуспеянии остальных членов клана.

Султан, родившийся в 1927 г., начал свою карьеру в 1953 г. на посту министра связи, а в 1962 г. был выдвинут на пост министра обороны. Это, по всей видимости, самый богатый член семейства, пользующийся почти неограниченной властью. Известно, что Султан не делает особой разницы между собственным банковским счетом и оборонным бюджетом государства, и он не был бы столь могуществен, если бы не умел использовать находящиеся в его распоряжении общественные средства для укрепления своих личных позиций. Точные цифры неизвестны, но по сведениям, которые никак нельзя счесть преувеличенными, он тратит на свои нужды около 100 миллионов долларов в год.

Баснословное богатство Султана временами ставит королевскую семью в несколько неловкое положение, тем более что Фахд, как король, с некоторых пор стремится всячески замаскировать размеры доходов, которые она получает от бизнеса, и создать в глазах международной общественности имидж «верных слуг народа, пекущихся о его благе». Впрочем, в актив Султану заносят последовательную и подчеркнутую приверженность к филантропии, снискавшую ему общее уважение.

Следующий по старшинству — Абдул-Рахман, родившийся в 1931 г. Это преуспевающий бизнесмен, которого Фахд назначил вице-министром обороны.

Далее следует Турки.

В семье не без урода — эта пословица применима именно к Турки, доставившему немало огорчений остальным братьям Судаири.

Турки родился в 1933 г. До 1978 г. он был вице-министром обороны. Этот мягкий, вежливый и благовоспитанный человек утратил благоволение братьев, женившись на саудовке марокканского происхождения по имени Фасси, благодаря которой семейство Судаири приняло в свое лоно множество персонажей мыльной оперы.

Родственники Фасси, жившие в Джидде, проявляли склонность к антиправительственной деятельности, что не мешало им с удивительным проворством хапать денежки. Тратились эти капиталы с такой же быстротой. Среди множества нескромных поступков, которые позволяли себе члены этой семейки, была покупка громадного особняка на бульваре Сансет в Беверли-Хиллз; особняк был окружен парком, который украшали аляповато расписанные нагие статуи. В 1979 г. его уничтожил пожар. Претенциозные вкусы нуворишей из клана Фасси подверглись общему осуждению. Турки счел, что для него лично единственная возможность спасти свое лицо — уход из правительства. После отставки он несколько лет занимался благотворительной деятельностью, надеясь таким образом реабилитировать себя в глазах семьи и, если удастся, вновь войти в милость к братьям.

Следующий по порядку — Наиф, 1934 года рождения, сменивший Фахда на посту министра внутренних дел.

Самый младший брат — Ахмед, родившийся в 1940 г.; с 1975 по 1978 г. он был заместителем губернатора Мекки, после чего занял пост вице-министра в министерстве Наифа.

Между этими двумя братьями следует Салман.

Он родился в 1936 г.; в 1962 г. был назначен Фейсалом на должность губернатора Эр-Рияда. Влияние Салмана зиждется как на его огромном богатстве, так и на его широко известной щедрости.

Как ни странно, он с видимым удовольствием присутствует на публичных казнях, которые совершаются на городских площадях в тех случаях, когда преступник приговаривается к высшей мере наказания — отсечению головы. Салман известен также своей мстительностью и необыкновенной злопамятностью.

— Если вы с ним не поладили, — говорит один саудовский профессор, — ваши дела плохи.

Высокий, сравнительно стройный мужчина (остальные братья Судаири отличаются довольно плотным телосложением), Салман, по слухам, пользуется наибольшим доверием Фахда. И поэтому в семейных дискуссиях ему обычно принадлежит решающее слово.

По мере того как семеро братьев Судаири все увереннее прибирали к рукам высшую государственную власть, на освобождаемые ими должности продвигалось младшее поколение той же семьи. Три сына Фахда были назначены на важные посты в правительстве. Мухаммад стал губернатором Восточной провинции, Фейсал — президентом молодежной организации, а Сауд — заместителем начальника внешней разведки. Видные посты занимают также сыновья Султана — Бандар, посол Саудовской Аравии в США, Фахд, губернатор провинции Табук, Турки, работающий в министерстве информации; и Салмана — Фахд, заместитель губернатора Восточной провинции, и Султан, который тоже работает в министерстве информации и стал первым саудовским космонавтом, совершившим полет на американском корабле многоразового использования.

Постепенно, шаг за шагом, семья Судаири овладевает страной.

Но если Халед находился на троне в эпоху процветания и богатства, то Фахд, пришедший к власти в 1982 г., вместе с привычкой к процветанию и богатству унаследовал постоянно снижающиеся доходы.

Фахд не уступает братьям в щедрости, но некоторые объясняют эту его черту только тем, что согласие обычно дается куда легче, нежели отказ.

Фахда нельзя назвать твердым, уверенным в себе правителем и решительным человеком.

Зато он необыкновенно словоохотлив. На обеде в Белом доме в 1985 г. Фахд обманул надежды американцев, ожидавших разъяснений относительно политической ситуации в заливе: вместо этого он пустился в хвастливые и пространные разглагольствования о турне, которое провела в Советском Союзе сборная Саудовской Аравии по футболу.

Пунктуальность явно не относится к числу его достоинств. На упомянутый обед в Белом доме, который должен был начаться в семь часов вечера, он прибыл после девяти часов, глубоко шокировав вице-президента Буша.

Премьер-министр Фукуда, дожидаясь Фахда, однажды был вынужден просидеть два часа в гостиничном холле. Королю Иордании Хусейну пришлось целый час кружить в своем самолете над эр-риядским аэропортом, поскольку Фахд не прибыл вовремя его встретить. А кронпринц Кувейта дожидался встречи с Фахдом целых два дня!

Фахд не отличается крепким здоровьем. Он очень тучен. При росте более 6 футов он весит свыше 300 фунтов. Уже много лет Фахд страдает заболеванием позвоночника, причем в последние годы его состояние ухудшилось из-за большого избыточного веса. Он страдает также заболеванием дыхательных путей, вероятно вызванным привычкой много курить.

Когда в начале 1987 г. он прибыл в Англию с официальным государственным визитом, пришлось специально укреплять королевскую карету, чтобы Фахд не перевернул ее, спускаясь по ступенькам.

В Париже он выступал по телевидению вместе с президентом Миттераном. Несколько минут зрители могли наблюдать, как Фахд борется с удушьем. Потом изображение исчезло, а когда через несколько секунд оно появилось вновь, Фахд уже заканчивал свою речь. По свидетельству одного из репортеров, присутствовавших в студии, Фахд упал; ему помогли подняться и усадили в кресло. Сострадательный Миттеран приказал, чтобы эту сцену вырезали.

Помимо Салмана ближайшим другом Фахда является его двоюродный брат, принц Халед бин Абдулла бин Абдул-Рахман, чей отец был младшим братом Ибн Сауда. Среди принцев, занимающихся бизнесом, это, по-видимому, наиболее сильный профессионал. Партнер принца Халеда уважаемый во всем мире саудовский предприниматель Сулейман Олаян. Связь принца с Фахдом упрочивают и другие родственные узы: он женат на одной из четырех родных сестер короля.

С тех пор как Фахд утвердил на ключевых позициях в правительстве родных братьев, сыновей и племянников, он приблизился к осуществлению своей заветной мечты — пересмотру саудовской системы престолонаследия.

Согласно предписанию Ибн Сауда, короной должны поочередно, в порядке старшинства владеть все его сыновья.

Ибн Сауд хотел, чтобы на троне побывал каждый его сын. Но он не определил, что делать дальше — после того как сойдет в могилу первое поколение.

В некоторых осведомленных кругах на Западе существует убежденность, что Фахд намерен радикально изменить этот порядок и связать линию наследования исключительно со своей ветвью королевской семьи. Он намерен сделать семерых братьев Судаири единственными законными наследниками своего отца.

Это, однако, легче сказать, чем осуществить на деле: ведь речь идет о лишении права на престол нескольких сводных братьев Фахда.

Первым шагом в этом направлении было «уточнение» декрета Ибн Сауда. Группа Аль-Фахд ныне утверждает, что отец имел в виду передачу короны только «законным» сыновьям. Несколько его внебрачных детей, рожденных от рабынь и наложниц, не могут занять престол.

Ни Фахд, ни кто-либо иной не мог помешать Халеду стать королем. Точно так же не существует никакой возможности (если исключить прямое убийство) помешать приходу к власти кронпринца Абдуллы. Оба они родились от хорошо известных матерей, причем и тот и другой брак Ибн Сауда имел огромное политическое значение.

Есть братья, которые при других обстоятельствах могли бы встать на пути семерых Судаири, но они не вправе претендовать на трон — по личным или по серьезным политическим мотивам. Никогда не наденет корону, например, отец убийцы Фейсала.

Тем не менее остается несколько младших братьев, по праву рождения имеющих все основания добиваться королевской власти.

Любому жителю Саудовской Аравии известно, что по меньшей мере двое из младших сводных братьев короля активно вербуют сторонников среди членов королевской семьи, чтобы обеспечить себе поддержку на случай, если будет предпринята атака на их права.

Не менее хорошо известно и то, что такая дестабилизация обстановки может вызвать самую резкую реакцию со стороны других, пока еще ведущих себя тихо группировок, которые образуют сложный политический конгломерат, называемый современной Саудовской Аравией. Трудно сказать, какая из этих группировок бросит вызов семерым Судаири. До сих пор племенные и религиозные интересы не проявили себя в полной мере. Но их нельзя сбрасывать со счетов.

Как именно Фахд собирается добиться согласия этих группировок, не знает никто, зато известно, что он, подобно своим сводным братьям, ведет энергичную обработку членов королевской семьи, преданных клану Судаири, призывая их поддержать официальное изменение порядка престолонаследия. В противном случае он едва ли пойдет на нарушение воли своего отца. Источники в Вашингтоне утверждают, что, заручившись необходимой поддержкой, Фахд объявит, что наследование ограничивается исключительно семью братьями Судаири, а затем передается следующему поколению этого клана, — по всей видимости, начиная со старшего сына Фахда и, далее, по боковой линии, его кузенам в порядке старшинства братьев Судаири.

Непредсказуемым фактором остается Абдулла. Никто — быть может, за исключением Фахда — не знает, согласится ли он поддержать заговор братьев Судаири.

Абдулла, родившийся в 1923 г., — тринадцатый сын Ибн Сауда. Его мать происходила из племенной конфедерации Шаммар, и брак ее с Ибн Саудом имел огромное значение для объединения страны.

Родных братьев у него нет.

Будучи командующим Национальной гвардией, Абдулла с 1963 г. является гарантом безопасности саудовской королевской семьи, защищая ее от угрозы военного переворота. Это, мягко выражаясь, особо важный пост. В 1969 г. кронпринц Халед намекнул, что не прочь оставить общественную жизнь, но Абдулла выступил против. На семейном совете он заявил, что даст согласие при единственном условии — если это не будет означать автоматической передачи титула кронпринца Фахду. Фахд возразил, что Халед вправе удалиться от дел, коль скоро ему этого хочется. Халед никак не мог принять решения, но Фейсал, Абдулла и несколько других членов семьи переломили его волю, дружно настояв, чтобы он не отказывался от ответственности и в будущем занял трон.

Фейсал явно любил Абдуллу и доверял ему: недаром он назначил своего сводного брата вторым заместителем премьер-министра, которым был тогда Халед (должность первого заместителя уже была занята Фахдом). Не исключено, что Фейсал хотел таким образом подтвердить право Абдуллы на престол, изначально пресекая планы Фахда сделать в будущем своими преемниками братьев Судаири.

В 1977 г., когда Халед был болен и находился в лондонской больнице, распространилось множество слухов о его предполагаемом отречении. Одновременно Султан предложил подчинить Национальную гвардию возглавляемому им министерству обороны. Этот план был рассчитан на то, чтобы выбить почву из-под ног Абдуллы.

В то время было хорошо известно, что Фахд сопротивляется провозглашению Абдуллы кронпринцем и открыто выступает за то, чтобы эта должность была поручена Султану. Но мысль, что первую и вторую должность в государстве займут Фахд и Султан — даже если бы при этом были сделаны оговорки, позволявшие Абдулле в будущем занять престол, — породила в королевской семье и за пределами королевства столь сильное беспокойство, что Фахд был вынужден подтвердить королевские полномочия Халеда.

Абдулла сохранил право стать королем после Фахда (если не умрет раньше). Следующим кронпринцем почти наверняка должен стать Султан.

Если Фахд не предпринимает попыток изменить порядок наследования при своей жизни, объяснять это, возможно, следует тем, что остальные шестеро братьев Судаири согласны дождаться смерти Абдуллы.

Не будем забывать, что Иоанн Павел I, с виду вполне здоровый человек, занимал папский престол лишь 33 дня.

Каким бы путем Фахд ни достиг своей цели, в случае успеха он осуществит поистине радикальный переворот.

Судя по всему, Фахд считает, что игра стоит свеч…

Когда люди типа Фахда, Султана и Салмана сталкиваются с широко образованными, светскими людьми западной складки, каков Ямани, они сразу же перестают контролировать свои чувства и их неприязнь выплескивается наружу.

Американский вице-президент Джордж Буш и его спутники во время визита в Саудовскую Аравию весной 1986 г. имели случай убедиться, как далеко заходит эта неприязнь.

Буш прибыл в Дахран, чтобы от имени администрации Рейгана провести переговоры с Фахдом и обсудить с ним ряд вопросов, в том числе проблему нефти. После того как саудовское телевидение отсняло сцену официальных приветствий, американцы расселись вдоль одной стороны длинного стола переговоров, а король и его министры заняли места напротив.

Когда речь зашла о нефти, Буш начал рассказывать Фахду, какой удачной была его вчерашняя встреча с шейхом Ямани в Эр-Рияде. Видя, что Ямани сидит через несколько человек от Фахда, Буш не скупился на похвалы министру нефти и всячески превозносил его таланты.

Для Фахда это было непереносимой мукой. Он с трудом сдерживал ярость. Его руки тряслись.

По свидетельству одного из американцев, присутствовавших на встрече, Фахд не сумел скрыть своих чувств и выразил их в совершенно недвусмысленной форме:

— По всем вопросам, касающимся нефти, в Саудовской Аравии нужно обращаться ко мне, и ни к кому другому. Решения принимаю я, а не Ямани, — буркнул он Бушу.

Американцы были ошеломлены.

— Мы никак не могли ожидать, что король рассердится и проявит столь откровенную зависть, — замечает уже упомянутый член делегации.

Но еще меньше они ожидали того, что последовало дальше.

Фахд повернулся к своему министру информации и приказал ему проследить, чтобы имя Ямани и его фотоизображения были изъяты из всех отчетов и пресс-релизов, относящихся к встрече. Он также потребовал обработать отснятый телерепортаж таким образом, чтобы Ямани не было видно.

Ямани был показан только в первом выпуске новостей, успевшем к этому моменту выйти в эфир; из всех последующих он бесследно исчез.

— Король повелел, — продолжает американец, — неожиданно для всех превратить Ямани в невидимку. Хотя это было совершенно невозможно.

Не подтверждая и не отрицая, что этот инцидент действительно имел место — в самом деле, трудно отрицать то, что видели собственными глазами вице-президент Соединенных Штатов и его спутники, — Ямани предпочитает утверждать, что ничего не помнит. И быстро уходит от темы.

Он испытывает явную неловкость.

Не секрет, что ребяческое поведение Фахда вызывает чувство неловкости и у Абдуллы. Когда Фахд уволил Ямани, причем сделал это, с точки зрения Абдуллы, чрезмерно резко, уже на следующее утро (как стало известно некоторым западным посольствам в Саудовской Аравии) Абдулла позвонил Ямани домой и извинился за поведение короля.

В тех же посольствах полагают, что после своего воцарения (если это произойдет) Абдулла попытается вернуть Ямани к общественной деятельности.

Но даже в этом случае абсолютно исключено, что Ямани согласится вновь принять портфель министра нефти. Для этого он слишком горд. Не может он стать и министром иностранных дел — по крайней мере до тех пор, пока сын Фейсала, принц Сауд, не решит оставить свой пост (не говоря уже о том, что министерством иностранных дел, как и другими ключевыми ведомствами, по традиции руководит один из принцев крови). Так что возможностей не слишком много. Маловероятно, что Ямани предложат назначение, не отвечающее тому весьма высокому статусу, которым он некогда обладал.

Но западные дипломаты в Джидде и в Эр-Рияде, судача за обеденным столом, нередко высказывают предположения, что Аблулла попытается соблазнить Ямани одной жизненно важной для страны должностью.

Безусловно, лучшего кандидата на эту должность не найти.

И она чрезвычайно почетна.

Если верить этим предположениям, Абдулла может предложить Ямани место посла в Соединенных Штатах Америки.