Ярость небес

Чиун картинным жестом указал на Рэмбо, который, почуяв неладное, поднялся на дыбы и затрубил.

- Эй! - полицейский отпрянул назад. - Да он, видать, психованный!

- Нет, нет. Он просто разволновался, - успокоил его Чиун. - Но не волнуйтесь, я знаю толк в слонах. Он меня слушается.

- Тогда успокойте его!

- О, я могу сделать даже большее. Я могу вернуть этого слона на его законное место.

- Ты с ума сошел, папочка? - встрял Римо. - Ты хочешь сказать, что мы повезем его обратно в "Фол..." ой!

- Обратно куда? - нахмурился коп.

- В Фоли, - расплылся Чиун, сверля Римо негодующим взглядом. - Мы из цирка Фоли, всемилостивейший. Наш слон умер - и нам срочно понадобилось его заменить. Но раз нас поймали при попытке украсть вашего слона, нам не остается ничего, кроме как оставить эту затею.

- Уж это точно. Украсть слона - дело нешуточное.

- И мы тоже поняли это, о всемогущий. И если бы вы согласились отпустить нас, мы с огромным наслаждением отвели бы это животное назад в его клетку, к его друзьям, которые, без сомнения, уже безутешно о нем горюют.

- Не могу ничего обещать... Но если вы вернете его на место, постараюсь, чтобы с вами помягче обошлись.

- Но мы же не... Ой! - Римо снова схватился за щиколотку.

- Мой друг, клоун, хочет сказать, что мы не хотели ничего плохого, объяснил Чиун, улыбаясь еще шире. - И будем счастливы вернуть этого зверя в зоопарк и вверить наши души вашей безграничной милости.

Охранник задумчиво жевал губами. Рэмбо возвышался над ним, как огромная серая статуя.

- Ладно. Идет! - Полицейский наконец решился. - Валяйте, ведите его назад.

- О, мы последуем за вами, милосерднейший, - Чиун склонился в изысканном восточном поклоне.

- Клоун, значит?! - свирепо шепнул Римо, когда они с Чиуном шли вслед за охранником по проходу между клетками.

- А ты уже забыл, что мы из цирка, да?

- Если я клоун, кто тогда ты?!

- Директор, конечно.

- И что это тебя всегда наверх тянет?

- Потому что тебя всегда тянет вниз, - невозмутимо ответил Чиун, не глядя на Римо. - Если бы я поручил это дело твоим заботам, ты бы до сих пор ездил с этим вонючим зверем по всей Америке.

- Эй, вы чего там шепчетесь? - обернулся полицейский.

- Я говорил нашему главному клоуну, как повезло нам встретить столь мудрого и милосердного человека, как вы, - радушно отозвался Чиун.

Рэмбо протрубил - видимо, в знак согласия.

- Пришли, - возвестил охранник, останавливаясь перед клеткой с толстенными стальными прутьями. Зазвенели ключи. - Конечно, не мешало бы вызвать специалиста, но я надеюсь, этот зверь не взбесится?

- О нет, нет. Он будет чудесно себя вести, - заверил Чиун, поглаживая Рэмбо по голове. Когда ворота раскрылись, он ввел слона в клетку. В противоположном конце ее виднелись в темноте громадные туши трех взрослых слонов. Они спали, изредка поводя ушами во сне. Нового жильца они обнаружат только утром.

- До свидания, Рэмбо! - Чиун на прощание потрепал слона за ухо.

Не оглядываясь, Мастер Синанджу вышел из клетки. Поспешно закрыв ворота, охранник запер ее. Это заняло у него всего несколько секунд, но когда он обернулся, похитителей слонов уже и след простыл.

Когда Римо уселся за руль, на лице его читалось полное блаженство.

- Это было здорово, папочка! - восхищенно вымолвил он.

- Благодарю, - распахнув дверь со своей стороны, Чиун церемонно раскланялся.

- Н-да... - Римо озадаченно уставился на лишенную колеса рулевую колонку. - Про руль-то я и забыл, черт его побери.

- Придется тебе постараться. Нас уже наверняка ищут, а в прокатной конторе мы дали адрес "Фолкрофта".

- Придется, - согласился Римо, запуская мотор. Отпустив тормоза, он обхватил рулевую колонку обеими руками. Сжав зубы от напряжения, он заставил передние колеса повернуться, и грузовик, приняв с места, покатился по улице.

С рулевой колонкой Римо боролся до прокатной конторы. Бросив грузовик у самых дверей, они поймали такси и в один голос выкрикнули водителю адрес "Фолкрофта".

- Эту ночь я никогда не забуду, - пообещал Римо, откидываясь на заднем сиденье.

- Я - тем более.

И Чиун принялся возиться со складками своего кимоно.

Глава 9

Мир вокруг генерала Мартина Лейбера начал рушиться.

За всю свою долгую службу в Пентагоне он усвоил одно твердое правило: не признавать никаких правил. Если можно "наварить" на оборонном контракте - добро пожаловать. Уйти от уплаты очередного налога - с Богом. Вешать тонны лапши на уши сенаторам? Стандартная оперативная процедура. Продукция же оборонной промышленности давно стала для генерала Лейбера ходким товаром. Именно генерал Лейбер отвечал за поставку микросхем для ракетных установок "Минитмен" - двадцать процентов из них оказались неработающими. Армейские вертолеты покрывались броней половинной толщины, заклепки для которой генерал лично заказывал на дешевых распродажах стройматериалов. То, что в боевых условиях они сломаются с легкостью спичек, генерала мало заботило.

Генерал был уверен - все равно его дефектные "Минитмены" никогда не будут задействованы. А если у военного вертолета во время учений отваливался винт, все шишки сыпались на головы производителей. Генерал Лейбер был также уверен в том, что встретит день ухода в отставку с кругленьким счетом в банке и нулевой ответственностью.

Ставки он делал на одну и неизменную величину в мировой политике равновесие сил сверхдержав.

Генерал был разумным человеком. Он прекрасно изучил тонкости натуры военного. Многие думают, что военные - сплошь сумасшедшие милитаристы; мало кто знает, до чего они ранимы и чувствительны. Они всегда готовы пожертвовать сотнями жизней, чтобы выполнить ту или иную боевую задачу. Собственно, война к этому и сводится - к подсчету потерь. Страну, у которой они наименьшие, как правило, начинают бояться. В западном полушарии таковой были Соединенные Штаты Америки - Господь да благословит их.

Но ни один генерал не одобрит военного конфликта, угрожающего его личному благосостоянию. И тем более жизни. Удел начальства - руководить, а не жертвовать собой попусту. Так было уже во время второй мировой войны, а она успела стать частью довольно далекой истории.

Поэтому ни за что на свете военные США, или СССР, или даже китайцы - а какие они психи, известно каждому - не спровоцируют ядерный конфликт, поставив тем самым под удар свои охотничьи поместья, госдачи и горные домики.

Именно на это и рассчитывал генерал Лейбер. В ядерный век попросту быть не может реальной угрозы мировой войны. И вся военная мощь Америки показуха, и только. А раз так, если ракета не сможет вдруг вылететь из своей шахты или вертолет упадет с небес, кому какое дело до этого? Показуха и есть показуха.

Так рассуждал генерал Мартин Лейбер до трех тридцати сегодняшнего утра, когда в непосредственной близости от Белого дома рухнула неизвестно кем запущенная допотопная паровая машина. Все ядерные силы были приведены в состояние боевой готовности. Советы, наверное, тоже приняли соответствующие меры. А за ними и китайцы - те себя не заставят ждать. Пальцы уже с надеждой касаются заветных кнопок - для начала новой мировой войны достаточно, чтобы какой-нибудь кретин принял за вражескую ракету стаю чаек, попавшую в поле радарного слежения.

Генерал Лейбер очистил свой письменный стол от хладных останков недоеденного омара одним движением украшенного золотыми листьями рукава. Водрузил в центр стола телефон, уже некоторое время молчавший. Рядом с ним положил блокнот и три остро отточенных карандаша. Теперь придется играть по-крупному. Выгода? Черт с ней! Настала пора побеспокоиться о собственной заднице - ею генерал чрезвычайно дорожил.

Перво-наперво надо придумать, что сказать президенту. Правду, это ясно, ему говорить нельзя. Иначе он, генерал Лейбер, будет выглядеть полным кретином. Все будут не одну неделю потешаться над генералом, которого напугал до смерти свалившийся с неба паровоз. То, что опасность волне реальна, все равно не придет в их тупые головы. А уж что из всего этого устроит пресса... Не говоря уже о том, что его немедленно понизят в звании. Может быть, до генерал-лейтенанта. А может быть, даже и... Он попытался припомнить, какой более низкий чин следует за генерал-лейтенантом, но так и не смог. В Пентагоне он служил так давно, что все бывшее с ним до того почти исчезло из памяти.

- Нужно преподнести это ему посерьезнее, - произнес наконец генерал и, протянув руку к телефону, приготовился набрать номер. Есть у него один знакомец в НАСА - нужно будет с ним посоветоваться... Именно в этот момент телефон зазвонил. Чертыхнувшись про себя, генерал поднял трубку.

- Генерал Лейбер слушает.

- Генерал? - прозвучал в трубке знакомый голос. - С вами говорит президент. Какие новости?

- Мы работаем над ситуацией, господин президент.

- Я не могу больше оставаться здесь, - голос президента звучал сурово. - Представители прессы желают видеть меня, и...

- Лучше всего было бы выдать им пресс-релиз.

- Вы что, шутите? Пресс-релиз - не оправдание целых суток отсутствия! Я должен показаться им, понимаете, показаться!

- Позвольте мне объяснить вам, господин президент, по какой причине вам не следует этого делать.

- И по какой же?

- Я не хотел вам сообщать об этом, пока мы не получим более точную информацию...

- Ничего, сообщайте.

- Я, видите ли, даже не знаю, как вам об этом сказать...

- Как есть. Не забывайте, что я - президент страны. И должен первым узнать об этом.

- Так точно, господин президент, - согласился генерал Лейбер, набирая побольше воздуха. - Наша столица атакована вражеским КРУ - кинетическим разрушающим устройством.

- Боже мой! Никогда не слыхал о таких.

- При неизменном уважении к вам, господин президент, в некоторых вопросах...

- Это нечто совсем новое?

- Мы живем в сложном мире, господин президент. Все меняется слишком быстро. И, по-моему, это вообще первый случай применения КРУ.

- Тем не менее, я обязан вернуться на рабочее место.

- Возможно, всего несколько минут отделяют нас от следующего удара, господин президент.

- Вы твердите мне это уже несколько часов. И не только вы - все словно сговорились, а сегодня - первый день моего президентства. И я...

- Осмелюсь напомнить вам, сэр, что уже вечер. Почти девять часов. Почему бы вам не отдохнуть и обсудить все это утром? Так сказать, на свежую голову...

- Я не изменю своего решения. Я поднимаюсь. Я немедленно вызываю вас для экстренного совещания в Белый дом, где вы расскажете мне все - все, что знаете.

- Так точно, сэр, господин президент, - с явной неохотой ответил Лейбер. - Еще какие-нибудь инструкции?

- Гм... ведь я уполномочил вас действовать от моего имени, верно?

- Так точно, сэр.

- Тогда я передаю трубку своему охраннику. Поговорите с ним, а то он, оказывается, мне не подчиняется.

- Одну минутку, сэр. Моим приказам он тоже не подчинится. Ведь я военный. А он, формально, - гражданское лицо.

- Все равно поговорите с ним. Может быть, он не знает этого.

- Есть, сэр.

В трубку влез вкрадчивый голос агента Службы безопасности.

- Боюсь, генерал, что я не могу подчиниться вашим приказам.

- Вот и прекрасно! Держите его там так долго, как только сможете. Ситуация на поверхности крайне нестабильная.

Трубку снова взял президент.

- Похоже, что вы не очень-то старались.

- Он человек, верный своему долгу, господин президент. И преданный, хотя и упрямый.

- Но есть же какой-то выход...

- Возможно. Но я не знаком с их системой, сэр.

- Но он должен быть! Ситуация чрезвычайная!

У президента явно начали сдавать нервы. В трубке на некоторое время воцарилось молчание. Президент думал. Ничего хорошего это не предвещало. Генерал Лейбер вообще не любил, когда люди думали. Особенно это касалось его подчиненных. Для них существовал только один путь - немедленное и беспрекословное повиновение.

Наконец президент нарушил молчание.

- Напоминаю вам, что я - верховный главнокомандующий.

- Так точно, сэр.

- Я вам приказываю, чтобы вы приказали мне немедленно явиться в Овальный кабинет. Страна должна знать, что ее глава на своем месте. Вы меня поняли?

- Я... да... но...

- Выполняйте!

- Есть, сэр. В качестве исполняющего ваши обязанности я приказываю вам явиться в Овальный кабинет.

- Приказывайте не мне, а агентам Службы.

Генерал Лейбер понял, что президент передал трубку охраннику.

- Я только что приказал президенту явиться в Овальный кабинет.

- Я не имею права нарушить ваш приказ, генерал, - согласился агент.

Генерал Лейбер положил трубку.

- Лучше бы ты имел такое право, зараза... - изрек он потускневшим голосом.

Словно пленник, ждущий неминуемой казни, генерал Лейбер поднялся на ноги, негнущимися пальцами возложил на лысеющую голову фуражку, расправил галстук.

Рано или поздно всем приходится платить по счетам...

Едва достигнув первого этажа покинутой несколько часов назад резиденции, президент Соединенных Штатов Америки решительным шагом направился в спальню. За ним, нервно теребя полуоторванную оборку розового неглиже, следовала супруга. Приставленный к ним агент Службы замыкал шествие.

На пороге спальни, однако, президент перед самым носом своих провожатых захлопнул дверь.

- Но я же не одета, - слабо запротестовала первая леди.

Словно в ответ ей, дверь приоткрылась, и появившаяся в щели рука опустила на пол разноцветный ворох одежды.

- Одевайся! - послышался голос мужа. Дверь захлопнулась.

Присев на корточки, первая леди покопалась в цветастой куче.

- Ни одного целого костюма! - простонала она.

Супруг, однако, ее уже не слышал. Он сидел на кровати, возле комода, нижний ящик которого был полностью выдвинут, и держал в руке красную телефонную трубку.

О КЮРЕ его предшественник успел ему рассказать обстоятельно. Назначение организации, сфера деятельности - все это он уже знал, и теперь, вступив в свои полномочия, мог воспользоваться... да, мог воспользоваться, но не мог им ничего приказать. Он мог только рекомендовать им задачу. И этой-то возможности он на сей раз не упустит.

- Господин президент? - раздался в трубке голос доктора Харолда В. Смита.

Собственно, у президента не было никаких доказательств того, что это именно Смит. Но только Смит мог отвечать на звонки по красному телефону.

- Доктор Смит?

- К вашим услугам.

Президента в который раз поразила интонация собеседника - как будто тот съел полфунта лимонов.

- Как прошел "первый день?

- Мм... во-первых, я явно простужен, потому что стою здесь в пижаме и босиком. В этой чертовой норе не оказалось даже подходящей одежды.

- В норе, сэр? Если вам нетрудно, говорите помедленнее, а то, боюсь, я не совсем понимаю вас.

- Именно в норе - в бомбоубежище под Белым домом!

- Понял вас. Какова ситуация?

- Этого, похоже, никто толком не знает. Вся информация сосредоточена у генерала Лейбера.

- Лейбера? Ах да, конечно, - Смит вспомнил фамилию владельца единственного работавшего телефонного номера.

- Смит, ведь ваша главная задача - обеспечение национальной безопасности?

- О, конечно... в широком смысле.

- Тогда где же вы были?!

- Сэр?

- По Вашингтону нанесен удар КРУ, а вы его проворонили!

- Предупреждения от НОРАД по поводу... простите, сэр, как вы это назвали?

- КРУ. Только не говорите, что вы не знаете, что это такое... а, впрочем, как раз можете и не знать. Это, как мне сказали, нечто совершенно новое. Кинетическое разрушающее устройство.

- Кинетическое, - медленно повторил Смит.

- Вот именно - и оно упало сегодня утром в Лафайет-парке. К счастью, не взорвалось. Но могло быть такое...

- Несомненно, - подтвердил Смит, вспомнив сообщение о пожаре в Лафайет-парке.

Но что за дьявол это самое КРУ? Кивая в такт словам президента, Смит вызвал на мониторе компьютерную версию авиационного справочника "Джейн". Эта штуковина точно должна быть в нем.

- Похоже, вы забыли, Смит, что ваша задача - прогнозировать возможные кризисные ситуации и подавлять их в зародыше. Так или нет?

- Безусловно, сэр, но, видите ли, мы решаем эти задачи исключительно на национальном уровне. В мировом масштабе наши компьютеры вовсе не так эффективны.

- А почему, позвольте узнать?

- А потому, господин президент, что один человек просто физически не сможет следить за компьютерными сетями всего мира. Даже в масштабах нашей страны это отнюдь не легко. А добавьте сюда еще проблему языкового барьера... Я и так провожу у монитора до пятнадцати часов в сутки. И ничего не поделаешь - как вы знаете, для обеспечения полной секретности во главе КЮРЕ должен стоять всего один человек. Мы ведь действуем за пределами конституционных ограничений, и если пресса когда-нибудь...

- То есть вы хотите сказать, что при любых обстоятельствах не могли предвидеть эту атаку?

- Не располагая более точной информацией, мне затруднительно ответить на ваш вопрос, - привычно ушел от ответа Смит.

Взгляд его был прикован к табло, появившемуся на экране монитора. На табло сообщалось, что кинетические разрушающие устройства в справочнике не значатся. Странно. Придется в ближайшее время дополнить файл...

- А почему вы не послали ваших людей на место происшествия?

- Потому что мои люди, господин президент, как правило, вступают в дело, когда все остальные средства исчерпаны. Это своего рода неприкосновенный резерв.

- Они должны были быть там сегодня! - взвился президент.

- При всем уважении, сэр, даже если они оказались бы там, что бы они могли сделать? Они могут очень многое - но даже им не поймать на лету это самое кинетическое устройство... Мои люди - не персонажи комиксов, сэр. Они не носят плащи, не едят уран и не летают.

- Смит, поймите - первый день своего президентства я провел, прячась в этой дыре!

- Сочувствую, сэр. - Голос Смита утратил вообще какое бы то ни было выражение.

- И я не намерен этого долее терпеть. Я хочу, чтобы вы немедленно прислали своих людей, и...

- Боюсь, сэр, что сейчас это невозможно.

- К...как вы сказали, Смит?!

- Они... э-э... на другом задании.

- Немедленно их верните. С минуты на минуту может произойти следующий удар.

- Мне очень жаль, сэр, но пока они не выполнят задание, они не вернутся. А связи с ними у меня нет.

- Бред какой-то. Вы что же, их не контролируете?

- Иногда, по необходимости. Обычно они отчитываются сами - если могут. У... гм... младшего сотрудника проблема с кодированием, старший же вообще лишь в самых крайних случаях пользуется телефоном.

- А других средств связи у них нет? Например, радиостанций? Они срочно нужны в Вашингтоне, поймите, Смит!

- Как только они выйдут со мной на связь, сэр, я непременно передам ваши пожелания.

- Изумительно! - ядовито констатировал президент. - Если они выйдут на связь тогда, когда от столицы останется один пепел, не забудьте поблагодарить их от моего имени.

- Непременно, сэр.

- Уверяю вас, Смит, если на этот раз все закончится благополучно, вашу организацию ожидают кое-какие изменения, а то вы словно живете еще в прошлом веке. Кстати, вы знаете, что канала связи с вами в этом проклятом бункере нет?

- По соображениям безопасности, сэр, мы используем минимум оборудования. То есть - вот эти два телефонных аппарата. На прямой линии. Этой связью мы обходимся уже двадцать лет.

- Не могу вас с этим поздравить, - президент положил трубку на рычаг.

Сняв очки со стеклами без оправы, Смит устало потер покрасневшие глаза. Конечно, начало взаимоотношений с новым начальством получилось не очень хорошее, но мог ли он сказать президенту, что в то время как столица, словно агнец на заклании, ждет второго удара от неведомого врага, персонал КЮРЕ занят тем, что пытается пристроить слона, которого старый псих приволок из Вьетнама?

Повернувшись к экрану, Смит быстро набрал на клавиатуре загадочные слова "кинетическое разрушающее устройство" и дал команду запросить всю информацию, имеющуюся на этот счет в бездонных банках данных КЮРЕ. Нажав клавишу ввода, он откинулся на спинку стула. Даже при всех ее возможностях машине понадобится на это никак не меньше десяти минут...

Может, президент прав? - подумал Смит, лениво следя за экраном. Может, КЮРЕ и вправду уже не справляется достаточно быстро с масштабными заданиями? А может быть, просто мир стал слишком сложным...

Глава 10

От невеселых мыслей по поводу разговора с президентом генерала Лейбера отвлек зазвонивший под приборной доской его машины телефон. Он снял трубку.

- Генерал Лейбер, - кисло выдавил он.

- Вас беспокоит майор Чикс, генерал.

- Ну, и что там?

- Мы окончательно идентифицировали объект.

- Докладывайте.

- Боюсь, что новости не очень хорошие, сэр.

- Неважно.

- Совершенно определенно, это наш паровоз.

- Наш?

- Так точно. Модель "Элко Биг Бой", год изготовления - 1941-й. Использовались в грузовых составах на ныне закрытом Вайомингском участке Тихоокеанской железной дороги. Настоящий монстр, сэр. Один из самых мощных когда-либо существовавших паровых двигателей. Вот послушайте: длина 132 фута, вес 537 тонн, тягловая сила 135 375 фунтов. То есть он мог тянуть именно такой вес, сэр. Шестнадцать колес, тормозная система...

- Черт с ней. Кто его туда зашвырнул - известно?

- Можно было бы попытаться выяснить по серийному номеру, но он, к сожалению, не сохранился.

- А в той информации, что вы передали мне, вы совершенно уверены?

- Абсолютно, сэр. Мы исследовали объект всесторонне. Нам очень помогли справочники, сэр, жаль, что нам не удалось получить их раньше. Немало времени бы сэкономили. Можно было бы даже по колоколу определить: оказывается, они были только у американских паровозов, им же приходилось ехать по прерии, сэр, а там бизоны, дикие мустанги, индейцы всякие. На европейских паровозах не было колоколов. И вообще там масса интересного написано...

- Уверен, что президент также чрезвычайно заинтересуется этим, - хмуро процедил генерал. - Я как раз вызван для доклада в Белый дом. Он желает получить от меня всю информацию.

- Желаю удачи, сэр.

- Благодарю за службу, - генерал повесил трубку. - Чтоб ты сдох, сидит сейчас наверняка в ангаре и потирает ручонки.

Вздохнув, генерал остановил машину у замеченного им на углу магазина игрушек.

У прилавка с игрушечными паровозами его перехватил продавец.

- Простите, сэр, могу я чем-нибудь помочь вам?

- Не только мне, но и своей стране, - генерал Лейбер сурово сдвинул брови.

Козырнув, продавец вытянулся.

- Вольно! Мне нужда модель паровоза "Элко Биг Бой". Немедленно. Это вы можете сделать для своей страны?

- Так точно! - Повернувшись на каблуках, продавец нагнулся и извлек из-под прилавка разноцветную коробку. - Пожалуйста, сэр.

- Чудесно, - генерал вскрыл ее. Внутри оказались пластмассовые детальки, прикрепленные к прямым пластмассовым веточкам.

- Так она сборная? - безмерное разочарование сквозило в голосе генерала.

- Так точно, вам придется ее собрать, сэр.

- На это нет времени. А нет у вас целой, готовой?

- Именно этой нет, сэр. Есть более современные - для электрической железной дороги.

- Мне нужна именно эта, - генерал посмурнел.

- Она очень быстро собирается, сэр. Меньше часа.

- А вы за сколько можете ее собрать?

- Возможно, минут за двадцать, если только не будет наплыва покупателей...

Генерал сунул коробку в руки продавцу. - Во имя нашей родины начинайте!

- Но...

- Никаких "но". Эту штуковину ждет сам президент Соединенных Штатов. Страна будет перед вами в неоплатном долгу, кроме того, думаю, мы сможем выплатить вам гонорар консультанта.

- Консультанта, сэр?

- Ну, скажем, по моделированию.

Двадцать минут спустя, когда генерал раскуривал третью сигару, продавец появился в дверях подсобки с великолепной копией паровоза "Элко Биг Бой" в одну двухсотую натуральной величины. От модели сильно пахло клеем.

- Шикарная машина, а? - лицо продавца осветила довольная улыбка. Быстрая, мощная!

- Если бы она неслась прямо на вас, вы, очевидно, рассудили бы иначе, - генерал торопливо заполнял на прилавке бланк почтового извещения. Распишитесь вот здесь.

Продавец расписался.

- Америка не забудет вас. Чек мы пришлем по почте.

Усевшись в машину, генерал, после секундного размышления, вынул из блокнота бланк и приписал к цифре 250, означавшей гонорар продавцу за собранную модель, еще один круглый нолик. Разницу получит он сам, если выживет. А если нет - пусть все идет к чертям!

Охранник распахнул перед генеральской машиной ворота Белого дома. Когда генерал подъехал к боковому входу здания, часовой в форме морской пехоты взял под козырек.

Президент приветствовал генерала Лейбера коротким, но твердым рукопожатием. Лицо его напоминало грозовую тучу.

- Пройдемте в мой кабинет, генерал.

- Да, сэр, - поклонился Лейбер, следуя за ним.

Войдя в кабинет, президент указал генералу на одно из глубоких кресел. Генерал почувствовал, как пальцы непроизвольно сжали клапан бумажного пакетика, в который была упакована модель паровоза. По плотной бумаге струйкой побежал пот.

- Генерал, мне нужна вся имеющаяся у вас информация о КРУ, - произнес хозяин кабинета.

- Буду краток, - генерал склонил голову. - Мы - перед лицом опасности, рядом с которой бледнеет обычная ядерная угроза.

- Положение столь серьезно?

- Даже хуже того. Как вы знаете, всего несколько стран являются членами так называемого ядерного клуба. Межконтинентальные системы имеют всего три из них - США, СССР и Китай. Так вот, КРУ страшны потому, что ими располагает практически любая страна мира. В любом количестве. Они дешевы. Эффективны. И если их, так сказать, довести до ума - не сомневаюсь, что любой вшивый пограничный конфликт сможет послужить предлогом для их применения.

Гнев с лица президента словно стерли губкой. Черты его осунулись, в глазах читались усталость и какой-то детский испуг.

- Весьма напоминает конец света, - произнес он подавленно.

- И это не преувеличение с вашей стороны, сэр, - кивнул генерал.

Пальцы сильнее сжали клапан пакета. Он почувствовал, как внутри от модели отвалилась какая-то деталь, но это уже значения не имело. Президент явно верил ему. Лейбер решил еще подпустить тумана. Может, ему еще и не придется распаковывать этот чертов паровоз. Мало ли куда кривая вывезет...

- Кто же запустил это КРУ?

- Мои люди все еще работают над этим.

- Значит, ответить мы ни словом, ни делом не можем - так?

- В общем, да. Хотя вопрос об ответе, так сказать, физическом нельзя считать закрытым.

- Объясните, генерал.

- В настоящий момент агрессор явно ожидает ответа. И мы дадим его, сэр.

- Дадим? Каким образом?

- Мы нанесем ядерный удар наугад.

- Бог мой! Вы что, рехнулись?..

- Подумайте о психологическом эффекте, сэр. Если даже мы поразим нейтральную страну - агрессор все равно не сможет не заметить этого. И наверняка преисполнится колебаний по поводу целесообразности следующего удара.

- Звучит весьма неубедительно, генерал.

- Осмелюсь предположить, господин президент, что когда вы немного освоитесь в должности, то поймете, что тактика устрашения приносит наилучшие плоды. Мы называем это превентивной мерой.

- И кого вы думаете... того? - президент нервно закашлялся.

- Ну, естественно, это не касается сверхдержав. Это только усложнило бы ситуацию. Я бы предложил Вьетнам, но это взбудоражит китайцев, и кто знает, что им тогда придет в голову. Восточная Европа отпадает по той же причине - здесь засуетятся русские, они чувствительны к таким вещам. Поэтому нужен кто-то более надежный. Скажем, Канада или Австралия.

- Но они же наши друзья!

- Господин президент, на том уровне, на котором мы действуем, обычно уже не бывает друзей. А только более или менее долговременные союзники. К тому же, лучше всего нанести удар по кому-то, кто не сможет ответить нам.

- Нет, генерал. Эти союзники отпадают.

- Хорошо. Тогда как насчет Японии? Один раз мы уже проделали с ним и это - особенного шума они не подняли. И экономическое положение у них, кстати говоря, сейчас куда лучше нашего. Так что это будет даже как бы одолжение с нашей стороны. К тому же, общественное мнение наверняка будет за нас, мне кажется.

- И все-таки японцы наши союзники.

- Так это-то и замечательно, господин президент! Если мы подорвем собственного союзника, представляете, какой эффект это произведет на вражескую державу? Они мозги себе сломают в догадках, что же тогда мы для них приготовили. И прежде чем ударить снова, крепко подумают, уверяю вас.

- Нет, - твердо произнес президент. - Если бы даже я разделял вашу точку зрения, я бы не стал этого делать, генерал. По крайней мере, не в первый день моего... К тому же какой это создает прецедент - вы об этом подумали?

- Решение, безусловно, за вами, сэр.

- Продолжайте поиски агрессора. Мне же необходима полная информация об этих самых КРУ. Что они представляют из себя и насколько опасны?

- Гм... видите ли, - с трудом овладев собой, начал генерал Лейбер, я, в общем, предвидел подобный вопрос... и поэтому взял на себя смелость представить вам уменьшенную модель этого устройства.

- Прекрасно, - кивнул президент. - Показывайте.

Неохотно поднявшись, генерал Лейбер слегка подрагивавшими пальцами принялся разворачивать бумагу. Сердце учащенно билось. Если у этого главы государства к тому же нет чувства юмора...

Этого генерал Лейбер так и не узнал: прежде чем очи президента узрели модель, в комнату, точно стадо слонов, ворвались агенты Службы безопасности.

- В чем дело? - Президент недовольно поморщился.

- Просим извинить, господин президент, но по каналам НОРАД только что передали: неизвестный противник нанес второй удар. Прошу вас, следуйте за нами.

- Следуйте за мной, генерал, - распорядился президент, поспешно направляясь к выходу.

Вцепившись в полуразвернутый пакет, генерал Лейбер затрусил вслед за хозяином кабинета, почти ничего не видя от нахлынувшего невыразимого ужаса. Он плохо понял, как оказался в лифте; в углу два охранника поддерживали под локти первую леди, белую, как мел.

Президент резко обернулся к Лейберу:

- Сможете руководить вашими людьми из бункера, генерал?

- Э-э... разумеется, сэр. Собственно, почти вся моя работа и производится посредством телефона...

- Отлично. Будем надеяться, что кому-то из ваших подчиненных удастся выжить, чтобы отвечать на звонки.

- Так точно, сэр, - наклонил голову Лейбер, поспешно пряча за спину пакет с моделью.

Пусть руки его отсохнут, если он покажет президенту эту чертову штуковину. В бункере от него спрятаться будет негде. А главнокомандующему, чего доброго, еще вздумается отдать его, генерала, под трибунал. От этих штатских всего можно ожидать. Все они, черт бы их побрал, психи.

Глава 11

На сей раз радары НОРАД, установленные на базе под Файлингсдейлом, Великобритания, засекли объект после запуска - почти сразу.

Такой успех генерал ВВС, отвечавший в это дежурство за установки слежения, целиком приписал недавно установленной спутниковой системе "Спейстрек" - настолько сложной, что она, по слухам, смогла бы отследить даже футбольный мяч, если бы тому вздумалось взмыть в воздушное пространство над Британскими островами.

- Отлично, - процедил сквозь зубы генерал, передвигаясь, словно призрак, между стендами с оборудованием в сумеречном свете огромного зала командного поста НОРАД, вырубленного в самой толще Шайенских гор в штате Колорадо. Описывавший круги на экране радара луч отбрасывал на лицо генерала зеленые отсветы. Командный пост сильно напоминал бы нестандартных размеров маклерский офис, если бы не облаченный в военную форму персонал и огромные экраны на стенах.

- Сэр, мы только что рассчитали траекторию - объект должен приземлиться в районе Вашингтона.

- Вашингтон, возможно, не удастся спасти, но зато мы наконец узнаем, откуда летит эта штука.

- Э-э... простите, сэр, но в этом я тоже не уверен.

- То есть как?

- Видите ли... мы поймали ее, когда она была уже в апогее траектории.

- А на что ваши компьютеры, черт возьми?

- Компьютеры не могут опознать объект, сэр. Никакой информации.

- Дьявольщина! - констатировал генерал.

Как он тосковал по добрым старым временам, когда всю эту компьютерную брехню еще не придумали. По милым сердцу радарам Л-440... да, тогда личный опыт офицера еще значил кое-что. Специалист, умевший расшифровать радарный сигнал, мог рассчитывать на то, что будет оценен по достоинству. Были асы, которые по одной интенсивности сигнала определяли, что попало в поле слежения - СС-18, СС-Н-8 или просто косяк журавлей. А если эти новомодные железки не могут распознать объект - дерьмо им цена, и весь сказ.

- А почему система не поймала его при запуске?

- У объекта слишком большая скорость, сэр.

- Слишком большая! Что может лететь быстрее ракеты, хотел бы я знать?

- Вот эта самая штуковина, сэр, - невозмутимо ответствовал подчиненный.

Нахмурившись, генерал перевел взгляд на экран на противоположной стене зала. Вот она, эта самая штука - зеленый треугольник, резво ползущий над ядовитого цвета контурами материков. Цель - Вашингтон, округ Колумбия. Да, во время всех учебных тревог, что довелось испытать генералу, зеленый треугольник ни разу не двигался с такой скоростью.

- А с какой точностью можно определить предполагаемый район запуска?.

- С весьма невысокой, сэр. До... материка.

- Чего, дьявол вас возьми?! И с какого же материка его запустили?

- Из Африки.

- Откуда, откуда?!

- Из Африки, сэр.

- А какого дьявола ваш долбаный компьютер не может высчитать место точнее?

- Траектория полета объекта неровная, сэр, поэтому Район запуска получается все время разный. И... и даже район приземления.

Генерал недоуменно взглянул на карту. В самом деле, буква "И", обозначавшая район приземления и полминуты назад висевшая над Вашингтоном, уже передвинулась куда-то в Вирджинию и медленно ползла к Мэриленду.

- Ну и что нам делать, по-вашему? Если они снова ударят по Вашингтону, мы должны направить куда-то ответный удар! Не можем же мы взорвать к чертям всю Африку!

- Мне очень жаль, сэр. Но наша система ни разу не встречалась ни с чем подобным.

Глаза всех присутствовавших снова обратились на экран. Буква "И" снова мигала над Вашингтоном; зеленый треугольник стремительно приближался к ней.

Вот они слились в одно яркое пятно, которое мигнуло и тут же погасло. В зале воцарилась гнетущая тишина.

- Может, на фотографиях со спутника что-то удастся... - едва слышно пробормотал генерал.

Первыми были получены фотографии с орбитального разведывательного спутника КХ-11. Затянутый в форму чиновник, щелкнув каблуками, вручил генералу пакет со снимками и, повернувшись, заспешил к выходу из зала.

Генерал перелистал первые несколько снимков. Разрешение прекрасное, четкость - великолепная. Контуры Европы и Африки - как на географической карте. Последние снимки были сделаны над Атлантикой. На снимках было ясно видно что-то черное, напоминавшее огромную муху. Оно словно повисло над покрытой рябью водной поверхностью. На следующем снимке черная штуковина была уже побольше, но распознать ее все равно не было возможности.

Зато два последних снимка явили загадочное устройство во всей красе.

- Кто-нибудь! - завопил генерал, не узнавая собственного голоса. Офицеры, сидевшие за пультами по периметру зала, синхронно вздрогнули.

Курьер, доставивший фотографии, снова вырос перед генералом.

- Что это за дьявольщина, по-вашему? - генерал ткнул пальцем в самое последнее фото.

- Это - фотография из тех, что вы запрашивали, сэр, - после небольшой паузы возвестил офицер, решив, что лучше всего сейчас отвечать строго на поставленные вопросы.

- Об этом я догадался! Я спрашиваю, что вы на ней видите!

- Кажется... вроде бы поезд, сэр.

- Это паровоз, так-растак вашу маму!

Офицер наклонился над снимком чуть ниже.

- Э-э... так точно, сэр. Вы, безусловно, правы. Это больше всего напоминает паровоз, сэр.

- Какого черта он делает здесь? Вы что, подшутить надо мной решили?!

- Никак нет, сэр. Эти фотографии только что получены с орбиты.

- Вы сами, перед тем, как дать мне, их просматривали?

- Так точно, сэр.

- Но мне ничего не сказали.

- Что я должен был сказать, сэр?

Генерал в упор посмотрел на курьера. Лицо его медленно наливалось кровью; офицер, не мигая, стоял перед ним навытяжку. И, кажется, не дышал.

- Могли бы предупредить меня - вот что! Что прикажете докладывать в Белый дом - при условии, что он еще существует, конечно?!

- Не могу знать, сэр, - чистосердечно признался курьер.

- Позволь дать тебе совет, сынок. Никогда больше - слышишь, никогда не подсовывай такое своему начальству!

- Но... что мне было делать, сэр?

- Не знаю, что тебе было делать... но сейчас на твоем месте эту картинку я бы потерял. И ту тоже. Остальные - ничего себе, подходящие. Черта с два на них распознаешь, что там летит. Но вот эти... Паровоз! Тут ни с чем не спутаешь.

- Но вы же сами желали опознать объект, сэр.

- Точно - и получить данные, которые можно было бы без опаски послать наверх. А что должен я им сказать по этому поводу?

- Но в этих данных, сэр, не может быть ошибки.

Откуда-то сзади возникла долговязая фигура с погонами.

- Белый дом на проводе, генерал.

Генерал взглянул на курьера так, как пьяница смотрит на последнюю бутыль с виски, из которой у него на глазах вылезает нечистый дух.

- Ладно, с вами разберемся потом, - бросил он, не глядя протягивая руку к красной телефонной трубке и в последний раз лелея мысль о том, что если бы чертова штуковина оказалась крылатой ракетой русских, он не был бы сейчас в таком идиотском положении.

Загадочный объект, однако, упал не на Вашингтон, а на городок Вифезда, штат Мэриленд, примерно в нескольких милях от границы округа Колумбия. Прямо на площадку для гольфа - что, кстати, никого не удивило. Было бы странно, если бы он не попал в нее. Потому что в Вифезду ездили играть в гольф почти все высокопоставленные вашингтонские чиновники.

Объект стер с лица земли песчаную ловушку за одиннадцатой лункой и превратил в пепел несколько близстоящих тополей. Обугленная трава еще дымилась, когда на место происшествия прибыла спецгруппа ВВС во главе с бравым майором Чиксом.

Констатировав отсутствие радиации и отравляющих веществ, майор Чикс связался с Белым домом. Через секунду его соединили с самим генералом Лейбером.

Когда генералу доложили о вызове, он, прежде чем поднять трубку, кинул быстрый взгляд через плечо. Президент разговаривал с кем-то по соседнему телефону, пытаясь узнать, нанесены ли в этот раз столице какие-то повреждения.

Генерал поднял трубку.

- Соединяйте.

- Генерал, похоже, что это еще один, - раздался трубке голос майора.

- Что значит "похоже"? Вы что, в этом не уверены? - Генерал заерзал в кресле, стараясь не раздавить при этом уменьшенную модель КРУ, которую несколько минут назад пристроил между своими массивными ляжками. Он придерживал пакет рукой, напоминая ученика подготовительного класса, который до смерти хочет "пи-пи", но боится признаться в этом учителю.

- Пока не уверен, но по всем признакам это именно он. Какие будут указания?

- Извлечь его. Всю информацию - мне. Немедленно. Консультанты по металлургии еще не отбыли?

- Никак нет, сэр.

- Используйте их.

Генерал положил трубку, другой рукой вытирая вспотевший лоб. Еще немного - и он просто умом тронется. Нужна информация - нормальная, научная, обоснованная, которую он может представить президенту. Потому что тот вот-вот вспомнит об этой самой модели КРУ - и если у генерала не будет ничего, кроме дурацкого пластмассового паровоза...

Протянув руку, генерал набрал новую комбинацию цифр.

- Боб? Привет! Не узнал меня? Это Марти!

- Марти! Давненько, давненько... Ну как с последней партией товара проблем не было?

- С карбонизированным углеродом? Нет, все отлично. Слушай, ты ведь связан с НАСА? И знаешь до черта всякой этой научной муры.

- Ну, кое-что - конечно...

- У меня тут для тебя есть... гипотеза.

- Валяй.

- Представь себе - просто представь - что мне пришло в голову запустить что-нибудь через Атлантику. Что-нибудь очень большое.

- Размеры?

- Ну, скажем, весом примерно в пятьсот тонн.

- Масса немаленькая.

- Вот и я говорю...

- Прости, не понял?

- Да нет, ничего. Это все так, чистая теория. Вот понадобилось мне запустить эту штуку - притом, без всякого двигателя. Что бы ты в таком случае сделал?

- Г-м-м... Вроде ничего такого у нас сейчас нету...

- Да нет, ты просто подумай. Ведь должен же быть какой-то способ запустить такую махину! А?

- Вообще говорят, что мы скоро сможем запускать спутники без ракет-носителей. Но это - лет через пяток, не раньше.

- А как?

- Да это все тоже, как ты сказал, чистая теория. Что-то там насчет магнитной тяги...

- Магнитной тяги?! - выдохнул генерал.

- Ну да. Действующие модели уже есть. Ну, скажем, представь себе винтовку, которая стреляет без пороха...

- Понял тебя! - Генерал лихорадочно писал.

- Такая штуковина уже создана. А теперь представь то же самое, но во много раз больше...

- Вижу яснее ясного, - заверил его генерал.

- В общем, это будет новое поколение систем запуска.

- Слушай... а боеголовку такой штукой можно запустить?

- Без проблем. Причем ничего не нужно - ни ускорителей, ни топлива, ни всякой такой мелочевки. Просто зарядил, как в рогатку, на кнопку нажал - и привет.

- А... скажем, паровозом можно из нее выстрелить?

- Чем... чем, не понял?

- Опять же чисто теоретически - может такая штуке запустить паровоз?

- Куда запустить? На орбиту?

- Возможно. Не обязательно.

- Да, в принципе, если система будет достаточно большой - отчего же. Только тогда ее придется сделать при мерно в четверть мили длиной.

- Да? - генерал пометил в блокноте длину. - А зачем?

- Чтобы получить достаточную мощность. Система, о которой я тебе толкую, электромагнитная.

- Электромагнитная! - почти благоговейно изрек генерал и тут же поправился: - Сверхэлектромагнитная...

- Чего говоришь?

- Нет, нет, ничего, - генерал вовремя удержался, чтобы не вывести в блокноте "чего говоришь" рядом со словом "сверхэлектромагнитная". Пожалуй, достаточно. Пластиковый паровоз он лучше подарит внуку.

- А название какое-нибудь у этой штуки есть?

- Ага. Рельсовая пушка.

- Рель... что?! - Выведя букву "Р", рука генерала замерла.

- Пушка, говорю, рельсовая.

- Ты сказал "рельсовая"?

- Ну да. А что? По-твоему, смешно?

Генерал Лейбер снова глянул через плечо. И увидел, что президент, положив трубку, направляется прямо к нему, генералу Лейберу. Генерала неприятно поразило выражение его лица. Странное было оно - наполовину гневное, наполовину смущенное.

- Быстро! - шепнул он в трубку. - Давай все, что знаешь об этой фиговине!

Спустя тридцать секунд, покрыв пол-листа неудобочитаемыми каракулями, генерал решил, что этого хватит.

- Прости, но вынужден откланяться, Боб.

Он поспешно повесил трубку. Нацепив самую неотразимую из своих улыбок, он повернулся к президенту, но по мере того, как глава государства приближался к креслу, в котором он сидел, на душе у генерала становилось все неспокойнее. В последнюю секунду он сумел сунуть под кресло пакет с моделью паровоза, удовлетворенно выпрямился - и тут же почувствовал, как в ягодицу ему впилась какая-то отвалившаяся от модели часть. Скорее всего, колокол.

- Чем могу быть полезен, господин президент?

- НОРАД только что передала мне фотографии со спутника.

Поколебавшись, генерал взял из рук главнокомандующего пакет с фотографиями. На первом снимке над сияющей гладью Атлантики реяло какое-то темное пятно.

- НОРАД считает, что это и есть ваше КРУ, генерал.

- Выглядит неважно, - покачал головой генерал, берясь за следующий снимок. На нем было то же неясное темное пятно. На третьем... Генерал нервно закашлялся.

- У вас есть какое-нибудь объяснение, генерал? - настаивал верховный главнокомандующий.

Генерал разом оборвал кашель.

- О, простите! - Он вскочил на ноги. - Совсем забыл, господин президент. Я же хотел продемонстрировать вам модель этого самого устройства. - Быстрым движением он извлек из-под кресла пакет и с поклоном протянул его главе государства.

Президент методичными, ровными движениями снял цветастую бумажную обертку. Обертка упала на пол, и в длинных тонких пальцах президента оказалась великолепная модель старинного паровоза - с не отвалившимся, как оказалось, колоколом.

- Это паровоз, - глубокомысленно изрек хозяин Белого дома.

- Видите ли, сэр... это термин, используемый гражданскими лицами. В нашей терминологии это "кинетическое разрушающее устройство" - потому что, как вы сами видите, сэр, возможно, он и был когда-то паровозом, построенным именно как средство транспорта, но... некое преступное государство извратило замысел его конструктора. Теперь это оружие, сэр. Это КРУ.

- У меня только один вопрос, генерал.

- Сэр?

- Каким образом!?

- Собственно говоря, сэр, я как раз об этом и собирался доложить вам. Все дело в том, что Советы, как видно, опередили нас в гонке рельсовых вооружений.

- Простите?

- Рельсовых вооружений, сэр. Разве вы о них ничего не слышали?

Лицо президента потемнело.

- Не слышал.

- О, ведь вы совсем недавно на своем посту, сэр. Вас, наверное, еще просто не информировали...

- Перестаньте, черт возьми, напоминать мне об этом! - взорвался президент. - Мало вам, что весь свой первый день я просидел в этом дурацком подземелье из-за того, что небеса, по вашему утверждению, вдруг разразились дождем из старых паровиков!

- Простите, сэр. Но я боюсь, что вы все же недооцениваете реальную опасность.

- Я просто не вижу, в чем она заключается.

- Тогда позвольте мне кратко обрисовать вам принцип действия рельсового оружия, сэр.

- Да уж, пожалуйста. - Президент скрестил руки на груди.

- Над рельсовой пушкой мы работаем уже около десятка лет. Собственно, предназначена она для запуска спутников. Тогда мы сможем обходиться без "шаттлов" и ракет-носителей. А вместо этого использовать принцип магнитной тяги. Иными словами, построить трубу достаточных размеров, в каждом конце намагниченный рельс. Мощность, разумеется, большая, может быть, миллиард гигаватт. И - ба-бах! Что бы ни зарядили мы в один конец трубы, оно вылетит из противоположного с такой быстротой, что вы, простите, моргнуть не успеете. Сэр. Господин президент. Сэр.

- Значит, рельсовая пушка?..

- Да. И та, из которой запустили это, должна быть длиной примерно с Голландский туннель. Официально она, кстати, именуется электромагнитным орудием, но техники для краткости прозвали ее рельсовой пушкой.

- Рельсовой? - переспросил президент, задумчиво глядя на модель паровоза.

- Рельсовой, господин президент. Металла для рельсов у русских предостаточно.

- Угу... Видите ли, генерал, во всей вашей теории с русскими есть одно слабое место.

- Я его не вижу - при всем уважении к вам, господин президент.

- Зато вижу я. Потому что это последнее... КРУ было запущено не из России.

- Сэр?

- НОРАД сообщает, что оно стартовало где-то в Африке.

- Но это же абсурд, господин президент. Уж африканцы точно не смогут построить рельсовую пушку. Даже у нас, к сожалению, есть в распоряжении пока только опытная модель...

- Но запустили его из Африки, - сказал президент с нажимом.

- Если вам угодно, сэр...

- Мы возвращаемся, генерал. Возвращаемся на поверхность.

- Чрезвычайно рад это слышать, сэр.

- И как только мы окажемся там, я собираю пресс-конференцию.

- Простите, сэр, но мне это кажется преждевременным.

- А мне нет. И не забудьте, что я - верховный главнокомандующий.

- Так точно, сэр, но как исполняющий ваши обязанности...

- Об этом как раз забудьте. С этого момента свою работу я буду делать сам. А вы - свою. Выполняйте.

- Есть, сэр, - и генерал Лейбер с унылой физиономией принялся засовывать в пакет врученную ему президентом модель паровоза.

Глава 12

Перекрывающий энергию рубильник Петр Колдунов отключал только сам. Обычно этим занимались, конечно, младшие техники, а уж никак не один из ведущих спецов Министерства науки. И будь он в России, Колдунов и не вспомнил бы об этом рубильнике. Но сейчас он находился далеко от дома и никому из своих лобинийских подопечных не доверял ни на грош. Самое малое, что они могут натворить, - это врубить режим запуска пока сам он находится внутри магнитного ускорителя, и светило советской науки со свистом вылетит на орбиту, как пробка из бутылки шампанского.

Поворотом рычага энергия разом отхлынула от ускорителя; над головой замигали автоматически включившиеся лампы. Не освещение, а прямо иллюминация, но с ним хоть немного веселее. Мысль о том, что еще не один месяц придется сидеть под поверхностью лобинийской пустыни, имея полтора десятка местных дуболомов в качестве приятной компании, повергала Петра Колдунова в совершеннейшую тоску.

Войдя в зарядную камеру ускорителя, больше напоминавшую массивный банковский сейф, нежели главную часть самого мощного оружия в мире, Колдунов подумал: может, у него от этого освещения развилась депрессия?.. Не забыть, вернувшись в Москву, посоветоваться со специалистом. Если, конечно, удастся выбраться из этого саркофага под тоннами песка в относительно здравом уме и твердой памяти. Горько усмехнувшись, он привычно набрал код допуска, тщательно прикрывая настенную панель, чтобы никто из суетившихся за спиной лобинийских техников не подсмотрел цифры. Да где им...

Над панелью замигала красная лампочка - знак того, что код допуска принят. Колдунов быстро обернулся. Так и есть - эти кретины в дурацких зеленых пижамах уставились на него своими угольными зенками. Разочарование, написанное на смуглых физиономиях, красноречиво свидетельствовало о том, что подсмотреть код они так и не смогли.

Последний этап - нажать кнопку, включающую гидравлику. Ткнув кнопку пальцем, Колдунов сердито уставился на нее. От шныряющих за спиной лобинийцев его уже скоро начнет тошнить. Лобиния считалась союзником Советской России, но он, Петр Колдунов, ученый, привыкший во всем полагаться на доводы холодного разума, уже был сыт по горло сумасбродными выходками психованного диктатора Лобинии - полковника Ганнибала Интифады. Он прекрасно понимал, что малейшая ошибка будет стоить ему жизни полковник с наслаждением перережет горло не оправдавшему надежд заморскому ученому и сам полезет в электромагнитный ускоритель.

Откатилась в сторону огромная железная дверь, и на Колдунова уставилась лоснящаяся черная дыра туннеля - черная, как сердце капиталиста, с сарказмом произнес про себя Колдунов. Воняло еще хуже, чем в прошлый раз. Резкий запах озона перебивала вонь нагретого металла. И воняет-то чем-то черным. Запах такой же, как вид. Черный, как... как душа лобинийца. Или как мой собственный юмор в последнее время, с неудовольствием подумал Колдунов.

Нажав кнопку мощного аргонового фонаря, Колдунов шагнул в темную пропасть. Дышать здесь можно было лишь ртом. Сразу начало тошнить. Чтобы отвлечься, Колдун начал водить по стенкам лучом фонаря. Высотой футов двадцать, изогнут под тупым углом вверх. В который раз Колдунову почудилось, что он попал в брюхо к гигантской ядовитой змее...

Состоял туннель из четырех стенок, соединенных вместе массивными болтами с наружными гайками. К каждой стенке был прикреплен плоский рельс из меди. Это и был проводник; идущее по нему электричество порождало электромагнитный импульс такой силы, что он мог вывести на орбиту средних размеров небоскреб.

Как и предполагал Колдунов, левый рельс оказался поврежден во время последнего запуска. Медная поверхность оплавилась и выгнулась, словно взбесившееся электричество пыталось вырваться наружу. Правый рельс сохранился вроде бы лучше. Но, пройдя еще несколько метров, - идти приходилось медленно, так как подъем становился круче - он понял, что именно правому рельсу досталось больше всего: он лопнул в соединении. Вот почему советские станции слежения сообщали, что у последней болванки был неровный полет. Колдунов тяжело вздохнул. Придется менять, черт бы их побрал, оба рельса...

Полковнику Интифаде это не понравится, совсем не понравится - в этом Колдунов был уверен.

Несущие рельсы оказались в еще худшем состоянии. Вмонтированные параллельно друг другу в пол - или нижнюю стенку - туннеля, они представляли собой часть Бог знает какой давности железной дороги, просто-напросто загнутую под землю, в трубу электромагнитного ускорителя. Шли они, соответственно, до самого дула пушки, на расстояние примерно в четверть английской мили, где в земле зияла приличных размеров дыра - дуло рельсового орудия. Эти самые рельсы просто сорвало со шпал - как он и предполагал, собственно... Их уже укладывали заново после первого испытания - прочности им это не добавило, понятно. А он ведь предупреждал полковника Интифаду, что такое может произойти. В ответ полковник орал на него на протяжении примерно получаса, пока Колдунов, потеряв терпение, просто-напросто не ушел.

А теперь ему предстояло сообщить полковнику Интифаде малоприятные новости: после каждого запуска придется менять не только несущие, но вообще все наличные Рельсы. Составленное полковником расписание запусков сойдет полностью на нет, это точно. А ему, Петру Колдунову, придется задержаться в Лобинии гораздо дольше, чем он предполагал.

Снова вздохнув и покачав головой, он вышел из туннеля и затворил за собой дверь люка. Набрал на панели код и на этот раз позаботившись, чтобы цифр никто не увидел. Пока эти коды известны ему одному, убить его лобинийцы нипочем не осмелятся. Даже у полковника Интифады хватит мозгов понять это.

Колдунов медленно поднялся по бетонным ступеням, ведущим в рубку управления. Оказавшись в рубке, он поднял трубку зеленого телефона. Прямая связь.

- Зачем вы отключили энергию? - послышалось из-за спины.

Понятно, Муса аль-Кайд. Краем глаза Колдунов заметил, что на смуглом лице лобинийца блестят капли пота, несмотря на работающий кондиционер. От страха, наверное.

- А к чему она сейчас? - ответил вопросом на вопрос Колдунов.

- Но скоро сюда доставят новое оружие мщения. И наш великий вождь требует, чтобы запуск прошел по расписанию. И...

- Великому вождю нужно было слушать меня, чтобы сохранить свое драгоценное расписание, - бросил через плечо Колдунов. - Аппарат безнадежно сломан.

- В таком случае об этом нужно доложить немедленно нашему великому вождю.

Пожав плечами. Колдунов дождался звонка, затем протянул Мусе телефонную трубку.

- К вашим услугам. Я как раз собирался сделать то же самое.

Аль-Кайд буквально вырвал трубку из рук Колдунова и, нажав кнопку, вышел на связь с Народным дворцом в столице Республики Лобиния.

- Я... то есть, виноват, Муса аль-Кайд у телефона. Вызываю нашего славного вождя - по делу чрезвычайной важности. - Он кинул пронзительный взгляд на демонстративно повернувшегося спиной Колдунова.

Притворяясь, что внимательно изучает потрепанный пульт, Петр Колдунов едва заметно улыбнулся. Сейчас этого индюка научат свободу любить...

- Так точно, ваше братство, - затараторил аль-Кайд. - Проблема, ваше братство. Нет, ваше братство, не говорит. Никак нет. Так точно. Немедленно, ваше братство, немедленно.

Положив трубку на рычаг и повернувшись к Колдунову, аль-Кайд принялся вещать деревянным голосом:

- Наш славный вождь требует вашего немедленного приезда в столицу.

- Прекрасно; - кивнул Колдунов.

- Прекрасно? - поперхнулся аль-Кайд. - Многие из тех, кого он требовал во дворец, никогда не возвращались оттуда!

- Да я за себя не беспокоюсь, - равнодушно пожал плечами Колдунов.

- Но это ваш аппарат. И ваша ошибка...

- Да, именно. Это и вправду мой аппарат. И все коды - тоже мои. Только я один их и знаю. Он вообще весь мой - мое правительство, если помните, одолжило его вашему в качестве жеста доброй воли. Так что если я не вернусь... Ну, аль-Кайд, что вы теперь скажете?

Муса аль-Кайд, моргнув, широко раскрыл глаза - видимо, его посетила светлая мысль.

- Полковник Интифада требует вашего немедленного присутствия.

- А кто будет меня... конвоировать?

- Наш славный вождь удостоил этой привилегии меня.

- Вас? Если не ошибаюсь, главного лобинийского советника проекта?

- Полковник Интифада всегда был очень высокого мнения обо мне.

- А-а, ну да... Хотя верно, это ведь вы сообщили ему плохие новости. А как Интифада реагирует на подобные новости, нам всем хорошо известно.

Не ответив, аль-Кайд судорожно сглотнул. Его кадык продолжал безостановочно двигаться всю дорогу до подземного лифта и потом - до дверцы зеленого вертолета который уже ждал их на площадке среди высоченных барханов.

Полет до лобинийской столицы Даполи оказался довольно приятным. Солнце в ослепительно голубом небе стояло высоко - яркое, жестокое солнце, но, как ни странно, мрачное настроение Колдунова оно развеяло. Мысль о том, что полковник Интифада наверняка впадет в бешенство при известии о том, что оружие возмездия на время вышло из строя, никак не влияла на улучшавшееся на глазах колдуновское чувство юмора. Даже, наоборот, помогало ему. Может, полковник Интифада настолько расстроится, что возьмет да кого-нибудь и пристрелит.

Обернувшись, Колдунов взглянул на аль-Кайда, сидевшего за штурвалом, и улыбнулся. Аль-Кайд озадаченно на него уставился.

Конечно, без аль-Кайда жизнь будет более терпимой. От него воняет потом и смердит страхом - все время, безостановочно. А уж русский у него... По-русски он говорит хуже, чем "чурбаны" из Иркутска или Ташкента, с которыми Колдунову давным-давно, еще в молодые годы, пришлось служить в Красной Армии. "Чурбанов" этих он ненавидел за тупость и лень. Кроме того, как техник аль-Кайд тоже не много значил. А потом - он же наверняка соглядатай. Колдунов давно подозревал, что все местные техники на самом деле являются агентами Зеленой разведки полковника Интифады. Потому как такой тупости даже от обычных лобинийцев не приходилось ждать.

Так что было бы неплохо, если бы полковник Интифада шлепнул аль-Кайда.

Откинувшись в кресле, Колдунов наблюдал, как внизу вырастают минареты столицы. Его-то не убьют - руки коротки.

Вертолет приземлился прямо за оградой дворца. С высоты казалось, что двор весь зеленый от подстриженной травки. В действительности это был покрашенный в зеленый цвет бетон, на котором выделялся светло-зеленый квадрат вертолетной площадки.

Дверь в кабинет полковника Интифады тоже была зеленая. Стоявшие по обе ее стороны охранники в зеленой форме сжимали зеленые винтовки - оружие элитной Зеленой гвардии. Оттолкнув Колдунова от двери, они взяли аль-Кайда под руки и, введя его в кабинет, с грохотом захлопнули дверь. Колдунов присел на кожаный диван, отметив, что мебель здесь под цвет стен салатово-зеленая.

Прошло уже четверть часа, но из-за двери кабинета не раздавались выстрелы. Колдунов подумал, что Интифада решил не убивать аль-Кайда в этот раз, и поморщился.

Затем зеленая дверь распахнулась, и два зеленых охранника выволоки из кабинета тело аль-Кайда. Его зеленый китель был темным от крови. Безжизненно моталась почти отделенная от туловища голова.

Колдунов удовлетворенно улыбнулся, глядя, как охранники подволокли тело главного техника к зеленым дверям в шахту лифта. Охранник нажал кнопку, двери распахнулись, и стражи швырнули тело аль-Кайда вниз.

Звук от удара был громким, хотя кабинет и отделяли от подвала несколько этажей.

Подойдя к не закрывшимся еще дверям лифта, Колдунов взглянул вниз. Тело аль-Кайда неподвижно лежало на куче других трупов. Верхние выглядели свежими. Нижние уже почти совсем разложились.

- Мы вроде поднимались сюда не на этом лифте, - хмыкнул Колдунов.

- Не на этом, - подтвердил один из охранников. - Это мусоропровод. Личный мусоропровод нашего славного вождя.

Только тут Колдунов заметил, что в шахте лифта нет ни кабины, ни проводов, у дверей снаружи только одна кнопка - "вниз". Заменить лифт такого рода мусоропроводом было вполне в духе полковника.

- Ага, - Колдунов довольно улыбнулся, - значит, теперь моя очередь?

Зеленые охранники взглянули на советского ученого с неприкрытым страхом. Этот тип стоит на пороге клетки с бешеным тигром, а морда такая, будто идет на молитвенное собрание.

Им даже не пришлось, как они ожидали, силой волочь его к зеленой двери. Он шел впереди них, как будто гнев славного вождя для него ничего не значил.

Глава 13

Свергнув короля Ардаса, полковник Интифада завладел и его дворцом, переименовав его во дворец Республики. После чего перекрасил дворец внутри и снаружи в зеленый цвет и развесил неимоверное количество новых лобинийских флагов - тоже зеленых, разумеется. Просто зеленых. Говорили, что никаких орнаментов и изображений полковник Ганнибал Интифада не любил.

Официальная история Лобинии, изложенная самим полковником Интифадой в его книге "Зеленый завет", поясняла, что зеленый был выбран полковником в качестве нового национального цвета в знак солидарности с остальным исламским миром.

На самом же деле все было несколько иначе: когда жители столицы узнали, что какой-то оборванец устроил переворот и сверг любимого всеми короля Ардаса, они толпами хлынули ко дворцу, чтобы восстановить законный порядок.

При виде толпы кучка сподвижников полковника Интифады быстро утратила революционный кураж, вследствие чего полковнику Интифаде пришлось перебить их всех до единого. После чего он вошел в королевскую трапезную, сдернул со стола скатерть, обрушив на пол английский хрусталь и китайский фарфор, вышел на балкон и, размахивая импровизированным знаменем, объявил, что он покончил с бунтовщиками. Минуту спустя была провозглашена Исламская Республика Лобиния, а новоиспеченный правитель влез на крышу и водрузил на флагшток зеленую скатерть с королевского стола, скрепив сие деяние клятвой умереть во имя Аллаха.

Собравшаяся внизу толпа исторгла приветственный вопль.

Воздев над головой кулаки, полковник Интифада одарил толпу белозубой улыбкой и вообще старался явить собой воплощение восторга и бурной радости. В то время как в действительности разочарованию его не было предела.

Полковник Интифада ненавидел зеленый цвет. Флаг, который он изначально задумал для своего нового владения, был красным, с изображением международной коммунистической эмблемы серпа и молота. Утешал он себя лишь мыслью о том, что иной раз самому доведется всколыхнуть застывшие воды истории, а в следующее мгновение уже они понесут тебя. В принципе оба варианта не шли вразрез с его интересами - главное, чтобы эти воды вынесли вовремя на надежный берег. А если, пока доберешься до него, малость промокнешь - тоже ничего страшного. Главное, чтобы твой мундир не намок от твоей же собственной крови.

Но сегодня, как, впрочем, и все время с тех пор, как он стал правителем Республики Лобиния, затерянной в североафриканской пустыне, кровь на мундире полковника Интифады принадлежала не ему.

Полковник Интифада окинул взглядом алые пятна, разбросанные по его кителю. Еще не просохли. Он знал, что через несколько часов пятна побуреют, приобретут ржавый оттенок, а потом станут почти совсем незаметными. Кровь аль-Кайда ничем не отличается от крови сотен других, посмевших вызвать неудовольствие Ганнибала Интифады.

Полковник протянул было руку за салфеткой, чтобы промокнуть пятна, но, подумав, руку опустил. Пусть лучше русский увидит пятна и поймет, что истинный сын пустыни ни перед чем не остановится.

Встав со стула, но не выходя из-за стола, полковник Интифада устремил взгляд на висевшее напротив зеркало. Критически осмотрел себя. Его крупные черты в последнее время несколько огрубели, кожа потемнела и стала пористой. Жесткий, высокомерный рот, волосы, как и глаза, угольно-черные, щеки синие, хотя брился он недавно.

В общем и целом он остался собой доволен. Слабых его вид, как правило, устрашал. И у русского тоже наверняка душа уйдет в пятки. Полковник разгладил складки на зеленом мундире. Он облачался в него каждый день, хотя ненавидел зеленое пуще прежнего. Даже аксельбант на левом плече полковника был окрашен в золотисто-зеленый цвет.

Дверь отворилась, и полковник поспешно нажал на кнопку - на зеркало на стене упал темно-зеленый занавес.

- Вон! - кинул полковник Интифада охранникам. Те, пятясь, поспешно ретировались и плотно закрыли за собой дверь.

- Подойдите сюда, товарищ, - приказал полковник вошедшему.

Бледное лицо Колдунова словно нарочно было подобрано для контраста с черной полированной поверхностью стола. Идя к полковнику, Колдунов переступил через натекшую перед самым столом лужу крови, но, казалось, он не заметил этого.

Полковник Интифада недовольно поморщился.

- Мне доложили, что устройство вышло из строя, - глухо произнес он.

Говорил он на русском - превосходном русском; так же свободно он изъяснялся по-французски и по-английски, не говоря уж про родной арабский язык. Он обожал наблюдать, как вытягиваются после первых его реплик лица иностранных дипломатов, единодушно считавших его неотесанным дикарем, урвавшим власть после кровавого переворота.

- Так точно, товарищ полковник, - ответил на том же языке Колдунов. Энергия, необходимая при запуске, серьезно повредила силовые рельсы и снова сорвала со шпал несущие. О чем я, помнится, и предупреждал вас.

- Вы что же, пытаетесь критиковать меня?! - Голос полковника в секунду сорвался на визг, и он рванул из кобуры "беретту".

- Просто напоминаю. Нужно было подождать, только и всего.

- Подождать! Я три года ждал этой сладостной мести. Мести американцам, которые бомбили столицу Лобинии!

- Ваши мотивы мне хорошо известны, - спокойно кивнул головой Колдунов.

Бах! Бах! Бах! Одна за другой в потолке над головой полковника появились три черных дырки.

При звуке выстрелов русский поднял брови - но это была его единственная реакция. Ни бросков на пол, ни нервных метаний в поисках укрытия. Полковник Интифада бросил разряженный пистолет на стол. Рукоятка оружия была отделана нефритом.

- Вы, должно быть, смелый человек, товарищ. Некоторые из моих собственных соратников считают меня сумасшедшим.

- Мусульмане в минуту волнения часто стреляют вверх. Так они выражают свои эмоции, насколько я знаю.

- Но не в собственном доме, - заметил полковник. - К тому же я знаю, что вы посылали в Кремль отчеты о моем психическом состоянии. Не пытайтесь это отрицать.

- Отчеты своему начальству я посылаю еженедельно. Как, кстати, и вам. Вот и сейчас я снова перед вами отчитываюсь.

- Собака при двух хозяевах?

- Я служу только своему отечеству. Служить вам - моя текущая обязанность. Интернациональный долг.

- Знаю, как Советы его выполняют. Где вы были, когда американцы бомбили Даполи?

- У нас не было никаких разведданных об их атаке.

- Да? Тогда почему ваши истребители как раз перед ней убрались из этого района? Нет, ваше правительство знало все. Но вместо того чтобы сразиться с агрессором, они предпочли наблюдать за бойней. Вот как!

- Как бы то ни было, я не военный. Этот вопрос вам лучше задать в Кремле.

- Я и задавал. Знаете, что мне там ответили? Это, мол, совпадение. Совпадение - ничего себе! Только свиньи так поступают с друзьями! Сначала они продают мне свое оружие называют меня союзником и подписывают договор о совместной обороне - и при первых признаках янки трусливо сматываются!

- Но сейчас мы же вам помогаем, - напомнил Колдунов.

Полковник Интифада смачно плюнул на стол.

- Через сколько лет вы наконец опомнились! Мир уже успел забыть обо всем! Если бы не мои бесконечные жалобы и призывы... Знаете, почему ваше начальство поручило вам смонтировать ваше жуткое изобретение под лобинийской пустыней? Знаете почему?

- Знаю. В рамках выполнения интернационального долга.

- Нет! Только потому, что в противном случае я угрожал принять сторону Штатов! Я сказал тогда вашему генеральному секретарю: "Что толку в русском оружии, если оно не может отбить атаку американцев, и что толку в советских посулах, если Советы при виде янки поджимают хвост?" Они пытались меня убедить - но я не поддался. Я жаждал мести. И если единственный выход, который мне остался, - притвориться, что я иду на мировую со Штатами, мне придется, преодолевая отвращение, пожимать их обагренные нашей кровью руки!

На непроницаемом обычно лице Колдунова появилось озабоченное выражение - полковник понял, что задел нужную струну. Он знал также, что русскому не нравится, как используют его драгоценную установку. Ну что же...

- Так вот, чтобы задобрить меня, - продолжал полковник Интифада, - они и предложили мне эту вашу дьявольскую штуковину. И обещания. Много обещаний. "Полковник Интифада, это - величайшее оружие, которое когда-либо создавал человеческий ум". "Полковник Интифада, им вы поразите Америку в самое сердце, не боясь возмездия". "Полковник Интифада, при помощи его вы сможете забросить ядерную ракету в любую точку Земли, не опасаясь, что ее выследят со спутника".

- Это правда. Моя установка все это делает.

- И тут же заставили меня подписать еще один договор. И вот у меня есть теперь эта штуковина. Я снова - гордый правитель своей страны. В мою пасть, так сказать, вставили новые зубы. У меня в руках меч мщения моим смертельным врагам. Но когда эта штука наконец доставлена и смонтирована, что я узнаю, что узнаю я?!

- Она работает, - пожал плечами Колдунов.

- Работает, да, конечно. Но где, скажите на милость, ядерные ракеты? Те самые, которые она может забросить в любую точку Земли?

- Никто никогда не обещал Лобинии ядерное оружие.

- Но вы же сказали об этом только в тот день, когда установка уже была готова! И еще сказали, что о ядерном ударе по Америке нечего и думать ведь так?! Вы, может быть, не помните?

- Отчетливо помню.

- Отчетливо! Но не так отчетливо, как я! - загремел полковник. Столько лет меня преследовал образ Америки в виде выжженной пустыни, а теперь я узнаю, что получил винтовку, но патронов к ней мне не выдали!

- Образец, который вы получили, - опытный. Его нужно сначала испытать с другими объектами. Что мы и делаем. В противном случае неполадки при запуске могут привести к тому, что ядерный боеприпас приземлится на лобинийской земле.

- Я пошел бы даже на такой риск! Но разве вы предоставили мне такой выбор?

- В договоре это не было предусмотрено.

- Нет, - с горечью промолвил полковник Интифада. - В договоре это предусмотрено не было. Нет. Никак. - Он нервно мерил шагами пространство от края до края обширного стола; глаза его горели, как тлеющие угли. Внезапно резко повернувшись, он устремил на русского затянутый в зеленую перчатку перст. - Знаете, как во всем мире расценивали позицию русских во время американской бомбардировки Даполи? Говорили, что для Советов это прекрасная возможность опробовать свои новые системы ПВО. В реальных боевых условиях. Что Советы рассматривали бомбежку нашего города всего лишь как великолепный испытательный полигон.

- Возможно, подобные планы и существовали, - Колдунов снова пожал плечами. Страха в его серых глазах по-прежнему не было. Полковник Интифада постепенно начинал понимать, что криком он мало чего здесь добьётся.

- Рад, что вы признаете такую возможность, - полковник сурово сдвинул брови. - Потому что, по-моему, нечто подобное затевается вновь.

- О чем вы?

- О том! - Палец полковника уперся в полированную столешницу. - О том, что мне надоело быть подопытным кроликом русских. Вы придумали новое оружие, но испытывать его в открытую - большой риск. Вы ведь подписывали разные дурацкие моратории даже с вашим смертельным врагом - США. Так что я для вас - прекрасный шанс без особых хлопот испытать это дьявольское оружие. Американцы ни сном ни духом не узнают. А если узнают - на кого придется ответный удар? Не на Украину, не на Москву, а на мою несчастную Лобинию!

- Но вы же сами попросили у нас военной помощи, полковник. И установка была доставлена сюда по вашему требованию.

- Ловушка! Очередная ловушка большевиков. Мне дают самое разрушительное в мире оружие - и вынуждают запускать из него старые паровозы.

- Но оба запуска были успешными.

- Успешными? Успешными, товарищ Колдунов?! - Полковник одним движением перемахнул через стол, оказавшись лицом к лицу с ученым. - Видите эту карту? - он ткнул зеленым пальцем в огромную карту мира, висевшую на стене.

- Вижу, разумеется.

- Так покажите мне, какие объекты нам удалось уничтожить!

- При запуске подобных снарядов трудно ожидать прицельной точности.

- Я уже слышал это, о сын собаки!

- Летящий паровоз, полковник, не поддается управлению. Тем не менее первый запуск был, повторяю, вполне успешным - если, конечно, ваши шпионы в Америке не врут. Снаряд не долетел до Белого дома самую малость - принимая во внимание дальность полета, это несомненный успех.

- Но никаких разрушений не было!

- Зато снаряд приземлился всего в нескольких десятках метров от намеченной цели. Это - беспрецедентный успех!

- А второй даже не долетел до Вашингтона!

- Из-за повреждения несущих рельсов, полковник. Я ведь предупреждал вас. Они монтировались для европейского паровоза, с более узкой колеей. Я также объяснял вам, что, если уж вы настаиваете на использовании американских паровозов, именно на них нужно ориентировать все последующие запуски. И рельсы соответственно нужно ставить шире. Если бы вы подождали пару дней, пока мы разведем их под нужный размер, запуск прошел бы еще удачнее первого.

- Значит, это я виноват?!

- Я всего лишь напоминаю вам, что не я выбирал и снаряды, и цели, по которым их предполагалось запускать. Мое дело - управлять установкой.

- Если бы вы дали мне хотя бы одну ракету, я решил бы все задачи за один раз. Мне ни к чему засыпать снарядами всю Америку, вполне достаточно уничтожить Вашингтон. Мне бы этого, по крайней мере, хватило.

- Повторяю: с точки зрения моего начальства, оба запуска были абсолютно успешными. И если мы произведем необходимые изменения, полный успех неотвратим!

- Мне нужен не неотвратимый успех, товарищ Колдунов, а немедленный! Я и так уже слишком долго ждал! Китайцы уже пообещали мне ядерное оружие - но давление со стороны Штатов заставило их от этого отказаться. Иранцы пообещали ядовитые газы - но даже им смог связать руки Вашингтон. Я разослал агентов по всему миру - но проклятые янки как-то узнают о моих планах раньше. Я больше не могу ждать!

- Ждать вам придется всего неделю. Но не меньше, - заверил Колдунов.

Полковник Интифада затрясся от сдерживаемой ярости. Его глаза походили теперь на жерла миниатюрных доменных печей.

- Я знаю, на что рассчитываете вы - вы и ваши русские хозяева!

Колдунов молчал.

- Вы рассчитываете на то, что никаких реальных разрушений от этих проклятых паровозов не будет!

- Если снаряд попадет в цель - разрушения будут опустошительными.

- Как бы не так! Вы рассчитываете на то, что большая часть снаряда сгорит в атмосфере. И на землю упадет лишь жалкий огарок - ведь так?!

- Если даже так - это не наша вина. Если вы обеспечите нас двигателями, которые смогут преодолеть сопротивление атмосферы, эта проблема будет решена.

- Не стройте из себя дурака, Колдунов. Я ведь могу именно так и сделать!

Против его воли на губах Колдунова зазмеилась едва заметная улыбка.

Но следующие слова полковника моментально стерли ее.

- Так вот - идите и чините свою чертову штуковину. Новый паровоз мне доставят сегодня, и как только установка будет готова к работе, мы запустим его туда, где разрушения будут самые страшные! И если мне не удалось уничтожить Вашингтон - следующий удар будет по центру Нью-Йорка!

- Неделя, - кивнул Колдунов.

- Идите.

Едва русский ученый скрылся за дверью кабинета, полковник Интифада тяжело рухнул на стул. Его мясистые волосатые пальцы тряслись от гнева. Да, цель он выбрал правильно. Вашингтон, где на один дом три парка, - это одно, но Манхеттен, где на одной миле десять небоскребов, - совсем другое! Скоро Америка узнает всю силу сокрушительного гнева властелина Лобинии.

На столе заверещал телефон, и полковник Интифада поднял трубку.

- Ну? - прорычал он. - Что там еще?

- У нас неважное настроение? - промурлыкал в трубке мягкий голос.

Маска гнева разом исчезла с лица полковника. Этот голос всегда приносил надежду.

- Привет вам, товарищ!

- Здравствуйте, полковник. Вот, вот, успокойтесь. У меня, как всегда, хорошие новости.

- Ну?! - выдохнул полковник, сжимая трубку.

- Карбонизированный углерод уже готов отплыть к вам.

- Это не просто хорошо, а прекрасно, товарищ! Сколько судеб будет зависеть от этого. О, многие тысячи судеб! - Полковник устремил орлиный взор на карту, висевшую на стене.

- Всегда рад оказать услугу. Собственно, в этом и есть смысл моего существования. Вы, конечно, потрудитесь проследить за тем, чтобы оговоренная сумма была переведена до отправки на мой счет в Цюрихе?

- Немедленно займусь этим.

- С вами приятно иметь дело, мой дорогой. Могу я еще чем-нибудь помочь вам?

- Да... в данный момент я занят покупкой локомотивов.

- Сможете выслать характеристики?

- Самые большие модели и только европейского выпуска. Рабочее состояние не обязательно. Единственное условие - чтобы крутились колеса.

- Звучит странновато.

- Но я ведь знаю, что могу положиться на абсолютную конфиденциальность ваших услуг.

- Безусловно. Мы и существуем лишь для того, чтобы удовлетворять потребности покупателей. А сколько вам нужно?

- Столько, сколько сможете достать. Боюсь, что в моей стране в ближайшие несколько лет будет ощущаться сильный недостаток в этих средствах передвижения.

- Предварительную информацию получите к концу дня. Еще что-то?

- Нет. Благодарю, мой друг.

Глава 14

Когда такси с Чиуном и Римо остановилось у ворот санатория "Фолкрофт", было около полуночи.

- Сдача с сотни долларов будет? - осведомился Римо.

Водитель обратил к нему перекошенную от ярости физиономию.

- Ты этим дерьмом себе глотку заткни! Я вам, как вы сели, прямо сказал, сколько это будет стоить, и не финтите! Полсотни баксов - и ни центом меньше! Так что давай гони!

- На вашем месте я бы попридержал язык, - заметил Чиун сварливо.

- И ты, старый засранец, заруби себе это на своем корявом носу! Полсотни баксов, значит, полсотни! А сдачу с сотен, понимаешь, я с собой не вожу - довольно меня всякие козлы вроде вас пошмонали!

- Сколько ты думаешь дать ему на чай, папочка? - спокойно спросил Римо.

- На чай он только что получил мой совет, - пробурчал Чиун.

- Верно, - подумав, согласился Римо.

Неторопливым движением он извлек из кошелька стодолларовую банкноту, так же неторопливо сложил ее ровно пополам и, оторвав одну половинку, протянул ее водителю.

- Это что еще за дерьмо?! - взвыл тот.

- Опять это слово! - Чиун поморщился. - Оно, наверное, ему очень нравится. Оно как нельзя больше подходит для его грязной пасти.

- Это полсотни долларов, как ты просил, - улыбнулся Римо. - Пятьдесят баксов. Сдачу можешь оставить себе.

- Да у меня нигде это дерьмо не возьмут!

- Ты же даже не пробовал, - возразил Римо, покидая обшарпанный экипаж.

Таксист взялся за ручку дверцы с явным намерением открыть ее, но не успел: Чиун легонько хлопнул по ней снаружи. Незадачливый возница был резко отброшен вправо - тазом он вдребезги разнес счетчик, а головой врезался в правую дверь. Дверь не открылась: Римо придержал ее пальцем и, зайдя спереди, отвесил несильный пинок по бамперу.

Машина покатилась вниз, визжа бесполезными тормозами. К счастью, схватиться за руль перед поворотом пришедший в себя шофер успел вовремя. Взревел двигатель, и злополучная колымага пропала с глаз.

- Что ж, пошли, папочка, - вздохнул Римо. - Сегодня у нас был нелегкий день. Ох... - схватился он за голову, увидев, что в нижнем окне здания санатория горит свет.

- Ага, - перехватив его взгляд, удовлетворенно закивал Чиун. - Хотя уже очень поздно. Император Смит все еще ждет нас.

Под затихающий вдали рев мотора такси Римо и Чиун проскользнули в приоткрытые ворота. В стороне от здания, на открытой площадке, громоздилась темная масса. Военный вертолет.

- По-моему, эта штука дожидается нас, - кивнул Римо в его сторону.

- Я так надеялся отдохнуть, - в голосе Чиуна послышались нотки отчаяния.

- Ладно, пошли, - устало махнул рукой Римо, - нет смысла пытаться избежать неизбежного. Посмотрим, что он еще придумал.

Доктора Харолда В. Смита они обнаружили в сидевшим кабинете за письменным столом. На лице его застыло выражение вселенской скорби, но это было дело обычное. Даже в самые радостные минуты лицо доктора Смита - без очков в особенности - вполне могло сойти за воплощение мирового страдания. Смутило Римо то, что доктор Смит делал.

Доктор Смит методически заполнял свою ротовую полость содержимым аэрозольного баллончика с желудочным. Время от времени он прерывался, чтобы сглотнуть, и тут же возобновлял прерванную процедуру. Баллончик злобно шипел и плевался пеной; Смит встряхнул его, но, не добившись результата, словно грудной младенец, припал губами к сипевшему клапану.

Римо и Чиуна он заметил только тогда, когда Римо громко откашлялся.

- Гх-м, - констатировал Смит и выронил баллончик. - Неважно. Все равно он уже пустой, - задумчиво изрек Смит, провожая баллончик взглядом. Оглядев вошедших, он машинально поправил галстук.

- Что-нибудь не так, Смитти? Кстати, от Рэмбо мы благополучно избавились.

- От кого? Ах да, - наконец откликнулся Смит. В голосе его слышалось замешательство. - Да, да, от слона. Прекрасно. И слава Богу, что вы оба здесь. Сложилась крайне неприятная ситуация.

- Знаем, знаем.

- Знаете?!

- Ну, вертолет же стоит...

- Ах да, да... Это я его вызвал. Я едва дождался вашей возвращения.

- Ну вот, мы вернулись, - проинформировал Римо. - На этот раз что?

- Перестань, Римо, - оборвал ученика Чиун. - Не торопи Императора. Дело, как видно, и вправду серьезное - поведайте же мне о нем, о Император, и не обращайте внимания на моего несмышленого ученика. У него был нелегкий день, но зато он усвоил много полезных уроков, которые помогут ему впредь исполнять ваши приказания с большим тщанием.

- А, да, очень хорошо... Пока вы отсутствовали, случилось нечто, могущее иметь далеко идущие последствия международного плана.

В знак интереса Чиун высоко задрал подбородок. Последствия международного плана всегда прельщали его. Чем больше мировых войн удастся ему, Чиуну, предотвратить, тем больше он запросит с Императора при заключении следующего контракта.

- Так вот, - продолжал Смит. - По Вашингтону нанесен удар. Вернее, два удара - и это за последние несколько часов.

- Удар? - удивился Римо.

- Да, каким-то новым, неизвестным доселе видом баллистического оружия. Условное название - кинетическое разрушающее устройство, КРУ. Президент только что сообщил мне, что запустили его при помощи специальной электромагнитной установки, позволяющей снаряду уйти от слежения. Первое КРУ упало в нескольких ярдах от Белого дома. Второе угодило куда-то в Мэриленд. К счастью, ни то, ни другое заметных разрушений не произвели. Ни одно не взорвалось. В общем, потерь пока не было.

- В общем, то, чего так долго ждали, - прокомментировал Римо. - Новое наступательное вооружение.

- Вооружения, - заметил Чиун, - все наступательные.

- Так что мы должны делать, Смитти?

- Прежде всего перестать валять дурака, Римо, - благожелательно заметил Чиун. - Что мы должны делать, по-моему, совершенно ясно. Внедриться в расположение тех, кто запустил это КРУ, и уничтожить их... и тем самым вновь спасти нацию.

- Не совсем, - покачал головой Смит.

- Нет? - искренне удивился Чиун. - А что же?

- Да, а что тогда? - присоединился Римо к учителю.

- В Пентагоне все еще пытаются установить, кто провел запуск. Ясно, что иностранное государство, но никто пока не знает, какое именно. Президент немедленно требует вас к себе в Вашингтон. Ситуация чрезвычайно его расстроила. Он считает, что должен был в определенной степени предвидеть все это.

- Память у него коротковата, - Римо вздохнул. - А то бы вспомнил, что мы уже раз спасли ему жизнь - во время избирательной кампании.

- Как только я увидел его, то понял, что предо мной неблагодарный невежда, - сердито пожевал губами Чиун. - Потому-то я и голосовал за его соперника, - добавил он ехидно.

- Вы голосовали, мастер Чиун? - удивился Смит. - Но вы же не гражданин США, насколько я помню.

- Никто все равно не смог бы меня остановить. К тому же я хотел нейтрализовать голос Римо.

Римо вздохнул на этот раз громче.

- Так что мы должны делать в Вашингтоне - если тема выборов исчерпана?

- Я еще не получил точной информации, - признался Смит, - но в любом случае вам было бы неплохо оказаться сейчас рядом с президентом - просто чтобы подбодрить его. Кабинет министров он еще не собрал и вообще, похоже, пребывает в полной растерянности.

- Так мы, значит, запишемся к нему в няньки?

- Боюсь, что нечто вроде того. Разумеется, военное командование находится в повышенной готовности. Мир застыл на грани непонятно чего никто пока не знает, в чем дело.

- А если, пока мы там будем с ним нянчиться, по городу нанесут еще один удар? - спросил Римо.

Смит долго молчал, не сводя с Римо усталых глаз.

- Тогда, - наконец признался он, - просто не знаю...

- Зато я знаю, - бодро изрек Чиун.

Римо и Смит одновременно взглянули на Мастера, лицо которого сияло, как начищенный медный таз.

- И что же именно ты знаешь, папочка?

- Да, да, интересно, - поддержал Римо Смит.

- Все! - торжественно произнес Чиун.

- И как же ты до этого додумался?

- Потому что при этом все должно быть именно так.

- При чем "при этом"? - недоуменно переспросил Смит.

- При осаде.

- Что вы имеете в виду?

- Все очень просто, - пожал плечами Чиун, пряча пуки в бездонных рукавах кимоно. - Два камня уже брошены.

- Камни... Почему камни? - озадаченно спросил Римо.

- Но они же не взорвались?

- Это, конечно, так, - согласился Смит.

- Тогда, значит, это камни. Или, по крайней мере, могут ими быть. Если бы это было что-то другое - оно бы взорвалось уж наверное.

- Продолжайте, продолжайте, - заинтересовался Смит.

- И потому то, что мы наблюдаем, - вид военных действий, который не использовали уже долгие века. Обстрел из осадной машины!

- Никогда о такой не слышал.

- Видимо, имеется в виду катапульта, - Римо зевнул.

- Да, греки называли осадную машину именно так. Римляне - по-другому, но часто ее использовали. Вот каким образом: армия окружает неприятельский город, отрезая его от источников воды и продовольствия, затем к стенам подвозят осадные машины. Сначала их заряжают огромными камнями и пытаются сокрушить стены города. Иногда заряжают мелкими камнями, чтобы посеять панику среди жителей. Один из сотни камней обязательно кого-нибудь да зацепит - или солдата, или зазевавшегося прохожего. В последующие века в Европе эти машины и применяли как раз в основном для устрашения. Как эти ваши сегодняшние ядерные ракеты.

- Но кто бы на такое отважился? И, кроме того, никакая армия нас не осаждает, - задумчиво промолвил Смит.

- Погодите, погодите! - замотал головой Римо. - Полнейшая чепуховина. Катапульты? В наше время? Где, у кого?

- По имеющейся у нас информации, КРУ запустили где-то за океаном. То есть, по идее, это могла быть любая страна - от Великобритании до России включительно.

- Представляете себе катапульту, которая может перекинуть камень через Атлантику?!

- Да уж, - покачал головой Смит. - Но сравнение, приведенном Мастером, тем не менее кажется мне разумным. Продолжайте, пожалуйста, Мастер Чиун.

Римо в знак бессилия поднял руки. Торжествующе ухмыльнувшись, Чиун продолжал излагать свои соображения. Давать советы Императору оказалось непривычным, но очень приятным делом.

- Где эта армия - я не знаю. Может быть, она еще на марше, следует к стенам города. Или она прибудет, когда осада уже будет набирать силу. Но способ их действий говорит сам за себя. Это именно осада - ничто другое. Цель обстрела - посеять в рядах противника панику. Скорее всего, ни один из этих снарядов не поразит сколько-нибудь заметную цель. Потому что способ этот придумали европейцы, а, по крайней мере, одно о них можно сказать с уверенностью.

- Что же именно? - Смит даже наклонился вперед.

- Стрелки они из рук вон плохие.

Возмущенно заморгав, Смит снова откинулся на спинку стула.

- Ну, на то, что эти самые КРУ неминуемо промахнутся, мы не можем рассчитывать.

- Можем. Сначала у них кончатся большие камни. Потом - мелкие. Потом кончатся гравий и галька. А потом они просто прекратят стрелять.

- В таком случае, каковы наши задачи в Вашингтоне, Смитти? Сунуть руки в карманы и на все на это смотреть? Или ловить сачком эту штуковину, если она снова прилетит Бог знает откуда? По-моему, лучше было бы разобраться, кто стоит за всем этим.

- Эта задача не из сложных, - изрек Чиун с пафосом.

Смит и Римо снова уставились на него.

- Продолжайте, продолжайте, - в глазах Смита снова заплескалась надежда.

- Кому ваше правительство умудрилось особенно насолить в последнее время?

- Насолить? Простите, как именно?

- Осады не устраивают для того, чтобы завоевать или причинить разрушения. Их устраивают в наказание или из мести. Вспомните - и наверняка взору вашему предстанет некий владыка, который ищет мести президенту благословенной Америки.

- Ну, тут список будет немаленький, - заметил Римо. - Зуб на нас имеет примерно треть всех держав мира.

- Но гнев, который чувствуется в нанесенных по великому граду ударах, выдает человека страстного. Вспомните - есть ли такой среди названных государей.

- Если есть, тогда он просто-напросто идиот. Ибо решил швыряться камнями в единственную в мире страну, которая в свое время не постеснялась при сильном расстройстве попотчевать своего противника атомной бомбой.

- Не согласен. Эти КРУ довольно трудно отследить, так что запустивший их находится в относительной безопасности, - вмешался в разговор Смит. - Но думаю, в отношении вашей задачи вы правы, Римо. Она будет состоять в том, чтобы найти и уничтожить источник угрозы. Тем не менее, я настаиваю, чтобы вы оба сейчас же отправились в Вашингтон. Обследуете места приземления этих КРУ... в общем, наверняка узнаете что-то полезное.

- Только не я, - меланхолично заметил Римо. - Для меня абсолютно все камни одинаковы.

- Как и тот, что сидит у тебя на плечах, - заключил Чиун тоном, полным презрения.

Глава 15

Несмотря на возражения ближайших советников, президент Соединенных Штатов Америки вышел в эфир с обращением к стране.

- Ситуация под контролем, - таковы были первые слова, которые он произнес с подиума, установленного в Восточном зале Белого дома.

Перед ним нестройной шеренгой расположились представители всех ведущих информационных агентств. В комнате было народа, что сельдей в бочке. Воздух, нагретый лучами прожекторов и пронизываемый бликами вспышек и телекамер, казался наэлектризованным. Это была первая пресс-конференция нового президента - и уже по одной этой причине ее осветили бы как можно подробнее. Но тот факт, что президент за весь предыдущий день так и не появился в Овальном кабинете, породил стремительно катившуюся волну слухов и превращал конференцию в вовсе экстраординарное событие.

- О какой ситуации идет речь? - немедленно последовал вопрос.

Президент почувствовал, что лоб его покрывается холодным потом. Он успел произнести только первую фразу из заготовленного десятиминутного выступления - и уже вопросы начали сыпаться на него, словно камнепад. Заткнуть глотку этому писаке или пускай уж спрашивает...

- Да, какая именно ситуация? - еще голос откуда-то справа.

Президент решил твердо придерживаться заготовленного текста.

- Текущая ситуация, - твердо произнес он.

Пресса наградила его недоуменными взглядами.

- Господин президент, - подала голос средних лет дама, - не могли бы вы рассказать о ваших проблемах с алкоголем?

- Каких еще проблемах? - удивленно вскинул брови президент.

Дама не ответила. Она уже строчила в блокноте ответ главы государства.

На лице президента мелькнуло выражение ужаса.

- Так о каких проблемах вы говорите? - повторил он.

Снова никакого ответа. Представители прессы лихорадочно снимали и записывали.

- Не могли бы вы вернуться к кризису? - на этот раз голос слева.

- О кризисе я ничего не говорил, - нахмурился президент.

- То есть вы отрицаете наличие кризиса?

- Не то чтобы полностью... Но назвать нынешнее положение кризисным у меня тоже нет оснований.

- Тогда как же вы его охарактеризуете? Особенно странным это выглядит ввиду вашего исчезновения после церемонии инаугурации - исчезновения на целые сутки.

- Первая леди знает, где вы провели эту ночь? - Это явно кто-то из женских журналов.

- Безусловно. Она была вместе со мной, - президент еще сильнее нахмурился.

Перья шуршали по блокнотам, как голодные мыши; президент уже начал подозревать, что сказанного для журналистов более чем достаточно. Лучи юпитеров немилосердно пекли макушку; президент чувствовал, как из головы испаряются последние остатки сосредоточенности. Все, что он собирался сделать - это объявить нации, что в первый же день его правления над страной нависла неожиданная опасность; о природе ее говорить пока преждевременно, но ситуация находится полностью под контролем. Вместо этого они полезли в его личную жизнь. Пребывая большую часть своей сознательной жизни в счастливом браке, и еще дольше - на посту профессионального политика, президент был уверен, что ничего личного в его жизни и не осталось уже. А вот поди ж ты...

- Господин президент, по имеющейся у нас информации, стратегическое военное командование привело в состояние повышенной готовности все эскадрильи бомбардировщиков "Б-52". По какой причине?

- Это не так, - твердо ответил президент. - Информация ложная.

- Тогда как вы объясните вчерашнюю передислокацию частей ВВС?

- Самые обычные учения, - президент пожал плечами. Врать он не любил по крайней мере, таким беспардонным образом. Однако сейчас главное - не вводить американский народ в панику, а, наоборот, успокоить.

- И они не связаны с предполагаемой угрозой?

- Угроза, увы, не предполагаемая, а вполне реальная.

- Но если она так серьезна, почему вы не объясните сразу, в чем ее суть? Вы не думаете, что те, кто голосовал за вас, имеют право знать об этом?

- Я уважаю права всех и каждого, - посуровел президент.

- Господин президент, не могли бы вы вернуться к вашим алкогольным проблемам?

- Каким еще, к черту, алкогольным проблемам?! - загремел президент.

- Вы уже в третий раз это говорите, - заметил кто-то в задних рядах. Значит ли это, что вы отрицаете наличие у себя каких-либо проблем с алкоголем, хотя явные признаки их вы обнаруживали во время церемонии инаугурации?

- Полностью отрицаю.

Сливки вашингтонской прессы вновь яростно заскребли в блокнотах, и перед помутненным от ужаса внутренним взором президента предстал заголовок: "Президент отрицает склонность к алкоголизму".

- Теперь прошу не перебивать меня, - овладел наконец собой президент. - Все, что я хочу сделать - это заверить народ Америки в том, что ситуация полностью под контролем. Никаких оснований для тревоги нет. Проблемой занимаются лучшие умы Пентагона, и...

- Пентагона? Значит, возможность нападения существует?

Президент колебался. Снова врать ему не хотелось, к тому же на сей раз ложь будет совсем уж чудовищной. Особенно если неизвестный враг нанесет удар снова...

- Что вы можете сказать о пожаре в Лафайет-парке? - В главу правительства вцепилась очередная акула пера. - И о взрыве на площадке для гольфа в Вифезде? Существует ли какая-либо связь между этими двумя событиями?

Президент понял, что у него не осталось выбора.

- Как мне сообщили, в Вифезде упал метеорит. А пожар в парке был обыкновенным пожаром.

К удивлению и облегчению президента, его слова явно не собирались ставить под сомнение.

- Могу вам сообщить еще кое-что, - президент почувствовал, что надо ковать железо. - Кое-кто по ту сторону океана не прочь побряцать оружием. Мы знаем, кто именно и чего они пытаются этим добиться. И я хочу заверить американский народ, что нам не впервой справляться с такого рода проблемами. Любителей же подобных маневров хочу предупредить - при следующей попытке с их стороны нами будут приняты ответные меры. И меры жесткие.

- Военного характера, мистер президент?

- Без комментариев.

Черт бы их побрал, подумал он. Ишь, мастера ловушки ставить.

Рядом с президентом возникла сухощавая фигура пресс-секретаря.

- Это все, джентльмены, - раскланялся он, почти силой стаскивая главу государства с подиума.

- Я же еще не закончил! - прошипел президент секретарю в ухо.

- Закончили, господин президент, закончили. Иначе они съедят вас живьем. Идемте, прошу вас. С ситуацией справится отдел информации.

С видимой неохотой помахав представителям прессы на прощание рукой, президент Соединенных Штатов Америки закончил пресс-конференцию. Он с гораздо большим удовольствием показал бы им шиш, но эти кадры немедленно появились бы в вечернем эфире, после чего последовал бы двадцатиминутный разбор смысла президентского жеста и его политических последствий.

Шагая по роскошному ковру, которым был застлан пол Восточного зала, он думал: как могла прийти в голову пресс-секретарю мысль чуть ли не силком утащить президента страны с его первой пресс-конференции? Кем, интересно, этот тип себя возомнил - агентом Секретной службы?

В своем пентагоновском кабинете генерал Мартин Лейбер, выключив телевизор, издал шумный вздох облегчения.

Свою пресс-конференцию президент, конечно, завалил. Начисто. Даже в черно-белом изображении, наверное, было видно, что он зелен, как репа. Хотя эти псы-газетчики рвали его на совесть. Никогда не угадаешь, в какое место вцепятся. Но самое главное - карьеру генерала Лейбера он-таки завалить не сумел. Вот если бы он упомянул, какие именно "умы Пентагона" призваны справиться с ситуацией, тогда бы конечно...

Тогда газетчики впились бы в него, генерала Лейбера, как клещи в бездомную кошку. И высосали бы из него все - биографию, планы на будущее, а главное - подробную, день за днем, историю его служебной карьеры.

Материальчик был бы самый что ни на есть жареный. В частности, всплыло бы, что во время корейской войны генерал Мартин С. Лейбер служил в чине старшего сержанта на базе ВВС в частях второго эшелона и о том, что такое военные действия, руководство подчиненными в бою, ровно никакого понятия не имел. Но когда за два дня до рождественской вечеринки северокорейский снаряд накрыл офицерский склад, где хранились спиртные напитки, именно старшему сержанту Мартину С. Лейберу поручили восстановить драгоценный запас.

Восстанавливать его, впрочем, было нечем. Спиртного на много миль вокруг не было. И сержант Лейбер уже видел себя разжалованным в рядовые, когда случайно набрел на оставленный у обочины танк, экипаж которого отправился в гости к приветливым местным шлюхам. Смекнув, что в этом его спасение, сержант Лейбер увел танк, который продал двум северокорейским прапорщикам за несколько ящиков хорошей рисовой водки. Но Лейбер не собирался останавливаться на достигнутом. Хорошенько разбавив водку, он увеличил число ящиков с шести до двенадцати и с триумфом возвратился на базу.

Неделю спустя, несколько протрезвев, он обменял припрятанные шесть из двенадцати ящиков на двухнедельный отпуск в Токио, где закупил несколько центнеров фальшивых корейских сувениров, которые продал по цене настоящих, естественно.

С этого момента и началась карьера Мартина Лейбера - сначала до капитанского чина, затем до полковника и в конце концов до генеральских звезд. О ВВС у него сохранились самые теплые воспоминания: даже во время вьетнамской войны он умудрялся не только загонять вьетконговцам миллионное снаряжение, но и вытянуть денежки из своих, выдавая им оставшиеся еще с той войны корейские перочинные ножики за штыки головорезов Вьетконга.

Карьера привела его в конце концов в Пентагон, к миллиардным оборонным контрактам и золотоносным спискам военного снаряжения. И теперь, когда до пенсии оставалось совсем немного, генералу Лейберу очень не хотелось, чтобы обломился сук, на котором он так удобно сидел. А именно так бы и произошло, если бы газетчики вдруг услышали его имя. Тогда заголовками типа "Президент отдает судьбу нации в руки бывшего интенданта" пестрели бы все газеты страны.

Но поскольку президент, к счастью, об этом и словом не обмолвился, генерал Лейбер мог спокойно продолжать свое дело дальше. А раз так, значит, у него есть шанс из этой заварухи выкарабкаться.

Прежде всего - кровь из носа - надо найти, откуда все же прилетают в Америку эти проклятые паровозы.

Глубоко вдохнув, генерал Лейбер привел в действие самое мощное, по его убеждению, оружие из арсеналов армии Соединенных Штатов - красный кнопочный телефон. С базой ВВС "Эндрюс" его соединили быстро.

- Майор Чикс? Генерал Лейбер у аппарата. Президент через прессу только что предупредил страну об опасности.

- Б... Боже мой! Он... он рассказал им о паровозах?!

- О КРУ, черт бы вас побрал! Я же просил вас выкинуть из памяти это дурацкое слово!

- Виноват, о КРУ, генерал. Значит, о... них он не рассказывал?

- Нет, к счастью для нас, черт возьми. Наш президент еще не полный идиот, дай ему Бог здоровья. Теперь я жду ваших ответов, майор.

- Некоторые части второго КРУ уже восстановлены. Голос майора периодически заглушали лязг металла и уханье молотов. Какофонию дополняло гудение пламени в горнах. Поморщившись, генерал вновь закричал в телефон:

- Это я понял! Но какие именно?

- С этим КРУ нам повезло больше, сэр. Оно не так повреждено, как первое.

- Продолжайте.

- Больше всего пострадала передняя часть - задняя осталась почти что целой. Сэр, наши выводы могут быть преждевременными...

- Давайте, давайте, дьявол вас побери!

- На нем нет никаких следов кронштейна для колокола. Чтобы удостовериться, мои люди сейчас проверяют снова...

- В чем удостовериться, черт возьми?!

- А помните наш недавний разговор? Отсутствие колокола означает, что пар... что КРУ не американского производства. Это... гм... иностранное КРУ.

- А место производства определить сможете?

- Надеюсь, что сможем, сэр.

- А оно не африканское, часом?

- Африканское? - В голосе майора явственно звучало сомнение. Генерал услышал, как, перекрывая шум, в трубке зашуршали страницы.

- Знаете... В этом справочнике паровых КРУ ничего о моделях африканского производства не сказано.

- Наша разведка засекла, что запустили его откуда-то из Африки. Так что и производство должно быть местным.

- Не знаю... Первый был американским, вне всякого сомнения. Хотя, конечно, после того как придумали дизельные... двигатели, мы сами стали продавать эти... КРУ всему миру. Можно, я буду употреблять слово "двигатели", сэр?

- Да плевать. - Лицо генерала болезненно покривилось. - Мне нужно узнать, где была сделана эта штуковина. Можно это как-нибудь устроить?

- Есть один верный шанс, сэр. Окраска.

- Как вы сказали?

- Понимаете, перед тем как пустить... двигатель в эксплуатацию, его красили в цвета фирмы-производителя - у каждой был свой набор цветов. Как, например, сегодня у пассажирских самолетов. Эти цвета называли окрасом. Вот.

- Звучит убедительно. Ну и какого цвета наше КРУ?

- Вот это нам как раз неизвестно. Двигатель сильно закопчен и обуглился. Но мы сейчас пробуем счистить копоть - может быть, под ней остались следы краски. Это наш единственный шанс.

- Какое-нибудь оборудование вам понадобится?

- Да, все, что используют для химанализа краски. Хорошо бы задействовать лаборатории ФБР...

- Не пойдет. В ФБР я никого не знаю. Они законники притом гражданские - с ними я не привык иметь дела. Военные - это одно, но у шпаков, если уж законники в тебя вцепятся, - считай, что пропало дело.

- Понял вас, генерал. А ЦРУ?

- То же самое. С этими только свяжись - и у тебя в квартире на следующий день будет торчать перископ из унитаза.

- В любом случае, генерал, если нам удастся добыть образцы краски, а вам - отдать их на анализ кому бы то ни было, место выпуска КРУ мы определим.

- Приступаю к делу, - объявил генерал Лейбер и дал отбой. - Чтоб вас всех!.. - изрыгнул он после минутного раздумья, поняв, что сам не знает ровным счетом ничего о химанализе краски, и хуже того - нет никого, кто мог бы ему в этом помочь.

Зазвонил телефон, и генерал машинально поднял трубку.

- Генерал Лейбер? - По голосу сразу было понятно, что звонит крупный военный чин.

- Так точно. Кто говорит?

- Комитет начальников штабов.

- Но вы же один, простите.

- Я его председатель. Адмирал Блэкберд, рад познакомиться. Мы тут только что посмотрели президентскую пресс-конференцию. О каких там "умах из Пентагона" он толковал? То, что это не министр обороны, понятно; этого недоумка запихнули к нам в бункер - и слава Богу, а то бы он еще что-нибудь натворил.

- Верный ход, - оценил генерал Лейбер, начисто забывший о существовании министра вообще. - Адмирал, если бы президент пожелал назвать имя этого человека, он бы это непременно сделал - ведь верно? По всей видимости, от сохранения в тайне этого имени зависит национальная безопасность старого доброго дядюшки Сэма - вам не кажется?

- Гм... Вообще с точки зрения стратегии это имеет смысл. А с точки зрения тактики - положение сейчас каково?

- Ожидаем третьего удара.

- Ага, это я знаю. А ответные мероприятия?

- Пытаемся установить место производства снаряда.

- Отлично. А то у нас нажать на кнопку уже давно руки чешутся. Можем чем-нибудь помочь?

- Мм... у нас, видите ли, тут проблема с химанализом, - задумчиво зачмокал губами Лейбер. - Говоря откровенно, мы просто не знаем, кому это поручить: все ведомства, способные решить эту проблему, к сожалению, чисто гражданские. А нам бы, сами понимаете, не хотелось...

- Верно мыслите, генерал. Гражданские не любят пачкать руки.

- О чем я и говорю, адмирал. Что посоветуете предпринять?

- По мнению Комитета начальников штабов, осталось одно, но верное средство.

- Сэр?

- Компьютер! Компьютеры, приятель, в наши дни могут все. Все, что вам нужно - это найти такой, что мог бы справиться с этим делом, запрограммировать его - и полный вперед!

- Великолепно, адмирал! Ваше предложение принято. Буду держать с вами связь.

Генерал Лейбер повесил трубку, ругая себя на чем свет стоит. И как он сам до этого не додумался? Конечно, компьютер, тысяча чертей! В Пентагоне их тонны - в финансовом ведомстве, в кассе, есть даже один для военных игрушек - где-то в караульном помещении.

Вся беда в другом: чтобы запрограммировать его, понадобятся недели, если не месяцы. Этим сроком для анализа обугленных крошек краски генерал Лейбер не располагал. К тому же, стоит только пентагоновским программистам узнать, какую программу и для чего они пишут... По степени утечки информации военное ведомство могло сравниться только с Конгрессом.

Генерал Лейбер вновь поднял телефонную трубку. Эта штуковина сделала мне состояние, думал он, набрав номер и слушая длинные гудки. Да, именно эта. Другим для этого требуются танки и артиллерия, но он, генерал Лейбер, отдаст все эти железки за хороший многоканальный аппарат.

- "Эксельсиор системс", - послышался в трубке сонный голос.

- Мартин Лейбер, Ричард. Не помешал?

- Генерал? - Голос из сонного стал встревоженным. - Здравствуйте, генерал. Что-нибудь случилось?

- Вы необычайно догадливы. Пахнет жареным, Ричард.

- Нет, - после паузы отозвался голос. - Этого быть не может. Только не говорите мне, что дело с дефектными микросхемами выплыло...

- А? Нет, с этим все в порядке. Я о национальной безопасности.

- Эти самолеты решили задействовать?!

- Вот это может случиться. И можешь себе представить, чем это для нас кончится.

- Бог мой... Отсидки не миновать.

- Это тебе отсидки не миновать, штафирка несчастная! А мою задницу приставят к ближайшей стенке! По обвинению в государственной измене - усек?

- Бог мой, - повторил голос в трубке. - И что теперь делать?

- Есть один выход. Мне нужен в полное распоряжение самый лучший в мире компьютер. Немедленно.

- Мы и делаем самые лучшие. Параллельные процессоры. Искусственный интеллект. Вам какой нужен?

- Подходящий для химанализа, причем программировать буду сам. Национальная безопасность.

- Но... вы умеете программировать, генерал?

- Понятия не имею, что это такое. Поэтому мне нужен ящик, который сам себя программирует.

- Есть такой. Наша последняя разработка. "Эксельсиор системе квантум три тысячи сто". В одном экземпляре - опытный. Система искусственного интеллекта се способностями к самопрограммированию. Управляется голосом. Так что программировать его не нужно. Просто поговорите с ним.

- Доставите к вечеру. Ко мне в кабинет.

- Но я не могу доставить его, генерал. Он единственный. А заказов на него - уже миллион. И от ЦРУ, и от ФБР, и от НАСА... Я думал, Пентагон тоже хочет оформить заказ.

- Я вот как раз и заказываю, - огрызнулся генерал Лейбер. - И доставить нужно сегодня, а то...

- А то что, генерал?

- А то в кутузку пойдешь именно ты! За те самые микросхемы, которые ты продал нам с подрывными целями, а я, разумеется, ничего об этом не знал.

- Но вы... но вы же все знали! Вы тоже во всем этом участвовали!

- Повторяю тебе еще раз: мне осталось совсем ничего до пенсии. И если меня возьмут за задницу - не воображай, что тебе удастся этого избежать. Понял меня, приятель?

- Это... непохоже на вас, генерал!

- Времена меняются, - философски изрек Лейбер. - Я жду ответа. Итак?

- Ну хотя бы расписку!..

- Как только закончу - тут же получишь его назад, - успокоил генерал собеседника. - К тому же, в списке заказчиков Пентагон должен стоять первым.

- Я знал, что вы это скажете. - Голос в трубке стал заметно веселее.

Генерал едва успел опустить трубку на рычаг, как телефон заверещал снова. Услышав усталый голос президента, генерал Лейбер невольно выпрямился.

- Вы смотрели пресс-конференцию, генерал?

- Так точно, сэр. И должен вам сказать, сэр, - это был просто подвиг.

- Не валяйте дурака. Они просто сожрали меня на завтрак. И мало того, раздувают из этого Бог знает что. Так что если вы в ближайшее время хоть что-то не сделаете, мне придется публично сказать всю правду.

- Прошу вас, не беспокойтесь, господин президент. К делу подключен сверхмощный компьютер.

- Компьютер?

- Да, дельце оказалось великовато для одного-единственного генерала, сэр. Даже для такого, как я. А эта штучка может все, что угодно.

- Как насчет внешней связи?