Язык и идеологическая борьба

Язык и идеологическая борьба

Одна из особенностей общественного функционирования языка заключается в том, что он с давних времен своего существования в классовом обществе является и орудием, и объектом идеологической борьбы. Ярким проявлением этой борьбы в истории культуры народа было, например, движение за утверждение народно-разговорного языка в письменности, во всех стилях языка литературного, за доступность письменного литературного языка его творцу и носителю – широким народным массам. Известно, что замена, например, латыни, церковнославянского языка как языков письменности, учености и т.д. родными языками ряда народов Европы, в частности славянских, утверждение литературных языков этих народов на основе языков живых – это длительный процесс борьбы народов, их прогрессивных представителей и поборников – ученых, писателей, культурных и общественных деятелей, связанный с самим историческим процессом формирования таких исторических общностей людей, как народность и, особенно, нация. Реакционные силы общества, в частности из церковно-религиозных сфер, всячески мешали развитию языка письменности, языка литературного на народно-разговорной основе, стремясь и этим сохранять свои господствующие позиции в духовной жизни народа, не дать в его руки такого могущественного орудия борьбы против невежества, мракобесия, борьбы за социальный прогресс и культуру народа, как литературный язык.

– отмечал В.И. Ленин. А это объективным ходом исторического процесса привело к сплочению

Однако и утверждение литературных языков на народно-разговорной основе, то есть сформирование так называемых новых литературных языков, в частности русского и украинского, не притупляет остроты борьбы за язык как орудие прогресса во всех сферах общественной жизни. История становления русского литературного языка знает яркие страницы борьбы М.В. Ломоносова, А.С. Пушкина и др. за естественное развитие русского литературного языка на народно-разговорной основе, против его бюрократизации, засорения примитивизмами, архаизмами, против употребления иностранных элементов без надобности, за усовершенствование его с учетом требований времени, прогресса в науке и технике, требований языковой эстетики.

Усвоению новых идей в борьбе против реакции в большой степени способствовал также язык-оружие, боевой стиль великих представителей всероссийской революционной демократии Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Т.Г. Шевченко и др.

В истории украинского литературного языка большое место занимает борьба И.П. Котляревского, Т.Г. Шевченко и их последователей за развитие родного языка как выражение стремлений народа к просвещению, культуре, науке, всестороннему социальному прогрессу. Языковая концепция Т.Г. Шевченко заключалась, в частности, в борьбе против упрощения, националистической архаизации, замыкания языка в себе; она целиком была направлена на развитие языкового гения народа во всей его полноте и многогранности – на основе неисчерпаемых сокровищ народно-разговорного языка с учетом жизнеспособных элементов предшествующей литературной традиции. Т.Г. Шевченко давал решительный отпор тем реакционным силам общества, которые старались направить развитие украинской письменности по пути хуторянской ограниченности, примитивизма. Т.Г. Шевченко глубоко понимал значение языковых ценностей других народов для развития своего родного языка. В совершенстве владея русским языком, на котором написал ряд произведений, он его достижения связывал с развитием украинского литературного языка, обогащая этим выразительные возможности последнего. Творчество А.С. Пушкина, в частности его языково-эстетические принципы художественного реализма, народности, сочетание народно-художественного речевого выражения с поэтическим профессиональным мастерством творческой работы над словом, было для Т.Г. Шевченко настоящей академией. Заветы Т.Г. Шевченко и в этой сфере осуществляли И. Франко, Леся Украинка, М. Коцюбинский и другие мастера украинского художественного и публицистического слова, которые в борьбе против буржуазно-националистических установок относительно развития украинского языка, обособленности этого процесса и т.п. развивали и совершенствовали украинский литературный язык на основе его тесных связей с братским русским языком, использования ценностей других языков, на основе культурных требований народа.

В новое время знамя борьбы за развитие русского литературного языка, за его демократизм, научную основу, ясность и красоту – а это имело основополагающее значение для развития национальных языков всех народов нашей Родины и мира – высоко поднял В.И. Ленин. Это было составной частью его борьбы за свободу, права развития национальных языков всех народов, частью всей его революционной деятельности. Этот вопрос нашел свое отображение в научной литературе, в частности в нашей работе «Ленинская теория национально-языкового строительства в социалистическом обществе» (М., 1972).

Борьба за свободное развитие национальных языков народов в многонациональных странах, особенно таких, как Россия, Австро-Венгрия, Германия и др., была большой частью всей политической и идеологической борьбы, которую вели В.И. Ленин, большевистская партия, все прогрессивные силы общества, а это оказывало влияние на развитие передовой общественной мысли, в частности по вопросам жизни языка, и в таких странах, как Великобритания, США, Канада, страны Азии, Южной Америки, Африки. Эту борьбу, как известно, вели и представители прогрессивной языковедческой науки, такие как, например, А.А. Потебня, А.А. Шахматов и другие. Противоположной стороной в этой борьбе были империалистические правительства, реакционные силы общества, идеологи буржуазного строя, осуществлявшие политику угнетения национальных языков, культур, просвещения трудящихся всех национальностей, чтобы держать их в невежестве, в подневольном состоянии.

В борьбе против самодержавия, контрреволюционных партий, пытавшихся обманчивыми словами ввести в заблуждение народные массы, в борьбе против лицемерия, языковой маскировки, прикрытия звонкими фразами реакционной сути буржуазной политики и идеологии В.И. Ленин беспощадно, с убийственной логикой, с глубоким знанием русского, классических, ряда европейских языков вскрывал, разоблачал своим революционным большевистским словом-оружием все «хитроумные» языковые построения врагов.

И в ряде других работ показом истинной сути языковой маскировки, прикрытия реакционного содержания «благополучными», даже либеральными словами, В.И. Ленин мобилизовал внимание партии, широких народных масс на распознание друзей и врагов народа, призывал не доверять пустопорожним, фальшивым словам и фразам. Часто некоторые антипролетарские партии, группы маскировались даже марксистской терминологией.

В.И. Ленин написал специальную работу «О вреде фраз», в которой глубоко раскрыл коварство, провокационную роль подобной языковой тактики прикрывания истинного содержания обманчивыми фразами, словами, терминами.

В.И. Ленин ясно видел и показывал своей партии, своему народу, что этой языковой тактикой буржуазия, ее идеологи и прихвостни пытаются

Тактику языковой маскировки В.И. Ленин разоблачал и в словесных выражениях некоторых зарубежных политиков.

С убийственной иронией и сарказмом показывал В.И. Ленин, в частности, антиреволюционную демагогическую «фразу» Л. Троцкого и ему подобных.

В наше время, время острой политико-идеологической борьбы за подлинно объективное понимание сути, содержания революционных лозунгов, формулировок, определений, борьба В.И. Ленина за правильность, ясность языка, за точность употребления многообразных языковых средств еще и еще раз напоминает нам о необходимости бдительного, непримиримого отношения к языковой маскировке, к которой прибегают в своих высказываниях, в частности, маоисты, всякого рода ревизионисты, догматики, буржуазные националисты.

Разоблачение и показ этой маскировки «ультрареволюционной» фразой, этой провокационной языковой тактики является одной из задач нашей борьбы против вражеской идеологии.

В советском социалистическом обществе на основе ленинской национальной политики языки всех народов нашей многонациональной Родины – СССР – получили полные и равные права развития и функционирования во всех сферах государственно-политической и экономической жизни, в области просвещения, науки, культуры. Развились литературные языки наций и народностей СССР, усовершенствовались их стили, терминология, средства образного выражения.

В основу принципов развития современного русского литературного языка и литературных языков всех социалистических наций, практики их функционирования положены ленинские требования высокой организации языка, его ясности, правильности в выражении и толковании понятий, строгости в отборе языково-эстетических средств, его остроты как орудия борьбы за построение коммунистического общества, его гибкости в освоении все новых и новых понятийных категорий, возникающих в связи с развитием производства, техники, науки, культуры – со всем социальным и духовным прогрессом общества.

Коммунистическая партия Советского Союза всегда уделяла огромное внимание и развитию национальных языков всех народов СССР, и характеру, принципам и направлению развития литературного языка каждой социалистической нации. Борьба за высокий уровень развития национальных литературных языков, за их контакты и взаимообогащение, против националистической архаизации, упрощения, обособленности и противопоставления была определяющим фактором этого развития, одной из основ которого в нашей многонациональной и многоязыковой стране являются братское содружество и взаимопомощь. В социалистическом обществе устранены противоречия в отношениях между языками, противопоставление одного языка другому, умаление их достоинства. Высоко поднят престиж всех национальных языков. В своем развитии языки всех народов СССР широко пользуются творческой помощью русского языка, и этот процесс, как известно, наблюдается с давних времен.

На основе ленинских установок КПСС относительно принципов развития и усовершенствования литературного языка развернул свою деятельность в области борьбы за культуру русского языка (что имело основополагающее значение для развития и усовершенствования языков всех социалистических наций СССР) великий пролетарский писатель, деятель советской и передовой мировой культуры А.М. Горький. В 30-х годах нашего столетия он выступил с рядом статей, призывавших к повышению культуры русского языка, к борьбе с засорением его архаическими и вульгарными элементами, диалектизмами, искусственными выражениями и т.п., которыми увлекались некоторые писатели. А.М. Горький глубоко понимал диалектику развития литературного языка, процесс борьбы в нем нового со старым.

Эту диалектику борьбы нового со старым в языке А.М. Горький понимал в марксистско-ленинском теоретико-методологическом плане – в плане борьбы за создание культуры коммунистического общества, в плане ответственности мастеров культуры, общественных деятелей за правильные пути развития литературного языка, в плане участия в его созидании и совершенствовании.

Основываясь на ленинском понимании того, что многообразие языков в нашей социалистической стране не противоречит единству идеологическому, А.М. Горький подчеркивал:

Это высказывание заостряет внимание на единых идейно-методологических, идеологических принципах развития языков социалистических наций, основывающихся на их взаимосвязи, взаимообогащении и на выработке элементов общности в их развитии, в выражении единой социалистической идеологии. Тут подчеркивается необходимость борьбы против буржуазно-националистических тенденций использовать язык в целях противопоставления путей развития языков разных народов, создания искусственной обособленности, архаики, примитивизма языка под фальшивым лозунгом «национального духа», «исключительности» и т.п.

В братской семье языков социалистических наций, освобожденный Великой Октябрьской социалистической революцией от гнета, украинский язык, как и все языки народов СССР, всесторонне развивается и совершенствуется. Коммунистическая партия с первых шагов Советской власти уделяет максимум внимания развитию языков социалистических наций, обеспечивая научно обоснованные пути их дальнейшего обогащения, в частности и украинского языка, – на основе марксистско-ленинских теоретических принципов в языковедческой науке, на основе широкой языковой практики украинского народа в советский период его истории. Коммунистическая партия и в этой области строительства социалистической культуры выполняла и выполняет завет В.И. Ленина –

Именно в советское время украинский язык развился во всех своих функциональных, экспрессивных стилях, стал достоянием – в письменной и устной разновидностях – широких масс трудящихся, языком государственного функционирования, языком науки, образования, культуры. Неизмеримо обогатились его лексика, в частности терминологическая, и фразеология, отшлифовались синтаксические конструкции. По развитию своих уровней, структурных частей украинский язык вошел в число самых развитых языков мира, отражая современное состояние цивилизации, усовершенствовав средства выражения достижений социального и научно-технического прогресса человечества. В своем движении вперед он глубоко использовал богатства и творческую помощь русского языка, с которым находился и находится в неизменных, обусловленных общностью происхождения и всего исторического развития творческих контактах.

На этом пути развития украинского языка языковой практике народа, языковедческой науке приходилось вскрывать и отбрасывать попытки националистических элементов навязать ему чуждые тенденции архаизации, упрощения, направить его развитие в сторону от развития русского языка и языков других социалистических наций СССР, от живого языкотворчества народа, от науки и культуры. Проявления таких тенденций ярко обозначились в стремлении исказить лексику, терминологию, синтаксис, правописание украинского языка. В 20-х годах нашего столетия были изданы некоторые словари общеупотребительной и терминологической лексики, в которых наблюдаются попытки искажения украинского языка в националистически-тенденциозном духе, лишения его, в частности, и лексико-терминологической общности с русским языком, и терминологической общности интернациональной. Вот несколько примеров терминологических слов, введенных в упомянутые словари. Вместо термина атом предлагалась неділка и далее соответственно:

· перпендикуляр – сторч,

· завод – виробня,

· маятник – вагадло,

· екран – застувач,

· рупор – говорило,

· період – наворот,

· електролампа – банька или пухирець,

· кінофабрика – кінарня,

· фабрика іграшок – цяцькарня,

· кабельний завод – жильникарня,

· розкрити дужки – уничити клямри;

как соответствие русскому «пускать сплетни» (розпускати плітки) предлагалось – пускати торохту,

· «блуждать» (блукати) – піти в блуд,

· «преградить путь (заступити, загородити, перепинити, перекрити шлях) кому» – устати перепʼят на кого;

вместо обычных

· доручення – дорука,

· обвинувачення – обвин,

· оформлення – оформ и т.д.

Отбрасывались активные причастия на -чий (збуджуючий, ворогуючий, існуючий, керуючий, завідуючий и др.)[13]; в синтаксисе отрицалось употребление конструкций с действием, требующим творительного падежа (постанова схвалена пленумом) и навязывалась искусственная конструкция с предлогом від (ухвалено від пленуму). В правописание 1928 г. были включены правила, отдаляющие украинский язык от принципов правописной практики родственных языков (русского и белорусского) и ориентирующие его на западные образцы: кляса, льозунг, лямпа; для употребления букв г и ґ требовалось знать, когда (до середины XIX ст. или после) слово заимствовано, и соответственно писать ту или иную букву – это затрудняло усвоение правил и фактически делало его невозможным без специальных исследований даже для профессионалов-лингвистов. Такое правописание вызвало возмущение общественности, передовых ученых-языковедов и было отменено в 1933 г. Искажения националистического характера имели место в самой практике так называемой массовой украинизации населения УССР и украинского населения, проживающего на территориях других республик СССР, которая не учитывала наличия в составе населения УССР людей иных национальностей, их языковых особенностей и др. В этом деле были допущены элементы определенного преувеличения. Не учитывалась также практика двуязычия (параллельного употребления украинского и русского языков), с давних времен существующая на Украине и соответствующая потребностям украинского населения, практика, которая фиксировала взаимосвязь двух братских языков и благоприятствовала их взаимообогащению. Недооценивалось, а некоторыми и отрицалось значение русского языка в процессе обогащения и развития украинского языка – националистические элементы пытались противопоставить эти языки друг другу.

Коммунистическая партия, советская наука приняли меры для устранения этих искажений. Украинская языковедческая наука с помощью всего советского языкознания, основываясь на марксистско-ленинских методологических принципах, выработала и провела в жизнь новое, научно обоснованное украинское правописание, создала нормативные словари различного типа, базирующиеся на общности принципов развития украинского литературного языка и языков братских народов СССР, на его исторически и структурно близком родстве с русским и белорусским языками.

Советская языковедческая наука создала учебники и пособия по украинскому языку для средней и высшей школы, а также пособия по языковой практике для работников радио, телевидения и других средств массовой коммуникации, для работы учреждений и т.п. Были созданы также фундаментальные исследования грамматической структуры украинского языка, его истории, развития его стилей, его контактов с русским языком и другими языками народов СССР.

Итак, языковая политика в социалистической многонациональной державе как совокупность государственно-политических, идеологических, научных и общественных мероприятий, касающихся развития и функционирования языка и языков основывается на ленинской национальной политике КПСС, которая обеспечила полное равноправие языков всех социалистических наций и народностей СССР, их действие во всех сферах жизни, их взаимообогащение и усовершенствование, их престиж в общественном бытии.

Русский язык по добровольному выбору многонациональной семьи народов СССР стал языком межнационального общения, вторым родным языком этих народов. В практической жизни советских людей установилось гармоническое двуязычие, то есть свободное параллельное применение родного национального языка и языка межнационального общения – языка русского, причем этот характер билингвизма обеспечивает применение обоих языков на литературно-нормативном уровне во всех областях – в государственно-политической, производственной, научной, просветительской, культурной, бытовой. Эти установки относительно развития национальных языков, роли русского языка как языка межнационального общения закреплены Программой КПСС. Они являются реализацией ленинской национальной политики. Их одобряют все угнетенные народы мира, все люди доброй воли на Земле.

Языковая политика в капиталистических странах, особенно в многонациональных, направлена на подавление и дискредитацию национальных языков угнетенных народов, народов, не принадлежащих к господствующей нации в данном государстве и не являющихся носителями так называемого государственного языка, официально принятого здесь (как известно, исключение в этой сфере составляет Швейцария, где официальными языками являются четыре – французский, немецкий, итальянский и ретороманский). Например, касаясь языковой ситуации в США, следует подчеркнуть, что, несмотря на населенность этой страны большим числом людей разных национальностей, в государственной системе просвещения США нет школ с иным языком, кроме английского, то есть получить образование на родном языке какого-либо другого народа, живущем здесь, невозможно. Чтобы попасть на службу в учреждение, нужно иметь документ о владении английским языком. Исследователи общественной жизни в США отмечают:

Различными способами не допускалось осуществление намерений тех групп, которые прибывали в страну в разное время, селиться вместе, в одном районе, чтобы лишить их возможности говорить на родном языке и придерживаться некоторых своих национальных обычаев.

Особенно ярко попирание прав народов проявляется по отношению к коренному населению США – к индейцам, изолированным в резервациях не только физически, но и духовно, ибо их культура, язык дискриминированы, лишены возможностей широкого функционирования и развития. На основании этих идеологических установок, являющихся проявлением отношений в капиталистическом мире, возникла так называемая гипотеза лингвистической относительности Э. Сепира – Б. Уорфа (США), выдвинувшая теорию естественной обреченности языка, например индейцев, на примитивизм, ограниченность, а этот «примитивизм» языка будто бы, в свою очередь, обусловливает и примитивизм мышления народа, не дает ему возможности выйти на широкий путь общечеловеческой цивилизации. Кроме несостоятельности утверждений об исторической обреченности некоторых народов на «примитивизм», эта теория характерна еще и несостоятельностью утверждений о торможении мышления структурой языка, не дающей этому мышлению возможности движения вперед[16]. Все это противоречит и марксистско-ленинской теории, и практике развития национальных языков, которые в благоприятных социальных условиях, в условиях социалистического общества, получают все возможности для всестороннего развития и совершенствования, что подтверждается примером национально-языкового строительства в СССР и других странах социалистического содружества; это противоречит также научно-объективным выводам о соотносительности мышления и языка. Ведь язык отражает, фиксирует процессы мышления, не будучи тождественным с ним, значит, в этом отношении примат принадлежит мышлению.

Следует отметить, что некоторые американские ученые – лингвисты, закрывая глаза на языковую ситуацию в своей стране, пытаются анализировать процессы национально-языкового строительства в Советском Союзе, советскую языковую политику, представляя дело так, будто бы СССР хочет распространить единый – русский – язык на весь мир, будто бы в СССР осуществляется русификация, угнетение национальных языков и т.д. Другие же авторы, наоборот, утверждают, что в Советском Союзе осуществляется дробление языков и культур с целью не допустить создания национальных языков народов, чтобы, дескать, легче было управлять этими народами. Такие примитивно конъюнктурные, наукообразные утверждения вызывают у советских людей, у людей доброй воли во всем мире, у народов, борющихся за свое социальное и национальное освобождение, только ироническую улыбку. Всему миру известны большие успехи СССР в национально-языковом строительстве, и это не требует дополнительной аргументации, ответов на жалкие поклепы и дезинформацию. Обоснованный ответ на эти измышления уже изложен в ряде работ советских ученых[17].

К политике насильственной ассимиляции, в частности угнетения национальных языков народов, прибегают и отступники от идеологии интернационализма, ренегаты типа маоистов в Китае. Как известно, Китай населяют около 50 разных наций, народностей и национальных групп. Кроме ханьцев, или собственно китайской нации, тут живут и такие многомиллионные народы, как уйгуры, монголы, тибетцы, чжуаны и др., имеющие свою самостоятельную культуру, язык. Сейчас они фактически лишены возможности получать образование на родном языке, пользоваться достоянием культуры своего народа. Это все уничтожается, несмотря на демагогические заявления маоистов, мерами насильственной ассимиляции, закрытием школ и культурных учреждений под лицемерным лозунгом пресловутой «культурной революции», осуществлявшейся и осуществляемой маоистами[18]. Разумеется, эти действия диаметрально противоположны социалистической идеологической концепции и практике, как в целом, так и в частности, в развитии языков народов. И в этом случае язык выступает как объект идеологической борьбы, а также как одно из ее средств.

Идеологические, политические установки капитализма проявляются также в языковой политике относительно характера развития и функционирования самого литературного языка (в его письменной и устной разновидностях), официально принятого в государстве. Идеологи капитализма, пропагандистский аппарат капиталистических государств широко используют литературный язык в определенной его «обработке» и для идеологического влияния на массы в своих странах, и в борьбе, диверсиях против мира социализма, в клевете на него.

Во всех этих приемах и средствах идеологического влияния, борьбы, как известно, огромная роль принадлежит языку, характеру его использования во всех сферах функционирования, в частности в сфере массовой коммуникации. Идеологическая «обработка» литературного языка правящими кругами капиталистических государств, использование его как средства политического влияния в антинародных целях не раз вызывала резкое осуждение прогрессивной лингвистической науки, передовых общественных деятелей, ученых, писателей, социологов в самом капиталистическом мире. И это является отражением борьбы народа – носителя и творца языка – против искажения общенародного языка, злоумышленного его использования, против его «обработки».

Темы «Язык и идеологическая борьба», «Язык и политика» и т.п. нашли свое воплощение в научных трудах языковедов-марксистов, языковедов прогрессивного направления во многих странах мира. Актуальность этой тематики, в частности, подчеркнута, например, в рецензии немецкого ученого В. Флайшера на книгу М.М. Гухман «Язык немецкой политической литературы эпохи Реформации и Крестьянской войны» (М., 1970):

Георг Клаус в книге «Sprache der Politik» отмечает, что существование двух немецких государств с идеологически различными установками привело к тому, что многие слова немецкого языка употребляются сейчас с неодинаковыми значениями. Именно идеологические позиции определенных классовых сил наполняют конкретное содержание слов, в частности таких, как свобода, мир, демократия, забастовка, которые в толковании, например, изданий западно-немецкого издателя-капиталиста А. Шпрингера и его идеологического клана теряют свое истинное значение и используются для прикрытия капиталистической, классовой идеологии реваншистских сил ФРГ. Эти тенденции толкования слов перекликаются с языковой политикой гитлеровских идеологов, навязывавшей общенародному немецкому языку искажение в лексике, семантике, словотворческой механике, концентрировавшей в словаре тенденциозно-идеологические человеконенавистнические выражения, термины. Эти тенденции глубоко вскрыты в ряде работ немецких лингвистов.

Современные немецкие исследователи – философы, логики, лингвисты, социологи – уделяют большое внимание как критике реакционной «языковой политики», так и освещению вопросов правильного использования языковых средств на их общенародной основе, правильного функционирования их в современной идеологической борьбе и в общей языковой практике народа.

Подбирая слова, формулируя мысль в определенных коммуникативных ситуациях, подчеркивает Г. Клаус, необходимо обеспечивать надлежащее наполнение слов нужным значением, оттенками для желаемого восприятия этих слов теми, кому они предназначаются[22]. Для языка политики

Много внимания языковой политике в своих империалистических целях, языковой обработке в этом идеологическом плане уделяет пропагандистский аппарат США, в частности аппарат Пентагона, службы массовой коммуникации (радио, телевидение, кино и т.д.). Для подготовки языковых маскировочных средств, программ созданы специальные группы социологов, ученых-лингвистов, семантиков, пропагандистов, специалистов по различным идеологическим и психологическим диверсиям. Все это мобилизуется для воздействия на широкие народные массы с целью отравления их сознания, чтобы заставить их поверить в правильность действий империализма, чтобы замаскировать эксплуатацию, экспансию и др. Это нескрываемое использование языка в классовой борьбе, и один из теоретиков подобного рода пропаганды, американский социолог Томас М. Шейдель, говорит об этом так:

Этому же вопросу посвящены работы Стюарта Чейза «Тирания слов», «Власть слов» и др.

Средства, методы языковой маскировки в идеологической борьбе, применяемые пропагандистским аппаратом США, разнообразны: тут и так называемая словесная косметика, предусматривающая замену «грубых», «резких» слов мягкими, обтекаемыми, даже наукообразными, например,

· не безработица, а «неполная занятость»,

· не повышение цен, а «приравнивание цен к уровню заработной платы»,

· не кризисы, а «спады»;

тут и прямое искажение содержания слов и словосочетаний:

· не воздушные удары, а «защитная реакция», «воздушное заграждение»,

· не военная интервенция, а «присутствие вооруженных сил США во Вьетнаме», «экскурсия», «программа умиротворения», «умиротворение вражеской инфраструктуры», даже «революционное развитие Южного Вьетнама»;

тут и выхолащивание политического значения слов, замена его нейтральным, противоположным, будничным, бытовым содержанием, например, революция означает не изменение социальных порядков, а революция в косметике, в методах приготовления пищи и т.д. Такими средствами настоящее содержание многих слов и выражений снижается до будничного, бытового. Все это называется ненавязчивым, мягким, не лобовым убеждением, «эластичной» пропагандой.

Заменой смысла слов, вызывающего определенные ассоциации в сознании человека и побуждающего его к протесту, к негативной оценке действий правительства своей страны, содержанием, искажающим объективное значение слова, отвлекающим от правильных ассоциаций и возвращающим человека в «благополучное», «нейтральное» русло, пропаганда США пытается влиять на общественное мнение, интерпретировать события, факты, явления в нужном этой пропаганде плане[25]. Среди средств этой идеологической обработки слов есть даже такое, как использование некоторых словообразовательных компонентов с определенной окраской, например, для создания негативного, по желанию этих пропагандистов, оттенка понятия: борец за мир, сторонник мира употребляется слово peacenik, которое благодаря своему компоненту -nik вызывает ассоциацию с русским словом – новообразованием-советизмом «спутник», вошедшим почти во все языки мира, – и это делается с провокационной целью показать будто бы просоветский характер американского движения за мир[26].

В плане разоблачения истинного содержания «ненавязчивой» фразеологии вызывает интерес сообщение специального корреспондента АПН и «Литературной газеты» Генриха Боровика под названием «Стопроцентный американец в Ханое», представляющее собой интервью корреспондента с пленным американским летчиком. Он, летчик, «военные действия против Вьетнама» называет «защищать Америку от коммунизма», «налеты на Ханой» – «миссией на Ханой» и т.д.[27]

Опытный советский дипломат, ученый, член-корреспондент АН СССР Н.Т. Федоренко в своей книге «Дипломатические записки» много внимания уделяет слову как средству дипломатической борьбы.

Тут же упоминается, что профессор Пенсильванского университета Эдвард С. Герман написал специальную книгу и составил словарь часто употребляемых в американской прессе выражений, в котором сравнивает объективные, общепринятые толкования слов с толкованиями их в духе официальной пропаганды, особенно принадлежащей к военно-политической сфере, например:

· сдержанность – истребление людей в меньшем количестве, чем позволяют наличные технические средства;

· самоопределение – установление желаемой для «нас» формы проявления;

· вьетконговец – вьетнамский крестьянин, в особенности тот, который убит «нами»;

· вера – «наши» убеждения;

· фанатизм – «их» убеждения;

· независимый – тот, кто поддерживает «нас»;

· сателлит – тот, кто поддерживает «их» и т.д.

Автор книги и словаря поясняет, что его работа – это реакция на злоупотребление словом, которое все более совершается с целью дезориентации общественности. Безусловно, что противопоставлением этому является правдивое слово советской дипломатии, борющееся за мир и прогресс на Земле.

Люди доброй воли во всем мире знают настоящую цену всей той обманчивой фразеологии, словам-маскам, которые не могут ввести в заблуждение борцов за мир и прогресс, оберегающих свой язык, это огромнейшее достояние человеческой культуры, средство выражения мыслей и чувств народов, от искажения и обесценения. И в этом им помогает передовая лингвистическая наука во всех странах мира.

В идеологической борьбе враждебных сил против социализма, в частности против Советского Союза, его государственного, экономического, культурного строительства, используются и наемники разведорганов капиталистических стран – украинские буржуазные националисты, предатели, изгнанные украинским народом из пределов Родины: недобитые петлюровцы, бандеровцы, которые в свое время вместе с кайзеровскими и фашистскими войсками принимали участие в вооруженных интервенциях, а в настоящее время участвуют в разных политических и идеологических диверсиях против нашей страны, состоя в разведывательных службах и организациях, ведущих подрывную деятельность. Капиталисты США, ФРГ, Великобритании и некоторых других стран предоставили этим наемникам печатные органы и радиостанции. В их диверсионно-клеветнических выступлениях против СССР и его составной части – Советской Украины много места отводится и вопросам языковой ситуации в СССР, в частности развитию украинского языка. Вновь и вновь повторяются избитые утверждения о русификации, об отсутствии условий для развития национальных языков народов СССР. Известно, что украинские буржуазные националисты лицемерно кричали о «родном языке», объявляя себя его «защитниками», «борцами» за его развитие. Но известно и то, что борьбу за национальный язык они никогда не связывали с борьбой за социальное освобождение народа от гнета помещиков и капиталистов, с социалистической, пролетарской революцией, которая единственно может обеспечить свободное развитие языка; буржуазные националисты никогда не выдвигали программы всестороннего развития и усовершенствования украинского языка в связи с новейшими достижениями науки и культуры, достижениями мировой цивилизации и на основе ценностей, выработанных другими языками, на основе контактов и взаимосвязи с языками ближайше родственными – русским и белорусским. Буржуазно-националистическая программа в языковом строительстве ограничивалась стремлениями к обособлению украинского языка от других языков, к его архаизации, примитивизму и замкнутости. Следовательно, вся эта шумиха по поводу «родного языка» в политике и действиях буржуазных националистов является провокационным обманом и фальшью. В.И. Ленин с тонким проникновением так оценил эту ситуацию:

Не секрет, что украинские буржуазно-националистические «правительства» во время гражданской войны на Украине, борьбы трудящихся против иностранных интервентов, за социалистическую революцию перед лицом этой революции, пролетариата оставили всякие разговоры о «родном языке» и призвали на Украину кайзеровские войска, а в период Великой Отечественной войны буржуазные националисты служили фашистам, которые не только «родной украинский язык», а и его творца и носителя – украинский народ – дискриминировали и уничтожали.

И вот эти гитлеровские прихвостни, наемники зарубежных разведорганов, действующих против СССР, где в братской семье народов живут и расцветают национальные языки и культуры, смеют поднимать свой жалкий голос за «родной украинский язык». Кому родной? Он является родным для украинского советского народа, который отстоял его как национальное достояние, отстоял его престиж и честь в борьбе против иноземных захватчиков, который вместе с другими народами построил большую социалистическую многонациональную и многоязычную семью – СССР, где свободно развиваются языки всех народов; для народа, который его создает и совершенствует на путях научного прогресса, социалистической жизни. Он является родным и для тех трудящихся украинцев, которые, проживая за рубежом, все же поддерживают его развитие, защищают его честь и славу. Но он не может быть родным для разного рода предателей, совершающих диверсии против своего народа, уже забывших свой язык и бормочущих на каком-то англо-украинском или ином суржике, искажая подлинный украинский язык.

Буржуазно-националистические элементы все еще не перестают твердить, хотя им уже никто не верит, о «подавлении», «русификации» украинского языка и даже об отсутствии в нем литературно-нормативной упорядоченности, или стандартности. Причиной отсутствия этой стандартности, по мысли Ю. Тарнавского (журн. «Сучасність», 1972, март, стр. 54), является то, что, дескать, язык украинской эмиграции отличен от литературного языка Советской Украины (!). Мы можем только отметить, что прогрессивные украинские писатели, деятели, живущие на Западе, например Юрий Косач, Петр Кравчук и др., хорошо владеют украинским литературным языком, как и многие другие украинцы, находящиеся за рубежом на положении трудовой эмиграции. Все желающие изучить современный украинский язык могут иметь в своем распоряжении и научный, кодифицированный «Український правопис», и научные курсы украинского языка, многообразные научные монографии, и пособия для средней и высшей школы, и разнообразные словари, и другую литературу. Пожалуйста, изучайте, поможем! Украинский литературный язык звучит на высоких форумах Советской Украины, им пользуются на многих международных научных и общественно-политических конференциях. Тот же суржик, о котором уже упоминалось, не имеет никакого отношения к украинскому литературному языку, к его нормативности, или, пусть будет так сказано, – стандартности. Наш украинский литературный язык не требует иного признания, кроме признания украинского народа, его языкотворческого гения, его многообразной языковой жизни в УССР, в братской семье народов СССР, среди людей доброй воли всего мира. Этим украинским языком гордится и трудовая украинская эмиграция, для которой он родной и желанный. Кое-кто из буржуазно-националистических «исследователей» вообще считает упреки в недостаточности языкового развития на Украине пустым делом, ибо это «все у них имеется», и рекомендует заняться другими делами. Какими же?

Один из таких буржуазно-националистических идеологов, З. Мельник, следуя установкам своих предшественников, с откровенным цинизмом отметает «всякие там» разговоры о национальных языках, в том числе и о «родном украинском». Он пишет, что такие разговоры уже не являются достаточным средством для дальнейшего развертывания идеологических диверсий, направленных против социалистического строя.

Обычная трактовка «украиноведения» («которую у нас, – продолжает З. Мельник, – почему-то все поголовно сужают до языка, литературы и истории») этого автора и ему подобных не устраивает, и они, предав и нацию, и язык, призывают к черным диверсиям в борьбе с коммунизмом, с Советской страной, выполняют задания фашиствующей реакции, империалистических разведорганов.

Следует отметить, что вопросы социолингвистики, которые освещаются, конечно, с разных идеологических позиций, в последние годы занимают в американской языковедческой науке значительное место[30]. В ряде высказываний буржуазных ученых можно услышать и трезвую оценку языкового строительства в СССР, и это признание правды нашими противниками по идеологической борьбе является фактом многозначительным, характерным. Один из таких авторов, И.О. Гертцлер, отмечая успехи СССР в изучении иностранных языков его населением и в развитии национальных языков его народов, констатирует:

Мы можем дополнить, что это – идеологическая установка не только советских коммунистов, но и коммунистов всех стран мира и что она – их могучее оружие в идеологической борьбе против капитализма, за свободу народов, их культур и языков.

Развитое социалистическое общество СССР, советский народ, как новая историческая общность людей, характеризуется органическим единством государственно-политического строя, взаимосвязью в народнохозяйственном комплексе общесоюзной экономики, однотипностью социальной структуры всего советского общества в целом и каждой нации и народности в отдельности, усилением процесса развития социальной однородности советского общества, выравниванием экономического и культурного развития всех районов СССР и т.п. В национальных отношениях между народами нашей страны господствующей идеологией является идеология социалистического интернационализма при отсутствии какого бы то ни было межнационального антагонизма. Чувства дружбы, взаимного доверия, сотрудничества, взаимопомощи свойственны советским людям всех национальностей. В Советском Союзе стали объективной закономерностью всесторонний расцвет социалистических наций и народностей и их неуклонное сближение, усиливающееся с ходом исторического процесса.

В советском обществе гармонично объединяются общесоюзные интересы народов и интересы каждой социалистической нации и народности отдельно; то общее, что отображает черты, сформировавшиеся и формирующиеся в процессе социалистического и коммунистического строительства, и то частное, – то национальное своеобразие, что характеризует социалистические нации и народности. В.И. Ленин, Коммунистическая партия всегда уделяли максимум внимания развитию социалистических наций и народностей во всем комплексе этого развития, в частности развитию культур и языков народов СССР. Именно на вопросе о национально-языковом строительстве на современном этапе развития советского общества следует остановиться подробнее.

В марксистско-ленинском учении язык определяется как одна из самых характерных – наряду с другими и в совокупности с ними – черт нации. Без такой совокупности черт научное определение нации как исторической общности людей будет неправомерным, ибо существуют не единичные факты, когда несколько народов говорят на одном языке, не составляя одной нации. Не абсолютизируя язык как единственный признак нации и делая ударение на его совокупности с другими признаками нации (экономические связи, территория, общие черты культуры и характера), подчеркнем, что исторически язык является одним из наиболее стойких признаков нации и языковые отличия будут держаться долго, даже после победы коммунизма во всемирном масштабе.

Коммунистическая партия учитывает значение национального языка народа в революционной борьбе и в социалистическом и коммунистическом строительстве. Именно это внимание В.И. Ленина и Коммунистической партии было основой того, что свыше 40 народов СССР, не имевших до Великой Октябрьской социалистической революции своей письменности, получили ее в советский период. В советское время развились во всех своих стилях и ранее угнетаемые старописьменные языки народов СССР, и вновь сформировавшиеся литературные языки. Это является одной из крупнейших побед ленинской национальной политики КПСС, социалистического строя в нашей стране, а также большой заслугой советской лингвистики, обеспечившей научные основы для выработки этих письменностей, для описания и кодификации этих языков, для издания многообразной научной литературы об этих языках и пособий по повышению языковой культуры, для развития массовой коммуникации и т.п.

Основой многогранной жизни языков социалистических наций и народностей в эпоху развитого социализма в СССР, как уже подчеркивалось, является отсутствие антагонизма в их развитии, какого бы то ни было пренебрежения к любому из этих языков, обеспечение престижа языков всех народов СССР, что закреплено законодательно. Языки социалистических наций СССР – в их письменных и устных разновидностях – применяются во всех сферах государственно-политической, производственной и культурной жизни страны. В основе развития литературных языков всех народов СССР лежат также единые принципы высокой культуры языка, всех его функциональных стилей, принципы научности в усовершенствовании структуры, принципы народности, ясности, способности находить внутренние ресурсы для отображения современного уровня цивилизации и многосторонних контактов.

В литературных языках социалистических наций и народностей СССР отсутствуют черты и явления, которые отражали бы тенденции определенных классов, социальных групп использовать язык в своих интересах, навязывать ему свои тенденциозно-специфические средства выражения, обработки. Ведь при социалистической структуре общества, при возрастающей его социальной однородности, подобные тенденции исключаются – они отсутствуют. Литературный язык социалистической нации общенароден, он обслуживает весь народ в целом. Характерной чертой при этом является то, что в результате высокого уровня образования в стране, высокой общей культуры ликвидирован разрыв в употреблении населением письменной и устной разновидностей литературной речи – обе разновидности стали достоянием и оружием широких народных масс.

Важной, определяющей чертой развития языков социалистических наций в настоящее время является расширение языковых контактов, усиление их взаимодействия и взаимосвязи, выработка элементов общности в средствах словообразования, синтаксических конструкциях, средствах образного выражения, в освоении, с учетом национального своеобразия, различных заимствований языковых ценностей других народов. Все это представляет собой единый процесс взаимообогащения языков народов СССР.

В языках народов СССР интенсивно создается общий фонд социалистических интернационализмов в лексике, фразеологии, в частности, в многогранной новой терминологии, в синтаксических и образных средствах выражения[33]. Это явление распространяется и на контакты языков социалистических наций с языками народов мира, вследствие чего увеличивается общий интернациональный языковой фонд.

В процессе взаимодействия, взаимообогащения языков социалистических наций большая творческая роль принадлежит русскому языку, который народы СССР добровольно избрали языком их межнационального общения и единения.

В процессе коммунистического строительства эта роль русского языка еще более возрастает, отображая, в частности, усиление взаимодействия между народами СССР и их языками. Благоприятствуя творческому обогащению языков народов СССР, русский язык в процессе этих контактов и сам обогащается, увеличивается диапазон его действия.

Русский язык, благодаря своему широкому функционированию, творческой помощи в совершенствовании национальных языков народов, своему действию как средства единения народов, по общему признанию советских народов стал их вторым родным языком.

Огромное значение языка, его культуры во всей общественной жизни народа, в частности в управлении, производстве, широкой сети массовой коммуникации, получении образования, овладении различными знаниями (а это часто связано с символикой «языков науки» и многообразных специальных систем связи в ряде сфер человеческой деятельности), требует повышения эффективности обучения языковым дисциплинам в средней и высшей школе, прочного усвоения языковых средств и свободного владения ими, а также умения распоряжаться этими средствами в соответствующих ситуациях языкового общения. А это, в свою очередь, требует улучшения самой методики преподавания языков, большого внимания и взыскательности к усвоению их в процессе обучения.

Наряду с обучением в наших школах национальным языкам, повышением качества их преподавания большое внимание следует уделить изучению и усвоению языка межнационального общения и единения народов СССР и международного действия – русского языка. Это увеличивает трудовые, образовательные и культурные возможности человека в своей стране, а также за границей, в контактах советских людей с зарубежными производственными, научными, культурно-просветительными центрами и т.п.

К тем сферам нашей жизни, которые требуют хорошего знания языка межнационального общения – русского языка, принадлежит, например, служба в Советской Армии и Военно-Морском флоте, куда приходят юноши разных национальностей СССР и где теоретические и практические занятия ведутся на одном, русском языке – этого требует сама организация, характер этой деятельности и ее назначение. Как отмечает передовая статья газеты «Красная Звезда» от 20 января 1973 г. под названием «Язык нашей дружбы и братства», высокая научная организация, разнообразная техническая оснащенность всех родов войск, сложность процессов командного программированного управления, динамизм действий, когда

Следовательно, почетная и ответственная задача всех школ, независимо от того, на каком языке они работают, – обеспечить высокое знание русского языка у своих выпускников – будущих защитников их многонациональной Родины – Союза Советских Социалистических Республик.

Процессы выработки общности в языках народов СССР, наряду с их расцветом и совершенствованием, являются отражением процесса взаимного сближения и взаимосвязи социалистических наций и народностей СССР.

Советский народ как новая историческая общность людей не составляет новой нации – это многонациональное единство, монолитное по своей социальной структуре, своей марксистско-ленинской интернационалистической идеологии[36].

Характеризуя этот новый этап в развитии советского общества именно с точки зрения межнациональных отношений народов СССР – членов великого единства – советского народа, развития их культур, языков, общих черт в укладе их жизни, товарищ Л.И. Брежнев в своей речи в г. Алма-Ате при вручении ордена Дружбы народов Казахской ССР 15 августа 1973 г. отмечал:

Многообразие национальных языков народов с едиными принципами развития, при сочетании наличия этого многообразия с действием языка межнационального общения, представляет собой одну из характерных черт этой общности.

Итак, многоязычие советского народа при его единой социалистической идеологии – это одна из характерных черт процесса коммунистического строительства в СССР, творческой жизни его народов, добровольно избравших русский язык как средство своего общения и единения. Пафос созидания наряду с реальной действительностью строя зрелого социализма вызывает восхищение и приобретает все больший авторитет у народов мира, все больше становится примером того пути, по которому хотят идти народы, строящие свою жизнь на социалистических основах, и народы, борющиеся за свое социальное и национальное освобождение от гнета капитализма.

На основе осуществления ленинской национальной политики КПСС и функционирования во всех сферах общественной жизни расцвел и обогатился в своих многообразных стилях язык украинского народа. Развившись в ходе своего исторического становления на базе языковых массивов Среднего Поднепровья, вобрав в себя после воссоединения всех украинских земель (Галиции, Буковины, Закарпатья) в единой Украинской Советской Социалистической Республике – составной части нашей великой Родины – Союза ССР – самые характерные общие черты всех языковых массивов лингво-этнографического украинского ареала, современный украинский литературный язык представляет собой ценнейшее достояние культуры украинского народа, один из наиболее развитых языков мира.

Его расцвет находит яркое проявление в художественной литературе, в научных, публицистических произведениях, в языковом стиле массовой коммуникации (радио, телевидение, кино и т.д.). Художественное слово писателей-классиков прошлого, писателей – наших современников П. Тычины, М. Рыльского, М. Бажана, А. Корнейчука, Ю. Яновского, А. Довженко, А. Головко, П. Панча, М. Стельмаха, О. Гончара, А. Малышко, Н. Рыбака и многих других пленяет мир и воспитывает эстетический вкус подрастающих поколений.

Лексические и фразеологические, в частности разноотраслевые терминологические, богатства современного украинского литературного языка, многообразие и многогранность средств образного выражения, устойчивость и отшлифованность его грамматического строя, в частности синтаксических конструкций, кодификационная ясность и научность его правописания – все это является отображением нового, современного бытия украинского народа, высокого уровня его государственно-политической жизни, его экономики, производства, науки, культуры, просвещения, всего научно-технического прогресса, чтó характерно для каждой республики нашей страны. Говоря об историческом развитии республик СССР, Л.И. Брежнев подчеркивал, в частности, что Украина

Этими новыми рубежами жизни украинского народа – украинской социалистической нации – определяется новый, высший уровень развития украинского языка, богатство его стилей, наличие всех средств выражения современного уровня человеческой цивилизации, мирового прогресса.

УССР – республика многонациональная, поэтому в системе ее просвещения работают школы на украинском, русском, молдавском, венгерском, польском языках обучения. Исходя из того, что высшая школа в УССР готовит кадры для всего Советского Союза и для некоторых зарубежных стран, преподавание в ней ведется и на украинском, и на русском языках, в зависимости от сферы деятельности будущих выпускников, их состава и пр.

Украинская советская языковедческая наука, представленная учеными ордена Трудового Красного Знамени Института языковедения им. А.А. Потебни АН УССР и учеными многочисленных языковедческих кафедр университетов, пединститутов, художественных и других вузов республики, совместно с языковедческими центрами Москвы, Ленинграда, союзных республик создала основополагающие труды, фундаментально освещающие грамматическую структуру украинского литературного языка, его словарный состав, совершенство и многообразие его синтаксических конструкций, его историю и контакты с языками других народов СССР и славянской мира, его исторические диалекты. Кроме этого, в Институте языковедения им. А.А. Потебни АН УССР, на языковедческих кафедрах вузов республики исследуются проблемы структуры и развития русского языка и других славянских языков, ряда неславянских языков народов СССР, романо-германских языков, теоретические вопросы общего языкознания, теоретические и практически вопросы культуры украинского и русского языков; применяются сравнительный, структурно-математический и статистический методы анализа, экспериментальной фонетики и др.

Следует назвать такие языковедческие работы, созданные украинскими лингвистами и широко известные в науке и практике, как

· «Український правопис» – кодекс орфографических норм современного литературного языка;

· однотомные, двухтомные и пятитомный курсы современного украинского литературного языка – для дальнейших научных исследований и для высшего филологического образования (университеты, пединституты, художественные вузы)[40],

· однотомный и двухтомный курсы истории украинского литературного языка,

· курсы исторической грамматики и диалектологии украинского языка,

· однотомный и трехтомный русско-украинские словари,

· однотомный и шеститомный украинско-русские словари,

· двухтомный «Польсько-український словник»,

· «Орфографічний словник»,

· «Словник вимови і наголосу»,

· «Словник власних імен людей»,

· «Словник мови Т.Г. Шевченка» в двух томах,

· до 20 словарей разноотраслевой терминологии;

готовятся к изданию:

· «Словарь современного украинского литературного языка» (толковый) в 11 томах,

· новый «Орфографічний словник»,

· «Історичний словник української мови» в двух томах,

· «Словник гідронімів»,

· «Словарь русских произведений Т.Г. Шевченко»,

· «Фразеологічний словник» (кроме уже изданных словарей этого типа),

· «Синонімічний словник» (кроме существующих словарей для средней школы),

· «Частотний словник української літературної мови»,

· «Етимологічний словник української мови» в пяти томах,

· украинско-чешский и чешско-украинский словари (совместно с языковедческим учреждением Чехословацкой Академии наук);

· создано значительное число монографических исследований грамматического и интонационного строя, лексики и фразеологии, фонетики и синтаксиса украинского языка и др.

В области русского языкознания изданы:

· «Курс русского литературного языка» в двух томах,

· «Исторический комментарий к русскому литературному языку»,

· «Русский литературный язык второй половины XIX в.» в двух томах;

готовятся книги:

· «Традиции русского языкознания на Украине»,

· «Культура русской речи на Украине»,

· «Русский язык – язык межнационального общения народов СССР» (совместно с Институтом русского языка АН СССР),

· ряд монографий о славянских языках.

Создана серия монографий по теоретическим проблемам общего языкознания, в частности по теории и практике развития языков социалистических наций СССР, ленинской теории национально-языкового строительства в социалистическом обществе и т.п.

Изданы также многочисленные теоретические исследования и пособия по вопросам культуры украинского языка, развития его стилей и др. Значительное количество работ посвящено контактам украинского языка с русским и другими славянскими. Украинское советское языкознание давало и дает резкий аргументированный отпор тем клеветническим измышлениям о языковой ситуации в СССР, в частности о развитии украинского языка, которые появляются в разных националистических и иных тенденциозных изданиях, радиопередачах антисоветского содержания в некоторых зарубежных странах. В плане разоблачения этих буржуазно-националистических клеветнических изданий написан ряд отдельных статей, брошюр и т.п. Подобного типа работы, как известно, вышли и в других республиках нашей страны. За успехи в развитии языковедческой науки и в подготовке лингвистических кадров Правительство Советского Союза наградило Институт языковедения им. А.А. Потебни АН УССР орденом Трудового Красного Знамени, что является одним из проявлений большой заботы Коммунистической партии и Советского правительства о развитии языков социалистических наций СССР и науки в этой области.

Основываясь на марксистско-ленинской методологии, советское языкознание, в том числе и украинское, использует различные методы конкретных исследований. Оно не принимает идеалистических концепций, связанных с некоторыми так называемыми новыми методами, неправильно рассматривающими взаимосвязь языка и мышления, языка и истории, структуры языка и его живой материи, его функциональной жизни и развития. Известно, что идеалистический характер носят некоторые модные зарубежные утверждения в духе лингвистической философии, философского семантизма, лингвистической относительности и т.п., которые «разнотолкования» содержания слов считают причиной различия в философских взглядах, системах, а языковые барьеры – причиной социальной неустроенности мира. В некоторых утверждениях неопозитивизма, прагматизма, философского структурализма абсолютизация структуры языка (так называемого реляционного каркаса, к сожалению, при уровне своего знания языка некоторые авторы далее «каркаса» углубляться не в состоянии) доходит до примата этой структуры над мышлением человека, которая будто бы определяет и ограничивает мышление человека. Таким образом, создается какая-то своеобразная грань гипотезы Э. Сепира – Б. Уорфа о «примитивизме» языка, определяющем, по утверждению этой гипотезы, и примитивизм мышления, обреченность его на неразвитость.

Как правильно отмечает польский ученый – философ и социолог Тадеуш М. Ярошевский, экстраполяция некоторыми учеными, например Е. Леви-Строссом, структуралистских методов на другие области гуманитарных наук приводит, в частности, к перевертыванию

Опираясь на вывод В.И. Ленина о том, что

автор критикует тезис об абсолютизации структуры языка, о его будто бы независимости от общественной жизни, от общественных отношений. Этот антинаучный произвол в трактовке прямых отношений между структурой языка и социальной структурой общества приводит, в другом аспекте, по мысли французского писателя Алэна Боскэ, к ошибочному утверждению некоторых критиков о том, что раз уже, дескать, структура языка является одним из оплотов «общества потребления» и раз уж этому обществу, как кое-кто из этих критиков пишет, суждено погибнуть, то и его язык должен подвергнуться основательной переработке. А пока, в ожидании этого момента, отдельные авторы прибегают к безудержной деструкции литературного языка, превращая его в скопление замысловатых словесных конструкций, которые все более отдаляют письменный язык, в частности язык художественной литературы, от разговорного французского языка[43].

Как видим, забота о правильных путях развития литературного языка, верное, научно обоснованное понимание этих путей являются делом и науки, и общественной практики прогрессивных писателей и критиков, болеющих за судьбу этого важнейшего и незаменимого инструмента человеческого общения, выражения мыслей и чувств людей, инструмента общественного, в частности духовного, развития.

Советская языковедческая наука дала много фундаментальных работ, в которых глубоко научно, объективно освещаются отношения структуры языка и человеческого сознания, исследуются исторические аспекты развития языка, подчеркивается социальная обусловленность природы языка, его функций и развития как общественного явления. Советская языковедческая наука, в том числе украинская, уделяла значительное внимание борьбе за чистоту, культуру литературного языка, против тенденций его архаизации, вульгаризации, упрощенчества, имеющих в ряде случаев националистическую направленность.

Кое-кто из научных работников, писателей, критиков, недостаточно владея знаниями об основах, например, современного украинского литературного языка, базирующегося на языковых массивах (говорах) Среднего Поднепровья (по другой терминологии – Восточной Украины), насыщает язык своих произведений, статей узкими диалектизмами, нарушая общенародную основу литературного языка (имеется в виду не язык персонажей). Некоторые писатели, изображая уроженцев западных областей Украины, вкладывают в их уста искусственную речь, словно забывая, что почти все эти люди получили среднее, а многие и высшее образование и владеют литературным языком. Следовательно, получается искаженная картина и действительности, и самих изображаемы персонажей.

Язык иных авторов настолько упрощен, примитивен, что вызывает впечатление речи времен Шельменко-денщика, чумака с мазницей, какого-то лицедея «малорусского» театра, персонажа писателя И. Нечуя-Левицкого – бабы Параски и т.п. Это не язык жителей современной индустриально-колхозной Советской Украины с ее широкой сетью учебных заведений, Академией наук, передовой культурой и литературным языком, содержащим в себе языковые ценности современной цивилизации.

Вышесказанное относится, в частности, к языку некоторых переводов произведений зарубежных писателей и к языку некоторых произведений на исторические темы. Переводчики и авторы подобных произведений считают, что, насыщая язык своих переводов и произведений архаизмами, искусственными образованиями, они сохраняют «национальный дух», «колорит» языка. На самом же деле – это вульгаризация, уродование и искажение языка, который имеет все возможности, ресурсы для передачи любых интеллектуальных, эмоциональных, эстетических, научных, психологических категорий, названий, образов, структур. Литературовед и писатель Юрий Ивакин писал, что один из персонажей его пародии – переводчик «мечтает перевести на украинский язык переводную прозу журнала „Всесвiт“»[44], в котором недавно действительно были напечатаны произведения в некачественных переводах.

К сожалению, архаистическую практику ряда переводов в этом журнале некоторые из его авторов пытаются обосновать «теоретически». Мария Новикова, например, в статье «Книжка о живом переводческом процессе» писала:

Значит, не соответствие средств языка, на который переводится произведение, и языка, с которого оно переводится, а «национальное мышление»! Очевидно, автор игнорирует общеизвестные истины о том, что логика, фигуры мышления – категории общечеловеческие. В национальном же языке, действительно, есть своя специфика – в грамматическом строе, словарном составе, средствах образного выражения, чтó обусловлено историей развития, общественной практикой, но не «национальным мышлением», которое будто бы имеет прямую связь с переводом.

Тенденциозность в подборе слов, в их трактовке наблюдается и в некоторых наших журналах, которые ввели рубрики, уголки под названием «Культура языка» и которые требуют более пристального внимания научного и идеологического характера. Например, журнал «Україна» в № 22 за 1972 г. проводил лингвистическую игру-конкурс, состоявшую в том, чтобы к заданным словам подобрать синонимы; при этом за каждый синоним, не зафиксированный в языковедческой литературе (!), полагалось большее количество очков. И вот синонимами заданного слова «товариш» оказались: одновір, повірник, компаніст, кумпан, супряга, поплічник и даже добродій; синонимами слова «червоний» – шарлатний, шарлатовий, чермний. И еще пример: «В тебе плаття червоне, ніби зарізане».

Известно, что слово добродій хоть и встречается в старой литературе, но в современном украинском литературном языке, после известных социальных событий в истории украинского народа, приобрело негативный оттенок: оно служит обращением в националистических кругах за рубежом. В нашем литературном языке оно употребляется в подчеркнуто ироническом плане, как говорил М.Ф. Рыльский, остро презрительном[46] или при изображении персонажей прошлого. И напрасны здесь ссылки на фамилии людей, приславших этот «синоним» в редакцию, – его тенденциозность ясна. Сравнение, данное к платью, вызывает только удивление.

Подобные же замечания можно сделать и по адресу журнала «Соціалістична культура»[47], который без оговорок и проверки рекомендует, например, к употреблению только термины (в области сельского хозяйства), образованные с помощью суффиксов -ник, -ар, -яр. Эти термины во многих случаях являются безусловно правильными, общеупотребительными (тваринник, пасічник, городник и др.), однако общеупотребительными в украинском языке являются и термины с компонентом -вод: кукурудзовод, буряковод, полевод (кстати, слово рільник, как известно, не равнозначно последнему слову, так как касается только конкретной области полеводства – именно хлебопашества).

По страницам перевода с немецкого книги Карла Брукнера «Золотий фараон» (К., «Молодь», 1973, переводчик Е. Гловацкая) гуляют такие обороты, как

· «ледве здобувшись на слово» вместо ледве промовивши слово,

· «не міг здобутися на слово» вместо не міг вимовити (сказати) слова,

· «через силу перемігшись» вместо опанувавши себе или взявши себе в руки (стр. 150),

· «вчені мужі чудувалися, як діти» вместо простого дивувалися (стр. 75),

· «пойнятий відчаєм» вместо пройнятий відчаєм, у відчаї или охоплений відчаєм (стр. 77);

· тут часто повторяются долішній и горішній («долішня частина муру», «горішній куток коридора»), хоть привычнее было бы сказать нижній и верхній (стр. 151).

Журнал «Дніпро» в № 4 за 1973 г. считает возможным рекомендовать читателям в очерке «Капри – Ленину» Б. Стрельченко такие слова и выражения, как:

· довкруж,

· другодні,

· «дибав тлустий чернець»,

· «він чипів біля пасажирів»,

· «бганка рельєфу»,

· невзабарі (стр. 2 – 6).

Некоторые издательства мирятся с переводами, которые огрубляют, архаизируют лексику, синтаксические обороты художественного произведения или в которых употребляются вообще не свойственные украинскому языку сочетания слов. Например, в языке перевода с итальянского произведения Марчелло Вентури «Білий прапор над Кефалонією» (К., «Радянський письменник», 1972, переводчик А. Перепадя) встречаются:

· «дощ лив як із цебра» (стр. 307),

· «вийшла дівчина з глеком на воду» (стр. 304),

· тепло «вдарило мені до голови» (стр. 218),

· «дивлячись на циферблат дзигарів» (стр. 97),

· «обличчя в рамцях люстра» (стр. 20),

· «з розкішницьким усміхом на вустах» (стр. 196),

· «підполковник знов поставився перед генералом» (стр. 97),

· «оглянула мене довгим поглядом… від уболочених глеєм черевиків до чуба» (стр. 60).

В переводе произведения Ш. Бронте «Джен Ейр» (К., «Дніпро», 1971, перевод с английского П. Соколовского) читаем:

· «мене тягло до …зірок, що йшли йому [месяцу на небе] у тропі» (стр. 129),

· «якогось пообіддя я таки дістала дозвіл» (стр. 405),

· «я чапіла над німецькою мовою» (стр. 404).

А вот отдельные выражения из перевода произведения А. Бесси «Символ» (К., «Дніпро», 1972, перевод с английского В. Митрофанова):

· «оця дуркувата недоріка» (стр. 9),

· «з виробень Голлівуду» (стр. 179),

· «ви запосіли велику касову зірку» (стр. 167).

В переводе со шведского книги А. Линдгрен «Нові пригоди Карлсона, що живе на даху» (К., «Веселка», 1971, переводчик О. Сенюк) встречаем:

· «Тієї миті в сінях задзвонив телефон» (стр. 57),

· «Лист був від дядька Юліуса, що взагалі не мав жодної чубини» (стр. 19).

Итак, как видим, приведенные слова и словосочетания очень напоминают ту практику обеднения или искажения украинского языка, о которой шла речь выше. Конечно, для современного читателя, особенно для молодежи и детей, подобные слова и обороты нужно переводить заново, по-украински, с более высоким языково-эстетическим вкусом, с лучшим ощущением современного уровня развития украинского языка и профессиональным умением правильно употреблять слова.

В ряде произведений переводной литературы выразительно наблюдается архаистическая тенденция, против которой наша пресса выступала не раз. Подобная практика, далекая от нормального литературной языка, неправильна и тенденциозна. Это отмечено в докладе первого секретаря ЦК КП Украины В.В. Щербицкого на апрельском Пленуме ЦК КП Украины:

К сожалению, подобные явления еще не изжиты полностью как в переводческом деле, так и в языке некоторых оригинальных произведений. Все это требует большего внимания нашей науки, критики к этому делу. Мы не можем допускать подобного засорения литературного языка, помня, что он является могучим средством воспитания языковой культуры, логики мышления, эстетического вкуса, средством многогранной деятельности человека.

Следует подчеркнуть, что требования совершенства, чистоты языка, научных основ использования его лексико-фразеологических, синтаксических, образных и других средств на современном этапе развития языкового общения, языковой коммуникации в советском обществе касаются всех стилей литературного языка, в частности научного, особенно использования научной терминологии. Как правильно отмечает современный немецкий исследователь проблемы, семантическая детерминация слова

Американская лингвистика придает большое значение так называемым ключевым словесным знакам, символам, клише, терминам, формулирующим и формирующим политические доктрины, утверждения и предназначенным влиять на народные массы. Однако некоторые ученые ясно сознают идеологическую направленность этих средств выражения. Борьба между миром социализма и миром капитализма за овладение определенными терминами и за наполнение их определенным идеологическим содержанием – «это, – пишет Гарольд Д. Лассвелл, – примечательное явление современной мировой политики»[50].

Наблюдается, что язык некоторых научных работ не только перегружен большим количеством терминологии, введенной без надобности, так, будто именно она является самоцелью работы, а не объект исследования, но и характеризуется тем, что эта терминология использована без научно-идеологической оценки, без дифференциации понятий, значений, оттенков. И нередко случается, что эта «модерная» терминология имеет чуждые нашей идеологии значения, субъективные концепции, лишенные объективно-научного основания. Это требует проявления глубокого внимания к чистоте научного стиля и мотивированности, в частности, его терминологии, к ее использованию с учетом идеологического аспекта толкований.

Подобным неоправданному увлечению терминологией и неквалифицированному использованию ее являются чрезмерное применение различной символики, кодирование выражений языковыми, математическими и другими средствами. Во многих случаях это не вызывается необходимостью, и в некоторых учебных заведениях от такой чрезмерности отказываются. Советский ученый-экономист, заместитель директора Научно-исследовательского института автоматизированных систем планирования и управления (Новосибирск) А.Н. Великотский, прошел в 1970 г. полный курс обучения в Институте усовершенствования международного управления (Женева) по программе «Передовые методы международного управления». В предисловии к его наблюдениям, напечатанным в советском экономическом журнале, отмечается:

Это, в числе прочего, касается и такого замечания автора:

Тематика из комплекса «Язык и научно-технический прогресс» является весьма актуальной задачей тех направлений лингвистики, которые исследуют темпы изменений в лексике, прежде всего в терминологии, пути и характер обогащения ею национального языка, создание разного типа словосочетаний терминологического значения, средства достижения экономности выражения путем словосложения, синтаксической композиции, метафоризации, переосмысления и т.п. Важным объектом исследования являются процесс и пути интернационализации терминологической лексики и фразеологии, понятийно-терминологических универсалий и др.

Но, как уже подчеркивалось, все эти процессы создания «языков наук», их символики, разного кодирования и т.п. должны базироваться на естественном языке и речевом мышлении, которое составляет основу языкотворчества для разных его специфических потребностей, связанных с развитием и функциями языка в период научно-технической революции, при наличии разнообразных технических, кибернетических средств коммуникации. Именно человеческий язык обеспечивает разумность и естественность этих процессов.

Принципы разумности, доступности разного типа языковых, коммуникативных построений являются обязательным условием дальнейшего развития знания, его передачи из поколения в поколение, его усвоения, жизнеспособности, действенности и воплощения в жизнь общества.

Возвращаясь к чисто языковедческой сфере, подчеркнем, что марксистско-ленинская методология дает лингвистам научные основы исследования проблем языкознания, борьбы за развитие языка на путях служения народу в новых, социалистических условиях. Это ставит перед языковедческой наукой ряд важных задач, особенно в борьбе против архаизации, обеднения языка, националистического его искажения, извращения.

В своем докладе «О пятидесятилетии Союза Советских Социалистических Республик» товарищ Л.И. Брежнев, говоря о борьбе против проявлений национализма и великодержавного шовинизма, подчеркивал:

Этот вывод полностью относится к языковому развитию в нашей многоязычной и многонациональной стране, к языковедческой науке, которая должна с большей идеологической глубиной исследовать процессы функционирования и развития языков социалистических наций Советского Союза, заботясь о чистоте теории и практики этого развития, а также о правдивости, объективности освещения этих процессов.

Язык – ценнейшее достояние человечества. Успехи национально-языкового строительства в Советском Союзе – это яркий пример, образец жизнеутверждающей силы ленинской национальной политики КПСС.

Язык – это объект и орудие классовой идеологической борьбы, и задача советских языковедов держать свое оружие – науку об этом языке – в чистоте, содействуя этим усовершенствованию и обогащению языков народов СССР, усилению их действенности в процессе коммунистического строительства.

Огромным завоеванием нашего социалистической строя являются воспитанные Коммунистической партией нерушимые единство и дружба народов СССР. И как проявление этой дружбы во взаимных контактах и взаимообогащении функционируют и совершенствуются, свободно развиваются национальные языки.

Говоря о большом патриотическом чувстве всего нашего народа, об общенациональной гордости советского человека, Л.И. Брежнев отмечал, что

На многих языках звучит выражение общей цели советских народов – построения коммунизма, их общей идеологии – идеологии марксизма-ленинизма.

И это – могучий голос общечеловеческой истории.