Юбилей Деда Мороза

Глава 9 Агенты новогодней полиции

В это время в арке появились два подозрительных незнакомца. Они были примерно одного роста и одеты почти одинаково, вот только первый был худой и нескладный, как щепка, а второй — толстый и неповоротливый, как бочонок.

Сашка Лопухов первым обратил внимание на странную парочку.

— Смотрите-ка! — усмехнулся он. — Толстяк и доходяга! Провалиться мне на этом месте, если это не агенты Новогодней полиции!

Незнакомцы были в одинаковых серых плащах с поднятыми воротниками, в одинаковых серых шляпах, надвинутых на лоб, и в одинаковых солнцезащитных очках — типичные детективы, какими их изображают в плохих романах. У худого скулы и подбородок были покрыты трёхдневной щетиной, а голова под шляпой чисто выбрита. У толстого были бакенбарды, пышные усы и кудрявая шевелюра.

Они подошли к нашим друзьям; не снимая шляп, раскланялись направо и налево и отрекомендовались:

— Здравствуйте! Мы агенты Новогодней полиции. Санта Клаус ввёл нас в курс дела. Мы готовы приступить к расследованию немедленно.

— Очень приятно! — невесело улыбнулась Снегурочка. Она бы с радостью отказалась от помощи этих агентов, но говорить об этом было уже поздно. — Знакомьтесь: это младший лейтенант Рябинкин, — Костя отдал честь незнакомцам. — А это — свидетели похищения Даша и Саша.

Даша грустно вздохнула. Она поняла, что сейчас ей придётся — в который уже раз — рассказывать о том, что она видела, слышала и о чём смутно догадывается.

— Меня зовут Вилли Штуцер, — представился тощий агент.

— А меня — Отто Шницель, — поклонился толстый. — Мы хотим знать все подробности похищения.

Они оба довольно сносно говорили по-русски.

— Извините, но мы никогда не слышали о Новогодней полиции, — сказала Снегурочка.

— Это немудрено, — улыбнулся Вилли Штуцер. — Нашу службу окружает завеса строжайшей секретности.

— Но служба — это слишком сильно сказано, — добавил Отто Шницель. — Ведь нас — агентов Новогодней полиции — только двое.

— Только двое? — удивился Рябинкин.

— Да, двое, — кивнул Вилли Штуцер. — Поверьте, больше не нужно.

— У нас не так уж много работы. Но мы выполняем чрезвычайно сложные поручения, — сказал Отто Шницель.

В это время к спецагентам подбежал Джек. Обнюхав человека-щепку, он сначала заворчал на него, потом чихнул и отбежал в сторону.

— Славный пёсик, — усмехнулся Вилли Штуцер. — Как зовут? Кто хозяин?

— Хозяин — я, — сказал Саша. — А зовут его Джек.

— Джек? Очень мило, — сказал Вилли. — Он тоже свидетель похищения?

— Да, — сказал Саша. — Он нашёл важную улику. Вот эту тюбетейку.

— Тю-бе-тей-ку? — по слогам проговорил Отто Шницель. — Ну-ка, ну-ка, дайте нам её посмотреть!

Толстяк взял из Сашиных рук тюбетейку, осмотрел её с разных сторон, обнюхал и даже попробовал откусить от неё кусочек.

— Эту тю-бе-тей-ку я уже где-то видел, — задумчиво проговорил Отто Шницель. — Надо только вспомнить, где и на ком.

Тем временем Даша показала доходяге свои фотографии. Увидев фото человека в полосатом халате и тюбетейке, Вилли Штуцер встрепенулся и тут же обратился к своему товарищу.

— Коллега, — сказал он. — Взгляните на снимок! Вы узнаёте этого человека?

— О! Старый знакомый! — покачал головой Отто Шницель. — Он спрятал лицо под маской, но у меня глаз намётан. Я узнал его!

— Узнали? — удивился Рябинкин. — Кто же это?

— Не торопитесь, коллега, — улыбнулся Вилли Штуцер. — В своё время вы всё узнаете. А пока я могу сказать лишь одно: личность первого похитителя можно считать установленной. Личность второго установить будет намного проще. Нужно только опросить свидетелей похищения…

Целых пять минут после этого агенты Новогодней полиции выслушивали Дашины и Сашины показания, кивая головами, задавая вопросы и делая пометки в записных книжках.

— Значит, это Джек нашёл в снегу тю-бе-тей-ку? — уважительно посмотрев на щенка, спросил Отто Шницель в конце опроса.

— Джек, — подтвердил Саша.

— Умный пёс! — похвалил Джека Шницель. — А как вы думаете, Саша, почему преступники так быстро ретировались? То есть, убежали. Не могли ли они испугаться вашего Джека?

— Вполне возможно, — пожал плечами Саша. — Наверно, поэтому тот, что в халате, и потерял свою тюбетейку…

Всё это время Джек прислушивался к разговору, ворчал, к чему-то принюхивался, а потом вдруг подбежал к Снегурочке и громко залаял. Снегурочка строго взглянула на щенка и приложила палец к губам:

— Тихо, Джек, не мешай!

Услышав такой ответ, Джек жалобно заскулил.

— Ну, что случилось? — спросила его Снегурочка. Она присела на корточки, погладила Джека по голове и заглянула в его честные жёлтые глаза. — Ты хочешь мне что-то сказать? Что-то важное?

Джек моргнул, будто бы ответил «да».

— Ну, тогда, хоть ты и не сказочный пёс, говори! Я тебе разрешаю! — сказала Снегурочка. — Только тихо и самое важное. У тебя одна минута.

Неожиданно Джек почувствовал, что обрёл дар человеческой речи. Он облизнулся и вопросительно посмотрел на Снегурочку.

— Я могу говорить? — шёпотом спросил он, и Снегурочка кивнула ему в ответ.

Джек на мгновение задумался. Ему захотелось рассказать сразу обо всём, что волновало его в последнее время. О задиристой дворовой кошке, что вчера прокусила ему ухо. О соседском бульдоге Гоше, что относится к Джеку совсем не по-соседски. А ещё о том, что Джек очень любит куриные косточки, а Саша об этом не знает и выбрасывает косточки в мусоропровод.

Но Джек понимал, что дар человеческой речи дан ему не навсегда и что Снегурочка ждёт от него очень важного сообщения. Поэтому Джек начал с самого главного:

— Ав! Преступник в халате, ав, не потерял тюбетейку! Ав! Он бросил её нарочно! Я видел! Ав! — Джек очень волновался, поэтому то и дело переходил с человеческой речи на лай.

— Получается, что важная улика нам попросту подброшена? — нахмурилась Снегурочка. — Преступник бросил тюбетейку специально?!

— Да, ав, специально! — подтвердил Джек.

— Но это же в корне меняет дело! — воскликнула Снегурочка. — Об этом непременно нужно сказать Косте. Ну и спецагентам, конечно, тоже.

— Спецагентам не надо, — попросил Джек.

— Почему? — удивилась Снегурочка.

— Они мне не понравились, ав, — потупился Джек.

— Почему? — ещё больше удивилась Снегурочка.

— От них плохо пахнет, — объяснил Джек. — Они, будто специально, надушились какой-то гадостью. Я от неё чихаю и начинаю путать запахи. Если так пойдёт и дальше, я не смогу быть служебной собакой.

— Джек, я тебе, конечно, сочувствую. Но, согласись, это же не повод, чтобы обижаться на иностранцев.

— Не повод. Но мне всё равно обидно.

Джек замолчал. Тогда Снегурочка встала в полный рост и объявила:

— Прошу минутку внимания! Уважаемые спецагенты, поступила свежая информация! Джек говорит, что преступник в халате не потерял тюбетейку, а бросил её нарочно.

— Кто говорит?! — скривился Вилли Штуцер.

— Джек говорит.

— Джек говорит?! — удивился и обрадовался Саша, бросаясь к своему любимцу. — Джек, скажи хоть словечко!

В ответ Джек громко залаял. Волшебная минута, в течение которой он мог говорить, уже прошла.

— Позвольте, разве собака может говорить?! — усмехнулся Штуцер. — Так не бывает.

— В сказках бывает, — сказала Снегурочка. — Во всяком случае, я поняла Джека с полуслова.

— Мы рады, что вы с собакой нашли общий язык, — хихикнул Отто Шницель. — Но следствие не может принять во внимание показания животного.

— Почему?! Вы же сами только что назвали Джека умным! — воскликнул Саша.

— Назвал. Ну и что? Я могу повторить, что для собаки его возраста он очень сообразителен. Но его показания, — Шницель пожал плечами и рассмеялся, — это просто чушь собачья!

Джек заворчал на толстяка, и Снегурочке пришлось его успокаивать.

— Позвольте! — вмешался Рябинкин. — Я полагаю, что показания Джека чрезвычайно важны для следствия!

— Ха! — снова усмехнулся Штуцер. — Ну давайте возьмём показания вон у той кошки на подоконнике! Или у той вороны на крыше! Или у той собаки в подворотне!

— Давайте возьмём, если хотите! — вполне серьёзно ответила Снегурочка. — Вполне возможно, эти животные тоже что-то видели.

Вилли Штуцер сразу прикусил язык. А Отто Шницель заговорил совсем другим голосом — бархатным и медовым:

— Ну какая, собственно, разница, потерял бандит тюбетейку или бросил её специально?! Разве это так важно?

— Принципиально важно! — воскликнул Рябинкин. — Теряют обычно свои вещи, а вот подбрасывают — чужие! Преступник водит вас за нос, а вы ему верите!

— Хорошо. Пусть для вас это важно, — Отто Шницелю пришлось согласиться с доводами Рябинкина. — Но напомню вам, дорогой мой коллега! Ваши логические построения основываются только на показаниях дворового пса, которых мы с коллегой к сведению принять никак не можем.

— Он не дворовый пёс! — вступился за Джека Саша. — Он домашний!

— А вот это как раз и неважно, — отмахнулся Вилли Штуцер. — Важно то, что он — пёс, а не человек.

— Иной пёс поумнее человека бывает! — сказала Даша.

— Это что, намёк? — нахмурился Вилли Штуцер.

— Не обижайтесь, пожалуйста, — сказал Рябинкин. — Но дело в том, что мы спорим, а время идёт. Мы должны немедленно отправиться на поиски Деда Мороза!

— Согласен с вами, — кивнул Шницель. — Медлить нельзя. Поэтому я объявляю, что следствие по делу о похищении Деда Мороза закончено!

— Как закончено?! Уже?! — воскликнула Снегурочка.

— В таком случае, может, теперь вы откроете нам имя преступника в тюбетейке? — спросил Рябинкин.

— Пожалуй, — согласился Отто Шницель. — Итак, как я уже говорил, личность первого похитителя можно считать установленной. Это Корбобо. А помогал ему, по всей видимости, Одзи-сан.

— Кто? — удивлённо спросила Даша.

— Корбобо и Одзи-сан — узбекский и японский родственники Деда Мороза, — дополнил коллегу Вилли Штуцер.

— Какие у вас против них улики? — заинтересовался Рябинкин.

— Показания свидетелей — раз, — принялся считать на пальцах Отто Шницель. — Фотография похитителя — два, ну и, наконец, его тюбетейка — три. Вам этого мало?

— Кстати, а вот фото самого Корбобо, — Вилли Штуцер достал из кармана снимок весёлого старичка в полосатом халате, сидящего верхом на ослике. — Можете сравнить с фотографией похитителя.

Костя Рябинкин внимательно рассмотрел обе фотографии, перевёл взгляд на агентов Новогодней полиции и сказал:

— Похититель в маске, и большая часть его лица не видна. Но я сразу заметил, что он выше ростом и намного моложе Корбобо. Это два разных человека.

— Коллега, вы не туда смотрите! — заявил Вилли Штуцер. — Обратите внимание на халат и тюбетейку! У Корбобо они точно такие же, как у похитителя.

— Халат и тюбетейку может надеть каждый! — ответил Рябинкин. — Если их надеть на вас, вы тоже станете похожи на похитителя!

— Что вы?! Я агент Новогодней полиции! — обиделся Вилли Штуцер.

— А я — сотрудник полиции. И считаю, что перечисленных вами улик недостаточно. Нельзя вот так — с разбега — взять и обвинить в преступлении родственников Деда Мороза! Тем более что Корбобо на похитителя совсем не похож.

— Уверяю вас, Деда Мороза похитили именно Корбобо и Одзи-сан, — сказал Вилли Штуцер.

— Извините, но я не могу в это поверить!

— Молодой человек! — усмехнулся Отто Шницель. — Что вы знаете о жизни?!

— Да, коллега, вы ещё молоды и склонны принимать желаемое за действительное, — покачал головой Вилли Штуцер. — А у нас за плечами богатый жизненный опыт. Поверьте, мы никогда не ошибаемся.

Рябинкин тяжело вздохнул, прежде чем ответить.

— Ладно. Допустим, я вам поверю. Что вы предлагаете?

— Мы знаем, что Корбобо и Одзи-сан приехали на празднование юбилея Деда Мороза. Мы знаем, что сейчас они находятся в гостинице «Сказка». Мы можем съездить и провести у них в номерах обыск.

— Обыск?! — удивился Рябинкин. — Без санкции прокурора?

— Санкции прокурора не потребуется, — ответил Вилли Штуцер. — Провести обыск разрешит Санта Клаус. На время поисков Деда Мороза Санта возложил на себя чрезвычайные полномочия.

— Я сомневаюсь, чтобы Санта Клаус смог заменить прокурора, — сказал Рябинкин. Он поник головой и отвернулся, потому что прекрасно понимал: спорить с агентами Новогодней полиции бесполезно. Они старше его не только по возрасту, но и по званию, да и вообще они — иностранцы. — Что вы думаете найти у них в номерах? Новые улики? — спросил Рябинкин.

— Одну, но самую важную улику, — Вилли Штуцер поднял вверх указательный палец. — Морозильный посох Деда Мороза!

— Посох?! — переспросил Рябинкин.

— Да, посох. Преступники взяли его с собой, значит, он был им нужен. Если мы его найдём, тогда Корбобо и Одзи-сану уже не отвертеться.

— Пока вина Корбобо и Одзи-сана не доказана, мы, — Рябинкин обвёл взглядом лица Снегурочки, Даши и Саши, — мы будем считать их честными родственниками Деда Мороза! Поэтому я прошу вас больше не называть Корбобо и Одзи-сана преступниками!

— Извольте. Не будем, — улыбнулся Отто Шницель. — Странно только, почему вы их защищаете. Вы же их совсем не знаете.

Костя закусил губу и с досадой подумал, что он действительно ничего не знает ни о Корбобо, ни об Одзи-сане, ни о других родственниках Деда Мороза.

— Да, я их не знаю. Но, повторяю, до тех пор, пока их вина не доказана, я не позволю порочить их добрые имена. Вы слышали что-нибудь о презумпции невиновности?! — с вызовом спросил Костя.

— Естественно, — недовольно усмехнулся Отто Шницель.

— А вам, коллега, оказывается, палец в рот не клади! — Вилли Штуцер переглянулся с Отто Шницелем, пожевал губами, а потом сказал: — Хорошо, мы согласны пока не называть подозреваемых преступниками. Но мы докажем вам их вину!

— И сделаем это немедленно! — поддержал коллегу Отто Шницель.