Переодевшись в серебристо-серые шорты и майку, Ора сверху накинула чуть более светлую безрукавку и длинную, до щиколоток, юбку с разрезом от середины бедер. Мама, помнится, очень грубо отзывалась о любви её дочурки к оголению собственного тела посредством вырезов и разрезов, но... Ора не то чтобы не вняла её словам, она лишь игриво, как смогла, покосилась на её выглядывающие из глубокого декольте грудь и сказала, прикусив нижнюю губу, "угу".
Оставалось ещё немного времени, так что Ора решила снова полистать книгу, которую с таким трудом умыкнула из академии. Только теперь, не сколько читая, сколько рассматривая её, она заметила, что некоторые страницы были попросту выдраны. Аккуратно, практически ювелирно и незаметно, но кое-где между ними прощупывалась легкая шероховатость на сгибе. Однако самым странным, по мнению Оры, оказалась абсолютная немагичность сей книги. "Это - биография на каждого из магов, в том числе на каждого из магистров второго круга, которые день ото дня набирают все больше и больше могущества. Почему, скажите мне о премудрые обитатели Оранской Академии, почему вы не наложили на эту книгу несколько сот тысяч противоворовских заклятий!?" - этот вопрос она-таки планировала задать писарям академии по возвращении в столицу. Но это позже.
Ора откинулась на спину, лениво отодвинула до упора дверь, открывающую напоказ практически все купе, и уставилась в окно напротив. Там виднелся вполне себе милый, но приевшийся за последние два дня пути пейзаж серых гор и зеленых полей, где иногда можно увидеть редкие малочисленные поселения, из пяти-семи крупных домов, загона для скота, пары складов да амбара. Десятки мелких деревенек, кормящие добрую половину республики.
По вагону загрохотали каблуки бесстрашной проводницы, которая шла от купе к купе и просила пассажиров, большая часть которых и так уже не спала, приготовиться к скорому прибытию. Ора перевела взгляд на пол, где вилась тень вылезшей из открытого окна занавески, и готовилась увидеть на полу черный силуэт пухлых ног тяжеловесной дамы, но он так и не объявился. Появилась тень круглоносых ботинок, с торчащими в разные стороны шнурками, прямой юбки, огибающей полукруглое нечто, рубашки с коротким рукавом... Но не было силуэта ни ног, ни рук, не было головы, только лишь висели тени сережек и цепочки, а так же неровность заколки, висящей, по-видимому, на волосах. Ора обомлела, когда к купе подошла уже знакомая ей проводница, улыбнулась, и сказала то же, что и в предыдущих пяти купе "Подъезжаем к городу Гран. Будьте готовы", а потом, окинув взглядом лишенных сознания мужчин, она подмигнула монашке и пошла дальше.
Ора побледнела. За свою жизнь она видела великое множество удивительнейших вещей, но никогда и представить себе не могла подобное. Она выглянула из купе, уткнувшись взглядом в грязно-синюю льняную юбку, хозяйка которой снова кому-то там улыбалась. Девушка нырнула обратно, крепко сжав в руках книгу академии, и отвернулась от двери, бросив взгляд на одного из лежащих рядом с ней мужчин. На его лицо падало яркое утреннее солнце, освещающее каждую его морщинку и ямочку. И, о ужас, на стене купе так же не было тени. Во всем вагоне ни одна живая душа, кроме самой Оры Тоурен, не отбрасывала тени. Только вещи, мебель, украшения.
"Тихо. Спокойно, Ора. Не зря до тебя доходили слухи о немалых странностях города Гран и прочих городов Южной Полосы. Все образуется, ты во всем разберешься... Стижиана бы только найти. Надеюсь, он ещё не уехал".
Город Гран показался ей достаточно милым городком, если конечно выкинуть из головы знание о том, что именно здесь триста с лишним лет назад появилась зараза, перекинувшаяся на всю республику - это она говорила об учении инквизиторов.
Поезд доставил её как раз в культурную часть города, так что Ора запихнула книженцию в сумку, закинула её за спину и зашлепала босыми ногами по холодным каменным дорогам. Вполне себе приличные здания, правда, обшарпанные и потускневшие (в Оране все же поддерживают благоприятный вид), в основном трех-четырех этажные, с высокими потолками и широкими окнами. Углы практически всех видимых балконов выходили не на главную улицу, а во дворики, их украшали шестигранные колонны, упирающиеся в мощные плиты, которыми были выложены практически все здания города. Но сильнее всего внимание приковывали фонари. Это были металлические четырехметровые шесты, с нанизанной на них огромной бусиной, цвета перламутра, которая держалась на трех лепестках неизвестного Оре дерева, так же несколько ветвей обвивали вершину фонаря.
Должно быть, даже в таком человеке как Ора иногда просыпался ребенок, то есть в данном случае - девчонка, которая увидев красивую куклу, начнет дергать мать за рукав и строить полные несчастья глаза.
Ора увидела банты. Пестрые банты и ленты, украшающие и фонари, и лавочки, и двери домов, и магазинов. Воздушные шары всех виданных и невиданных форм и размеров, окрашенные одним сплошным цветом или с забавными, немного необычными рисунками на них. Желтые и розовые, зеленые и голубые, белые и красные, золотые и серые, они превращали унылую улицу в прекрасную сказку, трезвонящую во все колокола:
- Сегодня после захода солнца начнется карнавал! - Кричали не отбрасывающие тень люди тут и там, кидаясь обнимать друг друга и проливать слезы с таким видом, будто они наконец одержали победу над казавшимся несокрушимым врагом.
Прохожие улыбались друг другу, делали нелепые реверансы. Пожилые дамы доставали из закромов свои старинные причудливые наряды, закрашивали морщины и пудрили носы, а их пожилые супруги или давние любовники кидались к ним с букетами перетянутых лентами цветов.
Девушка со страхом и умилением взирала на царящее вокруг счастье, и ей казалось верхом глупости подозревать неладное в царящей всюду утопической радости.
Перестав разглядывать красное с золотой вышивкой пышное платье полной дамы, проплывшей мимо, Ора почесала поцарапанную где-то по дороге пятку и решительно продолжила двигаться в центр города, в библиотеку. Ей нужна была книга, которую стали вести по приказу Сфириты Дивы более четырехсот лет назад - книга, хранящая в себе имена всех рожденных в городе Гран магов.
Худенькая библиотекарша, полы чьего платья подметали запыленный пол одной из старейших библиотек республики, уткнула свой заостренный нос в одну из многочисленных тоненьких папок, которыми был завален стол где она сидела, и её глаза, выглядывающие из-под треугольных очков, быстро бегали по строчкам написанного там текста. Библиотека пустовала, но по количеству заготовленных для кого-то книг, это явление казалось временным. Время ещё раннее, а город активно готовится к грядущему событию, так что постоянным читателям, должно быть, в данный момент было не до литературы.
Ора решила не тратить драгоценное время (а ей почему-то казалось, что его очень мало) попусту и, скрипнув входной дверью погромче, тем самым обратив на себя внимание подозрительной блюстительницы тишины, улыбаясь, двинулась в её сторону. Босые, а недавно ещё и чистые ноги вмиг покрылись серым слоем повидавшей столетия пыли.
- Я могу вам чем-то помочь? - Вычурным фальцетом спросила библиотекарша, подняв на девушку глаза: в её взгляде тут же промелькнуло неудовольствие наблюдать посетительницу в том откровенном виде, каком она пребывала.
- Да. - Ора поправила сумку и остановилась в паре шагов от стола. - Я думаю, что в вашей библиотеке хранится одна книга, с содержимым которой мне бы очень хотелось ознакомиться.
- Это научная литература? Справочник, может сборник? Можете назвать автора? Или составителя?
- Хм... Полагаю составителями являлись Светочи города. Вашего города.
Библиотекарша поджала губы. Она поняла о какой книге идет речь, и её глаза заметались по лицу и телу посетительницы с ужасающей резкостью.
- Вы говорите...
- Я говорю о книге, в которую заносят имена рожденных в Гране магов. Вы знаете о существовании такой?
- К моему несчастью, - она отложила папку в сторону и сняла очки, - знаю. Это секретная книга о которой знают немногие, а из тех, кто знает, лишь некоторые имеют право ознакомиться. Поэтому, я вынуждена спросить...
Ора взяла в руки цепочку, на которой висела королевская печать, и выдернула медальон из-под майки.
- Этого достаточно? - Улыбнулась монашка.
- Более чем. - Губы библиотекарши, не отбрасывающей собственной тени, как и все остальные в городе, сжались ещё крепче, и она встала из-за стола, поманив девушку за собой.
Они пересекли всю библиотеку и спустились вниз по резкой лестнице, где освещения едва хватало, чтобы видеть ступеньки под ногами. Библиотекарша водила Ору взад-вперед по одному и тому же темному залу, расположенному в подвальном, но не менее красивом чем сама библиотека, помещению, лестницы в котором были построены так хитро, что могло показаться, будто они все время ведут вниз, а не в одно и тоже место. Когда Ора, чувствуя, что её пытаются одурачить, наконец захотела выразить библиотекарше свое недовольство таким отношением, как та каким-то чудом оказалась за её спиной, и девушка лишь увидела тусклый блик её очков, прежде чем тяжелая, напичканная всевозможными магическими игрушками дверь захлопнулась за её спиной.
Волна чего-то неописуемого в купе с жутчайшей злобой охватили Ору. Она сжала кулак, так сильно, что хрустнули несколько суставов, и что было сил ударила в дверь. Разумеется, та не поддалась, что было вполне ожидаемым. Когда боль от удара слегла, а ушедшая вместе с ней ярость перестала кипятить кровь монахини, она оглянулась и увидела две лестницы: одну более-менее освещенную, другая же скрывалась в тени. Значит, если там и есть помещение, то из него никуда не выйти, только вернуться сюда, следовательно блуждать здесь, пытаясь выбраться, нет смысла.
- Привет дверь. - Сказала Ора сквозь зубы, уже готовая пожать руку человеку, поставившему именно здесь эту дверь. Это было физико-магическим произведением искусства, в котором гениальность архитектора слилась с находчивостью какого-то мага. Дверь не была стальной или риалроновой (что было бы дороговато даже для столичной библиотеки), или представляла собой одну из модификаций лрона. Сам лрон по вполне объяснимой причине не поддается зачаровке и накладывать на него заклинания невозможно, но вот аллерталрон - другое дело. Этот металл с зубодробительным названием сочетает в себе физические свойства лрона, плавить который можно лишь в печи, черпающей энергию из особых "красных" магических кристаллов, или же дыханием дракона, ещё, где-то читала Ора, когти фениксов способны раскалиться до такой температуры; и свойства риалрона, способного впитать и усилить любые вложенные в него заклинания.
- Сюда бы сейчас Стижиана... - Проурчала она себе под нос, склонив голову на бок.
Она - не феникс, не Циавис Амеверо, и даже не кузнец, хотя вряд ли даже такой хороший кузнец как Лекса смог что-нибудь здесь сделать. Простой долбежкой, бывшей и без того не самой сильной стороной Оры, ничего добиться не получиться, а значит придется искать выход в магической стороне головоломки.
- Старая дура... - В полный голос сказала она уже минуты через две изучения надписей и символов на двери: она защищает от чего угодно, но не от энергии сияния...
Библиотекарша подскочила вместе со стулом и упала на пол. Стол тоже подпрыгнул, сбросив с себя все сложенные на нем папки. Треугольные очки свалились и оказались раздавлены, а старушка, чьи глаза округлились, словно два ринельских золотых, в ужасе озиралась по сторонам, пытаясь понять, что же произошло.
Последовал ещё один удар, от которого угрожающе заскрипели многовековые книжные полки, растущие из пола и упирающиеся в потолок. Кое-как библиотекарша поднялась на ноги, но тут её ослепила вспышка света, а следом за ней пол сотрясся ещё раз, и когда она наконец смогла открыть глаза, первым, что она увидела, были босые, с размазанными по ним комками пыли, ноги, отчасти прикрытые серебристо-серой тканью.
- Я жажду объяснений. - Гортанным голосом, максимально спокойно выжала сквозь зубы Ора, от чего у старушки по спине пробежали предынфарктные мурашки.
- Вы... - Она обомлела и замерла, глядя снизу вверх на обозленную донельзя женщину. Когда она не улыбалась, сразу становились видны все её тридцать четыре года, так что обращение "девушка" отпало как-то само собой. - Вы монах? - На последнем слове её голос чуть было не сорвался. - Монтерский монах?
- Я монах, но не монтерский. Вы когда-нибудь слышали, чтобы женщины учились там? Так, к слову, помимо Монтерского монастыря есть ещё семь учебных заведений подобного рода. Если бы вы пригласили меня на чашку чая, а не попытались закрыть в подземелье, я, быть может, рассказала бы вам о "девятой" школе, но теперь вы от меня теплого отношения не дождетесь.
Пинком ноги Ора поставила стул в вертикально положение, грубо подняла окаменевшее тело библиотекарши с пола и усадила её перед собой.
- Я так понимаю, что нужной мне книги здесь нет, так что может быть скажете мне, где она? А потом, может быть, поведаете о том, кто вас надоумил запирать посланников Её Величества в зачарованном подземелье?
Библиотекарша громко сглотнула и наконец пришла в себя, однако её взгляд оказался не менее притупленным. Ора наклонилась и подобрала с пола разбитые во время падения очки. Одно тихое заклинание, такое слабое, что его даже не надо произносить вслух, заставили осколки линзы подняться с пола, подлететь к оправе и собраться в единое целое.
- Вот. - Она протянула их библиотекарше. Та надела и устремила взгляд на монахиню. - Итак?.. Я вас слушаю.
- Светоч церкви, в которую я исправно хожу, сказал мне, что могут прийти люди, которые станут расспрашивать меня, смотрительницу библиотеки, об этой книге. Он говорил мне о маге, который сейчас на службе у королевы. О Дримене Перферо. Он заходил сюда три дня...
- Это исключено. - Отрезала Ора. - Дримен сейчас в столице, в это я абсолютно уверена.
- Этот человек представился Стижианом Ветру. Вы представляете?
- Стижиан был здесь? - Монахиня не то чтобы удивилась.
- Да.
- И вы так же заперли его там?
- Да...
- Интересно, как он оттуда выбрался. - Женщина, постепенно превращающаяся в девушку, поджала губы и глянула куда-то в сторону.
- Не могу знать. - Библиотекарша начинала плакать, и пока это не дошло до истерики, стоило поторопиться и спросить все её интересующее. - Но Ветру мертв! Об этом все мы, рабы Богини, знаем!
- Он живее всех живых, можете мне поверить. Значит, Светоч? Я к нему обязательно загляну, как только закончу с вами. Итак, а книга где?
- У него же, у Светоча нашего, главы церкви Гран.
- Все с вами понятно. - Ора переступила с ноги на ногу и сделала несколько шагов вбок, чтобы взглянуть на беспорядок, учиненный ею при взрыве двери, через которую она выбралась. - Вы тут... Ну, сможете придать всему благоприятный вид? Я - не Стижиан, у меня не хватило бы терпения искать альтернативный выход оттуда. - Она указала пальцем вниз.
- Д-да. - Библиотекарша торопливо закивала и, чего она воистину не ожидала, Ора улыбнулась ей, сделала несколько шагов в её сторону и поцеловала перепуганную старушку в лоб, вложив в это мимолетное прикосновение толику энергии сияния.
- Спасибо за помощь! - Ора снова улыбалась. Развернулась, поправила все время сваливающуюся со спины сумку и зашлепала в сторону выхода.
Библиотекарша поправила сползающие с потного носа очки и встала со стула, чтобы поднять раскиданные по полу папки. Она ещё даже не нагнулась за ними, как замерла: она увидела свою тень. Свою, не одежды на ней или украшений, а тень пожилой, ссохшейся старушки, чей длинный крючковатый нос казался ещё длиннее, нежели в отражении зеркала.
Очки снова упали на пол, капли пота потекли по лицу женщины. Она улыбнулась, протянув руку темному пятну перед собой, и сердце её встало.
Светоч пребывал в своем обыденном состоянии. Полупьяный, он нетвердо стоял на ногах, пошатываясь вдоль невидимой окружности, и ошарашенными глазами взирал на второго за эту неделю человека, пожелавшего увидеть книгу городских магов. Он стоял у второго, после книги, предмета, который ценой нескольких жизней был вынесен из охваченной огнем церкви - это был алтарь. Обожженный, с оплавленными на нем звездами, символами Сияния, с видными на нем попытками очистить, алтарь некогда был хранилищем одного из осколков Северной Звезды.
В нем не осталось ни капли энергии сияния. Ни одной. Глядя на него, создавалось впечатление, будто пламя, поглотившее тогда три церкви, выжгло из алтаря энергию подобно тому, как чудовищная боль вырезает из человеческой памяти все его воспоминания.
Ора стояла на выложенной белым камнем дорожке в нескольких метрах от Светоча и её начало слегка колотить. Глава церкви пресвятой Лианы изо всех сил старался выглядеть подобающе Светочу, но хмель делал свое дело. И это был единственный во всем городе человек, отбрасывающий тень.
Семь школ инквизиции были для Оры клоунами, которых возглавляли очень умные люди. Они - не Лучи, и не Старшие Лучи, это те, кто скрывается под именем совет древних, о котором ни она, ни Млинес, ни Визы ничего не знают. Не смотря на абсурдную простоту учения инквизиции, есть ряд вещей которые они умеют делать хорошо. Это прежде всего пытки ( исходя из собственных наблюдений, Ора пришла к выводу что начертание рун и подготовка подходящего оружия - дело крайне непростое, которому действительно нужно учиться годами), затем шло ораторское искусство, или, проще говоря, умение вешать лапшу на уши, а так же заниматься подстрекательством и на ходу выдумывать и подкреплять взятыми из воздуха фактами любые оправдания. И, наконец, третье - сама магия сияния. Ею владели немногие среди инквизиторов, и единицы из них владели ею на уровне пятнадцатилетнего монтерского послушника, не говоря уж о чем-то более сложном, вроде приемов и комбинаций, которые казались Оре неприлично простыми.
Этот самый светоч владел магией сияния чуть лучше пятнадцатилетнего монтерского послушника, и монахине казалось, будто он изучал её самостоятельно, ведь назначить Светочем такого большего города могли только искусного оратора, чтобы тот оказывал влияние на городских жителей.
- Приветствую вас, посланница королевы. Чем обязан столь важному гостю? - Медленно, проглатывая слова, заговорил он, и каждый раз, когда его уста размыкались, Ора чувствовала непереносимый запах лежалого сладкого вина.
- Я... - Она изо всех старалась не морщить нос. - Мне нужно узнать положение дел в городе. Так же, я ищу книгу учета городских магов.
- Я с самого начала не понимал ход мыслей Её Величества, а теперь не понимаю их ещё больше. Зачем ей нужно было посылать в наш славный город сразу двоих Её представителей, которые действуют независимо друг от друга?
- Вы говорите о Стижиане? Мы с ним должны пересечься рано или поздно, но сначала я хочу узнать, что вы рассказали ему.
- Ну... Наш город славится беглыми магами, отказавшимися уезжать в академию. Их много, и практически всех укрывают различные группировки. С гордостью могу заверить вас, что большая часть из них уже была поймана городским стражниками и моими братьями-инквизиторами, укрепившимися здесь.
Ора кивнула: согласно отчетам, в Гране инквизиторов было едва ли меньше чем самих магов.
- Я показал интересующую вас книгу тому монаху, представившемуся Стижианом Ветру, а после попросил у него помощи в одном важном для города деле. - Светоч отошел от алтаря, прошел мимо Оры, от его дыхания у неё закружилась голова, и упал на деревянную лавку, украшенную всё теми же лепестками, что и практически все здания города.
- Могу я узнать, о чем вы его попросили?
- Конечно можете! - Он усмехнулся, а в его руке откуда-то появилась маленькая фляжка, к которой он незамедлительно прильнул. - Я думаю, что вы, посланники Её Величества, как никто другой хорошо разбираетесь в подобных делах. - Он окинул Ору похотливым взглядом. - Вы монах? О Богиня, я никогда не думал, что увижу молодую монахиню. Редкость, знаете ли! Видимо, Её Величество неравнодушна к учениками Монтеры...
- Поручение, Светоч. - Он прервала его, чувствуя, что в неё просыпается желание ударить его с разворота по лицу. - О чем вы попросили Стижиана?
- Ох... Вы должны знать, что когда-то в Гране было три церкви... - Поило во фляжке кончилось, и он с изумленными глазами взирал на пустующий сосуд.
- Да, они сгорели, все три, причем, если не ошибаюсь, единовременно.
- Совершенно верно! - Светоч взмахнул руками и чуть подпрыгнул. - Их уничтожил один маг, имя которого в тот день вносилось в книгу. Уничтожил, и исчез. О нем известно лишь что имя его начинается на Виол... или Виоль... Ой, я уже и не помню! И что он - не просто маг огня, он ещё и маг тверди.
"Гибрид вроде Стижиана?.. Интересно"
- И я попросил вашего друга-монаха найти его, о чем прошу и вас. По этому мерзавцу костер стонет.
- А... Кхм. Ввиду того, что вот-вот в городе начнется карнавал, а всем городским, судя по настроению, будет не до ответа на мои вопросы, не могли бы вы мне дать какую-то имеющуюся у вас наводку?
Светоч отвлекся на закручивание пробки в флягу и прослушал сказанное:
- Что-что?
- Вы сказали, что переловили многих преступников города. Мне хотелось бы знать: во-первых - где их держат? Во-вторых - где держат пойманных магов и что с ними дальше будет? И в-третьих - есть ли среди них те, кто может владеть информацией о местонахождении этого отступника?
- Ну... Бандитов... Преступников держат в городской тюрьме под защитой стражей. Можете быть уверенны, они оттуда не сбегут. Магов держат там же, на низшем подземном уровне под усиленной охраной, и их в скором времени отправят в столицу. Я написал письмо ректору Оранской Академии Магии...
- Мне об этом ничего не известно... - Ора сгустила брови.
- Я думаю, что об этом известно Её Величеству, ведь маги признали Её, не так ли? - Он хмыкнул и попытался встать, но почему-то передумал. - Мы допрашивали одного из магов. Велика вероятность, что ему известно где скрывается этот еретик...
- Ближе к делу.
- Дело в том, что маг ничего нам не сказал, так что теперь он, как и все, ждет отправки в Орану.
- Я должна увидеть этого мага и поговорить с ним. - Сказала сразу Ора, не задумываясь. Светоч поднял на неё перепуганные глаза и побледнел
- Я не думаю, что в этом есть смысл. Всё что он мог сказать, мы из него уже вытянули...
- У меня свои методы допроса, Светоч. - Отрезала она, отвернувшись. - Не чисто все тут у вас, замечаете? Ни я ни Стижиан не подготовлены для поимки магов, так что если нам не удастся его найти, то сюда будут высланы несколько подготовленных магов. Возможно, даже придворных, поскольку сожжение трех церквей и неординарность способностей виновного в этом требуют соответствующей подготовки.
Инквизитор онемел: он скрывал что-то, о чем с легкостью мог разнюхать любой подготовленный маг. А в чем ключ? В подготовке или в воспитании? Маги отнюдь не миротворцы, и осознание этого больше всего пугало Светоча. Маги готовы идти на любой конфликт и любые жертвы ради достижения поставленной цели, чего никогда не делали монахи. Вот почему власти Грана никогда не обращались в столицу за помощью, которая очень нужна городу.
- Не получал ректор академии никакого письма... - Бубнила под нос Ора, когда стражник, звеня ринельскими, вел её по узкой и неровной лестнице в подземную городскую тюрьму. - И тем более он не докладывал об этом королеве. Я бы знала...
- Простите, что? - Протяжно спросил стражник, открыв тяжелую дверь, за которой скрывался целый коридор, где с обеих сторон располагались одиночные камеры. - Здесь, кстати, лидеры. Вам нужен кто-то конкретный?
- Мне нужен маг, которого активно допрашивали инквизиторы. - Ора старательно смотрела в пол, чтобы не видеть глаз, таращащихся на неё отовсюду.
- Вы идете след в след как мужчина, заходивший сюда пару дней назад. Он не скупее вас, осмелюсь заметить.
Ора подняла глаза на наивно лыбящегося стражника, который тут же сменил выражение лица на более нейтральное, и про себя подумала: "Значит, Стижиан был и здесь".
Они шли вперед и вперед, отсутствующий рисунок на покрытом плесенью каменном полу не появился, но через несколько минут стражник зазвенел ключами и открыл перед Орой тяжелую и очень крепкую дверь, напоминающую ту, которую монахиня выломала в подземелье библиотеки.
Девушку, находившуюся там, держали уже не первую неделю. Босая, монахиня зашлепала по мокрому полу, на котором смешались подтекающая вода, почти черная кровь и испражнения. Она подошла к заключенной и, в отличие от Стижиана, который первым делом осмотрел тело, сняла с её глаз повязку.
Стражник сказал громкое "у-у" ещё до того, как черная лета оказалась в руках монахини. Он-то был уверен, что заключенной уже давненько выкололи глаза или сделали с ними что-нибудь ещё более страшное. Нельзя сказать, что его догадка была совсем уж неверной, но когда он собрался с духом и таки посмотрел на подвешенную девушку, его чуть было удар не хватил.
- О Богиня! - Воскликнул он голосом девчонки, на глазах которой поезд переехал её любимого щенка. - Что... Что это за дрянь!?
- Это... - Ора приблизилась к лицу девушки так близко, что их носы почти соприкасались. Глаза - белокаменные, с замершими на них зрачками глядящими в никуда. - Я, конечно, разбираюсь в этом не так хорошо, как маги, но... Это демон. По крайней мере, у людей сил подобного рода я ранее не наблюдала.
- Демон? - Стражник изо всех сил постарался спросить это так, будто он удивлен, но чуткий слух Оры очень трудно обмануть. Она притворилась, будто ничего не услышала. - А чем демоны отличаются от тех же магов... или вас?
- Насколько мне известно, демоны - это люди, которые могут владеть духом или могут им не владеть... - Монахиня осеклась, поняв, что стражнику невдомек что это. - Если коротко, то демоны - это существа, чьи сосуды душ потеряли весь свет, всю энергию сияния, а вместо неё в них вливается что-то другое. Раньше принято было считать, что это что-то - негатив, но это не так.
Стражник внимательно слушал её, в его голове не было ни одной посторонней мысли, только лишь эхо слов Оры. Такой пустой головы, как его, она не встречала давно: редко в человеческих мыслях бывает столь тихо, что их можно услышать.
- Я бы тебе поведала об этом третьем типе энергии, с которым могут бороться как маги, так и монахи, но ты все равно ничего не поймешь.
"Как знать" - услышала она.
"Пора уже убить эту дрянь. Каменные глазки не спасут её от ножа в животе"
"Помоги"
"Завтра ночью все закончится"
"Но брюхо вспороть ей..."
"Помоги"
- Что за... - Прошептала Ора, оглянувшись на стражника, глаза которого по-прежнему были наполнены ужасом. - Каков приговор этой заключенной?
- Такой же, как и всех остальных здесь: костер, но казни не будет до тех пор, пока не поймают беглого мага. - Стражник отошел от камеры на несколько шагов: запах в ней действительно был тошнотворный.
- Почему?
- Да кто знает почему?! - Его начинало подташнивать. - Это я так думаю. В конце концов, здесь все ещё держат тех, кого поймали позавчера, и кого поймали несколько лет назад. Светоч чего-то ждет, все в городе знают это... Что вы делаете?
Ора обхватила заключенную за талию, а свободной рукой, приподняв девушку чуть выше, снимала ленточные петли с её рук.
Стражник побледнел сильнее, чем от запаха. Может он и не знал, что это за девушка и почему инквизиторы Грана перевели уйму уникальных рун для допроса, но не бояться её выхода из заключения - это просто глупо. Он сделал несколько шагов-прыжков вперед и навалился на дверь: та с трудом открывалась, но захлопывалась с поражающей скоростью. Неизвестная монахиня и опасная преступница оказались заперты по ту сторону двери.
- Berla! - Рыкнула во весь голос Ора, сняв с руки потенциальной демоницы вторую петлю и обхватив её обеими руками. Расправив мантию на теле девушки, она бегло осмотрела все руны и письмена, которыми изуродовали её тело, и оскалилась: возможно именно поэтому пленница и стала демоном: они выжали из её души все сияние, впустив через боль нечто иное.
Со стороны двери начали раздаваться громкие щелчки, шум валов и шестеренок, каких Ора не слышала по приходу. Стражник, стоящий по другую сторону двери, задействовал механизмы, которые не запускались десятилетия, но по-прежнему работали: комнату обвили металлические сплошные трубы, сплетающиеся в клетку, из которой крайне трудно выбраться.
Монахиня опустилась на одно колено и склонилась над пленницей. Её белые глаза походили на глаза статуи, слепленные искуснейшими скульпторами, которые не только передали глубину пустоты во взгляде, но и выделили каждый из лопнувших на глазах сосудов. Ора напрягла кисть правой руки и собрала на кончиках пальцев столько энергии, сколько смогла уместить. Она положила ладонь на сердце девушки, прямо на руну, закрыла глаза и медленно, отслеживая каждую каплю энергии, стала переливать её.
Прошло около минуты. Щелчки стихли: по другую сторону двери не издавалось ни одного звука, кроме отдаленного, приглушенного дыхания взволнованного и крайне неуверенного в своих силах стража. Казалось, что даже вода перестала журчать в камере. В действительности же, Ора выпала из реальности на несколько секунд, и вернуться её заставил громкий жадный вдох, случившийся единовременно с резким рывком пленницы.
Глаза девушки перестали быть каменными: они стали попросту круглыми и напуганными до полусмерти. Она закричала. Изо рта вырывались звуки, каких Ора никогда не слышала. В них была только лишь боль и ничего кроме неё. Этот процесс более всего походил на отдачу: словно бы девушка в красно-золотой мантии скрыла свои разум и сознание за каменными глазами, и сейчас её тело рассказывало мозгу о том, что происходило, пока тот спал. Несколько минут она кричала, рыпалась, дергалась, вырывалась, пыталась прокусить себе губы, чего монахиня не допустила, дав ей зажать между зубами плотный скомканный лоскут собственной юбки. Несколько минут, и снова стало слышным журчание воды и тихие всхлипы золотоволосой пленницы, руны "боли" на теле которой затянулись, оставив после себя тонкие, но видные шрамы.
- Ты видишь меня? - Чуть ли не крича, спросила Ора. - Видишь хоть что-нибудь!?
Несколько секунд взгляд пленницы был устремлен в никуда, но затем резко сфокусировался на лице монахини, склонившейся над ней, и их охватил испуг.
- Спокойно! Тихо! Я здесь, чтобы помочь. Сможешь идти? Нет... Проклятье, ты вряд ли вообще когда-нибудь сможешь ходить самостоятельно! Надо тебя вывести...
Ора поднялась на ноги, перекинула руку девушки через голову, покрепче обняла её за талию и выставила перед дверью ладонь, которая будто держала нечто круглое. В руке монахини накапливалась сила, такое количество, чтобы не только снести дверь с петель, но и оглушить или ослепить возможных противников, ждущих её по ту сторону.
Девушка, едва держась на ногах и всеми силами цепляясь за сильные руки своей спасительницы, подняла на её глаза и увидела в нахмурившемся лице луч спасения. Ей в голову хлынули воспоминания, какие она блокировала и прятала за каменными глазами, чтобы никто не мог добраться до сокрытых в её голове тайн. Тайн... Виолекс!
- Госпожа! - Чужим голосом прохрипела девушка, не сводя взгляда с монахини. - Умоляю! Надо вывести всех отсюда! Всех-всех!
- О чем ты? - Ора говорила на одной ноте, и ей было несказанно трудно участвовать в разговоре в процессе собирания силы.
- Надо вывести из города всех, кто отбрасывает тень!
Сгусток света соскользнул с пальцев, и тяжелая дверь, разорвав несколько металлический труб и прихватив парочку с собой, слетела с петель и пропахала несколько десятков метров, пока не врезалась в стену на противоположном конце коридора. Был ли кто-то на пути этой двери или нет - уже не имело значения. Ора не давала монтерскую клятву, хоть относилась к человеческим жизням почти так же трепетно, как и Стижиан, но сейчас ей не было дела до возможно погибших под этим ударом стражей.
Мужчина, приведший сюда монахиню, сжался подобно ежу во время опасности рядом с тремя тяжелыми рычагами, и, прикрыв лицо руками, трясся. Он не успел вызвать подкрепление, чем спас жизни многих людей.
Ора повернула голову, чтобы посмотреть на крепко держащуюся за её руку девушку, и увидела, что как раз она-то отбрасывала тень. Каменные глаза... Демон? Глупо, Ора, как глупо было сразу предполагать худшее. Девушка - маг тверди, которому удалось за каменными глазами спрятать не только целостность мозга, но и целостность сознания.
- О чем... ты... говоришь?.. Объясни. - У монахини сбилось дыхание: эта дверь оказалась значительно крепче той, в библиотеке.
- Все, у кого есть дух, должны бежать из города. Все маги! И монахи, и целители! Все, кто отбрасывает тень! Они все здесь! В этой тюрьме!
- Как же стражи держат стольких духовников взаперти? - Ора подхватила девушку и двинулась вперед, по переломанным дверью плитам. - Такими же как на тебе рунами? О Богиня... Как тебя зовут?
- Меня? - По её глазам начали течь слезы. - Лиада. Я Лиада... - Она заплакала.
- Спокойно, Лиада. Сейчас, я отдышусь, и мы сможем спуститься вниз, к магам. Не знаю, хватит ли меня на освобождение всех, но я сделаю все что смогу. Хорошо?
Девушка закивала и сползла вниз по стене. У заключенных оказалось больше ума, чем у стражника, пытавшего запереть Ору Тоурен в клетку. Они стояли у дальней стены, с восхищением и ужасом взирали на двух девушек, и медленно, словно испуганные котята, подходили к решеткам.
- Освободите, госпожа. Прошу! - Начали раздаваться один за другим мужские голоса. Ора подняла голову: и действительно, у всех заключенных имелась тень под ногами или за спиной. На шести этажах тюрьмы должно содержаться несколько сотен предположительных носителей духов всевозможных типов и направлений. Сюда бы сейчас Амита.
Монахиня привстала, оставив Лиаду сидеть на осколках камней вперемежку с землей, и подошла к одной из решеток, за которой на нарах лежал мужчина, завернутый в темные ткани. Стоило Оре прикоснуться к замочной скважине, как та поплыла черной дымкой и растворилась в воздухе.
- Необъяснимая чушь... - Пробормотала она и вошла в камеру.
Лицо и тело мужчины прикрывала черная ткань, по которой, как и по единственной выглядывающей руке, ползали муравьи и какие-то насекомые покрупнее. На поверхности накопилось много пыли и грязи, с полотка на живот с неменяющейся частотой капала вода. Ора приблизилась к нему и стянула лоскут. Отшвырнув его в сторону, она увидела не мужчину, а мальчика лет шестнадцати, оголенного по пояс, на чьей бледной коже на сердце и висках ярко выделялись кровавые руны.
Ора прыснула, взяв его руку: стертые, почти плоские костяшки пальцев, бесчисленное количество шрамов на руках, крепкие кости, сильный дух... Девушка осуждающе вздохнула, и несколько капель энергии упали мальчишке на сердце. Руна исчезла: он открыл глаза и уставился на неузнанного им виртуоза энергии сияния:
- Благодарю. - Сказал ей монтерец, ещё не подняв голову с нар: все перед глазами поплыло и перевернулось с ног на голову. Лишь сомкнув веки и подождав с минуту, он смог подняться, встряхнуть черными сальными волосами, едва дотягивающимися до плеч, и уже тогда взглянуть хмурящейся спасительнице в глаза.
- Что с тобой случилось? - Она положила руку ему на сердце и продолжила вливать силу. Сосуд монаха перед ней не был слишком уж большим, как и не был совсем уж опустошенным, однако он погжирал её энергию со зверским аппетитом.
- Я приехал в Гран... - медленно моргнул, - и попытался поискать негатив... Его нет, как и сияния нет. Тут вообще ничего нет. И когда я сказал об этом Светочу... Ха-ха. - Отвел взгляд в сторону. - Я не помню!
- Ты находишься здесь не меньше месяца, юноша...
- Я уже почти год как монах. - С ревностью в голосе сказал он. - Прошел испытания за полгода до уничтожения монастыря. Мастер Ветру даже ехидничал, говорил, что после Стижиана всем послушникам захотелось как можно раньше проходить испытания.
- Ясно. Извини. Мне сейчас может понадобиться твоя помощь, монах. - Ора обернулась к Лиаде, и он тоже кинул на неё взгляд, особенно на шрамы на её коже, какие теперь есть и у него. - Она сказала, что здесь держат всех, у кого есть дух. Если верить моим ушам, то монахов в городе всего трое: ты, я и Ветру...
- Ветру? - Юноша встрепенулся, медленно массируя колени и икры: за то время, что он провел лежа здесь без сознания, ноги знатно затекли и он не был уверен, сможет ли сейчас нормально ходить.
- Ветру, он самый. Все остальные - маги, и все они здесь, кроме одного - отступника, но ловить его я не собираюсь, наша задача - найти магов и вывести их из города. - Ора задумалась, остановив взгляд на монахе, так что тот резко согрелся под лучами её взгляда. - Как тебя зовут?
- Кирано Вьеда, а вы - Ора Тоурен, верно? Молва идет впереди вас.
- Я польщена. - Она протянула монаху руку и резко подняла его на ноги: они подкосились, но он не упал. - Начнем с того, что выпустим всех на этом уровне. Всех, у кого есть тень, смекаешь?
Кир кивнул и незамедлительно приступил. Откуда в нем внезапно нашлось столько силы - одной Богине ведомо, но монтерские тем и славились, что у них вслед за вторым дыхание запросто могло открыться и третье с пятым.
Замки на дверях камер представляли собой сгусток неведомой Оре материи, которая растворялась от определенного количества энергии сияния. Но что это за черная, сплошная и чуть прозрачная дымка - этого монахи понять не могли.
Два десятка мужчин и юношей оказались на свободе. На большинстве из них обнаружились небольшие и слабые руны, которые как бы запечатывали дух, но в то же время и не делали этого. С виду, поскольку монахи не разбирались в учении инквизиции, казалось, что это попросту ослабляло тело и сводило каналы выхода магической энергии к минимому.
Один из освобожденных подошел к Лиаде и поднял её на руки. Кирано вернулся к монахине с того конца коридора, где держали измученную пленницу, а следом за ним шли ещё несколько мужчин.
- На всех руны... - Прикусив нижнюю губу, проурчала Ора, сжимая и разжимая кулаки. - Я, наверное, смогу рассеять мелкие, вроде ваших... О Богиня, я вкладываю силу невесть во что!
Кир ухмыльнулся и подошел к прикрытой дверце, ведущей на верхние этажи, чтобы осмотреть лестницу и резким ударом оглушить спускающегося стража, который, как и ещё несколько десятков его сослуживцев, оказались обеспокоены недавним шумом.
Ора прикрыла глаза и представила сосуд своей души. Он был по-прежнему полон - энергия восстанавливалась невероятно быстро, так как она не растрачивалась на дополнительную физическую мощь и регенерацию, как это принято у монтерцев. Виток за витком, материя неопределенного цвета воспарила и вышла за пределы сосуда. Кир обернулся, и увидел, как его спасительница излучает сферические волны, очень тонкие, но умеренно мощные. У него внутри все потеплело от такой чистой силы.
- Так лучше? - Спросила она, потирая глаза, в ответ на что раздались угуканья и последовали кивки головами. - Значит так... Вы все следуете за ним, - она указала пальцем на Кирано, - если будете его слушать и не лезть на рожон - выберетесь все. Я уверенна, что из этой тюрьмы есть выход за город. Справишься?
Монах прыснул и поманил освобожденных за собой. Ора подошла к тому из них, кто держал на руках Лиаду, и пристально посмотрела ему в глаза:
- Береги её, хорошо? Она может не пережить ещё одной встряски.
Мужчина, чье лицо укутала седая вьющаяся борода, кивнул и поплелся вслед за пробивающимися наружу носителями духов. За них нечего волноваться: инквизиторы, ставя метки и клейма, даже не подозревали о потенциале некоторых из присутствующих здесь, как и о силе самого Кирано. Ора слышала голоса нескольких духов, и если верить тону, который эти голоса задают, то их носителям и тем, кто рядом с ними, ничего не грозит. Монах выведет их.
Закрыв за ушедшими дверь на засов, монахиня сняла со спины тяжеленную сумку, которую оттягивала украденная у магов книжка, и, вспомнив одно несложное заклинание, выбитое из Дримена вскоре после того как он стал придворным магом, уменьшила размер и вес своей ноши в десяток раз. Сумка превратилась в милое украшение, надетое на руку.
Ора открыла неприметную, дряхлую дверь, единственную из всех в этом коридора, за которой ей ещё не удалось побывать, и начала спускаться по полуразрушенной, осыпающейся под малейшим давлением лестнице. Пахло паленым, но это не совсем верно: пахло так, будто бы невероятного размера кострище залил сильнейший дождь. Запах сырого пепла - это все, чем был насыщен воздух.
Шаг за шагом Ора спускалась вниз. Лестница увела её на несколько десятков метров под землю, и, наконец, её рука, светящаяся белым, наткнулась на погнутую металлическую дверь. Выломать её оказалось не так-то просто: она была подобна той, в камере или в библиотеке, но из неё исчезла вся магия, остался только вес, плотность и толщина. Уже обеспокоенная, монахиня боялась привлечь к себе лишнее внимание, начав выламывать дверь, но та распалась у неё на глазах от последовавшего прикосновения. Словно пыль или зола, а не материал, звавшийся аллерталроном, она упала черной кучкой на пол, открыв перед Орой самый ужасный вид из всех, кто она видела когда-либо.
Это была не тюрьма, это была светлая, кажущаяся невероятно просторной пещера, выложенная чистейшим уходящим вширь и вглубь стеклом, отражающим и усиливающим любую малейшую частичку света.
В первое мгновение у Оры перехватило дыхание от увиденной наверху красоты, но затем она опустила голову вниз и...
Здесь не было людей: их попросту не осталось. Все кругом тонуло в пепле и золе, смоченной проникающей откуда-то водой. Не осталось ни вещей и вообще никакой одежды. Ни стен камер, ни кандалов, ни нар, ни доспехов или оружия стражей: только пепел. И камень, оплавившийся в стекло.
Она не хотела верить, но знала, что чтобы здесь не произошло, кто бы не выпустил пламя или не начал пожар, этот огонь поглотил всех пленных, коих тут был не один десяток. И это были не только стражи, здесь были маги: существа одухотворенные, и большинство из них - очень могущественные. Как Ора могла слышать их, если остался лишь пепел? Должно быть, стены помнили их голоса и крики. Монахиня слышала все, и голоса стали переполнять её голову. Ещё никогда в жизни она не находилась в настоящем озере чистейшего негатива.
"Это не могло произойти за один год... здесь бы и десятка лет не хватило... Это не тюрьма - это место уже много лет не является тюрьмой. Это - место, где плавят всё, даже камень..."
Для Оры, чья душа вмещала неописуемое количество энергии сияния, негатив мог бы быть губителен только в случае полнейшего опустошения сосуда, но сейчас монахиня пребывала в таком состоянии, словно её душу действительно поглощает чернь, а тело из молодого и живого становится сухим и мертвым.
"Это даже хуже, чем быть медиумом" - думала Ора, согнувшись пополам и уткнувшись носом в гору пепла, - "они слышат только живых духов"
И перед глазами у неё все потемнело.
- Проснись уже! Ты мне руки отдавила. - Этими словами знакомый мужской голос вернул Ору в сознание, а вместе с ним пришел целый букет болезненный ощущений по всему телу. Монахиня приоткрыла глаза, и её ослепил свет ночных огней Грана. - Надо же, - повторил голос, - с трехсотого раза ты-таки вняла моим мольбам, - крайне недовольный сложившейся обстановкой голос.
- С-Стижиан? - Она не в шутку удивилась, резко махнув головой в сторону говорящего, и чуть было не свернула себе шею: она и небезызвестный Стижиан Ветру оказались скованы тяжелыми оковами крест накрест друг к другу, так что не только ворочать головой в его сторону было неудобно, а вообще двигаться. - Потрясающе. - Зарычала она, когда поняла, что они сидят в передвижной клетке и везут их куда-то в центр города, скорее всего к церкви. - И как такое могло произойти со мной? - Теперь её голос тоже упал до недовольного всем и вся.
- А со мной? Я вроде бы ничего не упустил, все делал спокойно и расчетливо, где я оступился? Что сделал не так? Как я тут очутился - вообще не понимаю. Надеюсь, с Ольвой все в порядке...
- Ольвой? - Хмыкнула монахиня, наблюдая за тем, как огни вокруг их клетки обретаю геометрическую четкость и превращаются в факелы, висящие вдоль стен: их действительно везли в центр, туда, где сейчас собрался весь город, от мала до велика. - Твоя девушка?
- Вроде того. Мы с ней знакомы меньше недели. - Проурчал Ветру в ответ, а Ора почувствовала какой-то странный бесформенный горячий укол где-то в области живота, когда он сказал это.
Карнавал развернулся во всю: музыка, танцы, фокусы, факелы, цирк, театр, и всё это на центральной площади. Все проходящие мимо люди на секундочку останавливались рядом с клетью, складывали руки в кулак на груди, склоняли головы, будто на службе в церкви, и шли дальше. Все в красочных масках и одеждах, большая часть ещё и навеселе. Раздавались пошлые шуточки и благая брань, вино лилось настоящей кровавой рекой, а дети, хотя Ора искренне полагала, что детям нечего делать в столь поздний час в таком шумном месте, бегали и ели сладости.
- И у детей нет теней... ни у одного. О Богиня! - В её голосе Стижиан услышал слезы, но не кинулся успокаивать озадаченную монахиню, а принялся переваривать сказанные ею слова. Он проследил взглядом за детишками и только сейчас додумался обратить внимание на нечто отсутствующее под их ногами.
- Во имя Светлого Мора! - Сказал он тихо-тихо, повышая с каждым словом громкость. - У них и правда нет теней!
- Что!? - Взревела Ора во весь голос. - Ты только что это заметил!? Стижиан, как ты вообще стал сильнейшим монахом в Монтере? Не заметить такой очевидной вещи! О Богиня! - Она дернула руками вперед, так, что у монаха локти сошлись за спиной, и укусила его за палец руки. - Балбес!
- Зачем так сразу? Вот ты знала про отсутствующие тени, и что от этого изменилось?! Мы по-прежнему оба находимся здесь! Так что не ори на меня!
Замолчали.
Повозку с двумя монахами вывезли в центр, и всё вокруг затихло, только дети продолжали бегать и смеяться, не обращая внимания на стихшую музыку и переставших улыбаться клоунов.
- Что здесь происходит? - Закричала Ора, когда вокруг них образовался круг из людей. Откуда-то из толпы под свет фонарей вышел Светоч, более-менее трезвый, что странно, и остановился в нескольких метрах от клетки.
- Здесь происходит ритуал величайшей жертвы, какую мы даруем нашей пресветлой Богине, хранительнице душ наших. - Светоч вознес руки к небу и потряс ими.
- Жертву?
- Богине?
- Хранительнице душ?
- В карнавал-то? Ты вообще какое Священное Писание читал? - Ора даже не злилась, ей была попросту смешна такая необразованность.
- Молчи, женщина! - Рявкнул на неё служитель церкви, после чего ей захотелось зачитать ему целую лекцию на тему того, кем являются женщины для Сияния и что он должен с собой сделать после такого обращения с ней. - Вы двое станете теми, чьи духи вернут нашему прекрасному городу Сияние! Вернёте городу тени!
- Ты что, серьезно думаешь, что через сожжение можно высвободить духа? - Монахиня закричала, ей казалось, что шум вокруг нарастает, хотя жители города по-прежнему оставались молчаливы и неподвижны. Стижиан с тревогой кинул на неё косой взгляд.
- Ну... - Светоч оскалился, и перевел взгляд с девушки на монаха. - С ним же вышло.
- Из меня вышел не тот дух, ты, кретин. - Проговорил Стижиан сквозь зубы, сжав кулаки настолько, что пальцы побелели. - Ринель был уничтожен при выпуске моего духа!
- Да, но у нас есть она. - Светоч снова стал смотреть на Ору. - Ты же слышишь духов?
- Да, слышу. - Подтвердила она, чего монах не ожидал и снова, с трудом повернув шею, уставился на её оголенное плечо и часть уха. - Но не говорю с ними. Если бы ты меньше пил и больше читал книжки, ты бы знал, что говорить с духами могут только медиумы, а их сейчас в мире ровно два!
И тут маленький мирок Светоча рухнул. Это стало понятно по его взгляду, но никак не по дальнейшему поведению. Он, не сомневаясь ни в чем и на секунду, сделал несколько шагов вокруг клетки, попутно доставая из кармана руну пламени средней мощности. В голове Стижиана мелькнула мысль, что если он может применять средний класс рунной магии, то выбраться из этой ситуации может оказаться не так просто.
Толпа занервничала. Нет, они не выглядели обеспокоенными, они просто нервничали и ерзали, топтались на месте. Ора только сейчас заметила, что вся их клетка выложена маленькими впаянными рунами пламени, которые активировались по цепочке и за каких-то полминуты превращали эту тюрьму в передвижной извергающийся вулкан.
Тонкая струя извивающегося и непослушного пламени взмыла на метр над Светочем и медленно поплыла к уже снявшим наручники монахам. Ещё чуть-чуть, и Ора была готова скомандовать "СЕЙЧАС!", но этого делать не пришлось: черная дымка, едва видная на фоне ночного неба, укутала линии пламени, обвила их, спускаясь к ладони Светоча, чьи глаза расширялись с каждым мгновением, и погасила магический огонь.
- Это - та самая материя, из которой выткана тюрьма города. - Шептала Ора. - Как думаешь, что это?
- Не по адресу вопрос, но это похоже на тень... Да, простую тень. Я никогда не встречал этот вид магии, но... Нет, глупо.
- Ну почему же глупо. - Монахиня прикусила нижнюю губу и пронаблюдала за тем, как, погасив пламя, дымка растворилась в воздухе. - Сейчас скажу вещь, достойную мудреца: если есть сияние, должна быть и тень, не так ли?
Монахи переглянулись, а затем одновременно перевели взгляд на человека, чья изящная нежная рука легла на плечо Светоча, затем показались черные, бесформенные дымчатые волосы и, наконец, белое как мел лицо. Это была женщина, чья одежда оказалась сотканной из черной дымки, чьи глаза разрезали воздух. Она повернула Светоча к себе и покачала головой из стороны в сторону с таким видом, будто он ребенок разбивший банку варенья:
- Негоже убивать носителей сияния, многоуважаемый Светоч. Ваше неведение о происходящем в городе несколько сбило вас с толку, но, можете мне поверить, вы от этого не пострадаете. Как и они. - Она кинула свой острый взгляд на монахов, так что Стижиан даже поежился.
- Риль... - С ужасом в глазах и голосе проговорил Светоч, выскользнув из объятий пришедшей. Она не убрала руку - инквизитор прошел сквозь неё.
- Риль? - Повторила тихо Ора. - Римель? Одна из старейших инквизиторов в мире?
- Одна из семи основоположников инквизиторского рунного учения? - Стижиан удивился не меньше своей сокамерницы.
- Да, господа монахи, именно я. - Она проигнорировала свалившегося на землю Светоча и медленно, плавно, словно плывя по воздуху, стала приближаться к клетке. - Пусть и очень запоздало, но... - Она глянула на Стижиана совершенно другим взглядом, в котором смешались раскаяние и мольба. - Я бы хотела попросить твоего прощения, Во-Сен Ветру, потому что не смогла остановиться моих собратьев и позволила тебе умереть. И тебе, и всему Ринелю.
Монах нахмурил брови.
- И перед вами обоими, как перед представителями истинного учения Храма Сияния, я тоже должна извиниться. За то, что мы когда-то дали слабину и позволили семи школам инквизиции стать такими, какими вы сейчас их знаете.
Риль не лгала: чуткий слух Оры позволял отличить правду от лжи, и одна из древнейших слуг Богини говорила искренне.
- А теперь, я хочу, чтобы вы внимательно меня послушали и ни в коем случае не попытались помешать кульминации сегодняшнего праздника. - Риль щелкнула пальцем, и по площади пронесся ураган темной материи, срывающий с собравшихся в круг горожан маски. Среди собравшихся Стижиан увидел и Ольву: сердце его ёкнуло. Он сразу понял, почему очнулся здесь, в клетке, а не там, в гостинице рядом с рыжей... нет, не ведьмой. Словно в замедленном действии, он видел, как локоны его спутницы из огненного окрашиваются в синий, как тело её стройнеет, приобретая худощавую, но не менее красивую форму, а лицо изменяется до знакомого, которое никогда не забудешь.
Там, где только что стояла Ольват, он видел синеволосую суккубу Иллес, не без чьей помощи семь с лишним лет назад был подведен на костер.
- Наш город, господа монахи, тонет в тени. Должно быть это звучит смешно, ведь ни один из нас, кроме не родившегося здесь Светоча, не отбрасывает тени, и в этом-то ключ. Вот уже четыре столетия, господа монахи, рождаются дети, в чьих сосудах нет сияния. В них - их собственная тень, дарующая им так называемые дары. Самые разные! - Риль склонила голову и приложила мизинец к губам. - Но вот шутка. - Она усмехнулась. - Тень отбрасывают не только носители сияния, но и носители духов. Это, конечно понятно, ведь их сосуды связаны с духами и тени там нет места. Только пустые души могут окраситься чернью.
- Откуда пришла тень? - Спросила Ора, но прикусила губу: она знала ответ на этот несложный вопрос. - И что вы собираетесь сделать? Ради чего весь этот карнавал?!
- Это - самые пышные похороны, какие вам только удастся увидеть в своей жизни. - Риль ответила спокойно, и никто из горожан даже не дернулся. Об этом знали все и каждый. - Вы должны покинуть город и забрать с собой этого...- Она махнула рукой в сторону Светоча. - Мы не хотим убивать тех, кто носит в себе свет и тех, кто носит в себе духа!.. - Её голос пошел вверх по неопределенной гамме, но её прервал резкий, громкий, злобный крик, вырвавшийся из груди Оры:
- Не хотите? - Кричала она во весь голос, чуть было не вскочив с места: Стижиан схватил её за руку. - Вы убили несколько сотен магов, которых держали в городской тюрьме! От них не осталось ничего! Ничего! Только пепел и камень, оплавленный в стекло!
Риль резко изменилась в лице и перекинула взгляд на Светоча, который медленно стал отползать назад.
- Я... - Начала говорить она. - Я тебе приказала отправить всех плененных магов в столицу! Всех носителей духов! Что... Что ты с ними сделал?! Как ты посмел?!
Светоч стал бормотать что-то неразборчивое, когда Риль подбежала к нему и нанесла тяжелейший удар рукой, разом сломав инквизитору и челюсть и нос.
- Вы все равно заберете его собой и отдадите под суд, господа монахи. - Она стала говорить очень медленно, борясь со своим распыляющимся гневом. - Скажите, были ли выжившие там?
- Были, - Ора чуть успокоилась, но кровь её все равно кипела, - и среди них один монтерец - Кирано.
- Кир? Я полгода убила на его поиски, а он все это время был в тюрьме! Ха! Если он выводил выживших из города, то все с ними будет хорошо. А сейчас... Прошу, прекратите клоунаду, вы уже давно сняли с себя оковы.
Монахи откинули наручники в сторону и вылезли из клетки, оказавшись на опасно близком расстоянии от Риль.
- Заберите его и убирайтесь из города, покуда не началось последнее выступление сильнейшего из магов нашего города. - Она указала им на дорогу, ведущую к выходу из города.
- Вы действительно думаете, что мы позволим погибнуть стольким людям? - Сказал Стижиан, сделав шаг вперед, чтобы Ора оказалась за его спиной. Ни он ни она не чувствовали магии перед ними, и им никак не удавалось понять, что же это за тень, о которой говорила Риль.
- О Богиня... Во-Сен! - Она снова ухмыльнулась. - Вы хоть знаете, кто такие демоны?
Глаза монахини округлились, и она окинула взглядом всех собравшихся людей. Вот они - голоса. Вот они - души, из которых ушел весь свет, всё сияние, и их сосуды заполнило нечто другое - это и была тень.
- Немногие из жителей доживают хотя бы до сорока лет сохранив рассудок. Конечно, среди нас есть те, кому может быть и восемьдесят, кому-то даже сто, но они живут за счет их дара. Мы сходим с ума, господа монахи, от того, что внутри нас есть тень. И вот, после нескольких сотен лет страданий, нашелся тот, кто готов принести себя в жертву, освободив наши сосуды от тени.
- Демоны... - Едва шевеля губами повторим Стижиан, не веря собственным ушам и словам. - Люди, чьи сосуды заполнены тенью.
- Я прошу вас, ухо...
Ора сначала начала слышать, и лишь потом - чувствовать. Под её ногами все затрещало, словно начиналось землетрясение, но это ощущение не было физическим - то была чистая магия. Стижиан тоже почувствовал, но не так сильно. Под их ногами бил целый ключ негатива, готовый в любой момент пробить почву и ударить по всему городу.
Риль упала на колени, а вслед за ней и все жители города схватились за сердца и головы, им стало трудно дышать: что-то в нём стало меняться и расти с нечеловеческой скоростью.
- Что ты наделал, Светоч? - Закричала Риль, но уже не своим голосом: он стал похож на вой горного ветра.
- Это негатив, - сказала Ора, взяв Стижиана за руку, - он взращивает их, уничтожает в них все человеческое. Негатив распыляет тень!
- Да. - Он ускользнул от её прикосновений, схватил за шкирку потерявшего сознание Светоча, закинул его на плечо и, что было в нем сил, рванул вперед по главной дороге. Ора мчалась следом.
Мужчины, женщины, старики, дети - всех окутывала черная пелена. С кого-то слезала кожа, но появлялась чешуя, кто-то обращался в воду или твердь, краем глаза Стижиан увидел свою знакомую - девушку, ставшую кипящим воском. Город безумия, город, из которого нет выхода: все перекрыто городскими жителями и теми уродствами, в которые они превращались.
Полыхнул свет: яркий, отдающий красным, и на пути у монахов возник человек. Это создание не было мужчиной и не было женщиной, это было оно: со светлыми волосами и голубыми глазами, но то были два разных глаза, где разрез одного отличался от разреза другого. Это были два тела, которые рассекли пополам и сшили, соединив половины друг с другом.
Стижиан знал эти тела, хоть никогда и не был знаком с их хозяевами. Он видел лишь портреты, которое показывал ему лучший друг и сосед по келье, где изображались двое близких ему людей: старшие брать и сестра.
- Это же... - Монах встал как вкопанный, глядя на то, как вокруг человека на их пути разверзалась земля, и из щелей стали подниматься стены кипящей магмы.
- Стижиан, бежим, нам не...
- Тень обходит вас, монахи. - Сказал человек и мужским и женским голосом одновременно. - И дело здесь явно не в сиянии. - Этот голос сводил с ума. - Мне жаль, но вы опоздали, чтобы выбраться отсюда. Мое пламя уже поглотило окраины города.
- Плевать, прорвемся! - Кричала монашка, схватив Стижиана за рукав и попытавшись потянуть его за собой - бесполезно. - Прекрати! Мы выберемся!
Демоны, уже не люди, бродили вокруг них, но не приближались, боясь сияния, что незримыми лучами исходило от монахов.
- Это Виолекс. - Наконец сказал монах. - И Уна. - По его щеке поползла слеза. - Виолекс и Уна Лоури!
Пламя взмыло ввысь, перекрыв собой небо, отрезав все пути к отступлению. Земля плавилась, плавился камень. Демоны, бывшие людьми каких-то десять минут назад, обращались в прах уже в паре метров от стены огня. Стало невозможно дышать.
Ора первой упала в обморок: её тело не было таким же сильным как у Стижиана, который, ко всему прочему, не боялся огня. Он, сбросив задыхающегося Светоча на землю, шаг за шагом, игнорируя давление и мощь, льющуюся со стороны мага, медленно шел к нему.
- Да простит меня Богиня, - сказал он в шаге от мага, глаза которого уже лопнули, а кровь, лившаяся по его лицу, засохла, - я должен. Прости меня, отец.
Среди тысяч всех прочих, в монтерском монастыре есть всего один прием, от которого легко увернуться и его легко избежать, но лишь он одним прикосновением пускает кровь. Острая ладонь.
Теплая кровь потекла по рукам Стижиана, а через мгновение, существо, носящее два имени, упало ему на руки. Из его рта текла густая кровь, а две руки, мужская и женская, потянулись к лицу монаха и обняли его за шею. Существо умирало, и в глазах его замерло танцующее безумие.
Магия рассеялась, небо снова стало синей гладью, но пожар уж никто не мог остановить, да и некому было. Все получилось так, как задумывала Риль - трое выживших, и больше никого. Но они не могут выйти. Пройти сквозь стену огня мог бы только Стижиан, но он не мог бросить Ору и этого дурака, чьи глупости погубили столько душ.
Нечто подхватило его. Нечто быстрое, сильное, огромное. Больше собаки, но меньше лошади. На спине этого существа лежала Ора, чьи волосы обгорели, а кожа стала смуглее, Светоч, не подающий признаков жизни вообще, и Стижиан, который измазанными кровью руками гладил неведомое ему существо по белой шелковой гриве.
...ты... Найти... запад... -ми.. можешь...найти... Астир... Руми... Найти!
Амит широко распахнул глаза и, не успев набрать в грудь воздуха, закричал, разбудив и Дримена, и всех остальных пассажиров вагона, а может, даже всего поезда. Ничего не понимая, маг спрыгнул с верхней полки и хотел было успокоить медиума, как увидел сквозь своего магическое зрение синеву его глаз. Амит схватился за голову, сжался, забился в угол и положил руку на сердце.
- О Богиня, что это-о-о!? - Кричал он до хрипоты.
"Это огонь Грана, хозяин"
Дримен выскочил из купе и прильнул к окну: огонь освещал долину, по которой они ехали, как второе солнце. Даже он, слепой маг, одним только магическим зрением видел тот хаос, что раскинулся впереди.
Глава седьмая.
Старинный друг
Укутанная старым, подранным, но теплым одеялом, Лиада впадала в глубокий, не совсем здоровый сон. Молодая девушка, чьи черные волосы были собранны в неровный пучок на затылке, сидела рядом с ней на низкой деревянной кровати и ждала, когда та уснет. Это случилось очень скоро. Она тихо вышла из комнаты, не закрывая за собой дверь, так как та сильно скрипела, на носочках пересекла коридор, покрытый старейшим деревянным полом, бывшем уже много лет пищей для насекомых, и спустилась вниз, где за кухонным столом колдовал искусный в кулинарии сын монтеры.
Монахов никогда не учили владению холодным или каким-либо ещё видом оружия - это общеизвестный факт, но кухонные принадлежности, вроде ножа для разделки утвари, являлись удивительным исключением. Кирано орудовал ножом с той же легкостью, с какой магистр огня зажигает свечки. Более того, он выделывал все эти чудеса одной рукой, в то время как другая держала ручку сковородки и нехитрыми круговыми движениями заставляла скользить кусок мяса от края к краю.
- Во-Сен, - обратилась к нему девушка своим тонким тихим голосом, - оно не свежее, лежит уже несколько дней.
- А, Варанья! - Кир не обернулся, но в голосе слышалась улыбка. - Ты не волнуйся, мы в монастыре такие вещи выделывали, что приготовление съедобного мяса из несвежего - это ерунда. Кстати если хочешь, могу научить. Только уже не сегодня, - он кинул взгляд на целую гору уже прожаренной, аппетитной свинины, - а то многовато будет.
Варанья смущенно улыбнулась, медленно подкралась к желанному мясу и кончиками пальцев вытащила кусочек с самого низа, где лежали уже остывшие.
- Как фкуфно! - Сказала она набитым ртом, и тут открылась входная дверь и появился высокий, худой, но с сильными руками мужчина, с мешком набитым темно-красными камнями за спиной.
- День добрый, Во-Сен. - Поздоровался он с монахом, скинув мешок на пол и сложив руки на груди.
- Что ж вы так официально. Вы дали нам крышу над головой и пищу, так что право, не стоит.
- Мне приятно такое обращение к вам, Во-Сен. - Он улыбнулся, показав кривые прогнившие зубы, и обнял дочь.
- Мне всего шестнадцать, - Кирано дорезал последний кусок свинины и кинул его на сковороду: тот час зашипело, - а вы обращаетесь ко мне как к принцу.
- Ничего, Кир, со временем ты привыкнешь. - Эти слова принадлежали Стижиану, вошедшему следом за отцом Вараньи - Балером. Он на своей спине принес три мешка тяжелейших красных камней, свободно добывающихся на шахте на севере города. - Добрый день, Варанья. - Он помахал ей рукой и поднялся на второй этаж, чтобы проверить Лиаду, и спящую на соседней кровати Ору. Девушка порозовела от мимолетного внимания красавца-монаха, коих сейчас в их обветшалом, разваливающемся доме было ровно двое.
Кирано проигнорировал его высказывание, отложил раскаленную сковороду на дальнюю сторону печи, обошел начавшую метаться по кухне Варанью, готовящуюся накрыть стол, и вышел из дома.
Таэтэл - город в сотне километров от сгоревшего неделю назад Грана, и между собой они не связанны никакими дорогами - только подземным тоннелем, по которому даже храбрейший из монтерцев не рискнул бы ходить. Так что Кирано и Лиаде, которые решительно двинулись на запад, в то время как большая часть спасенных из тюрьмы мужчин и женщин ринулись к столице, ничего не оставалась, кроме как двигаться по пересеченной местности на украденных в Гране лошадях.
Таэтэл - название на слуху, как и ещё тринадцать городов где, как и здесь, хранятся осколки Северной Звезды. Однако, в отличие от прочих, этот край отнюдь не процветал, а совсем наоборот: он тонул в невзгодах и нищете. Одного мимолетного взгляда на любого из местных жителей хватало чтобы понять: они не живут, а только лишь выживают. Налеты саранчи, заморозки и гибель урожая, засуха, проливные дожди, эпидемии непонятных болезней - и все это в одном небольшом городке, расположенном не только рядом с одним из мощнейших артефактов мира сего, но и рядом с полями города Форд, известного своими плодородными землями и подземными реками, тянущимися вплоть до Озерного края на востоке страны.
Чем больше бед набрасывалось на жителей Таэтэла, тем меньше им хотелось бросить этот проклятый город и начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Напротив, горожане с особым рвением отдавали всех себя на служение в храме Богини, кланялись в ноги изредка выходящим из церкви Лучам и Светочам и никогда не упускали шанса доказать свою веру и верность Храму Сияния.
Сам Таэтэл раскинулся в низине, где ниже всего расположилась шахта (на севере, дальше шахты застройка никогда не велась), а на вершине, чуть южнее самого поселения, раскинулась церковь, которая одно время, лет эдак четыреста с лишним назад, стала первой из школ инквизиции. На данный момент первая школа не выпускала инквизиторов, почему - ведомо одной Богине и, может быть, ещё старшим лучам, но мудрецы монтерского монастыря полагали, что это связанно с наличием осколка в самом монастыре.
И как же, думал про себя Кирано, глядя на бродящих туда-сюда городских, осколок Северной Звезды мог воспрепятствовать обучению слуг и жрецов Богини? Вопрос интересный, и ответ на него лежал на поверхности: дело в самом обучении инквизиторов. Их, в отличие от монахов, воспитывали иначе. В них, по мнению Кирано и практически всех образованных людей, взращивал жажду силы, в то время как их учение не давало её. Осколок Северной Звезды - камень могущества для людей, в чьих сосудах теплится энергия сияния. И послушники жаждали его.
Над городом нависла жара, держащаяся вот уже пятый день. Конец августа и начало сентября - время сбора урожая в этих краях, так что городские корпели над полями, что за пределами города, и томились от жажды. Единственный источник воды - это подземная река, выход к которой шахтеры былых времен проложили несколько столетий назад. Поэтому, в то время как отцы и матери старательно собирали не пожранный насекомыми урожай, их дети бегали с ведрами и прочей тарой к реке, чтобы принести воду домой, а так же напоить уставших взрослых.
Город жаждал дождя, однако на небе не было и облачка, что уж говорить о дождевых тучах. Не появлялось даже утренней росы, и каждый полдень солнце опаляло этот край словно дракон кладку своих яиц.
Кирано терпеть не мог жару: ему от неё становилось дурно. В теплые деньки ему хотелось отправиться в ближайший подземный склеп, и неважно, полон ли он нежити, а если он полон - расчистить себе местечко в самом холодном и сыром углу и уснуть там до наступления ночи. Немного мрачновато, но спящему-то все равно.
Несмотря на погоду, монах все же вышел из более-менее прохладного дома с одной единственной целю: развеять или укрепить чувства, тревожащие его.
Быть монахом и ходить по городу, где все жители, от мала до велика, не просто глазеют на тебя, но порой ещё и кланяются - занятие не самое приятное, так что Кир даже пожалел, что не накинул что-то на плечи, пусть так было бы еще жарче. Опустив голову, он шел мимо тесно прилепленных друг к другу домиков, мимо увядших садиков и пересохших колодцев, по тропинкам, уходящим вниз и ведущим к шахте.
К ней вела широкая, не выложенная чем-либо, а протоптанная лестница, не внушающая доверия. Уверенный в своем теле, ловкий Кир мигом преодолел сотню ступеней, приведших его широкому проходу, освещенному синими лампами.
В саму пещеру монах прежде не заходил: только один раз помог Балеру таскать мешки с камнями, это было на второй день после прибытия, и его несколько удивил вид этой некогда процветающей шахты. От рельс не осталось практически ничего, кроме изредка выглядывающих из земли опасных для жизни металлических прутьев и шпал, об которые можно если не споткнуться, так расшибить себе голову. Благо, монаху это не грозило, а вот за городских он волновался, так что от входа в шахту до перехода в соседний зал (на самом деле их здесь было порядка десятка, но сейчас остался только один: остальные или завалило, или затопило) он шел крайне медленно, вырывая из земли металлические прутья и пригибая ниже шпалы, чтобы никто в будущем не расшибся об них.
Красные камни, которые добывались в этой шахте, - минерал достаточно редкий, но недостаточно дорогой, чтобы как следует развивать его добычу и обогащать город.
Жары как сейчас не было уже давно. На Южной Плосе лето длится с июля по октябрь и с января по март. Второй цикл обычно жарче, но контрастней: днем в неглубоких источниках вода порой бурлила, а ночью покрывалась коркой льда. Такая жара в сентябре - аномалия, а Кир, бывший человеком более-менее образованным, стал переживать за целостность шахты: подобная жара вполне могла нагреть камни, потому как ночью не наступал холод, и не смотря на отсутствие солнца (которое и днем-то не проникало сюда) прохладнее не становилось. Стоит одному камню перегреться и будет взрыв, который может уничтожить весь городок.
Подойдя к месту добычи, Кир усмехнулся, умиляясь уму и хитрости природы: откуда-то из-под земли, где конкретно - неясно, бил ключ студеной воды, чье журчание насмешливо гарантировало безопасность и сохранность шахты от взрыва.
Ора спала. Её сон нельзя назвать спокойным или, тем более, здоровым: она не просыпалась вот уже неделю. На коже появились несколько темно-желтых пятен, оставшихся после столкновения с пламенем, охватившим Гран; волосы чуть обгорели, но сидящего у её постели Стижиана больше всего беспокоили её впалые от голода глаза и появившиеся на лице несколько морщин. Может, внимательность монаха не позволяла ему заметить отсутствие у жителей целого города теней, но обратить внимание на внезапно появившиеся морщины на лице совсем юной, хоть он и знал, что она старше его, девушки - проще простого.
Когда Стижиан в десятый раз за утро проверял частоту дыхания и сердцебиение Оры, в комнату на втором этаже, где так же лежали Светоч и Лиада, беззвучно зашел Кир. У него было такое выражение лица, будто ему хочется о чем-то попросить своего старшего коллегу. Стижиан вопросительно приподнял брови и в третий раз подряд положил ладонь монахине на лоб, чтобы удостовериться, что у неё нет жара, и тихо, не считая скрипа половиц под его весом, ускользнул из комнаты.
- Во-Сен, - обратился юный Кир к немного пришибленному старшему, - я... У меня есть к вам разговор.
- Мне кажется, ты его уже начал. А ещё мы оба - монахи, так что обращаться ко мне "Во-сен" вовсе не обязательно. Чего хотел? - Стижиан прислонился к прогибающейся деревянной стене у лестницы, оба говорили полушепотом.
- Мне всего шестнадцать лет. Прошло всего несколько месяцев, тех пор как Монтеру... и монастырь... когда их не стало. Послушников разослали по домам, а нас, кто был готов пройти испытание на становление монахами, сделали ими без каких-либо испытаний. - Кир заминался, стесняясь говорить дальше. - Я - один из самых младших выпускников и мастер Ветру, ваш отец, возлагал на меня большие надежды, но я клоню не к тому. У меня... У меня плохо выходит подавлять негатив. - Наконец сказал он, думая, что Во-сен засмеется и поинтересуется как ж это он вообще тогда претендовал на становление монахом, но Стижиан даже не моргнул. - Тщательное изучение природы негатива и его магическая сущность изучается с пятнадцати лет, а я... не попал, не успел, я знаю только основы, да и они плохо мне даются. Не могли бы вы...
- Ты хочешь, чтобы я тебя потренировал? - Монах приложил большой палец к губам и стал его покусывать, а в это время в его голове проносились отрывки воспоминаний о его обучении, когда он только начинал работать с негативом.
Кир резво закивал, его глаза загорелись нешуточной жаждой знаний.
- Дай мне время до завтра. - Попросил Стижиан, отпустив обгрызенный ноготь. - Я... попытаюсь придумать, как тебя можно тренировать.
- То есть вы согласны? - Юноша несказанно обрадовался.
- Да, только во имя Света, не надо со мной на вы.
- Но вы же... ты же живая легенда, сильнейший монах в истории!
- А ещё феникс, - невзначай ляпнул он, не подумав, что Кирано не в курсе его недавнего воскресения, - и по моей вине сгорел целый город. - Это он сказал спокойно, но в голосе слышался привкус желания быть обвиненным. - Завтра в шесть утра. - Добавил Стижиан, уже спускаясь по лестнице. - У меня уже есть идея.
Кир радостно хлопнул в ладоши. Слишком громко, так что из комнаты, где лежали трое пострадавших, раздался звонкий храп, а вслед за ним тихое, умиляющие хрюканье, после чего в доме снова стало тихо.
- Завтра же девятое сентября... - Охнул Стижиан, глянув на механический календарь, украшающий стену слева от бочки с питьевой водой. Он взирал на эту цифру девять с болью и легким ужасом в глазах, после чего перевел взгляд на топчущегося на кухне Кира, надеясь найти в его взгляде хоть каплю понимания и сочувствия. И нашел.
Юный монах медленно подошел к календарю и медленно выпустил воздух из груди. Девятое сентября... Что бывает после девятого сентября? Ночь на десятое сентября: ежегодный праздник Великого Сияния.
- То-то я думал отчего кое-где в городе выставляют окрашенные синим и белым цветы, прибираются повсеместно, выволакивают ткани и вешают дурацкие надувные шарики. - Последнее он явно любил меньше всего.
- И будут петь детские хоры...
- Безголосые...
- Одетые в белое...
Монахи переглянулись и с ужасом поняли, что они, ну ещё Ора, но не факт что она придет в себя до послезавтра, являются единственным представителями монтерского монастыря в этой глуши, и что даже если церковники помогут жителям разучить "танец", хотя в городе, где столько верующих, его наверняка знает любая девчонка, именно им придется вести этот "хоровод".
- Я предлагаю сбежать и спрятаться. - Выдал Стижиан, по-прежнему не отводя глаз от календаря. Кир хихикнул и подошел к окну. - Хотя мы же будем тренироваться... вполне можем делать это и ночью. Ты не против?
- Ничуть. Я ненавижу этот треклятый праздник.
- Есть подозрение, что все монтерцы его ненавидят.
- Он глупый.
- И бессмысленный.
- Кирано, - Стижиан застегнул ещё влажную рубашку, - а давай начнем тренировку прямо сейчас, м?
- С превеликим удовольствием, Во-Сен, однако кто будет приглядывать за нашими больными?
- Богиня присмотрит, - съязвил он, почти поверив в эти слова, поманил за собой юнца и вышел из дома. - Смотри. - Он указал на неширокую дорогу, ведущую из города на восток - к Грану. - Отсюда до сгоревшего города порядка ста километров. Из меня конечно аналитик никакой, но судя по твоему сложению и резким повадкам, в тебе больше скорости чем силы, не так ли?
Кирано кивнул, понимая, к чему клонит монах.
- У меня - наоборот. Скорость реакции, конечно, получше твоей, но скорость передвижения - не мой конек, тем более, если это передвижение по пересеченной местности или, например, по крышам. Мой хороший друг, я думаю, ты о нем слышал, Амит Лоури...
- Конечно слышал! Он же медиум! Редчайший тип!..
- Закрой свою энциклопедию, Кир. - Стижиан сказал это низким гортанным голосом, так что юнец умолк. - Амит примерно твоего телосложения... Но с ним-то в скорости я могу соревноваться. Теперь. - Усмехнулся. - С тех пор как он стал медиумом, у него появился лишний жирок. Так о чем я? Ах, да! Я говорю о беге. У тебя сильные ноги, а я владею боевой телепортацией. Не знаю, как сейчас, - он чуть было снова не ляпнул про феникса, - но раньше мои пространственные прыжки ограничивались пятнадцатью метрами.
- Для меня это заведомый проигрыш, Во-Сен. - Сказал Кирано, глядя в сторону. - Вы не будете уставать, а я никогда не участвовал в забеге на сотню километров.
- Слушай сюда, торопыга. Тебе известно, почему некоторые монахи сильнее, а некоторые быстрее? Все зависит от сосуда души и количества энергии, которую он может вместить. Ну, так же ещё от скорости её восстановления, но это позже. Монахи моего типа - силачи. У нас энергии внутри - не бездонная, но здоровая бочка, и поэтому мы можем вкладывать энергию в руки или ноги, но проще и эффективнее - в руки, и трансформировать её в физическую силу. Таким образом можно и стены проламывать, и деревья головой прошибать... Но второй тип, и я не знаю каким образом Амит туда затесался, - это те, у кого сосуд значительно меньше, и очень часто это сопровождается низкой скоростью восстановления энергии внутри сосуда. Таким монахам нельзя бездумно разбрасываться энергией, и поэтому... поэтому... Кир, я без понятия как их тренируют. Для начала, нужно понять какой сосуд у тебя.
- И... Как это сделать? - Он посмотрел в глаза Во-Сену и увидел, что тот быстро пытается что-то придумать.
- Мы доведем тебя до предела. - Стижиан ехидно оскалился, Кир же перепугался. - Не боись, это не так страшно. Слушай сюда: если ты проходил азы, значит, тебя уже учили перераспределять энергию, снижая или повышая её уровень в той или иной части тела. Сейчас твоя задача это переправить энергию, которую ты держишь в руках, в ноги. Это не сложно: куда сложнее делать это постоянно, потому как энергия, подобно воде в кружке, распределяется равномерно. Тебе нужно эту воду как бы... заморозить, перекрыв ей доступ в руки и полностью их расслабить. У тебя сотня километров. Максимальное время, - он поднял голову к солнцу, - четыре часа. Если я сильно оторвусь и потеряю тебя из виду, встречаемся на старой торговой дороге рядом с указателем на четверку полей. Идет?
- Во-сен, я!..
Но Стижиана уже охватило пламя, и он исчез. Кирано резко обернулся, увидев, как пламенная зеленая точка мигает вдоль дороги с частотой в две-три секунды, и рванул за ним, вместо того чтобы обдумать сказанное монахом.
Бег расслаблял Кирано, и он действительно передвигался довольно-таки быстро и без помощи советов Стижиана, но он прекрасно понимал, что до назначенного места километров девяносто, и это при условии, что Кир не заблудится. С таким темпом его хватит где-то на пол часа, если его чуть снизить - минут сорок пять, после чего он свалится и будет лежать посередь поля с невероятной отдышкой.
Юноша попытался отключить сознания, оставив глаза наблюдать за дорогой, и старательно представлял себе сосуд души. Перед глазами нарисовалось изображения его собственного тела, которое словно было стеклянным сосудом, до отказа наполненным водой. Лёд? Его воображение заморозило тело. Отключить руки? У замороженной статуи затрещали плечевые суставы, и руки с треском отделились от тела: перед глазами остались лишь две горы голубо-белых осколков. Передать энергию в ноги? Льдинки полетели вниз, облепляя ступни, икры и бедра.
Кир открыл глаза и с ужасом понял, что руки его напряглись дальше некуда. Он уже приготовился к судорогам, как внезапно руки размяли и обвисли, словно от них отлила вся кровь. Что касается ног - теперь болели они, но боль не помешала монаху с новой силой рвануть вперед и увеличить свою скорость чуть ли не вдвое. Он несся с непонятной ему легкостью, которая заглушала даже невыносимую боль в ногах. Удовольствие, сравнимое с ледяной водой, непрерывно текущей на усталую от жары спину.
Он не знал сколько времени прошло с тех пор, как он погнался вслед за давно исчезнувшим из поля рения Стижианом. Определять время по солнцу Кир не умел, однако оно уже не пекло голову, но все еще висело высоко на западе - значит закат не скоро.
Он бежал уже не меньше двух часов, может даже три, но точно сказать не мог. Легкость в груди резко сменилась сковывающим удушьем. У Кира сбилось дыхание, он стал хватать ртом воздух, надеясь выровнять внезапный сбой, но тут чудесная легкость, подобно жидкости в сосуде, у которого внезапно исчезло дно, ушла, и монах, не сумев сбавить скорость, упал на землю, протащившись по земле ещё пару метров.
Руки не двигались совершенно, ноги сковала судорога такой силы, что Кирано закричал сквозь сжатые зубы, из сломанного после удара носа потекла кровь, которая остановилась практически мгновенно (чтобы не случилось с телом, на его скорость регенерации это не повлияло). Он лежал, неспособный себе помочь, и быстро дышал, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание и пошевелить хотя бы одной рукой.
Он пролежал на животе около часа, терпя идущие на спад судороги, и за это время ему с трудом удалось едва ли пошевелить мизинцем и безымянным пальцем левой руки.
Вспышка зеленого света заставила его открыть наполненные слезами боли глаза и позволить сильным рукам Стижиана поднять его с земли и усадить у срубленного дерева неподалеку.
- Пробежать семьдесят километров на одной только силе воли - это героизм, Кир. - Сказал Стижиан, когда в его руках возникла фляга с водой, и он поднес её к губам юноши, начавшего жадно пить. - Героизм и глупость. Не будь ты сыном Монтеры, рисковал бы помереть от удушья или остановки сердца. Тихо-тихо, потом выскажешь мне все, что думаешь обо мне и моих методах, однако практика показывает, что в некоторых случаях ударные методы крайне полезны. - Он положил руки монаху на бедра, и в них полилось тепло. Та самая легкость, несшая сюда Кира. Затем он влил энергию в икры и в ступни, и гуськом отошел назад. - Легче?
Кирано медленно кивнул.
- Скажи мне, ты пытался представить свой сосуд ввиду стеклянной фигурки наполненной водой?
Тот снова кивнул.
- Это не совсем верно, Кир. Отрубив у своей воображаемой водно-ледяной статуи руки и перебросив этот лед в ноги, ты усилил свои мышцы, что не есть плохо, но для таких дистанций это неверно. - Стижиан отхлебнул воды и глянул на измученного, перемазанного землей и собственной кровью Кира, на лице которого не отражалось вообще ничего. - Ты должен понимать, что какими сильными бы не были твои ноги, такую дистанцию выдержать трудно, а ты к тому же немало времени провалялся в тюрьме Грана. Твоей задачей должно было быть не усиление, а обволакивание ног энергией. Это должно происходить таким образом, чтобы это энергия несла тебя, а не ты с её помощью нес себя.
Юнец моргнул, давая понять, что он понял свою ошибку. Резкий вдох вырвался из него, и Кир наконец стал дышать нормально.
- И вообще тебе придется этому рано или поздно научиться, потому как нежить будет гонять тебя по неожиданно длинным и глубоким пещерам в забытых Богиней подземельях.
- А как, - Кир громко сглотнул, - как надо представлять себе сосуд души? Представить вены?
- Нет, нет, говорю же - тебе не нужно усиливать тело. Ты можешь взять ту же замороженную статую, но не надо отрубать ей руки! Тебе надо сделать её бесцветной, а свободную часть преобразовать в некое подобие... м-м-м пленки! И уже ею следует обматывать ноги в таких ситуациях.
Юнец потупил взгляд и уставился на единственную во всей округе зеленую травинку, спрятавшуюся в тени поваленного дерева.
- Не расстраивайся. Никто бы не выдержал такой кросс. Разве что Амит.
- А чем в этом плане отличаюсь от него?
- Амит - могущественный медиум. Он балбес, но талантливый. Пусть его сила раскрылась уже ближе к восемнадцати годам, это не отменяет того факта, что его сосуд души может потягаться с моим в объемах. Душа Амита - вместилище колоссального объема энергии, но он, так же, как и ты, когда в первый раз делал это упражнение, вбухал энергию в ноги, но её было столько, что он и мышцы укрепил, и пленку поставил, сам того не понимая. То же самое было и со мной, и с ещё несколькими нашими сверстниками. У всех остальных, и их много, поверь мне на слово, сосуд души значительно скромнее. И теперь мы знаем, что и у тебя тоже.
Кирано совсем поник, а его кулаки медленно сжимались и разжимались, гоняя кровь по руке.
- Не волнуйся, небольшой объем сосуда - это не проблема и не недостаток. Развевать негатив тебе будет не трудней чем мне, разница в том, что ты не сможешь подавлять большие объемы, но, Богиня зрит, их не много в Оране и, я надеюсь, новых не будет. Ты бывал в Склепе Трех Королей?
Юноша невесело усмехнулся, кивнув.
- Первые два уровня. Погуляй там как-нибудь. Монахи твоего типа - специалисты по уничтожению воплощенного негатива, то есть нежити, во всем её ужасе и многообразие. Так что сейчас мы идем в Гран, может, придется даже заночевать там неподалеку, а то я боюсь, ты обратно не доберешься.
- В Гран? Неужели в Таэтэле нет негатива? Да я не верю, что в городе, который загибается подобно этому, не будет ни одного ожившего скелета. - Он снова смеялся - приходил в себя.
- Я тоже, но там все таки церковь рядом, да и люди искренне верующие... - Стижиан осекся и повернул голову в сторону, откуда они пришли. - Там нет ни сияния, ни негатива, но...
- Там есть холод.
- Что?
- Я плохо рассеиваю, но хорошо чувствую негатив...
- Ну конечно, твой сосуд неспособен подавлять идущий извне негатив. - Стижиан говорил абсолютно безэмоционально, задумавшись. - Я-то это делаю неосознанно.
- Я чувствовал в Таэтэле холод. Это знаете, будто капли студёной воды, только они не сползали вдоль тела, а... Как бежать против дождя! Только дождь этот лил ниже колен.
Во-Сен опустил взгляд на Кира, усталого и уже вымотанного, и улыбнулся.
- Хорошее сравнение придумал.
На лице того скользнула неуверенная улыбка, и юнец пожал плечами.
- Нет, правда, я понял о чем ты, и да, я думаю что это - скорее всего негатив. Бесспорно, Таэтэл город странный, но ты не думай, что наличие в нем одного из Осколков Северной Звезды гарантирует жителям защиту от негатива. Вовсе нет. Совсем нет.
Кирано стал сгибать руки в локтях и с радостью на лице понял, что они двигаются практически свободно.
- У энергии сияния есть особенность, которая сильно выделяет её из ряда стихийной и демонической магии. Я говорю о направлении силы. Огонь, вода, воздух и даже твердь питаются от одного и того же типа духовной энергии. К одной из стихий их привязывают духи этих магов. Вода - самое лучшее сравнение: окрасишь красным - будет огонь, синим - вода, и так далее. Что до энергии сияния - она сама по себе имеет цвет, но не имеет направления. Если выделить огромное количество энергии сияния, она не станет рассеивать сгустившийся вокруг неё негатив: она скорее станет искать новое вместилище, вроде другого монаха или инквизитора, а может даже попросту раствориться в окружающей среде. Чтобы развеять негатив, надо направить энергию именно на это, точно так же, как ты перебрасывал её из рук в ноги. Ты как, уже можешь встать?
Кирано поднял на него глаза, продолжая вращать колено. Он пожал плечами и схватился за протянутую Стижианом руку. Ноги все ещё болели, но эта боль походила на обескровливание конечности, так что лучшим лечением сейчас была ходьба.
- Кир, я не меньше тебя волнуюсь за происходящее в Таэтэле, и собираюсь во время праздника понаблюдать за местными церковниками. Не забывай: мы оба монахи, и это наша работа.
- Да, - юноша сделал несколько неуверенных шагов и усмехнулся, - только вот в этот раз нам за неё не платят.
- Потом предоставим Её Величеству счет. - Стижиан подмигнул младшему, взял его за локоть и они направились в сторону пепелища Грана.
- Сюда бы сейчас образованного, опытного мага. Он смог бы со всем этим разобраться. - Мурлыкнул Стижиан, пытаясь пошутить, но его грустные глаза, взирающие на оплавившиеся стены нескольких самых крепких домов на окраине Грана, выдавали его истинные мысли.
Кир ещё не успел поднять голову и ужаснуться пейзажем: он впервые телепортировался. Для себя юноша решил, что всё бы ничего, если бы процесс не был столь многократным. В первые десять прыжков сквозь пространство он чувствовал себя нормально, но на третьем десятке, а всего их было не меньше сотни, Кирано показалось, будто бы он находится на корабле во время шторма, и у него резко обострилась несвойственная ему морская болезнь.
Стижиан с умилением в глазах наблюдал за тем, как его новоиспеченный ученик стоит в двух шагах и, присев на корточки, борется с головокружением и тошнотой, вызванной не только телепортацией, но и голодом. Но умиление вмиг растаяло, когда монах поднял глаза и увидел черные руины Грана, охваченные пламенем золотого заката.
Тошнота у Кирано сменилась дрожью: тело покрыли мурашки, зубы стали постукивать. Он обнял себя за плечи и медленно встал.
- О Богиня... - Изумляющий ужас приковал его взгляд к пепелищу. - Это!.. Это... - И с трудом перевел взгляд на Стижиана.
Ведя сюда юнца, монах не подумал о том, как сложно будет ему увидеть это пепелище. Его разум дурманила не только боль всех прерванных здесь жизней, но и чувство вины, которое он не только не мог, но и не желал откинуть.
Стижиан прикрыл глаза, и перед ним как наяву возникла ринельская долина, и то черное море пепла, что он оставил после себя. Это было всё, что осталось от крупного, развивающегося индустриального города: обожженные камни и пепел. И несколько десятков людей, спасшихся оттуда - инквизиторов. И Иллес. Она тоже спаслась, чтобы погибнуть здесь.
- Мой дух - моя вина. - Сказал полушепотом себе монах, и Кирано поднял на него глаза.
- О чем вы, Во-Сен?
- Ты знаешь что случилось с Ринелем? - Голос Стижиана оставался монотонным.
- Ну... Если коротко - то его сожгли инквизиторы, свалив все на тебя. Никто не может рассказать о том, что там произошло - очевидцев нет. Пламя выкосило не только город, но и несколько километров вокруг него. Теперь это черное пятно на карте Ораны. А это, - он повернулся к обожженным стенам, - ещё одно.
- Ты должно быть плохо разбираешься в магии огня. Это плохо, но поправимо. Будем в Оране - познакомлю тебя с Дрименом, он просветит. Хочу сказать одно: огонь, которым церковь и Старшие Лучи "очищают" души человеческие, не способен обратить камень в пепел. Это могут и далеко не все маги огня, что уж говорить об инквизиторах, которые с магией сияния-то совладать не могут.
- Что вы имеете в виду? Что Ринель уничтожили маги? Или маги, которые на попечении у церквей? Или маги отс...?
- Не плети сюда магов, Кир. У большинства талантливых магов хватает ума не идти на сделки с церковью, а если и не хватает - то это только по приказу вышестоящих. Магистров, или парламента.
- Или королевы...
- Семь лет назад никакой королевы и в помине не было.
- Но тогда кто? Ведь кому-то надо было очернить имя монтерцев и начать истребление монахов!.. - Кир вошел во вкус беседы, так что его голос, совсем недавно ставший мужским, подскочил вверх и внезапно заглох, когда юноше в голову пришел интереснейший вопрос. - Во-Сен, а... А как вы спаслись? И где были все эти годы? Почему не предотвратили уничтожение нашего дома?
Стижиан прикрыл глаза и медленно, но глубоко вздохнул. Кирано осекся - ему показалось, будто его слова сильно задели монаха, который старше и куда мудрее, чем он сам.
- Простите, Во-Сен, я... Я наслышан о вас с детства! В монастыре о вас говорили даже после случившегося в Ринеле! Да и все, кто вас знал, все яро защищали честь монаха и ваше имя! Я не...
- Я был мертв, Кир. Меня сожгли, там, в Ринеле, и по рассказам Рьюдо, именно после этого события город и охватил пожар.
Глаза юноши загорелись недобрым, чуть ли не благоговейно фанатичным огнем.
- Нет, Кир, к жизни меня вернула не Богиня, я не её посланник и это не твое дело. Прости уж.
Повеяло холодом, но не было и дуновения ветра. Только морозящие кожу потоки, подобные каплям студёной воды, которые ползли по ногам. Хорошо Кир придумал с описанием потоков негатива.
- Ну, раз вы...
- Ты. - Не выдержал Стижиан и снова поправил его.
- Ну раз ты так говорите, я не буду лезть, но не надо думать будто я не замечаю зеленой дымки вокруг вас, когда вы телепортируетесь.
Монах ехидно, пытаясь сымитировать оттенок злобы и недовольства, зыркнул на юнца: уголки губ того приподнялись и оба, не сговариваясь, сделали шаг вперед.
Земля содрогнулась словно после взрыва. Пространство прорезал крик, глухой, но звенящий, способный своими скрипами резать метал. Похожий на боевой клич дикой птицы, звук держался непостоянно: он прерывался на несколько секунд и возникал снова, словно бы тело животного, издающего его, терпело спазмы и задыхалось.
Кирано сморщился от звука и прикрыл уши: для него столь мощный поток негатива мог стать смертельным, столкнись он с владельцем этого голоса. Стижиан понял, что это за животное, с первых двух нот. Он встречался с ним всего однажды, когда ему было лет шестнадцать, и единственным, что спасло его тело и голову от взрыва в тот день, была бездонная бочка сияния его души.
Чтобы защитить юнца от него, Стижиан встал впереди и согнул ноги, готовый в любой момент подпрыгнуть и атаковать. За стеной, перед которой стояли монахи, показалась здоровая костяная голова с белыми перышками. Лапы тела, на котором она держалась, с легкостью сломали препятствие, и перед ними нарисовалось уродливое существо, похожее на бескрылого грифона из сказок. Его тело представляло собой практически голые кости, и лишь кое-где можно было узреть иссохшие клоки плоти, из которых торчали редкие перья. Продолжая издавать раскалывающий голову шум, глушащий все прочие звуки, существо, завидев перед собой две цели, ринулось в атаку.
Стижиан подпрыгнул и ударил существо по боку морды, вложив в удар столько сияния, сколько успел, и ещё не до конца сформированное "сердце", наивно спрятавшееся в голове представителя среднего класса нежити, раскололось. Тело горе-пташки затрещало и стало расщепляться на длинные тонкие иглы. Существо взорвалось, и черная земля на десяток метров вокруг покрылась белыми шипами.
В момент, когда это произошло, всё, что мог делать Кир, это удивленно и ошарашено взирать на спину монаха перед ним. В момент взрыва, юнца ослепила бело-зеленая вспышка, и он, готовый к принятию удара, напрягся, но кроме волны от взрыва не почувствовал ничего.
- Одну пропустила. - Сказал Стижиан растворяющейся синеватой дымке так, будто дух мог его слышать. Он выдернул из щеки впившуюся в него белую иглу и сломал её меж двух пальцев. Рана затянулась мгновенно.
- Запад! - Раздался откуда-то мужской голос, послышался топот, пыльно-пепельный земляной покров приподнялся в воздух.
- За мной! - Подхватил кто-то говорящего.
Стижиан сощурился и внимательно изучил пространство вокруг себя. Тихо цокнув языком, он сжал кулак, вокруг которого воздух словно бы начал плавиться, и приготовился к повторной атаке.
Все разом, костяные штыри ушли под землю, и та задрожала вновь. Источник вибрации передвигался под землей, поднимая клубы пыли. Судя по ощущениям, существо, которого переполняла энергия негатива, вилось змейкой вокруг монахов. Стижиан подготовился к прыжку, и его ноги оторвались от земли как раз в тот момент, когда морда костяной птицы, трансформировавшейся в змею, пробила земляной покров под ним и распахнула пасть, чтобы сожрать ударившего её монаха.
В этот момент Кир наглядно понял, что имел ввиду Во-Сен, говоря о ловкости и скорости: Стижиану хватило ловкости, чтобы вовремя подпрыгнуть, но не хватило скорости, чтобы в нужный момент увернуться. Костяная змея оказалась чуть быстрей него, и её уже захлопнувшаяся пасть ударила монаха в спину.
Стижиан отлетел на несколько метров в противоположную от Кира сторону, а костяная змея, чье тело перестаивалось во время движения, снова нырнула под землю, словно в воду. Монах ударился плечом о землю, сделал кувырок и оказался на четвереньках.
Подаренный королевой артефакт слетел с его лица, и глаза Стижиана окрасились своим настоящим цветом: черным, с белыми кольцами.
- Помоги ему! - Услышал Кирано со спины, и мгновение спустя чьи-то руки обхватили его за поясницу, и его тело оторвалось от земли, приземлившись легко и мягко подальше от места сражения.
- Сиди здесь. - Сказал незнакомый голос, хозяин которого пребывал не в лучшем расположении духа. - Что за?... Лонд! Ло-онд! Отойди оттуда, а то тебя заденет!
Кирано хотел было поднять глаза и увидеть человека, которому принадлежал этот голос, но не смог оторвать взгляда от черноглазого Стижиана.
Тот наконец смог увидеть все до единого сердца костяной змеи. Его первое предположение было верным, но удар - ошибочным. Изначально сердце действительно располагалось в голове существа, но оно, несмотря на искреннюю веру Стижиана в то, что нежить "тупая как вот это дерево", сумела в момент удара разделить имеющийся центр на четыре части.
Во-Сен Ветру стоял на ногах и терпеливо ждал, когда же костяной змее надоест рыть тоннели, и она высунет свою уродливую морду на поверхность. И чудо свершилось, но вместо того, чтобы снова бить монаха снизу, змея выволокла на поверхность всё свое тело и решительно атаковала Стижиана хвостом. Он прикусил губу, что иногда помогало ему сосредоточиться и думать быстрее, и вокруг его груди мелькнула зелено-белая широкая линия, разбившаяся на семь отрезков и превратившаяся в сферы.
- Дорвалась! - Гаркнул ей монах, и четыре сферы полетели в разные участки тела змеи.
Наблюдающие ахнули: представитель по-настоящему редкого класса нежити взвыл, но уже не вызывающим головную боль криком, а скулящим, протяжным звоном, и его тело рухнуло на покрытую пеплом землю. Оно не распалось как в прошлый раз, а мертвым грузом растянулось метров на десять.
Кирано хотел было ринуться вперед, но сильные руки удержали его. Обозленный, он развернулся, чтобы увидеть своего спасителя, и увидел мужчину, что на голову выше чем он сам, широкий в плечах и узкий в бедрах. Его грудь была обнажена, на плечи надет тяжелый кожаный плащ, где на рукаве виднелась четырнадцатигранная звезда.
Снова раздался топот, и к уже находящимся здесь двоим монахам, не считая Стижиана и Кирано, присоединились ещё трое. Они встали спиной к Киру и, поджав губы, ждали когда же осядет серое облако пепла.
- Кто из вас так отличился? - Сказал один из них знакомым голосом, который хоть и оказался чуть осевшим, но всё же узнаваемым. - А? Нечего стесняться, господа монахи.
- Это не мы. - Ответил тот, что держал обессиленного Кирано за локти.
- А кто?.. - Теоллус Ветру обернулся и улыбнулся немало удивленному такой встрече Киру. Могущий одним своим видом заставлять нежить зарываться обратно в свои могилы, монах отвернулся от юноши и устремил свой взор на расплывчатые очертания фигуры мужчины, скрывающегося за стеной оседающего пепла.
Стижиан стоял в пол оборота и смотрел в противоположную от них сторону, пытаясь понять, уничтожил ли он змеептицу, или же её частички снова готовы собраться воедино и продолжать бой. Нет, этот представитель магических чудес мира сего больше не представлял угрозы, тем не менее, негатива в округе меньше не становилось. Во-Сен Ветру поджал губы, мирясь с мыслью о том, что, возможно, это чудо здесь не единственное, а может, в округе найдется что посильнее его.
- Демон. - Однозначно заключил светловолосый Виллинур, стоящи по правую руку от Тео.
- Исключено. Ты когда-нибудь слышал о демонах, от которых веет сиянием как от пьянчуги перегаром? - Это была левая рука Тео на этом задании - Фасвит, сорокалетний монах, они когда-то учились вместе.
- Нет, да я и не припомню демонов, истребляющих нежить. Им это как-то несвойственно. - Это сказал монах, по-прежнему держащий в своих сильных руках Кира.
- Роан, - это был пришедший с ним последний из пяти монтерцев, - отношения линии демон-нежить бывают самыми разными. Меня больше интересует откуда это в демоне появилась энергия сияния. Что скажете, мастер?
Теоллус онемел. Раньше ни одному из монахов не доводилось видеть их наставника в таком состоянии, а он смог рассмотреть того, кого любил и о ком скорбел столько лет. Мастер замер.
Сильнейший в истории ученик монтерского монастыря уже практически привык к тому, что его называют демоном, а вместе с тем ещё и пытаются расправится с ним как с оным. Убедившись, что поваленное им на землю тело змеи больше не источает какого-либо негатива, он взял в руку одну из сияющих штуковин, кольцом вьющихся вокруг него, и остальные шесть одна за другой влились в неё. Сжав ладонь в кулак, монах растворил сферу, оставив только голубоватую дымку вокруг ладони, и медленно повернул голову, переводя взгляд с тела бездвижной змейки на всех собравшихся.
Не будь ситуация такой серьезной, а атмосфера - напряженной, сыны монтеры наверное рассмеялись бы, потому что стоило демону завидеть лишенного дара речи Теоллуса Ветру, как на его лице появилось такое же удивленное, умиленное, с оттенком восторга и ужаса одновременно выражение.
Мастер Тео сделал два неуверенных шага вперед:
- Мастер, ваших сил сейчас может не хватить на схватку с демоном, - сказал Фасфит, приняв свою лучшую стойку, через которую легко входил в стиль кулаки-молоты, - позвольте нам...
- Утихни, - едва слышно, сквозь зубы рыкнул Тео, не сводя взгляда с "демона", повернувшего уже и корпус в их сторону.
Оба начали делать неуверенные шажки на встречу друг другу. Расстояние между ними сокращалось, а Кир на себе чувствовал, как каменеют кулаки наблюдающих за этим монахов.
Губы демона сжались, и на его лице появился оттенок улыбки. Не злой, не хитрой, а смущенной и неуверенной. Какие эмоции переживал Тео видно не было.
В шаге друг от друга демон и монах остановились и лишь с долей секунды промедления крепко обняли друг друга.
Роан был так удивлен, что даже отпустил Кира, и тот смог вздохнуть полной грудью.
- Стижиан... - Прошептал Тео, все ещё обнимая сына за плечи: слезы слышались в голосе, но их не было на лице. Он сделал шаг назад, и, не убрав руки, с донельзя отцовским взглядом сказал. - А Амит говорил, что ты сшил себе плащ, что-то я его не вижу...
- Потерял, - честно признался Ветру младший, пожав плечами, - он сейчас где-то на дне моря Сайланте.
- Ребят, - обратился Тео к приходящим в себя после неожиданно трогательного момента монахам, - это же Стижиан. Стижиан Ветру, мой сын!
- Или же демон, в обличии вашего сына! Мастер, будьте внимательны! - Фасвит все никак не унимался.
- Медиума не обманешь, - раздался ещё один голос откуда-то сзади, и на фоне единственной ярко-желтой полосы на небе возникла физиономия Амита, держащего Дримена под руку.
- Не надо меня вот так вот под ручку вести. - Маг явно был не в духе. - Я не слепой и не инвалид, а ещё не твоя девушка, мы не пара и мы не на свадьбе. Отпусти!
Смеясь, Амит демонстративно развел руки, и именно в этот момент Дримен спотыкнулся и грохнулся в собранную будто бы специально для этого падения особо большую гору пепла.
- Ты... - Глаза Тео все ещё метались по лицу Стижиана. - Не поможешь нам? Мы тут уже неделю мучаемся. Перебили всю мелочь и всех средних тоже, остались одни толстячки, они тут и задают фон.
- Без проблем, только... О! Кстати! Кир! Может ты потренируешься с отцом?
Юнец не успел ответить.
- Кирано? - Мастер Ветру пригляделся к бледному юнцу. - Это который отличился в монастыре особой чисто физической скоростью? Стиж... - Он вздохнул. - Я в этом смыслю едва ли больше чем ты. Амит! - Тео придумал на кого свалить это непростое задание. - Может ты?..
- Я медиум между прочим!
- А я мастер!
- А я могу поглотить вас всех! - Раздался голос Дримена. - Вот и познаете мой богатый внутренний мир! Привет, кстати, Стижиан! - Он вытянул вперед руку, и брат похлопал его по плечу, в знак приветствия.
- Так, белобрысый, медиум ты там или где, с нежитью мы и без тебя разберемся. Обучение молодых - дело гордости и чести, так что сияние в пальцы и...
- Ну ещё я могу его потренировать... - Сказал другой монах.
- Ты нужен будешь здесь.
- Ну или я. - Молвил третий.
- Твоя помощь тоже пригодится. Амит! Не увиливай!
- А может кто мое мнение спросит?! - Взвыл Кир, но крик его души прошел мимо ушей собравшихся и счастливых этой встрече людей.
- Значит так, - молвил Амит, зачем-то вытянув перед собой руки. Он стояли метрах в трех от Кирано, и, тем не менее, тот плохо его слышал из-за царящего вокруг шума. - Могли бы и потише, раз повесили на меня роль тренера... Ладно. Значит смотри. Стижиан уже проверил какой у тебя объем сосуда. Раз твои волосы не побелели, значит, количество энергии ещё не дошло до критического, и с этим можно работать. Он тебе рассказал про сердца? Отлично. Я же хочу тебе поведать про чуть более тонкую часть природы нежити - это сердца в сердцах.
Кир как мог напряг слух чтобы не пропустить не слова, тем не менее некоторые часты фраз он слышал лишь урывками.
- Ввиду твоего запаса энергии, ты не можешь бездумно швыряться ею налево и направо как это в свое время делал я, ну или как продолжают делать представители семейства Ветру.
Которые в это время несхематично бегали неподалеку, гоняясь за ещё одним носителем колоссального количества негатива. В этот раз горы уцелевших после пожара костей приняли форму не змеи и не грифона, а некоего ящера-паука, что всем монахам казалось несколько неразумным: с такой формой удобно прятаться в городе, а не на открытой местности. Однако давать нежити ценные советы - до этого монахи ещё не доросли.
- Любая нежить имеет сердце, расположенное где-то в его теле. Оно редко находится в груди, чаще - в голове или в тазу... Точнее где-то между туловищем и ногами. Техника, которой ты должен овладеть, хорошо сравнивается с воздушным шариком и его заклятым врагом - иглой для шитья. Принципиальная разница одна: шар лопнет в независимости от того, по какому участку его поверхности ты его тыкнешь иглой. С сердцами нежити чуть сложнее: тебе надо выбрать определенную зону, найти критическую точку на сердце, задев которую ты точно его разрушишь.
Снова дикий рев, только в этот раз не такой визглявый и высокий: пауко-ящер запевал низким басом, от которого подрагивала земля и начинал нервничать медиум, не любящий шум.
- Самое сложное во всём этом - это увидеть сердце и увидеть пятно на нем. Ударить и разрушить - ерунда, потому как с накоплением точечного заряда в руках, ногах или даже на языке тебе может помочь воображение. А оно бесполезно, когда ты пытаешься высмотреть энергию в ком-то кроме себя.
Представители семейства Ветру забили пауко-ящера, и тот рухнул на тело предыдущего несчастного - костяной многоножки, оставившей в округе великое множество узких ямочек шириной в полметра.
- И... - Кирано крепко задумался. - Как же мне увидеть сердца?
- Ну... - Амит кинул взгляд на переговаривающихся отца и сына. - Есть два способа найти сердца. Первый такой же сложный, как и второй. Первый - это их видеть. Второй - нащупывать.
Левая бровь юноши вопросительно приподнялась.
- Нащупывать - это посылать тонкие линии сияния в тело носителя негатива и ждать момента, когда ты почувствуешь негатив зарядом мощнее всех остальных. Это долго, скучно и, честно скажу, напряжно. Поверь, я пробовал. А вот видеть сердца... Хм. Я даже не знаю, наверное, тебе для этого понадобится разделять негатив на слои. Тут, кстати, может помочь и воображение. В простейшей нежити вроде скелета, слой, грубо говоря, один, а на сердце он чуточку толще, например, два спрессованных слоя. В теле этой каракатицы, - медиум махнул рукой в сторону пауко-ящера, - пять слоев. Было. В сердцах может быть до двенадцати слоев. О, кстати! Этих принято называть их средним классом нежити, и их сердца неравноценные, разной толщины, и конечно, чтобы пробить их критические точки, надо много больше энергии.
- Средний класс? - Кирано передернуло, когда он понял, что этот эпицентр негативного ужаса - всего лишь средний класс нежити. - А что такое высший тогда? Или старший? Сколько в них тогда энергии?
- Дело не в количестве энергии. - Глаза Амита стали серьезными. - Как это не грустно, но классы нежити можно сравнивать с носителями сияния. Инквизиторы - это мои любимейшие скелеты, и они слабы совсем не потому что у них сосуды скромного размера и в их телах не воспитывали автономное восстановление сияния, совсем наоборот: в душах некоторых из церковников энергии ого-го сколько! Но они слабы потому, что не умеют ею управлять. Вот и скелеты: ввиду отсутствия у них какого-либо ума, они становятся неопасными для нас противниками. Средний класс - это старшие лучи, например, и многие из монахов. Да, как ни прискорбно, и среди нас хватает лентяев. Сила есть, но контролируется она не полностью. Как вот эти каракатицы - не отдавая себе отчета, они укрепляют свои тела многослойным негативом и додумываются объединять тела, таким образом, у них и получается по три-четыре сердца у каждого, что делает их живучими как я не знаю кто.
- Интересно, к какому из них отношусь я.
Амит сразу догадался, что юноша перед ним страдает от комплекса неполноценности.
- Пока что - к среднему, я думаю, но если ты научишься видеть сердца, то через годик практики шагнешь к высшему классу. У нежити - это полноценный сравнимый с человеческим разум, а говорят, он даже выше человеческого. К счастью, никто из ныне живущих не встречал ничего подобного, разве что может Млинес, ей же сколько лет...
- А что нужно для появления такого вида... нежити? - Кирано стало жутко при мысли о таком существе, но любопытство брало свое.
- Нужно чтобы множество людей пережили такие ужасы, в сравнении с которыми сожжение заживо - детский плач, поэтому не волнуйся, здесь не появится никто подобный. Так, мы отошли от темы! Стижиан! - Прогорланил медиум, а Во-Сен Ветру младший в это время собирался идти на восточную окраину города, помогать остальным монахам. - Ты пропустил одного здесь.
- Что?! - Это замечание монах нашел для себя оскорбительным.
- Не бузи. Он неподалеку, и он поменьше этих каракатиц.
- Каракатиц? - Стижиан усмехнулся и начал идти в их сторону. - Хорошо обозвал, мне нравится. Как ж я его не заметил то, - он уже влил энергию в кулак, готовясь вырыть из-под земли спрятавшуюся нежить.
- Погоди-погоди. Ты можешь его вытащить, но не уничтожать?
- Что ты задумал, хитрый лис?
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги