Юлиан Отступник

Часть первая ЗАРЯ

¹ Soli invicto (Непобедимому Солнцу) — девиз, начертанный Юлианом на штандартах его римских легионов. Напомним, что культ Солнца был официально введен в Риме Аврелианом (214–275).

² Столица провинции Вифиния (Малая Азия). Никомидия в эту эпоху была важным городом. Ее избрали своей резиденцией императоры Диоклетиан и Лициний. Там же находился двор Константина I, до его перевода в Константинополь.

³ Этот холм находился в двадцати стадиях (ок. 3,5 км) от города (Юлиан. Письма ритору Евагрию. Письмо 46).

⁴ Теперь оно называется Мраморным морем.

⁵ «У меня есть небольшая доминия из четырех поместий, доставшаяся мне от бабушки, — напишет позже Юлиан Евагрию, отдавая ему в дар это имение. — Эта местность расположена не более чем в двадцати стадиях от моря… Если, выйдя из дома, ты поднимешься на холм, то увидишь Пропонтиду, ее острова и город, носящий имя великого императора [Константина]. Там тебя будут окружать только тисовые деревья, тимьян и благоухающие клумбы. Ты найдешь там полную тишину, если захочешь прилечь и полистать книгу; а для того, чтобы отдохнули глаза, нет ничего приятнее, нежели созерцать корабли и море. В юности эта летняя резиденция казалась мне восхитительной… Даже став взрослым, я по-прежнему остался влюблен в это убежище моих прошлых лет: я часто возвращался туда, и ни разу не случалось, чтобы во время этого отдыха я не отдал должное изящной словесности» (Император Юлиан. Письма I, 2, с. 12).

⁶ Император Юлиан. Труды императора Юлиана, II, 2. Соч. VII (Мисопогон), с. 175.

⁷ О сне Басилины сообщает Зонара (XIII, 10, 2 и далее), возможно основываясь на сообщении в письме Евнапия Орибасию: «К тому же родители возлагали на свое дитя большие надежды. Однако этот сон причинял им также беспокойство. Согласно Гомеру, рожденному Фетидой Ахиллу была уготована короткая жизнь и злая судьба» (Bidez. La Vie de l'Empereur Julien, с. 10).

⁸ Аристотель. Физика. II, 2. с. 194b; ссылка автора на Анаксагора (О растениях, I, VII (817)), Dubner, с. 21, 16. Ср. с «солярным витализмом» Посидония, на которого Юлиан ссылается в своем труде о Гелиосе-Царе (Труды императора Юлиана, 22, 2, с. 102).

⁹ Ср.: Григорий Назианзин. Речи, IV, 91; Феодорит. История Церкви, III, 7; Созомен. История Церкви, V, 10. Одним из двух спасителей Юлиана был епископ небольшого финикийского города Аретузы Марк.

¹⁰ Галл родился в 325 или 326 году в Этрурии от первого брака Юлия Констанция с Галлой (см. генеалогическую таблицу). Галла принадлежала к аристократическому роду. Ее братья Руфин и Цереал исполняли обязанности соответственно консула и префекта.

¹¹ Максимин Фракиец (173–238). Клавдий II Готский (214–270) умер от чумы в Сирмии. В 310 году династия Геркулов, дискредитированная узурпацией и неудачами Максимиана Геркулия, была смещена династией солнцепоклонников Констанция Хлора, в интересах дела породнившейся с потомками Клавдия II (Norman Baynes. The Historia Augusta, Clarendon. 1926, p. 59).

¹² Деций, Аврелиан, Проб и Максимиан Геркул были родом из Сирмия; Галерий родился в Сердике (Софии), а Диоклетиан в Салоне (Спалато) в Далмации. Констанций Хлор, «усмиритель Британии», удачливый военачальник, происходивший из рода солнцепоклонников и родившийся в горах Дардании (современная Сербия), основал династию вторых Флавиев, принадлежностью к которой гордился Юлиан. В то же время его бабка Феодора, супруга Констанция Хлора, была по происхождению сирийкой. «Я высоко ценю судьбу, которой меня удостоил бог Гелиос, позволив мне родиться в семье, держащей в наше время власть и правление на земле, — скажет позже Юлиан. — …Великим счастьем для человека является быть приверженцем этого бога [Гелиоса] вслед за длинной чередой предков, поклонявшихся ему в течение трех поколений [Клавдий II, Констанций Хлор и с 310 по 312 г. — Юлий Констанций, отец Юлиана], и нет ничего зазорного в том, чтобы признать, что ты родился для того, чтобы Служить этому Богу» (Труды императора Юлиана, II, 2, О Гелиосе-Царе, с. 101–102).

¹³ Так назывался личный штандарт императора.

¹⁴ «Сим победишь!»

¹⁵ Константин основал Константинополь 11 мая 330 года.

¹⁶ В 324 году Константин приказал умертвить своего соперника Лициния, который, потерпев за год до этого поражение при Адрианополе, был вынужден отречься и сдаться на милость императора. В 326 году он повелел умертвить своего старшего сына Криспа, которого подозревал в измене, а также сына Лициния. В том же году по его приказу его супругу Фаусту задушили в бане во время купания. Кроме того, он избавился от цезаря Италии и Африки Севера (307), от Максимиана (310), цезаря Востока Галерия (311), от Максенция и Максимина Дазы (312).

¹⁷ Вот что пишет Бидэ о смерти Константина: «С наступлением весны (337 г.) Константин отправился во главе своей армии в поход против Шапура, который дерзко оспаривал у него провинции по берегам Тигра, завоеванные Диоклетианом. У Константина была с собой палатка, служившая переносной церковью, и он был окружен свитой епископов, которые должны были молиться за успех экспедиции. Однако вскоре на небе появилась комета необычайных размеров, что породило беспокойство в умах, а вскоре после этого Константин неожиданно заболел. Проезжая поблизости от горячих источников Еленополя в Вифинии, он сделал там остановку, чтобы принять лечебную ванну. Затем он простерся перед мощами мученика Лукиана Антиохийского, которого особо почитала его мать Елена. Но ни купания, ни почитаемая святыня, привлекавшая паломников с высот Дрепанского мыса, не вернули здоровья больному. Напротив, недомогание перешло в приступ лихорадки. Его поспешно перевезли на виллу Анкирон неподалеку от Никомидии, и после шести дней страданий, во время праздника Пятидесятницы, он отдал душу Богу. По счастью, умирающему хватило времени для того, чтобы пройти через воды крещения» («La Vie de l'Empereur Julien», с. 13; см. также Евсевий. Жизнь Константина, V, с. 65 и далее).

¹⁸ Евсевий Никомидийский был единственным, кто присутствовал при последних минутах жизни Константина. Если обвинительное завещание действительно было обнаружено в руках императора, то никто, кроме Евсевия, не мог вложить его в руки Константина, возможно, по приказу последнего. Быстрое возвышение Евсевия до поста епископа Константинопольского может служить подтверждением этой гипотезы.

¹⁹ В октябре 361 года.

²⁰ Далмаций I, который был убит вместе со своими двумя сыновьями Ганнибалианом и Далмацием II (см.: Зосим, II, 40, и Pauly-Wissowa. Real Encyclopédie der klassischen Altertumswissenschaft, IV, 2456, p. 13 и далее).

²¹ Труды Цезаря Юлиана, I, 1, с. 215.

²² Труды Цезаря Юлиана. Письмо афинянам, с. 218.

²³ Аммиан Марцеллин, XXII, 5, с. 2 и далее; Филосторгий. История Церкви, VII, 4 (продолжение описания VI, 7) и с. 230.

²⁴ В своем восхвалении императрицы Евсевии Юлиан утверждал: «В детстве я избежал опасности, которой ни один взрослый человек не мог бы избежать без защиты божественных или чудесных сил» (Труды Цезаря Юлиана, I, 1, с. 91).

²⁵ Вот как позже Юлиан описывал Мардония: «Он называл достоинством простоту, воздержанием строгость, силой духа сопротивление страстям и нежелание искать счастья на этом пути… Хотите, я назову вам имя этого наставника и скажу, какого он был происхождения и где научился таким словам? Он был варваром, клянусь богами; он был скифом [то есть готом]. Он носил то же имя, что и человек, побудивший Ксеркса начать кампанию против Греции (Мардоний). Говорю вам, он был евнухом. Он получил образование благодаря покровительству моего деда, и ему было поручено заниматься воспитанием моей матери на основе поэм Гомера и Гесиода. Но поскольку, произведя на свет меня, своего первого и единственного ребенка, она в расцвете юности умерла, меня по прошествии семи лет отдали этому же воспитателю. С тех пор, вдалбливая мне в голову эти истины, он вел меня прямым путем к учению. И он отказывался признавать все другие пути и запрещал мне следовать по ним…» (Труды императора Юлиана, II, 2, Мисопогон, с. 175–176). Мардония заметил Юлий Юлиан, отец Басилины, дал ему хорошее образование и затем поручил обучение своей дочери.

²⁶ Несмотря на это, Юлиан описывал свою жизнь в Мацелле весьма мрачными красками: «Меня и моего брата заточили в сельской местности в Каппадокии, оторвав меня еще ребенком от первых шагов в учении, и не позволяли никому приближаться к нам. Как описать эти шесть лет, которые мы провели в чужом месте, подобно тем, кого персы заточают в своих крепостях? К нам не мог проникнуть никто чужой. Нашим старым друзьям (Мардонию?) отказали в праве навещать нас: мы жили, лишенные какого бы то ни было серьезного образования и свободы общения, и выросли среди замечательных слуг, разделяя свои занятия с собственными рабами, ставшими нам товарищами. Ибо ни одного сверстника рядом с нами не было: это было запрещено! (Труды Цезаря Юлиана, I, 1, с. 216.)

²⁷ «Умоляю тебя, — писал он спустя много лет своему другу Приску, — не позволяй сторонникам Феодора [второстепенного философа-неоплатоника] утомлять твой слух повторением заявлений, будто Ямвлих был честолюбив. Ямвлих — истинно божественный учитель, первый после Пифагора и Платона. Если есть дерзость в том, чтобы говорить тебе о нем с таким энтузиазмом, то ты в самом этом воодушевлении увидишь основание для того, чтобы простить меня. Что до меня, то я без ума от Ямвлиха в философии и от моего тезки [Юлиана Халдейского] в теософии, и, говоря в стиле Аполлодора [фанатично преданного учителю ученика Сократа], рядом с ними, на мой взгляд, никого нельзя поставить» (Император Юлиан. Письма, I, 2, с. 19).

²⁸ «Как можете вы не признавать те блага, которыми пользуетесь каждый день не просто как члены некой группы людей, или как представители одной расы, или как жители одного города, но те блага, которые видимые боги одновременно даруют всему миру? — напишет Юлиан позднее александрийцам, пытаясь побудить их признать превосходство Гелиоса над всем. — Неужто вы, единственные из всех, нечувствительны к великолепию, исходящему от Солнца? Неужто вы, единственные из всех, не знаете, что оно есть прародитель жизни и движения во всей вселенной?» (Император Юлиан. Письма, I, 2, с. 190).

²⁹ Ямвлих. О египетских мистериях, с. 56–57.

³⁰ В «Теосе» энтузиазм определяется как присутствие божества в человеке. Это определение сформулировано уже в «Тимее» Платона. Юлиан будет впоследствии стремиться еще точнее определить суть этого явления и напишет следующее: «Если нельзя переставлять части или как-либо изменять текст Платона, либо просто заменять в нем слова, если следует чтить его целиком таким, какой он есть, поскольку он является священной древностью, то я подчиняюсь этому, ибо вряд ли кто-нибудь трактует мысль этого мудреца иначе, чем я. Говоря о «самом человеке», он имеет в виду не его тело, не его богатства, не его происхождение или славу его предков; все это — индивидуальные качества человека, но не сам человек. Человек, согласно Платону, — это разум, это мудрость, одним словом, это божество, находящееся внутри нас и составляющее в нас наиболее совершенный вид души, который Бог дал каждому в виде гения, пребывающего, по нашему мнению, в верхней части нашего тела и возносящего нас от этой земли к нашему небесному родителю» (Труды Цезаря Юлиана, I, 1, «Констанций, или О царской власти», с. 140).

³¹ В то время он не мог никому сказать об этом. Но позже, когда, добившись власти, он смог говорить открыто, он восславил его следующими словами: «На деле я приобщен к духу Гелиоса-Царя! И если я сохраняю в тайне самые неопровержимые доказательства этой приобщенности, то вот что я могу сказать открыто, не боясь впасть в святотатство. С детства я был полон страстной любви к лучам этого бога. Я с самых ранних лет столь полно отдавался в мыслях полету к его эфирному свету, что не только мечтал не отводить от него взгляда, но, даже выходя на улицу ночью под чистым и ясным безоблачным небом, я был полностью равнодушен к чему бы то ни было и обращал внимание лишь на чудеса небес, не слыша ничего, что мне в это время говорили, и не заботясь о том, что я сам в это время делал…» (Труды императора Юлиана, II, 2, «О Гелиосе-Царе», с. 100–101).

³² Будучи столь чувствительным, Юлиан не мог, прочитав эти тексты, не подпасть под их влияние. Было бы ошибкой отрицать это влияние или преуменьшать его значение. Всю свою жизнь он сохранял печать христианской морали (хотя и отрицал само учение), и именно это делало его язычником, весьма отличным от других язычников. Его постоянная забота о том, чтобы устремления души преобладали над потребностями тела, те усилия, которые он прилагал к воплощению в жизнь праведности и воздержания, его аскетический образ жизни, его презрение к роскоши и почестям, его скромное поведение являются тому подтверждением.

³³ Мы оставляем за читателем право самому решить, был Юлиан христианином или нет. Этот вопрос обсуждается уже в течение многих веков и будет обсуждаться еще долго. Он является основополагающим, потому что в зависимости от ответа обвинение Юлиана в отступничестве окажется либо обоснованным, либо нет. Историки Церкви, отвечая на этот вопрос утвердительно, возвели на Юлиана безапелляционные обвинения. Для них сам факт крещения, смывающий последствия первородного греха, достаточен для того, чтобы человек стал христианином, каковы бы ни были обстоятельства, при которых это крещение произошло. Божественная благодать, независимая от обретающего ее человека, приносит ему свет, хочет он того или нет, и, если он сознательно отворачивается от него, то навечно обречен скитаться в царстве тьмы.

Монтень и Вольтер придерживались другого мнения. Они считали, что крещение, навязанное обстоятельствами и совершенное в условиях, когда сам получающий крещение человек или его родственники не могут выразить свою волю, недействительно и фактически не происходит. В этом они как бы соглашались с точкой зрения Юлиана. «Никто не может стать христианином вопреки собственной воле, — заявляли они. — Только приверженность к вере делает таинство действительным».

Именно поэтому суждения о Юлиане весьма противоречивы. «Во мне воспитывали ужас перед императором Юлианом, — написал Андре Билли в газете «Фигаро» от 8 июля 1968 года. — Мои добрые учителя произносили его прозвище с омерзением. Отступник! Этим все сказано, не правда ли? Разве отступничество — не одно из самых постыдных преступлений, наименее простительное в глазах любого, кто получил благодать света веры?» Напротив, Альфред де Виньи записал в своем дневнике 18 мая 1833 года следующее: «Я не могу побороть симпатию, которую всегда чувствовал к Юлиану Отступнику. Если существует переселение душ, то я когда-то был этим человеком. Вот человек, чья роль, чья жизнь, чей характер были бы наиболее подходящими для меня в истории» (цит. по книге: Luc Estang. L'Apostat, с. 155–156).

«Даже там, где он говорит о начале своего разрыва [с Церковью], — пишет в то же время Бидэ, — можно обнаружить некоторые склонности ума и сердца, присущие той вере, которую он якобы отвергал. Поэтому его отступничество интерпретировали весьма по-разному. Юлиан смог стать героем Альфреда де Виньи после того, как им восхищался Вольтер. Разнообразие сочувствовавших ему людей свидетельствует о реальной сложности его собственной натуры» («La vie de Timpereur Julien», с. 62).

³⁴ Bidez. Там же, с. 24.

³⁵ Там же.

³⁶ Там же.

³⁷ Шапур II (309–379) был главой империи Сасанидов, унаследовавшей власть династий Аршакидов и Селевкидов. Изначально эта империя объединяла кочевые племена, пришедшие из Северного Ирана и Центральной Азии, а затем заняла территорию от Евфрата до Окса. Обладая огромной мощью за счет своей большой территории и обилия человеческих ресурсов, она в конце концов почти совпала с границами Персидской империи времен Ахеменидов. Владыки парфянской династии всеми силами настаивали на этой преемственности. Война, которую они вели против Римской империи, была в их глазах продолжением войн Ксеркса и Дария против Греции, происходивших шестью столетиями раньше. «Поэтому, — пишет Юлиан, — они упорно называют себя персами, хотя таковыми не являются!»

³⁸ «Эти народы, — пишет Юлиан, — сохраняют персидские обычаи и подражают им, несомненно боясь, что их примут за парфян, когда они претендуют на имя персов. Еще они любят одеваться, как мидийцы, и маршировать подобно им во время сражений, вооружившись тем же оружием и надев такие же украшенные золотом и пурпуром одеяния… Впереди движется конница: латники, лучники и бесчисленное множество других верховых солдат. Вообще они считают пехоту непригодной для военных действий и никогда не доверяют ей ответственных позиций, ведь она не особенно необходима на равнинных и неровных землях, которые они занимают. Дело в том, что войско следует ценить высоко или низко в зависимости от необходимости данной войны. Поскольку сама природа их местности делает пехоту почти бесполезной, они обыкновенно не придают ей особого значения» (Труды Цезаря Юлиана. «Констанций, или О царской власти», с. 133–134).

³⁹ В 338, 346 и 350 годах.

⁴⁰ Подробный рассказ о битве при Сингаре можно найти в Панегирике Констанцию (Труды Цезаря Юлиана, I, 1, с. 36 и далее). До Юлиана Фемистий опубликовал описание битвы, скорее, в пользу парфян (Речи, I, 12). Либаний, будучи хорошим придворным, составил другое описание, в котором истолковал поражение римлян как победу (Речи, LIX, 117 и далее). На деле армия Констанция хотя и не попала в плен, но понесла большие потери.

⁴¹ Магненций, отец которого был бретонцем, а мать происходила из франкского рода, был лет, то есть «варвар, рожденный по эту сторону Рейна». Взятый благодаря хорошей осанке на службу в императорскую гвардию, он быстро сделал карьеру и вскоре стал командиром иовианов и геркуланов (Труды Цезаря Юлиана, I, 1, с. 50, прим. 2 и 3).

⁴² Ставший около 348 года епископом Антиохии Леонтий был человеком действия, больше интересовавшимся судьбой своих благотворительных заведений, нежели богословскими спорами, которые становились все более бурными. Его ожидало испытание во время службы в момент, когда нужно было читать «Верую» в присутствии двух основных противоборствующих групп: сторонников вселенской Церкви, которые хотели, чтобы произносились слова «Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу», и ариан, которые настаивали на формулировке «Слава Отцу через Сына во Святом Духе». Чтобы избежать стычки, которая наверняка последовала бы, выбери он одну из двух формулировок, он сказал только: «Слава Отцу», после чего его голос прервался покашливанием и зазвучал как нечленораздельное бормотание, вновь обретя силу только тогда, когда он начал произносить заключительную фразу: «Во веки веков, аминь». Беспокоясь о том, что произойдет после смерти Констанция, он однажды указал тому на его седые волосы и сказал: «Будет много грязи, когда этот снег растает» (Созомен, III, 20, 8 и далее; Феодорит. История Церкви, II, 24, 3; Филосторгий. Речи, III, 13 и 18).

⁴³ Чудотворец и целитель Феофил Индиец родился на каком-то дальнем острове и был смугл, как эфиоп. Констанций поручил ему миссию в плодородной Аравии (современный Йемен), где он распространял святое слово и, как сообщали, совершил большое количество чудесных исцелений. По возвращении в Малую Азию он стал покровителем Аэция, главы аномеев, самого радикального течения в арианстве. Констанций глубоко уважал его, возможно, потому, что считал Феофила способным благодаря мистической силе выпросить для него у Бога наследника.

⁴⁴ Bidez. Цит. соч., с. 28.

⁴⁵ «Говорили, что император раскаивается в Константинопольском убийстве, что его мучают угрызения совести, — напишет Юлиан в письме к афинянам. — Он объясняет этим проступком немилость судьбы, лишающей его возможности иметь детей, а также думает, что по той же причине его постигают неудачи в войне против персов. Такие слухи распространяли при дворе и в окружении моего брата Галла… Как я уже говорил, рассказывая это, они старались заставить нас поверить в то, что Констанций поступил так частично потому, что его ввели в заблуждение, а частично из-за того, что был вынужден уступить настроению насилия и возбуждения, царившему среди вышедших из повиновения и волнующихся войск. Вот такими песнями они пытались нас убаюкать» (Труды Цезаря Юлиана, I, с. 216).

⁴⁶ Почти достоверно известно, что в молодости и в первые годы правления Константин был приверженцем культа Солнца. Он перешел в христианство только в 312 году, когда, по словам Евсевия, ему было явлено видение сияющего креста на небе с надписью «In hoc signo vinces» («Сим победишь»). Однако он принял крещение только в 337 году и за все эти годы не приказал разрушить свою конную статую, открыто свидетельствовавшую о его предыдущих верованиях.

«Действительно, нельзя говорить о Константине, что он был христианином хотя бы потому, что он был крещен за несколько минут до смерти, — пишет Моризо. — Тем не менее церковь окружила его имя ореолом почти что святости» (Julien l'Apostat, с. 167).

⁴⁷ Отсюда происходит имя, которое ему впоследствии дали турки и которое он носит до наших дней — Истанбул, Стамбул.

⁴⁸ Ricciotti. Op. cit., с. 35.

⁴⁹ Юлиан пишет: «Это сокровище является для души тем же, чем лучи для солнца… Все золото на земле и под землей не стоит столько, сколько стоит оно. Обладая им, можно дарить его другим и при этом после дарения оно не уменьшается, как и солнце не теряет свой свет, освещая мир» (Труды Цезаря Юлиана, I, 1, с. 155).

⁵⁰ Базилика Святых Апостолов была в 350 году самой большой и наиболее пышной из христианских церквей Константинополя и в какой-то мере исполняла роль собора. Постройка храма Святой Софии была осуществлена только при Юстиниане (482–565), то есть на двести лет позже.

⁵¹ Первое послание коринфянам святого апостола Павла.

⁵² В Риме даже жизнь духовенства была далека от того, чтобы являть собой пример для подражания. Св. Иероним рисует ее самыми мрачными красками в своем послании к Евстохию. Вот что пишет со своей стороны Аммиан Марцеллин о кровавых драках за место епископа, ареной которых был Рим во времена папы Дамаса: «Думая о роскошной жизни, которую ведут в этом городе, я не могу отрицать, что тем, для кого эти вещи имеют ценность, приходится бороться любыми способами и пускать в ход кулаки, чтобы получить желаемое. Когда они достигают своей цели, то успокаиваются, обогащаются за счет приношений матрон, разъезжают в богатых колесницах, тщательно рядятся в изысканные одежды, устраивают столь пышные пиры, что затмевают роскошью обеды царей. И вместе с тем они могли бы быть истинно счастливы, если, презрев величие города, являющегося средоточием их пороков, жили бы подобно некоторым провинциальным епископам. Эти последние благодаря умеренности как в пище, так и в питье, благодаря простой одежде и опущенным долу взорам достойны как чистые и целомудренные люди привлечь внимание вечного бога и тех, кто его почитает (XVII, 2, 14).

⁵³ Циркумцеллионы были христианской сектой, члены которой считали себя «бойцами Бога в битве с дьяволом». Фанатизм заставлял их выступать против общественного порядка в целом и привлекал в их ряды более чем подозрительных людей: беглых рабов, профессиональных воров и т. п. Они окружали крестьянские жилища, грабили и сжигали их и тем самым вызвали к себе ненависть сельского населения.

Энкратиты (целомудренные) отказывались от мясной пищи и вина. Они считали брак мерзостью и любили срывать брачные церемонии, провозглашая их несовместимыми с евангельским целомудрием. Они считали «боговдохновенными» лишь некоторые фрагменты Ветхого Завета, отметая все остальные как порождение Духа Зла.

Основателем секты монтанистов стал в 160 или 170 году некий Монтан, фригийский жрец Кибелы, который в старости перешел в христианство. Ко всем догматическим учениям Церкви монтанисты добавляли веру в постоянное вмешательство Святого Духа, или Параклета. По их мнению, это вмешательство проявлялось в сверхъестественных наитиях святых, когда им открывалось будущее и объяснялось, какие изменения следует произвести в церковном укладе. Наиболее важным из этих изменений считалось усиление строгости нравов, призванное подготовить верующих к пришествию и вечному царствованию Иисуса Христа, которое, по утверждению монтанистов, должно было скоро наступить. Эта ересь, осужденная св. Елевферием (177–193) и св. Северином (202–218), достаточно быстро распространилась на Западе. На Востоке, хотя и расколовшись на секты квинтилланианов, таскодругитов, артотиритов и др., она просуществовала до конца правления Юстиниана (565 г.).

Донатисты считали себя последователями Доната, епископа в Нумидии. В 312 году он восстал против избрания Цецилиана епископом Карфагена, считая, что это избрание подготовили «изменники». Донат получил поддержку 70 епископов и добился перевыборов. Таково было начало донатистского раскола. На следующий год папа Мельхиад (Мильтиад) созвал в Риме Совет, осудивший Доната и оправдавший Цецилиана от всех обвинений в мошенничестве. Однако донатисты отказались подчиняться этому решению. Константин созвал второй Совет в Арле. В этот Совет входили галло-римские епископы. Они подтвердили осуждение Доната и признали действительным крещение вне вселенской Церкви на том основании, что крещение Христа Иоанном Крестителем произошло до основания Церкви св. Павлом. В 316 году африканские донатисты направили императору апелляцию по поводу решений Арльского Совета. Император осудил их в третий раз.

Гироваги (скитальцы) были сектой нищих бродячих монахов, которые скитались по сельской местности и пожирали местные урожаи под предлогом того, что те принадлежат всем. Крестьяне считали их «хуже тучи саранчи», потому что после того, как они где-нибудь проходили, там уже ничего не оставалось.

Аномеи представляли собой наиболее радикальное направление в арианстве. Их вождем был Аэций. Они не признавали догмат о единосущности. Отец, являющийся одновременно собственным Сыном, и Сын, являющийся собственным Отцом, казались им абсурдом.

Хотя этот перечень отнюдь нельзя считать полным, он позволяет составить представление о множестве христианских сект, существовавших в эпоху Юлиана.

⁵⁴ Юлиан ссылается здесь на явление гелиотропизма, очень распространенное в природе и подмеченное еще Порфирием и Ямвлихом. Эти философы-неоплатоники обратили внимание на то, что крона деревьев активнее растет с той стороны, с которой их освещает солнце, «как если бы они старались пройти маршем перед своим царем». Однако наш ученик теургов относит эти яркие примеры к «цепи движения к Солнцу». «Когда, предваряя наши утренние молитвы, петух поет свой гимн заре, пришествие которой предчувствует, он по сути является частью ряда поклонений Гелиосу, и мощь бога, которого он призывает, как бы присутствует и в нем тоже. На более низкой ступени той же иерархии гелиотропные растения вопроизводят движения бога по небу; мы бы поняли, что цветок тоже молится, если бы наши чувства были способны воспринять звуки, которые он производит, поворачивая свою головку. Таким же образом в мгновения, когда показывается или прячется дневное светило, оживает лотос: он открывает свою чашечку или закрывает ее в движении поклонения, столь же выразительном, как и движения наших губ…»

⁵⁵ Запрет Юлиану посещать уроки Либания, согласно христианским — авторам, исходил от самого Констанция, который поступал таким образом якобы для того, чтобы оградить чистоту веры своего двоюродного брата. Однако, по словам самого Либания, в этом решении немалую роль сыграл Гекебол, который из ревности заставил Юлиана поклясться не присутствовать на занятиях своего соперника-язычника, поскольку в то время Гекебол еще был христианином (Ricciotti. Op. cit., с. 36).

⁵⁶ Venustate oculorum micantium flagrans… Аммиан Марцеллин, XXV, 4, 22.

⁵⁷ Grandiaque incedens.

⁵⁸ Рим утратил свою притягательную силу даже в глазах лучших мыслителей, наиболее преданных древней культуре. Рим перестал быть великим городом, образование развивалось в основном в провинциях. Со школами Афин и Александрии, по-прежнему притягивавшими наибольшее количество учеников, уже могли соперничать школы Никомидии, Анкиры, Пергама, Смирны, Берита, Газы, Кесарии Каппадокийской и Кесарии Палестинской. Слава этих школ постоянно росла (Bidez. Op. cit., с. 42).

⁵⁹ Либаний рассказывает: «Можно было видеть, как он в самом простом платье, со свитой, состоявшей только из суровых педагогов, аккуратно ходил на занятия. Он, внук Констанция Хлора, племянник Константина и двоюродный брат правящего императора, абсолютно не заботился о том, чтобы подчеркивать свое высокое положение. Он принимал приглашения и никогда не подчеркивал своего превосходства. В школе он, подобно всем, подчинялся общим правилам. Он говорил тогда, когда говорили другие. Он не требовал ничего сверх того, что имели другие. Если бы кто случайно вошел в зал, где он находился, то тщетно искал бы его взглядом: его невозможно было отличить ни по каким приметам, которые обыкновенно выделяют людей особого положения… И вместе с тем, несмотря на его желание быть таким же, как все, в его сути было нечто царственное, что проявлялось в ряде исключительных черт» (Либаний. Речи, VIII, 11 и 13).

⁶⁰ См. выше.

⁶¹ «Родившийся в бедности Аэций был вынужден освоить ремесло ювелира, чтобы обеспечивать свою мать. После ее смерти он со страстью отдался изучению диалектики и богословия. Вскоре, участвуя в публичных диспутах, которые тогда были очень распространены, он заслужил недоверие и ненависть людей той безжалостной непримиримостью, которой заставлял своих противников замолчать. Будучи изгнан из Антиохии, он нашел прибежище в Аназарбе, где поступил на службу к некоему грамматику, а в качестве платы за труд брал у него уроки. Он столь преуспел в занятиях, что по прошествии короткого времени сумел превзойти своего учителя. Поскольку тот разгневался на него за это, Аэцию пришлось вернуться к бродячей жизни. Однажды в Киликии он встретил гностика Борбориана, который сумел во время диспута одержать над ним верх при помощи сильных аргументов. Аэций хотел в отчаянии покончить с собой. Однако некое видение утешило его и объявило, что с этого времени он будет непобедим.

Узнав, что манихейский учитель Афтоний, обладавший удивительным даром красноречия, громит христианские общины Александрии, он сразу же направился туда и предложил Афтонию потягаться с ним. Пройдя несколько этапов диспута, Афтоний был вынужден замолчать; при этом он почувствовал себя столь жалким, что заболел и спустя семь дней умер. Что до Аэция, то, изучив в Александрии медицину с тем, чтобы иметь возможность бесплатно излечивать тело одновременно с душой, он вернулся в Антиохию. Галл был в это время только что назначен туда цезарем. Ему доложили об Аэций столько дурного, что он собирался приговорить его к колесованию. Однако вскоре он передумал, и ему даже пришла в голову фантазия вызвать к себе этого необычайного человека, которого он чуть было не казнил. Допущенный на аудиенцию Аэций сумел завоевать милость, а по прошествии времени и благосклонность цезаря» (Bidez. La vie de l'Empereur Julien, с 90–91).

⁶² «Там еще сохранилось скромное напоминание о моем занятии садоводством, — пишет Юлиан о своем Астакийском владении. — Это маленький виноградник, дающий ароматное нежное вино и нуждающийся лишь в том, чтобы наступило время, которое принесет ему дары Диониса и Граций. Гроздья, еще висящие на лозе или раздавленные в давильне, источают запах роз, а сок, едва разлитый в кувшины, становится, по словам Гомера, «отборным нектаром». Почему его больше нет? Может быть, я был не слишком ревностным виноградарем. Поскольку я воздерживаюсь от чаши Диониса и прибегаю в избытке к водам Нимф, я приказывал производить только столько вина, сколько было нужно для меня и моих друзей, а люди такого рода встречаются редко…» (Император Юлиан. Письма, I, 2, с. 13–14).

⁶³ Возможно, он также верил, что его защитил благоприятный отзыв Аэция.

⁶⁴ Либаний. Речи, XVIII, 20 и далее; XIII, 13–16.

⁶⁵ Плотин (204–270).

⁶⁶ Порфирий (233–304).

⁶⁷ См.: Ricciotti. Op. cit., с. 40.

⁶⁸ Ямвлих (250–330) умер за год до рождения Юлиана, что позволило последнему считать, что он родился для того, чтобы воспринять его философское наследие.

⁶⁹ Труды императора Юлиана. О Гелиосе-Царе: II, с. 85.

⁷⁰ Там же, II, с. 84–85.

⁷¹ Там же, II, с. 89.

⁷² Там же, II, с. 85–93.

⁷³ Ибсен Генрик. Кесарь и Галилеянин, с. 80–81.

⁷⁴ Эта формула была позднее вновь применена святым Ансельмом.

⁷⁵ Труды императора Юлиана, II, с. 75. День рождения «Непобедимого».

⁷⁶ См.: Гор Видал. Юлиан, с. 115–116. Также: Franz Cumont. La Religion de Mithra.

⁷⁷ В Упанишадах можно найти следующий гимн:

⁷⁸ Le Grand Autel de Pergame. Leipzig, 1962.

⁷⁹ Согласно Асмусу (Zeitschrift fur Kirchengeschichte, XXIII, 1902, с. 483 и далее), это, несомненно, было письмо к Феодору.

⁸⁰ Древние называли так храмы, построенные в память героев и иногда содержавшие их захоронения.

⁸¹ Юлиан. Письма, № 79, с. 85–86.

⁸² Там же, с. 87.

⁸³ См.: Бенуа-Мешен. Клеопатра, с. 75.

⁸⁴ Там же.

⁸⁵ Аммиан, XIV, 2.

⁸⁶ Bidez. Op. cit., с. 97; Аммиан, XIV, 1 и 7.

⁸⁷ Аммиан, XIV, 7 и 11; Филосторгий, с. 53.

⁸⁸ Ее не следует путать с другой Констанцией, супругой Галла.

⁸⁹ Аммиан, XVIII, 3, 2 и XXI, 6, 4; Аврелий Виктор. Послания, XLII, 20; Филосторгий, 62.

⁹⁰ Либаний. Речи, I, 12.

⁹¹ Roger Peyrefltte. Les Ambassades, с. 16.

⁹² Там же, с. 25. Я позаимствовал это описание у автора «Посланников» по той простой причине, что лучше об этом не скажешь, а также потому, что он писал это, думая о Юлиане.

⁹³ Аммиан, XVI, 5.

⁹⁴ Григорий Назианзин. Речи, V, 23.

⁹⁵ Либаний. Речи, XVIII, 30.

⁹⁶ Даже сейчас туристы могут посетить большой зал, где мистерии происходили при Валенте и даже при Феодосии (см.: Bidez. Op cit., с. 115).

⁹⁷ Июль — сентябрь 355 года.

Часть вторая ВОСХОД

¹ Труды Цезаря Юлиана, с. 221.

² Bidez. Op. cit., с. 127.

³ Там же, с. 128.

⁴ Аммиан, XV, 8, 4 и далее. Те, кто воздержался, возможно, были христианами.

⁵ Там же.

⁶ Allard. Julien l'Apostat, I, с. 405.

⁷ Аммиан, XVI, 5.

⁸ Bidez. Op. cit., с. 134.

⁹ Allard. Op. cit., I, с 394.

¹⁰ Аммиан, XVI, 1.

¹¹ Там же.

¹² Тацит. Анналы, I, 17, 26.

¹³ Аммиан, XVI, 2.

¹⁴ Allard. Op. cit., I, с. 403.

¹⁵ Так назывались всадники, защищенные доспехами из металлических пластин, использование которых в римской армии ввел Констанций.

¹⁶ Пехотинцы, имевшие легкое вооружение и отчасти игравшие роль стрелков.

¹⁷ Allard. Op. cit., I, с. 404.

¹⁸ Либаний. Эпитафия. Reiske, I, 536.

¹⁹ Юлиан. Письмо сенату и жителям Афин.

²⁰ Речь идет о Таберне, Саверне-на-Рейне (Цаберн), а не о Трес-Таберне или Саверне в Вогезах.

²¹ Allard. Op. cit., I, с. 407–408.

²² Несомненно, это Дейц и Годесберг.

²³ Труды Цезаря Юлиана. Восхваление Констанция.

²⁴ Там же, с. 8.

²⁵ Там же, с. 71.

²⁶ Там же.

²⁷ Bidez. Op. cit., с. 144.

²⁸ Аммиан, XVI, 7, 1.

²⁹ Там же. XVI, 11, 1.

³⁰ Там же. XVI, 11, 3.

³¹ См. выше.

³² Либаний утверждает, что Барбацион действовал по приказу Констанция, «надеявшегося таким образом предоставить командующему пехотным корпусом возможность одержать победу, к которой Юлиан не имел бы никакого отношения» (Либаний. Эпитафии).

³³ Некий варвар по имени Агенарих, воспитанный в Галлии и эллинизировавший свое имя (Allard. Op. cit., I, с. 428).

³⁴ Allard. Op. cit., I, с. 428.

³⁵ Там же. I, с. 427.

³⁶ Хнодомар был «Агамемноном среди варваров», если воспользоваться замечательным определением Аллара (I, с. 425), которое, впрочем, удивило бы Юлиана.

³⁷ Аммиан, XVI, 43.

³⁸ Констанций назначил ему в качестве тюрьмы лагерь наемных войск на Делийском холме. «Находясь вдали от родной страны, — пишет Аммиан, — подавленный унижением и сожалениями, Хнодомар вскоре умер там от изнурительной болезни» (XVI, 12).

³⁹ Allard. Op. cit., I, с. 432, прим. 2.

⁴⁰ Ср.: Бенуа-Мешен. Александр Великий, с. 141–142.

⁴¹ Там же, с. 148.

⁴² Тацит. Походы Германика на Рейн, с. 73 (Oeuvres choisies, Paris, 1959).

⁴³ Об этом памятнике и о других строительных работах, произведенных Траяном в этой части Германии, см.: Duruy. Histoire des romaines, IV, с. 738–739.

⁴⁴ Аммиан, XVII, 1.

⁴⁵ Либаний. Эпитафия.

⁴⁶ Там же.

⁴⁷ Труды императора Юлиана. Мисопогон, II, с. 160–161.

⁴⁸ В результате недавних раскопок под апсидой собора Нотр-Дам в восточной части Сите был обнаружен посвященный Митре алтарь.

⁴⁹ Дед Юлиана.

⁵⁰ Аммиан, XXV, 4.

⁵¹ Bidez. Op. cit., с. 173.

⁵² Авзоний. Послание 10-е к Павлу.

⁵³ Allard. Op. cit., I, с. 385.

⁵⁴ Либаний. Эпитафия. Юлиан. Письмо сенату и народу Афин.

⁵⁵ Либаний. Эпитафия.

⁵⁶ Либаний. Письма, 369. Юлиан. Письма, с. 3.

⁵⁷ Allard. Op. cit., I, с. 452.

⁵⁸ Ныне Брабант.

⁵⁹ Ныне Фландрия.

⁶⁰ Allard. Цит. соч., I, с. 475. Говоря о том, как Юлиан описывает свои достижения в Галлии, Аллар отмечает: «Можно подумать, что читаешь фрагмент из Res gestae divi Augusti (Деяния божественного Августа), выбитые по приказу первого императора на стенах храма в Анкире».

⁶¹ Аммиан, XVI, 5, 14.

⁶² Елена никак не могла привыкнуть к климату Галлии. И она всегда с готовностью пользовалась любой возможностью пожить в Италии или Греции.

⁶³ Было ли это принятие христианства искренним или Ормизд только прикидывался, чтобы умилостивить Констанция? Трудно сказать…

⁶⁴ Провинция на восточной границе, Внутренняя Паннония, которую не следует путать с италийской Валерией, сопредельной Самнию.

⁶⁵ Столица Паннонии (ныне Митровица).

⁶⁶ О надписи в Сполето см.: Allard. Op. cit., с. 479, прим. 2.

⁶⁷ Либаний. В защиту Аристофана (Reiske, I, с. 438).

⁶⁸ Либаний (Reiske, I, с. 465).

⁶⁹ Презрительное уменьшительное от Victor (Победитель).

⁷⁰ Ср.: Гор Видал. Юлиан, с. 330.

⁷¹ Этот аргумент в свое время уже приводил Катон против Цезаря (ср.: Бенуа-Мешен. Клеопатра, с. 14).

⁷² Аммиан, XVII, 11.

⁷³ Мамертин. Gratiarum actio pro consulatu.

⁷⁴ Duruy Victor. Histoire des Romaines, VII, с. 282.

⁷⁵ «Будучи послан в Галлию в звании Цезаря, — пишет Евнапий, — не столько для того, чтобы править, сколько для того, чтобы найти смерть под этим пурпурным плащом, поелику против него затевались тысячи интриг, тысячи заговоров, Юлиан призвал к себе из Греции элевсинского иерофанта и совершил вместе с ним некие ритуалы, известные только им одним».

⁷⁶ Труды Цезаря Юлиана, с. 187.

⁷⁷ Юлиан. Письма. № 14 (Орибасию), с. 22–23.

⁷⁸ См. выше.

⁷⁹ Юлиан. Письма. № 14 (Орибасию), с. 21.

⁸⁰ Аммиан, XX, 4, 1 и далее.

⁸¹ Там же. XX, 4, 3 и далее.

⁸² Там же. XX, 4, 10 и далее.

⁸³ Аммиан, XX, 4; Либаний. Эпитафия Юлиану (Reiske, I, с. 553).

⁸⁴ Либаний. Там же.

⁸⁵ Не следует забывать, что Констанций запретил Юлиану брать из государственных фондов суммы, необходимые для выплаты вознаграждения солдатам.

⁸⁶ Юлиан. Письмо сенату и народу Афин.

⁸⁷ Евнапий. Vitae Soph., Ed. Didot, с. 476.

⁸⁸ Юлиан. Письмо сенату и народу Афин.

⁸⁹ Аммиан, XX, 4; Либаний. Эпитафия Юлиану.

⁹⁰ Аммиан, XX, 4.

⁹¹ Там же.

⁹² Юлиан. Письмо сенату и народу Афин.

⁹³ См. выше.

⁹⁴ Юлиан. Письма. № 17 (Цезарь Юлиан — Констанцию), с. 23–25.

⁹⁵ См. выше.

⁹⁶ Так называли варваров — уроженцев левого берега Рейна. Они уже были романизированы и считались превосходными воинами.

⁹⁷ Юлиан. Письма. № 17 (Цезарь Юлиан — Констанцию).

⁹⁸ См. выше.

⁹⁹ Супруга Галла, умершая в результате приступа лихорадки в Вифинии.

¹⁰⁰ Аммиан, XX, 9, 1 и далее.

¹⁰¹ Среди прочих — Эпиктет, один из немногих епископов-ариан в Галлии (ср.: Bidez. Op. cit., с. 189).

¹⁰² Аммиан, XXI, 5.

¹⁰³ Речь идет не об италийской Беллоне, богине войны, а о Беллоне Команской, восточной богине, культ которой был очень распространен в IV веке (см.: Cumont Franz. Le Taurobole et le culte de Bellone в Revue d'histoire et de littérature religieuse, 1901, c. 97 и далее). Некоторые авторы относят к этому же времени и принятие Юлианом «крещения кровью». Тем не менее представляется более вероятным, что оно произошло во Вьенне.

¹⁰⁴ Тем не менее не следует представлять себе этот «заслон» как абсолютно непроницаемый. Все варварские племена, просившие убежища и бравшие на себя обязательство уважать римские законы и обычаи, получали разрешение переправиться через Рейн и обосноваться в Галлии. Однако ни одно из племен уже не могло нарушить границу с оружием в руках.

¹⁰⁵ Эта церемония называлась Квинквенналии. Она некогда отмечала окончание срока военного командования, так как обычно imperium (военная власть) давался сроком на пять лет.

¹⁰⁶ См. выше.

¹⁰⁷ Аммиан, XXI, 5. Юлиан не хотел отчуждения командиров-христиан.

¹⁰⁸

Так пишет Вергилий об этих великолепных животных, которые усиливали торжественность религиозных обрядов (см.: Highet Gilbert. Poets in a Landscape, с 89).

¹⁰⁹ Юлиан подробно описывает военные приготовления Констанция в своем Письме сенату и народу Афин (Труды Цезаря Юлиана, с. 233–234).

¹¹⁰ См. выше.

¹¹¹ Аммиан, XXI, 5.

¹¹² Там же. XXI, 6; Allard. Op. cit., II, с. 45.

¹¹³ Ср.: Либаний, Мамертин, Зосима и др.

¹¹⁴ Ab urbe in urbem inopina velocitate (Аммиан, XXII, 2).

¹¹⁵ Аммиан, XXI, 9.

¹¹⁶ Civitatem, ut praesumebat, dediticiam petens (Аммиан, XXI, 10).

¹¹⁷ В своей речи во Вьенне. См. выше.

¹¹⁸ Allard. Op. cit., II, с. 57.

¹¹⁹ Аммиан, XXI, 10.

¹²⁰ Там же.

¹²¹ Осада крепостей на Маасе.

¹²² Юлиан имеет в виду франкских воинов, которых Констанций включил в свою армию и уподоблял «башням».

¹²³ Юлиан. Письмо сенату и народу Афин. Труды Цезаря Юлиана, с. 235.

¹²⁴ Либаний. Речи, XII, 64.

¹²⁵ Аммиан, XXI, 13.

¹²⁶ Один из братьев его матери Басилины (которого не следует путать с отцом Басилины Юлием Юлианом). Чуть позже Юлиан доверил ему исполнение функций комита Востока.

¹²⁷ Юлиан. Письма. № 28, с. 55.

¹²⁸ Там же. № 26, с. 54. Он, несомненно, хотел показать Максиму, что не утратил веру.

¹²⁹ Ахура-Мазда (Ормузд) и Анхра-Манью (Ариман) были соответственно богами света и тьмы в религии Зороастра.

Часть третья ЗЕНИТ

¹ См.: Бенуа-Мешен. Клеопатра, с. 65. Фарсал — город в Греции, где в 48 году до н. э. войска Юлия Цезаря разгромили войска Гнея Помпея. (Прим. ред.)

² Там же, с. 315. У мыса Акций в 31 году до н. э. флот Октавиана Августа разбил флот Антония и Клеопатры. (Прим. ред.)

³ Аммиан, XXI, 15, 4 и 11, 2; Либаний. Речи, XVIII, 117 и далее; Зонара, XIII, 12, 1.

⁴ Юлиан. Письма. № 28 (Юлиану), с. 55.

⁵ «Становясь открытым врагом [Констанция], — пишет он дяде Юлиану, — я хотел только припугнуть его и надеялся принудить к более справедливым решениям во время переговоров» (Письма. № 28, с. 55). Моризо пишет: «Мы прекрасно знаем о различных состояниях духа Юлиана, о его реакции на события, о его страданиях и разочарованиях. Дело в том, что Юлиан много писал друзьям и, по счастью для нас, судьба позволила сохраниться большей части его переписки. Юлиан наряду со св. Августином является одним из первых людей античности, позволившим нам читать в их душах: его переписка и его труды рисуют нам его столь живым, что он порой кажется живее некоторых из наших современников» (La science spirituelle, с. 161).

⁶ И Констанций, и Константин, и Констанций Хлор родились в других местах.

⁷ Аммиан, XXII, 2, 4.

⁸ О роли, которую сыграл Аподем в убийстве Галла, см. выше.

⁹ Bidez. Op. cit., с. 215.

¹⁰ Евсевий. Жизнь Константина, IV.

¹¹ Bidez. Op. cit., с. 228.

¹² Там же, с. 237.

¹³ Там же.

¹⁴ Либаний. Речи. VIII, 125.

¹⁵ См. выше.

¹⁶ Bidez, Op. cit., с. 228.

¹⁷ Там же. С. 229, прим. 12.

¹⁸ Юлиан. Письма. № 89 (Великому жрецу Феодору), с. 151 и далее.

¹⁹ Там же. С. 152.

²⁰ Юлиан. Письма, с. 86. Мисопогон.

²¹ Pauly-Wissowa. Real-Encyclopédie, ст. Лициний; Юлиан. Письма, с. 158, 173.

²² Бидэ (цит. соч., с. 271) добавляет: «Этот идеал удалось реализовать лишь частично и значительно позже, причем в лагере противника — в средневековой Церкви».

²³ Юлиан. Письма, с. 166.

²⁴ Труды императора Юлиана, II, 1, с. 102.

²⁵ Там же. II, 2, с. 97.

²⁶ «Для того, чтобы убеждать людей и наставлять их, — пишет Юлиан жителям Востры, — следует обращаться к разуму, а не к телесным наказаниям, ярости и побоям. Я не устаю повторять: пусть те, кто ревностен в истинной религии, не тревожат, не нападают и не оскорбляют эти толпы галилеян. Скорее следует жалеть, нежели ненавидеть тех, кто имеет несчастье столь глубоко заблуждаться» (Письма, с. 195).

²⁷ Юлиан. Письма, с. 72 и далее.

²⁸ Аммиан, XXII, 9, 1.

²⁹ Там же. 7, 8.

³⁰ См. выше.

³¹ Ср.: Ибсен Г. Кесарь и Галилеянин. Император Юлиан, Действие IV, с. 359–360.

³² Ср.: Гор Видал. Юлиан, с. 423.

³³ Ср.: Бенуа-Мешен. Александр Великий, с. 78–79. Цитируется Плутарх (Жизнеописание знаменитых людей).

³⁴ Об Антиохии см.: Sournia J. С. и M. L'Orient des premiers Chretiens, с. 13.

³⁵ To есть со времен Антиоха I Сотера (280–261 до н. э.).

³⁶ Эрнст Ренан весьма сурово относился к антиохийцам. Он писал: «Это была бессовестная шайка фигляров, шарлатанов, комедиантов, фокусников, чудотворцев, колдунов, самозваных проповедников. Город бегов, игрищ, танцев, процессий, праздников и вакханалий, безудержной роскоши, всех безумств Востока, самых сумасшедших суеверий, фанатических оргий. Все более погрязая в раболепстве и неблагодарности, лени и наглости, антиохийцы представляли собой образец толпы, не знающей ни родины, ни национальности, ни семьи, ни честного имени. Большой проспект, пересекавший весь город, превратился в театр, где постоянно в течение целого дня сновали толпы праздных, легкомысленных, переменчивых, мятежных, порой остроумных людей, которые пели, состязались в искусстве пародии, шутили, бесчинствовали и тому подобное…» (Происхождение христианства, цит. в: Sournia. Op. cit., с. 18–19).

³⁷ Труды императора Юлиана. Мисопогон.

³⁸ Шатобриан. Исторические этюды, II, с. 110.

³⁹ Мисопогон, с. 151–152.

⁴⁰ Очевидно, что начиная с этого момента отношение Юлиана к «галилеянам» ужесточилось. Возможно, его подстрекало к этому новое языческое жречество (см.: Bidez. Op. cit., с. 299).

⁴¹ Юлиан. Письма, с. 197–198. О гробницах и похоронах.

⁴² Моризо пишет: «Христиане прожили в спокойствии не более пятидесяти лет. Возвращение к старому не прошло без оскорблений и мстительности. Жизнь завела Юлиана дальше, чем он намеревался зайти, и весьма скоро от великодушия и терпимости он перешел к раздражению из-за того, что его не понимают, потом к гневу, и наконец начал иногда прибегать к тирании — тирании уверенного в себе и владеющего собой человека, который хочет навязать своему народу то, что считает справедливым и истинным» (La Science spirituelle, февраль 1934, с. 180).

Часть четвертая ГЕЛИОС-ЦАРЬ

¹ В 37 г. до н. э. См.: Бенуа-Мешен. Клеопатра, с. 284–285.

² Либаний. Речи, XVIII, 164.

³ Там же. XVIII, с. 194.

⁴ Либаний. Послания, 802.

⁵ Юлиан. Письма, с. 183–184.

⁶ В настоящее время на этой территории проживают курды.

⁷ См. выше. Луцилиан командовал флотом на Дунае.

⁸ «Сурена» на парфянском языке значит «главнокомандующий». Так что это, очевидно, не имя собственное.

⁹ Некоторые авторы — среди них Аллар, — анализируя этот маневр, делают вывод, что у Юлиана не было заранее составленного плана кампании и что он действовал под влиянием минутного вдохновения. Это утверждение недоказуемо. Юлиан не приказал бы флоту спускаться от Самосаты по Евфрату, не обеспечив его защиту сухопутными войсками.

¹⁰ Труды императора Юлиана, II, 1, 102.

¹¹ Во время праздника Нила, который Бонапарту еще удалось наблюдать во время своего пребывания в Каире в 1798 году, в реку бросали глиняную статую, изображавшую «невесту Нила» (см.: Бенуа-Мешен. Бонапарт в Египте, с. 140). Кроме того, мы знаем, что в день праздника Кибелы римляне омывали статую богини в Альмоне. Похоже, здесь речь идет о том же ритуале.

¹² Аммиан, XXIII, 3. Поскольку это случилось вскоре после пожара в храме Аполлона в Дафне, Юлиан был склонен видеть в этом не небесное знамение, а дело рук христиан.

¹³ Речь идет о некоем армейском служащем, казненном палачом за то, что обоз с продовольствием, за который он отвечал, не прибыл по реке в назначенное время. Аллар пишет: «Этот приговор был слишком поспешным и жестоким, потому что на следующий день на Евфрате появилась обещанная им флотилия с зерном» (op. cit., III, с. 213).

¹⁴ Аммиан, XXIII, 5.

¹⁵ Там же.

¹⁶ Там же.

¹⁷ Allard. Op. cit., III, 215.

¹⁸ См.: Гор Видал. Цит. соч., с. 548.

¹⁹ Там же, с. 548–549.

²⁰ Аммиан, XXIV, 6.

²¹ Либаний. Эпитафия. Со своей стороны, Евнапий заявляет, что богатая добыча, захваченная под стенами Ктесифонта, «ослабила дух войска».

²² Bidez. Op. cit., с. 318.

²³ См. выше.

²⁴ Через посредничество Ормизда.

²⁵ Григорий Назианзин. Речи, V, 10.

²⁶ Даже Аммиан, всегда стоявший на стороне Юлиана, но писавший на латинском языке и глубоко приверженный римской традиции, упрекал Юлиана за то, что тот не принял условия Шапура.

²⁷ Allard. Op. cit., III, с. 273; Аммиан, XXV, 3.

²⁸ Либаний. Эпитафия. Либаний обвиняет в этом христиан.

²⁹ Созомен, VI, 2. Будучи сам христианским историком (V век), Созомен тоже считает, что это сделал христианин.

³⁰ Абсолютно точно известно, что Юлиан никогда не произносил знаменитую фразу: «Ты победил, Галилеянин!», хотя она и считается одним из немногих его изречений, дошедших до последующих поколений. Эту фразу приписал ему спустя сто лет после его смерти христианский историк Феодорит.

³¹ Персам пришлось оплакивать множество погибших из числа знати, сатрапов и простого народа, среди них двоих своих лучших военачальников Мерену и Ноходара. С римской стороны в основном пострадал правый фланг, где находился Анатолий (см.: Allard. Op. cit., HI, с. 278–279).

³² Аммиан, XXV, 3; Либаний. Эпитафия Юлиану.

³³ В частности, это «Прорицание богу Гелиосу», которое сохранилось до наших дней:

Часть пятая ОПАЛЕННАЯ МЕЧТА

¹ Ignobili decreto (Аммиан, XXV, 7).

² Necessarium quidem, sed ignobilem (Евтропий. Brev., X, 16).

³ Основатель антропософии Рудольф Штайнер без колебаний назвал императора Юлиана «Титаном». П. Моризо, со своей стороны, пишет: «Юлиан попытался свершить великое, стараясь на уровне действий разрешить угнетавшее его душу противоречие, и эта его попытка по своему размаху, пожалуй, не имеет равных в истории» (La Science spiri-tuelle, март 1934, с. 241).

⁴ Allard. Op. cit., III, 309.

⁵ Duruy Victor. Histoire romaine, с 562–563.

⁶ См.: Бенуа-Мешен. Александр Великий, с. 276 и далее.

⁷ См.: Bergasse Henry. Le Tocsin de la decadence, Paris, 1975, с 179–180.

Заключение ГЕЛИОС-ЦАРЬ, ПОБЕЖДЕННЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ СТРАДАНИЕМ

¹ См. выше.

² Эннеады, I, IV, 14.

³ Там же. V, VIII, 1.

⁴ См.: Ranuccio Bianchi Bandinelli. Rome, la fin de l'art antique, Paris 1970, с 16–19.

⁵ Напомним, что Клавдий Готский (214–270) был прадедом императора Юлиана.

⁶ Bandinelli. Op. cit., с. 3.

⁷ См. выше.

⁸ Знаменитые дороги, тянувшиеся на многие километры от Рейна до Оронта и от Волубилиса до Александрии, были построены почти исключительно легионерами-варварами.

⁹ Не следует путать этот барельеф с тем, который можно видеть на триумфальной арке в том же городе. На последнем изображены два закованных в цепи пленника — германец и перс — у подножия трофейного монумента.