Юность - это ложь

Глава 1. Стерва

“Юность — это ложь. Сплошное зло. Но, к большому сожалению, необходимое и биологически обоснованное. Как и подростковый гормональный бунт. Убежать толком не получится. И, опять же, из-за переизбытка серотонина в организме, типичный представитель школьного социума обречён рассматривать окружающий его мир не через призму рационального и логичного мышления, а при помощи так называемых “розовых очков”. Плохо ли это? Сложно сказать. Мешает ли это жить? Лично мне — да.

Будь моя воля, я бы вообще убрал фактор социального взаимодействия, основанного на влиянии гормонов, которые, в свою очередь, оказывают воздействие на эмоциональный фон, как было сказано выше. Люди в обществе должны использовать свой мозг, а не то, что им активно поставляет условная шишковидная железа. Сколько бы ошибок можно было избежать? Хотя, по какой-то причине, все считают, что эти самые “ошибки” — неизменное свойство юности. Даже обожествляют его. Думаю, младенцы, оставленные в камерах хранения, единогласно поддержат этот тезис. Если, конечно, доживут до сознательного возраста.

Также возникает вопрос: какой смысл в этой самой “школьной поре”, “радостях юной жизни” и прочих вещах? Поскольку взрослый мир вбивает в нас абсолютно противоположные ценности, по сути, ломая розовые очки? Не получается ли так, что сам фактор “юности” — это удобная возможность сломать человека?

Тогда, если мы принимаем это за истину, получается, что те, кто не хотят загонять себя в рамки гормонального рабства и моральных устоев, навязанных выше, могут по праву называть себя самыми разумными людьми. Почему? Так они избегают лишней боли по окончании всеми лелеямой “поры юности”.

Если вы хотите настоящей юности — пейте антидепрессанты.

P. S. перед применением, посоветуйтесь со своим лечащим врачом!”

Судя по подрагивающему веку Сидзуки Хирацуки, мой текст оказал определённое воздействие. Скорее всего, её не устраивает количество тавтологий, которые мне пришлось использовать в работе. Но что поделать, если качественных синонимов не подобрать? Или, возможно, стоило избежать медицинской терминологии? Объём? Постскриптум? Её ведь явно что-то напрягает.

— Хикигая, скажи мне, пожалуйста, какая была тема сочинения? — дочитав мой опус, женщина перевела на меня тяжёлый взгляд.

— “Моя жизнь в старшей школе”, — я пожал плечами, не совсем понимая, к чему этот вопрос.

— И каким образом это, — для наглядности, она потрясла листком, — относится к заданию?

Я вскинул бровь, повторно задаваясь вопросом насчёт разумности претензий.

— Легко и просто. Повторюсь, формулировка — написать сочинение на тему: “Моя жизнь в старшей школе”, дальнейших уточнений не было. Поскольку я не особенно взаимодействую с социумом, представленным в классе, текст уместился бы на три строчки. Пришёл, поучился и ушёл. Учитывая, что вы являетесь преподавателем по японскому, можно смело предположить, что основная суть поставленной задачи — показать умение использовать язык. Опять же, лишенный возможности использовать примеры “яркой школьной жизни”, — я показал пальцами воздушные кавычки, — у меня не осталось иного варианта, кроме как устроить сеанс рефлексии, который полноценно отражает суть задания. Или же вы хотите сказать, что я не имею права отражать свой субъективный взгляд на…

Хирацуки подняла ладонь, останавливая мой поток слов.

— Ты идиот?

— Скорее — непризнанный гений, — и, самую чуточку, мазохист, ибо прекрасно представлял реакцию учителя на свои слова.

— Идиот, — к моему разочарованию, спровоцировать Сидзуку не получилось. Она просто повторила свои слова, сопроводив их разочарованным вздохом. — Ты считаешь, что таким образом себя выделяешь среди остальных?

— Нисколько. Я уже сказал: у меня не было иного выхода. Хотя, будучи честным, собственное превосходство в интеллектуальном развитии над одноклассниками отрицать не буду.

— Нарциссизм до добра не доводит, мальчик, — её тяжёлый взгляд так и норовил прибить меня к полу.

— Я обязательно передам ваши слова своему психиатру.

Вот прекрасно же осознаю, что своими репликами лишь накаляю обстановку, однако не могу себя остановить. Скорее всего, дело в тех самых треклятых гормонах, поскольку подобным поведением я лишний раз получаю внимание от учителя. К слову, говоря, крайне симпатичная девушка немногим старше двадцати лет. Крайне.

Интересно, можно ли вырезать себе шишковидную железу?

— Мне не нравится твой взгляд, Хикигая, — Хирацука нахмурила брови. Очаровательно. Внутренний мазохист довольно потёр ладошки, чувствуя прекрасную возможность подлить масла в огонь.

— Потому что он не направлен на, — сначала хотел сделать комплимент её внешности, но, потратив мгновение на раздумья, отказался от такого хода, — вас?

Будем честны, сенсей всё-таки старше меня, плюс опыта побольше, и не стоит забывать про её отношение ко мне — короче, некоторые границы рановато переходить. Я мазохист, но без суицидальных наклонностей.

— Сделаю вид, что не заметила подтекста, — сухо отозвалась учительница. — Но, к твоему большому сожалению, я намекаю, что кое-кто излишне драматизирует ситуацию.

— Вы так называете “трезво смотреть на мир”? — тут меня слегка задело. Самую малость. Кому, в принципе, не будет обидно, если его устоявшееся мировоззрение хотят смешать с дерьмом?

— Ты ещё школьник.

— Из-за этого мой взгляд на общество лишён истины?

— В точку, Хикигая.

Грязно и грубо. Рискнуть? Почему бы и нет.

— А мне вот кажется, что просто чьи-то принципы излишне устарели, и навязывать их кому-то попахивает… — инстинкт самосохранения тонко намекнул, что стоит закрыть свой рот и превратиться в тумбочку, поскольку взгляд Сидзуки обещал неприятности.

Ками-сама, где справедливость в этом мире? Сама вынуждает выходить на конфликт, но стоит лишь закончить с разогревом, так сразу затыкает. Или же я обязан, как послушный мальчик, терпеливо выслушать все нравоучения, покивать головкой и покорно вылизать ей туфли?

Последнее точно мимо, футфетишизм вообще не привлекает. Хотя, если говорить о сенсее…

Стоп. Плохой Хачиман. Переизбыток тестостерона до добра не доведёт.

— Совет на будущее: намекать женщине про возраст — дурной тон, — выщелкнув из пачки сигарету, Хирацука направила её в мою сторону, словно шпагу.

Язык так и чесался сказать, что я ничего под этим не подразумевал, ведь, по сути, кое-кто просто себе додумал, по принципу: “у кого что болит…” — но, благодаря выдержке и подсознательному желанию не усугублять ситуацию, промолчал.

— Хикигая, — выпустив струю дыма под потолок, Сидзука внимательно посмотрела мне в глаза. — Скажи мне честно: у тебя ведь нет друзей?

— Пока не нашлось человека, подходящего под эти критерии, — тут даже юлить нет смысла.

— И девушки тоже?

— Вы меня видели? — ответом послужил вопросительный взгляд учителя. Вздохнув, почесал затылок.

— Сенсей, в рейтинге популярных парней я даже первое место с конца отжать не способен. Моя внешность оставляет желать лучшего, спортом не увлекаюсь, деньгами раскидывать не могу, а навык общения заставляет девушек избегать меня, как чумы. Вы же всё прекрасно понимаете.

— Мне хотелось узнать, признаёшь ли ты свои недостатки, — Хирацука закинула ногу на ногу. В такие моменты было жаль, что она предпочитает брюки.

— Достаточно изменить предпоследний пункт, и всем резко станет плевать на это.

— Это будет лишь фасад, из-за наличия богатства люди просто начнут делать вид, что всё нормально, — учительница щелчком ногтя сбила пепел с края белого халата.

— Как будто бы всё социальное взаимодействие не построено на этом? — по правде, текущий разговор уже начал меня потихоньку утомлять. Нужно было слиться где-то в середине. В принципе, свою дозу внимания от Сидзуки я успешно получил.

— Твой подростковый цинизм меня вымораживает, Хикигая, — она сделала последнюю затяжку и затушила сигарету об пепельницу. — Так и быть, твоё сочинение я приму…

Опа, а вот такого поворота я точно не ожидал. Только вот чувствуется некая недосказанность, да и взгляд у учителя немного пугает. Точнее, скрытые в нём намерения.

— Однако, будучи обеспокоенной твоей социальной жизнью и позицией к школьным будням, считаю, что тебе необходима помощь, — с этими словами она поднялась из-за стола, закинув за плечи копну тёмных волос. — Напомни ещё раз: ты ни в каком клубе не состоишь?

— Нет, — всё ещё пребывая в недоумении, ответил на автомате.

— Прекрасно. Пошли за мной, — распахнув дверь учительской, она поманила меня пальцем.

— Куда?

— Хватит задавать вопросы, Хикигая, иначе я передумаю насчёт своего решения. Или тебе хочется написать десять “правильных” сочинений на известную тему?

Зная её характер, угроза была реальной, так что я сделал единственное верное решение в сложившихся обстоятельствах — захлопнул пасть.

Тем более, идя следом за Хирацукой, я изменил своё мнение о необходимости юбки.

Обтягивающие брюки тоже неплохи. Жаль, халат мешает обзору.

Учитель цокала каблуками по линолеуму, ведя меня в сторону спецкорпуса.

Напомнило сцену из одного крайне интересного фильма весьма своеобразного жанра. Только одежда подкачала, нужно побольше кожаных элементов. Да и в конце явно не будет ждать испытание на правильное произношение слова.

— Может быть подарить вам плётку? — это было сильнее меня, я не мог удержаться.

— Ты что-то сказал? — к счастью, Сидзука не услышала. Или тактично сделала вид. Хотя, сенсей — и тактичность?..

— Спросил: куда вы меня ведёте?

— Туда, где ты сможешь осознать неправильность выбранного пути.

— Ближайшая церковь в паре километров отсюда.

— Хикигая.

Я закатил глаза, но подчинился указанию заткнуться. Ей даже ничего дополнительно говорить не требовалось, достаточно произнести моё имя с определёнными интонациями.

И кто посмеет поспорить, что между нами нет глубокой связи? Да, она больше напоминает садо-мазо, но есть же!

…Иногда я действительно жалок.

Чего поделать? Минусы бытия на социальном дне.

За потоком размышлений о собственной девиантности, не заметил, что Хирацука остановилась перед кабинетом без обозначения.

— Мы пришли, — она уверенно распахнула дверь и выразительно кивнула, не оставляя мне иного варианта, кроме как первым зайти внутрь.

А так хотелось просто взять и убежать…

Помещение представляло из себя самый обычный класс, только вся мебель была сдвинута к задней стене, оставляя огромное пустое пространство.

Пустое, если не считать одинокой школьницы, сидящей на стуле в самом центре, читающей книгу.

Ей удобно? Мне было бы не очень. Ещё и осанку держит. Ужас.

— Хирацука-сан, я же просила вас стучаться, прежде чем заходить, — издав вздох, девушка закрыла томик и повернулась в нашу сторону.

Кстати, а у неё симпатичная мордашка. Смело поставлю восемь Сидзук из десяти. Только вот, эм-м… за лицо и можно. Ну, ещё волосы неплохие, длинные, чёрные, блестящие. Каким кондиционером, интересно, пользуется?

А вот ниже… вычитаем два балла. Или три?

На секунду сместил взгляд на Хирацуку, после чего вернулся обратно к школьнице.

Определённо три.

Итого — семь.

А это значит что? Правильно. Мне ничего не светит.

— …всё-таки кого вы привели? — кажется, я упустил часть беседы.

— Это Хикигая, он хочет вступить в клуб, — улыбнулась женщина.

Не понял. И, пока неизвестная мне особа не успела отреагировать, вставил слово:

— Это Хикигая. Он не хочет вступать ни в какой клуб! — скрыть возмущение в голосе не получилось.

Сидзука почти сразу же ответила на мой выпад, словно заранее зная, что именно это я и скажу:

— Ты, — она ткнула меня пальцем в грудь, — вступаешь. В следующий раз будешь думать, прежде чем выпендриваться перед учителем.

Высказывание собственного мнения настолько наказуемо? Когда мы успели из демократии вернуться в жёсткий тоталитаризм?! А мне ещё заясняли, что школа — место, где тебя научат думать, дадут возможность раскрыть внутренний потенциал. Конечно, десять раз. Очередная ложь, в которую все наивно верят.

— Лицо попроще, мальчик, — фыркнула сенсей. Неужели меня так легко прочитать? Или это очередное доказательство нашей связи? — И хватит думать о всякой ерунде.

Вот это уже пугает. По правильному ли пути я иду?

— Так что, Юкиносита, вверяю его в твои руки, — о, вот и имя школьницы узнал. Кажется, я слышал его прежде, но не уверен. Какой смысл запоминать информацию, которая тебе будет не нужна в скором времени?

— Мне он не нравится, — девушка смерила меня презрительным взглядом. — Поэтому я не согласна с вашим предложением.

Закрывая глаза на очевидную грубость в её словах, плюс десятую часть балла она заработала. Хуже клубной деятельности может быть только навязанная клубная деятельность.

— Не волнуйся, несмотря на отталкивающий внешний вид, неумение держать язык за зубами и постоянные попытки слинять от любой ответственности, — сколько комплиментов и всё мне? Какая прелесть, — парень он неплохой.

И-и-и…

К моему вящему разочарованию, учитель не стала упоминать положительные черты. Впрочем, я её прекрасно понимаю: времени у нас не так много.

— Всё равно, я предчувствую, что он доставит проблем, — о, посмотрите, мистер Шерлок Холмс в деле, только вот без его легендарной харизмы. И, вполне вероятно, без нескольких монографий, посвящённых различным темам, за счёт которых герой Артура Конана Дойла делал свои выводы.

— Разве ты не сможешь с ним справиться?

Постановка вопроса, будто бы речь идёт о животном.

Отыграть? Почему бы и нет.

— Дикие хомяки дрессуре не поддаются, Хирацука-сан, — я скрестил руки на груди. — Ещё и бешенством заразить могут. Вам настолько плевать на участь этой “невинной девы”?

Указанная “невинная дева” сделала хорошую попытку смешать меня взглядом с грязью. Получилось так себе, пусть уроки у Сидзуки возьмёт.

— Говорят, кастрация отлично исправляет эту проблему, — вот! Бери на вооружение, Юкиносита, именно так работают профессионалы. Пассивно-агрессивное высказывание, отчётливо прослеживаемая угроза в глазах и поставленный тон!

Обожаю эту женщину.

По непонятной причине, учительница сделала шаг назад.

— Отказа вы не примете? — школьница ещё раз вздохнула и приложила ладонь к лицу. — Во избежание траты энергии и наших нервов, я уступаю.

Сенсей довольно улыбнулась.

— Прекрасно! Я верю, что у тебя получится сделать из него адекватного члена общества.

— Вы поставили мне крайне сложную задачу.

— Справишься. Кто, если не ты? — после этих слов Хирацука посмотрела на меня и сделала рукой жест “слежу за тобой”.

Закатив глаза, я козырнул, принимая суровое наказание.

Как написал Артур Шопенгауэр: “Умные не столько ищут одиночества, сколько избегают создаваемой дураками суеты”.

По моему скромному мнению, если жить по указанному принципу, реально избежать лишних сложностей. Как бы, спорь или не спорь, но корень почти всех конфликтов, с которыми сталкивается человек на протяжении своей жизни, зиждется именно на социальном взаимодействии.

Можно, конечно, сказать, что есть ещё и внутренние распри, только вот степень их тяжести зависит сугубо от ментального здоровья, но уж точно не от настроения собеседника.

Поэтому я в некоторой мере был благодарен Юкиносите за предоставленную возможность спокойно почитать в тишине.

Сенсей, скорее всего, предполагала, что я, на фоне раздражения от навязанных действий, начну ругаться со школьницей или каким-то образом вступлю с ней в беседу. Но Сидзука забыла одну важную вещь.

Хачиман не тупой! Хачиман очень даже умный!

Найти себе место оказалось не сложно: вытащить из нагромождения мебели стул, пододвинуть к нему парту — осознанно подальше от девушки. Затем, умостив своё седалище, я занялся самой приятной вещью — предался интеллектуальной деградации.

Точнее — стал листать очередную унылую новеллу про похождения успешного и привлекательного героя в другом мире. Ничего примечательного, клишированные штампы, предсказуемые сюжетные ходы и абсолютно картонные персонажи… Но что-то всё-таки удерживало интерес, не давая отбросить чтиво в животовыворачивающем спазме. Самое то, чтобы убить время до окончания учебного дня.

Сюда бы ещё чайник, пару подушек, и можно было бы имитировать домашнюю обстановку.

Прошло минут пять, за которые я успел втянуться в историю, предподносимую автором.

— Так и собираешься делать вид, что тебе всё равно, прикрываясь чтением?

Я медленно поднял голову, отрываясь от экрана телефона, посмотрел на Юкиноситу и задал самый логичный вопрос:

— Да? — посчитав свою миссию по установлению контакта с инопланетным разумом успешной, попытался вернуться к чтению новеллы.

— Тебя даже не интересует тематика клуба, в который тебя насильно затащили?

— А евреев интересовал изготовитель газовых печей?

— Пытаешься уйти в софистику, боясь вступать в полноценный диалог?

Вздохнув, выключил экран телефона и убрал его в кармана. Если школьница так хочет сыграть в “выведи Хачимана из себя”, можно вполне устроить.

Сеанс пинг-понга.

— А тебе самой нужен этот диалог?

— Нет, конечно, но ты сам понимаешь, быстрее начнём — быстрее закончим, — девушка шумно захлопнула книгу и отложила её в сторону.

— Судя по твоим словам, опыта тебе не занимать, — потестим на прочность.

— Переход на личные оскорбления? Как низко, — поджав губы, она скрестила руки под грудью.

— Разве? По-моему, кое-кто просто трактует мои слова в меру собственной испорченности, — лениво закинув ногу на ногу, “отбил” подачу.

— В любом случае, твои навыки общения оставляют желать лучшего. У тебя вообще друзья есть?

Красивая попытка соскользнуть с темы.

— Ну, вообще-то, это не я сижу в полном одиночестве в пустом классе, делая вид, что занимаюсь чем-то полезным, — от этих слов её тонкие черты лица заострились.

— Сейчас речь не обо мне.

— Подожди, — выставил руку вперёд. — Как я могу принимать помощь в социальной адаптации от человека, который, возможно, сам является изгоем?

Можно и пожёстче, но стоит оставить сладкое напоследок.

— Учитывая твоё положение в обществе, стоит быть благодарным за любую попытку помочь, — Юкиносита нахмурилась, старательно прожигая меня “холодным и аристократичным” взглядом.

— А кто сказал, что мне нужна помощь? — я вскинул бровь, спокойно встречая её взгляд.

— Ясно, — школьница цокнула языком и удручённо покачала головой. — Эскапизм во всей своей красе.

— Я убегаю от ответственности, а не от своих проблем, не путай, — вежливо поправил.

Как бы не ругалась Хирацука-сан, я прекрасно осознаю, что моё поведение в школе вызывает определённые опасения, поскольку, как бы ни хотелось отрицать, но социальный фактор играет чуть ли не решающую роль в процессе формирования личности. Однако!

— Держать дистанцию от людей — мой осознанный выбор.

Моментального ответа от девушки не последовало. Она лишь сильнее поджала губы и чуть-чуть отвернулась в сторону.

Задел за живое?

Узнать точно не получилось, потому что в этот самый момент, дверь в класс шумно отъехала в сторону.

— Ну, как у вас дела?

Сенсей собственной персоной.

— Можно я лучше напишу десять “сочинений”? — я улыбнулся вошедшей женщине.

— Уже поздно, ставки были сделаны, — отрезала Сидзука и посмотрела на продолжающую сохранять молчание Юкиноситу.

— А идея с десятью сочинениями может помочь, — поправив выбившийся локон, изобразила милую улыбку девушка.

Точно задел.

Судя по шоку, промелькнувшему во взгляде Хирацуки, такого варианта событий она явно не ожидала.

— Сдаешься, Юкино? — оправившись от её слов, с заметной долей ехидства поинтересовалась учительница.

— Можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить её пить, — фыркнула девушка.

— Значит, нужно у неё вызвать жажду, — невозмутимо парировала сенсей.

— Да, это вариант, Хирацуки-сан.

— А вы, часом, палку не перегибаете? — добившись внимания от двух особ, я поднялся со стула и упёрся руками в парту. — Я понимаю вашу тягу к тому, чтобы я резко отказался от всех своих принципов, мировоззрения, личности. Вполне логично, социальной адаптации нет, на контакт не иду — ужас и мрак, нужно спасать.

Честно говоря, ситуация уже начала конкретно выбешивать. Мало того, что меня буквально приравнивают к лошади, мало того, что незнакомая девушка смотрит на меня, как на дерьмо, искренне считая, что лишь она — права, а моё мнение не стоит и йены. Так ещё и сенсей поддерживает это начинание. Вашу мать, почему за меня что-то решают, делая вид, будто бы во благо? Потому что я — “неудачник”? Потому что у меня нет “друзей”? Потому что я позволяю выражать собственное мнение, отличное от их?

Сделав паузу, шумно выдохнул и наклонился вперёд, смотря ровно в глаза Сидзуку.

— Чётко опишите мне модель поведения, под которую нужно перестроиться. По пунктам. Без образных “будь хорошим мальчиком” или “начни ценить окружающих”.

Сенсей первой отвела взгляд и неловко рассмеялась.

— Не драматизируй, Хикигая. Всё не так плохо, как ты думаешь…

Тут вмешалась Юкино.

— Тебе так или иначе придётся подстраиваться под кого-то, потому что мы живём в обществе. Или же ты можешь не делать этого, но тогда необходимо быть лучше, чтобы общество подстраивалось под тебя.

Я фыркнул и прикрыл глаза, стараясь успокоить бурю в душе и не сорваться в очередной виток ругани, особенно — при Хирацуке.

Хотя, если подумать, на мой вопрос ответа по итогу не поступило, опять перевели стрелки. Но ладно, оставим.

И так лишнего наговорил.

Хотя один момент я выяснить обязан.

— Ты случайно не коммунистка? — нет, а как мне ещё интерпретировать её слова?

Юкино было открыла рот для ответа, но тут вмешалась Сидзука:

— Так! Брейк! Только политических дебатов мне не хватало, — она громко откашлялась, смерив меня особо тяжёлым взглядом.

Ну да, кто ещё виноват? Хачиман. Некому больше.

— Значит так, я всё поняла, — сенсей, для такого заявления вам не хватает уверенности в голосе, — поэтому придумала вариант, который не устроит обоих. Поскольку вам, засранцам, угодить не получится.

Последнюю фразу она пробормотала себе под нос.

— И что же вы предлагаете, Хирацука-сан? — Юкиносита скрестила руки под грудью, показательно отворачиваясь от меня.

Сенсей хитро улыбнулась и прищурилась.

— Всё очень просто. Будете отрабатывать!

— Я слишком мал для работы, — знакомые интонации в голосе Сидзуки заставили мой внутренний генератор отмазок заработать в полную силу.

— Тебя никто не спрашивает.

Диктатура. Точно диктатура.

— Короче, мальчики и девочки, — учительница поглядела на нас. — Всё крайне просто. Я присылаю в этот клуб волонтёров лиц, нуждающихся в помощи, а вы, балбесы, будете её оказывать. Кто будет лучшим — тот и победит. Ферштейн?

— Я на такое не подписывалась, — возмутилась Юкино.

— Возражения не принимаются. А, чтобы добавить вам мотивации, — сенсей приложила палец к губам, после чего хмыкнула и улыбнулась, — в качестве награды победитель получит право на любое желание побежденному.

Услышав это, я прищурился.

— Совершенно любое? — Юкино тут же с отвращением посмотрела в мою сторону, будто бы я спросил нечто мерзкое.

— В рамках приличий, Хикигая, — Ками-сама, и учительница туда же?

Меня окружают извращенки.

— Я согласен, только если мы можем заменить проигравшего на вас.

— Ха-а-а? — Сидзука наклонила голову. — Ты там не оборзел?

— Иначе у меня нет никакой мотивации для участия в этом, — и показательно посмотрел на грудь Юкиноситы.

— Изврат, — прикрылась руками от моего взгляда девушка.

Чего ты там прячешь? Окстись. Я на равнины по телевизору насмотрелся.

— Ох, ну что с тобой делать, — цокнула языком Хирацуки. — Но, так и быть. Победитель, которого я определяю сама, может загадать желание мне. Юкиносита, тебя всё устраивает? Или боишься?

Она её на “слабо” берёт? На такое же только дети поведу…

— Согласна. Всё же надо разобраться с этим типом. Такое оставлять нельзя.

Повелась.

— Вот и договорились!

Вместе с её словами раздался звонок. Сенсей взглянула на наручные часы и, помахав нам рукой, испарилась из кабинета, оставляя меня наедине с Юкино. Впрочем, и сама девушка сильно задерживаться не стала — молча убрала недочитанную книгу в портфель и вышла следом за Сидзукой, даже не наградив меня холодным взглядом.

Вот и остался Хачиман в полном одиночестве.

Привычно.

Вздохнув, я убрал стул и парту на место, на секунду замерев подле окна. Внизу, активно переговариваясь, разбредались школьники. Где-то вдалеке слышался гул машин. Наверное, и мне стоит поспешить домой, скоро должна вернуться сестрёнка.

Закинув сумку на плечо, закрыл за собой дверь клуба и потянулся.

Может быть, просто забить на всё и отыграть, как меня просят? В принципе, изобразить из себя общительного идиота, которому интересны бессмысленные разговоры за спорт или… что там вообще обсуждают мои товарищи — не особая проблема. Конечно, придётся ломать свои принципы о колено, плюс подтвердить правоту сенсей и Юкиноситы, но, с другой стороны, мне перестанут нещадно насиловать мозг.

Хотя…

Да пошли они все куда-нибудь подальше. Всё равно придётся прогнуться под кого-то, во взрослой жизни без этого никуда, а сейчас можно и сохранить остатки собственного достоинства.

Пусть для всех юность — пора активной жизни и общения.

Для меня же “юность” — вынужденная необходимость находиться в этом социуме, в попытках не потерять самого себя.