Юность Поллианны

ДЖИММИ И ЧУДОВИЩЕ С ЗЕЛЁНЫМИ ГЛАЗАМИ

На этот Раз Белдингсвилль не встречал Поллианну с духовым оркестром, может быть, потому что о времени её прибытия знали только несколько жителей. Но это не помешало радостно встретиться со всеми, когда она вышла из поезда. Встречали её тётя Полли и доктор Чилтон. Поллианне не пришлось долго стоять, оглядываясь, не появятся ли старые друзья. Конечно, в следующие несколько дней, по выражению Нэнси, «на неё невозможно было пальцем указать — только поднимешь палец, как её и след простыл».

Где бы Поллианна ни появлялась, она слышала один и тот же вопрос: «Тебе понравился Бостон?» Наверное, ни одному человеку она не ответила так, как мистеру Пендлтону. Всякий раз, слыша этот вопрос, она хмурила брови.

— Да, он мне понравился. Я просто полюбила… кое-что в нём.

— Но не всё? — улыбнулся мистер Пендлтон.

— Нет, не всё… Да, я рада, что побывала там! — торопливо воскликнула она. — Я прекрасно проводила время, много было странного и непохожего, понимаете, ну, например, обедать вечером, а не днём. Все были добры ко мне, я видела много замечательных вещей! Например, парк, автомобили, целые мили картин, витрин, улиц, у которых нет конца. А народу! Я никогда не видела столько людей.

— Я уверен… я думаю, тебе понравились люди, — вставил собеседник.

— Да, — ответила Поллианна и опять нахмурилась. — Но что за удовольствие, когда людей так много, а ты никого не знаешь? Миссис Кэрью не позволяла мне с ними знакомиться, она и сама их не знала. Она говорит, там никто друг друга не знает.

На мгновение Поллианна замолчала, затем со вздохом добавила:

— Я думаю, мне больше всего не понравилось, что люди не знают друг друга. Было бы намного приятнее, если бы они знакомились. Ну только подумайте, мистер Пендлтон, там так много людей живёт на грязных, узких улицах, у них нет даже бобов и рыбных тефтелей на обед, нет «Женской помощи», им носить нечего. Но есть и другие, например, миссис Кэрью. Они живут в красивых больших домах, у них всего много: еды, одежды; они даже не знают, что с этим делать. И вот я думаю, если бы они знали других людей…

Мистер Пендлтон прервал её громким смехом.

— Милая моя, неужели тебе не ясно, что они не хотят знать друг друга? — насмешливо спросил он.

— Некоторые хотят, — возразила Поллианна. — Вот, например, Сэди Дин, она продаёт бантики, такие красивые бантики в большом магазине. Я познакомила её с миссис Кэрью, она приходила к нам домой, а ещё у нас бывал Джеми и много других, и все познакомились. Вот я и думаю — если бы было побольше таких, как миссис Кэрью, я бы не могла их всех познакомить. Да я и сама многих не знала. А если бы они узнали друг друга, богатые могли бы дать бедным часть своих денег…

Мистер Пендлтон опять перебил её.

— Ох, Поллианна, Поллианна! — усмехнулся он. — Боюсь, ты заходишь слишком далеко. Не успеешь оглянуться, как станешь социалисткой.

— Кем? — переспросила девочка. — Я не знаю, что это значит. Но я знаю, что такое — быть общительной, и мне нравятся общительные люди. Если это что-то похожее, я не против, я — с радостью.

— Не сомневаюсь, Поллианна, — улыбнулся её друг. — Но когда ты подойдёшь на практике к распределению богатств, ты окажешься перед неразрешимой проблемой и тебе придётся туго.

Поллианна глубоко вздохнула:

— Да-да, — кивнула она. — Миссис Кэрью тоже так говорила. Она говорит, что это приведёт к нищете, неразберихе, гибели… или что-то в этом духе, не помню, — она нахмурилась ещё больше, так как её собеседник опять расхохотался. — Но всё-таки я не понимаю, почему у одних так много, а у других нет ничего? Мне это не нравится. Если у меня когда-нибудь будет много, я обязательно поделюсь с теми, у кого ничего нет, даже если потом обнищаю…

Мистер Пендлтон так хохотал, что Поллианна некоторое время молча смотрела на него, потом стала смеяться вместе с ним.

— Во всяком случае, — продолжала она, переводя дыхание, — я не понимаю.

— Вот этого-то я и боюсь, — согласился он, неожиданно опечалившись, и ласково посмотрел на неё. — И никто не понимает. Скажи мне, — добавил он, — кто такой этот Джеми?

Поллианна стала ему рассказывать. По мере рассказа с её лица исчезли тревога и недоумение. Она любила говорить о Джеми. Это она понимала. Здесь не нужны были длинные, пугающие слова. Да и кроме того, мистеру Пендлтону понравится, что миссис Кэрью взяла к себе мальчика, уж он-то понимал, что такое «присутствие ребёнка».

О Джеми Поллианна рассказывала всем. Она предполагала, что всем так же интересно об этом знать, как ей. Обычно она не расстраивалась, если кто-либо не проявлял интереса, но однажды очень удивилась. Было это, когда они разговаривали с Джимми Пендлтоном.

— Подожди, — нервно потребовал он. — Да разве в Бостоне никого больше нет, кроме этого Джеми?

— Ну почему же? — воскликнула Поллианна. — Что ты имеешь в виду, Джимми Бин?

Мальчик недовольно поднял голову:

— Я не Джимми Бин, я Джимми Пендлтон. Из твоего разговора можно заключить, что в Бостоне, кроме этого задавалы, который даёт клички птицам и белкам и поёт всякую чушь, никого больше не было.

— Ну почему, Джимми Би… Пендлтон? — возмущённо выдохнула Поллианна, а затем, вдруг вспыхнув, быстро проговорила: — Джеми совсем не задавала! Он очень хороший. Он знает много книг и всяких историй. Представляешь, он может придумывать истории прямо на ходу. Если бы ты знал хоть половину того, что он знает, и это было бы неплохо, — закончила она. Глаза её горели.

Джимми Пендлтон ужасно покраснел и совсем опечалился.

— Во всяком случае, — усмехнулся он, — взять хотя бы одно его имя. Джеми! Ха! Прямо маменькин сынок. И я знаю ещё одного человека, который так сказал бы.

— Кто это?

Ответа не последовало.

— Ну кто, скажи, — настаивала Поллианна.

— Отец, — угрюмо ответил Джимми.

— Твой отец? — повторила Поллианна удивлённо. — Почему? Откуда он мог знать Джеми?

— Конечно, не мог. Он не о том Джеми говорил. Он говорил обо мне. — Мальчик смотрел куда-то в сторону, но в голосе его звучала странная мягкость.

— О тебе?

— Да. Это было незадолго до того, как он умер. Мы почти на неделю остановились у одного фермера. Отец помогал ему с сеном, ну, и я тоже. Жена фермера очень хорошо ко мне относилась и стала меня называть Джеми, не знаю уж, почему. Однажды отец это услыхал. Он страшно рассердился, так что я на всю жизнь запомнил его слова. Он сказал, что Джеми — имя совсем не для мальчика, а уж тем более не для его сына. Так называют малышей. Мне кажется, я никогда не видел его таким злым, как в тот вечер. Он даже не остался, чтобы закончить работу, в ту же ночь мы оттуда ушли. Мне немного жаль было, она мне понравилась, жена фермера. Она хорошо ко мне относилась.

Поллианна поддакнула с интересом и сочувствием. Не часто Джимми рассказывал так много из своей таинственной жизни.

— А что же потом? — спросила она, совершенно забыв о причине их спора.

Мальчик вздохнул.

— Мы шли до тех пор, пока не нашли другое место. Там отец умер. Тогда меня отдали в приют.

— А потом ты убежал, и я нашла тебя в тот день, недалеко от миссис Сноу, — мягко улыбнулась Поллианна. — С тех пор я тебя уже знаю.

— Да, ты меня знаешь с тех пор, — повторил Джимми совершенно другим тоном, неожиданно вспомнив, где они. — Теперь я не Джеми, понимаешь? — добавил он, презрительно подчёркивая последние слова, и гордо ушёл, оставив расстроенную и озадаченную Поллианну.

— Ну что ж, я могу радоваться, что он не всегда так себя ведёт, — вздохнула она, печально глядя на крепкую мальчишескую фигуру.