За гранью приличий

Глава 4

Вместе с любовью всегда приходит боль.

Чем глубже в ней тонешь, тем больнее.

Оно лишь усилилось, когда перед дверью в комнату для гостей, Илья бросил ее руку и, отступив, постучал.

«— Он лишь освободил руку, чтобы постучать. Громова, не накручивай себя».

«— Но это он мог прекрасно сделать и другой рукой. Ведь мог!?».

Александра снова было потянулась к руке любимого, как дверь в комнату открылась и девушка увидела парня, от взгляда которого, у нее засосало под ложечкой.

— Саш знакомься…, - протянул Илья, — … это Максим Арский, мой близкий приятель. Макс, а это Чиж.

Власов неловко провел рукой по шее.

— То есть Александра Громова, мой друг детства.

«ЧЕГО?

… ДРУГ? …

ДЕТСТВА?».

— Приятно познакомиться, — выдавив улыбку, произнесла девушка.

— Взаимно, — как-то странно ответил этот «близкий приятель» рассматривая ее с ног до головы как экспонат в музее.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Илья потупил взгляд в пол, потирая шею. А этот его новый приятель Арский, продолжал внимательно, как под микроскопом, разглядывать Сашу. Парень будто пытался что-то понять, скользя взглядом по линиям ее тела.

— О, а я гляжу, вы уже познакомились ребятки, — раздался женский голос, нарушая воцарившуюся тишину.

Все трое обернулись на голос Ольги Наумовны. Она стояла в паре шагов от них в дверном проеме.

— Вот и отлично. Илюш, можно тебя на минутку, там бабушка звонит.

Как за спасательный круг, Власов схватился за телефон и быстрыми шагами ретировался из комнаты.

— Саш, Максим, — продолжила женщина. — Мясо от шефа скоро будет готово. Я пока пойду накрывать стол, а вы минут через десять спускайтесь.

— Давайте я вам помогу, — предприняла попытку бегства Громова.

— Ни в коем случае, Сашенька. Лучше развлеки нашего гостя, пока Илюша с бабушкой болтает. Зная Степаниду Матвеевну — это надолго, — и женщина вышла, оставив их наедине.

После ухода Ильи с Ольгой в комнате воцарилось очередное неловкое молчание. Александра стала блуждать глазами по стенам, не зная с чего начать разговор. Арский же чувствовал себя непринужденно в ее присутствии, его ничто не смущало.

Сев на кровать, он продолжил сверлить девушку взглядом.

— Мне кажется, или ты чувствуешь себя неловко рядом со мной? — первым нарушил он тишину.

Саша вздрогнула как испуганный кролик от внезапной фразы.

— Что, простите?

— Прос-ТИ, — поправил он ее, сделав акцент на последнем слоге. — Можно и на ТЫ. Я не кусаюсь.

— Прос-ти, — виновато повторила она за ним боясь посмотреть парню в глаза.

Сейчас, стоя перед ним, когда он сидел, Саша чувствовала себя как провинившаяся школьница перед учителем, которую, вызвали к доске, чтобы она озвучила не выученный урок.

«Но почему, почему он на меня так странно смотрит? Неужели во внешнем виде что-то не так?».

— Значит Алекс.

— Не стоит, — немного грубо прозвучали ее слова, чем удивили Макса. — Если можно, просто Саша. Мне не нравиться когда меня называют на английский манер.

— А мне нравится, — игнорируя ее тон, произнес Арский.

Громова не поверила своим ушам.

«Что он себя возомнил?».

— А мне нет! — сделала она максимально серьезный вид.

Видя ее реакцию, Арский улыбнулся. Между ними возник зрительный контакт. Немного нагнув голову в бок, он с любопытством наблюдал, как на лице девушки со скоростью света менялись эмоции. Она забавляла его

— Ну что ж, не все тогда так плохо, — хлопнул он ладонью по ноге. — Пойдем.

Макс поднялся с кровати и стал медленно к ней подходить.

— Куда? — Саша принялась пятиться назад.

Шаг…

— К столу.

… и еще один…

— Пойдем к столу, — с явным напором, все наступал и наступал он. Ближе и ближе. — Я почему-то уверен, что Власовы уже заждались своих гостей.

… и вот, она прижата спиной к стене.

— Если не поторопимся, то посчитают, что мы тут занимаемся чем-то неприличным, — произнес стоя к ней настолько близко, что их тела практически соприкасались. — Ты ведь этого не хочешь?

— Чего? — непонимающе спросила Александра, судорожно пытаясь проглотить вязкий ком в горле глядя в эти бездонные янтарные глаза.

— Того чтобы Илья подумал, что ты тут чем-то неприличным занимаешься со мной, — и Макс опустил глаза вниз.

Саша также опустила голову, чтобы понять, куда направлен его взгляд и … о боги! Ее глаза внезапно округлились, а лицо покрылось красными пятнами позора. Только сейчас Громова поняла, что во время диалога, потайная пуговица, что служила невидимым щитом — оторвалась, обнажив грудь, в черном бюстгальтере.

— Твою ж …, - хотела было выругаться девушка, но зажала рот рукой, чем еще больше удивила Макса.

Ей потребовалось время, чтобы опомнится.

«Дурья башка, не то ты прикрываешь» — в истерике вопил внутренний голос.

Секунда и сжав кроя выреза, Александра умчалась прочь из комнаты. А Арский, улыбаясь, поднял с пола маленькую черную пуговицу, зажал ее в руке.

От такого страшного позора Громова неслась в ванную сломя голову. Не видя ничего и никого на своем пути.

Когда она бежала по лестнице, едва не сбила Михаил Сергеевича, который имел неосторожность оказаться не в то время, не в том месте.

— Саша — мясо…, - слышала она его голос вслед.

Но какое к черту мясо, сейчас ее главной задачей было ликвидировать последствия катастрофы. И только когда она оказалась в белоснежной комнате, предусмотрительно закрыв дверь на защелку, выдохнула. Сердце едва не выпрыгивало из груди.

Александра включила холодную воду, подставив под струю ладони, плеснула ее себе на лицо.

«Громова — это был эпический стыд. Такое еще придумать надо, а придумав — немедленно забыть. Ибо опарафинилась ты знатно. И перед кем? Перед чужим человеком. Громова хвалю! Ты заработала незабываемые воспоминания на всю оставшуюся жизнь. Есть что вспомнить, да вот детям о таком не расскажешь».

От досады просто хотелось кричать.