За гранью (СИ)

Глава 17

— Елена, что случилось? — Ник встретил меня возле входа в дом. — Я тебя потерял.

Я молча смотрела на него, решительно ничего не понимая. Потерял? Почему? Я не терялась…

— Ты утром пошла на прогулку с Бэт, — объяснил он, тревожно глядя в мои глаза. — Посмотри на Солнце, оно на закате. Бэт давно дома, она беспокоится. Я уже думал начинать поиски. Где ты была все это время?

— Не знаю… — прошептала я, — Я не знаю!

— С тобой все в порядке?

Я молча кивнула. Разговаривать не было сил.

— Мне нужно уйти ненадолго. Вызывают в лабораторию.

Болезненная судорога сжала сердце. Перед глазами на миг мелькнула бутылка белого вина, лежащая в корзине с продуктами. Вызывают в лабораторию…

— Хорошо, — еле слышно прохрипела я.

Спазмы в горле мешали говорить. Воздух никак не хотел проникать в легкие, приходилось силой проталкивать его туда.

— Пойдем, я открою тебе дверь.

Ник впустил меня в квартиру, улыбнулся на прощание, пообещав, что скоро вернется и ушел. Я горько вздохнула. Ведь я могла поверить ему, если бы не увидела сегодня Таню. А он даже не догадывается, что мне известно о его похождениях…

Я сидела, свернувшись клубком, на диване в гостиной и ждала. Надежда, маленькая и хрупкая, никак не хотела умирать. Вдруг, у него действительно, возникли неотложные дела? Он ведь обещал вернуться сегодня…

Взгляд, брошенный на циферблат часов, заставил горько усмехнуться. Два часа ночи. Его нет…

Подожди еще немного. Мало ли, что могло случиться…

Три часа.

Четыре.

Пять утра…

Все. Ждать больше нечего. В этом нет никакого смысла. Не нужна я ему. Совсем. Я всю свою жизнь проведу вот так, дожидаясь его возвращения. Пройдут годы, десятилетия, а я все так же буду сидеть, не сомкнув глаз. Каждую ночь.

Проигрывать тоже нужно уметь. Я проиграла. Мой счет по нулям. Ник не забудет Таню. Никогда. Они будут вместе, а мне придется уйти. Уйти и исчезнуть из его жизни.

В груди болело. Я стерла со щеки слезинку и резко выдохнула. Хватит. Больше не будет слез. Мне придется смириться.

Тихо стукнула входная дверь, и я невольно вздрогнула.

— Ты уже не спишь? — тихо спросил Ник.

— Я не ложилась. Ждала тебя.

— Я не смог вернуться раньше, извини.

— Понимаю, — я кивнула. — Ник. Нам нужно поговорить.

— Сейчас? — удивленно спросил он, бросив взгляд на часы.

— Да!

— Хорошо, — он с тихим вздохом сел на диван. — Что-то случилось?

— Я хочу уехать отсюда, — эти слова дались с трудом, но у меня получилось произнести их, не заикаясь и не дрожа.

— ???

— Ты не ослышался. Помнишь, ты предлагал мне поселиться на материке? Твое предложение еще в силе?

— Нет, — тихо произнес он. — Я предлагал тебе это, не отрицаю, но ведь мы нашли выход.

— Это не выход, Ник. И ты сам прекрасно все понимаешь. Мне не хочется жить так, как сейчас. Поэтому я прошу тебя немного помочь мне. Совсем чуть-чуть. Дать денег на оплату какой-нибудь маленькой комнатки, буквально на пару месяцев, пока я не найду работу. Обещаю, что все верну.

— Елена, — он присел на корточки возле моих ног. — Просто скажи, почему?

— Мне до сих пор непонятно, кто мы друг другу, Ник. Так больше продолжаться не может, — тихо произнесла я. — И я хочу, чтобы мы расстались. Так всем будет лучше…

— У меня есть шанс переубедить тебя? — спросил он, мягко сжимая ладонями мои перебинтованные руки.

— Не думаю, — я осторожно высвободилась.

Мне не хотелось прикасаться к нему, зная, что еще час назад он обнимал Таню. К черту все! Я забуду тебя, Ник Кейси, сотру из памяти, и начну жить дальше. Ни к чему мне оставаться здесь, быть твоей тенью, вечно рядом, за спиной. Ждать тебя ночами, зная, что ты с ней. Это выше моих сил. Лучше уйти. Переболеть. Вырвать тебя из сердца, пускай и с мясом. Заживет. Когда-нибудь заживет…

— Сейчас я не в состоянии обсуждать такие вещи, — Ник поднялся. — Очень устал. Давай поговорим позже, все обсудим и примем решение.

— Хорошо, — я кивнула, поднимаясь и направляясь в свою комнату.

Пускай думает, что хочет. Я уже выбрала свой путь, и он уведет меня далеко отсюда.

***

Солнечный луч, внезапно пробившись сквозь белоснежный заслон облаков, осветил комнату, скользнул по подушке, на миг ослепил и снова пропал. Бессонная ночь давала о себе знать. В висках болезненными ударами стучал пульс, дрожали руки, не было сил даже встать с постели. Но уснуть тоже не получилось, как бы я не старалась.

Будильник равнодушно показывал, что уже почти полдень. В квартире царила тишина, Ник еще не выходил из своей спальни. Вот у кого нервы как сталь! От него жена уходит, а ему хоть бы что! Спит…

Хотелось кофе. Внезапно вспомнилось, что вчера я его так и не купила. Я грустно вздохнула. Оставалось надеяться, что, хотя бы чай найдется. Заварить свежего, со сливками и сахаром. Вполне устроит.

Я с трудом натянула на себя легкий халатик, пояс завязать не вышло, да и черт с ним! Кому какое дело как я выгляжу… Я тихо выскользнула из комнаты и, стараясь не шуметь, пошла на кухню, усиленно думая, как у меня получится заварить чай. Придется все же снять бинты с ладоней.

Дверь в комнату Ника была распахнута. Видимо, совсем остался без сил, если не смог даже закрыть ее. Я насмешливо фыркнула, зубами развязывая узел на запястье и пытаясь размотать белую ленту.

Мне хотелось быстро прошмыгнуть мимо, не заглядывая внутрь, но не удалось. Ник еще спал. Солнечный луч блуждал по подушке, освещая его волосы. Я, словно завороженная, смотрела на его лицо, руки, гладкую кожу на груди, и почему-то не могла сдвинуться с места.

Сердце неожиданно пропустило удар и припустило вскачь, набирая обороты как реактивный двигатель. Ник, будто почувствовав, что за ним наблюдают, приоткрыл глаза. Черт! Я опрометью метнулась на кухню, на ходу разматывая бинт с одной руки и пытаясь развязать узел на втором запястье. Ничего не получалось. Слишком крепко завязан.

Мне казалось, что не хватает воздуха, дыхание сбивалось. Уже не хотелось чая. Хотелось вернуться, скользнуть к нему под одеяло, дотронуться губами до гладкой смуглой кожи…Внутренности скрутило в тугой пульсирующий узел. Я с трудом открыла кран, плеснула в лицо холодной воды, надеясь, что станет легче. Не стало…

— У тебя все в порядке? — тихий голос застал меня врасплох, заставив дернуться всем телом от неожиданности.

— Да, — с трудом переводя дыхание, прошептала я, не оборачиваясь в его сторону. — Я хотела заварить чай…

— Я сейчас все сделаю, — Ник легко дотронулся до моей руки, и я вздрогнула, как от удара током.

Пространство вокруг внезапно завибрировало и загудело, как огромный камертон.

— Ты опять сняла бинты…

— Что? — я тряхнула головой, пытаясь навести резкость в глазах. Получалось плохо.

— Присядь сюда, — Ник легко приподнял меня, усаживая на высокий стул.

Он освободил мои ладони от остатков бинтов, смазал их каким-то бесцветным гелем, вышел на секунду в гостиную и вернулся, неся в руках белые перчатки.

— Что это? — шепотом поинтересовалась я.

— Это вместо повязок, — Ник осторожно надел их мне на руки, зафиксировал липучки на запястьях. — Так тебе будет удобнее, и их можно мочить.

Он улыбнулся, глядя на меня и я снова задохнулась, внезапно вспомнив свое мытье в душевой кабине. Сердце, которое уже почти успокоилось, вновь стремительно набирало обороты. Пульс застучал в висках, заглушая все звуки. Вот же черт, а… Ни к чему мне сейчас это все…

Я отвернулась, внимательно рассматривая облака за окном и пытаясь немного прийти в себя.

— Елена, почему ты решила уйти?

Я глубоко вздохнула и медленно выпустила воздух. Похоже, разговора не избежать.

Потому, что не хочу жить здесь, зная, что у тебя отношения с другой. Потому, что я не нужна тебе. Потому, что мне плохо без тебя, а ты даже не замечаешь этого…

— Так будет лучше, — с трудом прошептала я.

— Лучше, для кого? — Ник резко развернулся в мою сторону, и я вздрогнула. — Если есть какая-то причина, то просто скажи. Можно попытаться все исправить!

Я лишь отвела взгляд и покачала головой. Нечего здесь исправлять… Возможно, у нас и могло бы что-то получиться, но не в этом случае.

Ник медленно подошел к окну и прислонился лбом к прохладному стеклу.

— Мне не хочется отпускать тебя, — тихо произнес он.

Я удивленно смотрела на него. Почему, интересно, не хочется? Наверняка, думает, что я не справлюсь и не смогу жить самостоятельно. Видимо, он считает, что в ответе за тех, кого приручил… Я для него питомец, которого нужно кормить, оберегать и следить, чтобы ничего не натворил. Горечь затопила изнутри удушливой волной. Казалось, она разъедает внутренности, причиняя боль.

— Ты очень помог мне. Вернул к жизни. Сделал так, чтобы я ни в чем не нуждалась. Но, думаю, хватит злоупотреблять твоим гостеприимством. У тебя своя жизнь, у меня своя. Нам пора разойтись в разные стороны и не мешать друг другу.

Ник надолго замолчал, словно пытаясь переварить эту информацию. Просто стоял и смотрел в темное окно, не шевелясь и застыв каменным изваянием. Я с трудом проглотила ком в горле, мешающий нормально дышать.

— Ладно, — он, наконец, повернулся в мою сторону. — Куда ты планируешь уехать?

— Куда? — я растерялась. — Еще не знаю…

— Кем будешь работать?

— Тоже не знаю, — я опустила голову, теребя поясок от халата. — Я могла бы… могла бы мыть полы или быть официанткой.

Ник с досадой вздохнул.

— Я ведь дал тебе карту, чтобы ты покупала все, что хочешь, но ты даже не тратишь ничего! Объясни пожалуйста, зачем тебе понадобилось мыть полы?

— Мне не нужны твои деньги!

— Елена, какая муха тебя укусила? — Ник начинал злиться.

— Ядовитая, — я неуклюже спустилась с высокого стула. — Ты поможешь или нет? Если нет, то я пойду к Питеру и попрошу, чтобы взял меня на работу. И даже не вздумай мешать мне!

— Я помогу, — еле слышно произнес он, отворачиваясь.

***

Прошло три дня. Ник исчез. Ушел ночью, словно призрак, и больше не появился. Я не знала, куда он пропал, оставалось только строить догадки. Назойливые мысли лезли в голову и лишали покоя. Где он может быть? Что вообще происходит?

Я не выходила из квартиры. Не хотела никого видеть, даже Бэт. Просто бродила из угла в угол, как грустное привидение, и прислушивалась, не стукнет ли входная дверь.

Есть не хотелось. Спать не получалось. Мучила пульсирующая головная боль, с которой не помогло справиться никакое лекарство. Одно стало понятно точно — я безумно скучаю. Ника не было всего три дня, а мне уже хотелось лезть на стену. Я горько усмехнулась. И как я собираюсь жить одна? Похоже, все-таки погорячилась…

Ник вернулся вечером, уставший, осунувшийся. Бросил на пол в прихожей дорожную сумку и прошел в мою комнату.

Я поднялась с кровати, чувствуя, как задрожали руки и лихорадочно заколотилось сердце. Он остановился в дверном проеме. Я невольно замерла, стараясь не смотреть ему в глаза. Он хочет поговорить? О чем? Вряд ли скажет, что мы запутались, и предложит начать все сначала.

— Елена, — тихо произнес Ник. — Присядь, мне нужно буквально пару минут.

Сердце ухнуло куда-то вниз и сжалось в предчувствии беды. Я села на кровать, сжав дрожащие руки в кулаки.

— Ты была права, — тихо произнес Ник, глядя куда-то в ночное небо за окном. — Я не хотел замечать, что тебе здесь плохо. Одиноко. Грустно. Но теперь стало понятно, что мы с тобой уже давно живем в разных измерениях. Мы отдалились друг от друга, стали совсем чужими.

Его слова больно царапнули изнутри. Я опустила голову, пряча от него глаза. В груди тоскливо заныло. Я медленно втянула воздух в легкие и выпустила его обратно. Только не плакать! Не сейчас… Я сильная. И пусть душа разорвана в клочья и истекает кровью, все равно. Потом. Все слезы потом.

— Я купил тебе на материке небольшой дом, — произнес он, так же, как и я, избегая встречаться со мною взглядом. — Там же открыл счет в банке на твое имя. Я буду пополнять его, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Мне все равно негде их тратить! — он горько усмехнулся.

— Спасибо…

Я зажмурилась, борясь из последних сил с отчаянием, сдавившим горло. Боль разрасталась внутри, грозя поглотить меня с головой. Дыхание превратилось в судорожные короткие вздохи.

— Завтра на рассвете нас будет ждать паром, — спокойно произнес он. — У тебя есть время, чтобы собрать свои вещи.

Я кивнула, не поднимая головы. Ник вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь. Мое тело дрожало, словно в лихорадке, пытаясь подавить боль, рвущую внутренности. Хотелось кричать. Кричать, что есть мочи, чтобы выпустить ее. Но даже этого я не могла сейчас себе позволить, пока он здесь. Он может зайти и понять, насколько мне плохо. Увидеть, что я слаба. Что я переживаю из-за разлуки с ним. Нет. Не буду унижаться. Ему плевать на меня. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу…

Тихо стукнула входная дверь, и отчаяние просто оглушило, накрыв ледяным куполом. Он ушел. Снова. Ушел к ней… Для нее теперь будет его улыбка и озорные искорки в глазах. Для нее тепло рук и его любовь. Не для меня. Мне он ничего не оставил.

Я зажала рот ладонями, чтобы не закричать. На волю вырывались лишь хриплые вздохи. Я не плакала, у меня больше не было слез. Люди не плачут, когда боль переходит все границы и зашкаливает. Я корчилась в агонии, словно раненое животное, ожидающее смерти. Если бы можно было снова умереть сейчас, и забыть это все. Провалиться в черную бархатную яму, именуемую бесчувствием.

Но смерть не придет ко мне. Я ей не нужна, иначе она так легко не отдала бы меня. Я никому не нужна в этом мире.

***

Я открыла двери шкафа и вытащив небольшую черную сумку, принялась складывать в нее свои немногочисленные вещи. Мои движения были замедленны, словно в комнате был не воздух, а густой кисель.

Дрожащими руками я беспорядочно запихивала одежду в сумку, а мысленно видела подводную станцию, на которой когда-то была счастлива. Когда-то давно. Теперь это казалось сном. Сладкой мечтой, которой не суждено сбыться. Мечта обернулась кошмаром.

Я окинула взглядом полки в шкафу и перевела его на полупустую сумку у моих ног. У меня мало вещей. Только самое необходимое. Я никогда не просила ничего лишнего, ни вечерних платьев, ни драгоценностей. Драгоценностей…

Я судорожно стянула с руки белую перчатку. На пальце блеснуло кольцо, словно издевка. Напоминание о том, чего не было. Оно мне не принадлежит.

Сняв его дрожащими пальцами, я аккуратно положила колечко на прикроватный столик. У меня нет права его носить. Оно не мое.

Сердце дернулось, захлебнувшись кровью. Вот и все…

Я вышла из комнаты и медленно прошлась по пустой квартире. Темно. Некому включить освещение. Ник ушел. Горькая усмешка сорвалась с губ. А чего я, собственно, хотела? На что мог рассчитывать оживший труп? На любовь живого человека? Вряд ли.

В открытое окно проникал соленый ветер, дующий с моря. Он мягко шевелил занавески, наполняя помещение ночной прохладой. Внизу шумел прибой, занятый своими извечными делами.

Совсем скоро рассвет. Последний для меня на этом острове. Как же больно…

Утром раздался тихий стук в дверь. Я поднялась с кровати, застегнула замок на сумке и глубоко вздохнула. Вот и все. Мой взгляд скользнул по комнате, в которой уже ничего не осталось от меня.

Нацепив дрожащими руками темные очки, я вышла за дверь. Ник стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки.

— Готова? — спросил он.

Я молча кивнула. Разговаривать не было сил.

— Пойдем, — он направился к входной двери, открыл ее, и подождав, пока я выйду на площадку, и захлопнул за моей спиной. Я невольно вздрогнула от этого звука, наглухо отрезающего меня от прошлой жизни. Насовсем.

Ник направился к лестнице, даже не взглянув в мою сторону. Я поплелась следом за ним, с трудом переставляя ватные ноги. Он не сказал больше ни слова.

Все происходило словно в тумане. Я смутно понимала, как подписывала бумаги: на выезд, неразглашении местоположения острова, еще что-то. Действовала автоматически, словно робот.

На пароме Ник сидел рядом со мной, все так же, не произнеся ни слова. Темные очки скрывали его глаза, в которые мне так хотелось заглянуть. В последний раз. Он не шевелился, словно окаменел.

Я отвернулась к окну и прислонилась лбом к теплому, слегка вибрирующему стеклу. Глаза щипало. Ржавая заноза в сердце воспалилась и ныла, посылая болезненные импульсы в кончики пальцев.

Ник не знал, как мне было трудно. Он сидел рядом, в нескольких сантиметрах от меня, я даже слышала его дыхание. Мне хотелось прикоснуться к нему, ощутить тепло его кожи своими ладонями. Я грустно вздохнула. Это невозможно. Он так близко и так далеко одновременно.

Что же произошло с нами? Почему все так случилось? Я уже не искала ответы на эти вопросы — слишком поздно. Поздно. Ничего не исправить и не вернуть.