За кулисами ЦРУ. Дневник сотрудника американской разведки

Июль 1960, Вашингтон, округ Колумбия.

Наконец учебная программа завершена. Последнюю неделю июля мы провели в Балтиморе, вбегая в универсальные магазины и выскакивая оттуда, преследуя наших инструкторов на занятиях по наружному наблюдению. Это было то же самое, что мы уже не раз делали в городах Вирджинии, но теперь мы вели круглосуточное наружное наблюдение; кроме того, мы тайно устанавливали подслушивающие приспособления в помещениях отеля, закладывали и изымали материалы из тайников, писали тайнописью свои донесения и провели несколько встреч со своими агентами в сложной агентурной обстановке. Несколько свободных вечерних часов большинство из нас проводило в «Оазисе» на Ист-Балтимор-стрит.

После коротких каникул я явился к Фергюсону, ион направил меня к сотруднику, ведающему личным составом в отделе Западного полушария. Тот, по-видимому, не ожидал моего появления и после двухчасового размышления назначил меня в направление по Венесуэле, которое, как я понял, состоит из начальника, секретаря и теперь меня. Мы являемся подразделением 3-го отделения отдела Западного полушария, которое ведет разведку против Венесуэлы, Колумбии, Эквадора, Перу и Боливии; кроме того, мы занимаемся вопросами, имеющими отношение к Малым Антильским островам — Арубе и Кюрасао, а также к Британской Гвиане и Суринаму. Первое отделение занимается Мексикой и странами Центральной Америки; 2-е — странами Карибского моря; 4-е — Бразилией и 5-е — Уругваем, Парагваем, Аргентиной и Чили. Кубинские дела сосредоточены в специальном отделении, а отделение полувоенных операций (похоже, это повторение варианта Гватемалы, но я не располагаю подробностями) заняло целое крыло в здании Куортерс-Ай. Все остальные подразделения отдела находятся в Бартон-Холле, возле дороги Огайо-Драйв и Потомака.

Отдел Западного полушария является единственным отделом оперативного управления, который не размещен в корпусах вдоль Зеркального пруда, и у меня все больше и больше складывается впечатление, что на этот отдел все другие смотрят свысока. По-видимому, выделение этого отдела из остальной части оперативного управления породило понятие о нем, как о некоем удельном княжестве полковника Кинга, который возглавляет отдел Западного полушария уже на протяжении нескольких лет. Другой причиной пренебрежительного отношения к этому отделу (я слышал об этом от своих коллег по курсам, которые назначены в другие отделы), очевидно, является то, что большинство руководящих сотрудников отдела — начальники отделений и резиденты на периферии — представляют собой братию из бывших сотрудников ФБР, пришедших в ЦРУ в 1947 году, когда функции разведки в Латинской Америке были переданы ФБР Центральному разведывательному управлению.

Я бы не сказал, что я без ума от порученного мне участка работы. Я получил в наследство стол, заваленный донесениями и каблограммами, по которым никто не принимал никаких мер. Разобраться во всем этом теперь просто невозможно: я без конца надоедаю другим, чтобы выяснить, что означают все эти служебные символы на документах, кто и по каким из этих бумаг должен принимать меры и что более важно, а что менее важно. Основная часть рабочего времени уходит на выяснение имен и исходных данных донесений.

Мне приходится читать донесения и исправлять их как редактору, а затем я должен направлять их для размножения и рассылки всем службам ЦРУ и тем правительственным ведомствам, которых они касаются. Из-за этой чисто канцелярской работы у меня практически не остается времени на более детальное знакомство с содержанием документов. Мне нужно начать изучать дома Венесуэлу, с тем чтобы донесения по этой стране имели для меня какой-то смысл; то же самое необходимо сделать и в отношении всей Латинской Америки. Все, что я знаю сейчас, — это то, что они презирают США, но любят доллары; мое практическое освоение этого района мира пока что состояло лишь из кратковременных развлекательных поездок в Гавану и через мексиканскую границу, а это не то, что мне следует знать в будущем как сотруднику резидентуры.

Проверка лиц еще более нудное занятие, чем обработка донесений. Первым, с кого я начал проверку, оказался некто Хосе Диас; я и не представлял себе, что это столь распространенное имя. Когда я получил ответ на запрос в архивно-учетном отделе, то оказалось, что под таким именем числилось свыше тысячи человек. Оказывается, чтобы получить сведения о нужном вам человеке, при запросе надо указывать дату и место рождения и еще кое-какие исходные данные.

Август 1960 года, Вашингтон, округ Колумбия. Я, оказывается, могу получить назначение за границу раньше, чем представлял себе. Вчера утром мой начальник Хэрлоу Даффин спросил меня, не хочу ли я работать за границей. Он сказал, что в следующем месяце в Кито (Эквадор), насколько ему известно, откроется вакансия оперативного сотрудника и если я хочу, то он может кое-что предпринять, чтобы послали меня. Однако он предупредил, что здесь не принято говорить о предполагаемых назначениях и я должен держать это в секрете, пока мне официально не сообщат об этом. Итак, через месяц! Но он предупредил, что к поездке нужно подготовиться. Во-первых, я должен действительно выучить испанский язык, затем оформиться в качестве сотрудника в государственный департамент — и вообще масса деталей, которые необходимо учесть и отрегулировать до выезда.

Вчера я подобрал себе книгу и некоторые информационные материалы по Эквадору. Два дня почти все время читал эту книгу, вместо того чтобы заниматься служебными делами; очевидно, так и не оставлю ее, пока не прочту всю. В книге рассказывается о банановых республиках и об их слабом экономическом развитии. Эквадор, должно быть, является классическим примером: раздираемая внутренними противоречиями и управляемая привилегированными олигархиями, в то время как более крупные соседи отхватывали от нее огромные территории, эта страна была не в состоянии обороняться. Главным международным фактором для Эквадора является Перу и Протокол 1942 года, подписанный в Рио-де-Жанейро, по которому республика Перу отторгла от Эквадора более одной трети территории, которую эквадорцы считали до этого своей.

После революции 1895 года политику Эквадора определяла либеральная партия, присоединившаяся к консерваторам из земельной аристократии; условия же для подавляющего большинства населения остались неизменными, и в управлении страной оно по-прежнему никак не участвовало. Даже при этом эквадорская политика двадцатого века — это не просто история ожесточенной борьбы консерваторов и либералов за государственные должности, хотя это действительно так, а нечто значительно большее. В Эквадоре находится один из самых удивительных политических деятелей Латинской Америки — Хосе Мариа Веласко Ибарра, два месяца назад вновь избранный президентом страны. Его избирают президентом уже в четвертый раз, и всякий раз это происходит после перерыва, а не подряд. Два из его трех предыдущих президентств заканчивались до истечения конституционного срока в результате государственных переворотов.

Веласко является буревестником в эквадорской поли-литике, блестящим, увлекающим аудиторию оратором; сила его риторики неотразима. Он авторитарен и считает разделение власти с конгрессом делом весьма трудным. Его политику, как и его вспыльчивый темперамент, невозможно предсказывать, и по многим политическим вопросам он занимал противоречивые позиции, в результате чего получал в то или иное время поддержку всех существовавших политических партий.

В июне этого года Веласко выиграл с огромным преимуществом в числе голосов — такого успеха не имел еще ни один из кандидатов на президентских выборах — и добился этого типичным для него приемом. Выступая в качестве независимого кандидата, он произносил уничтожающие тирады против правящих олигархий, которые, как он утверждал, стояли за кандидатами от либеральной и консервативной партий, и тем самым получил широкую поддержку обнищавших масс населения. Он призывал осуществить коренные экономические и социальные преобразования, покончить с правлением олигархий и политических боссов и более справедливо распределять национальный доход. Этот популярный призыв принес ему почти 400 тысяч голосов — сокрушительную победу, а его шумные обличения Рио-де-Жанейрского протокола в ходе предвыборной кампании сделали его глашатаем эквадорского национализма.

Веласко должен вступить на пост президента в сентябре, однако в резидентуре ЦРУ в Кито никто не будет держать пари в отношении того, сколько он продержится в президентском кресле. После того как три президента последовательно завершали свой тур президентства, весьма возможно, что нестабильность президентства прекратится. Веласко имеет четыре года президентства впереди, однако, принимая во внимание тот факт, что он является семидесятым президентом за стотридцатилетнюю историю независимого Эквадора, трудно быть слишком уверенным. Я надеюсь, что буду свидетелем предстоящих событий.

Август 1960 года, Вашингтон, округ Колумбия. Я знаю, что проявляю сверхнетерпение, но я думал, что сойду с ума за ту неделю, пока решали относительно моего назначения. Наконец Даффин вызвал меня и сказал, что начальник отделения Эдвин Тэррел одобрил мое назначение и что реакция в канцелярии полковника Кинга тоже благоприятная. Сотрудник, который в настоящее время занимает предназначаемую для меня должность, в сентябре переводится в Гуаякиль на должность начальника оперативной группы, и резидент ЦРУ в Кито просит о немедленной замене. Сотрудник отдела Западного полушария, ведающий кадрами, сейчас занимается тем, чтобы полностью переключить меня на изучение испанского языка с преподавателем и как можно скорее подготовить для откомандирования в Кито. Для прикрытия я буду занимать в Кито должность помощника атташе политического отдела американского посольства, что означает, что у меня будет дипломатический статус и принадлежность к государственному департаменту в качестве сотрудника загранслужбы.

Затем Даффин посвятил меня в одну тайну. Он сказал, что, согласно плану, он намечен на должность резидента ЦРУ в Кито, куда он выедет следующим летом, и поэтому он выбрал меня для направления туда. А пока что, сказал Даффин, я буду работать там с одним из лучших резидентов, которыми располагает отдел, — Джимом Ноулэндом. Даже с учетом времени, необходимого на совершенствование навыков в испанском языке, и времени, необходимого для оформления через государственный департамент, я буду в Кито, по мнению Даффина, еще до рождества.

Сентябрь 1960 года, Вашингтон, округ Колумбия.

В течение нескольких недель я целые дни занимался испанским языком с преподавателем в Арлингтоне и в лингафонном кабинете. Вероятно, я буду заниматься этим до самого ноября, когда меня оформят в государственный департамент и начнутся двухнедельные курсы в институте загранслужбы госдепартамента. А пока я каждое утро захожу к Даффину и читаю материалы о положении в Эквадоре.

Вступление Веласко на пост президента прошло вопреки существующему ритуалу, так как уходящий президент Понсе Энрикес нанес ответный удар. Примерно за час до официальной церемонии Понсе передал президентскую ленту вице-президенту, который и произвел официальную передачу президентских полномочий новому президенту.

Веласко начал с осуществления двух своих планов, которые затрагивают операции резидентуры ЦРУ в Кито и другие наши интересы. Во-первых, он пытается уволить всех сторонников Понсе из правительственных органов и, во-вторых, энергично ставит вопрос о границах с Перу, объявив Рио-де-Жанейрский протокол недействительным. Сразу же после вступления в должность президента он освободил сорок восемь офицеров с занимаемых должностей и передал их в распоряжение министерства обороны. Это первый шаг к отставке, а большинство этих офицеров сторонники Понсе. Веласко приступил также к чистке государственной полиции, начав с двух полковников, которые были основными агентами нашей резидентуры в этой службе. Их арестовали и обвинили в участии в мятеже 19 марта.

Более серьезным для нас событием явился вынужденный выезд из страны оперативного сотрудника резидентуры, работавшего под прикрытием оперативной миссии США по оказанию помощи в организации службы общественной безопасности в соответствии с программой Администрации международного сотрудничества. Наш сотрудник Боб Везервэкс был в числе наиболее активных, руководя во время беспорядков 19 марта полицией; его безошибочно опознали, потому что он ярко выраженный блондин и у него очень красное лицо. Как только Веласко принял бразды правления, Везервэкс и Джим Ноулэнд, наш резидент в Кито, были поставлены в известность племянником президента и любимцем его семьи (у Веласко нет детей) Хорхе Акоста Веласко, что Везервэксу следует на время покинуть страну, чтобы не оказаться в числе преследуемых в уголовном порядке за события 19 марта. Акоста, являясь близким приятелем как Везервэкса, так и Ноулэнда, высказал это предложение только в порядке дружеского совета, а не официально. Тем не менее Ноулэнд согласился, и Везервэкс теперь находится в Вашингтоне, коротая время в ожидании лучших времен, когда он сможет вернуться в Кито.

Чисткой правительственных органов в основном руководит Мануэль Араухо Идальго, который был избран в палату депутатов от провинции Пичинча (округ Кито) и теперь является государственным министром. Он получил этот пост, когда Веласко уволил прежнего министра внутренних дел, уже через неделю после вступления на пост президента. Араухо должен был снять с себя полномочия депутата палаты, но он, очевидно, остается предводителем шаек из сторонников Веласко.

Араухо принадлежит к числу крайне левых и ярых приверженцев кубинской революции — совершенно не тот человек для занятия самого важного поста в системе внутренней безопасности. Он особенно враждебно относится к Соединенным Штатам, и сотрудники резидентуры опасаются, что Араухо может создать угрозу планам сотрудничества в сфере общественной безопасности, поскольку в его подчинении находится и государственная полиция. Возникла реальная опасность, что все наши усилия улучшить возможности правительства в деле обеспечения безопасности в связи с подготовкой к XI Межамериканской конференции, до открытия которой теперь остается только шесть месяцев, могут оказаться напрасными.

Чистка, проводимая Араухо, касается не только вооруженных сил и полиции. Гражданские правительственные учреждения также очищаются от сторонников Понсе. Этому особенно содействует аннулирование конгрессом закона о гражданской службе, принятого в бытность Понсе президентом. Очевидно, Веласко хочет занять все правительственные должности своими людьми. Заявление Веласко в его инаугурационной речи, что Рио-де-Жанейрский протокол недействителен, породило определенную напряженность и опасения, что нарастающий спор вокруг этого вопроса может поставить под угрозу Межамериканскую конференцию.

Октябрь 1960 года, Вашингтон, округ Колумбия.

Документы, содержащиеся в делах штаб-квартиры, по операциям, проводимым резидентурой в Кито и подчиненной ей оперативной группой в Гуаякиле, отражают тщательный анализ агентурной обстановки, которая всегда служит основой для планирования и проведения любых мероприятий. Хотя в указанный анализ включена оценка таких факторов, как безопасность и возможности прикрытия, главное внимание в нем уделяется объектам разведки и возможностям проникновения в них.

К объектам разведки относятся: Коммунистическая партия Эквадора (КПЭ), Социалистическая партия Эквадора (СПЭ), Конфедерация трудящихся Эквадора (КТЭ), Федерация студентов эквадорских университетов (ФСЭУ), Революционный союз эквадорской молодежи (РСЭМ), враждебные элементы в правительстве Эквадора, посольство Кубы и дипломатическое представительство Чехословакии.

Движение сторонников Веласко, как гетерогенное народное движение, имеет пеструю политическую окраску от крайне правых до крайне левых. Государственный министр Мануэль Араухо Идальго является нашим наиболее серьезным противником в правительстве Эквадора, хотя и другие, такие, например, как министр просвещения и различные чиновники, занимающие менее ответственные посты, тоже представляют определенную опасность. Наш резидент и его сотрудники постоянно следят за проникновением левых в правительство и о результатах регулярно докладывают в штаб-квартиру, послу и в государственный департамент.

Кубинское посольство состоит из посла и четырех сотрудников. Резидентура в Кито не располагает конкретными данными о поддержке кубинским посольством революционных организаций Эквадора, однако открытые контакты сотрудников посольства с крайне левыми не оставляют никаких сомнений на этот счет. Араухо является их ангелом-спасителем в правительстве, и кубинцы, конечно, пользуются поддержкой левых по всей стране. Сотрудники резидентуры стремятся обзавестись агентом в кубинском посольстве, а сотрудники оперативной группы в Гуаякиле — в кубинском консульстве, состоящем из одного сотрудника. Однако главная задача ЦРУ — добиться разрыва дипломатических отношений в результате пропагандистских и политических операций.

Эквадор разорвал дипломатические отношения с Чехословакией в 1957 году, но в последнюю неделю своего президентства Понсе принял чехословацкого посла в Бразилии, и дипломатические отношения были восстановлены. По мнению резидента, в ближайшие несколько недель чехи попытаются открыть дипломатическую миссию в Кито.

Операции резидентуры в Кито и сотрудников оперативной группы в Гуаякиле направлены против перечисленных объектов, а очередность задач по их значимости и целям отражена в «Директивах по частным задачам резидентуры в Эквадоре».

Очередность А. Добывать разведывательную информацию и представлять донесения о численности, возможностях и намерениях коммунистических и других политических организаций, проявляющих враждебность к США, в том числе о международных источниках, поддерживающих их и руководящих ими, и о влиянии этих организаций на правительство Эквадора.

Задача № 1. Осуществить вербовку (или внедрение) агента или проникновение с помощью технических средств на самый высокий уровень в Коммунистическую партию Эквадора, Социалистическую партию Эквадора (особенно в ее революционное крыло), в организацию коммунистической молодежи Эквадора, в Революционный союз эквадорской молодежи и в другие, связанные с ними, организации.

Задача № 2. Осуществить вербовку (или внедрение) агента в кубинские представительства в Эквадоре или проникнуть в них с помощью технических средств.

Очередность Б. Добывать разведывательную информацию и представлять донесения об устойчивости эквадорского правительства и о силах и намерениях инакомыслящих политических группировок.

Задача № 1. Поддерживать агентов и другие источники на высших уровнях правительственной структуры, в службах безопасности и в политических организациях правящих группировок.

Задача № 2. Поддерживать агентов и другие источники в оппозиционных политических партиях, особенно среди военных деятелей, благосклонно относящихся к оппозиционным партиям.

Очередность В. С помощью пропагандистских и психологических операций: (1) распространять сведения и мнения, направленные на противодействие антиамериканской или прокоммунистической пропаганде; (2) нейтрализовать влияние коммунистов или крайне левых в основных массовых организациях или содействовать созданию или функционированию уже существующих альтернативных организаций, находящихся не под коммунистическим руководством.

Задача № 1. Распространять соответствующие пропагандистские материалы через (местные, наиболее эффективные средства массовой информации.

Задача № 2. Поддерживать демократических лидеров политических, профсоюзных, студенческих и молодежных организаций, особенно там, где коммунистическое влияние наиболее сильное (Федерация студентов эквадорских университетов, Конфедерация трудящихся Эквадора) и где демократическим лидерам можно оказывать содействие в их борьбе с подрывной деятельностью коммунистов.

Довольно трудные задачи для столь немногочисленной резидентуры в Кито и оперативной группы в Гуаякиле, хотя бюджет ЦРУ для Эквадора на текущий финансовый год предусмотрен в сумме несколько выше 500 тысяч долларов. Резидентура в Кито состоит из резидента Джеймса Б. Ноулэнда; его заместителя (эта должность вакантная и не будет занята до начала следующего года); одного оперативного сотрудника (на эту должность направляют меня); сотрудника по подготовке информационных сообщений — Джона Бэкона, который наряду с этим руководит несколькими наиболее ответственными операциями; связиста-шифровальщика; помощника резидента по административным вопросам (она ведает финансами, имуществом и иногда дублирует секретаря Ноулэнда) и секретаря-машинистки. Все сотрудники резидентуры работают под крышей политического отдела посольства, за исключением Боба Везервэкса, который работает под прикрытием миссии США по оказанию помощи в организации службы общественной безопасности.

Оперативная группа в Гуаякиле полностью занимает штат политического отделения консульства и состоит из начальника группы Ричарда Вилера (мой предшественник из Кито), оперативного сотрудника, помощника по административным вопросам, который одновременно ведает связью и шифрами, и секретаря-машинистки.

Упомянутые выше «Директивы по частным задачам» проводятся в жизнь посредством множества операций с использованием завербованных агентов. Ниже дается довольно подробное описание этих операций, сначала тех, которые проводятся резидентурой в Кито, а затем проводимых оперативной группой в Гуаякиле.

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ И КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ РЕЗИДЕНТУРЫ В КИТО

ECSIGIL. Это наша наиболее важная операция по проникновению в Коммунистическую партию Эквадора, в итоге которой мы имеем двух агентов, являющихся членами КПЭ и тесно связанных с Рафаэлем Эчеверрией Флоресом, основным лидером КПЭ в сиерре[8]. Имена этих агентов Марио Карденас и Луис Варгас. Они являются нашими информаторами уже почти четыре года, предложив свои услуги сами, после того как разочаровались в идеалах компартии. Хотя агенты и близкие друзья и первоначально явились к резиденту вместе, им посоветовали не показывать слишком близких взаимоотношений, чтобы, если один будет разоблачен, второй из-за этого не пострадал. Их разобщение необходимо еще и для того, чтобы каждый из них составлял свои донесения самостоятельно, без согласования между собой.

Карденасом руководят через посредника — Марио Кабеса де Вака; после военной службы в вооруженных силах США во время второй мировой войны он получил американское гражданство, но затем вернулся в Эквадор и теперь имеет дело, связанное с молочным производством в Кито. Он женат на американке, которая заведует продовольственным магазином американского посольства. Варгасом руководят через другого посредника — Мигеля Бурбано де Лару, который является администратором авиакомпании «Пан Америкэн-Грейс Эйруэйс» в аэропорту Кито. Считается, что посредники не должны знать друг друга, хотя каждому из них известно, что как Варгас, так и Карденас являются информаторами американцев; каждый из них отдельно встречается с сотрудником резидентуры Джоном Бэконом, проводящим эту операцию.

Хотя ни один из этих агентов не занимает более или менее важную выборную должность в КПЭ, они очень близки к Эчеверрии и к партийным кругам, принимающим решения в Кито. Они получают информацию практически по всем важным вопросам, и операция ECSIGIL дает материал в среднем для пяти-шести небольших разведывательных донесений в Вашингтон каждую неделю.

ECFONE. В результате этой операции мы располагаем агентом в КПЭ и связанным с ним посредником, который дает, кроме того, информацию о политике и планах правительства Веласко. Вербовка этого агента — Атауальпы Басантеса Ларреа — один из интереснейших примеров успешных действий нашей резидентуры в Эквадоре. В начале 1960 года, когда руководители политического движения в поддержку Веласко начали кампанию за его возвращение из Буэнос-Айреса и за выдвижение его кандидатуры на пост президента, Освальдо Чирибога являлся одним из лидеров этой кампании и поддерживал связь с Ноулэндом, информируя его о ходе политической кампании. Однажды Чирибога сообщил Ноулэнду, что недавно видел своего старого приятеля Басантеса, который в свое время активно участвовал в деятельности эквадорских коммунистов, но затем отошел от них и теперь испытывает значительные финансовые затруднения. Ноулэнд попросил Чирибогу, чтобы тот порекомендовал Басантесу вновь начать активную деятельность в КПЭ и в то же время стать советником Чирибоги по вопросам реагирования КПЭ на кампанию в поддержку Веласко. С самого начала были предусмотрены меры предосторожности, чтобы установить надежные и благоразумные взаимоотношения между Чирибогой и Басантесом. Ноулэнд снабжал Чирибогу скромными суммами для оплаты услуг Басантеса в качестве «советника» — классический прием установления всевозрастающей финансовой зависимости агента от резидентуры. Басантес без особого труда возобновил и активизировал свою деятельность в КПЭ, и вскоре от него стала поступать ценная информация.

ECOLIVE. В данном случае резидентуре удалось завербовать агента в Революционном союзе эквадорской молодежи. Это агент, предложивший свои услуги сам. В настоящее время он находится в подготовительной стадии, но считается потенциально важным для последующего проникновения в КПЭ или в другие революционные организации. Сейчас агент информирует нас о деятельности и планах своей организации по проведению уличных демонстраций в поддержку намерений Веласко аннулировать Рио-де-Жанейрский протокол.

ECCENTRIC. Этот агент врач — доктор Фелипе Овалье. Он сотрудничал с ФБР еще в годы второй мировой войны. Хотя Овалье и колумбиец, он уже многие годы проживает в Эквадоре, где имеет небольшую медицинскую практику, главным образом в результате производимых по просьбе американского посольства медицинских освидетельствований эквадорцев, подающих просьбу о выдаче визы для въезда в США. Из досье «201» на Овалье видно, что получить подтверждение о его медицинской квалификации, приобретенной якобы в Колумбийском университете, оказалось невозможным. С годами у него установились близкие отношения с президентом Веласко, у которого он является теперь личным врачом. Овалье информирует резидента о результатах своих еженедельных встреч с Веласко. Иногда сведения, получаемые от этого агента, достаточно интересны, чтобы довести их до соответствующих служб в Вашингтоне, но обычно они менее ценны, чем получаемые от других агентов.

ECAMOROUS. Основная деятельность резидентуры по вопросам обеспечения безопасности в связи с предстоящей Межамериканской конференцией сводится к обучению персонала разведывательной службы государственной полиции Эквадора и оснащению ее необходимыми техническими средствами. Разведывательная служба представлена отделом специальных служб в штаб-квартире государственной полиции Эквадора, а ее начальник капитан полиции Хосе Варгас прошел специальную подготовку здесь, на ферме, и в штаб-квартире ЦРУ. Везервэкс, наш оперативный сотрудник, работающий под прикрытием (Миссии США по оказанию помощи в организации службы общественной безопасности, занимается почти только с Варгасом, который недавно имел неприятности, так как оказался руководителем одного тайного общества в поддержку Веласко, созданного из молодых полицейских. В полиции, как и в вооруженных силах, тайные общества запрещены.

Возможности Варгаса принести нам ощутимую пользу, несмотря на все наши усилия, ограничены, однако ему все же удалось привлечь к работе трех или четырех агентов-источников, которые сообщают о деятельности крайне левых в его родном городе Риобамба, являющемся провинциальной столицей в сиерре, и в городе Эсмеральдас, провинциальном центре на побережье. Информация этих агентов поступает непосредственно Варгасу, а от него — в резидентуру, потому что правительственные круги Эквадора особого интереса к такой информации не проявляют. Больше того, с появлением Араухо на посту министра, отвечающего за деятельность полиции, сбор разведывательной информации полицейским офицером — дело рискованное.

Разведывательные сведения, необходимые во время проведения Межамериканской конференции, придется добывать в основном в ходе проведения односторонних операций. Но прежде чем передать эти сведения Варгасу, их необходимо замаскировать, чтобы обеспечить безопасность источника. Хотя операция ECAMOROUS, строго говоря, является совместной, полицейское разведывательное подразделение находится под полным контролем и руководством резидента. Варгас получает от Ноулэнда жалованье и дополнительные суммы для своих агентов и на прочие расходы. Резидент передал Варгасу кое-какое техническое оснащение — фотооборудование и несекретные средства подслушивания, и мы обучили пользоваться ими главного специалиста Варгаса по технике лейтенанта Луиса Сандовала.

ECOLE. В итоге этой операции осуществлено основное проникновение в эквадорскую государственную полицию, а также появилась возможность получать разведывательную информацию о Конфедерации трудящихся Эквадора. Главный агент полковник Вильфредо Освальдо Луго сотрудничал с ФБР еще во время второй мировой войны. С 1947 года он работает на резидентуру в Кито. В ходе перетряски полицейских кадров и чистки в первые недели после вступления Веласко на пост президента полковник Луго был назначен начальником отдела личного состава в штаб-квартире государственной полиции.

В отличие от довольно открытых связей между Ноу-лэндом и Везервэксом и начальником разведки капитаном Варгасом контакты между Ноулэндом и Луго происходят очень осмотрительно. Этот агент рассматривается как надежный источник в службе безопасности, и в кризисных ситуациях его сведения неоценимы, поскольку он в состоянии давать информацию о планах и реакции правительства на события, черпая таковую из приказов и распоряжений полиции и воинским частям.

С годами полковник Луго привлек к работе песколь-_t ко агентов, которые сообщают о коммунистических и связанных с ними организациях. Двое из этих агентов в настоящее время активно действуют и нацелены на Конфедерацию трудящихся Эквадора. Их информация значительно слабее информации агентов в КПЭ, таких, как Карденас, Луис Варгас и Басантес, но им все равно систематически платят деньги в порядке страховки на тот случай, когда что-нибудь произойдет с лучшими агентами. Ноулэнд выплачивает ежемесячное денежное содержание и полковнику Луго.

ECJACK. Около двух лет назад эквадорская армия создала военную разведывательную службу во главе с подполковником Рохером Паредесом, который тогда же установил контакт с Ноулэндом. Несколькими годами раньше Паредес получил военную подготовку в армии США, в Форт-Ливенуэрте. Однако в 1959 году, обескураженный недостаточной поддержкой военной разведки со стороны правительства Эквадора, Паредес заявил Ноулэнду, что он принес бы большую пользу, если бы уволился из армии и полностью перешел бы на работу к Ноулэнду. В это время военная разведка Эквадора существовала только на бумаге, да и теперь она остается такой же бесполезной.

Предложение Паредеса пришлось как раз к тому времени, когда выяснилось, что работавшая на резидентуру группа слежки и наружного наблюдения представляла фальшивые донесения и отчеты о расходовании денег. От услуг этой группы отказались, а Паредес уволился из эквадорской армии и приступил к формированию новой группы. Теперь он возглавляет добросовестно работающую группу из пяти человек, занимающуюся наружным наблюдением и слежкой в Кито, и, кроме того, имеет двух агентов-информаторов в городе Лоха на юге страны. Эти два агента информируют нас о деятельности коммунистов на окраине страны.

В данном случае все руководство операцией со стороны резидента осуществляется через подполковника Паредеса, который во взаимоотношениях со своими агентами пользуется эквадорской военной разведкой как крышей, создавая видимость, что вся работа проводится в интересах этой службы. Еще одним агентом Паредеса является начальник паспортного отдела министерства внутренних дел. Поскольку все граждане страны обязаны зарегистрироваться и получить установленной формы официальный документ, удостоверяющий личность гражданина, этот агент может сообщить по нашей просьбе имя, фамилию, дату и место рождения, имена родителей, род занятий, адреса и дать фотографию практически любого гражданина Эквадора. Основная ценность этого агента заключается в том, что он может дать сведения на лиц, которые числятся в особом списке у резидентуры — их около ста человек, и это в основном коммунисты и другие активисты из крайне левых элементов, которые, по мнению резидентуры, считаются наиболее опасными. Такие списки должны быть у всех резидентов в странах Западного полушария на тот случай, если в условиях того или иного кризиса местное правительство обратится за помощью к правительству США (или правительство США обратится с просьбой к местному правительству) для принятия превентивных мер в отношении особо опасных лиц. Группа Паредеса занимается уточнением адресов и мест работы лиц, на-холящихся в этих списках, а также выявлением необходимых данных на тех, кто попадает в этот список впервые.

На эту группу возложена также задача слежки за сотрудниками кубинского посольства и опознавания лиц, посещающих это посольство. Наружное наблюдение группа осуществляет, по мнению резидента, весьма неуклюже и неосторожно, и в планах резидентуры предусматривается дополнительное обучение агентов, а также техническое оснащение их, в том числе, возможно, радиосредствами и транспортом (у группы нет ни одной автомашины). Паредес, разумеется, поддерживает тесные контакты с офицерами из эквадорской военной разведки, так что у нашей резидентуры есть возможность влиять на эту службу и проверять правильность донесений майора армии США, работающего там в качестве советника по разведке в составе консультативной группы по осуществлению военной помощи.

ECSTACY. На центральном почтамте Кито имеется отделение поступающей в страну авиапочты. Когда прибывает авиапочта из Кубы, стран советского блока и коммунистического Китая, начальник этого отделения — наш агент — отбирает эту корреспонденцию и передает своему брату, который доставляет ее одному из сотрудников резидентуры. Джон Бэкон, сотрудник резидентуры по подготовке информационных сообщений, обрабатывает корреспонденцию и в тот же день возвращает ее на почту. Оплата этих услуг сдельная — за каждую доставку корреспонденции. Обработка почты заключается в осторожном вскрытии конвертов, чтении или фотографировании писем, если они представляют интерес, и в запечатывании. Раз в неделю Бэкон специальным донесением сообщает в штаб-квартиру и другие резидентуры суть всех писем, а также направляет им фотокопии, представляющие особый интерес.

Поскольку большинство писем исходит от эквадорцев, посещающих те страны, из которых приходят эти письма, такой перехват почтовой корреспонденции позволяет резидентуре выявлять лиц, посещающих коммунистические страны, и их потенциальную опасность по возвращении в Эквадор. Из этих писем выявляются также потенциальные кандидаты для вербовки из тех эквадорцев, которых приглашают посетить коммунистические страны, а также тех, кого отбирают для учебы в Советском Союзе, например в Московском университете дружбы народов. Среди просматриваемых писем встречаются написанные гражданами тех стран, которые посещались эквадорцами. Обращается внимание на возможность политического недовольства авторов таких писем в целях вербовки их в качестве агентов в тех странах, откуда отправлены письма.

ECOTTER. Контроль за путешествиями является еще одной типичной операцией, позволяющей резидентуре следить за перемещениями коммунистов, политических деятелей и других лиц, представляющих интерес, которые пользуются авиалиниями как между Кито и другими городами внутри Эквадора, так и международными авиалиниями. Одним из агентов, участвующих в этой операции, является эквадорский чиновник в управлении гражданской авиации в аэропорту Кито; он приносит копии таможенных деклараций всех пассажиров второму агенту для передачи их сотруднику резидентуры в посольстве. Таможенные декларации, доставляемые в резидентуру только на следующий день после рейса самолета, передаются для просмотра каждому сотруднику резидентуры и возвращаются агенту при получении новой партии деклараций.

Первый агент имеет договоренность с инспекторами иммиграционной службы аэропорта о соответствующих пометках на декларациях, если из отметок на паспорте путешественника видно, что последний направляется в коммунистическую страну или на Кубу; эти сведения передаются в штаб-квартиру ЦРУ и заносятся в указатель в досье резидентуры. О любом перемещении лиц, представляющих более или менее серьезный интерес, главным образом из числа местных коммунистов или коммунистических дипломатов, сообщается в штаб-квартиру, а также резидентурам и оперативным группам в тех районах, где, судя по пометкам на таможенных декларациях, данное лицо может появиться.

ECTOSOME. Основным агентом резидентуры, ведущим разведку против Чехословакии, является Отто Кла-денски, торгующий в Кито автомашинами фирмы «Олдсмобайл». После разрыва дипломатических отношений с Чехословакией три года назад его деятельность как агента практически прекратилась, однако теперь, с восстановлением дипломатических отношений, он, несомненно, установит тесные связи с сотрудниками чехословацкого посольства, как только оно будет открыто в Кито. А пока что он информирует резидентуру о случайных приездах сюда чехословацких торговых представителей; кроме того, он является связующим звеном в операции по проникновению в руководящие круги движения сторонников Веласко.

ECOXBOW. Еще до начала нынешней политической кампании Ноулэнд начал разработку отставного армейского подполковника Рейнальдо Вареа Доносо, с которым он познакомился через Отто Кладенски. Вербовка Вареа — видного лидера среди военных сторонников Веласко — осуществлялась при помощи Кладенски. Через него же Ноулэнд финансировал избирательную кампанию в пользу Вареа, которая завершилась избранием последнего в сенат, а в августе — вице-президентом сената. Вареа информирует резидентуру об отношении военных к президенту Веласко, а также поддерживает постоянные контакты с руководством министерства обороны и командованием главных воинских частей.

Резидент ежемесячно выплачивает Вареа 700 долларов, что по эквадорским стандартам является весьма высоким жалованием, однако его доступ к важнейшим разведывательным данным о политике правительства и его стабильности вполне оправдывает такие расходы. Этой операцией предусматриваются также средства для постоянной аренды номера на имя Кладенски в новом роскошном отеле «Кито» (построенном для проведения Межамериканской конференции). Здесь Кладенски и Вареа встречаются со своими друзьями. Иногда для встречи с Вареа этим номером пользуется и Ноулэнд, однако он стремится к максимальной осторожности в организации таких встреч и поддерживает связь с ним в основном через Кладенски.

AMBLOOD. В начале этого года была сформирована оперативная группа в Майами (криптоним JMWAVE) для поддержки операций против режима Кастро на Кубе. Резидентура в Гаване готовится к тому, чтобы продолжать операции против режима Кастро из Майами на тот случай, если дипломатические отношения с Кубой будут порваны, а посольство США в Гаване закрыто. В целях обеспечения операции по оставлению агентов на Кубе резиденту в Кито была поставлена задача подготовить адреса для почтовой связи с остающимися на Кубе агентами с помощью тайнописи. Подполковник Паредес, начальник группы слежки и наружного наблюдения, арендовал несколько почтовых ящиков, которые теперь закреплены за агентами, остающимися в Сантьяго, на Кубе. Руководитель этих агентов Луис Тороэлла, бывший правительственный служащий, получивший специальную подготовку в США, возвращается теперь на Кубу, чтобы возглавлять там агентов группы AMBLOOD.

Указания агентам на Кубе выполняются тайнописью в Майами и пересылаются в дипломатических вализах в резидентуру в Кито. Проживающий в Кито некий Френсин Хакоме — женатый на эквадорке американец, выполняющий эпизодические задания резидентуры, — пишет на листах с тайнописью открытые тексты писем-прикрытий и отправляет их на Кубу. Донесения агентов из Кубы в Кито также выполняются тайнописью, извлекаются из почтовых ящиков Паредесом, передаются резидентуре и препровождаются последней оперативной группе в Майами.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПОЛУВОЕННЫЕ ОПЕРАЦИИ РЕЗИДЕНТУРЫ В КИТО

ECURGE. Главным агентом резидентуры в Кито по размещению пропагандистских материалов в средствах массовой информации является Густаво Сальгадо, которого многие считают выдающимся либеральным политическим журналистом страны. Его статьи появляются по нескольку раз в неделю в основной ежедневной столичной газете «Эль комерсио», а также в нескольких провинциальных газетах. Сальгадо пишет также под псевдонимом для более широкого распространения своих материалов.

Соответствующая трактовка эквадорских и международных проблем тщательно разрабатывается в резидентуре Джоном Бэконом, который руководит этой операцией, и передается агенту для окончательного сформулирования. Много руководящих указаний по пропаганде поступает и из штаб-квартиры ЦРУ, и они тоже передаются агенту, а по просьбе резидентов из других стран Сальгадо может комментировать события в этих странах так, чтобы позднее резиденты могли размещать в своих средствах информации необходимый им пропагандистский материал.

ECELDER. Разбрасывание и раздача листовок является широко распространенным в Эквадоре пропагандистским приемом, и эта операция связана с подпольным изготовлением и печатанием листовок. Пять братьев, работающих в различных местах, разделили между собой обязанности по ведению небольшого семейного печатного бизнеса. Фамилия семьи — Риваденейра, а братьев зовут Марсело, Хорхе, Патрисио, Родриго и Рамиро. Они хорошо известны в местных кругах баскетболистов и являются основной опорой баскетбольной команды католической подготовительной школы Ла Салле в традиционных состязаниях с баскетбольной командой подготовительной школы Мехия. Ноулэнд, числящийся активистом в кругах местных баскетболистов, вступает в контакт с тем из пяти братьев, который управляет печатным хозяйством в данный день.

Текст листовок обычно подготавливается Джоном Бэконом и передается Густаво Сальгадо для окончательной отработки. Отпечатанные листовки доставляют подпольной группе для распространения. Семейный печатный бизнес ведется на вполне законной основе, и братья регулярно выполняют различного рода коммерческие заказы. При издании листовок часто используются фальшивые типографские эмблемы, так как по эквадорским законам каждый отпечатанный типографским способом материал должен иметь эмблему печатавшей его типографии. У братьев имеются также и эмблемы типографий, которыми пользуются коммунисты и их приверженцы; этими эмблемами резидентура пользуется в тех случаях, когда пропагандистский материал желательно выдать за принадлежащий коммунистическим или другим левым организациям.

ECJOB. Для распространения подготовленных резидентурой и нелегально отпечатанных листовок используется группа студентов католического университета. Так как листовки имеют фальшивые типографские эмблемы и распространяются без официального разрешения, операцию необходимо проводить быстро и эффективно. Обычно для этой цели нанимается несколько грузовиков, и, когда они на большой скорости несутся по наиболее оживленным улицам Кито, листовки выбрасываются в воздух. Было несколько случаев, когда участвовавших в этих акциях студентов задерживала полиция, однако агент, руководивший распространением листовок, без труда добивался их освобождения за выкуп. Никто из членов этой группы, за исключением их руководителя, не подозревает, что подлинным инициатором всего этого дела является посольство США.

Другим распространенным пропагандистским приемом в Эквадоре являются лозунги и призывы на степах домов. Для этой цели также используется группа оплачиваемых лиц. Обычно эта группа работает рано утром, выписывая на стенах лозунги, текст которых исходит от резидентуры, или замазывая лозунги, ранее написанные коммунистами или их сторонниками. Принимаются строгие меры предосторожности во избежание уличных стычек с прокоммунистическими группами, которые иногда патрулируют по улицам в поисках тех, кто замазывает их лозунги. Этой операцией также руководит сотрудник резидентуры Джон Бэкон.

ECACTOR. Наиболее важной антикоммунистической операцией, проводимой резидентурой, является финансирование и руководство деятельностью нескольких лидеров консервативной партии и социал-христианского движения. Эта операция развернулась в итоге вербовки человека с исключительно важным положением при правительстве Понсе — Ренато Переса Дроуэта, который в бытность Понсе президентом являлся генеральным секретарем правительства, а после прихода к власти Веласко снова стал управляющим туристского агентства в Кито. Через Переса резидентура финансирует антикоммунистическую пропаганду и политические акции социал-христианского движения, лидером которого он является.

Накануне предвыборной кампании 1960 года Перес предложил Ноулэнду оказать поддержку молодому инженеру Аурелио Давиле Кахасу, которого Ноулэнд начал разрабатывать. Давила активизировал свою деятельность в консервативной партии и при финансовой поддержке со стороны резидентуры был в июне избран в палату депутатов в качестве представителя от далекой и малонаселенной провинции Напо. Теперь Давила является наиболее быстро продвигающимся вверх молодым лидером в консервативной партии и Очень тесно связанным с руководством католического духовенства, интересы которого она представляет. Он открытый и воинствующий антикоммунист и, более того, по мнению Ноулэнда, занимает прогрессивную позицию в вопросе о социальной реформе. Теперь резидент оказывает ему помощь в создании его личного партийного аппарата, который распространяет свое влияние на студентов католического университета. В обычных условиях связь между Ноулэндом и Давилой и передача денежных средств осуществляется через Ренато Переса. Однако в исключительных случаях указания и деньги передаются через секретаря-машинистку резидента, которая арендует квартиру в жилом доме, принадлежащем Давиле, где проживает и сам агент.

Через Переса Ноулэнд разработал и в конечном счете завербовал другого агента Рафаэля Арисагу, являющегося основным руководителем консервативной партии в Куэнке, в третьем по величине городе Эквадора. Через него Ноулэнд финансировал кандидатов от консервативной партии в Куэнке, в том числе и сына Рафаэля — Карлоса Арисагу Вегу, которого избрали в провинциальный совет провинции, центром которой является Куэнка. Связь с этой группой агентов весьма затруднена; обычно Ноулэнд сам выезжает в Куэнку на встречи с главным агентом, хотя при необходимости и тот может приезжать в Кито. Финансовые средства, выделяемые для работы этой группе агентов, в настоящее время расходуются на антикоммунистическую пропаганду, на работу среди студентов университета в Куэнке и на воинственные акции на городских улицах, проводимые там молодежными группами консервативной партии.

Недавно для достижения целей резидентуры в Ам-бато, четвертом по величине городе Эквадора и центре провинции в горных районах страны, добавился еще один агент. Этим агентом является Хорхе Гортаире, отставной армейский полковник, до недавнего времени работавший в Межамериканском совете обороны в Вашингтоне. Он числится в списках военных офицеров, поддерживавших президента Понсе и теперь изгоняемых из армии. В 1956 году он был избран функциональным сенатором от вооруженных сил, но пробыл в сенате только часть своего срока, так как Понсе назначил его представителем Эквадора в Межамериканский сове! обороны. В Вашингтоне его постепенно разработал один сотрудник из штаб-квартиры ЦРУ, назначенный в совет для выявления и оценки потенциальных агентов в составе иностранных делегаций, входивших в этот совет, и соответствующие сведения об этом полковнике были препровождены резиденту ЦРУ в Кито. Ноулэнд установил контакт с полковником Гортаире, а в штаб-квартире проводится проверка его благонадежности на предмет использования в качестве агента в антикоммунистических политических акциях и пропаганде в Амбато.

ECOPTIC. Следует иметь в виду, что социалисты раскололись на две соперничающие группы: Демократическая социалистическая партия Эквадора и Революционная социалистическая партия. Активно участвуя в работе спортивной лиги университета, которая поддерживает одну из лучших профессиональных футбольных команд Эквадора, Ноулэнд встретил, постепенно разработал и в конечном счете завербовал Мануэля Наранхо, основного руководителя Демократической социалистической партии. Получая финансовую поддержку от Ноулэнда, Наранхо, выдающийся экономист, в июне был избран в палату депутатов от провинции Пичинча (Кито). Финансовая помощь продолжается с тем, чтобы этот агент, как и другие, мог создать свой личный партийный аппарат и оказывать влияние на партию таким образом, чтобы она занимала желательную позицию в таких вопросах, как коммунизм и Кастро, и успешно боролась против Революционной социалистической партии.

ECBLOOM. Операции среди профсоюзов являются, пожалуй, самым слабым местом в оперативных планах резидентуры в Кито, хотя и имеется значительный потенциал в лице таких агентов для политических акций, как Аурелио Давила и Мануэль Наранхо. Однако ввиду призывов Веласко к трудящемуся классу и к бедным слоям населения Ноулэнд продолжает оказывать поддержку старому агенту в движении сторонников Веласко — Хосе Бакэро де ла Калье. У Бакэро есть определенные тщеславные замыслы относительно своего президентства в будущем, и он является лидером правого крыла движения веласкистов, а это крыло тесно связано с руководством католической церкви. В правительстве Веласко он занимает в настоящее время пост министра труда и социального обеспечения, и Ноулэнд надеется, что усиления некоммунистических профсоюзных организаций можно будет добиться через этого агента. Однако его тесные связи с католическим духовенством ограничивают его потенциальные возможности деятельностью в рамках контролируемого церковью католического профсоюзного центра, представляющего собой маленькую, ориентирующуюся на ремесленников организацию. Ноулэнд выплачивает Бакэро жалованье и финансирует содержание им собственного политического аппарата за представляемую разведывательную информацию о правительстве и политике сторонников Веласко.

ECORT. Операциями среди студенчества руководит главным образом оперативная группа в Гуаякиле. Однако финансирование и негласное руководство наиболее важной эквадорской антикоммунистической студенческой газетой «Вос университариа» осуществляется сотрудниками резидентуры в Кито. Главным агентом в этой операции является Вильсон Альмейда, редактор газеты. Он обеспечивает либеральную направленность газеты, так как движение католического студенчества поддерживается через Ренато Переса от социал-христианского движения и через Аурелио Давилу от консервативной партии. Основной задачей газеты является пропаганда против кубинской революции и коммунистического проникновения в Федерацию студентов эквадорских университетов.

РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ И КОНТРРАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ ОПЕРАЦИИ

ECHINOCARUS. Уже имеются усиливающиеся признаки серьезных расхождений во мнениях внутри Коммунистической партии Эквадора в вопросах выбора характера действий: революционное насилие или мирный путь к социализму. Часть руководства КПЭ группируется вокруг генерального секретаря КПЭ Педро Саада, в целом выступая за длительную борьбу и постепенную подготовку народных масс, в то время как другая часть руководства КПЭ, главным образом из районов сиерры, группируется вокруг Рафаэля Эчеверрии Флореса, лидера коммунистов провинции Пичинча, выступая за скорейшее начало партизанских действий и терроризма. Таким образом, коммунисты сами начинают раскалываться, и оперативная группа в Гуаякиле будет заниматься теми, кто поддерживает Саада.

Имеются несколько завербованных агентов из числа коммунистов, однако лучшим из них является агент с доступом к партийным секретам на уровне чуть выше партийной ячейки; но все агенты очень далеки от секретов исполнительного комитета. Сотрудники оперативной группы надеются завербовать действительно первоклассного агента или осуществить результативное проникновение с помощью технических средств; на это в настоящее время направлены усилия сотрудников.

ECLAT. В Гуаякиле, как и в Кито, имеется группа агентов, осуществляющих слежку и наружное наблюдение по заданиям своего начальника. Она состоит из пяти агентов и имеет доступ в государственную службу выдачи документов, удостоверяющих личность граждан, и в полицейские картотеки. Группу возглавляет бывший офицер эквадорской армии, доставляющий также информацию, добываемую среди своих бывших коллег в военных гарнизонах на побережье. Как и в Кито, эта группа обеспечивает необходимыми сведениями списки наиболее опасных активистов из числа крайне левых на случай необходимости принятия против них быстрых и решительных мер.

ECAXLE. Основная политическая разведывательная информация, собираемая оперативной группой в Гуаякиле, добывается через агента Эла Рида, американца, прожившего здесь большую часть своей жизни. Он получил в наследство небольшой бизнес, который идет довольно плохо, но ему удается поддерживать тесные связи с различными деловыми кругами, профессиональными и политическими деятелями.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ И ПОЛУВОЕННЫЕ ОПЕРАЦИИ

ECCALICO. Недостатки в работе оперативной группы по сбору разведывательной информации компенсируются довольно успешной работой в профсоюзных и студенческих организациях. Операция ECCALICO — это работа в профсоюзах, в результате которой была создана организация для нанесения поражения Педро Сааду на выборах функционального сенатора от профсоюзов побережья в начале этого года. Эта же организация явится ядром новой профсоюзной конфедерации побережья, которая будет создана в ближайшее время.

Главным агентом в этой операции является Эмилио Эстрада Икаса, генеральный управляющий одного из крупнейших банков страны. Основные вспомогательные агенты: Адальберто Миранда Хирон, руководитель федерации конторских служащих провинции Гуая, поддержанный оперативной группой кандидат и нанесший поражение Сааду; Виктор Контрерас Суньига — антикоммунистический профсоюзный деятель в Гуаякиле; Энрике Амадор Маркес — тоже антикоммунистический профсоюзный деятель. Через главного агента Эстраду оперативная группа финансировала предвыборную кампанию Миранды, которая в основном сводилась к созданию и регистрации новых антикоммунистических профсоюзных организаций в провинциях побережья, и главным образом в провинции Гуая (Гуаякиль). Выборы проводились на основе так называемой системы набора очков, а количество очков определялось числом рабочих в профсоюзных организациях, признанных избирательными комиссиями. Хотя большая часть новых профсоюзных организаций, зарегистрированных в ходе осуществления этой операции, фактически представляли собой не более чем клубы той или иной фирмы или компании, а их создание поощрялось администрацией из соображений престижа и осторожной поддержкой со стороны Эстрады, протесты коммунистических профсоюзов и других прокоммунистических групп были отклонены избирательной комиссией. Наоборот, как раз перед самыми выборами в результате протеста наших агентов избирательная комиссия дисквалифицировала около пятнадцати профсоюзных организаций, поддерживавших Саада. Чаша весов склонилась в пользу Миранды, и он одержал победу на выборах. Блейр Моффет, начальник оперативной группы в Гуаякиле, получил за эту операцию благодарность в приказе штаб-квартиры, ибо в ее итоге генеральный секретарь КПЭ лишился места в сенате, которое он занимал с 40-х годов.

ECLOSE. Действия, направленные на оказание влияния на исход выборов руководящего состава Федерации студентов эквадорских университетов, осуществляются сотрудниками оперативной группы в Гуаякиле через своего агента Альберто Аларкона, бизнесмена и активного деятеля либеральной партии. Каждый год в разное время пять университетов страны выбирают новое руководство студенческой федерации. Проводится также ежегодная конференция, на которой штаб-квартира федерации переносится из одного университета в другой. На этих конференциях Аларкон руководит группами своих агентов, снабженных антикоммунистической пропагандистской литературой и достаточными денежными средствами для подкупа голосов и оплаты прочих мероприятий, направленных на то, чтобы на выборах руководства нанести поражение коммунистическим и прокоммунистическим кандидатам. В результате этой операции коммунисты не допускались к руководству сту-денчёской федерацией в течение нескольких лет, хотя коммунистическое влияние в ней очень велико, особенно в филиалах федерации. Тем не менее усилия, направленные на выход Федерации студентов эквадорских университетов из коммунистического Международного союза студентов, штаб-квартира которого находится в Праге, и вступление в качестве филиала в Координационный секретариат национальных студенческих союзов в Лейдене, контролируемый Центральным разведывательным управлением, пока что остаются безуспешными.

Ноябрь 1960 года, Вашингтон, округ Колумбия.

В одной из важнейших операций по проникновению к кубинцам в Кито сложилась напряженная и критическая ситуация. В октябре шофер кубинского посольства, коммунист, предложил свои услуги американскому посольству через посредника, и за него немедленно уцепились в резидентуре. Мотивы его чисто корыстные, но донесения пока оказывались точными. Разумеется, доступ у него весьма ограничен, но он исключительно ценен как источник информации о кубинских дипломатах для выявления потенциальных возможностей вербовки среди них.

Дело в том, что этот агент, пропустив основную встречу несколько недель назад, не являлся и на запасные встречи позднее. Блейр Моффет, бывший начальник оперативной группы в Гуаякиле, временно (до моего прибытия) находящийся в Кито, ведет дело этого агента и даже наводил справки о нем там, где проживает кубинский шофер. Никто ничего не знает о нем. Моффет опасается, что тот попал в какую-нибудь неприятность, так как группа наружного наблюдения сообщает, что на территории посольства его не обнаруживает. А пока что Моффет продолжает выходить на запасные встречи, соблюдая при этом максимальную осторожность на случай возможных провокаций со стороны кубинцев.

В начале ноября Араухо практически разоблачил нашу группу по распространению пропагандистских материалов. Четверо из группы разбрасывали листовки против коммунизма и Кастро, когда их заметил и задержал лично Араухо. Агентам было предъявлено обвинение в распространении печатных материалов без типографского знака — ошибка нашей типографии. Руководитель группы не смог откупиться в этом случае, и Ноулэнду пришлось добиваться их освобождения через агентуру в конгрессе.

Резидентура начала проводить кампанию против Араухо, но заметного успеха пока не добилась. Через Давилу была распространена листовка, в которой Араухо называли коммунистом, так как он поддерживал кубинскую революцию, однако наши агенты в среде вела-скистов, такие, как министр труда Бакэро и Рейнальдо Вареа, вице-президент сената, оказались не в состоянии поколебать веру президента Веласко в министра Араухо. Кампания против Араухо затруднялась еще и тем, что она связана с политической борьбой Веласко против консерваторов и социал-хридтиан, а это сводит все усилия наших агентов в окружении президента почти на нет. Принимаются меры через правых политических агентов, таких, например, как Давила, чтобы в ходе кампании сосредоточить внимание на связях Араухо с коммунизмом и в то же время не допускать критики в адрес президента Веласко.

Араухо тем временем приказал покинуть страну одному из наших агентов в профсоюзах — представителю межамериканской организации в Международной организации работников почты, телеграфа и телефона, который находился здесь в течение двух лет, организуя профсоюз работников служб связи. Араухо обвинил его в подготовке забастовки как раз накануне открытия Межамериканской конференции, однако подлинной причиной явилась просьба Конфедерации трудящихся Эквадора выставить его из страны, так как его деятельность оказалась слишком эффективной. Хосе Бакэро де ла Калье, наш министр труда, ничем не мог помочь, он просто не пользовался таким весом у Веласко, каким пользовался Араухо.

Кампании против Араухо все время мешала напряженная атмосфера в связи с пограничной проблемой с Перу. В сентябре Веласко направил своего министра иностранных дел на Генеральную Ассамблею ООН, где тот повторил заявление Веласко, что Рио-де-Жанейрский протокол не имеет законной силы, поскольку он был подписан в условиях, когда часть Эквадора была еще оккупирована перуанскими войсками. Министр добавил, что Эквадор поднимет этот вопрос на Межамериканской конференции. Правительство Перу ответило призывом созвать совещание стран-гарантов и угрозой не принимать участия в этой конференции. Страны-гаранты, в том числе делегация США, собрались в Рио-де-Жанейро в октябре, но никакого совместного заявления опубликовано не было. Однако, судя по документам государственного департамента в эквадорском направлении ЦРУ, страны-гаранты проголосовали за то, чтобы не позволить Эквадору в одностороннем порядке денонсировать протокол, и обратились в частном порядке с призывами к Эквадору и Перу урегулировать вопрос мирным путем. В начале декабря все же будет опубликовано заявление, осуждающее позицию Веласко, и надо ожидать бурной реакции в Эквадоре, в Гуаякиле, — в сентябре наше консульство и консульство Перу уже забрасывали камнями в связи с этим протоколом.

В течение двух недель до моего назначения мне предложили прослушать специальный курс по операциям в профсоюзах.

Номинально курс проводится отделом подготовки, однако его действительным организатором является четвертое отделение (профсоюзы) отдела международных организаций оперативного управления ЦРУ. По вопросу использования агентов в профсоюзных организациях, руководимых отделом международных организаций, возглавляемым Кордом Мейером, на курсах существуют разногласия. Сотрудники отдела стран Западного полушария практически единодушны в отрицательном отношении к деятельности в Межамериканской региональной организации трудящихся в странах Западного полушария. Они утверждают, что региональная организация — это безнадежная, дискредитировавшая себя и совершенно не эффективная организация, не способная привлечь на свою сторону некоммунистические профсоюзные организации в странах Латинской Америки. Однако Джордж Мини и Серафино Ромуальди хотят спасти эту организацию и убедили в этом руководство ЦРУ, а отделу стран Западного полушария ничего не остается, как оказывать помощь им в этом деле.

После курсов двухнедельные занятия в институте за-гранслужбы государственного департамента. Хотя занятия довольно скучные и я посещал их только для закрепления крыши, они заставили меня задуматься о месте операций ЦРУ в рамках всей внешней политики США в отношении Латинской Америки. Очевидно, латиноамериканские правительства должны осуществлять две главные программы: первая — экономический рост с помощью индустриализации и вторая — экономические, социальные и управленческие реформы, чтобы изжить вопиющую несправедливость.

Кубинская революция подняла и вдохновила силы, угрожающие стабильности на всем Западном полушарии, и наша задача утихомирить их. Операции, проводимые ЦРУ, содействуют установлению стабильности посредством оказания помощи местным правительствам в деле создания сил безопасности (особенно полицейских, но также и вооруженных сил) и подавления крайне левых элементов. Этим мы, собственно, и занимаемся, то есть создаем силы безопасности и подавляем, ослабляем и уничтожаем крайне левые силы. Посредством этих программ мы выигрываем время для дружественных правительств, чтобы те могли осуществить реформы, направленные на устранение несправедливостей.

6 декабря 1960 года, Кито, Эквадор.

Наконец я здесь. Тихоходный DC-7 тащил нас в Кито более десяти часов, с посадкой в Панаме и Кали. Жанет и я находились в кабине первого класса благодаря тому, что правительство разрешает дополнительные расходы при дальних перелетах. Позади нас сидел бывший эквадорский президент Гало Пласа, лидер либеральной партии, потерпевший поражение на президентских выборах в этом году; мне очень хотелось заговорить с ним, но я боялся, что мог показаться ему слишком бесцеремонным.

Когда мы приближались к Кито, погода была ясная и солнечная; через иллюминаторы были видны покрытые снегами вершины вулканов, зеленые долины, тянущиеся вверх по скатам гор обработанные участки земли. Просто удивительно, как они пашут под таким углом. Каждый слышал о горной системе Кордильеры, но видеть эту захватывающую дух картину своими глазами просто ошеломительно.

В аэропорту Кито с ультрасовременным зданием, строительство которого только что завершено и приурочено к открытию Межамериканской конференции, нас встретил Блейр Моффет. Он вручил нам посольский справочник по городу и доставил нас на своей машине к небольшому отелю, находящемуся менее чем в квартале от здания нашего посольства. Через некоторое время пришел Ноулэнд и обрадовал нас приятным сюрпризом: у него были для нас билеты на бой быков. На этом зрелище будут Ноулэнд с супругой и еще кое-кто из их друзей. Сегодня в Кито один из наиболее важных ежегодных праздников: торжества по случаю юбилея освобождения города от испанского владычества.

После боя быков мы вместе с Ноулэндами пошли в гости к одному дельцу, который является владельцем кинотеатров. Здесь, кажется, все связаны между собой родственными узами; среди гостей был Хорхе Акоста, племянник Веласко и один из лучших друзей нашего резидента в правительственных кругах. Он возглавляет государственное управление планирования — должность не такая уж влиятельная, но, как любимец семьи Веласко, он близок к тем кругам, которыми принимаются решения. Совсем недавно Акоста сообщил, что Везервэкс, работавший здесь под прикрытием группы содействия общественной безопасности, может возвращаться сюда без опасений.

Политическая напряженность за последнюю неделю, пожалуй, усилилась. 1 декабря муниципальный совет Кито, контролируемый либеральной партией, приступил к очередным заседаниям. Завтра страны-гаранты опубликуют свое решение, отвергающее утверждение Эквадора, что протокол Рио потерял силу. Ноулэнд не думает, что это сообщение будет воспринято здесь спокойно.

8 декабря 1960 года, Кито.

Говорят, что потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к условиям жизни на высоте девяти с лишним тысяч футов. Воздух здесь разреженный, и у меня необычное состояние сонливости, но ни у Жанет, ни у меня нет никаких признаков ужасной головной боли, которую испытывают некоторые с непривычки. Ночи прохладные, и очень большая разница в температуре в тени и на солнце, но так как воздух очень сухой, здесь ходят в шерстяной одежде даже в жаркие дни. Пока что для нас самое приятное в Кито — это цветы. Как будто кругом весеннее цветение, и, как мне говорили, здесь только два сезона — мокрый и сухой, — но цветы круглый год. При первой же возможности мы поедем за город на север, к монументу, обозначающему линию экватора. Это примерно в получасе езды на машине, и там можно сфотографироваться, стоя одной ногой в северном, другой — в южном полушарии.

Ноулэнд говорит, чтобы я взял на себя руководство операциями, которые проводит Блейр Моффет, с тем чтобы тот мог вернуться в Вашингтон. Однако Моффет не хочет выезжать, пока не выяснит, что же случилось с шофером из кубинского посольства.

9 декабря 1960 года, Кито.

Эмоции вылились через край. Сегодня, на четвертый день моего пребывания в Кито, я впервые своими глазами увидел нападение на посольство США. Из отеля я выехал позднее обычного, и администратор меня предупредил, что бунтовщики уже забрасывают камнями здание посольства. Когда я подъехал туда, небольшая группа все еще выкрикивала что-то перед фасадом, но я вошел в посольство с черного хода и увидел, что многие окна были разбиты.

В течение всего дня в посольстве раздавались телефонные звонки: агенты сообщали о движении разъяренной толпы, возглавляемой членами Революционного союза эквадорской молодежи; толпа несколько раз возвращалась к посольству. Араухо не направлял сюда полицию, поэтому манифестанты действовали почти беспрепятственно. Я наблюдал за ними из окна посольства на верхнем этаже. Бросая камни, они чаще всего кричали: «Куба, Россия, Эквадор». Эквадорско-североамериканский институт культуры, руководимый Информационным агентством США, и посольство Меру подверглись аналогичным нападениям; наше консульство в Гуаякиле пережило то же самое.

В то время как посольство подвергалось нападению, почти все городские автобусы прекратили движение по маршрутам и съехались в северную часть города, откуда начали двигаться к площади Независимости, сажая людей на пути следования. Когда вся площадь заполнилась тысячами людей, начались выступления ораторов, в том числе Веласко и министра иностранных дел Эквадора с их нападками на протокол Рио. Араухо призвал к установлению дипломатических отношений с Советским Союзом, если это необходимо, чтобы добиться справедливости в отношении Эквадора. Из толпы неоднократно выкрикивались угрозы в адрес стран-гарантов и Организации американских государств.

14 декабря 1960 года, Кито.

Нападения на посольство продолжаются, но теперь они носят спорадический характер и не столь многочисленны. Усилена полицейская охрана, и возле посольства появились даже армейские части. Араухо был вынужден направить сюда полицию по совету более трезвых умов в правительстве, таких, как Акоста. Беспорядки охватили и другие города, где нападениям подверглись американо-эквадорские культурные центры. Состоялись новые массовые демонстрации, самая крупная из которых была вчера, когда «шествие справедливости» опять привело на площадь Независимости тысячи людей. Революционный союз эквадорской молодежи остается по-прежнему наиболее важной силой за спиной бунтовщиков, хотя шествия и демонстрации инспирируются различными организациями и побудительные мотивы их участников в основном связаны с иными соображениями.

Только что созданы важные профсоюзные организации, но пока что нашей является лишь одна из них. В Гуаякиле наши агенты, которые вели избирательную кампанию в поддержку Миранды, чтобы нанести поражение генеральному секретарю компартии Сааду в борьбе за место функционального сенатора от профсоюзов, провели 9—11 декабря съезд и сформировали Региональную конфедерацию профсоюзов эквадорского побережья в качестве противовеса Конфедерации трудящихся Эквадора в целях борьбы с ней на побережье, и главным образом в провинции Гуайас. Оба агента — Виктор Контрерас и Энрике Амадор — вошли в состав исполкома конфедерации, причем Контрерас в качестве ее президента. Их хорошо прикрывал представитель Межамериканской региональной организации трудящихся. Теперь задача сводится к тому, чтобы сделать региональную конфедерацию филиалом Межамериканской региональной организации трудящихся и Международной конфедерации свободных профсоюзов вместо малочисленной и неэффективной Конфедерации трудящихся провинции Гуайас, поддерживаемой нашей оперативной группой в Гуаякиле. После прибытия в Кито заместителя резидента мы, видимо, начнем заниматься созданием общенациональной конфедерации профсоюзов. Пока продвижение Миранды в сенат и создание Региональной конфедерации профсоюзов эквадорского побережья — это все, что мы смогли сделать.

Несколько дней назад сюда приехали Билл Догерти, межамериканский представитель Международной организации работников почтово-телеграфно-телефонной службы, и еще один агент отдела международных организаций оперативного управления в международном профсоюзном органе, чтобы восстановить работу после высылки нашего агента Джона Шнайдера. Он пытается наладить постоянную поддержку профсоюзу работников связи по вопросам профсоюзной работы, обучения и жилищных условий членов профсоюза. Однако враждебность Араухо не изменилась.

Операции среди студенчества в Гуаякиле завершились большим успехом. В Портовьехо в начале этого месяца состоялся национальный конгресс Федерации студентов эквадорских университетов, и силы, возглавляемые Альберто Аларконом, наконец добились своей цели. Конгресс принял новый порядок выборов в руководящие органы федерации. Теперь выборы будут прямые, обязательные и всеобщие в отличие от прежних порядков, когда выборы были не прямые, и это давало коммунистам и прочим левым меньшинствам явные преимущества. На будущий год местом штаб-квартиры федерации будет Кито, где руководство Федерацией студентов эквадорских университетов находится в руках умеренных.

Наконец я встретился с послом Бернбаумом; он прибыл сюда Ёсего за несколько недель до моего приезда, и это его первая должность посла. Профессионал за-гранслужбы государственного департамента, довольно бесцветная личность. Ноулэнд говорит, что он ничего не знает и знать не хочет о наших операциях. Сегодня посол нанес визит президенту Веласко и передал ему послание от Кеннеди, а также воспользовался случаем, чтобы сообщить, что предоставление займа для покрытия расходов на определенные общественные работы и планы развития в принципе одобрены кредитными органами США. Сообщение о займах рассчитано на успокоение антиамериканских настроений.

15 декабря 1960 года, Кито.

Аурелио Давила, один из главных агентов политических акций в операции ECACTOR, добился сегодня важной победы. Он явился инициатором массовой демонстрации в поддержку политики Веласко по отношению к протоколу Рио, — демонстрации, которая обернулась неприятностями для Араухо. Студенты всех католических школ и католического университета собрались на площади Независимости и выкрикивали лозунги против коммунизма. Веласко был на трибуне, а министр обороны начал свою речь, когда небольшая группа контрдемонстрантов начала скандировать: «Куба, Россия, Эквадор», на что студенты стали кричать: «Долой коммунизм».

Араухо, также находившийся на трибуне, спустился вниз и присоединился к контрдемонстрантам. Почти сразу же начались беспорядки, и Веласко был вынужден взять в руки микрофон и просить успокоиться. Выступления продолжались, в том числе выступил и Веласко, но он был явно раздражен поведением Араухо, который своими действиями сорвал огромную манифестацию в поддержку президента.

Подстрекаемый Давилой и другими руководителями консервативной партии, кардинал обратился к католикам с посланием, которое сегодня опубликовано. Кардинал, влияние которого в стране не меньше любого политического деятеля, в том числе и Веласко, предостерег, что религия и отечество оказались перед серьезной и непосредственной угрозой со стороны коммунизма, добавив, что Эквадору не следует обращаться к Кубе и России в поисках поддержки в вопросе о границе.

16 декабря 1960 года, Кито.

Араухо ушел! Сегодня в конце дня в президентском дворце сообщили, что отставка Араухо принята, но мы получали сообщения, что Веласко просто освободился от него. В течение нескольких недель мы направляли против него непрерывный поток пропаганды, а вчерашняя сцена явилась каплей, переполнившей чашу. Министр иностранных дел, хороший друг США, тоже старался избавиться от Араухо, и, конечно, демонстративная солидарность самого Араухо с крайне левыми практически лишила его возможности сманеврировать.

После того как было объявлено об отставке Араухо, на улицах начались стычки между его сторонниками, в основном из Революционного союза эквадорской молодежи, и веласкистами — противниками Араухо.

22 декабря 1960 года, Кито.

Гражданские манифестации в связи с пограничным спором с Перу продолжаются, но они потеряли свой антиамериканский привкус и, по существу, превратились в кампанию католических групп в поддержку кардинала в ответ на нападки против него со стороны сенатора от революционных социалистов. Аурелио Давила возглавляет эту кампанию, финансируемую нашей резидентурой; католические организации собирают подписи и публикуют письма в; газетах в поддержку кардинала; особенно выделяется Национальный католический совет действия, вице-президентом которого является сам Давила.

Сегодня эта кампания достигла высшей точки демонстрацией, в которой участвовали тысячи граждан; демонстранты прошли по главным улицам города с лозунгами против Кубы, коммунизма и России. Главным оратором был сам кардинал, еще раз повторивший суть своего послания о нависшей угрозе коммунизма. Ему уже почти девяносто лет, но выглядит он внушительно.

Первая принятая мной операция — это руководство группой наружного наблюдения и слежки, которую возглавляет подполковник Паредес; пару дней назад Блейр устроил мне встречу с ним в городе, и теперь я продолжаю операцию по наблюдению за кубинским посольством в целях выявления каких-либо следов исчезнувшего шофера посольства. Вместе с этим я взял на себя тайную переписку с нашими агентами на Кубе и обратился с предложением в штаб-квартиру о том, что мы могли бы значительно сэкономить время, если отдел оперативной техники направил бы сюда специалиста, чтобы тот научил меня практическому пользованию тайнописью. Через несколько дней Ноулэнд познакомит меня с Френ-сином Хакоме, который наносит маскирующий текст письма на тайнопись.

Блейр передал мне также руководство операцией по проникновению в Коммунистическую партию Эквадора. Главный агент этой операции Освальдо Чирибога недавно назначен поверенным в делах Эквадора в Голландии, и наш резидент в Гааге собирается использовать его в операциях против советских дипломатов и дипломатов из стран коммунистического блока. Нам теперь придется искать для Басантеса нового связника, и Ноулэнд пока что остановил свой выбор на личном враче президента докторе Овалье, чтобы сохранить старую легенду-прикрытие, которой пользовались с самого начала этой операции. Доктор Овалье будет давать мне знать по телефону о полученных от Басантеса донесениях, и я буду заходить к нему за ними. Эта операция приобрела еще большее значение в октябре, когда Басантес был избран в состав комитета провинции Пичинча.

ЦРУ считает, что сотрудники резидентур во всех странах должны устанавливать личные связи как можно с большим количеством местных деятелей, будь то в сфере бизнеса, просвещения, профессии или политики. Пользуясь прикрытием государственного департамента, сотрудники отдела Западного полушария имеют благоприятные условия для развития таких контактов, а фонды резидента на угощения, расходы в клубах, на подарки и надбавки к обычным дотациям на жилищные расходы дают нам значительные преимущества над нашими коллегами из государственного департамента.

Ноулэнд, несомненно, пользуется большим успехом у эквадорцев. Он, кажется, знает в городе каждого, кто имеет хоть какой-нибудь вес в местных кругах. В свое время в колледже он был звездой футбола и тренером студенческой команды, личность обаятельная и энергичная. Его жена — чемпионка страны по гольфу среди женщин, а в прошлом — капитан в женском вспомогательном корпусе. Вместе они составляют наиболее эффектную пару в посольстве, и в местных кругах носятся с ними, как со знаменитостями. В основном связи с местными деятелями у них наладились в ходе активного участия Ноулэнда в политике и спорте; оба они принимают самое деятельное участие в работе столичного клуба теннисистов и гольфистов.

30 декабря 1960 года, Кито.

Теперь, по-видимому, не приходится сомневаться, что Межамериканская конференция будет отложена. Перу утверждает, что не будет присутствовать на этой конференции, поскольку Эквадор собирается поднять на ней вопрос о протоколе Рио; Венесуэла и Доминиканская Республика переживают кризис в связи с попыткой Трухильо убить Бетанкура, а кубинско-американские отношения все более ухудшаются. Все мы знаем, что скоро будет предпринято вторжение на Кубу, но не раньше, чем Кеннеди вступит в исполнение своих президентских обязанностей.

Разрыв Перу дипломатических отношений с Кубой сегодня не улучшит перспектив относительно проведения конференции. Этот разрыв частично отражает проявление признательности Перу Соединенным Штатам за про-перуанское решение, принятое в протоколе Рио, однако он в не меньшей степени является результатом усилий нашего резидента в Лиме, и главным образом проведенной им в ноябре операции. Операция заключалась в том, что группа «командос» из кубинских эмигрантов совершила налет на посольство Кубы в столице Перу и в ходе налета захватила кое-какие документы. Наша резидентура в Лиме вложила в подлинные документы несколько изготовленных отделом оперативной техники фальшивых, в том числе документ, в котором перечислялись перуанцы, якобы получавшие от кубинского посольства ежемесячно до 15 тысяч долларов.

Хотя на Кубе и протестовали, заявляя, что документы фальшивые, один кубинец, недавно покинувший кубинское посольство в Лиме и теперь работающий на ЦРУ, «подтвердил», что список был подлинным. Консервативное перуанское правительство использовало эти документы как предлог для разрыва дипломатических отношений с Кубой. Мы могли бы предпринять что-нибудь подобное и здесь, в Кито, но Веласко едва ли пойдет на те или иные меры. Он теперь явно нуждается в поддержке Кубы против Перу в вопросе о протоколе Рио.

Обстоятельства загадочного исчезновения шофера кубинского посольства теперь выяснились. Оказывается, он попытался произвести впечатление на садовника посольства, сказав ему, что работает на нас. Садовник сообщил об этом одному из кубинцев, и шофера уволили. Шофер напугался и все это время скрывался в одной из деревень в провинции, убежденный, что кубинцы попытаются убить его…

Вчера он явился в наше посольство, и Блейр встретился с ним. Так что от этой операции пришлось отказаться, но Блейр дал ему небольшую сумму денег, чтобы тот вернулся в деревню и мог пожить там, пока его дела устроятся. Ноулэнд сильно рассердился на Блейра, так как тот не проявил достаточного усердия, чтобы научить агента элементарным вопросам обеспечения безопасности. Скверное дело, а я надеялся взять на себя и эту операцию. Блейр возвращается теперь в Вашингтон.

4 января 1961 года, Кито.

Теперь совершенно очевидно, что проведение Межамериканской конференции будет отложено, ибо США порвали дипломатические отношения с Кубой. Всю корреспонденцию, ранее направлявшуюся нашему резиденту в Гаване, теперь нужно отправлять в Майами. Мне кажется, что конференция не состоится, пока кубинские эмигранты не осуществят вторжение на остров. Проведение конференции после того, как будет покончено с кубинской революцией, приведет к изменению общей обстановки в смысле безопасности. Уже одно то, что не надо будет беспокоиться по поводу поддержки кубинским посольством Революционного союза эквадорской молодежи, много значит, а все прочие протестующие элементы и агитаторы охладят свой пыл.

В Кито только что прибыли два чешских дипломата, чтобы открыть здесь свое дипломатическое представительство. Штаб-квартира ЦРУ подозревает, что один из них, по-видимому, сотрудник разведки. По указанию штаб-квартиры мы будем тщательно наблюдать за ними через агентов, подобных Кладенски, и попытаемся установить технические средства подслушивания в том здании, где они собираются обосноваться на постоянное жительство.

Везервэкс, наш сотрудник по вопросам общественной безопасности, снова здесь, и через него мы надеемся улучшить сбор разведывательной информации в сельских районах, которая в настоящее время практически равна нулю. Однако сельская проблема связана с контрабандой. В некоторых районах, особенно к северу от Кито в сторону границы с Колумбией, население живет в основном за счет контрабандных перевозок, и силы безопасности в этих районах, если они не находятся на содержании у контрабандистов, нередко ведут с ними малые войны. Слабость сил безопасности в сельских районах представляет очевидную перспективу для ведения там партизанских операций, поэтому мы надеемся усилить их через миссию США по оказанию помощи службам общественной безопасности и в то же время хоть как-то организовать сбор разведывательной информации в этих районах.

29 января 1961 года, Кито.

Джон Бэкон передал мне операцию по перехвату писем. Он пользовался устаревшими приемами, на что уходит много времени, поэтому я решил просить отдел оперативной техники прислать сюда фототехника, чтобы произвести капитальное переоборудование фотолаборатории, где я должен обрабатывать перехватываемую почту. Специалисты отдела оперативной техники по фотоделу и тайнописи завершили свою работу. Теперь лаборатория сверкает, точно новый медный котелок. Все приведено в порядок, и в ближайшие несколько недель мы получим кое-какое новое оборудование. Инструктор по тайнописи научила меня писать невидимыми химикатами, проявлять тайнопись в переписке с агентами на Кубе и оставила мне запас таблеток для разведения проявителя и чернил для тайнописи. Новая оперативная группа в Майами будет направлять свои указания агентам на Кубе через меня, а донесения, приходящие из Кубы, я буду проявлять здесь и переправлять их в Майами.

15 февраля 1961 года, Кито.

В начале этого месяца прибыл новый заместитель резидента Гил Саудейд. Он берет на себя руководство операциями в профсоюзах и среди студенчества, а за Бэконом остаются операции, проводимые через средства массовой информации. Саудейд и я работаем в тесном контакте, готовя агентов для посылки на латиноамериканскую конференцию в Мехико по вопросам национального суверенитета, экономической эмансипации и мира, намеченной на первую неделю марта.

Агентами Гила являются Хуан Иепес дель Посо-младший и Антонио Уллоа Коппиано. До прибытия Гила этих агентов разрабатывал Ноулэнд, и он же оказывал им финансовую поддержку в их усилиях захватить в свои руки Народную революционную либеральную партию. Дело в том, что эта партия пользуется успехом у значительного числа молодых сторонников Веласко, и мы надеемся использовать этот канал для увода этих радикалов с позиций поддержки Кубы и антиамериканизма. Сторонники Араухо находятся в числе тех, кого мы планируем привлечь в конечнохм счете в эту партию, а Гил уверен, что она сохраняет свой левацкий характер и твердую оппозицию традиционным политическим партиям Эквадора. Агент Хуан Иепес дель Посо является писателем и директором эквадорского института социологии. У него определенная политическая устремленность личного порядка, и он является главным советником партии.

Конференция в Мехико организуется по инициативе левых сил, возглавляемых бывшим президентом Мексики Ласаро Карденасом, как пропагандистский спектакль в поддержку кубинской революции. Так как в ней примут участие коммунисты и левые со всего Западного полушария, то еще месяц назад штаб-квартира попросила все резидентуры назвать агентов, которые могли бы там присутствовать в целях сбора разведывательной информации.

Помимо агентов Гила мы направляем на конференцию Басантеса, одного из наших лучших агентов в Коммунистической партии Эквадора. Как штаб-квартира ЦРУ, так и резидент в Мехико выразили свое удовлетворение тем, что он может быть на конференции; нашу просьбу я направил Басантесу в письменном виде через доктора Овалье. При возможности он попытается получить приглашение посетить Кубу после завершения работы конференции.

Наши пропагандистские операции отмечаются довольно обширной публикацией негативных материалов против Кубы. Главной темой является опасность проникновения международного коммунизма в Западное полушарие через Кубу, однако по специфичным вопросам широкую огласку получили недавние заявления кубинских руководителей в эмиграции Мануэля де Бароны и Хосе Миро Кардоны. К числу вызывавших тревогу обвинений по поводу подрывной деятельности кубинцев относится сообщение кубинских источников в Майами о том, что Кастро послал оружие партизанам в Колумбии, а также дал оружие Эквадору, чтобы использовать его против Перу; впервые эти сообщения появились в «Эль Тием-по» в Боготе, затем в «Эль Комерсио» в Кито. В другом сообщении, якобы исходившем из Гаваны, говорилось, что усилия Кастро проникнуть в Латинскую Америку осуществляются главным образом через Эквадор и Бразилию. В этой же статье Кастро обвиняли в том, что он выделил 200 тысяч долларов на проведение конференции в Мехико.

Нашим пропагандистским операциям оказал помощь сам Араухо, когда, выступая по телевидению в Гаване, обещал поддержку кубинской революции со стороны правительства и народа Эквадора. На это здесь отреагировали быстро и решительно: президент Веласко и министр иностранных дел выступили с заявлениями, в которых опровергли щедрые посулы Араухо.

Большинство наших материалов по пропагандистским операциям публикует агент Густаво Сальгадо, хорошо известный обозреватель; он устроил также публикацию дополнительных материалов о налете эмигрантов на кубинское посольство в Лиме в ноябре прошлого года. Интервью с руководителем группы налетчиков недавно организовало информационное агентство Орбе Латиноаме-рикано, которым руководит наша резидентура в Сантьяго, Чили. В интервью он заявил, что, как видно из других захваченных в ходе налета документов (кроме списка перуанцев, подкупленных кубинским посольством в Лиме), Куба использует некоторых перуанцев и эквадорцев таким образом, чтобы вызвать вооруженный конфликт между этими двумя странами, что, в свою очередь, подготовит обстановку для коммунистического восстания в Перу. В своем сегодняшнем обзоре Сальгадо вновь вернулся к подробностям налета и к сути интервью и призвал к раскрытию имен эквадорцев, участвующих в кубинской авантюре. Араухо, разумеется, был бы первым в этом списке. «Другие документы», естественно, также продукция нашего управления.

Целью этой кампании является подготовка общественного мнения таким образом, чтобы реакция на вторжение на Кубу, когда оно произойдет, была бы более ИЛИ Менее спокойной. Резиденты в других Латиноамериканских странах делают то же самое, однако здесь мы можем еще увязывать эту пропаганду с кубинским вмешательством в спор о границе между Эквадором и Перу.

21 февраля 1961 года, Кито.

Главная пропагандистская тема дня исходила от кубинского посольства, которое опубликовало сенсационное заявление, будто бы в предстоящую страстную неделю будут совершены нападения на религиозные процессии лицами, которые будут кричать: «Вива Фидель, Куба и Россия». А вину за эти инциденты возложат на кубинское посольство. В этом заявлении кубинцы опровергли циркулировавшие недавно утверждения, будто шестьдесят кубинцев прибыли в Эквадор, чтобы провоцировать беспорядки, а также добавили, что наемные агенты США просачиваются в страну из Перу. В заявлении делалась попытка уточнить смысл одной фразы Араухо, высказанной в ходе его выступления по телевидению в Гаване, утверждением, что она явилась выражением солидарности между эквадорцами и кубинцами, как об этом неоднократно высказывался Веласко. Далее в заявлении оправдывалась открытая в Кито кубинская фотовыставка как выражение достижений революции, а не как коммунистическая пропаганда, в чем недавно правые обвинили устроителей этой выставки, и добавлялось, что выставка организована с участием Конфедерации трудящихся Эквадора, Национального института культуры, Центрального университета и кубинского посольства. Заявление заканчивалось утверждениями, будто бы все эти недавние провокации направлены на то, чтобы нарушить хорошие отношения между Кубой и Эквадором и помешать участию кубинцев в Межамериканской конференции. Подлинным виновником, согласно этому заявлению, является правительство США при содействии ему со стороны Перу из-за кубинской поддержки Эквадора в вопросе о Рио-де-Жанейрском протоколе. Последний абзац был посвящен восхвалению Веласко.

22 февраля 1961 года, Кито.

В ответ на опубликованное кубинское заявление наш посол сделал свое заявление, которое у каждого из нас в резидентуре вызвало улыбку. Посол заявил, что единственные агенты в Эквадоре, которых обучают и держат Соединенные Штаты, — это технические специалисты, приглашенные сюда правительством Эквадора для оказания содействия в поднятии жизненного уровня эквадорского народа. Он добавил, что Соединенные Штаты содействуют политике порядка, стабильности и прогресса, как это видно из наших программ по экономической и технической помощи; в заключение он предложил, чтобы кубинское посольство представило свои обвинения и соответствующие к ним доказательства правительству Эквадора.

23 февраля 1961 года, Кито.

Усилия наших агентов, особенно Аурелио Давилы, направленные на сосредоточение внимания на коммунизме и Кубе, начинают давать свои плоды. Сегодня кардинал издал новое послание, на этот раз подписанное всеми архиепископами, епископами и викариями. Давила в течение нескольких недель обрабатывал руководство консервативной партии, чтобы упросить кардинала издать это новое послание, призывающее всех католиков принять серьезные и эффективные меры против коммунистической угрозы в Эквадоре и обвиняющее коммунистов в попытках воспользоваться спором о границе в своих подрывных целях. В нем содержится также горестное признание ослабления позиций Эквадора из-за такой тактики коммунистов в вопросе о границах.

Еще более важным явился призыв консервативной партии порвать дипломатические отношения с Кубой. Это первый официальный призыв к разрыву дипломатических отношений с Кубой, сделанный какой-либо политической партией, и частично он обоснован заявлением кубинского посольства, сделанным два дня назад.

Через тех же агентов политических акций мы помогаем созданию антикоммунистического гражданского фронта, который сосредоточит свои усилия на требовании разорвать дипломатические отношения с Кубой и на дискредитации крайне левых, пробравшихся в правительство Эквадора. Сейчас завершается кампания по сбору подписей, а через несколько дней будет объявлено о формировании фронта.

Джон Бэкон начинает новую операцию через Густаво Сальгадо, главного агента в средствах массовой информации, которая будет заключаться в публикации серии «тревожных» заметок против коммунизма, кубинцев и прочих левых. Это будут короткие заметки, и если Бэкон сможет составлять их достаточно быстро, то они будут появляться в печати два-три раза в неделю. Видимым источником этих сообщений будет несуществующий эквадорский антикоммунистический фронт, который не следует путать с гражданским фронтом политических акций, который будет реальной организацией.

28 февраля 1961 года, Кито.

Наш антикоммунистический гражданский фронт начал свое существование с соответствующего заявления на двух полосах газеты за тремя тысячами подписей о том, что создан Национальный фронт обороны. Заявление, подписанное в основном консерваторами и социал-христианами, начинается осуждением факта проникновения коммунистов в правительство, Конфедерацию трудящихся Эквадора и Федерацию студентов эквадорских университетов; далее в нем говорится, что международное коммунистическое движение выбрало Эквадор в качестве второго после Кубы объекта для завоеваний в Америке. Целью созданного фронта, как сказано в заявлении, является защита страны от коммунистической подрывной деятельности, и первым делом в этом направлении является разрыв отношений с Кубой.

5 марта 1961 года, Кито.

Студенческие забастовки пошли на убыль, и Веласко, по-видимому, пережил благополучно этот кризис, хотя оппозиция, особенно среди бедных слоев населения, которые голосовали за него, нарастает из-за инфляции и коррупции в правительстве. Наши пропагандистские операции против коммунизма и Кубы усиливают оппозицию Веласко среди правых. Мы выпускаем потоком рекламные листки, редакционные статьи, заявления, объявления и тексты для надписей на стенах через Национальный фронт обороны, Сальгадо и других агентов. В прессе появились также «тревожные» заметки Бэкона.

Сегодня в Мехико открылась конференция по вопросам национального суверенитета, экономической эмансипации и мира. Трое из пяти делегатов Эквадора являются нашими агентами; если бы так обстояло и у всех других наших резидентов, то возможности были бы неограниченными. Пока нет никаких известий о том, поедет ли Басантес, мой агент в КПЭ, на Кубу.

7 марта 1961 года, Кито.

Сегодня в Кито прибыл с миссией доброй воли советский посол в Мексике. Он пробудет здесь около трех дней и обсудит в числе прочих вопрос о возможностях Эквадора продавать бананы Советам. У нас есть на этот случай план срыва его миссии и пропагандистских мер против него. Выполнение этого плана началось сегодня с заявления Национального фронта обороны, в котором призывают изгнать советского посла из страны. Другое заявление, подстроенное нашим агентом Давилой, исходит от молодежной организации католического университета; в нем Кремль обвиняется в усилиях проникнуть в Латинскую Америку, на что им ежегодно расходуются миллионы долларов; кроме того, в этом заявлении указывается, что на пропаганду против Эквадора, оплату агитаторов, тайных посредников и инструкторов по диверсионному делу, взрывчатым веществам и по обращению с оружием Кремль ежегодно расходует 250 721,5 долларов. «Тревожная» заметка Джона Бэкона также направлена против визита советского посла.

У Джона Бэкона возникли осложнения с его операцией по публикации «тревожных» заметок от имени несуществующего эквадорского антикоммунистического фронта. Он с удивлением узнал из газет, что организация под таким названием действительно создана. Она сегодня опубликовала первый бюллетень под заголовком: «За религию и отечество мы отдадим свою жизнь». Эта организация выбрала своим символом кондора, разрывающего своими мощными лапами молот и серп.

10 марта 1961 года, Кито.

Шести антикоммунистическим организациям, в том числе Национальному фронту обороны, не разрешили проводить уличные манифестации против советского посла. Тем не менее прошлым вечером Давила направил кое-кого из своих парней в район отеля «Кито», и те подняли там небольшой шум. Полицейская охрана советской делегации сильная, так что пока там не было никаких беспорядков.

Советский посол встречался с министрами иностранных дел и просвещения, а также с президентом Веласко, и было объявлено, что в скором времени торговая делегация Эквадора посетит Советский Союз. Правительство хочет договориться о продаже бананов, шляп и древесины бальза в обмен на сельскохозяйственное и дорожно-строительное оборудование. Посла при посещении им колониальных церквей и других туристских Достопримечательностей сопровождало мощное полицейское подразделение, в том числе конная полиция, а это как раз способствует нашей пропагандистской кампании. Сегодня «тревожная» заметка тоже направлена против Советов.

Сегодня фронт обороны провел закрытый митинг в театре, на котором резко критиковал Веласко за его примиренческую политику в отношении коммунизма, особенно за продолжающееся покровительство Араухо. Его также критиковали за инфляцию и увеличенные льготы членам его кабинета в виде представительских фондов и доплат на жилищные условия. На вышедших из театра участников митинга напала толпа веласкистов и членов Революционного союза молодежи с криками: «Вива Араухо!» Поддерживаемый нашим посольством американо-эквадорский культурный центр забросали камнями, а по дому руководителя социал-христиан было призведе-но несколько выстрелов.

11 марта 1961 года, Кито.

Мирная конференция в Мехико закончилась, и мы получили оттуда телеграмму от нашего резидента, в которой он сообщал, что Басантес имеет приглашение посетить Кубу. Там он будет по меньшей мере две-три недели, и по возвращении в Мехико с ним основательно побеседует сотрудник из Майами. Резидент в Мехико остался вполне удовлетворен работой наших агентов на конференции. Как и ожидалось, конференция приняла резолюции о поддержке кубинской революции; об аннулировании всех договоров, которые имеют тенденцию к возрождению доктрины Монро; о противодействии военным, техническим и экономическим миссиям США в Латинской Америке; о национализации тяжелой промышленности и иностранных компаний; об установлении культурных связей и дипломатических отношений со странами советского блока и коммунистическим Китаем; о поддержке Панамы в ее усилиях добиться передачи ей в собственность Панамского канала.

Поскольку большинство важных посетителей Кито останавливается в отеле «Кито», я предложил Ноулэнду воспользоваться тем обстоятельством, что гостиницей управляет американская компания, и установить в помещениях подслушивающие приспособления. Я предложил взять пару стандартных ламп, используемых в отеле, и отправить их в штаб-квартиру, чтобы там в них вмонтировали передатчики, которые мы смогли бы слушать в других комнатах отеля. Через американского администратора, которого мы все знаем, можно устанавливать эти лампы' в соответствующих комнатах перед приездом гостей. Ноулэнду идея понравилась, и он собирается послать эти лампы для монтажа в штаб-квартиру.

15 марта 1961 года, Кито.

Выступление президента Кеннеди в Вашингтоне перед послами латиноамериканских стран вызвало здесь большое возбуждение и почти единодушные благоприятные отклики. Мы используем против кубинцев заявление Кастро, сделанное на второй день после выступления Кеннеди, о том, что Эквадор, Уругвай и Бразилия поддерживают кубинскую революцию. Через Национальный фронт обороны мы проводим непрерывную пропаганду против политики Веласко в отношении Кубы, что вполне может быть причиной забрасывания камнями дома Понсе в позапрошлую ночь. Нападавшие быстро ушли, но, вероятно, это были велас-кисты.

Мы ведем также пропаганду под прикрытием кубинской эмиграции, получая довольно приличный бюллетень, выпускаемый основной группой эмигрантов, и заявления, которые делают эмигранты по прибытии в Гуаякиль, но вступать в прямой контакт с кубинскими эмигрантами в Эквадоре Ноулэнд пока не хочет.

Ноулэнд финансирует создание в Куэнке, в третьем по величине городе страны, антикоммунистического христианского фронта. Главным агентом в операции по созданию этой организации является сын одного из руководителей консервативной партии в Куэнке Карлос Ари-сага Вега, который работает в Куэнке провинциальным советником и примет активное участие в работе фронта. О создании этого фронта только что сообщили через общественные средства информации.

Бэкон решил проблему, назвав несуществующую организацию «эквадорское антикоммунистическое действие» вместо «фронт».

19 марта 1961 года, Кито.

Гил Саудейд, заместитель резидента, попросил Хуана Иепеса дель Посо, национального координатора Народной революционной либеральной партии, выступить с манифестом по возвращении с мирной конференции в Мехико. Манифест, только что опубликованный, осуждает консерваторов и социал-христиан за их нынешнюю кампанию против коммунизма и Кубы и одновременно резко критикует либеральную партию и коммунистов. В своем обращении к бедным слоям населения, поддерживающим Веласко, Иепес призывает к революции в пользу бедных, но только в рамках закона. В манифесте осуждаются также режимы де-факто и тоталитаризм как слева, так и справа. Если эта партия действительно сумеет активно функционировать, мы возьмем под свой контроль значительную часть левых сил, поддерживающих Веласко, и постепенно настроим их против Кубы. Гил теперь склоняет Иепеса к тому, чтобы он создал соответствующую организацию в Гуаякиле.

27 марта 1961 года, Като.

Личный врач Веласко доктор Овалье осматривал президента почти каждую неделю и сегодня сообщил мне, что президент серьезно расстроен в связи с потерей народной поддержки и что он приписывает это кампании правых против Кубы и коммунизма.

Мой агент в компартии Эквадора, ездивший на Кубу после мирной конференции в Мехико, вернулся. Он заехал в Мехико, где с ним основательно беседовал по результатам поездки сотрудник из Майами. В своем первом докладе, который я только что получил от доктора Овалье, Басантес намекает на то, что знает, что работает на ЦРУ; несомненно, это результат его встреч с сотрудниками ЦРУ в Мехико. Ноулэнд считает, что мне пока не следует встречаться с ним лично. Агент все время хвалит кубинскую революцию, и я не уверен, как мне вести себя с ним.

2 апреля 1961 года, Кито.

Эта неделя принесла нам всем приятную новость. Вчера профессиональная футбольная команда спортивной лиги университета выбирала своих руководителей и Ноулэнд был назван в качестве руководителя. Мануэль Наранхо, заместитель председателя Социалистической партии, которого Ноулэнд встретил и завербовал благодаря спортивной лиге, был выбран президентом спортивного клуба. Для Ноулэнда это в известном смысле вопрос престижа: сотрудник американского посольства избирается в руководящий состав лучшего спортивного клуба в Кито. Частично в этом отражается его способность входить в нужные ему круги в обществе и то, что он доставил сюда через дипломатическую почту спортивную форму и спортивный инвентарь для команды, а также проявлял щедрость за счет представительских средств.

Мы продолжаем вести интенсивную пропаганду. Организация университетской католической молодежи только что провела конференцию, которую мы поддерживаем деньгами через Давилу. Конференция получила широкую гласность, в том числе благодаря посещению кардинала делегацией от участников конференции. Была принята и опубликована заключительная декларация против коммунизма и Кубы.

15 апреля 1961 года, Кито.

Вторжение на Кубу началось с бомбардировки кубинских аэродромов «эмигрантами». На площади Независимости состоялся митинг левых, на котором протестовали против бомбардировки; Араухо был в числе основных ораторов. Нападений на посольство пока не было. Ноулэнд договорился с полковником Луго, а также с капитаном Варгасом относительно надежной полицейской охраны посольства на ближайшие несколько дней. Это вторжение, несомненно, явится достаточным предлогом для Революционного союза молодежи и других крайне левых, чтобы провести еще один раунд нападений на наши учреждения.

18 апреля 1961 года, Кито.

Вторжение на Кубу действительно происходит, однако поступающие сведения противоречивы, а штаб-квартира ЦРУ пока хранит молчание. В Кито и Гуаякиле весь день происходили антиамериканские демонстрации; для охраны посольства, миссии США по оказанию помощи в организации службы безопасности и культурного центра направлены армейские части. В Кито возмущенными толпами руководит, разумеется, Араухо.

Давила попытался было провести манифестацию в поддержку вторжения, но их противники на этот раз взяли верх своим численным превосходством, и манифестанты были вынуждены прибегнуть к защите полиции. В целом превалируют настроения против вторжения, хотя многие из тех, кто против вторжения, отлично понимают, что здесь будет, если произойдет коммунистическая революция.

19 апреля 1961 года, Кито.

Сегодня утром мы получили руководящие указания для дальнейшей пропаганды — они направлены всем резидентам в странах Западного полушария, — в которых излагается, как представлять вторжение в заливе Кочинос. В указаниях говорится, что вторжение следует изображать как операцию по снабжению повстанцев в горах Эскамбрай, а не как попытку захватить или удержать за собой какую-либо территорию. Как таковая, операция была успешной. Ноулэнд говорит, что это означает провал всего предприятия и что теперь в штаб-квартире полетят головы. Я никогда не видел его столь мрачным.

Фронт обороны провел довольно многочисленную манифестацию в поддержку вторжения с речами против Кастро и коммунизма. В деловой части Кито прошла демонстрация, в ходе которой был сожжен советский флаг, раздавались возгласы против Фиделя и Революционного союза молодежи.

Я не знаю, что и думать насчет вторжения. Похоже на то, что проигрываешь игру, которую никогда не думал проиграть. Я обеспокоен положением моих агентов на Кубе. Судя по сообщениям печати, там арестованы тысячи. Я обменялся с ними всего пять-шестью письмами с тайнописью, да и те не очень-то хорошо проявились. У Тороэллы есть большие суммы денег, оружие и яхта, но он, по-видимому, поддерживает прямую связь с Майами по радио, а частично посредством тайнописи через Кито. Интересно: все ли у него в порядке?

24 апреля 1961 года, Кито.

Три дня назад состоялась еще одна прокастровская демонстрация, но затем правительство запретило всякие уличные демонстрации на неделю, чтобы улеглись страсти. 21 апреля было объявлено о формировании эквадорской бригады для борьбы с Кастро и одновременно опубликован призыв записываться добровольцами в эту бригаду; в призыве утверждалось, что среди уже записавшихся есть офицеры, студенты, рабочие, медицинские сестры, священники и конторские служащие. В тот же день в католическом университете состоялся митинг в поддержку вторжения в заливе Кочинос.

Все это суматошное время Гил Саудейд трудился с одной из своих международных организаций. В прошлом месяце в Кито прибыли генеральный секретарь и административный секретарь Международной комиссии юристов, чтобы на месте провести подготовительную работу для присоединения Эквадора к этой организации. Саудейд устроил им встречу с Хуаном Иепесом дель Посо-старшим, социологом и руководителем Боливийского общества; он является основным советником нашей Народной революционной либеральной партии. Визит руководящих деятелей из Международной комиссии юристов в Эквадор является частью большого турне по странам Латинской Америки с целью создать там, где его еще нет, филиал этой международной организации и пропагандировать ее работу.

30 апреля 1961 года, Кито.

Миссия США по оказанию помощи по программе Администрации международного сотрудничества внесла сегодня свой вклад, чтобы как-то сгладить унизительный исход вторжения в районе залива Кочинос. Она вручила чек на полмиллиона долларов нашему агенту Бакэро де ла Калье, министру труда и социального обеспечения, на колонизацию и объединение крестьян. На этой широко рекламировавшейся церемонии присутствовал Хорхе Акоста, руководитель института национальной колонизации. У Ако-сты сложились любопытные отношения с сотрудниками резидентуры. Большинство из нас знает его довольно хорошо, но для нас он больше, чем просто «контакт». Поскольку мы ему ничего не платим, он не является руководимым нами агентом, но сообщает нам обо всем, о чем только знает. Его деятельность затрудняется тем, что Веласко, очевидно, склонен скорее потерять всех своих сторонников, за исключением крайне левых, чем порвать с Кубой. Даже Акоста не может преодолеть его упорство.

Теперь совершенно очевидно, что Межамериканская конференция будет вновь перенесена. Веласко публично согласился с совместным предложением президентов Колумбии, Венесуэлы и Панамы отложить проведение конференции на неопределенное время. Мы этим не удивлены, так как теперь обеспечить безопасность конференции было бы очень трудно. Все время циркулируют слухи, что та или другая страна предложила отложить конференцию из-за неспокойствия, а недавнее раскрытие многочисленных случаев контрабандной доставки оружия из США не содействовало рассеиванию этих опасений.

5 мая 1961 года, Кито.

Давление на Веласко со стороны Национального фронта обороны и кардинала получило поддержку от самого Веласко. 30 апреля кардинал был исключен из высокоуважаемого Национального совета обороны, состоящего из выдающихся граждан страны и отвечающего за рекомендации по расходованию секретных фондов обороны. После сообщения об этой акции Веласко многие католические группировки нанесли кардиналу широко рекламировавшиеся визиты солидарности, в том числе такой визит состоялся сегодня от имени фронта обороны. Визиты обычно сопровождались заявлениями о бесчеловечности коммунизма и нависшей опасности коммунистического переворота в Эквадоре. Исключение кардинала является явным ответным ударом Веласко на критику правительства в вопросе о коммунизме, а сочувствие кардиналу, особенно среди бедных и неграмотных, может привести только к дальнейшему подтачиванию фундамента, на котором базируется власть Веласко.

7 мая 1961 года, Кито.

Наш наиболее ценный агент в КПЭ Луис Варгас сообщил недавно о том, что здесь могут начаться серьезные партизанские действия. Варгас не находится в той группе, которая проходит боевую подготовку, но его частые и близкие контакты с руководством КПЭ приносят очень важную информацию. Рафаэль Эчеверрия Флорес, первое лицо в руководстве КПЭ в сиерре, и Хорхе Риваденейра Альтамирано, один из руководителей КПЭ в Кито и главный лидер Революционного союза эквадорской молодежи, являются руководителями боевой подготовки, а подготовку проводит один иностранный специалист, гражданство которого агенту не известно.

Луис Варгас, наш агент в КПЭ, своевременно дал нам знать о предстоящих занятиях по военной подготовке, а Ноулэнд подсказал капитану Хосе Варгасу, начальнику разведки полиции, что нужно сделать. Лейтенант Сандовал устроил засаду, и двадцать членов Революционного союза молодежи были арестованы на горе, расположенной рядом с городом Кито. Риваденейра и Эчеверрия находятся в числе арестованных. Иностранец, проводивший с ними занятия по боевой подготовке, является боливийцем, и мы сейчас выясняем его личность через нашего резидента в Ла-Пасе, чтобы передать сведения о нем в разведку полиции. Очень жаль, что он не кубинец, но все равно пропагандистские дивиденды будут значительными.

9 мая 1961 года, Кито.

Сегодня в заголовках газет аресты партизан! Вчера заместитель генерального секретаря правительства устроил пресс-конференцию, на которой присутствовавшим раздали копии рапорта, подготовленного разведывательной частью полиции. По совету Ноулэнда в полицейском рапорте арестованные изображались только как одна небольшая группа из многих других, которые в течение некоторого времени обучаются партизанским действиям в засекреченных местах по всей стране. Полицейский рапорт в изложении газет приобрел исключительно эффектный сенсационный характер; в газетных статьях говорится, что обучение включало использование взрывчатых веществ, партизанские военные действия, уличные бои и терроризм.

Сегодня Веласко выступил с заявлением, что сурово накажет любых террористов, но вместе с тем освободил всех арестованных, за исключением Риваденейры, Эчеверрии и Энрикеса. В Гуаякиле был’арестован руководитель группы, прошедший обучение ранее, однако освобождение всех остальных наверняка вызовет отрицательную реакцию общественности, поскольку прошлой ночью было взорвано несколько бомб на электростанции в Гуаякиле.

13 мая 1961 года, Кито.

Басаптес, другой агент в КПЭ и отставной армейский майор, сообщил, что руководство КПЭ в Гуаякиле полагает, что, возможно, Энрикес является агентом-провокатором ЦРУ и что Риваденейра и Эчеверрия попали в ловушку.

Арестованный инструктор партизан сегодня признал, что является аргентинцем, его возраст 36 лет, а имя Клаудио Адиэго Франсиа. В полиции он объяснил, что не имел средств и занимался обучением партизан для того, чтобы продолжить свое путешествие. Конечной его целью является Куба, но приглашения туда у него нет. Он рассказал о своей длительной деятельности в Аргентине, но затем изменил свои показания и теперь утверждает, что фактически он не обучал партизан, а рассказывал членам Революционного союза молодежи и КПЭ об опыте своей работы в Аргентине.

Такой поворот в его показаниях держит всю эту историю в центре газетных сообщений и помогает кампании по сбору подписей под петицией о помиловании пленников высадки в заливе Кочинос. Эта кампания при содействии резидентов проводится по всей Латинской Америке. В Кито агенты политических акций распространили петицию, а сегодня была опубликована телеграмма, направленная Кастро, с просьбой о помиловании; за текстом телеграммы на двух полосах газеты перечисляются имена более семи тысяч граждан, подписавших петицию.

За последние месяцы операции среди студенчества в Гуаякиле завершились рядом успехов, кульминацией которых явился выход Федерации студентов эквадорских университетов из Международного союза студентов со штаб-квартирой в Праге.

15 мая 1961 года, Кито.

Амбато является в последние дни центром наибольшей активности. Вчера в Амбато городским отделением общества дружбы с Кубой была открыта кубинская фотовыставка. Церемония открытия выставки состоялась в муниципальном дворце с одобрения мэра города, революционного социалиста. В своей речи мэр дошел до того, что назвал кардинала города Кито предателем, а кубинский посол произнес вызывающую антиамериканскую речь.

После речей во дворце по неизвестной причине погас свет и был сорван показ фильма о Кубе; несколько позднее группа неизвестных в составе около двадцати человек совершила налет на дворец и разгромила выставку. Полиция явилась уже после того, как выставка была разгромлена, а налетчики ушли, стреляя из револьверов в воздух. Никаких арестов произведено не было.

Организатором этого налета оказался Хорхе Гор-таире, отставной армейский полковник и один из руководителей социал-христианского движения в Амбато. С прошлого года Ноулэнд оказывает ему финансовую поддержку, чтобы помочь создать воинствующую организацию и содействовать политической кампании против мэра города. Тщательное планирование налета, скоординированного с полицией, обеспечило его полный успех. Однако мэр города Амбато получил дополнительные фотографии из Кито, поэтому выставка остается открытой.

22 мая 1961 года, Кито.

В Гуаякиле по просьбе нашего резидента полиция арестовала трех китайских коммунистов, прибывших туда несколько дней назад. Въездные визы им дал в Гаване посол Эквадора, и эти китайцы, как считалось, представляли федерацию китайской молодежи. Сотрудники оперативной группы хотели договориться с полицией задержать арестованных на более длительный срок, чтобы оценить возможность их вербовки, однако приказ об их высылке уже был получен.

Полиция, по рекомендации нашей оперативной группы, преподнесла этот эпизод как сенсацию. В официальном донесении полиция обвинила китайцев в пропагандистской и подрывной деятельности, утверждая, что они имели в своем номере в отеле мощный радиопередатчик, с помощью которого поддерживали связь с Кубой и другими коммунистическими странами по вечерам после десяти часов. Обвинения абсурдные, но атмосфера настолько полна опасениями и напряженностью, что большинство людей поверит в них.

В тот же день, когда китайских коммунистов депортировали, появилось сенсационное сообщение о заговоре с целью убийства Веласко. Радиостанция Гуаякиля сообщила о попытке покушения на жизнь президента (сообщение было ложным, и радиостанцию приказали за это немедленно закрыть), однако при проверке источников этих слухов следы привели прямо к кубинскому консулу. Консул отказался давать показания по этому вопросу и был выдворен эквадорским правительством. Высылка консула явилась для нас еще одним козырем в пропагандистской кампании, и мы воспользовались им, чтобы подтвердить вмешательство Кубы во внутренние дела Эквадора, хотя фактически консул оказался жертвой прямой провокации.

Национальный фронт обороны в Кито особенно активизировал свою пропаганду посредством многолюдных митингов, пресс-конференций и публикаций в прессе. Фронт критикует президента Веласко за его политику по отношению к Кубе, требуя увольнения эквадорского посла в Гаване за преподнесение подарка — портрета Кастро «от имени эквадорского народа», а также принятия жестких мер против коммунистов и высылки из страны кубинского посла за его антиамериканскую речь в Амбато. Фронт продолжает настаивать, чтобы Веласко четко определил свою позицию в отношении коммунизма, хотя он в своей речи недавно заявил, что, пока он президент, Эквадор не будет коммунистическим. Требование выслать кубинского посла выдвигает также и консервативная партия.

28 мая 1961 года, Кито.

Кубинцы предприняли своевременный маневр. Вчера в Гуаякиль прибыл Карлос Оливарес, кубинский заместитель министра иностранных дел и главный специалист по улаживанию конфликтов. Он совершает турне доброй воли, пытаясь поддержать отношения Кубы со странами Южной Америки и, конечно, заработать политический капитал на истории со вторжением в залив Кочинос. Сегодня он встретился с Веласко, но нам еще не удалось получить сведений по существу бесед на этой частной встрече.

Приезд Оливареса совпал с новыми сообщениями о широкой гласности, которую на Кубе получили недавние выступления эквадорского посла в кубинских университетах. По сообщениям кубинской печати, он сделал выпады против Соединенных Штатов, обвинив их в том, что Эквадор якобы, подобно Кубе, является жертвой «арбитрарного, несправедливого и хищного американского империализма». Эти газетные сообщения вызвали новый взрыв возмущения политикой Веласко в отношении Кубы.

Сегодня Веласко вновь выступил с речью, в которой даже не пытался скрыть вреда, причиняемого нашей пропагандистской кампанией. Он осудил лиц, не называя их, за усилия разделить страну на коммунистов и антикоммунистов и вновь повторил, что, пока он президент, Эквадор не станет коммунистическим. Наша кампания, осуществляемая через Сальгадо, Давилу, Переса, Арисагу, Гортаире и других агентов, продолжается. Джон Бэкон по-прежнему публикует «тревожные» заметки через каждые два-три дня; в числе тем в этих заметках были и судьбы пленных в заливе Кочинос, и недавние аресты партизан.

29 мая 1961 года, Кито.

Если наша пропаганда и кампания политических акций не вынудят Веласко принять правильный курс действий, то к этому его склонит ухудшающееся экономическое положение в стране. Сегодня министр финансов, назначенный самим Веласко, подал в отставку в знак протеста против неопределенной политики в отношении Кубы и коммунизма, наносящей тяжелый ущерб экономике, Веласко действительно в замешательстве от этой отставки, которая, по мнению Ноу-лэнда, будет иметь определенные последствия. Заявление об отставке не могло бы быть сформулировано лучше, если бы мы составили его сами. В нем сказано как раз то, что нам хотелось бы сказать.

30 мая 1961 года, Кито.

Наконец Веласко начинает принимать меры. Несколько агентов из сторонников Веласко сообщили, что президент попросил Оливареса отозвать своего посла. Не будет никакой ноты об объявлении персоной нон грата, просто молчаливый отъезд. Это многозначительное начало, и оно говорит о том, что Веласко смотрит в глаза реальности; он просто не может продолжать противиться давлению со стороны социал-христиан, консерваторов, католической церкви и других антикоммунистов — и с нашей стороны тоже. Как только мы узнаем о планах отъезда кубинского посла, мы тут же дадим об этом знать «прощальной» комиссии для организации соответствующих «проводов».

Негативным фактом является то, что сегодня судья выпустил из тюрьмы Эчеверрию и Риваденейру за отсутствием доказательств. Судья потребовал у полиции документы о первоначальном источнике информации о боевой подготовке партизан, включая имена информаторов. Поскольку единственным источником была наша резидентура, это обстоятельство намертво закрыло все дело.

3 июня 1961 года, Кито.

Сегодня вечером Веласко произнес очень важную речь. На политическом митинге он пытался дать определение того, что требуют фронт обороны и другие правые политические партии. Он объявил доктрину либерализма, которая для него означает скорее сотрудничество, чем конфликт между классами. Он осудил коммунизм, похвально отозвался о представительной демократии, а свой курс представил как нечто среднее между крайне левыми и крайне правыми.

Это выступление Веласко, сделанное вскоре после высылки кубинского посла, приведет к некоторому смягчению кампании против него. Нашей целью является полный разрыв отношений с Кубой, а не просто высылка посла.

7 июня 1961 года, Кито.

Антикоммунистическая речь Веласко была воспринята прессой очень благосклонно, а консервативная партия даже опубликовала заявлени с осторожным одобрением речи. Теперь представляется возможность получить некоторую помощь, главным образом вследствие некоторых антикоммунистических акций Веласко, осуществленных им за последние две-три недели. Сегодня в Вашингтоне Международный валютный фонд заявил о предоставлении Эквадору десятимиллионного займа для стабилизации экономики.

12 июня 1961 года, Кито.

Здесь трудно предвидеть и планировать свою работу — в зависимости от происходящих событий приходится работать ночами, в субботние и воскресные дни. Каждое утро, прочитав газеты, мы начинаем писать и сортировать бумаги: дипломатическую почту, разведывательные донесения, телеграммы по неотложным вопросам. Ноулэнд требует, чтобы мы каждый день читали телеграммы в хронологическом порядке, дабы быть в курсе всех входящих и исходящих документов. Вся входящая и исходящая почта пускается по кругу, так чтобы каждый сотрудник точно знал, что делают другие, какие у них успехи и какие трудности, Каждый из нас ежедневно просматривает списки пассажиров авиалиний, а Ноулэнд настаивает, чтобы мы каждый день просматривали и почту из государственного департамента, адресованную сотрудникам посольства. Все это отнимает уйму времени, а мне ведь нужно ходить на встречи со своими агентами. Самое нудное — это составлять разведывательные донесения, так как при этом необходимо соблюдать форму изложения и писать их на специальных бланках.

Кампания пропагандистских усилий и политических акций против Араухо, Кубы и коммунизма в целом отчетливо выделяется как основное направление в деятельности резидентуры с тех пор, как я приехал сюда шесть месяцев назад. Антикоммунистическая пропаганда и политические акции, проводимые через консервативную партию и социал-христианское движение, по существу, составляли основу всей работы и обходились примерно в 50 тысяч долларов в год, а в таких местах, как Кито, за тысячу долларов в неделю можно приобрести многое.

15 июня 1961 года, Кито.

Веласко, очевидно, полагает, что, дав антикоммунистическое определение своей позиции, он тем самым положил конец кампании против него. В сегодняшнем выступлении он вновь повторил старую формулу, что Эквадор при его правлении не станет коммунистической страной, но что на разрыв с Кубой без дипломатического обоснования он не пойдет.

С другой стороны, Риваденейра, руководитель Революционного союза эквадорской молодежи, арестованный во время занятий по военной подготовке к партизанским действиям, сегодня был сослан в отдаленный гарнизон в амазонских джунглях для отбывания воинской повинности. Его отсутствие в Кито явится тяжелым ударом по руководству Революционным союзом молодежи и компартией.

Через Густаво Сальгадо мы пытаемся увязать арест партизан в прошлом месяце с сообщениями эмигрантов о подготовке партизан на Кубе. Резидентура в Майами недавно подготовила статью об обучении партизан в Гаване группами от десяти до пятнадцати человек, которые прибывают туда из различных стран Латинской Америки. Статья была передана Сальгадо, который добавил в нее эпизод прошлого месяца и договорился о ее опубликовании в двух последовательных номерах газеты. Нам нужно каким-то образом поддерживать видимость неотложности этой проблемы в пропагандистской кампании против коммунизма и Кубы.

Сегодня министерство иностранных дел сообщило, что эквадорский посол на Кубе уходит в отставку с занимаемого им поста «в интересах загранслужбы» Эквадора. Веласко явно делает попытки задобрить правых, но дело в том, что теперь у него нет другого выхода.

16 июня 1961 года, Кито.

Недавно было объявлено, что вице-президент Аросемена 18 июня выедет в турне, в ходе которого посетит Советский Союз, Чехословакию и Польшу. Мы об этом узнали несколько раньше. Приглашение было получено от имени Верховного Совета, и кроме Аросемены в составе группы будет несколько депутатов конгресса. Официально это является частной поездкой без каких-либо дипломатических или торговых миссий, однако Аросемена хорошо известен своими левыми взглядами, и наверняка его поездка принесет какой-нибудь вред.

Веласко против этой поездки, так как в тот же день сюда приезжает Эдлай Стивенсон, а Веласко отчаянно нуждается в экономической помощи. Стивенсон совершает турне по странам Латинской Америки, рекламируя «Союз ради прогресса» и стараясь заделать бреши, получившиеся в итоге провала операции в заливе Кочинос, а Веласко намеревается представить ему перечень своих нерешенных проблем. Веласко не хочет, чтобы поездка Аросемены поставила под угрозу возможность получения помощи от Стивенсона, особенно после того как он выслал из страны кубинского посла и уволил своего настроенного против США посла в Гаване. Поездка Аросемены вызвала острую публичную перепалку между Веласко и Аросеменой. Министр иностранных дел заявил сегодня, что кабинет министров единодушно считает поездку Аросемены в данный момент «неподходящей», подчеркнув, что тот предпринимает ее по своему усмотрению и без официального поручения. Со своей стороны Аросемена защищал обоснованность этой поездки, обвиняя руководителей веласкистского правительства, не называя конкретных имен, в помешательстве на денежных соображениях. Доктор Овалье сообщает, что Веласко в ярости.

20 июня 1961 года, Кито.

Аросемена выехал, как и было запланировано, а сегодня уезжает посол Стивенсон. Веласко представил ему перечень потребностей Эквадора для экономического развития, достигающих в общей сложности 200 миллионов долларов. Поездка Аросемены, по-видимому, не нанесла вреда переговорам Веласко со Стивенсоном, но трещину в отношениях между президентом и вице-президентом заделать будет нелегко.

29 июня 1961 года, Кито.

Ноулэнд решил приступить к осуществлению операции по установке устройств для подслушивания телефонных разговоров в кубинском посольстве. Он предложил мне взяться за эту операцию и несколько дней назад представил меня Рафаэлю Бучели, инженеру, ведающему всеми телефонными узлами в Кито. Бучели является старым приятелем Ноулэнда, так как его брат был нашим главным агентом политических акций в правительстве Понсе, пока не погиб в автомобильной аварии. Бучели собирается произвести соответствующие подсоединения на узле связи рядом с местом своей службы; этот узел обслуживает как его дом, так и кубинское посольство. Ноулэнд познакомил меня также с Альфонсо Родригесом, инженером, ведающим всеми телефонными линиями за пределами узлов связи. Ноулэнд установил контакт с ним в спортивной лиге университета, где Родригес является активистом. Он же и завербовал Родригеса. Последний сообщил, что Буче-ли мог бы помочь нам в этом деле, не зная, что тот уже дал согласие.

Эти два инженера, Ноулэнд и я начали планировать операцию, однако все дальнейшее руководство ею мой шеф намерен передать мне. Первое, что нужно сделать, — это получить разрешение на операцию из штаб-квартиры, а также заказать кое-какое техническое оборудование в нашей панамской резидентуре, где отдел оперативной техники только что создал периферийную техническую базу. Панамская резидентура находится в Форт-Амадоре — в зоне канала; там есть различные специалисты оперативной техники, и оттуда их поездки в любую резидентуру в странах Западного полушария длятся на несколько дней меньше по сравнению с поездками из Вашингтона. После этого Родригес протянет специальную линию к дому Бучели, где мы создадим пост подслушивания.

7 июля 1961 года, Кию.

Хорошие известия, свидетельствующие об изменениях в позиции президента Веласко. Сегодня он назначил своего племянника Акосту Веласко министром финансов. До этого Акоста был директором института колонизации и вице-президентом управления государственного планирования — должности довольно отдаленные от непосредственного окружения президента. Акоста все время информировал Ноулэнда об упрямстве президента в кубинском вопросе; теперь Акоста будет иметь возможность влиять на решение этого вопроса непосредственно через кабинет министров.

Посол Бернбаум также пытается сделать президента более податливым в кубинской проблеме. По настоянию посла только что одобрено предоставление Эквадору займа в пять миллионов на жилищное строительство; он также устроил приглашение Веласко нанести визит президенту Кеннеди, по всей вероятности, в октябре, о чем официально будет сообщено через несколько дней.

11 июля 1961 года, Кито.

Вчерашнее антикубинское послание кардинала, возможно, зашло слишком далеко. Оно поджигательское, тревожное, почти истеричное в своем предостережении против Кубы и коммунизма. Кардинал настаивает, чтобы все эквадорские католики предприняли акции против коммунизма. Какие акции, он не уточняет. Послание настолько эмоционально, что может вызвать обратное желаемому воздействие, но Ноулэнд считает, что Давила и его люди, которые по нашему заданию подтолкнули кардинала на подготовку послания, лучше знают, что они делают. Сегодня при помощи агентов резидентуры были разбросаны листовки без подписи, направленные против послания кардинала, и католические организации, как мы и ожидали, уже начали выражать свои протесты.

15 июля 1961 года, Кито.

Политические события принимают такой оборот, что вполне могут оттеснить кубинскую и коммунистическую проблемы на задний план. Оппозиция правительству неожиданно объединилась вокруг вице-президента Аросемены, чему в немалой степени содействовал сам Веласко.

Вчера правительство объявило об унификации обменного курса валюты, а это означает, что при операциях через центральный банк импортеры машин, сырья, медицинских товаров и других главных материалов должны будут платить в сукре [9] за каждый доллар примерно на двадцать процентов больше. Эта мера практически означает то же самое, что и официальная девальвация сукре, и вызовет немедленное повышение цен, ибо не предусмотрено никаких компенсирующих мер, таких, например, как изменение налогов или таможенных сборов и пошлин. Больше всего это отразится на экономике сельского хозяйства в сиерре, но в целом цены повысятся по всей стране.

Декрет об унификации вышел как раз тогда, когда было сообщено о целой серии новых косвенных налогов на газированные напитки, пиво, канцелярскую бумагу, нетрудовые доходы, за проезд по шоссейным дорогам и на многое другое. Введение этих налогов непременно вызовет повышение цен и снижение покупательной способности сукре, а это противоречит недавним заявлениям самого Веласко о том, что налоги и так уже слишком высоки.

Трудно было подобрать более неблагоприятный момент для сообщения об этих экономических декретах, так как другим важным событием вчера было возвращение Аросемены из его поездки в Москву. Сторонники Аросемены уже больше недели готовились к встрече своего лидера. В аэропорту Кито собралось несколько тысяч, и, разумеется, Араухо — в числе прочих организаторов этой встречи. Кругом виднелись лозунги: «Куба — да, янки — нет», «Долой империализм», «Мы за установление связей с Россией».

23 июля 1961 года, Кито.

Аросемена стал неоспоримым лидером оппозиции президенту Веласко. Хотя консерваторы и социал-христиане продолжают оставаться в оппозиции по вопросам о Кубе и коммунизме, новые экономические декреты правительства явились отличным предлогом для федерации студентов, конфедерации труда, Революционного союза молодежи, компартии и рево-люционных социалистов, чтобы выступить в поддержку Аросемены. Даже реакционная радикально-либеральная партия и умеренная социалистическая партия, возглавляемая нашим агентом Мануэлем Наранхо, присоединились к крайне левым в поддержку Аросемены как лидера оппозиции.

Операция среди студенчества в Гуаякиле только что потерпела неудачу. Неделю назад были выборы руководства филиала федерации студентов в университете Гуаякиль, пожалуй самой важной организации этой федерации в силу высокой воинственности ее членов. Финансируемые нами люди, возглавляемые Альберто Аларконом, потерпели поражение от крайне левых; президентом федерации студентов был выбран один из руководителей Революционного союза молодежи. Выборы состоялись в очень неудачное время, когда крайне левые с таким шумом выступали по экономическим проблемам в поддержку Аросемены и против Веласко.

27 июля 1961 года, Кито.

Гил Саудейд, заместитель нашего резидента, решил рискнуть будущим подопечной ему Народной революционной либеральной партии, поставив ее в зависимость от долговечности президентства Веласко. Он все еще надеется отвлечь левых велас-кистов от Араухо, если даже для этого придется пойти на открытую и прямую поддержку Веласко. Когда несколько дней назад в Кито открылся первый национальный съезд этой партии, Веласко был избран ее почетным председателем.

Приготовления к этому съезду шли уже несколько месяцев, в том числе был опубликован ряд заявлений по главным проблемам. В конце июня, например, Народная революционная либеральная партия опубликовала заявление в поддержку кубинской политики Веласко (преднамеренный маневр Саудейда), однако в то же время решительно осуждала «двадцать семей, которые эксплуатируют Эквадор еще с времен до получения независимости и которые стремятся сохранить свои привилегии путем господства земельных магнатов и боссов». В этом же заявлении утверждалось, что подлинными врагами эквадорского народа являются консервативная, социал-христианская и радикальная либеральная партии; все они представляют олигархию, угнетающую бедные массы страны.

Спустя две недели Народная революционная либеральная партия опубликовала новое заявление, в котором резко критиковала недавние послания кардинала, которого наши агенты обвинили в принадлежности к олигархии и в запугивании коммунизмом в своих корыстных целях. Сейчас на денежном содержании у Гила находятся национальный председатель партии Хуан Иепес дель Посо-младший, национальный координатор Антонио Уллоа Коппиано, юридический советник Карлос Вальехо Баес и главный агент во всей этой операции Хуан Иепес дель Посо-старший, не занимающий никакого поста.

Саудейд в период съезда приобрел еще двух агентов в либеральной партии, которых он намерен внедрить в профсоюзное движение. Один из них — Матиас Уллоа Коппиано, брат национального координатора партии Антонио Уллоа, другой — Рикардо Васкес Диас, глава делегации Гуаякиля, бывший также в числе секретарей съезда.

31 июля 1961 года, Кито.

Веласко и кубинцы, кажется, находятся на грани создания общества взаимной помощи. Вчера было опубликовано интервью с новым кубинским послом, в котором последний утверждал, что Куба была первой страной, поддержавшей требование Эквадора о пересмотре Рио-де-Жанейрского протокола; посол сопоставил при этом американскую политику насильственного навязывания условий протокола Рио Эквадору с политикой США по сохранению за Соединенными Штатами базы Гуантанамо. Сегодня министерство иностранных дел опубликовало заявление о том, что Эквадор выступает против любых форм коллективного или многостороннего вмешательства в дела Кубы.

Однако силы фронта обороны не ослабляют своих действий. Вечером три дня назад во время прокубин-ского митинга в театре, когда выступал Араухо, по неизвестным причинам погас свет. Полиция, в том числе конная, предотвратила новые беспорядки в связи с появившимися у театра контрдемонстрантами. Помимо этого, во время вручения кубинским послом верительных грамот в президентском дворце группа антикастровцев, направленная фронтом обороны, устроила стычку с группой из Революционного союза молодежи, прибывшей приветствовать посла. Стычка переросла в ожесточенную схватку, участников которой разогнала полиция, применив слезоточивый газ.

Периферийная техническая база, созданная отделом оперативной техники в Панаме, прислала нам оборудование для подслушивания телефонных разговоров в кубинском посольстве. На прошлой неделе сюда прибыл специалист по этим вопросам Ларри Мартин, чтобы научить Рафаэля Бучели практическому применению этого оборудования, а Бучели со своим помощником сделал соответствующие подсоединения.

4 августа 1961 года, Кито.

Тактика запугивания оппозиции, проводимая президентом, обошлась ему потерей еще одного государственного министра. В недавней открытой полемике между министром и руководителем радикальной либеральной партии министр допустил настолько непозволительные личные оскорбления, что лидер либералов вызвал его на дуэль. Вчера министр ушел в отставку, с тем чтобы принять вызов, поскольку дуэли в Эквадоре запрещены. Вчера же лидер либералов прилетел из Гуаякиля в Кито, чтобы провести последние приготовления к дуэли, однако в аэропорту его встретили сотни веласкистов, в основном переодетые полицейские, государственные служащие и таможенники. В ходе последовавших беспорядков либерал едва избежал суда линча, а для международных авиалиний аэропорт был закрыт на некоторое время из-за общего беспорядка и слезоточивых газов, которые применила полиция. Дуэль была отменена. Секундантам все же удалось найти удовлетворяющее обе стороны решение, и оскорбленная честь лидера либералов была восстановлена.

Во время беспорядков в аэропорту Кито туда неожиданно прибыла советская делегация доброй воли. Мы получали сообщения от других резидентов о передвижениях этой делегации, но точная дата ее прибытия в Кито не сообщалась — возможно, с целью избежать враждебного приема. Наши агенты в Национальном фронте обороны опубликуют заявления и организуют демонстрации против этого визита. Члены советской делегации остановились в отеле «Кито», но мы еще не получили из Панамы ламп с соответствующими приспособлениями для подслушивания.

2 сентября 1961 года, Кито.

Саудейд продолжает действовать через Народную революционную либеральную партию, но теперь уже с помощью нашей резидентуры в Боготе. Со времени своего прибытия в Кито он переписывался с резидентурой в Боготе, которая поддерживает левое крыло либеральной партии, называющее себя Революционной либеральной партией. Успехи нашей резидентуры в Боготе в работе с этой партией имеют большое значение для Саудейда, который надеется повторить их опыт здесь с Народной революционной либеральной партией. Несколько недель назад Саудейд предложил Хуану Иепесу дель Посо-младшему пригласить в Кито руководителя Революционной либеральной партии Колумбии для обмена опытом по организационным вопросам.

4 сентября 1961 года, Кито.

Аросемена цементирует поддержку себе со стороны Конфедерации трудящихся Эквадора. Сегодня сенат при его содействии выделил конфедерации 50 тысяч сукре на расходы по проведению национального съезда в конце этого месяца в Амбато. Сенатор от профсоюзов сиерры, революционный социалист, поблагодарил конгресс от имени конфедерации и официально пригласил Аросемену выступить на заключительном заседании съезда. Аросемена приглашение принял.

Конфедерация трудящихся продолжает кампанию за отмену декретов об унификации и новых налогах и готовит всеобщую забастовку, дата проведения которой еще не установлена.

Наш агент в КПЭ сообщает о ликовании в партии по поводу сотрудничества Аросемены с конфедерацией трудящихся и вообще с крайне левыми, но левых лидеров беспокоит алкоголизм Аросемены, и они говорят об осторожности, чтобы не «сгореть» вместе с ним, если установить с ним слишком тесные отношения.

Через несколько дней мы организуем подслушивание чехословацкой миссии. В течение месяцев Ноулэнд направлял Отто Кладенски на получение информации от чехов о предполагаемом постоянном месте расположения миссии, и наконец стало известно, что они подписали контракт на покупку большого дома, близкого к завершению. Проверяя документы по строительству, Ноулэнд обнаружил, что инженер, ответственный за постройку здания, его друг по университетской спортивной лиге. Ноулэнд знаком также с владельцем дома, но, посоветовавшись с инженером, решил не беседовать с ним из-за опасений, что тот побоится рисковать заключенным контрактом.

Из штаб-квартиры поступило оборудование для установки пяти-шести подслушивающих устройств, а специалисты уже находятся здесь и изучают планы здания, чтобы определить, как будут использоваться те или иные помещения. В первую очередь их интересует шифровальная комната, затем кабинет главы миссии, а потом другие служебные кабинеты и спальни.

Поскольку дом находится в одном из лучших новых районов Кито, мы располагаем несколькими вспомогательными базами для использования во время операции по установке аппаратуры. План операции предусматривает пссещение здания ночью двумя нашими специалистами вместе с инженером, который, к счастью, говорит по-английски. Я буду находиться на наблюдательном посту, расположенном в спальне квартиры одного из служащих отделения Информационного агентства США, проживающего рядом с будущей миссией. Ноулэнд и начальник полицейской разведки капитан Варгас с несколькими надежными парнями разместятся в квартире помощника резидента по административным вопросам, который живет в двух блоках от интересующего нас здания миссии. Связь между объектом, моим наблюдательным пунктом и группой Ноулэнда будет обеспечиваться с помощью переносной портативной рации. Если произойдет что-нибудь неладное, мы направляем Варгаса и его ребят для официального вмешательства, чтобы дать возможность нашим техникам улизнуть.

Варгас и его помощники будут знать о сути операции только, если понадобится их присутствие в здании.

20 сентября 1961 года, Кито.

Первая попытка осуществить установку техники подслушивания в чехословацкой миссии провалилась. Это была ошибка техников, и им повезло, что их не схватили. Все шло хорошо, пока около пяти часов утра я вдруг не увидел двух техников, бегущих по улице с чемоданами с аппаратурой по направлению от дома к ожидавшей их на экстренный случай автомашине. Инженер выбежал вслед за ними, и все они немедленно уехали. Я связался с Ноулэндом по радио, и мы направились в посольство, чтобы встретиться с техниками.

Невероятная история. Специалисты проработали всю ночь, устанавливая в стенах три микрофона, и уже готовились замазывать их, когда были застигнуты сторожами-индейцами, проспавшими всю ночь в соседней комнате. Инженер был знаком индейцам, которым владелец приказал никого не впускать в здание, и он объяснил сторожам, что наши испуганные специалисты — это просто электромонтеры, которых он привел для работы. Но… В пять часов утра? Пока инженер отвлекал индейцев, техники извлекли микрофоны из стен и удрали.

Чехи посещают здание каждый день и почти наверняка увидят большие дыры, оставленные в стенах, откуда были извлечены микрофоны. Ноулэнд вручил инженеру некоторую сумму денег, чтобы заставить молчать индейцев, но ему будет стоить труда дать объяснения чехам. Ему придется прикинуться дурачком и надеяться, что сторожа будут хранить молчание.

Уже поздно пытаться повторять операцию, так как чехи скоро въедут, поэтому, я думаю, что штаб-квартира даст указание ограничиться только подслушиванием телефонов. Но у нас возникли технические проблемы и в этой операции — подслушивание кубинского посольства пока не удается. Штаб-квартира указала, чтобы мы попробовали новое оборудование, улавливающее звуковые, а не электромагнитные сигналы. Однако пока с телефонных проводов снимаются сигналы ближайшей радиостанции, и все, что мы записываем, — это катушки, и катушки музыки.

24 сентября 1961 года, Кито.

Вчера в Амбато началась конференция Конфедерации трудящихся Эквадора, которая практически является съездом. Аросемена был одним из гостей, и, когда началась официальная церемония, группа веласкистов, проникшая в театр, стала кричать: «Вива Веласко» и «Долой Аросемену и коммунизм». Делегаты конфедерации стали кричать: «Вива Куба и Аросемена», — и в зале завязалась рукопашная схватка. Началась стрельба из револьверов в воздух, взорвались зловонные бомбы. Драка кончилась только тогда, когда появилась полиция и пустила в ход слезоточивый газ. Она продолжалась на улице между группами противоборствующих сторон, а съезд возобновил свою работу в зале, наполненном чадом. Веласко просто не может научиться идти на компромиссы. Этот эпизод может дать только обратные желаемым результаты.

25 сентября 1961 года, Кито.

Теперь я знаю, что случилось с моими агентами на Кубе, с которыми я поддерживал переписку тайнописью. Сегодня утром газета «Эль Комерсио» поместила на первой полосе статью об аресте Луиса Тороэллы и других агентов и об их планах убийства Кастро. Статья основана на радиопередаче из Гаваны и на вчерашнем заявлении кубинского правительства; в статье, естественно, упоминается о секретных каналах связи между Кито и Гаваной.

Очевидно, агенты во всем признались, однако в статье не упоминается номер почтового ящика, которым открыто пользуется полковник Паредес. Я срочно направил телеграмму резиденту в Майами с просьбой немедленно сообщить нам, раскрыт ли номер почтового ящика, так как полковнику Паредесу необходимо принять меры безопасности для ограждения самого себя. Несомненно, агенты были арестованы несколько месяцев назад, возможно, во время вторжения в заливе Ко-чинос, но резидент в Майами должен был бы поставить нас в известность об этом, чтобы мы могли отменить пользование этим почтовым ящиком и принять другие меры безопасности.

Я не знал, что они планировали покушение на Кастро, но, как видно из сообщений печати, в плане предусматривалось использование из засады базук, недалеко от спортивного комплекса в Гаване. Нет никаких указаний на то, на чем они попались, — надеюсь, что причина — не моя плохо выполненная тайнопись. Нет также никаких указаний на то, как и когда будут судить этих агентов.

3 октября 1961 года, Кито.

Конфедерация трудящихся Эквадора назначила на 4 октября всеобщую 24-ча-совую забастовку в знак протеста против июльских экономических декретов. Конфедерация сообщила, что в забастовке примут участие пятьсот профсоюзных организаций и что к ним присоединятся студенческая федерация и демократическая социалистическая партия, возглавляемая Мануэлем Наранхо. Веласко охарактеризовал забастовку как революцию против его правительства, добавив, что если новые налоги будут отменены, то не будет денег для «учителей, полиции и армии». Последние несколько дней правительство ведет пропагандистскую кампанию против забастовки.

Бакэро де ла Калье, наш министр труда, выступил сегодня по национальному радио, назвав забастовку подрывным политическим актом, не имеющим ничего общего с профсоюзными проблемами, опровергая тем самым утверждения конфедерации, будто забастовка имеет чисто экономические цели и никак не связана с политикой. И те и другие не правы, так как забастовка — акция и политическая, и экономическая, но мы против нее.

4 октября 1961 года, Кито.

Веласко просто непостижим. Сегодня утром большинство коммерческих предприятий в Кито и Гуаякиле начали, как обычно, свою работу, и было очевидно, что забастовка будет только частично успешной. Однако к полудню конная полиция и армейские танковые подразделения устроили такую демонстрацию силы, что вскоре все закрылось, и ко второй половине дня забастовка в этих двух крупнейших городах стала всеобщей. Если бы правительство не создало такой атмосферы страха, забастовка, возможно, потерпела бы неудачу. В провинциях, однако, произошла масса актов насилия.

11 октября 1961 года, Кито.

Веласко добился прекращения забастовки в Тулкане и Эсмеральдасе.

16 октября 1961 года, Кито.

Министерством внутренних дел состряпан заговор, послуживший поводом для арестов лидеров оппозиции. Однако заговор настолько неправдоподобен, что в свете этой фальшивки Веласко будет выглядеть, вероятно, еще хуже. В течение последних трех дней агенты службы политической безопасности производили аресты лидеров оппозиции, в том числе левого депутата конгресса и некоторых правых лидеров Национального фронта обороны. К счастью, никто из наших агентов не оказался в числе шестнадцати арестованных, хотя агенты службы безопасности разыскивают как коммунистов, так и консерваторов.

О раскрытии заговора сегодня сообщил генеральный директор службы безопасности государственного министра — службы, от которой мы намеренно держимся подальше. Руководителями заговора, осуществление которого намечалось начать в ночь на 18 октября, являются лица от крайне правых до крайне левых. Для всеобщего обозрения было выставлено значительное количество оружия, якобы поступившего из-за «железного занавеса» и обнаруженного в домах коммунистов во время обысков. Ни один здравомыслящий не может поверить в столь очевидную фабрикацию, но Веласко, по-видимому, надеется на то, что это вернет ему поддержку со стороны бедных слоев населения и неграмотных, если он решит силой закрыть конгресс.

В ответ на аресты и сообщения о заговоре либералы, консерваторы, социал-христиане, демократические социалисты и даже фашисты создали сегодня объединенное координационное бюро, чтобы дать отпор усилиям Веласко захватить диктаторские полномочия.

В атмосфере кризисов прошла почти незамеченной отставка министра труда Хосе Бакэро де ла Калье, нашего агента. Веласко явно хотел избавиться от Бакэро, поэтому он позволил ему уволить начальника противопожарной службы Гуаякиля за незаконное использование фондов, а затем сам отменил его решение, поставив тем самым Бакэро перед необходимостью подать в отставку. Он был довольно слабым министром и не особенно ценным агентом, так что Саудейд не слишком огорчен его отставкой. Теперь Саудейд попытается потихоньку снять его с денежного содержания в нашей резидентуре.

17 октября 1961 года, Кито.

Вчерашняя стрельба в конгрессе вызвала беспорядки по всей стране, и начали циркулировать слухи, что военные могут выступить против Веласко.

На вчерашнем совместном заседании обеих палат конгресса верные президенту веласкисты заполнили галерки в зале и начали бросать в депутатов апельсиновые и банановые корки и выкрикивать самые что ни на есть хулиганские оскорбления. Когда верные президенту депутаты присоединились к хулиганствующим группам на галерках, Аросемена, председательствовавший на заседании, приказал полиции очистить галерки, но полиция отказалась действовать. С галерок в зал полетели камни, часть конгрессменов укрылась под своими столами, а часть встала вокруг Аросемены, чтобы оградить его.

Около часа ночи, после почти четырех часов беспорядков, с галерок начали стрелять; несколько пуль угодило в стол Аросемены. В конце концов он схватил свой револьвер, разрядил его в воздух и покинул зал, утверждая, что на галерках свыше сорока переодетых полицейских, вооруженных служебными револьверами.

Сегодня Веласко отрицал, что добивается установления диктатуры, в то время как преданные президенту депутаты пытаются оправдать вчерашние беспорядки в конгрессе как необходимые акции для сохранения эквадорской демократии. Аросемена тем временем заявил, что подаст на Веласко в верховный суд за попытку убить его. В Гуаякиле полиция разогнала сегодня демонстрацию, устроенную делегацией университетских студентов против правительства; полиция открыла огонь в воздух и применила слезоточивый газ. Все это не может продолжаться без конца.

24 октября 1961 года, Кито.

Вчера государственный министр ушел в отставку. Веласко назначил своего племянника Акосту исполняющим обязанности государственного министра, что для нас является настоящим прорывом в самые высшие инстанции в правительстве, однако, по мнению Ноулэнда, обстановка может быть слишком отчаянная, чтобы рассчитывать на продуктивное сотрудничество с Акостой.

Акоста сообщил Ноулэнду, что в кубинском вопросе Веласко так же упрям, как и раньше, но что он, Акоста, предпримет все от него зависящее, чтобы убедить своего дядю в том, что единственный путь сохранения правительства — это разрыв с Кубой и поддержка консерваторов.

Я ни в одном документе не читал ничего о позиции ЦРУ или государственного департамента в отношении Веласко и поэтому не знаю, хотят ли они сохранения или падения его правительства. Ясно одно: наша политика сводится к тому, чтобы заставить Эквадор порвать с Кубой. Нависает очевидная угроза, что из-за своего упрямства Веласко потерпит крах и что сговорчивый Аросемена, находящийся под сильным влиянием конфедерации трудящихся, федерации студентов и других нежелательных группировок, придет к власти вместо Веласко. Все это делает влияние Акосты на своего дядю в кубинском вопросе решающим фактором.

27 октября 1961 года, Кито.

Нам не удалось проникнуть в здание чехословацкого дипломатического представительства до его заселения, так что задуманная нами операция по установке подслушивающих устройств определенно сорвалась.

Два дня назад кто-то стрелял по огромным окнам фасада чехословацкой миссии, а заложенная в то же время в саду бомба почему-то не взорвалась. Стекла в окнах очень дорогие, и восстановить их можно, только выписав из США, поэтому в течение какого-то времени чехи будут чувствовать себя весьма неуютно, ибо выбитые окна заколочены досками. Ни одному из своих агентов мы не давали указаний о совершении подобных террористических актов, однако Ноулэнд считает, что это дело рук капитана Варгаса, начальника разведки полиции. Кстати, расследование обстоятельств этого нападения поручено Варгасу.

Я только что взял на себя руководство операцией по проведению политических акций в Тулкане. Ноулэнд весьма нерегулярно встречался с руководителем консервативной молодежной организации в Тулкане Энрике Молиной, поэтому и руководство им, и финансирование акций осуществлять было трудно в связи с тем, что Молина только изредка мог приезжать в Кито, а Ноулэнд не мог туда выезжать чаще из-за отсутствия времени; на одну поездку на машине до колумбийской границы и обратно приходится затрачивать два дня.

Я передал деньги Молине и сказал ему, чтобы он расходовал их на работу антикоммунистического фронта в провинции Карчи, но, вероятно, он использует их в основном на пропаганду против Веласко. Я установил также канал связи с ним для передач разведывательной информации о политическом положении в его провинции, и мы договорились, что один месяц он будет приезжать в Кито, другой месяц я буду ездить к нему.

1 ноября 1961 года, Кито.

Вчера в Куэнке вспыхнули новые беспорядки, когда манифестация против правительства, устроенная Федерацией студентов эквадорских университетов, была жестоко подавлена полицией. К студентам присоединилось большое количество посторонних, и, когда демонстранты напали на правительственные здания, в ход были пущены армейские части. В перестрелке было ранено семь человек. Донесения от наших агентов в полиции указывают, что беспорядки в Куэнке продолжаются и сегодня.

3 ноября 1961 года, Кито.

Вчера в провинции Асуай (центром которой является Куэнка) после того, как по меньшей мере еще десять человек было ранено во время народного восстания, было введено военное правление. Веласко снял с постов губернатора провинции и других руководящих чиновников и направил в Куэнку Хорхе Акосту, исполняющего обязанности государственного министра, чтобы на месте провести расследование. Приезд Акосты вызвал только новую манифестацию протеста, за которой последовали и новые аресты. Муниципальные власти в Куэнке отменили торжества по случаю Дня независимости, запланированные на сегодня, и просили Веласко не приезжать туда.

Однако как раз сейчас Веласко находится в Куэнке, и многочисленные сообщения, как по радио, так и поступающие от полиции, говорят о том, что там происходят серьезные беспорядки и идет стрельба.

4 ноября 1961 года, Кито.

Вчера в Куэнке было убито по меньшей мере еще два человека и восемь ранено. По прибытии туда Веласко возглавил пешую процессию от аэропорта в город — серьезный вызов враждебно настроенному населению, вывесившему на домах в знак траура похоронные венки и черные флаги. По пути следования Веласко и его свита подвергались оскорблениям со стороны многочисленных групп на обочинах дороги, а под конец их забросали камнями и палками. При наведении порядка полиция открыла огонь, но Веласко, несмотря на это, все еще настаивал на том, что будет принимать военный парад. В конце концов он был вынужден произнести свою речь в закрытом помещении; всю вину за организацию беспорядков он возложил на политических руководителей оппозиции.

Хорхе Акоста, исполняющий обязанности государственного министра, получил наконец одобрение Веласко на высылку из страны еще одного кубинца — на этот раз поверенного в делах Кубы, так как сам посол в данный момент находится в Гаване. После встречи с поверенным в делах Кубы министр иностранных дел сообщил, что кубинский дипломат покинет Эквадор. Он весьма туманно коснулся причин, намекнув на связи между некоторыми эквадорскими политическими деятелями и кубинским правительством, однако подчеркнул, что отъезд поверенного в делах не означает каких-либо перемен в политике Эквадора в отношении Кубы. Поверенный в делах в свою очередь заявил, что покидает Эквадор по собственному желанию. Ясно, что министр иностранных дел не хотел выполнять указание Акосты о высылке кубинца; сомнительно также, что этот принятый в критических условиях шаг Веласко, рассчитанный на получение поддержки консервативной партии и других правых, даст президенту ожидаемые результаты. Акоста сказал Ноулэнду, что Веласко отказывается порвать с Кубой окончательно, но вместе с тем намеревается предпринять меры и против представителя агентства Пренса Латина.

5 ноября 1961 года, Кито,

Сегодня Акоста заявил, что кубинский поверенный в делах высылается из страны как персона нон грата. Это его разьяснение передавалось по правительственной радиосети несколько раз. Однако кубинское посольство настойчиво утверждает, что поверенному никто никогда не говорил, что его высылают. Министерство же иностранных дел подтвердило, что это высылка, а не добровольный отъезд.

6 ноября 1961 года, Кито.

Если Веласко уйдет, то уйдет не спокойно. Сегодня начались новые беспорядки в Кито и Гуаякиле: убито одиннадцать и ранено не меньше сорока человек — все студенты и рабочие. Мы направляем один за другим свои донесения в штаб-квартиру; то же самое делает и оперативная группа в Гуаякиле.

В полдень началось заседание конгресса, на котором Аросемена обвинил Веласко в нарушении конституции. Конгресс посетила делегация ок федерации студентов, чтобы выразить свою поддержку конгрессу, а около трех часов дня здание конгресса было окружено кольцом правительственных войск, а телефонная связь с ним прервана.

Утром весь кабинет подал в отставку, а Веласко, который только что прибыл из Гуаякиля, большую часть времени посвятил посещению армейских частей. Он выступил по радио с заявлением, в котором обвинял Аро-семену в том, что тот провозгласил себя диктатором, и добавил, что отстраняет его от поста вице-президента.

Сегодняшнюю ночь я проведу в здании посольства, чтобы слушать переговоры по полицейской и военной радиосетям, а также отвечать на телефонные звонки наших агентов. Из последнего сообщения вытекает, что Аросемене и другим законодателям разрешили покинуть здание конгресса вскоре после полуночи, и, когда они шли по направлению к дому Аросемены, расположенному всего в нескольких кварталах, их арестовал генеральный директор службы безопасности президента. Аросемена и другие арестованные были доставлены в тюрьму, однако, по мнению некоторых наших агентов, это не что иное, как преднамеренный замысел со стороны Аросемены, рассчитанный на то, чтобы вынудить Веласко к антиконституционным действиям, что неизбежно спровоцирует армию выступить против него.

Несмотря на отставку кабинета, Акоста продолжает выполнять обязанности государственного министра. Сегодня утром он выслал из страны корреспондента Прен-са Латина, кубинца, который был выслан еще в прошлом году при президенте Понсе, но опять вернулся в Эквадор в бытность Араухо государственным министром. Мы направляем сообщения в штаб-квартиру практически каждый час.

7 ноября 1961 года, Кито.

Итак, с правлением Веласко покончено, но не решен еще вопрос о его преемнике. Сегодня, около пяти часов утра, восстал саперный батальон в Кито под предлогом, что Веласко нарушил конституцию, арестовав Аросемену; против саперного батальона были брошены верные президенту армейские части. Стрельба прекратилась только к восьми часам утра, чтобы убрать убитых и раненых, а немного позднее высшее военное командование решило, что конституцию нарушили как Веласко, так и Аросемена. После этого они поручили председателю верховного суда взять на себя функции президента на время действий временного правительства. Веласко согласился с таким решением, и председатель верховного суда взял на себя руководство службами в президентском дворце.

Покинув президентский дворец, Веласко посетил днем некоторые верные ему армейские части и, по сообщениям военной разведки, находится сейчас в доме своих друзей, но просит о предоставлении политического убежища в одном из латиноамериканских посольств. Акоста получил убежище еще раньше в посольстве Венесуэлы.

Аросемена со своей стороны предпринимает усилия, чтобы занять место президента. Сегодня вечером он вместе с другими законодателями был выпущен из тюрьмы и немедленно направился в законодательную палату, где созвал совместное заседание и объявил себя президентом. Конституционный срок продленной сессии конгресса истекает сегодня в полночь, однако депутаты с Аросеменой остаются в здании конгресса.

Сегодня я опять ночую в здании посольства на тот случай, если военное командование примет решение выступить на стороне того или другого президента. Будем надеяться, что оно поддержит назначенного им самим бывшего председателя верховного суда, представителя правых, который решился бы наконец порвать с Кубой и вообще ограничить деятельность крайне левых.

8 ноября 1961 года, Кито.

Сегодня утром армейские парашютные и танковые подразделения окружили конгресс, где засел Аросемена со своими законодателями, но в полдень над дворцом появились истребители ВВС и открыли огонь, чтобы запугать армейские части. Когда стало ясно, что ВВС поддерживают Аросемену и конгресс, председатель верховного суда подал в отставку с поста президента — он пробыл в этом качестве всего восемнадцать часов — и армейские части были отведены с их позиций вокруг здания конгресса. Высшее военное командование признало Аросемену президентом во второй половине дня.

9 ноября 1961 года, Кито.

Перед церемонией вступления Аросемены на пост президента студенческая федерация устроила операцию «Чистка» — символическую уборку президентского дворца, чтобы очистить место, прежде чем Аросемена вступит в президентство. Затем Аросемена с членами своего нового кабинета проследовал во главе многотысячной толпы из здания конгресса в президентский дворец на площади Независимости. В своей речи Аросемена охарактеризовал режим Веласко так: он начал свое существование при поддержке четырехсот тысяч голосов «за», а закончил при четырех миллионах голосов «против». Обещая практические меры вместо цветистых речей, Аросемена заверил, что его правительство будет правительством мира и гармонии и что он будет президентом всех эквадорцев, а не малочисленной привилегированной группы. Однако, с нашей точки зрения, наиболее важным моментом в его речи было обещание продолжать поддерживать дипломатические отношения с Кубой.

11 ноября 1961 года, Кито.

Давила, наш агент, избран председателем палаты депутатов на период чрезвычайной сессии конгресса, а Рейнальдо Вареа — вице-президентом сената; в связи с этим он заявил в своей речи, что скорее умрет, чем нарушит узаконенные нормы в свете «оказанной ему новой и незаслуженной чести». Затем конгресс прервал свою работу на два дня, а в понедельник вновь соберется, чтобы выбрать нового вице-президента. Конец этой недели будет довольно напряженным, так как предстоит решить вопрос о том, кому быть вторым лицом в стране после Аросемены. Важность этого выбора исключительно велика, так как никто не знает, сколько продержится Аросемена ввиду его частых запоев. По мнению Ноулэнда, у Вареа, одного из ведущих кандидатов, неплохие шансы. Ректор центрального университета, независимый, но тяготеющий к либералам, является главным его соперником, поддерживаемым федерацией студентов и крайне левыми.

Сегодня Веласко посадили в самолет, улетающий в Панаму. В большей части страны вновь воцарилось спокойствие, ограбления магазинов и вандализм прекратились. С момента начала всеобщей забастовки 4 октября и до настоящего времени погибло по меньшей мере тридцать два человека в пяти городах и значительно больше ранено, в одном Кито — сорок пять. Это был не совсем бескровный переворот.

13 ноября 1961 года, Кито.

Ноулэнд начал плести свой заговор. В конце недели Вареа попросил встречи с ним на явочной квартире в отеле «Кито». Он хотел выяснить, не знает ли Ноулэнд, кто бы мог поддержать его на выборах вице-президента, и, в частности, не думает ли Ноулэнд, что консерваторы могли бы поддержать его кандидатуру. Ноулэнд ответил, что, по-видимому, поддержат, но, разумеется, не раскрыл при этом своих связей с Давилой и другими агентами из правых.

Позднее Ноулэнд встретился с Давилой, и тот попросил совета относительно того, какую кандидатуру следовало бы поддержать консерваторам на выборах вице-президента. Ноулэнд осторожно высказался за кандидатуру Вареа, исходя из того, что если на этот пост будет избран ректор центрального университета, то во главе университета окажется революционный социалист, нынешний проректор. Давила обещал отдать голоса консерваторов за кандидатуру Вареа. Позднее Давила и Вареа встретились, чтобы договориться между собой, но Ноулэнд убежден, что каждый из них скрывает друг от друга о своих встречах с ним.

Сегодня утром в газете «Эль Комерсио» появилась заметка, помещенная при помощи Густаво Сальгадо, довольно сильно компрометирующая ректора. В заметке говорится о поддержке кандидатуры ректора Коммунистической партией и Революционным союзом молодежи. Разумеется, последует опровержение, но слишком запоздалое, так как конгресс соберется и изберет вице-президента в полдень.

Воинствующие группы от конфедерации трудящихся и федерации студентов заполнили перед выборами галереи в зале конгресса и кричали в поддержку ректора. Давила председательствовал. В первом туре голосования Вареа получил 64 «за» — самое большое число голосов, но, чтобы быть избранным, ему не хватало 12 голосов. Когда были оглашены результаты этого голосования, на галерках начались беспорядки. В итоге второго тура голосования Вареа был избран вице-президентом. Ноулэнд сказал, что намерен выплачивать Вареа тысячу долларов в месяц вместо семисот, а если он станет президентом, то мы будем платить ему еще больше. Вчера прибыл сенатор Хэмфри, и мы сообщаем в штаб-квартиру о возможных демонстрациях против него.

17 ноября 1961 года, Кито,

Правительству Аросемены нет еще и двух недель, а уже обнаруживаются явные признаки того, что влияние левых в нем будет значительным. Назначения на уровень министров и заместителей министров таких лиц, как Мануэль Наранхо — новый министр финансов, — для нас, разумеется, приемлемы. Однако должности на среднем уровне все больше достаются марксистам и прочим левым, которые настроены недружественно по отношению к США.

В настоящее время мы, сотрудники резидентуры, здесь и в Гуаякиле готовим общую справку о новых лицах в правительстве Аросемены для нашего посла, генерального консула и государственного департамента в Вашингтоне. Материал для справки берем из наших досье, а также из составленных нами вопросников, на которые ответили наши агенты в КПЭ, в основном относительно реакции КПЭ на те или иные назначения. Первые данные говорят о том, что влияние крайне левых при Аросемене будет намного большим, чем при Веласко.

Реакция в государственном департаменте и штаб-квартире ЦРУ умеренно тревожная, а штаб-квартира выслала нам специальные указания о тщательном и непрерывном наблюдении за назначениями во время правления Аросемены. Дело в том, что это только начало и что Эквадор будет продолжать сползать влево еще больше, как это уже происходит в Бразилии. По кубинскому вопросу министерство иностранных дел заявило сегодня, что поверенный в делах Кубы, высланный правительством Веласко, может остаться; в неразберихе последних дней правления Веласко этот кубинец оставался в Кито.

Для того чтобы снова вызвать общественную обеспокоенность кубинской проблемой и сосредоточить внимание на проникновении крайне левых в правительство Аросемены, мы намерены начать новый раунд пропагандистских операций и политических акций через таких агентов, как Давила и Перес, а также через Национальный фронт обороны и таких агентов в пропаганде, как Густаво Сальгадо. Вице-президент Рейнальдо Вареа также сыграет исключительно важную роль, потому что он хорошо известен как антикоммунист. Он отставной армейский подполковник, получивший военную подготовку в США. Вареа был также военным атташе Эквадора в Вашингтоне и советником представителя Эквадора в Межамериканском совете обороны, заместителем министра обороны, а позднее и министром обороны Эквадора.

В качестве начала такой пропагандистской кампании оперативная группа (В Гуаякиле подготовила и опубликовала во вчерашних газетах заявление от имени Региональной конфедерации профсоюзов эквадорского побережья об угрозе коммунизма и раболепстве Конфедерации трудящихся Эквадора перед Всемирной федерацией профсоюзов в Праге. Заявление призывает к подавлению коммунизма, предостерегает против установления дипломатических отношений с Советским Союзом и предлагает создать. Конфедерацию свободных профсоюзных организаций Эквадора в качестве демократической альтернативы Конфедерации трудящихся Эквадора.

Аросемена приступил к перетряске аппарата внутренней безопасности. Сегодня началось расследование по уточнению списков агентов управления национальной безопасности, то есть службы политической безопасности, которая несет ответственность за арест Аросемены в ночь с 6 на 7 ноября. Полагают, что в этих списках обнаружится немало фиктивных имен и несуществующих в действительности агентов, жалование которых прикарманивалось высшими чиновниками управления национальной безопасности.

Началась перетряска также и руководства государственной полиции. Капитан Хосе Варгас, начальник полицейской разведывательной части, несомненно будет изгнан, так как хорошо известен как руководитель тайной провеласкистской организации внутри полиции. Мы надеемся, однако, что лейтенант Луис Сандовал, главный технический специалист у Варгаса и довольно аполитичный офицер, чистке не подвергнется.

20 ноября 1961 года, Кито.

Планы резидентуры по проникновению в компартию Эквадора неожиданно осуществились удачнее, чем когда бы то ни было. В провинции Пичинча только что прошли выборы нового провинциального комитета компартии Эквадора, и в его состав кроме вновь переизбранного Басантеса вошли также и Карденас, и'Луис Варгас. Это значит, что из восьми членов этого комитета трое будут нашими агентами.

Я взял на себя от Ноулэнда руководство еще одной операцией, в которой главным агентом является полковник Освальдо Луго, занимающий самое высокое положение в государственной полиции. Позавчера Ноулэнд представил меня Луго, который сообщил, что его назначили начальником государственной полиции в южном районе страны со штаб-квартирой в Куэнке. До выезда к новому месту службы он пробудет здесь еще несколько недель и представит меня тем временем своему пасынку Эдгару Камачо, студенту университета, который будет играть роль связника для получения и передачи мне донесений от агентов Луго в Конфедерации трудящихся Эквадора. Луго рассчитывает приезжать в Кито по меньшей мере раз в месяц, и я буду с ним встречаться; свои же срочные донесения он будет передавать через Камачо. Очень дружественный, сообразительный и проницательный офицер.

19 декабря 1961 года, Кито,

Опять провал в операциях оперативной группы в Гуаякиле, проводимых нашим агентом Альберто Аларконом среди студенчества. Недавно там закончился конгресс Федерации студентов эквадорских университетов, на котором победу одержали левые. Теперь, в течение года Гуаякильский университет, в котором главенствуют представители Революционного союза эквадорской молодежи, будет национальным студенческим центром.

Делегации университетов Куэнки и Портовьехо, контролируемые нашим агентом Аларконом, покинули заседание конгресса, когда были приняты резолюции, поддерживающие кубинскую революцию и осуждающие «Союз ради прогресса». Протесты против победы крайне левых были заявлены также через Давилу и Организацию католической университетской молодежи, а также через Вильсона Альмейду, издателя газеты «Вос уни-верситариа».

Мы потерпели и еще одну неудачу в операциях среди студенчества, когда президентом филиала федерации студентов в Кито был избран революционный социалист. После голосования вновь избранное руководство выступило с заявлением в поддержку Аросемены в вопросах о необходимости аграрной реформы и о «невмешательстве» в дела Кубы.

Наши операции с агентами в государственной полиции переживают переходный период. Капитан Хосе Варгас не только отстранен от командования полицейским разведывательным подразделением, но и находится под арестом вместе с другими членами его тайной организации полицейских чинов, веласкистов. Луиса Сандовала, к 'счастью, не тронули, и он остается на старом месте. После отстранения Варгаса я встречаюсь с ним намного чаще, и, пока мы изучаем нового начальника полицейской разведки майора Пасифико де лос Рейеса, Сандовал будет нашим основным 'контактом в полицейской разведке — фактически же он уже является нашим платным агентом в полиции. Пасифико де лос Рейес явился к нам в резидентуру под предлогом переговорить о некотором оборудовании, переданном нами Варгасу, однако визит его, по-видимому, преследовал цель установить первоначальный контакт. Ноулэнд и я будем поочередно встречаться с ним, разумеется, не сообщая ему, что я регулярно встречаюсь с Сандовалом.

Продолжается работа по созданию национальной свободной профсоюзной конфедерации. 16–17 декабря уже имеющиеся три свободные профсоюзные организации, созданные при содействии нашей агентуры, провели конференцию по формированию организационного комитета для созыва учредительного съезда национальной конфедерации под названием Эквадорская конфедерация свободных профессиональных союзов.

Теперь, когда пало правительство Веласко, Народная революционная либеральная партия, в которой так много работал Гил Саудейд, будет переживать закат, если не распадется полностью. Поэтому Гил пытается как можно скорее перебросить некоторых из своих агентов в этой партии, таких, как Матиас Уллоа, Карлос Вальехо и Рикардо Васкес Диас, во вновь создаваемую конфедерацию, потому что, когда наши платные агенты имеют определенные должности в организации, в ней обеспечиваются и некоторые дисциплина и порядок. Иначе эта конфедерация будет вечно хилой и не чета Конфедерации трудящихся Эквадора.

Наш Национальный фронт обороны выпустил новый призыв разорвать отношения с Кубой, однако на недавнем съезде консервативной партии было решено, продолжая настаивать на разрыве с Кубой, оказать общую поддержку Аросемене. Давила стал вторым лицом в партии. Все другие значительные партии также провели съезды, и все продолжат общую поддержку Аросемены.

Государственный департамент тоже намеревается сделать ставку на Аросемену и, возможно, на антикоммунистические традиции военных. Несколько дней назад было сообщено о предоставлении нового займа: восемь миллионов долларов от правительства США на поддержку бюджета Эквадора сроком на сорок лет без процентов. Переговоры об этом займе начал Хорхе Акоста.

23 декабря 1961 года, Кито.

Ноулэнд берет в поездку по городу своего нового помощника по административно-хозяйственным вопросам — Реймонда Лэдда, чтобы познакомить его с агентом в службе путешествий и туризма в городе Кито, так как собирается расширить операции по контролю за туристами и передать руководство этими операциями новому помощнику. Новым главным агентом будет Патрисио Понсе, старый приятель Ноулэнда и выдающаяся личность среди тореадоров, 'которого Лэдд собирается как можно скорее пристроить под какую-нибудь крышу. В январе я также передам Лэдду операции по перехвату почтовой корреспонденции.

Нам повезло, что на административную должность, обычно замещаемую женщиной, прислали Лэдда. Он может взять на себя руководство некоторыми операциями. В ходе своей предыдущей работы в Сан-Хосе, Коста-Рике он освоил некоторые оперативные приемы, и, хотя его не приняли на курсы по оперативной подготовке (из-за отсутствия общего образования), Ноулэнд хочет использовать его на проведении второстепенных операций. Для этой роли он превосходно подходит, так как является первоклассным игроком в гольф, отчаянным игроком в покер и весьма энергичным человеком.

Сегодня я оглянулся назад и подумал, что в условиях непрекращающихся кризисов прошедшего года мы пытались достичь двух основных целей — и не достигли ни одной. Мы не смогли добиться разрыва дипломатических отношений с Кубой и не сумели вынудить правительство Эквадора принять действенные меры против усиливающегося коммунистического движения и родственных ему течений. Что же касается Веласко, то мы не предпринимали никаких прямых усилий, чтобы сверг-путь его правительство. Но, финансируя консерваторов и социал-христиан в этой полурелигиозной кампании против Кубы и коммунизма, мы помогли им подорвать фундамент, на котором основывалась сила Веласко — доверие бедных слоев, которые так единодушно отдали за него свои голоса. К тому времени, когда Веласко ввел новые налоги и унифицировал обменный курс валюты, наша кампания, возглавляемая правыми и подкрепляемая инфляцией, уже добилась поворота общественного мнения против него. В этих условиях Конфедерации трудящихся Эквадора, Революционному союзу эквадорской молодежи, Федерации студентов эквадорских университетов и прочим группам с крайне левыми взглядами уже не представляло труда 'незаконно захватить в свои руки антивеласкистское знамя и использовать Аро-семену как символ своей борьбы против олигархий и как законного преемника в президентском дворце.

Главной причиной ненадежности положения в стране остается все та же концентрация богатства и власти в руках очень небольшой группы, тогда как массы народа лишены и того и другого. Такая вопиющая несправедливость может только подталкивать народ к крайним мерам для устранения этой несправедливости; а каких-либо признаков проведения реформ, о которых говорит каждый, до сих пор нет. Настроения моих друзей — будь то консерваторы голубой крови, недавно разбогатевшие либералы или обеспокоенные независимые — просто обескураживают. Презрительный термин, которым они наделили бедных людей, поддерживавших Веласко, говорит о том, насколько долгий путь придется еще преодолеть, прежде чем произойдут ощутимые сдвиги в общей обстановке в стране.

2 января 1962 года, Кито.

Заместитель министра иностранных дел Кубы Карлос Оливарес снова в Эквадоре; на этот раз он заранее усиленно хлопочет о поддержке на предстоящей конференции министров иностранных дел стран, входящих в Организацию американских государств, намеченной на конец этого месяца в Пунта-дель-Эсте, Уругвай. На этой конференции правительство США надеется добиться принятия тех или иных коллективных акций против Кубы, по меньшей мере принятия резолюции о том, что все страны, еще поддерживающие дипломатические и торговые отношения с Кубой, предпримут шаги, чтобы разорвать их. Вчера Оливарес встретился с Аросеменой на приморском курорте, и тот еще раз заверил его, что политика невмешательства в дела Кубы остается в силе. Сегодня он заявил, что на конференции в Пунта-дель-Эсте Эквадор будет выступать против любых санкций в отношении Кубы.

16 января 1962 года, Кито.

Наша новая кампания началась в полном смысле слова взрывом. Два дня назад в Куэнке должна была открыться национальная конференция Революционного союза эквадорской молодежи, однако в ночь накануне ее открытия взорвались бомбы в дверях двух церквей города. От взрывов люди не пострадали — наши воинствующие антикоммунистические группы под руководством Карлоса Арисаги Веги были достаточно предусмотрительны, — но крупные спонтанные 'Манифестации в знак протеста предотвратили открытие конференции в тот день. Во избежание кровопролития власти запретили проведение конференции.

Консервативная партия по настоянию Давилы обратилась к Аросемене за разъяснением политики правительства в отношении Кубы и коммунизма (прелюдия к новому давлению консерваторов). Он ответил, что эквадорцы должны сосредоточить свои усилия на решении национальных проблем, которые важнее кубинской проблемы. На послезавтра Давила готовит манифестацию в Кито в знак солидарности с манифестациями в Куэнке.

Вчера народно-революционное движение, сформированное КПЭ и другими крайне левыми организациями после прихода к власти Аросемены, направило делегацию к государственному министру, чтобы сообщить ему, что они совершенно непричастны к взрывам бомб в Куэнке и что они отвергают терроризм как политический инструмент. Вчера вечером бомба взорвалась у дома Педро Саада в Гуаякиле, и опять никто не пострадал.

Основной темой в нашей пропаганде за последние дни была стрельба в Гаване около посольства Эквадора, когда группа кубинцев, пытаясь найти политическое убежище в эквадорском посольстве, врезалась на автомобиле в ворота посольства и была обстреляна кубинской службой безопасности.

Гил Саудейд продолжает усердно трудиться со своими международными организациями. На этот раз речь идет о создании эквадорского филиала Всемирной ассамблеи молодежи под названием Национальный совет молодежи. Совет объединяет студенческие, рабочие, спортивные организации, сельские и религиозные молодежные группы, бойскаутов и низовые звенья организации Красного Креста. Эту операцию Гил осуществляет через Хуана Мюллера, являющегося президентом Эквадорского молодежного общества Красного Креста и только что устроившего генеральным секретарем совета молодежи другого руководителя из общества Красного Креста. Главная задача на предстоящие месяцы сводится к тому, чтобы обеспечить участие Эквадора в работе конгресса Всемирной ассамблеи молодежи, который состоится в августе, и передать эквадорскому руководителю делегации на конгрессе указания штаб-квартиры ЦРУ — по каким вопросам выступать там «за» и по каким — «против».

19 января 1962 года, Кито,

Кампания в Кито опять в полном разгаре. Вчера состоялся огромный митинг против Кубы и коммунизма, и его проведению содействовало само правительство. После многих дней подготовительной работы, осуществлявшейся финансируемыми нами организаторами, вчера утром государственный министр, либерал, запретил политические манифестации по всей стране, впредь до особого указания, в том числе и запланированный на вчерашний день митинг. Его решение мотивировалось недавно прошедшей волной взрывов бомб и напряженной обстановкой, вызванной нашей новой пропагандистской кампанией.

Организаторы вчерашнего митинга заранее оповестили своих активистов, что, несмотря на запрет, митинг состоится как демонстрация солидарности с недавними манифестациями в Куэнке и Гуаякиле. Толпа начала собираться возле театра в конце деловой части города, вскоре разрослась до нескольких тысяч и направилась к площади Независимости. Полиция пыталась остановить шествие с помощью слезоточивого газа и конной полиции, однако в короткой схватке демонстранты одержали верх, и, несмотря на двенадцать человек раненых, шествие продолжалось. Манифестанты на пути встретили контрдемонстрантов из Революционного союза молодежи, напали на них, и те быстро ретировались.

Выйдя на площадь Независимости, толпа стала выкрикивать лозунги против Аросемены и его правительства. Ораторы выступали против коммунизма и Кастро, призывали к разрыву с Кубой и настаивали на поддержке Эквадором плана санкций против Кубы, который будет рассматриваться на конференции в Пунта-дель-Эсте.

Наш посол также проводит свою пропагандистскую линию, которая прекрасно дополняет нашу. Вчера при широком освещении средствами массовой информации он вручил Мануэлю Наранхо чек на второй взнос в счет 8-миллионного займа на поддержку бюджета Эквадора, о предоставлении которого было сообщено вскоре после прихода к власти Аросемены. Сегодня утром в газетах на видных местах помещены фотографии, в которых запечатлен момент вручения чека.

21 января 1962 года, Кито.

В Гуаякиле наша оперативная группа обеспечила финансовую поддержку проведенной там вчера большой манифестации. После того как утром у входа в одну из главных церквей города взорвалась 'бомба — опять без жертв, — тысячи людей вышли на улицы. Эти взрывы устраиваются в основном группой из социал-христианского движения с целью подстегивать эмоции. Можно подумать, что люди в конце концов поймут это, но Ренато Перес, главный агент Ноулэнда в социал-христианском движении, говорит, что они будут продолжать взрывы так долго, как потребуется. В демонстрации в Гуаякиле участвовали организации Фронта обороны, наши профсоюзные организации, либералы, консерваторы, социал-христиане и фашистская организация революционного действия.

Вчера в Риобамбе также состоялась антикоммунистическая демонстрация благодаря усилиям нового агента Ноулэнда по имени Давалос. Через Ренато Переса и Аурелио Давилу Ноулэнд передал деньги для финансирования манифестаций в ближайшие дни в Лохе и в других провинциальных городах. Сегодня открывается конференция министров иностранных дел в Пунта-дель-Эсте, но, несмотря на все наше давление на эквадорское правительство через правых, Эквадор, по-видимому, не поддержит каких-либо общих акций против Кубы.

31 января 1962 года, Кито.

Вчера наконец закончилась конференция в Пунта-дель-Эсте. Все наши усилия принять совместные санкции против Кубы потерпели неудачу из-за оппозиции со стороны таких стран, как Эквадор. Даже при принятии резолюции об исключении Кубы из Организации американских государств только четырнадцать стран голосовали за резолюцию; в числе воздержавшихся от голосования был и Эквадор.

Сегодня социал-христианское движение официально прекратило свое участие в правительстве Аросемены, а консервативная партия опубликовала заявление, осуждающее позицию правительства на конференции в Пунта-дель-Эсте. Министр иностранных дел, видный деятель социал-христианского движения, должен будет либо подать в отставку, либо выйти из этой партии.

Вчера вечером возле здания чехословацкого дипломатического представительства взорвалась бомба, полностью разбив стекла в огромных окнах, только что отремонтированных после их разрушения во время нападения в октябре прошлого года. Сегодня утром, по дороге на работу, я проехал мимо этого здания, стекольщики уже восстанавливали окна. Организаторы взрыва скрылись под покровом густого тумана; они были не иначе как из социал-христианского движения.

28 февраля 1962 года, Кито.

Большинство основных политических партий провело в этом месяце конференции, чтобы начать подготовку к выборам в местные и провинциальные органы власти и к проведению выборов в конгресс, намеченных на июнь. Там, где возможно, мы дали своим агентам указание протаскивать резолюции по кубинскому и коммунистическому вопросам.

Мануэль Наранхо только частично добился намеченной нами линии на конференции социалистической партии, решившей вновь объединиться с либералами в национально-демократическом фронте, выступающем единым органом на предстоящих выборах. В заявлении о восстановлении этого фронта для проведения выборов содержится призыв к борьбе против действующих в настоящее время в Эквадоре тоталитарных движений, но вместе с тем подтверждается приверженность к марксистской философии, хотя и «приспособленной к реальным политическим и экономическим условиям Эквадора». В заявлении по внешней политике, опубликованном через два дня после закрытия конференции, был подтвержден принцип невмешательства в дела Кубы и высказано осуждение исключения Кубы из Организации американских государств и установления экономической блокады.

Консервативная партия опубликовала еще одно заявление, в котором настаивает на увольнении из правительственного аппарата коммунистов и прокоммунистических элементов и утверждает, что в стране повсеместно идет подготовка коммунистического восстания в ближайшем будущем. Консерваторы провинции Асуан (Куэнка) избрали председателем своей партии Карлоса Арисагу Вегу, нашего агента.

Араухо также проявляет активность, стараясь создать организацию, которая привлечет в свои ряды левых веласкистов — избирателей на предстоящих выборах. Его новая организация — Движение народного действия — провела сегодня конференцию в порядке подготовки к выборам.

Недавний разрыв Аргентины с Кубой, явившийся кульминацией нарастающего давления военных на президента Фрондиси, породил уже новую волну слухов о том, что эквадорские военные окажут подобное же давление на Аросемену. Слухи инспирируются правыми с целью подсказать военным путь действий, и они могут произвести эффект, особенно после того, как Аргентина спустя менее чем три недели после разрыва получила 150 миллионов долларов по линии «Союза ради прогресса». Теперь только Эквадор и пять других латиноамериканских стран еще поддерживают отношения с Кубой.

1 марта 1962 года, Кито.

С целью вызвать обеспокоенность военных кругов и их неприязнь к левым социал-христиане проникли в ряды демонстрантов организованного в первый день марта студенческой федерацией шествия, чтобы выкрикивать оскорбительные для военных лозунги. Колонна прошла через деловую часть города на площадь Независимости, где выступил Аросемена, а демонстранты вручили ему петицию об увеличении правительственной поддержки университетам. Положение действительно серьезное: например, профессора центрального университета не получают жалованье с декабря прошлого года.

Замысел социал-христиан удался отлично. Колонну возглавили президент федерации студентов, ректор и проректор университета, министр просвещения и государственный министр. На площади Независимости, как раз перед началом выступлений ораторов, отчетливо слышались возгласы: «Долой армию!» и «Больше университетов и меньше армии!». По офицерскому корпусу вооруженных сил точно электрическим током ударило, и сразу же начали циркулировать новые слухи — на этот раз исходящие уже не от нас — о возможном вмешательстве военных.

3 марта 1962 года, Кито.

Реакция на маневр социал-христиан более чем удовлетворительная. Вчера министр обороны и командующие всех видов вооруженных сил опубликовали заявление, в котором они признают, что нарушают свое долгое молчание по поводу многих происходящих событий, развертываемых с целью посеять хаос в вооруженных силах и изолировать их от народа и правительства. Эти события, как отмечается в заявлении, направляются международным коммунизмом посредством кампаний в печати, радио, распространения слухов, забастовок и прекращения работы, восстаний в сельских районах, тайного военного обучения и, самый последний пример, посредством манифестаций, подобных той, какую 1 марта устроила федерация студентов. Вместо того чтобы выступать за более быстрое развитие экономики, говорится в заявлении, демонстрацию превратили в политическую акцию против вооруженных сил. Заявление заканчивалось выражением решимости министра и всех командующих принять любые меры, которые будут признаны необходимыми, чтобы защитить военные институты страны.

Заявление военных как нельзя лучше совпало со вчерашним митингом, организованным при нашей финансовой поддержке через Давилу, в котором приняли. участие консерваторы, социал-христиане, националистическая организация революционного действия, католические молодежная, профсоюзная и женская организации. Целью митинга было новое требование порвать с Кубой, и Давила был на нем основным оратором. Он возложил вину за оскорбление военных 1 марта на коммунистов и приверженцев Кастро, которые пытаются создать свою собственную милицию. Более того, он обвинил Аросемену в покровительстве коммунистической угрозе и, как председатель палаты депутатов, направил послание министру обороны и командующим с выражением полной поддержки их заявления.

16 марта 1962 года, Кито.

Тяжелая рука судьбы только что опустилась на нашего вице-президента Рейнальдо Вареа. Вчера правительство сообщило, что вооружение общей стоимостью в один миллион долларов, закупленное в США секретной миссией, направленной туда в прошлом году президентом Веласко, оказалось ненужным железным хламом. Это сообщение последовало буквально через пару дней после того, как бывшие министры правительства Веласко обратились с публичным призывом к веласкистам начать организованную работу в связи с предстоящими в июне «выборами. Очевидно, что сообщение правительства имеет своей целью начать кампанию по дискредитации движения велас-кистов еще до выборов.

Вареа замешан в аферу с закупкой вооружений, потому что, как вице-президент сената, он являлся руководителем закупочной миссии. Никаких обвинений в том, что деньги разворованы, не имеется, но оказаться надутым на миллион долларов американской фирмой, поставляющей запасные части, — это чья-то полнейшая некомпетентность. В газетах публикуются фотографии танков и бронетранспортеров для перевозки личного состава, одних без двигателей, других без колес, третьих просто проржавевших и развалившихся на части.

Вареа сказал Ноулэнду, что это дело может всплыть на поверхность, но он надеется скрыть его. Нечего и говорить, что это очень скверно отразится на положении Вареа в качестве преемника Аросемены, и у Ноулэнда действительно мрачное настроение.

Коммунистическая партия Эквадора только что провела один из своих нечастых съездов. Басантес и Карденас присутствовали на съезде в качестве членов делегации от партийной организации провинции Пичинча. Разногласия внутри партии по вопросу о том, начинать ли уже теперь вооруженную борьбу за власть или неопределенное время продолжать работу с массами, усиливаются. Рафаэль Эчеверрия, руководитель КПЭ в Кито, выявляется как наиболее важный руководитель из числа тех, кто выступает за вооруженные акции, хотя Педро Саад был вновь переизбран генеральным секретарем партии и продолжает осуществлять твердое руководство. К сожалению, ни один из наших агентов не был избран в новый состав центрального комитета партии.

25 марта 1962 года, Кито.

В течение нескольких дней антикоммунистические силы в Куэнке готовили новую массовую демонстрацию против поддерживаемых правительством отношений с Кубой и против коммунистического проникновения в правительство. Ноулэнд финансирует это мероприятие через Карлоса Арисагу, который использует манифестацию для показа солидарности с местным военным командованием. Мероприятие оказалось очень успешным. Несмотря на отказ полиции разрешить демонстрацию, на улицы вышли тысячи людей с лозунгами и транспарантами антикоммунистического и антикастровского содержания и с призывами против Революционного союза молодежи. Раздавались требования об отставке Аросемены и назначенных им государственных чиновников из числа левых; выражалась также солидарность с военными в связи с их заявлением. Губернатору провинции, ставленнику Аросемены, была вручена петиция с двумя тысячами подписей.

Полковник Луго, начальник полиции в Куэнке, объяснил, что он не мог дать разрешение на проведение уличной демонстрации в силу соответствующего приказа из Кито, но зато уклонился от репрессий против демонстрантов. Марш фактически прошел без присутствия полиции, и никаких беспорядков не произошло.

28 марта 1962 года, Кито.

Гарнизон Куэнки под командованием полковника Аурелио Наранхо направил депешу Аросемене, дав ему 72 часа на разрыв отношений с Кубой и увольнение левого министра труда. Вся страна ошеломлена этим бунтом, хотя исход его неопределенен, так как пока к гарнизону Куэнки не присоединилась ни одна воинская часть.

Сегодня во второй половине дня Аросемена встретился с вице-президентом Вареа и представителями печати. Он принимает жесткую линию, обещая сурово наказать тех, кто ответствен за бунт. Внешне традиционные партии поддерживают Аросемену и конституцию, однако консерваторы опубликовали заявление с требованием порвать с Кубой и Чехословакией и очистить правительственный аппарат от коммунистов. Студенческая федерация, конфедерация трудящихся, Революционный союз молодежи и другие левые организации, разумеется, поддерживают Аросемену.

Исход определится реакцией министра обороны и командующих видами вооруженных сил здесь, в Кито. Мы выясняем это у различных наших агентов, имеющих доступ к этим инстанциям, но еще не получили прямых ответов, так как, вероятно, военные руководители пока занимают неопределенную позицию.

Другой сенсацией является свержение президента Фрондиси аргентинскими военными. Хотя победа перонистов на выборах, прошедших в этом месяце, является непосредственной причиной этой акции военных, в нашей пропаганде здесь мы преподносим переворот как результат упорного нежелания Фрондиси порвать с Кубой и его соглашательской политики с крайне левыми.

29 марта 1962 года, Кито.

Кризис продолжается. Сегодня гарнизон Куэнки опубликовал заявление о необходимости порвать отношения с Кубой и Чехословакией и очистить правительственный аппарат от коммунистов. Министр обороны, начальник штаба и командующий сухопутными войсками косвенно поддерживают начальника гарнизона Куэнки, не направляя туда войска для подавления мятежа. В ответ на опубликованное сегодня заявление гарнизона Куэнки командующий сухопутными войсками публично приказал командиру мятежных войск в Куэнке воздерживаться от политических заявлений, но вместе с тем он также направил министру обороны открытое заявление, в котором говорится, что вооруженные силы согласны с необходимостью порвать с Кубой.

Сегодня произошли демонстрации в большинстве крупных городов: в Кито одна демонстрация в поддержку Аросемены, другая — против него; в Гуаякиле — в поддержку Аросемены; в Куэнке — против него; там демонстранты несли лозунг «Христос — да, коммунизм — нет».

Аросемена пытается нанести ответный удар, но без сотрудничества со стороны военных он почти беспомощен. Он вынудил сегодня подать в отставку весь состав кабинета, приняв отставку государственного министра (за то, что тот допустил ухудшение общей обстановки с точки зрения обеспечения безопасности), министра труда (как дань правым, которые обвиняли министра в том, что он принадлежит к крайне левым) и министра экономики (за то, что тот является одним из руководителей кампании консервативной партии против коммунизма и связей с Кубой).

30 марта 1962 года, Кито.

Противостояние между Аросеменой и гарнизоном Куэнки продолжается третий день, хотя Аросемена отчаянно ищет альтернативу ради спасения своего престижа. Сегодня он объявил, что в пределах десяти — пятнадцати дней в стране будет проведен плебисцит по вопросу о Кубе. Идея о плебисците уже высказывалась несколькими группами, в том числе промышленной палатой Пичинча, члены которой несут в последние месяцы убытки от бесконечного напряжения и неустойчивости.

У Аросемены, возможно, уже и нет тех десяти или пятнадцати дней, чтобы провести плебисцит. Сегодня во второй половине дня в Кито произошла массовая демонстрация с требованием разрыва отношений с Кубой; демонстрация была организована антикоммунистическими силами и продолжалась на улицах города четыре часа. У здания министерства обороны начальник штаба обратился к демонстрантам с заявлением, что он, как и другие военные руководители, разделяет их взгляды по вопросу о Кубе. Демонстрация имела ярко выраженную направленность против Аросемены. Аналогичные демонстрации имели место сегодня в Куэнке и Риобамбе. Мы всячески стимулируем появление в печати заявлений о солидарности с движением за разрыв с Кубой, подобных заявлению Народной революционной либеральной партии, которое Гил Саудейд буквально выжал от Хуана Иепеса-младшего.

31 марта 1962 года, Кито.

Намечается урегулирование кризиса. Консервативная партия официально отказалась от участия в правительстве Аросемены, и начались переговоры между президентом и Национальным демократическим фронтом, состоящим из либералов, демократических социалистов и независимых. Одним из условий фронта, предъявленных Аросемене, является разрыв с Кубой и Чехословакией. Суд по делам выборов между тем отверг идею плебисцита как несовместимую с конституцией.

Выход консерваторов из состава правительства сегодня в центре внимания печати в связи с опубликованием открытого письма бывшего министра экономики, консерватора, ушедшего в отставку два дня назад. Правые круги Куэнки заявляют в своем письме, что коммунисты, проникшие в правительственный аппарат при содействии Аросемены, подрывают экономическое развитие страны.

Любопытно отметить, что трудности урегулирования кризисного положения являются следствием неприемлемости для высшего военного руководства кандидатуры вице-президента Вареа в качестве преемника Аросемены из-за его причастности к скандалу с закупкой вооружения в США. Иначе Аросемена за его нежелание разорвать с Кубой, вероятно, был бы смещен военными в пользу его законного преемника Вареа. Либералы и другие представители из демократического фронта ожидают улучшения своих перспектив на предстоящих выборах в связи с тем, что теперь они занимают доминирующее положение в правительстве. А консерваторы и социал-христиане теперь могут вести предвыборную кампанию, утверждая, что это они добились разрыва с Кубой (если разрыв действительно произойдет). Кажется, все будут удовлетворены, за исключением Аросемены, но Аросемена, по крайней мере в данный момент, еще держится у власти.

Группа социал-христиан, занимавшаяся взрывами бомб в городе, вчера вечером в конце концов попалась. После полуночи они взорвали бомбу возле дома кардинала (который ночевал в соборе в деловой части города), а спустя два часа подбросили бомбу у здания антикоммунистического фронта. Но тут их постигла неудача: двоих схватили на месте, и в полиции они признались, что являются членами антикоммунистического фронта. Пока что их арест не привел к раскрытию подлинного организатора взрывов — социал-христианского движения, планировавшего и осуществлявшего эти акции. Эти взрывы вызвали много шума, причинили мало вреда и создали новый повод для проведения демонстраций солидарности с кардиналом.

1 апреля 1962 года, Кито.

Кризис прошел, кубинцы упаковывают свои вещи. Сегодня было объявлено, что Национальный демократический фронт займет в составе Правительства пять Министерских постов и что отношения с Кубой будут разорваны. Новый государственный министр Альфредо Альборнос является известным независимым антикоммунистом и лично знаком Ноулэнду. (Его сын — приятель Ноулэнда, да и мой тоже. Новый министр — крупный банкир и владелец фирмы по продаже американских автомашин в Кито. Ноулэнд хочет как можно быстрее приступить к установлению связей с ним.)

2 апреля 1962 года, Кито.

Наконец-то успех! Сегодня новый кабинет министров на своем первом заседании под председательством Аросемены единогласно проголосовал за разрыв отношений с Кубой, Чехословакией и Польшей (которая совсем недавно направила сюда своего дипломатического представителя, чтобы подготовить открытие миссии). После заседания Аросемена сетовал на то, что плебисцит был невозможен, в то время как заслугу за разрыв дипломатических отношений с этими странами руководители либералов приписали себе.

Завтра министр иностранных дел официально сообщит о принятом решении каждому дипломатическому представительству этих трех стран. Помимо поляка здесь находятся три чеха и семь кубинцев. Самой главной проблемой для министерства иностранных дел являются поиски страны с посольством в Гаване, которая согласилась бы взять в свое посольство беженцев, нашедших политическое убежище в эквадорском посольстве в Гаване, — а таких почти двести человек. Крайне левые попытались было устроить массовую демонстрацию протеста против решения правительства, но им удалось собрать только небольшие толпы.

4 апреля 1962 года, Кито.

Говорят, что сегодня была самая крупная за всю историю Кито уличная демонстрация социал-христиан и консерваторов. Десятки тысяч людей массами потянулись по улицам деловой части города к площади Независимости, где кардинал, выступавший последним, сказал, что, следуя учению Христа, он прощает террористов, которые пытались убить его. Аурелио Давила 'был одним из организаторов демонстрации, и он договорился с кубинскими эмигрантами, чтобы на митинге они преподнесли кардиналу флаг Кубы. (Основная организация эмигрантов — Революционный студенческий директорат — действует под контролем резидентуры в Майами, а в некоторых странах Латинской Америки филиалы этой организации действуют под непосредственным руководством сотрудников наших резидентур в этих странах. Ноулэнд же предпочитает держаться в стороне от кубинских эмигрантов, осуществляя свое влияние на них через Давилу.)

Ноулэнд уже встречается с новым государственным министром Альфредо Альборносом, чтобы передавать ему информацию о планах коммунистов, которую мы получаем от наших агентов. Сегодня мы получили сенсационное донесение от одного из агентов Хосе Варгаса, будто Хорхе Риваденейра, один из основных руководителей Революционного союза эквадорской молодежи, призвал своих сторонников начать немедленные вооруженные акции в сельском районе на побережье. Связь с этим агентом в настоящее время очень затруднена, но Ноулэнд пытается получить дополнительные подробности. При встрече с министром Ноулэнд узнал, что тому тоже известно о партизанских действиях — они сосредоточены возле Санто-Доминго-де-лос-Колорадос, небольшого города в двух часах езды от Кито в сторону побережья. Сегодня вечером министр обороны направляет туда батальон парашютистов для борьбы с партизанами. В качестве меры предосторожности государственный министр запретил все публичные демонстрации до особого указания; вместе с тем он и министр обороны решили держать в секрете факт начала партизанских действий, пока не будет выявлена численность партизан. Но это, вероятно, окажется невозможным, так как другие агенты, в том числе полковник Паредес, руководитель группы наружного наблюдения, сообщают о мобилизации парашютистов.

5 апреля 1962 года, Кито.

Связь с агентом Хосе Варгаса, находящимся в партизанском отряде, поддерживать невозможно, а в министерство обороны сколько-нибудь важных сведений из района операций поступает мало. Я направил подполковника Паредеса в Санто-Доминго, чтобы получить какую-либо информацию на месте, но тот не смог пробраться в район операций. Самую лучшую информацию мы получаем из министерства обороны от майора Эда Бреслина, американского советника по разведке в армии Эквадора. Он в Кито находится с недавнего времени, но уже сумел наладить сотрудничество с работниками местной военной разведки куда более успешно, чем его предшественник. Как Ноулэнд, так и я работаем с ним в тесном контакте в целях выявления и вербовки кандидатов в военной разведке, и у нас установились с ним отличные взаимоотношения; в свое время он обучал танковые экипажи, которые высадились в прошлом году в заливе Кочинос на Кубе. Бреслин сообщает, что партизаны не оказывают сопротивления и уже произведены аресты.

Вчера вечером в аэропорту Гуаякиль произошло два события, связанных с Кубой, которые дадут нам хороший материал для пропаганды. Первым событием явился арест одного эквадорца, возвращающегося с Кубы после трехмесячного обучения партизанским действиям. Это Гильермо Лайедра, один из руководителей конфедерации трудящихся в Риобамбе. Оперативная группа в Гуаякиле была предупреждена о его возвращении нашим резидентом в Мехико, который ведет тщательное наблюдение за всеми путешественниками на Кубу и с Кубы через Мексику, пользуясь для этого услугами иммиграционной службы Мексики. Сведения о приезде Лайедры были переданы подполковнику Педро Велесу Морану, одному из агентов оперативной группы в Гуаякиле по совместным операциям. Для пропагандистских целей большой интерес представят книги, памфлеты, фонографические записи и особенно фотография самого Лайедры в форме кубинской милиции. Через Велеса наша группа в Гуаякиле надеется получить копии допроса Лайедры и передать их в нашу штаб-квартиру.

Другое событие — также результат работы подполковника Велеса — произошло во время заправки кубинского авиалайнера, следовавшего из Чили в Гавану. На борту авиалайнера находилось около семидесяти пассажиров, в основном перуанских студентов, летевших на Кубу для занятий по «стипендиям» — скорее всего, это была группа новобранцев на партизанские курсы. Наш резидент в Гуаякиле попросил Велеса раздобыть копию списка пассажиров — необычное требование на промежуточных остановках лайнеров, — которую он намерен препроводить нашему резиденту в Лиме. Кроме того, во время стоянки было замечено, что пилот лайнера передал конверт третьему секретарю кубинского посольства в Кито (кубинцы еще не выехали), и инспектор таможни потребовал предъявить конверт. Кубинский дипломат вынул пистолет и стал угрожать им инспектору, за что и был арестован военной охраной аэропорта. Сегодня, около десяти часов утра, его выпустили, однако письмо — у него не изъяли.

6 апреля 1962 года, Кито.

Утром в газетах появились первые сообщения о партизанских действиях в районе Санто-Доминго — сенсационные подробности о трехстах с небольшим партизанах под командованием Араухо. Позднее министерство обороны сообщило об аресте тридцати партизан и захвате значительного количества оружия, боеприпасов и других предметов военного снаряжения. Из первых допросов выясняется, что партизанская группа насчитывает менее ста человек и что среди них нет Араухо, но боевые операции продолжаются.

Из первых допросов выясняется также, что военный мятеж в Куэнке ускорил начало партизанских действий, которые спланированы очень плохо, но мы попытаемся представить в пропаганде действия партизан как серьезную и опасную акцию. Большинство арестованных партизан — молодые члены революционного союза молодежи, последователи Хорхе Риваденейры, которого вполне могут исключить из компартии Эквадора, если, что также вполне вероятно, исполнительный комитет КПЭ под руководством Саада не имеет никакого отношения к этим партизанам. Судя по сообщениям агентов в КПЭ, Риваденейра действует самостоятельно, не подчиняясь решениям исполкома партии.

10 апреля 1962 года, Кито.

Партизанская затея в районе Санто-Доминго ликвидирована. Сорок шесть партизан взяты в плен после короткой перестрелки. Потери — только один раненный в ногу партизан. Всех их доставили в Кито, и мы через майора Бреслина получаем копии допросов. Чтобы помочь Пасифико де лос Рейесу, новому начальнику разведывательной службы в государственной полиции, произвести хорошее впечатление о себе у своих шефов, я передаю ему многие сведения об арестованных, а он выдает их как собственные, передавая эти данные в группу допроса арестованных.

Пропагандистские усилия вокруг этих событий только частично достигают своих целей. Министр обороны сообщил, что захваченное у партизан оружие отличается от принятого на вооружение в эквадорской армии и, должно быть, поступило из-за границы, хотя в действительности это самые обычные дробовики, охотничьи ружья и винтовки, украденные в армии. В протоколах допросов, переданных в прессу, утверждается, что партизанские действия якобы были тщательно запланированы и одобрены на состоявшемся недавно съезде компартии Эквадора.

Однако в комментариях прессы заметна тенденция романтизировать партизанские действия. Например, участие в них четырех или пяти девушек приписывается сентиментальным мотивам. Те из арестованных, которых передали полиции и которые получили разрешение встретиться с адвокатами, заявляют, что они направлялись в Санто-Доминго, чтобы потренироваться на тот случай, если придется защищать правительство Аросе-мены от попыток гарнизона Куэнки свергнуть его. Федерация университетских студентов создала комиссию адвокатов для защиты партизан, и, к сожалению, первоначальная тревога общественности превращается в забаву и даже в объект насмешек.

Из всего этого вытекают два важных обстоятельства. Во-первых, легкость, с которой была создана партизанская группа, дала эквадорскому военному руководству возможность обосновывать свои опасения и может подтолкнуть его на требования правительственного подавления крайне левых в будущем. Во-вторых, эта история с партизанами приведет к усилению увеличивающегося раскола среди крайне левых как внутри КПЭ, так и вне ее, между сторонниками скорейшего начала вооруженной борьбы и теми, кто настаивает на длительной работе в массах. То и другое обстоятельство говорит о том, что эта жалкая авантюра оказалась для нас весьма полезной.

23 апреля 1962 года, Кито.

Поляк, чехи и кубинцы покинули Эквадор, так что у нас теперь нет хлопот из-за враждебных дипломатических миссий. Подслушивание телефонных разговоров в кубинском посольстве оказалось весьма нерезультативным, так как те соблюдали осторожность, но теперь я буду скоро контролировать телефонные разговоры Араухо и, возможно, еще один телефон, если сумею договориться насчет установки устройства для записи. Технические проблемы, связанные с преобразованием звуковой энергии, пока что так и не решены, поэтому мы прибегаем к использованию старых электромагнитных устройств.

Хотя мы и стремились удержать историю с партизанами в районе Санто-Доминго в центре внимания общественности, дело это оказалось не легким. Резидент ЦРУ в Рио-де-Жанейро помог нам, подготовив статью о коммунистическом прошлом одной из девушек, участвовавших в действиях партизан, некоей Абигаил Перейре из Бразилии. Статья была предана гласности через рио-де-жанейрского корреспондента межамериканского агентства Ахенсиа Орбе Латиноамерикано, контролируемого нашей резидентурой в Сантьяго, Чили. В этой статье говорится, что ее отец является депутатом бразильского парламента и личным врачом Луиса Карлоса Престеса, давнего руководителя компартии Бразилии, а ее мать работает учительницей португальского языка в советской торговой миссии в Рио-де-Жанейро. И отец и мать — видные активисты китайско-бразильского общества культуры; мать в начале этого года ездила на Кубу, чтобы повидаться с Абигаил, которая проходила партизанские курсы. Все это может помочь держать ее в тюрьме некоторое время, однако общественное мнение склоняется в пользу ее скорейшего освобождения.

Гил Саудейд создал несколько дней назад новую организацию для ведения пропаганды под названием «Комитет за свободу народов». Гил будет публиковать через эту группу документы Европейской ассамблеи порабощенных государств и других контролируемых ЦРУ организаций, ведущих кампанию за гражданские свободы и права человека в коммунистических странах.

1 мая 1962 года, Кито.

Конфедерация свободных профсоюзов Эквадора создана. В ее руководство попали несколько наших агентов. На учредительную конференцию были приглашены делегации от профсоюзных конфедераций других латиноамериканских стран, контролируемых резидентами ЦРУ, таких, например, как Конфедерация уругвайских профсоюзов.

Основным вопросом первых заседаний было получение статуса филиала Международной федерации свободных профсоюзов и Межамериканской региональной организации профсоюзов, которая только что открыла важный центр подготовки работников профсоюзов в Мехико. Вскоре вновь созданная эквадорская конфедерация начнет направлять на учебу в этот центр своих работников; работу центра контролирует резидент ЦРУ в Мехико через Морриса Паладино, помощника генерального секретаря Межамериканской региональной организации трудящихся, с помощью которого отдел международных организаций ЦРУ контролирует деятельность этой организации, поскольку новый генеральный секретарь Артуро Хауреги формально нами еще не завербован.

Гил Саудейд теперь должен тщательно координировать свои действия с оперативной группой в Гуаякиле, с тем чтобы его агенты Уллоа и Васкес работали согласованно с агентом Контрерасом. Считается, что ни один из них не знает о связях двух других с нами.

12 мая 1962 года, Кито.

Некоторые из наших агентов уверенно ведут свои предвыборные кампании, другие вышли из игры из-за отсутствия должной поддержки. Хосе Бакэро де ла Калье, бывший министр труда в правительстве Веласко, выступающий теперь как независимый веласкист, и Хуан Иепес дель Посо-старший, генеральный секретарь эквадорского филиала Международной комиссии юристов, выступающий как кандидат от Народной революционной либеральной партии, выдвинули свои кандидатуры на пост мэра столицы. Когда кандидатура Бакэро была отвергнута консервативной партией, он снял свою кандидатуру; не получив достаточной поддержки со стороны веласкистов, Иепес тоже снял свою кандидатуру. Освальдо Чирибога, наш. старейший агент в движении веласкистов, тоже выдвинул свою кандидатуру на пост мэра Кито, но уже выходит из игры. Всем этим кандидатам резидентура оказывала только номинальную поддержку, так как их шансы на успех были явно ограниченными.

С другой стороны, кандидатуры Ренато Переса в муниципальный совет, Аурелио Давилы в палату депутатов и Карлоса Арисаги Веги в конгресс — на очень хорошем счету. Альфредо Перес Герреро, президент эквадорского филиала Международной комиссии юристов, и ректор центрального университета, сторонник всевозможных реформ, числятся первыми в списках Национального демократического фронта (либералы, социалисты и независимые) и одержат победу без нашей помощи. Другие кандидатуры от социал-христиан и консерваторов пользуются нашей финансовой поддержкой из фондов, передаваемых Пересу и Давиле.

13 мая 1962 года, Кито,

Так как Аросемена продолжает сопротивляться увольнению из своего правительственного аппарата крайне левых, а их просачивание туда фактически усиливается, Ноулэнд предложил, а штаб-квартира одобрила расширение политических операций. Давление будет продолжено и усилено не только через старых агентов в Кито, Куэнке, Риобамбе, Амбато и Тулкане, но и при помощи двух недавно завербованных новых агентов из числа руководителей социал-христиан в Кито. Руководство этими двумя новыми агентами возложили на меня.

Одним из новых агентов является отставной армейский капитан Карлос Роггиеро, представитель социал-христиан в Национальном фронте обороны. Он является руководителем группы воинствующих социал-христиан, в том числе секретной группы, занимающейся подбрасыванием бомб; я начал обучать его использованию различных зажигательных средств и применению химических веществ для рассеивания толпы; эти средства по моей просьбе нам выслали сюда из отдела оперативной техники ЦРУ. Через Роггиеро нам, возможно, удастся создать десять групп по пять — десять человек для срыва собраний и небольших демонстраций, для обеспечения своего господства на улицах и запугиваний коммунистической молодежи, членов революционного союза и прочих левых групп.

Другим новым агентом является Хосе Мариа Эгас, молодой адвокат и один из ведущих представителей социал-христиан в Национальном фронте обороны. Это быстро поднимающаяся политическая фигура и блестящий оратор. При его помощи я намечаю создать пять групп по четыре-пять человек в каждой для уточнений и выявления недостающих сведений на лиц, числящихся в нашем списке подрывных элементов. Группа наружного наблюдения под руководством Паредеса просто не имеет времени выполнять всю работу, к тому же она необходима для выполнения других заданий.

Чтобы увеличить сбор информации о крайне левых, я договорился с Рафаэлем Бучели и Родригесом об установке подслушивающего устройства на домашний телефон Антонио Флореса Бенитеса, отставного армейского капитана, находящегося в загадочных взаимоотношениях с руководителем компартии в Кито Рафаэлем Эчеверрией Флоресом. Уже несколько раз наши агенты в компартии Карденас и Варгас сообщали, что Флорес является ключевой фигурой в какой-то пока не выясненной организации, созданной Эчеверрией вне компартии. Не исключено, что Эчеверрия создает группу, которая может стать ядром при развертывании в будущем партизанских действий, но нам пока не удается напасть на след этой организации при помощи наших агентов. Будем некоторое время подслушивать телефон Флореса и, может быть, узнаем что-нибудь интересное; расшифровкой записей телефонных разговоров займется Эдгар Камачо, так как Френсин Хакоме едва успевает расшифровывать записи телефонных разговоров Араухо. Пост подслушивания остается в доме Бучели под видом радиомастерской.

21 мая 1962 года, Кито.

Аросемена нанес ответный удар по военному руководству за то унижение, которое они причинили ему, вынудив порвать с Кубой. На прошлой неделе он уволил министра обороны, командующего сухопутными войсками направил военным атташе во Францию, а командующего военно-воздушными силами послал в той же роли в Буэнос-Айрес. Социал-христиане, консерваторы и другие сразу же заявили протесты по поводу отстранения этих стойких антикоммунистов с новыми обвинениями Аросемены в том, что он содействует проникновению коммунистов в правительственный аппарат.

4 июня 1962 года, Кито.

В последние дни перед выборами, которые состоялись вчера, в нескольких городах вспыхнули традиционные беспорядки. Правые, центристы и веласкисты раскололись, потому что выдвинули огромное количество кандидатов по всей стране; крайне левые в выборах не участвовали.

Консервативная партия одержала победу на выборах в палату депутатов (хотя и не обеспечила себе необходимое большинство) и во многих случаях победила на муниципальных и провинциальных выборах. Аурелио Давила, руководивший избирательной кампанией консерваторов в Кито, был избран депутатом от провинции Пичинча, Ренато Перес — муниципальным советником по списку социал-христиан. Карлос Арисага Вега прошел в депутаты от консервативной партии провинции Асуай.

Веласкисты потерпели катастрофическое поражение — в палату депутатов прошло только шесть кандидатов, а на выборах мэров они одержали победу только в двух городах, в том числе в Амбато.

15 июня 1962 года, Кито.

В этом месяце началось осуществление двух программ как части проводимых под руководством США усилий стран Организации американских государств создать преграды коммунистическому повстанческому движению. Одна из них — программа гражданских действий эквадорских вооруженных сил и американской военной миссии по оказанию помощи, фактически осуществляемая уже в течение двух лет, но теперь расширяемая и конкретизируемая. Цель программы гражданских действий — оказать воинскими частями практическую помощь населению и тем самым подтвердить, что военные находятся на стороне эквадорского народа. Считается, что это побудит бедные слои населения отказаться от идей коммунистической пропаганды и уменьшит возможности пополнения рядов коммунистов. Программа рассчитана на создание связующего звена между народом, особенно в сельских районах, и правительством посредством военных, которые вносят видимый и конкретный вклад в благосостояние народа.

Вторая новая программа более тесно связана с обычными операциями резидентуры и является ответом Вашингтона на ограниченные возможности нынешней работы через профсоюзы, осуществляемой через Агентство международного развития, Межамериканскую региональную организацию трудящихся и резидентуры на местах. Эта программа рассчитана главным образом на то, чтобы ускорить развертывание профсоюзных организаций в странах Латинской Америки и тем самым предотвратить вступление рабочих в те профсоюзы, где господствуют крайне левые, а также в те, в которые проникли коммунисты или приверженцы Кастро. Эта программа явилась результатом многолетних исследований и планирования и будет осуществляться в основном через американский институт развития свободных профсоюзов, созданный в прошлом году в Вашингтоне для подготовки работников сферы профсоюзной деятельности.

Институт возглавляет Серафино Ромуальди, давнишний агент отдела международных организаций оперативного управления ЦРУ, который до этого был представителем Американской федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов в Межамериканской региональной организации трудящихся. Повседневный контроль за деятельностью института со стороны ЦРУ будет осуществляться через Ромуальди и Уильяма Догерти, который возглавляет теперь программу деятельности института в социальной области.

Главной задачей института будет организация антикоммунистических профсоюзов в Латинской Америке. Однако в качестве прикрытия основными его задачами будут просвещение и социальные программы, такие, как улучшение жилищных условий, создание кредитных союзов и кооперативов. Первоочередное значение придается созданию во всех латиноамериканских странах центров обучения, которые возьмут на себя подготовку квалифицированных профсоюзных кадров, уже проводимую во многих странах Агентством международного развития. Хотя эти центры номинально будут находиться под административным контролем вновь созданного института в Вашингтоне, в конечном счете, как это подразумевается, подавляющая часть руководителей центров будет платными агентами ЦРУ, находящимися под оперативным контролем местных резидентур. Как надеются, это будут американские граждане с некоторым опытом деятельности в профсоюзах, хотя в некоторых случаях могут быть использованы и иностранцы.

В дополнение к обучению непосредственно в странах Латинской Америки институт в этом месяце начинает курс ускоренного обучения в Вашингтоне. Выявление и оценка потенциальных агентов для работы в профсоюзах будет постоянной задачей преподавательского персонала курсов, связанного с ЦРУ, как в Вашингтоне, так и в учебных центрах в Латинской Америке. Агенты, уже работающие в профсоюзах, могут быть направлены на эти курсы в целях расширения их профессиональных знаний и повышения престижа.

21 июля 1962 года, Кито.

Крупный успех в операциях среди студенчества в Гуаякиле. Антикоммунистические силы, возглавляемые Альберто Аларконом, только что добились победы на выборах местного руководства федерации студентов. Члены Революционного союза молодежи, возглавлявшие студенческую федерацию, теперь уступают руководство людям Аларкона. Около двух недель назад Аларкон был в Кито на состязаниях в гольф, организованных нашим послом Бернбаумом; Аларкон и Ноулэнд провели заключительные приготовления к выборам.

Гил Саудейд начал новую операцию — сколачивание организации бизнесменов и специалистов, которая будет содействовать экономическим и социальным реформам. Гражданские организации такого рода в свое время были созданы нашими резидентами в других странах и оказались довольно эффективными с точки зрения пропаганды и финансирования выборов и проведения политических акций. Наша группа будет называться центром исследований по экономическим и социальным реформам; возглавят группу два наших агента. Наш резидент в Боготе оказал нам помощь, направив сюда делегацию от аналогичной реформистской группы под названием «Центр исследований и социальных действий».

2 августа 1962 года, Кито,

Аросемена вернулся после государственного визита в Вашингтон. Во время своей деловой встречи с Кеннеди он не встретился с трудностями и доказал, что может назвать в последовательном порядке всех президентов США, начиная с Вашингтона. Вместе с тем он утверждал, что не может вспомнить всех эквадорских президентов, потому что их было слишком много за последние пятьдесят лет. Это, очевидно, развеселило Кеннеди, однако сообщения государственного департамента по поводу визита Аросемены довольно мрачные.

Благодаря Аросемене арестованные партизаны Санто-Доминго выпущены на свободу. За последние месяцы без особого шума их понемногу освободили всех, а пока Давиле и другим представится возможность поднять этот вопрос на сессии конгресса, открывающейся через неделю, все их дела безнадежно затонут в бюрократическом болоте. Кое-кто из выпущенных на свободу уже уехал на Кубу.

В настоящее время в результате подслушивания телефонных разговоров Антонио Флореса Ёенитеса мы получаем более ценную информацию, чем все, что давали нам агенты в КПЭ. У Флореса имеется человек десять — пятнадцать, которые звонят ему, но говорят очень мало, используя только отдельные фразы с условными названиями, очевидно для организации встреч. При помощи группы наружного наблюдения под руководством подполковника Паредеса я пытаюсь опознать лиц, с кем встречается Флорес, но дело идет очень медленно, главным образом в силу трудностей организации наблюдения за ним, частично из-за недостаточного количества и слабой подготовки агентов, но в основном благодаря предосторожностям самого Флореса, который умело избавляется от «хвостов».

Тем не менее мне удалось установить, что он тайно встречается с Рафаэлем Эчеверрией, главным руководителем КПЭ в Кито, с одним унтер-офицером из отдела связи министерства обороны, с начальником архива президентской канцелярии и заместителем начальника личной охраны Аросемены. Анализ записанных разговоров оказался исключительно полезным, так как, хотя сам Флорес весьма осторожен, его жена очень болтлива, и благодаря ее неосторожности опознано несколько важных контактов.

У меня складывается впечатление, что Флорес, не являясь членом компартии, возглавляет какую-то разведывательную службу в организации, которую Эчеверрия продолжает формировать вне рамок компартии Эквадора. Если он так же успешно действует и в партизанской группе, то нам придется срочно принимать меры по ликвидации этой организации еще до того, как она начнет боевые операции.

Два наших агента в полиции получили новые назначения. Пасифико де лос Рейес, начальник разведки полиции, вчера выехал в США на курсы ФБР в Куэтико, штат Вирджиния. Мы получили это место на курсах для него через службу общественной безопасности Агентства международного развития, так что его здесь не будет до конца года. Перед отъездом он спросил меня, хочу ли я поддерживать контакт с разведывательным подразделением полиции во время его отсутствия. Для этого он выбрал Луиса Сандовала, главного технического специалиста в этом подразделении, с которым я регулярно встречаюсь с конца прошлого года без ведома Рейеса. Три дня назад он представил мне Сандовала, и мы едва не рассмеялись при этом «знакомстве». Перед выездом Рейеса произвели в майоры. Я договорился с учебным отделом штаб-квартиры, чтобы после курсов ФБР Рейесу дали специальную подготовку по разведке.

Полковник Освальдо Луго, наш старейший и наиболее важный агент в государственной полиции, переведен из Куэнки на должность начальника IV округа со штабом в Гуаякиле. В этой новой должности ему будут подчинены все полицейские силы на побережье, что явится весьма важным фактором в деятельности нашей оперативной группы. На днях я поеду в Гуаякиль, чтобы представить Луго начальнику оперативной группы.

10 августа 1962 года, Кито.

Сегодня конгресс начал новую сессию с объявления, что аграрная реформа является одним из первых деловых вопросов повестки дня.

Вареа продолжает оставаться председателем сената, а Карлос Арисага Вега, наш политический агент из Куэнки, был избран вице-председателем палаты депутатов. Он быстро заменил Давилу на посту лидера правого блока, поскольку тот сосредоточивает свои усилия на организационной работе и не был в числе кандидатов в палату депутатов.

3 сентября 1962 года, Кито.

Можно только удивляться, как эквадорскому рабочему классу удается оставаться в живых, да еще и организовываться в профсоюзы. Две недели назад председатель совета по государственному планированию в своем общем экономическом обзоре, с которым он выступил в палате депутатов, сообщил, что в 1961 году месячный доход рабочего в среднем составлял только 162 сукре — около семи долларов.

10 сентября 1962 года, Кито.

Ноулэнд передал мне руководство еще одной политической операцией; теперь я буду направлять работу Хорхе Гортаире в Амбато.

Две недели назад я ездил вместе с Ноулэндом в Амбато, чтобы встретиться с Гортаире и обсудить план операции по подслушиванию, которая, по нашему мнению, может дать кое-какую информацию относительно поддержки Араухо китайцами, если ему таковую обещали. Ранее администратор отеля «Вилья Хилда» в Амбато, чешский эмигрант, сообщил Гортаире, что Араухо забронировал один из коттеджей. Это будет первый визит Араухо к своим сторонникам в Амбато после возвращения из коммунистического Китая, и Гортаире предложил установить подслушивающее устройство в коттедже, которое он включит, когда в конце месяца там появится Араухо.

В конце прошлой недели я снова приехал в Амбато с необходимой техникой и два дня провел с Гортаире. Он привел меня в коттедж, который будет занимать Араухо, и мы установили микрофон, передатчик и энергопитание за деревянной отделкой стенного шкафа. Аппаратура работает прекрасно, и Гортаире может легко включать ее из своего дома всего в двух кварталах от коттеджа. Плохо только, что Гортаире забыл запереть дверь, и в результате, когда я, взобравшись на стол, монтировал устройство, нас увидели две неожиданно вошедшие служанки гостиницы. Девушки были явно озадачены моим странным занятием, но Гортаире считает, что они просто не догадаются об истинном предназначении того, что я делал. Он будет заходить к администратору гостиницы, чтобы выяснить, не скажут ли девушки что-нибудь относительно того, что видели меня на столе.

3 октября 1962 года, Кито.

Аросемена опять удержался на своем посту благодаря тому, что консерваторы разошлись во мнениях, а Вареа не пользуется почти никаким доверием.

В ходе работы с Пабло Мальдонадо, директором иммиграционной службы, по прекращению или сокращению поездок эквадорцев на Кубу и тщательной проверке их багажа при возвращении я познакомился с заместителем государственного министра Мануэлем Кордовой Галарсой, непосредственным начальником Мальдонадо.

Кордова выразил готовность сотрудничать в усилиях по прекращению поездок на Кубу и сообщил, что государственный министр Хаиме дель Иерро тоже за то, чтобы установить действенный контроль в этом деле. Он добавил, что я могу в любое время зайти к нему или министру, если у меня появятся какие-либо предложения по этому вопросу.

Ноулэнд не сторонник вовлечения в это дело Кордовы или дель Иерро, так как, по его мнению, Аросемена не позволит им установить действительно эффективный контроль. Он говорит, что они, вероятно, просто пытаются создать видимость сотрудничества, поскольку работа в качестве государственного министра и заместителя министра по вопросам общественной безопасности в нынешнем правительстве — дело безнадежное. По его мнению, они ничем не отличаются от других либералов, служащих Аросемене: такие же бессовестные оппортунисты. Пока я буду продолжать работать с Мальдонадо и уклоняться от контактов с Кордовой и дель Иерро.

Аросемена компенсировал отставку Мануэля Наранхо тем, что назначил его постоянным представителем Эквадора в ООН. Наранхо выехал в Нью-Йорк, а Ноулэнд попросил, чтобы с ним установили контакт сотрудники нью-йоркского филиала ЦРУ, которые будут использовать его в операциях в Организации Объединенных Наций.

7 октября 1962 года, Кито.

Сегодня в Бразилии происходят выборы, являющиеся кульминацией самой крупной политической операции из всех проведенных отделом Западного полушария. В течение года наша резидентура в Рио-де-Жанейро и ее многочисленные оперативные группы в консульствах по всей стране израсходовали много миллионов долларов на финансирование избирательной кампании антикоммунистических кандидатов в федеральные органы, в органы штатов и в муниципалитеты. Есть надежда, что эти кандидаты составят после выборов противовес левым тенденциям правительства Гуларта, в которое во все большем количестве просачиваются коммунисты и крайне левые.

Получено официальное распоряжение о переводе Ноулэнда в Вашингтон, чего он ожидал многие месяцы. После пяти лет работы здесь в декабре его заменит Уоррен Л. Дин, являющийся в настоящее время заместителем резидента в Мехико. В резидентуре никто ничего не знает о новом начальнике, за исключением того, что в прошлом он был кадровым работником ФБР и просил Ноулэнда подготовить место для своих собак, которые прибудут вместе с ним на самолете из Мехико.

15 октября 1962 года, Кито.

Партизанская авантюра в районе Санто-Доминго, связанная с деятельностью компартии Эквадора, завершилась. На только что закончившемся пленуме ЦК КПЭ Хорхе Риваденейра был исключен из партии за его «раскольническую» деятельность в Революционном союзе молодежи и за вовлечение членов компартии и коммунистического союза молодежи в партизанские действия. Это исключение соответствовало резолюции комитета провинции Пичинча, который провел соответствующее расследование в августе. Наши агенты в КПЭ сообщают, что борьба теперь переместится в Революционный союз эквадорской молодежи, где сторонники Риваденейры ведут борьбу против сторонников Педро Саада. Можно только догадываться, как бы воспринял центральный комитет сведения о параллельной деятельности Эчеверрии вне рамок КПЭ по подготовке им групп к вооруженным действиям и терроризму, о чем мы узнаем, продолжая подслушивать телефон Антонио Флореса.

Я продолжаю работу с двумя руководителями социал-христиан в Кито Карлосом Роггиеро и Хосе Мариа Эгасом в соответствии с их сферой деятельности по контролю за подрывными элементами. Эгаса длительное время усиленно обрабатывал начальник политического отдела посольства (мой официальный начальник по прикрытию), который не знает, что Эгас является моим агентом. Эгас только что выехал в США по приглашению государственного департамента, чтобы познакомиться с избирательной кампанией в США. Основную часть времени он проведет в Калифорнии, но после выборов вернется в Вашингтон, где штаб-квартира ЦРУ организует ему "в течение месяца обучение методам тайных операций, главным образом приемам наблюдения и слежки.

Веласко начинает вновь выходить на политическую сцену Эквадора, а его призрак уже маячит на горизонте в связи с приближающимися в 1964 году президентскими выборами. Через латиноамериканское информационное агентство Орбе Латиноамерикано мы недавно организовали в Буэнос-Айресе интервью с Веласко, в ходе которого он подтвердил, что собирается вернуться в Эквадор в январе 1964 года, чтобы начать предвыборную кампанию. Опубликование интервью с Веласко вызвало здесь волнение, и через своих агентов мы начнем плести сети, чтобы не допустить его возвращения или выдвижения его кандидатуры.

Гил Саудейд пытается спасти свою Народную революционную либеральную партию, хотя несколько его агентов теперь уже прочно окапались в Конфедерации свободных профсоюзов Эквадора. После падения Веласко в этой партии возобновилась борьба между нашими агентами и группой крайне левых, которые были близки к Араухо’, перешедшая в решающую стадию на прошлой неделе, когда были исключены из партии друзья Араухо. Теперь Гил пытается активизировать работу своих агентов в этой партии с целью привлечь на свою сторону левых веласкистов, для того чтобы партия приобрела некоторое влияние, если Веласко вернется для участия в выборах 1964 года.

20 декабря 1962 года, Кито.

Новый кризис, еще худший, начался сегодня. Во второй половине дня в Гуаякиль на обратном пути из США, где он встречался с Кеннеди, прибыл президент Чили Аллесандри. В аэропорту Аросемена был настолько пьян, что помощникам пришлось поддерживать его с двух сторон; позднее на банкете Аросемена в таком состоянии обращался к гостю, чтобы произнести приветственный тост. Подробности этого позора моментально распространились по всей стране, и Арисага Вега начал собирать подписи, чтобы созвать специальную сессию конгресса для смещения Аросемены с поста президента. На этот раз Аросемене, вероятно, придется уйти в отставку.

Прибыл новый резидент с супругой и собаками, а на следующей неделе уедет Ноулэнд. Сегодня муниципальный совет Кито вручил Джиму медаль в знак признания его заслуг в работе с молодежными и спортивными группами в Кито. На церемонии вручения председательствовал Ренато Перес, исполняющий обязанности председателя муниципалитета. Завтра в гольф-клубе Ноулэнда будут чествовать многочисленный состав любителей этой игры, а на послезавтра я и Жанет пригласили около ста друзей в наш дом на прощальный вечер в честь отъезжающих Ноулэнда и его супруги.

28 декабря 1962 года, Кито.

Ноулэнды уехали, а новый резидент Уоррен Дин незамедлительно дал нам понять, как он работает, Позавчера, когда Ноулэнд был еще здесь, Рей Лэдд и я ушли во второй половине дня в бар сомнительной репутации под названием «Мира-дор», где обычно собирались наши приятели, главным образом дельцы из сферы туризма. На следующий день во время служебного совещания мы с Лэддом получили нагоняй, Дин дал нам понять, что ему должно быть известно, где мы находимся в любой момент. После этого Ноулэнд дружески предупредил меня о том, что мои привычки действовать без ведома начальства могут не совпадать с требованиями Дина, так что лучше мне проявлять осторожность.

Новый шеф хочет, чтобы я активизировал работу с майором Пасифико де лос Рейесом, бывшим начальником полицейской разведки, который вернулся после учебы на курсах ФБР в штате Вирджиния и нескольких недель обучения на курсах ЦРУ по организации тайных разведывательных операций. Его только что назначили начальником следственного отдела по уголовным делам в провинции Пичинча, но он и впредь будет контролировать службу разведки полиции.

Хосе Мариа Эгас, молодой руководитель социал-христиан, также вернулся из США, куда он ездил по приглашению государственного департамента, а также для прохождения небольшого специального курса по линии ЦРУ. Дин хочет, чтобы я активнее использовал и этого агента, так как штаб-квартира начинает беспокоиться в связи с возможностью серьезного повстанческого движения. Вследствие этого усилилось внимание к спискам лиц, которые должны быть немедленно изолированы в случае чрезвычайных обстоятельств, при этом группы Эгаса играют основную роль в содержании этих списков в полном соответствии с действительным местонахождением числящихся в них лиц. Теперь я буду ежемесячно платить ему сумму, эквивалентную двумстам долларам, которая по эквадорским стандартам очень велика, но такова установка Дина.

12 января 1963 года, Кито.

На прошлой неделе в Гуаякиле состоялся национальный съезд Революционного союза эквадорской молодежи, на котором исключили Риваденейру и еще девять руководящих деятелей союза за участие в партизанской авантюре в районе Санто-Доминго.

Самая лучшая информация об этом съезде была получена от нового агента оперативной группы в Гуаякиле, который является одним из исключенных на съезде деятелей революционного союза. Хотя этот агент — Энрике Медина — больше не имеет возможности сообщать о революционном союзе, оперативная группа попытается обеспечить ему участие в новой организации, которую хотят создать исключенные из союза деятели.

По нашему мнению, революционный союз перестал быть главным инициатором повстанческого движения. Наиболее важные руководители из организации изгнаны, и компартия вновь установила над ней свой контроль. Компартия же ориентируется на длительную работу с массами, а не на вооруженные действия. Теперь наша основная задача — следить за возможным созданием Риваденейрой и его сподвижниками любых новых организаций наряду с усилением влияния наших агентов в группах Араухо и Эчеверрии в Кито. Через несколько дней оперативная группа предаст гласности с должным освещением историю исключения группы Ри-ваденейры из революционного союза, а мы в свою очередь организуем появление этих материалов в столичных газетах. Риваденейра не совершил бы для нас ничего лучшего, если бы он даже был нашим агентом.

18 января 1963 года, Кито.

Операции среди студенчества, проводимые в Кито Альберто Аларконом, привели наконец к успешным результатам. В декабре на выборах руководства столичной организации федерации университетских студентов кандидатуры соперничавших сторон получили почти одинаковое число голосов, поэтому обе стороны стали обвинять друг друга в подлоге и результаты выборов были аннулированы. Сегодня состоялось повторное голосование, и победу одержал кандидат Аларкона из умеренных. Теперь национальное руководство Федерации студентов эквадорских университетов будет находиться в Куэнке, где антикоммунистические силы прочно удерживают за собой господствующее положение.

Оперативная группа в Гуаякиле предала гласности несколько документов КПЭ через полковника Луго, начальника государственной полиции прибрежных провинций, поручив ему добавить эти документы к пропагандистским материалам, захваченным в октябре прошлого года. Через несколько дней эти документы будут оглашены в докладе следственной комиссии сената, занимающейся этим вопросом. В числе документов будет резолюция ЦК КПЭ об исключении Риваденейры. Дин настроен вызвать у общественности как можно большую обеспокоенность, что является составной частью нашей новой кампании, направленной на то, чтобы заставить правительство принять меры против крайне левых.

30 января 1963 года, Кито.

Прибыл новый сотрудник резидентуры, который будет работать под крышей миссии по вопросам общественной безопасности, и Дин поручил мне обеспечивать его контакты с резидентурой. Его зовут Джон Бурке; это такой работяга, каких я еще никогда не встречал. Похоже, он воображает, что через неделю будет на четвереньках пробираться по чердакам президентского дворца, чтобы установить устройство для подслушивания в спальне Аросемены. Дело в том, что, пока он полтора года лечил ногу, поврежденную во время тренировочных занятий, он прошел всевозможные технические курсы при отделе оперативной техники в штаб-квартире, так как больше ничем заниматься не мог. За последние месяцы перед выездом сюда он направил массу всякого рода фото-, радио- и прочего технического оборудования, в том числе около двухсот фунтов ключей к автомобилям каждой модели, выпускаемым фирмами «Форд», «Дженерал моторе» и «Крайслер» начиная с 1925 года. Под конец Дин взорвался от этих посылок и направил телеграмму в штаб-квартиру с просьбой не присылать ничего без наших заявок. Бедный Бурке! Он начал свою деятельность не совсем удачно, и Дин предупредил меня, чтобы Бурке занимался строго своими полицейскими делами в соответствии с крышей, предоставленной Агентством международного развития, пока он, Дин, не даст особого указания на этот счет.

В действительности Бурке будет чем заниматься в полиции. Помимо выделенного миллиона долларов на техническое оснащение эквадорской полиции Агентство международного развития затрачивает много усилий и средств на подготовку кадров. Кроме специальной подготовки на месте около семидесяти сотрудников полиции направлены в межамериканскую полицейскую школу в форту Дэвис, в зоне Панамского канала. Эта школа была создана резидентурой в Панаме в прошлом году и является крупнейшим центром подготовки анти-повстанческих сил из числа латиноамериканских военных в рамках программ военной помощи.

15 февраля 1963 года, Кито.

Решимость Дина не допускать неожиданного возникновения повстанческих действий усиливается с каждым днем. Он хочет расширить наблюдение, в частности, за двумя группами, и поручил мне основную работу по организации наблюдения за ними. Эти две группы возглавляют Араухо и Эчеверрия.

На днях мы добились успеха в установлении наблюдения за группой Араухо, когда завербовали одного из его ближайших сотрудников, веласкистского политического наемника, некоего Хаиме Харамильо Ромеро. В прошлом месяце он был арестован вместе с Араухо и двумя другими исключенными из Народной революционной либеральной партии лидерами во время поездки по провинциям в целях вербовки новых членов в группу. Вскоре он явился в политический отдел посольства и предложил свое сотрудничество. После того как с ним побеседовал «чистый» сотрудник посольства, мы решили, соблюдая предосторожность, установить контакт с ним через сотрудника оперативной группы в Гуаякиле Хулиана Замбианко, работающего под неофициальным прикрытием. Последний приехал в Кито на автомашине, взятой напрокат вспомогательным агентом Хосе Молестиной, и направился прямо к Харамильо домой. Беседа проходила в автомашине Замбианко, а я в другой машине записывал их беседу на пленку и обеспечивал безопасность встречи. Передающее радиоустройство я установил в автомашине Замбианко еще до встречи. Сведения Харамильо были неплохими; наряду с прочей информацией он сообщил о предстоящей поездке Араухо на Кубу за деньгами. Поскольку Дин очень верит показаниям детектора лжи, я запросил штаб-квартиру о скорейшем направлении сюда специалиста с аппаратурой, чтобы подвергнуть Харамильо проверке на детекторе. Если результаты проверки окажутся благоприятными, я передам этого агента новому связнику, с тем чтобы не вызывать Замбианко для каждой встречи. Подслушивание телефона Араухо продолжается, но выудить что-нибудь существенное пока не удалось.

Однако подслушивание телефона Антонио Флореса Бенитеса, одного из главных помощников Эчеверрии, все еще дает прекрасную информацию. Флорес, по-видимому, получает очень хорошие разведывательные данные от своих агентов в министерстве обороны, президентском дворце и в полиции. Нам пока не удается раскрыть планы Эчеверрии и структуру его организации, создаваемой для ведения партизанской войны и осуществления террористических актов, хотя мы и получаем некоторую информацию об этом от Марио Карденаса, одного из наших агентов в КПЭ, который к тому же близок к Эчеверрии. По указанию Дина я изучаю возможность проведения трех новых операций, направленных на раскрытие планов Эчеверрии.

Во-первых, мы попытаемся установить подслушивающее устройство в книжном магазине коммунистов в Кито, которым заведует Хосе Мариа Роура, второе лицо в руководстве коммунистов в Кито и ближайший сподвижник Эчеверрии. Этот магазин, разместившийся в нижнем этаже старинного особняка в деловой части Кито, точнее, одна из занимаемых им больших комнат часто служит местом встреч Мариа Роуры и Эчеверрии и других коммунистических руководителей. Просматривая архивные документы по домовладениям, я обнаружил, что этим домом в настоящее время владеет мой компаньон по играм в гольф Эрнесто Давалос. Он согласился обеспечить мне доступ в помещение и необходимое прикрытие для установки подслушивающего устройства, которое мы вмонтируем из квартиры, расположенной над большой комнатой, в один из воскресных дней, когда магазин будет закрыт. Для оборудования поста подслушивания я надеюсь найти помещение в современном многоэтажном здании на противоположной стороне улицы, оттуда можно подслушивать телефон и фотографировать посетителей магазина.

Во-вторых, мы попытаемся установить микрофон в квартире Эчеверрии. Он живет в новом здании в деловой части города, однако доступ в него для установки наших технических средств весьма затруднителен. Как раз под его квартирой размещается региональный клуб представителей города Лоха, откуда мы могли бы просверлить в потолке отверстие для установки микрофона и радиопередатчика. Это будет очень медленным и трудным делом, тем более что устройства придется устанавливать, когда Эчеверрия или его жена находятся дома. Однако, по мнению Карденаса, Эчеверрия проводит у себя на квартире важные совещания и, вероятно, обсуждает все вопросы с женой, чешкой по национальности. Я сейчас выясняю возможность найма помещения в доме через улицу напротив квартиры Эчеверрии для оборудования там поста подслушивания и наблюдения.

Третья операция — установка технических приспособлений, на этот раз в квартире Антонио Флореса Бенитеса. Он недавно переехал в современный многоэтажный дом, где мы могли бы взять под контроль его-телефон и установить устройство для подслушивания разговоров в его квартире с одного и того же поста подслушивания. Шансов для прямого доступа в квартиру Бенитеса или в другие помещения вокруг его квартиры было мало, но недавно выяснилось, что через несколько недель освобождается квартира рядом, этажом выше. Мне придется занять эту квартиру для того, чтобы оттуда начать подслушивание телефона Бенитеса. Затем мне предстоит установить, можно ли просверлить отверстие на стыке углов или придется осуществлять установку подслушивающего приспособления путем тайного посещения его квартиры. Нам уже известно, что на квартире Бенитеса происходят многие встречи и он обсуждает большинство вопросов со своей женой, которая не прочь посплетничать об этом по телефону, когда мужа нет дома.

Вместе с тем Дин хочет, чтобы я активизировал работу и на правительственном уровне, прежде всего с Пабло Мальдонадо, директором иммиграционной службы, и установил тесные взаимоотношения с Мануэлем Кордовой, заместителем государственного министра, и с самим государственным министром Хаиме дель Иерро. Хотя до сих пор в соответствии с указаниями Ноу-лэнда я уклонялся от регулярных встреч с этими деятелями, более близкое знакомство с ними теперь будет не столь трудным делом. Нам нужно, по мнению Дина, выявить их готовность реализовать информацию, которую мы будем передавать им. Если мы выявим такую готовность на высшем уровне, то будем иметь возможность определять более точно, какие сведения подтолкнут их к конкретным мерам; сведения же мы будем передавать через таких агентов в полиции, как Паси-фико де лос Рейес и Освальдо Луго.

В дополнение ко всему этому мы предприняли еще одно усилие: я дал деньги Хорхе'Гортаире на покупку старого автомобиля, чтобы он совершил на нем поездку по военным гарнизонам в южной сьерре и на побережье. Цель поездки: провести зондирование среди военных руководителей относительно слухов о готовящемся выступлении против Аросемены и определить их отношение к такому акту даже в том случае, если слухи окажутся неверными.

31 марта 1963 года, Гуаякиль.

Наиболее замечательной особенностью работы сотрудника ЦРУ является то, что работа эта не бывает однообразной длительное время. В пятницу, два дня назад, я вылетел из Кито, чтобы завербовать одного эквадорца, которого знаю уже около года и которого начальник оперативной группы в Гуаякиле Ральф Сихафер хотел бы использовать в качестве связника для одного из своих агентов в компартии Эквадора. Вербовка прошла отлично, и завтра я представлю нового агента Альфредо Вильа-креса резиденту в Гуаякиле Сихаферу.

Я приехал сюда в пятницу, чтобы провести здесь субботу и воскресенье и отдохнуть после высокогорного Кито, но в основном из-за Альфредо; обычно я субботние вечера проводил с ним в грязных кабачках-полупритонах Гуаякиля. Вчерашний вечер был типичным, и последний кабачок мы покинули уже около восьми часов утра, с грохотом несясь на его старом джипе по немощеной дороге и стреляя в воздух из револьвера.

Сегодня днем он зашел ко мне в гостиницу, чтобы сообщить, что мы едва не оказались соучастниками очередного скандала, учиненного Аросеменой. Похоже, что мы покинули один из кабачков за несколько минут до того, как туда приехал Аросемена со своей компанией. Весь город говорит о том, как Аросемена и его приятели начали насмехаться над официантами, а затем один из приятелей Аросемены приказал официанту надеть на голову абажур от лампы. Аросемена вынул револьвер, который он всегда носит при себе, и, вместо того чтобы пулей сбить абажур, угодил в голову официанта. Никто с достоверностью не знает, умер ли официант или находится в госпитале, однако всю вину собирается взять на себя личный секретарь Аросемены — Гало Ледесма. Ледесма, по-видимому, уехал сегодня в Панаму, где намерен переждать и посмотреть, как развернутся события. Альфредо сказал, что если бы мы в тот момент оказались в этом заведении, то нам пришлось бы остаться, поскольку это небольшое помещение, а Аросемена всегда приглашает всех, кого застанет, присоединиться к его группе. Представляю себе выражение лица нашего посла, если это случилось бы и мое имя фигурировало бы во всей этой истории. Прощай, Эквадор!

14 апреля 1963 года, Кито.

По стране ежедневно прокатывается новая волна слухов о неизбежной вспышке партизанской войны и терроризма. Отчасти это отражение нашей постоянной пропагандистской кампании против коммунистов, проводимой с тем, чтобы спровоцировать правительство на принятие серьезных мер. Мы обеспокоены тем, насколько полиция и регулярные войска смогут справиться с настоящим партизанским движением.

Недавний инцидент подчеркивает обоснованность наших опасений. Два дня назад, ночью, с Галапагосских островов возвращалось военно-транспортное судно со студентами на борту, которые ездили туда на экскурсию. В темноте вдоль берега в ожидании предполагавшегося появления судна с контрабандой ходил сторожевой катер береговой охраны. По ошибке катер принял военно-транспортное судно за корабль контрабандистов, вследствие чего завязалась орудийная перестрелка между двумя кораблями военно-морских сил, длившаяся почти два часа. В конце концов береговая охрана обратилась по радио в Гуаякиль за помощью, и центр связи военно-морских сил, разобравшись, дал приказ прекратить бой. Но хуже всего было то, что в течение двухчасового боя ни один из кораблей не получил серьезных попаданий и был ранен только один матрос. Прибыв в Гуаякиль, студенты разнесли эту историю по всему городу, и сегодня она появилась в газетах, однако военно-морское командование пока что молчит.

Услышав об этой истории, Дин поторопил меня с проведением новых технических операций; штаб-квартира, сказал он, навалится на нас, если мы позволим застигнуть себя врасплох таким, как Араухо, Эчеверрия, или другим, как это уже произошло в Перу, Венесуэле, Гватемале и, очевидно, скоро произойдет в Бразилии. Здесь у нас единственный обнадеживающий признак за последнее время — это готовность государственного министра и его заместителя усилить общий контроль за путешественниками и позволить полиции шире прибегать к акциям, подобным тем, которые недавно осуществил полковник Луго.

19 апреля 1963 года, Кито.

Вызывает беспокойство еще одна важная поездка — на этот раз поездка Антонио Флореса Бенитеса, одного из ближайших помощников Эчеверрии, который сегодня выехал на Кубу. Одного никак не можем понять, зачем Эчеверрия посылает на Кубу Флореса, если там находится Араухо, а Роура — в Китае. Согласно сообщениям Карденаса поездка Роуры в Китай осуществляется без разрешения исполнительного комитета КПЭ в Гуаякиле, и если об этом узнает Педро Саад, то Роура, а возможно, и Эчеверрия будут иметь серьезные неприятности.

Флорес проявлял достаточную осторожность при разговорах по телефону, ни разу не обмолвившись о своей поездке, но его жена пару дней назад выболтала это во время разговора по телефону. Мы контролируем телефон Флореса из нанятой нами квартиры этажом выше. В эту квартиру над квартирой Флореса въехал Родриго Риваденейра со своим братом Рамиро и матерью; оба брата занимаются расшифровкой телефонных разговоров Флореса, так что мы в тот же день имеем все сведения, получаемые от подслушивания. Пока Флорес находится в отъезде, мы попытаемся установить в его квартире устройство для подслушивания происходящих в квартире разговоров, хотя прибывший из отдела оперативной техники специалист Ларри Мартин не проявляет особого энтузиазма, так как железобетон придется сверлить под очень неудобным углом.

Я решил использовать Родриго Риваденейру на посту подслушивания и наблюдения за магазином коммунистической литературы. В воскресенье Ларри Мартин и я установили устройство для подслушивания из комнаты над магазином, занимаемой Эрнесто Давалосом, который прикрывал нашу операцию. Давалос очень нервничал, так как человек, присматривающий за домом, является коммунистом и много времени проводит в книжном магазине. Хотя я его и заверил, что мы будем работать тихо, Мартин решил разместить устройство за плинтусом и под несколькими половицами. Когда мы поднимали половицы, гвозди издавали такой скрежет, что Давалоса чуть не хватил сердечный приступ. То же самое произошло, когда мы заколачивали доски и плинтус на прежние места, но, к счастью, смотритель за зданием не придал никакого значения этому шуму — во всяком случае, так показалось Давалосу. Запись получается хорошего качества, хотя уличный шум временами заглушает разговоры в помещении магазина.

Мне повезло и в поиске подходящего помещения для поста подслушивания и визуального наблюдения за квартирой Эчеверрии. Мы нашли сдающееся помещение как раз напротив, только чуть повыше. Это помещение мы арендовали на имя Луиса Сандовала, главного технического специалиста в полицейской разведке, который принял мое предложение о постоянном сотрудничестве в будущем. Сандовал уйдет из полиции в отставку и откроет коммерческую фотостудию для прикрытия поста подслушивания и наблюдения. Для начала я обеспечил его самым необходимым оборудованием (остальное поступит позднее), и он будет проявлять пленки и печатать фотографии, отснятые Рива-денейрой, следящим за входом в книжный магазин. Как только появится возможность для установки подслушивающего устройства в квартире Эчеверрии, мы вызовем еще раз Ларри Мартина. Вероятно, придется просверливать отверстия в потолке помещений клуба Лоха, над которым находится квартира Эчеверрии.

24 апреля 1963 года, Кито.

Аросемена ищет политической поддержки у всех, на кого он только может рассчитывать. Два дня назад он отменил закон, принятый конгрессом в ноябре прошлого года, запрещающий правительственным чиновникам получать денежное вознаграждение за службу, превышающее жалованье президента. Закон этот вводился с целью ограничить непомерно высокие оклады и льготы для руководителей некоторых самостоятельных правительственных служб, а также для чиновников, занимающих одновременно несколько государственных должностей. Некоторые чиновники, например, получали ежемесячно суммы, эквивалентные тысяче долларов, то есть в два раза больше, чем президент Аросемена. Очевидно, он отменил этот закон, чтобы угодить тем из сторонников либеральной партии и другим лицам, которые проявляли недовольство этим ограничением в окладах. Отвратительный факт для безнадежно нищей банановой республики, где свыше половины населения получает менее ста долларов в год.

1 мая 1963 года, Кито.

Дин конфиденциально сообщил мне, что мексиканский министр внутренних дел Густаво Диас Ордас находится в «кармане» у нашего резидента и что мне следует воспользоваться этим в разговоре с дель Иерро. По мнению Дина, нужно дать деньги на обеспечение любовницы высокопоставленного государственного чиновника. В Мехико, сказал Дин, наш резидент получил автомобиль для любовницы министра. Президент Мексики, с которым резидент также поддерживает тесные связи, узнал об этом и тоже потребовал автомобиль для своей любовницы. Интересная, должно быть, резидентура в этом Мехико. Гил Саудейд добился некоторого прогресса в своих операциях в профсоюзах. В прошлом месяце была оформлена Федерация профсоюзов провинции Гуайас в качестве филиала Конфедерации свободных профсоюзов Эквадора взамен Региональной конфедерации профсоюзов эквадорского побережья.

19 мая 1963 года, Кито.

Два дня назад в Кито приезжал Хорхе Гортаире. Он завершил поездку по военным гарнизонам юга и побережья с несколькими длительными остановками на ремонт своей старой машины. Вернувшись в Амбато, он составит подробный доклад о своих наблюдениях. Гортаире предварительно сообщил, что среди военных наблюдается большое недовольство Аросеменой. В сущности, если бы не Рейнальдо Вареа, ничто не удержало бы военных руководителей вынудить Аросемену уйти в отставку. Однако они считают, что пока ничего сделать не могут, так как все еще предпочитают конституционную смену президентов. Вареа все еще остается ложкой дегтя в бочке меда, потому что он поставил военных в очень смешное положение. Все офицеры, с кем разговаривал Гортаире, серьезно обеспокоены инфильтрацией коммунистов в правительственный аппарат и приготовлениями к вооруженным акциям, однако должно произойти нечто серьезное, прежде чем военные начнут действовать против Аросемены. Поэтому мы должны продолжать оказывать давление, максимально используя каждый случай, через агентов в средствах пропаганды и через политических агентов. Дин пока раздумывает и еще не решил, просить ли Вареа уйти в отставку.

24 мая 1963 года, Кито.

Джон Бэкон и я предложили подготовить компрометирующие документы против Антонио Флореса Бенитеса и положить их в его вещи, когда он прибудет в аэропорт. Конечно, он может приехать в Эквадор через Колумбию или прилететь не в Кито, а в Гуаякиль, но Дину наша идея понравилась, и он предложил приступить к делу. Этот документ будет выглядеть докладом Флореса и Эчеверрии кубинцам о состоянии их организаций и планах вооруженных действий. Мы опишем то, что нам известно об этой организации от наших агентов Карденаса и Варгаса, восполнив пробелы плодами воображения, где это необходимо, а также сведениями, полученными в результате подслушивания телефонов. Мы особо подчеркнем (для последующего использования в пропаганде) проникновение агентов Флореса в министерство обороны, в каналы связи армии, в президентскую охрану и в архивы президента. Мы собираемся в этом документе упомянуть связи с группой Араухо и Гонсало Соно Могро, который, по-видимому, занимается обучением специальной группы использованию взрывчатых веществ и оружия.

26 мая 1963 года, Кито.

Суббота и воскресенье были заняты работой. Бэкон и я вчера закончили фабрикацию так называемого доклада Флореса и вручили его Мике Бурбано, чтобы он придал ему окончательную форму, внес языковые поправки и соответствующие жаргонные выражения, которыми пользуются коммунисты. Он это знает по-испански лучше, так как является связником для Карденаса и Варгаса. Никаких вопросов, так как считает, что мы раздобыли действительно сенсационный и компрометирующий документ.

Бэкон включил в документ общий анализ эквадорской политической сцены с соответствующими презрительными эпитетами в адрес Саада и его «реформистских» тенденций. Из документа будет видно, что группа Эчеверрии уже получила определенные фонды с Кубы, и этот доклад является обоснованием для получения новых средств. Датой начала всеобщей террористической кампании будет конец июля, так как на это время Конфедерация трудящихся Эквадора, судя по сообщениям наших агентов, собирается назначить всеобщую забастовку. В докладе будут определены объекты для нападений партизан и использования бомб против этих объектов, дома руководителей полиции и армии, а также ключевые сооружения — водонапорные станции, телефонные узлы, узлы энергопитания.

Бурбано отредактировал и вернул рукопись, и я ее сегодня утром отпечатал на машинке — получилось почти пять листов стандартной машинописной бумаги. Затем к нам пришел Дин, и мы решили, что было бы лучше передать этот документ Хуану Севилье, министру финансов, чем государственному министру Хаиме дель Иерро. Я пошел к Севилье, и он сразу же согласился, сказав, что использует своего секретаря и таможенников, чтобы подсунуть в вещи Флореса этот документ. Когда я вернулся в посольство, Дин вел себя как ребенок. Он сходил в магазин, купил тюбик зубной пасты и три часа потратил на то, чтобы освободить тюбик от пасты и очистить его. Затем смял наш доклад, слегка потоптал ногой и свернул так, чтобы вложить его в тюбик, сказав при этом, что, вне всяких сомнений, доклад — подлинный документ. Я взял тюбик, теперь уже с докладом внутри вместо пасты, и поехал к Севилье, чтобы передать тюбик ему; завтра он передаст его своему секретарю Рендону, который подсунет тюбик в личные вещи Флореса, если вообще представится такая возможность. Рендон никуда не будет отлучаться из аэропорта, пока не приедет Флорес. Если он приедет через Колумбию или Гуаякиль, то нам придется найти какой-то другой способ, чтобы предать гласности этот документ. Так или иначе, но этот документ должен действительно вызвать ответную реакцию.

31 мая 1963 года, Кито.

Первая попытка установить устройство для подслушивания разговоров в квартире Эчеверрии чуть было не закончилась катастрофой. На днях из Панамы вновь прибыл специалист по подобного рода делам — Ларри Мартин со своим помощником, и я разработал детальный план прикрытия операции и обеспечения безопасности. Гил Саудейд доставил сюда из Лоха одного из своих агентов — Кристобала Могровехо, который работает там среди католического студенчества и является единственным нашим агентом, имеющим возможность без особого труда арендовать клуб Лоха, находящийся под квартирой Эчеверрии. Я вызвал сюда из Гуаякиля Хулиана Замбианко, чтобы он возглавил группу и руководил Могровехо в качестве щита для прикрытия. Луис Сандовал и я находились на посту подслушивания и наблюдения на противоположной стороне улицы, поддерживая радиосвязь с Замбианко посредством портативных раций. Я подготовил две автомашины, для того чтобы, если понадобится, быстро покинуть этот район.

Могровехо еще в начале недели договорился об аренде всего помещения клуба на вторую половину дня в пятницу и зарезервировал возможность аренды на субботу и воскресенье, если его «деловые переговоры» с иностранцами потребуют проведения дополнительных встреч. Путем наблюдений с поста подслушивания мы уже знали, какую комнату Эчеверрия использует в качестве своего кабинета, и выбрали соответствующее место в потолке для сверления, чтобы выйти в пол его кабинета.

Вся группа вошла в клуб около десяти часов утра, и Мартин со своим помощником начали спокойно и медленно сверлить вручную, чтобы не вызвать подозрений у Эчеверрии и его жены, которые то входили, то выходили из комнаты. Около четырех часов дня в клуб ворвался управляющий с десятком молодых женщин, которым, по его словам, он хотел показать клуб. Могровехо запротестовал, заявив, что ему обещали абсолютное уединение. Ввиду настойчивости управляющего клубом и женщин в спор был вынужден вмешаться Замбианко, чтобы предотвратить возможность входа незваных гостей в комнату, где сверлили отверстие в потолке. Этот инцидент вызвал определенную настороженность у управляющего клубом и серьезные опасения у Могровехо, и операция была отложена. Я передал Замбианко по радио, чтобы заделали отверстие пластырем и закрасили; на это потребовалось буквально несколько минут, и вскоре вся группа покинула здание.

Пока улягутся подозрения управляющего, я буду искать другие пути доступа в клуб Лоха. Могровехо оказался неудачным выбором. Но мы не оставили в покое квартиру Эчеверрии, так как, судя по сообщениям Карденаса, есть некоторые признаки того, что он поддерживает по каким-то каналам связь с Кубой, возможно, с помощью тайнописи и радио. Недавно из Патнамы к нам приезжал специалист по фотоделу и говорил, что отдел оперативной техники располагает мощными телеобъективами, которые позволяют «видеть» сквозь шторы, иногда закрывающие стол Эчеверрии, за жоторым тот работает с документами; с помощью этих гобъективов, видимо, можно будет получить вполне разборчивые фотоснимки документов на столе. Такая техника, возможно, помогла бы нам ознакомиться с персидской Эчеверрии.

2 июня 1963 года, Кито.

Флорес попался на крючок, и теперь у нас еще один сенсационный номер! Сегодня утром Хуан Севилья и я играли в гольф. Неожиданно к нам прибежал прислуживающий мальчик и вызвал Севилью к телефону. Мы бросились к телефону; звонил Карлос Рендон, личный секретарь Севильи, чтобы сообщить, что Флорес прибыл и все проведено, как планировали. Севилья сразу же поехал на аэродром, а я направился домой в ожидании подробностей. Позднее Севилья позвонил мне и, когда я пришел к нему, объяснил, что Рендон, увидев прибывшего Флореса, засунул тюбик в свой рукав, а при осмотре вещей Флореса незаметно обронил его, затем «нашел» и стал рассматривать; в конце концов, он вскрыл тюбик и «обнаружил» спрятанный в нем доклад.

Вместе с Флоресом приехал другой хорошо известный коммунист — Уго Нобоа, у которого в потайном кармане обнаружили 1400 долларов наличными. Эти деньги, пропагандистские материалы и граммофонные шластинки с записями революционных песен были конфискованы вместе с обнаруженным докладом Флореса. Флореса и Нобоа арестовали и отвезли на допрос в службу политической безопасности. Теперь нам нужно пустить в ход средства общественной информации.

3 июня 1963 года, Кито.

Нам придется бороться за доведение до конца этого дела. По поводу ареста Флореса и Нобоа в газетах появилась только небольшая заметка, и единственное упоминание доклада Флореса сводилось к утверждению, будто в его чемодане была найдена микропленка. Согласно этому сообщению, Флорес протестует, заявляя, что если и была найдена какая-либо микропленка, то ее подбросили ему либо в Сан-Хуане (Пуэрто-Рико), где он делал транзитную остановку, либо здесь, в Кито.

Я связался с Хуаном Севильей, и он сказал, что, по-видимому, Аросемена попытается замять дело, в том числе и доклад. Именно поэтому, считает Севилья, Флорес все еще находится в руках службы политической безопасности вместо следственного отдела полиции, которым ведает майор Пасифико де лос Рейес. Он добавил, что в данном случае решающей фигурой является государственный министр Хаиме дель Иерро и что если я с ним знаком, то мне следует внушить ему важность дела Флореса и найденного при нем документа. (Ни Севилья, ни дель Иерро не знают, что я поддерживаю деловые контакты отдельно и с тем и с другим.)

Я почти весь день пытаюсь связаться по телефону с дель Иерро или с его заместителем Мануэлем Кордовой, но безрезультатно. Не похоже, чтобы они стремились уклониться от разговора со мной. Дин готов взорваться из-за того, что доклад не получил огласки.

4 июня 1963 года, Кито.

Теперь уже нет никаких сомнений, что Аросемена пытается прикрыть историю с Флоресом и взять его под защиту, но мы нажимаем на все рычаги, чтобы дать ход этому делу. Севилья пригрозил своей отставкой, если делу не будет дан должный ход, и вчера распространились настолько упорные слухи о новом кризисе кабинета, что сегодня генеральный секретарь правительства был вынужден выступить с официальным опровержением этих слухов.

Наконец дель Иерро позвонил мне и, когда мы встретились в доме Кордовы, передал мне доклад Флореса с просьбой проверить его аутентичность, поскольку дело очень серьезное. Я не мог, разумеется, ответить сразу же после беглого осмотра и заявить, что это не фальшивка, так что мне пришлось взять его к себе в резидентуру. Когда я сообщил об этом Дину, он пришел в неистовство, топал ногами и сказал, что мне лучше самому предать гласности этот документ или что-то в этом роде. Он с особым презрением говорил-теперь о дель Иерро, который, по его мнению, пытается задержать опубликование этого документа, чтобы не поставить в затруднительное положение либеральную партию, ибо этот документ в конечном счете. наносит довольно серьезный ущерб престижу правительства, несмотря на то что рассчитан главным образом на разоблачение группы Эчеверрии.

Положительным симптомом является то, что Флорес был передан из ведомства политической безопасности в полицию, где он оказался в руках дель Иерро. В своем заявлении Флорес только отметил, что в поездке по Европе он находился сорок пять дней в качестве журналиста (он пишет для еженедельника левых «Ла маньяка»), ни словом не обмолвившись о поездке на Кубу.

5 июня 1963 года, Кито.

Дин настроен решительно. Сегодня утром он потребовал номер личного телефона дель Иерро в министерстве. Он позвонил ему и раздраженно заявил, что, конечно, документ подлинный и что каждый эквадорец должен прочитать его. В порядке предосторожности Дин записал этот телефонный разговор на диктофон на тот случай, если дель Иерро пожалуется нашему послу.

Я предложил Дину вариант: передать копию документа Хорхе Риваденейре, брату Родриго Риваденейры, расшифровывающему записи телефонных разговоров Флореса. Хорхе вместе со своим братом давно участвует в тайном печатании наших пропагандистских материалов, а также пишет для ведущей столичной газеты «Эль комерсио». Обычно мы не распространяем пропагандистских материалов через Хорхе, но в данном случае Дин согласился с моим предложением, поскольку это кратчайший путь для усиления давления на дель Иерро, чтобы тот опубликовал оригинал. Позднее я отнес копию Родриго, тот должен передать ее своему брату Хорхе, который в свою очередь покажет копию в редакции газеты. Такой оборот дела может нарушить мои связи с дель Иерро и Кордовой, но Дина это не беспокоит, так как, по его мнению, Аросемена и либералы продержатся у власти не долго.

6 июня 1963 года, Кито.

Наш сценарий против Иерро разыгран блестяще. Сегодня утром, около десяти ча сов, Кордова позвонил мне из приемной посольства и, когда я спустился вниз, повел к автомашине, в которой нас ожидал дель Иерро. Он сказал, что ему срочно требуется документ Флореса, так как газетчики каким-то образом раздобыли копию, и теперь ему придется предать оригинал гласности. Я бросился к себе наверх за документом, вернул его дель Иерро и рассказал об этом Дину, который засиял от удовольствия. Затем я позвонил Родриго Риваденейре, чтобы тот предупредил своего брата Хорхе, что сегодня государственный министр огласит содержание оригинала. В сегодняшних вечерних газетах документ может быть еще и не будет опубликован, но уже весь город говорит о нем.

Государственный совет официально отверг обвинения Роуры против Иерро и Севильи, что, впрочем, не явилось неожиданностью. Роура не скоро выберется из своего затруднительного положения, и теперь шансы Флореса выпутаться из этой истории практически сведены к нулю. Официальное заявление Севильи государственному совету завтра будет опубликовано в газетах — полная полоса (за публикацию платим, разумеется, мы) текста, в котором будут такие сведения, как численность членов компартии Эквадора и кого она в первую очередь стремится вовлечь в свои ряды; эти сведения я передал ему для большей документальности.

Марио Карденас и Луис Варгас сообщают, что Эчеверрия психологически подавлен этим ударом. Он опасается, что с арестом Роуры, а теперь и Флореса его наверняка накажет партийное руководство, возглавляемое Саадом, возможно, даже исключит из партии. Теперь Эчеверрия укрывается в подполье, и агенты пытаются выяснить его местонахождение.

7 июня 1963 года, Кито.

Наконец документ опубликован, сенсация колоссальная. В «докладе» сказано: «Мы (группа Эчеверрии) верны опыту кубинской революции и необходимости готовиться к вооруженному восстанию». Из газетных материалов видно также, что Арау-хо имеет значительное число обученных и вооруженных групп, а группа Риваденейры упоминается как возможно полезная для «нашего» дела. Упомянуты все важные правительственные учреждения, куда Флорес имел доступ через своих агентов, в том числе и президентский дворец, и указана дата начала операций (террористические акты в городах, партизанские действия в сельской местности) — конец июля, чтобы это совпало с «нашим» требованием к Конфедерации трудящихся Эквадора назначить на это время всеобщую забастовку.

Как будто этого документа было недостаточно, вчера Конфедерация трудящихся Эквадора по чистой случайности назначила всеобщую забастовку именно на конец июля — именно, так как нам сообщали ранее наши агенты, и мы включили эту дату в документ. Это сообщение конфедерации появилось в печати сегодня наравне с публикацией доклада Флореса, что подтверждает подлинность опубликованного документа. Вдобавок ко всему в этих же номерах газет было опубликовано и заявление Севильи государственному совету.

15 июня 1963 года, Кито.

Несколько приятных новостей. Во-первых, я только что получил второе повышение с тех пор, как нахожусь в Кито: теперь я GS-11¹, что эквивалентно чину капитана в системе вооруженных сил. Во-вторых, в конце этого года меня переводят в Монтевидео (Уругвай) — об этом я узнал из полученного позавчера неофициального письма Ноулэнда. Я просил о переводе в Гуаякиль на должность начальника оперативной группы, если она окажется вакантной, но назначение в Монтевидео — хорошая новость, так как мы опять будем возле морского побережья. Эти горы здесь начинают действовать угнетающе, к тому же, как говорит Ноулэнд, Монтевидео — славное место для жизни, и операции там идут хорошо.

Встречи между Замбианко и Медардо Торо, писто-леро[10] ^[11]-веласкистом, были результативными, однако Дин начинает беспокоиться по поводу своевременного получения сведений о планах Веласко относительно его возвращения в Эквадор к предвыборной кампании, которая будет проходить в следующем году. Через Замбианко я предложил план, который сводится к тому, чтобы направить Торо в Буэнос-Айрес под видом необходимости медицинского лечения поврежденной спины, в котором он нуждается уже несколько лет. Торо будет лечиться в Монтевидео, но встречаться с Веласко в Буэнос-Айресе, чтобы быть как можно ближе к нему. Мы надеемся, что Веласко включит его в число самых близких и возьмет к себе в качестве личного секретаря и помощника; это вполне реально, если учесть, что Торо находился рядом с Веласко с двумя перекинутыми через плечо автоматами до того момента, когда Веласко покинул президентский дворец. Я известил об этом нашего резидента в Буэнос-Айресе, передал план установления контакта с Торо сотрудником резидентуры в Буэнос-Айресе и попросил, чтобы они включили его в список лиц для проверки на детекторе лжи, когда туда приедут с очередным визитом специалисты. Надеюсь, что Торо уладит свои личные дела так, что сможет выехать к концу этого месяца.

В конце недели я выезжаю в Гуаякиль, а оттуда на денек на побережье, затем — в Манту и Портовьехо, два основных города провинции Манаби, севернее Гу-айаса. В Портовьехо я представлю Хулиана Замбианко армейскому подполковнику Фредерико Гортаире, брату Хорхе Гортаире, командиру армейских частей в провинции. Замбианко проводил в этой провинции несколько операций, в том числе поддержку известного антикоммунистического священника, и ему сподручнее осуществлять контакты с Гортаире при частых заездах туда. Во время последней поездки в провинцию в прошлом месяце Хорхе Гортаире договорился о системе связи, так что новая операция не будет представлять трудностей. Целью является передача информации о коммунистической деятельности в провинции Манаби подполковнику Гортаире, который, по словам его брата, не поколеблется принять решительные и быстрые меры, будучи свободным от тех политических ограничений, которые сдерживают полковника Луго, начальника полиции побережья.

Уоррен Дин вскоре уезжает домой в отпуск на шесть или восемь недель. Для Гила Саудейда это неприятно. Обычно когда резидент, уезжает, его заместитель просто берет на себя руководство, действуя в качестве исполняющего обязанности резидента. Однако ввиду напряженности и неустойчивого положения Дин запросил на период своего отпуска временную замену из штаб-квартиры. Такой заменой будет Дейв Маклин, специальный помощник начальника отдела полковника Кинга, который, как это ни удивительно, сумел устоять, когда летели головы после провала в заливе Ко-чинос. Дин собирается «выбить» для нас в штаб-квартире еще одну-две должности оперативных сотрудников под крышей посольства.

22 июня 1963 года, Кито.

Сегодня правительство наконец объявило о своих планах ограничений выездов на Кубу, чего мы добивались с прошлого года. С сегодняшнего дня поездки эквадорцев на Кубу официально запрещены и на всех паспортах будет штамп «НЕДЕЙСТВИТЕЛЕН ДЛЯ ВЫЕЗДА НА КУБУ». Эти решения — итог усилий Пабло Мальдонадо, который еще недавно говорил мне, что получить разрешение в верхах для столь крутых мер будет очень трудно.

Два дня назад в Гуаякиле антикоммунистический комментатор телевидения едва избежал трагического финала, когда разорвавшаяся бомба исковеркала его автомашину. Вчера группа полицейских полковника Луго совершила налет на мастерскую по изготовлению бомб и склад уже изготовленных бомб в уединенном доме Антонио Чанга, члена Революционного союза молодежи; налет был произведен на основе сведений, переданных полковнику Луго агентом нашей оперативной группы. Жена Чанги, два сына, испанец — специалист по изготовлению бомб и его помощник были арестованы на месте и сделали сенсационные заявления, в том числе о том, что их этому делу обучал кубинец. (О том, что этот кубинец не жил на Кубе с 40-х годов, в газетных сообщениях было набрано мелким шрифтом.)

Прежде чем уехать в отпуск, Дин предпринял последние усилия, чтобы как-то спасти Рейнальдо Вареа, нашего «прогоревшего» вице-президента. Он посоветовал Вареа активизировать свои выступления с использованием всех недавних примеров, в которых раскрывались коммунистические планы партизанских действий. Вчера Вареа начал свою кампанию с выступления на национальной конференции промышленной палаты, в котором резко осудил коммунизм. Надежда на то, что он станет преемником Аросемены, очень и очень небольшая, но три дня назад, когда верховный суд начал слушание дела трех лиц, обвиняемых в афере с закупкой военного хлама, Вареа, к счастью, не оказался в их числе.

27 июня 1963 года, Кито.

Сегодня самый большой пропагандистский наплыв в газетах, и он свидетельствует о том, какие результаты дают наши усилия, направленные на то, чтобы вызвать обеспокоенность угрозой коммунизма. На первой странице газеты «Эль комерсио» помещены четыре статьи, посвященные этой проблеме. Заголовки сообщают о проведенной вчера Рейнальдо Вареа пресс-конференции, на которой он осудил коммунизм, угрожающий стране своей организованной подрывной деятельностью. Он указал на Кубу как на главный источник коммунистической активности в Америке, добавив, что, когда в августе соберется конгресс, следует принять специальный закон против терроризма, а может быть, и объявить коммунизм вне закона. Вторая статья сообщает о пресс-конференции государственного министра дель Иерро, на которой он обещал искоренить до последнего центры коммунистической активности в стране. В третьей статье говорится о налетах полиции Гуаякиля и обнаружении еще одной мастерской, где было конфисковано 150 бомб. Там же сообщалось о важном совещании, имевшем место два дня назад, в котором участвовали полковник Луго, Мануэль Кордова, командующий национальной полицией, и губернатор провинции Гуайас. В четвертой статье описываются последние новости, связанные с попыткой похитить самолет. Не забыта, разумеется, и история с закупкой военного хлама — пятая статья на первой полосе сообщает о последних новостях, связанных с этой аферой. В одной редакционной статье выражается тревога по поводу недавних террористических актов, в другой — пожелание успехов кубинским эмигрантам, которые недавно высадили на Кубе свою диверсионную группу.

8 июля 1963 года, Кито.

Рафаэль Эчеверрия все еще скрывается и лишь изредка встречается с нашими агентами. Для того чтобы выявить его укрытие и лучше следить за его деятельностью, я договорился передать автомобиль, который купил для Хорхе Гортаире, нашему агенту в компартии Луису Варгасу. Я передал эту машину Хосе Молестине, нашему вспомогательному агенту, который занимается продажей подержанных автомобилей, и он должен поставить машину на продажу, а Джон Бэкон послал в то же время Варгаса поискать себе недорогую автомашину. Молестина не знает Варгаса, тем более как коммуниста, и, когда первый сообщил мне, что есть покупатель, я сказал, чтобы он скорее продал машину. Теперь Эчеверрия, у которого нет своей автомашины, вероятно, будет просить Варгаса доставлять его на встречи с нужными людьми.

В средствах массовой информации продолжается использование недавних эпизодов, а также предпринимаются усилия спасти Вареа. Оперативная группа в Гуаякиле опубликовала через своих агентов редакционную статью в ведущей газете «Эль Универсо», в которой высказывалась похвала в адрес Вареа за его недавние антикоммунистические речи. Мы перепечатали эту статью в «Эль комерсио».

11 июля 1963 года, Кито.

Сегодня Аросемена свергнут, на его месте военная хунта в составе четырех человек.

Все началось вчера вечером на банкете, устроенном президентом Аросеменой в честь президента компании «Грейс лайнс» Грейса (фирма имеет крупные капиталовложения в Эквадоре), на который были приглашены высшие военные руководители Эквадора, так как президент является отставным адмиралом военно-морских сил США. В своих тостах Аросемена высказал несколько лестных замечаний в адрес американского бизнеса в Латинской Америке, но оскорбил нашего посла, с иронией упомянув американских дипломатических представителей. Окончательно опьянев, он ушел, оставив гостей.

Утром, собравшись на совещание в министерстве обороны, командующие видами вооруженных сил решили сместить Аросемену, заменив его хунтой, и около полудня войска и танки окружили президентский дворец. Я пошел в отель «Маджестик», расположенный напротив дворца, где Хорхе Андино, владелец отеля и наш агент, предоставил мне комнату, откуда я мог наблюдать за ходом событий. Здесь я прослушивал переговоры по военной радиосети и по телефону или с помощью портативной рации сообщал о них в резидентуру; вся информация о событиях, связанных с переворотом, немедленно докладывалась радиограммами в штаб-квартиру и резиденту в Панаме (наше военное командование в Панаме получает все разведывательные донесения ЦРУ из Латинской Америки).

Прошло несколько напряженных часов, а Аросемена отказывался принять делегацию от новой хунты, при этом было известно, что он вооружен. Аросемена оставался в жилой части президентского дворца, в то время как члены хунты приступили к работе в служебных помещениях этого здания. В конце концов Аросемена был обезоружен одним из его помощников, доставлен в аэропорт и посажен в военный самолет, вылетавший в Панаму — туда же, куда менее двух лет назад был отправлен из страны Веласко.

Хунта состоит из четырех офицеров, которые командовали армией, военно-воздушными и военно-морскими силами, плюс полковника, который был секретарем государственного совета обороны. Главой хунты называют капитана 1 ранга ВМС, однако существует единодушное мнение, что вдохновителем и наиболее влиятельной фигурой является полковник Маркос Гандара. Не вызывает сомнения, что эти люди являются антикоммунистами и в конце концов примут такие меры, которых мы добиваемся, чтобы разгромить крайне левых до того, как они развернут серьезные вооруженные операции.

13 июля 1963 года, Кито.

В консолидации власти для хунты нет никакой проблемы. От всех воинских частей были получены сообщения о поддержке хунты; отменены все гражданские свободы, а на коммунистов и крайне левых устраивают облавы и отвозят их в тюрьму — только в Гуаякиле арестовано более ста человек. Коммунизм объявлен вне закона (первый законодательный акт хунты), введены цензура и комендантский час — с девяти вечера до шести утра, отменены намечавшиеся на следующий год выборы.

Пройдет несколько дней, прежде чем США официально признают хунту, но мы уже начали передавать списки подрывных элементов майору Рейесу в Кито и полковнику Луго в Гуаякиле, и они воспользуются ими вместе со своими военными коллегами при массовых арестах. Пока мы будем сотрудничать с этими агентами в полиции, а после признания хунты Соединенными Штатами и возвращения Дина будут приняты решения о новых контактах в правительстве. Скорее всего, контакты будут установлены с министром обороны полковником Аурелио Наранхо, который был начальником гарнизона в Куэнке и руководителем движения, вынудившего Аросемену порвать с Кубой, государственным министром полковником Морой Боуэном и руководителем хунты полковником Маркосом Гандарой.

Помимо объявления коммунизма вне закона хунта проявляет благосклонность к реформам, которые гражданские власти так и не сумели осуществить. В первом заявлении хунты говорится, что она ставит своей целью восстановление моральных ценностей, так как страна находится на грани развала и анархии. Правление хунты будет ограничено тем временем, какое потребуется для того, чтобы обуздать волну терроризма и подрывных действий и решить наиболее неотложные проблемы страны. Хунта заявила также, что ее правительство не будет олигархическим, а его политика будет направлена на стимулирование экономического и социального развития в целях поднятия жизненного уровня не только путем развития, но и путем перераспределения доходов. Среди прочих в первую очередь должны быть осуществлены аграрная, налоговая и общественно-административная реформы.

На пресс-конференции полковник Гандара сказал, что реформы будут осуществлены посредством декретов и что после подавления крайне левых хунта созовет учредительную ассамблею, введет новую конституцию и проведет выборы. Однако, добавил он, для осуществления этих планов хунта, возможно, будет оставаться у власти два года; это его замечание немедленно вызвало возмущение многих политических деятелей. Сегодня хунта опубликовала довольно наивное заявление, в котором говорится, что она «не будет у власти в течение длительного периода».

31 июля 1963 года, Кито.

Первые три недели правления хунты как военной диктатуры были довольно мягкими. После всех тех кризисов и напряженности, которыми изобиловали недавние месяцы, теперь у людей можно даже заметить чувство известной эйфории. Сегодня США официально признали хунту, а мы все это время продолжаем снабжать майора Рейеса и полковника Луго нужной им информацией. Сейчас очень хорошо видно, насколько важными могут быть операции резидентуры в период, когда отсутствуют обычные дипломатические контакты. Но даже при этом наиболее важные, с нашей точки зрения, коммунистические руководители, например Эчеверрия, до сих пор на свободе, несмотря на все усилия схватить его. Весьма возможно, что кое-кому даже удалось покинуть страну.

С нашей точки зрения, появление хунты кажется определенно благоприятным, хотя и временным решением проблемы нестабильности положения в стране и угрозы повстанческого движения, которые блокировали развитие страны. Путем введения реформ, в которых нуждается страна, и принятия решительных мер по подавлению крайне левых хунта восстановит уверенность, вызовет приток капитала, а также создаст стимулы для экономического развития.

15 августа 1963 года, Кито.

Дин вернулся из отпуска и начал энергично действовать, чтобы установить должные взаимоотношения с хунтой. Он уже регулярно встречается с полковником Гандарой, наиболее сильной личностью из числа членов хунты, с министром обороны полковником Аурелио Наранхо и с государственным министром полковником Луисом Морой Боуэном. Во взаимоотношениях с Гандарой в качестве приманки он использует еженедельные обзорные разведывательные сводки по латиноамериканским и другим странам мира, которые мы получаем из штаб-квартиры каждую пятницу, в субботу и воскресенье переводим их на испанский язык и в понедельник передаем Гандаре. В принципе Гандара уже дал согласие на проведение совместных операций по подслушиванию телефонных переговоров, для чего мы обеспечим необходимое техническое оснащение и расшифровщиков записей, а он договорится насчет подсоединений на телефонных узлах и обеспечит крышу для поста подслушивания. В порядке пробы решено устроить пост подслущивания в военной академии. Дин хочет создать такую систему подслушивания, какую создал резидент в Мехико: резидентура может контролировать одновременно до тридцати линий. Когда эта система начнет функционировать, мы сможем переключить Рафаэля Бучели на подслушивание важных политических телефонных линий без ведома хунты.

Гила Саудейда перевели в Куритибу (Бразилия), где имеется наша оперативная группа в составе одного человека под прикрытием консульства, а прибывший вместо него Лорен Уолш не владеет испанским языком. Уолша перевели из отдела Дальнего Востока в отдел Западного полушария, и он был вынужден прервать занятия по испанскому языку, чтобы пройти общий курс противоповстанческой борьбы, обязательный теперь для каждого сотрудника, выезжающего на должность резидента или его заместителя. Это означает, что теперь мне придется взять на себя большинство агентов и операций, которыми руководил Саудейд: Уилсона Альмейду и «Вос университариа»; Конфедерацию свободных профсоюзов Эквадора и агентов Матиаса Уллоу Коппиано, Рикардо Васкеса Диаса и Карлоса Вальехо Баеса; операции по использованию средств массовой информации, проводимые через Антонио Уллоа Коппиано, корреспондента в Кито от информационного агентства Орбе Латиноамерикано. Большинство этих агентов занимают руководящие посты в Народной революционной либеральной партии, а Антонио Уллоа руководит работой радиостанции, которую мы купили для этой партии. Все это серьезно осложняет дело, так как новый заместитель резидента не сможет взять на себя руководство ни одной из этих операций, поскольку ни один из агентов не владеет в достаточной мере английским языком. Дин говорит, что будет легче, так как он добился еще трех должностей под крышей посольства, две из которых будут замещены в предстоящие месяцы, а третья вакансия — в начале будущего года. Все, что я смогу сделать с новыми для меня агентами, — это не терять их из виду, пока у нас не появится возможность действительно загрузить их работой.

В настоящее время в Кито содержится под стражей около 125 политзаключенных, не только коммунистов, но и веласкистов и членов организации «Концентрация народных сил». Хунта не будет препятствовать их выезду в эмиграцию, хотя кое-кто может остаться в Эквадоре в зависимости от их предыдущей политической деятельности, что в значительной степени определяется гой информацией, которую мы передаем государственному министру полковнику Луису Море Боуэну. Проверка их деятельности в прошлом, как и заключенных в Гуаякиле и других городах, видимо, потребует значительного времени, так как после допросов будет проверяться достоверность показаний. Хотя Дин и работает в тесном контакте с государственным министром в деле проверки деятельности арестованных, он надеется воспользоваться этим, чтобы создать в системе министерства обороны новое подразделение, которое должно будет заниматься только сбором антикоммунистической разведывательной информации, то есть такое же подразделение, какое было ранее создано с нашей помощью в полиции. Фактически иметь такое подразделение в министерстве обороны даже лучше, поскольку государственному министру и полиции рано или поздно придется заниматься политикой, а военное подразделение, оставаясь в стороне от общей политики, сосредоточит свое внимание на деятельности крайне левых.

30 августа 1963 года, Кито.

Операции в профсоюзах всегда кажутся беспорядочными, но время от времени и там можно добиться блестящих результатов. Рикардо Васкес Диас, один из агентов в профсоюзах, который достался мне от Саудейда, сообщил позавчера, что его любовница является официальной стенографисткой на всех важных заседаниях кабинета и хунты и что она дает ему копии всех записей, так что теперь он в курсе всех важных решений при проведении работы в Конфедерации свободных профсоюзов. Он дал мне несколько таких копий. Ознакомившись с ними, Дин предложил мне начать выплачивать ей жалованье через Васкеса. Теперь мы будем получать копии протокольных записей этих заседаний раньше самих участников. В посольстве мы доведем их только до сведения посла и советника-посланника, в Вашингтон будем направлять краткое резюме для ограниченного круга лиц, а по специальному запросу — полный текст на испанском языке. Посол, как утверждает Дин, больше всего заинтересован в том, чтобы выяснить реакцию членов хунты и кабинета на встречи с ним и использовать эти сведения при планировании последующих встреч. В конечном счете мы попытаемся завербовать непосредственно любовницу Васкеса, но пока что я должен быть осторожен, чтобы не нанести ущерба операциям в Конфедерации свободных профсоюзов. Васкес утверждает, что никому не говорил о получаемых от своей любовницы сведениях, и, вероятно, это правда, поскольку если бы он поделился с кем-либо, то другие агенты уже знали бы и сообщили мне. Эти копии — золотые зерна политической разведывательной информации, как раз такая информация, какую должны добывать в ходе тайных операций.

Кстати, произошли изменения в терминологии: операции, которые обычно назывались психологическими и полувоенными, — среди профсоюзов, молодежи и студенчества, средств массовой информации и политические — теперь называются операциями тайных акций. В штаб-квартире это изменение в терминологии было произведено одновременно со слиянием подразделения психологических и полувоенных операций с отделом международных организаций, в результате чего создано подразделение под новым названием «служба тайных акций».

В вопросе о профсоюзах у нас серьезные затруднения с новым правительством, вызываемые тем, что хунта склонна проявлять произвол — она отменила, например, право на забастовки. В этом отношении у хунты наблюдается тенденция с одинаковой меркой подходить как к Конфедерации свободных профсоюзов Эквадора, так и к Конфедерации трудящихся Эквадора. Эта общая тенденция усугубляется министром экономики Энрике Амадором Маркесом, который в прошлом являлся одним из агентов оперативной группы в Гуаякиле и с которым прекратили связь в прошлом году из-за его регионализма. Теперь он делает все возможное, чтобы проводить решения, благоприятствующие его бывшим дружкам по региональным конфедерациям в ущерб Конфедерации свободных профсоюзов.

Государственный министр проявляет большую готовность к сотрудничеству, следуя нашим советам в отношении политических заключенных. Здесь теперь находится специальная группа, помогающая обрабатывать протоколы допросов арестованных и определять последующие пути расследований, которая прибыла из специальных диверсионно-разведывательных войск армии США в зоне Панамского канала (из школы по контрповстанческой борьбе). Итоги допросов пока не велики, но есть интересная информация. В результате этой работы арестованных выпускают на свободу очень осторожно, и большинство из них предпочитают выехать в эмиграцию в Чили. Араухо находится в числе тех крупных рыб, которым удавалось скрываться, однако несколько дней назад он и еще шестеро получили убежище в посольстве Боливии. Похоже, что ему придется долго там отсиживаться, прежде чем хунта разрешит ему выехать за границу.

8 сентября 1963 года, Кито.

Эти операции в профсоюзах настолько запутанные, что вынуждают меня откладывать все другие операции из-за нехватки времени. Не удивительно, что у Саудейда было так немного агентов — они говорят и говорят без конца, так что встреча с одним агентом может занять всю половину дня.

Не так давно служба тайных операций ЦРУ направила двух оперативных сотрудников к резиденту в Панаме, чтобы оказывать помощь в проведении операций в профсоюзах по всему Западному полушарию примерно в том же духе, как это делают сотрудники отдела оперативной техники в Панаме, обслуживая по заявкам всех резидентов в Латинской Америке. С кратким визитом они побывали и у нас, в Кито, скорее для ознакомления с положением, чем для какой-либо работы, однако они пообещали организовать приезд сюда того или иного авторитетного представителя Межамериканской региональной организации трудящихся, чтобы урегулировать с хунтой возникшие проблемы. Как утверждает Билл Браун, который является специалистом по профсоюзным операциям, недавно наконец был завербован генеральный секретарь Межамериканской региональной организации трудящихся Артуро Хауреги, так что теперь им будет легче управлять. До этого контроль ЦРУ над Межамериканской региональной организацией в Мехико осуществлялся через Лаорриса Паладино, который был помощником генерального секретаря и главным представителем АФТ — КПП. Возможно, мы попросим вмешательства самого Хауреги.

На прошлой неделе здесь находились два оператора с детектором лжи, которые подвергли проверке наших агентов. Я решил наконец встретиться с Атауальпой Басантесом, одним из наших агентов в КПЭ, который с 1960 года регулярно давал нам информацию, но ни разу не встречался непосредственно с сотрудником резидентуры. В качестве предлога для встречи я воспользовался необходимостью проверки на детекторе.

Интервью с Басантесом под контролем детектора очень интересно, так как показало, насколько полезен детектор при проверке честности в донесениях и в использовании выдаваемых денег. В случае с Басантесом, который, как утверждает оператор, не является необычным, детектор вынудил агента излить целый поток объяснений о его мотивах и чувствах в отношении нас и своих товарищей по партии. Он, конечно, запутавшийся человек, работающий на нас из-за денег, но тем не менее убежден, что капитализм является анафемой для его страны. Теперь я попытаюсь с ним встречаться по меньшей мере раз в месяц. За последние шесть месяцев его донесения резко сократились, в основном из-за того, что доктор Овалье оказался очень слабым связником, поэтому я подыскиваю теперь для него нового. Вместо того чтобы увеличить ему плату, что могло быть связано с известным риском, я согласился выплачивать страховые премии по страховому полису на Басантеса — это дороговато, так как ему уже под пятьдесят лет, а здоровье у него неважное, но это будет еще одним рычагом контроля над ним.

Один из агентов Саудейда, которого он направил на Кубу, был только что арестован по возвращении в Гуаякиль, и, кажется, никто не знает, что с ним теперь делать. Агент этот — Кристобал Могровехо — тот самый человек из города Лоха, которого мы использовали, когда пытались установить подслушивающее устройство в квартире Эчеверрии. Дин придерживается жесткой линии в отношении Могровехо, поскольку на встрече с сотрудником резидентуры в Майами (бывшая резидентура в Гаване) после выезда с Кубы ему было сказано в Эквадор не возвращаться. Мы направили это указание именно для того, чтобы предотвратить арест по возвращении, но, поскольку он отказался следовать нашему совету, Дин не прикладывает усилий для его освобождения. Могровехо был арестован за то, что при проверке в аэропорту в его багаже нашли кубинские пропагандистские материалы (невероятная глупость с его стороны). Арест Могровехо широко комментируется теперь в Лохе, где он был президентом ассоциации студентов юридического факультета университета Лоха и широко известен своими твердыми католическими убеждениями.

На время прекращены операции по подслушиванию квартир Эчеверрии и Флореса. Рано или поздно Флорес эмигрирует; Эчеверрия же скрывается. Операции по подслушиванию и фотографированию магазина коммунистической литературы тоже прекращены, поскольку хунта сразу же после прихода к власти закрыла его. Теперь нам придется убирать свои технические приспособления с повторением стука молотка и скрипа заржавленных гвоздей в половицах.

20 сентября 1963 года, Кито.

Этот месяц полон непрерывного движения людей: агентов, визитеров и новых сотрудников резидентуры. Прибыл наконец первый новый оперативный сотрудник резидентуры Мортон (Пит) Палмер; его прикрытие — должность в экономическом отделе посольства. Несомненно, это будет отличное пополнение в аппарате резидентуры, и я уже начинаю разгружать себя, передавая ему руководство некоторыми тайными операциями.

Дин поручил мне проявлять заботу и еще об одном госте: к нам прибыл Тед Шаннон, бывший резидент в Панаме, а в настоящее время начальник отделения службы внешней контрразведки ЦРУ, ответственный за сотрудников, работающих под крышей Агентства международного развития в сфере оказания помощи другим странам по вопросам общественной безопасности. Шаннон является основателем межамериканской полицейской школы в Панаме (кстати, в следующем году она будет переведена в Вашингтон под новым названием: «международная полицейская школа»), и он был немало огорчен тем, что мы не полностью использовали нашего сотрудника Джона Бурке, работающего под крышей миссии по вопросам общественной безопасности. Дин высказал Шаннону свои опасения относительно возможных осложнений из-за излишнего усердия Бурке, однако после отъезда Шаннона Дин предложил мне подумать насчет того, какие операции можно доверить Бурке. Дин обеспокоен критикой в свой адрес в штаб-квартире за то, что он не в полной мере использует имеющихся у него людей; и действительно, Бурке мог бы выполнить массу всяких поручений. Первым делом его надо ввести в состав специальной группы допроса, которая работает с политическими заключенными.

Вчера в Эквадор вернулся Рейнальдо Вареа, но для него неприятности еще не закончились. Сразу же после переворота хунта отменила импичмент против Вареа и объявила, что он предстанет перед судом, если вернется в страну. Он согласился предстать перед судом, а также воздерживаться от политической деятельности. Из Панамы он направился в Хьюстон, где сотрудник штаб-квартиры выдал ему денежное вознаграждение в связи с прекращением работы в качестве агента, но, если Дин захочет его увидеть, он может установить связь с ним через Отто Кладенски.

Мануэль Наранхо был заменен другим на посту представителя Эквадора в ООН и тоже вернулся. В штаб-квартире сложилось исключительно благоприятное впечатление о нем за его. работу на нас в ООН, у Дина то же самое мнение о нем, и он собирается представить Наранхо, который снова работает в Социалистической партии, на оформление его штаб-квартирой в качестве профессионального агента, что будет означать высокий оклад, дополнительные льготы, гарантированную работу на длительные сроки и пенсию при выходе в отставку.

Хуан Севилья, министр финансов в правительстве Аросемены, является единственным из наших политических агентов в старом правительстве, который получил новую должность с приходом к власти хунты. Возможно, это является следствием его твердой позиции в последние месяцы перед переворотом: хунта назначила его новым послом Эквадора в Западной Германии. Мы направляем досье на Севилью нашему резиденту в Бонне и договариваемся насчет установления контактов на тот случай, если наш резидент в Бонне решит воспользоваться услугами Севильи. Несколько недель назад я вручил Севилье деньги для Карлоса Рендона, его личного секретаря, который поймал Роуру и установил подслушивающее приспособление в квартире Флореса. Очевидно, Рендону чем-то пригрозили, и он собирается покинуть страну на несколько месяцев.

Подполковник Фредерико Гортаире переведем с должности командующего армейскими частями в провинции Манаби на пост военного губернатора провинции Чимборасо. Пока мы будем поддерживать связь с ним через его брата Хорхе Гортаире, чтобы выиграть время, но Дин хочет направить одного из вновь прибывших сотрудников прямо в Риобамбу, чтобы встретиться с подполковником как можно скорее.

Медовый месяц с хунтой в эти дни проходит довольно быстро. Традиционные политические партии начинают беспокоиться, что хунта может остаться у власти значительно дольше, чем обещала, а их широкая кампания по повышению офицерских званий не пользуется особой популярностью. Особенно в связи с тем, что в числе первых, кому были повышены звания, оказались сами члены хунты; теперь хунту составляют один полковник, один адмирал и два генерала.

15 октября 1963 года, Кито.

Вопрос о наших операциях в профсоюзах все еще остается нерешенным из-за произвольных тенденций во взглядах хунты. Еще с прошлого месяца готовится новый общегосударственный закон о транспорте, однако хунта отказывается согласовать проект закона с национальной федерацией водителей автотранспорта, которой этот закон больше всего касается. А федерация водителей является нашим первоочередным объектом, который необходимо увести в сторону от Конфедерации трудящихся Эквадора и в конечном счете вовлечь в Конфедерацию свободных профсоюзов Эквадора. Поэтому мы вызвали из Рио-де-Жанейро Джека Отеро, чтобы он заступился перед хунтой в пользу федерации водителей при рассмотрении закона о транспорте, хотя эта федерация и не является филиалом Международной федерации работников транспорта. Из этих усилий, возможно, что-нибудь получится, если не с хунтой, то с самой федерацией водителей.

Даже в работе через американский институт развития свободных профсоюзов мы встречаемся с трудностями. Главный руководитель программы этого института в Эквадоре не является нашим агентом, поэтому мы не можем направлять его деятельность (разве только через Вашингтон) таким образом, чтобы она гармонировала с нашими усилиями. Наконец приехал Догерти, чтобы помочь скоординировать программы института с нашими Планами и работой, но и этим трудности не исчерпаны. Он собирается договориться, чтобы руководитель программы института в Боготе, завербованный и контролируемый агент ЦРУ, был направлен сюда на такой период времени, какой потребуется, чтобы обеспечить осуществление программы института в том духе, в каком это необходимо в интересах работы Дина. В основном это проблема замещения должностей любыми лицами, через которых мы могли бы содействовать нашим агентам. Рано или поздно, но все программы института в латиноамериканских странах будут осуществляться под непосредственным контролем резидентов.

По мере рассмотрения дел политических заключенных их понемногу выпускают из тюрьмы, и они отправляются в эмиграцию. Тем не менее остается еще более ста арестованных. Флорес и Роура отправляются в эмиграцию в Чили. Араухо наконец получил разрешение на выезд в эмиграцию и неделю назад выехал в Боливию. Об Эчеверрии все еще ничего не слышно. Карденас, Варгас, Басантес и некоторые другие наши агенты как-то избежали ареста.

Прибыл еще один новый оперативный сотрудник: Джим Уолл, старый приятель, который вместе со мной учился в Кэмп-Пири. Уолл только что провел два года в Сантьяго (Чили) под видом студента университета. Он возьмет теперь на себя руководство некоторыми операциями, которые до этого были в моем ведении. Он будет работать под крышей экономического отдела посольства, вместе с Палмером.

Операторы с детектором лжи в настоящее время находятся в Буэнос-Айресе, и Дин принимает меры, чтобы там подвергли проверке посланного нами туда Медардо Торо. У нас создалось впечатление, что резидент в Буэнос-Айресе не воспринимает достаточно серьезно нашу просьбу, правда, у них, несомненно, и без этого предостаточно своих проблем. Чтобы выяснить, почему результаты операции не улучшаются, Дин предложил мне выехать в Буэнос-Айрес и помочь на месте расшифровать показания детектора, полученные при проверке Торо. Я также съезжу в Монтевидео, поскольку Торо проходит там курс лечения и установил контакт по просьбе Веласко с сотрудником кубинского посольства в Монтевидео.

7 ноября 1963 года, Кито.

Это была странная поездка, принесшая разочарование в деле с Торо, однако очень воодушевившая меня в личном плане в связи с предстоящим назначением в Монтевидео. Резидентура в Буэнос-Айресе относится к делу Торо как к совершенно пустяковому, что мы и подозревали. Все, на что мы можем надеяться, — это периодические встречи сотрудника резидентуры с Торо, чтобы передавать ему деньги и получать от него донесения. В Монтевидео дело обстоит и того хуже: шеф резидентуры Нед Холмэн вообще не хочет иметь никаких дел, связанных с Веласко. Холмэн был предшественником Ноулэнда в Кито, так что имел более чем достаточно поводов, чтобы быть озлобленным на Веласко. Тем не менее дело это интересно уже тем, что Веласко устанавливает каналы связи с кубинцами через Торо. Интересно будет выяснить, получает ли Веласко финансовую поддержку от кубинцев. Было бы не столь уж невероятно, если он вновь собрался выдвинуть свою кандидатуру на пост президента, учитывая то, что он отказался порвать с Кубой и неоднократно высоко отзывался о Кастро.

В Буэнос-Айресе я разбирался с материалами проверки на детекторе не только Торо, но и двух других дел: в одном проверяли профсоюзного деятеля, одного из наиболее ценных агентов в движении перонистов, а в другом — офицера аргентинской военно-морской разведки и его жены, которые работают вместе в качестве агентов в разведывательной службе военно-морских сил Аргентины.

10 ноября 1963 года, Кито.

Послезавтра я попытаюсь завербовать Хосе Мариа Роуру, который с мая прозябает в тюрьме «Гарсиа Морено». Ему разрешили выехать из страны, и он сначала вылетит в Гуаякиль, оттуда в Лиму, затем в Ла-Пас и в конечном счете — в Чили.

Последние несколько'недель полковник Луго находился в Кито и при встрече говорил мне, что полицейские, допрашивающие Роуру, сообщают о его очень подавленном настроении, даже разочаровании в своем политическом прошлом. Он также крайне обеспокоен судьбой своей семьи, оказавшейся в бедственном положении. Эти сведения совпадают с теми, которые мы получили из других источников о положении семьи Роуры. Луго высказал предположение, что, возможно, Роура уже созрел для того, чтобы начать его вербовку, но это следует сделать вне стен тюрьмы.

Обсудив возможности, Дин предложил мне сесть в тот же самолет, на котором улетает Роура из Гуаякиля в Лиму, и сделать ему предложение в самолете. Мы договорились с управляющим в аэропорту Гуаякиля, американцем и нашим агентом, чтобы он устроил мне место в самолете рядом с Роурой. Из штаб-квартиры только что получено одобрение нашего плана, а наш резидент в Лиме договорится с полицией, чтобы Роуре разрешили остановиться там на несколько дней, если пожелает, так как разрыв между прибытием самолета из Гуаякиля и отправлением в Ла-Пас всего около двух часов. Нам необходимо, если все пойдет удачно, довести дело до конца в Лиме, а не в Ла-Пасе. Когда я переговорю с ним, то предложу сделать остановку в Лиме за мой счет. После всех этих месяцев, проведенных в одной из самых мрачных тюрем мира, он, видимо, согласится. В любом случае попытка вербовки в самолете — оправданный риск, хотя известно, что характер Роуры чрезвычайно изменчив. Оправданность риска объясняется тем, что нам нужно проникнуть в эмиграцию в Сантьяго, а Роура был бы превосходным источником после возвращения в Эквадор.

13 ноября 1963 года, Кито.

Не все получалось, как было задумано, но и не случилось ничего страшного. В полдень 13 ноября я вылетел в Гуаякиль. К моему удивлению, Роура оказался в том же самолете, что и я, но под охраной полиции. Полковник Луго говорил мне, что Роуру отправят утренним рейсом, и я меньше всего хотел, чтобы он видел меня в Кито или подумал, что я имею какое-либо отношение к нему. Наш сотрудник в Гуаякиле обо всем договорился с управляющим, и тот ждал меня в три часа ночи, чтобы дать мне место в самолете рядом с Роурой, которого освободят из-под стражи в момент, когда он вступит на борт самолета.

Когда я вошел в салон самолета, то с тревогой увидел, что там было всего не более десяти пассажиров. Стюардесса проводила меня на место рядом с Роурой — он уже сидел на своем месте, и мое знакомство с ним и заготовленная легенда начали рушиться. Я собирался начать с ним разговор как случайный пассажир с другим случайным пассажиром. Я выбрал место рядом с Роурой на тот случай, если салон окажется переполненным, чтобы никто не занял это место. Но теперь было совершенно ясно, что мое появление рядом с ним преднамеренно.

После того как я уселся возле Роуры, молчание, казалось, затянулось до бесконечности. Я отчаянно силился придумать какой-нибудь новый повод, чтобы завязать разговор. Неожиданно появилась стюардесса и предложила мне пересесть куда угодно, чтобы вздремнуть, поскольку ряды кресел в салоне пустовали. Нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя и придумать новый вариант. Я направился вперед рядов за десять, настроение у меня упало.

Вот уже и от взлетной дорожки оторвались. Прошло пять, десять, двадцать минут, но я так и не решался встать со своего места. В свое оправдание я уже начал было придумывать версию о создавшихся неблагоприятных условиях, чтобы как-то объяснить, почему не заговорил с Роурой. Однако нужно было все же как-то сдвинуться с мертвой точки, и в конце концов я встал и нетвердой походкой, словно входя в холодную воду, направился к месту, где сидел Роура.

Я представился под вымышленным именем. На мой вопрос, не могу ли я с ним поговорить, он ответил мне с полным безразличием. Я уселся рядом и начал говорить, постепенно освобождаясь от напряжения, что я американский журналист, несколько последних недель провел в Эквадоре, изучая проблемы неграмотности, болезней и нищеты для подготовки серии статей. В аэропорту перед вылетом я случайно узнал, что он должен был лететь этим же рейсом, и мне хотелось бы узнать его, коммуниста-революционера, точку зрения на эквадорские проблемы. Я добавил, что знаю об его аресте в этом году, и выразил удивление, что могут происходить столь деспотичные и несправедливые акты.

За кофе мы обсуждали проблемы Эквадора. Роура говорил открыто и с облегчением, и, казалось, устанавливалась атмосфера взаимопонимания. Минут за двадцать до посадки в Лиме я перевел разговор на тему о его личном положении. Он сказал, что в Лиме пересядет на другой самолет на Ла-Пас и через несколько дней вылетит оттуда в Сантьяго. Он не знал, что предпринять в отношении своей семьи, и считал, что в эмиграции ему будет тяжело.

Теперь мне нужно было сделать предложение, достаточно осторожное, но и достаточно определенное, чтобы Роура понял его смысл. Я сказал, что в Лиме встречусь с приятелями примерно той же профессии, что и я, они, возможно, захотели бы поговорить с ним и, я уверен, они готовы оплатить ему за интервью, поскольку представляют солидное предприятие. Он ответил, что был бы не против, но перуанцы разрешили ему оставаться в порту только до первого рейса самолета, направляющегося в Ла-Пас. Я сказал, что мои друзья, очевидно, смогут договориться с перуанцами о разрешении остаться в Перу на несколько дней, а ему для этого нужно будет попросить иммиграционные власти, разрешат ли они ему провести в Лиме хотя бы день и вылететь в Ла-Пас позднее, скажем сегодня вечером или завтра. Кто знает, заметил я, может быть, удастся договориться о какой-нибудь постоянной финансовой поддержка для него самого в Сантьяго и для его семьи в Кито. Может быть, сказал я, он даже сможет договориться о переезде его семьи в Сантьяго, чтобы жить вместе. Я видел, что он клюет на приманку и начинает понимать, к чему я клоню.

Когда на табло появился сигнал «Застегнуть ремни», я вынул из кармана листок бумаги с напечатанным вымышленным именем и номером почтового отделения в Вашингтоне. Я сказал, что в Лиме буду находиться в гостинице «Криллон» и если он будет иметь возможность сделать остановку на пару дней, то может зайти ко мне, чтобы продолжить разговор. Если нет, то он всегда может связаться со мной по этому почтовому адресу. Он не сказал, что будет просить у перуанских властей разрешение сделать остановку, но и не сказал, что не будет. Мне показалось, Роура решил сделать такую попытку. В заключение, чтобы убедить его в том, что я о многом знаю, и дать понять ему, что я из ЦРУ, я назвал его на прощание «Пепито» — именем, которым он пользовался среди своих товарищей по компартии. После этого я вернулся на свое место.

Сойдя с самолета, я направился к зданию аэровокзала, где у входа меня встретил сотрудник резидентуры в Лиме, который осуществляет связи с иммиграционными властями. Он договорился с ними, не раскрывая наших планов по вербовке эквадорца, насчет разрешения, если Роура обратится с такой просьбой, а если и не обратится, то чтобы они сами в осторожной форме предложили ему такую возможность. Из здания аэровокзала мы стали наблюдать за самолетом, так как Роура почему-то задерживался в нем. Наконец он появился и начал спускаться по трапу, но затем внезапно повернулся и вбежал обратно в самолет. Как раз в этот момент около десятка полицейских в форме быстро шли — по существу, бежали — к этому самолету. Старший из них вошел в самолет, и последовала длительная пауза. Встретивший меня сотрудник резидентуры направился к своим людям в полицию аэропорта, чтобы выяснить, что там произошло, а я — в посольство ждать известий из аэропорта. Если Роура останется, я найму номер в гостинице «Криллон» и буду ждать его. Если он полетит дальше в Ла-Пас, я вылечу обратно в Кито дневным самолетом.

Когда я пришел в посольство, мне сообщили подробности инцидента в аэропорту. Роура так испугался полиции, когда те бежали к самолету, что подумал, что может случиться что-то ужасное, и отказывался оставить самолет и выходить в аэровокзал до посадки на другой самолет, следующий в Ла-Пас. Он проявлял крайнюю нервозность в аэропорту и все время волновался, как бы не пропустить самолет на Ла-Пас, затем, как и было запланировано, Роура вылетел туда.

Резидент в Лиме Боб Дэвис принес извинения за сверхусердие чиновников местной полиции: полицейские, устремившиеся к самолету, хотели устроить Роуре теплый, корректный прием в порядке подготовки к выдаче ему разрешения на остановку в Лиме. Сотрудники резидентуры в Лиме сорвали мне операцию; я уверен, что Роура сделал бы остановку, а теперь нам остается только ждать телеграмму или письмо по адресу, который я дал ему. А Дин между тем обдумывает возможность поездки к Роуре, как только тот прибудет в Сантьяго.

Из Лимы я послал телеграмму в штаб-квартиру по существу моего контакта с Роурой и в порядке информации копии — в Кито и Ла-Пас. Когда я сегодня днем вернулся в Кито, Дин уже был знаком с моей телеграммой, у него поднялось настроение, хотя мы и не уверены в том, что Роура принял наше предложение. Завтра я получу боливийскую и чилийскую визы на случай необходимости быстрого выезда, если в Вашингтоне получат от Роуры телеграмму на мое вымышленное имя.

17 ноября 1963 года, Кито.

Потребовалось немного времени для выяснения позиции Роуры. Сегодня утром мы получили телеграмму от резидента в Ла-Пасе, в которой он сообщил, что Роура имел тайную встречу с двумя ведущими боливийскими коммунистическими деятелями. На этой встрече Роура сообщил о моей попытке завербовать его, при этом он заявил, что если еще раз встретит меня, то убьет. Очевидно, эта информация получена путем подслушивания с помощью технических средств. Теперь мне не нужно визы, хотя Дин все еще думает, что Роура может изменить свое решение через полгода, год или пару лет. Во всяком случае, он знает, что мы интересуемся им, и у него есть номер нашего почтового ящика.

Мне осталось до выезда только три недели, и по мере передачи руководства операциями трем новым сотрудникам я одновременно прекращаю сотрудничество с некоторыми малозначительными агентами, не исключая, разумеется, возможности вновь вернуться к ним, если в этом появится необходимость.

В числе тех, с кем резидентура прекращает сотрудничество, доктор Фелипе Овалье, личный врач Веласко и связник для Басантеса, нашего агента в КПЭ. Овалье становится слишком дряхлым стариком, и, вероятно, это является основной причиной спада активности Басантеса. Перед тем как прекратить выплату Овалье из фондов резидента, мне удалось уговорить посла вновь включить его в списки врачей, которые выдают медицинские справки для получения американских виз (консульский отдел вычеркнул его из списка этих врачей, так как он выдал справки лицам, едущим в США, больным сифилисом), иначе он оказался бы в крайне тяжелом материальном положении. Шансы на возвращение Веласко сейчас настолько малы, что не стоит тратить время на встречи с Овалье для получения информации о сторонниках Веласко. Я завербовал нового связника для Басантеса и думаю, что тот начнет теперь работать лучше. Этот связник — полковник авиации Гонсало Фернандес, бывший военный атташе Эквадора в Лондоне, ушедший в отставку по политическим мотивам. Поскольку Басантес тоже бывший офицер, я надеюсь, что они сработаются.

10 декабря 1963 года, Тампа.

Сидя в самолете, уносившем меня домой, я мысленно сравнивал нынешнее положение в Эквадоре с тем, каким оно было, когда я прибыл туда. Ноулэнд теперь не узнал бы свою резидентуру, так она разрослась. Только в Кито у нас теперь восемь оперативных сотрудников против пяти, когда я впервые приехал сюда, плюс два новых секретаря, несколько работающих женщин — жен сотрудников и еще один сотрудник по связи. В Гуаякиле у нас, правда, все еще только два оперативных работника под крышей консульства, но добавили еще одного вне консульства. Теперь Дин собирается увеличить свой штат в Гуаякиле сотрудниками под неофициальными крышами. Бюджет резидентуры также непомерно вырос — с 500 тысяч долларов в 1960 году почти до 800 тысяч в настоящее время.

Безусловно, продвинулось осуществление контрповстанческой программы после всех этих арестов, ссылок в эмиграцию и репрессий, проведенных хунтой. Начато проведение нескольких новых операций, особенно новых операций по подслушиванию телефонных разговоров и созданию военного разведывательного подразделения, которым занимается Дин. Многие из этих операций проводятся во взаимодействии с хунтой. Через полицию и военных офицеров мы сумели проникнуть и в саму хунту, а стенографистка главы хунты получает у нас жалованье. Операции среди студенчества тоже, кажется, должны улучшиться; несмотря на все трудности, наладилась работа и в Конфедерации свободных профсоюзов и в системе американского института развития свободных профсоюзов.

Стала намного благоприятнее и общая политическая обстановка. Когда я приехал в Кито, министром внутренних дел был Араухо, и в течение двух с половиной лет традиционные партии наделали массу глупостей, толкая рядовых граждан на поиски крайностей, дабы решить назревающие проблемы. Все политические деятели — Веласко и его последователи, консерваторы, социал-христиане, либералы и социалисты — боролись за обеспечение своих узкоэгоистичных интересов, иногда под руководством наших агентов, но так и не провели ни одной реформы, о необходимости которых все они говорили.

В начале этого года был опубликован доклад ООН, в котором говорилось, что 800 тысяч эквадорских семей (свыше трех миллионов человек) живут в нищете, в то время как тысяча богатых семей (900 помещиков и 100 дельцов и коммерсантов) утопают в роскоши и богатстве.