За тенью огненных миров

I

Гималаи… нескончаемые белоснежные вершины, окутанные дымкой облаков, изрезанные глубокими ущельями и живописными долинами, растянулись на тысячи километров от Тибетского нагорья до Индо-Гангской равнины. Безмолвно касаясь небес, они хранили в сердце своём великую тайну о духовной «жемчужине» Азии.

Ещё с давних времён люди олицетворяли эту таинственную страну с высшей справедливостью и духовной мудростью, слагая о ней многочисленные легенды. Не однажды искатели пытались найти её горный след, так и не дойдя до цели, но лишь призванным открывались невидимые тропы, ведущие в лоно загадочной обители. Даже природа охраняла великую святыню, уводя путников от цели, преграждая тропы непроходимыми ущельями, отвесными скалами и стремительными горными реками. Казалось, что сама непостижимая сила Всевышнего хранила её, скрывая в иллюзии неприступности.

Что же скрывали в себе седые вершины, объятые тайной прошлого? Помнят ли Гималаи правду о тех далёких временах Земли? Либо ответы до сих пор покоятся в глубинах мирового океана, как ныне материки загадочной Атлантиды. Тайны, тайны… Сколько же ещё их сокрыто в недрах веков?

Многие тысячелетия тому назад в середине четвёртого круга планетарного развития несколько «Высоких сущностей» с тонкоматериальных планет галактики появились в сфере Земли. Своим нисхождением в земные оболочки они открыли новую эпоху в развитии человечества, наделив землян принципами разумности. В наиболее опасные периоды человеческого взросления, когда бездуховность достигала своей критической глубины, они появлялись среди определённых народов, посвящая избранных в знания надземных истин. Со временем сакральные знания обрастали религией для масс, а пустые формы ритуальности заменяли верующим суть великих учений. Но с появлением нового Учителя духовная истина вновь выбиралась на «свет божий», пробиваясь сквозь сумрак религиозных догматов. И так было всегда на протяжении многих и многих веков… В необозримо далёком прошлом эти Великие завершили подобное восхождение на других планетах, достигнув немыслимого для землян развития. Их называли по-разному: богами, архатами, махатмами, святыми, пророками, но посвящённым они были известны как — Учителя человечества.

С некоторых пор в гималайской обители братства находились лишь младшие махатмы и подготовленные ученики, старшие же братья пребывали в надземных сферах, иногда появляясь на Земле для неотложных нужд. До определённого времени ашрамы братства были многочисленны и занимались не только просветительской, но и научной деятельностью. Используя незнакомые землянам технологии, они создавали чудо средства, наделённые аспектами разумности, принципиально отличавшиеся от известных человечеству аналогов.

Именно четвёртый период планетарного развития и должен был стать переходным, своеобразным этапом подготовки к сознательному единению духа с материей, чтобы «однажды предавшие бога» обрели наконец-то путь к своему истинному дому. До поры до времени развитие землян протекало по намеченному плану, но непредвиденные обстоятельства неожиданно вмешались в судьбу человечества, влача за собой серьёзные последствия. Причиной тому послужило беспрецедентное предательство одного из учителей землян, возомнившего себя единственным хозяином планеты. Подобные случаи хотя и являлись исключительными, но все же время от времени проявляли себя в среде молодых мирозданий. Именно тогда отступник заключил тайное соглашение с демоническими силами антимиров, вступив с ними в тёмную коалицию. А когда тень Кали — Юги ещё больше сгустилась над планетой, и упадок человеческого сознания достиг своей критической точки, союзники активизировали свои действия. Одурманивание землян проводилось с циничностью, не поддающейся здравому осмыслению: для этих целей использовались национальные и религиозные идеи, провозглашающие господство определённого государственно — расового клана, либо единственно истинной веры. Идеи нетерпимости к инакомыслящим насаждались в сознания людей, возбуждая инстинкты кровожадной толпы, и наравне с потребностями «хлеба и зрелищ» становились смыслом существования. Ещё неискушённое человечество глубоко увязало в силках своей низшей природы, умело расставленных добровольными помощниками хаоса. «Тёмные союзники» всеми силами старались скрыть истинную правду о посмертном существовании души, тем самым ограничивая мировоззрение людей пределами физической реальности. С тех пор и началось невиданное противостояние между силами Света и тьмы.

Битва за души человеческие развернулась одновременно в двух мирах, где были собраны все силы противоборствующих сторон. Неимоверное бремя долга перед земным миром легло на «плечи» Надземного братства…

Лишь в середине двадцатого столетия, потерпев сокрушительное поражение в тонких мирах, «тёмный хозяин» планеты был сброшен в низшие слои преисподней. Но в земной сфере силы хаоса не собирались сдавать своих позиций, и готовились к новым сражениям. После того, как планетарные противоречия уже в который раз накалилось до предела, угрожая перейти в катастрофу, и было принято решение о привлечении к работе необременённых земным прошлым наблюдателей с планеты Сензар.

В одной из базальтовых башен земной обители братства состоялась встреча двух великих Учителей человечества — Владыки Гория и Вут-Суми. Они появились в тонких астральных телах и вели разговор на телепатическом языке.

— Как обстоят дела с нашими подопечными? — после приветствия сразу же задал вопрос Гория, — Владыка Тайе просил снабжать его всей появившейся информацией.

— За каждого подопечного отвечает один из младших махатм и несколько его учеников. «Новорождённые» развиваются в определённом для них окружении в соответствии с кармической привязкой. Я уже доводил до твоего сведения, что монада одного из них была потеряна, но мы сузили круг поиска и вышли на несколько предполагаемых кандидатов. За ними будет вестись пристальное наблюдение, и рано или поздно Странник обязательно проявит себя, — ответил Вут-Суми.

— Миссия сензарцев подлежит полной секретности до её решающей фазы. Необходимо соблюдать все меры предосторожности, особенно при вынужденных контактах с подопечными. «Тёмные» всегда настороже, и остро чувствуют наше присутствие.

— Всё будет в порядке, координация действий поручена Джун-Кэлу, он же соберёт после пробуждения всех подопечных и поможет им восстановить прежние силы. Только после этого мы приступим к созданию антивирусных программ.

— Для их внедрения в психосферу необходимо подготовить дополнительные излучатели в горных районах Тибета и Алтая. На Алтае предлагаю использовать братьев Сензара, разумеется, после их реабилитации. Это очень сильные воины, они принесут огромную пользу, — промолвил Владыка.

— Я распоряжусь, чтобы всё организовали.

— Каковы астрологические предпосылки для России на ближайшие десятилетия?

— Далеко не благоприятные… Наш незабвенный владыка смерти и возрождения Плутон в восьмидесятые — девяностые годы окажет огромное влияние на подсознание человечества. А при его вхождении в созвездие Скорпиона в России обостряться все назревшие противоречия прошлого. Застоявшаяся энергия масс выплеснется наружу, порождая хаос и небывалые последствия.

— Как мы и предполагали, идеология государства рухнет именно в этот период, — задумчиво проговорил Владыка Гория.

— Верней всего, хотя для России потенциально существуют два варианта развития, но ты же сам знаешь, к сожалению, наши предложения были отвергнуты руководством страны.

— Значит, на месте руин бывшего Союза обозначиться новая Россия, ослабленная, без чётко выраженной концепции развития, но стремящаяся к свободе? — Владыка пристально поглядел на Вут-Суми.

— Так всё и будет, и в этот период для хаоса откроются все информационные двери. Силы тьмы предпримут, возможно, самую долгожданную попытку, чтобы поставить страну на колени. Именно тогда мы и должны подготовить первые антивирусные программы, чтобы сохранить равновесие государства.

— Ты прав, Вут-Суми, этот этап особенно важен для всей миссии. Поэтому возьми под контроль, чтобы антивирусные данные, полученные через монады шестерых членов группы, были синтезированы именно в середине данного периода.

— Хорошо. Но уверен, что полученная защита лишь на какой-то период разрядит вирусные поля. Спустя некоторое время они воссоздадутся в изменённой форме. Вот тогда возникнет необходимость ударного антивируса, зреющего в монаде Странника. Так как его «сон» продлится значительно дольше, он сумеет впитать в себя воздействие и мутировавшего зла.

— Если нам удастся воплотить задуманное в реальность, последнее слово останется за нами, — проговорил Владыка Гория. — Мировые изменения уже витают в пространстве, и России предстоят тяжёлые испытания на прочность духа. Нельзя её отдавать хаосу, а он за ней придёт. Мы должны удержать ситуацию под контролем!

— Во всяком случае, у нас будет отсрочка во времени… В середине девяностых годов, когда Плутон войдёт в созвездие Стрельца, наступит некоторая стабилизация, — напомнил Вут-Суми.

— Да, нам необходимы эти годы, за это время мы обязаны подготовить ловушку для «раненного зверя». Предпосылки для трансформации мирового сообщества должны созреть к восьмому году нового тысячелетия. Если расчёт окажется верным и ситуация не повернётся к нам обратной стороной, то к середине второго десятилетия сознания какой-то части человечества сумеют принять огненную трансмутацию.

— К этому времени мы должны подойти во всеоружии. Однако хаос успеет сделать своё дело, мы можем потерять целое поколение людей, — произнёс Вут-Суми.

— Согласен, это неизбежно, но несмотря ни на что, мы должны довести намеченное до конца. Уже грядёт новая эпоха, ведя за собой «Огненный ветер».

— К сожалению, потрясений Земле не избежать, слишком много накопилось невежества в её ауре. Разряжение её тёмных слоёв необходимо для очищения всей планеты, ведь «назревший нарыв» должен выйти наружу, — произнёс Вут-Суми, предвидя будущее.

II

Южная Индия, штат Тамилнад.

В кафе одного из отелей небольшого индийского города Тируваннамалая трое молодых людей вели непринуждённую беседу. По странным стечениям обстоятельств два месяца назад все они получили приглашения для участия в международной молодёжной конференции, которая должна была состояться в городе Дели под эгидой Всемирного молодежного фонда. Однако вся странность заключалась в том, что будущие профессии ребят имели лишь косвенное соприкосновение с тематикой конференции. Нехарактерная для западного мышления тема касалась теории зависимости и освобождения души от материального мира, освещаемая взглядами философских школ: Веданты, Джайнизма и Санкхьи. Будучи людьми западного менталитета, глубоко не интересующимися вопросами религии, они оказались несколько в растерянном положении. Конечно, сомнения в целесообразности поездки возникали, но как всех молодых людей полных сил и стремления к чему-то новому, их завораживала экзотика приключений. И как ни странно родители ребят совсем не чинили препятствий. Возможно, при иных обстоятельствах подобное решение вызвало бы по меньшей мере удивление, но предстоящая свобода и перспектива окунуться в экзотический мир Востока по-особому «пьянили» их разум, не позволяя задуматься над истинными причинами происходящего.

До отеля друзья добрались лишь поздним вечером. Измученные дорогой и жарой, они приняли душ и тут же отдались богу сновидений — Морфею. Утром они спустились в кафе отеля и заказали завтрак, заранее зная, что в этом городке им могут предложить исключительно вегетарианскую пищу. Молодые люди никогда не придерживались строгой вегетарианской диеты, но уже успели проникнуться уважением к индийским традициям. Незамедлительно к ним подошёл добродушный официант. Выслушав пожелания, он улыбнулся и на сносном английском языке поблагодарил за заказ. Томить друзей голодом он не стал, и вскоре принёс на большом подносе завтрак. Он состоял из рисовых лепёшек, овощей карри, пельменей с начинкой из маринадов, а на десерт была простокваша. Новый товарищ ребят — Раджив, с которым они познакомились на конференции, уверял, что в жару лучшего напитка, чем простокваша дхай просто не найти. В это время в кафе уже царило затишье, только за дальним столиком сидели мужчина с женщиной, они были явно не из местных и периодически удостаивали друзей мимолётными взглядами. Все остальные обитатели отеля уже давно обходили городские достопримечательности и места паломничества. После плотного завтрака ребята обменялись мнениями о колорите южноиндийской кухни, сумев оценить её по достоинству, и стали ожидать Раджива. По его же словам два года назад он окончил Делийский университет по направлению восточной философии и древнеиндийского языка санскрита. Ещё на конференции Раджив обратил на себя внимание недюжинными организаторскими способностями, став одним из самых активных её участников. В ожидании товарища ребята с удовольствием вспоминали о неповторимых днях своего пребывания в Дели. Сама атмосфера конференции незаметно сблизила новых друзей, заставляя задуматься о вещах ранее их не интересовавших, но ставших сейчас постоянной темой обсуждений. Экскурсии по городу ещё более усиливали остроту ощущений от знакомства с древней культурой. Они посетили все основные достопримечательности города, в том числе Красный форт, построенный ещё шахом Джаханом в период расцвета Могольской империи, выходящий на знаменитый рынок, представляющий цвет индийской экзотики с его невообразимой плотностью, толкотнёй, криками продавцов, ароматами индийской кухни и всевозможной бытовой мелочью. Побывали в одном из символов Дели, самой большой мечети в Индии — Джама Месджид, во дворе которой могло одновременно поместиться два десятка тысяч человек. Вечерами ребята гуляли по площади Коннаут в Нью-Дели — цитадели туризма и деловой жизни, обходя магазинчики, заглядывая в многолюдные рестораны, общались с бойкими торговцами сувениров. В конце площади они не раз задерживались у сорокадвухметровой триумфальной арки, называемой воротами Индии, и любовались её величием. А, кроме того — была ещё уйма других впечатлений.

Как-то само собой разговор друзей переключился на отвлечённые темы. Всё началось с неожиданного заявления Стивена:

— А вы знаете, ребята, я нисколько не жалею об этой поездке. Столько нового довелось узнать! Что нас ожидает дома, карьера, деньги? Эта вечная погоня за призраками благополучия и признания.

Своей вальяжной раскованностью парень так походил на истинного американца. После окончания Стэндфордского университета, в котором он занимался изучением искусственного интеллекта, Стивен имел потенциальную возможность добиться больших успехов в этой области.

— Ой-ой… А почему бы и нет? — зелёные глаза рыжеволосой Даниэлы лукавыми лучиками заскользили по лицу собеседника. — Ведь ты же всю свою сознательную жизнь стремился именно к этому.

— Ну да, стремился, пока не начал кое-что понимать…

— Интересно, интересно и что же тебя просветило?

— Мысли, всё мысли, милая. Сдаётся мне, что исследования искусственного интеллекта не будут иметь смысла, пока не познан до конца наш человеческий.

— Да-а, вот это самокритичность! Тебе, друг мой, на философский факультет нужно было поступать, — вмешался в разговор Рендел, худощавый молодой англичанин с заострёнными чертами аристократичного лица.

— Это почему же?

— Философия, Стивен, не требует научных доказательств истины, она просто допускает её существование. В этом случае тебе лишь останется понять себя.

— Но как понять себя, Рендел?!..

— А вспомни-ка недавние лекций профессора Дата, ведь помимо умственных спекуляций восточная философия ещё опирается на непосредственное проникновение в истину через духовно-интуитивное прозрение.

— Умник! Не подскажешь, как это сделать? — разгорячился Стивен.

— Нет, в этом я тебе не помощник, лучше обратись к Радживу.

— Пожалуй.

— Ребята, а вам не кажется, что в последние дни тематика наших бесед сильно изменилась? — Даниэла вопросительно поглядела на друзей. — Мы всё чаще стали вспоминать о душе.

— Ты хочешь сказать, что пора бы о ней и подумать? — насмешливо заметил Рендел.

— Нет, я серьёзно! Может, это как-то связано с приглашением посетить Индию?

— Хм… я тоже постоянно об этом думаю, — задумчиво произнёс Стивен, приглаживая свою непослушную светлую шевелюру. — Не случайно наше появление здесь, не случайно… У меня даже складывается впечатление, что кто-то очень желал нас видеть на этой земле. Но кто и с какой целью?

— Когда я получила приглашение, честно сказать была в недоумении… в нашем университете некоторые ребята очень серьёзно увлекались восточной философией, а пригласили именно меня. Почему?

— И у меня, Даниэла, была такая же ситуация, — произнёс Стивен, откидываясь на спинку стула. — Но ещё больше не понимаю, почему родители так быстро согласились меня отпустить и без лишних вопросов ссудили деньгами?

— Может быть, потому что ты стал уже взрослым мальчиком? — хихикнула девушка.

— Шутница! — вспыхнул Стивен.

— Не обижайся, милый, я же любя.

— Кстати, а вы заметили, с каким вниманием и заботой относится к нам Раджив? — произнёс Рендел, оглядывая ребят своим прищуренным взглядом. — Конечно, можно погрешить на национальное гостеприимство, но что-то здесь не так, слишком уж заинтересован он в нас. Есть здесь какая-то тайна, и мы должны её разгадать…

— М-да… наверно, ты прав, Рендел, — Даниэла постучала своими изящными пальцами по столу. — Вы помните его глаза? В них же может уместиться весь этот мир! А те необычные ощущения, когда он находился рядом? Я как женщина не могу увидеть в нём мужчину, но в нём есть нечто иное, более сильное и цельное, что ли… хотя он и не на много старше нас.

— Даниэла, а во мне ты мужчину видишь? — Стивен попытался шуткой рассеять знакомое и ему ощущение.

— А ты никак на комплимент напрашиваешься? — девушка лукаво улыбнулась и ласково потрепала Стивена по шевелюре.

— Мне кажется, что вы давным-давно знакомы, отношение между вами такие естественные без лишнего жеманства. Не находите? — усмехнулся Рендел, поглядывая на друзей.

— Ага, ещё скажи, что узы кармы держат нас в своих крепких объятиях, из воплощения в воплощение подталкивая к своей судьбе. Тоже мне… Ты шутишь или действительно веришь во всё это?! — произнёс Стивен, вопросительно взглянув на Рендела.

— Не знаю, не знаю… но если не понимаешь чего-то, это не значит, что его не существует вовсе, просто сознание ещё не готово к восприятию.

— Шутки шутками, но все-таки, ребята, нам необходимо проявлять осмотрительность в отношении к Радживу, — с полной серьёзностью сказал Стивен, развернув широкие плечи, — необходимо разобраться в истинной причине его внимания к нам.

— Ты не ошибся, Стивен, моё внимание к вам не случайно…

От неожиданности ребята вздрогнули и почти одновременно обернулись на знакомый голос с южным акцентом. От дверей кафе к ним направлялся улыбающийся Раджив.

— Как ты услышал наш разговор, неужели мы так громко болтали? — удивилась Даниэла.

— Друзья мои, наша встреча действительно не случайна, и вы очень скоро поймёте — почему. Единственное что хочу вам сказать, не бойтесь ничего и верьте мне, всему своё время. А сейчас давайте сделаем так, я поднимусь в свой номер, умоюсь, ну а потом начнём знакомство с городом. Мне достаточно получаса, встречаемся у входа в отель, — подмигнув друзьям, Раджив быстрым шагом направился наверх.

Через тридцать минут вся группа собралась в условленном месте. За это время Раджив успел переодеться в лёгкую национальную одежду, дополнявшуюся коричневыми сандалиями и небольшой матерчатой сумкой свисавшей с его плеча. Остальная компания облачилась в бриджи и футболки; головы парней гордо украшали бейсболки с названиями каких-то спортивных команд, а Даниэла кокетливо водрузила на свою рыжую головку эффектную панаму. Кроме того ребята вооружились фотоаппаратами последних моделей.

— В путь, друзья мои! — скомандовал Раджив, направляясь в сторону виднеющейся горы. — Пока мы идем, я буду рассказывать, а вы просто послушайте.

Ребята переглянулись и молча двинулись вслед за ним.

— В конце прошлого столетия один юноша постиг то, к чему долгие десятилетия в основном безуспешно стремятся многочисленные духовные искатели, — начал свой рассказ Раджив. — Ощущение сильнейшего страха смерти привело его к постижению себя. На востоке этот феномен называют духовной реализацией — самадхи, или реализацией Атмана. Иными словами, он ощутил свою бессмертную неразрушимую сущность, не имеющую отношения к телу, уму, или личности. Он постиг в прямом переживании, что ничего не существует отдельно от всеобщего единого сознания, воплощённого в человеческих личностях и Вселенной, а в непроявленном состоянии являющегося — Богом. Будучи обыкновенным учеником, юноша какое-то время скрывал от людей свои ощущения, но с каждым днём могучая сила Атмана всё сильнее и глубже захватывала его, открывая неведомое. Решение было принято, собрав нехитрые пожитки, он двинулся в путь к священной горе Аруначале, почитаемой индусами как проявление Бога Шивы…

Их путь пролегал через многолюдные улочки кипящего жизнью городка, мимо проносящихся моторикшей, торговых лавок, одноэтажных невзрачных жилых домиков и по-восточному экзотических зданий. А между тем Раджив продолжал:

— Юноша решил остаться навсегда у подножия этой святыни, предавшись глубочайшему созерцанию. На протяжении нескольких лет он практически не принимал пищу и воду, обходился без сна, так как погружённость в себя была настолько интенсивной, что не требовала ничего больше. С годами его внутренняя сила стала проявляться духовным сиянием, привлекая к себе паломников со всего мира. Со временем возле склона горы вырос ашрам, и молодой человек, получивший имя — Шри Рамана Махарши, стал на стезю учительства. Вначале своего пути большую часть времени он проводил в глубоком молчании, излучая через него свою силу, успокаивающую человеческие умы. Но со временем он уже стал давать устные объяснения того, что постиг в тишине. Шри Рамана и сам не раз утверждал, что только великая сила безмолвия способна без искажений передать подобное переживание, и никакие интеллектуальные диспуты не в силах открыть покров этой тайны. С тех пор Шри Рамана Махарши стал великим мировым Учителем и глубоко почитаемым святым. Я бы очень хотел, чтобы вы на месте прониклись ощущением духовной силы учителя Раманы, ведь он и Аруначала уже давно стали единым целым, их нельзя отделить друг от друга.

— Ты ведёшь нас к горе, где святой провёл оставшиеся годы жизни? — спросил Стивен.

— Да, мы побываем в ашраме учителя, но вначале посетим храм Аруначешвары, он так же расположен у подножия Аруначалы.

Рассказ Раджива навеял на Даниэлу волну непонятных ощущений, смешавшихся с трепетом и щемящей тоской. Что-то знакомое шевельнулось в её душе и призывало знать ещё больше.

«Не связанно ли это с окружающей обстановкой, с памятью прошлых веков, осевшей на улицах и камнях зданий, ведь как говорил Раджив, город является одним из древнейших в мире», — подумала девушка.

— А в чём всё-таки суть учения Шри Раманы? — спросила немного взволнованная Даниэла. — Объясни проще.

— Проще, говоришь? Попробую. Суть учения заключается в познании самого себя, своей истинной глубинной природы. Для этого необходимо в тишине освободиться от всех желаний и тревог своего «маленького я» и развернуть успокоенный ум вовнутрь, к ощущению себя… не тела, а самого бытия в себе, которым мы и являемся изначально. Если рвение искателя превратиться в настоящий поиск, то душа поведёт его к самым глубинам познания истины и, в конце концов, сольётся с бесконечным космическим началом.

— Разве возможно такое при нашей прагматичной жизни с её житейскими привязанностями и привычным мировоззрением? — скептически заметил Рендел.

— Всё в наших силах, друг мой, — таинственно улыбнулся Раджив. — Ты ещё не знаешь всех своих возможностей, быть может, совсем скоро ты со смехом будешь вспоминать о своих наивных вопросах. Как знать. В школьные годы я часто бывал в этих местах гостя у своей бабушки. Я бродил в толчее паломников, проникаясь духом святых мест, и так же как Шри Рамана полюбил всем сердцем Аруначалу. Сила неведомая таится в ней!

— А теперь ты бываешь здесь? — спросила Даниэла.

— К сожалению, бабушка уже покинула этот мир, но всё равно раз в году я посещаю эти места.

— Раджив, а почему вы с таким почитанием относитесь к святым, ведь они всё-таки простые люди, и на первый взгляд ничего выдающегося не совершали? — поинтересовался Стивен.

— Внешне они действительно не отличаются от обычных людей, но внутренний мир мудреца непостижим для ума обывателя. Сумевший усмирить плоть и мирские желания — становиться хозяином своих мыслей и провидцем судеб. Мудрецу нет необходимости доказывать свою святость, люди сами ощущают её. Одно его присутствие лечит человеческие души, и вселяет веру в будущее. Разве этого мало?

— Не обманываются ли люди таким внушением? — выразил сомнение Рендел.

— Вера нуждается в поддержке, а на такую помощь способен лишь сильный духом.

При осмотре городских окрестностей ребята успевали фотографировать архитектурные виды южной провинции и понравившиеся жизненные сюжеты.

— Смочите горло водой, много не пейте, — сказал Раджив, доставая из сумки керамическую фляжку.

Солнце уже стояло в зените, и жара, словно дыханьем раскалённой печи прожигала тела друзей, но на удивление никто не роптал. Отпив по глотку воды, ребята обтёрли лица от появившихся капель пота, и стали осматривать гору, обнимающую своими скалистыми красно-коричневыми склонами округу. Священный пик величественно возвышался над городком и практически бесплодной местностью с грудами валунов и расколотых временем камней, деливших пейзаж с кактусовыми и пальмовыми деревьями.

— Продолжим наш путь, следующая остановка паломников — Храм Аруначешвары. — произнёс Раджив и с загадочной улыбкой двинулся дальше.

Остальные молча потянулась вслед за ним. Они как будто забыли о словах Раджива, скрывавших какую-то тайну, видимо, интерес к новым приключениям временно отодвинул этот вопрос на задний план. Вскоре молодые люди подошли к храму, вокруг которого кипела торговая жизнь. Прямоугольное строение ограниченное четырьмя высоченными башнями со сказочно богатой скульптурой, нельзя было не заметить и издалека. Раджив остановил друзей на небольшой площади перед входом в храм и продолжил рассказ:

— Ещё со времён ранних Вед существует легенда о споре ведических Богов — Брахмы и Вишну, о том, кто из них сильнее. Спор разрешил Шива, в индуистской мифологии он один из верховных Богов, а вместе с Вишну и Брахмой образует божественную триаду. Шива не только добрый защитник, но и грозный Бог, обитающий на полях сражений и у погребальных костров. Нередко его изображали с веревкой, на которую нанизаны черепа. Шива Бог-творец и вместе с тем Бог времени, а, следовательно, разрушения, Бог плодородия и в то же время аскет, подавивший желания. Шива доказал превосходство над Брахмой и Вишну, приняв образ колонны света. Гора Аруначала и является тем символом.

Раджив обратился к своим друзьям, указывая рукой на храм:

— Поглядите на это величие, он посвящён Богу Шиве. Храм является одним из самых высоких в Индии, и никто не скажет, сколько ему веков. Возможно, это десятый век до нашей эры, но некоторые учёные относят его рождение к более ранним столетиям. Ещё одна легенда утверждает, что Шива появился однажды вспышкой пламени на самой вершине горы. В честь этого чуда жрецы храма ежегодно зажигают на ней огонь. Пойдёмте дальше.

Около двух часов они осматривали территорию храма: посетили три основных двора с воротами, увенчанными средневековыми гопурами, останавливаясь возле каждой реликвии вплоть до четвёртого двора, пройти в который имели право лишь посвящённые. Затем друзья провели ритуал омовения священной водой в бассейне храма, немного отдохнув возле его прохлады вместе с немногочисленными паломниками.

— Каковы впечатления? — поинтересовался Раджив, когда они покинули территорию храма.

— Ах… такое спокойствие на душе, полное умиротворение, — с блаженной улыбкой промолвила Даниэла.

— Я тоже чувствую нечто подобное, даже странно, — вздохнул Рендел.

— Ничего странного, это дух святых мест так действует на вас, — объяснил Раджив.

— Раджив, а как Шива доказал своё превосходство над остальными богами? — спросил Стивен, уже давно мучившийся этим вопросом.

— Шива напомнил им о преходящей природе всего сущего. Всё в этом мире рано или поздно исчезает в огне времени, ведь для того чтобы создать новое необходимо разрушить старое. Мировоззрение не изменится до тех пор, пока изжившая себя ветхая природа сознания не поглотится огнём нового знания, то же самое характерно и для целых миров. «Пожирая» в своём огненном дыхании отжившее прошлое, Шива в тоже время расчищает путь для нового и прогрессивного, открывая возможность для созидания. Получается, что без Шивы остановилась бы жизнь. Разве не так?

— Возможно, но всё равно смутно как-то, трудно осмыслить твои слова.

— Всему своё время. А теперь продолжим наш путь, до Раманашрама не так уж далеко.

Ворота ашрама молодые люди миновали у южного склона горы. С интересом вникая в жизнь ашрамитов, друзья с удивлением успели заметить, с какой теплотой те приветствовали Раджива.

По этому поводу он невозмутимо пояснил:

— Не удивляйтесь, я уже несколько лет являюсь постоянным членом Раманашрама, меня здесь хорошо знают.

За час с небольшим новоиспечённые паломники успели обойти все строения обители, начиная с холла в котором Шри Рамана принимал духовных искателей, затем посетили пещеру, где он провёл первые годы в медитации и ознакомились с подсобным хозяйством ашрамитов. В помещениях было не особенно людно, основные массы паломников появлялись лишь в зимний период, поэтому необычайная тишина и спокойствие наполняли атмосферу ашрама, словно дух святого до сих пор присутствовал здесь. Украдкой наблюдая за своими друзьями, Раджив с удовлетворением заметил изменения происходящие с ними:

«Всё идёт к тому».

Взгляд Даниэлы стал вдумчивым и серьёзным, будто и не было утреннего кокетства со Стивеном. В то же время на добродушном лице Стивена отражалось некоторое размышление, исходившее из глубин его сознания. Даже стальные глаза Рендела, выглядевшие до сего момента непроницаемыми, выдавали внутреннюю борьбу в его душе.

— Раджив, мне кажется, что за нами следят, — вдруг встрепенулся Стивен, — от самого города увязалась за нами эта парочка. В храме постоянно за спиной околачивались, и сейчас… Куда мы — туда и они!

— Тебе, наверно, показалось, весь день ведь на жаре.

— Что интересно и у меня такое же ощущение, — Даниэла пристально поглядела в глаза Радживу.

— Ребята, я же просил вас довериться мне… Тайна касается не только меня, поэтому сейчас открыть её я не могу, это выше моих сил. Прошу вас — потерпите ещё немного.

Ещё с первых дней знакомства друзья почувствовали какую-то гипнотическую силу, исходившую от Раджива, всё в нём говорило о необычности: нестандартное поведение, всепроникающий взгляд, спокойствие, возникающее в его присутствии. Но никто из ребят не ощущал даже малейшей угрозы с его стороны, скорей наоборот, Раджив притягивал их чем-то неуловимо близким.

— Хорошо, Раджив, мы подождём, но не более двух дней, а потом уедем домой, — сказал невозмутимый Рендел.

— Отлично, тогда продолжим наше паломничество! Я предлагаю подняться наверх, дорога через ашрам ведёт как раз на вершину горы. Тем более жара понемногу спадает, идти будет намного легче. Согласны?

— Я лично не против, — Даниэла несколько растерянно посмотрела на своих товарищей, — осмотрим окрестности, наверное, это красивое зрелище… а то мы как-то про фотоаппараты совсем забыли…

Остальные лишь кивнули в согласии.

— Тогда за мной и слушайте дальше! — с воодушевлением проговорил Раджив, направляясь к тропе. — Название горы состоит из двух слов, Аруна и Ачала, что означает красная и священная гора. Легенды утверждают, что Шива материализовал себя в самой сущности горы, постоянно пребывая в ней. Поэтому даже простое размышление о ней может привести к духовной реализации. Так говорят…

Раджив остановился возле тропинки, ведущей на вершину горы.

— У паломников подъём в гору является особым ритуалом, духовные искатели поднимаются босиком. Давайте и мы с уважением отнесёмся к традициям этих мест.

Без лишних слов ребята выполнили его просьбу.

— Не отставайте, друзья мои! — предупредил Раджив и стал подниматься в гору.

— Раджив! — вдогонку ему крикнул Стивен. — А что нужно сделать для быстрой реализации?

— Расскажу наверху!

Пройдя босиком по тропе паломников, запыхавшиеся друзья, наконец, подобрались к вершине, где перед ними открылась необозримая даль южных просторов, раскинувшихся на сотни километров. А лежащий у подножия Аруначалы город уже оказался под крылом гигантской тени.

— Почувствуйте гору сердцем, в тишине, — негромко произнёс Раджив.

В безмолвном созерцании миновали ещё полчаса, и вся округа поглотилась вечерними сумерками.

— Раджив, ты обещал рассказать о быстрой реализации, — нарушил молчание Стивен.

— Ты уверен, что хочешь знать?

— Для того и спрашиваю.

— Хорошо… но духовный поиск не приемлет спешки, знания накапливаются по крупицам на протяжении многих воплощений исключительно верой и преданностью. А если реализация всё-таки наступила в этой жизни, значит, заслуги прошлого способствовали тому. Хотя у иерофантов Древнего Египта всё-таки были испытания для адептов оккультных знаний, ускоряющие духовное освобождение. Если хотите, расскажу.

— Да, рассказывай, мы слушаем, — уже не мог остановиться Стивен.

Раджив окинул друзей внимательным взглядом и начал рассказ:

— В качестве посвящения в высшие оккультные знания для адептов было предназначено последнее самое важное испытание… избранного для этой цели помещали в открытый саркофаг, находящийся в склепе. Затем посвящённые удалялись. Испытуемый оставался совсем один во мраке леденящего холода, чтобы постепенно пройти через все переживания смерти и впасть в глубокий сон. Но прежде его жизнь разворачивалась в последовательные картины прошлого, а его земное сознание становилось все более и более смутным. По мере того как исчезало ощущение телесности, его душа освобождалась, впадая в экстаз беспредельной свободы. Перед ней раскрывался мир «беззвучных звуков» и «первозданного света», с видениями небесных сущностей, и благоуханием неземных ароматов. Его ощущения упивались немыслимым блаженством, словно сама любовь баюкала «маленькое дитя» в неге света лаская покоем вечности. Первый миг пробуждения был подобен мраку — холодное тело, сырой склеп и темнота… Но пробуждённый уже стал другим, ведь он видел истину и не забудет её никогда. Вкратце всё происходило именно так. Правда похожим испытаниям подвергались ученики и других духовных практик, с единственным отличием, что вместо саркофага использовалась замурованная пещера.

Раджив видел, как его друзей охватило состояние таинственного возбуждения. Возможно, причина крылась в окружающей атмосфере, пропитанной незабываемыми мифами и легендами древности, либо в непостижимой силе мудреца Раманы. А может быть, тому послужило восхождение на гору огненного Шивы. Но, безусловно, глаза ребят уже блестели неподдельным интересом, желая большего.

Наблюдая за ребятами, Раджив отметил про себя:

«Всё идёт по плану, они практически угодили в расставленные силки. Мы верно просчитали их психологию исследователей, уверен, что они пойдут до конца».

— Я бы не прочь пройти через это… хотелось бы узнать, что же сокрыто внутри меня, — неожиданно заявил Стивен.

— Ты уверен? — усмехнулся Рендел. — Ведь объективный мир находится в субъективном сознании. Не боишься увидеть то, что не вызовет у тебя восторга?

— Да брось ты! — вдруг вспылил Стивен. — Какой смысл в этой жизни, если вечно всего бояться?! Что бы ни было там, пускай…

— А что… я бы тоже хотела попробовать, — перебила его Даниэла, — правда, страшновато немного, брр… Но жутко интригующе!

— Вот это по-нашему! — поддержал девушку Стивен, приобняв её за плечи. — Не бойся, милая, никто нас там не съест.

— Спасибо, что успокоил, но этого я точно не боюсь.

Не высказывал желания лишь один Рендел, видимо, что-то его настораживало.

— В принципе подобное испытание можно организовать, — ухватился за идею Раджив. — Выше подножия горы находятся пещеры, если есть желание, то всё можно устроить прямо сейчас…

— Знаешь, Раджив, — не выдержал Рендел, — сдаётся мне, что ты очень тонко подводишь нас к такому решению. В чём твоя-то выгода?!

— Странный вопрос, Рендел. Какая может быть выгода? Отчего люди западного мира видят во всём лишь подвох? А как же такие понятия — как бескорыстная помощь, истинная дружба? Ведь ты же дипломированный психолог, окончил престижный британский университет. Разве тебе не интересно, прежде чем изучать сознание других людей — исследовать всю глубину своего? Но ведь «психо» — означает душа, если ты не забыл, конечно. А что ты знаешь о своей душе, можешь ли ты её ощутить, почувствовать? Ведь без познания её сокровенных тайн вся ваша западная наука теряет смысл. Оценивая только поверхностные проявления сознания, она не обнаруживает глубинных причин состояния человека. А тайна нашего душевного состояния своими корнями глубоко уходит в кармическое прошлое и текущая человеческая жизнь лишь следствие многочисленных воплощений. Как можно понять себя, если не заглянуть в глубину собственной сущности?! Даниэла, ты философ по образованию, и, наверное, уже поняла отличие западных теорий от восточных. Ведь изучающий науку о мудрости должен сам окунуться в этот источник, чтобы постичь её тайну и расширить свои знания. Стивен, я рад происходящим изменениям в тебе, ты совершенно верно обмолвился утром о нерациональности создания искусственного интеллекта, пока не познан человеческий. Истинными творцами могут быть люди духовно развитые, знающие себя и этот мир. Иначе бед не избежать.

— Что?.. Откуда ты знаешь, что я говорил утром, ведь тебя не было с нами?! — вырвалось из Стивена.

— Может, потому что я тоже проходил через подобное испытание…

Ребята с неподдельным удивлением глядели на своего загадочного друга.

— Ты прошёл через это? — первой пришла в себя Даниэла.

Буквально на несколько секунд смуглое лицо Раджива стало непроницаемым. Лишь его воронёные длинные волосы непокорно развивались на ветру… Но вдруг тёмно карие глаза мужчины ожили, и он произнёс:

— Два года тому назад я сам попросил ашрамитов помочь мне в этом. На востоке духовный поиск ни у кого не вызывает предубеждений, а наоборот только поддержку. Из пещеры я вышел совсем другим человеком.

— Бред какой-то… Зачем нам это испытание? — не унимался Рендел. — Где гарантия, что нашим душам там уготовлен радушный приём?! Ведь мы же не ты и если удалось тебе, не значит, что и нам повезёт!

— А разве ты что-то теряешь? — спокойно произнёс Раджив. — Неужели тебе совсем не интересно проверить себя?.. Нет, конечно, если вы не пожелаете, то прямо сейчас можете отправляться домой, никто вас удерживать не станет. Но тогда до конца своих дней в каждом из вас будет жить щемящее душу сожаление о неиспользованном шансе. И вы знаете, что я прав!

— Дай нам пять минут, — ответил за всех Стивен.

Раджив кивнул и отошёл в сторону.

Тем временем над округой уже распростёрлось потемневшее южное небо, сплошь усыпанное яркими мерцающими звёздами.

— Вы как хотите, а я для себя всё решил! — твёрдо заявил Стивен. — Но навязывать вам своё мнение не собираюсь, думайте сами…

— А, рискну и я! — словно выдохнула Даниэла. — Всё-таки Раджив прав, не простим мы себе упущенной возможности. И знаете почему?

— Ну и? — усмехнулся Рендел.

— А потому, что не смогли преступить через собственную предубеждённость и трусость.

— Ух, и сильно же ты прошлась по нему, милая! Да-а, — рассмеялся Стивен.

— Как умею.

— Ладно, вместе так вместе, — махнул рукой Рендел. — Только не надо считать меня трусом!

— Не дуйся, Рендел, я не хотела тебя обидеть, честно.

— Забыл уже.

— Раджив! — подозвал его Стивен. — Мы готовы пройти испытание. Как ты всё себе представляешь?

— Так и должно быть, вы приняли верное решение и не пожалеете об этом. Раджив внимательно поглядел на ребят, будто проверяя на прочность.

— Сейчас мы спустимся вниз, и я договорюсь с ашрамитами, они помогут в организации испытания. Только каждый из вас будет находиться в пещере один, чтобы душа не блуждала и не отвлекалась на ненужное.

В глазах испытуемых Раджив уже не увидел страха. Отметив это про себя, он удовлетворённо кивнул и достал из сумки электрический фонарик, жестом приглашая друзей следовать за ним. Несмотря на наступившую ночь, обратный путь показался ребятам намного короче, они так были поглощены предстоящим испытанием, что даже не замечали сияющих на небе созвездий.

Раджив сразу же отвёл друзей в столовую и попросил накормить, а сам тем временем занялся организацией задуманного. Появился он спустя полчаса с большим свёртком.

— Всё решено, подготовка идёт полным ходом, мы выбрали три пещеры недалеко от ашрама. Внутри каждый из вас найдёт коврик, запас воды и еды, а также место для естественных надобностей. Возле пещер будут расположены палатки, так что за вами присмотрят. Естественно, я тоже буду рядом. Если возникнет необходимость окончить испытание, вам нужно будет подёргать за конец сигнальной верёвки с колокольчиком и вас немедленно освободят. Воздуха в пещерах будет достаточно, для этого оставят небольшие проходы. Но свет не сможет проникать вовнутрь, так что придётся привыкать к темноте. А пока что переоденьтесь, свои вещи положите в мешок, до вашего возвращения они побудут в надёжном месте.

В свёртке оказалась одежда, свободные рубашки со штанами для парней и простое сари для Даниэлы.

— У вас есть еще немного времени… готовьтесь морально, я скоро буду.

Молодые люди переоделись и стали ожидать Раджива.

Вскоре он появился и обвёл взглядом переодетых ребят:

— Всё готово к вашему испытанию. Но перед тем как уйти, я хотел бы прочитать небольшое наставление Кришны из Бхагавад-Гиты:

«Для того, чей ум не обуздан, самореализация — тяжкий труд. Но обязательно добьётся успеха тот, кто властвует над своим умом, и кто идёт к цели верным путём. Постепенно, шаг за шагом, человек должен войти в состояние транса, с помощью разума, подкреплённого убеждённостью, и, таким образом, ум его должен сосредоточиться на душе и, ни на чём ином».

И от себя добавил:

— Не забывайте об этом, и помощь всегда будет с вами. Пойдёмте, нас ждут!

Молодые люди направились к склону Аруначалы. Возле первой пещеры их уже ожидали семеро ашрамитов с факелами. Ребята успели обратить внимание на то, что большая часть входа была заложена внушительными камнями, а промежутки между ними были обмазаны глиной, само же чрево пещеры таинственно мерцало световыми бликами.

— Кто пойдёт первым? — поинтересовался Раджив.

— Я готов идти, — вызвался Стивен.

Ашрамиты сразу же затянули песню преданности, написанную в честь Учителя одним из его почитателей ещё при жизни Шри Раманы. Церемония обрела особую торжественностью, наполнив сердца ребят необъяснимым трепетом.

— Пора прощаться, — Раджив подошел вплотную к Стивену и обнял его. — С Богом, пускай дух мудреца Аруначалы будет с тобой!

Трое испытуемых крепко обнялись, пожелав друг другу удачи. Стивен направился к входу в пещеру и скрылся в нём. Помощники Раджива незамедлительно заложили оставшийся проём камнями, обмазав тем же составом образовавшиеся щели, после чего заранее приготовленными деревянными щитами закрыли кладку. Теперь даже днём свет не смог бы проникнуть вовнутрь. Та же самая процедура повторялась ещё дважды, с каждым разом уменьшая состав церемонии на одного человека.

Когда всё закончилось, Раджив ещё долго не смог заснуть. Он прогуливался по затихшему ашраму о чём-то напряжённо размышляя и только с первыми лучами восходящего солнца ушёл в гостиницу для паломников.

Пока горели свечи, Стивен успел оглядеться, знакомясь с расположение пещеры: под его ногами темнела земля вперемешку с россыпью камней, а над головой возвышался трёхметровый свод, длина временного пристанища не превышала и пяти метров.

«Н-да… не очень роскошная обитель, хотя для последнего приюта даже великовата», — усмехнулся он.

В глубине пещеры лежал коврик, бурдюк с водой, тканевый свёрток, с едой и какая-то закрытая ёмкость, а у самого входа висел конец сигнальной верёвки. Он ещё слышал, как снаружи закладывали проем камнями и замазывали щели… но вдруг стало тихо, необычайно тихо… Лишь вздрагивали последними всплесками догорающие свечи, а через несколько минут наступила кромешная темнота. Только запах благовоний ещё какое-то время расплывался по пещере. Глаза Стивена долго привыкали к темноте, пока не появились смутные очертания его временной обители.

Немного освоившись, он сделал глоток воды из бурдюка, потом положил коврик на ровное место, и сел на него скрестив ноги. Ещё никогда в жизни он не ощущал такой звенящей тишины, в напряжённом ритме городской суеты сознание настолько сживалось со звуками цивилизации, что сейчас испытывало непонятный трепет. У Стивена была отличная память, и он без труда вспомнил наставления Кришны:

«Постепенно, шаг за шагом, человек должен войти в состояние транса, с помощью разума, подкреплённого убеждённостью, и, таким образом, ум его должен сосредоточиться на душе и ни на чём ином…»

Какое-то время он попытался сосредоточиться на своей внутренней сущности, отгоняя ненужные мысли и, наконец, почувствовал, как внутри него стала появляться слабо ощутимая вибрация, затем она начала нарастать, напоминая рой насекомых, прорываясь изнутри, она постепенно охватывала всё тело… Стивену казалось, что его сознание уже заполняет собой всю пещеру и пытается вырваться дальше на свободу. В его голове проносились обрывки каких-то образов: родной дом, родители, учёба… всё пролетало, не задерживаясь, а из самых глубин сознания уже поднималось нечто иное, пока непонятное ему…

Даниэла уже давно потеряла счёт времени…

«Сколько я здесь… час или день?.. Мне кажется, что вечность…»

Полуобморочное состояние периодически освещалось вспышками осознанности, а потом вновь погружалось в беспамятство. Впадая в очередное забытье, Даниэла увидела лик прекрасной неземной женщины, она сочувственно глядела на девушку своими золотистыми глазами наполненными слезами и молвила:

— Я люблю тебя… я жду, когда ты вернёшься, возвращайся скорее, ты нужна мне…

Рендел всё никак не мог сосредоточиться, пытаясь анализировать свои ощущения, но мысли путались и вносили лишь хаос в его сознание. Наконец, он собрался и отпустил умственный контроль. Спустя некоторое время его охватил поток разорванных хаотичных мыслей вместе с обрывками фраз, фрагментами прошлых чувств и подавленных эмоций. Он ещё больше отпустил ум, пропуская через себя эту умственно-эмоциональную лавину, затопляющую его целиком… и почувствовал, как из глаз потекли слёзы. Они текли, не останавливаясь, сплошным потоком, оставляя ощущение солёного моря на щеках и губах…

Солнце вновь уходило за горизонт, забирая с собой дымку розового заката. Раджив забрался на гору, где устроился на валуне и стал отрешённо глядеть вдаль. Уже заканчивались четвёртые сутки добровольного заточения его друзей, но никаких сигналов от них не поступало.

«Что они сейчас чувствуют, и где их души, там или здесь, — простонало его сердце. — В любом случае мы поступили правильно, собрав их вместе».

Казалось, что его неподвижный могучий взгляд пытается пронзить наступающие сумерки, чтобы остановит их… Но опускающаяся на округу ночь была неотвратима. Раджив пробыл на горе до самой темноты.

«Свет… море переливающегося света… поющее безмолвие… Что есть я?.. Я нега блаженства и покоя… я здесь… я дома».

Душа плыла в океане изначального Света, а музыка небесных сфер ласкала её гармонией и красотой. Но Голос всё звал. Поглощённая непостижимым единством созвучия, она уже перестала ощущать себя, растворившись в Нём… И тогда Голос промолвил:

— Ты свободна.

Она вновь летела в бесконечности безвременья, очищенная, свободная, знающая себя…

На исходе уже были седьмые сутки заточения испытуемых. Как обычно Раджив прогуливался вдоль горы, с надеждой вслушиваясь в каждый посторонний звук. Все эти дни он провёл в постоянном напряжении практически без сна и пищи. С наступлением сумерек он подошёл ближе к одной из пещер и заметил, как дёрнулась сигнальная верёвка… И сразу же раздался звон колокольчика, сначала очень тихо, но с каждым разом он звонил всё настойчивей и громче. Раджив со всех ног кинулся отодвигать щиты, а со стороны палаток ему на помощь уже бежало несколько человек. Когда общими усилиями вход был освобождён, из открывшегося проёма показалась измученная фигура мужчины. Он зажмурил глаза, видимо, привыкая к новому освещению, затем вновь открыл их и подошёл к Радживу.

— Здравствуй, Кадир.

Кадир — Раджив поглядел в глаза своему воскресшему другу и они обнялись.

— С возвращением, Шаин.

Через несколько минут практически одновременно зазвонили ещё два колокольчика, и люди бросились разбирать оставшиеся входы.

После вызволения «узников» из добровольного заточения, Кадир собрал их возле подножия горы.

— Я рад, что всё у нас получилось, и вы вернулись. Не имел я права раскрывать все карты перед вами, теперь сами знаете — почему, — улыбнулся он друзьям.

— Скажи, а что с остальными нашими, где они? — Санэль вопросительно поглядела на друга своими измученными, но чистыми глазами.

— Давайте сделаем так, вы сейчас помоетесь, поедите и немного поспите, а завтра с рассветом мы поднимемся на гору и всё обсудим.

Его друзья даже не пытались спорить и отправились вслед за ним.

Как и обещал, Кадир разбудил их перед самым рассветом.

Они оказались на вершине в тот момент, когда её окутывала мягкая ласкающая дымка восходящего солнца. Во избежание проблем со зрением, Кадир заранее приготовил для своих друзей затемнённые очки.

— Каковы ощущения? — обратился ко всем Кадир.

— Новое рождение, не иначе! Я до сих пор не понимаю, как всё произошло. Вначале суматоха ума, хаос, галлюцинации, затем душа вышла из тела и отдалась потоку света, а он уже поманил её в самые глубины Высочайшего. Так всё и случилось, — поведал о своих впечатлениях Ол Розо.

— А меня пробудило видение Матери Мира, она позвала меня за собой в лоно своей любви… там я и прозрела, — улыбнулась Санэль.

— Да-а… долго мне пришлось бороться со своими неуспокоенными мыслям, пока не возникло желание отдаться всему этому потоку и пропустить его через себя… Затем я стал просто наблюдать, без всякой привязанности. И у меня получилось! Ну а потом меня унесло в Беспредельность с её невообразимым покоем, — поделился своими ощущениями Шаин.

— Кадир, как ты всё просчитал, ведь ситуация могла выйти из-под контроля? — спросил Ол Розо.

— Время вашего сна и так затянулось, мы ждали окончания учёбы, только после этого приняли решение собрать вас. Откладывать пробуждение было нельзя, поэтому мы и рискнули.

— Но почему нас четверо, где остальные? — напомнила о вчерашнем разговоре Санель.

— Больно об этом говорить, но группа уже потеряла одного нашего товарища. Погибла Авия Зира, теперь можно назвать её имя.

Лица наблюдателей потемнели.

— Как это произошло? — сдавленным голосом произнесла Санэль.

— Банальная история для землян… четыре месяца назад вместе с земными родителями она попала в автомобильную катастрофу, грузовик выехал на встречную полосу и расплющил их Опель, а водитель исчез с места происшествия. Эта происшествие не похоже на случайность, я думаю, что без «тёмных» здесь не обошлось. Только ума не приложу, как они обнаружили её? Ведь наше появление покрыто строжайшей секретностью. Видимо, они очень близко к ней подошли и почувствовали её, даже сокрытую «одеждой».

Некоторое время они провели в молчании, мысленно прощаясь с близким другом.

— Что будет с ней в дальнейшем? — прервал затянувшуюся паузу Шаин.

— Вернее всего, она пройдёт очищение в промежуточных мирах. Если карма не тяжела, а она не успела сильно нагрешить, то вернётся со временем на Сензар.

— А Лайя и Странник, что с ними? — с надеждой спросил Ол Розо.

— Лайя ещё учится в школе, за ней усиленно присматривают наши братья. Будем ждать от них вестей, думаю, уже совсем скоро. Странник же обнаружен несколько лет назад, и это хорошее известие, его слишком долго искали… Теперь мы уже не имеем права на ошибки, их лимит исчерпан.

— Кадир, ведь ситуация несколько изменилась, что предлагаешь делать дальше, — спросила Санэль.

— Напротив, практически всё идёт по плану. Костяк группы сохранён, мы впятером станем боеспособной единицей, и совместно с нашими братьями сумеем удержать вирус, по возможности ослабив его удар по России. К тому времени «проснётся» Странник, я в этом уверен, и мы синтезируем основную сыворотку.

— Если со Странником не получиться, что предпримем? — задал обоснованный вопрос Шаин.

— В нашем арсенале уже будут серьёзные доводы против «тёмного порождения», попытаемся действовать имеющимися средствами. Но сейчас вы должны восстановить свой потенциал, на это потребуется время и соответствующая обстановка, по себе знаю. Возможно, вскоре к нам присоединиться и Лайя. На первых порах ей будет труднее всех. С завтрашнего дня мы начнём по крупицам вспоминать всё заново, просыпающаяся сила поможет вам в этом. Какое-то время мы пробудем здесь, ну а когда психическая энергия проявит себя полностью, и вы научитесь ею управлять, переберёмся в Гималаи, где продолжим работу по синтезированию антивирусных программ. А пока Аруначала станет нашей защитой. Но когда обретём силу — пусть попробуют совладать с нами!

Кадир заразительно рассмеялся, подбадривая своих друзей.

— Как я рада, что мы вновь вместе! — с теплотой в голосе воскликнула Санэль. — Родные мои, вы словно лучики света нашего далёкого дома…

Они обнялись и простояли на вершине горы до полного появления солнца над горизонтом.

III

Замок хозяина антимиров — Абаддона создавался в Романском стиле, напоминавшем ему ностальгическую эпоху средневековья, это было время безраздельного господства его веры над душами земного человечества.

Цитадель всемогущего демона располагалась на высокой безжизненной скале, вокруг которой зияла бездонная пропасть. Замок очень удачно вписывался в окружающий ландшафт, дополняя и без того жуткий образ местности суровой законченностью. Массивные стены поддерживали основную массу свода с четырёхгранными куполами пяти высоких башен, а по периметру наружного фасада, сооружение как бы расчленялось галереями, но в тоже время сливалось воедино в общий архитектурный комплекс. Тяжёлая гармония строений в сочетании с аркадами, прорезавшими объёмную массу свода, рождала ощущение незыблемой устойчивости демонического мироустройства. А за счёт преломляющегося пространства вокруг скалы, создавалась искусственная иллюзия блуждающего замка-призрака.

Сам же властелин преисподней имел много обликов, но один из них, напоминавший зловещую тёмно-лиловую тень с раскинутыми крыльями, всегда наводил необъяснимый ужас на своих подданных. Восседая на высоком средневековом троне, могучий демон предавался думам о былом и грядущем…

На протяжении долгих тысячелетий текущего эона он вёл напряжённую борьбу с силами Света за господство в галактическом пространстве и вот однажды наступил момент решающего сражения, которое произошло в созвездии Скорпиона. Потерпев тогда сокрушительное поражение, обескровленный Абаддон с остатками демонической свиты был вынужден отступить в сферу одной из солнечных систем галактики Млечный Путь. На какое-то время он решил укрыться в новой цитадели, но его замыслам не суждено было осуществиться. Коалиционные силы средних галактических мирозданий блокировали его воинство в околоземном пространстве молодой планеты Земля и принудили демонов прорвать «окно» в четырёхмерные антимиры. Сбежавших от возмездия воинов тьмы преследовать не стали, но все известные проходы в преисподнюю были надёжно закрыты «энергоинформационными замками».

Абаддон всегда стремился к исключительной власти, питающей его ненасытные амбиции, поэтому никогда не останавливался на полпути. И даже несмотря на временную слабость, не спешил расставаться с мечтой о безраздельном господстве своей веры. Все демоны планетарного уровня, к коим относился Абаддон, являлись очень древними обитателями галактических миров, обладая могучим интеллектом и невероятными психическими возможностями, они могли адаптироваться к любым условиям существования. Совсем немного времени понадобилось ему, чтобы подчинить своей воле два наиболее влиятельных демонических клана преисподней. После чего он стал полновластным хозяином таинственных антимиров — Самеру.

Род асуров отличался надменной гордыней и воинственностью, стремясь лишь к завоеваниям. В отличие от своих воинственных собратьев, гаки характеризовались непомерной жадностью и ненасытностью. Практически не имея моральных принципов, они были склонны только к наживе и потребительству. Абаддон не оставлял надежду на своё освобождение, мечтая рано или поздно вырваться из пучины антимиров, чтобы продолжить завоевания молодых мирозданий, а в предстоящих делах, как раз и рассчитывал на своих новых вассалов, так удачно дополнявших друг друга «изумительными пороками».

Структура Самеру напоминала некий пространственный лабиринт в виде необозримой улитки, состоящей из трёх гигантских витков-тоннелей, закрученных в сердцевину, где и укрывался замок хозяина преисподней. По сути, чрево антимиров являлось своеобразным «зазеркальем» плотных земных слоёв только с отрицательной мерностью. Сами тоннели не имели фиксированных координатных плоскостей, но скорей представляли собой энергетические субстанции, пульсирующие в спектре инфра-частотных диапазонов, причём каждый из трёх витков отличался разной вибрацией. Для обыкновенного человеческого глаза антимиры были недоступны. Иные формы жизни здесь отсутствовали, хотя само антивещество, безусловно, обладало разумностью, позволявшей ему проявлять чудеса самостоятельной трансформации. Источником питания для демонов служила флюидальная энергия магменных пластов Земли, где оседали низшие психические порождения земного человечества. Поэтому демонические кланы были кровно заинтересованы в сохранении форм человеческого невежества, ведь обширный рацион способствовал разнообразию их питания. С появлением Абаддона антимиры Самеру превратились в этакого ненасытного «эмбриона», присосавшегося к земной плоти своеобразными «пуповинами» или инфра-энергетическими каналами, через которые и происходило поедание эмоциональной энергии Земли. Оболочки демонов отличались невероятной подвижностью, эта уникальная особенность позволяла им быстро трансформироваться в различные мыслимые формы. Кроме того они обладали огромными психическими силами и владели способностью перемещать свои сознания в любые точки пространственных координат, чем умело пользовались в своих захватнических целях. Психическая энергия демонов аккумулировалась за счёт активного интеллекта, способного обрастать эмоциональной агрессией, она то и являлась грозным психо-энергетическим потенциалом воинов тьмы. А презрение обитателей антимиров к высоким духовным понятиям, сводило всё их воспитание лишь к культивированию собственных эгоистических принципов. Тем не менее, весь жизненный уклад Самеру подчинялся железной дисциплине, обусловленной демонической иерархией, во главе которой стоял сам Абаддон.

С ностальгическим трепетом Абаддон вспоминал момент своего освобождения из плена. Это случилось в начале четвёртого круга планетарного развития, когда высокий дух Лювицер, облёкшийся в плотную оболочку, не сумел обуздать свои эгоистические притязания на власть. Назревшие противоречия с Надземными братьями обратились в откровенное неприятие, приведшее Лювицера в лагерь противников Света. Во имя исполнения своего беспринципного замысла по захвату планеты, он заключил союз с Абаддоном и открыл «окно» соединяющее земные сферы с антимирами. С тех пор началось демоническое вторжение из «зазеркалья». Союз оказался взаимовыгодным: Абаддон помог Лювицеру удержать статус хозяина Земли, а тот в свою очередь позволил демоническим силам проникнуть в сферу планеты и насладиться невиданной властью над душами людей. Обладая огромной психической силой, они захватывали плоть духовно слабых людей, подавляя активность их сознаний и начиная с четвёртой человеческой расы — ассимилировались под землян на всей территории планеты. После чего незамедлительно стали провоцировать захватнические войны, насаждать насильственный деспотизм и невежество. А позднее ввели культ чёрной магии, ставший одним из действенных способов обращения человеческого сознания к своей тёмной стороне. С «расцветом» космической эпохи — Кали-юги, тёмное крыло антимиров накрыло всю Землю. Сам Абаддон не раз воплощался в наиболее кровожадных правителей Земли, ещё более усугубляя межчеловеческие раздоры и привнося на планету новую волну хаоса. Его сущность всегда стремилась к непомерной власти и только к ней. Испытывая сладострастное возбуждение от безнаказанности, он мечтал о времени, когда под тяжестью невежества окажется вся планета. Воинство Абаддона уже предвкушало окончательную победу, наслаждаясь эйфорией порока и боен. В те времена и была создана энергоинформационная программа хаоса, до неузнаваемости исказившая принципы эволюционного развития человечества. Но когда противостояние достигло последнего предела, произошло великое сражение между силами Света и тьмы. Практически захваченный тёмными союзниками земной мир был уничтожен в водах мирового океана. А затем началась новая история Земли. Но Кали-юга всё ещё шествовала по планете и предъявляла свои права…

Вспоминая прошлое, Абаддон искал причины собственных ошибок:

«Когда же мы упустили инициативу, может, во время воплощения Христа, либо в эпоху раннего христианства? Нет, зря мы подвергали травле его учение, ведь сопротивление и поругание его сути породило интерес толпы и новую волну веры! Не стоило поднимать его значимости преследованием, нужно было, как обычно окутать пустым формализмом ритуальности и оно со временем бы увязло в замшелых догмах. Хотя, так всё и произошло в итоге… А быть может, просчёт закрался в средних веках, когда мы не смогли поставить на колени Русь? Ведь орды монголов и крестоносцы практически исполнили наш замысел. Победа была так близка! Но её вырвали из-под носа! Как мы уже только не пытались сломить её, разделить, ослабить! И это последнее сражение в тонких мирах, когда „светлые“ бросили на её защиту все свои силы, их не остановили даже бесчисленные земные жертвы, они пошли до конца!»

Неожиданно какая-то сила подняла Абаддона вверх, и он поплыл по тронному залу своего замка с встревожившей его сознание мыслью:

«Лювицер, Лювицер, что же с тобой сейчас мой вынужденный союзник, не желал бы я оказаться в той обители».

Тёмно-лиловый цвет его лица окрасился малозаметным багровым оттенком, а в чёрно — жёлтых зрачках отразилась усмешка.

Он прекрасно понимал, что его нынешняя власть не так крепка, как раньше, последняя битва была проиграна, и он не досчитался многих, в том числе его главного союзника Лювицера. Но отступать он не собирался, позиции его ставленников на Земле были значительны, а несметные капиталы находились всё ещё под его контролем. Кроме того, тысячелетние эксперименты по демонизации человеческого сознания не пропали даром, люди были крепко привязаны к плодам земного существования.

«Мы добились главного, разделив этот земной пирог на куски! Противоречия и неприязнь правят сейчас миром, что, безусловно, на руку нам. Мы не дали подняться сознанию толпы выше посредственного, купив её благосклонность обывательщиной, мы смогли привить человеческой самости неутолимый голод себялюбия и гордыни».

Абаддон кружил по залу, напитывая его своим неистовством:

«Только узкие рамки и ни шага в сторону, всё, что нужно этим смертным!»

В тот момент врата в зал отворились. В ожидании приглашения, трое вошедших замерли возле входа. Это были Пахарад, Раху и Варгл, самые близкие соратники Абаддона, участвовавшие ещё в галактических войнах прошлого. Владыка и его верные приближённые составляли древнюю касту воинов тьмы, но их связывала не давняя дружба, а скорее укоренившаяся привычка быть вместе, чтобы чувствовать свою силу, это железное единство питало их всегда даже в лихие времена, позволяя возрождаться из пепла и продолжать своё дело. Абаддон опустился вниз и жестом разрешил демонам пройти в зал.

— Я же не назначал на сегодня встречу. Что произошло, к чему такая спешка?

— Хозяин, мы пришли обсудить неотложные дела, — прогремел Пахарад и поклонился.

— Ну, я слушаю.

— Если ты помнишь, Хозяин, в пространстве назревают предпосылки для изменения мироустройства и передела Земли, совсем скоро Плутон войдёт в созвездие Скорпиона и обострит все скрытые противоречия в человечестве. Нам необходимо выработать стратегию своих действий…

— Знаю, я уже всё решил, — раздался глухой голос Абаддона. — Наша главная цель — Россия, теперь мы не должны её упустить. Мы обязаны использовать период её временной слабости и подорвать фундамент духовности, через усиление энерговирусных дезинформаций. Россию нужно утопить в хаосе безнравственности, разложить все накопленные идеологические устои, а затем убить её душу, без неё вся оболочка развалится сама! Но сначала мы должны посадить её в долговую яму и поработить её экономику, чтобы лишить самостоятельности и навязать западные устои жизни с полной материализацией сознания. Бросьте на эти цели все силы наших тайных обществ, все капиталы и государственные рычаги! Кроме того, постоянно держите в напряжении человечество, раздирайте его локальными войнами, политическими конфликтами, особенно обостряйте противоречия на религиозной почве, используйте весь наш потенциал средств массовой информации. Только так мы сможем удержаться в том мире ещё какое-то время.

В покорном понимании демоны склонили головы.

— Что происходит в стане «светлых»?

— Хозяин, об этом мы и хотели поговорить, — продолжил Раху, — посланцы средних мирозданий уже появились на внешних кольцах Солнечной системы и приступили к её исследованию…

— Что ещё?! — не дав договорить, взревел Абаддон.

— У нас появились гости, — криво усмехнулся Пахарад. — Эти пришельцы очень искусные воины, те самые, что вытесняли нас из созвездия Скорпиона.

— Тебя это забавляет, Пахарад, да?! — глухим эхом отозвались стены замка.

— Прости, Хозяин.

— Цель их появления?!

— Насколько мы поняли, они хотят взломать код нашего «детища», — уже серьёзно ответил Пахарад.

— Какие меры приняты и почему я узнаю об этом последним?!

— Хозяин… мы хотели разобраться сами, — попытался оправдаться Варгл. — Работа уже ведётся, одного пришельца нам удалось найти и уничтожить, четверо скрываются в Индии. В святых обителях их уже не просто достать, они набирают силу. Оставшихся — ищем.

— Почему не захватили живьём, больше было бы толку?! — рассерженно бросил Абаддон.

— Его надёжно охраняли, это всё, что мы смогли сделать.

— Запомните раз и навсегда, без моего разрешения не предпринимать никаких действий. Вы поняли?!

Демоны вновь склонили головы.

— Но это ещё не всё, — после короткой паузы проговорил Раху, — их монады проникли в земной мир через материнские утробы. И мы посчитали это очень странным. Обычно такие способы воплощения несвойственны для наблюдателей, и тем более для решения экстренных задач.

— Тебе ли не знать, — насмешливо бросил Абаддон. — Но я согласен с тобой, способ непонятный… В любом случае оставшихся пришельцев найти, найти во что бы то ни стало, все силы бросьте на поиски, не дайте им собраться вместе!

— Сделаем, Хозяин! — ответил за всех Пахарад.

— Погодите… кажется, я понял их замысел, — вдруг встрепенулся Абаддон.

— Поведай, Хозяин, — попросил Пахарад.

— Хитрый ход задумали эти творцы. Они же хотят, как на чистую плёночку записать информацию о нашей деятельности на Земле. И если им удастся это, то они без труда синтезируют противоядие и вскроют «замок капкана»… тогда дни нашего «детища» будут сочтены, а вскоре и наши. Вот для чего им нужны «спящие монады»!

— Хозяин, ты разгадал их уловку, — угодливо поддакнул Варгл.

— Да, скорей всего, так и есть, — поддержал его Пахарад. — Мы склонялись к тому же.

— Склоняйтесь дальше, — усмехнулся Абаддон. — Но сделаете следующее: подключите все наши силы повсеместно, особое внимание обратить на России. Что-то мне подсказывает, что их интересы связаны именно с ней. Вытягивайте всю информацию из «светлых», всеми способами, они бывают зачастую болтливыми. И найдите остальных любой ценой! Всё, свободны!

После того как демоны покинули замок, Абаддон не на шутку задумался:

«Да, обложили нас со всех сторон, но так не хочется покидать Землю, я уже привык к ней, почти как Лювицер. Как тягостно расставаться с безграничной властью. Ну ничего, битва ещё не завершена и неизвестно чем окончится!»

IV

1987 г. Афганистан, провинция Гильменд.

Два вертолёта Ми-8 с разведгруппой спецназа на бортах были почти на подлёте к месту высадки, небольшая высота позволяла разведчикам рассмотреть даже незначительные складки пустынного рельефа. Командир группы капитан Доцевич уже несколько минут внимательно изучал карту местности и что-то помечал карандашом, время от времени поглядывая в иллюминатор. Затем, видимо, приняв какое-то решение, он резко поднялся и прошёл в кабину экипажа.

— Что скажете, летуны?! — громко поинтересовался Доцевич, стараясь перекричать шум движков.

Спросил он, скорее, для очистки совести, хотя сам уже сориентировался по времени полёта.

— Паша, почти на месте! — ответил ему командир экипажа старший лейтенант Голиков.

— Добро, Серёга!

Доцевич вздохнул и ещё раз поглядел на циферблат трофейных часов «Ориент»:

«Так, пора готовиться».

Хлопнув по плечу Голикова, он показал рукой по курсу полёта:

— Серёга, садимся вон за той грядой! Видишь?!

— Вижу, вижу, замётано командир! — ответил старший лейтенант.

— Всё мужики, счастливо добраться! — проговорил Доцевич и вышел из кабины.

Вернувшись к своим подчинённым, он отдал короткий приказ:

— Так, бойцы, приготовиться к десантированию, сначала выходит тройка сержанта Эржанова и остаётся на прикрытии, остальные «мухой» в укрытие между барханами от левого борта вертушки!

Похожую команду радист передал старшему лейтенанту Раскатову, находившемуся с остальными разведчиками во втором вертолёте.

Свистя лопастями, вертушки зависли над местом приземления и медленно опустились на песок. Высадка была отработана до мелочей, без лишней суеты разведчики сосредотачивались в обозначенном укрытии. Тем временем вертолёты огневой поддержки Ми-24 совершали облёт территории, прилегающей к месту сбора разведгруппы. А спустя несколько минут «винтокрылая четвёрка» уже взяла обратный курс на базу, находящуюся вблизи населённого пункта Лашкаргах. Между тем спецназовцы успели рассредоточиться по периметру укрытия и освободились от увесистых рюкзаков.

О предстоящем задании Доцевич узнал два дня назад, когда был срочно вызван к командиру батальона подполковнику Ерёмину. Кроме комбата в комнате уже находились начштаба, начальник разведки и два командира роты.

— Разрешите, товарищ подполковник?

— А, Доцевич, проходи! — кивнул Ерёмин вошедшему капитану.

Павел поприветствовал офицеров и расположился за столом, где уже была разложена карта южных провинций Афганистана.

— Капитан, а ты никак домой собрался?

Как только усы комбата поползли вверх, Доцевич сразу же понял неладное.

«Начинается, тьфу ты!» — не сдержался про себя Павел.

— Так пора уже, товарищ подполковник, отвоевал я своё, — уже вслух произнёс он, чувствуя явный подвох в словах комбата.

— Н-да, твоё время пролетело, заслужил, брат, — согласился Ерёмин, но затем уже по-отечески добавил:

— Ты знаешь, Паша, я не могу тебе приказывать… просто прошу, чисто по-человечески, надо ещё послужить.

— Товарищ подполковник, я свой патрон войны уже зарыл, замена ведь на подлёте, сами знаете…

— Паша, а может, не глубоко зарыл-то? — подначил его начальник разведки. — Песок же мягкий, поди, откопаешь.

— Юморист ты, Санин! — вспылил, было Доцевич, но затем уже миролюбиво заметил:

— Да и чушь ты порешь, Валера, песок ведь разный бывает, сравни хотя бы Регистан с Дашти-Марго.

— Пробило, значит! — рассмеялся капитан Санин.

— Ладно вам, развеселились! — прикрикнул на офицеров комбат и снова обратился к Доцевичу:

— Да знаю я, капитан, всё понимаю… Но ты же самый опытный у нас, а задача чертовски сложна!

— Павел, всё, крайний выход и домой! — поддержал Ерёмина начштаба. — Кому ещё эти дыры затыкать?

— А на мне кто их заткнёт? — съязвил Доцевич.

— Доцевич, только не надо этого чёрного юмора! Мы же тебя не в задницу отправляем… посидишь в пустыне несколько суток, ведь даже не факт, что караван на тебя выйдет.

— Не факт, но ирония судьбы, — усмехнулся Павел. — Ладно, я же не девочка чтобы ломаться, надо, значит, надо.

— Ты мужик, капитан, настоящий мужик! — обрадовался комбат.

Через пару минут Доцевич вместе с остальными офицерами уже вникал в оперативные данные начальника разведки.

— Товарищи офицеры, прошу внимания, — начал капитан Санин. — По данным агентурной разведки с территории Пакистана через перевалы Чагаи планируется переброска на юг Афганистана большого каравана с оружием и боеприпасами. Предполагаемый маршрут его движения по пустыне Регистан через приграничные провинции — Гильменд и Кандагар. Единственное, что мы не знаем точно, так это даты его выхода, разброс по времени может быть три — четыре дня…

Доцевич слушал Санина, но в его голове крутилась предательская мысль:

«А ведь всякое может быть, закон подлости всегда срабатывает после расслабухи, сейчас тот самый случай… и не дай бог накаркал насчёт этих дырок… Вот дурак, язык без костей!»

Чуть позже с планом предстоящей операции их ознакомил начштаба:

— Я думаю, вы намотали на ус информацию начальника разведки, не скрою, операция сложная и многоходовая, а времени на серьёзную подготовку у нас нет. Посему, напрягайте все свои извилины! Итак, операция по обнаружению каравана будет проводиться силами двух отрядов бригады, мобильные группы нашего отряда на бронетехнике и трофейных Тойотах выдвинутся к афгано-пакистанской границе, где должны будут блокировать проходы каравана в северном и северо-западном направлениях, тем самым вынуждая душманов сузить сектор продвижения. А при необходимости должны организовать преследование каравана. Северо-восточнее поисково-засадные действия будут проводиться пешими разведгруппами и нашими соседями…

«Ну да, а на войне как на войне — привет родимой стороне, — с усмешкой заметил Павел, выходя из штаба. — Опять крайнее задание, ведь чувствовал, блин… Как же не хочется переться в эту пустыню!»

События того самого дня почему-то всплыли в памяти Доцевича уже на днёвке перед маршем, и он ещё раз окинув взглядом своих людей. В группу Павел отобрал самых опытных проверенных бойцов, в том числе одного офицера и прапорщика. Каждый из них был облачён в так называемую «песочку» — форму спецподразделений для пустынной местности и экипирован нагрудником для боеприпасов, вмещавшим несколько снаряженных магазинов с патронами. В шутливом солдатском обиходе этот переносной склад боеприпасов, выполнявший кроме того и функцию бронежилета, назывался — «лифчиком». Специальную обувь разведчикам заменяли обыкновенные кроссовки, обладавшие незаменимым качеством бесшумности. Ввиду необычайной сложности задачи группа была оснащена серьёзным огневым потенциалом. «Да уж, нелегка ты доля разведчика, — усмехнулся про себя Доцевич, останавливая взгляд на увесистых рюкзаках спецназовцев, — придётся нам опять немного попотеть».

Капитан отчасти лукавил, прекрасно зная, что потеть придётся много, очень много, ведь таскать по пустыне сорок килограммов реального веса — занятие совсем нешуточное. А из рюкзака как из песни сути не выбросишь, ведь он доверху был набит лишь жизненно важными вещами, обеспечивавшими разведчикам автономное существование в тылу врага. Кроме пятидневного «сухпая» он комплектовался гранатами, минами, двумя боекомплектами патронов, пятнадцатью литрами воды, спальником, плащ- палаткой и тёплыми вещами. Пустыня была очень коварна и любила удивлять контрастами, и даже несмотря на наступление декабря, дневная температура воздуха нередко поднималась выше сорока градусов, а ночи частенько преподносили сюрпризы в виде пронзительно-холодного ветра.

К Доцевичу подошёл старший лейтенант Раскатов и попытался прощупать состояние своего друга:

— Ну как ты, Паша? Отошёл уже от нокдауна?

— Антон, ты хоть не лечи, впрягся ведь уже! Всё, закрыли тему.

— Как скажешь.

Доцевич отслужил в Афганистане уже два года и с нетерпением ожидал замены, чтобы вернуться в Союз. Тоска по родине не пустой звук и всякий побывавший на чужбине, несомненно, испытывал подобное чувство, а рисковавшие на войне жизнью — тем паче. Раскатову же предстояло прослужить ещё пять месяцев, поэтому «боевой запал» в нём по-прежнему не иссяк. Тем не менее, он прекрасно понимал настроение друга и сочувствовал ему.

— Давай-ка лучше покумекаем над картой, — проговорил Доцевич, — как говорится одна голова хорошо, а полторы лучше…

— Вот это по нашему! — насмешливый взгляд Раскатова скользнул по лицу друга, — Спасибо, брат, за искренность.

— Не обижайся, Антоха, это у меня нервное.

— Да вижу уже.

Офицеры несколько минут изучали карту местности и корректировали по азимуту маршрут движения.

— Да уж, километров пятнадцать придётся топать до первой ночёвки, на месте уже определимся, где приткнуться, — произнёс капитан, помечая карандашом предстоящий путь.

— Конечно, чего гадать на кофейной гуще, — согласился Раскатов. — Как ты думаешь, реально нам подцепить духов? Пустыня большая, столько дорог, а нас слишком мало, дырявыми сетями и крупную рыбку не поймать.

— Ну и что мы теряем, Антон? Ну проскользнут они мимо нас, не в первый же раз… ещё же три группы сидят, или кандагарцы на худой конец их встретят. Не дрейфь, захлопнем капкан! Забыл, что такое «пруха»?

— Как забыть-то? Для нас она всё равно, что палочка — выручалочка.

— Вот и я о том же.

Сумерки моментально сваливались на пустыню, проявляя на небе первые южные звёзды. Поглядев на часы, капитан поднялся:

— Пора, Антон.

Затем он приказал собраться группе.

За исключением троих наблюдателей, разведчики в полной экипировке расположились возле своего командира.

— Все? — спросил Доцевич и, получив утвердительный ответ от прапорщика Грумицкого, продолжил:

— Так, бойцы, приказываю совершить пятнадцатикилометровый марш в юго-восточном направлении для организации поисково-засадных действий. Цель: захват и уничтожение боевого каравана противника. Встали, попрыгали, всё лишнее из карманов убрать, чтобы на марше не было ни единого постороннего звука. Вопросы?

Вопросов не оказалось, прогибаясь под тяжестью снаряжения, разведчики добросовестно выполнили приказ командира. Доцевич удовлетворённо кивнул, по его мнению, группа была готова к маршу.

— Тройка сержанта Крылова — головной дозор, расстояние от ядра в поле видимости, смотреть по сторонам в оба, — стал распределять обязанности Доцевич.

— Есть, товарищ капитан, — в полголоса ответил Крылов.

— Тройка младшего сержанта Резника — замыкание, так же в пределах видимости ядра. Крутите головой на триста шестьдесят градусов!

— Всё понял, товарищ капитан, — серьёзно пробасил Резник.

— Я нахожусь в ядре группы. Направление движения корректируем через каждые двадцать минут, связь по отработанной схеме, — добавил капитан и махнул рукой головному дозору в направление юго-востока:

— Всё, вперёд!

— Антон, ты пристройся за ядром и присмотри за тылами.

— Хорошо, Паша.

Спустя несколько минут группа вытянулась в разорванную колонну. Несмотря на тяжёлое снаряжение, разведчики старались передвигаться бесшумно, помня о способности ночной пустыни усиливать даже малейший звук. На марше капитан периодически рассматривал местность через прибор ночного видения и сверял по компасу направление движения с заданным азимутом. В лице Доцевича всё говорило о его сильном характере: крепкий волевой подбородок, выделяющиеся скулы, глубоко посаженные стальные глаза, выражающие несгибаемую решительность. Ему невозможно было не подчиняться, понимая это, разведчики побаивались своего командира, но в тоже время и уважали. А в свободное от службы время Павел словно преображался, становился другим человеком, склонным на размашистые шутки и мужское добродушие. В любой компании он всегда был своим.

Через несколько часов разведгруппа наконец-то подошла к предполагаемому месту засады, и капитан отдал новый приказ:

— Рассредоточиться на дне мандеха по тройкам. Прапорщик Грумицкий, выстави по «фишке» с противоположных сторон и определи очерёдность смен. Курить только под укрытием, все разговоры шепотом. Всё, свободным отдыхать.

После чего офицеры подошли к радисту уже готовившему радиостанцию «Ангара» к передаче первой радиограммы. С помощью шифратора специального назначения, капитан быстро составил сообщение о прибытии группы на место.

— Всё, Родин, передавай. Бумажный вариант приказываю съесть.

— А-а… товарищ капитан? — непонимающе проговорил радист.

— Шутка, боец, работай, — усмехнулся Доцевич, усаживаясь на плотный песок.

Отстучав сообщение, радист получил подтверждение о приёме. «Горизонт» не возражал против выбранного места засады.

— Ну что, Антон, прогуляемся, — произнёс капитан, забрасывая на плечо автомат.

— Да, давай осмотримся.

Некоторое время офицеры проводили рекогносцировку местности.

— Гляди, Паша, два мандеха уходят параллельно на северо-восток, а между ними неплохой проход для каравана, вот бы заминировать эту дорогу южнее в ста метрах. Как думаешь?

— Хм… ты прав, эту чёртову мышеловку нужно захлопнуть, хотя не факт, не факт, что они объявятся именно здесь. Ладно, перед рассветом этим займёмся, поставь задачу минёрам.

— Сделаем.

Офицеры обошли всю прилегающую территорию, изучив возможные направления каравана, что позволило им оценить позицию группы вместе с вариантами засадных действий. А потом они забрались под плащ-палатку и закурили.

— Антон, надо «фишкам» выдать по таблетке синдокарпа, а то не дай бог уснут, намаялись после марша, — процедил Павел, выдыхая сигаретный дым.

— Выдадим, я всё равно первым дежурю, проконтролирую, а ты иди, отдыхай.

— Да, пару часиков поспать не мешает. Но чуть чего — буди.

— А, ничего не случится, нас, как всегда выбросили с запасом.

— Угу, с запасом, но кто его знает… Ладно, пошёл я.

Антон добросовестно проверил наблюдательные посты и поставил на утро задачу минёрам. Потом лёг поверх спального мешка и стал наблюдать за звёздами. Южное небо заметно отличалось от привычного ему с детства, бескрайняя звёздная россыпь здесь не поддавалась даже исчислению, весь небосвод был буквально усыпан сияющим взором дальних миров. Раскатову нечасто приходилось созерцать подобную картину, и он невольно залюбовался ею, ему даже показалось, что дух древней пустыни сознательно волнует его чувства. Только зачем? Он не знал этого… Но, несмотря на затаившуюся вокруг смерть ему было хорошо сейчас. Тёплая волна прокатилась по его душе, навевая воспоминания об отчем доме в дальневосточном городке Лесозаводске, о маме, сестрёнке Наташе, родной школе. Память не обошла и первые его шаги во взрослую жизнь, те незабываемые курсантские годы, проведённые в Рязанском воздушно-десантном училище, где он постигал азы профессии разведчика. Прошлое неудержимо проплывало в сознании Антона, словно кто-то непременно хотел наполнить его приятной ностальгической грустью.

Всё ещё находясь под впечатлением нахлынувших чувств, Раскатов направился с проверкой к наблюдательным постам. Практически бесшумно он подошёл с внешней стороны мандеха, но бойцы были начеку и разгадали его замысел. Антон улыбнулся и лёг рядом с солдатами.

— Ну как дела, ребята, всё спокойно?

— Всё тихо, товарищ старший лейтенант, — прошептал рядовой Колосов.

— Спать то не хочется?

— Куда там… от синдокарпа глаза на лоб лезут, — от души пояснил белорус Дубина.

— Всё же лучше, чем ножом по горлу спящих. Сколько уже случаев было, и всё из-за чьей-то расхлябанности, — произнёс Раскатов, серьёзно поглядев на солдат.

На какое-то время воцарилась тишина, каждый думал о своём.

— Из дома то пишут? — прервал недолгое молчание Раскатов.

Солдаты ответили утвердительно, а их глаз заметно потеплели.

— Алексей, а со своей девушкой ты помирился? — обратился офицер к Колосову.

— Помирился… А откуда вы знаете об этом?! — солдат с удивлением моргал глазами.

— Тихо, не шуми, — предостерёг его Раскатов. — Откуда знаю? Положено, я же ваш командир.

Чуть позже старший лейтенант проверил бдительность второго поста.

Дежурство Антона заканчивалось, и он разбудил прапорщика Грумицкого. В первую минуту тот спросонья хлопал глазами, но затем его сознание немного прояснилось.

— Вставай, Игорь, твоя смена. Пока всё тихо, бойцам выдай по таблетке синдокарпа и сам не спи, проверяй «фишки».

— Брр, прохладно, — вылезая из спальника, сонно прохрипел прапорщик, — я всё понял, отдыхай.

Прошло четверо суток, за которые капитан Доцевич уводил группу восточнее, меняя место засады, но интуиция опытного командира вновь привела его к первоначальной дислокации. С наступлением очередных сумерек он приказал минёрам проверить ранее установленные минные заграждения и поставить дополнительные направленного действия. Во главе со старшим лейтенантом Раскатовым к месту минирования выдвинулись минёры-разведчики Голубев и Проскок. Вначале они проверили ранее установленные осколочные мины кругового поражения ОЗМ-72, которые оказались на своих местах и полностью перекрывали предполагаемый маршрут каравана между мандехами.

— Так, братцы минёры, поставите две «монки» на повороте нашего мандеха, расстояние десять метров… «пристреляйте» по высоте автомобильной кабины и замаскировать не забудьте, — поставил новую задачу Раскатов.

— Сделаем, товарищ старший лейтенант, — ответил Голубев.

Солдаты сразу же по-хозяйски принялись за дело. Зелёные корпуса мин МОН-50 они предварительно обмазали сгущёнкой и посыпали песком, а затем замаскировали кустами растений. Утопленные в грунт электропровода были подведены к подрывной машинке ПМ -4.

С началом дня вновь наступила невыносимая жара, которая вытягивала с потом последние силы людей. Лица разведчиков заметно осунулись, как-то заострились, даже губы не выдерживали нещадного солнцепёка, трескаясь и кровоточа. Уже остро чувствовалась нехватка воды…

Внизу оврага офицеры собрались на короткое совещание.

— Игорь, на сколько дней осталось воды у бойцов? — спросил Доцевич Грумицкого.

— Воды?.. Нет её уже практически, сам же видишь какая жара.

— Значит так, проверь весь оставшийся запас и возьми на контроль приём воды. Пить только по глотку три раза в день. Неизвестно еще, сколько нам здесь торчать.

— Понял, командир.

— Если мы ещё пару дней здесь пролежим, жара всю влагу из нас выпарит, бойцы и так уже еле ноги волочат, — невесело заметил Раскатов.

— Да не лечи, Антон, сам всё вижу! В крайнем случае, запросим «Горизонт», может, вертушки сбросят.

В этот момент от наблюдательного поста отделилась фигура разведчика.

— Товарищ… капитан! — запыхавшись, кричал рядовой Горин. — «Духи», несколько машин… идут прямо на нас!

— Группа к бою! — резко выдохнул Доцевич. — Всем по местам, стрелять только по моей команде!

Рассредоточившись наверху мандеха, спецназовцы готовились к бою. Доцевич с Раскатовым в бинокли пытались разглядеть приближающийся караван.

— Одна… три… семь… десять… двенадцать. И судя по посадке, нагружены до предела… так, на двух стоят ДШК, — процедил Доцевич, отрабатывая в уме тактику боя. — Ни хрена себе!

— Паша, они прямиком лезут в нашу ловушку! — с азартом прокомментировал Антон.

— Тфу-тфу-тфу, — три раза через левое плечо плюнул капитан. — Не сглазь, Антоха, а то сорвется рыбка.

— Игнатьев, выбиваешь пулемётчиков! — крикнул Доцевич снайперу и уточнил задачу другим бойцам:

— Гранатомётчики, работаете по машинам замыкания сразу после подрыва! Минёры, пропускаете первые машины, работаете по центру каравана!

Машины постепенно перестраивались в колонну. До места засады оставалось всего метров семьсот.

— Пусть втягиваются, — негромко протянул капитан.

Несколько сбавив ход на повороте, «Тойоты» сразу же налетели на растяжки. От взрыва одну машину развернуло и бросило в сторону ближнего мандеха, вторая задымилась, уткнувшись в бархан.

— Огонь! — крикнул Доцевич.

С гребня мандеха одновременно заговорила вся стрелковая мощь разведгруппы. Уничтожив машины замыкания, гранатомётчики не оставили каравану путей для отступления. Оставшаяся техника на всей скорости пошла на прорыв, но рванувшие МОН-50, разорвали потрёпанную колонну в середине. А остальное довершила огневая группа, практически в упор, расстреляв потерявшие скорость автомобили.

Вскоре рванул бензобак одной из «Тойот», засыпая мандех искорёженным металлом, и всё было закончено.

— Фу ты… Неужели получилось? — выдохнул Доцевич, вытирая рукой потное лицо. — Чёрта вам лысого, духи!

— Да им уже всё равно, какого, лысого или нет, — усмехнулся Антон, — вроде никто не шевелится.

— Так, Антон, возьми трёх бойцов и через минут пять сходи к машинам, погляди, ради чего мы так мучились.

— Голубев, Проскок, Халиулин, ко мне! — крикнул Раскатов.

Лица подбежавших солдат были потными и красными от жары, но глаза всё ещё горели азартом боя.

— Пойдёте со мной в досмотровой группе, Халиулин с пулемётом в прикрытии, минёры досматривают машины на предмет минных сюрпризов. Задача ясна?

— Так точно! — с радостью, в один голос ответили бойцы.

Досмотровая группа осторожно выдвинулась к месту уничтоженного каравана. На подступах к первым машинам Халиулин занял положение для стрельбы лёжа, а минёры начали досмотр автомобилей. Оценив ситуацию, Раскатов понял, что в живых никого не осталось, кругом валялись трупы душманов, а часть из них так и осталась в машинах.

— Товарищ старший лейтенант, смотрите что здесь! — обалдевшим голосом закричал Проскок, указывая на кузов автомобиля.

Раскатов подбежал к машине и обомлел… в кузове в немаркированной упаковке, находились переносные зенитно-ракетные комплексы «Стрела-2м» и «Блоупайп».

— Ни черта себе, повезло-то как! — воскликнул офицер, почесав затылок.

Обойдя другие машины, он обнаружил в ящиках миномёты и стрелковое оружие, а так же многочисленные боеприпасы. Каждый из проверенных автомобилей был под завязку набит этим «добром».

«Да-а, такая удача выпадает нечасто и не всем», — мелькнуло в голове Раскатова.

— Бойцы, берите по одному образцу ПЗРК и бегом к группе! — крикнул он минёрам.

Не успели они ещё добежать до мандеха, как на его противоположной стороне прогремело несколько взрывов.

— «Духи»! — дико закричал сержант Эржанов, показывая куда-то вдаль.

— К бою! Все на ту сторону! Резник, охрана тыла и машин! Родин ко мне! — отдавал команды капитан, со всех ног несясь к противоположному склону оврага.

Заняв новую позицию, разведгруппа встретила наступающего противника плотным огнём.

Доцевич уже успел оценить реальность угрозы и крикнул радисту:

— Срочно, «Горизонту» и мобильным группам — «три семёрки», подтверди открытым текстом, координаты те же, получи подтверждение! Понял?!

— Так точно!

В пылу боя Раскатов успевал корректировать стрельбу расчёта АГС:

— По миномётам бейте! Правее!

Прицельный миномётный огонь противника уже гремел взрывами на дне мандеха, разбрасывая экипировку разведчиков.

— А-а… твою! — застонал рядом кто-то из бойцов.

К нему сразу же устремился медик группы.

«Духовская» цепь насчитывала около двухсот человек и находилась в трёхстах метрах от позиций спецназа.

— Огонь из всех стволов! — уже орал Доцевич.

Тем временем радист вызывал подмогу:

— «Горизонт», «Горизонт», я «Море», как получаешь… приём, приём! Поднимайте вертушки, нас долбят! Срочно поднимайте вертушки!

Не выдержав плотного огня, «духи» залегли в складках местности, готовясь к новому штурму.

— Родин, что у тебя?! — крикнул капитан подбежавшему радисту.

— Вертушки уже на взлёте, бронегруппа старшего лейтенанта Зорина в тридцати километрах от нас, просили продержаться полчаса…

— Полчаса должны продержаться, — кивнул Доцевич, а затем хрипло прокричал:

— Всем экономить патроны, стрелять на поражение, сейчас будет «артподготовка», спрятать всем головы, зарыться в песок!

Капитан оказался прав, через минуту началась настоящая канонада: миномётные мины со снарядами безоткатных пушек рвались везде, наверху и внизу мандеха клубилась завеса из дыма и песка.

«Духи» вновь предприняли штурм позиций спецназа. Группа огрызалась прицельным огнём, заметно прореживая цепь наступавших.

— Есть потери?! — крикнул оглохший от взрывов Доцевич, медику Заравину.

— Два трёхсотых, лёгкие, — ответил тот.

— Резник, помоги оттащить раненных в безопасное место! — отдал приказ Доцевич, а про себя уже добавил:

«Твою мать, из какого хрена они вылезли?! Как чувствовал ведь! Чёрт, лишь бы наши не опоздали…»

— Товарищ капитан, «духи» с правого фланга обходят, прорываются к машинам! — сдавлено закричал Крылов, размазывая по лицу вместе с потом крупинки песка.

— Антон! — крикнул Раскатову Доцевич. — Возьми пулемётчика, помоги ребятам, не выдержат они!

Перемещаясь на правый фланг, Раскатов с Халиулиным короткими очередями поддерживали своих товарищей подсевших под натиском душманов.

— Держаться, бойцы! — срывая голос орал Раскатов. — Не пускать к машинам!

— Аллах Акбар!.. Аллах Акбар!.. Аллах Акбар! — зловеще, неслось с той стороны, поливая «свинцовым дождём» группу спецназа, окопавшуюся на гребне мандеха.

— На, получай, сволочи! — крикнул здоровенный Дубина, сильно швыряя гранату в самую гущу «духов».

Вослед за ней полетели ещё две гранаты, разметав по сторонам тела наступавших душманов. Организованный огонь заметно потрепал живую силу противника, и на этот раз душманам не удалось прорваться к желанному грузу. Они вновь откатились назад, зарываясь в песок.

Бой длился минут сорок, всё ближе и ближе передвигаясь к позициям разведгруппы. «Духи» смогли вплотную подойти к гребню мандеха и уже практически в упор расстреливали разведчиков, фонтаны песка смещались с пороховым дымом, застилая глаза висевшей в воздухе пеленой. Патроны были на исходе, спецназовцы стреляли всё реже и реже, пуская в ход уже последние гранаты. Все подступы к месту засады были усыпаны десятками «духовских» трупов, и с обеих сторон раздавались стоны раненных. Внизу мандеха валялся развороченный взрывом АГС-17, а рядом с ним безжизненно лежали бойцы его расчёта. Раненный Доцевич всё ещё пытался из последних сил организовать взаимодействие оставшейся группы, но вдруг его тело дёрнулось и неестественно завалилось на песок… Боковым зрением Раскатов увидел, как падал его друг, но помочь ему ничем не мог, «духи» уже лезли напролом.

И в этот самый момент раздался чей-то остервенелый крик:

— Наши!

Два бронетранспортера стремительно приближались к месту боя, ведя огонь из крупнокалиберных пулемётов. Разведчики Зорина на ходу десантировались с брони, устремляясь на помощь своим товарищам. На какое-то мгновение Раскатов обернулся назад, но в следующую секунду прогремевший взрыв отшвырнул его на дно мандеха… Подоспевшая разведгруппа всё же сумела закрепиться на опустевших позициях, а через несколько минут вертолёты огневой поддержки принялись «утюжить» реактивными снарядами пустыню вместе с остатками отступавших душманов. Но Антон ничего этого уже не видел…

V

Стелла бродила по вечернему городу, совсем не обращая внимания на мелькавших мимо неё прохожих. Под сенью потемневшего неба с россыпью только что появившихся бледных звёзд на девушку вновь нахлынули воспоминания… Ещё совсем недавно её мир вращался в суете последних экзаменов и в томительном ожидании выпускного вечера, а теперь всё уже было позади. Но, несмотря на негу приятных ощущений, внутри неё оставалось место для лёгкой грусти, ведь где-то в недалёком прошлом всё ещё жило незабываемое беззаботное детство вместе с друзьями и наивными мечтами. Отец Стеллы был военнослужащим, и семье часто приходилось переезжать с места на место, меняя одну воинскую часть на другую. И где они только не побывали за это время, по воле необходимости знакомясь с географией своей огромной страны. Частенько Стелле приходилось заниматься самостоятельно, чтобы наверстать учебный материал, но она была упорной девочкой. Через несколько лет «цыганских мытарств» отец поступил в военную академию, и семья перебралась в Москву. Два года учёбы пролетели незаметно. После чего последовало очередное назначение, и Кудрявцевы, уже в который раз стали паковать чемоданы. По приезду в Тюмень, семья получила служебную квартиру недалеко от военного училища на улице Ямской.

Стелла невольно улыбнулась, вспоминая первый день знакомства с новой школой и одноклассниками, в такие моменты она всегда ощущала некоторый дискомфорт от пристального внимания наблюдавших за ней глаз. Буквально за последний год из угловатой девчонки — подростка она превратилась в красивую девушку, одаренную природной женственностью и обаянием. Теперь она всё чаще и чаще замечала на себе волнующие взгляды парней и немного стеснялась этого. Придирчиво оценивая внешность Кудрявцевой, женская половина класса пыталась отыскать в ней видимые недостатки, но плохо скрываемые эмоции на лицах одноклассниц говорили о тщетности их желаний. Напротив, юноши старались разглядеть в ней лишь приятные для своего взора моменты:

— Ничего девочка… Фигурка — потрясная!.. А какие ноги… Красотка!..

Уловив настроение класса, Стелла кокетливо поправила свои смоляные волосы и улыбнулась.

В дальнейшем ей не удалось избежать «полосы отчуждения» в отношениях с одноклассниками, но чуть позже всё стало на свои места. Девушки как-то успокоились, оценив серьёзный нрав и ум Стеллы, а неугомонным парням пришлось даже остерегаться её острого словца. Хотя Стелла и завоевала право быть равной в школьной среде, но настоящего друга здесь так и не нашла, а может, просто не искала. Стелла очень надеялась, что в новом городе продолжит свои занятия синхронным плаванием, которым серьёзно увлеклась ещё несколько лет назад, но, к сожалению, её мечтам не суждено было сбыться. Поэтому всё свободное время она старалась посвящать музыке и поэзии, с недавних пор ставшие её верными спутниками в жизни. За полгода до государственных экзаменов Стелла вдруг ощутила острую потребность в одиночестве, она стала чаще и подолгу замыкаться в себе, находя в созерцании своих мыслей необъяснимый покой. Перемены в поведении Стеллы не смогли ускользнуть от внимания Веры Владимировны, её мамы, и она не раз пыталась поговорить с дочерью, но девушка только отшучивалась. В итоге мать успокоила себя мыслью о затянувшемся переходном возрасте дочери и перестала её тревожить. С трепетным волнением Стелла вспоминала свой выпускной бал. Ещё во время учёбы девушка не раз замечала, как высокий юноша с параллельного класса Вадим Савельев пытался оказывать ей знаки внимания, и в тот вечер после объявления первого медленного танца, он буквально на крыльях полетел через весь зал к ней. С этого момента Вадим ни на шаг не отходил от Стеллы. Они много танцевали, кружась по залу поглощённые музыкой и ощущениями близости… А после с группой одноклассников — бродили по ночному городу, пели песни, мечтали о будущем. И только с наступлением рассвета Вадим в первый раз осмелился её поцеловать. Стелле льстило внимание нового друга, но почему-то её не оставляло ощущение какой-то зыбкости всего происходящего, словно незримая частица её души хранила некую тайну, не позволяя обманываться настоящим…

«Всё в прошлом, — с лёгкой грустью и в тоже время с радостью подумала Стелла, — уже совсем скоро вступительные экзамены в университет, а завтра море… Как я хочу к нему!»

Уже полгода Кудрявцевы с нетерпением ожидали летнего отпуска, и теперь мечта практически осуществилась, оставалось провести всего лишь одну томительную ночь в душном городе, а потом их ждала долгожданная южная сказка.

В голове Стеллы неожиданно всплыли строки, написанного ей стихотворения:

С воспоминаниями и мечтами о будущем она уже подходила к своему дому, но вдруг почувствовала на себе чей-то пронзительный взгляд. На улице заметно потемнело и прохожих становилось всё меньше. Стелла оглянулась, но ничего подозрительного не увидела: под деревом целовалась парочка молодых людей, а впереди маячила лишь группа подростков. Её обогнала женщина с хозяйственной сумкой и скрылась во дворе соседней девятиэтажки.

«Показалось, наверное. Или всё-таки… Да нет, глупости всё это, скорей всего, впечатления последних дней сказываются, пора отдыхать», — решила Стелла и повернула к дому.

Не дожидаясь лифта, она быстро взбежала до своей лестничной площадки и нажала на дверной звонок.

Дверь открыл отец:

— Наконец-то! И где же ты, дочка, была так долго? Мы уже начали беспокоиться.

— Папа, не ворчи, я прощалась с городом, ведь три недели не увидимся, — с улыбкой ответила девушка, проходя в коридор.

— Ещё надоест, доченька, на море время-то быстро пробежит, — заметила Вера Владимировна, вытирая о полотенце руки. — Ужинать будешь? Мы с отцом уже перекусили.

— Спасибо, мамочка, я не голодна… нет, пожалуй, выпью чашечку чая.

Девушка подошла к матери и поцеловала её в щёку.

Стелла помыла руки и прошла на кухню, где на столе её уже ожидало любимое клубничное варенье. Она с удовольствием сделала глоток ароматного чая и вопросительно поглядела на мать:

— Мам, вы вещи ещё не складывали?

— Приготовили только, сейчас вместе собираться будем.

— Половину отбракуем, — вставил своё слово, заглянувший на кухню Станислав Алексеевич. — Нечего отдых перегружать вещами!

— Ой-ой, старая песенка, лишь бы поменьше везти. Тебе дай волю одни плавки с собой возьмёшь! — насмешливо пожурила его жена.

— Да, плавки, шорты и футболку. А что ещё нужно туристу на море? — шутливо воскликнул Кудрявцев. — А тебе дай волю весь гардероб с собой заберёшь!

— Не весь, Стасик, а только самое необходимое для женщины…

— Папа, у нас же обширные планы… Разве ты забыл? — подыграла матери Стелла.

— А ну-ка напомни.

— Ну как же… а посещение кафе, танцев, вечерние прогулки по городу, выезд в Сочи. Мы должны выглядеть соответствующе.

— Ишь ты, сговорились уже! — рассмеялся отец, обнимая жену с дочерью.

Кудрявцевы долго собирали чемоданы, не прекращая при этом спорить о необходимости в поездке тех или иных вещей, а межу делом успевали подшучивать друг над другом. И только глубокой ночью трёхкомнатная квартира на пятом этаже погрузилась в тишину.

Рано утром домочадцев разбудил бодрый баритон Станислава Алексеевича:

— Девочки, подъём, нас ждут великие дела! Бегом умываться и завтракать!

После необходимых утренних мероприятий, они распределили обязанности и приступили к делам. Стелла побежала в магазин за разными забытыми мелочами, Станислав Алексеевич занялся уборкой мусора оставшегося после вчерашних сборов, а Вера Владимировна стала выставлять на столы цветы, порученные для поливки соседке. К полудню всё было подготовлено к отъезду. Самолёт Тюмень-Адлер вылетал в пятнадцать часов по местному времени, поэтому на всё про всё еще оставался целый час, чтобы успеть к началу регистрации.

— Родители, миленькие, я уже два года мечтаю о море! — не удержалась Стелла, когда они присели на дорожку. — Быстрее бы окунуться в него и пройтись по набережной вечернего города… а потом забраться в горы и полюбоваться окружающей красотой. Как же это здорово!

Обняв дочь, Вера Владимировна с нежной грустью прошептала:

— Ах, взрослая ты у меня уже стала, а радуешься, как ребёнок… Никогда не забывай, доченька, ощущений детства.

— Н-да, что-то тебя, дорогая моя, на сентиментальную философию потянуло. Предвкушайте лучше радость отдыха! Сегодня вечерком и в море искупаемся и прогуляемся по ночному городу, — задорно подмигнув «своим девчонкам» Станислав Алексеевич и стал выносить чемоданы на лестничную площадку.

К аэропорту Рощино Кудрявцевы подъехали вовремя.

Потеряв больше часа на нудные процедуры регистрации, досмотра, и ожидания посадки, они наконец-то расположились в салоне Ту-134. Но и здесь время тянулось долго, духота лишь усиливала томление людей. После традиционного инструктажа стюардессы пассажиры дисциплинированно пристегнулись привязными ремнями. Несколько минут турбины ревели, разогревая на месте двигатели, а потом самолёт стал выруливать на взлётную полосу. Стремительный разгон, мгновенное зависание в воздухе и борт уже уверенно набирал высоту. Сквозь стекло иллюминатора Стелла наблюдала, как в облачной дымке исчезали геометрические фигурки зелёных полей, бесформенно очерченные массивы лесов, нити ускользающих рек, капли озёр, пока земная панорама не поглотилась океаном воздушно-белых облаков.

Набрав необходимую высоту, авиалайнер постепенно выровнял траекторию полёта. Стелла окинула взглядом салон. В последние минуты нервная суета как-то улеглась, пассажиры успокоились и стали заниматься своими делами. Вера Владимировна всегда неважно переносила перелёты, вот и сейчас она пыталась дремать, но пока безуспешно. А Станислав Алексеевич, как ни в чём не бывало, читал детектив, заранее припасённый к поездке. Искренне посочувствовав маме, девушка прикрыла глаза, погружая себя в размышления. На мгновение ей стало почему-то грустно, возможно, пережитое за последнее время давало знать о себе:

«Вот и детство прошло… Что ожидает меня впереди во взрослой жизни?»

Она пыталась представить будущее, но почему-то не могла, надуманная картинка размывалась в неопределённости. Но это не настораживало девушку, сейчас она даже не хотела думать о чём-то плохом…

Три часа полёта пролетели для Стеллы не заметно, чего нельзя было сказать о её измученной маме, а отец, как всегда был бодрым и уверенным в себе. Вступив на трап самолета, они сразу же ощутили дуновение тридцати градусного зноя. Ещё около часа Кудрявцевы потратили на выгрузку, дорогу к зданию аэровокзала и получение багажа. И вот их мытарства закончились. Немного уставшие, но воодушевлённые свободой, они устремились на поиски такси. На удивление им повезло, высокий молодой таксист, недавно выгрузивший своих пассажиров, подошёл прямо к ним.

— Вам в Адлер или куда-то ещё? — спросил он, с интересом разглядывая Стеллу.

— Да, в Адлер. Увезёте? — обрадовался Станислав Алексеевич.

— Без проблем, идите за мной, вон моя машина, — произнёс водитель.

Подойдя к жёлтой Волге, водитель открыл багажник и подмигнул пассажирам:

— Давайте помогу загрузить вещи.

Когда они выехали на шоссе, молодой человек спросил:

— Вы в санаторий или «дикарями»?

— «Дикарями», — уточнил Кудрявцев.

— Если ещё не определились с жильём, то могу подсказать хороший вариант.

— Нет, пока что не определились, хотели присмотреть, что-нибудь поближе к морю, — подключилась к разговору еще немного бледная Вера Владимировна.

— Моя тётя сдаёт флигелёк, а сегодня как раз место освободилось. Отдыхающие съехали, и она попросила меня подыскать порядочных постояльцев.

— А вы считаете нас порядочными? — не сдержала насмешливого тона Стелла.

— Конечно, по вам это сразу видно.

— А где ваша тётя проживает? — спросил Станислав Алексеевич.

— Да практически у самого моря, рядом с набережной Мзымты. Слышали что-нибудь о нашей реке?

— Ещё бы, не только слышали, но видели и даже купались! — с пафосом пояснила Стелла.

— Так, если никто из присутствующих не возражает, поедем смотреть флигелек, — взял инициативу на себя глава семьи.

— Отлично. Посмотрите, приценитесь, вам должно понравиться. Кстати, меня зовут Олегом.

За разговором живописная дорога пролетела незаметно и через несколько минут они уже кружили по улицам города. Олег остановил машину у аккуратного кирпичного домика, окружённого фигурно-металлической изгородью.

— Ну вот и приехали, — Олег просигналил три раза и вышел из машины.

Из калитки почти сразу вышла женщина среднего возраста с лёгкой проседью в волосах и очень живыми глазами.

— Здравствуйте, мои дорогие! — пропел её бархатный голос.

Кудрявцевы дружно ответили на её приветствие.

— Я так понимаю, что Олег предложил вам пожить у меня?

— Да, хозяюшка, хвалите свои владения! — весело произнёс Станислав Алексеевич.

— Добро пожаловать, пройдите во двор… я всё сейчас покажу. Меня зовут Елена Николаевна. Если вас что-нибудь не устроит, племянник тут же отвезёт, куда попросите.

Оставив вещи возле дома, они отправились осматривать территорию. Аккуратно выложенная плитка провела их мимо живописных цветочных клумб, переходящих в небольшой огородик. А дальше их встретил великолепный фруктовый сад, в глубине которого Кудрявцевы увидели уютный белый флигелёк.

— Мой покойный муж был хозяин — золотые руки… вся эта красота после него и осталась, — с неподдельной грустью произнесла хозяйка.

— Но если хозяйство не поддерживать, то труды пропали бы даром, а у вас здесь настоящая гармония во всём! — с восхищением заметила Вера Владимировна.

— Спасибо на добром слове… прошу, проходите.

Флигелёк состоял из двух комнат, совсем маленькой, выполнявшей функцию прихожей и той, что побольше. Во второй комнате находились три кровати, застеленные цветными покрывалами и небольшой столик со стульями.

— Здорово, как уютно, мне нравится! — восторженно прозвенел голос Стеллы.

С теплотой в глазах Елена Николаевна улыбнулась Стелле и обратилась ко всем:

— И ещё, напротив флигелька находиться летний душ, за день вода хорошо прогревается, так что после моря вы всегда сможете обмыться. Кушать можете на свежем воздухе, прямо в саду найдёте столик. Если вас всё устраивает, располагайтесь, цена за проживание не будет высокой.

— Ну что ж, нас действительно всё устраивает, остаёмся у вас, Елена Николаевна, — ответил Станислав Алексеевич. — Не против, Кудрявцевы?

— Да, нам очень у вас приглянулось, тишина, чистота, а какие запахи сада и цветов… Лучшего просто не придумать! — произнесла Вера Владимировна, прижав руки к груди. — Пойдемте, хозяюшка, договоримся об оплате.

Пока родители обговаривали с Еленой Николаевной необходимые бытовые вопросы, Стелла успела ознакомиться с остальной частью двора, заглянув во все его уголки. Ей тоже здесь очень понравилось, но больше всего сама хозяйка. Вскоре появились родители и принялись распаковывать вещи. Затем Кудрявцевы приняли душ, переоделись в лёгкую одежду и отправились к морю, планируя чуть позже прогуляться по вечернему городу.

На выходе из ограды они увидели крепкую чёрную собаку с сильными лапами. Она спокойно лежала в тени, но заметив незнакомцев, тут же подбежала к ним и добросовестно обнюхала каждого.

— Не бойтесь, он чувствует добрых людей и по-своему вас приветствует, — пояснила Елена Николаевна, выйдя на крыльцо дома. — Тор, не мешай людям, иди к себе!

— Какой ты умный, Тор, давай знакомиться, — предложила Стелла, погладив собаку.

Пёс в долгу не остался, довольный оказанным вниманием он лизнул девушку в щёку.

— Теперь у вас будет дружба — не разлей вода! — задорно улыбнулась хозяйка. — Тор признал тебя, Стелла. Он преданный пёс и очень ценит искренние отношения.

— А как мы его не заметили раньше? — удивился Станислав Алексеевич.

— Я отпустила его побегать на улицу, его здесь все знают и не боятся. Но сторож он прекрасный, чужого никогда не пропустит, особенно если чувствует что-то недоброе.

Попрощавшись с Еленой Николаевной и Тором, Кудрявцевы направились к морю. Поддавшись уговорам Стеллы, они решили пройти через набережную реки. Солнце уже клонилось к горизонту, уводя с собой дневную жару, но духота всё-таки не спадала. Кудрявцевы спустились к нижней ступеньке схода к реке и с удовольствием умылись ледяной водой.

— Ура, вот и сбылась мечта, я так всё себе и представляла! — воскликнула с детским восторгом Стелла. — Ух, какая красотища!

— Согласен, дочка, картина что надо! — поддержал её отец. — Ты погляди, как цвет моря меняется…

Затаив дыхание, они глядели, как полноводные потоки могучей реки с шумом врывались в море, окрашивая его синеву в мутно-коричневый цвет. Чтобы соединиться с Чёрным морем «Бешеная» река несла свои воды с Кавказского хребта, прорываясь через глубокие ущелья, разбрасывая по пути многочисленные бурлящие пороги.

После недолгой остановки они направились дальше по набережной, сливаясь с такими же беззаботными группами отдыхающих. Пляжи несколько опустели, израсходовав лимит солнечно-водного оздоровления, а тем временем люди посвящали себя уже вечерним мероприятиям. Выбрав удобное место на одном из пляжей, Станислав Алексеевич со Стеллой решили искупаться.

— Давай наперегонки до буйков, кто первым! — предложил отец.

— Согласна! — выдохнула Стелла, тут же, устремляясь вперёд.

А Вера Владимировна сняла сланцы и по щиколотки вошла в тёплую шелковистую воду.

— Не заплывайте слишком далеко! — только и успела крикнуть она вдогонку своим родным.

Но отец с дочерью уже подплывали к ограничительным буйкам.

— Всё, я победила! — крикнула Стелла, касаясь буя.

— Фу-у… фу-у… сдаюсь, — с трудом продышался отец. — Ты молодец, дочка… вот бы десяток лет скинуть, тогда бы ни за что не догнала.

— Ладно, в следующий раз придётся дать тебе фору.

— Ах, ты ещё и издеваешься! — рассмеялся Кудрявцев, брызнув на неё водой.

Они искренне радовались встрече с морем, барахтались, ныряли, просто лежали на поверхности воды, испытывая непередаваемое наслаждение.

Потом Кудрявцевы долго гуляли по ночной набережной, вдыхая неповторимый запах морского воздуха смешанный с ароматами южных растений. Уставшие, но безмерно счастливые, они вернулись домой. Во дворе они застали Елену Николаевну, видимо, она специально не ложилась спать, ожидая постояльцев.

— Как погуляли, мои дорогие? — поинтересовалась хозяйка.

— Нагулялись… что сил уже нет, — уставшим голосом произнесла Вера Владимировна, присаживаясь на скамейку.

— Ничего — это полезно, спать крепче будешь! — ободрил жену неунывающий Станислав Алексеевич.

— Вы правы, прогулка только на пользу… воздух у нас изумительный, море, горы вокруг и столько солнца, — улыбнулась Елена Николаевна. — Очень хорошо отдохнёте, не пожалеете!

— Да, да, да, я уже не жалею! — воскликнула Стелла, кружась по двору. — Моя мечта сбылась!

— Какая же ты светлая девочка, Стелла, — негромко произнесла хозяйка, подойдя ближе к ней, — в тебе живёт радость…

Родителям лишь оставалось с удивлением глядеть на эту необычную сцену.

Кудрявцевы пожелали хозяйке спокойной ночи, а Тору бдительности и направились отдыхать.

Так, в размеренном ритме долгожданного отдыха пролетело пять дней. До обеда Кудрявцевы проводили время на пляже, отдаваясь живительным источникам природы, затем обедали в столовой, немного отдыхали во флигельке и снова возвращались уже к щадящему солнцу. О культурных мероприятиях они тоже не забывали, но решили чуть отложить поездки, так как не в силах были оторваться от морских чар. На следующие две недели они распланировали водные экскурсии, поездки в Абхазию, Сочи, а так же посещение парка «Южные культуры» и Ахштырской пещеры. Но всё это ожидало их позже, а сейчас было только море и солнце. Вечерами они обычно прогуливались по набережной. Во время очередной прогулки Стелла решила искупаться под звёздами.

— Папа, ты составишь мне компанию?

— Нет, дочка, мне уже хватило на сегодня, поплавай сама.

— Стеллочка, будь осторожна, далеко не заплывай, мы немного пройдёмся по набережной и вернёмся, а одежду возьмём с собой, — предупредила Вера Владимировна.

Стелла не спеша вошла в потемневшее море. Вода была тёплая, но всё равно в момент привыкания её тело покрылось мелкими мурашками, пока она полностью не окунулась. Немного покачавшись на лёгкой волне, она перевернулась и быстро поплыла в ночную даль… Выйдя на берег, Стелла надеялась увидеть родителей, однако вместо них на пляже расположилась подвыпившая компания. На секунду Стелла смутилась, но тут же взяла себя в руки и направилась на набережную, полагая, что родители ожидают её там. Но изрядно подвыпившие молодые люди не оставили без внимания выходящую из моря девушку, один из парней успел преградить ей дорогу:

— Эй, русалочка, откуда же ты появилась такая? А хвостик, хвостик-то, где забыла?

— У неё э-э… вместо хвоста найдётся кое-что поинтересней! — прогоготал светловолосый верзила, так же направляясь к Стелле. — Надо э-э проверить.

— Ну, Витёк, так некультурно… ты ведь в обществе прекрасной нимфы, она и сама всё нам покажет и украсит наш скучный досуг. Ведь так, русалочка?

Претендующий на эрудита парень попытался обнять девушку.

Стелла увернулась, и чуть было не угодила в руки ухмылявшегося Витька.

— Попалась! Сама э-э… погребёшь к нашему «шалашу», или силой тащить придётся?!

Кто-то из сидящей троицы с недоброй усмешкой крикнул:

— Да тащи её, всё равно кочевряжиться сучка будет, не нравится ей наша компания!

Двое парней подошли к девушке вплотную, взяв в полукольцо, и Стелла почувствовала на своём лице тяжёлый запах винного перегара. Выдержав взгляды наглецов, с вожделением рассматривающих её красивую фигуру, она спокойно произнесла:

— Вот умора… пьяные потные кавалеры. Вы хоть в зеркало-то себя видели? С дороги уйдите, а не то…

— А то что? — развязно процедил «эрудит».

— Лучше бы тебе об этом не знать, — совсем рядом раздался знакомый голос.

Только сейчас Стелла разглядела за спинами парней стоявшего Олега.

— Чё?.. Это ещё чё за явление? — через зубы поинтересовался «эрудит», поворачиваясь назад голову.

— Валил бы ты э-э… отсюда, козёл, пока не накостыляли! — посоветовал Олегу Витёк.

— Я вам, ребята, говорю то же самое.

Оставив в покое Стеллу, хулиганы направились к её нежданному заступнику.

— Да, чувак, не твой сегодня день! — злобно прохрипел «эрудит» и ударил Олега. Но его рука провалилась в пустоту, а сам нападавший получил удар ребром ладони в шею и одновременно ногой в голень.

— А-а-а! бля… — взвыл от боли «эрудит», падая на гальку.

Всей тяжестью своей массы Витёк бросился на Олега и тут же нарвался на прямой удар ногой в пах, согнувший его пополам. Верзила судорожно застонал, пытаясь разогнуться, но молниеносная подсечка уложила его рядом с «эрудитом». Один из сидевших парней разбил пустую бутылку и со «зловещей розочкой» двинулся на Олега, но вдруг ни с того ни с сего повалился на спину. А двое из оставшейся компании буквально застыли на своих местах с остекленевшими глазами. События пронеслись так быстро, что Стелла поначалу не успела понять, что же произошло, и только когда всё закончилось, она увидела в темноте человека… Немигающим пристальным взглядом он глядел на стоявших в бездействии хулиганов. От такого зрелища у девушки пробежал мороз по коже.

«Как удав на кроликов смотрит», — пронеслось в её голове.

— Забирайте ваших калек-алкоголиков и убирайтесь! — обратился Олег к вменяемым хулиганам.

Двое лежавших парней до сих пор стонали и матерились, а третий ещё слабо подавал признаки жизни. Но советом они поспешили воспользоваться. Уже через минуту комичная кавалькада горемык с руганью и неуверенными угрозами в адрес Олега потянулась на набережную. А им навстречу уже бежали встревоженные Кудрявцевы.

— Доченька, что произошло?! Они тебя не обидели? — прижав ладони к щекам Стеллы, Вера Владимировна с тревогой глядела в её глаза.

Ожидая пояснений, Станислав Алексеевич вопросительно взглянул на Олега, но тот лишь пожал плечами.

— Мамочка, со мной всё в порядке, меня никто не обидел, — спокойно ответила слегка побледневшая Стелла и повернулась к своему спасителю:

— Спасибо, Олег.

— Да не за что, — улыбнулся парень.

— Хулиганьё! — крикнула в сердцах Вера Владимировна вдогонку уходящей компании. — Откуда вы берётесь такие?! Погань! Стасик, надо вызвать милицию!

— Не надо, мама, успокойся.

— Вера, дочка права, им уже и так досталось, — заметил Кудрявцев. — Пускай идут.

— Ну как, как не надо?! Завтра эти… эти подонки к другим людям будут приставать! — с нескрываемым возмущением проговорила Вера Владимировна.

— Мамочка, всё же хорошо, ничего же не случилось, ты не переживай, — произнесла Стелла, обнимая её.

— И, слава Богу, что не случилось, — всхлипнула Вера Владимировна.

Только сейчас из темноты к ним направился незнакомец.

— Познакомьтесь, мой друг Ридан, — коротко представил Олег подошедшего человека. — Он из Индии.

Ридан поклонился женщинам и пожал руку Кудрявцеву. Стелла внимательно поглядела в тёмные глаза таинственного человека, сыгравшего по её мнению немаловажную роль в разрешении инцидента.

— Вы смелая девушка, Стелла, вам неведомо чувство страха, — с еле заметным акцентом на русском языке проговорил Ридан.

— Спасибо… а вы хорошо говорите по-русски.

— Я изучал «язык» в университете Дружбы народов, да и сейчас частенько практикуюсь в общении с друзьями.

Группа пьяных хулиганов уже скрылась из видимости, и Станислав Алексеевич предложил немного прогуляться по набережной. Молодые люди с удовольствием приняли приглашение. К некоторому удивлению Кудрявцевых — Олег оказался эрудированным собеседником, хорошо знавшим не только историю своего городка, но и многое другое.

Прислушиваясь лишь краем уха к познавательной беседе, Стелла попыталась разговорить нового знакомого.

— Ридан, а как вы познакомились с Олегом?

— Вас удивляет наша дружба?

— Да, наверное…

— Всё просто, Стелла, когда-то мы вместе учились в университете на историко-филологическом, с тех пор и дружим. Зачастую первые впечатления о человеке бывают обманчивыми. Не так ли?

С нескрываемым интересом Стелла поглядела на Олега, размышляя о загадках, таившихся в каждом человеке.

— А вы хорошо знаете себя, своё прошлое и будущее? — спросил Ридан словно прочитав её мысли.

— Себя и своё прошлое? Ну, наверное… хотя, иногда мне кажется…

Ридан как бы невзначай прикоснулся к руке девушки и внимательно поглядел в её глаза:

— Внутри каждого из нас есть «потайная дверь» скрытая от обычных чувств. Тайна, укрывающаяся за ней, порой не даёт нам покоя всю жизнь. Вам это знакомо?

— Да… Но как же открыть её?

— Вы хотите знать? — спросил мужчина, всё глубже проникая в Стеллу своим магнетическим взглядом. — Этот ключ находится в вашем сердце. Поймите его и перед вами откроются двери вашей души.

— Всё это непостижимо для моего ума…

— Вы правы, умом невозможно постичь всю глубину истины, но глазом Данг-мы, — Ридан взял паузу и ослабил свой взгляд. — Но всё же вначале необходимо услышать своё сердце.

— Продолжайте, Ридан, — попросила девушка, завороженная его голосом, проникавшим в самые глубины её души.

— Стелла, мы с вами обязательно поговорим об этом ещё не раз, данная тема не приемлет поспешности. А сейчас нам пора откланяться, завтра мне предстоит небольшое путешествие, но вскоре мы вновь увидимся.

За разговором они даже не заметили, как подошли к калитке дома Елены Николаевны.

Простившись с молодыми людьми, Кудрявцевы направились к своему флигельку. Проходя мимо Тора, Стелла успела потрепать его за загривок, в ответ — пёс довольно заурчал и лизнул девушку в руку.

Наступила ночь, все уже давно спали, но Стелла всё ещё находилась под впечатлением минувшего вечера. Чтобы не мешать родителям она вышла в сад. Её чувства путались, а смутные видения, наполненные странными событиями, будто пытались о чём-то поведать. Но рождавшиеся в её сознании образные картинки почему-то рассыпались, не в силах собраться в единую мозаику. Внезапно голова Стеллы закружилась, завибрировала вместе с окружавшим её пространством, которое тут же замельтешило бесчисленными светлячками. Последнее, что она помнила — как земля ускользает из-под ног…

Девушка очнулась от утренней прохлады, заползающей в её тело надоедливыми мурашками. Оказалось, что всю ночь Стелла провела в саду на скамейке. Затёкшее тело поламывало судорогой, но её голова была на удивление ясной. Она как-то странно улыбнулась и направилась в дом.

Утром, как обычно, родители собирались на море.

— Вставай, красавица, проснись, — негромко произнёс отец, пощекотав девушке пятку ноги.

— Папа, не надо… я не пойду на пляж, — сонно ответила Стелла, натянув на голову простынь, — у меня болит голова.

— Девочка, может, ты вчера перегрелась на солнце? — забеспокоилась Вера Владимировна, дотрагиваясь до лба дочери, — Да нет, вроде бы не горячий… прими, доченька, таблетку цитрамона. Воды принести?

— Не надо, мам… посплю, и всё пройдёт.

— Вера, пускай она отлежится, мы вдвоём сходим, а вечером дочка присоединится к нам.

— Доченька, когда проснёшься, обязательно перекуси, завтрак найдешь на столе, — напомнила Вера Владимировна, погладив её руку.

— Ладно, мама… вы идите.

Но как только родители ушли, Стелла сразу же поднялась с кровати, приняла холодный душ и переоделась в удобную одежду. Бросив в спортивную сумку фляжку с водой, она быстро выбежала из дома. На остановке Стелла заскочила в первый подошедший автобус и сошла уже на окраине города. У обочины дороги девушка огляделась по сторонам, даже выражение её лица говорило о серьёзности намерений. На раздумье ей хватило одной минуты, после чего она направилась в сторону ближайших гор.

Чуть-чуть не дойдя до вершины, она остановилась, чтобы передохнуть и невольно засмотрелась на бескрайнюю гладь лазурного моря, сияющего в отблесках света. В другой стороне возвышалась нескончаемая горная даль, подёрнутая синеватой дымкой. Неповторимая природная красота отозвалась в сердце девушки нахлынувшими чувствами, от которых у неё перехватило дыхание…

Ещё прошлой ночью она поняла, что внутри неё, в глубине сознания семнадцатилетней девочки с недолгим жизненным опытом — таилось совершенно иное существо и теперь в природной тишине ей хотелось разобраться с появившимися ощущениями. Пытаясь расслабиться, она вдохнула полной грудью, уже чувствуя приближение ночного состояния…

Море… горы… я душа… небесная нимфа, невесомая и чистая… как непостижимо и легко…

Она летела в безмолвном океане ласкающего света, наслаждаясь своей невиданной свободой… Но внезапно всё изменилось: страшная буря настигла её, содрагая пространство жуткими стонами, слившимися с реквиемом боли. Душа сжалась в беспомощный комочек, укрывшись в тоненькой полоске исчезающего во мраке света. Тяжёлая чёрная тень нависла над ней, прожигая несчастную пленницу безжизненным взглядом. И не было исхода из беспросветной тьмы, сдавившей душу невыносимыми объятиями. А мгла всё кружила вокруг, пеленая её невидимой паутиной страха…

— Отпусти меня, — простонала душа.

Но в ответ от жуткого смеха содрогнулось пространство.

И вдруг в момент полного отчаяния она услышала далёкий голос:

— Девочка, вспомни, что я говорил тебе, в нём защита!

Тогда, собрав последние силы, она закричала:

— Сенза-а-а-р!

Ярый луч света тотчас же разорвал мглу, сжигая остатки её клочьев в сияющем огне! Не выдержав огненной мощи, взбешённая тень ретировалась в пустоту, а на месте, где только что исчез её след, душа увидела ослепительный лик своего Учителя…

VI

«Надменный» трёхэтажный особняк одиноко возвышался над берегом Мексиканского залива. Его архитектурная композиция не отличалась особой вычурностью, свойственной средневековым строениям, скорее, в ней преобладала современная мысль, где предпочтение отдавалось простым геометрическим формам. Лишь замысловатая металлическая лестница с оригинальными по исполнению поручнями несколько выбивалась из общего архитектурного ансамбля. От центрального входа она витиевато опускалась к пустынному песочному пляжу. Этот дом был специально построен на частной территории побережья западной Флориды для проведения нечастых, но важных встреч членов тайного общества — «Авичи». Таких загородных резиденций по всему миру было немало, но для сегодняшнего заседания был выбран именно этот. Тайное общество «Авичи» являлось верхушкой огромной иерархической пирамиды братства тёмных сил, её мозгом, распорядителем несметного капитала и незримым аппаратом управления политической системой мира. Восемь членов таинственной организации являлись редкими гостями газетных полос и телевизионных репортажей, но всё что происходило в мире капитала, политики, не обходилось без их непосредственного участия. Они контролировали практически все мировые экономические рынки, планировали выгодные для себя политические решения, оказывая тем самым влияние на судьбоносные для планеты события. Это только они развязывали захватнические войны с целью расширения сфер своего влияния, смещали неугодных правителей, навязывали выгодные для себя режимы. Костяк тёмного сообщества состоял из членов демонических кланов завоеванных в своё время Абаддоном. Пятеро из них были представителями — гаков, трое — асуров. Такое неравенство сложилось совсем недавно, с тех пор, когда воинственные асуры, отвечавшие за военный захват планеты, проиграли решающее сражение в битве с Надземным Братством. После чудовищной войны охватившей оба мира, произошёл политический передел, а позиции «тёмных сил» были значительно ослаблены. Именно тогда Абаддон и решил изменить тактику действий. Ставка была сделана на постепенный экономический захват мира с насаждением на порабощённых территориях порочной идеологии мнимой западной демократии, вследствие чего и было отдано предпочтение беспринципным и искушенным в таких делах гакам. В то незапамятное время общество и получило своё новое название.

Восемь влиятельных персон расположились за овальным столом из натурального мрамора на втором этаже особняка. Специально отведённая для подобных встреч комната была оборудована звуконепроницаемыми стенами и бронированными окнами. Все подступы к дому были блокированы многочисленной хорошо обученной охраной и просматривались системой видеонаблюдения. Девятым лицом среди присутствующих был демон Пахарад, правая рука самого Абаддона. По издавна сложившимся законам на подобных встречах никогда не произносились настоящие имена, а к Пахараду присутствующие обращались не иначе как — Сэр.

— Что сделано по реализации плана «Распятие»? — прогремел голос Пахарада.

— Сэр… ведётся планомерная работа по дискредитации идей коммунизма, как в странах Восточной Европы, так и в самом Союзе. Наши люди внедрены в правительства этих стран и уже действуют, — доложил председатель общества Годвин, давно полнеющий «человек» с красным лицом и маленькими цепкими глазами.

— Я что-то не наблюдаю заметных сдвигов в их работе! — нервно бросил высший демон.

— Это не так просто, Сэр, для полномасштабной работы необходимы огромные денежные вливания, — попытался оправдаться Малех, человек восточного типа с бегающими, хитрыми глазками. — Чтобы наладить дезинформацию мы должны купить с потрохами правительства этих государств…

— А что у вас на это нет денег?! — взревел Пахарад. — Или вы не понимаете своими заплывшими торгашескими мозгами, что если мы через десять-двенадцать лет не развалим эту систему и не поставим Россию на колени, то вы всё можете потерять!

— Да, конечно, Сэр, мы это прекрасно понимаем и всё сделаем как надо, — шепелявым голосом заверил Годвин.

После короткой паузы слово взял подтянутый крепкий Ирм:

— По расчётам наших аналитиков идеология коммунизма практически исчерпала себя, на сей момент это всего лишь пустая безжизненная ширма, а политическая верхушка этих государств уже не в состоянии руководить массами, взывая только к идейности. Они давно дискредитировали себя, погрязнув во лжи и лицемерии. В эту идею верят лишь простые люди, да и то в основном — военного и послевоенного поколений.

— Так вы помогите сломать этот ветхий сарай! Ещё немного усилий и он рухнет! — засмеялся немного отошедший Пахарад и махнул рукой, чтобы продолжали.

— Сэр, ключевой момент плана заключается в разделении социалистического лагеря и самого Союза на обособленные государства, чтобы в дальнейшем взять под контроль их экономику. Мы планируем затащить все эти страны и в первую очередь — Россию в долговую яму и лишить их экономической самостоятельности, параллельно насадив нашу идеологию.

— Задача состоит в том, чтобы посеять хаос в сознания людей, предложить им образ жизни самого примитивного плана, основанный лишь на яром эгоизме самости, — добавил Жорес.

Пахарад сделал знак, чтобы все замолчали:

— Запомните раз и навсегда, в первую голову нам нужна — Россия, с остальными не будет больших проблем. Самый удачный момент уже наступил, из молодого поколения русских можно лепить всё что угодно, неокрепший в испытаниях материал очень податлив. Как только наши друзья в Союзе помогут нам развалить его, вы должны сразу же затопить сознания людей самым низменным, бездуховным и собственническим. Посейте раздоры между народами этих стран, предложите им иную реальность, не несущую ничего кроме проявления инстинктов себялюбия, жестокости и похоти. Вы должны привязать человека к его плоти и потребностям, связанным с ней. Погрузите Россию в это топкое болото материи, пусть она преет там и разлагается! Толпы напрочь должны забыть о своих душах и духовности, их удел — ползать по земле в рабском угодничестве перед нами! И меня не волнует, как вы это будете реализовывать, я хочу видеть только результат. Ты понял, Годвин?!

— Да, Сэр, план уже действует.

— И ещё, России необходимо навязать разветвленную систему внутренней коррупции, во всей вертикали аппарата чиновников. Подкуп, взятки, шантаж, делайте что хотите, но никакие финансовые решения во благо страны не должны быть реализованы! Запомните, все финансовые потоки должны рассеиваться, не доходя до конечного потребителя в этой стране, деньги должны исчезать в никуда, это в худшем случае, а в лучшем — обязаны питать нашу систему! Продолжайте.

— Сэр, план по подмене ценностей прошлого нами продуман, — уверенно начал монолог низкорослый и кругленький Наль, — мы планируем на постсоветском пространстве посеять новый образ жизни, предоставив его в красивой упаковке добродетели, чтобы толпы его приняли «на ура», как долгожданную мечту о свободе и демократии. Пока они плавают в эйфории этой мечты, сами не заметят, как продадут нам свои души. Для реализации всего плана мы подготовили специальные благотворительные фонды якобы по оказанию помощи нуждающимся странам. Но на самом деле они будут спонсировать реакционно-националистические и религиозные организации, реализующие политический захват власти. Спустя некоторое время Россия останется в полной изоляции, и мы наконец-то поставим её на колени.

— Кроме того, мы продумали систему информационного штурма, который через средства массовой информации должен навязать новый уклад жизни для русских, — добавил Годвин. — Задумка состоит в культивировании у толпы потребительского сознания через нашу киноиндустрию и информационную пропаганду западного образа жизни, естественно, с учётом воспитания вкуса к безнравственному искусству и зрелищным шоу. Рано или поздно подмена ценностей приведёт к расслоению в обществе. А так же мы планируем вмешаться в систему образования русских, предложив им наш вариант обучения. Суть его состоит в том, чтобы до минимума сузить мировоззрение подрастающего поколения, окутав его холодным цинизмом и собственичеством. Нам нужны лишь узкоспециализированные работники, не претендующие на поиск «высоких материй». Вся их культура в конечном итоге должна потонуть в инстинктах невежества и пошлости. Тогда безо всякого военного вмешательства мы и поработим эту страну!

— Ну, это уже кое-что, — Пахарад поднялся из-за стола, явно пребывая в хорошем настроении. — Но не расслабляйтесь и держите всё под контролем, настоящая работа не может отпускаться до самотёка.

Теперь у него были неплохие известия для своего Хозяина.

— А сейчас я хочу услышать об испытаниях оружия массового поражения, в частности меня интересует — биологическое, генное и психическое.

— Сэр, я доведу информацию, — произнёс высокий асур Хлаг. — В наших лабораториях уже выращены биологические вирусы нового поколения, способные к разновременному проявлению, в том числе и к замедленному действию с растянутым инкубационным периодом. На африканском континенте мы отрабатывали систему их применения с расширением сектора и дальности. Результаты ошеломляющие! Вирусы наносят поражение на значительных расстояниях от источника, но с трудом поддаются выявлению. Что касается генного оружия, то и в этом направлении мы продвинулись далеко. Нами выявлены механизмы, влияющие на изменение структуры ДНК человека. Воздействия на генетический аппарат, способны вызвать значительные генные изменения вплоть до низшей мутации. Заданное программирование может привести к потере психического здоровья, либо к полной управляемости отдельных групп людей. Воздействие может производиться и избирательно на отдельные этнические слои социума. Психическое оружие уже применяется нами в отдельных регионах планеты в основном как направленное инфразвуковое излучение. У толпы оно вызывает эффект тревоги, паники и необъяснимого страха. Так же прошли испытания СВЧ-оружия, выводящего из строя нервную систему и структуры головного мозга, вызывая шумовые галлюцинации. Его так же можно эффективно использовать для подавления компьютерных систем, которые в ближайшие годы станут базовой составляющей любой современной техники.

— Ты закончил? — спросил Пахарад.

— Если кратко, то да.

— Так… подготовь весь подробный материал об исследованиях наших лабораторий и обо всех проведённых испытаниях. Мы изучим информацию и примем решение. Материалы закодируй в звуковые сигналы и перенеси на электронные носители. Использовать их только под грифом секретности — «ноль». Ты понял?

— Я всё сделаю, Сэр. Если желаете увидеть практическое применение наших средств, то можно устроить.

— Пожалуй, так и сделаем. Годвин, полетишь с нами.

— Понял, Сэр.

— Да, как обстоят дела с пришельцами? — напомнил Пахарад.

— Сэр, мы обнаружили одного из них, — самодовольно пробасил могучий Лаэрт. — Он воевал в Афганистане, где получил тяжёлые ранения, а теперь находится на излечении в московском госпитале. Прикажете его уничтожить?

— Не торопись, — Пахарад отошел в сторону, настраиваясь на телепатическую связь с Хозяином.

— У вас есть возможность воздействовать на его сознание? — поинтересовался Пахарад.

— Да, Сэр, это возможно, в госпитале есть наши люди.

— Тогда сделаем следующее, продумайте операцию по очистке и перекодировке его прежнего сознания, пускай поживёт новой жизнью. Хозяин считает, что смерть слишком лёгкое для него наказание, пускай окончательно провалится в омут созданной нами иллюзии и утонет там. Ну а потом, быть может, мы его и подберём! — глухим хохотом Пахарада отозвались стены комнаты.

После того, как все вопросы были обсуждены, Пахарад, Годвин и Хлаг, опустились на лифте в самую секретную часть особняка, его подземные галереи. Пройдя под каменным сводом тоннеля, они очутились в огромном ангаре, где размещалось несколько необычных универсальных аппаратов. Три из них были эллипсовидной формы, а один напоминал цилиндрическую капсулу с закруглёнными концами.

— Прошу, — произнёс Хлаг, приглашая демонов проследовать за ним.

На механическом трапе они поднялись к специальной платформе, у которой «швартовался» светло-серый лайнер. Как только демоны устроились в кабине, заработали почти бесшумные двигатели, и универсальный аппарат плавно заскользил по электромагнитной направляющей в сторону Мексиканского залива. В конце тоннеля автоматические ворота выпустили капсулу из своего укрытия, но пролетев над поверхностью залива всего несколько морских миль, она неожиданно погрузилась в воду. В подводном режиме они миновали Флоридский пролив, и вынырнули уже в Атлантическом океане в районе Багамских островов. Повисев в воздухе буквально несколько секунд, аппарат, стремительно набрав скорость, понёсся сторону открытого океана. В непосредственной близости от Бермудских островов Хлаг резко повернул вправо, меняя траекторию полёта.

— Сейчас мы опустимся в океанический разлом, в его глубине находится одна из наших баз, — произнёс он.

— Вези кормчий, только не утопи! — усмехнулся Пахарад.

— Никогда, Сэр, это моя стихия.

Хлаг сбавил скорость и медленно опустил аппарат в океаническую пучину, разгоняя в разные стороны напуганных обитателей подводного мира. Пройдя под водой несколько десятков миль, они стали спускаться в мрачный разлом. С каждой минутой погружения на глазах у демонов скудела подводная жизнь, солнечный свет уже не проникал на эти глубины, а давление нарастало с неимоверной силой. Наконец, Хлаг выровнял курс и направил аппарат вдоль поверхности разлома в сторону мерцающих огоньков. Вскоре они уже подходили к глубоководной базе, напоминающей гигантскую мидию, окружённую по периметру жёлтыми и красными огнями. Когда аппарат сблизился с базой, автоматически открылись впускные шлюзы, пропустившие гостей в первый камерный отсек. После швартовки в транспортном накопителе демоны направились в секретную лабораторию.

Помещение командного центра лаборатории было оборудовано по последнему слову технического развития ещё недоступному даже воображению землян. Через плазменные экраны мониторов отслеживались все сектора, прилегающие к Бермудским островам, океанская даль, как на ладони лежала у невидимых наблюдателей, находясь под полным их контролем. Работавшие в командном центре специалисты поприветствовали вошедших демонов почтительными поклонами.

— М-да, неуютно же у тебя здесь, Хлаг, — иронично отметил Годвин.

— Это ты, Годвин, привык к роскоши, а мои «люди» столетиями так живут и не ропщут!

— Ну извини, каждому своё.

— Хватит болтать! — прикрикнул на них Пахарад. — Давайте займёмся делом.

Непрекращающаяся борьба за место под солнцем между кланами асуров и гаков уже порядком поднадоела Пахараду, поэтому в подобных случаях он жёстко и недвусмысленно ставил противоборствующие стороны на место.

Непроницаемый Хлаг подал своим помощникам знак рукой, и они повели расширенный поиск водных объектов.

— Сэр, сейчас мы найдём какое-нибудь плавающее средство с людьми на борту и проведём небольшой эксперимент, — доложил он Пахараду.

— Конкретнее, что ты хочешь мне показать?

— Мы продемонстрируем вам способы психического воздействия на полевые структуры человека, а после вы увидите в действии «Поцелуй времени».

Не прошло и пяти минут, как на мониторах появился небольшой рыболовецкий сейнер под пуэрториканским флагом.

— Сэр, можно приступать? — обратился Хлаг к Пахараду.

— Начинай.

Хлаг кивнул своим «людям», после чего на внутренних мониторах появилась техническая часть лаборатории, через которую наверх стал подниматься универсальный импульсно-частотный излучатель. Его головная часть в виде вогнутой сферы выдвинулась над подводной базой и занялась поиском заданного объекта. Обнаружив объект, излучатель приступил к направленному импульсному воздействию.

На сейнере стали происходить невероятные события: в тревожной панике рыбаки метались по верхней палубе, явно находясь в неадекватном состоянии. Но затем поведенческие симптомы заметно изменились. Подопытные будто заразились какой-то агрессией и без видимых причин начали затевать драки, сопровождавшиеся отборной руганью. В конце концов, они дошли до того, что выбросили двух своих товарищей в воду.

— Мы постоянно меняем частоту воздействия, избирательно проникая на сопредельные полевые структуры, — пояснил Хлаг.

— Излучатель может подобрать частоту, соответствующую вибрациям ментальных полей? — спросил Пахарад.

— Конечно, но может возникнуть резонансный удар на этом уровне.

— Действуй!

Рыбаки уже валились на палубу, корчась от невыносимой боли, а у некоторых шла кровь из ушей и носа. А потом несколько человек уже по «доброй воле» выбросились за борт.

— А можно их ввести в состояние полного безразличия? — поинтересовался Годвин.

— Вполне.

Через минуту оставшиеся рыбаки уже безвольно сидели или лежали на палубе, не проявляя ни каких эмоций.

— Ну и на какие расстояния возможны воздействия? — осведомился Пахарад.

— Всё зависит от мощности источника питания и универсальности частотного преобразователя. Настоящая система способна эффективно воздействовать на тысячу морских миль при значительном секторе охвата. Но она не самая мощная.

— Сколько всего у нас таких баз?

— Всего пять, две их них в Тихом океане.

— Хорошо, я удовлетворён твоей работой. Не забудь об отчётных документах и помни о строгой секретности.

— Спасибо, Сэр! Я всё сделаю.

— И что у тебя на закуску?

— «Поцелуй времени», сейчас мы покажем его в действии.

Излучатель заработал снова, образовав вокруг сейнера светящееся облако, которое очень плотно обволокло корабль, после чего искусственное образование пришло во вращательное движение. Это видение походило на чудовищную воронку, словно в затяжном поцелуе засасывавшую в себя желанную добычу. Когда облако рассеялось, на месте сейнера резвились лишь океанские волны.

— И куда ты их отправил: в прошлое или в будущее? — усмехнулся Пахарад.

— В будущее, если оно у них есть…

VII

Стелла очнулась от осторожного прикосновения к её волосам. Открыв глаза, она увидела перед собой встревоженное лицо Олега.

— Опять вы? — ещё слабым голосом произнесла девушка. — Вы что следите за мной?

— Что вы, Стелла, я здесь оказался случайно… просто увидел вас на шоссе вот и всё…

— Не лгите, таких совпадений не бывает. Лучше расскажите правду, иначе я с вами не стану больше разговаривать! — не на шутку рассердилась девушка, приподнимаясь с земли.

— Ну хорошо, хорошо, вы правы, я заехал на пару минут к тёте Лене, и она попросила за вами присмотреть.

— И зачем за мной присматривать? — не сдавалась Стелла.

— Слишком уж вы вели себя подозрительно, она забеспокоилась.

— Так уж подозрительно… Хотя эта версия ближе к правде, но я всё равно вам не верю, вы не смогли развеять мои сомнения.

— Стелла, вы считаете меня лжецом? Чем я это заслужил?!

— Ладно, не обижайтесь, Олег, я погорячилась, — уже более отходчиво произнесла девушка. — Но я уже не понимаю этих странных случайностей… я не могу объяснить, что со мной происходит. Бред какой-то! И этот сон… свет, страшная тень, чьё-то лицо, никак не могу вспомнить его… пытаюсь, но не могу…

— Успокойтесь, Стелла, вы сильно испугались и бредили, наверно что-то привиделось, но это лишь сон, забудьте о нём. А раньше с вами такого не случалось?

— Нет, всё началось прошлой ночью.

— Может быть, это из-за вчерашнего инцидента?

— Не думаю, хотя…

— Не переживайте, всё будет хорошо!

— Я долго была без сознания? — задумчивым голосом спросила девушка.

— Нет, когда я подошёл, вы уже лежали. Ну, минут пять прошло не больше. Пульс был повышенным, но в целом состояние не вызвало у меня беспокойства. Я подложил вам под голову сумку, остановил кровь и вскоре вы очнулись. Слава богу, что головой не сильно ударились, только небольшая ссадина на лице.

Только сейчас Стелла почувствовала лёгкое жжение на щеке. В руке Олега она заметила мокрый платок, пропитанный красными пятнами. Видимо, им он и остановил кровь.

— Опять мне приходится вас благодарить, — произнесла Стелла, с улыбкой поглядев на него, — вы становитесь прямо моим ангелом-хранителем.

Парень пожал плечами, сделав вид, что не понял её иронии.

— Давайте я отвезу вас домой, — предложил Олег, помогая девушке подняться.

Они стали спускаться к шоссе, где парень оставил машину.

Олег высадил Стеллу возле дома, а сам уехал по своим делам. Зайдя во двор, девушка застала хозяйку за пересаживанием цветов на клумбе.

— Здравствуйте, Елена Николаевна. Как красиво получается у вас! — первой заговорила Стелла.

— Здравствуй, Стелла, — улыбнулась женщина. — А цветами я уже давно занимаюсь, поэтому и дело спорится. Что-то ты сегодня одна… А где родители?

— Наверное, на море ещё, — пожала плечами Стелла.

— Разве ты не с ними была?

— Нет, я в горы ходила.

— Одна?!.. И не страшно тебе было?

— Ничуть. А это вы сказали Олегу присмотреть за мной?

— Признаюсь. Мне не очень понравилось твоё состояние… ты так быстро выбежала, вот я и позвонила Олегу. Значит, это он нашёл тебя?

— Да, он.

«Только непонятно как, — подумала она, — да и версия у Елены Николаевны несколько другая».

Стелла подошла к цветнику и вдохнула в себя тонкий аромат роз.

«Интересно, зачем им понадобилось скрывать правду?»

— Что у тебя с лицом? — поинтересовалась Елена Николаевна, заметив рану на её щеке.

— А, это?.. Да так, о камень ударилась.

— Не беда, сейчас обработаю, подожди здесь.

Елена Николаевна забежала в дом, и обратно уже появилась с пузырьком перекиси водорода и ватой.

— Подставляй щёку, девочка, это не больно.

Хозяйка обработала ссадину и что-то быстро проговорила шёпотом.

— Ну вот и всё, к вечеру ранка затянется.

— Спасибо, Елена Николаевна.

— Да не за что, милая.

— Елена Николаевна, вы, пожалуйста, не говорите родителям, что я ходила в горы.

— Хорошо, Стелла, если для тебя это так важно, не скажу.

— Спасибо.

Они обменялись с ещё несколькими фразами, и девушка направилась к флигельку.

В комнате на своей кровати она увидела книгу.

«Глаз Данг-мы, Елена Рерих», — прочитала девушка, беря книгу в руки. — «Да-а, ещё раз убеждаюсь, что эти встречи не случайны… Почему же они так меня опекают? Где же спрятан ключик от тайны, может быть — в книге? Ну что ж, посмотрим».

Стелла прилегла на кровать и с интересом принялась за чтение. Чуть позже на одном из абзацев она задержала внимание дольше обычного:

«Высшее достижение йога есть открытие Глаза Данг-мы, и это не есть то, что мы называем ясновидением, но именно пробуждением чувствознания, которое есть следствие тысячелетних накоплений, непрестанных духовных устремлений и самоотверженных жизней; следствие, отложенное в виде тончайших энергий в Чаше».

«Не зря Ридан говорил о потайных дверцах души, он пытался на что-то намекнуть… видимо, он не мог или не захотел открыто сказать об этом. Значит, потрудиться придётся мне самой», — рассудила Стелла.

Ближе к трём часам дня с пляжа вернулись родители. Как выяснилось, на этот раз «слегка» переборщившие с принятием солнечных ванн.

— Говорил же — до двенадцати уходить нужно, но тебе всё мало и мало! Теперь пару дней придется пропустить, — укоризненно выговаривал жене Станислав Алексеевич.

Вера Владимировна только отмахнулась, не желая вести бессмысленный диспут.

— Как, дочка, самочувствие? — морщась от боли, проговорила мать.

— У меня-то всё нормально, чего не скажешь о вас. Придётся вас полечить!

Не теряя времени даром, Стелла уложила родителей на кровати и принялась обрабатывать покрасневшую кожу простоквашей. При этом Вера Владимировна непритворно охала, а Станислав Алексеевич, хотя и стойко переносил нешуточные муки, но ещё успевал сетовать на неуёмность жены.

— Да ладно вам, уже завтра всё пройдёт! — попыталась успокоить их Стелла.

— Вряд ли, два дня минимум, — не соглашался отец, — ну ничего, это нам обоим урок…

— Стасик, ты иногда бываешь таким вредным! — обиженно произнесла Вера Владимировна.

— Не известно у кого её больше.

Родители не сразу заметили ссадину на лице дочери, но расспрашивать особенно не стали, удовлетворившись её ответом. Возможно, свои проблемы сейчас занимали их сильнее. После лёгкого обеда на свежем воздухе «пострадавшие» отправились отдыхать во флигелёк, а девушка осталась в саду изучать книгу. Временная нетрудоспособность отца с матерью, как бы кощунственно это не звучало, была сейчас на руку Стелле. В последние дни вопросов накопилось немало, вот она и решила во что бы то ни стало подобрать «ключик» к разгадке свалившихся на неё тайн. Увлечённая чтением, она даже не услышала, как подошёл Олег. От неожиданности Стелла вздрогнула, но временное замешательство сразу же сменилось лукавой улыбкой на её лице. Несомненно, Олег вызывал у неё симпатию, но как любой красивой девушке знающей себе цену ей не терпелось поиграть с ним.

— А-а, это снова вы, мой неискренний, но верный друг. Какую историю на этот раз расскажете, чтобы потешить доверчивую девушку?

— Сударыня, откуда столько предвзятости, чем же я заслужил такое отношение? — подыграл ей парень.

— А сами-то не догадываетесь, доморощенный детектив? Ваша ложь раскрыта, кайтесь и молите на коленях о прощении!

Смуглое лицо Олега покраснело от смущения, когда он встал на колено и поцеловал ей руку:

— Простите, сударыня, я искуплю свою вину.

Теперь уже смутилась она. Возникла неловкая пауза.

— Я собственно заскочил по делу, — первым произнёс Олег, — хотел пригласить вас в Абхазию… вместе с родителями, разумеется.

— Вы разве не на работе? — удивилась Стелла, напрочь забывая о своей игре.

— В отпуске я на две недели, так что полностью в вашем распоряжении.

— Ой, как жалко! Сегодня, как назло родители сильно обгорели на солнце… Даже не знаю, смогут ли поехать.

— А вы сможете? — с надеждой спросил Олег.

— Ну, не знаю, не знаю… мы слишком мало знакомы, — игриво произнесла девушка.

— Стелла, разве я не вызываю у вас доверия?

— Я не это имела в виду…

— Тогда я не вижу препятствий.

— Хорошо, подождите здесь, я спрошу.

Войдя во флигель, она увидела, что родители уже не спали, а просто лежали под простынями.

— Как самочувствие пациентов? — шутливо поинтересовалась Стелла. — Доктор желает знать только правду.

— Немного получше, спасибо, доченька, — улыбнулась мама.

— И моё ничего, жить буду, — вторил ей отец.

— Родители, миленькие, Олег приглашает нас в Абхазию, завтра. Как вы на это смотрите?

— Вряд ли, к утру мы точно не отойдём, — отрицательно покачал головой отец, — столько километром трястись в машине с обожжённой кожей… нет, наверно.

— Папа прав, такая поездка не будет в радость, извини, доченька, — поддержала отца Вера Владимировна.

— Если вы не в состоянии, может, мы вдвоём поедем? Не возражаете?

— Почему бы и нет, Олег парень серьёзный, я ему доверяю, — рассудил Кудрявцев и хитро улыбнулся:

— А ты, дочка, ему явно нравишься. Не замечала разве?

— Папа, перестань… не смущай меня.

— Ладно, Стеллочка, мы уже были когда-то в тех местах, а ты съезди, не пожалеешь, там очень красиво, — разрешила Вера Владимировна.

— Спасибо, родители! — обрадовано воскликнула Стелла, по очереди целуя мать с отцом. — Пойду, обнадёжу кавалера, а то уже заждался.

Олег сидел на скамейке и нервно барабанил пальцами по столу. Увидев девушку, он моментально вскочил, с надеждой поглядев на неё. Чтобы немного помучить своего нового друга, Стелла сделала двусмысленную паузу, напевая куплет популярной песни.

— Ну как?! — нетерпеливо спросил парень.

— Пляшите, Олег, едем вдвоём.

— Отлично! — искренне обрадовался молодой человек. — Выезжаем завтра в семь утра, будьте готовы.

Он быстро поцеловал девушку и, не дав ей опомниться, выбежал на улицу, оставляя за собой лишь её недоумённый взгляд.

Они выехали из города ещё с утренней свежестью и устремились по пустынному шоссе. Только ближе к Абхазии стали появляться первые редкие потоки встречных машин. Дорога то вытягивалась в струну, то петляла вдоль заросших горных массивов, минуя зелёные луга и утопавшие во фруктовых садах сёла.

— Удивительные места! — с восхищением отметила Стелла.

— Самое удивительное ещё впереди, скоро всё увидите сами. Да, совсем забыл, загляните в бардачок, Ридан передал вам подарок.

— Подарок? — переспросила она.

В руке девушки оказался затянутый шнурком шёлковый мешочек. Раздвинув его, она извлекла содержимое. На её ладони лежал изумительный по чистоте минерал.

— Ах, какая красота! Это горный хрусталь, да?

— Да, хрусталь… и не совсем обычный, — таинственно проговорил Олег.

Поначалу прохладная сфера минерала показалась девушке настолько правильной и прозрачной, что она невольно подумала:

«Прямо, как девичья слеза».

Однако приглядевшись, Стелла увидела в самом центре камня сияющую на солнце снежинку, но когда она повернула хрусталь, то с удивлением обнаружила вместо снежинки прозрачную розу. В этот момент минерал ожил в руке девушки приятным пульсирующим теплом, его тоненький ручеёк тот час же устремился вверх к её груди, наполнив сердце ощущением непередаваемого блаженства.

— Наверно, это очень дорогой подарок, я не смогу его принять, — с нотками сожаления произнесла Стелла.

— Не обижайте моего друга отказом, — сказал Олег, увидев колебания девушки. — Он не всем дарит такие подарки… и если вы удостоились его внимания, значит, заслуживаете того. В минерале скрыта великая сила, позволяющая его владельцу утончать свои интуитивные способности. Это камень мистиков и ясновидящих.

— Но я не понимаю, чем заслужила его внимание.

— Стелла, вы, наверное, заметили, что Ридан человек необычный… и то же самое он увидел в вас. Не подумайте ничего двусмысленного, это не подарок мужчины понравившейся женщине, но скорее приглашение в иной мир, скрытый от непосвящённых.

— Хорошо, Олег, я приму его, — быстро сдалась Стелла, — тем более он мне по душе. А Ридану предайте мою благодарность.

— Нет, вы сами ему об этом скажете, — подмигнул ей Олег. — Вот и Гагра уже на горизонте!

Стелла совсем забыла спросить о таинственном появлении первого подарка и во все глаза стала разглядывать раскинувшийся вдоль побережья южный городок. По проспекту Руставели, стеснённому с двух сторон экзотическими пальмами и величественными кипарисами, они въехали в старую Гагру. Со стороны моря открывался вид изумительной по красоте бухты, а слева проплывали старинные замки, особняки и здания санаториев. Они остановились возле самого знаменательного места в городе — Колоннады, представлявшую собой полукруглую аркаду, в центре которой находился фонтан. Оставив снимки на память, они ненадолго спустились к морю. Погода была прекрасной и пляжи уже постепенно заполнялись беззаботными отдыхающими.

Дальше их путь лежал в Новый Афон. По приезду на место Олег припарковал машину невдалеке от Новоафонского монастыря и предложил Стелле осмотреть соборный комплекс.

— Взгляните, Стелла, между корпусами монастыря расположен Пантелеймоновский собор, — произнёс Олег, показывая на высокие строения.

— Да, вижу… А разве мы вовнутрь не пойдём?

— К сожалению, он закрыт для посещения притом уже давно ещё с первые лет советской власти. Но рано или поздно всё вернётся на круги своя, я так думаю. А когда-то монастырь являлся духовным центром православия на Кавказе.

— А что вы о нём ещё знаете?

— Не так много… знаю, что собор построен в конце девятнадцатого века в честь великомученика Пантелеймона, а его проект был задуман в ново-византийском стиле. Говорят, что монахи сами строили этот комплекс. Для расчистки площадки им даже пришлось срезать часть горы. А со временем они разбили на горных склонах фруктовые сады, и стали возделывать землю под овощные поля. Да, ещё монахи занимались пчеловодством, у них были свои пасеки. Представляете, они имели даже собственную гидроэлектростанцию! Вот так!

— Как интересно! Выходит, что монахи были вполне независимы от внешнего мира?

— Получается так.

— Олег, а вы верующий человек? — неожиданно спросила девушка.

— Хороший вопрос… все мы должны во что-то верить, иначе утратим смысл самой жизни.

— Нет, вы не поняли, я про веру в Бога.

— И я про неё, только каждый понимает веру по-своему. Но вера и любовь это наш единственный путь в жизни.

— Да, вы правы, я тоже об этом постоянно думаю, особенно в последнее время…

Стелла в задумчивости поглядела в сторону монастыря и быстро перекрестилась.

А затем с экскурсионной группой они спустились в Новоафонскую пещеру, скрывавшую тайну Иверской горы до второй половины двадцатого века. Они не торопясь обошли её сказочные залы в обликах причудливых галерей, таинственных гротов с зелёными озёрами и сталактитовыми чудесами подземного мира.

— Как впечатления? — поинтересовался Олег, когда они поднимались на поверхность.

— Волшебный мир! Просто сказка какая-то, я не видела ничего подобного! — воскликнула она.

— Стелла, вы очень чувствительная девушка и тонкая натура.

— Разве это плохо?

— Напротив, это редкость в наше время.

— Только не перехвалите, а то загоржусь. Не подступитесь! — рассмеялась девушка. — А что в нашей дальнейшей программе?

— Теперь только в горы, там скрывается жемчужина этих мест — озеро Рица.

— Тогда везите, мой осведомлённый друг, к познанию иных тайн природы! — с показным пафосом заявила Стелла.

Молодые люди продолжили своё паломничество по природным уголкам Абхазии. Первозданная красота этих мест сильно волновала Стеллу, а легенды, поведанные ей Олегом, были запечатлены самой природой в таинственных водопадах, озёрах, реке. Свой путь они продолжили по ущелью реки Бзыбь, стремительно убегающей к низкогорью. Всё выше и выше они забирались в горы, петляя между высокими грядами густых зелёных лесов, и только на середине пути решили сделать небольшую остановку возле голубого озера.

— Интересно, а почему его называют голубым? — осведомилась Стелла.

Олег не задумываясь, ответил:

— Но оно действительно — голубое, его дно покрыто отложениями лазурита. Попробуйте воду из ручейка, она очень вкусная.

Стелла воспользовалась его советом, зачерпнув ладошкой прозрачную воду.

— Вкуснотища!

С берега она легко прыгнула на большой камень и с него умылась озёрной водой.

— Всё, Стелла, теперь вы сохраните свою молодость навсегда и будете ещё краше. Эта вода волшебная! — весело произнёс Олег, любуясь девушкой.

Она озорно брызнула на него волшебной водицей:

— Пускай и вам немного достанется!

Тем временем туристы с воодушевлением набирали «воду молодости» в бутылочки, видимо, мечтая поскорее вернуться в детство.

Дальнейший маршрут проходил через таинственное Юпшарское ущелье, практически сомкнувшееся в одноименный скальный каньон со свисающими красно-зелёными мхами. За несколько минут салон автомобиля успел наполниться непередаваемыми запахами самшита. Вскоре они уже подъезжали к конечному пункту путешествия. Оставив машину на стоянке, молодые люди прошли на смотровую площадку перед озером Рица. Пред ними открылась неповторимая картина во всём величии раскрывающая красоту этих мест: бирюзовую гладь высокогорного дива торжественно охраняли могучие великаны, заросшие непроходимыми лесами, а на их вершинах лежали белоснежные пряди зимы. Стелла вновь ощутила себя в волшебной сказке:

— Господи… это немыслимо! Не знаю даже как всё это вместить в себя…

— Я рад, что вам понравилось.

— Просто душа поёт! Олег, с вами такое случалось?

— Немногие могут услышать её, но вам, Стелла, дано редкое счастье.

— О чём вы?.. Я не понимаю вас, Олег? — девушка с недоумением поглядела на него.

Он взял её руку и с грустью произнёс:

— Очень скоро нам предстоит расстаться, возможно, навсегда… так сложилась судьба и ничего с этим не поделать. Но я никогда не смогу вас забыть, Стелла…

Девушка закусила губу и промолчала, лишь мочки её ушей залились нежно-розовым цветом. Она и сама понимала всю ненужность слов, и просто с благодарной теплотой пожала ему руку.

— Не будем больше о грустном, — уже спокойно сказал Олег. — Давайте лучше перекусим. Наверно, проголодались?

— Да, пожалуй.

Олег со Стеллой расположились в одном из кафе. Мимо них по озеру проплывали катамараны и прогулочные лодки, а вдоль набережной беззаботно прогуливались отдыхающие. Они сидели напротив друг друга в окружении таких же счастливых людей, вдыхавших аппетитный дымок от мангалов. В эти минуты им было просто хорошо вдвоём.

Вскоре им принесли две порции ароматного мяса с овощами и зеленью.

Когда они управились с обедом, Олег поинтересовался:

— Стелла, если не секрет, что вы почувствовали, рассматривая хрусталь?

— Не секрет. Сначала я разглядела хрупкую снежинку, но почти сразу она превратилась в прекрасную розу… А потом я ощутила тепло, такое необыкновенное…

— Странно.

— Отчего же?

— Дело в том, что минерал абсолютно чистый, внутри него не может быть ничего.

— Но, Олег, поверьте, этого невозможно не заметить! — воскликнула она.

— Прав был Ридан, вы необыкновенная девушка, — задумчиво произнёс парень. — Созерцающий этот камень видит лишь то, что близко его душе.

— И что же близко моей?

— Наверное, красота.

— Не знаю, может, вы и правы… И поэтому мне так не хочется уезжать. Здесь всё так загадочно, необычно.

— А кто нам запретит побыть здесь ещё? Когда скажете, тогда и поедем.

Молодые люди направились вдоль набережной, болтая о всяких пустяках, но в тоже время понимали, как неумолимо приближается миг расставания с этими прекрасными местами. Стоя на смотровой площадке, они с тёплой грустью попрощались с озером, надеясь когда-нибудь вернуться в эти края.

Знакомый дорожный серпантин теперь уже нёс их вниз, к подножию гор.

— Олег… остановите машину, — с трудом выдавила из себя Стелла.

— Что случилось, вам плохо?!

— Парень резко свернул на обочину дороги и остановился.

— Снова приступ… как тогда, — через силу проговорила она, выходя из машины.

Стелла перешла дорогу, спустилась к реке и уже там упала на колени, обхватив голову руками. Олег присел рядом и попытался заглянуть ей в глаза, но увидел лишь нестерпимую боль. И в этот момент сердце парня сжалось от ужаса, ему показалось, что лик самой бездны глядит на него, взывая его дрогнувший разум. Он резко отшатнулся, теряя равновесие, но успел увидеть, как девушка безвольно повалилась на камни…

Голова Стеллы уже несколько минут покоилась на коленях Олега, а он нежно гладил её смоляные волосы. Стремительная река несла свои потоки куда-то вдаль, обдавая молодых людей прохладными брызгами…

Душа вновь уносилась во мглу отчаяния, разрываясь от боли и невыносимой тоски, и казалось, что омут безысходности уже не отпустит её никогда. Когда померк свет, опустошенная измученная душа вновь увидела — тень…

Как и в прошлый раз, тень пытала её своим безжизненным взглядом. Душа уже чувствовала, что теряет себя в бездне мрака, липкие тенёта страха обволакивали её со всех сторон, заставляя забыть себя. И не было уже сил противиться этому.

Наконец, тень заговорила. Казалось, что от её зловещего голоса похолодела вся округа:

— Теперь ты моя раба, я пришёл взять своё.

На мгновенье душа почувствовала, как тёплый лучик света коснулся её… она попыталась ощутить его ещё раз, но он отчего-то терялся… Тогда набравшись последних сил, она глубоко вздохнула и снова ощутила его тепло. Ухватившись за последнюю надежду, она позвала своего Учителя. Тень слишком поздно поняла, что невольница нашла силы бороться с ней, и когда тьму вновь разорвал луч ослепительного света, она попыталась захватить с собой душу, но уже не смогла…

— Прочь! — закричала воскресшая душа. — Уходи прочь!

Но ей ответила лишь тишина…

Молчком, Стелла зашла в реку и опустилась на колени. Олег не стал вмешиваться, а только наблюдал, пока вымокшая до нитки девушка не вышла на берег.

— Я же говорила, что вы мой ангел-хранитель, — раздался её утомлённый голос.

— Вы… вы вспомнили себя? — Олег вопросительно смотрел на девушку.

— А что я должна была вспомнить?

Но он уже почувствовал в её взгляде перемену.

— Стелла, мне не до шуток!

— Мне тоже, друг мой. Извините, такие потрясения сказываются на равновесии… да, я вспомнила себя, теперь можно не таиться.

— Нет, Стелла, секретность остаётся прежней, вас до сих пор ищут.

— Да, вы правы.

— Вам надо просушить одежду, снимите её, — предложил Олег.

Стелла сбросила промокшие шорты с блузкой и осталась в одном купальнике. Олег тщательно выжал вещи и разложил их на валунах.

— Немного посидим здесь, скоро всё подсохнет.

— Олег, что вам известно о нашей группе? — чуть позже спросила девушка.

— Не очень много, я выполнял указания Ридана, он больше осведомлён.

— Значит, в университете вы с Риданом не учились?

— Признаю, слукавили, но это была вынужденная мера. Я учился в другом ВУЗе, затем пришлось выполнять задание в одной из южно-азиатских стран, а в Адлер я вернулся совсем недавно.

— А Елена Николаевна — кто вам, или тоже придуманная легенда?

— Нет, Стелла, тётя настоящая, и она в курсе наших дел.

— Простите, Олег, будем считать, что допрос окончен.

— Я не обижаюсь.

— Мне необходимо срочно встретиться с Риданом, — твёрдо заявила она.

— Конечно, завтра я организую встречу, он уже должен вернуться.

Когда вещи просохли, молодые люди продолжили свой путь в Адлер.

В дороге они практически не разговаривали, Стелла с самого начала пересела на заднее сиденье и погрузилась в размышления. Понимая состояние девушки, Олег старался не беспокоить её вопросами. Лишь с наступлением сумерек они добрались до города. Отца с матерью Стелла нашла в саду за вечерним чаем. Судя по настроению родителей, прошлая ночь принесла им некоторое облегчение, а появление дочери только добавило положительных эмоций.

— Вот и путешественница наша появилась! — радостно заявил Кудрявцев. — А ты, Вера, переживала.

— Доченька, как мы по тебе соскучились! — принялась обнимать её мама.

— Вы сами-то как себя чувствуете?

— Да почти уже в норме, считай, что оклемались, — отмахнулся отец, — Ты лучше расскажи, как съездили?

Девушке пришлось обстоятельно рассказывать о своей поездке.

— У тебя даже глаза по-особенному светятся, — заметил наблюдательный отец. — Я рад, что тебе понравилось, Абхазия стоит того.

— Да?.. Надо будет поглядеть на себя в зеркало, — сделала удивлённый вид Стелла. — Немудрено, столько невероятных ощущений за один день…

— Мы с папой в тот раз тоже долго отходили от впечатлений, — добавила Вера Владимировна.

«Мои милые земные родители… нет, не только эти ощущения я имела в виду, знали бы вы, кто срывается в теле вашей дочери. Но вам лучше не знать никогда. Я всё равно люблю вас и всегда буду вам благодарна», — думала про себя Стелла, с нежностью глядя на Кудрявцевых.

Наступила ещё одна ночь. Родители уже спали, а Стелла сидела в саду, наблюдая за звёздным небом. В дымке Млечного пути она отыскала созвездие Стрельца и долго не могла оторвать от него взгляда; десятки световых лет отделяли её от «космического дома», но он казался ей, так близок. Девушка уже чувствовала, что психические изменения добираются до её высших центров, они оживали словно плод в материнском лоне, отдаваясь болезненными ощущениями. Но она прекрасно понимала, что тело должно привыкнуть к новому предназначению. Лишь только под утро Стелла позволила себе заснуть.

Как обычно Кудрявцевы поднялись пораньше и к своему удивлению обнаружили бодрствующую дочь.

— Что-то ты сегодня рано поднялась, дочка, даже будить не пришлось, — заметил отец.

— Милые родители, сегодня я дарую вам полную свободу, наслаждайтесь солнцем и морем без меня. Ну а мне предстоит свидание с одним молодым человеком.

— Я даже догадываюсь с кем, — произнёс отец, пряча хитрющую улыбку.

— Уж не влюбилась ли ты, дочка? — вопросительно поглядела на неё мама. — Вся так и светишься.

— Слишком заметно?

— Нам с матерью так показалось ещё вчера, — заключил Кудрявцев.

— Дочка, дочка, выросла ты уже и скоро улетишь из нашего гнёздышка навсегда, — Вера Владимировна с материнскою нежностью обняла девушку. — Но в любом случае держи голову на плечах, это мой тебе совет.

— Не беспокойся, мама, я умная девочка.

«Да, уже совсем скоро, мама, ты даже не представляешь, как скоро нам предстоит расстаться», — подумала она.

Родители отправились на пляж, а Стелла с нетерпением стала ожидать известий о встрече с Риданом. Её сердце приятно ёкнуло, когда по дорожке, ведущей к флигельку, раздались торопливые шаги.

— Здравствуйте, Стелла! Собирайтесь, наш общий друг будет на месте через двадцать минут, — произнёс запыхавшийся парень.

— Доброе утро, Олег, я готова, поехали.

Встреча была назначена в парке «Южные культуры». Они перебрались на другую сторону Мзымты, и девушка одна вошла в аллею парка. Направляясь к назначенному месту, Стелла мимолётно рассматривала южные растения, но больше всматривалась в прогуливавшихся людей, пытаясь отыскать среди них знакомое лицо. Возле пруда её окликнули. Она обернулась и увидела Ридана.

— Я же говорил, Стелла, что мы обязательно увидимся, — с улыбкой произнёс мужчина.

— Очень рада вас видеть, Ридан, я ждала этой встречи.

— Как ваше самочувствие? — с участием спросил он.

— Ощущения переполняют, но уже появилась боль. Ничего, буду терпеть.

— Мы постараемся облегчить ваши страдания, но основную тяжесть испытания всё равно придется нести вам. Так что крепитесь!

— Спасибо вам за поддержку, — ответила Стелла, — я хотела бы узнать о судьбе своих товарищей.

Ридан внимательно поглядел в её тёмно-вишнёвые глаза, ощущая за видимой хрупкостью девушки растущую силу.

— Четверо ваших друзей благополучно прошли через это испытание и уже полностью восстановились. Но, к сожалению, не обошлось без потерь. Погибла Сага… как мне потом открыли её настоящее имя — Авия Зира.

Ридан с тенью вины и в то же время с сочувствием поглядел на Стелу:

— Не уберегли мы её… мне очень жаль. Что касается Странника, то мы с трудом его обнаружили, но теперь он находится под постоянным наблюдением. Когда пробудится его сознание — неизвестно, Властелины кармы на совесть сделали своё дело.

Девушка совсем ненадолго отвернулась, переживая только что услышанное, но потом кивнула, чтобы Ридан продолжал.

— Насчёт вас, Стелла, у нас уже сложился определённый план. Вы вернётесь с родителями домой, и поступите в университет. С этим, я думаю, проблем не возникнет. Затем через пару месяцев мы организуем для вас перевод в Делийский университет по программе обмена студентами. В этом учебном заведении, как раз создаётся кафедра для иностранцев по новой методике обучения. Когда все формальности будут улажены, мы уведомим вас. Вам останется лишь уговорить своих родителей, что при вашем умении не составит большого труда. В Индии вы встретитесь с вашими друзьями и завершите восстановление. Впоследствии всей группе придется перебраться в гималайскую обитель нашего братства, тогда и начнется настоящая работа.

— Как вы видите моё восстановление в Адлере? — поинтересовалась Стелла.

— Я думаю, что вам необходимо избавиться от опеки родителей. Как это сделать придумайте сами, можете разыграть отношения с Олегом.

— Что мы уже и делаем, родители успели в это поверить.

— Не разубеждайте их в этом. Сейчас вам просто необходимо одиночество, в тишине вы сможете быстрее восстановиться. Каждое утро Олег будет заезжать за вами, и отвозить в горы, там вы будете углубляться в себя и вспоминать свои навыки. Он не будет вам мешать, но расположится неподалёку в пределах видимости. Кроме него поблизости будут ещё наши люди. А вечером снова домой.

— Хорошо, друг мой, так и сделаем.

VIII

В то время, как остальные сензарцы осматривали окрестности базы, специально подготовленной для их жизнедеятельности, Кадир ещё раз пытался оценить все «за и против» своего решения. Гора Белуха была выбрана им неслучайно, в оккультных источниках и народных поверьях она издавна считалась физической проекцией Духовного Сердца России, олицетворением его небесной чистоты. Исследование Катунского хребта Кадир проводил в астральном состоянии, без усилий проникая в любые складки труднодоступной местности, и в конечном итоге предпочтение было отдано восточной части южного склона Белухи. Нижние подступы к будущей базе перекрывались непроходимыми ущельями, заросшими в основном хвойными лесами, а подходы с других сторон преграждались верховьем реки Катунь, многочисленными водопадами и ледниковыми шапками самой горы. Выбранное место находилось на высоте более двух тысяч метров над уровнем моря в небольшой долине среднегорья. По распоряжению Джун-Кэла недалеко от водопада на ровной площадке были поставлены три уютных домика, в которых и планировалось размещение наблюдателей группы Кадира. Рядом с жилыми строениями «выросла» пятнадцатиметровая пирамида, материализованная из полупрозрачного минерала Оникса отличного проводника и накопителя пространственных энергий. Над всем комплексом строений был выставлен невидимый энерго-защитный экран в форме полусферы, обладавший уникальной способностью к поглощению направленных излучений любых волновых диапазонов, включая воздействие современнейших спутниковых систем обнаружения. И в то же время для внешних наблюдателей он воссоздавал голограмму рельефа этой местности. Поэтому от «глаз» остального мира база была надёжно защищена.

За два прошедших года четверо членов группы Кадира полностью восстановили свои психические возможности и могли свободно телепортироваться в пространственных координатах. Ещё на первой стадии подготовки они досконально изучили структурные энергоинформационные взаимосвязи в плотноматериальных оболочках и выработали единую систему перемещения на физическом плане. Чтобы телепортироваться в плотноматериальных телах, им необходимо было нейтрализовать воздействия электромагнитного и гравитационного полей, удерживающих телесную форму в заданном функциональном объёме. Со временем сензарцы научились устранять это препятствие. Путём углубления трансцендентного состояния сознания они создавали внутри себя тончайшую высокочастотную вибрацию, в результате чего материальная субстанция превращалась в «дыхание» физического вакуума, где разряженные атомарно-молекулярные взаимосвязи распадались на элементарные частицы, а потом сворачивались в эфирном теле в виде информации. Восстановление информации в прежних характеристиках происходило с помощью памяти уже на месте заданной телепортации. Само перемещение незримых оболочек сознания осуществлялось через многомерные пространственно-временные коридоры, способные открываться в любой координатной точке земных сфер по желанию посвящённых в эту тайну. Вся процедура телепортации не отнимала много времени, вернее происходила практически мгновенно. Таким способом наблюдатели появились в Алтайских горах, чтобы поближе ознакомиться со своим будущим домом.

— Кадир, возле реки такие изумительные водопады, глаз не оторвать! — воскликнула раскрасневшаяся Санель. — На Земле столько удивительных мест!

Трое сензарцев подошли к своему старшему товарищу.

— Хотя у красоты разные формовщики, но материал-то один. Разве вы забыли? — улыбнулся друзьям Кадир.

— Ты прав, духовный огонь вездесущ, в нём и творящая сила, и материал для лепки, только картины его творений различны, — ответил за всех Ол Розо.

— Но это же не умаляет замыслов Единого, — произнесла Санель.

— Верно, верно, друзья мои, всё так, — согласился Кадир. — Великий ваятель один в своём бесконечном разнообразии.

— Но ведь и мы его подмастерья. Не так ли? — шутливо заметил Шаин.

— Согласен, и мы кое-чему научились.

— Ты молодец, Кадир, место выбрал грамотно, подступы защищены неплохо, — похвалил своего товарища Ол Розо.

— Было из чего выбирать.

— Кадир, как ты думаешь, альпинисты не станут здесь частыми гостями? — спросил Шаин.

— Всё возможно. Вот ты и будешь ответственным за эту проблему.

— Чтобы уводить их далеко по горным тропам? — принял игру Шаин.

— Только без несчастных случаев, — уже серьёзно предупредил Кадир.

— Не переживай, мы предложим им более безопасные маршруты.

Некоторое время они провели в безмолвии, созерцая красоту этих мест…

— А гора действительно впечатляет, — нарушил молчание Кадир. — И коль в этих местах сложилась легенда о стране справедливости, предлагаю нашу обитель назвать — «Беловодьем».

— Такие поверья рождают мечту о лучшем мире, — поддержала его Санель. — Хорошая идея, Кадир, пускай символ «Беловодья» помогает нам.

Кадир задумчиво поглядел в сторону горизонта и произнёс:

— Совсем скоро хаос сожмёт свои клещи вокруг России. Мы окажемся в самом эпицентре этой битвы, а с этих склонов нам предстоит атаковать зло, плодящееся в сферах Земли.

— Быстрее бы Сатена присоединилась к нам, из пяти источников мы смогли бы синтезировать сильную защиту и уже приступили бы к активным действиям! — с пылом проговорил Шаин.

— Навоюешься ещё, — попытался остудить его Кадир. — Поверь, нам уготована непростая доля, ауры будут рваться от напряжения. Ты же видел, что твориться в обителях Надземного Братства… пока что они сдерживают хаос, но это лишь начало. Главный удар придётся по России, в него «тёмные» вложат все силы. И если мы выдержим, зло захлебнется в собственном порождении!

— А сами-то люди разве не хотят помочь себе? — не успокаивался Шаин. — Неужели они так одурманены иллюзией, что не замечают очевидного?!

Его слова наткнулись на взгляд Санель:

— Ты же совсем недавно был в таком состоянии… Забыл? И что же ты сам ощущал? Так и они. Кто-то же должен расшевелить их спящие сознания. Они обязаны проснуться и изменить своё мировоззрение, тогда мы сможем объединить наши усилия.

— Ощущение радости, возвышенной, утончённой, способно пробудить человеческие сердца для понимания, — поддержал разговор Ол Розо. — Но для этого людям необходимо подружиться со своей внутренней природой.

— Умственные спекуляции не способны приблизить человека к пониманию себя, — тут же отреагировал Шаин. — Люди привязаны к внешнему миру и уже не мыслят себя без его благ… А свою радость они оценивают лишь разнообразием призрачных удовольствий да возможностью их продолжения. Но если лишить человечество видимых причин счастья — будет ли оно счастливо? Нет, конечно. А иллюзией невозможно насытиться, это же порочный круг!

— Они должны поверить в нетленные ценности, — ответил Ол Розо. — Возможно, тогда они поймут, что истинная радость в свободе от невежества, в стремлении постигать неведомое в бесконечном космическом творчестве.

— Ты прав… но человечеству не хватает любви, — произнесла Санель, — люди перестали чувствовать и любить сущее, окружающую природу, звёзды на небе, свою жизнь и жизнь других людей. Они утратили смысл существования, утеряли ключ к тайне… А вибрации любви подняли бы человеческие души на иной виток восприятия, наделили бы их гармонией и чувствознанием.

— Твоими бы устами, Санель… Но не бессмысленно ли навязывать любовь «мёртвым душам»? — с грустной иронией отметился Шаин.

— Не всё же на Земле так безнадёжно!

— Убедила, сдаюсь, у них ещё есть шанс, — согласился её оппонент.

— Справедливые слова, Санель, кому как не нам знать об этом, — произнёс Кадир. — Невозможно соединиться с огнём пространства, если не возгорелся огонь духа в самом человеке, а без искры высоких чувств это невозможно.

Он не успел договорить и сделал знак своим друзьям, настраиваясь на телепатический контакт.

— Здравствуй, Кадир, — прозвучал где-то внутри него голос Джун-Кэла.

— Приветствую тебя, мой друг. Что произошло? — Кадир сразу же почувствовал, неладное.

— Случилось непредвиденное, мы вновь потеряли Странника.

— Подробнее!

— После двух тяжёлых операций его дела уже шли на поправку, но затем что-то случилось с его памятью, даже врачи госпиталя пребывали в недоумении. Он настоял на выписке, получил все необходимые документы и исчез в неизвестном направлении, даже не объявившись дома. Наши братья захватили сотрудника госпиталя, работавшего на «тёмных» и выведали у него всё, что смогли. Как оказалось, он пропустил в палату Странника специалиста по психическим воздействиям, который заблокировал в его сознании информацию о прошлом. В настоящий момент память вашего товарища подобна «чистому листу» за исключением отдельных фрагментов последних месяцев. Похоже, что «тёмные» его тоже потеряли, но это лишь предположение.

— Что предлагаешь предпринять? — спросил Кадир.

— Пока мы ищем своими силами в пределах России, но есть вероятность, что «тёмные» придумали нечто более хитроумное, тогда придётся расширить сектор поиска.

— Моя группа может присоединиться к поискам! — выразил готовность Кадир.

— Я уведомлю тебя о нашем решении. До встречи.

— Удачи вам.

По лицу Кадира наблюдатели почувствовали, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

— Странник пропал, — задумчиво произнёс он.

IX

Раздался звонок, и коридоры университета вновь наполнились молодыми голосами выходивших из аудиторий студентов. Вместе с разделившимся потоком ребят Стелла выбежала на улицу вдохнуть свежего осеннего воздуха. Хотя и наступил уже ноябрь, погода удивляла умеренной прохладой непривычной для этого времени года. Немного прогулявшись под взглядом остывающего солнца, Стелла вернулась в свой корпус. Когда девушка проходила по коридору первого этажа, к ней с загадочным видом подошла Алла Степановна Ясницкая куратор её группы:

— Стелла, через полчаса тебя ожидает Евгений Викторович, на занятия можешь не ходить.

— Декан? — удивилась девушка. — Не знаете зачем?

— Узнаешь всё у него, только не опаздывай.

— Хорошо.

На самом деле Стелла сразу всё поняла.

«Значит, у Ридана получилось. Ну наконец-то, а то я уже заждалась», — радостью отозвалось её сердце.

Уже несколько недель она с нетерпением ждала известий от Ридана. Хотя решение по поводу её перевода в Делийский университет было принято ещё почти четыре месяца назад, его реализация несколько затянулась.

До назначенной встречи оставалось менее получаса, и девушка решила подождать в коридоре возле окна. Тем временем студенты вновь потянулись в свои аудитории.

— Стелла, ты разве не идёшь на лекцию? — спросила подошедшая к ней староста группы, Ольга Рузина.

— Нет, Оля, меня декан вызывает.

— Зачем? — удивилась Ольга.

— Сама не знаю, — пожала плечами Стелла.

— Интересно. Ну ладно я пошла. Потом расскажешь, хорошо?

— Договорились.

Через несколько минут учебный корпус погрузился в тишину. Стелла облегчённо вздохнула и предалась размышлениям.

Вспоминая о прошлом, она не переставала удивляться, с какой быстротой менялась её жизнь. Ведь не так давно на далёком Сензаре вместе со своими товарищами она пыталась понять земное будущее, мысленно примеряя к себе человеческую оболочку. А ещё несколько месяцев назад она была обыкновенной девочкой, почти ничем не отличавшейся от сверстников. Но затем всё изменилось: мир закружился вокруг неё с немыслимой скоростью, являя новые лица, смутные предчувствия, смятение, боль, а потом произошло стремительное прозрение. Уже теперь трезво оценивая произошедшее, она была немыслимо рада, что смогла пройти через эти испытания.

Как и предполагал Ридан, она без особого труда поступила в Тюменский Государственный университет на химический факультет. В принципе её будущая специальность уже не имела большого значения, но такой выбор был сделан не случайно, ведь в Делийском университете был идентичный факультет. За минувшие месяцы её психические центры раскрылись полностью, но их трансмутация продолжалась, доставляя девушке определённые неудобства. С каждым днём ей всё сложнее становилось скрывать своё состояние от родителей и однокурсников, порой прилагая неимоверные усилия, чтобы контролировать активность неудержимой энергии. То, что являлось естественным и привычным на её далёкой родине, могло создавать непонимание здесь. Но необычность Стеллы всё же бросалась в глаза её новым товарищам по университету. В отличие от своих сверстников она не проявляла особого желания участвовать в студенческих вечеринках, отвергала ухаживания молодых людей, тем самым — игнорируя «взрослую жизнь», к которой так стремились вырвавшиеся на свободу студенты. Но даже не это выделяло Стеллу из общей массы своих однокурсников, а ощущение исходившей от неё силы, невольно завораживающей внимание людей. Девушка прекрасно это понимала, но ничего изменить уже не могла. Поначалу поведение Стеллы обернулось предметом досужих обсуждений, но позднее всё изменилось. Она стала замечать, как девушки старались подражать её манере поведения и даже стилю одежды, а парни рядом с ней прямо на глазах преображались в галантных джентльменов. К ней стали частенько обращаться за советом, охотно доверяя свои проблемы, и для каждого она находила доброе слово. Стелла очень хотела, чтобы её однокурсники, с головой окунувшиеся в беспокойную, но замечательную студенческую жизнь не забывали никогда этого прекрасного времени, идеализированного самой романтикой молодости.

Не так давно девушка научилась «читать» чужие мысли. Проникая в глубины человеческого сознания, она пыталась отслеживать следствия их прошлых воплощений и причины предстоящих рождений. Словно в замедленной съёмке Стелла наблюдала, как в людях прорастают зёрна добродетели и порока, посеянные ещё в далёком кармическом прошлом. И с сожалением нередко замечала, когда открывалась дорога для отвратительных червячков самости. Верные слуги невежества, такие как: зависть, лицемерие, обида, жадность и, конечно же, страх, разрастаясь со временем, превращались в беспощадных демонов человека. Угодив в вязкие сети зависимости, безвольные сознания уже не в силах были противиться своим «тёмных наушникам».

«Как же помочь вам почувствовать себя и увидеть изнанку ваших судеб?» — всё чаще думала Стелла.

За недолгие месяцы своего осознанного состояния, она изучила сущность «русской души», такой непокорной, не вмещающейся ни в какие стереотипные рамки, подсознательно стремящейся к свободе и духовной чистоте.

В последнее время Стелла часто размышляла над этим вопросом, ещё раз убеждаясь в своей правоте:

«Как мы были правы, что сделали ставку на этот народ, он избран свыше. И хотя он до сих пор прозябает в невежестве и грубости, в подсознательной тоске по лучшей доле, спасаясь от своей боли в вине и тревожных исканиях, но его душа ещё жива, если испытывает такие муки. Значит, остаётся надежда, что мы достучимся до неё и поможем стряхнуть иллюзию непонимания. В „русской душе“ сокрыт могучий потенциал!»

В минувшие месяцы она всячески избегала встреч с Вадимом Савельевым, не желая обнадёживать безумно влюблённого в неё парня. На её счастье он учился в Тюменском военном училище, а первокурсников нечасто баловали увольнениями. Однако она не смогла отказаться от приглашения посетить присягу, которую молодые курсанты принимали на верность Родине. Церемония проходила в торжественной атмосфере, на большом плацу в ротных колоннах собралось всё училище, а многочисленные родственники, приехавшие со всех концов страны, с гордостью наблюдали за происходящим. По окончанию присяги курсанты проходили по плацу с песнями, вызывая слёзы радости на глазах своих близких. Затем было отведено время для встречи с родными, и Стелла успела коротко переговорить с Вадимом. Вокруг них стоял невообразимый гул, родственники уже успели перемещаться с молодыми курсантами и наперебой поздравляли их с первым шагом в военную жизнь.

— Поздравляю, Вадим! — улыбнулась Стелла, целуя парня. — Ты похудел… Наверно нелегко совмещать учёбу со службой?

— Да нет, уже втянулся. Вначале было трудно, режим у нас очень плотный, но сейчас только есть постоянно хочется, — смущённо ответил Вадим. — А ты как? Как учёба? Расскажи о себе.

— У меня всё нормально, учусь, пока нравится, — немногословно ответила она.

— Стелла, мы так давно не виделись, я ужасно соскучился… знаешь, я постоянно вспоминаю выпускной и как мы гуляли с тобой до рассвета. Ты не забыла?

— Я всё помню, — негромко произнесла она, чувствуя какую-то неловкость.

— Ты будешь приходить ко мне по вечерам? — с надеждой спросил парень. — На КПП нам разрешают встречи с гостями.

Стелла задумчиво поглядела на Вадима и подумала:

«Что же ответить тебе, милый мальчик, чтобы не обидеть».

— Я постараюсь. Сейчас и у меня нелёгкая пора, времени совсем не остаётся… наверно, часто не смогу.

— Всё равно я буду ждать тебя, — с надеждой сказал парень, неловко целуя Стеллу.

Со стороны на них глядели счастливые родители Вадима, у их сына всё было хорошо в учёбе и службе, а рядом с ним стояла красивая скромная девушка. После этого разговора они виделись лишь пару раз.

С каждым днём Стелла чувствовала, что её сознание уже с трудом вмещает земную реальность, так волнующую обычных людей заботами повседневности, на неё всё заметнее давила городская суета. Она стала задыхаться от несвежего воздуха и обывательских мыслей людей, поэтому, всё чаше пропадала в лесопитомнике, часами прогуливаясь в одиночестве.

Однажды она дольше обычного задержалась в лесу, не заметив, как сгустились сумерки. Стелла уже собралась домой, но вдруг услышала какой-то шорох за своей спиной. Она обернулась на звук и увидела, как между деревьями мелькнула чья-то тень.

«Может, мои охранители?» — предположила она.

И тут же почувствовала, что кто-то пытается проникнуть в её мысли. Быстро оценив ситуацию, она определила психические возможности противника: воздействие происходило из двух источников и довольно на компетентном уровне. Стелла поняла, что сейчас её попытаются атаковать.

«Вот и первый бой в новом качестве, нашли всё же меня», — успела подумать она, напрягая до зеркально-платиновой чистоты свой «огненный щит».

Одновременно два луча ударили по ауре Стеллы, но отражённые её защитой, с удвоенным импульсом понеслись обратно и, достигнув головных центров нападавших, разразились резонансным ударом. В один миг всё было закончено. И только через несколько секунд появились запыхавшиеся охранители.

— Да, ребята, почти что успели, — насмешливо заметила она.

— Стелла, вам уже не нужна наша помощь, с такой силой вы неуязвимы, — сконфуженно произнёс один из мужчин.

— Посмотрите, что с ними, — попросила девушка, указывая на места падения тел.

Охранители тут же устремились на поиски.

— Жить будут! — раздался голос из темноты. — Пульс прослушивается, но очень слабо. Ничего, отойдут. Вы не переживайте, мы их заберём с собой и всё выясним.

Связав нападавших, мужчины загрузили их безвольные тела в подогнанную машину.

— Давайте подвезём вас, — предложил второй парень.

— Нет уж, я сама дойду, а вы поезжайте.

Машина уехала, но один из охранителей все же проводил девушку до дома, следуя за ней на видимом расстоянии.

За размышлениями время пролетело незаметно. Стелла постучала в дверь кабинета декана и вошла.

— Здравствуйте, Евгений Викторович. Вы меня вызывали?

— Да, проходите, Кудрявцева, присаживайтесь, — произнёс декан факультета, продолжая что-то записывать в тетради. — Через минуту я освобожусь.

Стелла присела на стул и огляделась. Оценив неброскую обстановку кабинета, она внимательно разглядела Елизарьева, лысеющего, но поджарого мужчину лет пятидесяти. Про себя она успела отметить, что строгое по-мужски красивое лицо декана вызывает у неё симпатию. Освободившись от повседневной работы, мужчина интригующе поглядел на неё:

— Стелла, не догадываетесь, зачем я пригласил вас?

— Понятия не имею, — удивлённо пожала плечами девушка.

— Да я и сам, если честно признаться ничего не понимаю… Вы что-нибудь слышали о международной программе по обмену студентами?

— Так, в общем, в подробности не вникала.

— Странно, но вы включены в списки от нашего ВУЗА по этой самой программе, хотя инициатива исходила не от нас. Один влиятельный международный фонд настойчиво предложил министерству образования именно вашу кандидатуру. Может быть, раскроете маленькую тайну, кто за вас так хлопочет?

На лице Стеллы отразилась гримаса удивления:

— Евгений Викторович, я действительно не совсем понимаю, что происходит… Мои родители обыкновенные люди, родственников за границей я не имею, ума просто не приложу…

— Ну ладно, ладно, оставим эти догадки, вопрос уже решённый. Если вы не против, то остаётся заручиться лишь согласием ваших родителей. Как вы сами на это смотрите? Если откажетесь, мы поймём такое решение.

«Не дождётесь!» — подумала Стелла.

— С какой страной планируется обмен, и какие сроки отводятся на оформление документов? — уже требовательно спросила девушка, взглянув прямо в глаза декану.

— Обмен будет произведён с индийским университетом города Дели. По срокам затрудняюсь ответить, но думаю, что всё произойдёт в следующем месяце, — не выдержав взгляда Стеллы, куда-то в сторону ответил Елизарьев. — Мы будем держать вас в курсе событий… самое главное это согласие родителей.

— Спасибо, я завтра же дам ответ, — спокойно сказала девушка, поднимаясь со стула. — До свидания, Евгений Викторович.

— Счастливо, Кудрявцева.

«Спасибо, Ридан, что не затянул обещанное на долгое время, теперь уже недолго осталось ждать», — облегчённо вздохнула Стелла.

Теперь ей предстоял нелёгкий разговор с родителями, но он уже не имел никакого значения, она твёрдо знала, что уедет в любом случае. Стелле очень не хотелось воздействовать своей силой на близких ей людей, но при необходимости она готовилась и к этому. В своих мыслях девушка уже была с друзьями, прекрасно понимая, что того же желают и они.

Стелла специально пришла домой попозже, открыла дверь своим ключом и сразу же прошла в ванную.

Разглядывая своё отражение в зеркале, она не удержалась от внутреннего порыва:

«Ну вот и всё… Выше нос, Сатена!»

Сполоснув лицо холодной водой, она вытерлась полотенцем и направилась в гостиную.

— Родители, прошу собраться в комнате, у меня важное сообщение! — громко объявила девушка.

Отец с матерью появились одновременно, будто ожидали её приглашения.

— Что за пожар, дочка? — поинтересовался Станислав Алексеевич.

— Присядьте, разговор предстоит непростой, — ответила Стелла, наблюдая, как родители устраиваются на диване.

— Мы тебя слушаем, — немного обеспокоенным голосом произнесла Вера Владимировна.

— Вы только не переживайте, — начала девушка. — Сегодня декан факультета предложил мне поучиться за границей… Я уже внесена в список кандидатов, необходимо лишь ваше согласие.

— Стеллочка… ты же только что поступила в университет. Зачем куда-то уезжать? Ведь здесь твой дом, мы… А там что?.. Незнакомая чужая страна, — поддавшись первым эмоциям, Вера Владимировна сразу же попыталась отговорить дочь.

— Родители, но вы даже не поинтересовались, куда я собираюсь.

— И куда же? — спросил отец.

— В Индию, — невозмутимо ответила Стелла и добавила, — по программе обмена студентами.

— Дочка, тем более, это же не совсем цивилизованная страна, там столько всяких заболеваний… И жара там нестерпимая! Как ты выдержишь всё это?! — ухватилась за спасительную соломинку мать.

— Мама, во-первых, страна имеет давнюю истории и великую культуру, а во-вторых, как вы наверно помните, я всегда мечтала познакомиться с обычаями индийского народа. В конце концов, я уже взрослая и ты, мама, сама об этом недавно говорила. Вспомни Адлер!

— Нет, тебе кажется, что ты взрослая, ты совсем ещё ребёнок и всегда для нас им останешься.

— Зачем ты противоречишь себе, мама? Ты же понимаешь, что я не могу всю жизнь просидеть возле вас.

— Стелла, я не хочу тебя отпускать! — упрямо заявила мать.

— Мама, это несколько эгоистично с твоей стороны. Что тебя смущает?

— Я не могу это объяснить, но чувствую что-то нехорошее…

— Глупости всё это, просто ты не хочешь расставаться со мной.

— А разве этого мало?! Ты же наша дочь. Стасик, ты то, что молчишь, скажи хоть что-нибудь! — в отчаянии воскликнула Вера Владимировна.

— Дочка, ты не хочешь подумать, ну хотя бы несколько дней, чтобы взвесить своё решение? — предложил отец.

— Я уже подумала, папа… такое предложение бывает раз в жизни, не хотелось бы потом сожалеть.

— Всё равно я против этой поездки, твоё желание безрассудное! — настаивала мать.

— Извини, мама, но решение принимать буду я! — уже с недетской твёрдостью проговорила девушка.

На глазах Веры Владимировны навернулись слёзы, она отвернулась, понимая, что уже исчерпала все аргументы. Стелла подсела к ней и нежно обняла.

— Всё будет хорошо, мамочка, так надо.

— Ну что ж, если решение принято, то мы, мать, должны его поддержать. Возможно, это действительно шанс увидеть другой мир. Когда ещё появится такая возможность? — произнёс отец, обнимая рыдающих женщин.

В окнах квартиры Кудрявцевых ещё долго горел свет, хотя и со слезами, но семья уже позитивно обсуждала предстоящую жизнь дочери.

Прошло три недели и все необходимые документы, касающиеся отъезда, были подготовлены. Но вначале Стелла должна была добраться поездом до Москвы, где собиралась вся группа студентов. В честь своего отъезда она устроила чаепитие с тортами и конфетами, на прощальный вечер в аудитории университета собралась вся её группа во главе с куратором. В течение двух часов ребята обсуждали дальнейшую учёбу Стеллы, забрасывали её всевозможными вопросами, но всё же с грустью касались темы расставания.

Когда все разошлись, к ней подошла Татьяна Лебедева. Однажды их сблизила любовь к музыке. Татьяна так же жила в своём собственном мире, в который старалась не допускать посторонних. Но со Стеллой всё было иначе, их связывало нечто общее.

— Жалко, что уезжаешь, — с грустью произнесла Татьяна. — Без тебя, Стеллочка, на душе будет пусто, особенно в первое время…

— Ты говоришь так, словно мы расстаёмся навсегда.

— Всё так и есть…

— Танюша, ты это серьёзно?

— Да, я знаю… я чувствую это, мы больше не увидимся никогда. Может быть, я говорю глупости, но я знаю, так надо… ты другая, и у тебя иной путь. Будь счастлива!

— Спасибо тебе за всё, Танечка, — с нежностью произнесла Стелла, обнимая свою подругу.

В назначенный день отъезда Кудрявцевы пробирались через встречный поток людей к третьей платформе, на которой находился поезд Красноярск — Москва. На улице уже заметно темнело и обдавало морозцем. Наконец, совершив небольшой пробег с вещами, они нашли свой вагон. Каково же было удивление Стеллы, когда возле вагона она увидела ребят своей университетской группы вместе с куратором Аллой Степановной. А рядом с ними в военной форме стоял грустный Вадим. Прощание оказалось недолгим, вскоре гудок тепловоза возвестил об отправлении поезда. Стелла наскоро обнималась с ребятами и поцеловала в последний раз Вадима, уже ничего не обещая ему. Затем она крепко обняла родителей и горячо расцеловала. И уже из тамбура, понимая, что прощается с этими людьми навсегда, крикнула:

— Спасибо вам за всё, родные мои!

Тепловоз набирал скорость, оставляя за собой здание железнодорожного вокзала, но она точно знала, что провожающие ещё какое-то время будут глядеть вслед уходящему поезду…