За тенью огненных миров

I

Мастер Цзяньян сидел на внушительном валуне и внимательно наблюдал, как его ученик отрабатывал технику одного из древнейших стилей ушу — Нань цюань. Находясь в устойчивой позиции, молодой мужчина чередовал короткие и длинные удары по воображаемому противнику, его жёсткие движения плавно переходили в мягкие и вновь взрывались освобождённой энергией. После часа занятий мастер обратился к ученику:

— Достаточно, передохни немного и продолжим.

Пока мужчина бегал умываться к водопаду, что-то заставило Цзяньяна заглянуть в своё прошлое. Уже минуло почти десять лет, как он поселился в юго-восточной части Тибетского нагорья вдалеке от мирской суеты, чтобы постичь свою бессмертную сущность. Ещё с юных лет он невольно задавался вопросом о тайне бытия, изучая философию буддизма и даосизма у достойных последователей этих учений, его интересовало всё, что хоть как-то могло приоткрыть завесу неведения и показать дорогу к истине. За прошлые годы он сумел овладеть навыками управления энергией через различные техники ушу и цигуна, добившись в этом выдающихся результатов, но всё равно до конца удовлетворён не был. Когда-то у него была даже своя школа восточных единоборств, но в один прекрасный момент он почувствовал острую необходимость удалиться в уединение, чтобы окончательно слиться с бесконечным Дао. Однажды к всеобщему огорчению родственников и учеников, Цзяньян объявил о своём намерении уйти из мира в отшельничество. Проделав нелёгкий путь из северной части Китая к Тибетскому плоскогорью, он долго искал подходящее место для своей последней земной обители, пока не остановился на одной из пещер в долине реки на склонах среднегорья. Место оказалось вполне удачным: поблизости находились источники с питьевой водой, а в нижних ущельях долины зеленели лесные массивы, состоящие из смешанных пород деревьев. Со временем Цзяньян оборудовал в пещере двускатный шалаш из сосновых жердей, покрыв его с внешней стороны мхом и корой деревьев, а пол застелил ровным слоем хвои. Рядом с пещерой Цзяньяна возделал небольшие участки земли, засеяв их ячменём, гречихой и фасолью. Собранного урожая ему вполне хватало для пропитания. Однако мастера всё же разыскали близкие родственники, и в дальнейшем стали периодически навещать. Лет пять назад, его любимый внук Чжао посадил возле пещеры две яблоньки, одна из которых прижилась и даже взялась плодоносить. Наверное, жизнь Цзяньяна так бы и продолжалась в размеренном ритме уединённого существования, но за последние три месяца всё кардинально изменилось. Как обычно мастер Цзяньян пребывал в глубокой медитации с обращённым на восток взором, созерцая свою внутреннюю сущность, но вдруг его интуитивное зрение почувствовало приближающихся людей. Он перевёл взгляд вниз к подножию горы и увидел два человеческих силуэта. Спустя некоторое время появились уставшие путники, один из которых был его родным внуком.

— Здравствуй, дедушка! Как твоё здоровье? — широко улыбнулся Чжао.

— Спасибо, не жалуюсь пока, — ответил мастер, крепко обнимая парня.

— Высоко же ты живёшь дед, нелегко добираться…

— Ты ещё молод, грех жаловаться на свою немощь. Вижу ты не один. Кто же твой попутчик?

Цзяньян внимательно оглядел незнакомца.

— Познакомься, дед, его зовут…

— Называйте меня — Валидом, — на ломанном китайском языке, представился мужчина.

— «Новорожденный»? — переспросил мастер.

— Вы правы.

— Хорошо, умойтесь с дороги, а я пока согрею чайник.

— Да, дедушка, мама же послала твой любимый зелёный чай, — спохватился Чжао, выкладывая из рюкзака все принесённые подарки.

— Спасибо, что не забываете отшельника.

Пока молодые люди умывались, мастер успел приготовить еду, обдумывая между делом появление нового человека:

«На вид не больше тридцати, но виски уже побелели… недавний шрам на щеке, взгляд сильный, но он не скроет от меня муку, разрывающую его сердце. Это воин, и ему многое довелось пережить».

Потом все трое расположились у плоского камня, исполнявшего роль стола и приступили к обеду. Мастер угощал гостей гречневой кашей с фасолью, а затем они с удовольствием отведали его цветочного чая. Во время чаепития дед с внуком перебрасывались короткими фразами, касающимися жизни их многочисленных родственников и учёбы Чжао. За эти минуты Валид не проронил ни слова.

— Дед, мне нужно с тобой поговорить наедине, — позже сказал Чжао, увлекая мастера за собой.

— Ну пойдём. Извините, Валид, мы вас оставим.

— Ничего.

— Не знаю даже с чего начать, — произнёс парень, когда они отошли в сторону.

— А ты говори как есть, я пойму.

— Знаешь, дед… мы с Валидом познакомились в Москве и разговорились, с ним случилась большая беда, он был тяжело ранен на войне и утратил память. А врачи, так и не смогли ему помочь. Дедушка, ты, конечно, извини меня… но я пообещал, что ты попытаешься вернуть ему память. Возьми его в ученики и помоги. Я прошу тебя!

— А ты не забыл, почему я здесь?! — сурово проговорил Цзяньян, пронзая взглядом внука. — И ты прекрасно знаешь, что я не беру больше учеников!

— Сделай исключение, дед, поверь, это хороший человек… Ты уже многим помог, помоги и ему! — настаивал парень.

— Чжао, зачем ты даёшь за меня обещания, кто тебе это позволил?!

— Дед, пойми, это особый случай, я чувствую!

— Он чувствует…

Поначалу мастер хотел решительно отказать внуку, но что-то заинтересовало его в этом человеке, в последние минуты Цзяньяна не оставляло ощущение, что он действительно необходим ему.

Мастер подошёл к Валиду и пристально поглядел ему в глаза:

— Ты можешь остаться, но должен полностью подчиниться моей воле, иначе ничего не получится.

— Я согласен.

С тех пор Валид стал учеником мастера Цзяньяна.

Ещё на первых занятиях мастер пришёл к выводу, что Валид был знаком с техниками рукопашного боя довольно на хорошем уровне, но чтобы достичь уровня его мастерства, парню нужны были долгие годы упорных тренировок. Больше двух месяцев Цзяньян присматривался к нему, нагружал работой по хозяйству и обучал в основном методикам дыхания, он хотел, чтобы мысли Валида успокоились, а тело окрепло. И только после того как процесс восстановления завершился, они приступили к серьёзным тренировкам.

Легко спрыгнув с валуна, семидесятилетний мастер подошёл к Валиду.

— Нападай! — приказал он.

— Так сразу? — удивился мужчина.

— Ты не ослышался. Нападай, не жалей старика!

Три резких удара мгновенно обрушились на корпус мастера и все провалились в пустоту.

Не сходя с места, Цзяньян насмешливо глядел на своего обескураженного ученика.

— Ошибка в том, что ты наносишь удар кулаком, но впереди него должна лететь энергия мысли, лишь она способна сокрушить неуязвимого. Попробуй ещё раз.

Вновь два удара готовы были поразить мастера, но всё вышло наоборот. Будто подкошенный Валид упал на колени.

— Да-а… учитель, — проговорил он, с трудом восстанавливая сбитое дыхание, — далеко мне ещё до вас…

— Во-первых, всё зависит только от тебя, а во-вторых, у нас с тобой совершенно иная задача, если ты, конечно, не забыл.

— Я всё помню.

— А теперь послушай меня внимательно, это очень важно для твоего духовного прогресса. Запомни, Валид, сознание эмоционального человека блуждает вовне в поисках объектов чувств, поэтому, его жизненная сила рассеивается и разлагается. Как избежать этого, ты знаешь?

— Ну… наверно, нужно владеть своими эмоциями.

— В принципе, верно, а если точнее, то тебе необходимо соединить в себе три драгоценных элемента: воспроизводящую силу, жизненное дыхание и свой дух. Если ты очистишь себя от мысленной зависимости, дух станет свободным от вялости и привычек, а мысли перестанут блуждать и подчиняться ему. Ты должен научиться концентрации на исходной полости духа за межбровьем, при непрерывном созерцании твоё сердце станет чистым, а душа возвышенной, развивая могучую жизненность. Твоя основная сущность проснётся для пустоты, которая поведает тебе о том, что её не существует. Возможно, твоя память пробудится на каком-то из этапов йоги, время покажет. А вначале мы должны прочистить и освободить твои энергоканалы, в этом нам поможет даосская йога и цигун. Основных каналов всего восемь, самые главные это «Ду мо» — канал управления, и «Жэнь мо» — канал действия. Первый начинается от основания половых органов и поднимается через копчик по позвоночнику вверх к головному мозгу, второй берёт начало там же, поднимаясь по животу до той же конечной точки. Через эти каналы по большому и малому кругу циркулирует жизненное дыхание. Ты должен пробудить его силу, только после этого мы сможем двигаться дальше. Но знай, что энергия «ци» — это дыхание самого Дао.

— А что такое Дао, Учитель?

— Дао, это высший Абсолют, закон мироздания и великий путь гармонии, — произнёс мастер, — он в чём-то тождественен с Атманом в индуизме.

— Я слышал, что у буддистов существует такое понятие как нирвана… В чём её суть?

— Хм… трудно объяснить это понятие словами, это совершенно иной виток восприятия реальности, — произнёс мастер и глубоко вздохнул. — Я и сам долго пытался её постичь… нирвана выходит за пределы обыденного понимания, но если попытаться её описать, то скорей, это состояние непостижимой безмятежности, бесстрастия и невозмутимости. Это окончательное освобождение от беспокойства возбуждённого метущегося ума… нирвана — это великое равновесие знающего себя и в тоже время высочайшее духовное напряжение.

— Учитель, как можно совместить несовместимое?! — воскликнул Валид.

— Несуразица возникает лишь в твоём понимании, но познавший себя не видит в том противоречий.

— Но возможно ли мне достичь такого немыслимого состояния?

— Ты прав… слишком высоко находится эта вершина и непрост путь к ней. Тебе придётся пройти сквозь иллюзию неведения, скрывающую твою сущность, и победить незримых демонов твоих страстей. Лишь пройдя сквозь огонь очищения, презрев страх и боль, освободившись от ненужных мирских желаний, ты сможешь обрести истину. Ты готов идти до конца?

— Да, Учитель.

II

Миловидная стюардесса объявила, что через двадцать минут авиалайнер совершит посадку в аэропорту города Дели, пожелала удачного приземления и попросила пристегнуть привязные ремни. Вскоре самолёт уже катился по бетонной полосе к месту стоянки. Температура воздуха в городе была выше тридцати градусов, и Сатене пришлось сложить тёплую куртку в сумку. Весь колорит Южной Азии она ощутила уже в здании аэровокзала, где с группой студентов ожидала выдачи багажа. Абсолютно другая атмосфера жизни пестрила здесь необычной одеждой, мелькала смуглыми лицами, разливалась непонятной речью. Прибывшие студенты собрались в большом зале и провели в нём ещё несколько минут, пока сопровождавшая группу женщина что-то выясняла с представителем Делийского университета. Стелла осмотрелась и заметила, как в их сторону направляются двое мужчин. В одном из них она сразу же узнала Ридана, а лицо второго ей не было знакомо. Но встретившись взглядом с его живыми проницательными глазами, она безошибочно поняла, кто это.

— Кадир! — воскликнула девушка, бросаясь ему на шею.

— Сатена, девочка… знаю, нелегко пришлось тебе, но всё уже позади, ты с нами, — гладя её по голове, приговаривал Кадир.

Затем она по-дружески обняла Ридана.

— Ридан, спасибо тебе за всё!

— Я рад тебя видеть, Сатена, на земле Индии. Вы подождите пару минут, я улажу некоторые формальности.

Ридан подошёл к представителю университета и что-то стал объяснять ему на хинди.

— Вот и всё, ты свободна, Сатена. Пора начинать новую жизнь, — произнёс Ридан, вернувшись назад.

— Слава Богу! А то я уже измаялась исполнять роль пытливой студентки.

— Можешь снять маску, будь собой, — рассмеялся Ридан.

— До сих пор не верится…

— Всё, друзья мои, поговорим по дороге, в путь! — заторопил их Кадир.

Они взяли такси и направились в Нью Дели, где находился железнодорожный вокзал. Через три часа от него отходил поезд, на котором они должны были добраться до города Мандраса.

В ожидании посадки они успели обсудить многие вопросы, а потом Ридан посадил их на поезд, пожелав счастливого пути. Ожившая цепочка пассажирских вагонов, увлекаемая неутомимым тепловозом, медленно тронулась на юг. Их путь пролегал практически через всю страну, но Мандрас не был конечным пунктом, оставшуюся часть маршрута им предстояло проделать на автобусе до небольшого по индийским меркам городка Тируваннамалая.

— Разве мы одни будем в купе? — спросила девушка, одновременно рассматривая непривычные для неё занавески, отделяющие плацкартные места.

— Да, нас не побеспокоят, Ридан всё уладил.

— Как здесь жарко, а в Сибири сейчас лютый холод, — с улыбкой отметила Сатена.

— Вот такие контрасты на Земле, видишь, в чём я хожу, — произнёс Кадир, показывая на льняные рубашку и штаны. — И ты можешь переодеться. Есть во что?

— Да, есть.

Когда Сатена появилась из туалетной комнаты в свободных шортах и футболке, Кадир задорно рассмеялся:

— Совсем другое дело! Теперь ты напоминаешь наших студентов на второй день приезда в Тируваннамалай.

— Забавно, что ты их называешь студентами. Расскажи, как всё произошло у вас? Мне очень интересно.

— Сложилось всё боле менее удачно, исключая конечно гибель Авии Зиры. Я пробудился первым, как и рассчитывал ещё на Сензаре, ведь находился в окружении единомышленников. Да и великая духовность Индии помогла мне в этом. Труднее пришлось остальным, менталитет западного воспитания никак не располагал к искренности с собственными душами. Но мы нашли всё же одну зацепку за свойства их характеров…

— Позволь, я сама угадаю.

— Попробуй, ты же их хорошо знаешь.

— Конечно же, это неуёмная любознательность, натуру исследователей невозможно умалить ничем. Угадала?

— Ты права, на этом мы и построили весь спектакль. Сопротивлялись они недолго, хотя поначалу мучились внутренними сомнениями, но, в конце концов, стремление к неизведанному побороло все страхи. А испытание они проходили в пещерах на склонах горы Аруначалы, как адепты духовных практик прошлого.

— И со мной тоже разыграли в некотором роде представление, — вспомнила Сатена.

— А про тебя, родная моя, я всё знаю, все твои успехи и неудачи проходили через моё сердце. Я даже знаю, что ты сумела одержать первую победу.

— Но это было не так сложно.

— Всё равно ты — молодец!

— Кадир, неужели за вами до сих пор присматривают? — спросила Сатена.

— Так заметно?

— Я почувствовала это внимание.

— Значит, твоя интуиция уже просыпается. Да, пока мы здесь, охрана не будет снята.

Кадир внимательно поглядел на Сатену:

— Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, во всяком случае, не так мучительно как раньше.

— Я вижу по твоей ауре, что восстановление идёт успешно. Мы поможем тебе войти в норму, эту методику мы апробировали на себе.

— И сколько это займёт времени?

— Думаю, не меньше двух месяцев. Затем мы переберёмся в Гималаи и займёмся обработкой исходных вирусных данных. А после этого надолго обоснуемся в горном Алтае, там уже всё приготовлено для работы.

— Вы были там?

— Да, мы досконально изучили эту местность, пространство вокруг Белухи как будто пропитано огнём Космоса. Нам это на руку, попробуем объединить все возможности для работы.

— Белуха… когда-то я читала о ней и даже мечтала взобраться на её вершину.

— Скоро твоя мечта сбудется. Красота тех мест впечатляет, словно сама вечность застыла в её ледниковом величии.

— Два месяца… Я должна во что бы то ни стало догнать вас!

— Не переживай, у нас всё получится.

Сатена с благодарностью взглянула на Кадира.

После недолгого молчания он предложил:

— Хочешь я расскажу об Индии, это очень необыкновенная и таинственная страна.

— Конечно, Кадир, я с удовольствием послушаю.

Он начал рассказ о своей земной родине, которую ещё с раннего детства искренне полюбил всем сердцем. Сатена с интересом слушала его, но между тем вспоминала о другой совсем недавней поездке к озеру Рица. Тогда таким же искусным рассказчиком стал для неё Олег.

«Где же он теперь, мой верный друг?» — с приятной грустью подумала девушка.

С наступлением сумерек Кадир выглянул в окно, рассматривая проплывающие пятна горных массивов.

— В Мандрас поезд прибудет рано утром, так что давай отдохнём, — предложил он.

— Не знаю, смогу ли я заснуть… столько впечатлений накопилось.

— Вскоре нам предстоит нелёгкая работа, так что береги силы, — улыбнулся мужчина.

— Кадир, на сегодняшний день мы сможем остановить распространение вируса? — вдруг поинтересовалась Сатена.

— Должны, во всяком случае, на какое-то время мы сумеем его «связать». Странник нам нужен ко времени, внутри него зреет ключ к ядру вируса. Он должен впитать в себя его сущность и самостоятельно обезвредить «корни», вот тогда мы полностью сумеем расшифровать его знаковый код.

— Я должна участвовать в поисках, уверена, что разыщу его! — решительно заявила Сатена.

— Все будем его искать, — задумчиво произнёс Кадир. — Давай всё же отдохнём.

Рано утром Кадир разбудил Сатену:

— Вставай, родная, скоро приедем.

Убаюкивая пассажиров ритмичным стуком колёс, поезд неторопливо бежал вдоль побережья Бенгальского залива. Сатена привела себя в порядок и стала глядеть в окно, любуясь открывающимся видом на огромный песчаный пляж. Через несколько минут они уже въезжали в город.

— Кадир, а Мандрас большой город? — поинтересовалась девушка.

— Да, один из самых крупных в стране, он был основан ещё древнейшей цивилизацией дравидов.

На моторикше они добрались до автовокзала, а чуть позже уже с билетами ожидали отправки автобуса до Тируваннамалая.

— Ещё часов пять езды, и будем на месте, — вздохнул Кадир, располагаясь на сидении, а затем уже шёпотом добавил:

— Всё, в последний раз пользуемся земными средствами, слишком уж неудобно.

— Как ты прав, уже нестерпимо хочется свободы и лёгкости, — мечтательно произнесла Сатена.

— Потерпи, милая, скоро мы станем, кем были.

— Как я рада, что мы вновь вместе, — расплылась в улыбке Сатена, положив голову на плечо Кадиру.

После изнурительной пятичасовой тряски, они, наконец, подъехали к конечному пункту своего пути. Экзотический экипаж остановился возле уютного каменного дома ещё два года назад приобретённого Риданом. Он очень удачно располагался на самой окраине города ближе к южному склону Аруначалы и был окружён прекрасным фруктовым садом, сквозь который прямо к дому тянулась дорожка, выложенная из природного камня. Из дома навстречу им выбежали заждавшиеся друзья: Санель, Ол Розо и Шаин.

Эту долгожданную встречу самых близких по духу существ невозможно было описать словами. Они окружили Сатену и несколько минут не выпускали из своих объятий. Потом они прошли в дом, где всё уже было готово к приезду Сатены, праздничный стол красовался разнообразием блюд южноиндийской кухни. Закончив трапезу, они удобно расположились на мягких диванах.

— Вот нас уже и пятеро, мы сильны и способны на многое, — произнёс Кадир. — Первая фаза миссии завершена, костяк группы собран. Конечно, нам будет нахватать Авии Зиры, но уже ничего не поделаешь…

— Кадир, когда мы подключимся к поиску Странника? — поинтересовался Шаин.

— Вы же прекрасно знаете, в чём состоит наша задача, и давайте не будем повторяться, — не терпящим возражения голосом ответил Кадир. — Когда закончим с синтезом антивирусных сывороток, подключимся и мы. Но скорей всего мне всё же предстоит навестить Абаддона, давно мы не виделись с ним, а нам есть что вспомнить.

— Я пойду с тобой! — незамедлительно предложила Сатена. — Эта встреча может оказаться непредсказуемой.

— Ты ещё не готова. Мы переместимся в Самеру с Джун-Кэлом, в ментальных телах. Это решение не обсуждается!

— Он ничего тебе не расскажет, это пустая трата времени, — вступил в разговор Ол Розо. — И я сильно сомневаюсь, что они прячут Странника в своём «могильнике». Какой смысл в этой встрече?!

— Не скажи… хотя он и хитёр, но полезной информацией всё равно поделится, вольно или невольно. Нам нужно его прощупать, перед решающей битвой противнику лучше взглянуть в глаза, они могут о многом рассказать.

— Кадир, я бы тоже не спешил с этим, — поддержал товарища, Шаин, — думаю, что Странник находится в пределах земного мира, в ином случае «тёмные» бы не удержались от злорадства.

— Вот мы и проверим правоту твоих слов. Всё, дискуссия закончена!

— Друзья мои, не желаете подняться на Аруначалу, встретить закат? — предложила Санель, пытаясь разрядить обстановку.

— Действительно, нам не помешает развеяться, — уже примирительным тоном произнёс Кадир. — Мы устали от бездействия, а это угнетает.

Предложение сразу же нашло поддержку, и сензарцы поспешили на улицу.

— Не боитесь оставлять дом без охраны? — спросила Сатена.

— За ним присмотрят, — успокоил её Кадир.

Возле подножия горы Сатена обогнала своих товарищей и неожиданно для всех рассмеялась. Все с удивлением ожидали пояснений…

— Я почему-то вспомнила Сензар, как мы шутили насчёт земных отношений, и мне вдруг стало весело, — со смешинками в глазах произнесла Сатена.

— Да и про бурдюки что-то там говорили, — напомнил Шаин.

— Санель, милая, нас хотят поддеть! — захохотал Ол Розо. — Разве я похож на бесформенный бурдюк?

— Совсем нет, дорогой, — ответила Санель, через силу сохраняя серьёзный вид. — Ты парень хоть куда!

— И ты готова отдать мне своё сердце?

— А почему бы и нет.

— Так, так… а может, мы соединим сердца молодых, пока они ещё не сбросили земные оболочки, — насмешливо произнёс Шаин. — Проведём соответствующий обряд, свяжем влюблённых узами духа… одним словом — узаконим их обоюдное стремление. Как вы на это смотрите?

— А наших будущих детей, ты будешь нянчить, дядюшка?! — озорно рассмеялась Санель.

— За два месяца дети не рождаются, — с улыбкой заметил Кадир, — так что не тешьте себя надеждами.

После этих слов наступила ожидаемая разрядка.

Взобравшись на вершину Аруначалы, они какое-то время созерцали срез горизонта розовеющего в дымке заката, до тех пор, пока сумерки не поглотили целиком всю округу. Раскинувшийся у подножия горы городок засиял электрическими огоньками, над которыми возвышались четыре величественные башни храма Аруначалешвара. Сензарцы собрались возле Кадира и крепко обнялись, уже навсегда прощаясь с обыкновенной человеческой жизнью.

III

Спустя два месяца после своего воссоединения, сензарцы наконец-то перебрались в гималайскую обитель. Остальные члены группы уже бывали здесь однажды, но Сатена впервые посетила ашрам Надземного братства, поэтому с интересом вникала в каждый фрагмент общинной жизнь. На этот день Ридан участливо согласился стать её проводником. Как успела выяснить Сатена, все жилые строения, лаборатории, подземные галереи, хранилища и инженерные инфраструктуры горной обители, были оставлены в наследство ещё первыми Планетарными духами, пришедшими на Землю для эволюционной помощи человечеству. В настоящее время эти высокие сущности, за исключением двоих, уже выполняли свою работу в иных мирах галактики. Практически все наружные строения общины создавались из естественных базальтовых пород тёмного цвета, образованных магматическими извержениями. Выбор материала оказался неслучайным, в виду его особой устойчивости к воздействиям окружающей среды, а кроме того базальт обладал хорошими изоляционными свойствами и был абсолютно безвреден для людей. Форма, цвет и структура строений, удачно вписывались в рельеф природного ландшафта, гармонично сливаясь с ним. Все сооружения покоились на гранитных фундаментах, уходящих глубоко под землю, а дальше от них уже расходились подземные галереи, которые в свою очередь разветвлялись в тоннели, протянувшиеся на многие сотни километров.

Знакомство с обителью началось с жилых помещений, где девушка не обнаружила даже намёка на роскошь, здесь не было ничего лишнего только самое необходимое для жизни. И это обстоятельство не особенно удивило Сатену, ведь махатмы и их ученики являлись поклонниками совсем иных ценностей. Когда они знакомились с космической обсерваторией, а после с научными лабораториями, Сатена сделала вывод, что отдельные технологические разработки Надземного братства напоминали хорошо известные ей. Но к её разочарованию некоторые лаборатории оказались закрытыми или ограничивались незначительным количеством персонала.

— Понимаю твоё удивление, но сейчас мы практически прекратили научные изыскания в связи с обострением напряжённости на планете, — упредил Ридан назревавший вопрос Сатены. — Братьям постоянно приходится «разгребать» пространственные нагромождения, которые создают «тёмные». Ослаблять внимание нельзя, противники эволюции только этого и ждут.

— Ридан, а какие принимаются меры по стабилизации состояния психосферы? — спросила Сатена.

— О, это целая наука! У нас полно-спектральный охват наблюдения за земными и «тонкими» сферами. Все «незримые» и географические регионы контролируются нашим «всевидящим оком». В лабораториях братства ежедневно проводятся углублённые исследования психосферы, а после аналитической оценки её состояния мы направляем мощные энергоинформационные потоки, чтобы ослабить активность хаоса. Особенно в последнее столетие его давление выросло неимоверно, даже наиболее сильные братья после долговременных воздействий тьмы нуждаются в серьёзном восстановлении. Кроме того мы корректируем некоторые решения людей, от которых зависят судьбы мира, а когда это возможно кармически даже предотвращаем военные и межрасовые столкновения на физическом плане. Много внимания уделяем просветительской работе среди землян через философию, науку, искусство. Вот так по капельке и точим камень невежества.

— А как изначально планировалось развитие землян? — не замедлил появиться следующий вопрос Сатены.

— Первоначально вариантов было несколько, однако некоторые нам сразу пришлось отмести как непригодные, другие же отпали сами, как не выполнившие своего назначения. Только в середине четвёртого эволюционного круга в психосферу планеты был запущен откорректированный информационно-знаковый импульс, который наконец-то соединился с потоками Космического магнита, истекающими от светил. Со временем адаптированный к земным условиям импульс развернулся в программу планетарного развития, рассчитанного на долгие тысячелетия. По сути, она и является универсальным планом духовно-интеллектуального роста землян. В зависимости от кармических предпосылок и иных космических факторов мы корректируем знаковую составляющую программы, выбирая оптимальные пути решений. Но, к сожалению, волны хаоса вносят существенные препоны в нашу работу.

— Ридан, а какими средствами вы пользуетесь для наблюдения за планетой?

— Посмотри, Сатена, — Ридан указал рукой на выдвигающиеся из горы параболические зеркала. — Это импульсные экраны-излучатели, работающие по системе фотонно-оптической локации. Они обладают огромным полевым радиусом действия. Отражённый сигнал от любого исследуемого объекта или местности проецируется внутри экрана и поступает в нашу лабораторию, в дальнейшем уловленный импульс подвергается расшифровке, а затем разворачивается в смысловые изображения, отображающие информацию о происходящем на Земле. Кроме того для наблюдения за недрами планеты используются спектрально-сейсмические приборы глубинного обнаружения. Об индивидуальных психических возможностях братьев распространяться не буду, ты сама всё знаешь.

— Да, конечно. Но неужели средства землян не способны обнаружить вашу систему наблюдения?

— Во всяком случае, до сих пор это им не удавалось даже с помощью современных спутников. Возможно, когда-нибудь они ближе подойдут к разгадке нашей тайны.

— У вас есть особые секреты безопасности?

— Сатена, в ином случае наша обитель превратилась бы в проходной двор! — рассмеялся Ридан.

— А вы ещё и селекцией растений занимаетесь? — поинтересовалась девушка, кивнув в сторону цветочных оранжерей.

— Да, наши научные исследования охватывают всевозможные сферы. Многие наблюдения и научные разработки по крупицам передавались человечеству, но к несчастью знания зачастую обращались против самих людей. Взять хотя бы те же способы получения энергии, со временем они превратились в промышленное производство разрушительного оружия и вместе с преступной деятельностью землян уже привели к «экологическому нарыву» на планете. Все прогрессивные технологии превратились в источники обогащения, либо стали символом «полицейской дубинки». Рано, очень рано мы выпустили джина из бутылки, сознание человечества ещё не готово к таким испытаниям!

Они прошли по межгорной лощине, осматривая удивительную местность, надёжно укрытую горными хребтами. Казалось, что в её самодостаточной экосистеме всё было предусмотрено для жизнедеятельности общинников. Это касалось и искусственных термоисточников, в основном солнечно-фотонных батарей-накопителей, поддерживавших благоприятную температуру на всей территории ашрама. Благодаря стабильному микроклимату здесь даже произрастали фруктовые сады и злаковые поля. Всю разветвлённую инфраструктуру между собой соединяли удобные гранитные дорожки и подземные галереи. В глубине лощины перед ними открылось небольшое прозрачное озеро с ровным галечным пляжем, а с противоположной стороны над ним нависал скалистый склон.

Ещё в первый момент своего появления, Сатена обратила внимание на многометровую четырёхгранную пирамиду, расположенную в стороне от жилых строений и только сейчас Ридан пригласил девушку поближе ознакомиться с ней.

— Это строение является проводником информационных галактических каналов, — пояснил он, открывая проход в пирамиду. — Она собиралась из нескольких видов природного кварца, очень редких по цвету и рисунку. Эти минералы очень хорошо концентрирует в себе любой вид энергии. Но самое важное находится внутри.

В самом центре огромного внутреннего помещения, Сатена увидела застывшую в безмолвном ожидании энергосферу. Но первое впечатление оказалось обманчивым, неожиданно сфера задышала и ожила всевозможными переливами цветовой гаммы.

— Потрясающе! — не удержалась от возгласа девушка. — Это и есть ваш знаменитый «кристалл», «глаза и уши» Надземных миров?

— В каком-то смысле так оно и есть, система очень универсальна, через вертикальный осевой канал в «кристалле» происходит соединение эмоциональных потоков Земли с нисходящей информацией из Космоса.

— Я так понимаю, что через эту систему мы сможем передать антивирусные данные в сферы дальних миров? — предположила Сатена.

— Совершенно верно. Вы телепатически запишите на «кристалл» обработанную информацию и по восходящему каналу она перейдёт в банк данных Галактического Разума, после чего её извлекут представители высокодуховных цивилизаций. А затем сывороточное «противоядие» в форме знакового кода будет отправлено тем же путём обратно. Мы его расшифруем и приступить к работе. Естественно, что насыщение психосферы сывороткой так же будет проводиться с помощью «кристалла». Да, забыл тебе сказать, под основанием «кристалла» находится осколок минерала из созвездия Ориона, мы получили его в дар от наших далёких братьев, он обладает феноменальной способностью фокусировать и усиливать направленные излучения.

— Интересно бы поглядеть на него в работе, — намекнула Сатена.

— Если хочешь, могу продемонстрировать, — предложил Ридан.

— Ещё бы!

Ридан на что-то нажал, и верхняя часть конуса пирамиды сдвинулась в сторону. Сфера незамедлительно запульсировала, соединяя в себе два энергетических столба устремлённых на встречу друг другу.

— Сатена, выйди наружу, — попросил Ридан.

Картина происходящего стоила внимания. Падающий с небес гигантский столб света с вибрирующим гулом проникал в пирамиду, и даже находясь на некотором расстоянии, она ощущала эту неимоверную силу, накрывшую плотной энергией всю округу.

«Как гудение пчелиного роя… огромного роя, — подумала она, — простому смертному не выдержать такого».

— Впечатляющее зрелище, но наши технологии другого уровня, — произнесла Сатена, вернувшись назад.

— Я знаю, но нам приходится ориентироваться и на физический мир. Пойдём дальше?

— Пойдём. Теперь мы будем открывать «Сезам»?

— Угадала, сейчас я проведу тебя по подземным галереям и расскажу о тайнах сокрытых в них.

Используя лифт одной из башен, они спустились под землю на глубину в несколько десятком метров. В гранитном зале было светло, но Сатена так и не смогла обнаружить источник освещения. Само помещение имело форму пентаграммы с пятью входами.

— Сатена, погляди… дверь от правой руки ведёт в кладезь знаний когда-либо существовавших на Земле. Это святыня братства, здесь хранятся величайшие труды, собранные за все эпохи сознательного существования человечества. Вся история земного развития находиться за этой дверью, — с гордостью сказал Ридан.

— И как же вам удалось сохранить это достояние, ведь Земля не раз подвергалась природным изменениям?

— Мы прогнозировали эти изменения и принимали меры.

— А если налево пойдёшь, то, что потеряешь? — с улыбкой спросила девушка, намекая на сюжет русской народной сказки.

— Ты не ошиблась, действительно в эту дверь способен войти любой, но вернуться сможет лишь «посвящённый», — загадочно произнёс Ридан. — За дверью находится следующий зал, из которого на сотни километров расходятся подземные тоннели, соединяющие нашу обитель с внешним миром. Если на один из уровней проникнет непрошеный гость, то под тяжестью его тела мгновенно сработают сейсмические датчики, открывающие каналы с усыпляющим газом. Но это ещё не всё… одновременно включается инфразвуковая система направленного действия, парализующая нервную систему. Она реагирует на тепловое излучение тела, в том числе в инфракрасном диапазоне. Но посторонним попасть в тоннели практически невозможно, все проходы надёжно закрыты психической защитой, она создаёт иллюзорные голограммы и любое живое существо попадается на эту удочку.

— Ты сказал практически невозможно… Значит, случаи всё же были?

— Да, был один, но уже очень давно. Двое путешественников попали в тоннель через открывшийся пещерный проход.

— И что с ними стало?

— Им не суждено было выбраться самостоятельно, пришлось переносить спящие тела подальше от этого места и корректировать их память.

— А можно мне попробовать? — спросила Сатена, желая проверить себя.

— Почему бы нет. Но я уверен, что тебе это под силу, — ответил Ридан, открывая двери.

По широкой галерее они проследовали к тоннельной развилке. Потайной механизм бесшумно раскрыл одну из дверей, после чего Ридан жестом пригласил девушку вовнутрь. Когда дверь затворилась, Сатена осмотрела подземное сооружение и пришла к выводу, что оно являлось творением рук человеческих, во всяком случае, в начале своей протяжённости. Конструкция тоннеля напоминала арку, искусно вырубленную в естественных скальных породах, по закруглениям которой в небольших нишах размещались источники освещения. Сделав несколько десятков шагов, Сатена вдруг почувствовала непонятную сонливость, а следом и тревожность, причём неприятное состояние усиливалось с каждой секундой.

«Чуть не попалась!» — отметила про себя девушка, моментально прячась за «щитом» высокочастотных вибраций, одновременно переходя на дыхание порами тела. Когда защита была установлена, она без труда нейтрализовала воздействие газа разложением его молекулярной структуры. А инфразвуковое излучение при встрече с внешними слоями энергетической защиты стало мгновенно рассеиваться, не успевая даже затронуть эмоциональную оболочку. Сатена удовлетворённо кивнула и отправилась обратно.

— Как прошёл эксперимент? — поинтересовался Ридан.

— Довольно неожиданное воздействие, простому человеку из этой ловушки не выбраться, — пояснила Сатена, а затем с лукавинкой в глазах добавила:

— Не хочу показаться невежливой, но думаю, ты кое-что утаил о системе безопасности, демон высокого уровня способен нейтрализовать её. Ведь так?

— От тебя ничего не скроешь, да против «компетентных» сущностей существует иная защита, но извини, это один из строжайших секретов безопасности братства.

— Я понимаю.

Ридан нажал на скрытый механизм, и стена галереи разошлась в разные стороны, открывая глубокую нишу, где размещалось несколько малогабаритных аппаратов.

— Это лишь один из способов передвижения по тоннелям, — заметил Ридан.

— Вы не злоупотребляете пешими прогулками? — рассмеялась Сатена.

— Напрасно ты так думаешь, пешие прогулки это хорошее средство для укрепления равновесия, мы не гнушаемся ими.

— Извини, не хотела тебя обидеть.

— Я не обиделся.

После знакомства с подземными средствами передвижения Ридан повёл Сатену обратно к гранитному залу. Подобным же способом он открыл ещё одну из дверей, выводящую в огромное помещение-ангар для шести летательных аппаратов. По своей форме пять из них напоминали объёмные диски, достигающие в диаметре от пятнадцати до тридцати метров, а один походил на морского бесхвостого ската.

— Надо же, летающие тарелки! — шутливо воскликнула Сатена. — Неужели миф об инопланетянах превратился в реальность?

— Людей сильно интригуют легенды о пришельцах, но они даже не догадываются, что сами изначально являются «детьми» космоса. А эти не совсем обычные аппараты действительно наблюдали в различных уголках планеты.

— Ридан, а какую энергию вы используете для перемещения этих «тарелок»?

— Технология простая, в силовом устройстве аппарата используется активная деятельность «огненных искр» пространства. Они притягиваются тонковибрационным магнитом в специальную накопительную камеру, где создаётся высокочастотное полевое возбуждение. Одним словом — происходит беспрерывное накопление и трансформация энергии. Но это ещё не всё, после подъёма аппарата на определённую высоту вибрационный источник разряжает перед собой объём воздушного пространства, тем самым создавая вакуумный коридор по траектории полёта, через который происходит своеобразное всасывание аппарата, причём с трансзвуковой скоростью. Такая техника универсальна и обладает уникальной маневренностью, она используется даже для перемещений в глубинах мирового океана. Хочу заметить, что это не самые совершенные наши технические разработки, есть и другие. А кроме того мы используем знакомые вам способы мгновенного перемещения в заданных координатах.

Сатена поднялась по специальному трапу к одному из аппаратов.

— Незнакомые ощущения, я не сталкивалась с такими материалами, — заметила она, проводя рукой по корпусу.

— Эта технология называется — «Огненное крыло». Я не буду вдаваться в химическую структуру материала, но объясню суть. В своих разработках мы добились управляемой подвижности материи, в данном случае при наборе высокоскоростного режима, внешний слой оболочки трансформируется в эфирно-энергетический обтекатель, в значительной степени уменьшающий трение аппарата в воздушной среде. В тоже же время он является поглотителем направленных излучений всех диапазонов. Способность аппарата передвигаться с огромными скоростями размывает его контуры, создавая иллюзию призрака или облака, а эфирно-энергетическая защита укрывает его от систем обнаружения.

— Спасибо, Ридан за экскурсию, всё было очень познавательно и интересно, — поблагодарила Сатена.

— Всегда к твоим услугам.

Тем же путём они поднялись наверх. Ридан сразу же отправился по своим делам, а Сатена вернулась в комнату для гостей, которую делила с Санелью.

— А я уже подумала, что Ридан решил прокатить тебя на «летающей тарелке» до Гавайских островов! — рассмеялась Санель, увидев подругу.

— Нет, к сожалению не предложил. Чем вы здесь занимались?

— Обсуждали предстоящую встречу с Владыкой Гория, он должен появиться вечером, а завтра уже начнём запланированную работу.

— Значит, у нас есть немного времени?

— Немного есть. Сатена, не хочешь прогуляться к озеру.

— Пойдём.

Когда они подошли к голубому озеру, его живая гладь напомнила Сатене картину, созданную Эйтаном на Сензаре, и нахлынувшие воспоминания унесли её в прошлое.

Её размышления прервал голос Санель:

— Сатена, ты что уснула?

— Так, задумалась.

— О чём-то значимом?

— Санель, а тебе довелось познать физическую любовь? — вдруг спросила Сатена.

— Странный вопрос…

— И всё-таки?

— Да, я испытала её, — нехотя ответила Санель. — Но эти ощущения лишь страсть, они не стоят моих воспоминаний.

— А если бы ты встретила любовь, настоящую, для неё нашлось бы место в твоих мыслях?

— Мы должны быть благодарны судьбе, что она уберегла нас от глубоких земных чувств. Ты же понимаешь, чем это могло обернуться?

— Понимать то понимаю, но меня до сих пор беспокоят ощущения чего-то неисполненного в жизни, словно какой-то пробел остался в душе…

— Ты просто ещё не освободилась от земных снов, они ещё довлеют над тобой. Со мной происходило нечто подобное, но потом прошло.

— Возможно.

— А ты встретила земную любовь? — поинтересовалась Санель.

— Влюблённость была, но серьёзного чувства я так и не испытала. Наверное, не смогла забыть его….

— Эйтана?

— Да.

— Если честно, я по-хорошему завидую вашим отношениям, ничего подобного я не наблюдала ни в одном мире. Между вами существует какая-то немыслимая связь.

— Я и сейчас чувствую его… будто он совсем рядом.

Санель обняла подругу и прошептала:

— Мы его найдём, обязательно найдём.

Вечером того же дня состоялась встреча, в которой приняли участие Владыка Гория, Вут-Суми, Джун-Кэл, Ридан, а так же пятеро сензарцев.

На правах хозяина обители беседу начал Владыка Гория:

— Я рад, что вы вместе. Мы скорбим об утрате вашего товарища, но что поделаешь… судьба неотвратима. Однако долг перед миром никто не отменял, и он не исчерпает себя никогда.

— Мы согласны с тобой и готовы идти до конца, — без тени пафоса ответил Кадир.

Владыка Гория сделал знак рукой, чтобы разговор продолжил Вут-Суми.

— Настал момент истины, все предпосылки для этого созрели. Завтра произойдёт информационная передача накопленных антивирусных данных. Вначале мы планировали провести подготовку программ самостоятельно, но Галактическим советом предложен иной путь и он нами принят. Вы все осведомлены, о чём я сказал. Созданные сывороточные программы надеемся получить в кротчайшие сроки.

— По нашим расчётам до решающего срока осталось несколько земных лет. Нельзя упустить этот момент, иначе хаос поглотит Россию, — добавил Джун-Кэл.

— Всё так и есть, — промолвил Владыка. — Мы будем ежедневно анализировать состояние психосферы, и корректировать наши действия. Если сможем справиться собственными силами, то отложим момент внедрения «противоядия» до тех пор, пока хаос не укоренится в России. В этом случае он обязательно раскроется и обнажит свою суть. Вот тогда-то мы и выпустим на свободу «наш довод».

— Когда нам необходимо перебраться в горный Алтай? — поинтересовался Шаин.

— Я думаю, сразу же после передачи антивирусной информации. Вы можете помочь нам уже сейчас, — ответил Вут-Суми. — А со сроками решающего наступления мы определимся позже.

— Всё правильно, чем скорее, тем лучше, — кивнул головой Шаин.

Владыка Гория окинул сензарцев взглядом и произнёс:

— После того как вы обоснуетесь в горах Алтая, я бы не советовал вам появляться среди людей в физических телах, особенно в многолюдных мегаполисах. Равнины не способствуют накоплению энергии, а скорее — наоборот. В этом вы и сами уже убедились. Кроме того ваши сильные излучения будут болезненны для людей, они не готовы к их принятию равно как и к вашим истинным ликам.

— Мы учтём твои пожелания, будем терпеливы и последовательны, — ответил Кадир.

— Владыка, нас интересует ситуация со Странником. Какие меры принимаются по его поиску, и есть ли необходимость в нашем участии? — спросил Ол Розо.

— Ридан занимается поисками вашего друга и расскажет об этом.

— Исчезновение Странника это какая-то нелепость, наши люди сопровождали его до самого вокзала в Москве, где он купил билет до дома, но затем бесследно исчез. Мы просмотрели все сводки о несчастных случаях, проверили его друзей и знакомых, но всё безрезультатно. По нашим данным у «тёмных» его тоже нет, но нужно ещё проверять. Поиски будут продолжены, и вы можете подключиться к ним.

— Мы так и сделаем, но у меня есть ещё одна идея, — проговорил Кадир.

— Слушаем тебя, — произнёс Владыка Гория.

— Я предлагаю посетить нашего «старого знакомого», в последнее столетие Абаддон редко выходит из Самеру, и, несомненно, заскучал по общению. Возможно, нам что-то и удастся у него выведать.

— Это небезопасно, — предостерёг Владыка. — Даже если вы проникните в антимиры в ментальных телах, тяжких воздействий демонических сфер не избежать. Хотя резон в этом всё-таки есть, давайте подумаем, как нам лучше поступить.

IV

Облачённые в ментальные оболочки Джун-Кэл с Кадиром неслись по пространственно-временному лабиринту, соединяющему невидимым «мостом» тонкие миры надземных планов с антимирами. Они уже потеряли счёт времени, слившись с потоком вихревого движения, но лабиринт всё не хотел выпускать непрошенных гостей. Наконец, они почувствовали, что неодолимый импульс изживает свою энергию. Вскоре их выбросило в так называемый «пространственный карман» начальных антимиров. Этот локальный мирок мерцал надоедливым алым туманом и немного тревожил психику пришельцев.

— Да-а, обстановочка не гостеприимная, атмосфера явно не располагает для созерцания, — иронично заметил Кадир.

— Но мы же не на прогулку собрались, — ответил Джун-Кэл.

— И то верно. Давай-ка поищем, где же находится вход в прелестное лоно Самеру.

Через некоторое время им удалось обнаружить пространственный проход. Эти живые врата пульсировали ритмичными световыми вспышками и чем-то напоминали таинственную плаценту, скрывавшую внутри себя драгоценное дитя.

Они попытались проникнуть вовнутрь, но безуспешно.

— Есть идеи, как попасть к сердцу этого «удивительного мира»? — осведомился Джун-Кэл. — Скорее всего там и обосновался Абаддон со своей свитой.

— Да, вероятней всего это и есть вход в Самеру, возможно, один из нескольких, — задумчиво произнёс Кадир. — А что касается идеи… есть одна задумка, нам необходимо набраться терпения и дождаться гостей с той стороны. Думаю, они не заставят себя долго ждать. Мы скопируем их полевые вибрации и получим «универсальный ключ» от логова Абаддона.

— Ты думаешь, что это единственный ключ?

— Посмотрим, выбор то у нас не велик.

Какое-то время им пришлось подождать, пока не открылся проход, выпустивший группу демонов. Могучие тела этих существ имели бурый окрас и четырёхпалые удлинённые конечности, причём верхние походили на недоразвитые крылья. Почувствовав угрозу, желтоватые щёлки демонов как по команде вспыхнули красными огоньками и настороженно принялись сканировать окружающее пространство. Одновременно с этим они стали напрягать симметричные боковые центры, зияющие треугольными углублениями вместо ушных раковин.

— Это асуры, воинство Абаддона, его основная боевая сила, — проинформировал Джун-Кэл.

— Они не видят нас, но чувствуют, — отметил Кадир, наблюдая за противником.

— Да, для них мы пока что останемся инкогнито, но Абаддона и его приближённых обмануть не удастся, эти демоны обладают высочайшим уровнем видения.

Просканировав вибрационные характеристики асуров, они записали информацию на свои монады и, облачившись в «демонические плащи», беспрепятственно проникли на первый уровень Самеру.

— Мне показалось, что они используют треугольные углубления для наружной локации, а полученный сигнал обрабатывают внутренним аппаратом носового центра и через него же задействуют обратную связь, — предположил Кадир.

— Похоже, но ещё я заметил, что ротовая полость асуров содержит мембрану… она открывается с определённой периодичностью. Скорей всего этот орган служит своеобразным энергетическим насосом, — поделился наблюдениями Джун-Кэл.

— В твоих словах есть резон, органическую пищу они не употребляют, значит, питаются этой «кровавой энергосмесью».

Обойдя передовой отряд асуров, охранявший подступы в логово Самеру, они остановились, чтобы адаптироваться к незнакомому миру.

— Это пространственный лабиринт, — заявил Джун-Кэл. — Я здесь не бывал раньше, но слышал от братьев, что тоннели закручиваются в форму улитки, а проходы между витками закрыты «информационными замками».

— Да, возможно, — согласился Кадир, и сразу же отметил одну закономерность:

— Посмотри, внутреннее пространство находится в постоянном преломлении, но с определённой периодичностью повторяет себя будто в зеркальном отражении. В этих складках должны быть межвитковые проходы, я в этом уверен.

Следуя вдоль гигантского тоннеля, они приблизились к пограничному поселению асуров, ощетинившемуся словно пасть дракона многочисленными башнями-клыками. Но вдруг город демонов исчез. У Кадира с Джун-Кэлом даже сложилось впечатление, что кто-то просто свернул его в пространстве.

— Не иначе город-призрак, — задумчиво произнёс Кадир. — Когда же эта иллюзия выпустит его снова?

— Если такие превращения в порядке вещей, то нелегко с ними придётся в сражении, — заметил Джун-Кэл.

— Ничего, приспособимся, не зря же мы здесь.

Когда пространство всё же вернуло поселение асуров, они решили разглядеть его повнимательней. Высоченные конусообразные сооружения с небольшими окнами-бойницами нельзя было назвать шедевром гармонии.

— Эти смотровые окна мне чем-то напоминают птичьи гнёзда на горных склонах. Не находишь? — сказал Джун-Кэл.

— Некоторая ассоциация есть, — согласился Кадир, — тем более эти подранки тоже умеют летать, насколько я заметил.

И действительно все передвижения осуществлялись асурами очень быстро и целеустремлённо — мощными прыжками или затяжным полётом.

Даже в самой архитектуре воинственных демонов всё было пронизано резкими очертаниями форм, агрессивностью и животной силой. В поселении царили военный порядок и железная дисциплина, каждый воин здесь занимался определённым ему делом, беспрекословно подчиняясь единому незыблемому укладу. Тяжёлая воинственная энергия невообразимой плотностью пронизывала всю сферу поселения, не оставляя демонам ни малейшего шанса на инакомыслие.

— Джун-Кэл, эти гигантские многогранные сосульки не так просты, как кажутся, — отметил Кадир. — Видимо, они выполняют функцию трансформаторов энергии.

— Ты прав, мы давно уже стали замечать, что антимиры злоупотребляют психическим вампиризмом, а эти строения перерабатывают эмоциональные флюиды земных недр в энергию для Самеру.

Какое-то время Кадир с Джун-Кэлом наблюдали за жизненным укладом асуров, пока чуткие демоны не ощутили присутствие чужаков и не забили тревогу. Организованными группами они принялись осматривать многочисленные строения, тщательно проверяя каждый квадрат подведомственных им территорий, при этом все подступы к поселению были моментально блокированы. Чтобы не привлекать к себе внимания пришельцы вновь устремились внутрь лабиринта в поисках прохода ко второму витку. В дальнейшем они передвигались по проходам между пространственными искривлениями тоннеля, чтобы не вызывать преждевременной тревоги асуров.

Миновав ещё с десяток подобных поселений, они подобрались к предполагаемому входу и решили воспользоваться прежним «ключом», но врата завибрировали непониманием, сигнализируя о несанкционированном вторжении.

— Интересно. Неужели поменяли защиту? — удивился Джун-Кэл.

— Вероятно, у них на каждом уровне свой код доступа, — предположил Кадир. — Давай подождём немного, охрана должна появиться.

Действительно, спустя незначительное время с той стороны появились незнакомые существа, встреченные на границе группой асуров. Между ними завязался телепатический разговор, скорей всего, касавшийся проникновения в их среду «чужаков».

— Я всё понял… обитель второго витка принадлежит гакам, — заявил Джун-Кэл. — Ещё в недавнем прошлом асурам отводилась роль «военной машины» для захвата планеты, но после поражения в обоих мирах они попали в немилость Абаддону и он сделал ставку на гаков, жадных, ненасытных, но очень цепких в торговых делах, да и в политических интригах тоже. Именно гаки на сегодняшний день управляют политикой и экономикой Земли, владея практически всеми мировыми капиталами. А деньги и по сей день властвуют над миром невежественных, покупая их совесть.

— Как им это удалось, да ещё с таким размахом?

— Воспользовались упадком духовности. Они захватывали тела безнравственных и духовно слабых людей, а этих несчастных в те времена хватало. Со временем зёрна зла глубоко прорастали в душах людей помеченных демонами и когда двуличные рождались вновь, их уже ожидали хозяева.

— Но это же порочный круг, как из него вырваться?! — недоумевал Кадир. — Рано или поздно эти «живые мертвецы» пополнят отряды сознательного зла, ведь иначе жить они уже не смогут.

— В этом вся трудность нынешнего положения. Сознательных помощников у нас не так уж много, а недругов хватает.

Сканировав новый ключ, они проникли на следующий виток лабиринта, осторожно углубляясь в его сердцевину.

Архитектурные строения гаков были уже массивнее, и отличались напыщенной витиеватостью. В отличие от могучих асуров — гаки не обладали гармоничной формой тела, скорее наоборот: сильно вытянутые серые лица демонов выглядели непропорционально большими по отношению к маленьким тщедушным телам, а длинные оттопыренные уши напоминали локаторы. Худые трёхпалые конечности гаков были перетянуты тонкими перепонками и вызывали лишь отвращение, но цепкие безжалостные глаза говорили о многом.

— Асуров хотя бы можно уважать за их бесстрашие, но эти твари… Видели бы люди истинный лик своих хозяев! — сокрушённо проговорил Джун-Кэл.

На этом уровне их тоже почувствовали, и серое «мышиное царство» тот час же пришло в озлобленное возбуждение. Гаки ощутили реальную угрозу для своей безопасности, понимая, что рядом находится серьёзный противник, сумевший пройти через самих асуров. Пока они не понимали сути происходящего, но похоже, что ощущали на себе болезненные вибрации света. Вероятно, тревога уже была поднята на всём пространстве Самеру и охрана Абаддона ожидала «гостей».

Применив синтезированный универсальный ключ, пришельцы наконец-то проникли во владения самого Хозяина антимиров. Они миновали безжизненное багровое пространство и остановились подле бездонной пропасти, зияющей со всех сторон вокруг крепости Абаддона. На одинокой скале, словно тень коршуна величественно возвышались тёмные башни замка.

— Ещё один призрак… узнаю Абаддона, он всегда имел претензии на зловещий эстетизм, — с сарказмом произнёс Кадир.

— Ему больше подходит звериная клетка на дне антимиров! — сурово ответил Джун-Кэл. — Пускай страх станет его постоянным спутником до тех пор, пока он не окажется рядом с Лювицером. Там им место — до конца великой Пралайи!

— Не стану спорить с тобой, друг мой, но даю голову на отсечение, что он с нашим мнением не согласится и сделает всё возможное, чтобы удушить нас в омуте злобных намерений.

— Действительно, задерживаться здесь нельзя, это чревато даже для нашего разума. Нужно быть настороже, скорей всего он подтянет подмогу. А когда они поймут, что мы одни, начнётся настоящая травля, — серьёзно сказал Джун-Кэл.

Оставив позади пропасть, они оказались на самых подступах к замку. Первое кольцо охраны составляли асуры, почувствовав невидимых чужаков, они сразу же ощетинились энергией, готовясь к бою. А непосредственно вокруг замка грозно стояли демоны личной охраны Абаддона, его верные соратники ещё по космическим сражениям прошлого. Немного уже осталось их, но по своей силе и интеллекту, каждый воин стоил нескольких асуров. Беспрепятственно миновав первый заслон, Джун-Кэл с Кадиром остановились перед цепью высших демонов. В отличие от асуров те обладали уникальным внутренним зрением и смогли разглядеть невидимые ментальные оболочки пришельцев. Кадиру вдруг вспомнились беспощадные сражения прошлого, когда отрядам средних мирозданий пришлось вытеснять на периферийные кольца галактики «полчища» этих могучих воинов. Он знал истинную силу стоящих перед ним демонов и был готов ко всему.

— Пропустите, не заставляйте гостей топтаться у порога моего дома, — неожиданно раздался насмешливый голос Абаддона. — Ба-а!.. И чем не сюжет для фантастического жанра? Свет в гостях у тьмы… Джун-Кэл, а кто же твой попутчик?

— Демон, воспоминания обо мне не согреют твою тёмную душу, — спокойно сказал Кадир.

— М-да, сколько же тысячелетий прошло… Неужели предо мной сам Кадир? Значит, ты и есть тот посланец со Стрельца. Что ж, противник ты достойный, тем приятнее потери твоих воинов.

— Ты оговорился, демон — воина! — жёстко ответил Кадир. — До других тебе уже не добраться.

— Уже добрался, — насмешливо заявил Абаддон. — Теперь он мой вассал. Представляешь, если его сила повернётся против вас!

— Тогда покажи его нам, если сможешь, конечно, — попросил Джун-Кэл, — может, тогда посмеёмся вместе.

В надменных желто-чёрных глазах Абаддона буквально на миг промелькнуло замешательство, которого пришельцам хватило, чтобы всё понять.

— Тебе никогда не обратить его в свою порочную веру, запомни это! — со звенящей сталью в голосе произнёс Кадир. — Запомни ещё одно, этот воин вместе со мной бил твоих демонов в далёком прошлом и мы пришли на Землю, чтобы завершить начатое!

По строю охраны пронёсся воинственный гул, со злобной ненавистью воины тьмы глядели на неприятеля, готовые напасть в любой миг. Но Абаддон дал им знак и гул стих.

— Хорошо, счёт равный, я тоже понял, что у вас его нет. Значит, будем искать вместе. А уж кто найдёт первым, тот и посмеётся.

— Я знаю, что ты не воспользуешься моим советом, но всё-таки его тебе дам, — сказал Джун-Кэл, бесстрашно взглянув в чудовищную бездну глаз Абаддона. — Не искушай свою и так загубленную судьбу, сними все претензии к России, она под нашей защитой и тебе не по зубам. Время всегда это доказывало, так будет и теперь.

— Ты прав, Джун-Кэл, советом твоим я не воспользуюсь, а битва уже началась, но её последствия шокируют вас, — надменно заявил Абаддон и тут же добавил:

— А знаешь почему? Нет, не скажу, пускай это будет сюрпризом…

Проговорив последнее слово, он подал знак своей охране.

Вокруг пришельцев стало сжиматься живое кольцо из демонов, а дальше уже стояли в готовности только что подоспевшие отряды асуров. Чудовищное психическое давление нарастало с каждой секундой, накрывая разум воинов Света незримым колпаком мрака, их мысли стали путаться и терять подвижность.

— Пора! — крикнул Джун-Кэл. — Проходим через них!

— Мы ещё вернёмся! — сурово пообещал Кадир Абаддону, отправляясь за своим другом.

Выбросив на ближайших демонов всю мощь своей энергии, они прорвались сквозь разорванную цепь противника и взмыли вверх над головами основных сил асуров. Джун-Кэл с Кадиром буквально пронеслись через населённые обители Самеру, лишь трижды столкнувшись с небольшими группами неприятеля возле межвитковых проходов «улитки», но им удавалось прорываться сходу, используя фактор неожиданности. Перевести дух они смогли лишь в «пространственном кармане», где уже в полной мере осмыслили страшную силу сознательной тьмы. Даже для таких сильных духов как они посещение антимиров оказалось очень болезненным.

— Будь мы в более восприимчивых оболочках, остались бы здесь навсегда… Ты бы не хотел стать вассалом Абаддона? — устало пошутил Кадир.

— Не дождётся он этого никогда! Во всяком случае, Абаддона мы посетили не зря, внесли смятение в его ряды и получили информацию, а это уже не плохо.

— Ты прав, друг мой. Пора возвращаться обратно.

V

Прошло около трёх лет с момента появления Валида в скромной обители мастера Цзяньяна. Со временем он привык к незатейливому укладу жизни, а бремя нелёгкого существования незаметно сблизило его с Учителем. Горный воздух и духовные практики во многом способствовали успокоению «израненной» души Валида, но пока лишь только жизненные силы вернулись к нему, а память по-прежнему пребывала в забвении. Все обязанности по хозяйству они старались делить поровну даже несмотря на преклонный возраст Цзяньяна, который не позволял себе послаблений и наравне с Валидом участвовал в общинной жизни. Новый день для отшельников начинался ещё затемно, но с рассветом они предавались созерцанию восходящего солнца. Мастер Цзяньян не раз утверждал, что именно утренние потоки «Великого светила» способны были дарить благодатную энергию Земле и человеку. Затем в течение нескольких часов они отдавались тренировкам, начиная занятия с дыхательно-энергетических упражнений по системам даосской йоги и цигуна, а заканчивали боевыми комплексами ушу. После скромного завтрака они принимались за хозяйственные дела в зависимости от времени года. А дел у них хватало всегда, будь то подготовка к посевной, ухаживание за подрастающими культурами, либо сбор или обработка урожая. Оставшуюся часть дня отшельники посвящали медитации, прогулкам и просто беседам у костра за чаем.

За это время мастер Цзяньян успел многому научить Валида, в том числе раскрыл тайну управления потоками энергии по внутренним каналам-меридианам и помог увериться в силе человеческой мысли. Новые ощущения уже не пугали Валида, а скорее, придавали уверенности в правоте выбранного пути; в процессе обучения менялось и его мировоззрение.

Цзяньян не особо любил рассказывать о своём прошлом, а Валид, даже если бы хотел, не мог по известной причине, поэтому все разговоры между ними в основном касались философских тем о смысле бытия. Каждая новая беседа превращалась в своеобразный диспут, из которого Учитель неизменно выходил победителем. Для подтверждения своих слов он находил аргументированные доводы, ссылаясь на религиозно-философские источники и собственный жизненный опыт.

Однажды, когда они прогуливались по лесу, мастер устроил ученику поучительное испытание после того как тот затронул очень непростую тему.

— Учитель, а почему именно в постижении себя вы видите смысл человеческой жизни? — поинтересовался тогда Валид. — Ведь в жизни столько разнообразных дел и возможностей для их реализации.

— Я же не утверждаю, что нужно непременно бросать любимое дело и как мумия сидеть в медитации. Каждому из нас жизненный путь определён кармическим прошлым, и даже нынешние склонности человека имеют тот же источник. Закон кармы регулирует этот процесс, направляя наши души по кругу воплощений, но познавший себя разрывает цепочку неведения и становится хозяином судьбы. В этом-то вся и разница. Большинство людей не знают истинной цели своего предназначения и продолжают выполнять пускай даже любимую, но ведомую кармой работу. А те немногие видят всю жизненную картину в целом, они ясно понимают, что трудятся ради своего духовного совершенства и во имя будущего всего человечества.

— Но люди же не помнят прошлых воплощений… Как им связать прошлое с настоящим? — не сдавался Валид.

— Постижением себя. Только так можно обрести непрерывное сознавание. Вспомни, что было с тобой месяц назад, сможешь ли ты воспроизвести всё в подробностях?

— Нет, наверно, не смогу. Но как же удержать всю информацию в памяти, если она поглощается временем?

— Не совсем так… вся информация о былом записывается на кристалле человеческой души, живущей в сознании Великого Дао. Душа познавшего себя едина с Ним и помнит всё.

— Как же познать себя, Учитель? Что ещё я должен для этого сделать?! — умоляюще воскликнул Валид.

— Не спеши, всему своё время. Состояние духовной реализации называют по-разному, самадхи, нирваной, сатори, постижением Атмана, или Абсолюта, но пускай это будет просто просветление. А ты знаешь, что такое просветление?

Мастер Цзяньян вопросительно поглядел на ученика.

— Ну… наверно, когда сознание освобождается от иллюзий мешающих ему, — ответил Валид.

— Вот именно. А ты уверен, что освободился от своих?

— Если честно… даже не знаю, что и ответить… Я не нахожу в себе видимых преград для постижения себя.

— Запомни, Валид, любая духовная практика начинается с этики, лишь она способна постепенно очистить ум от накопившегося «мусора». Вставший на этот путь, прежде всего — обязан преодолеть зависимость от умственных и физических объектов порождающих желания и только после того, как ум станет вполне контролируемым, его необходимо погрузить в своё высшее — «я». Лишь только в его глубине можно достать жемчужину истины. К этому призывали и все величайшие Учителя человечества — Кришна, Будда, Христос. В своих проповедях Христос призывал в первую очередь искать царствие Божье, уводя человеческий ум от материальных привязанностей. По его мнению, оно находится внутри каждого человека, в его духовной сущности, обнаружение которой и может привести к Всевышнему.

— Но, Учитель, я научился контролировать свой ум, ведь уже третий год живу жизнью аскета. Чего же мне ещё не хватает?

— Несомненно, ты уже имел определённые задатки, ты честен, не жаден и кое-чего добился в исканиях, ты освободился от гордыни и гнева, но всё же ненужные умственные склонности в тебе до конца не изжиты. Давай не будем заниматься пустой полемикой. Хочешь убедиться в этом на практике?

— Я готов.

— Тогда ложись на землю и прими позу «мертвеца», полностью расслабь тело и освободи от мыслей ум. Будем проводить небольшой эксперимент, — с лукавой улыбкой произнёс мастер.

Выполнив указания Учителя, Валид освободился от ощущения телесности…

Песчаная дорожная россыпь негромко шуршала под ногами Валида, уводя его меж пёстрого разнотравья в мерцающую золотистую дымку. Вскоре его путь преградила неширокая, но быстрая река. В поисках брода он направился по её течению, и обнаружил каменный мост в форме вытянутой арки. В этот момент золотистый туман неожиданно рассеялся. Валид подошёл ближе к мосту и увидел на противоположном берегу женщину. Лицо незнакомки ему показалось необыкновенным, немыслимо красивым, как и всё в ней. Её прекрасные волосы «платиновым водопадом» струились вдоль утончённой шеи, а прозрачное бежевое сари не скрывало великолепия форм женского тела, особенно соблазнительную грудь, вздымавшуюся от глубокого дыхания. Валид перевёл взволнованный взгляд на её женственные бёдра, грациозным изгибом переходящие от тонкой талии в стройные ноги, облачённые в сандалии с высоким плетением. В изумрудно-томных глазах женщины он прочитал неодолимое желание, а из чувственных влажных губ услышал призыв:

— Иди ко мне, милый… Я жду тебя… Иди же!

Валид ощутил, как топкое вожделение заползает в каждую клеточку его тела, захватывая сознание в сладкий упоительный плен. Всё померкло в нём кроме этого невыносимого желания обладать её неземным телом. Прекрасная незнакомка манила его, всё чувственней и настойчивей, а когда лёгкое сари сползло с её ослепительных плеч, он сделал шаг вперёд. Их разделял всего лишь небольшой мостик в несколько шагов…

«Так, что же я делаю?» — закралось подозрение в глубинах его сознания, но другой голос склонял его к желанию:

«А что такого? Она мне безумно нравится и я ей… Почему бы и нет?.. Иди, она ждёт».

Но что-то всё-таки удерживало его. Преодолев немыслимое опьянение, он закрыл глаза, освободившись буквально на миг от обворожительных чар незнакомки, и заглянул в свою душу. Наблюдатель внутри него лишь снисходительно улыбнулся. Тогда он поглядел на прекрасную деву уже совершенно иными глазами. Рассмеявшись, она тут же растворилась в пространстве…

Валид продолжил свой путь и за мостом свернул в густой лес. Он шёл по лесной тропинке довольно долго, не заметив, как сгустились сумерки. Так же внезапно на лес опустилась беззвёздная ночь, окутав его плотным покрывалом своих таинственных объятий. Потеряв тропинку, Валид уже наугад пробирался сквозь кусты и буреломы пока не вышел на опушку леса.

«Опушка без избушки, — ещё умудрился пошутить он. — Но отсюда как-то нужно выбираться… Идеи есть?»

Свежих идей не оказалось, и он повернул назад в надежде отыскать мост. Во тьме лесной чащи Валид окончательно заблудился, но поплутав какое-то время, вновь очутился на старом месте. К его удивлению опушка стала другой. Он отчётливо помнил, что не видел раньше на этом месте ветхой избы.

«Наваждение какое-то… Откуда она появилась?.. Такого не может быть, я же точно помню!» — недоумевало его сознание.

— Здесь кто-нибудь есть? — негромко спросил Валид.

Ему ответил порыв ветра, со стоном пронёсшийся по верхушкам деревьев, а за ним уже обречённо заскрипели стволы сосен. Где-то совсем рядом раздался резкий крик пролетающей птицы. Он оглянулся и настороженно прислушался, уже ощущая в сердце некоторую тревожность, ему казалось, что невидимая опасность притаилась где-то совсем близко. Вся округа будто замерла в ожидании чего-то неведомого и страшного…

«Здесь что-то не так… Что вообще здесь происходит?!» — уже беспокоился Валид.

И вдруг вокруг него зашевелились бесформенные тени, лес буквально ожил пугающими звуками и зловещим шёпотом! Сердце Валида спазматически сжалось и заныло, по телу моментально поползли ледяные мурашки, отзываясь отвратительной слабостью в животе и ногах.

«Соберись, ты же воин! — разозлился на себя Валид. — Возьми себя в руки, негоже унижать себя страхом!»

Пытаясь сбросить оцепенение, он вздохнул полной грудью, и уже трезво оценивая ситуацию, понял, что источник опасности исходит от избушки. Хотя он не видел незримого противника, но ощущал его всей своей сущностью. Валиду хватило минуты, чтобы окончательно собраться с духом, после чего он решительно направился к дому. Уже не раздумывая, он отворил дверь и вошёл вовнутрь…

— Теперь ты всё понял? — уже серьёзно спросил мастер у пробудившегося ученика. — Я лишь немного усилил твои ощущения, но если сознание до сих пор хранит зависимость, то в любой момент всё может повториться. Пойми, в тонких мирах, где люди оказываются после физической смерти, царствует лишь мысль. И если мы принесём с собой неизжитые желания, страсти и страхи, то они придавят наши души непомерным грузом земного бремени. А это новая иллюзия зависимости! Удовлетворить земные желания в тех мирах невозможно, как и освободиться от страха. В конечном итоге зависимость превратится в невыносимые муки ада. Только полная сознательность человека способна спасти от этого иллюзорного рабства, запомни это.

— Спасибо за науку, Учитель, я буду стараться.

Как-то в одной из многочисленных бесед Валид затронул вопрос о необходимости полноценной еды для человека, намекая на приверженность мастера к растительной пище. На что Цзяньян прочитал ему целую лекцию:

— Ну а ты сам, как себя чувствуешь? Я не заметил, что ты сильно похудел, да и сил в тебе не убавилось, даже наоборот. Пища ведь не только строительный материал для клеток, но и энергия, притом немаловажно какого она качества. Ты не задумывался над тем, сколько времени человек сможет прожить без еды? А без воды и воздуха? Так что же является истинной ценностью для тела?

— Вы считаете, что в пище вовсе нет нужды? — удивился Валид.

— Не утрируй мои слова. Когда-нибудь с изменением физической структуры тела подобное станет возможным, но до того момента пищу принимать необходимо. Вопрос лишь в том: какую и сколько?

— Но почему именно растительная пища, а не мясо и рыба? — настаивал ученик.

— Разве я тебя неволю в этом вопросе?

— Да нет. Но всё-таки?

— А разве человек имеет право на убийство? И неважно, в какой оно форме.

— Но ведь человек должен жить!

— Согласен, должен. Но разве обязательно существовать за счёт жизни других?

— Так было всегда, Учитель! — воскликнул Валид. — Наиболее сильный вид всегда завоёвывал себе лучшую нишу в природе.

— Вернее, разумный. Я допускаю, что первобытному человеку было позволительно добывать пищу таким способом, иного он и не знал. Но ведь с тех пор миновали многие тысячелетия, и сознание людей должно было измениться. Знания подарили человеку новые условия жизни. Но стали ли мы разумнее?

— Вы хотите сказать, что гоминиды, бегающие с камнями за мамонтом, оставили неизгладимый след в наших сознаниях?

— Я хочу сказать, что человечеству пора повзрослеть, невозможно постичь новое предназначение с пережитками прошлого. Что позволительно младенцам, отвратительно для знающих. Всякое живое существо имеет право на жизнь и только Всевышнему известен его путь. Мы все едины в Его духе, поэтому любое преднамеренное убийство или даже агрессивный помысел — нарушают гармонию этого мира.

— А растения, они ведь тоже живые и имеют такое же право?

— В отличие от животных у растений меньше чувств и они в меньшей степени испытывают боль. А многие растения это сезонные культуры и как раз предназначены для пищи, в них в полной мере есть все полезные вещества. Но, к сожалению, в наше время приём пищи превратился в необузданный культ удовольствия и наслаждения. Однако никто не задумывается над тем, что организм принимает лишь какую-то часть необходимого для себя, а всё лишнее отторгает, как ненужное. И чрезмерное усердие в этом вопросе зашлаковывает организм ядом и способствует увяданию клеток. Только небольшое количество еды способно сохранить чистоту и ясность сознания. От растительных культур мы получаем положительную энергию, но клетки убитого животного кристаллизуют в себе информацию о страхе смерти.

— Учитель, вы действительно считаете, что люди принимающие плоть животного являются пособниками убийства?

— Переход в мир иной это великое таинство… в нём сокрыты непостижимые ощущения божественного мира. И если мы перечеркнём их болью и страданием, то поверь мне, это не пройдёт безнаказанно. Стремящийся к высшим познаниям человек должен полностью изменить свою жизнь, отказавшись от догм и привычек прошлого, лишь тогда он способен прийти к цели.

Как-то ранней осенью мастер Цзяньян с Валидом отправились на прогулку в горы. За разговором они не заметили, что наступил вечер. Возвращаться же им пришлось в обход заросшего лесом ущелья, где они неожиданно столкнулись с пёстрым барсом, нечасто заходящим в эти места. Красивая горная кошка моментально напряглась всем телом и, издав грозное рычание, приготовилась к нападению.

Валид несколько растерялся, но спокойный Цзяньян сделал ему предостерегающий знак рукой.

Несколько минут мастер и барс внимательно изучали друг друга. Но затем к удивлению Валида поведение зверя резко изменилось: его мышцы освободились от напряжения, а из взгляда напрочь исчезла агрессия. Грациозная кошка демонстративно зевнула, улеглась на землю и что-то замурлыкала себе под нос. Цзяньян приблизился к барсу, опустился перед ним на колено и спокойно потрепал его за шею. Ответная реакция барса ещё больше ошеломила Валида, когда тот, издав довольное урчание, потёрся об руку мастера.

— Учитель… неужели вы на языке животных умеете разговаривать? — проговорил обескураженный Валид.

— Для всего живого существует один универсальный язык.

— И какой же?

— Язык чувств.

— Но как, как же вы его приручили?!

— Всё очень просто. Я лишь дал ему понять, что являюсь другом, а он почувствовал мои добрые намерения и успокоился.

— Как же он вас понял?

— Все животные сильно чувствуют эмоциональное состояние, особенно страх, агрессию, ну и любовь, конечно. Они ощущают только на этом уровне, моментально ориентируясь в своём поведении. Я поделился с ним любовью, но в тоже время показал силу бесстрашия, и он принял меня как старшего друга.

— Невероятно!

— Это всего лишь закон нашего единства. Подойди к нам.

Валид осторожно подошёл к барсу.

— Погладь и почувствуй его…

Учитель с учеником сидели на валунах, созерцая таинство заката. Блеснув своим последним лучом, солнце закатилось за горы, оставляя после себя лишь розовую дымку. В последнее время Валид стал замечать, как из самых глубин его души поднимаются поэтические строки, вот и сейчас глядя на тающий закат он почувствовал их рождение:

Когда темнота опустилась на горы, принеся с собой прохладу, они развели костёр и расположились возле танцующего в озорных искрах огня.

— Учитель, а почему человек так привязан к собственному телу? — спросил Валид, разливая по кружкам чай. — Ведь тратится столько сил и времени на удовлетворение его желаний.

— Тело необходимо… можно сказать оно является посредником с физическим миром, — ответил мастер, — но ошибка человека кроется в незнании собственной природы. По сути, телу свойственны только естественные желания, а всё прочее навязывает человеку ум. Ты знаешь, что подразумевает реальность?

— Ну, наверно… то, что можно видеть, чувствовать…

— А ты всегда доверяешь своим глазам и чувствам?

— Как же иначе… чему же ещё доверять?

— Хорошо, а то, что не доступно твоему видению, но существующее, это реальность? — улыбнулся Цзяньян.

— Даже затрудняюсь ответить… ведь я не ощущаю этого.

— Тогда послушай меня. Реальностью является лишь то, что существует постоянно, но тело меняет свою клеточную структуру каждые семь лет, и трёхлетний ребёнок мало похож на подростка, а тем более на взрослого человека. В конечном итоге так всеми любимая физическая плоть оканчивает свой путь в земле. Можно ли её назвать реальной?

— Но если заблуждение так явно, как от него освободиться? Ведь невозможно объяснить красивой женщине, что все усилия, которые она тратит на уход за своим телом, являются лишь иллюзией! Она этого просто не поймёт! — в непонимании воскликнул Валид.

— Заблуждения свойственны человеку, они имеют очень глубокие корни. Но давай вместе с тобой заглянем под покров физической формы… ведь кости, кровь, желчь, неприглядные на вид липкие органы — тоже являются частью тела, причём более важной, чем внешность. Но мы о них забываем, любуясь в зеркале лишь собственным отражением. Тело всего лишь средство, проводник сознания в физическом мире, но не более того. Но слепцы видят лишь очевидное, не замечая скрытого от них. Жизнь большинства людей так и проходит в неведении своей истинной природы. А в результате душа вновь и вновь ввергает себя в бессознательный, но необходимый для развития круговорот кармы.

— Но всё-таки, как же вырваться из этого порочного круга?! Я так и не могу понять до конца! — не унимался разгорячённый спором ученик.

— Закон кармы выполняет лишь волю Великого Дао, и в нём уже заложен магнит эволюционного развития. Хочешь, не хочешь, а он заставит человека пройти через новые рождения и связанные с ними страдания. Так не лучше ли самому выбрать кротчайший и сознательный путь? Ведь можно проследить всю цепочку, обуславливающую человеческое рождение и найти его причины.

— В чём эти причины, Учитель? — всё больше проявлял настойчивость Валид, глядя в глаза мастеру. — Давайте проанализируем их вместе.

— Ну что ж, давай попробуем…

Мастер Цзяньян подбросил в костёр ветки, после чего внимательно посмотрел на ученика.

— Но начну я с небольшого предисловия, послушай, тебе не повредит.

Миллионы лет назад на Земле появились первые люди, люди совсем не похожие на нас, они скорей напоминали прозрачных бесполых призраков, хотя и обладавших высокой духовностью… и ещё одна странность была в том, что они абсолютно не имели сознания.

— А разве такое возможно? Как они вообще существовали?

— Возможно… тем более в те времена и Земля была иной, не похожей на нашу планету. В этом и заключается великий замысел эволюции, нисхождение духа в материю это всё равно, что посев семян в землю. Слушай дальше: им предстояло пройти очень долгий и нелёгкий путь развития в постоянно уплотняющейся материальной среде, иными словами, эволюционная задача заключалась в приобретении сознания. Но временной промежуток, разделяющий эти два состояния, обернулся чудовищной пропастью испытаний, связанных с погружением духа в материю. Всё это может показаться парадоксом… но, нет, вынужденная инволюция была необходима, только таким путём можно было обрести плотные тела, а взамен получить зачатки сознательности. В настоящее же время человечество пребывает в состоянии, когда весы развития установились в равновесии, настало время гармоничного соединения двух начал в человеке. Сознание это не что иное, как плод их любви. И когда-нибудь оно должно вернуться к своему источнику, но уже в новом качестве. Первые люди не создавали кармы, так как не имели сознательности, а поэтому и ответственности… лишь с появлением зачатков ума и началась кармическая зависимость человека.

Проговорив эти слова, мастер замолчал, любуясь звёздами.

— Неужели эти первые пришельцы на Землю были нашими предками? — после некоторой паузы произнёс Валид. — Или это были мы сами?

— Направление мысли верное, — ответил мастер с хитринкой в глазах.

— Невероятно! Ведь всё это время мы своими помыслами плодили новые воплощения, — продолжал размышлять Валид. — И сколько же неизжитой кармы свёрнуто в наших душах?.. Как возможно её отработать в короткие сроки, ведь она наслаивалась тысячелетиями?!

— Всё верно, всякое мысленное желание создавало жизнеспособное творение, которое питалось от человеческих побуждений, оно же призывало своих породителей к очередному земному воплощению. Сам факт рождения в плотном мире обусловлен лишь мысленной привязанностью к объектам чувств… Не будь этой привязанности, не было бы и рождения. В некоторых религиозно-философских школах это явление называется зависимостью души, но существуют так же способы её освобождения. Теперь ты сможешь ответить на свой же вопрос?

Мастер Цзяньян вопросительно поглядел на Валида.

— Пожалуй… теперь смогу, — задумчиво ответил ученик, — чтобы освободиться от кармических воплощений, необходимо найти источник своих мыслей, в нём находится причина зависимости.

— Допустим, но что есть этот источник?

— Это… это же мой дух, моё высшее — «я»… Это я сам! — с блеском в глазах воскликнул Валид.

— Ты прав, в этом источнике раствориться всё человеческое невежество, и сознание, наконец, обретёт истинный дом. А в награду за упорство и веру освобождённая душа больше никогда не станет влачить зависимое существование, ведь она разорвёт круг рождения и смерти. Именно свобода выбора даст безграничное блаженство и знания.

VI

Эпоха девяностых, несомненно, зарождалась для россиян в чаяниях лучшей жизни, но в итоге она оставила в их сознаниях лишь смутный след непонимания и безверия. Огромная и когда-то могучая «Империя социализма», расшатываемая со всех сторон идеологическим хаосом — дала трещину. Как порой бывает нелегко отличить подлинную демократию от вседозволенности, а независимость от «махрового» национализма, но всё происходило именно так на всей территории великой страны. Гниющая голова рыбы всегда увлекала в этот необратимый процесс всё остальное, точно так же истлел идеологический фундамент Советского Союза, подточенный нравственным разложением его кормчих, неспособных разглядеть будущее. Испив свободы, зароптали окраины страны, в поиске виновников многолетнего рабства, затем чьей-то умелой рукой стали направляться вспышки межнациональной розни, выплеснувшиеся ненавистью и кровопролитием, породив повсеместно цепную реакцию хаоса. Паровой котёл назревших противоречий накалился до предела, грозя в один миг развалить «Империю» на части. Предчувствуя необратимые изменения в обществе, горсточка «патриотов» попыталась вернуть историю в прежнее русло, но их слабые доводы потонули в эйфории грядущих перемен. Беловежское соглашение вынесло окончательный приговор семидесятилетней истории социализма, растоптав призрачную мечту миллионов советских людей ещё живущих и не доживших до этого дня. Для всех ушедших в мир иной это уже не имело никакого значения, но оставшимся пришлось как-то приспосабливаться или срочно менять своё мировоззрение, ведь великой страны не стало, а вместе с ней и самой идеи прошлого. Как и предсказывали некоторые провидцы, на крыльях демократической истерии люди устремились к долгожданной свободе, не заметив как тёмное крыло бандитского капитализма уже накрыло Россию. Народное достояние, завоёванное потом и кровью миллионов людей, было приватизировано по «совести и чести». Врата для тёмных сил теперь были отворены нараспашку, чем они не преминули воспользоваться, войдя хозяевами в униженную и оплёванную страну. Непреодолимой пропастью судьба разделила этот мир на новых господ и вассалов. А вместе с тем из всех щелей социума поползли чёрные тараканы хаоса в лице бандитов, мошенников и воров. В открытые двери помутившейся сознанием России хлынула новая идеология, развращая всё чистое и святое, а великий народ, ещё совсем недавно строивший коммунистическое будущее, превратился в марионетку незримого «тёмного кукловода». Лицемерие, жестокость, безнравственность, ненасытные удовольствия, весь поток тёмной стороны западного образа жизни, буквально выливался через информационные источники, чтобы в неотдалённом будущем затопить Россию полной бездуховностью. Новые хозяева с усиленной энергией принялись насаждать идеологию конкуренции во все сферы человеческой жизни, расслаивая общество и порождая нетерпимость между людьми. Невиданному испытанию подверглось всё в этой стране: вера, дух народа, воинский долг армии, истинное искусство, нравственность и честь.

При этом масштабное наступление «тёмных» началось одновременно в двух мирах: насыщая ментальный уровень психосферы вибрациями хаоса, они завлекали в свои липкие сети человеческие сознания, а на земном плане проводили откровенный захват власти. Тайное общество «Авичи» бросило на порабощение России главные силы, задействовав все возможные источники давления на политику и экономику страны. Идеология всеобщего братства, культивируемая в лагере социализма, расползалась по швам, рождая побочные последствия в виде неприязни и откровенной ненависти. Россия, ставшая приемником когда-то могучей «Империи», была придавлена данью внешнего долга, и наделена ответственностью за все содеянные, а также надуманные грехи. Единая союзная экономика с каждым годом проваливалась в хроническое недомогание и постепенно увядала. Под давлением недругов Россия сдала основные внешнеполитические позиции, практически утратив статус сверхдержавы. Волны хаоса неудержимо рвались к её Духовному Сердцу, порабощение которого кардинально могло изменить соотношение противоборствующих сил. «Тёмные» прекрасно понимали, что страна утратившая жемчужину духовных знаний на долгие тысячелетия канула бы в бездну невежества, потянув за собой весь остальной мир. И предстоящая встреча с «Огненным ветром» не могла пройти бесследно для заболевшей планеты, насильственное лечение не оставило бы Земле выбора, ввергнув её в череду чудовищных испытаний с последующей агонией для всего человечества. Но «тёмных хозяев» не интересовала судьба своих энергетических вассалов, они стремились лишь к выживанию в условиях хаоса, в противном случае выздоравливающий мир не предусматривал бы для них места на Земле. Силы Света изыскивали все возможности, чтобы не допустить гибели человечества, но для этого им необходимо было найти ключ к сердцу хаоса. Времени оставалось всё меньше, а недуг планеты только усугублялся, грозя перейти в хроническую форму. Величайшее сражение за души человеческие вновь развернулось в тонких мирах, порождая невиданные столкновения между силами Света и тьмы. Это были битвы сознательных энергий — чудовищных по своей силе! Отголоски надземных сражений уже проносились ураганным эхом по самой планете, ввергая человечество в локальные войны и природные катаклизмы. Как и предсказывал Кадир, ауры наблюдателей с Сензара буквально разрывались от натиска тьмы, безудержно ползущей к своей цели…

В одной из башен гималайской обители состоялась непродолжительная тайная встреча, на которой присутствовали — Владыка Гория, Вут-Суми и Кадир. Беседу начал Владыка, используя эзотерический язык Надземного братства:

— Как и следовало ожидать, вирус практически полностью адаптировался в психосфере, события разворачиваются быстрее, чем мы предполагали, и я хотел бы знать ваше мнение.

— Да, устремлённости «тёмных» можно только позавидовать, а масштабы наступления на Россию просто ужасающие! — констатировал состоявшийся факт Вут-Суми. — Уже на сегодняшний день сознания людей находятся в состоянии духовного оцепенения. Страна всё глубже погружается в болото невежества, поэтому нам нужно принимать кардинальное решение, ближайшие пять лет оптимальное время для перелома ситуации.

— Всё верно, у «тёмных» не будет другого шанса, и они это понимают, но до настоящего момента мы всё же сдерживали натиск, хотя нагрузка действительно чудовищна, — согласился Кадир и высказал своё предложение:

— Проблема в том, что мы не располагаем основной сывороткой и неизвестно когда её получим. Учитывая это, я предлагаю несколько повременить с внедрением антивируса, чтобы затем уже действовать наверняка.

— Давайте решим так, пускай вирус развернётся полностью, ведь нам необходимо увидеть его знаковую суть, а когда раскроется ядро и покажет себя в полной мере, тогда и поразим его сердце, — подвёл итог Владыка.

— Но учтите, девяносто восьмой год — это крайний срок, далее нельзя затягивать, мы можем упустить инициативу и проиграть битву, — настаивал Вут-Суми.

— Я согласен с тобой, будем ориентироваться на эти сроки, — твёрдо произнёс Владыка.

— Но когда обстановка несколько выровняется России необходимы новые сознательные лидеры, способные стабилизировать внутреннюю ситуацию и восстановить её статус, — выразил своё мнение Кадир.

— Такие люди уже есть, мы окажем им содействие, — ответил Вут-Суми.

— Как долго может продлиться стабилизационный период страны? — поинтересовался Кадир.

Владыка Гория сам взялся ответить на этот вопрос:

— Это зависит от многих факторов, в том числе и от очищения психосферы. Если мы доведём до логического завершения задуманное, тогда срок может ограничиться двумя — тремя десятилетиями. Человеческое сознание не способно перестроиться мгновенно, слишком глубоко укоренились в нём заблуждения прошлого. Нужны долгие годы духовно-нравственного воспитания. Впоследствии на очищенном от хаоса пространстве будут посеяны зёрна нового мировоззрения. Но культивировать его станут другие люди, они ожидают своего часа в тонких мирах, а некоторые уже рождаются сейчас.

— Братья, только что поступило сообщение из центра коалиционных сил средних мирозданий, — произнёс Вут-Суми, — их «флот» блокировал Солнечную систему и уже ведётся очистка от последствий вируса её периферийного кольца. Они будут продвигаться дальше и по нашему сигналу готовы войти в Самеру, чтобы нейтрализовать демонические кланы.

— Не всё так просто, — проговорил Владыка Гория, — в первую очередь мы должны ограничить влияние Абаддона на самой планете, поэтому операцию необходимо очень хорошо продумать. Нельзя безоглядно ломать карму человечества коль предпосылки ещё не созрели. А посему, с вторжением в Самеру повременим до тех пор, пока не будем готовы к этому.

Кадир вернулся на свою Алтайскую базу, где уже несколько лет наблюдатели несли свой дозор, очищая психосферу Земли от наступающего хаоса. За эти годы жизнь сензарцев превратилась в каждодневную битву с вирусом зла, проникающим на ментальный план человечества. Они дежурили по очереди, поделив земные сутки, но ни на минуту не оставляли своего поста. Энергоинформационное воздействие на психосферу осуществлялось через пирамиду, функционирующую по аналогии с гималайской. Объединяя «пространственный огонь» с собственной психической энергией, наблюдатели направляли на подавление хаоса разумные лучевые потоки. Но спустя некоторое время разряженные мыслеформы вируса появлялись в изменённом качестве, и всё повторялось вновь.

Навстречу Кадиру из домика вышел Шаин.

— Как прошла встреча? — уставшим голосом спросил он.

— Решили подождать до полного раскрытия вируса.

— Так будет лучше.

— А где остальные? — поинтересовался Кадир.

— Ол Розо и Санель в пирамиде, а Сатена отправилась на поиски Странника.

— На связь выходила?

— Последний сигнал поступил из северных Гималаев. Я хотел отправиться с ней, но она отговорила.

— И правильно сделала, базу нельзя оставлять без прикрытия. Следи за ней постоянно и в случае чего подстрахуй.

— Хорошо, Кадир.

Кадир направился в сторону леса, в тишине которого решил поразмыслить о дальнейших действиях группы. А сделать в ближайшие годы предстояло немало.

В это время астральное тело Сатены кружило меж гималайских вершин, тщательно осматривая все складки высокогорной местности. Наверное, следуя логике, она должна была продолжить поиски Странника в России, где настойчивые усилия её предшественников так и не увенчались успехом. Но что-то неодолимое влекло её именно в те места, хотя она не могла дать себе отчёта в этом, но чувствовала свою правоту по настойчивости голоса собственной интуиции. В восточной часть Тибетского нагорья она решила просканировать местность внутренним зрением, и сразу же почувствовала чьё-то невидимое присутствие. Ей совсем не обязательно было видеть его воочию, она просто знала, что поблизости находиться воин очень высокого уровня. Сатена мгновенно развернулась и приготовилась к бою.

— Только не сейчас! — прогремел голос демона. — В другой раз, милая. Ведь это не последняя наша встреча.

— Мне некогда ждать! — жёстко ответила она. — Давай всё закончим здесь!

— До встречи! — жутким смехом отозвалось пространство.

После исчезновения демона Сатена задумалась:

«Не зря он появился здесь, не зря, они так же ищут Странника в Тибете, значит, я на верном пути. Лишь бы не опоздать».

Сатена поднялась выше и начала исследование восточных склонов нагорья. Она уже вдоль и поперёк успела проверить огромный горный сектор, осмотрев все возможные убежища, и намеревалась продолжить свой поиск дальше, как вдруг в глубинах её сознания прозвучал телепатический сигнал, сопровождавший всего два слова:

— Ищи южнее…

VII

Со временем память Валида начала проясняться, вначале это были лишь отдельные вспышки неясных образов, фрагментов, но постепенно они стали разворачиваться в осмысленные картины. И только по истечению семи лет пребывания в Тибете разрозненные страницы его прошлого сложились в отчётливую летопись жизни. Он вспомнил всё, начиная с раннего детства, свою юность, учёбу в военном училище, друзей и родных. Особенно яркой картиной в сознании Валида всплыл последний бой в афганской пустыне Регистан. Он будто вновь слышал невыносимый грохот взрывов, истошные крики, стоны раненных, чувствовал запах пороха, видел перед собой злобные лица наступавших душманов, политый кровью песок и кожей ощущал невыносимое пекло пустыни.

Как-то мастер Цзяньян подошёл к Валиду с намерением сказать нечто важное:

— Это хорошо, что память возвращается к тебе, но я думаю, вскрылся лишь её верхний слой. Самое важное находится глубже, и ты должен поднять наверх тот нижний пласт.

— Учитель, я не понимаю вас… я вспомнил всю свою жизнь до мелочей. Что ещё может остаться внутри? — удивился ученик.

— Подожди, Валид… я никогда не лгал тебе, так что поверь на слово. В тебе сокрыта какая-то тайна и её предстоит разгадать, иначе ты не обретёшь смысл жизни.

В тот раз Валид не придал особого значения словам мастера, но если бы он знал тогда, насколько скоро они найдут себе подтверждение.

Спустя полмесяца, когда они в очередной раз провожали уходящее за горы солнце, Учитель затронул не очень приятную для Валида тему.

— Я уже не молод и, возможно, скоро мне предстоит уйти в иной мир, — с грустью проговорил мастер.

— Учитель, не говорите так больше, вы же полны сил! Неужели вы хотите покинуть меня?

— Валид, выслушай меня. Я всегда относился к тебе, как к сыну и не желал бы обидеть. Но, к сожалению, не всё зависит от нас, мы не всегда вольны распоряжаться судьбой. Если всё-таки это произойдёт, дай мне слово, что не покинешь сразу этих мест. Ты должен разобраться в себе полностью, а лучшей обители для исканий тебе не найти.

— Учитель… мне не совсем приятен этот разговор, но я обещаю вам это.

— Спасибо, сынок. И ещё… никогда не забывай, что внутри тебя живёт твой наставник и лучший друг — твой дух. С ним не страшны никакие беды и лишения, он всегда вынесет тебя на своих могучих крыльях. Только верь ему.

— Спасибо вам за всё, Учитель, вы стали для меня больше чем отец, — с любовью произнёс Валид.

В этот момент его сердце ощутило щемящую тоску от предчувствия неотвратимой разлуки.

— Всё чему я научил тебя, может быть, и пригодится в жизни, но это лишь преддверие поиска, духовные практики ведут лишь к одному, к постижению себя. Ты и только ты сам — суть и истина. В тебе хранится величайшая тайна мироздания и ключ к её познанию… Помни об этом всегда, — мастер глубоко вздохнул и улыбнулся.

«Он прощается со мной навсегда», — грустью отозвалась душа Валида.

В этот вечер они больше не затрагивали неприятной для них темы.

Всё было как обычно, искрящийся костёр, чаепитие и дружеская беседа до самой ночи. Вероятно, предчувствуя близкую разлуку, они не торопились покидать это место, так сблизившее за несколько лет их души. Между тем глубокая тёмная ночь застелила всё небо, на котором не возможно было отыскать даже одинокой звезды, лишь пляшущее пламя костра освещало небольшое пространство вокруг них. Валиду казалось, что гнетущая тишина залила горы и стала топить их в своей безжизненной пустоте. Он взглянул на сосредоточенное отрешённое лицо Учителя и понял, что тот молился, готовясь к чему-то важному. В этот момент воздух вокруг них буквально раскалился от напряжения, а следом разразилась яркая вспышка, разорвавшая чуть поодаль пространство. Тот час же из образовавшегося разрыва выделился огромный тёмно-лиловый силуэт и, сверкнув желтизной своих ужасных зрачков, остановился в некотором отдалении от отшельников. Даже костёр испуганно затрепетал от леденящего взгляда незнакомца. Валиду показалось, что тень гигантского коршуна свалилась на округу, подавляя нечеловеческой волей всё живое. Ценой неимоверных усилий Мастер Цзяньян поднялся и сделал несколько шагов навстречу страшному гостю, закрывая собой Валида.

— Уйди с дороги, старик, ты мне не нужен! — раздался зловещий голос, многократно усиленный горным эхом.

— Но тебе вначале придётся пройти через меня, — сдавленно произнёс мастер.

— Как знаешь!

В ту же секунду мощная вспышка осветила близлежащие горы, а вслед за ней по округе раскатился оглушительный гром! Невиданная сила отшвырнула Валида вниз вместе с грудами осыпающихся камней. Превозмогая боль, разбитый и окровавленный, он устремился обратно, спасать Учителя… Мастер Цзяньян лежал возле скалы.

— Учитель, вы живы?! Очнитесь! — закричал Валид, падая перед ним на колени.

Но Цзяньян уже был мёртв. Вся любовь, которая жила в Валиде превратилась в ненависть, неудержимую всепоглощающую ненависть, целиком затопившую его сознание.

— Тебе не жить! — со страшной решимостью прохрипел он и пошёл навстречу врагу.

Округа затрепетала от глухого смеха:

— Воин Сензара, в этом мире я тебе не по зубам, прими смерть достойно!

Валид и сам понимал это, но его уже не интересовала собственная жизнь. Всего одно лишь мгновение отделяло его от гибели, но вдруг между ними сверкнул ослепительный контур света.

— А-а… снова ты! — взревел незнакомец, злобно сверкнув зрачками.

Огненная вспышка, ещё сильнее прежней, вновь потрясла округу! Валид только и успел почувствовать, как чудовищная взрывная волна вдавила его в гору…

Очнувшись, он не сразу смог вспомнил, что произошло, сознание возвращалось разрозненными фрагментами и постепенно. Лишь через несколько минут его пронзила боль невосполнимой утраты. Валид поднялся и огляделся вокруг. То, что было когда-то их домом, превратилось в место страшного побоища. Пещера была завалена камнями, разбросанными по всей округе, а близлежащие скалы были обуглены нещадным огнём. Валид нашёл место, где лежал Учитель, и принялся растаскивать камни. Оцепенев от горя, он долго глядел на изуродованное тело мастера Цзяньяна, а затем поднял его на руки и направился к водопаду. Обмыв водой, он положил его в небольшую близлежащую пещеру и вернулся, чтобы очистить от камней заваленное жилище. Когда работа была завершена, Валид переодел Учителя в чистую одежду.

Трое суток он просидел возле мастера Цзяньяна, не смыкая глаз, и только на четвёртый день решился предать его тело земле. Могилу он выкопал возле водопада, а на холмик поставил плоский камень, на котором вырезал ножом всего два слова: «Мастер Цзяньян». А потом в первый раз за последние четверо суток уснул мертвецким сном…

Он шёл по длинной золотистой аллее в сторону лазурного озера, окружённого горами изумрудно-серебристого цвета. На его душе было удивительно спокойно и легко, даже сомнения, ещё вчера гнездившиеся в нём, безвозвратно покинули сердце. Он направился вдоль озера по прекрасному цветочному ковру и увидел Учителя. Цзяньян был не один, рядом с ним стояла красивая черноволосая девушка и нежно улыбалась Валиду, как близкому доброму другу.

Ему хотелось любой ценой сохранить это прекрасное видение, побыть вместе с ними, но вокруг всё уже кружилось в искрах золотистого света и образы таяли прямо на глазах. Лишь голос Учителя продолжал звучать в его сердце:

— Помни, о чём я говорил тебе и верь себе.

Валид проснулся с ощущением солёных слёз на губах, но абсолютно спокойным. Стряхнув остатки необычного сна, он направился к реке, где долго отмывался от прошлого.

Валид решил восстановить разрушенное хозяйство, ведь ему предстояло прожить здесь некоторое время, чтобы разобраться во всём случившемся.

«Да, Учитель, вы были правы, во мне сокрыта какая-то тайна… И я должен, должен разгадать её!.. Какие-то могучие силы заинтересованы во мне… в этом уже нет сомнений. Но почему? Ведь этот монстр не зря приходил за мной и называл воином Сензара, значит, наши пути уже где-то пересекались. Учитель, не задумываясь, отдал за меня жизнь, но ещё кто-то пожертвовал собой ради меня. Кто же я такой?! А девушка в моём сне?.. Что-то знакомое и близкое я почувствовал в ней. Как же разгадать эту тайну, кто мне поможет?» — напряжённо думал Валид.

За несколько дней он восстановил остатки сельхозугодий, навёл порядок в пещере и очистил территорию от набросанных камней. Валид решил продолжить всё то, что являлось смыслом его существования до смерти Учителя. Распорядок дня для него остался прежним, он также встречал восход солнца и провожал закат, занимался хозяйством, пил чай возле костра, только занятия стали носить более осмысленный характер, ведь теперь у него была несколько иная цель.

Через полгода его посетил внук мастера Чжао. Когда он узнал о смерти Цзяньяна, его горю не было предела. Валид намеренно скрыл правду от Чжао, рассказав ему версию о естественной кончине Учителя. В тот день они до темноты просидели возле могилы мастера, с любовью вспоминая его самозабвенную святую жизнь. На следующее утро Чжао засобирался домой. В минуту расставания они крепко обнялись, пожелав друг другу удачи.

— Спасибо тебе за то, что привёл меня к Учителю, — произнёс Валид. — Ты не представляешь, что он для меня сделал…

— А тебе спасибо за деда. Не знаю, увидимся ли ещё в этой жизни… Прощай, друг! — ответил Чжао.

— Прощай, Чжао!

Валид ещё долго глядел в след человеческой фигурке спускающейся с гор, пока она полностью не исчезла из видимости.

Как-то наблюдая за ослепительной звёздной россыпью на небе, Валид почему-то вспомнил один давний разговор с мастером Цзяньяном:

— Учитель, я всё думаю, неужели этот мир создан не случайно?.. Это немыслимое количество звёзд, связь между созвездиями, планетами и нашей жизнью… во всём чувствуется какая-то закономерность. Неужели чья-то непостижимая воля управляет всем этим? Но я не могу понять этого, охватить своим умом… Как такое возможно?

— Ты слышал что-нибудь о днях и ночах Брамы? — спросил в ответ мастер.

— Я слышал о Брахме. Это некое божество индусов. Ведь так?

— Верно, Брама или Брахма — это бог-творец в индуизме, безличное абсолютное начало. И как утверждают мудрые — не рождённый, но существующий всегда.

— Но разве такое возможно? Ведь любое рождение имеет какую-то причину.

— Ты прав, это непросто вместить, но попробовать можно. Если желаешь, я могу рассказать тебе одну легенду.

— Конечно, Учитель, я готов выслушать.

— Хорошо, слушай.

И только сейчас Валид понял, чем его заинтересовал рассказ Учителя. Он напряг свою память, пытаясь воспроизвести в ней каждое слово мастера:

«Мудрые говорят, что так было всегда, не было начала, а также не будет и конца. Эта непостижимая Тайна бытия покоится в недрах Великого Непознаваемого. Его Дни всегда сменялись Ночами, а затем всё повторялось, но уже на ином витке постижения. С наступлением Ночи всё проявленное исчезало в Нём, полностью забывало себя во тьме безмолвия. Погружаясь в тишину сна, жизнь надолго засыпала в объятиях небытия, где не было ни времени, ни памяти прошлого, лишь беспричинный покой и извечное дыханье властвовали над всем. Но спустя неисчислимые эоны Ночь снова уступала место Дню. Наступал миг пробуждения, и пламенный взор Единого вновь охватывал беспредельное пространство, освещая длящееся во времени, которое уже существовало. Возбуждённая бесконечность отвечала трепетным вздохом созвучия, отдаваясь огню Его желания, всё настойчивее проникавшему в её лоно. Проявленная Вселенная неудержимо расширялась, порождая из своего чрева бесчисленных „галактических детей“, рассыпавшихся в красоте построения по всему её „телу“. В свою очередь могучие чакры галактик выявляли из себя собственные порождения: звёздные и солнечные системы, вбирая для них словно молоко матери огонь Вселенной. Так было всегда ещё с безначальных времен… Миры, уснувшие во сне Единого, просыпались, не утрачивая себя за время длящейся Ночи. И лишь на перифериях космического проявления зарождались абсолютно новые мироздания, вступающие на тернистый путь своего бесконечного развития…»

С нахлынувшей тоской Валид поглядел на звёздное небо, чувствуя, как необъяснимые ощущения наполняют его сердце… Ему казалось, что чья-то незримая рука коснулась его памяти и стала ворошить её настойчиво по-хозяйски… Слова мастера Цзяньяна всё глубже и глубже проникали в его сердце:

«… Всевидящее Вселенское Око глазами звёздных миров с надеждой взирало на восставших из дыхания Вечности, взывая к Сердцу Единому. „Сбежавшим путникам“ предстояло пройти долгой тропой прозрения, уже когда-то проторенной их предшественниками, опуститься по спирали Вечного закона, чтобы спустя нескончаемые эоны вновь отыскать лоно Родительского дома. Трудно описать тот ярчайший миг освобождения, когда бурлящий поток времени, преодолев загадочную стремнину, наконец, выносил путников в Океан мудрости, где они пробуждались от сна иллюзий, постигая немыслимую Тайну. Так было всегда ещё со времён безначалья».

«Вот оно, то самое… Господи, неужели это правда?!.. Неужели это всё происходило со мной?!.. Я не раз это переваривал в себе, но до конца так и не мог понять, почувствовать, поверить… а теперь, кажется, понимаю… Нет, я знаю, что это так, знаю!»

Прошло почти четыре года после той страшной трагедии. Однажды утром Валид не стал, как обычно встречать рассвет, а сразу же направился к могиле Учителя. Он умылся из водопада и опустился на колени перед холмиком.

— Учитель… пришло время моего возвращения, я выполнил своё обещание перед вами. Спасибо вам за всё.

Склонив голову к могиле, он ещё раз безмолвно простился с мастером. Затем направился в пещеру, где отыскал свой старенький рюкзак, с которым когда-то поднялся в эти горы и сложил в него нехитрые пожитки. В последний раз мужчина окинул взором обитель почти одиннадцать лет заменявшую ему дом.

«Вот и пора воскресать… Прощай, Валид, а вместе с тобой и прошлая жизнь».

Он глубоко вздохнул и решительным шагом направился по натоптанной тропинке вниз.

VIII

Минуло уже два года с момента насыщения психосферы Земли сывороточными антивирусными полями, энергоинформационное воздействие происходило непосредственно в ядерную структуру знакового зла одновременно из нескольких пространственных координат. На протяжении этих лет наблюдатели с удовлетворением, но в тоже время с некоторой озабоченностью отмечали все изменения, происходившие в тонких сферах Земли. Вкусив противоядия, ядро хаоса обратилось в состояние разрушительной регрессии, а вскоре произошёл долгожданный разрыв его энергоинформационных связей на множество энергокусков, которые незамедлительно были разряжены тонковибрационными лучами. Но всё же незначительная часть «тёмных отпрысков», хранивших базовую информацию об ядерно-знаковой структуре вируса, как-то сумела затаиться в психосфере. Хотя отсрочка во времени имела место, но все прекрасно понимали, что такое положение не вечно, рано или поздно «отпрыски» вируса найдут возможность возродиться для активной деятельности. Тем не менее, силы Света всё-таки добились главного — чудовищная агрессия тьмы была остановлена и переведена в инерционное русло. Ветер перемен всё настойчивее витал в пространстве России, и остановить его свежее дыхание уже не смог бы никто.

В первый раз за последние годы группа Кадира смогла собраться вместе в полном составе. Они расположились вблизи большого голубого грота, из которого широким потоком истекали молочные воды великой реки горного Алтая — Катуни. Над гротом, «плачущим слезами» реки, возвышались ослепительно белые пряди ледников, наполнявшие воздух этих мест небывалой чистотой.

— Я не перестаю восхищаться земной красотой! — восторгалась Санель. — Разве способно зло угнездиться в обители прекрасного?

— Во всяком случае, у него здесь меньше шансов, но в смраде цивилизованных мегаполисов, оно живёт припеваючи, это его среда, — заметил Шаин.

— Но ведь и вдохновенное творчество берёт истоки из городов. Ты разве забыл? — не согласилась Санель.

— Нет, не забыл. Но высокое искусство это удел немногих.

— Шаин, тогда ты должен согласиться со мной, что именно искусство хоть как-то уравновешивает умственный хаос, — произнёс Ол Розо.

— Возможно, только я хочу напомнить о повседневном мышлении большинства, ведь сознание формируется в буднях.

Ол Розо улыбнулся и с лукавинкой во взгляде заметил:

— Если продолжить твою мысль, то всё человечество должно мигрировать в горы на постоянное место жительства?

— Не надо, друг мой, утрировать абстрактные мысли, — отпарировал Шаин. — Хотя, рациональное зерно здесь всё-таки есть, ведь атмосфера гор заставляет людей чувствовать… в таких местах мысли проясняются, становятся чистыми, как этот удивительный воздух. А города, они же накладывают лишь печать суеты. Где же взяться возвышенности в «каменных трущобах»?

— Ради этого мы и трудимся с вами, — вмешался в разговор Кадир. — Природа это лишь внешнее условие, да она даёт особые ощущения и, несомненно, помогает, но изменения должны произойти именно в сознании человечества. И не важно, где это случится, в горах или в городах.

— Я согласна с тобой, — произнесла Сатена. — Мы должны помочь не только отдельным землянам постичь духовные вершины, но и опустить Божественное на Землю, в сознания большинства. Проснувшиеся сами поймут разницу между чистотой и смрадом.

— Сатена, ты последняя видела Странника — как он? — неожиданно сменил тему разговора Кадир.

— У него всё по-прежнему, живёт своими заботами, как и десять лет назад. Иногда его поведение просто убивает меня… я с трудом сдерживаюсь, чтобы не воздействовать на его сознание.

— Нет, Сатена, пока этого делать не стоит, подождём некоторое время, хорошо, что оно у нас есть.

— Но вы знаете, прошлое посещение Тибета вселило в меня некоторые сомнения… У меня возникли ощущения, что он чувствует меня, но делает вид, что это не так.

— Но мы же регулярно отслеживаем его мысли, — не согласилась Санель, — ты прекрасно знаешь, что ввести нас в заблуждение невозможно.

— Понимать то понимаю, но всё равно сомнения остаются. И меня до сих пор не оставляет в покое тот случай четыре года назад. Кто же мог воспользоваться этим каналом? Ведь он уже давно нами не используется. И если сигнал не исходил от наших братьев, то кто же этот доброжелатель?

— Сатена, может, ты случайно поймала посторонний сигнал и приняла его за прямое сообщение? — предположил Шаин.

— Нет, это исключено, я не могла ошибиться.

— Вы же знаете, что Вут-Суми даже проводил расследование по этому поводу, с их стороны сигнал не поступал, — напомнил Кадир.

— Это и настораживает, — задумчиво проговорил Ол Розо. — Хорошо если нам помогает друг, но есть вероятность, что «тёмные» затеяли свою игру.

— Что-то я не припоминаю друзей, владеющих такой информацией, — промолвила Санель.

— То-то и оно, — поддержал её Шаин. — Но с другой стороны, какой смысл предупреждать Сатену, чтобы подставить под удар демона высокого уровня? Ему могло и не повезти.

— Да, ты прав, демон не ожидал моего появления, а значит, не был знаком с замыслом «незнакомца».

— Однако ты же не смогла застать его врасплох, — вспомнил Ол Розо. — Может быть, это продуманная комбинация наших «оппонентов»? Они искушены в подобных вопросах.

— Обстоятельства не позволяли этого сделать, в случае промедления он бы убил Странника.

— Тебе повезло, что демон не стал искушать судьбу и ретировался, — произнёс Кадир. — Конечно, тогда ты поступила опрометчиво, но твоё решение стоило того. Жизнь нашего товарища ценней всего прочего.

— Даже не знаю, смогла бы я продолжить битву или нет, этот воин тьмы сильно меня «обескровил». Но в то время я как-то не помышляла о собственной безопасности.

— А вам не кажется, что в стане наших противников появились подводные течения? — предположила Санель. — Я имею в виду скрытых игроков недовольных властью Абаддона.

— С трудом верится, что кто-то способен посягнуть на его власть, — произнёс Кадир. — Но, с другой стороны, чем чёрт не шутит, нам это было бы на руку…

Не договорив, он насторожился и отошёл в сторону.

— Приветствую тебя, мой друг! — телепатически прозвучал голос Джун-Кэла.

— Здравствуй, Джун-Кэл. Чем порадуешь?

— Есть кое-что… Сегодня утром Странник отправился домой.

— Вот это известие! Вы ничего не перепутали, отчего такая уверенность?

— Наши наблюдатели прозондировали его мысли, решение окончательное, он возвращается. Но следов глубинного пробуждения в его сознании они не обнаружили.

— Понятно. А его охраняют в дороге?

— Обижаешь, Кадир. Теперь-то мы его не упустим.

— Спасибо за хорошую весть, держи меня в курсе дел.

— Конечно. Всего наилучшего!

— И тебе того же!

В задумчивости, Кадир поглядел на уносящиеся вниз потоки Катуни и подошёл к своим друзьям.

— Вот и наступает решающая фаза нашей миссии… Странник возвращается в Россию, и мы должны искать варианты для его пробуждения.

— А может, он уже справился с этим? — сказала Сатена.

— Джун-Кэл, это отрицает.

— Но ему по силам создать защиту! — не сдавалась она.

— Не исключено. Попробуем разобраться сами, ведь только нам известны его возможности.