За Тихим Доном (СИ)

Глава 15

— Вас хочу, Мария Сергеевна… — попёр напролом, спрыгивая со стола и надвигаясь на неё. — Увидел и всё… Словно удар в голову пропустил.

Её глаза расширились от испуга, когда я, проговаривая слова, как долбаный маньяк, стал оттеснять её к партам.

Она упирается задницей в край и осматривается. Всё приехали — ты в ловушке. Мои руки по её бокам, а глаза гуляют по лицу, задерживаясь на губах. Пухленькие, с коралловым блеском. Интересно, какие они на вкус…

— Что вы себе позволяете, Шолохов! — упирается руками в мои плечи.

— Думаю в нашей ситуации уже глупо называть друг друга на "вы", Машенька.

Она сморщила брезгливо нос, будто я сказал, что-то отвратительное.

— Руки убери! — вдруг меняет выражение лица на решительное и рычит на меня.

В глазах появился огонь борьбы. Будет сопротивляться до последнего.

Это обескураживает. Думал бедная овечка, а, оказывается, внутри волк в овечьей шкуре.

Отступаю на шаг.

А мне даже нравится эта игра. Заманчиво и не скучно.

— Не мечтай! Ты мой студент, я твой преподаватель. Запомни это, мальчик, — поправляет юбку.

— Мальчик? Уже давно не он. Могу доказать.

— Телкам своим доказывай. Для меня ты мелкий наглец. Я старше тебя на пять лет.

— И что? У меня были гораздо старше…

— Вот и вали к ним. А меня оставь в покое. Я ради озабоченного молокососа работу терять не собираюсь, — прочеканила каблучками по лестнице наверх и села за одну из парт. — Подойдёшь — я тебя стулом огрею. Понял?

— Понял…

Вкурил, что будет сложно. Очень сложно… Но я упорный, мне не привыкать. Особенно, если объект желания такой аппетитный.

— А ты резкая, — сажусь на подоконник и вытягиваю на нём ноги.

— Жизнь заставила. Думаешь ты первый такой ушлый в моей жизни?

— Думаю… нет.

— И даже не второй и не третий… С момента, как у меня появилась грудь, я от таких, как ты, каждый день отбиваюсь.

— Получается? — ухмыляюсь, а сам про грудь её думаю.

Она бросает на меня злобный взгляд.

Похоже не всегда. Я уверен, невинной её не назовёшь. Значит, шанс у меня всё же есть.

— Я не сдаюсь перед трудностями, привык добиваться своего, — предупреждаю её.

— Я тоже. Так что советую всё-таки капитулировать, эту войну ты проиграешь.

— Ого, даже так. Тогда на время нашего заключения предлагаю перемирие. У меня есть мысль, как отсюда выйти.

Она сжимает губы от недовольства, но желание покинуть запертый кабинет сильнее.

— И как?

— Через окно.

— С ума сошёл? Второй этаж.

— Я могу слезть по выступам на стене, а ты потом спрыгнешь, я поймаю.

— Рехнулся? Я не буду прыгать!

— Тогда сиди тут одна и жди, когда тебя найдут, — открыл окно.

Подхватил рюкзак и надел на плечи.

Собирался уже вылезти наружу, но в это время подошла Маша.

— Ты обещаешь поймать?

— Клянусь! — приподнял два пальца.

— Тогда я согласна.

— Отчаянная, — улыбнулся ей. Она фыркнула.

— Только слезай осторожнее. Не сорвись.

— Не писайтесь, Мария Сергеевна. Я на скалодроме каждые выходные зависаю.

— Шолохов!

Как человек-паук полез вниз по стене, цепляясь за выступы на ней. Одна нога сорвалась, и я услышал тихое "ой" сверху.

— Всё нормально, — успокоил.

Ещё метр и я на земле.

— Готова? — кричу наверх.

Блядь! Высоковато. Но обещал поймать — лови.

— Нет…

Она сидит на краю подоконника и смотрит вниз.

— Страшно…

— Я подхвачу. Прыгай!

Клинская набрала воздуха в лёгкие, зажмурила глаза и сиганула вниз. Вскрик, удар и мы оба на земле. Чувствую боль в спине и тяжесть сверху.

— Я поймал, — хриплю сдавленным голосом.

Маша пытается приподняться, но я крепко держу. Мгновение и она подо мной.

Глаза в глаза. Синие омуты тянут на дно. Её дыхание глубокое и рваное. В голову бьёт острое желание поцеловать. Наклоняюсь к её губам, но вдруг получаю хлесткую и жгучую пощёчину.

— Даже не думай! Пусти! — сбрасывает меня с себя.

Щека горит огнём. Прикасаюсь рукой к оплеухе. Фсс…

— Бьёшь профессионально…

— Поделом тебе. За помощь спасибо, но на этом всё. — Отряхивается и поправляет одежду. Снимает куртку и отдаёт мне.

— Прохладно. Надень.

— Перебьюсь.

— Нет! — Встаю на ноги.

Она бросает её на землю и удаляется от меня.

Вот упёртая!

Подхватываю куртку и бегу за ней. Догнав, накидываю на плечи.

— И не сопротивляйся! — предупреждаю её попытку снова снять. — Простудишься. К кому я на лекции сломя голову бежать буду.

— Найдут замену, — хмурится. — До свидания!

Продолжает идти к выходу за забор университета.

— А оно у нас будет? — шучу, обгоняя.

— Нет! Это просто вежливость, Шолохов.

— Меня Роман зовут, если что…

— Я помню. И прозвище Тихий Дон. Совсем тебе не подходит.

— Всегда же так. Задохлик — Кач или Громила, мелкий — Геракл. Но моё же понимаете откуда?

— Да, — задумчиво останавливается. — Чёрт!

— Что не так?

— Сумка в кабинете преподавателей. Там ключи от дома, телефон, кошелёк.

— Как опрометчиво было не взять с собой.

— Я даже не могла подумать, что нас запрут. Как домой теперь добираться? — опускает расстроено голову.

— Могу подвезти.

— Нет! С тобой я не поеду.

— А запасные ноги есть?

— Что? — не понимает.

— Ты в Новой Базаихе живёшь. Пока пешком доберёшься, ноги до коленей сотрутся.

— Откуда ты знаешь? Следил за мной? — подозрительно щурится.

— Провожал… Не доверяю подозрительным таксистам, с которыми ты имеешь привычку ездить.

— Ты ненормальный!

— Так едешь или нет?

— Не еду! — бросается словами.

— Как хочешь. Удачи добраться до дома. Учитывая, что сейчас уже темно, дойдёшь к восходу. А может и нет, — достаю из кармана ключи и, покручивая, отправляюсь в сторону стоянки.

— Стой!

Тормозит меня, когда отхожу метров на десять. По моему лицу расплывается довольная улыбка, но она этого не видит.

Не хочет идти на своих двоих.

Прячу улыбку и поворачиваюсь к ней.

— Обещаешь не приставать? — смотрит с надеждой.

— Не обещаю…

— Ну, хоть честно, — кивает головой. — Хорошо, я согласна.

— На «приставать»?

— На «подвезти» меня до дома, Шолохов.

— Прошу, — открываю перед ней дверь своего спортивного АМГ.

— Откуда у тебя деньги на такую машину? — робко осматривает тачку.

— Подарок предков на день рождения.

— Ты из мажоров…

— Относительно. Меня не балуют, деньгами не испорчен.

— Заметно, — усмешка. — И кто твои родители?

— Их имя слишком известно, чтобы я его называл, — пошутил.

Иногда я рад, что у меня не фамилия отца, не связывают сразу с ним.

— Пристегнись, — бросаю на неё взгляд, когда она устраивается в салоне.

Начинает нервно подёргивать ремень, его закусывает.

— Не нужно дергать, — забираю у неё язычок, отпускаю до конца, а потом закрываю замок сам. При этом наклоняюсь к ней и слышу, как она шумно вдыхает воздух.

Ловлю взгляд синих глаз и с трудом сдерживаюсь, чтобы не засосать её губы.

— Ты слишком близко, — отпихивает рукой. — Соблюдай дистанцию.

— Как скажите, Мария Сергеевна, — выравниваюсь в кресле и топлю на газ.

— Сбавь обороты! — кричит на меня, когда мы на скорости пролетаем перекрёсток.

— Страшно? — с дикой улыбкой смотрю на неё. — Признайся, поцелуй со мной не самое ужасное в этой жизни?

— Ты сам внушаешь ужас. Психопат! Останови машину! — снова кричит.

Ударяю на тормоз. Она отстёгивается и выходит из машины. Я следом.

— Ты бросил машину посреди дороги, ненормальный!

— И что? — равнодушно жму плечами.

— Ты правила учил? Или тебе права вместе с тачкой подарили? — возмущается.

— Я сам сдавал.

— Не похоже, — старается отойти подальше.

— Машенька, вернись в машину!

— Нет! Я с тобой не поеду. Ты чокнутый! Тебя лечить надо. По тебе психушка плачет.

Догоняю, хватаю за талию и тащу обратно к тачке.

— Отпусти! Помогите! — кричит громко.

— Не ори! Внимание привлекаешь, — осматриваюсь.

— Так для этого и кричат, — отбивается, машет руками и ногами.

— Успокойся. Обещаю, поедем тихо.

Запихиваю обратно в машину, пристёгиваю и быстро, пока снова не сбежала, возвращаюсь на место. Аккуратно трогаюсь и довожу до дома. Весь остаток пути она дуется и не разговаривает со мной.

— Прости… Думал, тебе понравится. С окна ты, не задумываясь, сиганула.

— Сравнил тоже! Держись от меня подальше. И сходи к психиатру, тебе голову лечить надо.

Выходит и почти бежит к подъезду.

Ну, нет! Без поцелуя я тебя не отпущу.

Хватаю за руку в тот момент, когда она пытается скрыться за дверью и притягиваю к себе. Крепкий захват одной рукой за талию, другой за затылок и врезаюсь губами в её губы: теплые, влажные, со вкусом клубники.

Она извивается в моих руках, пытаясь отстраниться. Но я сильнее, больше. И у меня планку от всего этого сносит.

Сдайся, Машенька… Обними и ответь на поцелуй. Пожалуйста… Но нет… Кусает зубами меня за губу, которая тут же начинает опухать.

— И это я ненормальный? — чувствую солоноватый вкус крови.

— Проваливай! Пока я полицию не вызвала, — скрывается в подъезде.

Охуеть! Так я ещё никогда не целовался.