Забавная Библия

Глава 14 Премудрое управление Иосифа Египтом

Хотите ли знать, как Иосиф премудро управлял государством? Это очень благочестивая история.

«Иосиф собрал все серебро, какое было в земле египетской и в земле ханаанской, за хлеб, который покупали, и внес Иосиф серебро в дом фараонов. И серебро истощилось в земле египетской и в земле ханаанской. Все египтяне пришли к Иосифу и говорили: дай нам хлеба; зачем нам умирать пред тобою, потому что серебро вышло у нас?

Иосиф сказал: пригоняйте скот ваш, и я буду давать вам (хлеб) за скот ваш, если серебро вышло у вас.

И пригоняли они к Иосифу скот свой; и давал им Иосиф хлеб за лошадей, и за стада мелкого скота, и за стада крупного скота, и за ослов; и снабжал их хлебом в тот год за весь скот их» (Быт., гл. 47, ст. 14–17).

Обратите внимание, что действие происходит в третий год голода: засуха так сильна, что хлеб не растет вот уже третий год. Если земля отказывается давать хлеб, она, конечно, точно так же не дает и травы. Тогда чем же кормился весь этот скот, которого, по Библии, у египтян, «ненавидевших» скотоводство, и быть-то не должно?

Что еще более удивительно, так это то, что «священный» автор ни слова не говорит о периодических разливах Нила, на которых основывается сельское хозяйство Египта. Одного этого пропуска достаточно, чтобы признать чистейшим вымыслом всю историю «семи лет засухи»: все это квалифицируется как чистейшая беллетристика. Невозможно, чтобы Нил не разливался семь лет подряд. Это изменило бы всю внешность страны на вечные времена. Понадобилось бы для этого, чтобы верховья Нила, ежегодно обильно наполняющиеся водой тропических ливней, были отгорожены огромной плотиной. Но тогда вся Эфиопия обратилась бы в большое пустынное болото. Или же, если бы дожди, выпадающие ежегодно в жаркой полосе, прекратились бы на семь лет, экваториально-тропическая полоса Африки сделалась бы необитаемой. Очевидно, что такого рода народное бедствие приняло бы размеры одной из тех катастроф, которые изменили бы многие места нашей планеты. Об этом были бы хоть какие-нибудь упоминания в истории египтян — народа гораздо более древнего, чем евреи, и имевшего подробнейшие записи своих событий.

«И прошел этот год; и пришли к нему на другой год и сказали ему: не скроем от господина нашего, что серебро истощилось и стада скота нашего у господина нашего; ничего не осталось у нас пред господином нашим, кроме тел наших и земель наших; для чего нам погибать в глазах твоих, и нам и землям нашим? купи нас и земли наши за хлеб, и мы с землями нашими будем рабами фараону, а ты дай нам семян, чтобы нам быть живыми и не умереть, и чтобы не опустела земля.

И купил Иосиф всю землю египетскую для фараона, потому что продали египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону. И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого. Только земли жрецов не купил (Иосиф), ибо жрецам от фараона положен был участок, и они питались своим участком, который дал им фараон; посему и не продали земли своей.

И сказал Иосиф народу: вот, я купил теперь для фараона вас и землю вашу; вот вам семена, и засевайте землю; когда будет жатва, давайте пятую часть фараону, а четыре части останутся вам на засеяние полей, на пропитание вам и тем, кто в домах ваших, и на пропитание детям вашим. Они сказали: ты спас нам жизнь; да обретем милость в очах господина нашего и да будем рабами фараону» (Быт., гл. 47, ст. 18–25).

Такой способ управления страной должен был бы, собственно говоря, обеспечить за Иосифом славу жестокого мироеда, а не благодетеля, каким его изображает Библия. Если вся эта история верна и если народ действительно верил в благодеяния управителя Египта в первые годы голода, то впоследствии, когда эксплуатация, жертвой которой он сделался, дошла до изложенных только что приемов, его тупоумие не имело бы никаких оправданий.

В истории человечества нет примеров подобных действий государственного человека. Министр, который поступил бы так в какой угодно стране, вызвал бы всеобщее возмущение и не избежал бы справедливого гнева народа.

К счастью, эта жестокая история есть просто глупая небылица. Слишком бессмысленно скупать весь скот в стране, когда земля не дает травы для его прокорма. А если бы могли что-нибудь давать пастбища, то могли бы давать и поля, — это неизбежно связано одно с другим. Почва Египта песчаная, и одни только разливы Нила могут способствовать произрастанию растительности. Если поверить, что в течение семи лет не было этих разливов, то должен был вымереть и весь скот. Больше того, в ту пору шел только четвертый год голода; какая же польза в том, чтобы выдавать народу семена, которые ничего не должны были приносить в течение еще трех лет подряд? Эти семь лет бесплодия — одна из самых невероятных небылиц, какие преподносит нам плутоватый «голубь» в книге Бытие.

Замечательно также, какое почтение питает «священный» автор по отношению к египетским жрецам: их одних Иосиф удостаивает своего уважения, их земли свободны. Когда весь народ впал в рабство, они одни кормятся за счет голодающего народа. Но Библия содержит религиозные догматы, которые «представители бога на земле» вдалбливают в народное сознание. И в этом эпизоде Библия внушает народам почтение к личности жрецов всякого культа, всякой религии. Жрецы не должны есть друг друга. Рука руку моет!

«Голубь-утка» рассказывает дальше, что Иаков провел в Египте семнадцать лет и умер и что всего он прожил сто сорок семь лет. Целые две главы (Быт., гл. 48 и 49) посвящены благословениям, которые патриарх рассыпал с высоты своего смертного ложа. Он благословил всех своих двенадцать сыновей, собравшихся у одра его. Заметив в комнате двух незнакомцев, он спросил, кто это. Иосиф ответил, что это его сыновья. За семнадцать лет, которые патриарх прожил в стране, Иосиф не подумал представить ему свою семью!

Благословения, которые Иаков дал своим сыновьям, не лишены некоторых упреков и злопамятства. Так, Рувим, который наставил своему отцу рога, потерял в этот день свои права первородства.

«Рувим, первенец мой! ты — крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества, но ты бушевал, как вода, — не будешь преимуществовать, ибо ты взошел на ложе отца твоего, ты осквернил постель мою, (на которую) взошел» (Быт., гл. 49, ст. 3–4).

В этот день старый Иаков еще раз обнаружил, что он был сторонником брака его маленькой Дины с князем Сихемом и что внутренне он осуждал резню, совершенную Симеоном и Левием, потому-то он не перенес на них прав старшинства, отнятого у Рувима, и, кроме того, строго осудил их насилия.

«Симеон и Левий братья, орудия жестокости мечи их; в совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя, ибо они во гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы тельца; проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа; разделю их в Иакове и рассею их в Израиле» (Быт., гл. 49, ст. 5–7).

Богословы считают пророческими все слова, произнесенные Иаковом на смертном одре. Тем интереснее увидеть далее, что так называемые потомки Левин совсем не были неудачниками. Именно им было передано наследие Израиля со всеми выгодами и привилегиями.

Собственно говоря, предпочтение должно было быть отдано Иосифу, первенцу от возлюбленной Рахили, Иосифу, утехе старости Иакова, источнику радости его, источнику благополучия всего дома его. И оказалось как раз наоборот: избранником вышел Иуда. Иуда, подстрекнувший братьев продать Иосифа проезжим купцам, Иуда-кровосмеситель оказался ближе сердцу отцовскому, чем добродетельный Иосиф. Именно ему передал старик Иаков патриаршество, которое было частью его божественного наследия.

«Иуда! Тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его? Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не приидет примиритель, и ему покорность народов. Он привязывает к виноградной лозе осленка своего и к лозе лучшего винограда сына ослицы своей; мост в вине одежду свою и в крови гроздов одеяние свое; блестящи очи (его) от вина, и белы зубы (его) от молока» (Быт., гл. 49, ст. 8–12).

Остальные получили довольно несложные благословения. Что касается Иосифа, то, хотя он и не наследовал Иакову в его звании патриарха, он все же получил несколько добрых слов:

«От бога отца твоего, который и да поможет тебе, и от всемогущего, который и да благословит тебя благословениями небесными свыше, благословениями бездны, лежащей долу, благословениями сосцов и утробы, благословениями отца твоего, которые превышают благословения гор древних и приятности холмов вечных; да будут они на голове Иосифа и на темени избранного между братьями своими» (Быт., гл. 49, ст. 25–26).

Наконец, Иаков заставил своих сыновей пообещать вынести прах его из Египта и похоронить его в пещере Махпела, в земле ханаанской, рядом с Авраамом, Саррой, Исааком, Ревеккой и Лией. «И окончил Иаков завещание сыновьям своим, и положил ноги свои на постель, и скончался, и приложился к народу своему» (Быт., гл. 49, ст. 33).

Патриарху-многоженцу были возданы необыкновенные почести: он был набальзамирован, перевезен в Ханаан и похоронен по первому разряду. Если верить главе пятидесятой, и последней, в книге Бытие, египтяне носили по нем семидесятидневный траур.

Иосиф дожил до заката своего величия, поддерживая своих братьев и их многочисленные семейства. Он был окружен внуками и правнуками и умер ста десяти лет от роду. В христианстве он именуется «святым и праведным».