Забор. Ха-Шинь

Глава 5

Немного остыв и кое-как приведя себя в порядок, группа отправилась дальше. Счет они уже открыли, и об охоте больше не нужно было задумываться, поэтому небольшим голосованием они решили походить, посмотреть, может быть найдется что-нибудь полезное? Та же вода — пить хотелось всем, а местные паразиты не выглядели изнывающими от жажды. Да и раны промыть не мешало бы. И оружием обзавестись — для той же Евгении требовалось подобрать дубинку вместо слишком короткого пистолета.

— А еще поесть, — добавил Маргарин, единственный, кто не пострадал от нападения двухголовых крыс. — Я бы и этих съел, — мужчина показал пальцем на тушки крыс, лежащие у его ног. — Но что-то мне подсказывает, что лучше не надо.

Стайные хищники, погибши от рук людей, при ближайшем рассмотрении в ярком свете дрона, оказались мало похожи на крыс. Никакой шерсти, вместо нее плоские и длинные щетинки чешуи, или чего-то на нее похожего. Длинный мясистый хвост, так же не очень похожий на крысиный, слишком темная кровь и две головы, расположенные одна над одной. Но нижняя, та, что на груди и между хорошо развитыми четырехпалыми верхними лапами, не настоящая — глаза, ноздри и клыки — все чешуя, принявшая форму и сменившая цвет за тысячелетия эволюции. Что до формы второй головы — то она практически совпадает с реальной, но мягкая — никаких костей, лишь жировая ткань. Этакий верблюжий мешок на груди, не более того. Еще одна интересная деталь — размеры второй головы, у некоторых особей, убитых самыми первыми, мешки с жировым запасом пусты, а вот те крысы, что шли в атаку последними, имеют вторую голову не отличимую в размерах от первой.

Но и это не все — хищники обладают зачатком интеллекта — у некоторых в лапах можно заметить примитивнее орудия труда, являющиеся кусками пластика и металла. Причем пластика намного больше и он носит следы обработки зубами, превратившие его в жалкое подобие наконечника копья. И этот факт уже нельзя было пропустить, мало ли тут еще разумных хищников? Орудия труда обнаружил Семен, точнее обнаружила Евгения в Семене, ему, как наиболее пострадавшему от нападения, досталось сразу три пластиковых рубила, глубоко засевших в мышцах ног. Сначала все подумали, что это кости и куски зубов, но реальность оказалась намного интереснее, и дальнейшее рассматривание трупов подтвердило тот факт, что им попался разумный противник. У Семена даже глаза загорелись от осознания такого простого факта, как существование еще одного разумного вида, пусть и находящегося на начальных этапах развития. Историк забыл про многочисленные укусы и ссадины с царапинами, которыми его наградили двухголовые крысы, настолько его увлекла эта тема. А всем остальным, включая кота, пришлось слушать его рассуждения об эволюционных путях этих крыс и о том, как прекрасно жить в общинно-родовом обществе.

Так они и шли, проходя полутемные коридоры и осторожно пересекая ярко освещенные залы, полные гудящей и вибрирующей техники, но ничего интересного им так и не попалось. Мелкая живность не в счет, а что до крупной, то крупнее человека им пока никто не встретился. Пару раз, на грани зрения, появлялись знакомые силуэты двухголовых крыс, все еще идущих за людьми, да и все.

На следующем широком перекрестке группа не пошла вперед, как это было обычно, а свернула направо, надеясь, что в более мелких коридорах и залах им повезет. Все помещения, что они прошли, не дали ничего интересного в плане полезных находок. Никаких тебе свалок промышленного мусора, все чисто, не считая толстой подушки пыли, да редких следов жизнедеятельности живых организмов. Даже гудящие коробки, расставленные по всем залам, и те не раскрутить — со всех сторон они монолитные, а крушить их топором не хотелось — мало ли за что они отвечают? Ударишь по такому, а потом система очистки воздуха отключится или свет погаснет, ведь не просто же так они гудят?

И это было правильным решением, чем меньше коридор, тем больше дверей, за которыми либо пусто, либо они закрыты, что обнадеживало. Но шокирующим для всех людей стал случай, когда за очередной открывшейся на их пути створкой, не оказалось такого уже привычного металлического пола. Песок, земля и чахлая полупрозрачная растительность занимала весь зал. А еще тут была живность — очень много живности.

Очень много.

Летающая, прыгающая и ползающая. Большая, средняя и маленькая — и все это бросилось врассыпную, стоило давно закрытым дверям открыться и впустить посетителей, преступивших порог этого зала впервые за несколько столетий.

А чуть присмотревшись к окружению, Георг понял, что это одна из естественных природных зон, о которых говорил механоид. Ведь само по себе такое появиться просто не могло — скорее всего эту зону, предназначенную для комфортной транспортировки экзотических для механоидов видов животных и растений, сами же торговцы и создали. Тут тебе и слой грунта, и освещение, слишком тусклое даже по меркам полутемных коридоров, освещенных только аварийными фонарями. Да что там — свет из коридора был сотни раз ярче, чем местные тусклые лампы, а последних было в десятки раз больше — весь потолок ими завешан. И именно этот самый, непривычный и слишком яркий аварийный свет распугал животных, заставил их броситься в рассыпную при открывании двери.

— Идем дальше, — поторопил застывших от неожиданности людей Георг и вдавил кнопку сенсора на стене, закрывая створки.

Здесь ловить нечего, не отлавливать же букашек размером в пару сантиметров и более крупных животных, сравнимых с земной крысой, ради пропитания? Этот живой отсек даже близко не мог сравниться по размерам с теми тварями, что бросились на группу совсем недавно. И воды здесь было не видно — только песок и чахлая чудная растительность. Вряд ли столь незначительное вмешательство в инородную экосистему навредит крохотному островку другой планеты. А то, что в зале была именно неземная растительность и живность — у Георга не было сомнений. Оставался открытым вопрос с атмосферой, не могут же они досконально совпадать по составу с земной, но кто его знает…

После появления Торговцев на орбите Земли все что угодно может оказаться правдой, даже тот факт, что планет, идентичных Земле, в Галактике насчитывается миллионы.

А может быть и миллиарды…

Механические жуки хитрят и пока никаких сведений о расстановки сил в Галактике людям не предоставили, но по отдельным оговоркам нетрудно понять, что Млечный Путь не обделен жизнью, как разумной, так и не очень. И вся эта жизнь цветет и пахнет.

Да и взять тех же людей — в случае непослушания или несоответствия критериям отбора от них избавятся, продав как рабов. Это ли не прямой сигнал о том, что в Галактике есть места, где живут люди или похожие на них по анатомии разумные? Поддерживать необходимую атмосферу для рабов это уже перебор…

Хотя… Никто не знает, насколько у них тут крутые технологии, вполне возможно каждому выдадут по наморднику — и вперед! Копать уран на астероидах, дышать из баллона на спине. Каторжная работа Георга совсем не страшила — глупости все это, максимум, это мозг в банке с питательным бульоном, управляющий бурильной установкой, или шахтерским корабликом…

Дверь сменялась дверью, биом за биомом, живые и уже умершие зоны, и, наконец, они нашли то, что так долго искали.

— Идеально! — Георгу повезло, следующая дверь дала все, что нужно было людям.

— Реально интересно, — протянул за спиной Георга Маргарин, оказавшийся еще и очень любопытным. Однако, в его случае любопытство не порок — нос все равно оторвут или попытаются оторвать, такая уж у него судьба.

А посмотреть действительно было на что — за створками скрывался очередной биом. Очередная растительность или что-то похожее на нее, очередные насекомые, часть которых можно было встретить в коридорах, сколько таких биомов они видели за последний час плутания по механическому лабиринту?

Вот только эта жилая зона отличался ото всех, виденных ими раньше — тут была жизнь, да не размером с недоедающую в детстве мышь, а больше, значительно больше.

Даже больше, чем так хорошо знакомые им двухголовые крысы.

Рептилии, покрытые полупрозрачной игольчатой чешуей, мирно отдыхали у фонтана, стоящего прямо в центре комнаты. На появление посторонних в своих владениях ящерицы отреагировали без особого энтузиазма, проводили команду Георга ленивым взглядом, пока те шли к центру зала. Не трогают — черт бы сними, так рассудили люди и пресмыкающиеся. Впрочем, последние могли быть кем угодно — мало ли разных животных в Галактике? Георг за последний час видел больше вывертов эволюции

чем мог себе представить. Все это успешно бегало, ползало и скакало, разрушая в пух и прах эволюционный путь, сложившийся на Земле естественным образом.

Естественным ли? Этот вопрос занимал сейчас головы многих охотников, все дальше и дальше удаляющихся от Арены в сторону внешних отсеков.

И чем дальше от центра, кое-как поддерживаемого в относительном порядке механоидами, тем все страшнее и страшнее.

Чем ближе к внешней обшивке, тем больше темных коридоров, давно позабывших, что такое аварийное освещение. И множество закрытых аварийных створок, перекрывающих целые отсеки корабля, в которых когда-то, порой тысячелетия назад, случилась катастрофа.

Стоит ли говорить, что именно на периферии обитали самые страшные и умные животные? Галактика огромна и разнообразна, некоторых представителей животного мира не пугает ни радиация, ни космический холод, ни отсутствие подходящей атмосферы. Опасность, притаившаяся во внешних секторах, готова ждать свою жертву тысячелетиями.

И она дождалась.

До внешних отсеков добрались первые охотничьи партии, не нашедшие ничего интересного в плане дичи, но вдохнувшие затхлого воздуха, полного мелкой пыли, и дотронувшиеся до грязно-серых стен.

Засада удалась, жертва сама пришла в расставленную ловушку. И пусть не всем хищникам такая добыча пришлась по вкусу, но попробовали все, а вдруг подойдет?

Георг и его команда так же попались в их невидимые сети, но пока не заметили этого. Повышение температуры тела ведь от всякого бывает. Нервы, стресс, укусы крыс и прочее, прочее…

Вот так они и продвигались зал за залом, коридор за коридором, все дальше отходя от центра корабля. Охотничий азарт давно поутих, да и не был он для них главным — за таинственным призом, обещанным победителю, пусть кто-то другой гоняются, а они счет открыли и хорошо! Каждый, даже кот, точно убили по одной местной зверушки, получив при этом одобрительный писк от робота-надсмоторщика.

Сейчас их вело любопытство, и на ящеров с полупрозрачной кожей нападать они и не собирались, хотя те были приличного размера — до метра в длину, не меньше.

— Пшшш! — оскалилась ближайшая к Георгу рептилия, показывая людям ровный ряд сросшихся вместе щетинок, выполняющих роль зубов.

Люди так же ощетинились стальными клыками.

Однако дальше шипения дело не зашло — ящерицы пропустили людей к фонтану и терпеливо ждали, пока они промоют раны и вдоволь напьются прохладной воды. Лишь в конце самая маленькая из местных жительниц бросилась на Маргарина, но ее целью было животное, все еще болтавшееся у него на ноге. Про жука-оленя все просто забыли, особенно на фоне нападения стаи крыс, да и гидравлическая жидкость уже начала накапливаться в полостях челюстей, поэтому хватка ослабла, превратившись из капкана в модный живой браслет.

Именно за эту практически безобидную зверушку ящерица и ухватила Маргарина, испугав последнего до коликов. Клацнули мощные челюсти и на ноге мужчины остались только кость, все остальное исчезло в пасти пресмыкающегося.

— Ух…ля! — запоздало вскрикнул Маргарин. — Какая резвая! Меня Маргарин, если что, зовут!

Вскрикнул, представился и успокоился — странная последовательность, но кто тут не без скелета в шкафу?

Мирное и спокойное исследование корабля продолжалось.

Однако у владельцев этого корабля на все было свое мнение, порой не совпадающее с хотелками людей. Им сказали охота — значит охота, и нечего отлынивать!

По всему кораблю открывались вентили баллонов со сжатым газом, и запускались давно закисшие вентиляторы системы жизнеобеспечения.

Первым неладное заметил кот — громкое мяуканье и зажимаемый лапой нос — вот как он попытался привлечь внимание своего владельца. Но, было уже поздно — стимуляторы и боевые коктейли, заботливо поданные торговцами через систему вентиляции, заработали в полную силу, моментально вызывая привыкание и пробуждая в каждом из людей дикого зверя, вставшего на след раненой добычи.

— Ребят, а давайте потом и дальше будем вместе — как одна группа? У нас же неплохо получае…

Что именно еще хотела сказать Евгения, никто так и не услышал, газ начал действовать.

Безумие, злость и ярость. Страх, отчаяние и паника. Радость, удовольствие и азарт. Вот такую гамму чувств ощутили попавшие под воздействие стимулятора люди.

Команда распалась. Каждый стал сам по себе и побежал туда, где как им казалось, они смогут упиться своей яростью и вкусить крови своей добычи. И так происходило повсюду, лишь редкие команды, удалившиеся слишком далеко от Арены или попавшие в отсеки с изолированной системой вентиляции, смогли пережить охоту в группе.

***

Побежал и Георг, стараясь как можно быстрее покинуть зону заражения.

Но это было бесполезно, надышаться успели все, в том числе и паразиты. Конечно, не на всех подействовала боевая химия, но были и схожие с человеком виды, также обезумевшие и бросившиеся в бессмысленный забег.

Воздух с привкусом металла жег ноздри, заставляя лететь не останавливаясь. А мелкие капельки влаги, которыми как туманом наполнились некоторые отсеки, давали энергию и молили найти жертву, да насладиться охотой на нее.

«Ты самый главный хищник!» — такая навязчивая мысль билась в голове у Георга на протяжении всего безумного забега.

Эмиттеры, выкуривающие паразитов из своих нор, отключились. Все закрытые ранее двери распахнули свои створки, и больше не было преград.

Коридоры, переходы и лестницы сменялись один за одной. Георг, не разбирая дороги, бежал вниз, подальше от облака безумия, накрывшего весь второй этаж причальной палубы. Но прорваться на палубу ниже не получилось — межпалубные переходы были надежно перекрыты.

Вообще, каждая жилая палуба, состоящая из трех этажей, это отдельный мир, замкнутый сам на себя и, по идее создателей, полностью самодостаточный. Но так было слишком давно — за то время, что корабль в пути, многое произошло и лазеек для прохода между палубами хватало. Время, коррозия и техногенные аварии сделали свое дело и наделали проходов. Но больше всего постарался живой товар, надеявшийся скрыться на нижних палубах и затеряться среди нагромождения огромных механизмов, приводивших сферу в движение. И каково же было разочарование таких бегунов, когда они узнавали, что под их палубой находится еще одна, заселенная таким же мясом. А под ней еще и еще — семнадцать жилых палуб вниз до технических уровней и четырнадцать вверх, до командного мостика.

Впрочем, Георгу о таком думать было некогда.

Агрессия.

Ярость.

И полное отсутствие страха.

Именно так подействовали стимуляторы, снимающие природные ограничения и заставляющие забыть о боли. Торговцы не в первый раз работали с людьми и прекрасно знали, что именно им нужно давать.

Но и бросать людей просто так, на откуп Судьбе, никто не собирался. Пусть их и купли за стеклянные бусы, но терять возможную прибыль? Нет, расточительный хозяин так никогда не поступит.

За каждым человеком отправилось по одному дрону-наблюдателю, а роботы с колбами на спине всегда готовы были добраться за кротчайшее время до очередного пострадавшего от зубов, когтей и яда. И оружия соплеменников конечно же…

Торговцы старались не допустить стычек людей с людьми и предпринимали для этого множество мер. Всеобщее безумие началось с робота-регистратора, висящего над головами каждой группы. Именно он и запустил забег безумцев, ударив по ним шоковой волной, являющейся полной противоположностью станнера. Дальше работали уже двери и створки между залами и коридорами, либо заботливо открываемые на пути бегущих, либо наоборот — перекрываемые, если искин корабля видел возможность пресечься участникам забега.

Но не все работало гладко — на корабле было множество зон, как аварийных, так и отключенных от центральных систем управления, и именно здесь дежурили роботы-патрульные, силой своих манипуляторов и электрических дуг разнимавшие сцепившихся друг в друга людей.

«Найти, поймать и уничтожить!» — именно такие мысли набатом бились в головах большинства землян. Не обошлось и без психического воздействия, которое обеспечили древние артефакты давно забытых времен, постоянно пускаемые в ход торговцами. И эти примитивные игрушки столь же примитивной расы, чье единственное предназначение — создавать берсерков, прекрасно работали. Против кого-то действительно сильного это были просто безделушки, но вот на жителях окраины, ничего не знавших об окружающей их Вселенной, еще как работали, позволяя легко разделять, покорять и разорять.

Но семнадцатые не зря были отобраны в семнадцатую группу. Психическое внушение на них работало плохо, от силы процентов на шестьдесят, а на некоторых и на все десять. То ли дело восьмые — с ним проблем не было, и внушение било в полную силу.

Будь тут кто-то из психически активных рас, то он бы сказал, что на Георга артефакты практически не повлияли. Да, он испытал бурю эмоций и ощутил заряд энергии, и, как и все, побежал куда глаза глядят. Но его быстро отпустило — стимуляторы все еще продолжали действовать и сжигать ресурсы организма, а вот ясность разума вернулась.

Однако он не спешил этого показывать, подавать признаки разумной жизни пока не стоит — новый дрон с фонариком постоянно кружил над его головой, фиксируя каждое его действие. Роль нужно отыгрывать до конца. Блеф должен продолжаться, даже если все за столом знают, что Георг блефует. Георг исходил из худшего — торговцы точно знали его подноготную, и особого смысла в кривляния на камеру не было. Притворятся даже сейчас, в столь глупой ситуации — пережиток прошлого и нелепая привычка. Но и показывать сразу все, на что он был способен, также не стоило. Логика говорила о том, что нужно показать себя во всей красе перед новыми хозяевами и сразу занять подобающее способностям Георга место в торговой иерархии, а вот инстинкты, не раз спасавшие его, шептали об обратном.

Георг выбрал компромисс.

Вот и приходилось играть, бежать вперед, отбиваться от стай нападающих на него крыс и бить, бить, бить.

Топор остался где-то там, позади, накрепко застряв в стеновой панели после очередного размашистого улара, сейчас в руках у Георга было короткое копье, точнее обломок, подобранный им рядом с давно мумифицированным трупом неизвестного человеку существа, преграждавшего один из коридоров корабля.

Бежать, бить, отталкивать, пинать и вновь бежать.

Зал за залом. Коридор за коридором, сектор за сектором.

И рычать, кричать, скулить…

Со стороны могло показаться, и Георг на это надеялся, что сюда, во внешние отсеки его привело химическое безумство, все еще плескавшееся в его крови. Но на деле все обстояло иначе — подстроившийся метаболизм давно растворил всю самую сильную химию, выдавив ее из организма вместе с серым и липким потом. А сам же Георг бежал, запоминал и осматривал все, что попадалось у него на пути. И внешние сектора корабля, тысячелетиями скитавшегося по межзвездной пустоте, одаривали его полезными вещами, за которыми определенно стоит вернуться.

На своем условно-безумном пути Георг повстречал много интересного, начиная от огромных залов, до потолка заваленных разнообразным мусором, и заканчивая складами, забитыми космическими булыжниками и пылью. Именно так хотелось думать Георгу, осматривающему горы камней. На самом же деле булыжники могли быть и с какой-нибудь планеты, кто их знает, этих торговцев?

А еще здесь, во внешних секторах, были проблемы как с освещением, так и с температурой, что стало еще одним плюсом — тут и там попадались тушки животных, умерших от неизвестных причин и замерзших от космического холода. Хороший источник натурального белка, ведь не каждый же день они будут охотиться? И будут ли вообще их кормить? С роботов станется отлить им машинного масла и сказать: «Кушаете, не обляпайтесь! Что вы лица кривите? Не нравится? Зря! Мы сами едим, и вам рекомендуем!»

Самое интересное ждало Георга еще ниже — в своем забеге он уже спустился на один этаж вниз, но дальше, на следующую палубу, дорога была перекрыта. Вот и оставалось бродить по этажу, до которого добралось не так уж и много людей к данному моменту. И, может газ уже перестал действовать, но все встреченные Георгом собратья по несчастью не спешили на него нападать, мирно расходясь в разные стороны.

Этаж большой, места хватит всем.

От межэтажного перехода до внешнего сектора Георг насчитал примерно два — два с половиной километра по прямой, а это четыре — пять километров в диаметре, если переход расположен в самом центре корабля. А так как они причаливали на экваторе и никуда не спускались, то эта палуба и была самой большой по площади во всем судне.

Тут же, на первом этаже причальной палубы, произошла еще одна интересная встреча. Георг погнался за зверем, доселе невиданным на космическом корабле, и загнал его в один из технологических коридоров. И это был не химический азарт, а голый расчет — зверь, чей силуэт был похож на прямоходящего вомбата, обладал зачатками интеллекта, в любом случае легко использовал отрезок металлической трубы в качестве дополнительной опоры при ходьбе. Именно по стуку, издаваемому трубой при соприкосновении с полом, Георг его и нашел.

Испугались оба, но первым в сторону укрытия рванул вомбат, сначала показавшийся Георгу невысоким человеком.

— Стой! Стой же ты! Ничего я тебе не сделаю! — Георг прекрасно понимал, что убегающий от него зверь не знает земных языков, но и молча преследовать не мог. Нужно было показать, что он отпугивал противника, прогоняя со своей территории, а не бросался с молчаливой яростью, желая лишь расправиться с ним.

Зверь, животное? разумный, останавливаться не спешил. И даже практически смог сбежать — вомбат прекрасно ориентировался во всех этих переходах и не стеснялся пользоваться даже самыми маленькими техническими люками, легко просачиваясь сквозь переплетение силовых элементов конструкции космического корабля. И погоня могла бы закончится за первой отделочной стеновой панелью, закрепленной на металлическом каркасе, в проем которого Георг даже ползком бы не пролез, но местный житель не на того нарвался. Если у него было знание всех ходов и тропок, то Георг парировал все это воистину звериным чутьем. Семнадцатый просто вспомнил далекое детство, и понеслось…

Дичь обречена, если на ее след встал настоящий охотник, не обделенный нужными способностями. Все было бесполезно — вомбат большую часть погони двигался в стенах, лишь изредка появляясь в поле зрения человека, а Георг ориентировался на шум металлической трубы и шел вдоль стен по коридорам и залам, играя в игру «Кто выдохнется раньше». Но человеку такое быстро надоело — какой смысл бегать кругами, да стучать в стены, не давая зверю ни секунды отдыха? Разумный, а в разумности вомбата Георг больше не сомневался, прекрасно знал все ходы и выходы, а Георг не собирался ему уступать.

В момент, когда вомбат подобрался слишком близко к внутренней поверхности стены, Георг ударил. Но не кулаком как до этого, и не ногой, а копьем, легко пробившим декоративный материал стен.

Испуганный вскрик и скрежет когтей по металлу.

Зверь дал заднюю, ведь путь вперед перегорожен копьем, глубоко засевшем в отделочном материале стен.

Этого Георг и добивался — соседняя панель слетела с креплений от удара ногой, и рука схватила вомбата за загривок, легко подняв практически невесомое и отчаянно трепыхающееся тело в воздух.

А еще в помещении, ставшем для местного жителя ловушкой, было много света. Аварийные лампы позволили рассмотреть, кто же попался Георгу. И посмотреть было на что — еще в момент, когда Георг поднимал вомбата в воздух, он удивился его легкости при таком-то размере тела, но реальность намного прозаичнее. Большую часть объема зверю давала шерсть — длинная и торчавшая во все стороны, у Георга рука зарылась в нее по запястье, ведь только на такой глубине начиналось само тело. А еще шерсть была очень мягкой, но погладить левой рукой Георг так и не успел.

— Ай! — мужчина забыл про трубу, зажатую в цепких пальцах неизвестного создания, за что и поплатился, получив ей прямо по лицу.

Правая рука непроизвольно разжалась и потянулась к лицу. Было ли Георгу больно? Не очень… Было ли обидно за свою глупость? О, да!

Вомбат, не очень-то и похожий на вомбата, воспользовался моментом, и, сверкнув напоследок своими черными как смоль глазами, рванул к вентиляционному каналу, выходящему прямо у пола этажа.

Такую наглость Георг уже спустить не мог. Тем более, в вентиляцию, из которой до сих пор дул теплый воздух, он протиснулся без труда, заползая туда на четвереньках. Еще одним фактором, играющим на стороне Георга, стал то, что канал был практически без ответвлений, а те, что попадались на его пути, были надежно перекрыты решетками.

Были и минусы — канал сужался, но изменение диаметра воздуховода, ставшего в какой-то момент из квадратного круглым, не было для Георга неожиданностью — чего-то такого он и предполагал, гонясь за вомбатом.

Казалось бы — ну что за глупость? Бегать по космическому, космическому! мать его за ногу, звездолету с копьями и мечами, охотясь на столь же космических паразитов, но нет же…

Данное действо имело место…

И, что самое страшное — напомнило Георгу о далеком детстве, и о преследовании добычи в заснеженных лесах, растущих вокруг его дома.

Давно это было…

Очень давно…

А вот азарт и ожидание победного финала остались все те же — ну вот зачем он полез в эту трубу? Чертов охотничий азарт пса, почувствовавшего на клыках кровь своей жертвы. Но на самом деле и это не удивительно, особенно если знать, кто была мать Георга.

Давненько он так не увлекался — и давненько с ним не случалось таких приступов одержимости какой-либо задачей. Он думал, что поборол эти припадки, но как оказалось — нет. Стоило получить по голове трубой от комка шерсти, как защитный механизм вернулся вновь. Помнится, в первые годы адаптации в человеческом обществе, такие приступы были не редкостью. И чему бы не учил его отец, но жизнь в реальном обществе и знания, пусть очень подробные, о нем это две разные вещи.

Воздушный канал закончился тупиком.

Зверь, оказавшийся в ловушке — встревожено завыл и развернулся в сторону преследователя, выставляя перед собой обрезок трубы.

— А я и не знал, что так можно, — слова сами вырвались у Георга, когда он увидел, как волосы на коже вомбата встали дыбом и увеличили его размеры еще больше, как минимум в полтора раза. — Но меня таким не напугать… Но я дам тебе шанс — увернешься, отпущу.

Странное предложение в финале долгой и неудобной погони, но для Георга вполне нормальное — он уважал отвагу своих противников и чувствовал ярость и решимость загнанного разумного, поэтому дал ему шанс. А еще на него вновь действовала опасная химия, разлитая в теплом воздухе вентиляционной шахты. И пусть его организм слишком быстро приспособился к ее наличию в воздухе, но находится рядом с ее источником даже для него было сложно. Но сильнее всех действовала шишка на лбу, разросшаяся до размеров хорошего мандарина и терзавшая его эго.

«Что я делаю? Зачем все это? Погнался за инопланетянином, напугал его до смерти? Так ли должны вести себя люди? Так веду себя звери!» — эти мысли появились в голове Георга за мгновенье до второго удара трубой по голове.

— Ай! — воскликнул семнадцатый.

Зверь, загнанный в тупик, не спешил сдаваться и контратаковал, вложив в единственный удар все свои невеликие силы. Вышло неплохо для организма такого размера, но захоти Георг его поймать, пока тот пробежал между ног зазевавшегося и обескураженного человека, то легко бы это сделал.

Но Георг не хотел, пусть бежит…

Подумаешь, встретил еще одного представителя инопланетного разумного вида, с кем не бывает? Особенно после посещения Земли космическими торговцами. Все самое интересное произошло после:

— Эй, там есть кто? — донеслось откуда-то снизу. — Я же слышал, кто-то говорил!

В пол шахты, на котором лежал Георг, пару раз ударили снизу. А голос шел из решетки, на которой раньше стоял вомбат. Герметичные жалюзи, некогда плотно закрытые, теперь были изорваны как лоскуты дрянной бумаги, и позволяли посмотреть вниз, на нижнюю палубу.

Вот так Георг, походя и совершенно случайно, нашел один из возможных проходов на нижнюю палубу.

— Какой номер? — внизу, за решеткой, стоял мужчина, высоко задравший свою голову, и спрашивал Георга, проползшего до самого конца канала.

— Семнадцатый, — ответил Георг.

— Седьмой, и у нас еще есть шестнадцатые.

— У нас восьмые.

— Гладиаторские бои были?

— Были. Охота?

— Как видишь — мужчина поднял вверх руку, в которой была зажата чья-то голова, принадлежавшая неизвестному животному. — Про величие Ха-Шинь вещали?

— Было дело, — спокойно ответил Георг, давно подозревавший, что райских кущей тут ни для кого не будет.

— Меня если что Михаил зовут, может, встретимся еще.

— Георг.

— Ну, бывай Георг, удачи!

— И тебе!

Вот так и разошлись два охотника. Причем, вопросов и у одного и у другого было море, но задавать они их не спешили — все эти «зачем подписал контракт» и «кормили ли вас сегодня» не более чем словесная шелуха, совсем не нужная сейчас.

Каждый просто пошел своей дорогой, надеясь отыскать что-нибудь интересное и полезное. И лишь Георг немного задержался у вентиляционного лаза, оставляя на стене только ему понятную метку, вдруг когда-нибудь понадобится пробраться на нижнюю палубу? Там делов-то — отогнуть пару створок, да разжиться веревкой для безопасного спуска.

Выбравшись из канала и встретившись с дроном-наблюдателем, покорно ожидающим человека, Георг отправился дальше, ведь этаж такой большой, а он был от силы только в трети всех отсеков, какие тайны здесь еще скрыты?

И тайны не заставили себя ждать.

— Пип! Пип! — дрон над его головой пронзительно запищал и обдал мужчину волной горячего воздуха, тем самым привлекая к себе внимание.

Георг даже не собирался обращать внимание на пищащую и кружащую перед лицом железяку, но дрон был настойчив — даже пару раз попытался ударить Георга по лицу собственным корпусом, не давая тем самым идти дальше, сквозь аварийный отсек.

А посмотреть действительно было на что — Георг так близко подобрался к внешней обшивке, что своими глазами смог лицезреть гигантский космический булыжник, когда-то давно пробивший кожу корабля и застрявший в его силовом наборе. Сейчас все это великолепие было затянуто аварийной пеной, так же уже начавшей распадаться от времени. Но пена, ставшая питательной средой для растений, похожих на лишайники, не была главным экспонатом.

Астероид, на взгляд не превышавший восьми метров в диаметре, светился, пульсируя в такт какому-то только ему известному ритму. Синие прожилки, время от времени вспыхивающие ярким светом, завораживали и манили Георга, как бы говоря — подойди, дотронься, смелее, меня не стоит бояться.

Георга спасло то, что дальше пути не было, да и за астероидом он наблюдал не вживую, а через толстое и порядком помутневшее стекло, отделявшее человека от космического вакуума, царившего в соседнем отсеке. Все переборки и технические люки с каналами, ведущие в зараженный отсек, были надежно заварены и заглушены. Торговцы и сами не знали, что делать со столь опасной штукой, но и выбросить было жалко, так и возили с собой. Правда, с тех далеких пор прошло так много времени, что об опасном куске камня, бывшем когда-то частью тела Звездного Бога, они просто позабыли. Вот камень и выживает как может, заманивая к себе глупцов, да вытягивая из них все жизненные силы. Не зря же в коридоре перед смотровым окном так много иссушенных мумий?

— Да все, все! Иду я назад, иду! — Георг успокоил дрона и, развернувшись, побрел назад, следуя за радостно попискивающим летуном, показывающим дорогу обратно.

Остаточная химия в крови полностью перестала действовать, а это значит, что охота для Георга закончилась. Он и так слишком долго продержался, все остальные вырубились раньше, и до Арены их пришлось тащить. Пришедших на Арену на своих двоих были считанные единицы, всем же остальным, в основном заносимым в зал роботами, оказывали первую медицинскую помощь и приводили в сознание, ведь впереди была еще одна речь местного начальника:

— Поздравляю вас с успешным завершением вступительного экзамена! — распинался робот. — Но помните, это лишь первая ступень на долгом пути наверх! Сейчас вы бесправное мясо, и лишь единицы из сотен станут полноправными членами Торгового Дома. И чтобы вы не теряли стимул к развитию и самосовершенствованию, мы кое-что приготовили. Медицинский робот вколол каждому из вас по одной короткоживущей колонии нанороботов. Это, чтобы вам было понятно, такая искусственная иммунная система, и действует она совсем недолго — максимум три, четыре дня, а после начнется самое интересное — на корабле не только много разной живности, но и вирусов, бактерий и грибков. И все это сейчас на вас и в вас — не зря же вы облазили всю палубу. Некоторым уже кстати стало плохо — слишком обширное заражение, и в качестве поблажки они получили две дозы вместо одной — но аванс все же предстоит отработать. Итак, все просто — делаете все, что вам приказывают — получаете дозу иммунитета, не выполняете задания — долго и мучительно умираете, понятно?

— Мяу! — кот первым нашел Георга, а позже подтянулась и вся остальная троица. Побитая, покусанная, с одурманенными взглядами, но живая. И Георг даже был рад их видеть, пусть и с самого знакомства не хотел сближаться со столь подозрительными личностями.

— Да… — толпа нехотя ответила механоиду.

— А теперь награждение победителя охоты — в отличие от вас он действительно старался и получит воистину царский подарок — полноценный искусственный иммунитет, так называемую нейросеть. Вам же предстоит жить от дозы до дозы, да молить вселенную не вляпаться в особо опасный очаг заражения. И не говорите, что мы не дали вам шанс! На этом все, отдыхайте.

Каждый человек, доживший до этого момента, получил свою дозу иммунитета, и свет на Арене погас, робот посеменил в проход, открывшийся только для него, а люди начали расходиться и расползаться кто куда. Слишком тяжелый выдался первый день, нужно было отдохнуть, собраться с мыслями и приготовиться к следующим испытаниям.

Забаррикадировав дверь так удачно найденной комнаты без технических каналов и люков, Георг, как и вся его команда, опустился на пол. Физически он не сильно вымотался, но морально… И это действительно был только первый день, а столько всего произошло! Но переосмыслить и вычленить главное из случившегося не дала усталость — веки опустились и поднялись только через двенадцать земных часов, таково было побочное действие стимуляторов, распыленных через систему жизнеобеспечения.