Забудь его забудь

26

Что делать? Что предпринять? Фонтан мыслей в голове Волковой забил с двойной силой, где найти правильный ответ?

— Саша — торопливо заговорила она, лишь бы не упустить мысль, пришедшую на ум — помнишь мою подругу Полину Беккер — так вот, это она на днях избавилась от беременности.

Анна растянула губы в улыбке, стараясь скрыть нервную дрожь, спрятать страх, быть пойманной на лжи.

— Ну хоть сейчас не ври — возмущенно выдохнула Белла — придумала она какую-то подругу.

Алекс видел, что Анна напряжена, натянута как струна, старается не смотреть ему в глаза. Дураку понятно, здесь что-то нечисто. Как же не хочется снова выворачивать чувства, окунаться в воспоминания, он только что, самым приятным способом расслабился, но видимо начатый разговор с Луговой придется все же закончить.

— Белла, о чем вы говорили? — Алекс обратился к управляющей, эта единственная женщина в его доме, которой он искренне доверял.

— Александр Тарасович — специально придав официальный тон беседе, Турова гордо задрав подбородок, смерила супругу хозяина обвиняющим взглядом — я, думаю, вам необходимо задать этот вопрос своей, все еще, жене.

Как бы не хотела Белла Олеговна скрыть свою неприязнь к Анне, но все было написано на ее лице, что не укрылось от хозяина этого дома.

— Говорила же тебе, разводись — бурчала уже себе под нос женщина, но в тишине небольшого помещения слова отдавались эхом — пока этой фифы не было в стране.

— Белла — раздался возмущенный вопль Анны — как ты смеешь так говорить?! Мы семья! И я люблю своего мужа.

— О — изо рта управляющей вырвался саркастический смешок — Завела новую волынку. — Белла подняла голову и руки с раскрытыми ладонями к небу. — Я лучше пойду посмотрю, что там с завтраком. — И поспешила оставить Волкова разбираться со своей супругой наедине.

— Анна, — Волков развернулся к жене и строго свел брови. — Все-таки нам нужно поговорить прямо сейчас.

— Я не могу сейчас говорить. — Анна приложила руку к груди — Мне не хорошо — Фортуна смотрел, как бледнеет лицо, любимой когда-то женщины, грудная клетка под шелковым халатом начинает чаще вздыматься. Волков совсем забыл, что у его жены рецидив, она снова тяжело больна. — Я еще не принимала нужные лекарства — голос Анны ослаб, а ладони сжали виски.

Александр почувствовал себя последней скотиной, нельзя так резко разговаривать с супругой, раньше он никогда не повышал на нее голос. Нужно смягчить тон.

Выступивший нездоровый румянец на щеках жены, заставил его на не шутку испугаться за ее состояние. Мужчина с болью в груди наблюдает, как больная, медленно поднимается со стула, и пытается идти в сторону лестницы придерживаясь за стенку.

— Где твои лекарства — волнение в голосе уже не скрыть, сердце Волка готово выпрыгнуть наружу, лишь бы его Анечка не чувствовала себя плохо.

— В спальне — слабо выдохнула Анна — я сейчас. Потихоньку. Я дойду. Смогу.

Александра окатило кипятком, просто невозможно снова видеть Анну беспомощной, вялой, словно у нее в одно мгновенье забрали силы. В два шага он оказался около, все еще, дорогой сердцу женщины, и подхватил на руки.

— Так будет быстрее. — И широкими шагами направился на второй этаж.

Юля вальсировала по комнате, напевая себе под нос недавно нашумевший хит. Черт бы побрал этого Волкова! Он снова это сделал, лишил ее разума, свел с ума, выпил душу. Зря она волновалась, не был он со своей женой, не было у них того, о чем она подумала. Алекс был таким голодным, так жадно тискал ее тело, вжимал в себя, словно хотел, чтобы она срослась с ним. Да она уже давно с ним одно целое, вот только этот бессердечный мужчина никак этого не хочет принять.

О Боже! Веселова призналась ему в любви! Юля перестала кружиться, сердце замерло, а вдруг теперь Александр больше не появится в ее спальне? И тут же гнала эту мысль, у них был такой страстный секс, что мужчина точно захочет его повторить. Между ног, сладко заныло от воспоминаний бурного утра. Интересно, у него раньше так же было с женой?

Жена. Пончик сморщилась, вспоминая красивую стройную блондинку, вошедшую вместе с Алексом в дом. Горько выдохнула. Придётся потерпеть эту женщину, ведь Юля пока не готова отказаться от Волкова. Сколько бы не уговаривала себя, что он временное наваждение, в это верилось с трудом. Она влюбилась в этого мужчину, втрескалась по самые уши. И на данный момент ее жизни, ближе этого человека у нее нет.

Девушка прошла к зеркалу, причесала влажные после душа волосы, прошлась критическим взглядом по фигуре и горько выдохнула. Даже все свалившиеся на ее плечи невзгоды не повлияли на ее тело, оно так и оставалось полным.

— Ну и что, — с вызовом сказала своему отражению — зато Саше нравится.

Проговорила и осмотрелась, испугалась, что Волков может услышать ее. Александр не позволял ей называть себя сокращенным именем, потому что не нужно нарушать границы, это слишком личное обращение, а ей нельзя обманываться. Они никогда не будут вместе!

— Но мечтать же не вредно? — Спросила себя в зеркале, оттуда на нее смотрела пышная блондинка и пожимала в ответ плечами. — Пора завтракать. — Развернувшись спиной к своему отражению, девушка направилась на выход.

Юля не могла не улыбаться, хотелось, чтобы волшебное утро продолжалось, но сделав пару шагов, замерла. Ей навстречу шел Волк, неся на руках Анну. Улыбаться тут же расхотелось, сердце заметалось по грудной клетке, подскочило вверх, и так же стремительно хлопнулось вниз, казалось Юля даже услышала этот болезненный удар, расплюснувший бедный орган. Снова вернулось желание плакать.

Эти двое приближались, а Юля, как завороженная, наблюдала за ними. Анна обвила своими изящными руками шею ее любимого, голову прислонила к груди Александра, уткнулась носом в родную ключицу. Дышать стало невозможно, кто выкачал весь воздух из этого дома? Веселова, как пойманная рыбка, пытается хватать нужный ей кислород, но может только вращать своими большими остекленевшими глазами.

Луговая поймала растерянный взгляд Веселовой, прищурилась, показывая свое превосходство, вздернула подбородок с видом победительницы. Уголки губ приподнялись, придав ее хорошенькому лицу надменные нотки.

Как же унять бурю внутри? Еще чуть — чуть и грудь разорвет от боли, кишащей в ней. Зачем Волк так нежно, бережно держал жену в руках, так беспокойно смотрел в ее глаза? Почему они прошли в спальню его супруги?

Вот сейчас, Пончик увидела всю гамму нежности на лице мужчины, направленную на его жену. А как же она? Почему с Юлей он груб, властен, дерзок. Алекс может только жестко трахнуть ее, а ласку дарить той, единственной, которую любил. Судя по тому, что она увидела Волков до сих пор без ума от Анны.

«Юля, ты снова ошиблась» — кричал в голове срывающийся на хрип голос, — «ничего к тебе у этого мужчины нет.» Мечты осыпались песчаным замком в один миг. Голос внутри громко выл, но наружу он ни за что не выйдет. Веселова усвоила правила Волка, никогда никто не узнает, как ей тяжело жить в этом доме рядом с мужчиной, который не видит в ней свою женщину.

Александр поставил пустой бокал на тумбу рядом с кроватью.

— Лучше? — Участливо поинтересовался он, внимательно вглядываясь в лицо девушки.

— Да, спасибо. Намного лучше. Особенно если ты рядом. — Анна виновато смотрела в глаза мужа, обхватила кисть мужчины рукой.

— Тогда мы можем продолжить разговор. — Алекс подавил желание забрать кисть из рук Анны и присел на край матраса. — Что за аборт? — Суровое выражение лица требовало говорить правду — Лучше сама все скажи, я не хочу напрягать людей.

Анна тяжело выдохнула, у нее нет шансов, Алекс прав, если он задействует службу безопасности, информация раскроется. Сейчас он намного влиятельнее, чем три года назад.

— Не было никакого гормонального сбоя — Анна прикрыла веки, смотреть на ошарашенного мужа не могла. Лицо мужчины наполнилось болью, и разочарованием. — Сутки, что я провела в клинике я восстанавливалась после прерывания беременности.

Анна почувствовала, как Алекс соскочил с кровати. Волков принялся мерить комнату шагами, он явно нервничал. Девушка открыла глаза.

— Прости меня — Луговая искренне заплакала, сейчас она жалела о том своем необдуманном поступке — я тогда не готова была стать матерью. Я думала, что у нас еще много времени впереди, что я успею родить нам наследников. Я — она смотрела, как Алекс застыл на полпути к стене и как напряглось его тело — я так виновата перед тобой — всхлипывая, Луговая закрыла лицо руками.

Зловещая тишина заполнила каждый миллиметр помещения. Анна открыла лицо и встретилась с налитыми ненавистью зелеными радужками.

— Ты же знала, как я хотел того ребенка — Алекс процеживал каждый слог сквозь зубы, он еле сдерживался, чтобы не орать, на съежившуюся, под его яростным взглядом, блондинку.

— Алекс, — слезы катились по ее щекам, она мотала головой не в силах передать словами накрывшее ее отчаянье — ты не представляешь, сколько раз я пожалела о своем решении. Я сама себя ненавижу за это. — Скорбь на ее лице была неподдельной. — Сейчас, я не смогу выносить и родить здорового ребёнка. Врачи запрещают, мне нельзя подвергать организм стрессам.

Фортуна стоял посреди комнаты, его разрывало на части, в ярости он готов был придушить эту сучку. Так и подмывало схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока голова не оторвется. Если бы он не видел ее раскаяния, он бы так и сделал. Анна смотрела на него в бессилии что-либо изменить, глазами полными отчаяния.

— Ты вообще любила меня? — вырвался из него вопрос. Алекс давно начал сомневался в ее чувствах к нему. — Или я просто был развлечением для избалованной богатой девочки у который было все, что не пожелает, и только живой игрушки не хватало.

— Сначала я и правда не воспринимала тебя всерьез — Аня, не отрывая глаз, смотрела на мужа, грудь прожигало от его уничтожающего взгляда. — Но ты смог завоевать мое сердце. Жаль только, что я поняла это только когда мной воспользовался Хлебинский.

— А до этого, четыре года, что было?

— Мне правда было с тобой хорошо. Всегда. Теперь я знаю, что все время любила тебя. Просто я правда, как ты сказал, избалованная, самовлюбленная дура, и трусиха.

Александр тяжело вздохнул, сложил руки на груди, и посмотрел на свою любовь другими глазами.

— Трусиха?

— Да. Я испугалась. Когда ты обрадовался, что у нас будет ребенок, меня охватила паника. Я представляла нашу жизнь по-другому. Думала мы будем путешествовать, развлекаться, ходить на рауты.

— Так бы и было, Аня — обреченно выкрикнул Алекс — ребенок бы подрос и его можно было бы оставлять с няней.

Аня опустила глаза, смотреть на метающегося в раздрае мужа, было больно.

— Саша, уже бесполезно говорить об этом. Я совершила ошибку, признаю. Но еще одну я не допущу, я больше не хочу жить без тебя. Ты мой мужчина, я люблю тебя.

— Боже — Волкова затрясло, он не понимал, как реагировать на слова супруги. — Я даже не знаю, что мне сейчас делать. Плакать или смеяться. — Он слышал свой голос, но не узнавал его, словно кто — то вместо него говорил из глубокого колодца. — Ты понимаешь, что целый год прошел? Я разлюбил тебя! — Хотелось кричать, разгромить все вокруг, но Алекс уже не маленький двадцатилетний мальчик, теперь он умеет «держать лицо». — Ты убила во мне это чувство. — Сам удивлялся, как он может оставаться спокойным, когда внутри ураган — Я теперь не могу любить.

— Я могу. Я смогу вернуть все. — Аня спрыгнула с постели, и бросилась к мужчине, обвила его талию руками. — У нас все получится. — Теперь обхватила его лицо ладонями, заставляя слушать ее. — Не могут такие сильные чувства умереть!