Забудь его забудь

30

Алекс завтракал в одиночестве, Пончик уехала, Анна чувствовала себя плохо и уже второй день не выходила из комнаты.

— Еще кофе? — Алекс задумался, и даже не услышал мягких шагов Туровой.

Ему ничего не надо, ни кофе, ни эту яичницу с беконом, какое-то непонятное ему ощущение под ребрами не давало покоя, оно свербило его прямо в сердце. Он не понимал, что с ним происходит, никогда не был сентиментальным, а тут хотелось разреветься, уткнуться носом в передник Беллы и пустить слезу. Он связывал свое внутреннее волнение с предстоящим лечением Анны, убеждал сам себя, что переживает за нее, поэтому грудную клетку сдавливает, причиняя дискомфорт.

— Ничего не нужно, спасибо — пробурчал себе под нос Волков, нервно отбросил салфетку, лежавшую на его коленях, и вышел из-за стола. — Я в офис — коротко бросил Туровой и пошел в свои апартаменты, собираться на работу.

Белла проводила Александра взглядом, перевела его на стол и разочарованно вздохнув, закачала головой. «И для кого сегодня Владимир готовил завтрак» — на тарелке лежала почти целая яичница, к маслу никто не притронулся, так же, как и к тостам.

В офисе Волков немного отвлекся, до обеда нужно было решить много вопросов, а вот после, когда его советники разошлись по кабинетам, на него снова обрушилась тоска.

Да что же это, мать твою! Хоть волком вой! С отъездом Веселовой он словно осиротел, неужели он заблуждался, и успел привязаться к этой милой девушке. Нет! Нельзя о ней думать, у него больная жена, все свои чувства необходимо перенести на Анну. Соберись тряпка! На первом месте Луговая, только она должна занимать его мысли.

Правда после того, как Волк бросил Анну на благотворительном вечере и умчался искать Веселову, жена на него обиделась, и уже третьи сутки с ним не разговаривает. Ну Анна всегда была отходчива, он загладит свою вину красивым букетом из белых лилий. Луговая их обожает.

— Виктория — Волков нажал на кнопку вызова секретарши — войди, у меня для тебя задание.

Озадачив девушку оформить доставку шикарного букета в его дом, Фортуна протяжно вздохнул. Уронил голову на стол, прикрыл веки, а перед внутренним взором, блестящие возбуждением, васильковые глаза. Никогда не забудет этот насыщенный синий цвет, такие радужки были только у Веселова и его дочери.

Первая неделя казалась нескончаемой, Алекс мыслями постоянно возвращался к Веселовой, но тут же отдергивал себя, и заставлял переключаться на работу. Анна после красивого букета из ее любимых цветов, с приложенной к нему открыткой с нужными словами, оттаяла, и между супругами возобновилось общение.

Анна сообщила родителям, что ложится на курс химиотерапии, и начала собирать сумку, через два дня ее ждала онкологическая клиника областного центра.

Первые дня четыре, Юля не могла найти себе места, душа металась, просила все бросить и вернуться назад к нему, ломая костяную клетку, в которой была заключена. Но Веселова стоически переносила все страдания, научилась отвлекаться на домашние дела. Вылизала комнату от и до, выстирала и выгладила шторы. Достала коменданта общежития, требуя с него стремянку, и помыла люстру, и все плафоны в выделенном ей и ее двум соседкам боксе.

— У нас что, клининг поработал? — Удивленно оглядываясь по сторонам в помещении появилась Светлана, шатенка с короткими кудряшками на голове — Это что, новое правило студенческого городка? Теперь и за это платить нужно будет?

— Света — из своего закутка выпрыгнула Юлия и повисла на шее подруги. Радость от того, что теперь она будет ни одна, что соседка поможет ей отвлечься от навязчивых мыслей о Волкове, фейерверком взорвалась в голове. — Я так рада — пищала блондинка — ничего платить не нужно, это я все отчистила.

Вечером заехала третья жительница этого места и девочки устроили чаепитие.

— Ох Юльчик, — вздохнула Евгения, стройная, высокая девушка, первая красавица университета — слышали по новостям о твоем горе. Прими мои соболезнования.

Юля попыталась улыбнуться, но воспоминания о времени, когда ее любили и баловали родители, вызвали слезы в ее глазах. Света, заметив состояние соседки, шикнула на Женю и поспешила обнять Веселову.

— Я тебя понимаю, — шатенка прижала голову Юлии к своему животу, и нежно приглаживая ее волосы утешала — у меня два года назад умерла мама. Это тяжело.

Юля, почувствовав поддержку, расслабилась, жить в нервном напряжении целую неделю и не выплакать ни одной слезинки далось нелегко. И вот в этот момент ее накрыло, и весь накопленный слезный океан, разбушевался, и вырвался наружу.

Вместе со слезами выплескивалось горе по потере родителей и брата, выходили душевные страдания по безответной любви к Волкову, стекала обида на этого мужчину, который обращался с ней как с предметом мебели, и так жестоко поступил с единственным, любящим ее существом, ее Рыжиком.

Девочки дали Веселовой время выплакаться и прийти в себя, а потом уложили спать. И в эту ночь, Юля спала, крепко без сновидений, и даже не ворочалась во сне.

Алекс шел в спальню жены, завтра она ложится в клинику на две недели, у нее начнется первый курс химиотерапии. Сердце сжалось, перед глазами Анна, чуть больше года назад, бледно — зеленая, после приема препаратов. Он хорошо помнил, аппетита тогда у нее не было, и Алекс буквально впихивал в жену больничную еду. Как сейчас поведет себя организм Луговой, какие будут последствия, даже предположить было страшно.

Алекс коротко стукнул два раза и вошел в когда-то бывшую спальню супругов Волковых. Болезнь Анны быстро забирала силы, и она много времени проводила в постели.

Жена лежала укрытая толстым одеялом под самый подбородок.

— Ты как? — мягко поинтересовался мужчина, присаживаясь на край кровати. — Замерзла?

— Да, пальцы на руках и ногах просто ледяные — Анна постаралась улыбнуться, но видно было, что дается ей это действие нелегко, девушка нервничает.

— У тебя всегда мерзли ножки. — Усмехнулся Волк и подоткнул одеяло обернув им плотнее ступни Луговой.

— Я так любила их греть об твои лодыжки — легкий, струящийся смех Анны, вызвал нежную улыбку на губах Волкова.

— Любила. Да — печально выдохнул Александр и его зеленые радужки впились в глаза жены.

В этом взгляде было столько боли и упрека, что Анне захотелось прижать ладонь к груди, там все задребезжало, затрещало, от разочарованного выражения на лице мужа.

— Саша — вырвался тревожный стон из сдавленного горла Луговой — люблю — прошептала одними губами.

В солнечное сплетение Волкова влетел невидимый огромный кулак, дыхание сперло. Как он когда-то ждал этих слов, молил Всевышнего, чтобы дочка миллионера прониклась к нему нежными чувствами.

Алекс смотрел на любимую когда-то женщину, рассматривал каждую черточку лица, и понимал, возможно, все возможно вернуть, в нем еще тлеет маленький уголек, помнящий что такое любовь и страсть к этой блондинке.

— Тогда почему ты ушла? — Этот вопрос до сих пор не давал ему покоя. Пусть Аня и рассказала, что этот чертов Хлебинский вскружил ей голову, но ведь если жена любит мужа, она не должна смотреть на других мужчин. Значит ее любовь к нему была ненастоящей. — Почему оставила мне бумажку, где было всего два слова.

— Прости, прощай! — два голоса надломлено прохрипели в тишине темной комнаты.

Муж и жена, наедине, в интимной обстановке, другой бы уже ласкал свою избранницу, но Алекс, как бы ни хотел, не может разрушить преграду, выросшую внутри него, за которую не позволяла зайти гордость. Желание обнять супругу, чтобы просто утешить, сознание мужчины встречает с отторжением, и негодованием, внутри все начинает закипать от гнева.

— Сашенька — Анна набралась сил и встала на колени, сейчас она находилась очень близко к сидящему на матрасе мужу — ну прости ты меня — мольба в голосе стрелой вонзилась в сердце Волкова. Всхлипнув, девушка обхватила его массивную шею руками и ткнулась носом в ключицу, по телу Алекса, покатились теплые слезы.

Укол совести сделал свое дело, мужчина заставил себя поднять руки и обнять трясущееся от рыданий тело девушки.

Три недели без Волкова! Юля прямо ощутила, как ей свободно дышится, и радовалась, что сумела преодолеть ломку по этому мужчине.

— Юля ты изменилась, — констатировала факт Евгения, и снова внимательно просканировала Веселову с головы до пят.

— Как? — Усмехнулась блондинка, вгрызаясь зубами в аппетитную булочку.

— Не знаю — Женя плюхнулась на табурет напротив завтракающей Веселовой, и взяв в руки приготовленную для нее кружку продолжила — взгляд другой. Более серьезный, — она глотнула кофе — взрослый. Раньше ты больше походила на ребенка, а сейчас его в тебе нет.

— Женька — возмутилась Светлана, до этого молча жующая свой завтрак — человек близких похоронил, конечно, Юля изменилась. Горе ломает людей, а она молодец — кудряшка строго свела брови, бросая в соседку обвиняющий взгляд, — продолжает жить.

— Спасибо Светик — Юля похлопала свою защитницу по ладошке, встала из-за стола и пошла к раковине.

Неожиданно в глазах потемнело, ноги ослабли, и Юля ничего не понимая начала плавно оседать вниз.

Юлия стояла в поликлинике, она до сих пор злилась на девчонок. Надо же какие беспокойные, ничего страшного не стряслось. Просто голова закружилась, сознание потерялось, ну с кем не бывает перед ежемесячными женскими днями.

— Веселова — выглянула из кабинета медсестра — входи.

Блондинка не понимала, зачем девочки подняли на ноги всю общагу, вызвали скорую, и заставили сдать все анализы, которые ей выписал доктор. Она бы просто отлежалась пару денечков и все, а вот теперь ходи по поликлиникам, при чем зря.

— Юлия Валерьевна — вежливо обратилась к ней молодая врач — терапевт — присаживайтесь.

Юля послушно присела на край стульчика рядом со столом доктора.

— Значит, дела у нас такие — выражение лица и тон этой врачихи заставили девушку начать волноваться. — Анализы в норме, все у вас замечательно.

Фуууух, выдохнула Веселова, начавшееся метание в груди улеглось. Вот она так и знала, что зря девчонки паниковали!

— У меня только один вопрос. — Доктор строго собрала брови на лбу, и подозрительно уставилась на Веселову — вы встали на учет по беременности?

— Что? — Юлию пробил холодный пот — Куда? Зачем? — шок и недоумение в глазах Веселовой заставило женщину улыбнуться.

— Понятно — выдохнула терапевт, наклонилась над столом и начала заполнять лежавший перед ней небольшой желтый листок бумаги. Юля внимательно следила за рукой врача, в голове полный штиль, ее словно отключили. — Держи — женщина протянула ей бумажку — направление к гинекологу.

Юля была не в себе, она как лунатик передвигалась по университету из одной аудитории в другую, сливаясь с толпой однокурсников. И вот ее снова несет течение студентов в нужную сторону, как кто-то вытягивает ее из этого хаоса.

— Веселова — ну кому она еще понадобилась? Сейчас Юля разговаривать не в состоянии. — Быстро к ректору — оказывается ее уже пол учебного заведения ищет, и вот, наконец, секретарю их кафедры удалось ее поймать в одном из многочисленных коридоров здания.

— Юлия Валерьевна — Юля стояла перед руководителем этого заведения, и боялась смотреть в его глаза. — Удивили — мужчина сидел за своим рабочим столом, сложив руки перед собой — поликлиника студгородка обязана информировать нас о таких случаях как ваш.

Сердце девушки подпрыгнуло в груди. Они все знают! Какой стыд. Юлия покраснела и подняла виноватый взгляд на мужчину.

— Надеюсь вы понимаете, что университет должен сообщить вашему опекуну о вашем положении?

В этот момент Веселова очнулась, грудь пронзило острой болью, словно в нее влетела пуля.

— Нет. — В панике закричала она. — Не нужно, пожалуйста, не сообщайте Александру. — Она подбежала к столу строгого ректора и умоляюще протянула к нему руки. — Ему не надо этого знать.

— Прости Юля — тон мужчины смягчился — такой порядок — ректор развел руки в стороны — я просто не имею право умолчать об этом. — Ректор поднял лежащий на столе гаджет, повел мышкой по столешнице, нашел в базе данных нужных номер и снова обратился к студентке — все равно такое не скроешь, — и нажал на кнопку вызова.