Забытые имена

Лайон Миллер Имеющиеся данные об эффекте Уорпа

(Извлечено из «Введения в предварительное исследование некоторых случаев уникальных аномалий», Соч. Альма Виктория Снайдер-Грей, доктора наук. Форт, штат Индиана. Изд. Форт-колледжа, 2222.)

Наиболее ранние достоверные сведения о детских годах Альдуса Уорпа свидетельствуют о том, что, хотя по физическому своему развитию он казался почти нормальным, все соседи, товарищи по играм и члены его семьи считали его безнадежным идиотом. Известно также, что он был тихим ребенком, явно предпочитавшим сидячий образ жизни. Никогда он не произносил ни слова, за исключением резкого звука «Уи-и-и», да и то в тех только случаях, когда его звали к обеду или завтраку или если ему удавалось найти какой-нибудь камешек или палочку необычной формы, возбуждавшие в нем непонятный для окружающих интерес.

Однако наступило время, когда мальчик внезапно вышел из свойственного ему состояния неподвижности. Вскоре после того, как ему исполнилось шесть лет точную дату, к сожалению, установить невозможно, — Альдус Уорп предпринял ряд изыскательских вылазок на городскую свалку, расположенную позади участка земли, принадлежащего Уорпам.

Вернувшись из одного такого похода, юный Уорп притащил большое зубчатое колесо. После длительного размышления он спрятал это колесо в пустовавшую птичью клетку.

Так возникла идея, не перестававшая занимать его на протяжении последующих двадцати лет. Все свое детство, отрочество и юность Альдус провел, перетаскивая со свалки к себе во двор тысячи разных бросовых металлических изделий, больших и маленьких, самой разнообразной формы. Поскольку считалось, что всякое школьное обучение недоступно ему по его умственным способностям, а вернее, по отсутствию оных, родители радовались тому, что их сын все же чем-то занят и доволен своей судьбой. То обстоятельство, что возня с вещами, добытыми на свалке, не представляет особенно приятного зрелища, по-видимому, мало их беспокоило.

Так же внезапно, как начал, Альдус Уорп однажды прекратил свою работу. Примерно около года — точного срока и в данном случае установить не удалось юноша не покидал владений своей семьи. Все время, если он не был занят такими естественными надобностями, как еда и сон, он медленно прохаживался около собранной им кучи старья без всякой видимой цели или плана.

Однажды утром его отец (он сам нам об этом рассказал) заметил, что Альдус выбирает из своей кучи отдельные предметы и пытается их как-то соединить.

Мне представляется совершенно необходимым здесь отметить, что отчет об имеющихся данных относительно эффекта Уорпа не может претендовать на полноту, если не привести подлинных высказываний отца Альдуса Ламберта Симнэла Уорпа. Рассказывая о вышеописанном занятии Альдуса, старший Уорп сказал:

«Что меня удивило, так это то, что каждый (здесь в записи что-то вычеркнуто) предмет, поднятый им с земли, тотчас же скреплялся с другим (вычеркнуто) предметом. Никакой (вычеркнуто) разницы, была ли это (вычеркнуто) пружина от кровати или (вычеркнуто) кружка для взбивания яиц, — если парень прикладывал их одну к другой, они уже больше не разъединялись».

Отвечая на вопрос, употреблял ли Альдус какие-либо инструменты, Л. С. Уорп заверил: «Никаких инструментов».

Несколько пространнее Л. С. Уорп ответил на вопрос, который я точно здесь привожу: «Но как же это, боже ты мой, ухитрялся он так приклеивать одну деталь к другой, что они составляли одно целое?» (Вопрос задан д-ром Пальмером.)

Ответ. Вещи (зачеркнуто) скреплялись намертво (зачеркнуто) и никто — никто — не мог их разнять.

И в самом деле это было так, потому что многие видели, как Альдус преспокойно взбирался на свое сооружение, чтобы добавить к нему еще какую-то «деталь», причем вся куча сохраняла полное равновесие.

Это все, чем мы располагаем, чтобы судить о главном, решающем опыте, который вскоре последовал. Точными данными об обстоятельствах, сопровождавших единственную «контрольную» демонстрацию эффекта Уорпа, мы обязаны Герберту Р. Армстронгу, майору инженерных войск США, д-ру Филиппу Г. Кроссу, которые при этом присутствовали.

По-видимому, не позднее, чем в 10.46 утра, Альдус Уорп вытащил старое, покрывшееся ржавчиной зубчатое колесо, извлеченное им из забвения еще в те дни, когда он был шестилетним малышом. Поколебавшись минутку, он вскарабкался на свою нескладную с виду постройку, постоял немного наверху и потом скрылся где-то в ее недрах. В течение нескольких минут даже эти два опытных наблюдателя не могли видеть его (д-р Кросс: 4 мин. 59 сек. Майор Армстронг: 5 мин. 02 сек.). Наконец Альдус вновь появился наверху, спустился на землю и принялся пристально смотреть на свое сооружение.

Дальнейшее представляет обобщенную выдержку из отчетов майора Армстронга и д-ра Кросса:

«Постояв несколько минут с озадаченным видом, Уорп подошел к своей конструкции вплотную. Из нее торчал стержень, к которому был прикреплен латунный шарик, какими украшают столбики от кровати. Альдус слегка потянул его к себе. То, что произошло дальше, представляется совершенно фантастическим. Сначала послышался нарастающий звук, несколько похожий на шум водопада. Этот звук становился все громче, и примерно через пятнадцать секунд в нижней части конструкции показалось пурпурное свечение. Затем вся куча хлама поднялась на высоту примерно трех метров и неподвижно застыла в воздухе. Молодой Альдус прыгал вокруг, выказывая явные признаки ликования, и мы ясно слышали его троекратное „Уи-и-и!“. Потом он приблизился к своему детищу, повернул ржавое колесо от кофейной мельницы, и его „машина“ плавно опустилась на землю.»

Конечно, такое происшествие вызвало немало шума. На двор к Уорпам тотчас явились представители военных ведомств, прессы, научных учреждений. Добиться чего-нибудь от Альдуса Уорпа им не удалось: ведь молодой человек не умел даже разговаривать. Л. С. Уорп, хотя и не имел образования, был, однако, весьма благонамеренным и чистосердечным джентльменом, готовым послужить своему отечеству; но приведенные выше отрывки из его рассуждений ясно показывают, как мало пользы могло от него быть при решении такой задачи.

Попытки разобраться в устройстве «машины» не привели ни к чему: при самом подробном и тщательном ее рассмотрении не удалось выработать никакой рабочей гипотезы, кроме: «Все, что там есть, — это утиль, и ничего больше» (д-р Пальмер). К тому же, наблюдая за такими действиями, молодой Уорп обнаруживал явное неудовольствие.

В то же время он очень охотно возился со своим изобретением и несколько раз продемонстрировал работу «машины» всем желающим.

Принесли счетчик Гейгера и еще некоторые приборы — все они оказались совершенно бесполезными.

На второй день, уступая натиску прессы, во двор Уорпов были допущены операторы телевидения.

Понаблюдав немного за ними, Альдус Уорп опустил машину на землю. Взгляд его как бы застыл; он взобрался на верхушку своей постройки, потом проник в ее внутренность и вновь появился со старым зубчатым колесом. Вскоре колесо было водворено на свое привычное место в птичьей клетке. Затем в строгой последовательности он разобрал все сооружение и по-прежнему сложил все детали в общую кучу на дворе.

Сегодня все части того целого, которое когда-то вызвало «эффект Уорпа», можно считать безнадежно утраченными. С полным равнодушием к истерическим мольбам военных и ученых Альдус не ограничился только тем, что демонтировал свою конструкцию; он взял на себя и утомительный труд — перенести все детали одну за другой в то самое место, откуда он их извлек, — на свалку.

Не обращая никакого внимания ни на бранные слова, с которыми иногда обращается к нему Л. С. Уорп, ни на вопросы со стороны редких официальных посетителей, Альдус Уорп мирно восседает на ящике, брошенном на заднем дворе родительского дома. Глаза юноши безмятежно смотрят куда-то поверх открывающейся его взору мусорной ямы. Иногда — очень редко — эти глаза на какое-то мгновение оживают, и Альдус произносит свое «Уи-и-и!», но очень-очень тихо.