Забыв обо всем

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Нико понравилось, как по телу Реджины прошла дрожь, когда он обнял ее крепче, как бешено забился пульс, когда он оттянул за волосы ее голову назад и прижался губами к горлу.

— Я все еще могу сказать «нет», заплатить тебе и покончить с этим безумием, — прошептала она.

— Но ты не хочешь делать это, не так ли?

— Абсолютно.

Нико поднес к губам ее руку и стал целовать пальчик за пальчиком, затем потянул за пояс халата, раздвигая полы.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прошептал он, касаясь губами мочки уха.

— Ты хочешь, чтобы я говорила тебе, что делать?

— Это же ты наняла меня, помнишь? — Он стащил халат с ее плеча, и Кара испуганно охнула. — Ты хочешь сразу или с прелюдией?

— Как это?

Нико усмехнулся.

— И все-таки, что я должен сейчас сделать?

— Ну… раздеть меня… потом заняться со мной сексом… неторопливо…

— А если я больше не могу ждать? — Нико стащил халат со второго плеча. — Розовые трусики и розовый бюстгальтер с черными кружевами — неплохо… — бормотал он, накрывая ладонью ее грудь.

— Я купила их в магазинчике под названием «Иллюзии»…

Ну, бабушка!!!

Когда он погладил ее соски через черное кружево, руки Кары легли на молнию его джинсов.

— Нет, — остановил ее Нико. — Позволь мне сделать мою работу. В конце концов, я же… — Его язык так и не повернулся произнести жиголо.

— Скажем, «поставщик удовольствий», — предложила Кара.

— Поставщик удовольствий?

— Ну, можно сказать «профессионал», как тебе больше нравится.

Нико подвел ее к стене, прислонил спиной, а сам опустился на колени и начал целовать ее живот, дразнить языком пупок, его руки гладили ее ноги от талии до щиколоток.

— Ты молодец…

— Благодарю.

— Стоишь каждого потраченного пенни.

С глухим рычанием Нико стал целовать ее бедра, колени, икры, каждый пальчик на ее ногах, а потом прижался жаркими губами к розовому шелку трусиков там, где под ними было скрыто средоточие ее желания.

— Я так тебя хочу! — прошептал он, стаскивая с Кары трусики и подхватывая ее на руки.

Уложив ее на кровать, Нико накрыл ее своим телом… И в этот момент раздался громкий стук в дверь.

— Обслуживание номеров! — раздалось из-за двери.

— Черт их принес! — Нико вскочил на ноги. — Кто заказывал еду в номер?!

— Ты, — хихикнула Кара.

— Да, действительно.

— Ты настаивал, что нам просто необходима клубника.

Нико надел халат и помог одеться Каре.

— Оставайся здесь, — велел он.

— Скажи ему, чтобы добавил чаевые к счету.

— Думаю, я сам справлюсь с ситуацией.

Вскоре Нико вернулся, толкая перед собой тележку с закусками. Его синие глаза еще полыхали страстью, взъерошенные волосы упали на лоб.

— Вернемся в постель? — спросила Кара.

— Иногда прерваться и снова начать все сначала лишь усиливает вожделение.

Нико выкатил тележку на балкон, затем взял гроздь винограда и вернулся в спальню.

— Ты не голодна?

— Немного, но я потерплю.

— Лучше давай поедим сейчас.

Быстро сгущались сумерки; в своих гнездах, устраиваясь на ночлег, громко щебетали птицы. Легкие пушистые облачка иногда скрывали полную луну.

— Мы называем такие облака pecorelle — маленькие овечки, — заметил Нико.

Кара вдохнула запах моря и цветов и впервые почувствовала себя расслабленной в его присутствии.

— Итак, ты адвокат?

— Да.

— И тебе нравится им быть?

Поначалу она хотела отделаться односложным ответом, но потом задумчиво произнесла:

— Знаешь, я никогда не думала об этом в таком аспекте — просто я всегда стремилась преуспеть.

— В любом деле?

— Да. Я всегда была отличницей в школе, потому что хотела, чтобы мои родители мною гордились. Я хотела жить в престижном, подобающем месте в окружении подобающих соседей, выйти замуж за подобающего человека и быть принятой в подобающем кругу людей. Поэтому я и пошла учиться в юридическую школу.

— Понимаю.

— Думаю, многие поступают так же.

— И сейчас ты преуспевающий адвокат?

— Какое-то время я была уверена, что да. В том смысле, что у меня есть все, что я хотела когда-то. И все же я чувствую, что что-то не так. Фирма, в которой я работаю, представляет интересы многих крупных компаний. И многие из них делают вещи, с которыми я категорически не согласна. Например, безжалостно загрязняют окружающую среду. Мне хорошо платят, чтобы я отстаивала их интересы. И хотя я теперь езжу на новой машине и живу в прекрасном доме, я не уверена — порядочный ли, хороший ли я человек?

Нико кивнул.

— У меня есть сестра, которая даже не окончила колледж, — продолжала вслух размышлять Кара. — И она счастлива — вышла замуж, и теперь у нее трое очаровательных детей. И мои родители гордятся ею больше, чем всеми моими успехами…

— А ты хочешь иметь детей?

— Очень. Я безумно люблю моих племянников.

— У тебя есть мужчина?

— Больше нет.

Нико молча ждал продолжения.

— Иначе разве была бы я здесь… с тобой?

— Многие женщины приезжают в Европу развлечься.

— Уж кто-кто, а ты знаешь об этом доподлинно.

У Нико аж зубы свело при этом замечании.

— Прости, я… я… Знаешь, недавно мой жених Бобби предложил мне выйти замуж, но я отказалась и поехала в Италию.

— Почему отказалась?

— Это долгая история. Я была уверена, что хочу выйти за него замуж, но потом… — Вдруг Кара смолкла на полуслове. — Почему я тебе все это рассказываю. Никому и никогда — и вдруг тебе?

— Потому что я спрашиваю.

— Знаешь, что самое странное? Я взяла два месяца за свой счет — неслыханное дело в моей фирме — и приехала сюда подумать о своей жизни. Впервые я позволила себе такое, и мне не хочется возвращаться домой. Я устала от того человека, которым была дома. А сейчас мне хорошо, здесь, с тобой. Просто безумие!

— Я чувствую примерно то же самое. С тобой необыкновенно легко.

Нико смотрел ей прямо в глаза, и Кара потупилась.

— Могу поспорить, ты говоришь это всем своим клиенткам.

— Нет, — резко ответил он.

— Прости, — прошептала Кара. — Можно я тоже задам тебе личный вопрос. Нет-нет, ты не обязан отвечать. В своей настоящей жизни, ну… когда ты не работаешь жиголо… Мне просто интересно, жиголо влюбляются?

— Да. Я был женат и очень любил свою жену.

— А ты работал, когда был женат?

— Я был верен ей во всех смыслах, если ты об этом. До самой ее смерти.

— Она умерла? Прости, ради бога!

— Сегодня ровно два года. Это была автомобильная авария. Она была беременна. Я не знал об этом — мне сказал доктор, который пытался ее спасти.

— Мне очень жаль.

— Здесь, в Равелло, мы провели медовый месяц. Я приезжаю сюда в годовщину ее смерти. Здесь живет моя бабушка. Так что я навещаю и ее. Она очень тревожится за меня. Впрочем, остальные члены семьи тоже — они хотят, чтобы я как можно скорее забыл жену и думал о будущем.

— Но ты еще не готов.

— Мой отец умер несколько лет назад, но мать не позволила горю сломить ее, поэтому она не понимает меня.

— Люди разные, и в разном возрасте вещи воспринимаются неодинаково. Но одно я знаю точно: каждый имеет право чувствовать так, как он чувствует.

Он поднес руку Реджины к губам.

— У тебя прекрасная улыбка. Впервые после смерти жены я чувствую умиротворение, как будто я наконец смирился с прошлым. Я не понимал, когда моя мать говорила, что мир праху мертвых, а живые должны жить, пока не увидел тебя.

— Я рада, что ты чувствуешь себя лучше. — Она легонько пожала его руку. — Уверена, ты все равно счастлив, что любил ее, что она была в твоей жизни, как ни тяжела потеря. Я даже завидую тебе немного — мне кажется, я так пока и не знаю, что такое настоящая любовь. Мои серьезные отношения с мужчинами как-то тускнели, тускнели и сходили на нет.

Нико продолжал держать ее за руку и с любопытством ждал продолжения.

— Поэтому я здесь тобой. С жиголо.

На скулах Нико выступили желваки.

— Не могли бы мы больше не говорить о моей… работе.

— Извини. Я никогда не смогу заплатить тебе за то, что ты уже сделал — поговорил со мной.

— Говорят, исповедь целительна для души.

Нико встал и вернулся в спальню. Остановившись у туалетного столика, он взял в руки картину.

— Тебе нравится? — спросила Кара.

— Очень. Она напоминает мне пляж около дома моей бабушки. Бабушка — эдакая черная овца в нашем роду, и мне было запрещено с ней общаться. И кем? Моей матерью, ее дочерью. Моя мать настолько правильная личность, насколько бабуля — скандальная.

— А они знают, чем ты занимаешься?

— Нет. — Нико поставил картину на место.

— Они бы не одобрили?

— Моя бабушка за любовь во всех ее формах.

— А мать?

Нико промолчал.

Они неторопливо поели, потом Нико взял ее за руку и подвел к кровати. Он медленно снял с нее халат, а она потянулась руками к молнии на его джинсах. Она стала лихорадочно стягивать с него одежду и покрывать поцелуями все тело. Когда степень его возбуждения достигла пика, Кара засмеялась, а Нико предостерегающе прошептал:

— Кара, ты довела меня до такого состояния, что я забыл, каков был твой план. Там был пункт о том, что я должен сделать тебе массаж и заняться с тобой любовью медленно?

— Не помню. Забудь о планах.

Мгновение спустя их тела слились воедино и задвигались в извечном ритме любви.

— Быстрее, — как в угаре повторяла Реджина. — Да, да, да…

— Я должен сбавить темп.

— Нет! Быстрее!

Они достигли пика одновременно, обессиленные и покрытые испариной.

— Я не смогу встать и сделать хотя бы шаг, — прошептала она блаженно и засмеялась. — Ты и впрямь очень хорош!

— Ты неповторима!

— Значит ли это, что мы можем повторить?