Зачарованный терем - 2

Глава 3. Сокол

Прошло десять дней со дня оборота Гората. Он даже кожей немного посветлел. Каждый день, утром и вечером, чёрный Ладон, с синей выпуклой полосой вдоль спины и хвоста, описывал круги над Теремом, поднимаясь ввысь, исчезая за тучами.

Вслед за Зариной у нас появились ещё два Ладона – Гордей и Калина. Это стало большой неожиданностью. Ведь Калине, как и Зарине, ещё нет двадцати пяти лет! Видимо, Лада-Майя сама пошла на нарушение своего Указа. Количество Ладонов растёт. И не велика беда, что они не чистокровные, а полукровки. Боги сами их сотворили с возможностью создания смешанных семейных пар, способных к деторождению. Но Гордею с Калиной я всё-таки посоветовала пока воздерживаться и не спешить с заключением семейного союза (годика три), если хотят иметь крепкое потомство.

В библиотеке в очередной раз совершили открытие.

Обнаружили сказ о Соколе. Теперь мы все вместе собирались здесь по вечерам. Девчата после занятий в МАМН занимались «раскопками залежей» рукописей и находили настоящие шедевры.

В Тереме продолжали жить младшие наши друзья. В Академию уходили порталом все вместе, а возвращались отдельными группами, так как занимались на разных курсах.

Елисей к нам не заглядывал.

Мы сидели в библиотеке. Заринка в поисках какого-то очень редкого заклинания наткнулась на небольшую рукописную книгу «Сказки».

- Девочки, смотрите, я сказки нашла! – с восторгом сообщила нам. – Даже с рисунками. Здесь есть сказка о Деве-Лебеди. Анна, почитай нам. Ты так выразительно читаешь, а мы будем слушать и тихонечко копаться в книгах.

Я взяла книгу. Рукописный текст. Каждая буковка с любовью выведенными завитушками. Рисунки красочные, за сотни лет прекрасно сохранившиеся. Вот и нужная страница. «Сказ, как Дева-Лебедь Сокола победила».

Я начала читать. И чем дальше я вчитывалась в текст, тем яснее понимала, что эта сказка – подсказка мне.

В сказке говорилось о том, как Деву-Лебедь взял в любовный плен Ладон. Она любила его. Но плен её тяготил. И она, обернувшись Соколом, улетела. Все слушали, затаив дыхание. Все поняли, кто такой сейчас Елисей. Я читала дальше.

«Отринула от себя Дева-Лебедь свои ипостаси, обернулась Соколом…»

Я не дочитала, меня перебила Таина.

- Как могла обернуться Соколом, если она Дева-Лебедь? Разве есть такая ипостась?

- Каждый, кто сможет отринуть от себя постоянную заботу о своих ипостасях, может обернуться Соколом и улететь, – объяснила я.

- Но вернуться-то можно? – спросила Варя.

- Конечно можно. Нужно желание вернуться. Нужна память Любви.

- А Елисей? Он может вернуться? – спросил Ярунок. – Он помог нам с оборотом Гората. Он снова в Академии.

- Но мы не чувствовали его, только видели. Словно он чужой, – сказал Надей.

- Да он и есть чужой. Вы не чувствовали его, потому что у него нет ипостасей, которые связывают вас друг с другом. Но он и не «чистокровный». Он Сокол. Он к нам прилетел по зову долга. И в Академии преподаёт, выполняя свой долг, – объясняла я друзьям, как понимаю сама.

- А к тебе он может вернуться? – спросила Таня.

- Ко мне? Это зависит от меня, – сказала я вполголоса.

Мне в этот момент пришла мысль, как вернуть Елисея, вернуть ему ипостаси. Он не чувствовал во мне детей, которые должны вот-вот зашевелиться.

- Извините, я должна кое-что сделать, – проговорила я, выбегая из библиотеки.

Вбежав в спальню, села в кресло, поставила перед собой стул, спинкой к себе и представила Елисея, сидящего на нём. Создала фантом. Для меня это не трудно.

Я привязала к себе все ипостаси Елисея. Ему стало слишком тяжело находиться на крепкой привязи. Нужна иногда свобода. Особо ощутимо давление привязи стало после заключения семейного договора, завершённого первой ночью. Он ушёл после трёх ночей страстной любви.

Он ушёл, открыв портал в аудитории во время занятий. Ушёл он не от меня, не от обязательств перед Академией. Он шёл для исполнения долга. Но уйти он решил, обернувшись Соколом, отринув свои ипостаси.

Вот коса, заплетённая мною в четыре пряди. Вот узлы, которые я завязала. Елисей, находясь в Академии, должен будет почувствовать возвращение ипостасей. Но сможет ли он освободиться от Сокола, чтобы принять их?

- Расплетаю косу лю́бому,

Расплетаю косу сердечному.

Снимаю цепь серебряну,

Отпускаю Единорога-Еленя.

Ты беги Единорог-Елень,

Куда Долг велит.

Ты вернись Единорог-Елень,

Где твоё сердце лежит.

Расплетаю косу лю́бому,

Расплетаю косу сердечному,

Снимаю канат корабельный,

Отпускаю Ладеня могучего.

Ты лети, Ладень могучий,

Куда Долг велит.

Ты вернись, Ладень могучий,

Где твоё сердце лежит.

Расплетаю косу лю́бому,

Расплетаю косу сердечному.

Снимаю верёвку крепкую,

Отпускаю Волка сильного.

Ты беги сильный Волк,

Куда Долг велит.

Ты вернись сильный Волк,

Где твоё сердце лежит

Оставляю в косе лю́бого

Ленту шёлкову, ленту мягкую.

Лентой сердце лю́бого

К моему привязано.

Ты верни мне, Сокол,

Моего Любимого,

Не губи два сердца,

Вместе связанных.

Аминь!

Слёзы лились непрестанно, пока я причитала, расплетая косу Елисея. Причитала на своём, родном русском языке, который уже начинал забываться. Я знаю, теперь он вернётся совсем, весь, со всеми ипостасями.

- Отпусти, Сокол, милого,

Отпусти, Сокол, любого.

Верни мне Елисея,

Единорога-Еленя быстрого.

Верни мне, Сокол,

Елисея, Ладеня могучего.

Верни мне, Сокол,

Елисея, Волка сильного.

Верни мне, Сокол,

Елисея – мужа любимого,

Верни, Сокол, Елисея –

Отца детям не родившимся.

ОУМ!

Эту часть причёта я произнесла на местном языке.

Я отпустила фантом Елисея, и он исчез. Встала, сделала шаг в сторону кровати и потеряла сознание.

Очнувшись, обнаружила возле себя Таню.

- Что со мной? – посмотрела во встревоженные глаза сестры.

- Мне тоже интересно, что с тобой? – ответила Таня. – Ты чем тут занималась? Даже мы в библиотеке почувствовали, что с тобой что-то неладное. Испугались, что ты тоже в Сокола обратилась. Прибегаю, а ты в обмороке. У тебя явное нервное истощение. Извелась вся. Ты о ребёнке думаешь? Он же скоро зашевелится. Мы Веренею вызвали.

- А где все? – тихо спросила я.

- Девочки вон, за дверью сидят. Мужики в коридоре столпились. Ольх с Радимом примчались. Вообще, побелели от переживания, так твоё состояние чувствуют.

Пришла Веренея. Она вышла замуж за Вакулу и теперь тоже ждала маленького, но только на втором месяце.

Веренея посмотрела на меня, покачала головой. Положила ладонь на мой, слегка выпирающий, живот, прислушалась, улыбаясь.

- Ну, рассказывай! – велела. – Чем ты тут занималась, что сознания лишилась? – повторила она вопрос Тани.

- Я узлы развязала, Елисея отпустила, но не совсем.

- Не поздно ли ты, голубушка, хватилась? – с укором покачала головой Веренея. – Им Сокол владеет, цепко в когтях держит.

- Успела я. Должен появиться. Я его ипостасей отпустила, а сердце к своему привязала. Не могу совсем отпустить.

- Коли любишь, отпусти.

- Веренея, я крылья потеряю, если отпущу. У Девы-Лебеди крылья муж бережёт. А кто будет мои крылья беречь, если я мужа отпущу? Я и так их выпустить не могу, потому что Елисея нет рядом. А чтобы мои девочки тоже крылья обрели, мне свои выпускать нужно, летать. Кольцо-то не снимается. Он меня крепко окольцевал, сказал, что ни с кем делить не будет, и никому не отдаст. Значит, ему можно меня на привязи держать, как пленённую, а мне нет? Он сейчас здесь появится, вот и объяснимся, наконец. Сокол ему деток почувствовать не даёт.

- Каких деток? – спросила Таня.

- Наших. Двойня у меня, девочки.

В спальню вбежал Елисей.

- Что у вас тут происходит? В коридоре парни толпятся, в покоях – девы.

Посмотрел на меня с тревогой.

- Что случилось?

- Ни чего страшного, – ответила Веренея. – Мы сейчас все уйдём, а вы тут сами разбирайтесь.

А мне стало легко. Отпустил Сокол моего мужа. Теперь я уже сама всё налажу.

Но не тут-то было….

Я присматривалась к Елисею, отыскивая в родных чертах ответ на мои ещё не заданные вопросы.

Елисей к чему-то прислушался, и оторопело посмотрел на меня. И я тотчас услышала ЕГО голос.

- «Елисей, тебе вернули твои обличья, Сокол отпустил тебя. Ты свободен».

- «Я не свободен», – возразил Елисей. – «Моё сердце привязано к сердцу Анны. Я слышу, как под её сердцем бьются два маленьких. Чья она жена?».

- «Твоя. Ты сам поспешил, лишил себя выбора и свободы. Ты поспешил с обручением, лишив выбора её. Ты поспешил с заключением семейного договора. Куда ты спешил? А жена, она на всю жизнь одна. Другой у тебя не будет. Сердце своё ты сам с её связал, сделав женой».

- «Прости, Триединый, прости, Отец мой небесный, – вмешалась я в их разговор. – Дай нам самим разобраться».

Елисей посмотрел мне в глаза и опустил голову.

- «Разбирайтесь, – согласился Триединый. – Только, если что не так, я заберу тебя к себе в Правь. Будешь отсюда помогать взрослым детям своим, приёмным, Роксоланью править. Я буду внучек тетешкать, новых богинь растить. А ему свободу дадим, полную. Пусть уходит в Миры Космоса».

- «Нет. Я не согласна! Если только он сам так решит, коли больше не люба я ему, не желанна».

На том закончился наш разговор с Триединым.

Я видела, что Елисей страдает.

- Прости меня, любимый, что не развязала узлов раньше. Может быть, не было так больно сейчас обоим. Но что об этом говорить, после времени.

- Прости, Анна! Аня! Анюта! Прости меня! Но ты, действительно, моя Истинная пара. Потому и спешил, что боялся, другого или других выберешь. Ещё и Оракул со своим Предсказанием …

- Не вини Оракула, Елисей. Он во многом прав оказался, только сам кое-что напутал. Он советовал спешить собирать друзей. В них моя Сила, моё Могущество. Счастье моё и радость в двоих, что во мне живут. Двадцать лет я буду с радостью и счастьем скакать по жизни. Двадцать лет двое будут со мной жить, а я с двумя. Но это не мужчины. Это дочери наши. Двадцать лет я буду опираться на двоих – это Ольх и Радим. Рядом будут всегда, даже когда будут заняты своими делами государственными. Один – брат, другой – преданный друг.

А вот тебе места в Предсказании Оракул не оставил специально, чтобы ты его сам определил. Я подожду, когда ты определишься. С кем тебе быть – со мной или Этной.

- Причём здесь Этна? Я не видел её с того дня, как она была здесь.

Тут я почувствовала в животе два сильных толчка. Радостно засмеялась, положила на живот ладони.

- Вот оно, моё Счастье и Радость, – сказала Елисею. – Присоединяйся к этому счастью или уходи. Только крылья мне верни. Мне без них плохо, счастье будет не полным.

- Как я их верну, если не брал?

- Взял, когда Соколом улетел. Ты же обещал мои крылья беречь, а сам…

Елисей наклонился ко мне, подхватил за плечи, усадил и прижал к себе.

- Счастье моё, жизнь моя! Что же я наделал? Я сюда шёл, думал, как ты будешь у меня просить, вымаливать прощение за крепкую привязь. Но, ведь она мне вовсе не мешала. И по делам Главного Хранителя в другой мир я мог уйти, не отказываясь от своих ипостасей, от сущности своей, не отдаваясь Соколу.

- Ты гордыне своей, мужской, поддался, вот и случилось такое с нами.

- Сколько я потерял! Ты́ моя Судьба, ты́ моя Нюра. И девочек наших я буду любить и лелеять.

Я почувствовала, как у меня вернулись крылья. Завтра полетаем, девочки мои, богини будущие. Я Сурий выманю, хоть на полчасика. А отец ваш нас охранять будет.

- А это у тебя что такое? – удивлённо спросил Елисей, обнаружив на руке метку Змея – маленькую чёрную змейку. – Откуда?

- Это при обороте Гората меня Чёрный Змей пометил. Было очень больно. Горат крепко держался за руку в этом месте. Вот Змей через его руку и посадил мне метку.

- Ты отняла у него его добычу. Теперь тебе нужно готовиться к встрече с ним. Нельзя определить, когда это произойдёт – через год или через десять лет. Это будет зависеть только от тебя. Чем больше ты у него отнимешь, тем жестче будет ваша встреча. А сейчас спи, родная, спокойно. Отдыхай. Я рядышком полежу, твой сон посторожу.

Елисей чмокнул меня в нос, положил на подушку и прилёг рядом поверх покрывала. Как у нас всё сложится дальше, время покажет. Но я, мой любимый, сделаю всё, чтобы мы были счастливы вместе.