Зачарованный терем - 2

Глава 3. Шишиги

Наступила зима. Наша вторая зима в мире Сурейн. Месяц бересень.

Середина месяца. Сегодня вечером мы празднуем совершеннолетие сразу двоих. Тани и обретение ею крыльев Лебеди. И Милы – Рыси. Таня уже многое умеет. С обретением крыльев сможет пускать луч, работать с водным Зеркалом. Борис дождался своей весты. Они тоже оказались друг другу Истинными. Если до оборота Тани они тянулись друг к дружке сердцами, то теперь их связали «половинки» душ. Та же история с Милой и Олевом. Оборот Милы произошёл после обеда. Все наши звери пробежались с новорожденной Рысью по Лесу. Меня и Зарины в это время не было.

Утром Майя ушла в свой Терем. Нужно было принять у моей Снежинки, Таниной Подружки и ещё одной кобылки роды. Если всё нормально, вечером будут с Волесом.

Студенты и «преподы» в Академиях, школьники в школах. А я со своими работниками готовлюсь к вечернему мероприятию. Деньрожденский торт уже готов. Гордей вырезал из сахарного клубня статуэтки Девы Лебеди и Рыси. У него это выходит мастерски, словно у гномов учился. Торт Гордей украсил вырезанными из пастилы цифрами, геометрическими фигурами.

- «Аня! Аня!» - услышала я призыв Майи. – «Ты срочно нужна! Меня Снежинка к себе не подпускает! Она тебя требует».

Что же такое случилось? Предупредив Руслана с Гордеем, ушла к Майе. Оказалась сразу в конюшне, возле Майи.

- Майя, что случилось?

- Ань, у Снежинки истерика. У неё двойня. Она боится. Тебя потребовала.

- Как потребовала?

- Мыслеобразом.

Я подошла к Снежинке.

- Что, девочка моя? Успокойся, лапушка. Я с тобой.

В голове возникла картинка: на спине Снежинки маленькие настоящие крылышки. Мыслеобраз! Снежинка шлёт мыслеобраз!

- Май, у неё крылья прорезаются! Я Зарину вызову.

- Не может быть! Это чудо какое-то! – Майя кинулась смотреть остальных наших лошадок.

- «Зарина! Зарина! Ты срочно нужна в конюшне Майи. Бросай мозги загружать! Я жду!».

- Хватит кричать, я уже тут, – Зарина зашла в стойло к Снежинке. – Снежиночка, ты нам приготовила сюрприз, да? Что делать, Ань?

- То же, что и делали. Начинаем.

Мы принялись за дело. Сначала «солнечный» массаж. Снежинка подёргивает кожей. Пропальпировала. Вот! Под пальцами на месте уплотнения прощупывается бугорок. Его не было!

- Зарин, чувствуешь?

- Это невероятно! Он увеличивается!

- Сильно массировать не надо. Очень осторожно, мягко. Майя, яблоки, отвар вероники белой, настойку чигиря. Точнее в обратном порядке. Настойку для примочек. Хватит бутылки. Отвара – ведро. Яблоки после родов.

Майя засмеялась.

- Я подумала, что настойку вам.

И убежала. Мы с Зариной продолжали массировать вспухшие и увеличивающиеся в размере места крепления крыльев. Вот кожа натянулась над чем-то твёрдым. Снежинка взвизгнула. Из разрыва кожи полезло с сукровичной жидкостью тёмное «крыло». «Крыло общипанной курицы». Крыло выходило медленно, вырастая в размерах. Оно было гибкое, хрящевое. Но оно росло.

Прибежала Майя. Замерла в удивлении.

- Что стоишь?! – прикрикнула Зарина. – Смотреть потом будешь. Готовь примочки.

Майя стала смачивать кусочки ткани и подавать нам. Мы наложили примочки на края лопнувшей кожи. Снежинка постанывала.

- Девочки, у неё роды начинаются, – сообщила нам Майя.

В конюшню вошёл Волес.

- Ну, вы даёте. И крылья отращиваете и рожаете! Всё одновременно!

Мы возились с крыльями, обрабатывали настойкой. Волес с Майей приняли двух малышей, какого-то мышиного цвета. На спинках жеребят болтались безвольно маленькие мягкие крылышки. Снежинка косила на них глаза, тихонько всхрапывала, «мурчала». Зашёл конюх. Они с Волесом подхватили жеребят и вынесли из конюшни. Майя пошла с ними. Понесли к Граалю. Снежинка заволновалась, тревожно заржала.

- Снежинка, золотко, – обратилась я к лошадке, – не волнуйся. Их скоро принесут. Ты молодец! Ты замечательная. Я люблю тебя.

Приговаривала я, обласкивая свою лошадку и посылая ей мыслеобразы. Принесли остужённый отвар, и я поставила ведро перед Снежинкой. Она потянулась мордой к ведру, понюхала, посмотрела на меня.

- Пей, девочка, это тебе нужно для крылышек.

Снежинка начала осторожно цедить питьё, потом смелее и выпила всё.

- Умница! – похвалила я Снежинку, посылая мыслеобразы. – Отдохни пока. Тебе принесут ещё водицы, яблочки и твоих малышей. Слушайся Майю. Мне нужно возвращаться. Меня ждут мои малышки. Я завтра приду, посмотрю на твоих малышей и на твои крылья.

Зарина с улыбкой наблюдала за нами.

- А ты что стоишь? К своей лошадке не пойдёшь?

- Я сходила, ты просто не обратила внимания. Ей ещё месяц до родов. Крылышки у неё тоже будут прорезаться.

Тут заволновалась Танина Подружка.

- Ну, что, Зарина, справимся или позвать двоих? – спросила я, зная ответ.

- Зачем звать. Я совсем не устала, а ты?

- Нет. Пошли.

Когда пришли Волес с Майей, мы уже работали с «крыльями» Подружки. Нас хватило и на третью лошадку.

Домой мы вернулись порядком уставшие и счастливые, порадовав всех новостями.

День рождения Тани и Милы мы отпраздновали традиционно, не придумывая ничего нового. Самый главный подарок Таня получила утром – крылья Лебеди. И второй подарок ей сделала её Подружка. Завершился праздник объявлением Бориса – теперь Таня его веста. Косу ему плести они ушли в кабинет, потому что на башне очень ветрено и холодно. Олев тоже объявил Милу вестой. Плести косу они отправились в библиотеку.

***

Зима. Гомозулень. Самый ненастный месяц с холодными дождями. Авроре и Ольхе девятый месяц. Приучаю их к бане. Пою им колыбельную, которую сама сочинила. Не шедевр и, даже, не ахти, зато своя.

Детки спят, закрывши глазки, *

Баюшки-баю.

Стану сказывать им сказки,

Песенку спою.

За горами, за долами

Да в глухом лесу

Серый Волк несет Ивану

Девицу-Красу.

Где неведомы дорожки,

Там живет Яга,

Дом ее на курьих ножках,

Черный кот слуга.

Спит Емелюшка на печке,

Видит чудный сон:

Будто выловил из речки

Чудо-щуку он.

А на острове Буяне

Чудеса живут –

Орешки белочки щелкают,

Песенки поют.

Гуси-лебеди летели,

Сладкий сон несли.

Колыбельную пропели

Крошкам журавли.

Гомозулень – месяц зимних каникул. Студенты и школьники – обитатели Терема – стараются не высовываться «почём зря» на улицу. Рассредоточились, кто в библиотеке засел за изучением древних манускриптов, кто в читальном зале размышляет над шашечными и шахматными партиями. Группа будущих научных сотрудников – химики и физики – во главе с Елисеем устроились в кабинете, что-то там мудрят с теоретическими решениями. Меня не зовут, значит, справляются сами.

Сима с Ярунком и с ребятами из Дарвении копаются с какой-то конструкцией в лаборатории. В общем, все заняты делом, кроме меня. И я расслабленно, лениво слоняюсь по Терему. Нет, мне не скучно. Я отдыхаю, пока спят дочки.

Прошла в танцевально-концертный зал, села на диванчик и смотрю на свинцово-серую небесную хлябь, кисею дождя. Что-то вспомнилось, в голове всплыли, когда-то давно, в другой жизни, написанные мной строчки:

Плачет осень вдовой безутешной, *

Над своею судьбою рыдая,

Ярких красок палитру поспешно

На унылую серость меняя.

Хляби серые, с неба стекая,

Над землёй кисеёю повисли

И небес беспросветность глухая

Стережёт невесёлые мысли.

Так…, а как там дальше? Не помню…, но возникли другие:

Капля стукнула в стекло, *

За ней – вторая...

"Как быстро время потекло,

Помчались дни, друг друга обгоняя".

Стучится дождь в моё окно,

Пылинки со стекла смывая...

"Кажется, всё было так давно...

И, может, то не я была – другая?..".

А дождь надолго зарядил,

Хандрою душу наполняя.

Сад, что, напротив, по стеклу размыл...

"С хандрой что ж делать мне? Не знаю.

Вот привязалась!". Настроенье – ноль.

Всё непроглядно серым стало.

И на душе о чём-то боль...

"Вот, проклятущая, достала!".

Хандры нет. Так, не понятно о чём, тоска, грусть….

Что это там такое? В пруду кто-то бултыхается, пытаясь выбраться из воды. Надо пойти, посмотреть. Бррр!

Накинула защиту от дождя с подогревом, вышла через стеклянную дверь в сад, поспешила к пруду. Какая-то крупная серая птица пытается выбраться… Птица? А где крылья? Она цепляется за каменную кромку берега двумя, совсем не птичьими, лапками. Я присела, ухватила за лапки и, выдернула «птицу» на берег.

Странное существо, похожее на очень крупного ежа, или ехидну, только в перьях. «Птица» посмотрела на меня большими глазами кота из мультфильма «Шрек». Странно… откуда у меня эти сравнения? Ладно, потом разберусь. Нужно позаботиться об этом недоразумении.

– «Игорёк», – мысленно позвала племянника Бориса. – «Игорёк, ты чем занят? Не можешь прийти в сад к пруду? Тут какое-то существо обнаружилось в воде».

- «Бегу», – отозвался Игорёк.

Стеклянная дверь открылась и на крыльцо, выходящее в сад, выскочил Игорёк. Вот торопыга! Даже защиту от дождя не набросил.

- «Кто тут у тебя?».

Взглянул на «птицу». Я же быстренько накинула на него защиту с просушкой. С «птицей» то же самое проделала чуть раньше.

- О-о-о! Шишига! – удивлённо воскликнул парень. – Откуда она тут?!

- Она в воде бултыхалась, а я помогла выбраться.

Шишига встала полуметровым столбиком, слегка потянулась, расслабилась. Ой! Шестилапка!

- Игорёк, а у неё шесть лапок, – сообщила я своё наблюдение пареньку.

- Да. Она – шестилап.

Шишига посмотрела в глаза Игорьку, вытянула вверх мордочку и, закрыв глаза, замерла.

- Ей хорошо, – объяснил Игорёк. – Она будет спать. Устала.

- Её что? Тут оставить?

- Пусть сидит. Вернее, стоит. Только защиту оставь, она сама её держать будет. Когда отдохнёт, к Филимону отведу

- И как долго она будет отдыхать?

- Говорит, что очень устала. До утра, наверняка, простоит.

- Игорёк, а Путаницы, случайно не шестилапые?

- Путаницы тоже шестилапы.

Мы с Игорьком вернулись в Терем, оставив шишигу в покое.

Выходит, изначально мир Сурейн населяли шестилапые, точнее, животные с шестью конечностями? А так как они все существа магические, то погибли, как и часть Оборотных, во время космической катастрофы. Ну, и, конечно, во время Великой Битвы. Мы же, оборачиваясь в Лебедей, Ладонов, Кентавров, прекрасно вписываемся в мир Сурейн. Драконы, летающие лошади, крылатые Единороги – все из категории «шестилап». Похоже, мир шестилапов возрождается.

Как шишига попала к нам? Это сможет узнать Игорёк. Мало того, что он Проводник, так ещё и Понимающий! Очень талантливый парень!

«Шишига в тот день вообще-то летать не собиралась. Да она и не летает – крыльев у неё, отродясь, нет. Она спокойно выискивала длинным носиком в лесной подстилке червяков, таких длинных, розовых и очень вкусных. Где-то за кустиками копошился её друг. Вода с неба лилась и лилась, не переставая, то усиливаясь, то замирая, словно выжидая, когда шишига вылезет из-под кустов. Шишига же наткнулась на целое гнездо червяков и не спешила менять место. Но вот червяки все закончились – одних она выловила, другие попрятались глубже в землю. А землю рыть шишига своим носиком не может, только рыхлый перегной. Шишига ещё не наелась, и решила перейти под другой куст. Она высунулась наружу из-под плотной листвы куста – вода сеялась мелкими каплями, и шишига двинулась через прогалину. Вдруг за соседним кустом взвизгнул друг. Шишиге передался его страх. Но она не успела убраться под куст, как её подхватили когтистые лапы и взметнули вверх. Над головой хлопали сильные крылья. Рядом, а правильнее, сзади повизгивал друг. Они оказались в лапах беркрута. Страшно. Шишига от страха тоже стала повизгивать. Откуда взялся в их местах этот злодей? Залетел случайно и увидел вкусных шишиг?».

«Беркрут летел, неся в четырёх лапах свою добычу. Он увлёкся погоней за жирной вроной и залетел в незнакомые места. Сверху он увидел двух толстых шишиг. Вот будет хорошая сытная добыча! И беркрут, махнув крылом на врону, камнем кинулся вниз. Теперь он возвращался в гнездо, к своим двум малышам. Но он слишком далеко удалился от гнезда и решил лететь прямо, не огибая большую территорию магического ядра. Пролетая слишком близко к ядру, он вдруг почувствовал слабость. Крылья не хотели его слушаться. Он не мог планировать, только судорожно ими махал. Пальцы сами разжались, и шишиги, одна за другой, выпали».

«Шишига почувствовала, что пальцы с когтями разжались, и она полетела вниз. Она сильно и очень больно ударилась о воду и потеряла сознание. Но перо с мягким пушистым подшёрстком не дало ей утонуть. Она долго болталась на воде, не приходя в сознание. Очнувшись, начала пытаться плыть к берегу. Пловец она плохой – у неё слишком маленькие лапки. Но добравшись до берега, поняла, что ей не выбраться. Каменный берег, гладкий и скользкий. Уцепиться не за что, но шишига всё равно много, много раз пыталась и пыталась выбраться. И когда уже была готова сдаться, подошла ОНА. ОНА выдернула шишигу за лапки на берег, обсушила, проведя над ней своей солнечной лапкой и накрыв от дождя магическим широким листом. Потом подошёл ОН. Шишига посмотрела ЕМУ в глаза и поняла, что теперь будет всё хорошо. Значит, можно здесь устроиться на ночлег. И шишига потянулась, расслабилась и закрыла глаза».

С утра пораньше Игорёк сбегал проведать шишигу.

- «Ну, что? – спросила я мысленно Игорька, готовясь кормить дочек.

- «Ещё спит», - ответил Игорёк.

- «Сходи после занятий в спортзале», - посоветовала я.

Активные занятия в спортзале заменили нам пробежки. Я тоже начала ходить в спортзал, чтобы набрать форму, налить мышцы.

За первым завтраком Игорёк сообщил, что шишига проснулась и тревожится о друге. Оказывается, их обоих схватил беркрут.

- Игорёк, сейчас, после завтрака, возьмёшь свою группу, и пойдёте на поиски друга шишиги. Так-что, завтракайте поплотней. Тебе с братьями плащи или защиту?

- Плащи. Гвидон с Гордием ещё не справляются с удержанием защиты.

- «Руслан, – позвала я теремного, – выдай ребятам наши плащи». – Гордей, сочини ребятам паёк на обед, – распорядилась повару.

Экипировав спасательную команду, дала последние наставления.

- Сначала обследуйте территорию сада. Игорёк, если сможешь, попробуй настроиться через шишигу на волну её друга. Искать будет легче. Под каждый куст не заглянешь. Потом пройдёте за стену. Имейте в виду, беркрут не мог лететь через Великий Лес, разве только через ельник. Ну, ладно, ступайте. Нет, погоди. Записывающим шаром можешь пользоваться?

- Елисей показывал, – расплылся в предвкушающей улыбке Игорёк.

- Ну, раз Елисей показывал, – выделила я имя мужа, – то, значит, справишься. Беги в кабинет и возьми малый шар. Будешь записывать всё, что покажется тебе интересным, занимательным и, разумеется, важным. Запись начни с шишиги.

Игорёк вернулся из кабинета с записывающим шаром размером с крупное яблоко.

Всё. Спасательную команду отправила. Иду медитировать и экспериментировать. Потом второй завтрак и к дочкам. Нужно сделать массаж общеукрепляющий и для спинных мышц. Гимнасткой с ними мы позанимались вместе с Елисеем до его ухода в Академию на Совет.

Спасатели вернулись только к вечеру. Сначала я услышала взволнованный голос Игорька.

- «Нюра! Нюра! Мы его нашли! На краю ельника, под старой елью. Забился к самому стволу. У него раны от когтей и от падения на ель. Мы скоро придём. Я тут с Тропой познакомился. Она нас быстро доведёт. Мы пошли».

- Что там? – спросил Елисей, вернувшись из Академии. – Как дела?

- Нашли. Скоро будут дома.

Остальные обитатели Терема с волнением ожидали спасательную команду. Минут через десять вбежал Гвидон.

- Анна, куда его?

- Оставьте рядом с подругой. Я иду.

Набросив защиту от дождя, я поспешила к пруду. Наши домочадцы высыпали на крыльцо, ведущее в сад. Дальше идти я не разрешила.

«Шишиг» лежал, прижавшись к подруге. Она нависла над ним, выгнувшись дугой. Если в исполнении очень даже не худой зверюшки – это можно назвать дугой. Это, как я поняла, поза защиты.

Ребята с сочувствующими выражениями на лицах стояли полукругом рядом с шишигами.

Я склонилась над животными. Шишига выпрямилась, заглядывая мне в глаза.

– «Не волнуйся, моя хорошая», – обратилась к ней мысленно. – «Я ему помогу. Но его нужно осмотреть».

Послала шишиге картинку, что собираюсь сделать.

- Фьюи-и-и-ить! – выдала шишига флейточный звук и отодвинулась.

Я провела руками над «шишигом», диагностируя его состояние. Да-а-а, досталось зверюшке!

-«Майя, иди-ка сюда», – позвала я Повелительницу животных.

Стремительным шагом подошла Майя.

- Ну-ка, пусти, – присела.

Я встала, сделав шаг в сторону. Майя прошлась солнечным лучом из ладони по телу животного.

- У него в нескольких местах разрыв кожи, повреждения мышечной ткани, занозы и сломано три ребра. Теперь отойдите метра на два и шишигу уберите.

Я и ребята отодвинулись. Игорёк присел перед шишигой, заглядывая ей в глаза. Шишига присвистнула, опустилась на все лапы и перешла с Игорьком ко мне.

Майя аккуратно, не притрагиваясь к «пациенту», воздушным потоком перевернула его на живот, и началось лечение. Майя держала раскрытые ладони над «шишигом», а по нему ходили миниатюрные воздушные завихрения, вороша оперение. Кровяные пятна стали исчезать, раны затягиваться. «Шишиг» слегка подёргивал кожей.

- Ну, вот. Рёбрышки я ему соединила, закрепила, – поднимаясь, доложила «доктор». – Ему нужно сутки полежать. Подружка посторожит. Аня, устрой им защиту от дождя посвободней. Шишига должна справиться с поддержкой. Её покормить надо. Я ей вынесу сама.

Все действия Майи Игорёк снимал на шар.

Спасательную команду сначала отправили в купальню, потом сытно накормили ужином и только после этого собрались в большом зале смотреть «кино» и слушать рассказ. Демонстрировал Елисей сам, а Игорёк делал пояснения.

«Вот стоит столбиком шишига и крутит головой, посылая звуковые сигналы, доходящие до ультразвука.

Ребята, встав полукругом, позируют для «кино».

Шар перекочевал в руки Гвидона, а Игорёк присел перед шишигой. Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Шишига успокоилась и замерла столбиком, вытянув вверх мордочку».

- Дальше ничего интересного не было. Мы обошли весь сад. Я свистел шишигой. Но никто не отзывался. Особенно мы просмотрели тыквы. У них листья такие большие, что кто угодно под ними спрячется. За забором просто ходили туда-обратно по дуге, удаляясь в сторону ельника. Вдоль ельника дошли до края, где он переходит в заросли кустарников, спускающихся по склону логовища, по дну которого течёт узенькая речка. Спустились к ней, прошли немного вдоль берега и поднялись к ельнику. Тут и откликнулся шишиг. Слабенько так. Еле услышали. Я решил, что низом звук пройдёт лучше. Лёг и свистнул. И снова получил отклик. Прибежала Путаница.

«Ярко-рыжая красавица с большими изумрудными глазами с любопытством сунулась к шару, потешно покрутив носиком. Повертелась возле ребят и побежала, петляя между елей. Ребята кинулись за ней».

Шар отключили и включили, когда добежали уже до огромной ели.

«Игорёк скидывает плащ, опускается на четвереньки. И шар опускается рядом с ним. Они начинают двигаться под лапы ели. Игорёк посвистывает. Ему в ответ доносится слабое «Дрюр-лиур-лю-ук». Шар выискивает зверька, приближается к нему. Вот он, лежит, прижавшись к стволу, и тревожно смотрит на ребят.

Игорёк, посвистывая, приблизился к «шишигу», подсунул под него руки и начал пятиться. Вылезает из-под ели, вытаскивая зверька на свет божий. «Шишига» помещают в эльфийский вещмешок-рюкзак, и Игорёк, накинув плащ, набрасывает лямки рюкзака на плечо.

Путаница привела к ребятам Лесную Тропу. Невысокого роста старушка, в серо-зелёной хламиде с капюшоном, осмотрела ребят, вычислила Игорька и повела с ним мысленный разговор».

- Она спросила, что мы здесь делаем и откуда мы, – пояснил Игорёк. – Я ей объяснил, почему мы тут оказались, рассказал, что случилось с шишигами, что мы из Терема. Она согласилась провести нас коротким путём.

Дальше шар уже показывал меня, Майю, лечение «шишига».

Шишиги от нас не ушли, поселившись в саду.